21 кубат 1038 со дня основания Империи или 3360 год Друидского календаря (день)
В движении всегда есть гармония. Оно всегда имеет за собой начальную точку и конечную цель. Сложно представить себе мир без движения. Это было бы серое невзрачное нечто, обезличенное и бесконечно печальное. Как здорово осознавать, что даже находясь в статичном положении, ты движешься, постигаешь, живешь.
А еще есть кружение. Это немного однообразнее движений и на самом деле просто заставляет совершать одно и то же действие, но именно в окружившем меня сейчас вихре я увидела всю красоту кружений. Вокруг меня был снег. Он парил, вился, обнимал и неизменно был рядом. Я чувствовала теплоту снежинок, ловила их руками и страстно желала стать с ними одним целым. Тогда цель моей жизни стала бы дня меня абсолютна ясна и заключилась бы в одном – кружиться и дарить радость, а, опадая на землю, тихо поскрипывать при самом легком человеческом движении.
На самом деле у себя дома я никогда не видела снега, так как мудреные заклинания защищали столицу от «неприятной» погоды. Прикоснуться к нему можно было только в «натуральных павильонах», но это редко кого-то интересовало, и я была почти единственной посетительницей. Настоящие бураны я впервые увидела только в других странах. Теперь я не понимала, зачем я всё это вспоминаю, ведь, в конце концов, это уже неважно. Наконец, я могу освободиться от своего тела и стать лёгкой, как снежинка, взвиться и улететь. Больше никаких тревог, планов, миссий – абсолютная свобода!
Но вместо того, чтобы освободиться, я будто бы наоборот – материализовалась. Оглядела себя – на мне какое-то другое платье, не бальное, но еще более красивое. Оно переливалось всеми оттенками голубого и делало меня, не снежинкой нет, их повелительницей - Снежной Королевой! Радостно рассмеявшись, я тряхнула головой и волосы каскадом опустились мне на плечи. Что за чудесное место! А что это за место?
За голубой дымкой совсем ничего не было видно. Я будто парила над лучащимися голубым светом облаками, при этом ощущая, что стою на твёрдой земле. И не просто стою – я будто приросла к ней. Внезапно радость начала по капле уходить из меня, уступая место тревоге. Что это такое? Где я? Кто-нибудь меня слышит?
– Эй, люди! – хрипло, не успев откашляться, кричу я. Это что, мой голос?
А мои облака начинают темнеть, будто наполняясь, чем-то тяжелым. Нет больше радости, теперь только страх. Я дергаюсь, хочу сделать хотя бы один шаг, но это тщетно. Снежинки, уловив моё настроение тоже мечутся и облепляют со всех сторон, будто пытаясь помочь. А потом из тумана выходит кто-то. На нём белый костюм и такая же белая маска. Жгучий черноволосый красавец. Ты пришёл спасти меня?
Приблизившись ко мне, обхватив за талию, он легко сдвигает меня с места. И, надо же, я снова снежинка! В его руках я не чувствую больше испуга, я теперь надёжно защищена и мне снова хочется петь и смеяться.
Снег кружится, мы кружимся, а я отсчитываю наши шаги. Раз, два, три, поворот. Раз, два, три, поворот. Раз, два, три, взгляд. Раз, два, три, и еще. Не отпускай меня, будь со мной, будь мной!
Я закрываю глаза, пытаюсь прикоснуться к нему тёплыми губами, но ловлю пустоту. Где-то вдали играет музыка, под которую мы танцевали. Грустные далекие стенания скрипки. Скрипка всегда нравилась девушкам. Во все времена. Но где ты, мой спаситель, почему оставил?
Но не успела я снова опуститься в пучины отчаяния, не успела став на колени, зарыдать, как меня кто-то поднял. Поднимаю глаза – не он. Но кто-то знакомый. Кто-то, кто всегда был рядом, оберегал, поддерживал, пил тёплый банановый чай… Красивый, хороший, добрый, заботливый, голубоглазый… В изнеможении падаю к нему на руки. Снежинки хрупкой маской ложатся на лицо, на глаза, на губы. Слышу дыхание, совсем рядом, нежный голос мне шепчет: «Не бойся».
А потом я проваливаюсь. Долго лечу в бесконечной густой темноте с таким мерзким ощущением, будто расступаясь передо мной впереди, она захлопывается позади, отрезая пути. Как много тут черного, беспросветного. Ни один луч солнца не пробьёт эту массу. Она повсюду и вот, уже забирается внутрь через каждую мою клеточку, обжигая, уничтожая, причиняя огненную боль. Когда это кончится? Когда это кончится?.. Я не могу больше дышать, мне нечем дышать, совсем нечем. Оно съело весь воздух, не оставив мне ни капли, оно жаждет моей смерти, оно говорит, что я чужая… Чужая… Я здесь никому не нужна, я всё только порчу, мне нет здесь места. Я чужая. Чужая, чужая, чужая… Нет!
Судорожно глотаю ртом воздух. Сладкий, нужный, совершенно необходимый. Боюсь открыть глаза. Боюсь, что, открыв – я ничего не увижу. Боюсь, что уже открыла глаза и темнота, это то – что будет теперь окружать меня вечность. Поэтому лучше дышать. Просто дышать, что может быть легче? Дыхание – тоже движение, тоже жизнь.
Внезапно прилетевший по лицу удар когтистой лапой моментально приводит в чувство. Резко открываю глаза. Я вижу! Комнату из окна заливает теплый солнечный свет. Повсюду цветы и свечи. Приподнимаюсь на локте и тут же с диким стоном опускаю голову назад на подушку. Нет, это невозможно! Как жить-то дальше?
– Проснулась, котёнок? – мурчащий голос врывается в тяжелый рассудок и заставляет проснувшиеся мысли в панике разбежаться. Ответить я не могу, – Как тебе твоё новое состояние?
– Аааа… – нечленораздельное мычание – это всё на что я оказываюсь способной. Однако настырный кошак всё не унимался.
– Мина, тебе уже давно пора встать, переодеться и помыться! И хоть что-то съесть! И прогулять свою похмельную голову!
– Ааа, Себастьян, хватит нудеть! Я так не могу, перестань! – если бы я могла сейчас подняться и скинуть кота с себя, то ощутила бы себя намного легче.
Пошарив рукой там, где приблизительно должна была находиться спина, и осознав, что кот вообще-то разговаривает со мной, сидя на полу, и это что-то другое стесняет мои движения, я, наконец, сфокусировала взгляд и увидела на себе бальное платье. Я что, спала в нём? Как я могла забыть снять его! Оно же наверняка стоило бешеных денег (ну, или чем тут у них расплачиваются), а моя бурная ночка превратила его в, никудышного вида, лавандовую тряпочку…
– Учти, я – кот, и ничего прохладительного принести тебе не смогу. Встань и разберись уже с собой, – и, подняв хвост трубой, Себа пропал из моего поля зрения. Кажется, он был недоволен.
Минати, ты же сильная! Ты – майор разведки самой сильной Империи мира, ты отправлена на сверхсекретное задание и, находясь на вражеской базе, не можешь справиться с обычным похмельем? Долго не раздумывая, я резко крутанулась и упала прямо с кровати. Послышался треск разрываемой одежды и мой испуганный вскрик. Ну что же я наделала!
Уперевшись руками в пол, я встала на колени. Затем, держась за тумбочку, поднялась на ноги и, покачиваясь из-за нестерпимой головной боли, побрела к шкафу, пытаясь изобразить бодрость. Получалось плохо, но я правда старалась…
Сняв и осмотрев волшебную одежду, я поняла, что починке она не подлежит. После моей ночной пробежки и двойного падения у кровати, оно было настолько изуродовано, что теперь оставалось только выкинуть его. Ничего не поделаешь, решила я и отбросила платье. Хорошо, если бы и вчерашний день можно было также просто отбросить.
Мой новый шкаф явно не ломился от обилия одежды. В нем всего было немного, в сдержанной гамме и совсем неразнообразно. Правда в тот момент модность одежды волновала меня в последнюю очередь.
Выхватив первое попавшееся платьице, я как была, в нижнем белье, прошла к единственной двери, ведущей из комнаты. Коридор показался мне смутно знакомым. Кажется, именно здесь я в каком-то животном страхе обнимала Себастьяна. Хм, значит одна из дверей этого коридорчика ведет в мою комнату, другая в большой коридор. Очевидно третья – в ванную комнату! Я просто лучшая в логических вычислениях!
И ведь я не ошиблась. В шикарной, отделанной дорогим деревом, комнате располагалась средних размеров красивая ванна, раковина и какой-то горшок. Ни секунды не раздумывая, я бросила куда-то на пол платье, повернула краники и обнаружила, что волшебная горячая вода уже готова принять измученную меня в свои объятия.
Было тепло, спокойно и я здорово так расслабилась. Даже трещащая, как поломанная электроника, голова начала проходить. Наслаждаясь мягкими прикосновениями пены и ругая себя за проявленную ночью слабость, я вообще готова была вновь погрузиться в сладкие сны. Но внезапная мысль обожгла меня, а всё вокруг перестало быть радужным. Я как ошпаренная выскочила из ванной, поскользнулась, упала, ползком добралась до платья и, сидя на полу, натянула его на себя.
Что меня так напугало? А откуда, скажите мне на милость, в этой глухой деревне, что по глупой случайности зовёт себя городом, внезапно взялась канализация и водоснабжение? Аксельрод же сказал, что тут этим и не пахнет, и мыться придется в лохани. А для этого сперва нужно будет натаскать и нагреть воды! И, да, я полезла под ванную искать трубы. Вода, весело журча, куда-то убегала, а я отчаянно пыталась нащупать рукой хоть что-нибудь. Однако, там была лишь пустота и липкая паутина. Детальный осмотр всей сантехники не дал ровным счетом ничего. Вода откуда-то бралась и куда-то исчезала сама по себе.
В данный момент сильнее всего мне хотелось покушать… А вот куда идти за спасительным завтраком (обедом?), я не представляла. Интересно, а как здесь будет питаться Себастьян? Вдруг тут принято, что животные сами ищут себе пропитание? А ведь мой мальчик – домашний кот! Кот, который больше всего на свете любит куда-то исчезать.
Одернув платье и поправив влажные волосы, я, по обыкновению сделав глубокий вдох, выглянула в большой коридор. Ничего кроме страшной горгульи и рядов растений я не увидела, поэтому уже спокойно вышла из комнаты и двинулась дальше. Казалось, что во всём доме нет ни единой живой души.
Не было вокруг никаких, звуков, движений, даже светящаяся в лучах света пыль, застыла. Такая тишина пугала и настораживала. Я пробиралась вперед, осторожно ступая на доски паркета, пытаясь никого и ничего не потревожить, но в конце концов, подобрав полы платья, сорвалась и просто побежала. Вылетев в прихожую второго этажа, я слетела с лестницы, но замешкалась в нижней прихожей. Как-никак, пять дверей, ведущих из комнаты, невольно подают пищу для размышлений. Наугад выбрав одну из тех, что находились за лестницей, я снова оказалась в узком коридоре. Выглянув в окно, во внутреннем садике я увидела первого за этот день человека и поспешила к нему.
Но, выбежав на крыльцо, я остановилась в нерешительности. Продолжать движение больше не хотелось. Эта женщина сидела в одиночестве на скамеечке, расположенной рядом с фонтаном, и с кем-то тихо и грустно разговаривала. Что это вообще такое? Тут что – все сумасшедшие? Или это тоже – норма?
– Девушка, вы можете не стоять вот так за моей спиной? Это все-таки невежливо, – мягкий, слегка уставший голос теперь обращался ко мне. Я переминулась с ноги на ногу и стала медленно спускаться, а женщина тем временем продолжила, – Вы тут новенькая? Садитесь рядом, расскажите о себе.
Так кто же она, не унимался в голове вопрос, пока я шла, опускалась на скамейку, расправляла складки на платье. А потом я подняла голову и взглянула в ее глаза. Это было первое и единственное, что удалось уловить в ее внешности. В тот момент забылись абсолютно все мысли. Потому что в этих глубоких прекрасных глазах, окруженных тонкой сеточкой морщинок, плескался океан. Грусть, боль, понимание, невозможность отречения от себя, все эти переживаемые женщиной чувства нахлынули и на меня. И пока я была не в силах смотреть на что-либо еще, глаза напротив начали улыбаться и наполняться теплом…
– Кажется, ты пока немного не в состоянии говорить, – мягко произнесла она, – Тогда позволь подать пример. Меня зовут Тония Эстелла, я Член Круга и «Воплощающая воду». Думаю, с остальными тебе уже удалось познакомиться этой ночью. И предвидя твой вопрос, сразу объясню – я не люблю шумных сборищ. И каким бы важным праздником не был Бахад Мунташей, то, что происходит после официальной части – меня уже не интересует, – она вздохнула, – Хотя богиню это не очень радует…
Сглотнув образовавшийся в горле ком, я отвела глаза и уставилась себе в колени. Мне было стыдно за свои прошлые мысли. Друиды, они все чудные, но принять эту прекрасную женщину за помешанную! Пора привыкнуть, что всё тут не так, как дома. Может разговаривать со статуями, тут обычное дело? Тония замолчала и, как мне показалось, терпеливо ждала момента, когда заговорю я. Прокашлявшись со страшной силой, каким-то хриплым голосом, я выдала:
– Минати Летико. И я… Тут никто… Так, сирота, бывшая ученица Шатра, ледяная колдунья. Меня сюда направили по рекомендации, а господин Тильгенмайер принял решение обучать меня… Вот и весь мой рассказ.
И пока я говорила, Тония пристально смотрела мне в лицо, но глаз я упорно не поднимала. Почему-то, мне казалось, что как только я вновь встречусь с ней взглядом, то просто расплачусь, брошусь в объятия, а еще лучше – на колени, и начну умолять о том, чтобы надо мной не совершали расплаты за шпионство. Начну рассказывать о том, как мне плохо, как мне не с кем даже парой слов перекинуться и решительно никто меня здесь не принимает. Как я скучаю по своей милой семье и всякий раз ужасаюсь той мысли, что вынуждена объявлять себя сиротой. И вот уже, непрошенные слезы выступили на глазах, но, увы, украдкой смахнуть бы их точно не получилось, поэтому пришлось просто ждать момента, когда они решат высохнуть.
– Девочка, ты выглядишь такой замученной… – выдохнула Тония, кажется, так и не дождавшись моего взгляда, – И одинокой. Ты здесь недавно, да? Небось, не успела еще завести друзей. Ты не переживай, всё точно будет хорошо. Смотри, Акшар, например, прекрасная девушка! Если к ней привыкнуть, конечно… – Тония придвинулась поближе и обняла меня за плечи. А я просто уткнулась в свои ладони и заревела.
Так, как еще никогда в жизни не ревела. Слезы тоненькими струйками потекли по рукам, невидимой нитью оплетая их. Никто меня не любит в этом холодном мире! Зачем Император вообще отправил меня сюда? Сколько еще я могу держать в себе эту неясность, эту подвешенность! Состояние стояния на бочке с петлей на шее! Когда ждешь, выбьют ли бочку из-под ног и отнимут последнюю опору или снимут петлю и подарят надежду!
– Бедная ранимая девочка, – шептала Тония, аккуратно проводя рукой по моим растрепанным волосам и пытаясь меня успокоить, – Всё будет хорошо, вот увидишь. Точно тебе говорю…
Через какое-то время я правда успокоилась. Поняла, что после ласковых прикосновений Тонии больше не чувствую головной боли. На ее место пришли голод и усталость. Но я не смела даже пошевелиться. Она обнимала меня, как обнимала бы мать своего глубоко расстроенного ребенка, а я всеми силами своей души не хотела, чтобы этот момент заканчивался. И как бы странно мне не казалось, что сидеть и с таким отчаянием ждать понимания от совершенно незнакомого человека, я знала, что Тония не будет мне чужой. Нет. Не она.
– Ты застала меня за разговором с самой собой, и верно очень подивилась этому, – почти шепотом сказала женщина, – Но уже никто не обращает внимания. Смотри, русал, так умело изображенный в камне на этом фонтане – бог воды и океанов Ксалтар. Уверена, что ты ничего о нем не знаешь, ведь догматы нашей веры запрещают упоминать о существовании других богов, – Тония усмехалась, это было слышно по ее голосу, – Но я всегда чувствовала сильную привязанность именно к нему. Не к нашей, «домашней» Ададе, а к грозному и непоколебимому Ксалтару. Митаре это, конечно, не нравится, и она посылает мне всяческие тому подтверждения, но это так сложно – уничтожить то, что душе ближе всего. Как будто выжечь и оставить голую пустыню внутри… Иногда я с ним разговариваю. Нет, он мне, конечно, не отвечает, ведь он не мой бог-покровитель, но мне кажется, что он все равно меня слышит. И оберегает…
Почему именно в этот момент моему желудку потребовалось заурчать?! Тония всполошилась и чуть не подпрыгнула со словами, что «девочку пора кормить, а то совсем отощает». А ведь для меня открылась такая бездна новых терминов! Ксалтар? Боги-покровители? Догматы? Я вообще была атеисткой и слышать такое, в который уже раз, было по-прежнему очень странно. Поэтому, узнать хотелось больше! Но мою спутницу уже было не остановить. Она подняла меня со скамейки и потребовала, чтобы я следовала за ней. Что ж, может хоть теперь удастся ее рассмотреть?
Итак, Тония Эстелла была милой миниатюрной женщиной в летах, с аккуратными, уложенными в незамысловатую прическу, абсолютно седыми волосами. Одета была в простенькое, голубого цвета платье, совсем не подходящее не только высокому статусу Члена Круга, но и весенней холодной погоде. И вот что удивительно, я за ней совсем не поспевала, настолько она была расторопна.
Взлетев на крыльцо, преодолев один коридор, второй, мы зашли в большую светлую комнату, откуда доносились манящие запахи чего-то съестного…
– Бесквалдия! – ого, этот приказной голос действительно принадлежит милой Тонии?
– Да, лиджи, я здесь! Чего изволите? – пока я топталась в дверях, Тония уже прошла внутрь кухни, а к ней подбегала огромного размера женщина в колпаке и переднике.
– Ты ведь в курсе, что у нас новая гостья и ученица Тильгенмайера? Девушка сегодня опоздала на обед, так что, пожалуйста, накорми ее как следует.
– Будет исполнено, лиджи, сию же секунду, – кухарка поклонилась и взглянула на меня. Наверное, оценивала степень моего голода. А Тония продолжила, повернувшись ко мне:
– Пообедай, Минати, а потом иди отдыхать. В шесть вечера Тиль просит всех, включая тебя, прийти в голубую гостиную. Не опаздывай пожалуйста, всего хорошего.
– Постойте, а вы куда? – неожиданно для себя, я схватила ее за руку. Однако Тонию это нисколько не раздражило, напротив, она улыбнулась:
– Я пойду к себе в оранжерею, цветы уже давно ждут поливки… – Немного задержав на мне взгляд, она внезапно вздохнула, – А мы с тобой в чем-то похожи… – и аккуратно высвободившись из моей хватки, Эстелла вышла из кухни.
– Лиджи Минати, да? – кухарка теперь обращалась ко мне, – Вы же не против пообедать здесь, в кухне? Без обычной обеденной сервировки и прочего? Понимаете, дела аж душат, не повернуться! А мой выходной поваренок еще и запропастился где-то! Никакой от этих учеников помощи!
– Что вы, конечно мне хватит и здесь места, – закивала я. Мне было указано на невысокий деревянный столик и предложено «сидать».
Пока Бесквалдия что-то колдовала у плиты, я начала слушать отрывок из ее любимых причитаний о негодности зимних овощей и пройдохах-караванщиках, которые даже для Круга не могут достать отличной свежей морской рыбы. Так бы я и провела время, учась премудростям поварской жизни, если бы кто-то не распахнул дверь и не завизжал на всю кухню:
– Бесквалдия! Почему мне опять не принесли пирожные и щербет?!
Мы обе удивленно обернулись, и я неожиданно узнала обладательницу столь громкого и высокого голоса. Ею оказалась вчерашняя прекрасная танцовщица – Лелей.
Бескалдия нахмурилась и, кажется, уже собиралась высказать что-то нелестное нарушительнице покоя, как Лелей внезапно заметила меня и просто расцвела. Не прошло и секунды, как она подсела ко мне за стол и засюсюкала:
– Ооо, боги! Так ты остаешься с нами! В этой маленькой ядовитой компании! Как я рада, о как я рада!
Брови поползли вверх – нас еще даже не представили, а она уже рада?
– Ты, конечно, меня знаешь, я – Лелей Аджахеми, самая прекрасная тиффалейка в этом гнилом городе! А ты, кажется, Минати! Ну да, конечно! Та самая брюнетка, новая ученица Тильгенмайера!
И, ухватив меня за руку, она с невероятной силой начала трясти ее, при этом не переставая приговаривать:
– Как мне приятно, что, наконец, в этом доме появилась женщина, с которой можно поговорить! Которая не будет презрительно смотреть на меня сверху вниз, фыркать или вообще не удостаивать ответом! Мы ведь подружимся? Ну, конечно, обязательно подружимся, какой тут может быть разговор! Как ты находишь это место? Тебе здесь нравится? Ну же, не молчи!
Неожиданным было то, что, предложив высказаться мне, сама она замолчала. Я даже услышала, как Бесквалдия раздраженно гремит посудой и потрескивают поленья в печи. А два зеленых глаза, уставившихся на меня, горели нетерпением и жаждой общения. Лелей уже неважна была причина прихода на кухню. Забылись пирожные, плохое настроение, всё.
– Ну да, я та самая брюнетка Минати… Кхм, буду учиться и жить здесь. Мне очень приятно, что вы так радушно меня приняли…
– О, какая ты милая! Прям так бы и потискала! – Лелей прямо расплывалась в улыбке, – И не смей обращаться ко мне на «вы»! К подругам вообще так не обращаются! Конечно, тебе очень интересно, что я забыла в этом медвежьем углу?
– Очень! – в этот момент мне как раз принесли что-то горячее и ароматно пахнущее в тарелочке, поэтому я мигом набросилась на еду, краем уха слушая болтливую девушку. Если есть еда, я действительно могу многое вынести.
– Я – писательница, моя дорогая! – гордо приосанившись поделилась она. А я поперхнулась. Так она не придворная танцовщица?
– Ой, что такое? Тебя по спинке похлопать? – она тут же замахнулась, а я протестующе вскрикнула и отодвинулась.
– Нет-нет, всё хорошо, не надо! Просто кушать нужно аккуратнее. Мои комплименты повару! – Бесквалдия искоса на меня глянула и слегка улыбнулась, возвращаясь к своим кастрюлям.
– Ну, конечно, дорога из бесконечных комплиментов, – Лелей взмахнула рукой и фыркнула, – Ну так вот, в данный момент я пишу весьма объемную книгу о жизни и традициях друидского общества. Ох, не думала я, находясь дома, в Тиффалей, что буду трудиться здесь и так страдать! – она уронила голову на руки и задумавшись устремила взгляд куда-то в окно.
– Знаете… То есть, знаешь, ты сегодня ночью так здорово танцевала…
Моя фраза заставила девушку снова взглянуть на меня, с превосходством и гордостью:
– Пф, они называют меня «исполнительницей экзотических танцев»! А что тут экзотического? Я просто тиффалейка – это у меня в крови!
– О, я слышала, что у вас на островах были какие-то волнения…
– И не говори! Это погонщики белгани решили, что их государство не способно обеспечить им достойной жизни и они хотят себе новое государство. Ну и, конечно, гегемония русалок им тоже не нравилась… Они не хотели видеть над собой «проклятое племя», – Лелей скривилась, будто и ей были неприятны мысли о русалках, – К счастью, владычице Хатаке удалось всех примирить, но я этого уже не застала. Так как началась моя экспедиция сюда.
– Лиджи Лелей, так вам всё ещё что-нибудь нужно? – Бесквалдия, не выдержав трепа девушки, решила напомнить ей о цели визита. А Лелей, театрально закатив глаза, повелительным тоном, и даже не обернувшись к кухарке, бросила:
– Обеспечьте меня, наконец, пирожными и щербетом. А лучше, сделайте двойную порцию. Мы с моей новой подругой идем ко мне в гости!
– Прости, Лелей, но я хотела пойти к себе и немного отдохнуть… Ночь была очень тяжелой… – нет, сейчас я не хотела продолжать общение.
– О, я понимаю, конечно! – она задорно рассмеялась, – Все мы, порой, страдаем от бессонных ночек!.. Но ты просто обязана навестить меня! Скажем, завтра, после занятий! Хорошо? Договорились? Мне же не придется тебя уговаривать? – стерпеть ее умоляющего взгляда и сложенных в мольбе рук я была не в силах, поэтому согласилась.
Весьма довольная моим ответом, она поднялась со своего стула, оправила странного покроя розовое платье и, махнув рукой, тем же ураганом исчезла из кухни.
И как только за девушкой закрылась дверь, Бесквалдия громко выдохнула и мне пришлось выслушивать праведный гнев разозленной поварихи:
– Да что она о себе возомнила? Раз гостья, значит может помыкать слугами так, как хочет? Хоть мы и в подчиненном положении у наших лиджан, но никто из них не относится к нам как… К помоям! Мы, между прочим, находимся на очень хорошем счету в городе! Ведь других не берут на службу Кругу! И чуточку уважения было бы как раз кстати! В следующий раз заверну этой выскочке лягушку в пирожные, будет знать!
Я захихикала. Да, Лелей была несдержанна и неуважительна сейчас, но может она просто встала не с той ноги? А вот Бесквалдия тут же прикрыла рот обеими руками и испуганно глянула на меня:
– Лиджи, вы ведь ничего не скажете никому о моих глупых словах? Особенно лиджев Аксельроду! Если он узнает, то выгонит меня! Я же это не со зла!
– Ну что вы! Можете на меня рассчитывать, всё что будет сказано в стенах кухни тут и останется. Но только поясните… Лиджи, лиджев… Что это?
Женщина выдохнула и бросилась объяснять:
– Так мы зовем наших господ. Мужчин – лиджев, женщин – лиджи, а всех вместе – лиджан.
– А можно вас попросить не называть меня так? Пусть я буду просто Минати. Всё-таки, я вам не госпожа, и нахожусь я здесь на птичьих правах…
– Каких, простите, правах, ли… Кхм-кхм…
– Ну, вы тут работаете, Члены Круга живут, а я так…
– О нет, вы быстро привыкнете к обстановке. Тут ничего не меняется столетиями. Хотя, с приходом лиджев Аксельрода, дом, да и город, стали меняться в лучшую сторону! Вы уже оценили превосходные ванны, для которых не нужно приносить воду из колодца? Это изобретение нашего господина! Нигде в городе таких больше нет! Даже в Районе Правителей!
А Аксельрод тот еще шутник, усмехнулась я про себя. Две недели травить меня рассказами об антисанитарии и быть, при этом, зачинщиком «положительных изменений». Хотя, я уже должна была привыкнуть к его несмешным шуткам.
– Да, конечно, Бесквалдия! Ванна просто поразила меня! Представьте, я потом долго ее осматривала и ползала по полу, чтобы понять откуда что берется! – ее гордость за дом меня рассмешила. Но мне действительно уже было пора идти. Обед был съеден, новые друзья приобретены, новая грань людских отношений открыта. Наставал черед размышлений об увиденном и услышанном.
Как бы мне ни хотелось повнимательнее обследовать своё новое жилище, я предположила, что однажды настанет более удобный для этого момент. А пока, я прошла к себе, искренне надеясь, что смогу найти там для себя занятия на время ожидания шестичасового приема.
Этой ночью, в бреду, я не успела как следует разглядеть свою комнату, а с утра вообще думала о другом. Но в этот раз я, вспомнив о своей профессии, решила обследовать ее всю более внимательно и поискать возможные шпионские устройства (как бы глупо это не звучало).
Самым поразительным было то, что обстановка как нельзя лучше подходила мне, моему характеру и увлечениям. Сочетание белоснежного с бледно-голубым, лично я, считала по-королевски прекрасным и господин Тильгенмайер, смог угадать это моё предпочтение. Также как большое количество свободного пространства, легкость отделки и проникающий солнечный свет.
Неспешно исследуя каждый уголок покоев, я добралась до книжной полки. О, кажется, это то, что нужно для того, чтобы рассеять скуку!
Схватив книгу, сверкавшую красной обложкой прямо перед моими глазами, я свалилась с ней на диван, предвкушая рассказы о каких-нибудь «славных деяниях рыцарей». Однако, в ней я увидела немного не то, что ожидала. Я не обнаружила там ни одной знакомой буквы! Да, там бесспорно были слова, предложения и даже главы, но всё это складывалось из нити абсолютно необъяснимых значков!
Бросив, мгновенно ставшую неинтересной, книгу обратно на диван, я вернулась к шкафу и начала наобум вытаскивать оттуда остальные хранилища знаний. Увы, все они летели на пол, так как были наполнены все теми же закорючками. Фантастически и необъяснимо! Сколько сотен лет люди всего континента пользуются общим языком? Неужели друидам было сложно писать свои книги на нем? Вот оно, еще одно препятствие в моей миссии.
Наверное, я бы еще долго просидела в прострации на полу, среди разбросанных книг, если бы в комнату не вошел довольный облизывающийся Себастьян. Хорошо, что эмоции не отражались на его мордочке, а то уверена, сейчас бы он посмотрел на меня с удивлением.
– Мина, я не буду спрашивать, почему ты сидишь полу с таким выражением лица, будто съела таракана. Даже не буду интересоваться кто потом уберет обратно все эти книги. Вот только скажи мне, ты за временем следишь?
Все также уставившись в одну точку, я потянулась к наручным часам. Так, стоп, часы я больше не ношу. Встревоженная вопросом Себы, я встала и побрела по комнате в поисках чего-нибудь, что подсказало бы мне время.
– Если бы ты спросила у меня, я бы сказал, что сейчас без пятнадцати шесть и даже не стал бы требовать за это благодарности, – сказано это было вполне будничным тоном, в перерывах между умыванием.
– О, у меня есть еще пятнадцать минут! – что ж, этого достаточно, чтобы привести себя в порядок. Осведомленность кота во всем, что касалось меня, давно уже не удивляла.
– Будь я на твоём месте, я бы уже спускался на первый этаж и поворачивал налево. Это Члены Круга придут в шесть, а тебе следовало бы оказаться там раньше.
– Да, друг мой, ты как всегда говоришь мудрые вещи. Однако, поделись, откуда ты знаешь про первый этаж?
– Можешь не благодарить! Просто, разузнать план местности – это то, что ты, а не я, должна была сделать в первую очередь, – упрекнув меня, Себастьян просто свернулся клубком на моей половине кровати и сделал вид, что спит.
В голубой гостиной, которую я без труда нашла с помощью совета Себы, кроме меня находилась только Тония. Одарив меня легким кивком, она продолжила читать книгу, от которой её отвлекло моё появление. Поэтому я спокойно могла разглядеть обстановку.
Вероятнее всего эта комната использовалась для важных совещаний, о чем говорили сдвинутые друг напротив друга диваны и кресла. Помимо прочего, здесь находился огромный белый рояль, несколько столиков, украшенных вазами или сервированных под чаепитие. Потрясающей красоты картины покрывали чуть ли не большую часть стен, а там, где их не было, место занимали вьющиеся растения. Но самым поразительным была белоснежная статуя, похожая на ту, что я видела в Храме. Прекрасная богиня Митара, не сложно догадаться. Кажется, это называлось домашним святилищем. Рядом с ним располагались бесчисленные свечи и спелые сочные фрукты – подношение богине. Но нужно ли ей это? Вообще, кушают ли боги?
– Ты можешь присесть, ожидая остальных, – проговорила Тония, не поднимая глаз от книги.
– Остальных? Будет кто-то еще? – я оторвалась от созерцания скульптуры и беспокойно глянула на друидку.
– Конечно. Сейчас вечер санда, мы будем планировать нашу жизнь на ближайшие шесть дней. Придут все Члены Круга. Присядь, некоторые из них любят опаздывать.
Не удостоившись даже взгляда в свою сторону, я покорно отлипла от изображения богини и аккуратно присела на диван. Если так требуют правила, я подчинюсь. Но я всё еще не понимаю, что я здесь делаю. Да я вообще многого тут не понимаю. Минут через семь полной тишины (я разглядывала свои руки, Тония читала), дверь открылась и вошли Тильгенмайер и Аксельрод. Господин Луноликий на этот раз был одет в какую-то бесформенную мантию, но выглядел так, будто родился в ней. Аксельрод же ничем не изменился в своём облике. Тот же белый халат, белый тюрбан с красным камнем…
Оба прошли мимо, не прекращая при этом беседу, но один взглянул на меня, скукожившуюся и готовую вдавиться в диван, и улыбнулся, а второй будто не заметил. Такая ситуация, однако меня не расстроила. Чем меньше окружающие знают, что мы знакомы, тем лучше.
Следующей появилась Акшар. На ней было то же черное пламенное платье, что и в тот раз, когда я увидела ее в Храме, неизменные перчатки на руках и поджатые губы. А в глазах прочитались удивление и гнев, едва она заметила меня.
– Теперь эта сиротка будет присутствовать при наших обсуждениях?! – четыре пары удивленных глаз поднялись на нее. Да, ситуация была неловкой, и я понимала причины ее плохого настроения, но «сиротка» больно резанула по сердцу? Нет, кажется Акшар совсем незнакома с понятием вежливости.
– Таково было моё распоряжение, – Тильгенмайер вздернул подбородок и взглянул огненной леди прямо в глаза. Ничуть не смутившись, она подошла ближе и прошипела:
– Пусть хотя бы встанет с моего места!
Я подскочила как ужаленная. Нет, мне совсем не хотелось наживать врага в лице Акшар, но откуда мне было знать, что это ее место?
– Ты можешь сесть со мной, – окинув недружелюбным взглядом Акшар, сказала Тония. За это я ей была благодарна. А Галатея, усевшись, теперь упорно пыталась смотреть мимо меня.
– Все в сборе? – поинтересовался Тильгенмайер, когда конфликт был улажен.
– Нет, к сожалению, – ответила Акшар, презрительно поджав губы, – Камор опять опаздывает.
– Так может нам стоит перенести заседания на чуть более позднее время? Когда Камор будет в состоянии спуститься? – рассмеялся Глава. Несмотря на то, что заулыбались все присутствующие, мне вдруг захотелось поджать под себя ноги. Кто, она сказала, опаздывает? Почему это имя вызвало у меня трепет, а воспоминания непостижимым образом, перенеслись к ночной попойке? Неужели это?..
Я не успела додумать, так как дверь с шумом открылась и ввалился… Мой вчерашний бармен. С бокалом в руке.
Лучезарно всем улыбнувшись, он упал на диван и обратил внимание на меня. Заулыбавшись еще сильнее (куда уж больше?), он изрек:
– Я рад, что ты с нами, сестренка! Ночка была незабываемой!
Акшар закатила глаза, Тильгенмайер и Аксельрод переглянулись, Тония удивленно на меня уставилась, а я, залившись краской, провалилась под землю. Или искренне захотела провалиться, но желания оказалось мало.
– Лиджев, думаю, вы потом обсудите с Минати подробности «ночки». А теперь мне бы хотелось приступить к обсуждению более насущных вопросов, – посерьезнев произнёс Глава.
Все взгляды теперь были направлены на него. И только Камор, по-прежнему улыбаясь, разглядывал меня…
Времени писать большой коммент у меня нет, но я не могу просто так взять и пройти мимо, потому что глава невероятная! Читала и не могла оторваться))) Ты словами нарисовала потрясающую атмосферу - красивые платья, балы, чарующие традиции незнакомого мира... всё это цепляет и очень сильно! Ну, знаете, какая девочка не хотела бы попасть на бал в сказочную страну?)))) И сюжет закручивается так лихо, не соскучишься) Особенно призрак меня заинтересовала, безумно хочется узнать, кто она такая и почему Минати её видит))
Исправляюсь 
Да, времени и нервов было немало потрачено
И я рада, что глава понравилась, а атмосфера правильно подана. Ты же вроде и бонус просмотрела? В угадайке поучаствуешь? 
Голосую за танцовщицу, Лелей 
. У тебя получились съемки самого настоящего кино! 
Хорошо, пусть пока кажется, что "нет ничего проще" 
совсем их не щадишь)))
Хоть где-то интуиция правильно срабатывает! 
И интригующий такой! Интересно же знать, что будет дальше с Минати. Тем более, теперь она живет в Доме Круга. Так что я с огромнейшим нетерпением жду продолжение! 
Читала с огромнейшим интересом! И я прям довольна собой, что скалка помогла допинать тебя! Это ж волшебное средство, еще ни разу не подводило! 
Еще и несчастное платье так пострадало. Но Минати прекрасна в любой одежде. Мне очень-приочень нравится ее новый образ! 
Мина стала еще красивее! )) И хорошо, что расслабляющая ванна помогла прийти в себя. Акс молодчинка, что придумал такую волшебную вещь для Дома Круга. А наговаривал, что никаких благ цивилизации. 
Кстати, мне Камор кажется самым развеселым в этой компании! Хотя, чему удивляться, если он с бокалом и не расстается никогда!