2 поколение Династия Джи. На границе миров.

[Gina_K]

На следующее утро я проснулся раньше всех, хотя время было уже обеденное. Элла мирно спала, спрятав голову под подушку, а со стороны комнаты Себастьяна слышался пьяный храп. Выйдя в гостиную, я скривился. Да уж. Кошмар. Это чей свинарник? Я это убирать не собираюсь.
Я приготовил себе кофе и, сделав бутерброд, сел на диван с новым купленным рецептом. Через пять минут дверь открылась и из спальни вывалился Себастьян. Смотреть на него было страшно. Опухший, со следом подушки на лице, с покрасневшими глазами, он, спотыкаясь о собственные ноги, прошел ко мне и рухнул на диван.

-Джун, друг мой, - захрипел он, хватая меня за край толстовки, - я сейчас сдохну. Мне так плохо.
-Фу, не дыши на меня, - скривился я от запаха перегара. – Кто тебя заставлял вчера так сильно пить?
-Это же вечеринка, - Себастьян отобрал у меня книгу, швырнув ее на стол и, подтянувшись положил мне голову на колени, - мне плохо, о, какой кошмар.
Я терпеливо закрыл глаза, когда он обнял меня за колено. Мы жили с ним довольно долго, но я так и не привык к этим странным повадкам моего друга. Он дурачился везде и всегда, не смотря ни на какую ситуацию и всегда находил это забавным.
-Не трогай меня, - вздрогнул я, когда он попытался меня укусить, - мне это неприятно.
-Ты такой жестокий, - проныл друг.
Я уже был готов отвесить ему оплеуху, как дверь спальни открылась и оттуда вышла Элла. Причесанная, в красивом платье и с макияжем. Но даже приличный слой косметики не смог скрыть следы вчерашнего веселья. Она с гордым видом «по кривой дорожке» прошла в ванну и громко щелкнула замком. Мы с Себастьяном переглянулись.
-ПМС? – спросил он, все так же лежа на моих коленях.
Я отвесил ему громкий щелбан по лбу и резко поднялся, пройдя на кухню. Со стороны дивана послышалось показное скуление, и Себастьян медленно сполз на пол, распластавшись на ковре.

-Я убираться здесь не буду, - сказал я, готовя завтрак, - мне на работу пора. Так что сегодня ты у нас за горничную.
-Как ты можешь быть таким жестоким? – гулко проговорил он в диванную подушку, которую скинул на пол и уткнулся в нее лицом.
-Меня не беспокоит твое похмелье. Дом мы снимаем на пару. Я несколько дней готовил для твоих гостей, чтобы ты потом заказал пиццу.
-Пиццу? – удивился он. – Я не заказывал…
Я тяжело вздохнул. Дожили. Напился до такой степени, что ничего теперь не помнит.
Дверь ванной открылась и в гостиную вышла Элла. Она молча прошла мимо умирающего Себастьяна и села за стол, куда я ей уже поставил чашку с кофе.
-Как ты себя чувствуешь? – чмокнул я ее в макушку. – Я приготовил суп от похмелья. Он хоть и с водорослями, но очень помогает.
Со стороны дивана снова послышалось хныканье.
-То есть вот так да? – возмутился Себастьян. – Ей, значит, супчик, а на меня плевать
-Я на работе взяла отгул, - сказала Элла, строго глянув на друга, - так что ты будешь за главного. Мне надо домой съездить.
-Хорошо…
Я смутился. То, как она смотрела на Себастьяна вызвало во мне неприятные ощущения. Взгляд злой женщины я мог распознать быстро. Они повздорили? Может, вчера на вечеринке они поссорились?

-Я тоже хочу похмельный супчик, - поднялся с пола Себастьян и шумно сел за стол, напротив Эллы. – Поухаживай и за мной тоже.
Я поставил им корейский супчик и разлил кофе. Мой друг просто умирал на глазах. Никогда бы не подумал, что такой человек как он, из которого всегда и везде плещет энергия, будет страдать от похмелья. Однако, я не мог не заметить, что в воздухе пахло грозой. Себастьян и Элла странно переглянулись, но тут же опустили взгляд в тарелки, застучав ложками.
-У вас все хорошо? – спросил я, взяв книгу. – Вы какие-то странные. Поссорились?
-Да! – злобно выдала Элла и метнула взглядом молнию в Себастьяна. Но мой друг громко хлебал суп и даже глаз не поднял.
-Когда вы успели? Вчера же не продохнуть было, - покачал я головой, понимая, что просто их очередная шуточная перепалка перешла черту и начались обиды. – Взрослые люди, а ведете себя как дети.
Но они продолжали молчать, лишь изредка кидая друг на друга странные взгляды.
-Не заставляйте меня надевать на вас одну футболку, как это делают в моей стране, когда дети ссорятся, - сказал я, смотря в книгу. – Будете ее носить до тех пор, пока не помиритесь.

Ребята продолжали грозно молчать. Вмешиваться дальше я не стал. Они дружили много лет и, наверняка, уже знали, как прийти к согласию.
-Я сегодня тоже на работу не пойду, - прохрипел Себастьян, допивая суп прямо из косушки, - притворюсь, что заболел… Хотя, в чем тут ложь?
Я подпер рукой щеку и стал наблюдать, как мой друг набрал номер начальника и хриплым, умирающим голосом начал говорить, как ему плохо. Удивительно, что в этот спектакль поверили и капитан ему разрешил остаться дома.
-Я пошел на работу, - встал я, когда он радостно щелкнул пальцами, ожидая от нас с Эллой оваций. – Не убейте друг друга пока меня не будет.

День на работе выдался тяжелый. Гостей было много, потому что были праздники. Влюбленные парочки, целые семьи – все устраивали себе праздничные обеды. Кухня кипела в прямом смысле слова. Помимо того, что я сам стоял у плиты, мне приходилось следить за поворами, так как я замещал Эллу. Утром по дороге на работу я переживал, что слушать меня не будут, но удивительно, что они покорно выполняли мои просьбы. Я старался найти гармонию и решал вопросы совершенно спокойно и как можно дружелюбнее.
После обеда этот день решил испытать меня по полной программе. Я даже не понял, как это произошло, но два повара сцепились в смертельной хватке из-за такой ерундовой причины как пакет с кетчупом. Как назло в зале был хозяин с семьей. Я сам не понял, как оттащил их друг от друга за шкирку. На помощь мне кинулся кондитер и посудомойщик и мы втроем быстро разняли мужчин, которые умудрились порвать друг на друге форму. Услышав шум, в кухню ворвался хозяин ресторана, но я уже быстро разогнал драчунов по их рабочим местам и с совершенно спокойным лицом заверил начальство, что мы просто уронили кастрюлю и перепугали весь персонал. Хозяин, конечно, не поверил, но доказательств у него не было, потому что я прикрывал поваров как только мог. Пригрозив нам лишением зарплаты, он вернулся к семье.
На кухне была тишина. Я повернулся к ним и просто сказал, чтобы все вернулись к готовке. Парни, которые подрались, подошли ко мне и извинились, попросив не рассказывать об этом инциденте Элле. Я улыбнулся. Что же, кажется, я нашел лазейку, как заполучить уважение персонала.

Домой я возвращался как выжатый лимон. Но тем не менее, я не упустил возможности пройти по заснеженному городу. Снегопад не прекращался и Хидден-Спрингс превратился в заснеженную сказку. Наши белоснежные горы на фоне черного снежного неба были просто невообразимо прекрасные. Я подставлял лицо холодным снежинкам и улыбался. Да, пусть мне было тяжело, но атмосфера города была великолепная. И с этим не поспоришь.

По дороге домой я мирился с мыслью, что мне придется драить дом. Не думаю, что Себастьян опустится до уборки. Однако, когда я вошел в гостиную, то ахнул. Все блестело. Не было ни пылинки. Себастьян сидел на стуле в кухне, подложив под себя ногу и, вгрызаясь в оставшийся кусок пиццы, смотрел в телефон. Выглядел он уже лучше, чем утром.
-Привет кулинарным трудягам! – помахал он мне рукой. – Как прошел твой день, друг мой?
-Это ты убрался? – удивился я.
Но я остановился на полпути, потому что в спальне моего соседа стоял посторонний мужчина в белой рубашке и брюках и застилал его постель. Увидев меня, он выпрямился и учтиво поклонился, вернувшись к уборке.
-Это Грег, - небрежно представил его Себастьян, - он мой дворецкий… Ну…он им был, когда я жил с родителями. Я арендовал его у отца, чтобы он у нас навел порядок. Подумал, что ты мне вынесешь весь мозг, если я не уберусь.
Я хлопнул себя по лбу. Конечно, о чем это я? Себастьян нанял горничную…горничного. Изворотливость моего друга просто поражала.
-А еще я купил тебе новый блендер, - радостно сообщил он. – Это тебе мой подарок на Рождество.
Я покраснел. Что творил этот парень?

-Элла больше не приходила? – спросил я, сев за стол к Себастьяну.
Лицо друга тут же сменилось. Он странно поджал губы и мотнул головой. Разговор продолжать больше он не захотел, а пытать его о том, что же там произошло, я больше не стал. Они взрослые люди, разберутся.

Джуни

2\15
Нет времени на уборку: Нанять горничную.
Бездельник: Обмануть начальство, сказавшись больным

панелька:

 

[Gina_K]

Шло время. И это было странно, потому что атмосфера в доме поменялась. Элла приходила к нам намного реже. С Себастьяном они практически не говорили. А если он и приходил домой, когда там была Элла, то она незамедлительно вставала и находила миллион и одну причину, чтобы уйти. Лишь тогда, когда Себастьян застревал на работе по нескольку дней, она оставалась у меня на ночь и утром мы вместе с ней завтракали.
Я улыбался каждый раз, когда видел ее сонный образ. И, кажется, Эллу смущало это, потому что она избегала со мной всякого зрительного контакта. А если мне и удавалось перехватить ее взгляд, то она густо краснела и тут же отворачивалась.

-Почему бы нам не начать жить вместе? – предложил я тем утром.
Элла почему-то вздрогнула. Она медленно положила ложку и подняла на меня свои большие блестящие глаза, в которых было что-то такое, что прочесть я так и не смог.
-Я не говорю о том, что мы с тобой должны жить здесь. Мы можем переехать в отдельный дом. Деньги у меня появились. Как твой заместитель я зарабатываю теперь больше.
Но Элла молчала. Она сверлила взглядом кружку с кофе и даже не хотела на меня взглянуть. Честно сказать, такая реакция меня смутила и немного обидела. Я предлагал ей серьезные отношения, учитывая то, что гражданский брак в Корее презирается и не практикуется. Но я держался того принципа, что я больше в этой стране не живу и могу считать себя жителем Симпорта.
-Что тебя смущает? – не вытерпел я ее молчания. – Я тебя люблю и готов предложить брак, если ты боишься, что мои намерения не серьезны.
От этих слов Элла побледнела еще больше. Она прикусила губы и пустила руки в волосы.
-Ты объяснишь, что происходит? Или так и будем играть в молчанку?

-Нет…это…просто очень неожиданно, - она замялась и цвет ее лица приобрел зеленоватый оттенок. – Я…сейчас как-то это…
-Это все доводы? Если честно, то не убедительно.
Элла громко сглотнула и впервые за это утро подняла на меня глаза.
-Чтобы ты знал, Джун, я тебя очень люблю. Мои чувства самые настоящие, но…давай просто не будем торопиться. Я не хочу начинать семейную жизнь с… - она не договорила, прикусив губу.
-С чего?
-Со спешки…

Я смутился еще больше. Отношения у нас были долгие, мы давно перешли все те уровни влюбленных парочек. У нас были и ссоры, и крики, и страстные примирения. Мы решали совместно проблемы, как рабочие, так и бытовые…и все это было до тех пор, пока не случилась та злосчастная вечеринка, после которой прошло достаточно времени, чтобы уже разрешить все проблемы.
Но Элла поменялась. Ее будто бы подменили. Она отдалилась. Стала сторониться моих ласк, хотя раньше охотно на них поддавалась. И перестала смотреть мне в глаза. Совершенно. Даже в моменты, когда я тянулся к ней за поцелуем. Она мне на него отвечала, обнимала, но все равно в каждом ее движении, в каждом жесте я чувствовал что-то странное.
И именно в такие моменты, когда я держал ее за руку, гуляя по подтаявшему снегу, я вспоминал слова Джессики. Это была просто паранойя. Я не хотел об этом думать. Но что если Элла, действительно, что-то от меня скрывала?

Как назло, Джессика не появлялась уже длительное время. Она сидела в зеркале и лишь изредка издавала странные звуки. Меня это радовало, с одной стороны, но с другой… Когда такое было, чтобы она по нескольку дней, не говоря уже о неделях, мирно пребывала на границе наших миров и не пыталась меня достать? Я не говорю, что это плохо, нет, мне это на руку, но ведь она изменяла своей традиции будить меня воем. Даже когда я вставал за свой фолиант и принимался варить зелья (исключительно ради опыта и научного интереса), Джессика не вылетала и не кричала мне, что это все зря. А где же ее настырные признания в любви и истерики, что я не отвечаю взаимностью? Призраки не уходят просто так. Они навечно приклеиваются к таким, как я. И я в этом убедился. А, значит, что-то явно было не так.

Я поддался провокации призрака. Я до последнего не хотел ей верить. Но то, как от меня отдалилась Элла и как часто стал пропадать Себастьян, говорило о том, что что-то происходит.
Паранойя.
Я пытался отвлечь себя новой книгой, случайно купленной в местном магазине недалеко от работы. Но буквы расплывались. Я думал только о вечеринке.
Пьяный Себастьян. Его растрепанный вид, когда он вышел из ванны и искусанные губы. Где была Элла в то время? Ее виноватый вид и взъерошенные волосы. Неужели, я опустился настолько низко, что стал думать о таком? Я идиот?
Я слушал пустой дом и думал о том, где же мои друзья. Себастьян написал, что он на дежурстве, а Элла ответила, что совсем скоро полнолуние и она дома. Ей надо готовиться. Все логично. Все в порядке.
Так почему же так тревожно?

Я крутил в руке телефон с открытой перепиской и думал. Дежурство? Себастьян дежурил два дня назад. Я, конечно, не уверен, но график дежурств работает не так.
…Я тебя предупреждала…Но я ничем не могу помочь. Мне остается только наблюдать… Как ни крути, а я единственная, кто предан тебе здесь…
-Почему ты там сидишь?! – крикнул я, пройдя к зеркалу Джессики и развернув его треснувшим отражением к гостиной. – Почему притихла?
Я чувствовал ее присутствие. Она выдавала себя легким холодом и едва заметным туманом в глубине отражения.
-Ответь мне! Иначе я разобью это зеркало к чертям! – злобно сказал я.
-Я не могу вмешиваться… - послышалось далеко-далеко, - тебе придется справляться с этим самостоятельно…а мне остается только наблюдать.
Секунда и все стихло. Она исчезла. А я остался один на один со своими мыслями.
Набрав номер Себастьяна, я услышал в трубке приятный голос:
-Абонент временно недоступен или отключен.
С трепещущим сердцем я набрал номер Эллы.
-Абонент временно недоступен или отключен.
Вот же черт.

Панель

 

[Gina_K]

В то утро я несколько минут мялся под дверью Себастьяна. Я слышал звук тренажера и громкую музыку в его наушниках. Не знаю, как именно, но я попробую вывести друга на чистую воду!
Неуверенно постучав и не получив ответа, я вошел к нему в комнату. В нос ударил терпкий запах пота. Здесь было душно. Себастьян снял наушники и радостно мне улыбнулся.
-Какими судьбами? Впервые за все время нашей совместной жизни ты вошел ко мне в комнату! – снова в его тоне слышалось кокетство. Ну неужели он думает, что это смешно?

Я открыл окно, чтобы впустить немного свежего воздуха. Предстоящий разговор вызвал у меня волнение. И не потому, что я боялся реакции Себастьяна, а потому, что боялся, что мои опасения подтвердятся.
-Я хочу жениться на Элле, - сказал я без всякой прелюдии и подготовки.
Себастьян замер с полотенцем в руках. На лице у него читалось откровенное удивление.
-Ты сейчас серьезно?! – не веря, спросил он.
-Я ее очень люблю. Хочу сделать предложение в романтической обстановке. Есть идеи, как это можно устроить?
Он нервно вздохнул, кинув наушники на тумбу. Несколько мгновений он молчал, не поднимая на меня взгляда.
-Настолько сильно ее любишь, что готов лишиться свободы? – Себастьян недоумевал и пытался мне это показать. – Это всего лишь женщина!
-Всего лишь?! – ужаснулся я. – Как ты можешь так говорить? Это не просто женщина! Это моя женщина!
-Я понимаю, но она не та, кто тебе нужен. Ты слишком…хороший, понимаешь?
Теперь не понимал я. Что могло это значить? Я ожидал злости, ревности, а он пытался меня просто остановить?

-Знаешь, не тебе решать, подходим мы друг другу или нет. Хороший я или плохой, - строго ответил я.
-Друг! Джуни! – Себастьян положил мне руки на плечи. – Ты не представляешь, как я дорожу нашей с тобой дружбой. В этом плане я парень щепетильный и чувствительный. Не хочу, чтобы ты страдал.
-А почему это я должен страдать? – разозлился я, скинув с себя его руки. – Что может быть такого, отчего я буду страдать?
Уши Себастьяна покраснели. Он прикусил губы и отвел от меня глаза. Ну, нет! Пожалуйста! Просто скажи, что ты в принципе против брака! Любого!
-Не думал, что у вас все так серьезно, - виновато произнес он после недолгого молчания.
Я с психом толкнул его в грудь. Себастьян, точно тряпичная кукла, сделал шаг назад, не предприняв даже попытки защититься. Он не был удивлен, не пытался отшутиться. Просто стоял и смотрел в пол, как провинившийся двоечник.
-Придурок! – выкрикнул я и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.

Я вылетел из дома, на пороге встретившись с Эллой. Она шла с каким-то пакетом и радостно улыбалась.
-Ой, Джун, а у меня новости… - я не дал ей договорить и прошел мимо. – Джун! Ты куда?!
Не важно куда. Куда подальше. У меня в голове не укладывалось, как это могло произойти. Себастьяна я считал своим другом. Я не ожидал от него такой подлости. А Элла… Ее слова о том, что она меня любит, что ее чувства искренние были ложью?
В сердце кольнула боль. Я не хочу расстраиваться из-за женщины. Отец меня всегда учил, что нельзя жертвовать своим сердцем ради того, кто тебя ни во что не ставит. Выходит, Джессика была права. Кажется, впервые в жизни мне стало перед ней стыдно.
Я вспомнил образ Эллы, которая смотрела на меня с непониманием. Я выскочил из дома и оттолкнул ее. Большего она не заслужила. Теперь понятно, почему она всегда выглядела такой виноватой, почему перестала отвечать взаимностью на мои ласки. Я чувствовал себя идиотом. Униженным придурком, девушка которого развлекалась с лучшим другом под самым носом! А я был просто слеп от любви.
Это была Элла. Некогда прекрасная блондинка, в любви которой я был уверен настолько, что даже подумать не мог, что она способна на такую низость. Теперь один только ее образ в моей голове вызывал во мне отвращение.

Я был зол. И у меня было желание вернуться домой и набить морду Себастьяну. И плевать, что мы были в разных весовых категориях. Плевать, что я бы упал от одного его удара. Мне просто хотелось сделать ему больно. И неважно как.
Я был готов уже повернуть обратно, если бы не звонок хозяина ресторана, который попросил меня выйти и приготовить лично для него и его какого-то влиятельного друга.
-Элла не берет трубку, - возмущенно говорил он, - так что жду тебя!
На глазах навернулись слезы. И не потому, что я был вынужден работать в свой единственный выходной. Элла и Себастьян сейчас вместе. И мне было больно и противно от одной мысли о том, чем они могли там сейчас заниматься.
Я не помню, как под проливным дождем добрался до работы. Все было как в тумане. Не помню, как запек индейку для важных гостей. Даже момент, когда меня друг босса позвал в зал и лично похвалил за великолепное блюдо казалось сном. Это просто был кошмар, от которого я не мог очнуться. Не мог, потому что было больно и обидно.

Я не хотел идти домой. Сердце окутывал страх. Вот так внезапно моя боль превратилась в ужас от всего происходящего. Я брел под весенним дождем и не видел перед собой дороги. Странные были ощущения. И я хотел, чтобы это все прекратилось.
Но стоило мне подойти к нашему дому, как я замер. Снова это странное ощущение. Холодно и страшно. И холод был не от пронизывающего ветра и ледяного дождя… Даже Джессика источала совершенно другую энергетику.
Дрожащей рукой я открыл дверь и медленно вошел в гостиную. Картина, представшая передо мной, вогнала меня в ступор. Паралич, который сковал буквально каждую мышцу моего тела.
Элла сидела на полу, в углу, под зеркалом Джессики, прижав ноги к груди и дрожала. Взгляд ее больших блестящих глаз был устремлен на пол, в сторону дивана, возле которого… лежал, раскинув руки, Себастьян. Я не сразу понял, что произошло. Только огромная лужа крови, протекшая под дорогой кожаный диван, стала знаком того ужаса, который мне еще предстояло пережить.

Нет, этого просто не могло быть. Это сон. Кошмар. И мне надо проснуться.
Я больно ущипнул себя за руку, стараясь смотреть куда угодно, только не на Джессику, которая парила над столом и тихо хихикала.
-Ты такое пропустил, Джун! - говорила она воодушевленно. – Мне не хватало только попкорна!
На дрожащих ногах я прошел к Себастьяну. Он лежал на спине, запрокинув назад голову. На его правом виске была глубокая рана, из которой сочилась кровь, заливая его белые волосы и лицо. Не нужно было никаких догадок, чтобы понять, что он был мертв.
-Что произошло?! – крикнул я гневно, обернувшись к Элле.
Она молчала, с ужасом смотря на тело. Я подошел к ней и, грубо взяв за локоть, одним рывком поставил на ноги.
-Говори! Что ты наделала?!
-Я…я…нечаянно…я толкнула, а он…упал… - замямлила она, ударяясь в истерику.
Слезы хлынули из ее глаз, а тело задрожало. Она странно открыла рот и скривила лицо, пытаясь сделать вдох.

Я снова обратил взгляд на Себастьяна. Пробитый висок и сломанный угол журнального столика, который опрокинулся и лежал на боку, у самой его головы. 2+2. Гением быть не нужно.
Ужас происходящего не доходил до моего заторможенного мозга. Я просто стоял рядом с рыдающей Эллой, прислонившись спиной к стене и не знал, что делать. Звонить в полицию? В скорую? Я же говорил с ним. Он тягал штангу и слушал музыку. А через три часа он умер. Лежит здесь в луже крови у моих ног. Что происходит?
Я вытащил из кармана телефон и набрал 911. Послышался гудок, но вдруг сотовый исчез из моей руки и улетел в стену, разбившись вдребезги. Я не сразу понял, что произошло. Элла дрожала всем телом, сильно сжав край моего худи в пальцах.
-Не звони! – истерично заговорила она. – Меня же посадят! А я нечаянно. Я… разозлилась. Он кричал. Он меня выбесил! Я взяла его за горло и толкнула! Это сущность волка!
-Ты убила полицейского. - Не своим голосом сказал я, чувствуя, как дрожь проходит по всему телу от ее звериного взгляда.
-Давай…просто спрячем его, и никто не узнает!
Я не поверил собственным ушам. Она что, окончательно спятила? Увидев мой взгляд, полный ужаса, Элла разревелась еще больше, прикрыв лицо рукой.

-Ты предлагаешь мне скрыть убийство? – спросил я на удивление спокойно.
-Я беременна! – выдала Элла, разрыдавшись еще больше. – Я не могу…меня же посадят!
-Беременна? – без энтузиазма переспросил я. – От кого?
Она резко подняла на меня заплаканные глаза, в которых читался откровенный ужас. Она странно раскрыла рот и пыталась что-то сказать, но кроме кряхтения я ничего не услышал.
-Я…я…не знаю, - честно призналась Элла и опустила взгляд.
-Прекрасно.
Я прошел к Себастьяну и наклонился к его джинсам, вытащив из кармана сотовый. Глаза покрыла пелена слез, но я сильно прикусил губу. И почему, когда я задал этот вопрос, то все еще надеялся, что ошибался.
-Я к нему ничего не чувствую, - сквозь слезы проговорила Элла. – Это было случайно и всего лишь один раз! На вечеринке!
Я сжал телефон в пальцах с такой силой, что хрустнули костяшки. Из зеркала послышалось хихиканье и из отражения высунулась голова Джессики.
-Один? Как же. Я насчитала как минимум десятку, - пропела она.
-Заткнись и сгинь! – прикрикнул я на призрак, и она тут же испарилась.

-Мне плевать как на тебя, так и на этого ребенка! – злобно проговорил я, смотря прямо в глаза Эллы. – Я вызову полицию и пусть тебя упекут за решетку, где тебе и место!
Она открыла рот и снова зарыдала, громко рухнув на колени и закрыв лицо руками.
И снова все было как в тумане. Мой разговор с оператором. «Моя девушка убила лучшего друга. Приезжайте». И на этом все. Остальное как в замедленной съемке.
Скорая с выключенной сиреной. Полицейские. Щелчки фотоаппарата, фиксирующие место преступления. Рыдающую Эллу заковали в наручники и увели. А я сидел на диване и ничего не понимал. Не слышал вопросов какого-то полицейского, который протянул мне стакан воды.

​

Тело Себастьяна упаковали в черный пакет на молнии и погрузили на носилки. Я снова почувствовал холодок. Опять Джессика? Лишь бы она молча за этим наблюдала! Но… Туман поднялся над черным пакетом. Какой-то отдаленный могильный гул и в воздух взлетел большой зеленый светящийся шар. Постепенно он начал приобретать форму человека. Пара мгновений и на меня смотрел прозрачный призрак светло-зеленого цвета, из виска которого струилась кровь, разлетаясь по воздуху. Даже в образе мертвого Себастьян продолжал улыбаться, озаряя все своей нескончаемой энергией. Он задержал на мне долгий взгляд полупрозрачных глаз, прочесть который я не смог. Кивнув, он испарился, растаяв в воздухе и оставив после себя легкое свечение.

Что творилось в моей жизни? События были похожи на плохой сценарий второсортного ужастика. Я думал, что у меня уже все наладилось, но Вселенная снова сбила меня с ног. Причем так сильно, что я не был уверен, смогу ли я после всего этого оправиться.

5+0,25 (за 10 уровень спорта Джесс) + 1 (за призрак Басти) = 6,25

6\15
Любить и потерять: Получить мудлет разбитого сердца
Отдых и развлечения: Опробовать дневной комплекс процедур салона красоты
Ни малейшего шанса: Выполнить задание "Мертвые, подъем"
Цветочная сила: Сорвать полевой цветок

подтверждение

Разбитое сердце Эллы после смерти Себа:

Комплекс процедур:

Цветочек

Панель

 

[Gina_K]

Город гудел. Буквально на каждом повороте говорили о смерти Себастьяна Вандербурга, сына мэра, полицейского, подающего большие надежды. Об этом вещали даже в новостях, только умалчивали о причине. В день похорон собралось много людей. Его родные, несчитанное количество друзей, коллег, знакомых. Все плакали и говорили исключительно хорошие вещи. Кроме меня.
Я молча отстоял панихиду, отказался от предоставленного мне слова, как человека, которого Себастьян всем представлял «мой лучший друг Джуни». Сказать ему мне было нечего. Я считал его другом, но получил нож в спину. А сейчас он лежит здесь, в земле у моих ног. Будет жестоко, если я скажу, что за такую низость его наказала Вселенная? Он умер. Он уже ничего не может сделать. Но пусть знает, что на земле остался человек, который таит в сердце тяжелую обиду на него.

​

Предательство. Смерть друга. Разбитое сердце. Жизнь снова толкнула меня. Сбила с ног. Я упал и не могу подняться. Думки, переживания и нескончаемая боль в сердце. Итог: бессонница. Давно забытое чувство усталости и изучение потолка своей спальни. Дом снова опустел. Я был один на один со своими мыслями. Меня не тревожила даже Джессика, мирно сидящая в зеркале и напевающая грустные песенки. Я пригрозил ей, что выкину зеркало, если она попытается сказать мне хотя бы слово. И призрак покорно спрятался на границе, не показывая носа в нашем мире.
Мне просто нужно было время. Я приду в себя. Я умею брать себя в руки.

Новость о том, что Элла убила Себастьяна разлетелась с еще большей скоростью. На работе поползли слухи. Я взял отпуск, чтобы не видеть всего этого. Говорили гадости, говорили ужасы. Слушать я их не мог, а заступаться за нее было выше моих сил. Хозяин с понимаем отнесся к моей просьбе. Но прошло два дня, как раздался от него звонок:
-Хватить хандрить. Выходи на работу. Ты займешь место Эллы. – Сказал он строго.
Мне стало от этого не по себе. Я шеф-повар? Стоило бы обрадоваться. Чуть больше года назад я мечтал об этом. А сейчас, когда получил желаемое, хотелось спрятаться и не думать об этом.

Элла пыталась со мной связаться. Ее отправили в ОКС – Отдел Контроля Сверхъестественного – где она ждала суда. Я снова прошел весь ужас допроса, но, слава Вселенной, у меня было алиби. Шеф позвонил очень вовремя, вызвав меня на работу. Иначе бы я присоединился к Элле как соучастник.
Она писала мне письма. Первые три я прочел. Элла молила о встречи, говорила, что все объяснит мне. Оправдает свой поступок… Она была беременна. И боялась за ребенка. Родить в тюрьме для сверхъестественных существ полбеды. Ребенок может попасть в детский дом.
«У тебя доброе сердце, Джуёнг. Я знаю, ты не позволишь этому случиться!»
Доброе сердце? Этим ты пользовалась, когда развлекалась с Себастьяном на нашей кровати? Думала, что у меня доброе сердце и я все прощу! Я разорвал письмо на мелкие кусочки.
Больнее всего в этой ситуации было то, что она ни разу не упомянула, от кого был этот ребенок. Она и сама не знала. А я не собирался брать на воспитание маленький кричащий кулек – плод их с Себастьяном грязной любви. Одна мысль об этом была мне противна.

Я хотел одного – спокойствия. Пусть просто все это закончится. Время лечит. Я оправился после смерти отца, после смерти Джессики, смогу выкарабкаться и из этой ямы.
Сна не было. Кажется, я снова погружался в то кошмарное состояние, из которого выбирался месяцами.
Но на этом мои проблемы не кончались.
Я стоял у почтового ящика, смотря на очередное письмо Эллы. Подумать только, мне пишет женщина из тюрьмы. Как я мог до такого докатиться?
-Мистер Джи? – послышался женский голос.
Я обернулся и увидел приятную молодую кореянку. Она вежливо улыбнулась и протянула мне руку:
-Мое имя – Дженнифер Сато. Я адвокат Себастьяна Вандербурга.

Ничего хорошего это не предвещало. Я чувствовал, что этот разговор приведет меня к очередной буре неприятных эмоций. Однако я провел девушку в дом.
Она без спроса прошла на диван и разложила на столе какие-то бумаги. Вытащив ручку, она указала на место рядом с собой и сделала жест, чтобы я сел. Напомните мне, кто к кому в дом пришел?
-Мистер Вандербург за неделю до своей смерти переделал завещание, - сказала Дженнифер. – Вы в курсе, что этот дом он выкупил сразу же, как только переехал сюда?
Я даже не удивился. Гад! Что могу еще сказать?
-То есть все это время я платил ему аренду? – спросил я без эмоций, и девушка кивнула. – Вы не знаете, чем думал этот придурок, когда делал все это?
Ее губы дрогнули в легкой улыбке, но она сразу же приняла серьезный вид.
-Мистер Вандербург был человек экстравагантный. Его мышление было непонятно даже его сестре и родителям. Он был очень добр, заботлив и предан.
Я усмехнулся, услышав последнюю фразу. Как же.
-То, что происходило между ним и Эллой Карлайл сложно объяснить. Вы знаете, историю о том, как они познакомились?

-Он вас даже в такие дела посвящал? – спросил я злобно.
Но Дженнифер никак не отреагировала на мой выпад и продолжила:
-У них была случайная связь с Эллой на одну ночь. Утром он сбежал. В этот же день она пришла к нему в участок и побила его зонтиком, за что он посадил ее на 15 суток. После этого они изредка сталкивались в городе. 8 месяцев назад Элла позвонила мистеру Вандербургу и сказала, что вы нуждаетесь в помощи. В этом был весь Себастьян. Он согласился снять этот дом, зная вас только после истории с Джессикой. Он любил приключения и всегда их искал. Вот и подумал, что поселиться здесь будет очередным веселым событием…
-К чему вы мне все это говорите? – не вытерпел я и перебил ее. – Он мертв! Меня с ним больше ничего не связывает.
-В завещании он переоформил дом на вас, - совершенно спокойно ответила Дженнифер. – А три дня назад он заказал полную перестройку. Ознакомьтесь с планом и подпишите документы.
Она протянула мне ручку и придвинула бумаги. Я смотрел на чертежи, планы и фотографии дизайна. Даже будучи мертвым Себастьян умудрился послать мне прощальный поклон выпендрежника.

-Что это за ерунда?! – вскричал я. – Он с ума сошел?! На что он рассчитывал?! Что мы будем здесь жить шведской семейкой?!
Я сам не заметил, как в гневе перешел на корейский язык. Извергая ругательства и размахивая руками, я даже не заботился о том, что подумает обо мне эта девушка. Она была точно посланник с того света от Себастьяна.
-Себастьян знал о беременности Эллы и испытывал чувство вины за их связь, - ответила мне Дженнифер…на корейском все с таким же непоколебимым лицом. – Он думал о том, чтобы примирить вас, подарив этот дом.
-Мне плевать на этого ребенка! – фыркнул я. – Он не мой!
-Вы не можете этого знать наверняка, мистер Джи. Мы можем провести тест ДНК.
-Не нужно мне никаких тестов! Я не хочу! Просто оставьте меня в покое!
Дженнифер спокойно поднялась с дивана.
-Гнев ваш оправдан. Но стройка уже оплачена. Строители приступят к работе завтра. Вы с этим ничего не сможете поделать. А не хотите принимать дом, не надо. Мистер Вандербург предполагал, что будет такая реакция и в случае вашего отказа сказал переоформить дом на мисс Карлайл. После освобождения у нее будет жилье.
Я опешил. Себастьян, ты просто идиот! Была бы моя воля, я бы убил тебя второй раз! Я взялся двумя пальцами за переносицу и закрыл глаза.
-Мне понятна ваша обида, мистер Джи, - снова заговорила Дженнифер на корейском. – Иногда мы совершаем поступки, объяснить которые сами не можем. Себастьян был замечательным человеком, и я рассказала вам все это только для того, чтобы оправдать его в ваших глазах. Вы сами знаете, как устроено мышление азиатской культуры. Человек лежит в могиле и чувствует ваш гнев. Простите его и дайте уйти спокойно. Пусть его душа обретет покой.

Я выдрал из ее руки ручку и оставил подпись на всех бумагах. Дженнифер улыбнулась. Пусть думает, что я повелся на ее речи о нашей культуре. Я лучше всех знаю, что такое загробная жизнь и как она устроена. Я общаюсь с мертвыми.
-Рабочие прибудут завтра, - сказала Дженнифер и, упаковав все документы в пластиковую папку, вышла из дома.
Плевать мне на рабочих. Мне было плевать и на дом! Я подписал документы только для того, чтобы ничего не досталось Элле. Такой вот тупой принцип! Сам не понимал точно, зачем мне все это было нужно. Я мог просто съехать и начать все с начала, но одна мысль, что этой предательнице, которая сейчас отбывает срок, придет на все готовое, просто сводила меня с ума.
А душа Себастьяна пусть катится к черту! Мне до нее нет никакого дела.

Мы использовали чертежи в постройке нового дома (результат будет в следующем отчете)

7\15
Опытный строитель: Расположить чертеж с помощью "Режима чертежей".

Спойлер

Панель

 

[Gina_K]

Зазвучал стук молотков, жужжание дрели и нецензурная лексика строителей. Из дома стала пропадать старая мебель, рушились стены и выбрасывались двери. Поднялась пыль, слышался топот, шум и трель. Наша страшная халупа исчезла. От нее не осталась и следа.
Все это происходило слишком быстро. Фасад стал обрастать комнатами, приобретая форму дома. Моего дома.

​

Я ни во что не вмешивался. Просто уходил рано утром на работу и возвращался поздним-поздним вечером. Но даже тогда слышался стук и брань рабочих. Они подходили ко мне с вопросами, спрашивали, как лучше сделать, на что я просто отвечал: Делайте, как считаете нужным.
Одним вечером я пришел и увидел, что зеркало Джессики стоит в груде со строительным мусором. Я хотел пройти мимо. Пусть. Может, так я от нее избавлюсь?
Но я знал, что призраки не отстают просто так.
…Я единственная, кто предан тебе…
Тяжело вздохнув, я вытащил зеркало и протер его рукавом куртки. Треснувшее, с искаженным отражением, где виднелось мое уставшее лицо с отекшими глазами. Войдя в новую гостиную, куда уже занесли вещи, я взял молоток строителей и вбил гвоздь в стену между двумя арками, которые вели в кухню. Ровно в центре.
-Но мистер Джи, - смутился прораб, увидев мои действия, - мы закупили новые зеркала, сделанные на заказ.
-Не трогайте, - сухо сказал я, не глянув на него, - пусть висит здесь.
Мужчина ничего не ответил. Только покачал головой, мол, совсем дурак.
Да, дурак. Но вам какая разница?

​

Огромная гостиная с дорогой мебелью. Просторная кухня с самой навороченной плитой, холодильником и тем самым миксером, подаренным мне Себастьяном на Рождество. Столовая с видом на город. Моя спальня с мягкой кроватью. Огромная ванна, в которую уместилась сауна и душ. Здесь был даже задний дворик, откуда можно было наблюдать за закатом над озером… И одна маленькая комнатка, в которую я ни разу не вошел за месяцы постройки дома… Детская. Я видел ее лишь в приоткрытой двери, в щелку. Светлые обои, детский стульчик, сундук с игрушками.
Какое нещадное позерство. Чего этим добивался Себастьян? Что он хотел этим показать? Может, он пытался сделать мне больнее?
Это не мой дом. Как бы я ни пытался работать, вкладывая все свои усилия в готовку, мне на такой дом не заработать. Никогда. И живу я здесь только из-за показной вины мертвого друга. Можно считать, что он просто откупился. Попытался оттереть тот грех, совершенный с моей женщиной деньгами.

Бессонница продолжалась. Она затянулась на несколько месяцев. Я не спал нормально с тех пор, как погиб Себастьян. Я отощал, обзавелся тяжелыми кругами под глазами и потерял адекватность. Работать было тяжело, но я справлялся. Я загружал себя готовкой и слежкой за кухней, лишь бы не возвращаться мыслями к тому ужасному вечеру. Образ мертвого Себастьяна, Элла, стопка неоткрытых писем в моем столе. Все это давило, как бы я ни пытался скинуть с себя груз прошлого.
Сидя на заднем дворике с бокалом вина, я смотрел на озеро Хидден-Спрингс. Я снова одинок. Снова в тишине, наедине со своими мыслями, обремененный прошлым, вечным прошлым, которое меня никогда больше не покинет.

К моему состоянию добавился давно забытый холодок, от которого волосы на затылке встали дыбом. По телу пробежали мурашки. Я закрыл глаза на секунду и, встав, вошел в дом. Зеркало Джессики было окутано туманом. Постепенно появился большой светящийся шар, который медленно обрел форму девушки.
-Давно тебя не было, - сел я на диван, включая телевизор, - я уж думал мне повезло окончательно, и я избавился от твоего присутствия.
-Ты обещал купить мне новое зеркало! – возмутилась она.
-Скажи спасибо, что я это не выкинул.
Джессика проплыла по дому, оставляя после себя дорожку могильного свечения. Я, наверное, никогда не привыкну к этому ощущению. Меня передернуло от холода, который она оставила после себя.
-Хоромы! – сделала она вывод, полетав по всем комнатам. – Я смотрю, даже детскую организовали!
Я промолчал, смотря в телевизор.
-Скоро родится ребенок, Джуни, - подлетела ко мне Джесс и «села» рядом. – Тебе нужно подготовиться.
Я смутился. К чему это еще мне надо готовиться?

-Не игнорируй меня! – потребовала она.
-Мне плевать на этого ребенка и на эту женщину, - отрезал я.
-Тебе плевать на собственного ребенка?! О Смотрящий! Я никогда не думала, что ты такой идиот!
-Это не мой ребенок. Я не собираюсь воспитывать дитя, рожденное в предательстве! И вообще! Отстань! – прикрикнул я и сделал телевизор громче.
-Откуда такая уверенность? – захихикала Джессика. – С чего ты так уверен, что ребенок не твой?
Я сжал пульт в руке с такой силой, что захрустели костяшки. Прошло достаточно времени. Мне пора жить дальше, забыв обо всем.
-Ты никогда меня не слушаешь, - она подлетела ближе ко мне, отчего я почувствовал, как спина покрывается коркой льда, - но сейчас я просто не могу молчать. Мне нельзя вмешиваться в ход людских событий. За это можно получить наказание. Но я готова на это ради тебя. Если ты откажешься от этой девочки, то твоя жизнь превратится в ад, и ты закончишь хуже, чем я.
-Заткнись! – вскричал я, поднявшись с дивана. – Уйди! Так было хорошо без тебя все это время!

​

Я сам не понял, как вошел в первую попавшую дверь, лишь бы не видеть и не слышать ее. Резко остановившись на пороге, я замер. Светлые обои, диванчик, маленькая кроватка с бабочками и сундучок с игрушками. Здесь, кажется, даже пахло ребенком.
В сердце защемило. Я облокотился о дверь и закрыл глаза рукой.
-Просто подумай на секунду, - снова послышался голос Джессики, которая теперь выплыла из противоположной стены, - задумайся, Джуни. Что если это твое дитя? Неужели ты посмеешь оставить ее? Единственный родной кусочек. Кроме нее у тебя в этом мире нет никого.
-Замолчи, пожалуйста, - прошептал я, зажимая руками уши, - просто заткнись.
-Я не смогу помешать тебе принять неверное решение, - не слышала меня Джесс, продолжая говорить. – Все зависит только от тебя. Но твоя боль и обида – не самые лучшие попутчики сейчас. Ты все глубже уходишь в депрессию. И не сможешь из нее выбраться самостоятельно.

Это мучение! Издевательство! Она просто допивает из меня последние капли адекватности.
-Я ненавижу детей! – проговорил я дрожащим голосом. – Это все неправильно! Так быть не должно!
Из глаз предательски хлынули слезы. Я зарыдал, не сдерживая эмоций. Мне было больно! Меня предала женщина, которую я полюбил всем сердцем, всем душой. Я открыл ей всего себя, отворил дверь к своей душе нараспашку и вместо того, чтобы ответить мне тем же, она туда плюнула. Эллу не заботил я. Ее не заботили мои чувства. Она думала только о себе и о Себастьяне. И к чему в итоге это привело?
Я рухнул на пол и, закрыв лицо руками, плакал. Точно маленький ребенок, брошенный родителями. Ребенок, лишенный всякой любви.
-Плачь, Джуни, плачь, - ласково проговорил отдающий эхом голос Джессики, которая летала вокруг меня. – Мужчины тоже плачут и это нормально. Не смей держать в себе эмоции. И не смей губить себя так рано. Ты должен умереть в глубокой старости, окруженный внуками.

Я не знал, как мне принять верное решение. Одно слово – ребенок – вызывал во мне ужас. И здесь не было гарантии, что ребенок мой. А что если я буду не способен его полюбить? Растить дитя, не чувствуя к нему ничего, кроме отвращения – ад. К чему я приведу его судьбу и свою собственную?!
Но верного решения не было. Как говорил мой отец: «Ты никогда не узнаешь о верности своего решения. Есть просто решение и его последствия». Так с какими последствиями придется мне столкнуться? И смогу ли я их вынести?

Панелька

 

[Gina_K]

В то утро я долго стоял под прохладными струями душа, мечтая смыть с себя усталость от бессонницы, которая никак не прекращалась. Отодвинув шторку душа, я вздрогнул и сдавленно крикнул. На унитазе, поверх крышки парила Джессика. Покачиваясь в воздухе, ее чистое лицо было совсем таким же, как и при жизни. Смеющиеся глаза, полные похоти, обворожительная улыбка и плывущие по воздуху волосы. Она коварно улыбнулась и ее прозрачные глаза скользнули вниз по моему телу. Я тут же схватил мочалку, стараясь прикрыться.
-Что, холодной водой мылся? – прозвучал ее далекий кокетливый голос с ноткой издевательства.
-Пошла отсюда! – крикнул я, швыряя в нее кусок мыла, который пролетел насквозь и ударился о стену. Снова послышался издевательский смех, и она растворилась в воздухе, оставив после себя легкое свечение.

Шикарное утро! Ничего не скажешь! Я даже почувствовал, как краска смущения и унижения залила все мое лицо, вплоть до корней волос. Смотрящие Угодники! Эта женщина сводит меня с ума!
-Сегодня приедет ребенок! – радостно проговорил голос Джесс уже за дверью. – Ты готов?
Я ничего не ответил, смотря на свое уставшее отражение в зеркале. На что я подписался? На воспитание, возможно, чужого мне ребенка. Я знал только одно – это была девочка и роды прошли хорошо. Остальным я не удосужился поинтересоваться.
-Джуни! – снова пропела Джессика. – Выходи! Я уже там все видела, тебе нечего стесняться.
Я закусил губы и спрятал лицо в полотенце, чувствуя, что снова покрываюсь краской.

​

Я прошел миллион и одну проверку, чтобы доказать, что у меня есть все условия для воспитания ребенка. Приходили строгие люди в костюмах, осматривали дом, детскую, спрашивали о моей жизни, даже потребовали справку о зарплате. Кто-то из них приходил ко мне работу и говорил с начальством, коллегами. Кроме унижения я не чувствовал ничего. Мне было даже плевать на то, отдадут мне этого ребенка или нет. Я сам до конца не знал, почему согласился на все это. Возможно, тут было влияние Джессики. А, возможно, меня не отпускала мысль, что есть вероятность в 50%, что ребенок мой.
Мне вручили документы на опекунство. Предупредили, что могут быть разбирательства, когда Элла выйдет из тюрьмы ОКС. Но судебный процесс может затянуться, возможно, на годы.
Это была девочка. Маленький кряхтящий кулек в розовых пеленках, который привезла женщина, чье имя я просто не запомнил. Она оставила ее в кроватке и уехала, хлопнув дверью. А я даже не знал, что мне делать. С чего начать? Я с ужасом смотрел на кроватку, откуда слышалось детское кряхтение и не мог пошевелиться.
Сонхи. В переводе с корейского «храбрая». Это все, что я мог сделать - дать ей имя для оформления бумаг.

​

И вот тут меня охватил страх. Неописуемый. Это же ребенок! О Вселенная! Это самый настоящий ребенок! Я почувствовал, как ужас сковывает все тело и по спине сбегает капелька холодного пота.
-Подойди же к ней, Джуни! – прозвучал откуда-то голос Джесс. – Обними ее! Прижми к сердцу!
Это ведь все неправильно! Так быть не должно! Я должен был жениться, видеть, как тело моей жены деформируется, наблюдать, как растет ее живот, слушать ребенка, прикладывая ухо к пупку. А на меня это дитя свалилось с неба, прямо на голову! Я ведь даже понятия не имею, как менять подгузники, не говоря о воспитании.

Девочка, кажется, почувствовала мое смятение и страх. Она закопошилась в пеленках и начала плакать. Так тоненько и жалобно, что я невольно отступил назад. Панталоны Смотрящего! Что же мне делать?
-Да возьми ты ее на руки! – крикнул голос Джессики так, что я вздрогнул.
Неуверенно, но я подошел к кроватке, впервые взглянув на этого ребенка.
Сонхи. Совсем крошечная, с белоснежной кожей и…большими раскосыми голубыми глазами. Девочка резко перестала плакать, когда увидела меня и, слегка склонив маленькую головку, тоже начала меня изучать. Мы смотрели друг на друга в полной тишине. И, кажется, никто из нас понятия не имел, что делать.
Ладно, давай Джун, это всего лишь дитя. Оно тебя не укусит. Это не сложнее готовки острого соуса к креветкам.
Я протянул к Сонхи руки и аккуратно поднял ее. Она была практически невесомая. С опаской я держал ее на расстоянии вытянутой руки от своего лица, потому что девочка тянула ко мне свои крохотные пальчики. И снова наши глаза встретились. О, Вселенная. Она же копия моей матери. Несмотря на то, что она была такой крохой, у нее тоже был такой недоверчивый взгляд голубых глаз, которые смотрели точно в душу.

​

Я был не готов. Это было слишком. Какой из меня отец, когда я сам был не уверен в своей зрелости. Но это моя вина и моя ответственность. Мои порывы страсти и неосторожность привели к вот такому комочку пеленок. Проклинаю себя за то, что из-за собственных желаний и податливости к минутной похоти я плевал на контрацепцию. Теперь я держу на руках ребенка и понятия не имею, что делать!
И тут произошло то, к чему я точно не был готов. Звук бурчания животика и наполнение подгузника. Сонхи закряхтела и разревелась. Так громко и пронзительно, что я чуть ее не выронил. О, за что мне это?! От безысходности, я прижал ее к себе и ласково погладил по спинке, хотя тут и пню было ясно, что это не поможет.
Дети цветы жизни, да?

Это все просто сон. Кошмар, от которого мне не проснуться.
-Бери себя в руки, Джун! – прикрикнула на меня Джессика, чья голова появилась в стене над кроваткой.
Да, действительно. Надо брать себя в руки. Я не знаю, как, но, кажется, мне все же придется стать отцом. Осталось погуглить, как поменять подгузник.

Мы снова приняли ванну с восстанавливающей грязью. Дни до взросления:

Панелька

А еще мы отселили Эллу. Она нам была нужна только для рождения Сонхи:

 

[Gina_K]

Дети для меня всегда были инопланетными созданиями. Одно их присутствие рядом со мной вызывало во мне бурю негативных эмоций. Я их не любил и ничего не мог с этим поделать. И здесь на меня ложится такая ответственность, как Сонхи.
Я столкнулся со всеми прелестями ухода за ребенком. Какашки, сопли, крики, колики. Я подстраивался под ее режим сна. Знал по одному плачу, что ей нужно, будь то бутылочка со смесью или погремушка, которую она неистово трясла в маленьких пальчиках. Я даже нашел плюс в своей бессоннице. Сидеть без сна в глазу, раскачивая ногой ее кроватку из стороны в сторону, для меня было не так уж сложно. Сонхи так даже быстрее засыпала, когда чувствовала мое присутствие рядом.

Ко мне на помощь не приходила даже Джессика. Лишь изредка она появлялась из зеркала и парила над кроваткой Сонхи. Впрочем, мне было так легче. Ее трескотня и бессмысленные наставления только больше раздражали меня.
Время шло, а я каждый день просыпался (если удавалось поспать) с мыслью, что у меня в соседней спальне ребенок. И каждый раз в голову влетала мысль, а моя ли она? Внешнее сходство было. Но ведь это не показатель! Я стыдился своих мыслей, потому что понимал, что просто хочу избежать ответственности. На что я вообще рассчитывал? Оправдывал я себя только тем, что мне было неимоверно тяжело. Мне казалось, что я не справлялся. И мне ничего не оставалось делать, как только согласиться на тест ДНК, о котором говорила Дженнифер.
В то же утро я набрал ее номер и попросил о встречи.

Как профессионал своего дела, она согласилась. Сама приехала, взяла образцы ДНК и, не задав не единого вопроса, уехала.
Зачем я это делал, сам не знал. Я даже не думал о результате. Просто мой уставший мозг отказывался мыслить трезво, и я ничего не мог с собой поделать.
Ко мне все еще приходили проверки. Люди в костюмах нагло заходили в дом и шастали по комнатам, делая записи в блокнотах. Они задавали мне вопросы, на которые я отвечал не думая. И все было как в черно-белом сне. А я не мог проснуться.
Мне необходимо было выходить на работу. Хозяин ресторана любезно предоставил мне отпуск, но тянуть я больше не мог. Ресторан находился без шеф-повара. Об этом прознали конкуренты и к нам стали часто приходить проверки, критики. Появились сомнительные статьи в местных газетах. Терять работу мне было нельзя.
Так что оставался только один выход – нанять няню. Позвонив в одно из популярных агентств, мне прислали подростка! Подростка! Парню было лет 15, не больше, но вел он себя как воспитатель с многолетним стажем.
-У меня шесть сиблингов, сэр, - вежливо сказал он, умело укладывая на руках Сонхи. – А детей я нянчу с 10 лет, так как соседи часто оставляют нам своих младенцев. Я умею делать искусственное дыхание, оказывать первую помощь, а еще я прошел «Курс молодой няни». Не беспокойтесь, со мной ваша дочка в полной безопасности.

С трепещущим сердцем, но я все же отправился на работу, разгребать тот завал, который устроил мой новый су-шеф. Успокаивал я себя тем, что у меня есть призрачное видеонаблюдение в лице Джессики, которая расскажет мне все, что происходило, пока меня не было дома.
Было странно. Я стоял за плитой, готовил деликатесы, но тем не менее, все мои мысли были заняты только Сонхи. Пару раз я даже позвонил Джамару (так звали нашу няню) и мальчик заверил меня, что у них все замечательно. Дочка поела, он поменял ей подгузник, и она мирно спит в кроватке. Я выдохнул.
Хм. Дочка? Я в этом уверен?
В такие моменты я просто отвлекал себя работой. Гостей было много. В зале сидел даже критик, перед которым плясал наш хозяин. И все равно мои нервы были на пределе.

Да, было тяжело. Неимоверно. Но время лечит. Постепенно, но я начал привыкать к Сонхи, к ее подгузникам. Меня больше не раздражал ее плач. Я научился ее баюкать, ловко заставлял ее кушать, если она капризничала. Меня даже не пугала и не отвращала ее отрыжка. В последний раз я даже улыбнулся, когда услышал ее первый смех. Детский хохот послышался из кроватки, когда я вляпался в ее использованный подгузник и выругался на корейском, сотрясая рукой в ужасе. Дочка смеялась. Причем смеялась надо мной, самостоятельно сидя на попе и держась маленькими ручонками за прутья кроватки.

Но, кажется, Вселенная просто не могла смириться с мыслью о том, что в моей жизни постепенно все налаживалось.
В ту ночь я проснулся из-за того, что в радио-няне послышался звонкий смех Сонхи. Сквозь сон я не мог понять, что же происходит. Дочь в это время спала (вообще, она стала редко будить меня среди ночи). Потерев сонные глаза, я выполз из-под одеяла и по кривой дорожке побрел в детскую.
Еще у двери я почувствовал знакомый мне могильный холод. Я убью Джессику во второй раз, если она решила надо мной так пошутить! Но… Когда я открыл дверь, то почувствовал, как по всему телу прошли ледяные мурашки. Возле кроватки Сонхи стоял зеленый призрак Себастьяна. Выглядел он точно так же, как и при жизни, только теперь был прозрачный, чуть витающий над полом. Он склонился над кроваткой дочки и строил ей рожицы. Девочка сидела на одеяльце и, смотря на него завороженными голубыми глазами, громко хохотала и хлопала в ладоши.
Сначала в сердце больно закололо. Дыхание сперло. Легкие, раздувшись, как кузнечные цеха, забирали столько воздуха, сколько мне было и не нужно. Воспоминания болезненным комом ворвались в сознание и замелькали перед глазами. Тело Себастьяна, рыдания Эллы…их измена. Я встряхнул головой и резко поставил руки на бока.
-Тебя здесь только не хватало! Отойди от ребенка! – крикнул я.

​

Себастьян обернулся ко мне и его прозрачные глаза призрака загорелись восторгом. Секунда и радостное выражение его лица сменилось на возмущение.
-Ты скотина Джун! – строго сказал его гулкий могильный голос. – Как ты мог заказать тест ДНК, когда она твоя копия!
Я ничего не ответил и поднял ребенка на руки. Сонхи продолжала восторженно смотреть на Себастьяна, хлопая в ладоши.
-Она из-за тебя теперь не уснет, - укоризненно сказал я. – Что ты вообще тут забыл?! Только тебя в этом доме не хватало!
-Сколько от тебя злости, Джун, - удрученно вздохнул он и проплыл к диванчику под окном. – Я даже сидя на границе, ощущаю весь этот негатив.
Я резко обернулся к нему. Сидя на границе? То есть он не ушел туда, куда уходят все мертвые? Ни одна душа не будет сидеть между мирами, имея доступ к освобождению.
-Тебя-то что здесь держит?! – строго спросил я.
-Много чего. Твоя обида, в первую очередь. Моя сестра, которая до сих пор не оправилась от моей смерти. Я умер не по своей воле…я не хотел уходить так рано.
-То есть все это время ты был здесь?
-По большей части да. Иногда ходил к родным, но они не чувствуют моего присутствия.

Только еще одного призрака мне не хватало. Я что, в прошлой жизни страну предал?
-Тебе страшно. - Сказал Себастьян, внимательно изучая меня. – Глупо уже бояться.
-Глупо?! – воскликнул я. – Ты идиот? Я остался один на один с ребенком! Я о детях ничего не знаю! Она сейчас мала, не может даже говорить, а мне уже страшно. Что будет, когда она подрастет? Подростковые проблемы! Кто ей объяснит, что происходит с организмом женщины, когда она достигает определенного возраста? Кто ей расскажет, что делать с первой любовью? Для этого нужна мать! А я…я…
Я замолчал, смотря на Сонхи, которая перебирала пальчиками мои волосы. А я был взрослый мужчина, напугавшийся ответственности.
-Какой из меня родитель? – тихо спросил я у дочери.
-Это изначально было твоей судьбой, Джун, - улыбнулся Себастьян. – Ты ничего не мог с этим поделать. События шли именно так, как должны были идти. И теперь тебе ничего не остается, как быть для этой девочки и отцом, и матерью.
-Уйди, - злобно сказал я, - не хочу тебя видеть. Оставьте меня в покое!
Призрак только тяжело вздохнул и испарился в воздухе, оставив после себя легкое зеленое свечение.

​

На следующее утро я вышел за почтой. Помимо счетов и приглашения на вечеринку в ящике лежал еще один конверт. Бежевый, с эмблемой лаборатории Хидден-Спрингс. Тест ДНК был готов. Я повертел его в руках, вспоминая прошлую ночь и Себастьяна. Перед глазами встала картина, как Сонхи радостно хлопает в ладоши, смотря на кривляние моего мертвого друга. Она его видела. Будучи такой крохой, она уже стояла впритык к границе между мирами. А эта способность передается только через гены.

​

Последний раз взглянув на тест, я разорвал конверт на мелкие кусочки и выкинул его в мусорный бак. Забрав счета, я вошел в дом, думая уже о том, когда мне лучше вызвать Джамара, потому что у меня сегодня на работе банкет.

9\15
Помогите!: Нанять няню
Интеллектуальное времяпрепровождение: Сыграть в шахматы и использовать телескоп

подтверждение

Возвращение Себастьяна

Панелька

 

[Gina_K]

Какой итог можно заключить о моей жизни? В тридцать лет я отец-одиночка, работающий шеф-поваром в престижном ресторане и живущий в доме с двумя призраками. Впечатляет? По-моему, очень. Это я еще не стал вдаваться в подробности о том, где мать моего ребенка и какая история двух призраков, соседствующих со мной в треснувшем зеркале.

После всех этих событий я осмелел. Стал предлагать шефу новые блюда, ввел корейскую кухню. Предложил даже секретный рецепт от моей мамы, популярное национальное корейское блюдо – кальби – говяжьи ребрышки, замаринованные в особом соусе, секрет которого знал только я, ну и когда-то моя мама.
И вот к нам однажды заглянул популярный критик – Франсуа Ландграаб. Славился он тем, что разносил рестораны своими колкими фразочками в популярных журналах на первых страницах. После этого заведения быстро теряли популярность и некоторые из них даже разорялись. Когда этот высокий тощий человек с неприятным взглядом переступил порог нашего ресторана, шеф был уверен, что это конец. Кричал на меня и говорил приготовить стейк или лобстеров. Этим никого не удивишь. Так что я встал за плиту и без тени сомнения приготовил кальби со специальным супом. Когда шеф увидел, как я несу это блюдо нашему критику, то побледнел и шепнул мне, что я уволен. Не знаю почему, но я просто был уверен в успехе.
Франсуа Ландграаб долго изучал блюдо, кривился и что-то записывал в блокнот. В тот момент я поседел на полголовы. Затем он подозвал меня к столу и, не сказав ни слова, просто пожал руку. Также молча он покинул наш ресторан, оставив пустую тарелку. На следующий день вышла статья, где мистер Ландграаб отметил смелость шеф повара и изысканность азиатского блюда, не забыв подметить неопрятный вид официантов и странного хозяина.
Шеф зашел ко мне в кабинет с этим журналом и просто обнял. Странный был жест, смущающий. Но прибавка к зарплате и полный зал посетителей, которые толпились и на улице, заказывая мое блюдо – вот настоящая награда.

Впервые за долгое время я вернулся домой в хорошем расположении духа. Расплатившись с Джамаром, я поднял на руки улыбающуюся Сонхи. Девочка моя росла не по дням, а по часам. Совсем уже большая становится. Потяжелела, похорошела…и стала еще больше похожа на меня. Кто бы мог подумать, что еще три года назад я стоял у ее кровати и в ужасе смотрел на пеленки. А сейчас я даже и представить не могу, что приду домой, где нет ее.

Да уж. Моему ребенку 3 года. День рождения мы всегда праздновали скромно. В дом я никого больше не пускал. Хотя бы потому, что он имел нехорошее свойство – убивать приходящих жильцов. Два призрака, толпящихся на кухне тому доказательство.
-Почему вы здесь? – спросил я строго.
-В смысле? У нашей девочки день рождение! – возмутилась Джессика. – А мы семья!
Себастьян парил возле дочки, которая хлопала в ладоши и хохотала. Да уж, хороша семья, ничего не скажешь. Отец и два призрака. Увы, но большее дать своей дочери я не мог.
-У твоей дочери день рождения, Джуни, - сказал Себастьян, подлетая к торту, который я поставил на стол. – Улыбнись!
Я выдавил вымученную улыбку. Мне было тяжело. Не потому, что я один растил дочь. Не потому, что Элла перестала интересоваться Сонхи и писать мне письма сразу же после того, как я получил опекунство. Казалось, она только этого ждала. Мне было тяжело и грустно, потому что дочь росла в неполной семье. Скоро она начнет задавать вопросы о матери, как только ее детская полу-корейская речь обретет смысл. И что мне сказать?

Это все неправильно. Ребенок должен праздновать день рождение с мамой и папой. С дедушкой и бабушкой. А у Сонхи был только я и пара призраков, которые прямо сейчас устроили перепалку и пытались поделить место возле дочки. Девочка улыбалась, хлопала в ладоши и каждый раз закатывалась от громкого хохота, когда Себастьян принимался строить ей жуткие призрачные гримасы.
Сонхи ведь такая крошка. Но она уже видит их жуткие лица. Слышит их могильные голоса. Впрочем, может, так даже лучше? Для нее это не будет ударом, как для меня, когда я впервые увидел Джессику. Я вспомнил, как я лишился сознания и по телу пробежали мурашки. Бррр! Жутко.
Тяжело вздохнув, я поднял дочь на руки и поднес к торту, чтобы помочь ей задуть свечки.

В моей стране женятся исключительно после 35. Детей заводят еще позже. Или не заводят вообще. Там довольствуются компанией карманной собачки, потому что так дешевле и меньше мороки. Редко когда встретишь на улице мамочку, гуляющую с коляской, в которой кряхтит ребенок. Коляски там есть, но в них возят шпицев, пуделей или корейских чиндо. До переезда в Симпорт я придерживался тех же моральных принципов. Думал, что в тридцать лет заведу себе пуделя. А что в итоге?
У меня на колене сидела Сонхи и самостоятельно ела ложкой кусок торта, который я положил ей на тарелочку. Я и представить не мог, что когда-нибудь обзаведусь вот такой вот маленькой непоседой с чудесными голубыми раскосыми глазами. Я никогда не думал, что передам свой страшный ген общения с призраками маленькому, ни в чем неповинному созданию.

Я часто думал о том, какой из меня в итоге вышел отец. Я прекрасно знал, что моей дочери не хватает ласки. Каждый раз, когда она приходила ко мне и тянула свои ручонки, чтобы я поднял ее и обнял, я впадал в ступор. В моей ДНК не было заложено этого – ласкать детей и прижимать их к себе. Но я все равно это делал, потому знал, что ей это нужно. У Сонхи не было матери, которая бы давала эту любовь ей сполна. Я пытался возмещать утерянные чувства, как только мог. Но получалось плохо, я это понимал.
Однажды Сонхи упала, когда пыталась залезть на кресло и разревелась, потянув ко мне свои ручонки, чтобы я ее поднял. Но я не двинулся с места.
-Джун, ты придурок?! – вскричала Джессика, летая вокруг малышки. – Подними ее!
-Она не ударилась. Просто напугалась. Пусть встает сама. – Сказал я спокойно.
-Ты идиот! – рыкнула Джесс.
-Нет, просто она должна понимать даже в таком возрасте, что папа не всегда будет рядом, чтобы поднять ее, когда жизнь собьет с ног. Ей придется вставать самостоятельно. И пусть она будет готова.
Себастьян показался в зеркале и укоризненно покачал головой, но я сделал вид, что не заметил этого. Сонхи увидела, что я никак не отреагировал на ее падение и резко перестала плакать. Держась за кресло, она поднялась на ножки и, опираясь о мебель, подошла ко мне, снова протягивая ручонки. Я улыбнулся и усадил ее к себе на колено.
-Скоро ты станешь совсем большая, - сказал я, оправляя на ней комбинезон, - и папины колени уже будут не подходящее место для твоей маленькой непоседливой попы.
Но Сонхи просто обвила ручками мою шею и положила голову мне на грудь.

В такие моменты я думал о родительской любви. Когда я был в возрасте Сонхи, то не получал ее сполна. Я был единственным ребенком в семье. По словам отца, мама мечтала о 4 детях. Но отец много работал и не смог бы прокормить столько ртов. Я тоже был случайным сюрпризом. Они не планировали меня так рано. Мама была несказанно рада, а вот отец боялся. Теперь я понимаю почему. Этот человек был не лучшим примером «хорошего отца», чего греха таить. Он давал мне оплеухи, если я не слушался, а когда я набил тату на груди, то и вовсе пригрозил выгнать из дома.
На ошибках учатся. Мне не очень хотелось быть таким же отцом. Но я не отрицал факта, что становился похожим на него. Любил ли я Сонхи? После предательства Эллы я перестал верить в какую-либо любовь, будь то любовь между мужчиной и женщиной, или любовь между отцом и его дочерью. Но та привязанность, ответственность, страх, которые я испытывал, только лишь думая о Сонхи, и есть для меня любовь. Я переживал за нее. Я боялся за ее будущее. Уже сейчас я начал откладывать деньги на ее университет. Кто знает, кем это дитя захочет быть в будущем. Да кем угодно! Я не буду препятствовать, как это делал мой отец. Это ее выбор. Ее жизнь. Сейчас у меня одна задача – вырастить из нее хорошего, смелого и правильного человека. Остальному ее научит жизнь.

Я старался. Старался быть хорошим отцом. Но не был уверен в том, что у меня это получается. Я не умел возиться с детьми даже после трех лет отцовства. Тем не менее, я научился плести косички, завязывать бантики. Я разбирался в платьях, научился отличать все возможные оттенки розового. Мы смотрели мультики про принцесс и вместе пели с ними странные песенки. На последний день рождения Сонхи я испек моей малышке торт, где собственноручно нарисовал одну из этих девочек с длинными волосами. Себастьян меня обсмеял. Сказал, что быть художником по торту явно не мое. Но Сонхи понравилось. Она что-то говорила на своем детском языке и хлопала в ладоши. Я отметил для себя, что не знаю этого самого детского языка, но все же умею понять дочь, когда ей что-то надо.
Мы играли в куклы. Я молча сидел на полу с книжкой в руке, пока Сонхи ползала по дивану сзади меня и плела мне прически, завязывая хвостики своими резиночками. Ради этого я немного отрастил волосы, чтобы ей было удобнее играть с моей головой. Джессика в такие моменты умилялась и постоянно говорила, что, если бы я ее не убил, Сонхи была их наша с ней дочь.
-Сгинь. – Отвечал я строго.
Бестолковая призрачная курица. Столько лет прошло с ее смерти, а она все верит в глупости.

Я не знал наверняка, что такое быть «образцовым отцом». Вообще, почему нет пособия, по которому можно было бы научиться? Воспитание детей – это такой сложный вопрос. Я чувствовал себя как в какой-то игре, где мне нужно было пройти миссию, но я не прочел правила и инструкцию, и теперь бегал по комнате с детскими колготками в руках, пытаясь понять, какой стороной их надевать на моего тоддлера.
Но ведь так бывает у всех, верно? Я, по крайней мере, на очень надеюсь, что не один такой.

11\15
Камнелюб: собрать 5 камней
Козявки: собрать 5 насекомых

подтверждение

Панелька

Себастьян устроился на работу

 

[Gina_K]

У всех родителей дети в три года едят жареную курицу с запечённым картофелем? Ну, то есть не каши там, а прям мясо, еще и почти взрослую порцию. Меня это никак не смущало, разве что потом тяжело было убирать детский горшок. Но Сонхи явно ела больше обычного ребенка. В такие моменты я вспоминал Эллу и природу ее поведения. Что если помимо моего гена общения с призраками малышке передался и ген оборотня? Я вздрогнул и тут же глянул на дочку, которая сидела на высоком стульчике и ковыряла вилкой косточку от курицы. Нет-нет. Это бы сразу проявилось, верно?

​

Но наверняка я никогда не узнаю, потому что ген оборотня просыпается после 16 лет. Я буду молиться всем Богам, которые есть, чтобы это обошло нас стороной. Дочке и без того досталось участь видеть призраков. Я не хочу, чтобы она страдала еще от перевоплощения в волка… Ну и к тому же, я не хотел, чтобы в ней была хотя бы крупица от Эллы.
Я подошел к дочке и забрал у нее пустую тарелку. Это все мои предрассудки и моя паранойя. У меня обычный ребенок…относительно.

​

Я часто слышал, как многие родители говорят, что их ребенок «одаренный». И я всегда над ними смеялся. Что за тупость? Но вот когда Сонхи стала подрастать, я понял, что они имели ввиду. Это каждый отец может так сказать? Или это только со мной?
Но Сонхи была умнее многих тоддлеров. Несколько раз я ставил ее на ножки в середине комнаты, а сам отходил в угол и садился в позу лотоса, подзывая дочку. Она хихикала и падала на попу. Я не переживал, будучи уверенным, что рано или поздно она сама пойдет. Но это случилось неожиданно.
Я сидел в кресле с книжкой, пока Сонхи на ковре играла с куклами. Возле нее летал Себастьян и как всегда смешил своими глупыми выходками. И вдруг дочка взяла мишку и, поднявшись на ноги, подошла ко мне самостоятельно, протягивая игрушку. Я замер в недоумении. То есть она просто так встала и пошла? Я выронил книжку, принимая от Сонхи этого медведя с откусанным ухом. Я не верил своим глазам.
-Да! – завопил Себастьян. – Ты видел?? Ты видел? Она сама встала и пошла!

​

Описать эйфории, которую я испытал в тот момент, я не смогу. Я поднял на руки Сонхи и звонко чмокнул дочку в сладкую щечку.
Правда, теперь настала пора громкого топота маленьких ножек по всему дому. Мне пришлось убирать острые и бьющиеся предметы, оббивать углы специальными насадками, чтобы моя непоседа не ударилась. У Сонхи просто отсутствовало чувства страха. Она лезла на книжные полки, прыгала плашмя на живот с дивана (мне пришлось стелить везде подушки), а однажды и вовсе залезла в выключенную духовку. Я чуть не поседел, когда увидел, как ребенок машет мне рукой сквозь стекло в печке. Пришлось заматывать ручки специальной резинкой, чтобы она больше не смогла ее открыть.
Однажды я зашел в ванную и увидел, как Сонхи сама села на горшок. Спустив штанишки, она сидела задом-наперед, лицом к стенке, но все же! Сама пошла на горшок, когда ей захотелось в туалет! Я рассмеялся, когда она гордо показала на полный горшок, мол, смотри, папа, я сделала все сама!

​

Ребенок у меня самостоятельно ходил в туалет и забыл о памперсах. Конечно, случались аварии, когда она заиграется и не успевает добежать до ванны. Но в такие моменты она подходила ко мне и что-то лопотала, стыдливо опустив голову и указывая на мокрые штанишки. Я не ругал, улыбался, подхватывал ее на руки и нес к пеленальному столику.
Я никогда не говорил с Сонхи как с ребенком. Не было у нас с ней в отношениях эти «ути-пути, ты моя доченька». Я говорил с дочерью как со взрослым человеком. Что-то объяснял ей, рассказывал. Она всегда внимательно слушала, даже если и не понимала меня. Иногда она говорила что-то похожее на слово «папа». Но получалось плохо. Тем не менее, некоторые слова я все же разбирал.

Как-то я пришел с работы и увидел занятную картину: Джамар храпел в кресле с открытым ртом, а моя Сонхи сидела на ковре посреди зала перед Себастьяном. Друг парил перед ней, тоже «сидя» в позе лотоса и что-то говорил. И вдруг Сонхи отчетливо произнесла:
-Себастьян!
Так четко и ясно, что я вздрогнул. Сначала меня охватила радость, что, наконец-то, у нее стало получаться говорить нормально, а потом до меня дошло… Первым словом моего ребенка было имя мертвого друга. Не «папа», не имя любимого погрызанного медведя, а «Себастьян».
-Ты издеваешься?! – обиженно прикрикнул я на призрак. Однако, напугался Джамар, который вздрогнул и резко встал.
-Мистер Джи, сэр, я нечаянно! – оправдался он. – Я не спал три ночи нормально, простите…
Я поднял на руки Сонхи и укоризненно посмотрел на Себастьяна, который хитро смеялся и показывал мне язык.

Я разозлился. Сильно. Но потом подумал, что просто мало времени уделяю собственному ребенку. Я много работал. Очень много. Большую часть зарплаты я откладывал в банк, на учебу Сонхи. Ребенок у меня только научился ходить на горшок, но я уже думал о том, как обеспечить ей безбедное будущее. Тем не менее, я теперь старался чаще бывать дома, раньше уходить с работы.
На выходных у нас с дочкой появилась традиция – выходить на прогулку. Я сажал Сонхи в коляску и отправлялся с ней в парк. Жаркое лето, приятный теплый ветерок и много-много зелени. С появлением дочери я забыл, когда был последний раз я выходил вот так погулять и подышать свежим воздухом. Мои давно забытые прогулки наедине с собой теперь превратились в прогулки с милой дочкой, которая была не менее рада, нежели я.
Я не обращал внимания на любопытные взгляды мамочек, которые поглядывали на нас на детских площадках. Они перешептывались и умиленно улыбались, когда Сонхи подходила ко мне и просила с ней поиграть. Да, я отец-одиночка, еще и азиатской внешности. Считай, что я магнит для одиноких мамаш. Но я никак не реагировал на их реплики о милой и аккуратной дочери и даже не отвечал на приветствия, потому что знал, что им только и нужен повод заговорить со мной.

​

Сонхи сейчас переживала возраст почемучки. А почему солнце яркое? А почему небо голубое? А почему у папы глаза голубые? А почему у меня глаза голубые? Я терпеливо отвечал на все ее глупые детские вопросы, но потом просто купил детскую энциклопедию и положил книжку перед дочерью. Мы выучили с ней уже алфавит, причем, как симлиш, так и хангыль (корейский алфавит). Я хотел, чтобы моя дочь говорила на двух языках свободно, без акцента (в отличие от меня). И когда я отдал ей книжку, Сонхи сама по слогам начала читать слова, которые постепенно складывались в предложения.
Так наши вечера превратились в подобие книжных клубов. Я читал детективы, пока моя дочурка сидела на попе и вслух по слогам читала мне называния животных, их виды и подвиды, страны и их столицы. Вопросы «А почему…» прекратились, и я уже скоро слушал интересные факты о Корее. Мы поменялись ролями. Дочь просвещала меня, а не наоборот.

​

Каждый раз, когда Сонхи прибегала ко мне с энциклопедией и с упоением и детской шепелявостью рассказывала о том, сколько часов в день спят панды и какие умственные способности у коалы. Она мешала два языка, симлиш и корейский, и получалась своеобразная трель, которую понять способен был только я. Я в такие моменты злорадствовал, когда Себастьян, летающий по кухне, не мог разобрать и слова из того, что она говорила.
Я был гордый родитель, не буду скрывать. Ей было почти 4, а она уже говорила, как взрослая и знала о том, какое особое строение у почвы в Пусане. Моя дочка особенная и это не пустые слова, а доказанный факт.

Однако, чем умнее и взрослее становилась Сонхи, тем страшнее мне становилось. Меня приводил в ужас день, когда дочка подойдет ко мне и спросит, где ее мама. Прошло столько лет, а я до сих пор не придумал, что скажу. Правду? Сонхи, твоя мама сидит в тюрьме, потому что убила своего любовника, который, кстати, живет с нами, в зеркале… О, Вселенная! Это даже просто в мозгу звучит ужасно! Но и врать мне не хочется. Она имеет право знать правду. Правду, которая слишком ужасна для маленького ребенка. Я просто буду молиться, чтобы такой день никогда не настал. Никогда. Хотя прекрасно понимал, что этому не бывать. Мне от этого никуда не деться.

0,25 за каждые 10 рецептов = 40 рецептов= 4*0,25=1
6,25 + 1(за 40 рецептов) + 0,25 (за 10 уровень кулинарии Джуна)= 7,5

Снова приняли ванну. Дни жизни Джуна:

Панелька:

GINA_K

 

[Gina_K]

Я часто слышал, что время летит неумолимо. Никогда не придавал этому значение. Для меня всегда время было абстрактно. Я не мог его почувствовать или увидеть. Оно казалось мне мистическим существом, которое просто живет среди нас и тайком забирает людей от их родных.
Смотря на Сонхи, которая росла не по дням, а по часам, я понимал, что почувствовать и даже увидеть время возможно. Дочь, растущая слишком быстро была тому доказательство. Она сидела на ковре и играла с мишкой, не забывая при этом параллельно листать новую энциклопедию, которую я ей подарил на днях. Потихоньку, она стала приобретать форму маленького ребенка. Совсем скоро ей должно было исполниться 6.

Я смотрел на ее личико, которое с каждым днем становилось все миловиднее. Она становилась похожа на одну из тех кукол кей-поп индустрии. Девочки с милыми чертами, которые плясали на сцене в коротких нарядах и сводили с ума публику. Я тяжело вздохнул. Ох, надеюсь, она не подастся в эстраду? Конечно, препятствовать я не буду, но мне бы не хотелось, чтобы Сонхи пробивалась в такое грязное место, как шоу-бизнес.
-Почему ты смотришь на меня так, папа? – подняла она на меня свои голубые глаза, которые вкупе с ее острыми азиатками чертами казались чем-то неестественным. Корейская речь и очаровательная улыбка уже в таком юном возрасте. Что же, кажется, я воспитываю настоящую сердцеедку.
Я поднял ее на руки. Дочка смотрела с любопытством.
-Ты странный, - сказала она, хихикая и кладя головку мне на плечо.
Странно прозвучит. Но я хочу, чтобы она оставалась такой маленькой подольше. Я привык к ее давно забытым подгузникам и детскому лепету. С каждым днем Сонхи становилась все взрослее и осознаннее. Совсем скоро начнутся вопросы, которых я так боюсь.

​

Стал ловить себя на мысли, что мне очень нравилось, когда Сонхи приходила на кухню с книжкой и с умным видом читала мне интересные факты о пандах, о тиграх и о лисах. Пока я возился с готовкой, она что-то рассказывала, что-то показывала. А когда я завершал уборку, мы шли в зал, где садились за детскую головоломку и пазлы.

​

Потом мы пили чай с пирогом, и я укладывал ее спать. Не было поцелуев на ночь, не было примитивных ласковых слов. Сонхи об этом никогда не просила, а я просто не умел этого делать. И, казалось, нам было вполне комфортно.
Я брал бокал с вином и выходил на веранду, чтобы полюбоваться озером и необыкновенной природой, которая с каждым годом проживания в этом городе становилась только краше. Но мое спокойное одиночество было недолгим. Пара минут и я чувствовал неприятный холод по всему телу и могильное эхо. Кто на этот раз? Джессика, которая так любила портить мне настроение?
Нет. На соседнем шезлонге появилось зеленое свечение, и я увидел довольную призрачную улыбку Себастьяна.
-Придет день, и вы вдвоем оставите нас в покое! – строго сказал я, не смотря на него.
-Придет день, и ты простишь меня! – спокойно отозвался друг.
-За что? Я совершенно не злюсь. Иди спокойно туда, куда идут все мертвые. Я тебя не держу! – я с психом поставил бокал на столик. – Надо ваше зеркало отнести на помойку!

Я проигнорировал вскинутую бровь Себастьяна. Простил ли я его? Нет. Это очевидно. Я приходил в неописуемую ярость каждый раз, когда видел его. Воспоминания болезненной стрелой пронзали сердце. Хотелось кинуть в него каким-нибудь эликсиром, и пусть с появлением Сонхи и со всеми хлопотами с ней я совершенно забыл об алхимии и забросил свои попытки освободиться. Возможно, я потерял всякую надежду на это. Перестал пытаться.
-Я не думал, что она так тебе важна, - оправдался Себастьян. – Женщины… я был идиотом. Никогда их ни во что не ставил. Думал только о себе и своих потребностях.
-Мне плевать на твои душевные терзания, Себастьян. Ты нарушил тот самый негласный кодекс всех друзей, что женщина друга – это табу.
Он потупил призрачный взгляд. В отличие от Джессики, которая превращалась в воплощение ужаса, когда грустила, Себастьян просто темнел и становился каким-то болотным цветом.
-Как ты умер? – вдруг спросил я.
Он удивленно уставился на меня. Болотный оттенок стал темнее и от него стали исходить искры.
-Это как старое затертое воспоминание, - сказал он после недолгого молчания. – Я мало что помню. Помню Эллу, ее гневный взгляд. Она рычала. Рычала, как настоящая собака, а потом схватила меня за горло одной рукой. Я еще удивился, что в такой маленькой хрупкой женщине столько гнева и силы. А потом она кинула меня. Я упал…и…
Он замолчал, покачав головой. Кажется, я задал болезненный вопрос, потому что призрак стал еще темнее.

​

-Я не сразу понял, что мертв. Было холодно и темно. А потом я увидел тебя, сидящего на диване среди полицейских. Свое тело, которое убирают в черный мешок… Умирать больно, Джун. И очень обидно.
-Причина вашей ссоры? – продолжал давить я. – С чего все началось?
-Я хотел тебе все рассказать. Во всём признаться. А Элла начала злиться. Говорила, что между нами был просто секс и ничего больше. Что она любит тебя, что ей нужны эти отношения. А то, что ребенок, возможно, не твой, не так уж и важно. Ты ведь предлагал съехаться. Она думала, что вы поженитесь и все встанет на свои места.
Я резко столкнул со стола бокал. Он звонко ударился о землю и разлетелся на миллион мелких осколков. Вино расплескалось и лилось мелкими красными струйками под стол, вызывая своей схожестью с кровью еще больше неприятных воспоминаний. Себастьян резко замолчал.
-Ей было просто выгодно со мной, - сделал я вывод после недолгого молчания. – И вы бы продолжали спать, даже после нашей с ней свадьбы.
Он опустил голову и стал практически черным.
-Придурок! – выругался я и поднялся с шезлонга, заходя в дом.

​

Придурком, на самом деле, был я. Я сам начал этот разговор и сам разозлился. Что я ожидал услышать? Сам хотел правду, сам ее получил.
Прошло столько лет, а я все еще злился. Все еще ненавидел как Себастьяна, так и Джессику. Меня вообще злил тот факт, что эти двое слишком тесно находятся к Сонхи. Они играют, смотрят с ней телевизор, внимательно слушают, когда она принимается читать им свои энциклопедии. Меня выводил из себя сам факт того, что у моего ребенка были две призрачные няни. Я понимал, что никакого вреда они ей не приносят, наоборот, с ними ей спокойнее, она тише. Но ведь это неправильно! Они мертвы! Они заблудшие души, которые околачиваются возле моего ребенка, а я ничего не мог с этим поделать.
Однажды я видел, как Джессика поет на ночь Сонхи. Голос у нее был чистый (она мне и при жизни говорила, что занималась вокалом и хотела стать певицей), но могильное эхо вызывали шквал мурашек по всему телу. Однако, Сонхи сонно улыбалась и соловьиными глазками смотрела на призрачное лицо моей некогда приставучей соседки. Вмешиваться я не стал, хотя скандал устроить хотелось страшно. Но увы, ребенку это нравилось.

​

Я уходил на работу, оставляя Сонхи с Джамаром и был спокоен. Нет, не потому, что этот нянь с нами уже почти 5 с половиной лет. Не потому, что он больше совсем не подросток, а студент педагогического университета, который о детях знал все и даже больше. Как бы я ни сопротивлялся, я знал, что Себастьян и Джессика всегда на своем посту. И если что-то произойдет, они появятся из зеркала где-нибудь в зале моего ресторана и забьют тревогу. Но Джамар уже прикипел к Сонхи и приходил иногда просто так, чтобы проведывать девочку, которая росла на его глазах. Они играли, читали и рисовали. Он приносил ей игрушки и иногда, когда думал, что я не слышу, называл «моя маленькая сестренка».

​

Мне уже почти 34. В Корее в этом возрасте у мужчины жизнь только начиналась. Я решил следовать принципам европейцев. Строил карьеру, растил ребенка. Но если в верности воспитания Сонхи я не был уверен, то в плане работы у меня было все великолепно.
Хозяин ресторана стал совсем старенький. Детей у них с женой не было. Он думал о продаже своего бизнеса. Я же загорелся покупкой места, которому посвятил столько лет. Шеф шутил и называл меня легендарным кулинаром. Однажды даже прыснул черным юмором, сказав, что если бы Элла не загремела за решетку, то мой талант так бы и прогнил за ее дилетантским колпаком шеф-повара.
Время еще было. Я пока что был в раздумьях, но шефу о своих планах поведал. Он рассмеялся и начал хлопать меня по спине. Мол, если ресторан попадет в мои руки, то он может уйти спокойно. Повара тоже были рады такому повороту. Но я ждал, пока Сонхи пойдет в школу. Когда начну оплачивать ее образование, станет яснее.
Одно я мог сказать точно. Моя мечта сбылась. Я был популярным шеф-поваром, который собирался купить собственный ресторан. Здесь я был собой горд. И даже очень.

Через пару недель у Сонхи день рождение. Она с упоением рассказывала мне, как хочет пойти в школу. Учитывая то, что она знала больше половины школьной программы, за ее оценки я не беспокоился. Да и не важно это было. Меня больше беспокоил ее дар видеть призраков. Я не хотел, чтобы моя девочка стала изгоем школы только из-за этой странности, в которой она не виновата.
Пока не знаю как, но мне придется провести беседу с малышкой о том, что в словах и действиях нужно быть осторожной.

7,5 + 0,5 (за коллекцию цветов) + 0,5 (за 10 уровень карьеры Джуна) + 1 (за МВЖ Джуна) + 0,25 (за садового гнома Бактус Баттернат) = 9,75.
Коллекция:

Гном:

13\15
Бомбочка!: Прыгнуть "бомбочкой" в бассейн с трамплина
Шеф-повар: Воплотить мечту всей жизни "Прославленный легендарный кулинар".

подтверждение

Панелька:

Gina

 

[Gina_K]

Дом стоял на ушах. Сонхи вопила о том, что она скоро пойдет в школу и подходила к каждому, чтобы об этом сообщить. Я же больше был озадачен тем, что у моей детки скоро день рождения и я совершенно не знал, что ей подарить на шестилетие. Я так бы себе голову и ломал, если бы не Джессика, которая шепнула мне по секрету, что ребенок мечтает о компьютере, но стесняется меня попросить, так как это дорого. Я улыбнулся. Не проблема! Совершенно! Мне для Сонхи никаких денег не жалко.

​

Я обошел несколько магазинов, запросил самые лучшие рекомендации, учитывая то, какой у меня одаренный ребенок. Продавцы посоветовали последнюю модель стационарного ПК, который тянет не только тяжелые программы, но и игры. Хм, игры? Надеюсь, она у меня не станет игроманом.
Я вернулся домой в прекрасном расположении духа. Компьютер должны были доставить завтра, в день рождения моей Сонхи. Однако, когда я подошел к дому, то увидел, что дочка разговаривает с какой-то женщиной. Сердце странно кольнуло, когда я увидел, как она смущенно держит в руках медведя и смотрит в пол.
-Эй-эй! – крикнул я и подбежал к ним. – Что за дела?
Высокая тощая женщина в очках подняла на меня большие светящиеся глаза, которые на секунду мне показались знакомыми. Я взял Сонхи за руку и завел ее себе за спину.
-Кто вы и что вам нужно? – спросил я строго.
-Пришла поздравить Сонхи с днем рождения, - ласково проговорила она и протянула мне руку. – Фрнациска Вандербург. Я сестра Себастьяна.

​

-Иди в дом, - сказал я Сонхи и подтолкнул ее в гостиную, захлопнув дверь. – Что вас сюда привело?
-Девочка, - улыбнулась Франциска, - я думала… Дженнифер Сато уволилась. Она вышла замуж и ждет ребенка. Решила сдать все полномочия. И перед уходом сказала, что Элла родила девочку. Вы делали тест ДНК, но не сказали никому, чья она. Я подумала, что частичка Себастьяна ходит совсем рядом, а я ничего о ней не знаю.
В сердце больно кольнуло от одного произнесенного имени матери моего ребенка. А мысль, что кто-то до сих пор думает, что моя дочь мне не дочь привела меня в неописуемое бешенство за секунду.
-Она моя, - строго сказал я, - так что вы ошиблись. А Дженнифер просто бессовестная, раз разглашает такие тайны.
Но Франциска не обиделась на мой выпад, а только улыбнулась.
-Я поняла, что она ваша в первую же секунду. Она ваша точная копия, только уменьшенная. Это разбило мне сердце. Я надеялась, что обзавелась племянницей.

​

Я видел печаль в ее глазах и мог понять ее боль. Но я пытался оставить прошлое в прошлом. А такие визиты только делали хуже.
-Я могу понять вашу скорбь, - спокойнее сказал я, - но и поймите вы меня. Он был мне другом. А Элла была любимой женщиной. Это двойной удар как по моему сердцу, так и по гордости.
Она понимающе закивала и сняла очки, сильно потерев пальцами глаза. Громко выдохнув, Франциска снова обратила на меня взгляд и улыбнулась сквозь боль.
-Простите, если как-то напугала вас, - горько произнесла она. – Поздравьте дочку еще раз от меня.
Я прикусил губу, когда она спешно зашагала к дороге, где стоял ее припаркованный «Седан».
-Франциска! – окликнул ее я. – День Рождения завтра. Приходите к нам.
На лице женщины не мелькнуло и тени радости. Она натянуто улыбнулась и отрицательно покачала головой:
-Вы тоже поймите меня, Джуёнг. В этой девочке нет ничего от моей семьи. И я не очень хочу иметь дело с отпрыском женщины, убившей моего брата.
Она круто развернулась на пятках и поспешила к машине. Я пожалел, что пригласил ее. Последние слова сделали мне еще больнее. Хотелось взять камень и кинуть ей в лобовое стекло!
-Пошла ты! – ругнулся я по-корейски и вошел в дом.

​

Себастьян в тот день из зеркала не появился. Подготовку ко дню рождения дочери я провел один. Сонхи помогала мне готовить и не уставала говорить о том, что уже через три дня ей в школу. А я в тот момент мог думать только о печальных глазах Франциски и ее последних словах.
На следующий день Джессика разбудила меня еще в шесть утра.
-Твоя дочь уже проснулась и ждет, когда ты ее поздравишь! – летала она у меня над кроватью. – Немедленно вставай!
Моя дочь была такая же неугомонная, как и призрак бывшей сожительницы. Я сел на кровати и потер сонные глаза. Не смотря на ужасное настроение, мне нужно было улыбаться, чтобы Сонхи не почувствовала напряжения.
Я вытащил из холодильника торт и зажег 6 свечей. Тихонько открыв дверь в спальню Сонхи, я заметил, как она резко закрыла глаза, притворившись спящей.
-С днем рождения тебя! – спел я по-корейски.
Дочка соскочила с кровати и крепко обняла меня. Ласковый детский чмок в мою щетинистую щеку, и она сложила руки вместе, загадывая желание. Готов поспорить, просила у Вселенной компьютер. Из стен появились Джессика и Себастьян, которые тоже начали хлопать в ладоши и петь песенку. Комната погрузилась в гулкий могильный голос призраков, которые в контраст своей сущности тянули веселое поздравление.

​

-Твой подарок должен приехать вечером, - сказал я, поцеловав Сонхи в макушку.
Дочка залилась пунцовой краской и начала ковырять торт. Джессика и Себастьян летали вокруг нее, продолжая петь песенку. Я взглянул на мертвого друга, который избегал со мной любого зрительного контакта. Проказник знал, какой гость у нас был вчера и потому прятался. Не стал меня даже будить утром, как это делал назло каждый день.
Я смотрел на них с Джессикой и не мог не признать, что сочувствую им. Печален удел призраков. Трусы, побоявшиеся переступить границу и уйти в иной мир. Теперь они наблюдают за серыми буднями моей семьи, за моими стараниями вырастить дочь, за тем, как я по пустякам могу впасть в бешенство или наоборот испытать эйфорию. Они смотрят, как борюсь с проблемами, которые судьба подкидывает мне каждый день. Смотрят и завидуют. Потому что отдали бы все, чтобы испытать то, что испытывает любой человек при жизни.
Мы принимаем свою жизнь как должное. Как будто, так и должно быть. Не придаем значение радостям и печалям, не впитываем в себя каждую прожитую секунду. И только тогда, когда обретаем вот такую призрачную форму, поглощаясь плазмой, начинаем ценить, то что уже не имеем. Так что, с одной стороны это хорошо, что Сонхи видит этих двоих уже в таком возрасте. Для нее это прекрасный пример прожить жизнь как следует.

​

Дочка начинала цвести. Даже в шесть лет она обладала очарованием и приковывала взгляд прохожих. Ее голубые глаза, милая улыбка и шепелявая речь не оставляли никого равнодушным. Заходили ли мы в магазин, гуляли в парке или прошли шли за руку по улице, прохожие улыбались и умилялись ей. Дети пытались с ней познакомиться, звали поиграть. Помимо этого, дочка была развита не по годам. Я хоть и старался вложить в нее все, что было в семье по моей линии, кажется умственные способности и храбрость все же передалась ей от матери. Элла как-то говорила, что ее дед был гением математики. И вспомнить саму Эллу, которая никогда ничего не боялась в силу своей сущности. Я тяжело вздохнул, глянув на дочь, которая играла в салочки с Себастьяном. Что если ее храбрость – это признак лунного проклятья, передавшегося от матери? Мне было страшно. Я не хотел этого для ребенка. И она даже не знала, что такое может быть. А как ей об этом поведать, я не знал.

​

Когда вечером приехал компьютер и его установили в комнате дочери, то я думал, что оглохну от визга, который она подняла. Ей в дуэте стала подвывать Джессика и мне пришлось зажать руками уши. Сонхи бегала от меня к компьютеру и говорила что-то нечленораздельное. Она же только утром загадала желание, и оно уже вечером сбылось!
-Я купил тебе его только затем, чтобы тебе было легче учиться, - сказал я, когда дочь выбилась из сил носиться по комнатам.
-Я загружу туда программу для комиксов! – радостно объявила она.
-Что, прости?
-Я хочу писать книжки и рисовать к ним иллюстрации. А когда я вырасту, то стану известной на весь мир писательницей, которая будет давать всем автографы и устраивать встречи с читателями!
Сонхи объявила это так гордо, что я даже не сразу нашел, что ответить.
-Ты хочешь манхвы рисовать? – не веря, спросил я.
-Не только их. Можно ведь и романы писать. И чтобы издатели не портили мою историю своими уродскими рисунками, я буду делать все сама.
О, дитя! Тебе всего лишь 6! Но спорить я не стал. Что же, это лучше, чем танцы в коротких шортах на публике.

​

Это я виноват. Моя лень отвечать на те самые «А почему» вопросы привела к тому, что ребенок обзавелся вот такой невыгодной мечтой. Не нужно было покупать ей столько книг. Впрочем, отец когда-то и мне говорил, что моя готовка ни к чему не приведет. Ребенку только шесть. Она может еще передумать несколько раз. Об этом я решил подумать потом, ведь мне предстояло провести беседу с дочерью перед ее первым днем в школе.

9,75 +0,5 (за 10 уровень карьеры Джесс) + 0,25 (за 10 уровень спорта Басти) + 0,25 (за 10 драгоценных камней) = 10,75

Камни:
Алмаз
Голубой топаз
Дымчатый топаз
Изумруд
Сверкающий самоцвет
Танзалит
Рубин

Лунный камень
Солнечный камень
Кровавый камень

Достижения:

Панелька:

МВЖ Сонхи, которая вышла у нее в первую же минуту после празднования ДР:

 

[Gina_K]

Портфель, ручки, тетрадки, пенал и новые туфельки. Сонхи перепроверила свой список несколько раз. Потом она заставила все пересмотреть Себастьяна, затем Джессику, чтобы те убедили ее, что она ничего не забыла. В конце концов очередь дошла и до меня. Заверив дочь, что все в порядке, я попросил ее выйти в гостиную. Нам надо поговорить.
Сонхи покорно села на диван. Перед нами летал призрак Себастьяна, который зачем-то делал зарядку перед телевизором. От волнения перед разговором я даже не смог прогнать призрачного друга. Может, с его присутствием мне это дастся легче?

​

-Я, конечно, уверен, что ты знаешь, что делаешь, но все равно напомню: ты мертв, Себастьян, - сказал я летающему вверх-вниз призраку.
-Это не значит, что я должен отращивать мамон как у тебя! – невозмутимо отозвался он.
Моя верхняя губы дернулась, но спор продолжать я не стал. Глубоко вздохнув я обернулся к Сонхи, которая внимательно смотрела на меня и ждала, что я скажу.
-Фух, ладно, дочка. Давай поболтаем с тобой. – Я прочистил горло, покашляв. – Завтра твой первый день в школе. Волнуешься?
Она удивленно вскинула брови, как будто я сморозил глупость.
-Нет, с чего бы вдруг? – не поняла она.
-Ну да. О чем это я? – я потер рукой лицо. – Я поговорю с тобой как со взрослой. Ты ведь понимаешь, что вот это, - я указал на Себастьяна, делающего приседания, - и вот это, - мой указательный палец переместился на зеркало, где отражалась спина Джесс, - ненормально?
Сонхи свела брови к переносице. Ребенок не понимал, что я от нее хотел.
-Твой папа пытается тебе сказать, что только придурки видят призраков! – выпалил Себастьян рассмеявшись.
-Но мы не придурки! – возмутилась Сонхи. – Это же Себастьян и Джессика. Они же мои няни!
Н-да, няни. О, Вселенная! Дай мне сил.

​

-Не все видят призраков, Сонхи. - Спокойно сказал я. – Мой папа, твой дедушка, тоже их видел и в нашей деревне все его считали сумасшедшим.
Дочка смутилась еще больше. Она вытянула шею, чтобы посмотреть в зеркало Джессики, ожидая от нее помощи.
-Я не говорю, что мы с тобой сумасшедшие, - продолжил я, - просто это наш дар. И его нужно держать в секрете. Не говори в школе никому о том, какой у нас дом, и кто здесь живет. Это ведь необычно. А все, что необычно простым людям кажется странным. Я просто не хочу, чтобы глупые дети хихикали и…
Я замолчал, понимая, что моя речь звучит абсурдно. Я боялся посадить комплекс в маленькую умненькую головку совей дочки. Но Сонхи вдруг улыбнулась. Так мило, очаровательно, что я невольно смутился.
-Я не собиралась никому об этом говорить, пап, - заверила она меня. – Мне бы все равно никто не поверил! Ты боишься, что надо мной будут смеяться?
-Да, Сонхи, я боюсь, - честно признался я.
-Даже если так, пусть смеются, - пожала она плечами. – Только глупые будут над таким хихикать.

​

Я выдохнул. Это оказалось легче, чем я думал. Мой ребенок был смышлёный и я был этому несказанно рад. Первая часть моей миссии была закончена.
-Еще есть один вопрос, который бы я хотел обсудить… - начал я неуверенно, чувствуя, как сердце готовится выпрыгнуть у меня из груди. – Это сложно. Хочу чтобы ты знала. Я очень волнуюсь. Но…ты никогда не спрашивала о том, где твоя мама.
Себастьян резко перестать прыгать в воздухе и обернулся к нам. Его изумрудное тело сразу же потемнело, начав испускать темно-зеленые искры. Даже голова Джессики показалась из зеркала. Сонхи же ничуть не сменилась в лице. Спокойным детским голоском с шепелявостью, она спросила на корейском совершенно бесцветно:
-Она нас бросила, да?
Я горько усмехнулся. Вот же черт. Может, я слишком рано поднял эту тему?
-Нет. Она…ох… - я понял, что просто не могу подобрать слов.
-Она ооооочень далеко, - захихикала Джессика в зеркале.
-Попрошу призрачные подслушивающие уши не вмешиваться! – строго сказал я, потирая пальцами переносицу. – И без вас сложно.
-Просто скажи мне правду. – Совершенно спокойно произнесла Сонхи.
-Правду? – я глянул на Себастьяна, который был почти черный. – Твоя мама…она…она есть да. Она жива. Сейчас ей около 40 лет. Она волшебное существо, да… И как сказала Джессика, она очень далеко, потому что кое-что сделала.

​

Сонхи смутилась, пытаясь понять мои слова. Ее милый носик нахмурился, а брови сдвинулись к переносице.
-Она в тюрьме? – предположила дочка.
Я почувствовал, как побледнел. В ушах зазвенело. Я идиот. Не надо было начинать этот разговор. Она еще слишком мала для этого.
-Да. Да, она в тюрьме. – Произнес это я не своим голосом.
Сонхи только кивнула. Я не мог прочитать ни единой эмоции на ее белоснежном личике.
-И ты не спросишь, за что? – прервал я тяжелое молчание.
Дочка отрицательно покачала головой. На секунду мне показалось, что она сейчас заплачет, но нет. Сонхи выглядела совершенно спокойной.
-Нет, не хочу. В тюрьму не сажают просто так. Да и если бы даже посадили просто так, ты бы давно мне об этом рассказал. У меня есть ты. А мама мне не нужна.
Я прикусил губы. Ох, нет. Это неправильно. Каждому нужна мама. Я своей лишился примерно лет в 8.
-Не переживай за меня, папа, - улыбнулась дочка и обняла меня за торс. – Если в школе спросят, то я скажу, что мама живет в другой стране и все. А если будут хихикать, то Себастьян пройдет сквозь них, чтобы они написали в штаны от холода.
Я тут же кинул укоризненный взгляд на друга, который срочно стал что-то изучать внутри стены.

​

Сонхи звонко чмокнула меня в щеку и побежала в комнату в последний раз перед сном проверить рюкзак. Я устало потер руками лицо. Все пошло наперекосяк.
-Ты молодец, Джуни, - сказала Джесс, высунув голову из зеркала, - ты прекрасно справился.
-Это все неправильно, - не согласился я, - потому что у ребенка должны быть оба родителя. Посмотри на меня. Меня тоже растил отец и в кого я превратился?
-В прекрасного человека, который воспитывает замечательную дочку и славится на весь город своей стряпней? – улыбнулся призрак и кокетливо мне подмигнул.
-Я уже напугался, что ты ей обо всем расскажешь, - испуганно проговорил Себастьян, сидя в стене.
-Придет время и ей придется узнать правду, - вздохнул я. – А до тех пор держите свои призрачные рты на замке. Кто хотя бы заикнется о ее матери, сразу получит банкой неудачного зелья в свое прозрачное наглое лицо!
Джессика подняла руку, будто бы клялась, что никогда не расскажет. А Себастьян снова потемнел и лишь слегка кивнул, испарившись в воздухе.

Начало было положено. Возможно, я слишком рано начал этот разговор, но… чем раньше Сонхи обо всем узнает, тем легче ей будет принять всю правду. А мне когда-нибудь придется набраться смелости и обо всем ей рассказать. Мне была нужна смелость не из-за страха. Не из-за реакции дочки. Смелость мне была нужна снова пережить все эти кошмарные воспоминания и поставить жирную точку на своем прошлом.

Дни жизни после ванны:

Панелька:

 

[Gina_K]

Сонхи была совершенно спокойна, когда я сажал ее на школьный автобус. Из окна ей махали Себастьян и Джессика. Пришел поздравить даже Джамар, который сообщил, что скоро уедет во Францию, где будет проходить какие-то курсы. Волновался только я, хотя вида не подавал. Я махал дочери до самого конца, пока ее автобус не скрылся за поворотом, а сердце так и норовило выпрыгнуть из груди.

​

Я был уверен, что у нее все будет замечательно, но никогда не думал, что первый день в школе своего ребенка будет настолько волнительным. У меня был выходной, и я постоянно смотрел на часы, считая, сколько времени прошло с тех пор, как она уехала. В доме даже стало как-то пусто. Не было их хохота с Себастьяна и воя с Джессикой. Призраки засели в зеркале и не выходили ко мне.
Чтобы как-то скоротать время, я сел за свой компьютер и стал просматривать записи личного дневника. Уже и не вспомнить, когда именно я перевел его в электронный формат. Читая строки, полные обиды, печали, радости и волнения, я поймал себя на мысли, что мой дневник может послужить отличной темой для какой-нибудь фантастической книги…
Я сошел с ума. Но тем не менее открыл новый документ, дав ему вполне логичное, незамысловатое название «Некромант».

​

Я не знал, на что рассчитывал. Я даже не собирался никуда это отправлять. Просто решил сложить повествование логичным путем. Да и нужно мне было как-то скоротать время.
В обед Сонхи прислала смс, что у нее все хорошо. Она познакомилась с ребятами и их учительница настоящий ангел. Я успокоился, но ненадолго. Выйдя в гостиную, я постучал по призрачному зеркалу.
-Себастьян, сгоняй к ней в школу, глянь, как она там. Только аккуратно, не показывайся ей на глаза!
Зеленый прозрачный глаз друга мне задорно подмигнул и его отражение в зеркале испарилось. Спустя два с половиной долгих часа он появился и показал мне знак «ОК».
-Ее посадили с каким-то маленьким сопливым рыжим козявкой, который постоянно заглядывает к ней в тетрадь! – объявил Себастьян.
-Она тебя не видела?
Но призрак ничего не ответил и испарился. Дурак, подумал я, однако, успокоился окончательно. Сопливый рыжий мальчик не страшно. Сонхи сможет за себя постоять если что.
Приготовив сытный ужин из индейки, я уселся с книгой в кресле и стал ждать. Совсем скоро должен был подъехать автобус.

​

Наконец-то, маленькая фигурка дочки показалась в окне. Размахивая рюкзаком, она влетела домой и радостно помахала мне рукой.
-Как дела? – улыбнулся я.
-А разве Себастьян тебе не сказал? – укоризненно спросила Сонхи.
Я тут же метнул молнию в сторону зеркала, где мелькнула светящаяся зеленая шевелюра друга.
-Ты же полицейский! Как ты мог допустить, чтобы тебя заметил ребенок?!
-Я был криминалистом, но совсем не спец агентом, - послышалось где-то далеко, с гулким эхом.
-Себастьян дурак, - виновато произнес я, - а я просто волновался за тебя.
Сонхи по-детски закатила глаза и, кинув рюкзак на диван, пошла в столовую. Я побежал за ней.
-Голодна? Я приготовил индейку!
Дочка радостно кивнула и села за стойку, пока я начал суетиться и накрывал на стол.

​

-Ну? Не расскажешь, как прошел день? – спросил я аккуратно.
-Обычно! – Пожала она плечами. – Примерно, так я все это и представляла. Большую часть я знаю, так что было очень легко и даже скучно.
Я понимающе кивнул. Конечно, ребенок в шесть лет знал строение ДНК и рассказывал мне о том, что химический состав у слез человека разный, в зависимости от причины, вызвавшей их.
-А класс? Ребята дружные? Ты с кем-нибудь подружилась?
Опасный был вопрос. Мы его обсуждали, и она меня заверила, что не скажет о призраках, обитающих у нас. Но я как дурак все равно переживал и спрашивал.
-Глупые, - просто ответила Сонхи, принимая от меня тарелку с мясом, - и задают глупые вопросы. Но я подружилась с одним мальчиком. Джей.
-Как, еще раз? – не расслышал я.
-Джей. Как буква из алфавита.
Что за скупая фантазия у родителей этого ребенка? Я сразу вспомнил слова Себастьяна о рыжем сопливом мальчике.
-Он бесячий, но смешной, - продолжала Сонхи, когда я сел рядом с ней. – Любит играть в футбол и классно рисует. Мы с ним спорили, у кого лучше получится нарисовать домик на ИЗО.
-И кто выиграл?
Дочка недовольно поджала губы и с психом положила вилку на стол.
-Я же говорю, что он бесячий!

​

Я еле как сдержал улыбку. Да, увы, но умение проигрывать дочери я не смог привить.
-Вкусно? – спросил я, когда она грозно засопела, пытаясь разрезать кусок индейки краем вилки.
-Конечно! У меня папа знаменитый шеф-повар! Я так сказала Джейю сегодня! – возмущенно говорила Сонхи.
-А он что ответил?
-Что у него нет папы.
Я вскинул брови. Что же, кажется, я понял, почему эти двое спелись в первый же день знакомства. Негласная схожесть и детское понимание – вот, что их объединило.
-И Джей ведьма, - с полным ртом сказала дочка.
-Кто? – не понял я.
-Ну ведьма. У него есть даже волшебная палочка.
Я кивнул. Учитывая двух соседей в поломанном зеркале и природу поведения ее матери, я не исключал возможности, что этот Джей не лжет.
Сонхи доела и помыла за собой тарелку.
-Я пойду порисую! – крикнула она, убегая к себе в комнату.
-Эй! А уроки?! – возмутился я.
-Я их еще на перемене сделала! – ответила дочка из глубины дома.
Ожидаемо. Ну, выходит, мои волнения были напрасны. Сонхи очень быстро освоилась в новом коллективе и даже обзавелась другом. Я в ее возрасте таким способностям мог только позавидовать.

​

Я закрылся в своей комнате и снова сел за книгу, если это можно было так назвать. Ко мне подлетала Джессика и пыталась заглянуть в экран ноутбука, который я тут же захлопнул. Пришлось прогонять ее, угрожая вызвать экзорциста. Из комнаты Сонхи слышался хохот. Дочка играла с Себастьяном, который продолжал ее смешить до коликов в животе. В доме стоял шум, и я никак не мог сосредоточиться на содержании своего «фантастического романа». Но спустя час все стихло. Я заглянул к Сонхи, которая уже крепко спала, обняв очередную энциклопедию. Забрав у нее книжку, я укрыл дочь и аккуратно поцеловал ее в лоб. Тот самый поцелуй на ночь, о котором она никогда меня не просила.

Вроде бы все хорошо. Время шло. Жизнь продолжалась. Тревоги поутихли, и я свыкся с мыслью, что являюсь отцом одиночкой. Успокаивало меня и то, что, будучи из неполной семьи, она никак в себе не замкнулась, не стеснялась, не переживала. Простой ребенок, который соревнуется в рисовании домика на уроке ИЗО.
И это грело мне душу.

Панель

 

[Gina_K]

Сонхи с таким воодушевлением готовилась к школе, что я был уверен, приходя домой, она будет только о новых предметах и говорить. Но дочка молчала. Ничего интересного для нее там не было. Она говорила, что знает больше половины и ей скучно. Такое поведение меня настораживало и мне пришлось даже позвонить классному руководителю. Но милая женщина заверила меня, что дочка у меня совершенно обычный ребенок, который хорошо занимается, «активничает» на уроках, как она выразилась и у нее есть друг. Что это был за друг, я даже спрашивать не стал. И без того знал. Джей. Мальчик, которого я знал только по описанию. Лучший друг моей дочери, с которым она занимала домашний телефон не менее чем на два часа, что иногда мне даже приходилось отнимать насильно у нее трубку и заставлять делать уроки.

​

Меня радовало, что Сонхи с кем-то общалась. Я был спокоен, что в отличие от меня, у кого в ее возрасте из друзей был только игрушечный робот, моя дочка взахлеб рассказывала о том, как они с Джейем ловили лягушек на школьном пруду.
-Джей дурак! – сказала однажды Сонхи, когда я принес ей стакан сока и свежее печенье, пока она делала уроки. – Но такой смешной! Он в школе муху ловил, потому что она всю перемену раздражала его своим жужжанием. И не мог поймать. Тогда он взял у уборщицы в кладовке пылесос и начал бегать по всему классу, чтобы засосать ее трубой!
Я представил себе эту картину. Что с мышлением этого мальчика? Он инопланетянин?
-За это его поругала мисс Стивенс, наша классная. Сказала, что вещи уборщицы брать без разрешения нельзя. Но я за него заступилась! Сказала, что это и моя идея была тоже.
Я удивленно вскинул брови. Неожиданный поворот истории.
-Я хвалю твою рыцарственность заступиться за друга, - спокойно сказал я, - но ты должна понимать, что он мужчина…хм…будущий мужчина и должен сам отвечать за свои поступки.
-Ну так я же смеялась вместе с ним и показывала, где муха! – в полном недоумении сказала Сонхи.
-Да, но просто чтобы ты знала. Если твоей вины нет, на рожон не лезь.
Я чмокнул дочь в макушку и вышел из столовой, чтобы она спокойно продолжила делать уроки.

​

Дружба — это хорошо. У ребенка должно быть общение. Успеваемость у нее отличная, преподаватели ее хвалят. А то, что она часто проводит время с этим Джейем меня не беспокоило. По ее рассказам я мог сложить образ этого мальчугана. Рыжий хохотун, который любит подурачиться. Я, конечно, не исключал возможности детской влюбленности, той самой, первой и очень-очень глупой, но, судя по тому, как Сонхи называла его «бесячим дураком» ничего такого там не было.
Как-то они всем классом поехали на экскурсию в местный театр. Их завели за кулисы, показали костюмы, пуанты, балетные пачки, даже позволили подняться на сцену. Так вот этот Джей принялся там изображать балерину, нацепив одну из пачек, оставленных за сценой и довел до смешных коликов весь класс вместе с учительницей. Но Сонхи сказала, что настоящий балет, представление, на которое они остались после экскурсии было не таким интересным, как танец Джейя.

​

Все тревоги по поводу Сонхи исчезли. За дочь я был совершенно спокоен, хотя и очень хотел познакомиться с этим Джейем.
Я занимался своей книгой, в которую погружался все больше и больше. Джессика так и норовила заглянуть ко мне в ноутбук, чтобы увидеть, что я там делаю. Каждый раз приходилось ее выгонять из комнаты, придумывая глупые угрозы.
Тем не менее, я решился на отчаянный шаг и, взяв псевдоним, отправил пару глав одному популярному издательству. Как бы странно ни прозвучало, но книга им понравилась, и они предложили мне заключить контракт! Спустя пару месяцев «Некромант» вышел в печать.
И пусть некоторые критики колко пошутили, что моя история чуть получше Карманного справочника по рису, книга раскупалась и большей части публики она нравилась. А мне стало легче оттого, что всю печаль я выплеснул на бумагу и рассказал всю правду о доме, в котором не по своей воле живут два призрака.

​

На вырученные деньги я все-таки решился и выкупил у шефа ресторан, подписав все документы и официально получив титул владельца. Повара меня поздравляли и радовались. А вечером мы закрылись пораньше и отпраздновали это событие.

​

Жизнь вошла в размеренное русло. Стало спокойно. Не только в плане окружения, но и душевного состояния. Не было тревог, не было злости. Я даже свыкся с мыслью, что со мной живут два призрака. Впрочем, они стали какой-то неотъемлемой частью нашего дома и нашей с Сонхи жизнью. И я просто не мог представить, что, хотя бы один день обойдется без их присутствия.
Шло время. Дочка росла, ходила в школу и без умолка говорила о Джейе. Как-то вечером я высказал ей свое желание повидаться с этим мальцом. Как-никак они дружат уже долгое время, а я знаю его только по описанию. Сонхи кивнула и продолжила рассказ о том, что хочет пойти на дополнительные занятия по рисованию. Я и сам забыл об этом разговоре, пока однажды дверь нашего дома не распахнулась и в гостиную не влетела дочка.
-Папа, это Джей, мы будем делать у нас уроки, - сказала она и залетела в столовую.
Я сначала даже не понял, о чем она. А потом на пороге появился щупленький мальчик, ростом который был ниже моей Сонхи. С рыжими кудряшками, торчащими во все стороны, он скромно стоял на пороге и обводил любопытными серыми глазами нашу гостиную. И это тот самый Джей, который упал с причала в пруд к лягушкам, когда они классом поехали на озеро.

​

-Здравствуй, Джей, - протянул я мальцу руку, - я Джуёнг Джи, папа Сонхи. Но ты меня можешь просто звать Джун.
-Здравствуйте, мистер Джун, - смущенно исковеркал он приветствие, отвечая на рукопожатие.
-Голоден?
-Конечно голоден! – послышался крик дочери с кухни. – Пожалуйста, пап, замути что-нибудь пожевать.
Я усмехнулся поведению мальчугана. Он стоял на пороге и не решался пройти. Я подтолкнул его в комнату и закрыл дверь. Худенький, маленький и страшненький. Гадкий утенок с большими серыми, точно у оленя, глазами.

Дети прошли в столовую, а я встал за плиту. Сначала было очень тихо. Я даже подумывал к ним заглянуть, но стоило мне сделать шаг в столовую, как послышался хохот дочери. Значит, все в порядке, подумал я.
Я испек им черничный пирог с сахарной пудрой. Зайдя в столовую, я застал странную картину. Дочка давилась от беззвучного смеха, пока Джей в углу комнаты стоял на голове. Его футболка задралась, оголяя детское несформировавшееся тельце с выпирающими ребрами и впалым животом. Увидев меня, Сонхи захохотала в голос, а Джей не устоял и плашмя упал на живот, издав странный звук. При виде этого нелепого падения, дочка свалилась со стула от звонкого хохота.
-Мистер Джун! Так лучше думалось! – резко поднялся мальчуган, держась за ушибленный живот. – Сонхи не дает мне списать математику, а решить задачу сложно. Вот я и подумал, что так ко мне идея придет!
Я ничего не ответил, чтобы еще больше не смущать парня, который залился пунцовой краской. Поставив им на стол пирог и чай, я молча вышел из комнаты.
Ну, по крайней мере, Сонхи с ним весело. Он глупый и страшненький, но совершенно безвредный. Если дочке с ним комфортно, препятствовать их общению я не буду.

10,75 + 0,5 (за партнёрство с рестораном) = 11,25

Панель
Я не знаю почему, но у меня с панели пропала иконка Джессики. Она там, не исчезла, но просто это был какой-то баг. Несколько дней ее не было на панели, но потом она снова появилась

 

[Gina_K]

Дети слишком быстро растут.
Ой, да ты еще будешь скучать по пеленкам! Подожди, оглянуться не успеешь, а она домой парня приведет и скажет, что замуж за него хочет. Все это и не только я слышал от коллег, от бывшего шефа, который все равно захаживал к нам в ресторан поужинать. Я не придавал этим словам ни малейшего значения, пока не стал замечать, как меняется моя дочка. Да, она была еще мала, ей было всего-то 14, но, тем не менее, она стала уже обретать формы девушки. Сонхи хорошела, взрослела, становилась настоящей девушкой, которая однажды, действительно, приведет в дом мужчину и заявит о своей свадьбе. Одна мысль об этом причиняла мне непонятную боль. Это ведь Сонхи! Она ведь так мала!

​

Впрочем, единственный мужчина, если его так можно было назвать, в жизни моей дочери был Джей. Неразлучная парочка, которая всегда и везде была вместе. Этот малец заходил к нам домой, как к себе, здоровался со мной и бежал за дочерью в ее комнату, делать уроки. Иногда они сидели в столовой и вместе учили стихи. За это время он чуть-чуть прибавил в росте, но оставался все таким же гадким утенком. Щуплый, жилистый, несуразный. Огромные оленьи глаза, которые всегда светились озорством. И эта странная детская улыбка, которая оголяла оба ряда зубов, отчего он становился похожим на маленького кролика.
-Мистер Джун, ваша готовка как вид искусства. Можно я приведу к вам маму, чтобы она попробовала? – спросил он как-то, когда я принес им в комнату обед. Сонхи захихикала, а я не нашел, что ответить.
У этого мальца была нескончаемая энергия. Они с Сонхи носились вокруг дома, когда сделали уроки, столько времени, что я уже уставал, только смотря на них. Догонялки, футбол, баскетбол, да чего только не было! И все это в постоянном движении, без секунды спокойствия. Дочка выдыхалась после первого же часа игр, а вот Джей еще прыгал вокруг нее, когда она, опершись руками о колени, пыталась привести дыхание в норму.

​

В один из таких дней, когда Джей и Сонхи наматывали круги на заднем дворе круги, гоняя старый потрепанный футбольный мяч, я работал над новой книгой. Странно, но мне понравилось публиковаться. Пусть тираж был мизерный, но мне доставляло удовольствие рассказывать истории из своей жизни.
На заднем дворе слышался визг Сонхи, которая убегала от Джейя, гнавшегося за ней со шлангом с водой. Я хотел уже их поругать, потому что осень уже давно вступила в свои права и вода была не самым лучшим партнером для игр, но в дверь позвонили.
Я вышел в гостиную и увидел на пороге невысокую худощавую женщину в странном пиджаке. Она сжимала ручку сумки, висевшей у нее на плече, и тревожно оглядывалась.
-Здравствуйте, могу вам чем-то помочь? – спросил я, открыв дверь.
-Здравствуйте, я Николетта Пинеда, - протянула она мне руку, - я мама Джейя.
-Оу! – удивленно протянул я, открывая дверь шире. – Проходите. Что-то произошло?

​

-Ох, слава Смотрящему! – выдохнула женщина, когда увидела, как Джей с девчачьим визгом пронесся мимо окна, убегая уже от Сонхи, которая с видом убийцы бежала за ним с плещущимся шлангом. – Я потеряла сегодня своего сына. Совсем вылетело из головы, что сегодня четверг и у него нет футбола. Пришла за ним в спортзал, а его там нет. Хорошо тренер сказал, что он с Сонхи.
-Он вам не позвонил? – нахмурился я, представляя, как она могла напугаться.
-У него нет сотового, - просто ответила Николетта, - да и он у меня самостоятельный. Я просто с работы раньше освободилась, думала, что прогуляемся.
Снова послышался визг и звук бьющегося стекла в столовой.
-Предполагаю, это был мяч, - спокойно заключил я, - присядьте, пока что. Я сейчас.
Учтиво поклонившись женщине, я вышел во двор и, приняв как можно более грозный вид, направился к детям.
-Это я, мистер Джун, - подбежал ко мне Джей, прикрывая собой красную Сонхи. – Простите, пожалуйста, я нечаянно.
-Не придуряйся. Это я, папа, честное слово.
-Замолчи! – шикнул он на нее. – Я оплачу ремонт окна.
-У тебя денег нет, дурак!
-Я отработаю! Хотите, буду косить вам газон? Или убирать в доме? Меня мама часто заставляет мыть полы.
-Папа, он просто идиот, не слушай его. Я сама все отработаю!
Между детьми завязалась перепалка. Мокрые от воды, вспотевшие и красные от бега, они перетаскивали вину на себя, пытаясь прикрыть друг друга. Я молча наблюдал за этой детской ссорой, думая, как же мне лучше их разнять. Но меня спасла Николетта, которая вышла к нам и угрожающе надвинулась в сторону сына.

​

-Ой, мама? – удивился Джей. – А что ты тут делаешь?
Но женщина не удосужила себя объяснениями и просто отвесила мальчику смачную оплеуху. Он тут же поджал губы и опустил голову.
-Это я, честное слово! – Сонхи заслонила его собой. – Не ругайтесь, мисс Пинеда.
-Мне плевать, кто это сделал! Отвечать будете оба! – строго сказала она и обернулась ко мне. – Мистер Джи, скажите, сколько стоит ущерб. Я все возмещу в кротчайшие сроки.
-Ничего возмещать не надо. Дом застрахован. – Я улыбнулся. – Это недоразумение. Но вот высушиться детям нужно. На улице уже холодно для таких игр. Пройдемте в дом. Я сделаю вам чай. А еще я испек свежий пирог.
Джей и Сонхи тут же забежали в дом. Николетта смущенно прикусила губу, однако, отказывать все же не стала. Я провел ее в гостиную, где Джей уже стянул с себя футболку и джинсы, повесив их на батарею, оставшись в одних плавках. Из-за угла послышалось хихиканье Сонхи, которая исподтишка снимала друга.
-Эй! – крикнул мальчик, прикрываясь руками. – Только попробуй это куда-нибудь выложить!
Я прикрыл глаза. Смотрящий. Какое же терпение на них нужно.
-Мы вас не задержим, мистер Джи, - смущенно проговорила Николетта, заводя сына за спину. – Джей, наверняка, доставляет вам массу неудобств, но они неразлучны с Сонхи. Она у вас замечательная.

​

Я улыбнулся, когда хихикающая дочка пробежала к себе в комнату, быстро закрыв дверь перед носом у Джейя. Мне было приятно слышать похвалу в адрес дочери. Эгоистично, но комплимент я расценивал и в свой адрес.
-Во-первых, зовите меня просто Джун. А во-вторых, не беспокойтесь. Джей уже почти часть этого дома, - вежливо сказал я. – Я давно говорил ему, чтобы он вас привел. Мальчик постоянно спрашивает, можно ли ему привести к нам семью, чтобы вы отведали моего знаменитого тыквенного пирога. Так что, мисс Пинеда, вы очень вовремя. Пирог уже давно готов и стынет на окошке.
-Можете звать меня Николь, - ответила она вежливостью на вежливость. Но в ее тоне было что-то еще. Я чувствовал это напряжение, исходящее от гостьи и не мог понять, что именно его вызвало. И только когда я заметил Себастьяна, притаившегося в углу гостиной, то понял, в чем причина такого поведения. Глаза Николь то и дело невольно приковывались к месту, где витал улыбающийся призрак.
-Она ведьма, Джуни, и чувствует меня, - ехидно сказал Себастьян, – но не видит.
Я тяжело вздохнул. Дом полон приведений. Не удивительно, что гостья напугана.
-Он безвредный, - сказал я обыденным тоном, - не пугайтесь, прошу. Он туп, но добр.
Себастьян возмущенно вздохнул, а вот взгляд Николь сменился. Она обратила на меня свои серые глаза, точно такие же, как у Джейя, и попыталась изобразить на лице улыбку.
-Простите, Джун, я думала вы не знаете о душах в вашем доме. Не хотела вас пугать.

​

Я рассмеялся. Напугать меня? Она серьезно?
-Я чувствую двоих. – Николь огляделась и остановила взгляд на треснувшем зеркале. – Оба умерли не по своей воле. Две глупые смерти.
-Одна опрокинула на себя холодильник, второй стал жертвой беременного вервольфа, - бесстрастно заметил я. – Я пытался бороться с этим, но ничего не помогает.
-Их держите вы, - она покопалась у себя в сумочке и вытащила длинную палочку с небольшим наконечником, - вы не против? – я отрицательно кивнул, однако, отошел в сторону.
Николь что-то шепнула. Совсем тихо и неразборчиво и зеркало слегка засветилось. Трещины в отражении испарились и зеркало стало прежним.
-О, Аллилуйя! – крикнул Себастьян и, превратившись в зеленый светящийся шар, влетел в портал.
-Вы в курсе, что им больно от этого? – объяснила Николь свое действие, спрятав палочку. – Они и без того неприкаянные души. Не мучьте их еще больше.
Я поджал губы и опустил голову. Да, я знал, что выходить в разбитое зеркало неприятно. Джессика говорила об этом много раз. Но в этом и был весь смысл. Так они, по крайней мере, появлялись реже. Однако говорить об этом учтивой гостье я не стал.
-Джей мне говорил о них, - продолжила она, спрятав палочку, - да я не поверила. Ему передались мои способности, но он еще слишком глуп и непоседлив, чтобы пользоваться ими. Хотя палочка у него есть.
Я обернулся к мальчику, которому в голову прилетел кардиган Сонхи. Дверь в спальню дочки снова захлопнулась, а несуразное подростковое тело Джейя так и осталось в коридоре. Послышался звонкий хохот дочери, а он возмущенно натянул на себя вещь и стал стучать кулаком по двери.

​

-Сонхи говорила, что Джей ведьма, - процитировал я дочь, - да я не поверил.
-Ведьмак, - рассмеялась Николь, - да, он сразу ей обо всем рассказал. Я переживала, что мои сыновья будут в новом городе одиноки, но слава Смотрящему, они нашли Сонхи. И мне греет это душу.
-Сыновья? – удивился я.
-Да, у Джейя есть брат близнец, совсем не похожий на него. Ленни. Сонхи о нем не говорила?
Я отрицательно покачал головой и обернулся к детям. Дочь так и продолжала дразнить своего друга, у которого уже покраснели от злости уши. Представить сложно, что где-то есть еще один вот такой Джей. Мой дом этого не выдержит.
-Ленни намного спокойнее, - будто прочла мои мысли Николь, - он тихий и задумчивый. Они как небо и земля. А Сонхи и Джей слишком активные ребята. Он за ними попросту не успевает. Но в школе они всегда вместе.
Меня это смутило. Сонхи не обмолвилась о нем и словом. Обычно она рассказывала мне все. Мне стоило тревожиться?
-Чай вскипел, - улыбнулся я и указал Николь на кухню, - пройдемте. Джей! Сонхи! Хватит баловаться! Марш на кухню!
Дверь тут же открылась и в гостиную выпорхнула дочка. Задорно шлепнув Джейя по голому впалому пузу, она захихикала и побежала на кухню. Мы все сели за стол, я разрезал пирог и разложил его по тарелкам. Но стоило нам приступить к еде, как все замолчали и наступила неловкая пауза.

​

-Совсем скоро у Сонхи день рождение, - решил я прервать молчание. – Может, она захочет устроить вечеринку?
-Нет, не хочу, - еле сдержала дочка смех, когда увидела, как Джей неловко прикрывает грудь ее кардиганом. – Но вы ведь к нам придете? Все вместе? – обратилась она уже к Николь.
Женщина слегка засмущалась и улыбнулась. Точно такая же кроличья улыбка, как и у сына, только женская версия.
-Ленни тоже зовите, я хочу с ним познакомиться, - сказал я, смотря на дочь.
Сонхи, услышав имя мальчика, залилась пунцовой краской. Я удивленно вскинул брови, смотря на то как дочка прячет от меня глаза. Так-так, и что это значит?
-Если он не уснет посреди праздника, то будет весело! – радостно сказал Джей. – Его растормошить очень сложно!
-Неправда, он просто спокойный, - важно заметила Сонхи.
Снова завязалась ссора. Они начали спорить из-за того, кто из них более шумный и невыносимый. В перепалку попыталась вмешаться Николь, но, кажется, сделала только хуже, потому что Джей начал возмущаться, почему она встает на сторону Сонхи, а не родного сына.

Я же думал только о таинственном Ленни. Только имя. Это все, что мне было о нем известно. А еще ярко-красные смущенные щеки дочери от одного только упоминании этого мальчика. Я переводил взгляд с нее на Джейя. Братья-близнецы. Одинаковые лица, но, судя по всему, кардинально разный характер. Что из этого может получиться? Мне стоит переживать?

Из забытого:
14\15
Отправить ребенка в школу.

Панелька

 

[Gina_K]

В то утро я поднимал штангу. Мое желание снова качать мышцы вернулось после того, как Себастьян с язвительностью заметил, что я «отрастил мамон». Не то, чтобы я поддавался на эту глупую провокацию, но…кажется, он был прав. До рождения Сонхи у меня был пресс, те самые кубики, которые потом превратились в шарик, когда я начал менять подгузники и мешать детскую смесь.
В наушниках играла музыка. Я был сосредоточен на упражнениях, но все мысли были только о дочери. И о таинственном Ленни. Реакция Сонхи встревожила меня не на шутку. Впрочем, я мог и ошибаться, верно?
Я так увлекся размышлениями, что не заметил, как на моей кровати парил Себастьян, с ехидством наблюдая за моими попытками привести себя в форму.

​

-Эта Николь, она ничего так, - проговорил он, когда я снял наушники и в грубой форме поинтересовался, что ему от меня нужно.
-И что?
-Правильно делаешь, что приводишь себя в форму.
-Если это все, что ты хотел мне сказать, то, пожалуйста, исчезни. Желательно навсегда.
Призрачное лицо Себастьяна скривилось. Впервые он выглядел неприятным и страшным. Я скривился и отвернулся. Сколько лет я вижу призраков? Не сосчитать! И до сих пор не могу привыкнуть!
-Когда у тебя последний раз была женщина, Джун? – вдруг прервал тишину Себастьян.
Я кинул штангу на подставку и грозно посмотрел на него. Что за пошлые вопросы?!
-Не пора бы сменить статус отца-одиночки на что-то более приятное? Сонхи тесно общается с ее мальчиками, думаю, она не будет против.
Я хотел уже на него накричать, выгнать из комнаты, послав ко всем чертям. Но… «общается с мальчиками»??
-Ты знаешь этого Ленни?! – выпалил я. – Она тебе о нем говорила?!

​

Себастьян стал ярче, зеленее. Видимо тот факт, что я не проигнорировал его в очередной раз, а поддержал разговор, обрадовал моего мертвого бывшего друга.
-Я иногда прихожу к ней в школу через большое зеркало в холле, - протянул он. – Они всегда втроем.
-И как тебе этот Ленни? Такой же невыносимый, как Джей?
-Ну нет… - призрак специально тянул слова, заставляя меня злиться, - он спокойный, всегда с книжками. А еще иногда спит на литературе. Сонхи помогает ему писать сочинения.
Я сел на тренажере, задумавшись. Помогает писать сочинения? Джейю она всегда отказывает из вредности. Тот клянчит у нее домашнюю работу, но всегда получает отказ в самой язвительной форме. А тут она пишет сочинения?!
Я глянул в окно, где Сонхи сидела на шезлонге с Джессикой и что-то ей рассказывала. Закономерность – они стали больше общаться! Меня должно это напрягать? Они шушукаются, хихикают и иногда даже запираются в комнате дочери что-то обсуждая.

​

События последних месяцев стали мелькать в голове. Дочь попросила у меня деньги. На что? На косметику! В тот момент я подумал, что пришло то время накрашенных ногтей, духов и побрякушек, но не придал этому значение. А теперь, с появлением этого Ленни я стал подозревать дочь в первой влюбленности… Не то, чтобы это плохо, просто… Не знаю почему, но я волновался.
Еще больше меня напрягал факт, что дочка практически каждый день проводит с Джессикой, за исключением моментов, когда у нас дома «зависает Джей», как он сам выражается. Чему мог научить ее призрак нимфоманки? Надеюсь, моя Сонхи не попросила у нее совета о том, как добиться расположения парня. Меня от этой мысли передернуло! В голову тут же ворвались все пошлые выходки Джессики, которая голая расхаживала по дому и пыталась меня соблазнить самыми развратными способами.
Я резко поднялся и направился на кухню, оставив болтающего Себастьяна одного. Джессика и Сонхи «пили чай», если это можно было так назвать. Сонхи поставила ей чашку тоже, но призрак не был способен к чему-то прикоснуться. Поэтому Джессика просто парила над стулом и что-то говорила дочери.

​

-Пап! Чай будешь? – улыбнулась Сонхи.
-Пойдем, поговорим. - Сказал я, глянув на Джессику. Когда призрак полетел вслед за дочкой, я смирил ее строгим взглядом: - Без свидетелей обойдемся!
Она тут же надулась и, сложив руки на груди, отвернулась, что-то буркнув под нос.
Сонхи вышла в гостиную и прошла к своему мольберту. Взяв кисти и палитру, она принялась рисовать начатую картину. Я же почувствовал, как сердце снова заколотилось с бешеной скоростью в груди. Последний раз у нас с ней такой серьезный разговор был еще когда она только пошла в школу. Сейчас было еще страшнее, а почему, я не знал.
-Я не буду ходить вокруг, да около, Сонхи, - заговорил я по-корейски, потому что знал, что Джессика нас подслушивает. – Меня очень напрягает, что ты так много общаешься с Джессикой.
-Почему? – удивилась дочь.
-Фух…ну… Я могу предположить, что тебе нравится этот самый Ленни, о котором я узнал совершенно недавно. И если ты решила взять уроки у Джессики о том, как понравиться мальчику, то поверь папе на слово, это самое ужасное, что только можно придумать!

​

Сонхи никак не отреагировала на мой монолог, продолжая водить кисточкой по мольберту. В ту секунду я понял, что говорить с ней, когда она была ребенком, было намного легче. Туманные мысли подростка для меня были за пределом понимания.
-Пап, скажи мне честно, я красивая? – вдруг спросила дочка.
Этот вопрос на корейском с милой шепелявостью, которую я так и не смог у нее выровнять, застал меня врасплох. Конечно, для меня, как для родителя, она была самым прекрасным созданием во всей вселенной. Но сейчас она ждала от меня ответа совсем не как от отца, а как от человека, который бы оценил ее конструктивно. Я не мог не признать, что Сонхи обладала всеми теми качествами, которые так привлекали мужчин современного общества. У нее были чудесные глаза, милое личико и сладкий голос. А в еще не до конца сформировавшемся теле уже виднелась женская красота, которую она унаследовала от своей непутевой матери: тонкая талия, жилистые ноги и (не верю, что говорю это!) довольно большой бюст. Для корейской девочки она выглядела весьма экстравагантно, но, тем не менее, привлекательно, так как ей посчастливилось стать смешением азиатских и европеоидных генов.
По всей видимости мои размышления заняли слишком много времени, потому что Сонхи повернула ко мне голову и в ее взгляде застыл вопрос.
-Прежде чем ответить тебе, хочу задать встречный вопрос, - выдохнул я, - почему ты меня об этом спросила?
-Джей постоянно твердит, что я страшилка.

​

От возмущения я потерял дар речи! Вот этот рыжий гадкий утенок с непропорционально длинными ногами, точно у цапли, утверждает, что моя Сонхи страшилка?! Я угрожающе поставил руки на бока и приготовился выдать тираду, но дочь меня остановила.
-Не переживай, я тоже ему не верю. Он бесячий дурак. И всегда им был. Просто я на секундочку задумалась, а вдруг это правда?
Я выдохнул. Так спокойно. Моя дочь сейчас в том возрасте, когда подростковая психика слишком гибкая и шаткая. Есть вероятность посадить в ней ненужный комплекс.
-Во-первых, ты права, когда говоришь, что Джей бесячий дурак. - Спокойно сказал я. – Во-вторых, чтобы ты знала и помнила: не бывает на свете некрасивый людей, просто бывают уникальные версии и осуждающее общество! Не иди на поводу у человечества, потому что мы рождаемся, чтобы стать реальными, а не идеальными. И в-третьих, ты прекрасна. И я сейчас тебе говорю это не как твой папа, а как человек, который смотрит на тебя и видит прекрасное корейское личико.
Сонхи улыбнулась. На ее белых щечках появился легкий румянец.

​

-Мне нравится Ленни. – Сказала Сонхи, смотря на свои тапочки. – Но не переживай. Джессика ничему такому меня не учит. Помнишь, я попросила у тебя денег на косметику? Она рассказывала мне, как ей пользоваться. Как сделать так, чтобы подчеркнуть достоинства и скрыть недостатки.
-Ты ему не говорила об этом?
Дочка отрицательно покачала головой. Я видел, что наш разговор доставляет ей дискомфорт, но мне просто было необходимо удостовериться, что в жизни ранимого подростка все в порядке. И ее психике ничто не угрожает.
-Я даже Джейю не говорила. Он меня заприкалывает. А Ленни просто не замечает меня. И я еще не знаю, как обратить его внимание на себя. Но я об этом подумаю.
Я кивнул, боясь сказать, что ей еще рановато о таком думать. Но это ведь Сонхи. Она знает, что такое хорошо, а что такое плохо и не будет делать глупостей в столь юном возрасте.
-Не переживай за меня, пап, - улыбнулась дочка, - у меня все хорошо.
Я снова закивал. Она потянулась ко мне и обняла. Неловко, но так тепло, что на сердце сразу же стало спокойно. Я погладил ее по волосам и вышел из комнаты, оставив наедине с мольбертом.

Меня зацепило, что этот Ленни не обращает внимания на мою Сонхи. Кто он такой, чтобы так себя вести? Но потом я посмотрел на это с другой стороны. Может, оно и к лучшему? Сонхи через пару дней должно было исполниться только 15. Возраст очень опасный для таких отношений. Я бы хотел, чтобы у нее появился парень чуть позже. Желательно, лет так к 30. Но я был готов к тому, что просто буду не способен уберечь ее от всего. Ошибки в жизни нужны, и я буду позволять ей их делать. Но ведь все должно быть в пределах разумного, ведь так?
Я отец. И я всегда буду беспокоиться за своего ребенка. От этого никуда не деться. Но я верю, что у моя дочь достаточно умная, чтобы не делать слишком глупых ошибок. На некоторые вещи нужно говорить «нет», ведь я сам был молодым парнем и знаю, что это такое. И в мое время девочки практически никогда не отказывали. Но Сонхи умнее, разумнее, мудрее. Я был в этом уверен. И это придавало моему сердцу хоть какое-то спокойствие.

Купила наградку с наследством

Панелька

 

[Gina_K]

Моей дочке исполняется 15. Я всегда думал, что сложно быть родителем маленького ребенка. Меня пугали подгузники, отрыжка, пеленки. Затем я понял, что это не так уж и сложно, когда настал период «почемучки». Потом началась школа, где к проблемам воспитания прибавился еще и Джей, втягивающий Сонхи во все возможные шалости. И вот, подростковый период. Нет, я не жалуюсь. По крайней мере она еще ни разу не перекрасила голову в зеленый и не проколола пупок. Но я старался готовиться ко всему.
Сонхи вообще отличалась от остальных детей, которых мне доводилось видеть. Часто к нам в ресторан заглядывали богатенькие семейки, где девочки ее возраста закатывали истерики, что им принесли стейк не той прожарки. Мой же ребенок часами сидел за книжками, изучая мировую литературу, потому что мечтал стать великим писателем.

​

С годами эта мечта глубже проникала в сердце Сонхи. Она осваивала различные графические программы, которые просто не поддавались моему гуманитарному мозгу кулинара. Дочка же могла изобразить при помощи компьютера все, что угодно. Ее фантазии не было предела.
Она писала истории, детские и глупые, и давала мне их почитать. Я хвалил Сонхи, ведь получалось неплохо, учитывая иллюстрации, которые она делала к своим миниатюрам. В основном ее рассказы были посвящены их дружбе с Джейем. История о том, как он упал с дерева, когда пытался украсть в соседнем огороде яблоко. Или рассказ, как они играли в карты на уроке. Но больше всего меня насторожила миниатюра о том, как они убегали от огромной сторожевой собаки, когда залезли все в тот соседский огород. Когда я поинтересовался у Сонхи, что это такое, она заверила, что все ее истории вымысел. А персонажи взяты из жизни просто за основу.
Что же, нельзя не признать, что азиатская девочка с голубыми глазами и рыжий непоседливый мальчик на ее рисунках выглядели мило. Но вот когда я спросил, почему она не включает в истории Ленни, Сонхи покраснела и спокойно ответила, что для него у нее более крупный «проект». Допытываться я не стал. Подумал, что придет время и она обо всем расскажет.

​

Сонхи отказалась устраивать вечеринку и приглашать много друзей на свой день рождение. Она сказала, что позовет только семейство Пинеда. Что же, мне же легче – меньше готовки. Дочка сама украсила комнаты, надула шарики и отказалась от всякой помощи.
Мешать я не стал. Это ее праздник. Все, что она попросила меня сделать – это приготовить «ханчхонсик» - это комплекс блюд, пришедший к нам еще из династии Корё. У каждой семьи был свой особый состав блюд, рецепт которых никто не знал и передавался из поколения в поколение. Мне состав достался от мамы, и кроме меня его никто не знал. Я подумывал его передать Сонхи, но дочка, увы, была не заинтересована в готовке совершенно.
Пожелание моей принцессы – закон для меня. Вечером перед праздником я встал за плиту и тщательно спланировал меню. Хотелось почему-то мне удивить Джейя и его семью своими блюдами. Тем более, когда им представиться возможность бесплатно отведать корейских деликатесов от самого шеф-повара?

​

Утром все проснулись рано. Меня, по традиции, разбудила Джессика своим воем о том, что у моей дочери сегодня день рождение. Помню-помню, орать так не обязательно. Я взял торт и, постучавшись, вошел в комнату к Сонхи, которая уже сидела перед зеркалом и приводила себя в порядок. Я спел ей на корейском песенку, и дочка задула свечи, загадав желание. В этот раз я торжественно вручил ей диск с компьютерной суперпрограммой для художников, о которой она мне говорила уже долгое время. После чего последовал пятиминутный визг в дуэте с Джессикой, потому что дочку от радости переполняли эмоции, а я чуть было не лишился слуха от ее ультразвука.

​

К назначенному времени пришло все семейство Пинеда. Николетта, Джей и Ленни. И тот момент, когда они переступили порог нашего дома, показался мне самым странным в жизни.
Во-первых, Джей. Парень пожал мне руку и поздравил с дочерью-именинницей. Но почему-то именно в ту минуту я разглядел друга детства своей дочери как следует. Став 16-летним парнем, он успешно встал на ступеньку пубертатного периода, когда гормоны меняют детское тело мальчика в тело мужчины. Он вымахал, был выше меня почти на две головы (учитывая мой рост 172 см). От худощавости не осталось и следа. Руки бугрились мускулами, сквозь свитер прогладывали грудные мышцы, а под тесными модными брюками виднелись накаченные бедра любителя футбола. У него изменился даже голос, став грубее, чего я тоже раньше не замечал. Для меня он был всегда Джей, который вопил, точно девчонка, когда Сонхи окатывала его из шланга. Сейчас же ко мне пришло озарение, что гадкий утенок и «бесячий дурак» почти превратился в настоящего мужчину, возмужав уже в столь юном возрасте.
Да, это естественный процесс взросления. Здесь нет ничего сверхъестественного. Но будучи отцом молодой и красивой девочки такие перемены в друге-парне меня насторожили. И даже очень.

​

Но затем мне протянул руку Ленни, брат-близнец Джейя. Но если бы Николетта мне его не представила, я бы и подумать не мог, что они родственники. В отличие от спортсмена Джейя, Ленни был невысоким худеньким мальчиком с чистыми зелеными глазами, который учтиво улыбнулся, представившись. Совершенно разные лица, разная комплекция, разное поведение. Что здесь творится? Я не видел в них никакого намека на схожесть.

​

Николетта, кажется, заметила мое смятение, но ничего говорить не стала. Я проводил их в комнату, которую Сонхи специально подготовила для праздника. Джей бесцеремонно постучался к ней в комнату, крикнув:
-Именинница! Выходи!
В глубине спальни послышалось ворчание и к нам вышла дочка. Радостная и такая красивая! Я невольно улыбнулся, когда увидел, что она подобрала новый свитер, голубой, под цвет ее глазок. Джей по-медвежьи обнял ее, приподняв над землей и торжественно вручил ей подарок.
-С днем рождения, милая! - обняла ее Николетта.
И вот, настал момент, когда к Сонхи подошел Ленни. Я почувствовал, как от тревоги бухнулось сердце в груди. Дочь залилась пунцовой краской, когда он склонился к ней и легонько поцеловал в щеку, выразив какие-то вежливые поздравления.
Заиграла музыка и Джей потащил дочку к торту, заставив ее еще раз задуть свечи.

​

Зазвучал праздник. Слышался говор, смех Джейя, который принялся неумело петь песенку. Его пыталась остановить Николь, делая замечания. Из зеркал появились даже призраки, которых она тут же почувствовала, но в силу своего воспитания не показала неприязни. Я тут же глянул на призрачную парочку, подумав прогнать их, но…то, как Сонхи восторженно смотрела на всех гостей просто не позволило мне испортить праздник.
Дочка зажмурилась и, загадав желание, задула свечи. Николь и Джей громко закричали, им в унисон начали подвывать и Себастьян с Джесской. Слышались аплодисменты, хохот и поздравления. Джей снова подбежал к Сонхи и обнял ее, подняв над землей, точно тряпичную куклу. И только Ленни сохранял спокойствие, радостно улыбаясь и хлопая в ладоши, однако, все так же держась на расстоянии от всеобщей радости.
Я практически не сводил с него глаз, пытаясь понять, что же так привлекло в нем мою дочь. Простой подросток, который любил книжки. Тихий и вежливый. В отличие от Джейя, который совершенно не думал о личных границах между мальчиком и девочкой, Ленни вел себя максимально воспитанно и тактично.

​

Я видел, как Сонхи то и дело кидает на него взгляды. Стоит ей как-то пошутить, она тут же искала его реакции. Но в ответ на задорные и колкие фразочки слышался только гогот Джейя, который то и дело тыкал в бока и дергал за волосы мою дочь. И я не знал, что меня больше раздражало. Развязное поведение Джейя или безразличие Ленни. Как бы я ни пытался разглядеть в этом мальце хотя бы тень интереса, у меня ничего не получалось. И дело было не в Сонхи. Он не проявлял заинтересованности ни в чем! Ни в еде, которую я готовил до поздней ночи, ни в разговорах, в которых участвовали все, кроме него.

​

Я забеспокоился. И забеспокоился не на шутку. Ленни показался мне инфантильным мечтателем, который только изредка улыбался, когда Джей принимался кривляться и смешить Сонхи. А моя дочь… ох, она просто маленькая влюбленная девочка, которая не спускала с Ленни глаз. Ее голубые глаза светились восторгом каждый раз, когда он поддерживал с ней диалог или пытался также пошутить.
Сердце сжалось. Он не видел в ней никого, кроме подруги брата. Я даже не был уверен, считал ли он ее своей подругой тоже. Но, смотря на их взаимодействия, я понимал, что сердце моей дочурки под угрозой. И хуже всего было то, что я ничего не мог с этим поделать.
Взгляд снова устремился на Сонхи. 15 лет. В этом возрасте девочки обычно и совершают глупости. Но она была такая чистая, наивная и очень умная, что мне становилось страшно. И при этом она находилась в обществе будущего сердцееда, который, я уверен, будет пользоваться своей внешностью. А еще она влюбленная в книжного червя.

​

Возможно, я паникую просто так. Я ведь отец и с моей тревогой ничего не поделать. Но я буду молиться всем Смотрящим Святым, чтобы они уберегли мою девочку от ненужных переживаний. Пусть поздно, но родительский ген во мне все же проснулся. Я заставил его ожить, силой. И теперь я мучаюсь терзаниями, которые по моим наблюдениям были совсем не беспочвенными.

Панель

 

[Gina_K]

Праздник был замечательный, как мне показалось. Да, я обременял собственное настроение переживаниями, возможно, даже выдуманными. Однако, я был рад видеть улыбку Сонхи, которая болтала с Джейем и Ленни. Она была в центре внимания и мне это льстило. Мне льстило, что Николь хвалила мои блюда и просила добавки, мне льстило, что Джей отобрал тарелку у брата и доел за ним блюдо. Настроение дочери и ее улыбки – вот основная цель празднования дня рождения. И все удалось на славу.

​

Пока ребята шумели в столовой, мы сидели с Николь в комнате и вели светскую беседу. Точнее, по началу это была светская беседа, которая незаметно перешла в дружеский разговор. Между нами исчезла граница вежливости просто знакомых, и мы сами не поняли, как перешли на «ты».
-Я заметила, как ты наблюдаешь за Ленни, - сказала Николь, когда мы от души посмеялись над какой-то моей глупой шуткой. – Тебя что-то беспокоит?
-Многое. – Честно признал я. – Ты ведь тоже заметила, как Сонхи на него смотрит?
Она улыбнулась, обратив взгляд в столовую, где виднелись хохочущие ребята.
-Детская влюбленность - это прекрасно, Джун.
-Да, прекрасна. Но если она взаимна. Вот, что меня беспокоит.
Николь кивнула и немного помолчала, будто бы обдумывала, что именно мне сказать.
-Я всегда мечтала о дочери, - сказала она, наконец, - но Смотрящий подарил мне двух сыновей. И тем не менее, я тебя понимаю. Быть отцом прекрасной чистой девочки не просто. Я уверена, что ты переживаешь за нее буквально каждую секунду и еле сдерживаешь себя, что не звонить каждые пять минут, чтобы спросить, все ли с ней в порядке.
Я отвернулся, чувствуя, как краска предательски заливает мое лицо. И что здесь такого? Я волнуюсь за дочь и это нормально!
Увидев мою реакцию, Николь рассмеялась.

​

-Я хоть и мать двух мальчиков, но это не значит, что я воспитала их развязными! – в шутку возмутилась она. – Они знают, как обращаться с девушками поверь. Особенно Ленни. Он мечтатель. Дай ему время, и он посмотрит на Сонхи иначе, а не просто как на подругу. Думаю, они станут замечательной парой.
Я промолчал. Не знал, что ответить, это, во-первых. А во-вторых, мысль, что это Сонхи должна добиваться его расположения ранило мою гордость. Кем возомнил себя этот малец? Аполлоном?
-Они близнецы, но совершенно не похожи, - решил я перевести тему. – Интересный сбой в генетике.
На лице Николь мелькнула тень, но она умело спрятала ее за улыбкой.
-У них разные отцы, Джун, - сказала она совершенно спокойно.
Я смутился. Они близнецы, но у них разные отцы? Впервые о таком слышу.
-Я была замужем за отцом Джейя. Не самый лучший брак, чтобы ты знал. Он любил выпить, был груб и неприличен во многом. А я была молода и слишком пуглива, чтобы вовремя уйти. Через несколько лет тяжелого брака я встретила другого мужчину. Обходительный и вежливый, он мне указал на тот контраст, который может возникнуть между мужем-пьяницей и воспитанным человеком с хорошей работой. Одна была проблема – он тоже был женат.
Я постарался сделать безразличное лицо. Ее внезапные откровения, которые она выкладывала мне так спокойно, будто бы мы были знакомы миллион лет, не приносили мне никакого удовольствия. Предательство в любом его виде я не выносил на дух. Но, увы, был слишком вежлив, чтобы сказать об этом.

​

Однако, Николь не заметила моего смятения и все тем же будничным тоном продолжила:
-Я узнала о беременности довольно поздно. А когда мне сказали, что у меня разнояйцовые близнецы, то все встало на свои места. Разные отцы. И ни один из них не был рад детям. Муж разозлился, сказал, что не собирается плодить нищету. А мужчина, которого я к тому времени полюбила, сказал, что его жена тоже беременна и беременную любовницу он не потянет… - она прервалась, прикусив губу. На секунду мне показалось, что на ее глазах навернулись слезы. Но спустя мгновение Николь продолжила все тем же тоном: - Я поняла, что помощи от мужчин мне не дождаться. Тогда я собрала вещи и уехала, купив билет в первый попавшийся город. Родных у меня не было, мне не от кого было ждать помощи. Я продала кое-какие украшения, подаренные моей несостоявшейся любовью, устроилась на две работы и пахала в то время, как мой живот все рос и рос. Когда родились мальчики, я обратилась в социальную защиту, попросила помощи. Не знаю, что бы я делала, если бы не волонтеры, которые сидели с мальчиками, пока я зарабатывала копейки, подрабатывая официанткой, уборщицей и сиделкой у богатых старушек. Мне жаль, что у них было такое детство. Они нуждались во многом. И я не могу утверждать, что сейчас их жизнь чем-то отличается.
Николь вдруг рассмеялась, с гордостью посмотрев на мальчиков, которые принялись щекотать Сонхи.

​

-Но я не жалею. Потому что вот такая жизнь сделала из них хороших людей. Увы, они знают, что такое нужда. Но именно это и не испортило их. Они знают, что это такое – зарабатывать деньги уже в столь юном возрасте, потому что как только они дошли до осознанного мышления, то вызвались мне помогать. Разносили газеты, доставляли молоко соседям, убирались в домах у старушек, пока я драила посуду во второсортных ресторанах. До приезда в этот город они уже поведали многое. Они человечны, добры и очень ласковы, а это самое важное. Так что, пожалуйста, не смей кривиться, когда я говорю, что Ленни и Сонхи будут прекрасной парой. Мой сын ничем не хуже твоей дочери.
Последние слова она сказала с такой добротой, что мне стало не по себе. Чувство стыда предательски расплылось бардовой краской по лицу. Настолько неловко я еще никогда в жизни себя не чувствовал.
-У меня даже в мыслях не было, если ты об этом, - солгал я. – Ребята у тебя замечательные. И я переживаю не за то, что Сонхи влюбилась в парня, у которого нет сотового телефона. Я переживаю за то, что у них сейчас опасный возраст. Гормоны никто не отменял, Николь.

​

Она вдруг расхохоталась. Мне стало от этого еще больше не по себе.
-Не делай из моих детей насильников, Джун! – задорно сказала она. – Никто не отменял и гормоны твоей дочери.
Я резко обратил на нее грозный взгляд. Как она смела?!
-Думаю, они достаточно умны и взрослы для того, чтобы принимать какие-то решения, - не дала она мне возмутиться. – Так что давай закроем эту тему и не будем вмешиваться в их жизнь.
-Никто никуда вмешиваться не собирался! – строго заметил я. – Я рад их дружбе. Но я имею точно такое же право на тревоги за ребенка, как и ты.
Николь перестала улыбаться и тяжело вздохнула.
-Я не хотела вызывать тебя на ссору, Джун, - уже серьезно сказала она. – Я заметила предвзятость в твоем взгляде. Даже то, как ты смотрел на Ленни пока мы обедали.
-Ты неправильно заметила! – обиженно заявил я. – Если не обладаешь способностями читать мысли, не берись утверждать, что кто-то предвзято относится к тебе или твоим детям. Я знаю, что такое нужда. Я сам начал работать с 13 лет, помогая отцу таскать мешки на складах. Я уехал не просто в соседний город, я покинул свою страну, причем совершенно один, не зная языка! Так что не смей мне говорить о предвзятости. И уж тем более даже не думай обвинять в этом мою дочь!
Меня настолько задело ее замечание, что я сам не понял, как перешел на повышенный тон.

​

Николь хотела что-то ответить. Я понял, что наш спор перерастет в настоящую ссору только по одному ее загоревшемуся злобой взгляду. Но стихший смех в столовой не дал нам продолжить перепалку. В гостиной появилась Сонхи. Хоть дочка улыбалась, я мог прочесть в ее взгляде тревогу. Она переводила глаза с меня на Николь и не решалась что-то сказать.
-Мы с ребятами хотим сходить в парк, на аттракционы, - наконец, выдавила она. – Можно?
-Зачем ты спрашиваешь? Конечно, иди! – сказал я как можно непринужденнее.
Из столовой вышли парни. Судя по всему, они слышали наш с Николь разговор. В серых глазах Джейя читалось смущение, потому что его щеки стали такого же цвета, как и волосы. А вот взгляд Ленни вызвал во мне еще больше неприятных чувств. Это были глаза обиженного маленького щенка, который был готов кинуться на первого, кто протянет ему руку.
В тот момент у меня в душе бушевали чувства, и я был опасно близок к тому, чтобы сделать ему замечание. Но встревоженные глаза дочери, которая с опаской смотрела на меня и Николь, остановили мой секундный порыв.
-Повеселитесь, но будьте осторожны, пожалуйста, - я чмокнул дочь в макушку.
Сонхи улыбнулась, заметив перемену в моем тоне.

-Мне пора! – внезапно поднялась Николь с дивана. – Нужно успеть еще в пару мест. Спасибо за приглашение и за невероятный обед.
Я ничего ей не ответил. Дети молча прошли к выходу. За ними последовала и Николь. Никто не проронил ни слова, разойдясь в разные стороны. И когда она обернулась, кинув на меня оскорбленный взгляд, я отвернулся.
Каждый остался при своем мнении. Виноватым я себя не считал. Эта женщина обросла комплексами из-за своей тяжелой жизни и теперь кидается на каждого, кто, по ее мнению, не так посмотрит на ее детей. И пусть она думает, что хочет, но Сонхи моя дочь и я буду в любом случае ее защищать.

Друзья: 11\30
11,25 + 0,5 (за портрет основателя) + 1 (за 15 собранных значков) + 0,25 (за 10 навык спорта Джуна) + 0, 25 (за друга Джейя) +0,25 (за друга Ленни) = 13,5

Портерт Джуна

Значки:
Из упущенного:
15\15
Что на ужин?: Выучить 30 рецептов

2\15
Космическое любопытство: исследовать метеорит
Последний путь?: Разглагольствуйте о смерти, пока она не появится

Метеорит

 

[Gina_K]

Город снова окутало белоснежное одеяло. Я жадно вдыхал холодный зимний воздух. Моим легким было просто недостаточно простого вздоха! Я дышал и дышал! Какое же это счастье – просто дышать, вдыхать холодные снежинки, любуясь великолепием потрясающегося города. Жаль, что не каждый может по достоинству оценить такие мелочи. Даже Сонхи куталась в свитера и не вылезала из-под одеяла. На все мои предложения о прогулках она отнекивалась и говорила, что ей по душе палящее солнце, под которым она может расплавиться как пломбир, но совсем не зима и ее жуткий холод. И уж тем более снегопад!
Дурочка! У природы не бывает плохой погоды. Но она поймет это с возрастом. До меня тоже великие мысли доходили не сразу. А только с возрастом.

​

Возраст. Какое это, оказалось, коварное слово. Скоро мне должно было исполниться 43. Я стал терять ту молодую привлекательность, которой обладал и которую совершенно не ценил. Чего кривить душой, во мне уже не было того шарма и обаяния, которыми я без зазрения совести пользовался в университете, бесстыдно соблазняя девушек. Но свою молодость я вспоминал с улыбкой. Нет, я не был Казанова. Я ухаживал за девушками довольно долго, прежде чем предложить им нечто большее, чем просто держание за ручку и поцелуи. Во многом это зависело от воспитания. В Корее не принято принуждать девушку к чему-то. Только если она будет сама согласна, сама этого захочет. Ну а я кореец, выросший в консервативной семье, где вообще такого понятие как «занятие любовью» не существовало. Отец однажды мне сказал, что они с мамой купили меня в магазине… Но тем не менее, вырвавшись на свободу после его смерти, я стал пренебрегать некоторыми принципами, которые прочно засели в моей голове. В то время мне казалось это веселым. И только когда я обзавелся красавицей дочкой, я с отчаянием понял, как это глупо, лицемерно и некрасиво!

​

Ссора с Николь пробудила во мне не только агрессивный ген всегда спокойного азиата, но и невероятную тревогу за Сонхи. Два парня, выросшие в бедной семье имели понятие о воспитании и обращении с девушками, утверждала она. Так и я был воспитан в строгости, но разве меня это останавливало? Теперь каждый раз, когда Джей появлялся у нас на пороге, во мне просыпался какой-то ненормальный отец-сталкер, который следил за подростками украдкой из соседней комнаты.
С другой стороны, это же Джей. Мальчик, который вырос у меня на глазах. Они с Сонхи знали друг друга с шести лет и были неразлучны. Дружба. Да, именно дружба, построенная на вот таких глупых доверительных отношениях, была залогом их безопасности. Я смотрел как они сидели в гостиной и вместе делали уроки. Джей растянулся на полу, на нашем ковре, а Сонхи сидела рядом, по-турецки и они вслух читали задачи по физике и решали уравнения. Я слышал заливистый хохот дочери, когда Джей принимался снова и снова выкидывать какие-то глупости. И каждый раз, когда я выглядывал из открытой двери своей спальни, работая над очередной книгой, то видел одну и ту же картину. Восторженный Джей с книгой в руках и красная от хохота Сонхи, утирающая слезы смеха.
Ничего ведь страшного? Тогда что за паранойя?

​

Намного спокойнее мне было, когда Джей приходил вместе с Ленни. Странно, правда? Я боялся не за предмет воздыхания дочери, а за ее просто друга раздолбая, который вместо того, чтобы готовиться к контрольной по алгебре, уныло тыкал ручкой в бок Сонхи. Однако, когда на пороге нашего дома появлялся Ленни, суровый и молчаливый, то я даже не тревожил себя постоянными проверками. Я знал, что эта троица будет учиться. Краснеющая от любого жеста Ленни Сонхи становилась очень тихой и застенчивой, в то время как Джей начинал изнывать от скуки, ведь его подруга не обращала на него внимания. И в такие моменты между ними не было даже прикосновений. Да, именно прикосновений. Вроде бы ничего особенного, но каждый раз, когда Джей принимался плести Сонхи косички, или гладил ее по плечу, или дергал бубенчики на ее кофте, у меня сердце заходилось от странных чувств. Хотелось отодвинуть его от нее подальше, а еще лучше сесть между ними. Но дочь даже не обращала на это внимания. Она совершенно никак не реагировала на нарушение личного пространства, продолжая смотреть в учебники. При Ленни Джей совершенно никак не проявлял эту их дружбу, потому что Сонхи была увлечена только обсуждением формул и примеров. Отвлекать ее у него не получалось.

​

Так я и метался, точно между виселицей и наковальней. Сначала успокаивал себя, что это просто дружба. Они ведь в шесть лет вместе переодевались в гостиной перед походом на каток! Два тощих тельца, хихикающих над глупыми шутками… Но потом во мне снова загорался этот маниакальный огонек, за который я уже начинал себя ненавидеть. Джей с каждым днем становился все больше, выше и мускулистее. Он обладал всеми качествами молодого парня, который без труда мог получить любую девушку. Юмор, вкупе с физическими данными и симпатичной мордашкой с кроличьей улыбкой – опасная смесь, учитывая то, что в этот список не попал хороший разум. Нет, я не утверждал, что он туп… Страшно подумать, что бы мне устроила Николь, услышав эту мысль… Я говорю об осознанности. При желании Джей мог бы стать неплохим учеником, у которого были хорошие способности к языкам, ведь Сонхи научила его некоторым корейским фразам и иногда они вели очень-очень простой диалог на нашем языке. Но в голове этого юнца гулял ветер. Он вырос телом, но не разумом. А когда голова отстает от развития тела – это опасно для любого пола.
Именно такие мысли крутились у меня в голове, когда я видел, как Джей заключает в медвежьи объятия Сонхи. Я был уверен в разумности дочери, в ее воспитании и, несомненно, уме. Мне было страшно, что спустя почти 10 лет дружбы, он умудрялся втягивать ее в глупые передряги. Но когда они были детьми эти передряги заключались в краже яблок в соседском огороде. Куда он мог втянуть будучи 16-летним парнем?

​

Я идиот. Знаю. Сейчас я похож на одного из тех безумных родителей, которые превращаются в одержимых, пытаясь всеми силами разрушить отношения своего ребенка. Нет. До такой крайности я никогда не дойду. Меня не пугала мысль, что однажды Сонхи придет ко мне с новостью, что выходит замуж. Наоборот, я был бы очень рад! Просто, если быть откровенным, мне не очень хочется, чтобы ее спутником стал один из близнецов Пинеда.
Ленни был слишком заносчив для такого лучика солнышка, как моя дочка. Я не хочу, чтобы она всю жизнь добивалась его расположения. Такие как этот мальчик скучают при одной мысли о жизни. Даже если у них сложатся отношения, Ленни не будет пытаться их каким-то образом их поддержать. Я, конечно, в этом не специалист, но за свои сорок с лишнем лет я успел понять, какая это сложная работа – любовь между мужчиной и женщиной. И мне совершенно не хочется, чтобы Сонхи пошла по моим стопам, став матерью-одиночкой.
А Джей… ох… Мои тревоги стали сильнее, когда я увидел, как парень пролил на себя чай и бесстыдно стянул футболку, оголив подкаченный смуглый торс. Сонхи даже не взглянула на него, молча протянув салфетки и унося кофту в стирку.
-Я дам тебе свою пижамную кофту. Она растянутая, думаю, тебе подойдет. - Сказала дочка и скрылась в спальне.
Когда она кинула ему свою футболку и прошла на кухню, Джей натянул девчачью кофту и сделал то, чего я просто не ожидал увидеть. Украдкой оглянувшись на Сонхи, он оттянул ворот футболки и, закрыв глаза, понюхал его.
Смотрящие Святые.

​

Доделав уроки, Сонхи проводила Джейя, который так и ушел в ее футболке. На прощание они как всегда обнялись. Парень обвил маленькие плечи дочки своими мускулистыми руками и приподнял над полом.
-Позвони, как приедешь домой, - сказала Сонхи и, помахав ему, закрыла дверь.
Я проследил взглядом за парнем, который сел на велосипед и помчался домой.
-Подготовились к контрольной? – спросил я, когда дочка села рядом со мной с книжкой.
-Я готова, а этот балбес нет, - просто отозвалась она. – Бесполезно. У него есть ум, но он непоседа.
-Совсем скоро надо будет думать о поступлении. Вы решили уже, куда и на кого поступать?
-Я хочу поступить на Изобразительное Искусство, в ГУС! – гордо объявила Сонхи. – Уже скачала брошюру и даже предварительные тесты. Надо собрать портфолио. Думаю, у меня получится.
Я гордо улыбнулся. Конечно, получится! Я в этом не сомневался! Но разговор я завел для другого. Опасная тема и странные переживания. Но как подступиться к этому, я не знал.

​

-Я помню, что обещал не затрагивать эту тему, но… - я покашлял, снова чувствуя, как сердце выпрыгивает из груди, - как у тебя обстоят дела с Ленни?
Сонхи подняла глаза из книги и посмотрела вперед себя. На секунду ее белые щечки покрылись красными пятнами. Она прикусила губу и обернулась ко мне смотря так, что я почувствовал еще большую неловкость.
-Что ты хочешь узнать? Призналась ли я ему? – спросила она в лоб.
-Нет, ты не призналась, - сделал я вывод, - просто я беспокоюсь. И хочу знать, что…гхм…как именно ты хочешь сделать?
-Хочу позвать его на выпускной. – Просто ответила дочь. – Чтобы мы пришли туда как пара. И там я ему обо всем скажу. Думаю, это будет удар для него. Он называет меня «другом» и только.
Я тяжело выдохнул. Нет, от такого ответа мне легче не стало. На секунду в голове мелькнула картинка, как дочка прибегает в красивом платье домой после бала в слезах от разбитого сердца и запирается в комнате. Ой-ой, какой кошмар! Нет-нет, такого не должно быть!
-А как же Джей? – аккуратно спросил я.
Сонхи смутилась. Она свела брови к переносице и снова обратила на меня взгляд, в котором застыл немой вопрос.

​

-В смысле? Причем тут он? – спросила она, когда я продолжал молчать.
-В смысле, с кем он пойдет на выпускной? Ему нравится кто-нибудь из класса?
Я жадно вглядывался в ее лицо, пытаясь уловить необходимые мне эмоции. Сонхи задумалась. Не было ни тени смущения, ни ревности, ничего. Реакция была совершенно иная, нежели, когда я заводил тему о Ленни. Не было красных пятен и робко прикушенных губ.
-Нууу, он вроде бы говорил, что ему кто-то там нравится из нашего класса, - все также задумчиво проговорила она. – Я начала спрашивать, но он сказал, что я дура, и чтобы я отстала. – Тут она пожала плечами: – В любом случае! У него за всю историю школы было как минимум 7 «крашей». Сегодня нравится одна, завтра другая. Это же Джей! Я за него не переживаю, потому что такой как он один никогда не останется.
Голубой взгляд дочери снова спрятался в книжке. Я сам теребил свой детектив в руках, ковыряя корешок. Вспоминая странный жест Джейя, когда он понюхал футболку Сонхи, мне становилось не по себе. Но, по словам дочери, у мальчика было много увлечений.

Как бы то ни было, я принял решение не спускать глаз с этих близнецов. Николь гневно утверждала, что воспитала хороших мальчиков. Я в этом не сомневался. Они добрые, отзывчивые и заботливые. Оба. Джей всегда вставал на защиту Сонхи. А также он был к ней ближе, чем положено. Я не вмешиваюсь. Я просто наблюдаю со стороны. Возможно, мои переживания беспочвенные.
Но вдруг я прав и переживать есть за что?

Панелька

А еще я переодела семейство Пинеда:

 

[Gina_K]

Мой день рождения. Мне исполнялось 43. Не любил этот праздник, если его вообще так можно назвать. В детстве у родителей не было денег, чтобы устроить мне пир с гостями. А после смерти мамы у меня и друзей-то не было, чтобы пригласить кого-то. Ближе к 15 годам отец вообще стал забывать об этом дне. Я его никак не праздновал. Но с появлением Сонхи в моей жизни все изменилось. Она долго упрашивала меня устроить вечеринку, но я отказывал. Не хочу. Я же не подросток, чтобы закатывать праздник. Тем более мне не очень хотелось видеть близнецов и Николь, которых так порывалась позвать дочь. Я хотел просто отпраздновать свой день рождения в мирном семейном кругу. А моя семья — это дочь и я. Двоих назойливых непрошенных гостей в зеркале я никогда не считал частью нас.

​

Мне посчастливилось родиться в прекрасное время года – весну. 9 марта. Однако, в этом году зима не хотела отступать от своих прав и засыпала город снегом. Снегопады шли и шли, без остановки. На какое-то время Хидден-Спрингс застывал во времени, потому что все вокруг останавливалось. Пробки и непроходимые пешеходные дорожки стопорили движение. Многие организации закрывались, даже я отпустил персонал на несколько дней и закрыл ресторан. Из-за сильного снегопада отменили и школу Сонхи. Дочка такому положению дел была только рада. Не нужно надевать 101 шкуру, чтобы ненароком не умереть от холода в школьном автобусе, как она говорила. Она обкладывалась книжками и садилась рядом с Джессикой, читая ей истории. Призрак моей приставучий соседки обожал это занятие. Сама она не могла взять и почитать какой-нибудь любовный роман, а вот Сонхи была только рада вслух поведать ей историю двух глупых влюблённых. Так они и проводили вечера, рядом и вместе.

​

Я не был против. Пусть лучше так, чем в компании Джейя, который просто ходил к нам как к себе домой. Да, он всегда был желанным гостем, я никогда его не прогонял и всегда улыбался, пожимая его мускулистую руку с непропорционально длинными пальцами. Сонхи была ему несказанно рада, потому что так она коротала время не только в компании призрака, а настоящего друга. Я же, по обычаю, тревожился, когда они вдвоем запирались в комнате дочки.
-Оставь их в покое, - фырчала на меня Джессика.
-Мальчик и девочка в закрытой комнате! – шепотом возмущался я. – Это некрасиво! Так быть не должно!
-Ты параноик! – рассмеялся Себастьян, видя, как я отчаянно придумываю повод заглянуть к ним.
-Засунь голову в дверь и посмотри, все ли у них хорошо! – почти приказал я.
Друг рассмеялся и подлетел к спальне Сонхи, тихонько просунув голову сквозь стену. через мгновение он обернулся и на его призрачном лице я увидел полу-шок, полу-удивление.
-О Смотрящий! Да они развратники! – опешил он.
Я не поверил…сначала. Но потом не выдержал и распахнул дверь, увидев нелепую картину. Сонхи сидела на кровати с книжкой и вслух читала произведение по литературе. А Джей стоял посреди комнаты с волшебной палочкой и пускал из нее фейерверки, пытаясь впечатлить дочь, которая совершенно не обращала на него внимания.
-Пап? Ты чего? – подняла она на меня глаза.
-Просто хотел сказать, что Себастьян идиот, - строго обернулся я к другу, который, хихикая, спрятался в зеркале.

​

-Ты просто тупой параноик, - деловито заметила Джессика и полетела вслед за Себастьяном.
Знаю. Но отцовская тревога меня не отпускала, и я ничего не мог с этим поделать.
Джей – бесячий дурак. Прошло столько лет, а Сонхи так и продолжала его называть. Он был даже записан у нее в телефоне именно под этим именем.
Как-то таким снежным вечером он снова залетел в наш дом. Сонхи повела его на кухню пить чай. Я же наблюдал за парнем из гостиной, забыв о том, что читаю увлекательный детектив. Джей сидел за стойкой, пока дочка суетилась возле него, выставляя на стол все сладости, которые я готовил для нее. Он внимательно следил за ней взглядом серых глаз и улыбался. Кроличья улыбка, оголяющая оба ряда зубов, становилась счастливее, если Сонхи придвигала к нему пирожные повкуснее.
Мне это надоело. Надо было как-то решать этот глупый вопрос. Возможно, я сам себя накрутил. Ну а раз сам накрутил, значит, сам и раскручу. Воспользовавшись тем, что Сонхи позвонила одноклассница, я прошел в кухню и сел рядом с Джейем, который за обе щеки уплетал заварное пирожное.
-Вкусно? – спросил я.
-Ага! Очень! – с набитым ртом улыбнулся он. – Если честно, то уроки с Сонхи только предлог. Я хожу сюда ради еды.

​

Я кивнул, когда он захихикал. Простой обалдуй. Оболтус, которого природа наделила хорошими физическими данными, и которые он то ли неосознанно, то ли нарочно подчеркивал, надевая черные обтяжные футболки и драные джинсы.
-Смотрю, у тебя телефон появился? – кинул я взгляд на поддержанный сотовый, лежащий возле чашки.
-А, да, я же на полставки устроился в книжный магазин и продуктовый! – гордо объявил Джей.
-Работаешь? – искренне удивился я. – Но как же учеба? Когда ты успеваешь?
-Утром учусь, а после обеда работаю. По четным дням в книжном, а по нечетным в продуктовом. Помогаю расставлять книги и таскаю коробки с продуктами, когда приходят поставки, - просто пожал он плечами.
Ох, дитя. С одной стороны, это хорошо. Мужчина должен знать, что такое зарабатывать деньги даже в 16 лет. А с другой…ему бы во дворе с мячом бегать, да с девчонок на свидания звать, а не вот это все. Я вздохнул, отгоняя от себя желание пожалеть мальца.
-А Ленни тебе помогает? С тобой работает?
Джей отрицательно покачал головой, продолжая жевать пирожное.
-Мама запретила нам работать. Сказала, чтобы мы все силы сейчас тратили на учебу, особенно перед поступлением. Ленни с утра до вечера за книжками сидит. А я… - он отвел от меня взгляд серых глазах, в которых мелькнула глубокая печаль, - маме сложно. Она и без того на двух работах работает. Я очень хочу помочь.

​

Очередное различие непохожих близнецов. Один вгрызался в гранит науки, мечтая поступить в университет, чтобы потом обеспечивать мать, а второй уже сейчас думал о том, как облегчить ее труд. Теперь понятно, почему он так внезапно засыпал, когда Сонхи принималась объяснять ему тему по алгебре. В такие моменты она сама брала его тетрадку и решала там домашнюю. Я думал ее отругать за это, а теперь понимал, что дочь знала о том, что глупый бесячий дурак Джей трудится, не покладая рук.
-А на кого ты хочешь поступить? – спросил я после недолгого молчания.
-Я всегда мечтал стать полицейским. Но…нормативы по физподготовке сдать не проблема. Вот дополнительные предметы… - он тяжело вздохнул. – Сонхи мне помогает. Но, кажется, я провалюсь.
-Верь в себя, - неумело приободрил я его, - тем более, это Сонхи. Ты же знаешь, что она всегда поможет тебе.
Джей улыбнулся и в его глазах я сразу отметил знакомый блеск влюбленного мальчишки. Черт. Дела обстоят сложнее, чем я предполагал.
-Я буду с тобой честен, Джей, - заговорил я серьезно. – И буду говорить, как со взрослым человеком. Мужчиной. Скажи мне честно, тебе нравится Сонхи?
Он тут же выпрямился и спрятал от меня глаза в чашке с чаем. В воздухе запахло напряжением. Джей надул губы, отчего стал похож на кролика еще больше. На его смуглом лице проступили бардовые пятна, которые появлялись в хаотичном порядке и в итоге остановились на ушах, которые слились с цветом его волос.

​

-Нет. – Ответил он слишком быстро.
Я поднял брови, ожидая от него продолжения. Но Джей ковырял ложкой дно чашки с чаем и лишь украдкой поглядывал на меня через уголки глаз.
-Уверен? – решил надавить я.
В ответ он только кивнул. Я вздохнул, продумывая, как же вытянуть из него правду, но в кухню вошла Сонхи.
-Ты пришел на запах свежего чая? – улыбнулась она мне. – Сейчас я тебе сделаю чашечку.
Естественно, чаепитие прошло в неловкости, которое чувствовал Джей. Его уши становились все краснее и краснее, когда к нему обращалась Сонхи с какими-то вопросами. Я же сидел молча и больше не взглянул на мальчика, чтобы не добивать его смущением.
Мои переживания подтвердились. Отцовское чутье не подвело.

​

После этого разговора Джей некоторое время не появлялся у нас дома. Ссылался на работу и занятость. Сонхи же что-то заподозрила. Начала спрашивать у меня, о чем мы говорили, пока она болтала с подружкой. Я пожимал плечами, мол, ничего особенного, я просто спросил у него о поступлении.
Вмешиваться во все это я не хотел. Слишком сложная история там получалась. Да и внезапное пропажа интереса Джейя к моей готовке была только на руку. Сонхи так и не удалось никого из них пригласить на мой день рождения.
Я испек торт и приготовил любимые ребрышки Сонхи в надежде, что мы просто посидим в тишине. Дочка подарила мне новую рубашку (даже представлять не хочу, откуда она взяла деньги, могу только предположить, что экономила на обедах). Джессика пела пошлые песенки, напоминая мне о тех кошмарных временах, когда мы были соседями, а Себастьян ныл, что мечтает попробовать человеческую еду, но после смерти ему этого не дано.
Внезапно в дверь постучали. Я выглянул в окно и увидел Николь. Женщина держала в руках подарок и неуверенно преступала с ноги на ногу.
-Я пришла помириться…потому что кроме вас с Сонхи у нашей семьи здесь никого нет, - сказала она, краснея.
Будет ужасно, если я скажу, что не поверил ее искренности? Но делать было нечего, я пропустил Николь в дом и посадил за семейный ужин.

​

Николь и Сонхи болтали обо всем на свете. Женская трель, как же я отвык от нее. Последний раз я был свидетелем такой болтовни, когда приходил на собрание в школу Сонхи. Мамочки, сидящие за соседней партой, просто не знали, что такое тишина. Николь же принялась обсуждать с Сонхи выпускной бал.
Меня будто утюгом по голове стукнули. Точно. Бал. Туфли, макияж, прическа, ногти и самое главное – платье. Я в этом разбирался очень плохо. За все 16 с лишним лет воспитания дочери я научился отличать только диснеевских принцесс и то, что гель-лак отличается от обычного лака. На этом все. Мои познания в женской красоте кончались.
Именно в такие моменты я понимал значение матери в жизни любого ребенка. Моей Сонхи мать заменить было некем. На помощь приходила Джессика, эта пародия на адекватную женщину. Хоть я и был раздражен ее присутствием и постоянным домогательством, но тем не менее, не мог не признать благодарности. Она смогла каким-то чудом растолковать Сонхи что такое неприятные женские проблемы, которые посещают тело женщины каждый месяц, как нужно выбирать нижнее белье и что делать, если под рукой нет никаких гигиенических средств. Джессика хоть и была дурой, но в таких вещах, возможно, знала толк, потому что за всю жизнь Сонхи ни разу не обратилась ко мне с подобными вопросами. Признаться, к ним я был не готов точно! Но не стоило забывать и о смышлёности моей дочери, которая практически все ответы на вопросы находила в книжках.

​

-Голубое ведь лучше, как считаешь, Джун? – обратилась ко мне Николь.
-Вы о чем? – не понял я.
-О платье, пап!
-А…да, конечно. Оно подойдет к твоим глазкам. – Рассеянно ответил я. – Выбирай любое, какое захочешь, я дам столько денег, сколько нужно.
-Уууу, гуляем! – воскликнула Николь и подмигнула дочери.
Снова столовая погрузилась в трель. И я бы так и сидел с опухшей головой от этой болтовни о ленточках, цветах, духах и высоте каблуков. Разговор прервал очередной звонок в дверь. Я уже подумал, что это Сонхи все-таки пригласила мальчиков, но дочь была удивлена не менее меня.
-Сиди, я открою, - сказал я и вышел в гостиную.
Распахнув дверь, я вопросительно посмотрел на нашу гостью. Я узнал ее не сразу. Лишь через несколько секунд я смог разглядеть на осунувшемся, потрескавшемся от морщин лице практически бесцветные светящиеся глаза. Элла. Она сильно изменилась. Постарела, в первую очередь. Некогда круглое лицо с розовыми щечками, которые так меня умиляли, теперь осунулось, четко выделив острую скулу. Даже нос заострился. Она была без макияжа, с распущенным, слегка взъерошенным волосом и опущенными уголками губ.

​

-Здравствуй, Джуёнг, - сказала Элла тихо.
Лишь на секунду сердце пронзила боль. Мгновение, когда я почувствовал, как больно оно дернулось в груди. А затем пустота. Не было волнения, не было страха или тревоги. Я стоял, смотрел на уставшую женщину, на лице которой был глубокий отпечаток ее непростой жизни и понимал, что ничего не чувствую. Совершенно. Это просто незнакомка, которая пришла из далекого прошлого.

Панелька