Династия Бланчфлеер

[Viviann]

Потом я взялся за послание, которое было написано очень неаккуратным почерком. Чуть ли не печатными буквами.
«Должно быть, местный житель», - подумал я.
В письме содержалось следующее:

Хмм… Я был в замешательстве. Искать какие-то редкости для какого-то Адезе Мина… Почему мужчина не может сам этим заняться? С этими мыслями я отправился к дому Мина. Еле нашёл эту чёртову китайскую обитель. Навстречу мне вышла женщина.
- Я могу поговорить с Адезе Мином? – спросил я.
Похоже, с английским у женщины было плохо: она вытаращилась на меня, будто я сказал что-то неприличное. Пришлось использовать язык жестов. Каково же было моё удивление, когда женщина на чистом английском сказала мне:
- Я – Адезе Мин…
Настала моя очередь вытаращить глаза.

- Но я думал…
- Что я мужчина? – спросила Адезе. – Ладно, не берите в голову.
- Так что вы хотите от меня?
- Как мне стало известно, - начала женщина, - в гробнице неподалёку спрятаны сокровища. Вы должны…
- Подождите, подождите, - сказал я, - в гробнице?

Ну конечно! С моей клаустрофобией только по гробницам шляться. А если обвал? Или ещё что-то? Поэтому я отказался. Да и вообще, я уже хотел домой. Все поставленные перед собой цели для путешествия я выполнил, что ж ещё оставалось делать в Шанг-Симле?

Я решил найти семью и сказать домочадцам, что завтра мы уезжаем в Барнакл Бэй. Искал я их недолго. Накануне Эви мне сказала, что хочет посетить Зал потерянной армии. Именно там моё семейство и находилось, женская половина которого болтала, а сын рассматривал статуи.

Что-то изменилось в Крошке Ви, а вот что, я заметил не сразу. Хвостики! Моя дочь их распустила. Но, по-моему, так стало даже лучше. Я предупредил близких об отъезде, и мы отправились в лагерь собирать вещи. Мы не стали дожидаться следующего дня и отправились в Барнакл Бэй в тот же вечер.

Дома мы были уже за полночь. Дети ещё с корабля яро обсуждали путешествие и никак не могли наговориться. Пришлось чуть ли не силой укладывать их в постель.

 

[Viviann]

Следующим утром моя дочь проснулась с твёрдым желанием привлечь внимание Эви.

Она сама сделала всем овсянку, а потом даже помыла посуду.

Увидев это, моя жена очень обрадовалась, а Крошка Ви осталась довольна похвалой.

Сон - самый глубокий поиск кладов в подсознании. Напрасный, если найденное лениво вытаскивать.
В ту ночь каждый из нас нашёл для себя свой тайный клад, не напрасный… Я до сих пор помню, что мне снились рыбки. Эви летала во Францию, Крошке Ви наконец купили рояль, а сыну снилось, что он военный.

Кстати о военных, хочу похвастаться новой формой. То есть уже не совсем новой, но двенадцать лет назад она была очень даже ничего.

Ну, это так, для развлечения.
Когда-то я писал про то, что кто-то написал мою биографию. Теперь та же участь постигла и мою супругу. Ей надо было тоже раздавать автографы, как и мне когда-то. И так же, как и я, Эви не могла в это поверить.

Ну а в то время мне сложно было поверить, что у меня успешно складывается карьера. Агнес как-то намекнула, что может повысить меня, но за это с меня причитается. Я думал, чем же я могу отблагодарить начальницу, а Эви подсказала – несколько бутылок превосходного французского нектара.

- Но откуда в Барнакл-Бэе французский нектар? – спросил я.
- При желании в нашем городе можно найти и африканский, - ответила Эви.
Про такое, казалось бы, незначительное происшествие я написал не просто так. Именно благодаря нему я получил двенадцать месяцев счастья спустя пять лет…

 

[Viviann]

Шёл 1935 год. Мои дети повзрослели. Вивианн недавно исполнилось 16. Она настоящая красавица. На свой праздник дочь надела красивое фиолетовое платье, а также с помощью Эви сделал себе красивую прическу.

Моя дочь предпочитает собирать волосы. А ещё она, как и жена, трудоголик.

Правда, в 16 лет Крошка Ви хотела стать рыбачкой. Безумно любит море. Но не становится же всем, кто любит море, рыбаками? Так нет же! Она даже сабо стала носить. Хотя я точно не знаю, носят ли сабо рыбаки, но смотрится это точно по-рыбачьи.

Ловить рыбу – мечта Вивианн. А моей мечте, похоже, не суждено сбыться: я хочу достигнуть максимума в физическом и интеллектуальном развитии. Но из-за работы приходится заниматься другим – механикой.

Хотя и физической культурой занимаюсь. А в 1935 ещё и готовкой увлекался: научился готовить суши по специальному китайскому рецепту. Получается намного вкуснее, чем японские суши.

В последнее время готовил в доме я, у Эви было мало свободного времени – пришёл её звёздный час. Именно всякими светскими мероприятиями супруга старалась заполнить время, отвести себя от грустных мыслей, которые всё чаще приходили в её голову.

Я всячески старался поддержать её. Купил телескоп, чтобы можно было наблюдать за звёздами, а ещё высадил лаванду.

Лаванда – цветок, с которым у меня ассоциируется Эви. Очень люблю свою жену и детей. Пожалуй, это единственное постоянство в моей жизни.

 

[Viviann]

В тот день Александру исполнилось четырнадцать. Стал настоящим юношей. И кстати, начал интересоваться молодыми особами. Совсем как я в его возрасте. Ах, безнадёжный романтик!

Но и об учёбе сын не забывал – окончил начальную и среднюю школу с отличием.

А что меня порадовало больше всего – это то, что Алекс перестал прилизывать волосы. Но и лохматым его назвать тоже нельзя, просто аккуратная причёска.

Крошка Ви, в честь дня рождения, сыграла для брата разученную симфонию на новом рояле.
- Праздники меня вдохновляют, - сказала дочь, - я прямо чувствую, что стала лучше играть!

Да уж, рыбачка, играющая на рояле… Оригинально! Но надо заметить, что музыкальные способности у дочери есть: её пальчики быстро-быстро порхали по клавишам рояля, извлекая удивительные звуки.

А вот у меня есть способность заводить новых друзей. Более того, я умею поддерживать с ними отношения. Что немаловажно, например, для карьеры.

Наверное, я перенял эту способность у сына, который имеет кучу друзей. Можно не сомневаться, что если он будет прогуливаться по городу, то обязательно встретит своих знакомых. Особенно это касается женского пола. Александр умеет очаровать женщин намного старше его. Вот, например, мисс… как же её… Неважно, её зовут Женни, и она в восторге от Алекса. Конечно, я это не очень одобряю, но вспоминая себя в возрасте сына…

Друзья и враги всего лишь прохожие жизни, есть - и уже нет. К сожалению… Одной ночью в дверь позвонили. Я, ворча, пошёл открывать. Ещё бы, уже два часа ночи! На пороге стояла Прити Дарвин. Она плача кинулась мне на шею. Я опешил.
- Фрэнк, пошли скорее, я боюсь одна! – сказала Прити.
- Что случилось? – испугался я.
- Льюис-Чарли… он… он…
Я стремглав бросился домой к соседям.
К счастью, мои опасения не оправдались. Льюис-Чарли был жив. Хотя лучше бы он умер сразу. Когда я вошёл, мой друг меня даже не заметил. Он сидел на диване и разговаривал… с собственным кулаком!
- … а из пушек тогда палили ужас, как сильно, - объяснял Льюис-Чарли своему «собеседнику».
Я в нерешительности замер. Старался подобрать слова, на которые мой друг нормально отреагирует.
- Вот, полюбуйся, - следом за мной вошла заплаканная Прити, - уже второй день такое…
Внезапно Льюис-Чали оторвался от кулака и посмотрел на меня. Только тут я заметил, что его взгляд был совсем не дружеский. Скорее хищный. Глаза были налиты кровью…

Спойлер

Баллы: 0,25 за друга (Женни Джуди)
1 балл за ребёнка-вундеркинда (Александр Бланчфлеер).
Итого: 4,75 балла

 

[Viviann]

- Фрэнк, зря я тебя всё это сказала, - испугалась Прити. – Забудь! А сейчас – уходи.
Льюис-Чарли поднялся с дивана, поэтому его жена вытолкала меня за дверь.
Напрасно я ломился: мне никто не открыл. Я тяжело вздохнул и направился домой. Но проходя мимо окна Дарвинов остановился. Меня насторожила одна подозрительная деталь. В окне был виден мой друг, который жадно пил красную жидкость из маленькой баночки. Что это за дрянь?
С этими мыслями я вошёл в свой дом. В спальне меня ждала встревоженная Эви.
- Милый, где ты был? Что случилось?
Сначала я думал соврать жене, но потом решил рассказать правду. Во-первых, по моему лицу сразу видно, что что-то случилось; во-вторых, мы с Дарвинами соседи, и если что-то случится, то моя жена всё равно об этом узнает. Тем более, Барнакл Бэй небольшой городок.
С виду Эви выглядела спокойной, когда услышала историю, но я-то знал, что это только с виду. Моя жена переживает проблемы внутри себя, замыкаясь. Вот и сейчас она тихо сказала:
- Ложись спать, Фрэнк. Вместе Дарвины переживут это, я знаю. Как и мы. Ведь любовь – страшная сила.
Следующим вечером я увидел, как моя дочь делает уроки. Вот у кого были проблемы! Старшая школа всё-таки!

Дети помогли мне немного отвлечься от моего больного друга, хотя все мы понимали, что он долго не протянет.

Я каждый день наведывался к соседям. Улучшений в состоянии здоровья Льюиса-Чарли не наблюдалось. Но временами он приходил в сознание.
- Фрэнк, - говорил тогда мой друг, - мне очень жаль, что тебе приходится видеть меня таким.
Но каждый раз его глаза наливались кровью, и тогда Прити выставляла меня за дверь.
Все мои советы показать Льюиса-Чарли врачам доводили его жену чуть ли не до истерики.
- Нельзя, нельзя! – говорила Прити с безумными глазами. – Ты не понимаешь…
- Чего я не понимаю? – недоумевал я.
- Если врачи узнают о состоянии Льюиса-Чарли, то он окажется в опасности. Большего я тебе сказать не могу, может начаться охота. А теперь, - добавила Прити, - пообещай, что никто не узнает о том, что я тебе сейчас сказала.
Я молчал и был недоволен. Почему мне нельзя рассказать правду? Я же Дарвинам не враг!
- Пообещай! – повторила Прити, схватив меня за плечи. – Фрэнк, если ты не дашь мне слово, то ты не сможешь больше посещать наш дом.
В её глазах была решительность, я вздохнул и согласился.
Я умею хранить тайны. Вот только скрывать что-то от Эви было очень сложно. Поэтому я с облегчением вздохнул, когда жена решила отвлечься от проблем и заняться рисованием. У неё получилась довольно мрачная картина.

Проблемы оставили отпечаток на моей внешности: стали появляться первые морщины, а волосы частично поседели. Да и у жены тоже.

Льюис-Чарли больше не приходил в сознание. Последний раз я видел его спящим. Таким я запомнил друга на всю жизнь. Потом он умер.

Все говорили, что от старости, но я-то знал, что с ним происходили странные вещи.
Я не стал выведывать у Прити тайну Дарвинов, разве после смерти это уже имело значение?

Спойлер

Баллы:
0.5 балла за 50000 очков стремления у Фрэнка:

Итого: 5,25 балла

 

[Viviann]

Чтобы как-то утешить меня, Эви нарисовала мой портрет и назвала его «Фрэнк Бланчфлеер, основатель».

- Почему основатель? – спросил я.
- Можно считать, что ты заново основал свой род. Здесь, в Барнакл Бэе.
Пока Эви рисовала, готовить приходилась мне. Я научился готовить своё любимое блюдо – ирландское рагу. Получилось почти так, как готовила когда-то моя мама.

Хоть бы Крошка Ви помогла, она же будущая жена и мать. Так нет же.
- Папочка, прости, мне надо упражняться в игре на рояле.
Или:
- Папуль, меня Даррел пригласил в гости, приду – помогу.

Да в её возрасте я… Ладно, неважно. Но идти домой к какому-то Даррелу Гонгадзе?! Тоже мне, ухажёр! Так дочь ещё умудрилась привести его домой! Мне в нём не нравится всё: от дурацкой причёски и глуповатого выражения лица до жалкой «пародии» на костюм пирата. Но это тоже не так уж важно. Больше всего меня взбесило то, что Вивианн с ним флиртовала.

- Папа, я уже не маленькая, - возмущалась Крошка Ви. – Тем более, Даррел начитанный, он в книжном магазине работает!
На моём лице появился скепсис. Да уж. Перспективная карьера – продавец книжного магазина.

Увидев, что этот довод меня не убедил, дочь решила применить «тяжёлую артиллерию».
- А он ещё на рояле играет!
Слышал я, как он играет. Только моя замечательная выдержка помогла мне не выбить у Гонгадзе изо рта все «клавиши».

Крошка Ви круто развернулась и ускакала к себе в комнату. Она не разговаривала со мной неделю. Но я не отчаивался, дочь у меня отходчивая, а женихов ещё куча будет. Надеюсь, она выберет себе достойного. И не станет в будущем кем-то вроде Вивианн Гонгадзе.
Только я разобрался с этим, как появилась новая неприятность: по городу стали ходить гнусные слухи о моей жене. Якобы она с кем-то подралась. Как и в прошлый раз, Эви помчалась в ратушу.

Тем временем вернулся со школы Александр, и торжественно объявил:
- Папа, едем во Францию!
- Это ещё почему?
- Мне поручили взять интервью у местного жителя. А ещё я решил, что хочу быть журналистом. – Выпалил на одном дыхании сын.

И тут я подумал – а ведь это идея! Накануне меня повысили, а французского (как и африканского) нектара нет в Барнакл Бэе.

В принципе, я мог бы обойтись и без нектара, это было не столь важно. Я переживал за Эви: она и так стала слишком часто переживать по пустякам, а тут ещё слухи. Поездка могла бы поднять ей дух. Тем более, школьное поручение Алекса… Но жена вернулась с победой:
- Я выиграла дело, - устало улыбнулась она.

- Молодец, - обнял Эви я, - а у нас для тебя новость – мы едем во Францию!

Спойлер

Баллы: 0,5 за портрет основателя
Итого: 5,75 балла

 

[Viviann]

Для путешествия мы выбрали небольшой городок на юге Франции – Шам-ле-Сим. Там оказалась довольно мило, жаль, что мы смогли приехать только на три дня (мне нельзя было надолго покидать Барнакл-Бэй из-за работы).

Оказавшись в лагере, я сразу же отправился на пробежку – ужасно затекли ноги после самолёта и автобуса. Но только я свернул за угол здания, как меня ослепила внезапная вспышка фотоаппарата.
«Чёртовы папарацци! Даже во Франции нет покоя», - думал я.
А может, мне надо было радоваться? Пожалуй, это была вершина моей славы. Но если честно, я к этому был равнодушен.

Следом за первой последовала вторая вспышка: это был знак для меня. Убегать от этих надоедливых людей изо всех сил.

Убежал. А если подумать, даже в папарацци есть что-то хорошее: без них я бы ещё нескоро стал марафонцем.

Остановился я только тогда, когда оказался перед большим особняком. Довольно странным. Возле здания была вбита в землю табличка «Собственность Ландграабов». Интересно, кто такие Ландграабы? Дом выглядел заброшенным. Похоже, Ландграабы там давно не бывали. Не знаю зачем, но я поднялся на крыльцо.

Видимо, мои инстинкты меня подвели, потому что я угодил в ловушку. Вернее, чуть не угодил. Разряжать я её не стал, так как не собирался залезать в дом в отсутствие хозяев. Пришлось бежать обратно. Я искренне надеялся, что хоть на обратном пути не встречу папарацци. Не тут-то было! На быстрый бег у меня не осталось сил, поэтому я шмыгнул в кусты на обочине и побрёл по какой-то тропинке. Тропинка привела меня к небольшому озеру. На берегу с удочкой стояла какая-то девушка. Приглядевшись, я узнал свою дочь! Но Вивианн меня не заметила, она была слишком занята рыбной ловлей.

Было видно, что Крошке Ви надоело рыбачить: она нетерпеливо постукивала ножкой и что-то недовольно ворчала себе под нос. В таком состоянии лучше дочери под руку не попадаться. Я молча развернулся и пошёл в лагерь. К счастью, папарацци больше не встречал. Но подходя к лагерю, я встретил Александра, который внимательно изучал доску объявлений.

Я встал за спиной у сына и прочитал:
«Мне нужна храбрая душа, готовая помочь за вознаграждение. Если заинтересованы, обращайтесь ко мне. Гастон Дютьель»
- Даже не думай, - предостерёг я.
- Но отец, - возразил Алекс.
- Послушай, это может быть опасно. Откуда ты знаешь, какую именно помощь тебе придётся оказать? Я категорически против.
Алекс вздохнул.
- Ладно, а можно мне хотя бы в кафе заглянуть?
- В кафе - пожалуйста.
Довольный беседой, я отправился в душ. Но только я вошёл в здание лагеря, как понял, что сын не собирается идти ни в какое кафе. Я выругался сквозь зубы и выскочил на улицу. Но Александра уже и след простыл.

Спойлер

Баллы: 0,5 за достижение Фрэнком 5 уровня знаменитости
Итого: 6,25 балла

 

[Viviann]

Когда я вышел из душа, то увидел Крошку Ви. Узнал я её только по хвостикам, потому что рыбачьего костюма как не бывало. Дочь выглядела расстроенной. Я сделал вид, что не видел, как Вивианн рыбачит.

- Что случилось, милая?
Крошка Ви вздохнула совсем как Эви.
- Не быть мне рыбачкой.
- Это почему же?
- Я сегодня целый час проторчала на озере, но ни одной рыбы не поймала, - дочь была готова разрыдаться.
Я прижал Вивианн к себе.
- Не волнуйся, - гладил я по голове дочь, - найдёшь себе новое увлечение. – И чтобы отвлечь Вивианн я спросил, - Ты не знаешь, где может быть Алекс?
- Не знаю, - ответила Крошка Ви, - как всегда ищет неприятности.
- По-моему, неприятности сами его находят, - заметил я. – Но найти Александра нам всё-таки надо, неприятности ведь разные бывают. Только…
- … маме ни слова. Знаю, знаю, - перебила меня дочь.
- Надо подумать, - начал я, - куда бы я пошёл, если бы был Александром Бланчфлеером?
- Для начала читать доску объявлений, - подсказала Крошка Ви.
И тут меня осенило.
- Вивианн – ты гений! Гастон Дютьель!
- Кто? – не поняла дочь.
- Ему нужен был доброволец для какого-то задания. Наверняка Алекс отправился именно к Дютьелю.
- И ты всё время знал про Дютьеля? – удивилась Вивианн. – Отец, я тебе поражаюсь!
Да уж, иногда я бываю очень рассеян.
- Ладно, - скомандовал я, - я иду к Гастону Дютьелю, а твоя задача – позаботиться о том, чтобы мать ничего не узнала.
- Я тоже хочу пойти, - запротестовала Крошка Ви.
- Нет, уже поздно, будешь сидеть дома, - сказал я тоном, не терпящим возражений.
В глазах у дочери заплясали весёлые огоньки.
- Пап, а ты знаешь, где искать Гастона Дютьеля?
Чёрт! А я ведь и вправду не знал.
- Ну и где?
- Я скажу тебе, если ты возьмёшь меня с собой.
Тоже мне, юная шантажистка!
По дороге к Дютьелю я спросил у Крошки Ви:
- А откуда ты знаешь, где живёт этот господин?
- А мы в кафе познакомились, он угостил меня мороженым.
- Что?! – я остановился посреди улицы.
- Отец, - Вивианн закатила глаза к небу, - меня совершенно не интересуют престарелые мужчины.
- Так он ещё и престарелый?! – взревел я.
Дочь даже отшатнулась.
- Уверяю тебя, в его намерениях не было ничего дурного.
- Ну конечно не было! Знаю я, что у них на уме. А тебе только шестнадцать.
- Да послушай же! – не выдержала Вивианн. – Мы были в кафе, которое находится в центре Шам-ле-Сим! И я не вижу ничего плохого в том, что меня хотят угостить мороженым.
- Я тоже не видел бы в этом ничего плохого, если бы это был не старый извращенец! – заорал я.
- Во-первых, кто тебе сказал, что он извращенец, а во- вторых, это знакомство пошло нам на руку, ведь так?
Я промолчал. Как бы неприятно мне было это признавать, но дочь была права.
Вскоре мы подошли к дому Дютьеля, который оказался мужчиной 30 лет. Мне даже стало немного обидно: если Гастон престарелый, то какой же тогда я?
- Разговаривать буду я, - шепнула мне на ухо Крошка Ви.
Она подошла к Дютьелу, который поцеловал ей ручку. Я сжал кулаки. Дочь предостерегающе на меня посмотрела, а потом затараторила что-то на французском. Надо же, у них в школе, должно быть, хороший преподаватель. Даже моего знания французского оказалось недостаточно, чтобы понять весь смысл разговора. Потом мсье Дютьель вошёл в дом, а дочь повернулась ко мне.
- Александр отправился к некой Клодине Жирар.
- А где живёт эта Клодина?
- Через три дома от Дютьеля.
- Хорошо, пошли.
- Но ведь дом Жирар в другой стороне, – сказала Кроршка Ви.
- А мы не идём к ней домой, мы направляемся в лагерь, - ответил я.
С большим трудом я уговорил дочь остаться в лагере, а сам отправился к мадам Жирар, которая оказалась почтенной старушенцией. Недовольно ворча она выбралась из дома. Похоже, я её разбудил. Недовольно ворча, она выбралась из дома. Похоже, я её разбудил. Но в тот момент мне было не до этого. К моему большому огорчению, старушка ни слова не понимала по-английски. Пришлось минут двадцать втолковывать ей суть дела. Оказывается, эта Клодина Жирар напрвила моего сына к Жанин Ламбер. Чёрт знает что!

Узнав у Клодины где живёт мадмуазель Ламбер, я отправился к последней.
Ну и история! Дютьель и Жирар предполагали, что нектар изобрёл некто по имени Нектаро (как оригинально!). А некто Ландграаб (странно знакомая фамилия) украл рецепт нектара. Какое же отношение имела ко всему этому Жанин Ламбер? Она знала, что документы подтверждающие изобретение Нектаро находятся в поместье Ландграабов (вот откуда мне знакома эта фамилия). Именно эту информацию Жанин рассказала Александру, а я побежал к поместью.

«Кто бы мог подумать, что у маленького Шам-ле-Сима такая бурная история? Но что-то я забыл… Ах да! Надрать Александру задницу, когда я его найду» - думал я по дороге.
Света в окнах поместья не было, а парадная дверь была закрыта. Пришлось оббегать здание и искать другую дверь. Возле неё оказалась уже обезвреженная ловушка. Я вбежал в дом. У меня были предположения, где находится Александр, потому что вглубь помещения тянулся след из поблёскивающих искорками разряженных ловушек. Наконец я прошёл в комнату, которавя когда-то служила хозяевам библиотекой. От пола до потолка вдоль стен тянулись стеллажи с книгами, обросшие слоем пыли. Я сделал несколько шагов, и моё сердце замерло: на полу без сознания лежал мой сын!

Должно быть, он угодил в одну из ловушек. Я подбежал к Алексу и попытался привести его в чувство – получилось, а мой вид вообще поднял сына на ноги.
- Что ты здесь делаешь? – спросил Александр.
Я старался сохранять спокойствие, несмотря на то, что меня трясло от гнева.
- Странно, - я «выдавил» улыбку, - то же самое хотел спросить у тебя.
Александр насупился, а серьёзным тоном добавил:
- А теперь – марш в лагерь и матери ни слова! Для вас, Александр Ллойд Бланчфлеер, путешествие окончено.

 

[Viviann]

Я был неуверен: удастся ли нам скрыть всё это от Эви? Уже один внешний вид Алекса говорил о многом. Но, слава богу, обошлось. Когда мы пришли, жена спала. А Вивианн ждала нас возле камина, чтобы услышать историю о злоключениях брата.
На следующий день (несмотря на протесты детей) мы вылетели из Франции. Эви тоже недоумевала – к чему такая поспешность, но спорить со мной не стала. Вечером мы уже были в Барнакл Бэе. Первым делом семья собралась ужинать: все соскучились по домашней еде. Да, что ни говори, в гостях хорошо, а дома лучше!

После путешествия в Шам-ле-Сим жизнь потекла своим чередом. Даже с Александром отношения наладились. Сын подошёл ко мне и сказал:
- Папа, я от всей души хочу попросить у тебя прощения за своё поведение во время путешествия. Только теперь я понимаю, как был неосторожен. Я обещаю тебе, что впредь не буду так поступать, не посоветовавшись с тобой.
У меня в душе всё ликовало. Но я придал лицу строгое выражение и произнёс:
- Надеюсь, что это действительно так, Александр. Что ж, твои извинения принимаются. Ты же не нашёл бумаги Нектаро? Хочется верить, что ты понимаешь, как это называется и какие последствия бывают у кражи со взломом.
- Не волнуйся, отец. Уверяю тебя, бумаги остались во Франции.
Это меня успокоило, как будто груз с души свалился. На радостях я нанял рабочих, которые выкопали во дворе пруд, чтобы Крошка Ви училась рыбачить.

В конце концов, это её мечта. А мечты должны исполняться. Но Вивианн, увидев пруд, как-то вяло улыбнулась и сказала:
- Если честно, то я больше не хочу быть рыбачкой.
Эта новость огорошила меня.
- А кем же ты хочешь быть.
- Сыщиком! – заявила дочь, и глаза её загорелись. – Помнишь, как мы искали Алекса. Я тоже хочу искать пропавших людей, допрашивать свидетелей.
Увидев выражение моего лица, дочь поспешила добавить:
- Я даже бегать начала, ведь настоящий сыщик должен быть выносливым.

А вот это правда: Крошка Ви каждое утро выходит на пробежку. Ладно, сыщик так сыщик.

А сын увлёкся рисованием. Сначала посещал курсы, которые проходили у них в школе, а потом стал практиковаться дома, заменив Эви с работой у холста. Но жена не возражала, она продолжала рисовать в отсутствие Алекса, а когда он был дома, то Эви рыбачила (всё-таки пруд я выкопал не зря).

Александр стал много бродить по городу, ища вдохновение и темы для рисунков. После одной из таких прогулок он вернулся домой с девушкой по имени Дженни Хорн. Довольно приятная особа. В последнее время сын только и общается с этой Дженни. Идя за чем-нибудь в город, я всё время натыкаюсь на них: в парке, в книжном магазине, на пляже.

Виванн даже рассказывала, будто видела, как они целовались.

- Надеюсь, братец не обслюнявил бедную Дженни, - сказала Крошка Ви, загибаясь от смеха.
Ох уж эти дети! Но первый поцелуй запоминается на всю жизнь. Уверен, что сын не оплошал.

Иные живут счастливо, сами того не зная. Господи, как же я тогда был счастлив! Но тогда я этого не понимал. Не понимал, что каким-то образом поездка во Францию утрясла все проблемы, которые не появлялись ещё год после путешествия. Ещё год… Вплоть до января 1936 года.

Спойлер

Баллы: 0,25 за друга (Дженни Хорн)
Итого: 6,5 балла

 

[Viviann]

Ранним утром Эви встала, чтобы попить воды. Внезапно послышался шорох с улицы. Жена выглянула в окно – к нам в дом пробирался вор.

Три секунды хватило Эви чтобы сориентироваться: вооружившись сковородкой, супруга притаилась у чёрного входа. Когда вор открыл дверь, сковородка обрушилась на его голову.
Я проснулся от крика Эви, а когда вбежал на кухню, то обнаружил свою жену в луже крови. Руками она держалась за рану в животе. У меня перед глазами появились тёмные пятна.
- Эви! Нет! Всё будет в порядке, слышишь?!
- Фрэнк, - ответила Эви слабым голосом, - вор…
Я понял, что намеревалась мне сказать жена – её ранил вор, который сейчас убегал.
- Милая, потерпи, я сейчас буду, - выпалил я и выскочил на улицу.
Видимо, Эви сильно ударила вора, так как тот ушёл недалеко. Завязалась драка.

Я избил вора до потери сознания, но пока ходил вызывать полицию, тот сбежал.
- Мы сделаем всё возможное, чтобы поймать преступника, - заявил полисмен.

Распрощавшись с полицией, я вбежал в дом. Вокруг Эви суетились врачи.
- Фрэнк, - сказал один из них. – Похоже, вашу жену придётся госпитализировать.
- Если это поможет ей, то я согласен. А откуда вы меня знаете? – добавил я.
- Меня зовут Мо Пеше, – улыбнулся врач. – Когда-то давно я брал у вас автограф.
Ах да, я вспомнил этого мужчину.
Я сидел в больничном коридоре, пока Эви делали операцию. Только спустя пару часов после происшествия я начал понимать масштабы бедствий.
«Если всё очень резко повернулось к лучшему, то существует опасность не удержаться на повороте и вылететь в кювет» - писал я когда-то. Вот и настал этот момент. Мне оставалось только сидеть и надеяться. Из палаты вышел Мо.
- Что там? – кинулся я к нему.
Но уже по выражению лица врача я всё понял.
- Вы можете попрощаться с женой…
Я вошёл в палату. Эви лежала на операционном столе. Её лицо было бледным, глаза закрыты, но жена дышала! А потом открыла глаза:
- Дорогой, у нас мало времени, я… я не чувствую своего тела.
- Эви, милая, всё будет хорошо, ты будешь жить! Ведь любовь, она же всё побеждает. Ты сама говорила…
- Мало времени, Фрэнк. И меня уже не спасти, - голос жены был всё слабее.
- Ты умираешь безвинно! – говорил я ей.
- А ты бы хотел, чтобы заслуженно? Человек… не умирает до тех пор, пока живут знавшие его. А я всегда… буду с вами… всегда. И скажи… детям, - голос жены обрывался, - что я… люблю их… и… тебя тоже…
- Эви.. Эви.. ЭВИ!
На губах Эви застыла улыбка. Она пришла в мир со слезами и криком, а покинула этот мир с улыбкой. А я зарыдал. Впервые за очень долгое время. Я рыдал от бессилия, от того, что уже не вернуть…
Прийти в себя мне помогли только воспоминания о детях. Ведь кроме меня у них больше никого не осталось. И я должен заботиться о них, потому что это наши дети – мои и Эви.
Кто умер, но не забыт, тот бессмертен. Мы никогда не забудем Эви. Ни-ког-да! В конце концов, что такое смерть? Смерть, дорогой дневник, это самое интересное приключение, которое мы испытаем в жизни. Тем более, лучше сразу умереть, чем жить ожиданием смерти.
Вот так я успокаивал себя по дороге домой. И надеялся ещё когда-нибудь встретить Эви. Пускай не в этой жизни, но встретить. Больше я не плакал. Даже на похоронах. Уходя, Эви забрала с собой моё сердце.

Осталась только пустота, которая живёт во мне и по сей день, спустя шесть лет после смерти жены.

Спойлер

Баллы: 1 балл за призрака старости

Итого: 7,5 балла

 

[Viviann]

Похоронили мы Эви во дворе, под ясенем. Я выгравировал эпитафию, а Вивианн высадила цветы.

Первое время у детей была апатия. Мне звонил директор школы и говорил, что они прогуливают.

Крошка Ви очень тосковала по маме. И, к сожалению, я не знал, как её успокоить.

Но через несколько месяцев мы все смирились. Жизнь не стал нормальной, она так и осталась пустой, но стабильно пустой. По крайней мере, у меня. Никакие успехи меня не радовали. Имели ли они вообще значение, если Эви не могла о них узнать?

А дети тоже смирились. Каждый по-разному. Иногда они собирались вместе и находили для себя какое-то занятие. Дети с головой ушли в учёбу и больше школу не прогуливали.

Александр даже брал дополнительные задания, а после тяжёлого дня рисовал.

А Крошка Ви всё меньше играла на фортепиано, но всё чаще занималась бегом. Я понимаю: кому захочется находится в такой атмосфере, где всё напоминает об уходе человека?

Жизнь как будто остановилась в доме Бланчфлееров. И нужен был какой-то толчок. Что-то, что заставило бы нас двигаться дальше…
3 марта 1936 года я пришёл домой голодный. Тогда я часто испытывал чувство голода, так как вовремя забывал поесть.
- Где Вивианн? – бросил я Александру, делавшему домашнее задание.
- Бегает, - ответил сын.
- Я приготовлю рагу, - сказал я по инерции.
- Конечно, отец, - по инерции ответил Алекс, - мы давно его не ели.
А вот это было ложью. После смерти Эви мы ели рагу на ужин почти каждый день. Список блюд, которые я умел готовить был очень беден, а рагу было готовить проще всего. Но детям везло больше, они хотя бы в школе питались. А я старался больше нагружать себя на работе, чтобы не оставалось сил даже на мысли.
Я помешивал рагу, как внезапно вспыхнула печь, начался пожар.

До меня дошёл смысл бедствия, когда пламя охватило всю печь. Но сын сориентировался быстрее, и через пятнадцать минут пожар был потушен.
- Что тут у вас было? Почему запах гари? – спросила Крошка Ви, вернувшись с пробежки.
- Рагу на сегодня отменяется, - улыбнулся Александр.
Но дочери было не до шуток.
- С сегодняшнего дня готовка лежит на мне, - заявила он серьёзно.

 

[Viviann]

После пожара у меня появилось желание сделать кое-какие предметы в доме огнестойкими. И начал я с камина.

Когда вероятность пожара в доме снизилась, я переключился на сантехнику. Что ж, по крайней мере, я стал лучше разбираться в механике и не зря проторчал целый день в обнимку с унитазом.

Ужинать я стал в бистро, потому что Крошка Ви тщательно следила за питанием и не ела ничего калорийнее салата. А нам с Алексом приходилось помучиться первое время. В конце концов, готовить договорились по очереди. Но, как я написал ранее, до этого я питался в бистро.
Однажды меня кто-то окликнул. По неизменному докторскому костюму я узнал Мо Пеше. Этого человека я хотел видеть меньше всего. Я знал, о чём мы будем разговаривать. Но Мо решил подойти издалека:
- Здравствуйте, мистер Бланчфллер. Я слышал, здесь подают неплохие спагетти?

Я молчал, понимая, что ни в этом суть разговора.
- Фрэнк, мне очень жаль, что так вышло. Но вашу жену было не спасти. Даже операция не понадобилась, и так всё было ясно. А так у вас было время попрощаться.
Вот тут мой гнев выплеснулся наружу.
- Вы думаете мне от этого легче, Мо? Как здорово, что мы успели попрощаться! А ещё было бы здорово, если бы к нам не забрался вор, и если бы моей семье не напоминали каждый день об утрате!!!
- Простите…
Я почувствовал, что перегнул палку.
- Мне надо идти, - буркнул я и направился в сторону дома.
Но домой я идти не собирался, а решил навестить свою старую подругу, Прити Дарвин. После смерти Льюиса-Чарли мы почти не виделись.
- О, здравствуй, Фрэнк, - Прити явно не ожидала меня увидеть.
Говорили мы с ней на отвлечённые темы, женщина ни словом не обмолвилась о смерти Эви. За это я был ей благодарен и сам старался не упоминать о Льюисе-Чарли, хотя было видно, что Прити подавлена. Я утешил её, как мог, и отправился домой.

Тем вечером я видел Прити Дарвин последний раз в жизни, а ночью она умерла. И каждый раз, проходя мимо дома Дарвинов, я с грустью смотрел на тёмные окна.
Через неделю мы с Агнес Сиботтом собрались, чтобы помянуть тех, кого уже нет с нами: Дарвинов, Эви, Базза Малифу.

Уже не было слёз и стенаний. Кажется, что Смерть стала моим другом, частым гостем в моей жизни. Пора с этим смириться.
- Ничего, Фрэнк, когда-нибудь мы все встретимся, - «утешила» меня Агнес.
Но нельзя не признать её правоту. Когда-нибудь мы все встретимся…

 

[Viviann]

Прошёл ещё месяц после вышеупомянутых событий. Тем утром у меня был выходной, но выспаться не удалось, потому что разбудили дети.
- С днём рождения, папочка, - проорали они мне прямо на ухо.

Чёрт, а ведь я совершенно забыл про свой день рожденья. Но на кухне меня ждал сюрприз – оказывается, дети испекли мне торт! Съев кусочек, я направился в ванную и с минуту стоял, таращась в зеркало. Никак не мог привыкнуть к своему виду: сгорбленные плечи, брюшко, морщины, седина. А мне исполнилось всего лишь сорок. Да уж, жалкий вид.

Внезапно меня охватила злость из-за пессимизма и жалости к себе. Я понял, что надо срочно собой заниматься, пока я не полетел в пропасть. Поэтому я отправился на военную базу и записался на сдачу ТРАПа (Тестирование Рекомендованных Атлетических Параметров), чтобы работалось лучше.

Когда я пришёл дома, дети уже вернулись из школы. Меня встретила радостная Крошка Ви.
- У меня две новости, - сказала дочь, - хорошая и очень хорошая. С какой начать?
Но, не дождавшись ответа, Вивианн продолжила.
- Начну с хорошей. Я разучила симфонию Моцарта! А миссис Хампбер сказала, что у неё давно не было такой одарённой ученицы.

- Поздравляю, это здорово! – ответил я. – А что за очень хорошая новость?
- Мы едем во Францию!
Я опешил.
- Что? Куда?.. Зачем?!
- Мне надо взять интервью у француза, - сказала дочь. – А вдруг я стану великим сыщиком и буду допрашивать подозреваемых. Надо же практиковаться.

Эта новость стала для меня неожиданностью, но потом я подумал: «А почему бы и нет? Мы ведь ездили во Францию, и поездка принесла нам счастье. Может, и в этот раз удастся залечить раны путешествием?». Осталось только выбрать конкретный город. Дети настаивали на Шам ле Симе. Ну что ж, решили поехать туда.
Я отправился на пробежку, размышляя о том, что во Франции как следует подготовлюсь к ТРАПу. Вернулся домой я поздно, а когда вышел из душа, то меня снова бросила в жар. Но в этот раз от потрясения. Я увидел Эви в…другом воплощении. Моя жена была призраком!

Только тогда я вспомнил, как Александр был в мавзолее и рассказывал про призрака. А я ему тогда не поверил. Зря. Я попытался взять себя в руки и заговорил:
- Эви…
Жена повернула голову в мою сторону, а потом медленно выплыла через дверь. Да-да, именно выплыла! Но почему Эви не заговорила со мной? Или призраки не умеют разговаривать? Это случай ускорил покупку билетов до Шам ле Сима.

 

[Viviann]

- Я на пробежку, - заявила Крошка Ви, когда мы приехали.
- А я… у меня дело одно есть, - сказал Александр.
Я подозрительно посмотрел на сына: знаю я его дела!
- Не переживай, по чужим домам ходить не буду, - заверил меня Алекс.
Дети разбрелись, а я от нечего делать прогуливался по городу. Набрёл на речушку, посредине которой находился небольшой островок.

На нём были какие-то руины. Хорошо было бы посмотреть вблизи, но добираться до острова вплавь?! По крайней мере, другого пути я не видел. Постояв ещё немного и всё-таки оставив эту дурацкую затею с островом, я направился в местное кафе. Каково же было моё удивление, когда я обнаружил там свою дочь. Вместо пробежки Вивианн сидела и преспокойно попивала кофе.
Увидев меня, Крошка Ви подскочила и, старательно отводя глаза, сказала:
- Я на минутку… пить очень захотелось.
- Конечно, - улыбнулся я.
Дочь покраснела и промямлила, что ей надо идти.
Через секунду она уже бежала по дороге.

Попотчевав себя лягушачьими лапками, я пошёл гулять по Шам ле Сим. Всё-таки это замечательный городок. Впервые за долгое время я чувствовал умиротворение. Но это состояние очень быстро испарилось, когда я наткнулся на сына в обществе Гюстава Монтегю, с которым я когда-то познакомился в нектарнике.

Спрятавшись за угол здания, я стал подслушивать их разговор. Понимаю, так поступать нехорошо, но что ещё делать отцу, у которого сын имеет нездоровый интерес к приключениям.
- … к счастью для нас, старик был энтузиастом-параноиком, - говорил Гюстав, - но отнюдь не гением. Код был хитрым, но не очень сложным. Мне удалось расшифровать записи.
Какие записи? Что за код? И что это за старик?
- Осталось только отнести исследования Нектаро Клодине Жирар, - продолжал тем временем Монтегю.

Тут я всё вспомнил. Получается, Алекс всё-таки украл эти записи из поместья Ландграабов. Я разозлился и отправился в лагерь. Решил, что поговорю с Александром когда злость немного утихнет.
Я пришёл в лагерь и сел лицом к камину. Благо, спинка кресла была высокой, и меня не могли увидеть люди, вошедшие в комнату.
Вскоре вошла Крошка Ви. Я понял это по голосу.
- Паап, если захочешь кушать – рагу на плите.
- Ты умеешь готовить рагу? Моё любимое рагу? – спросил я, а потом понял что не только в рагу дело. Когда я понял это, то чуть не упал с кресла. – Как ты узнала, что я есть в комнате?
- Да, я научилась готовить рагу, - как ни в чём не бывало ответила Вивианн. – И поверь, я прекрасно готовлю твоё любимое блюдо. А впрочем, сам поймёшь, когда попробуешь. Теперь переходим ко второму вопросу. Я разоблачила тебя, потому что:
А) Я видела, как ты вошёл;
Б) Ты очень громко сопел;
и
В) Я же будущий сыщик.
- Ладно, сыщик, только Александру о моём местонахождении ни слова!
- Засада? – осведомилась дочь.
- Ну, вроде того.
Только эти слова слетели с моих губ, как в комнату вошёл сын.

 

[Viviann]

- Ви, представляешь, у меня новая категория визы!

Мадам Жирар отблагодарила меня за помощь. Теперь она сможет доказать что нектар изобрёл именно Нектаро и станет настоящим историком!.. Ты чего толкаешься?!

- Так ты знала? – вскочил я. – Это что сговор?
Потом я часа два читал детям лекцию об отношениях отцов и детей. Тоже мне заговорщики! Кража со взломом могла кончиться совсем иначе, несмотря на то, что Ландграаб сам украл записи Нектаро. А Вивианн, как будущему сыщику, это было известно.
Остаток путешествия я предпочёл проводить в лагере. Как говорится, меньше знаешь – крепче спишь. Зато я заменил практически всю сантехнику в помещении и теперь могу считать себя отличным механиком.

Дети же гуляли по городу. За них я был спокоен. Потому что Крошка Ви всё время прибегала показывать мне пойманных жуков, чтобы подлизаться.

А сын познакомился с местной девушкой и почти всё время проводил с ней. С Эвелин Фуше.
- Эвелин? – фыркнула Вивианн, чьё второе имя было такое же, - Бланчфлееры оригинальны. Хорошо, что у тебя уже есть девушка, не надо нам ещё одной Эвелин в доме.
- Полно тебе, Вивианн, - встрял я, увидев, как покраснел сын. – Мадмуазель Фуше – довольно приятной особа.
Про внешний вид Эвелин я решил промолчать. Не захотел расстраивать Александра. Похоже, они с Эвелин подружились.

Но настало время возвращаться в Америку. Срок длительности наших с Вивианн виз подходил к концу, а сыну я не позволил бы остаться во Франции самому, хотя семья Фуше и предлагала Алексу погостить у них.
Уже второй раз поездка в Шам ле Сим принесла мне радость. Не то чтобы радость, но умиротворение точно. Это вдохновило меня на смену обстановки в доме. Я приобрёл печатную машинку и фонограмм, а вот про подсвечник забыл. Теперь на некоторых книгах остался неровный слой воска.

Преображение коснулось и кухни. Теперь там появилась хлебница и симпатичные горшочки с печеньем. А вон ту полку для утвари и специй я смастерил собственноручно. Ещё у нас над хлебницей теперь висит связка перца. В моём роду были мексиканцы, так что я любитель острых блюд.

А ещё я решился на одну очень важную вещь – я убрал большую часть вещей Эви. Решил больше не оглядываться на прошлое. Все вещи уместились в сундук, который стоит в столовой.

Удивительно, но на душе стало легче. И, похоже, не только у меня. Крошка Ви перебрала свою старую одежду, так как та стала на дочку большой (не зря Вивианн занималась физической культурой). Там оказался почти весь гардероб. А чемоданы ещё долго стояли у лестницы, пока я не отнёс их в детский приют.

Постепенно я стал возвращаться к общественной жизни. Опять стал посещать «Корсиканца», общаться с друзьями. К сожалению, я стал раздражительным, иногда моё самообладание подводило меня. Но не могу сказать, что в итоге это не шло мне на пользу.

Спойлер

Баллы: 0,25 балла за друга (Эвелин Фуше)

Итого: 7,75 балла

 

[Viviann]

В тот день я решил пойти домой через парк. И как это всегда со мной бывает, наткнулся на своего ребёнка, на Вивианн. Она мило болтала с юношей, в котором я узнал Рамина Инкбирда. Угрюмый молодой человек, носит странную причёску, увлекается китайской культурой. В своей одежде они с Крошкой Ви смотрелись как два китайца.

- Ты Рак? – донёсся до меня возглас Ви. – Ну надо же! А я Дева! Китайские астрологи говорят, что это совместимые знаки!

Я прыснул. На что только дочь не пойдёт, чтобы подружиться с понравившимся юношей. Даже стала интересоваться астрологией, которую всегда считала бредом.
Оставив молодёжь в покое, я направился домой. В почтовом ящике оказалось письмо от Родриго Голдбирда. Это было приглашение на вечеринку. Но я отказался. Не лежит у меня душа к шумным гуляньям.

Дома Александр возился с удочкой. Мои дети поменялись телами? Помнится, Вивианн хотела стать рыбачкой. Увидев моё лицо, сын улыбнулся:
- Рыбаком я быть не собираюсь. Мне просто нужна рыба для школьных исследований. И не надо ничего говорить про рынок! Во-первых, мне нужна живая рыба, а во-вторых, намного приятней, когда она поймана собственноручно.
- И когда же ты собираешься рыбачить? – только и спросил я.
- Завтра на рассвете. Рассветы в Барнакл-Бэе красивые.
Что правда, то правда. Рассветы над морем – это что-то. Иногда, выходя из дома, я любуюсь рассветами перед работой. Тогда небо окрашивается в розовато-оранжевые тона и поднимается солнце, постепенно оставляя блестящую дорожку на воде.

Следующим утром Александр вернулся с добычей. Поймал три анчоуса. Для первого раза довольно неплохо. Во всяком случае, он всегда сможет прокормить семью.

Небольшой успех в рыболовстве вдохновил моего сына на написание книги. Это продолжение моих «Хроник», только от лица Александра.

В состоянии вдохновения Алекс написал несколько глав, вышло хорошо. Я сразу же связался со своим издателем, и уже через несколько дней сын получил первый гонорар.

Крошку Ви писательство не привлекло. Она больше любит читать. Особенно книги, которые развивают логическое мышление.

Она уже может обыграть самого заядлого шахматиста и решить, казалось бы, неразрешимую задачу.

А ещё дочь устроилась на работу. Несложно догадаться куда – в книжный магазин. Меня беспокоило одно: что Вивианн работает вместе с Даррелом Гонгадзе. Хотя она стала больше общаться с Рамином Инкбирдом.

У меня с работой тоже полный порядок. Я хорошо сдал ТРАП и даже получил повышение. Теперь я пилот истребителя.

Вот только истреблять пока нечего. Единственное, что я мог истреблять, так это пищу, которую готовил. Признаться, с готовкой у меня всё стало ещё лучше. Крошка Ви из-за своих книг, работы, учёбы и сбалансированного питания часто оставляла нас с Алексом голодными, поэтому готовил для семьи я.

Жизнь пошла своим чередом. Хорошо, что пошла, а не остановилась со смертью Эви. Кстати, её призрака я больше не видел. Может, это были галлюцинации?..

Спойлер

Баллы: 0,25 за друга (Рамин Инкбирд)

Итого: 8 баллов

 

[Viviann]

Шёл 1939 год. Весь мир приходил в ужас от хаоса, что начался на планете. По радио передавали ужасные вести: «1 сентября в 4 часа 45 минут прибывший в Данциг с дружеским визитом и с воодушевлением встреченный местным населением немецкий учебный корабль — устаревший броненосец «Шлезвиг-Гольштейн», открывает огонь по польским укреплениям на Вестерплатте. Вооружённые силы Германии вторгаются в Польшу. В боевых действиях на стороне Германии принимают участие войска Словакии». А 3 сентября Англия, Франция, а также Австралия и Новая Зеландия объявили Германии войну. В течение нескольких дней к ним присоединяются Канада, Ньюфаундленд, Южно-Африканский Союз и Непал. Вторая мировая война началась.
Ситуация обострилась в 1940 году. Нас с Александром мобилизовали на фронт, хотя США к тому времени ещё сохраняли нейтралитет. Но к войне уже готовились. Как я ни старался, сына «отмазать» не удалось, ему уже исполнилось восемнадцать. Единственное, что я мог сделать, так это отправить Алекса в наименее опасное место, на которое никто не сможет напасть. Александр отправился в Пёрл Харбор. Я же находился в Нью-Йорке, где был главный военный штаб Америки. В любую минуту война могла коснуться и США, а я мог оказаться в авианосце.
Я безумно переживал за детей, но особенно за Вивианн, которая осталась в Барнакл-Бэе. Единственное, что осталось у меня от неё – это фотография, на которой дочери исполняется семнадцать.

За сына я был спокоен. Разве можно придумать место спокойнее, чем Пёрл Харбор? Ведь там были сосредоточены практически все морские силы США.
Но я ошибся. 7 декабря 1941 года Япония наносит удар по американской военно-морской базе Пёрл-Харбор. В ходе нападения, в котором участвовал 441 самолёт, базировавшийся на шести японских авианосцах, потоплено и серьёзно повреждено 8 линкоров, 6 крейсеров и более 300 самолётов США. Таким образом, за один день уничтожена большая часть линкоров Тихоокеанского флота США. На одном из линкоров был Александр. Судно повредилось подводной миной и начало идти на дно. Заклинило выход, и люди оказались в ловушке. К счастью, после сражения осталось в живых 4 солдата. Среди них был Александр. Мой сын получил ранение, но его друг, который тоже был на линкоре, помог Алексу выбраться. Из-за ранения Александра демобилизовали. Следующие письмо он писал уже из Барнакл-Бэя, где сообщал, что с ним и с Вивианн всё в порядке.
Меня демобилизовали в июне 1942, после битвы за Мидуэй, где я едва не погиб. Я приехал в родной городок. Был безумно рад увидеть детей, воочию убедиться, что с ними всё в порядке.
Вивианн я узнал только по хвостикам, она так похорошела за два года.

- Что, по-прежнему хочешь стать сыщиком? – спросил я.
- Конечно, это же мечта всей моей жизни! – засмеялась дочь.

Потом я увидел Александра. Как же он возмужал! Стал настоящим героем! Жаль только, что война покалечила его жизнь. Как и мою. Не хотел я такой судьбы для своих детей…

Сейчас я хочу, чтобы Вивианн вышла замуж (ей ведь уже 23 года), а сын стал достойным наследником нашего рода.

Сегодня 22 июня 1942 года. Я не делал записей в дневнике пятнадцать лет! Именно в этот день, только в 1927 году я увидел Эви с Томасом Куиллом. Именно в этот день пятнадцать лет назад я потерял свой дневник. Как оказалась, он всё это время лежал вместе со свадебным альбомом в прикроватном столике Эви. Позже, когда я прятал вещи своей жены в сундук, случайно припрятал и альбом, и дневник туда же. И только неделю назад, когда Крошка Ви полезла за платьями Эви, она обнаружила пропажу.
Сегодня 22 июня 1942 года. Сегодня моя первая запись в дневнике за пятнадцать лет. И последняя… Да, да, последняя. Больше я вести дневник не буду. Отвык уже за пятнадцать лет, за которые накопил кучу воспоминаний. Которые сейчас изливаю на бумаге. Чтобы отпустить… И прожить остаток жизни ни о чём не думая, не отдаваясь заботам. Свой дневник я отдам Александру. Если он захочет, то будет вести его за меня.
Люди, как книги в библиотеке, вроде бы все вместе, но у каждого своя история и главные герои. Пусть моя история останется недописанной. Сын её допишет за меня. А я ставлю три точки и говорю не «прощай», а «до свиданья»…

 

[Viviann]

Второе поколение. Александр Бланчфлеер​

Сегодня моя первая запись в моём первом дневнике. Не совсем в моём, а в семейном дневнике Бланчфлееров. Правда, я всё равно завёл новую тетрадку. Пусть она станет вторым томом наших семейных хроник. Дневник отца я сохранил и периодически перечитываю. Сейчас он, перевязанный верёвкой (чтоб не рассыпался от старости), лежит рядом со старой картой Франции и прочим арсеналом путешественника.

Зачем мне нужна карта Франции? Просто я собираюсь совершить поездку в Шам ле Сим. Отец говорит, что можно подождать пока кончится война, но я не в силах столько ждать. Меня демобилизовали два года назад, а я протираю штаны в Барнакл-Бэе! Но теперь пришло время действовать. Ведь во главе с де Голлем французы открыли сопротивление против оккупантов. А это значит, что уже разрешён въезд во Францию. Как долго я ждал этого момента. Я наконец увижу Эвелин! Папа писал о ней (и меня возмутило замечание о её внешности!), но я всё равно напомню. Эвелин Фуше моя давняя подруга. Мы знакомы с ней с 1936 года, то есть восемь лет. Немало. Эта девушка – настоящий друг! Я могу доверить ей всё, в отличие от своей возлюбленной Дженни Хорн. Не то чтобы Дженни не поймёт меня, просто с Эвелин мы более близки морально. А вот с Дженни близость ощущается в физическом плане (надеюсь, ты понимаешь, о чём я?). Это то, что касается моих взаимоотношений с противоположным полом.
Теперь немного обо мне. Мой любимый цвет – лиловый, блюдо – жареный лосось, а музыку я слушаю классическую. Характер у меня не идеальный. Если бы его можно было описать пятью словами, то это были бы: неряха, безнадёжный романтик (это у нас семейное), бережливый, дружелюбный, карьерист. Насчёт карьериста я долго сомневался, ведь сейчас у меня работа не ахти: я работаю барменом в местном баре. Понятно, что тут карьеру не построишь, но это занятие мне нравиться. Я обожаю делать коктейли. Вначале получалось какое-то отвратительное пойло, но потом стало лучше.

Моя мечта – стать владельцем бара. Ну чем не карьера? Хотя для этого придётся попотеть. И чувствую, что в другой должности.

Крошка Ви совсем не изменилась за то время, что я её не видел. Она так же много читает, так же работает в книжном магазине. Она очень любит свою работу, несмотря на то, что мечтает о другом.

А ещё сестра всё так же замечательно играет на пианино и занимается спортом. Впрочем кое-что в ней изменилось: у неё появился возлюбленный. Его зовут Рамин Инкбирд. Мне он ужасно не нравится (подозрительный тип), а вот отец говорит, что уж лучше он, чем Даррелл Гонгадзе. Тем более оказалось, что Рамин – сын Мо Пеше – того самого человека, который первый попросил у отца автограф (как уж тут старику не разжалобиться?).

Отец тоже практически не поменялся. Единственная перемена – это то, что он стал больше читать.

Папа понял, что жизнь когда-нибудь кончится, и решил осуществить свою давнюю мечту. Как там он писал… Что-то вроде «я мечтаю достигнуть максимума в физическом и интеллектуальном развитии, но моей мечте, похоже, не суждено свершиться». Нет, отец, всё-таки суждено. Родитель теперь всё свободное от работы время посвящает изучению логики. Пока, по-моему, результаты невелики. Но прогресс всё же есть.

Это что касается моих близких. А что до меня, то я уже всё изложил выше. И пока я не забыл, надо прямо сейчас позвонить и заказать билеты до Шам ле Сима.

P.S. Нам же провели телефонный аппарат (или как называют в народе «телефон»), так что я теперь могу не бегать к Дженни, чтобы куда-то позвонить.

 

[Viviann]

«Милая моя Эвелин!
Благодарю тебя за письмо и хочу принести свои глубочайшие извинения, потому как не смогу приехать в скором времени. Так уж сложилась судьба, что мы сможем увидеться не ранее, как через месяц, а то и полтора. Но тем приятнее будет миг встречи. Мне уже не терпится столько тебе рассказать!
Я честно намеревался взять билеты. Но обстоятельства сложились иначе. Только я подошёл к телефону, как тот зазвонил. Это был Освальд Хорн, отец Дженни. Оказывается, он входит в Национальную ассоциацию смешивателей напитков (представляешь, даже такая есть!). Вероятно, Дженни рассказала отцу о моём увлечении, вот он и предложил мне сделать какой-нибудь коктейль и принести его в наш местный театр. Я сказал ему, что моего мастерства, пожалуй, будет недостаточно. На что получил ответ: «Тогда, Александр, тебе придётся попрактиковаться в этом навыке, чтобы получить награду. Даже несмотря на то, что ты мой будущий зять награда должна быть заслуженной». В этот момент у меня появилось отвращение к мистеру Хорну. Как он мог подумать, что всё дело в награде! В общем, я собирался отказаться. Но было поздно – Освальд Хорн бросил трубку.

Вот так мне пришлось принять участие в этом конкурсе. Я упорно тренировался делать напитки, где только мог: и дома, и на работе.

Когда же подошли сроки, и я решил, что моё мастерство достаточно выросло, я отправился в театр. Попробовав мой коктейль мистер Хорн сказал, что даже несмотря на то, что я его будущий зять, я достоин награды. Признаюсь честно, мне это польстило. В награду были деньги. Целых пятьсот долларов! В наше время это огромная сумма. Это даже больше, чем моя зарплата за полгода!

Но радость от награды сменилась новой волной отвращения в адрес мистера Хорна, когда он сказал, что в такой забегаловке, где работаю я, мне не светит никакого карьерного роста. Поразмыслив над этой ситуацией позже, я понял, что он был прав. Но, тем не менее, меня задел сам тон, в котором были брошены эти слова. Мол «ты, конечно, хорош, но так как ты самоучка, то кроме местного паба нигде работать не сможешь. А если бы ты нашёл профессионала, который обучит тебя этому делу, то тебе открыта дорога в настоящий бар». Досадно, но в этот момент во мне проснулась какая-то злость на Дженни за то, что она рассказала о моём хобби отцу. Кажется, наши отношения «дали трещину».
Случай с конкурсом так меня разозлил, что я решил открыть собственной дело – купить общественно заведение в Барнакл-Бэе. Благо, денег у нас в семье было достаточно (многолетний труд отца + наше с Вивианн наследство от матери). С выбором заведения у меня тоже не возникло проблем. Я решил стать совладельцем бистро «Маленький корсиканец». Мои родители неоднократно рекламировали это заведение в молодости, так что бистро популярно среди горожан.

Тебе, вероятно, интересно, почему я написал, что мы увидимся не ранее, как через месяц? Ведь конкурс по приготовлению коктейлей окончен. Дело в том, дорогая моя Эвелин, что на это решение повлияло ещё одно обстоятельство. Помнится, дело было в пятницу. Мы с Крошкой Ви завтракали, как неожиданно она заявляет:
- Алекс, мне надо тебе кое о чём объявить.

В этот момент я почуял что-то недоброе.
- Дело в том, - продолжала тем временем сестра, что мы с Рамином обручились.

Я подавился тортом. Мне никогда не нравился этот тип, но раз уж они с Вивианн любят друг друга, то…
- А отец знает? – спросил я.
- Да, и он очень рад, в отличие от некоторых, - надулась Крошка Ви.
- Ты же знаешь, как я отношусь к твоему Рамину! Но если это твой выбор, то я постараюсь его принять…
- Не такой реакции я ожидала от брата, - на этих словах сестра убежала.
Поэтому, Эвелин, я решил взять себе ещё немного времени, чтобы пообщаться с Рамином и свыкнуться с выбором Вивианн. А так же мне за этот месяц предстоит общение с будущей свекровью сестры. Дело в том, что Перл Инкбирд – местная знаменитость, которая может помочь в рекламировании бистро. Но для этого мне надо с ней подружиться. К тому же, связи никогда не бывают лишними.

А как только Крошка Ви с Рамином сыграют свадьбу, я примчусь в Шам ле Сим. Обещаю. Верь мне, Эвелин, и всё будет хорошо. Надеюсь, ты на меня не сердишься.
С любовью,
Александр».

Вместо того, чтобы заново описывать все эти события, я просто переписал в дневник письмо для Эвелин. Предполагаю, что оно уже дошло. Ах, как же я за ней скучаю!

 

[Viviann]

За неделю я четыре раза встречался с Перл Инкбирд. Можно сказать, что мы стали друзьями. По крайней мере, она согласилась рекламировать бистро. Так что, свою выгоду я из этого получил.

Пришёл домой я в хорошем настроении.
- Угадай, с чьей свекровью я подружился? – спросил я у сестры.
- Здорово! Я тебя обожаю, Алекс! Но у меня тоже есть хорошая новость.
-Даа? И какая же?
- Меня повысили до сортировщицы книг!

На этих словах на лице Крошки Ви появился такой энтузиазм, что мне стало страшно.
- А как же сыщик?
- Отец уже договорился. Мне дадут эту должность, как только мистер Кемпбелл уйдёт на пенсию.
- Мистеру Кемпбеллу уже восемьдесят лет. Скорее я буду балериной, нежели этот старик уйдёт на пенсию!
- Ах ты, поросёнок! – дала мне подзатыльник Крошка Ви. – Ладно, мне пора к портнихе на примерку свадебного платья.
Приготовления к свадьбе шли полным ходом. Оставалось только подготовить меню и забрать от портнихи свадебной платье. С местом свадебной церемонии молодожёны определились сразу. Это сад Грейс - то место, где они впервые познакомились.

И вот настал назначенный день. Мы с отцом опешили, когда увидели Крошку Ви – до того она была красива. У старика даже навернулись слёзы на глаза. У сестры было платье с голубой отделкой и ожерелье ему в тон. На голове у Вивианн была причёска, котрую когда-то делала ей мама. Вот кого не хватает в этот день! Мамы…

Рамин уже ожидал нас в саду. Оделся он как-то странно для свадьбы. Но сестре было всё равно. Она так на него смотрела…

А дальше всё было по традиции: поцелуй мужа с женой и фотография молодожёнов.

Теперь в мире на одного Бланчфлеера меньше (Вивианн взяла фамилию Инкбирд, правда в свидетельстве сделали ошибку, которую вскоре удалось исправить). Зато у нас в доме на одного человека больше. Да-да, молодые живут у нас. Отец даже пожертвовал им свою комнату, а сам перебрался в комнату к Вивианн.

Одно утешение: вместе со своим переездом Рамин добавил к нашему семейному бюджету кое-какую сумму. Теперь я отчаянно пытаюсь убедить его вложить эти деньги в наш семейный бизнес – «Маленького корсиканца». Пока безуспешно, к сожалению.

Со времени свадьбы прошло две недели. И вот сегодня – тот самый день, когда я отправляюсь во Францию. Я пробуду там не меньше месяца. Думаю, нам с Эвелин будет, о чём поговорить. Перед самым отъездом ко мне подошёл отец.
- Алекс, будь осторожен. Несмотря на то, что уже 1945 год, и что уже освобождена большая часть Франции, надо быть начеку.
- Конечно, папа, я знаю. Всё будет хорошо.
- Что ж, я верю тебе, - вздохнул отец. – Но раз уж на то пошло, то у меня к тебе есть одна просьба.
- Какая просьба? – спросил я.
- Ты мог привезти мне из Шам ле Сима три бутылки нектара?
- Конечно, без проблем.
- Спасибо, - ответил папа, - это надо мне для работы. Надеюсь на скорое повышение.

Потом мы распрощались. А сейчас я в порту, ожидаю корабль, который отвезёт меня во Францию. До свидания, Барнакл-Бэй, - здравствуй, Шам ле Сим!

Спойлер

Баллы: 0,25 за друга (Перл Инкбирд)
Итого: 8,25 балла