Династия Кортен

[Lorraine]

Кольцо​

Дело было за ужином. Вчера я обнаружила одну вещь очень приятную для меня. Не знаю как для Морти. Думаю, это изменит нашу жизнь. В общем, он доедал остатки торта, воцарилось молчание.
-Морти.
-М? – жуя, произнёс Морти.
-Я беременна.
Он резко перестал совершать жевательные движения, проглотил торт, встал из-за стола и очутился на коленях передо мной. Морти взял мою руку, нежно поглаживая её.
-Я верю в чудо. У тебя получиться.
Он поднял меня с места и крепко-крепко обнял. Я тоже верю, что у меня всё получиться.


Этим же вечером в доме стало холодно. Не от того, что кто-то поругался, а от того, что пришёл Трагик. Я сразу вспомнила одну вещь, которую он мне должен, и сделает, если любит меня и наших детей.

Несправедливо, но это был вечер. И пока все спали, я, в одном нижнем белье выбежала во двор, в надежде договориться с Трагиком. Он был немного удивлён моему внешнему виду, но ему не привыкать к моим странностям и нетерпеливости.

-Отдай кольцо. – это было всё, что я ему сказала.
-Всё же ты решила окончательно похоронить меня. Ну, как знаешь…
Он отдал мне кольцо. Его взгляд был переполнен горестью и холодом. Мне же было всё равно.

Морти видел всё это через окно. Он ждал меня в детской комнате.
-Ая, завтра не планируй ничего. Кстати, теперь ты – моя девушка.
-Естественно, твоя.

 

[Lorraine]

Новый дом. Старые враги​

В действительности всё было очень даже хорошо. Любящий мужчина, здоровые дети, дом и, конечно, будущий ребёнок Морти. Жизнь стала намного позитивнее, однако, моменты прошлого возникали в голове и не раз.
Например, то, как этот дом был ещё пустой, а мы с Трагиком жили здесь. Смотрю на шкаф – вижу подходящего к нему призрака, такого равнодушного ко мне, но любящего наших детей. Странно? Да нет, просто всё напоминает о нём. Хорошо хоть Морти рядом, помогает мне понять, что всё уже в прошлом.

Энрике рос умным мальчиком. Он довольно быстро научился ходить, но сделать это самостоятельно в первый раз у него получилось, когда я протянула доллар. Что ж, растёт он явно не по годам!

Вечером, когда Энрике не спал, я пыталась научить его пользоваться горшком. Занятие не из простых, хочу сказать. Особенно если знаешь, что в гостиной ходит Трагик, а Морти нет дома. Кстати, насчёт Морти, он обещал мне сюрприз завтра утром…

За завтраком, когда Трагик собирался уходить, Морти, видимо напоказ, очень громко и внятно сказал:
-Любимая! У меня для тебя сюрприз! Если весть о нашем будущем ребёнке (на этом моменте Трагик кашлянул) ты преподнесла мне за ужином, то символично будет объявить о нашем переезде за завтраком! (тут Трагик уже очень сильно закашлял и исчез…)

Новость воистину ошеломляющая. Но я не против избавится от воспоминаний о прошлом. Думаю, переезд будет очень кстати как для меня и Морти, так и для наших детей.

З.Ы

продолжение завтра

 

[Lorraine]

Новый дом. Старые враги 2.​

Снаружи он выглядел довольно мило. Уютный домик на берегу пляжа. Отличный вид на море, недалеко от центра города, можно даже дойти пешком. Думаю, детям тоже понравился он, ведь они даже не плакали, а наоборот, задорно смеялись.

Внутри тоже дом был очень милым. Морти позаботился о том, что всё в доме было расставлено и приготовлено к нашему приезду. Я правда рада тому, что есть человек, которому я нужна, который обо мне заботиться. Это дорого стоит.

Очень забавно было видеть маленького Энрике, который своими маленькими ножками топал в ванной. Я не боялась за то, что он мог упасть. Энрике был мальчиком сильным и упёртым, и до сих пор он ни разу не споткнулся!

Однако, прах Трагика я забрала собой, и не потому что хотела, а потому что Морти сказал так сделать. Не знаю, зачем, либо он такой добрый, либо просто хочет похвастаться перед ним, что теперь он а не Трагик живёт со мной, воспитывает детей да и вообще живёт хорошей жизнью.

В одну из таких ночей, таких, когда появляется призрак моей юности, неожиданно для меня, Трагик не побоялся войти в дом. В то время как я нянчилась с детьми, Морти спал, но звуки призрака и собственное предчувствие разбудили его. Через окно он, наверно, увидел Трагика, и даже не надев халат, выбежал в гостиную. Не знаю, насколько сильно он испугался за меня и детей, но примчался он очень быстро.

Диалог этих двух писать я не буду, так как на тот момент я совсем не запоминала их слова. Просто, когда Трагик вошёл в комнату детей, Морти был уже на пределе злости. Развязалась драка. Всё же, время вражду не тушит, наоборот, разжигает…

Как и в тот раз, Морти показал, кто тут хозяин. А этот хозяин не любит нежданных гостей. Более того, когда Трагик ушёл в гостиную, вновь зализывая раны, Морти потянул меня за руку. Я только успела положить Ким на место, как неожиданно появилась в гостиной. Причём за руку он тянул не больно, а даже нежно, что ли. Я взглянула на Трагика. Он был жалок, как букашка под ногой Морти. Тот же в свою очередь обнял меня, и прямо перед глазами Трагика поцеловал…

Всё же, пускай времена меняются, а враги остаются прежние..

 

[Lorraine]

Дети​

Необъяснимые звуки, издаваемые ранее Энрике, начинались превращаться в слова. Даже уже не начались, а стали словами на крепкую четыре с +. Вот оно, счастье! Теперь можно хоть различить, когда он хочет игрушку, когда есть а когда на ручки.

Кстати, сегодня у Ким день рождения! Малышке исполняется 3 годика. Всё же, дети это так здорово! День рождения мы отмечали в кругу семьи, без лишних гостей, точнее, совсем без них
Дети взрослеют. Даже не вериться, ощущение, что Ким родилась только неделю назад! Хотя, может, это просто ощущение старого, повседневного – рутины? Не знаю, но веселились мы не долго.
Эта боль была самым лучшим чувством в мире, ведь именно эта боль даёт начало новой жизни. Даже не вериться, в свой возраст и забеременеть?! Хотя, я довольно поздно спохватилась. На самом деле, это – чудо!

Родился мальчик. Первый сын Мортимера. Он выбрал имя – Мишель. Счастья у моего возлюбленного било через край. Держа маленького сына на руках, он таял от счастья, и был готов съесть меня со всей своей любовью, будто я и Мишель самый вкусный торт в мире.

Морти был до такой степени счастлив, что его сила любви, его эмоции и настроение приносили в дом деньги. Все коллеги, наверно, оценили поведение Морти. И тут и там и здесь – он успевал всё! Кроме…

 

[Lorraine]

Мама​

Дети мирно спали. Нам удаётся их укладывать спать, как ни странно. У многих проблемы с этим, у нас с Морти их нет. Слюней, соплей, и прочих детских жидкостей тоже мало. Я одна из самых счастливых мам на свете.

Решила поменяться. Для Морти, для себя, для тех, кто рядом. Для своего возраста я выгляжу даже очень ничего. Но идёт время, и я начинаю забывать ту себя, что раньше видела всё по-другому. Раньше я видела в мёртвых-живых, в бабочке - себя…Возраст? Семья? Старею… Однако, это не повод чтобы немного не подкорректировать внешность.

Помню, когда я ушла в парк вместе с Ким, Морти пригласил мать. Это он рассказывал мне за ужином. Я была удивлена тому, как он описывал их встречу. « Она пришла домой, даже не переступив за порог, когда я увидел её, я чуть не расплакался. Худая, бледная, измученные жизнью глаза уже плохо видят, услышавшие все слова уши плохо воспринимают всё… Я не знаю, как мог быть раньше таким равнодушным. Её лицо, её руки, её голос. Она так постарела, я даже не успел заметить. Но я был рад, что при виде внуков она обрадовалась, да так, что расплакалась…» Вилка Морти упала. Он коснулся моей руки. « А когда-нибудь, мы тоже будем старенькими, и Мишель, и Ким, и Энрике, у всех будут внуки… Большая семья, которую подарила мне ты». Кто бы мог подумать, что один лишь раз посетив наш дом, миссис Корнелия так сильно изменила наши отношения, увеличив чувства в 5 раз…

Тем временем, я гуляла в парке с Ким. Девочка растёт красавицей и умничкой. Я почему-то хочу рассказть ей историю своей жизни. О девушке, которая любила призрака, знала мотыльков и бабочек, о девушке, которая умела летать, верить ждать. А потом у неё появились дети – самые красивые цветы в её жизни. И вот, история идёт. Автор пишет и ждёт, что ему скажут. Я жду, пока она вырастет, я дам ей своей дневник, она прочитает всё, увидит себя в детстве. Она же поймёт меня, да? Я же мама...

Буду ждать её. Как когда-то ждала себя. Сразу вспоминаю маму. Интересно, как там она? Ни одного письма… Она забыла? Нет, не может, быть! Хотя… В любом случае, теперь у меня есть своя семья, свои проблемы, ведь я –мама. Я дала жизнь своим детям. Я люблю их и хочу, чтобы все мамы в мире любили своих детей так же как и я люблю своих. Я хочу, чтобы у каждой достойной женщины, носящей гордое звание матери, был такой верный мужчина, как мой Морти. Чтобы была любовь, безграничная, светлая – светлая… Светлая, как луна ночью. Или как глаза Ким.

Спойлер

ко дню матери

 

[Lorraine]

Откровение​

Мой любимый Морти оказался отличным отцом. Ким смогла научиться говорить на 4 месяца раньше, чем в своё время это сделал Энрике. Может, у Морти особый дар? Хотя, скорее это я бездарна.
Он наверняка очень сильно уставал, приходив после работы, укладывая детей спать ( а это почти невозможно) и ещё чинив унитаз. Но он сам выбрал эту жизнь, в корне семейную. Не знаю, рано или нет для него иметь семью, на раз это его решение, пускай оно будет правильным.
Никогда не думала, что голод заставит меня проснуться ночью и полезть в холодильник. Это был пророческий голод. В новом нижнем белье я выскочила на кухню со скоростью света, стала поедать торт, прямо из холодильника, как вдруг раздался бархатистый голос: -Будем считать, что я ничего не видел. Трагик сидел на диване и улыбался. Я быстро вытерла остатки торта на лице, только что осознав, что стою перед ним в нижнем белье. Хотя, для него это уже не ново.


-Почему ты до сих пор появляешься? Ты же прекрасно знаешь, что у меня семья, дети…
-Наши дети. Моя семья. Ты же забрала меня сюда сама, так что не жалуйся.
-Этого требо..
Я не успела договорить слово «требовали», как внезапно холодная рука Трагика коснулась меня. Очень быстро, мгновенно, легко и непринуждённо он поцеловал меня, как раньше. Я растерялась, не знала что говорить, как себя вести, что сказать если Морти это увидит да и вообще что делать дальше? Очень странно было поцеловаться с Трагиком вновь. Не то чтобы неприятно, просто стыдно за свой поступок. Пускай даже целовала не я. Мне понравилось и я хочу ещё. Опять, глупый соблазн заставляет делать меня странные вещи. И тут виновата только я сама. Очень жаль, что мой Морти доверился мне. Я сломаю ему жизнь, если он узнает….

-Ты же любишь, Ая. Ты же хочешь, я знаю. Я чувствую. И теперь я точно не покину тебя. Никогда больше. Слышишь?
-Я ещё не такая старая, чтобы не слышать. А ты, искуситель хренов, знай, я своего Морти никогда ни на кого не променяю! – хотя внутри, всё же, опять появилась глупая искра. – Будто ты не помнишь, что целыми днями я была одна, а ты… Даже не подумал, что я чувствую.
-Но я же старался для нас, чтобы сейчас ты и наши дети могли жить не в бедности. Да и вообще, я до сих пор не понимаю, как твой «Морти-лапочка» оказался в нашем доме.
-Хочешь знать правду?
-А как же.
-Ну ладно, всё равно ты уже умер для меня, так что думаю, расскажу… Я задолжала Готам большую сумму денег…
-Во-первых: как? Во-вторых: зачем?
-Когда я ещё работала в больнице, одному ребёнку из детдома потребовалась срочная операция. Я решила не говорить тебе об этом, в любом случае потому, что тебе тогда ещё не было рядом со мной. Эту девочку звали Опал, у неё был рак крови и требовалась операция. Я взяла деньги у семьи Морти, в долг, правда. Девочку это не спасло. Вот так моя попытка благородства обернулась ко мне спиной. Девочку забрали родители из больницы, желая провести остаток дней с ней. Хотя они были ужасными родителями, совесть проснулась. Я так думала. Пока не узнала, что из-за того, что она огрызнулась с отцом, он бросил её в реку. Я узнала это совсем недавно, когда гуляла с Ким и зашла в библиотеку. А почему Морти подселился? Вместо денег его родители решили связать нас с ним. Он часто рассказывал отцу о том, что влюблён. Вот так они предопределили его жизнь. И нашу.
-Но… Почему ты раньше мне не рассказывала? Я бы всё исправил!
-Что бы ты исправил??? Мне было очень стыдно, за то что я просто кому-то что-то должна. А когда Морти говорил про то, что хочет помочь мне, он передал записку от родителей, где они изложили свою форму возврата денег. Я была в шоке, но ничего не могла предпринять.
-Я хотел попросить у тебя прощения. За то, что тогда наговорил. Ты же меня знаешь, я никогда бы не поднял руку на женщину, а тем более на тебя. Просто, это был дики приступ ревности…
-Я знаю. Всегда знала. Но уже поздно что-то менять. Уйди. Мне надо побыть одной.
Он исчез, улыбнувшись и прошептав, что еще вернется...

 

[Lorraine]

***​

То ли тепло рук, то ли холод выстрела… Скорость действий замедлена до невероятной быстроты. Запах детской комнаты приводил меня к полному расслаблению. Лишь прикосновения заставляли организм осознавать суть происходящего. Его тепло, его нежность, забота, ласка… Это был не сон. Все просто – я и он. Мы вместе, объятые пучиной серых дней, пытавшиеся выбраться из глубокого сумрака сами, не замечая того, зарывались все глубже и глубже в пустынную даль непонятных и скучных вещей. Поцелуи тянули сердце ниже, ниже, ниже… Дыхание перехватывалось от простых слов, значащих всего лишь какие-то чувства. Как глупо было любить, как глупо было быть любимой… Все было зря? Нет, наверно. Хотя, сомнения не покидают меня уже не первую ночь. Только ли слезы вырываются наружу из меня? Да, только они. Никому нельзя было любить, это слишком сильное чувство для создания жизни. Я в смятении. Правда, тепла его рук мне не хватает, как солнца в последние месяцы. То, что случилось с ним, будто черные занавески перегораживают путь радостному и счастливому солнцу до моих выплаканных глаз.

Нет-нет, тогда я была уверена, что он не способен на такое. Хотя и уверенность моя была довольно-таки непостоянная. Наверно, лучшее, что я могла тогда сделать – это спать. Уйти, убежать в себя, в свой сон… Моя реальность слилась с тем, что я видела в своих сновидениях. Пустота, холод, одиночество… Ничто не в силах как было, так и есть, заставить меня пробудиться от вечного сна. Я жила в своем мире, не пуская туда факты и утверждения посторонних. Я жила сама собой, думая, что мечты смогут спасти меня от бездны несправедливости и вечной темноты. Но я ошиблась. Ошиблась только в том, что впустила в свой мир его, отдав свое сердце. Заполняя меня, менялись принципы, разрушалась та оболочка, которая все это время спасала меня от этого жуткого и полного грязи мира. Все исчезало. Таяло на глазах, на моих закрытых глазах. Почему я не проснулась? Я же чувствовала, что-то не так… Доверие, вот оно, доверие ему. Надежность была его сильной стороной, и я слепо верила в то, что он силен внутренне так же, как и внешне. Я была уверена в том, что призраки прошлого оставят в покое как меня, моих детей, так и его, на самом деле беззащитного и слабого Мортимера.

Как же я ошиблась, когда решила, что он не настолько глуп, чтобы попытаться избавиться он прошлого в одиночку. Может, он и был моей защитой тут, в этом мире, от которого я пряталась всю жизнь. Но он был слаб внутри меня, в моем мире, где правили не деньги и крутая машина, а царствовала безграничная фантазия и несбыточные мечты. Странные звуки слышала я в ту ночь, но просыпаться не было сил. Сон был сладок, безопасен и не предвещал беды. Доверие… Глупое, беспечное доверие или шутка судьбы? Зачем… Зачем он вышел туда без меня? Безоружный, как дети во время войны, как бабочка в руках детей… Только бабочка та, оказалась сильнее всех войн. Бабочка выжила, бабочка жива, бабочка будет жить. Потому что она ставит во главу своей никчемной и короткой жизни ее – безответную любовь… Трагик оказался бабочкой, я – войной, Морти – ребенком…

Страшное оружие – чувства. Оно может подчинить любого, может соединить противоположности – самого лютого злодея и невинную школьницу. Морти был в ответе за то, что приручил меня. Я была в ответе за Трагика, потому что приручила его. Все было запутанно, тайно и быстро. Но мой сон кончился на оборвавшем его крике. Громким, глубоким, мужским и очень-очень знакомым криком. Я вскочила, правда, в сознании. В жизни лишь подняла голову с подушки. Легла обратно, в смятении забыв, зачем, собственно, встала. Еще один крик. Точно такой же. Сердце стало чувствовать боль, будто какую-то часть меня отрывают из тела. Моя оболочка безопасного мира фантазии рвалась, как сильно натянутая ткань. Правда, хороший и прочный переплет все же сделали свое дело. Я проснулась уже окончательно. Передо мной стоял Морти. Я доверчиво посмотрела на него. Но кровь, текшая по его губе заставила меня подскочить с диким волнением и переживаниями. Он сказал мне только два слова, которые, плывя по моему доверию, быстро и верно спускались в мое сознание. «Не бойся». Бояться? Я могу бояться только разрушить свою оболочку. Но его поцелуй пробил и мой затуманенный кокон.

Я вернулась в сон. Он был прекрасен. Ничто меня так не поглощало как сон и доверие. Все должно было быть спокойно. Я знала это. И продолжала спать. В голове спокойно, тихо, безмятежно. Я плыву с ним по реке… Ветер качает нашу лодку, весла остановились. Он улыбнулся мне, искренне и тепло. Мне хорошо, комфортно, спокойно. Его рука тянется ко мне, я в ответ протягиваю свою руку… Ветер усиливается, мы оба оборачиваемся и смотрим в небо. Тучи? Откуда в моем мире тучи? Откуда такой сильный ветер?... Паника, лодку качает слишком сильно. Весла падают в воду и тонут, медленно плывя вниз. Моя рука все еще в его руке. Он сжимает ее сильнее, сильнее, очень сильно! Мне больно! Отпусти! Я кричу отпусти!... И он отпускает, падая в воду. Нет, боже, дай мне руку! Но откуда в моем мире, в моем сне, в столь безмятежном на первый взгляд взялась эта чертова воронка, тянущая его вниз? Плыви, прошу, плыви ко мне!... И в ответ лишь « ты сама просила отпустить». Он плывет все ниже и ниже, у этого озера не было дна. Прозрачное стало черным, как чернила, которыми пишется трагедия. Его нет. Я одна.
Чертов сон!

Но, я же не виновата. Мне было больно. Я должна была сказать ему «отпусти»… В этом мире каждый думает о себе. Нет, глупые оправдания. Вся моя одна большая ошибка была лишь в том, что я чувствовала. Война есть война – она должна быть жестокой и холодной ко всем. Но так сложилось, что этот бой был проигран. Я впервые столкнулась с такой живой вещью как смерть. Она ужасна. Она забирает именно тех, кто приручил тебя. Смерть делает людей сначала мягкими и депрессивными. А потом выращивает из них настоящих бойцов. Да, все верно, я могу говорить сейчас об этом. Я тверже, я выдержала, я пережила, и буду жить дальше. Разбитое сердце всего лишь плата за любовь. За все нужно платить, даже за чувства. Все верно, Морти мертв. Как в моем никчемном сне, так и в жизни. Ребенка пленила та самая бабочка, которую я приручила осознанно. Я в ответе за порхающее создание, которое сильнее меня в моем же собственном мире. Трагик сделал свое – он показал мне, что любить это больно. Что любить – это слишком сильно, чтобы потушить ревность. Но это была не просто любовь. Это была дикая страсть, заставившая Трагика убить моего Морти. Утопить… В моем сознании. Никогда не верила, но теперь я точно знаю, что подсознание, фантазии и сны – правят моей жизнью. Да и не только моей… Сердце было до жуткой боли изрезано крыльями бабочки, бездонно любившей меня. Внутренний мир залит кровью эмоций, переполнен гущами страданий и печали… Но я не могла показывать это всем. Если рушился мой внутренний мир, снаружи, значит, все должно было выглядеть иначе. Бабочке удалось сделать это. Трагик разрушил мою оболочку, уничтожил все, что было внутри. Зачем? Это было единственное, что мешало ему вновь завладеть моим сердцем. Подсознание Морти было слабым, что помогло Трагику утопить его, и сделать что- то вроде постановки под названием «суицид». Мое сознание было слишком мощным, чтобы дать призраку вторгнуться в мою жизнь. Жизнью каждого правит то, что у него внутри. Моей жизнью с этого момента правил он. Я наверно стала слишком жестокой, ну что же, смерть приучила меня к страданиям. Но в моей голове остался тот факт, что Трагик слишком сильно меня любил и любит, и поэтому убил Морти. Это – выше слов. Это – пик любви.

Я долгое время не могла излить душу на листки этой толстой тетради. Мне было слишком больно, чтобы рассказать самой себе о том, что уже случилось. Трудно оценить ситуацию, если ты сам же был ее инициатором. В этой цепочке « ребенок-бабочка-война» было вычеркнуто первое звено. Теперь же осталась только война и самое крылатое создание, которое оказалось сильнее всех – и тела ребенка, и подсознания войны. Трагик был сильнее нас. Сильнее меня и Морти. И разгадка была найдена мною в тот же день – это просто любовь. Не зря говорят, что она правит миром. И если миром были мои фантазии, то теперь Трагик правил и внутри меня. Правда, он никогда не признается мне в жизни, смотря в заплаканные глаза любимое девушке, что он убил того, кто приручил ее. Он никогда не расскажет мне это, но я знаю, я уверена, что это был именно он. Проник в его сознание, как когда-то пытался проникнуть в мое. И пусть я не смогу рассказать кому-то о том, что рвет меня изнутри. У меня все еще осталась она – моя бабочка. И в этом мире, в этой жизни, рядом с этой смертью, державшись рядом с войной, бабочка вновь прилетит за разбитым сердцем жестокой войны…

 

[Lorraine]

Плата за жестокость​

На моем заднем дворе появилась еще одна надгробная плита. После похорон Морти ( рассказывать не буду) его мать отказалась от права на воспитание детей. Я не знала, что делать дальше. Работать я не могла, а дома у меня было трое голодных детей. Иногда начиналась паника, но я была уверена, что все равно смогу жить дальше, пускай без Морти… Да, сердце разбито в дребезги, внутренний мир рухнул, все что было рядом со мной страдало, кроме моих детей. Я готова разбиться в лепешку, лишь бы им было хорошо. И я даже не ходила на поминки к Готам, потому что у моих обоих сыновей сегодня был день рождения.

Конечно, нервные срывы стали неотъемлемой частью моей жизни. Могла просто, например, во время еды, психануть, заплакать, разбить тарелку и кричать на весь дом. По правде говоря, это страшно. Когда сама не знаешь, чего от себя ожидать. Когда боишься за своих детей, мало ли в порыве гнева поднимешь ли на них руку… До такого, правда, не доходило, и спасибо самой себе, что все ещё могу держаться хоть как-нибудь. Я устала плакать, я хочу жить дальше, я хочу поднять детей на ноги, чтобы у них родились внуки, хочу… Да, и правда, мало ли что я хочу. Будет так, как должно быть.

Говорят, что дети расплачиваются за грехи своих родителей. Я всегда думала, что это всего лишь народная поговорка, не более того, поговорка, не несущая в себе что- либо, кроме простых случайностей и совпадений. Мое мнение изменилось на дне рождения Энрике. Я и не могла представить, что мне придется столкнуться с этим. Хуже всего, что это придется пережить и моему ребенку…

Я не знаю, как это произошло, и почему врачи не обнаружили это раньше. У моего Энрике развилась глазная болезнь, и причем до такой степени, что зрение резко ухудшилось и глазная оболочка осталась пожизненно красного цвета. Это жуткое зрелище, как для мамы, так и для окружающих. Правда, в школу документы мы оформили, но директор сказал, что в нашем городе нет школ для детей с неполноценным развитием. Но я не волновалась по этому поводу, Энрике был очень умным ребенком, и всего лишь надев ему очки, я могла спокойно отправить его в школу. Правда, стоял вопрос, о том, сможет ли он писать так же в своей тетради, как и все дети. Тут я задумалась, но решила, что обязательно помогу сыну преодолеть и эту проблему. Плата Трагику за его жестокость, и мне, за мое равнодушие…
А между тем, я заметила, что Энри стал все чаще проводить время возле могилы отца. Не Морти, а именно отца. Все же, он хотел, чтобы папа был жив, и чтобы я так же, как и раньше, мы были вместе.

Тем временем, малышка Ким радовала меня своими успехами. Перебирая крохотными ножками, она гуляла по дому и немного возле него. По сравнению с Энрике, малышка была более смышленой, ей давались многие вещи легче, чем ему. Почему я сравниваю? Потому что я не хочу выставлять старшего сына в свете инвалида, который будет слабее всех, нет! Он так же умен, даже умнее, чем другие дети. Но не умнее Ким.

Хотя, судя по сегодняшнему их поведению, они еще не раз будут соревноваться друг с другом, испытывая искренние братские чувства. Часто замечаю, как Энрике играет с Ким, любезно отдавая ей свою машинку или кубик, видимо, из него растет настоящий джентльмен. Та, в свою очередь, бывает капризной, но с братом ей явно хорошо и уютно, нежели одной. Принцесса просто какая-то! И иногда, забыв о том, что нет денег и о том, что недавно умер любимый человек, просто сидишь и смотришь на то, как играют друг с другом твои дети, смеются, болтают, хохочут, избавляя твое сознание от плохих мыслей.

Избавиться до конца от мыслей о Морти было очень тяжело, и мне это так и не удалось. В любом случае потому, что сегодня был день рождения у его единственного сына, который останется последним наследником всего рода Гот. Можешь считать меня сумасшедшей, но я отказалась от права на наследство. Однако, наследство его генов, привычек, характера никуда не денется. Мишель подрос, и теперь я все больше узнаю в нем своего беззащитного Морти, пускай, волосы у него были мои, но глаза явно выдавали принадлежность к Готам.

Я свято верю, что в будущем мои дети смогут положиться друг на друга в трудную ситуацию, и будут дружить, крепче, чем я со своими братьями и сестрами, которые обо мне уже давно забыли. Приятно посмотреть, когда уже все они, втроем, Энрике, Мишель и Ким играют вместе, как будто эти разноцветные кубики, из которых они строят прочные домики, это их дружба, смех и улыбка.

Одно мне ясно точно – лучшее средство от всех депрессий, это твои близкие.

 

[Lorraine]

Вернись​

Придется вновь вернуться в себя. Глубже, дальше, ближе к сердцу. С каждым днем жить становится тяжелее. Внешнего решения проблемы я не вижу. Оно есть, но для этого мне нужно будет сделать самый неправильный поступок в моей жизни. И тут передо мной остается выбор: либо лишить своих детей хорошего детства, либо переступить через себя и обратиться за помощью. Если честно, то я очень гордый и сильный человек. Я редко прошу прощения, и если ухожу, делая это, не оглядываюсь. Конечно, выбор есть. Но так сказать, выбор без выбора, ведь я хочу дать своим детям все самое лучшее. Итак, мне пришлось вспомнить, как я делала это раньше, приходя на кладбище, будила мертвых, и говорила с ними, иногда даже без взаимного желания.

Но и тут у меня был выбор. В моем дворе было два надгробия, два тела, две судьбы… Я могла бы вернуть Морти к жизни, дать ему то самое существование, в теле призрака. Вернуть его? Чтобы несчастная Корнелия вновь получила приступ? Чтобы вернуть наследство, никогда мне не принадлежавшее? Или все же вернуть Трагика, измученного жизнью, того, кто бессмертно меня любит, и по совместительству отец моих детей еще и убийца? Выбор, конечно, не из простых. Но я решила.

Думаю, на моем месте женщина выбирает Морти. Но эта женщина глупа, чтобы возвращать к жизни того, кто был слаб снаружи, так теперь и извне. Ведь всегда есть вероятность того, что Трагик вновь попытается его сломить. Он сильнее, а это сейчас самое главное. И знаешь, наверно, все же я выбираю его потому что по прожитым годам он больше старался сделать для семьи, нежели Морти. Я была глупа, когда думала, что ему на меня плевать. Он старался для меня, для детей. Это приходит не сразу, чувство, что помогать должны не только тебе, но и другим. Тем более твоим детям.

Трагик пришел сам. Мне стоило лишь подумать, и выбрать для себя несколько вещей. Это очень тяжело, когда тебе приходиться возвращаться к призракам прошлого. Но без них нету и настоящего, и будущего. Возможно, во мне даже остались чувства к Трагику, иначе я бы считала его последним ублюдком на планете. И вот, все, что осталось, это сказать «вернись». Но это так тяжело. Разрывать себя на части тоже не хочется, лучше просто сказать.
И вот, он подошел ко мне:
-Ая, как ты, как жизнь, как дети? – спросил он, делая вид, что ничего не знает. Пытается меня сломать, показать, что я слабая, что я устала и что я…
Я и правда устала. Мы молчали. Потому что во мне все кипело черной гадкой болью. Я женщина, я не должна быть супер – сильной и преодолевать все трудности в одиночку. Я устала бороться с собой, мне так плохо, я не хочу больше быть одна. Я не справляюсь. Мне тяжело и очень - очень больно…
Наверно, мне не стоило этого делать, чтобы не показывать это Трагику, но когда все вышесказанные слова появились в моей голове Трагик изменился в лице. Делал его таким, будто слышит, будто чувствует, и на самом деле хочет помочь. Но я не выдержала. Я стала слабой. Я заплакала, и он все понял, даже не слушая моих слов….

И его объятья, как никогда теплые, теплее, чем тело Морти при жизни, согрели меня. Слезы текли ручьем, но стоило лишь вновь поддаться и стать слабой, как чувствуешь защиту, безопасность, даже рядом с тем, кто пошел на убийство… Ради любви – ради меня. И все было так просто в тот момент, казалось бы, сейчас можно все, и я сбросила с себя тяжесть гордости, сказав одно слово : «Вернись…». Все было так просто, когда он рядом.

Все растаяло, даже мое сердце. Я поняла, что человек, чье тело порой холоднее льда, имеет очень горячее сердце. Это так опасно и так неправильно, связать свою жизнь вновь именно с Трагиком. Но, порой, его поцелуи творят неведомые чудеса. И пусть в моем сердце Морти останется навечно, как самые преданные человек, Трагик останется в нем как любимый… И я не могу понять, как так быстро меняю свое мнение о людях. В разных ситуациях, случаях, происшествиях… Наверно, это так должно быть, потому что в Трагике разобраться трудно, даже для меня. Он слишком сложный, и любить его тоже тяжелый труд. Но сейчас, именно сейчас, он нужен мне, как никогда. Иначе, ни мне, ни нашим детям не светит хорошее будущее.

И так тяжело, казалось бы, забыть Морти. Да и забуду я его не так уж и скоро. Конечно, я понимаю на что иду. Но в моей жизни было и так слишком много опасного, через все это я прошла. И придется чем-то жертвовать, ради того, чтобы дети жили хорошо. Ведь каждая мать хочет, чтобы ее ребенок добился лучшего. Кстати, насчет мамы… А ведь Корнелия так хотела чтобы ее Морти жил лучше. Неужели я сломала ей жизнь? Не знаю, как ей, но то, что я виновата в смерти Морти, я чувствую как никогда. Надо будет сходить в церковь, исповедаться. Надеюсь, меня не прогонит святой отец, или не усадит меня за решетку. Надо выговориться. Слишком уж я устала от всего этого. Смерть Морти, голодные дети, счета, убийца-любимый, какая веселая жизнь! Врагу не пожелаю лишь потому, что таковых у меня не имеется. Интересно, как же живут люди, у которых все хорошо и спокойно? Наверно, им даже скучно. Если бы я знала, что в Сансет Велли меня ждет именно такое будущее, я бы, знаешь, все равно приехала сюда...

Панель

 

[Lorraine]

Наследственное​

Конечно, дальше моя тусклая жизнь стала меняться. Не скажу что быстро, кардинально, или еще как-либо сверхъестественно, но менялась. Уставать я стала только больше, но это было уже не так, как раньше. На тот момент времени я думала, что это и есть жизнь. Хотя, смысл моей жизни заканчивался на детях. И я опять решила, что лучше большой семьи ничего нет.

Я очень старалась, честно. Все лучшее – детям. Хотя мои нервы не входили в этот список, но я тратила их на свое чадо. Учила новые слова с Мишелем, играла с Ким, помогала Энрике, в общем, однообразно, но в то же время очень захватывающе. Не хочу рассказывать как это, ибо каждый рано или поздно обязан пройти через это сам.

Как я и предполагала, Энрике подрастал очень смышленым мальчиком. Ему удавалось все – от точных предметов до общественной работы. И он редко просил у меня помощи, ведь, как я видела, жаждал быть самостоятельным и независимым. Это, конечно, похвально, но его характер становился все хуже. Он часто был агрессивным и злым, либо обиженным и расстроенным. Даже не знаю, что с этим делать. Я буду пытаться с ним говорить, но обычно это мало к чему приводило. Ну, в любом случае, специалист выйдет из него хороший.

Домашнюю работу он умудрялся сделать утром за 25 минут. Наверно, родители таких детей ликуют, мой ребенок- гений! Но как бы все, ни казалось светлым и ясным, дело обстояло намного хуже. В тихом омуте черти водятся. Вот и мой Энрике начал меня пугать. Он сказал, что хочет на кладбище. У меня перед глазами пронеслись все те муки, что я пережила из-за этого проклятого места. Может, у него наследственное? Нет, если он так сильно хочет, то я не против, ибо детям тоже нужно давать волю, правда не всегда. Даже не знаю, что будет когда он станет взрослым?

Я боюсь за него. Взросление меняет его характер. Он становился циничным, грубым и агрессивным. На это были свои причины, причем абсолютный набор: жизнь без отца, болезнь глаз, вечно кричащие брат и сестра. Но это же все поправимо. Все же можно исправить, точно знаю, я должна справиться. Вернуть Трагика, помочь, успокоить младших. Я во всем виновата, я и только я! Но, блин, я говорила уже, что не могу исправить все сама. Срочно, катастрофически, мне нужен этот чертов Трагик!

Скоро мне выходить на работу. Начальник 100% ждет уже, скорее бы я пришла. Ну а как же дети? Кто позаботиться о них, когда меня не будет рядом?
Все правильно- Трагик…

 

[Mary_Black]

Закрыто по просьбе автора.