Дорогой дневник, я не вела тебя несколько дней – просто не успевала.
События моей жизни мелькают словно картинки в калейдоскопе. Казалось, прошла всего неделя с тех пор, как я сходила на первое в своей жизни свидание, как уже у меня в доме оказался парень в одних трусах, чем здорово меня смутил.
Теперь обо всем по порядку.
Прежде всего, дневник, ты должен знать, что Таварес – очень хороший человек. После нашего свидания – если это можно так назвать – он писал смс-ки, звонил, спрашивал, как у меня дела. Такое внимание было очень лестно.
С одной стороны, переписка наша носила дружеский, а не романтичный характер. С другой стороны, если бы я встречалась с парнем, и у него была бы такая подруга по переписке, которой он каждый день пишет, мне бы это очень не понравилось. Наше общение стало чуть ближе дружеского, но всё же оставалось далёким от романтичного.
Таварес уехал в университет – вызвали по делам. Роуминг стоит недешево, а компьютера и, соответсвенно, электронной почты у меня нет, так что наше общение немного сократилось. Немного – это до одного-двух сообщений или звонков в неделю.
Признаюсь, меня радовали эти звонки, но я их не ждала с замиранием сердца, не поглядывала постоянно на часы, не ёрзала на работе от нетерпения. Конечно, я радовалась, если звонил Таварес. Проблема в том, что если он не звонил – я этого просто не замечала. Не думала, где он и чем занимается. Думала больше о том, как бы самой больше не засесть дома, как это было в прошлом месяце, и не протухнуть от тоски.
Идти в парк было не с кем, звать Гунтера сама я не стала. Он по прежнему хорошо ко мне относится, но теперь работы прибавилось, и мы просто занимаемся каждый своими обязанностями. Он правит миром бизнеса, я повелеваю чайником – по моей воле он превращает холодную воду в кипяток.
Вице-президент Алия Ланграаб недавно предложила мне сходить в книжный на презентацию какого-то Карпарова – он покажет, как правильно играть в шахматы.
Оказывается, у неё есть лишний билет – ей подарили, а она шахматами не интересуется.
С чего она взяла, что интересуюсь я – не знаю. Возможно, кто-то видел меня на набережной, когда мы с шахматной доской издевались друг над другом. Маленький городок – сплетни разносятся быстро.
Билет я взяла. Незачем добру пропадать.
Алия так обрадовалась моей тяге к знаниям, что даже оформила мне прибавку к зарплате.
Кстати, она ещё очень советовала сходить на роллердром в парке. Там можно взять ролики напрокат, а ещё там есть удобные поручни, за которые можно придерживаться, пока не научишься ездить. Алия Ландрааб сказала, что самое главное – не выходить в центр роллердрома, пока хоть немного не научишься стоять на роликах.
После работы я отправилась в книжный магазин, где проходила презентация. Было скучно, я чуть не уснула. Зато в шахматах стала разбираться чуть лучше.
Не знаю, чего хотелось больше – есть или спать, когда я пришла домой.
Немного посидела перед новым телевизором. Да, дорогой дневник, я тебе хвастаюсь покупкой.
Показывали страшный фильм, в котором оборотень преследовал человека в темном лесу.
Стало не по себе, выключила телевизор.
Решила поесть, но кусок в горло не полез. Дело теперь было не в мистере Дерево – я сделала небольшую перестановку, и теперь ужинаю, смотря в стену. А если попадается косточка или что-то лишнее – всё же готовить я ещё не очень умею – то мусорное ведро недалеко.
Сегодня я не могла есть нормально, потому что луна светила очень сильно.
В Мунлайте полнолуние всегда было событием. Феи, и без того существа летящие, словно сходили с ума. У оборотней случалась бесконтрольная мутация. Вампирам-вегетарианцам приходилось труднее обычного – жажда начинала обуревать их. Ведьмы экспериментировали на кладбище. Простые люди старались отсидеться в укромном уголке.
Мы с Мэди часто прятались в шкафу. Она рассказывала мне иногда, что в шкафу можно путешествовать. Я смеялась над её рассказами. Где же ты сейчас, Мэди?
С этими мыслями легла в постель. Резкий шум заставил проснуться.
Прикрываясь одеялом, словно щитом, я прислушалась.
- Щетка! – хриплый крик донесся с улицы. – Зубную щетку!
Какая ещё зубная щетка?
Решив молчать и делать вид, что меня дома нет, я долго лежала тиха и без движения.
Разбудил телефонный звонок Гунтера – оказывается, сегодня на работу выходить не надо, сегодня праздник Солнца и Тепла.
Здорово. Я как раз вспомнила Алию и её советы про ролики. Пора посетить парк.
Чудесное настроение снисходит на меня.
Роллердром нахожу быстро – такую махину сложно не заметить.
Сразу понимаю, что ролики – занятие непростое.
Радуюсь, что посетителей парка не видно. Я не вижу их, значит, они не видят меня. Значит, свидетелей моего импровизированного балета нет, и я не обнаружу себя потом в СимТюбе.
Постепенно я понимаю, что уже могу отпускать перила минут на пять, не опасаясь снова затанцевать, хватаясь в панике за воздух.
Когда на роллердроме появляется чья-то тень, я уже стою на роликах увереннее. Даже не сразу понимаю, что наворачиваю круги не одна. Поднимаю голову – кто же решил составить мне компанию?
Встречаюсь с пытливым взглядом темно-карих глаз, почти черных, похожих на шоколад, растопленный в крепком кофе. Секунду разглядываем друг друга.
- Привет, - говорит. - Я Джаред.
- Эстер, - я даже забываю поздороваться.
Я забыла о своей стеснительности, о том, что стою на коньках, о том, как дышать.
Он подкатывает ко мне. В прямом смысле подкатывает – на роликах.
- Покатаемся? - подмигивает. Кажется, в переносном смысле тоже.
У него рыжие волосы, бакенбарды, кулинарный фартук. Он не красавец, не из тех смазливых, что постоянно находятся в спортзале и любят только себя. Он не красавец, но обаятелен и притягателен до невозможности.
Он выезжает на центр роллердрома и протягивает мне руку. Я отпускаю спасительные перила и медленно двигаюсь навстречу Джареду. Его аромат окутывает меня. От него пахнет корицей и апельсином.
Знаешь, дневник, тогда я этого не поняла. Сейчас меня осенило, что это было очень символично. Как будто я отпускаю свою старую устоявшуюся, но одинокую жизнь и двигаюсь навстречу новому.
Дальше всё было очень предсказуемо. Поскользнувшись, я упала на попу. Парень, попытавшись поймать меня, упал плашмя.
- Ты в порядке? - встав первым, Джаред протянул мне руку.
- Все хорошо, - отряхиваюсь я. Кажется, на правой части ягодицы останется синяк, но больше ничего не беспокоит. Конечно, об этом я не говорю вслух.
- Ты любишь мороженое? - спрашивает он.
- Кто же не любит, - улыбаюсь я.
- Пойдем, покажу кое-что, - Джаред продвигается к выходу с роллердрома и снимает коньки. Я следую за ним. Сдав коньки в пункт проката, мы подходим к автомату с мороженным.
- Ты же знаешь, что с зарплаты отчисляется налог? - спрашивает рыжий парень.
- Да, - говоря я, не понимая к чему он клонит.
- На полученные деньги ремонтируют дороги, строят общественные здания, а ещё поставили вот этот автомат с бесплатным мороженым. Сейчас я научу тебя им пользоваться.
Я смеюсь, а довольный своей шуткой Джаред демонстрирует мне, как получить то, что я хочу.
Сам он мороженое не ест, уходит переодеваться – ему хочется заняться футболом. Зовет присоединиться на поле. Здесь даже спортивную форму можно на прокат взять – но я брезгую, хоть Джаред и пытается меня заверить, что она стерилизуется. Хорошо, что я на всякий случай свою захватила.
Он уходит, сказав напоследок:
- Я видел, что ты сильно упала. Синяк йодом помажь на ночь. Жду тебя у ворот!
Сказать, что я удивилась – ничего не сказать.
Играли мы недолго: слишком жаркий день выдался. Джаред превосходил меня в этой игре намного, но я тоже лицом в грязь не ударила – не зря же с Гунтером выбирались поиграть в футбол.
Когда Джаред заметил, что я устала, предложил подвести до дома. У него очень крутая тачка, правда. Самое главное, что всё ещё может ездить.
Вообще-то какая разница, какая машина. С его стороны очень мило было позаботиться обо мне. В дороге мы много болтали – о вечеринках и кулинарии. Джаред работает в закусочной и действительно любит свою работу. У него невысокая должность, но скоро обещают повышение. Он хочет закатить грандиозную вечеринку по этому поводу, а потом спать весь следующий день, и чтобы никто не беспокоил.
Когда мы подъезжали к дому, я уже стала понимать Джареда с полуслова.
Предложила легкий перекус – после активного отдыха всегда зверский аппетит.
Пока я возилась на кухне с хот-догами и ставила чайник, Джаред куда-то подевался. Вскоре я услышала, как шумит вода в душе. Подумала, что он моет руки, и увлеклась готовкой.
Оглянулась, когда скрипнул диванчик. Второй раз за сегодня забыла, как входит воздух в легкие.
Он в одних плавках сидел на моем диване, и вода капала с ещё мокрых волос.
Меня чуть удар не хватил, а он телевизор спокойненько смотрит.
- Как водичка? - спрашиваю.
- Прохладная. То, что надо после жаркого дня.
- Ты не хочешь одеться? - решилась уточнить.
- Я смущаю тебя? - он улыбнулся.
Терпеть не могу, когда отвечают вопросом на вопрос. Нет, меня ничего не смущает, просто, когда я вижу голое мускулистое тело Джареда, начинаю плохо соображать. Только и всего.
Решив не вдаваться в подробности, пригласила за стол.
Уплетая хот-доги, Джаред огляделся.
- У тебя мило, давно ты тут?
- В начале июня приехала.
- А где цветы?
- Какие цветы? - не поняла я.
- У девушек обычно в доме полно растений. Такие, в горшках.
- Я ненавижу цветы в горшках, - вскипела я.
Понятия не имею, какие там «у девушек» цветы стоят, но придираться к моему жилищу не позволю.
- Ладно, остынь. Я просто бывал в гостях много у кого, и всегда цветы в доме стоят, особенно в спальне.
Он что, специально?
Я вскочила, отвернулась к окну. Эмоции брали верх над разумом, и эмоции далеко не положительные.
Джаред подошел, я чувствовала его рядом. Судя по последним словам, его животный магнетизм действует не только на меня. Какая же я дура!
- Тебе лучше уйти, - как можно спокойнее сказала я.
- В чём дело-то? Чем тебе цветы не угодили? Говорю же, я к кому ни зайду, везде...
- Мне не интересно, к кому ты заходишь, и в чьих спальнях проводишь время.
Джаред с обидой посмотрел на меня.
Вышел, ничего больше не сказав. Вещи свои, к счастью, забрать не забыл.
Сквозь открытую дверь я услышала, как срывается с места его машина.
Как же он до дома доберется в таком состоянии? Похоже, я его обидела...
Стоп! Нельзя быть такой размазней. Он мне будет рассказывать, что как в спальнях его пассий, а я должна это выслушивать? Как бы не так!
Никаких цветов. Никаких других девушек. Никаких парней с глазами цвета крепкого кофе.
С этими мыслями пошла в душ – Джаред оставил там после себя на стене подтёк грязи с футбольного поля. Пришлось мыть.
Пока оттирала, поймала себя на мысли, что вся душевая пропахла корицей и апельсином. Наверное, я никогда больше не смогу здесь принимать душ, не думая о Джареде. АААА!
Я хочу, чтобы он был рядом, очень хочу.
***
Джаред после дня нашей встречи никак больше не давал о себе знать. Я не сомневалась, что мы с ним ещё встретимся. Трепетала в ожидании этой встречи. Наше знакомство просто не может закончиться ничем. Кошки скреблись в душе, в доме стало пусто без Джареда. Я думала, раньше было пусто, но ошибалась.
Помню, как я мечтала о повышении.
В один из дней это произошло.
Новые обязанности увлекли меня, но когда я вышла, грусть накатила как огромная морская волна.
Разговоры с Таваресом стали короче, на сообщения отвечала односложно.
Когда ему удалось вырваться на три дня из университета, он тут же по приезду позвонил мне, предложив увидеться в парке. Я согласилась.
То, что происходит у нас с Таваресом, не имеет никакого отношения к нежным чувствам, теперь я была в этом уверена. Даже если есть с его стороны интерес ко мне, я никогда не смогу быть с ним настоящей. Я понимала, что нужно сказать Таваресу правду, чтобы он не лелеял надежд по поводу наших отношений.
В парке по-прежнему было хорошо. Пробегая мимо ворот, улыбалась, глядя на них.
Таварес подошел, улыбаясь совершенно обезоруживающе. Моя решимость сказать ему о том, что мне симпатичен Джаред, резко снизилась.
А вдруг он ко мне испытывает то же самое, что я к Джареду? Что, если, сказав ему о том, что между нами ничего быть не может, я потеряю его и как друга? С Джаредом-то, может, ещё и не сложится… неделя прошла, ни звонков, ни извинений.
Нет, нельзя быть такой эгоисткой. Я обязательно скажу правду Таваресу.
- Эстер, я слышал, тебя повысили. Поздравляю! – он раскинул руки, словно хотел обнять, но по моему лицу понял, что не стоит.
- Аккуратнее там с этими железяками – компьютерами, от них любую подлянку ждать можно, - предупредил он, улыбаясь по-детски открыто.
Собравшись с духом, я начала.
- Таварес, я должна кое-что тебе сказать. Может, это ничего для тебя и не значит, но…
Что я плету?! Таварес вглядывался в моё лицо. Я могла говорить хоть что – он так внимательно смотрит на меня, неважно, какую чушь я несу.
- Слабо выиграть в соревновании хот-догов? – сама того не ожидая, я иду на попятную. Пауза слишком затянулась, вот я и ляпнула.
Мы занимаем места за столом для участников.
- Давай сходим на настоящее свидание, - шепчет Таварес, не глядя на меня. Я не отвечаю. Я хочу спрятаться в камышах в той луже в Мунлайте, которая называется рекой, и никогда больше оттуда не выглядывать.
- Ты расстроилась из-за соперников? – шепчет Таварес.
Поворачиваю голову налево. Да, у нас точно нет шансов. У соперников явно есть куда класть хот-доги.
Замираем в ожидании гудка. Мужчина в полосатой майке жульничает – тянется к тарелке до сигнала.
Ему это совершенно не помогает. Выигрывает загадочный мужчина в сером комбинезоне.
Таварес, не выдержав такого количества горячих сосисок, убегает. Скоро и меня постигает такая же участь. Я еле успела добежать до кабинок.
Стук в стену оторвал меня от некоего занятия, о котором я тебе, дневник, не хочу рассказывать.
- Эстер, - услышала я голос Тавареса, - здорово погуляли, правда? Мне всё понравилось!
- Ага, - я зажала рот, чтобы перестало мутить. – Было супер!
Выбежала на воздух. Обнаружила божьих коровок на дорожке и какое-то семечко.
Мимо пробегала странная женщина с ужасной прической, уговорила продать. Я бы и так отдала – нужны мне эти жучки и семечко, из которого я всё равно ничего не смогу вырастить.
Она поблагодарила меня и бегом отправилась дальше.
Таварес появился на аллее. Я подошла.
День так быстро кончился! А я так ничего и не сказала.
- Таварес, я… спасибо за вечер, - начала я.
Он смотрел. Так грустно, что я поняла, о чем он думает. Меня прошиб холодный пот – он знает.
- Скажи, - попросил он, склонив голову набок. Прядь волос упала на лицо.
- Я не… мне нечего сказать, я не хотела...
- Перестань, Эстер, - неожиданно строго сказал он. – Зачем, ну зачем ты пошла со мной на свидание, если я тебе не нравлюсь?
- Почему ты думаешь, что не нравишься мне? – я пытаюсь как-то выкрутиться. Как ученик, которого поймали за списыванием.
- Ни тогда не нравился, ни сейчас, - покачал головой Таварес. – я надеялся, пройдет время, и у нас может быть шанс.
Его слова настолько растрогали, что навернулись слезы.
- Не надо, не выношу слез, - попросил Таварес. – Ведь это же ты хотела прекратить наше общение. Давай, скажи сама.
- Я не так хотела, нет, Таварес. Ты нравился мне, я имею в виду как человек.
От моих слов веет такой фальшью, что самой противно становится.
Он молчит. Самое ужасное – смотрит так же, как раньше. Так же внимательно, и – теперь я ясно понимаю – немного снисходительно.
- Таварес, ты хороший человек. Ты первый, кто встретил меня так тепло в этом городе, ты невероятно добрый и чуткий. У нас мог бы быть шанс, но я встретила другого человека. Не хочу обманывать тебя.
Снисходительность уходит из его глаз, вздыхает.
- Давай прощаться, - говорит он. – Я тебя понял, а этот разговор больше не хочу продолжать.
- Пока, - неуверенно произношу я. Он кивает.
Уже на выходе из парка поворачиваю голову. Посетители уже все разошлись, Таварес стоит один и смотрит в усыпанное звездами небо.
