20 кубат 1038 со дня основания Империи или 3360 год Друидского календаря (вечер)
По прохладному ветру, который недавно начал прорываться в комнату со стороны лестницы, я поняла, что приближается вечер. А это значило, что пора вновь заняться своим внешним видом. Честно говоря, раньше я редко меняла костюмы столько раз в день. Интересно, как долго мне придётся так часто переодеваться, прежде чем меня начнут принимать за свою и без этого?
Я всё ещё не решалась притронуться к воздушному платью светлого лавандового цвета. Я никогда не носила таких прекрасных вещей тонкой работы и даже не видела, как их носят другие. Хотя дома я считала себя модницей, здесь моя вера в это пошатнулась, ведь дикари-друиды умудрялись делать красоту из самых простых тканей, используя для украшения лишь цветы и неброские камни. Меня порадовало, что никаких указаний на счёт причёски не поступило, а это значит, что я могу собрать волосы в любимый пучок и чем-нибудь его украсить.
Когда солнечный свет перестал проникать через лестничный проём и сверху пахнуло ночной свежестью – я уговорила себя, что пора прекращать мысленно выстраивать свой образ, всеми силами стараясь оттянуть самый сложный момент «начала», и что нужно скорее вставать и начинать сборы. Ведь мой кавалер, ох, как странно это звучит, мог нагрянуть с минуты на минуту.
Что он и не преминул сделать. Хотя и я уже была во всеоружии. Прекрасно одета, причёсана, с прекрасной лёгкой маской, закреплённой на глазах.
Я заметила, что к балу-маскараду он подготовился плохо. Всего лишь сменил белый тюрбан с красным камнем на белый тюрбан с белым камнем и с пышными белыми перьями. Отчего он так усердно прячет голову в тюрбан? У него там спрятан мыслепередатчик, ведущий прямо к Императору, или банальная лысина? Маски, казавшейся мне непременным атрибутом маскарада, на Аксельроде вообще не оказалось. На мой немой вопрос он, поджав губы, ответил так:
– Членам Круга разрешается являться на бал без маски. Однако, ты неплохо выглядишь, Минати.
Чего уж там, я правда чувствовала, что выглядела обалденно. И несмотря на то, что зеркал я здесь не обнаружила, мне казалось, что я смогу покорить сегодня кого угодно. Хоть самого Императора, взбреди ему в голову такая блажь, как посещение бала в честь Бахад Мунташей. Однако такие мысли показались мне больно уж кощунственными (ну нельзя в адрес Императора так думать) и я их быстренько отбросила.
– Что ж, сегодня вечером я представлю тебя Кругу, расскажу твою слезливую историю и испрошу разрешения обучать тебя…
С этого момента я стала слушать внимательнее, ведь появилась надежда на то, что обучать меня будет не он и я смогу избавиться от этой жестокой и грубой опеки! Хотя, надежда была слабенькой и быстро угасла, ведь голос разума сразу затвердил, что я ещё слишком неопытна в общении с настоящими Друидами и могу ненароком выдать себя и всю нашу, пока недоступную для уяснения, «миссию». Хах, хотя Аксельрод наверняка отвертится от любых наказаний и скажет, что он тут вообще не при чём. От этого старого змея можно было ожидать и такой подставы. А вот мне придется испытать на себе весь гнев, итак уже обозленных на полсвета, Друидов и их паствы.
– Почему-то я вечно опаздываю из-за тебя, - внезапно забурчал Аксельрод, – Если мы еще и на бал опоздаем, будь уверена, я сниму с тебя шкуру, а потом хорошенько всыплю!
После этих слов он развернулся и начал подниматься вверх. Моей удивленной физиономии он заметить не успел. Хороша угроза, такой из его уст я еще не слышала. «Всыплет», значит. Фи, что это вообще такое?! Я же, вроде, не маленькая. Да я даже когда маленькой была, меня никогда не били и даже не угрожали этим!
Поднявшись на земную поверхность, освещенную теплым закатным солнцем, сразу за старинной аркой я увидела Аксельрода. А с ним – двух лошадок. Он подвёл беленькую ко мне (ой-ой, зачем? Я последний раз сидела в седле лет десять назад, когда это еще входило в программу обучения шпионов!), протянул поводья и произнёс:
– Её зовут Салма. На древнедруидском языке означает – «стойкая»… И не надо смотреть на меня так ошарашенно! Древний язык тебе тоже придётся выучить, иначе как ты планируешь произносить природные заклинания, которые были придуманы тысячи лет назад?
У меня подкосились ноги. Вечер едва только начался, а уже принёс кучу неприятных сюрпризов. Новый язык был пока самым гадким из них. К сожалению, здесь было невозможно пройти ускоренный курс языка за семь часов как у нас в лингва-центре, а это значило, что учить придётся по старинке. Записывая, заучивая, зазубривая. От этих мыслей я скривилась как от зубной боли, сделала один неверный шаг по направлению к лошади, поскользнулась и уже была готова упасть, как неожиданно Салма легонько подтолкнула меня и вернула равновесие. Нет, спасибо, конечно, но разве это значит, что мы с тобой подружимся?
Аксельрод тем временем лихо запрыгнул на своего черного, как вороново крыло, коня, натянул на себя поводья и, усмехнувшись с высоты лошадиного роста, отправился в путь. На мои крики: «Я не помню, как с этим обращаться!», он ответил только: «Разбирайся на ходу, мы опаздываем!» и, заливаясь смехом, будто только что отвесил шуточку века, потрусил дальше.
Не помню, как мне удалось взгромоздиться на бедную Салму, не испачкав при этом дорогого платья, но минут через десять, я нагнала Аксельрода.
Мы ехали молча. Я представляла, как должен был выглядеть бал у Друидов. Хотя, раньше я на балах ни разу не была, поэтому отличить его от любого другого вряд ли смогла бы. А Аксельрод, наверное, мысленно расчленял зверушек. Ну, или меня, смотря, кто ему больше не нравится. Или – кто больше доставлял хлопот. Во всяком случае, вид у него был явно именно такой – кровожадный. Тут хочешь – не хочешь, а начнёшь верить в вампиров… Нет, Минати, стоп, давай думать лучше о бале. Ведь все девчонки мечтают попасть на бал и найти там своего принца! Танцевать с ним всю ночь напролёт, утонуть в его глазах или объятиях… Потом угоститься чем-нибудь охлаждающим, может, немного выпить…
А внутренний голос, подозрительно похожий на голос несносного Себастьяна, вторил – найти себе много лишних забот, вспомнить хотя бы один танец, не опозориться, не напиться, не выдать себя одним неаккуратным словом или жестом. Я даже мотнула головой, прогоняя неприятные мысли, Себу, совесть, словом, всех, кто мог испортить зарождающийся вечер, отчего опять чуть не свалилась с лошади. И, судорожно ухватившись за поводья, я решила, что благоразумнее будет смотреть под ноги и сосредоточиться на лошади. Меня учили никогда не предавать особого значения злодейкам-мечтам.
Оглядевшись по сторонам, я заметила, что мы выехали за пределы, так называемого, Храмового района и по мосту попали в соседний район, названный Торговым. Это было одно из самых оживленных местечек города, где желающий мог приобрести себе все, что угодно его душе и необременительно для кошелька – от кондитерских изделий (запах шоколадного пирожного я учуяла, наверное, за пятьдесят метров от лавки) до смертоносных ядов и острых как бритва клинков. Центральная аллея острова, к которой выходили частые узенькие улочки, была, к моему удивлению, чистенькой и опрятной. Небольшие фонтанчики и ухоженные деревья, составляли гармоничный ансамбль, и внезапно стали отдыхом для глаз, после того буйства красок в котором тонул Храм.
Только сейчас мне в голову закралась мысль, что сочная листва и цветущие сады Храмового района немного не совпадают с картиной ранней весны в этом месте. Я хотела было попросить у Аксельрода объяснений на этот счет, но его угрюмый вид, глядящие перед собой глаза и наморщенный лоб стали зрелищем, отбивающим желание задавать вопросы. Поэтому, немного подумав, я объяснила это тем, что Природа должна быть красивой всегда. Особенно в своём святом месте. Особенно в день своего воскрешения. И это меня вполне устроило.
Довольно быстро пронесясь мимо центральных мастерских, расположенных вдоль аллеи, мы вновь оказались на мосту, который вёл в так называемый, Район Правителей. Никаких имён правителей я пока не знала, но особняки, рядом с которыми пролегал наш путь, поражали своими размерами, искусностью отделки и угадываемыми баснословными богатствами.
Я постепенно начинала соображать, что окружающая меня действительность немного не совпадает с тем образом «Темных веков», что нарисовала мне фантазия, красноречие Аксельрода и прочитанные когда-то книжки. Да, здесь не было импоралового транспорта, на котором ездили мы в столице, или хотя бы электрического, на котором ездили наши далекие предки. Здесь довольствовались лошадками и мулами, а жили за счет натурального хозяйства и несложных ремёсел. Но районы, которые я впервые увидела, сверкали своей опрятностью, орудия казней и пыток, если и существовали, то были где-то надёжно запрятаны, на площадях возвышались удивительные памятники, а мосты, связывающие острова, были не только искусно украшены, но и построены будто на века.
Созерцая окружающие красоты, я не заметила, что мы приближаемся к третьему на нашем пути мосту. Он был шире и крепче остальных. Аксельрод притянул поводья на себя, заставив лошадь остановиться, оглянулся, будто ожидая какого-то встречного движения, и медленным шагом пустил лошадь вперед. Я посмотрела в ту же сторону, куда внимательно вглядывался начальник, и заметила справа от нас странный шатер, установленный на огромном участке, покрытом песком. Рядом со строением стоял мужичок с брюхом, которое буквально волочилось за ним по земле, и активно махал Аксельроду какой-то бумагой. Скорее всего это был условный сигнал, позволивший нам пройти дальше.
Я проследовала за Аксельродом и даже обогнала его, так сильно мне уже хотелось добраться до конечной точки нашего маршрута.
Но вдруг, перед самым спуском, он внезапно схватил меня за локоть. Наверное, не умей я совсем обращаться с лошадью, тут же оказалась бы на мостовой, но каким-то седьмым чувством я умудрилась понять, что нужно остановить лошадь и гневно взглянула на мужчину. А он озабоченно смотрел вперед. Отпустив меня, он, задумчиво потирая подбородок, спросил:
– Скажи, Минати, живешь ли ты в согласии со своей совестью? Не терзают ли тебя совершённые тобой преступления и загубленные души? – а затем он, выразительно подняв брови, взглянул мне в глаза.
– Что? – гнев улетучился. Его место заняло всепоглощающее удивление, – Мы с совестью прекрасно живём и не беспокоим друг друга. А к чему такие вопросы, я не понимаю?
– По городу ходит легенда, что человек с нечистой совестью или преступник, ступивший на зачарованные камни Района Круга, не сможет сдвинуться с места. Потому я и спрашиваю. Хочу быть уверен, что меня не арестуют вместе с известной шпионкой.
Сказав это довольно громко, будто желая, чтобы его услышали, а меня непременно схватили, он рассмеялся прерывистым каркающим смехом, который теперь точно будет преследовать меня в кошмарах.
– Расслабься, девочка, это всего лишь легенда! Уж кого-кого, а меня, камни, будь они действительно зачарованными, остановили бы в первую очередь. И, наверняка, ниспослали бы «карающий огонь» с небес. Учись уже, отделять сказку от вымысла.
Теперь он, пришпорив жеребца, стрелой полетел дальше, оставив меня недоумевать на мосту. Вот ведь гад! Взывать к моей совести? В чем смысл, я ведь знаю, что делаю всё правильно.
Итак, Район Круга был очень занимательным местом. Хотя бы потому, что он, единственный из всех островов-районов, был окружен высокой несокрушимой стеной желтого камня. Это место словно было сердцем города, хранящим внутри свои многочисленные сокровища, таинства и священный огонь веры. В исчезающих солнечных лучах этого долгого дня мы мчались мимо старинных зданий библиотек, роскошных парков, небольших домиков, неизменно прятавшихся в густой листве – скромных обиталищ Друидов.
Это место было словно пропитано сильнейшей магией, защищающей святыни, хранящей секреты от непосвящённых, вычисляющей чужих. И я поняла, почувствовала, что я здесь чужая. Что я не должна быть тут, где свет и гармония, что я не принадлежу этому миру. Я не могу прикоснуться к воде и, почувствовав каждую каплю, понять, откуда она пришла, как была создана и могучим потоком принесена в мои руки. Я не могу, заслышав порыв ветра, подставив лицо его обжигающему поцелую, увидеть то, что видел он, узнать то, что знает он, овеять, растрепать, уничтожить препятствия на своём пути, как может он. Я не могу одним своим взглядом исцелить от недугов и болезней страждущих, напоить ароматными настоями жаждущих и словом истины просветлить обуреваемых сомнениями. Но в том призыве был еще и интерес. И приглашение – поделиться своими знаниями, получить новые и стать частью Природы. Милостивой и карающей, прекрасной и жестокой, щедрой и справедливой.
– Ты слышишь зов, Минати? – раздался чуть удивленный далекий голос, будто взывающий ко мне сквозь плотную снежную пелену, – Это значит, что ты не потеряна.
Отчаяние, сменившееся надеждой, а затем тревогой, вызванной ворвавшимся в моё сознание голосом. Страстное желание удержать сладкое наваждение-обещание. Мысли смешиваются, железный обруч сжимает голову и только нежный женский голос шепчет: «Чужая, чужая, чужая»… А потом всё заканчивается. Я снова Минати. Я нахожусь в Асмариане за тысячи километров от моего родного дома. Но я хочу здесь остаться. Я хочу быть достойной Знания.
– Мы на месте, – я узнаю голос Аксельрода. Это он начал разрушать тот транс, в который я неожиданно впала. Теперь я не могла понять, как я могла поддаться этому… Не знаю, гипнозу!
Кажется, мы действительно были на месте. Во дворе какого-то огромного трехэтажного особняка. Его темный мощный фасад не выглядел дружелюбным и гостеприимным, и был скорее пугающим. В нишах, устроенных друг под другом, сидели какие-то животные и мне казалось, что они как-то недобро на меня смотрели. А прямо перед нами высилась статуя бородатого старика с посохом, который развел руки, так, будто яростно жестикулировал во время спора, но так и замер, зачарованный и превращенный в безмолвный камень.
Как только мы спустились с лошадей, к нам сразу подбежал мальчик в очень легкой голубенькой курточке и коротеньких штанишках, взял под узды лошадей и куда-то повёл. А я, недолго думая, решила задать один из своих многочисленных сегодняшних вопросов.
– Вы что-то говорили про «зов». Что это было? Еще ни разу в жизни я не ощущала себя такой потерянной и в то же время нужной.
Но, кажется, этот вопрос был Аксельроду не по нраву. Он нахмурился и, после недолго раздумья, ответил:
– Минати, зов, это не то, на чем я специализируюсь и знаю я об этом весьма немного. Могу только сказать, что очень немногие слышат его. Это какое-то благословение, и он значит, что услышавший способен в корне повлиять на жизнь друидского общества. Я удивлен, что ты, девочка моя, была удостоена такой чести.
– И что это значит? Что это за честь такая? Я что, уникальна?
– А-ха-ха, не смеши! Митара может и ошибиться в тебе. Я, например, вообще потенциала в тебе не вижу. Юна, зелена, глупа, к операциям и учебе подходишь, спустя рукава. Я не вижу за тобой «великого избранного» будущего. Даже подрасти и поумней – ты всё равно будешь не достойна услышать зов.
Зубы заскрипели, кулаки сжались. Я не достойна? Глупа? Сам Император меня выбрал! Но Аксельрод не заметил огня в моих глазах и, как ни в чем не бывало, подошел к статуе и, белозубо улыбаясь, спросил:
– Ты знаешь кто это?
– Бес побери, я ни малейшего понятия не имею! – не статуя какого-то старика меня волновала в этот момент.
– А надо бы. Ведь это Шанделье – создатель Дома Круга, первый его зачарователь и основатель Академии Друидов. Выдающаяся он был личность. Прекрасный маг, целитель, просветитель и воин. Поговаривают, что во время «войны с бесами» он первым придумал как от них можно избавиться. А потом – заново отстроил город! И прожил 150 лет, мудро руководя и завещая свои деяния лучшему из учеников. С тех пор, кстати, пошла традиция назначать Членов Круга пожизненно. Но, что-то я отвлёкся. Вперед, нам пора внутрь.
Поднявшись по массивным ступеням в, последних солнечных лучах, мы вошли, как я догадалась, в Дом Круга. Об этом здании я немного читала. Оно действительно было создано и зачаровано Шанделье, многократно перестраивалось, но не теряло своей магии, и было официальным домом, дворцом и храмом Круга. Отсюда, как можно догадаться, и название.
Широченная дубовая лестница – вот первое, что я увидела в «прихожей» дома. Но я успела разглядеть только две стройные скульптуры мужчин, как Аксельрод увлёк меня за собой на второй этаж.
В настоящем жилом дворце древности, будто вынутом из детских сказок, мне еще ни разу не приходилось бывать. Поэтому вся роскошь, невиданные растения, богатая отделка мебели, подлинники картин – всё было потрясающим и удивительным. Если бы не Аксельрод, я бы, наверное, рванула в противоположную от нужной сторону, чтобы внимательнее рассмотреть волшебный портрет какой-то довольной жизнью друидихи.
Но, не давая мне опомниться от внезапно окружившего меня великолепия, кавалер потащил меня дальше, что-то бубня и ногой открывая двери. Следующую комнату я бы, ничуть не задумавшись, назвала бы серебряной, так много в ней было серебряных украшений. Взять к примеру миниатюрных серебряных собачек, застывших в бесконечном прыжке – они были очаровательны!
А потом я заметила зеркала. Как жаль, что к ним никак нельзя было подобраться и я вновь не могла оглядеть себя. Но вскоре все мысли были вытеснены другой, полной восхищения и радостного писка – я увидела бальную залу. Она была выполнена в красных с золотым тонах и выглядела даже богаче, чем церемонный зал, где меня принимал Император. Над головой висели шикарные люстры, полные стекла, света и огня. Окна были, конечно, до потолка и перемежались с гигантскими зеркалами. Во время нашего движения вперед я всё-таки улучила минутку и увидела себя. Ох, Минати, знали бы мама с папой – какая ты красавица и как здорово тебе идут длинные платья!
Аксельрод, теперь не тащил меня за собой, а чинно вышагивал рядом, расталкивая обнимающиеся тут и там парочки, с таким видом будто делал скидку на мою засмотревшуюся на королевскую обстановку «молодость и любопытство». Забавно было наблюдать в нем такую неожиданную перемену. В дальнем конце зала на небольшом пьедестале я рассмотрела пять тронов, должно быть, по количеству Членов Круга. За ними находилось две лестницы, которые вели на третий этаж. Но, странное дело, арка, скрывавшая вход, была сокрыта за какой-то непроницаемо-черной тряпицей. Наверное, это значило, что вход туда закрыт, поэтому я снова оборотила свой взгляд на троны. На центральном сидел сгорбившийся очень бородатый старичок в старом, довольно потёртом сюртуке.
Издалека могло показаться, что он спал, так тихо и мирно он себя вёл, но приблизившись, я поняла, что он смотрит сквозь приоткрытые веки, с каким-то детским весельем разглядывая танцующих. Когда мы вплотную подошли к тронам, на нас, наконец, обратили внимание. Озорные огоньки в глазах старика чуть притухли, и он уже более серьезно взглянул сперва на Аксельрода, который уже успел присесть на трон по правую руку от говорящего, а затем на меня.
– Бахад Мунташей – мой любимый праздник именно из-за следующего за ним бала. Я всегда говорил, что именно в танце человек раскрывает истинные порывы души, а Тония никогда со мной не соглашалась… –голос сидящего был низким и глубоким, будто доносился из бездн его мудрости, – Так-так, Аксельрод, вижу, у тебя новая спутница? И кто же эта милая девушка?
От слова «спутница» меня слегка передернуло, что явно не осталось незамеченным стариком. Он улыбнулся и перевел взгляд на говорившего Аксельрода.
– Моя прекрасная спутница – Минати Летико. Она сегодня помогала мне проводить Молитву в Храме.
– Да, я наслышан о вашем служении, мой друг! И уверен, что послушник, а в данном случае – послушница, должен увлекать к Молитве, а не привлекать к себе внимание! – сказав это, он добродушно мне подмигнул, чем нимало удивил, – Минати, а кто вы? Откуда?
И только я собиралась открыть рот и ответить на этот, казалось, не самый сложный вопрос, как инициативу вновь взял на себя Аксельрод:
– Минати из города Пелепленес, – старик кивнул, – Она сирота. Осталась без родителей в совсем малолетнем возрасте. Воспитывалась в Добром приюте у госпожи Ингрид Избоэн. А когда у девочки внезапно обнаружилась склонность к магии, ее направили обучаться в Шатёр, – от этих слов старец просиял, – Но к сожалению, по индивидуальной программе. Она не выказала интереса к природной магии, но оказалась прекрасным ледяным магом, – а теперь он будто расстроился, – Преподаватели Шатра решили, что это всё-таки плохо, когда человек, живущий в друидском обществе и обладающий способностью колдовать, не знает «истинной магии» и направили ко мне в Асмариан…
– Да-да, у вас широкие связи с Шатром, я помню…
– Да, у вас прекрасная память. Но я не могу никуда определить девочку, ведь она, кхм, мягко говоря, не подходит по возрасту для обучения в Академии. Поэтому, я принял решение посоветоваться с вами и испросить разрешения самостоятельно обучить Минати.
Я девочка, да? Я расстроилась. Звучит это обидно, ведь я искренне считала себя взрослой и способной выполнить любое задание и приказание. А теперь два колдуна решают, отправить ли меня в Академию или придумать что-то особенное… Эх…
– Самостоятельное внеклассное обучение, да? – старик, оперевшись рукой о подлокотник трона и установив на ладонь голову, глубоко задумался. А Аксельрод недвижимо стоял, устремив тяжелый взгляд на сидящего, будто силясь прочитать его мысли. – Знаете, что я подумал, мой друг. У вас и так много забот и достаточно учеников в Академии. Поэтому, эту милую девушку буду обучать я. Давно я не брался за индивидуальное обучение. Минати, как вы на это смотрите?
Я никак на это не смотрела. Я даже думать в этот момент не могла, так сильно от услышанного гудела голова, а сердце прерывисто билось где-то в пятках. Я только сейчас поняла, как невыразимо сложно мне будет без какой-никакой, но поддержки Аксельрода. Что одной мне будет очень тяжело справиться. Но старик моё замешательство и молчание, кажется, истолковал по-своему. Он довольно улыбнулся, откинулся на троне и произнёс:
– Меня зовут Тильгенмайер. Я Друид Круга, Воплощающий Природу и, так уж получилось, Луноликий. А ты – Минати Летико, ледяной маг и моя новая ученица. Очень рад знакомству и надеюсь, что оно будет полезным и продолжительным!
Я выдавила из себя какое-то подобие улыбки. Аксельрод не произнёс ни слова.
– Дорогой друг, не дуйтесь! Я ведь всего лишь перехватил вашу ученицу, а не спутницу жизни! Минати, вам будет полезно выслушать несколько инструкций. В ближайшее время вы будете жить у нас – в Доме Круга. Дом уникален в своём зачаровании, поэтому комната для вас уже подготовлена. Она расположена на втором, хах, то есть на этом этаже в конце коридора восточного крыла. Завтра у всех нас выходной, поэтому вы тоже можете отдыхать. А послезавтра мы с вами начнем занятия. Думаю, мы как-нибудь позже обговорим с вами это. Идите же, танцуйте, и пусть этот вечером будет вашим, дорогая Мианти! – Тильгенмайер махнул рукой, и я тут же устремилась в зал. В голове билась одна-единственная, довольно неумная мысль: «Надо выпить!» Еще только войдя в зал, я уже заметила у шикарной барной стойки (может у этого предмета интерьера и было своё местное название, но мне хотелось называть так, как я привыкла) какого-то парня с «модной», по-другому это и не назвать, бородкой и, решив, что это бармен – я тотчас же направилась в тот угол.
Внезапно, меня перехватили прямо на полпути. Кто бы мог подумать, это была та самая утренняя парочка – Акшар Галатея и Майло. За белой маской молодого человека, которая скрывала половину его лица, я разглядела глаза цвета темного дуба, излучавшие интерес. Он неплохо выглядел, был хорошо сложен и подтянут, одет в безукоризненный белый костюм и даже излучал какой-то сложный горький аромат то ли парфюма, то ли полевых трав. Акшар же была одета в яркое откровенное платье красного цвета, а ее волосы цвета пламени были небрежно распущены. Эта женщина тоже была без маски.
– Вы, тут, кажется, новенькая? – именно низкий голос самоуверенной леди остановил меня на моем пути к бармену.
– Да, я Минати… Новая ученица господина Тильгенмайера, – от этих слов брови Акшар взлетели, – С кем имею честь разговаривать?
– Меня зовут Акшар Галатея, я – Член Круга и Воплощающая Огонь. Вам несказанно повезло с учителем. Он всегда берет только самых способных. Ну, или не всегда… - кажется, меня только что попытались унизить?
– А я Майло Хэлдир, охотник и учитель в Школе Воинов. Бесконечно приятно с вами познакомиться, Минати! – произнеся эти слова, он совершенно неожиданно взял меня за руку и запечатлел на ней поцелуй. Выдернуть ее было бы, наверное, невежливо, но, подняв глаза на Акшар, я заметила в них перемену. Огонёк интереса превратился в огонёк нетерпения и лёгкого раздражения.
– Минати, а я могу пригласить вас на танец? Акшар, вы же позволите мне покинуть вас на какое-то время? – продолжал Майло. Нет-нет, мне совсем не хотелось танцевать, но если уж этот приятный молодой человек настаивает…
– Конечно, Майло, ничего страшного, ведь у нас весь вечер еще впереди! Приятно вам отдохнуть, Минати! Не запнитесь случайно во время танца! – и, кисленько улыбнувшись, девушка, царственно подняв голову, прошествовала к тронам, где оставались Аксельрод и Тильгенмайер и что-то яростно обсуждали.
Я бы так и продолжила разглядывать окружающих, не зная куда взгляд девать, если бы не заиграла музыка и Майло не притянул меня к себе, становясь в танцевальную позу. Его руки легко легли мне на талию и танец начался. Я плохо умела танцевать, поэтому «любезное предостережение» Акшар не показалось мне таким уж плохим.
– Расскажите о себе, – нарушил царившую в нашей паре тишину Майло, - Откуда вы, каким ветром к нам?
– Я из города Пелепленес. Сирота, воспитывалась в приюте. Недавно выпустилась из Шатра и была направлена в Асмариан. Моя история в высшей степени скучна и обыденна, – я опустила взгляд, как бы скромничая, – А кто вы? Чем занимаетесь?
– Приют, говорите? – молодой человек проигнорировал мой вопрос и продолжил расспросы, – Госпожа Избоэн всё та же толстушка и по-прежнему питает любовь к диким перекрашиваниям волос?
Ужасно, зачем он так внимательно расспрашивает меня?! Я занервничала, а сердце второй раз за вечер готово было ухнуть в ноги. Вспоминай, Минати, ты же видела её портрет! В этот момент Майло сделал какое-то немыслимое движение, закружил меня и, споткнувшуюся, поймал на руки. Дыхание сбилось, причёска слегка растрепалась, но этот внезапный вихрь принёс мне ответ.
– Она уже давно остановилась на фиолетовом. Решила, что он её молодит и даже делает более стройной. Поэтому и мысль о похудении она очень удачно отбросила, – улыбнувшись, я вывернулась из цепких объятий и просто встала рядом, ожидая, пока танец можно будет продолжить.
– Тяжело было расставаться с городом? – ухмыльнувшись и взяв меня за руку, Майло продолжил танец и разговор.
– Невероятно! Всё же, я провела в нём всю жизнь…
Я поняла, это игра! Вывести меня из равновесия, может посмеяться. Нужно просто продолжить отвечать кратко и уклончиво.
– Бес меня побери, Минати, я не хотел бередить вам рану! Просто я не большой охотник общаться с незнакомцами. Однако, вы мне показались приятной особой! Простите, если вёл себя грубо! – и тут он улыбнулся так, что моё бедное сердце на этот решило замереть. Ни капли притворства и въедливости я больше не видела. Настоящая чуткая улыбка, полная искренности и доброты. Если бы была возможность видеть его также близко, только без маски, смотреть в глубокие темные глаза, наверняка, мне бы угрожала настоящая опасность, чего доброго – влюбиться в этот взгляд. В голову вернулись давишние мысли о принце и его объятиях.
Музыка закончилась, танцующие начали расходиться, а мы всё ещё стояли где-то в центре зала, разглядывая друг друга. Это могло бы продолжаться еще долго, если бы к нам внезапно не подошёл еще один молодой человек:
– Господин Хэлдир, у меня к вам срочное донесение. Господин Тараган срочно хочет вас видеть.
– Прошу меня извинить, прекрасная Минати! – с сожалением произнёс Майло, – Но я не могу проигнорировать приказ начальства. Доброго вечера! Надеюсь, наша встреча была не последней, и мы еще как-нибудь… Потанцуем! – Он отпустил мою руку и в сопровождении того второго, вышел из залы.
Чтобы не оставаться стоять в центре под всеобщим вниманием, я отошла к зеркалу. Нужно было хоть как-то поправить причёску. Но руки не слушались, а шпильки больно кололи голову. Прежней красоты всё не получалось, но быть на празднике совсем неубранной, казалось неуместным. Остановившись на более приемлемом варианте, я выглянула в окно. Лунный свет заливал угодья, прилегающие к Дому Круга, и успокаивал взбунтовавшиеся нервы. А потом я краем глаза заметила барную стойку и наконец вспомнила, куда направлялась.
Милый бармен, который сам был уже довольно нетрезв, налил мне большую порцию какого-то красного ароматного напитка, назвал «сестрёнкой» и предложил выпить вместе. Недолго думая, мы с ним чокнулись и хорошенько приложились к бокалам. Потом был еще какой-то коктейль, и еще… Вскоре я ощутила, что мне наполняет невыразимая лёгкость, а все треволнения этих недель меня больше не трогают, что я прекрасно себя чувствую и готова быть хоть шпионкой, хоть друидкой, хоть болотной ведьмой.
– А сейчас вашему вниманию, дорогие собравшиеся, хотелось бы представить госпожу Лелей, гостью с далёких Тиффалейских островов, которая хочет порадовать искусством тиффалейского танца! – внезапный громкий голос вырвал меня из томно-расслабленного состояния.
Танцующие начали расходиться, оставляя место в центре, а из дверей уже выходила милая миниатюрная девушка в необычных цветастых одеждах и абсолютно босая. По правде сказать, тиффалейцы были редкими гостями на материке. Они предпочитали теплые лагуны и леса родных островов, считая остальные климаты слишком холодными для своих нежных организмов, поэтому встретить здесь на болотах тиффалейку было в высшей степени странно. Она была черноволосой, очень загорелой, худенькой и гибкой как веточка. От этой красавицы сложно было отвести взгляд.
А потом зазвучала тихая, ни на что непохожая музыка и девушка начала свой танец. Ее движения были плавными, точными и соблазнительными, что даже мой собутыльник оторвался от бокала, чтобы на неё посмотреть.
Следуя переливам мелодии, девушка будто перелетала из одного конца залы в другой, подмигивала и заигрывала с гостями, легко касаясь их и оставляя за собой шлейф цветочного аромата. Под конец танца она внимательно глянула на центральный помост, где Тильгенмайер и Аксельрод даже прекратили свой спор, и кинулась перед ними на колени, вызвав вздох удивления у собравшихся.
Но дальше произошло то, что вызвало еще большее недоумение у меня лично – Аксельрод подошёл к девушке, протянул руку, помогая подняться, и вышел с ней из залы. Вслед им доносились рукоплескания.
Как только прекрасная Лелей ушла, а гости продолжили танцевать, мы с Камором, как представился бармен, продолжили пить. В тот момент алкоголь казался мне лучшим другом. Я никогда в жизни не пила помногу, но сегодня я точно должна была избавиться от тревог, а коллеги в Министерстве всегда говорили, что выпить – лучший выход в такой ситуации. Ну, а о последствиях я собиралась подумать на утро. Конечно, если они будут.
Маскарад как-то проходил мимо меня. Мы с Камором прекрасно проводили время за барной стойкой, а желающих к нам присоединиться находилось мало. Все ели больше, чем интересовались мастерством составления коктейлей. А потом, обводя залу взглядом, я заметила что-то прячущееся за троном. А когда оно выглянуло и нахально посмотрела на меня, я чуть не вскрикнула. Это был призрак! Призрак какой-то черноволосой девушки в лёгком зелёном полупрозрачном лучащемся светом платье. Она стояла прямо за троном Воплощающего Природу, но никто кроме меня ее не замечал! Даже Тильгенмайер сидел в том же отрешенном положении, в котором он был в начале вечера.
В горле у меня пересохло. Я взмахнула перед собой руками, моргнула и – о чудо! Наваждение рассеялось и ухмыляющийся призрак исчез…
Испугавшись, я решила, что пора со всем этим завязывать, что алкоголь уже довёл меня до пьяных галлюцинаций, я попрощалась с несоображающим Камором и встала со стула. Тут же мир качнулся и поплыл перед глазами, а я поплыла вслед за ним. И наверняка упала бы, если бы меня внезапно не подхватили. Кто бы мог подумать, что мой очаровательный начальник будет прогуливаться мимо меня именно в этот момент. Но это только полбеды, ведь он поднял меня на ноги, ухватил за талию и решил вступить в танец. Это что, самый подходящий момент, господин Аксельрод?! И когда я попыталась вырваться из его цепких объятий, он сжал меня сильнее и зашипел прямо в ухо:
– Что ты тут устроила?! Ты пьяна мертвецки, а ведешь себя как кошка, нализавшаяся валерьянки!
– Нэээ надо са мной так! – я покачнулась, стыдно мне не было, – Я прэкрасно себя чувствую и уже хотела идти спать, как вы меня тут схватили! – я как-то странно говорила, то растягивая слова, то произнося целые предложения на одном дыхании. Такого со мной еще ни разу не было.
– Быстро уходи из зала! Твой отход перед Тильгенмайером я прикрою – скажу, что устала и пошла спать... Слышишь меня, Минати, не здесь спать, а у себя в комнате!
Разлепив неожиданно сомкнувшиеся глаза, я пробормотала:
– Я не знаю куда идти…
– Какая бестолочь! Выходишь из залы, проходишь через серебряную комнату, потом через лестничную, потом по коридору до конца. Последняя дверь – твоя! Уйди, с глаз долой! – и, зло оттолкнув меня в сторону выхода, он только бросил вслед, – И помни, Минати, боги реальны!
Я так и не поняла, к чему была последняя фраза, когда, уцепившись за косяк, вытолкнула себя из залы. Пройти по красному ковру серебряной галереи и не упасть, оказалось не простым занятием, но за несколько мучительных минут я с ним справилась. Лестничную, так восхитившую меня вечером, я попыталась пересечь быстрее, но ужас второй раз за день охватил меня. Тот портрет довольной друидки исчез, а на его месте оказалась ужасная мазня, изображавшая какую-то седую ведьму с жестким и мстительным выражением лица. Я пронзительно закричала, наверняка кого-то напугав, и закрыв лицо руками, побежала в сторону коридора. Эти сиявшие злобой глаза были пропечатаны в моем возбужденном алкоголем мозгу и стали отражением всех детских страхов. Но на этом кошмары ночи не закончились.
Подбежав к нужной двери, я начала отчаянно дергать ее за ручку, как услышала за спиной томный женский голос, который молнией пронзил меня.
Медленно повернув голову, я вновь увидела того зеленого призрака, прятавшегося за троном Тильгенмайера, но на этот раз у нее в руках светились две зелененькие сферки. Женщина медленно приближалась ко мне и бесконечно шептала: «Чужая, чужая, чужая!»
Больше всего на свете мне сейчас хотелось сжаться в маленький комочек и, закрыв голову руками, зареветь громко-громко. Но я не дала этому глупому желанию завладеть мной, а с диким криком надавила на ручку. Она поддалась, и я влетела в комнату. Мне казалось, что если бы в дверь сейчас начали царапаться, то я бы точно упала в обморок.
– Минати что ты так кричишь? Что случилось?
Оказывается, я стояла в темном неосвещенном коридоре и продолжала кричать. Криком я разбудила неизвестно откуда взявшегося Себу, который выскочил меня встречать. Я схватила его и так крепко сжала в объятиях, что, ещё чуть-чуть, и явно бы сломала ему хрупкие косточки. Но я так рада была его видеть!
– Девочка, милая, ты пьяна! Отпусти меня, я покажу тебе твою спальню!
Спальня была залита лунным светом, исходившим из больших окон. Я не успела ничего разглядеть, так сильно мне хотелось сейчас просто лечь спать. Не замечая никаких препятствий, я ринулась к кровати и, запнувшись о какие-то чемоданы, растянулась на полу. Себа замяукал, но не успел предупредить меня.
Через какое-то время я всё же поднялась и, не раздевшись, а просто сняв маску, наконец легла в постель и уснула. Милый, заботливый Себа, не желая оставлять меня одну, решил сегодня спать рядом со мной.
Засыпая, я, как вечную истину, повторяла себе: «Никогда, больше никогда в своей жизни я не буду пить! Никогда!»
А, главное, безотказное!!! 
Ты ведь меня порадуешь и не затянешь с написанием следующей главы?
Я так ждала этого момента, так хотела увидеть, как сие действо будет происходить, что мне не хватило прочитанного! Ну почему так мало танцев и светского флирта?!
Нечестно, между прочим! Или это я так рано губу раскатала?
И, говоря о моей раскатанной губе, сразу отмечу Майло. Мужчина в белом костюме сразу мое внимание на себя обратил, заинтересовал, хотя определенное недоверие к нему все же есть. Ведь везде, где есть подобие светского общества, на подобных приемах никто не показывает свое истинное лицо, тем более, Минати общалась с ним, когда их физиономии были скрыты под масками. Вот двоякое у меня впечатление осталось: героине показалось, что улыбка Майло вся такая добрая и открытая, а вот мне не верится, как ни крути! Такие приемы всегда были и остаются игрой, поэтому с трудом верится в его искренность.
Зато Акшар я верю целиком и полностью
) взялся обучать "новенькую" и, тем более, что ее кавалер пригласил Минати на танец. Кстати, они ведь, получается, пара, да? Ну, Акшар и Майло? Или нет? И вот что меня заинтриговало (кто бы сомневался, что я обращу на это внимание
), так это мысль Минати, что во взгляд данного субъекта можно было бы влюбиться, будь он без маски
И мы увидим его без маски и поближе? Я в предвкушении, а то не удалось его разглядеть
Ты же мне расскажешь, правда?
Совсем не поняла, что это за фрукт и откуда такие закидоны? Почему именно перед ним? Куда он ее увел и зачем? И я уж, размышляя, грешным делом предположила, что это она осталась за кадром в последнем утреннем эпизоде
Во-вторых, что за зов слышала Минати по дороге на бал? Почему она его слышала и каковы последствия, что она его услышала? В-третьих, почему только Минати видела призрака на балу? Явно, что это не глюк от выпитого спиртного, а реальность, но почему только она? Это какой-то особенный дар? Это как-то связано с зовом, который она услышала? Стало быть, этот призрак чувствует и знает, что она "не их", то есть чужая... С этой стороны хорошо, что призрака никто не видит, а то бы Минати вмиг спалили
А может, его видят, но внимания не обращают, а? Ой, сколько вопросов
Ну, буду отвечать. Но ты такие вопросы задала, что я даже не знаю, как ответить-то на них, чтоб не проспойлерить ближайшие пару глав 
Наверное, сперва разберусь с ним.
Если бы игра тянула чуть больше 4 персонажей в одной семье - я бы закатила вечеринку и показала больше танцующих и довольных жителей Асмариана... Но мне не позволили этого сделать. Так что я знаю, тут - знатный прокол 
Так, это я забегаю немного вперед. Вернемся к разговору Тильгенмайера с девушкой. Чем же так очаровала его Минати? И комплиментики в ее адрес, и поспешил взять ее в ученицы. Не почувствовал ли старик, что девушка появилась в городе не просто так? Может, потому и решил держать ее поближе к себе, чтоб разобраться во всем?! Ух, все больше и больше добавляется переживаний! 
И кто же эта милая девушка Лелей? Интересно, какую роль она сыграет в этой истории. И чего она падала на колени перед Аксельродом? И вот мне кажется, что именно она ожидала Аксельрода утром в его комнате. 
И кто же на самом деле эта девушка-призрак?! Ух, вопросов все больше и больше!!! И уже нетерпится получить на них ответы! 
И с нетерпением буду ждать продолжение!
Но удивительно скорее то, что платье подбирал Аксельрод 
Я думала, может, бармену не положено в маске быть. Но ты вот обратила мое внимание на эту деталь и теперь она мне не дает покоя. Имя... пока у меня несколько ассоциаций, но что-то они на нужную мысль не наталкивают. 
