Резкий порыв ветра треплет разноцветный хвост воздушного змея из ярких ленточек, унося его вдаль, под самые пушистые, словно сахарная вата, облака. Волосы развиваются на ветру, а велосипед подпрыгивает на вытоптанных дорожках, заставляя бутылку с водой беспрерывно метаться в металлической велосипедной корзинке. Катушка с воздушным змеем надёжно примотана к рулю велика, и мои губы расплываются в блаженной улыбке, а рядом слышится громкий, беззаботный смех Эрвина. Он широко улыбается, его рыжие волосы горят огнём под лучами солнца. Ярко-рыжий змей, в точности как волосы Эрвина, виднеется высоко в небе, среди белоснежных облаков, и я отчаянно завидую ему. Воздушные змеи были моей самой любимой игрушкой на свете, они взмывали под самые облака, гонялись наперегонки с ветром и наблюдали наш город с высоты птичьего полёта!
***
Эрвин нервно перелистывает страницы блокнота и недовольно хмурится. Его лицо бледное, растерянное, мрачное. И у нас на самом деле нет ни одного повода для радости. Парень ссутуливается, беспокойно поправляет очки, съехавшие с кончика носа, и перелистывает страницу. Его взгляд лихорадочно скользит по бумаге в поисках хоть каких-то ответов. Прошло меньше суток с момента странной болезненной вспышки, и дела у нас стали ещё хуже.
- Ты что-нибудь нашёл? - прислоняюсь к стене, сжимая в руках пакетик сока. От звука моего голоса Эрвин вздрагивает, бросая быстрый затравленный взгляд через плечо. Наши нервы на пределе, мы чувствуем себя так, будто угодили в смертельную ловушку, и зубья невидимого капкана вот-вот захлопнутся у нас над головой. Тупик, ловушка, капкан, как угодно, но впервые мы не можем найти из него выход.
- У меня есть теория, - поднимает голову Эрвин и неуверенно поджимает тонкие, обветренные губы, в его взгляде смятение и плохо скрываемый испуг. Парень замечает в моей руке пакетик с соком и подозрительно косится, будто на объект, готовый уничтожить его в любую секунду.
– И как? - слабо бросает он.
- Не тошнит и не больно, как от яичницы с беконом, - пожимаю плечами, опуская глаза на трубочку, торчащую из пакетика, и присаживаюсь рядом с Эрвином на кровать.
- Значит, на фрукты и овощи такой реакции нет, - едва слышно бормочет Прайс, а затем вздрагивает, будто вспомнив нечто очень важное. – Я изучил свои заметки, - парень напряжённо сглатывает и нервно, часто-часто моргает, прежде чем собраться с мыслями.
- И? – получается резче, чем хотелось бы, нетерпение расходится по моему телу, словно электрический разряд, и с трудом остаюсь на месте.
- Я думаю, это связано с тем сладко-приторным туманом за магнитной дверью или с тем, что там находится, - Эрвин нервно облизывает губы. Его голос звучит глуше обычного, он скован, напряжён, не искрится энергией тревожности, не подпрыгивает, не теребит пальцами ремешок старых кожаных часов, не делает ничего из того, что делает Эрвин, когда нервничает.
– Всё сходится, - Прайс переходит на лихорадочный, отрывистый шёпот, испуганно оглядевшись по сторонам. – Ты первая потеряла сознание, а затем и я, и все симптомы начинались сначала у тебя… И до нас такого не происходило ни разу, и сейчас не происходит ни с кем, кроме нас. Это точно связано с закрытой дверью тайной лаборатории! – парень поднимает на меня блестящие от волнения глаза и срывается с места, блокнот с заметками выскальзывает из его рук и падет на пол, Эрвин не замечает этого и тут же наступает на один из листов ногой. Лихорадочно взмахивает руками и часто, жадно хватает воздух ртом, словно рыба, выброшенная на берег, глаза парня округляются, и несколько секунд он взирает на меня с неподдельным, самым настоящим ужасом, и едва наши взгляды сталкиваются, он пулей вылетает в коридор.
- Эрвин, - мой голос звучит тихо, и я следую за парнем, с мольбой вглядываясь в его худощавую фигурку. Он нервно меряет комнату большими, хаотичными шагами, ударяется коленкой о подлокотник дивана, пинает кошачий мячик и, не замечая всего этого, продолжает метаться по комнате. Увидев меня, Прайс на мгновение резко замирает на месте, словно каменная статуя, а затем так же порывисто взмахивает руками, теребит край рукава и поворачивается ко мне.
- Я не знаю, как это исправить, - в отчаянье выпаливает Эрвин.
- Нет, - в моём голосе горечь, а внутри всё бурлит, кипит от предвкушений новой загадки, нового приключения. Наши пальцы разъединяются, и Эрвин несмело, с сожалением заглядывает в мои глаза. Взгляд зелёных глаз друга теплеет, и мои ладони опускаются на его горячие, красные от волнения щёки. В ушах шумит от трепета перед неизведанными тайнами, а горячее дыхание Прайса обжигает кожу, его ладони покоятся на моей талии, и, кажется, проходит целая вечность, прежде чем понимаю, что я не знаю, что ответить Эрвину.
«Мы справимся, как и всегда?» - но мы больше не дети и не тырим соседские яблоки или бежим ночью на старую ферму в поисках привидений, мы вляпались во что-то серьёзное, таинственное и, несомненно, абсолютно точно опасное. Настолько опасное, что оно может стать последней, финишной главой в списке приключений Эрвина и Беатрис. Может быть. Взгляд Эрвина умоляюще виноватый, его руки крепче прижимают к себе, будто бы в последний раз, боясь, что в это мгновение всё может рухнуть. И теперь понимаю, что должна сказать.
- Зато мы вместе, - и стоит мне это произнести, как тишину, воцарившуюся в комнате, разрывает телефонный звонок.
***
Странный городок с инопланетными фиолетовыми цветами и бродящими по улицам зомби должен идеально подходить самому настоящему пришельцу. Должен, но не подходит, Аманция смотрится здесь как чужеродный фрагмент, словно белый медведь посреди тропической пустыни, и она это знает. Чувствует.
- Почему ты передумала? – мой голос прерывает ночную тишину Стрейнджервиля, а Аманция взвинчено оглядывается по сторонам, словно ожидая нападения из-за угла.
Ночной Стрейнджервиль прекрасен, тих и спокоен, приятный прохладный ветерок приносит долгожданную свежесть, колонны фонарей тускло освещают улицу, а на некоторых домах висят разноцветные лианы гирлянд, будто на секундочку перенося меня внутрь рождественского шара. Но здесь нет снега, и Стрейнджервиль скорее похож на городок из фильма про ковбоев.
- Я гуглила об этом месте, - голос инопланетянки похож на журчание лесного ручейка, она беспокойно оглядывается по сторонам, а затем поднимает на меня глаза - тёмные, почти чёрные, с искорками внутри, похожими на сплетения звёзд. - Ты говорила правду, и то, что происходит здесь, знакомо мне, - Аманция наклоняет голову и украдкой бросает взгляд в сторону инопланетных цветов, а затем замирает. – Это существо не принадлежит вашей планете, нужно вернуть его домой, где о нём позаботятся, - в её голосе появляется горечь и возмущённые нотки.
И стоило мне встретить её на автобусной остановке и перевести через дыру в заборе, как, ступив на песчаную землю Стрейнджервиля, Аманция принялась засыпать меня вопросами, замолкая лишь на пару секунд, чтобы выслушать ответ. Сейчас же, впервые за час её пребывания в Стрейнджервиле, я сталкиваюсь с обескураживающим молчанием, взгляд девушки лениво задерживается на ступеньках нашего с Эрвином дома. Несколько мгновений инопланетянка неторопливо оглядывает его, а затем спокойным, почти лишённым эмоций голосом произносит:
- Мне придётся остановиться у тебя, чтобы помочь исправить всё, - это не просьба, а скорее констатация факта. – Из Виденбурга это будет сделать трудно.
– Но у меня одно условие, - и сейчас я рискую потерять единственного живого человека, желающего нам помочь в разгадке проблем Стрейнджервиля. Но вместо этого города с его безумными, наверняка смертельными странностями, я выбираю Эрвина. – Завтра ты расскажешь Эрвину о том, кто ты.
Глаза Аманции в ужасе округляются, она обескураженно моргает и отступает на пару шагов назад.
- Мы договаривались о том, что я расскажу обо всём Эрвину, когда буду ему доверять, - настороженно начинает инопланетянка, и страх в её взгляде сменяется сомнением. Её голос тихий и непривычно хриплый, она сверлит меня настороженным взглядом, напоминая в эту секунду испуганного лесного зверька, загнанного в смертельную ловушку. – Что изменилось?
- Эрвин теперь мой парень, и я не хочу ему лгать, - и только что своими собственными руками я разрушаю нашу последнюю надежду во всём разобраться, а может быть и спасти нашу жизнь. И разрушаю её ради своего парня.
Аманция молчит, упрямо поджимает губы и хмурится, и у того, у кого нет бровей, это выглядит пугающе.
- Хорошо, - неожиданно объявляет она, когда молчание, повисшее между нами, становится невыносимым. Её голос тихий, совершенно лишённый эмоций, а взгляд превращается в лёд. – Я знаю того, кому нужна моя помощь, - она бросает быстрый взор на растения неподалёку. – И если для этого требуется рассказать обо всём Эрвину… Ладно.
И до этой самой секунды я никогда не задумывалась, как для Эрвина выглядит Аманция?
к сожалению не могу найти скрин с переездом
Всего:3,25
