Завершено Династия Семкиных

[Леди_Лейн]

Глава 62

Став в одночасье отцом сразу двух сыновей, которых нарекли Борисом и Макаром, Всеволод, казалось, забыл о своём намерении забрать дядю Лёшу к себе. И слава богу! Мне совсем не хочется расставаться с ним, пусть даже он будет жить рядом, по соседству. Его дом здесь.

Но спустя месяц,

в очередной свой визит, Всеволод долго общался с отцом.

О чём они говорили, я не слышал, был занят сыном. Елисей пришёл из школы и восторженно объявил, что у него в табеле одни четвёрки.

Вера в это время укачивала дочек и испугалась, что старший своими возгласами снова разбудит их. Она выскочила, улыбнулась ему, приложила палец к губам, прося тишины, и снова вернулась к девочкам.

- Почему не пятёрки? – спросил я.
Он в ответ часто заморгал и ничего не сказал.
Я повторил:
- Почему не пятёрки? Четвёрка – это не высший балл, это значит, что где-то ты допустил ошибку. - Мои слова явно огорчили его и я, смягчившись, попытался объяснить, - я не ругаю тебя, а хочу помочь. Вот, например, по математике, давай смотреть, где ты ошибся.

- Не знаю, где ошибся, - упрямо ответил сын, глядя в рабочую тетрадь.
- Задание сорок семь, ты его не доделал.
- А как его надо было доделать?
- Подумай.
Он не думал, он ждал, что я скажу ему готовый ответ. Ждал минут десять, а потом, уронив голову на учебник, процедил сквозь зубы:
- Ненавижу математику! Ненавижу эту тупую школу! И учителей! И… и тех, кто заставляет меня делать эти дурацкие уроки!

Я почувствовал, что закипаю. Нет, я не бью своего сына, никогда его не бил, и на этот раз не ударил бы, но мог сказать такое, о чём впоследствии наверняка пожалел. К счастью, вмешался дядя Лёша и предложил Елисею свою помощь. Значит, он не ушёл со Всеволодом. В честь такой радости я не стал возражать и заставлять ребёнка делать работу над ошибками самостоятельно.

Предоставив дяде Лёше возможность быть полезным, я пошёл колошматить боксёрскую грушу.

Чесание кулаков каким-то образом способствует приведению в порядок мыслей.
Я похвалил Елисея за улучшение оценок и настоял, что теперь он должен ходить в школу в цивильном костюме. Мы с ним вместе сходили в обменник и выбрали приличный костюм.

Вернулись, поднялись наверх, переоделись. Елисей пошёл делать домашнюю работу на лабораторном столе, а я спустился вниз и увидел страшную картину.

В гостиной на полу лежал дядя Лёша, без сознания.

С лестницы не спустилась – слетела – мама, и пока я проверял пульс и пытался сообразить, что делать, она стала на кого-то шипеть и требовать от своего невидимого собеседника, чтобы он убирался восвояси.
- Я всё равно тебе его не отдам! Ты знаешь, что я тебя сильнее! Ты забрал мою мать и мужа, ладно, но его я тебе не отдам! Лучше убирайся, не то я верну его, и хуже будет всем!

Дядя Лёша внезапно застонал, в его руке под моими пальцами ощутимо забился пульс, он открыл глаза и сел.
Я помог ему подняться и усадил на диван. В суматохе не заметил, куда делась мама. А она, как позже выяснилось, поднялась в свою комнату и заперлась там. Елисей и Вера, к счастью, ничего не видели и не успели испугаться. Вера была в комнате с дочками, а Елисей в своей комнате за лабораторным столом.

Дядя Лёша, кажется, совершенно пришёл в себя, на щёки вернулся румянец, в глаза улыбка.
- Я в полном порядке, - заверял он меня. А потом рассказал, - знаешь, мне Всеволод предлагал переехать к нему.
- Знаю. Он мне говорил. Рад, что ты решил остаться.

- Я прожил в этом доме всю зрелую жизнь. Здесь похоронена моя жена. Я хочу быть с нею рядом.
- Не спеши ты к ней. Побудь лучше рядом с нами, - улыбнулся я и обнял его крепко.
- Какой сильный ты стал. А ведь я помню, когда бы был таким же хиляком, как твой сын сейчас.
- Да ну, никогда я таким не был, - отмахнулся я, смеясь.
- Ещё как был. В ту пору в силе были мы с твоим отцом. А ты был вот точно таким худющим, как Елисей сейчас. – Дядя Лёша помолчал, потом вдруг перестал смеяться и попросил, - ты бы помягче с ним. Он любит тебя.
- Я тоже его люблю, для него стараюсь.
- Конечно. Но ты слишком требователен.
- Не более чем к себе.
- Ну, ещё бы! В общем, будь помягче с ним.

Веру я нашёл в спальне, она бедняжка металась от одной колыбельки к другой.
- Как ты?
- Замучилась. Как сговорились сегодня девчонки, только одну успокою, вторая хныкать начинает. С ног уже валюсь.
- Ложись спать, я подменю.
- Спасибо, милый! Ты самый лучший муж на свете!

- И самый лучший отец, - добавила она, засыпая едва коснувшись подушки.
Спустя некоторое время дядя Лёша снова вызвал меня на разговор.

- Лучезар, я всё-таки принял решение переехать к сыну.
Я ничего не сказал, но он наверняка всё понял по моему взгляду и пояснил:
- Понимаешь, твоя мама… Боюсь, тебе это покажется сумасшествием, но я чувствую, что она не отпустит меня. А меня Маша уже заждалась. Я в последние дни всё время ощущаю её присутствие рядом.

- Как будто нас разделяет совсем тонкая грань. И я хочу её перешагнуть. Но твоя мама, она учитывает только свои желания и интересы, полагая, что у меня они такие же.
- Она хочет, чтобы ты жил. И я хочу того же. А ты разве нет?
- Видишь ли… - он призадумался, - жить, конечно, хочется. Но я и смерти уже не боюсь. Нажился. По ту сторону Маша. А по эту – твоя мама, моя вроде как падчерица. И она не просто хочет, чтобы я жил, она в состоянии лишить меня смерти.
- Какие странные и страшные речи ты говоришь. Я знаю одно, ты был рядом со мной всю мою жизнь. Я не хочу тебя терять.
Он улыбнулся и переключился с замогильной темы на свою обычную жизнерадостную манеру.
- Я ведь всего лишь собираюсь переехать в соседний дом. К сыну. Хочу с внуками понянчиться. Представь, какая из Ульянки мать. Совсем не то, что твоя Вера. А Карина всё время в разъездах. Им моя пара рук будет не лишней.
Я хотел бы сказать, что и нам тоже, но в заданном им контексте это прозвучало бы эгоистично. Он решил. Придётся его отпустить.

Утром дядя Лёша собрал вещи, и мы со Всеволодом помогли ему переехать.

Там он нянчился с внуками.
Там же и умер.

Узнав об этом, моя мама будто тоже умерла. Она продолжала ходить, говорить и даже улыбаться, но жизнь в ней погасла.

Баллы: 84,25

Баллы: 76,25 + 8 за желания и эмоции Алексея Комарова = 84,25
желания 200 = 1 балл
уверенность 425 = 2 балла
кокетливость 136 = 0,5 балла
внимательность 180 = 0,75 балла
счастье 452 = 2,25 балла
вдохновение 169 = 0,75 балла
дискомфорт 158 = 0,75 балла
Итого: 8 баллов за желания и эмоции Алексея Комарова

 

[Леди_Лейн]

Глава 63

Наблюдаю, как Елисей играет в шахматы с Верой.

Не подсказываю. Я и так с ним много занимался, сейчас это как контрольная работа.

- Ура! Я выиграла! Выиграла! – радуется моя жена, как маленький ребёнок. А ребёнок сидит насупившись.

- Лучезар, не смотри на нас так. Зато я ему не поддавалась.
- Ага! Ещё бы ты ему поддавалась!

У меня. Нет. Слов. А чувства очень противоречивы, дабы попытаться их описать, приведу статистику. Я ни разу в жизни не проиграл в шахматы, даже когда учился. Даже когда играл с мамой, а у неё выиграть весьма проблематично. Вера до сего момента почти не играла, она играть не умеет, знает только, как ходят фигуры. Елисей ещё ни разу не выиграл. Я с ним занимался, решал этюды, всё без толку!

Спокойно! Вспомни слова дяди Лёши, говорю я себе, будь с ним мягче. Шахматы, видно, не его. Что он любит? Он любит искусство. Мой отец тоже не был математиком, он был музыкантом, и он был прекрасным, самым лучшим человеком.

Елисею нравится музыка, нравится живопись. Кроме того, все дети, особенно мальчики, я знаю, интересуются космосом.
Инопланетяне, живущие на Земле, в последние годы перестали быть секретом. О них знают как о скрытных, но миролюбивых соседях по космосу, братьях по разуму. Простому обывателю мало о них известно, и всё, что с ними связано, вызывает живейшее любопытство. Сиксамцы чувствуют не так, как мы, но изучая нас, они пытаются понять наше человеческое искусство. Мне известно, что они, по нашему примеру, пытаются рисовать.
Живопись плюс инопланетяне равно инопланетная живопись, то, что наверняка должно заинтересовать моего ребёнка.

Я поднял все свои связи с нужными людьми и организовал выставку работ пришельцев. Решено было, что эта выставка объедет весь мир, но начнётся она здесь, в нашем городе. Мы станем первыми, кто увидит творчество братьев по разуму.
Мне хотелось порадовать сына.

И вот, этот знаменательный день настал.
- Елисей, кого из друзей ты хочешь взять с собой на выставку? – спрашиваю я.
- У меня нет друзей.
- Брось! Не может такого быть! Конечно, есть друзья. Ты, может, поссорился с кем-то?
- Нет.
- А как же Артур? Он тебе разве не друг?
- Как тебе сказать, папа… Он, скорее, твой друг посредством меня.
Мне кажется, или он намеренно пытается меня огорчить?
- Хорошо, если хочешь, пойдём на выставку только вдвоём. Но разве не интереснее тебе будет впечатлениями делиться со сверстниками? Подумай, какой подарок ты мог бы сделать своим одноклассникам! Они интересуются пришельцами?
- Понятия не имею, - он посмотрел на меня и поправился, будто старался дать правильный ответ, - то есть, думаю, что да. Уверен! Все ведь интересуются пришельцами!
- Хорошо, возьмём с собой весь класс.
- Нет! Пожалуйста! Есть те, кого мне совсем не хочется видеть.
- Кто же это?
- Э… проще назвать тех, кого можно пригласить.
Я лично договаривался с родителями избранных.

Вера не смогла составить нам компанию, так как малышкам такие выставки ещё совершенно неинтересны, а оставить их не с кем.

Живопись инопланетян весьма своеобразна, напоминает математические диаграммы, но гармония в картинах всё же присутствует.

- А это правда инопланетяне рисовали? – спрашивает светленькая девчушка по имени Алёна, - мне кажется, я бы тоже так смогла.

- Вне всяких сомнений. И это ответ, как на вопрос, так и на вызов, - ответил я. – Это правда рисовали инопланетяне. И уверен, ты смогла бы так же и даже лучше. Но, возможно, в этих картинах есть что-то, чего мы не видим, что-то недоступное нашему пониманию. Вы не думали об этом?
Следующую картину дети разглядывали более заинтересованно.

Мероприятие удалось, дети долго делились впечатлениями, им появилось, что обсудить. И я с удовольствием наблюдал, как мой сын общается с этими ребятами. Не знаю, правду ли он мне сказал, но надеюсь, что настоящие друзья у него есть или, по крайней мере, появятся. Когда же ещё обзаводиться друзьями, как не в детстве?

Интерес к пришельцам возродил популярность одного старого фантастического фильма, «Звёздные войны», новую экранизацию которого я недавно утвердил к показу по нашему русскому телевидению. Вообще, как-то так получилось, что в последнее время все вопросы цензуры совместно с Марьей решаю я. Старосту у нас официально так и не выбрали, и я уже привык справляться со всеми его обязанностями. Но сейчас речь не о том.
Так вот, на волне популярности «Звёздных войн» я решил в игровой форме приобщать мальчишек к символу веры джедаев:

1. Джедаи — защитники мира в Галактике.
2. Джедаи используют свои способности, чтобы охранять и защищать — никогда для нападения на других.
3. Джедаи уважают каждую жизнь, в любой форме.
4. Джедаи служат другим, а не властвуют над ними, во благо Галактики.
5. Джедаи стремятся к самосовершенствованию через познание и тренировку.

По-моему, отличные принципы для воспитания подрастающего поколения, раз уж джедаи у нас сейчас популярнее русских витязей. К тому же, само название фильма ещё раз доказывается нашу людскую воинственность. Будет полезно научить пацанов драться, драться с целью защиты себя, друзей, своей страны и своей планеты. Жаль только, что сам я в этом деле не мастер, но главное заинтересовать, а мастера мы найдём.

Так что теперь я джедай в соответствующем костюме и обучаю юнлингов, которые готовятся стать падаванами. Мы играем по выходным в центральном парке возле космического корабля.

В моей команде не только мальчики, но и девочки, и эти девочки проявляют даже большее рвение в борьбе с пришельцами (Алёнка мне чуть зубы не выбила, когда я внезапно выскочил).

Да, роль пришельцев, замаскированных под джедаев тоже приходится исполнять мне, потому что пришельцы плохие, а плохим быть никто не хочет.

После посещения выставки инопланетных художников мы тоже играли. Потом я решил заглянуть в «Забытый грот», чтобы проверить, можно ли сводить туда детей.

А дети в это время поссорились.

Зря я отлучился. В пещере грязно и холодно, сводить детей туда можно, но надо специально готовиться, взять сменную одежду потеплее, фонарики, снаряжение. Это было понятно и без разведки, так что не стоило мне уходить. При мне бы они не поссорились.
Несмотря на напряжение, возникшее в нашей компании, я пригласил всех к нам домой.
Вот Вера обрадовалась! Это не ирония. Правда обрадовалась. Наконец-то у неё появилась возможность накормить целую толпу своими пирогами.

По-моему, мы чудесно провели время!

Когда все юные гости разошлись, Вера и Елисей снова сели за шахматы,

мама впервые после известия о смерти дядя Лёши вышла в сад и принялась ухаживать за растениями,

а я нарисовал собственное настроение.

Баллы: 84,75

Баллы: 84,25 + 0,5 за навык Садоводства у Эли = 84,75

 

[Леди_Лейн]

Глава 64

Растения мои в подвале цветут и плодоносят;

лягушки радуют своим потомством, которое до того разнообразно, что диву даёшься;

мама в добром здравии, насколько это возможно в её годы; Вера улыбчива; дочки растут и хорошеют; брат навещает; но главная моя радость – сын.

- Папа, мне нужно с тобой серьёзно поговорить, - начал он действительно серьёзным голосом, таким, что мне сложно стало сохранить серьёзность, но я постарался.
- Слушаю.
- Помнишь, ты говорил, что девочек обижать нельзя, что они слабее и всякое такое?
- Да, - отвечаю.
- А если она не слабее, тогда может ничего страшного, если она всё же обидится?

- Видишь ли, обижать девочек нельзя, но обидеться девочка может даже если ты не будешь её обижать, такова их природа. Она тебя побила?
Он смутился, покраснел и ответил уклончиво:
- Ну… Вот, кстати, девочек бить нельзя, а девочкам мальчиков бить, получается, можно?
- Никому никого бить нельзя.
- А врагов? Джедаи же бьют врагов! И даже не кулаками, а лазерным мечом!
- Если кто-то нападает, то защищаться можно.
- Ага. А если нападает девочка?
- Тогда надо уклониться и не позволить ей себя ударить, но бить девочек нельзя. Потому что девочки слабее.
- Папа! Девочки не слабее! И то, что их бить нельзя, а им бить можно, делает их ещё сильнее!
- Может, продолжим этот разговор за шахматами? – предложил я.
- Давай, - неожиданно согласился он. – Только я опять проиграю. Это ничего, ты не расстроишься?
Хороший вопрос, расстроюсь ли я, если он проиграет, а я выиграю? А если он выиграет, а я проиграю, расстроюсь ли я тогда или обрадуюсь? Пожалуй, это именно та ситуация, когда я предпочёл бы проиграть.
- Мы не будем играть. Я покажу тебе пару решений задач.

- Возвращаясь к нашему разговору, - начал я после разыгрывания пары этюдов, - сейчас, в твоём возрасте, девочки сильнее, но с каждым годом сильнее будешь становиться ты, и ты должен учитывать это уже сейчас. За что она тебя побила?
- Потому что она дура! Лезет ко мне с вопросами всякими, а я этого не хочу! Я ей говорю: «Отстань!», - а она как толкнёт меня! Ой, вон она идёт.

На последней фразе Елисей чуть под столик шахматный не сполз, а я засмеялся:
- Так это ж Миланка Мухина! Мухина! – повторил я то, что для меня лично всё объясняло. - Понимаешь?

Девочка, меж тем, поравнялась с нашим палисадником и заметила Елисея. Она поздоровалась с нами. Он сделал вид, что сосредоточен на шахматах.
- Елисей, помоги мне задачку решить по «Окружающему миру» на завтра, а? Пожалуйста.
- Нашла, кого просить! – пробубнил он в ответ. – Сестру свою спроси.
- Да она тоже не знает. Ты, может, выйдешь, я покажу тебе, в чём там у нас проблема?
- Уж если вы с ней не знаете, то я и подавно не знаю!
- Елисей, - вмешался я. Больше ничего не сказал, достаточно было произнести его имя укоризненным тоном. Он посмотрел на меня, как на предателя, встал и пошёл к Милане.

Я прекрасно слышал их разговор и старался не засмеяться.
- Слушай, чего ты ко мне пристала, а? Учишься ты лучше меня, так что тебе явно не помощь с уроками нужна.

- Нет, я правда там не поняла по Окружающему миру… - начала она неуверенно, но он перебил:
- Ага, ври больше!
- А ты сам домашку сделал уже? Может, вместе сделаем, а?
- Ага, знаю я вас, сначала домашку вместе, а потом…
- Что потом?
- Потом воображаете себе… всякое.

- И ничего я не воображаю…
И тут у него зазвонил телефон.
- О! – воскликнул он, - Лёха звонит! Точно! Я забыл совсем, мне же бежать надо! А по Окружающему миру, знаешь, тебе глобус поможет лучше, чем я, вот что. Ну, пока!

- Пап, - подбежал он ко мне, - меня Лёшка Самойлов в гости пригласил сегодня. Можно?

- Конечно. Они же в Нью-Кресте живут, мне как раз туда по работе надо. Пойдём, провожу.

Проводил Елисея до Самойловых и с хорошим настроением отправился на работу в «Этюд...»

У меня там была назначена встреча. Марья настояла, что я должен пообщаться с её протеже, девушкой, которую она готовит себе на замену. Я долго отказывался, потому что мне жаль в пустую тратить время, ведь я был уверен, что ничего толкового сказать об этой девушке не смогу, Марье тут виднее во сто крат. Но Марья упросила, аргументировав, что контрольным заданием этой девицы станет интервью со мной, с первым лицом государства. Так и сказала, зараза. То выдворяет меня из страны, то сама лично готова короновать.
- Вам ведь в будущем придётся вместе работать, - добавила она. - Если не сработаетесь, лучше это сразу на старте определить. Я тогда другую девочку успею подготовить. Кристину Спенсер.
- Только не Кристину!

Предубеждение против Кристины у меня возникло ещё в подростковом возрасте, когда они с Ульянкой манипулировали Всеволодом. Так что к Роксане я был заранее расположен, хоть и не мог вспомнить, кто собственно такая — Роксана. То есть, я помнил её бойкой язвительной девчонкой в ярком красном платье, но какая она теперь, не представлял.

И когда в кабинет зашла девица в красном неглиже — узкие брюки, обтягивающий топ больше открывающий, чем скрывающий, ошейник с шипами на изящной девичьей шее — я, признаться, обомлел, придавленный к креслу смесью разных чувств от физического влечения до душевного негодования. «Марья опять затеяла со мной какую-то игру», - пронеслась отрезвляющая мысль.

Девица тем временем, почувствовав уверенность в своих силах, поздоровалась, улыбнулась, подошла ко мне и заговорила:
- Над чем работаете, Лучезар Алексеевич? Позволите поинтересоваться? Мне всё-всё нужно о вас знать, вы же понимаете, интервью. Люди интересуются вами.

- Люди и так знают всё, чем интересуются и даже больше.
Мне вот интересно, она сама так вырядилась или Мария Михайловна постаралась? На что они рассчитывают, хотел бы я понять? Разозлить меня? Зачем? Спровоцировать меня и получить интересный материал для скандала? Заодно очернить мою репутацию, чтобы убрать с должности? Навряд ли, Марья в последнее время наоборот всячески продвигает меня в дамки, да и она слишком хорошо меня знает.
Как бы там ни было, Роксану надо осадить. Я пристально стал рассматривать её ошейник.

Встал. Подошёл. Близко. Она на это явно не рассчитывала. А зря. Тигр даже когда ручной, всё равно остаётся тигром, и самоуверенным ланям не стоит забывать об этом, заскакивая в клетку.

- Занятная вещица. Всю жизнь мечтал о таком аксессуаре... на шее своего бульдога. Подаришь? - я коснулся пальцем одного шипа. И вовсе он оказался не острый. - Хотя... бульдога у меня нет. Есть лягушки. Но на них, боюсь, этот ошейник будет смотреться ещё более нелепо.
Пришлось закусить губу, чтоб не рассмеяться, представляя себе лягушек в строгих ошейниках, но усмешку всё же не сдержал, отпустил перепуганную Роксану и сел на диван. Внезапно мне вдруг стало жалко эту девушку. Марья играет ею, вылепила из неё чучело, а она думает, будто выглядит неотразимо.

Я вдруг понял, для чего всё это нужно. Чтобы из двух зол я выбрал меньшее. Марья хочет продвинуть Кристину и показывает мне Роксану в невыгодном свете, чтобы на её фоне Кристина показалась более привлекательной.
- Кто надоумил тебя так нарядиться? У тебя, прости за прямоту, но твой наряд к ней вроде как располагает, так вот, у тебя грудь низковата для столь откровенного декольте. А штанишки подчёркивают худобу, кости на бёдрах торчат. Но главное то, что я всё это разглядел, рассматривая, и грудь, и бёдра. И наверняка не только я. Ты ведь по улице в таком виде шла, да? Твой наряд вульгарен, он кричит о доступности и фривольности.
- Вы, Лучезар Алексеевич, хам и грубиян, оказывается!
- Только потому, что я с тобой честен? Присядь. Не бойся, не съем я тебя.
- Я и не боюсь! - заявила она, усевшись рядом.
- Мне так не показалось. Играть с огнём тебе нравится, но, видно, что ты ни разу не обжигалась. Ты для чего сюда пришла?
- Работать!
- Шлюхой? - она вздрогнула как от пощёчины, но мне в ответ не врезала.
- Вы оскорбляете меня!
- А ты меня, являясь на работу в таком виде.

- Не такой уж и развратный этот костюм! И Мария Михайловна сказала, что главное индивидуальность.
- Как сама Мария Михайловна одевается ты видела?

Почему меня это всё так заусило и разозлило? Да потому, что у меня сын растёт. И две дочки. Какой пример им будет подавать такая вот, сидящая тут рядом со мной, индивидуальность? Которая собирается стать куратором по социальной работе, нести культуру в массы, так сказать.
Я прямо при ней позвонил Карине.
- Рядом со мной сейчас сидит Роксана Фадеева, в костюме распутной девки. Ты в своём уме, такую одежду закупать?

Как ни странно, Карина сразу поняла, о чём я говорю, и ответила:
- Позвони Марии Михайловне, её заказ.
Звоню Марье.
- Какого… - тут я осёкся, не позволяя себе сказать грубость, но и не находя других слов.
- Что такое? Не понравилась моя протеже?
Меня такое зло взяло, и я из вредности ответил:
- Понравилась! Утверждаю её на должность! Только я шипы не люблю, учтите на будущее. Это что вообще за распутство? Никогда у нас в общине такого не было!
- Молодёжь, что с них взять? Заказывают всякое ради самовыражения, снабженец и возит, у нас же нет ограничений. Или желаете ввести, сударь? Одно ваше слово, и община будет одеваться только в то, что вы утвердите.
- Мы об этом ещё поговорим, - я нажал отбой, посмотрел на телефон, собираясь с мыслями, потом сказал Роксане, - значит так, вопросы для интервью пришлёшь мне на электронку. - Заметив, что она всё ещё сидит и чего-то ждёт, добавил, - всё. Свободна.

Оставшись один, я задумался над предложением Марии ввести ограничения на виды одежды. Весьма соблазнительно. Но что за этим последует? Регламентация причёсок, украшений, потом слов, мыслей? Какие у меня тоталитарные замашки. Кошмар. А как же свобода личности? Только вот где она, эта свобода? Ни одного свободного человека не знаю, все мы зависим от чье-то мнения. И, чёрт возьми, самому диктовать свою волю другому всё же приятнее, чем подчиняться кому-то.

От империалистических мыслей, обжигающих разум и сдавливающих сердце, меня отвлёк сын, он позвонил и спросил, долго ли ещё я буду работать.
- Нет, я закончил, собираюсь домой. Забрать тебя?
- Ага.
На обратном пути он мне сказал:
- У Алёши есть сестра. Алёнка. Девчонки всё-таки странные, не понимаю я их.
Ну, хоть в чём-то мы с ним схожи.

Баллы: 86,75

Баллы: 84,75 + 1 за коллекцию лягушек + 0,75 за 15 экземпляров коллекции лягушек (первые 10 экземпляров посчитаны в сообщении 15) + 0,25 за навык Интеллекта у Елисея = 86,75

 

[Леди_Лейн]

Глава 65

С того злополучного дня, когда я нагрубил Роксане, завертелся какой-то механизм, запущенный возникшим во мне чувством вины перед ней. И что я тогда так взъелся на тот ошейник и костюм? Не голая же она пришла, в конце концов. Хотя, если бы голая, тогда мне не захотелось бы её раздеть. В том-то и дело, я почувствовал то, что чувствовать не должен, а вину за это переложил на неё. И после мне стало совестно перед ней. Может быть отчасти поэтому теперь именно она стала моим Советником.

Марья, царство ей небесное, пыталась меня отговорить.
- Я ошиблась в этой девочке. Поняла это слишком поздно, к сожалению, она даже меня одурачила. Роксана, действительно, умная, всё схватывает на лету. Знал бы ты, как она радовала меня в процессе обучения. Кристина рядом с ней проигрывала по всем параметрам. Роксана обладает удивительным даром убеждения, людей видит насквозь. У неё есть только один недостаток, роковой, из всех людей она любит лишь себя одну.

- Поэтому я предлагаю назначить куратором всё же Кристину. Не такая умная, но она умеет нравиться людям, умеет убеждать. А главное, она сердечная.

Мне странно было слышать от женщины, которая хладнокровно отправила меня в изгнание, рассуждения о сердечности.

Умирая, Марья просила у меня прощения. И я сказал, что давно простил. Простил, но не забыл, такое не забывается. Я сидел у её постели в последние минуты её жизни. И когда она умерла, почувствовал, будто во второй раз осиротел.

Нужно было срочно утверждать на должность нового куратора по социальной работе. В самом деле, не вводить же законодательные запреты на развратную одежду, аморальное поведение и тому подобное. Люди сами должны не хотеть всего этого. А для этого нужна система ценностей, идеология. И за то, чтобы всё это было и работало, отвечают специально обученные люди, у нас это были кураторы по социальной работе. «Были» потому, что их больше нет. Теперь есть советники.

После того, как Роксана прислала мне на электронку вопросы для интервью, у нас завязалась переписка, в ходе которой эта девочка поразила меня своими знаниями, идеями, предложениями, а главное, своей любовью к нашей стране, к нашей национальной идее. Зря Марья говорила, будто она любит только себя, нет, как минимум общину нашу она тоже любит, а это самое главное! Да пусть она ходит в чём угодно, хоть в мешке из-под картошки, лишь бы была рядом и подсказывала, как и что делать. Но и в одежде надо отдать ей должное, с того дня как я отчитал её, она появляется передо мной исключительно в классической белой блузке и чёрной юбке до колена.

Именно Роксана обратила моё внимание на то, что нашей страны нет на политической карте мира. Есть небольшая территория, которая никак не обозначена. Я стал задавать вопросы и столкнулся с проблемой, Русь – не является государством, и это затрудняет наше дальнейшее развитие в международных отношениях. За что боролись, на то и напоролись, называется. Что делать, я не представлял, ведь мы как раз и создавали общество без государства, анархию, но как нам обозначить свой суверенитет в таком случае?

- Государственная символика – герб, флаг, гимн – очень способствует поддержанию национальной идеи, - говорила Роксана, - развитию патриотических чувств, разжиганию в сердцах людей любви и уважения к своей стране. Нам очень бы не помешала государственная символика.
- Но у нас же анархия.
- Ах, Лучезар Алексеевич, ну что, в сущности, такое анархия? Отсутствие власти одного человека или группы лиц над другими людьми. Демократия – по большому счёту, та же анархия. Только демократия – это всё же обман. Власть народа – что это вообще такое, кроме пустой фразы, ширмы для реальной власти того, кто реально управляет страной? Любому обществу нужно управление. Да вы не могли этого не заметить на себе. У нас же чуть что, все бегут к вам за советом, сами, добровольно, без всякого принуждения с вашей стороны.
- Больше того, часто без моего на то согласия.

- Всегда нужен человек, который может принять решение за другого, просто потому, что не все люди способны принимать решения. И потому, что у разных людей разное мнение, а выбрать надо только одно. В первобытных родоплеменных общинах тоже был вождь, ну, или староста, если так угоднее. Всегда есть тот, кто правит, и честнее признать этот факт, чем придумывать, как доказать, что это не так, потому что у нас якобы анархия. Идея анархии возникла тогда, когда бездарные управленцы – тираны – стали угнетать рабочих и крестьян. Богачам доставалось всё, все привилегии, им не приходилось работать, им всё прощалось, в то время, как рождённые в бедности, не имели ничего, кроме побоев и налогов, какими бы трудолюбивыми не были. Вот эта несправедливость, это угнетение одних людей другими и породили анархические и коммунистические идеалы. А проблема не в государстве, а в тех людях, которые стоят у руля. Если государь справедлив, то и при абсолютной монархии люди будут жить счастливо. Главное, чтобы государь заботился о благополучии народа, а не только о собственном животе.

Такие разговоры мы вели не один день. И каждый раз я вынужден был признавать её правоту.
- Короля делает свита, - говорила она. – Вы можете сколько угодно считать себя первым среди равных, но посмотрите на людей, они выделяют вас, они хотят вам поклоняться, потому что иметь лидера и иерархию – естественная потребность любого сообщества, что у животных, что у людей. Ведь ничего не изменится от того, что вы официально будете признаны государем, тем более, что народ этого так желает. Ничего не изменится, кроме названия. Сейчас вы называетесь куратором по международным отношениям, очень странная должность, а будете называться королём.
- Ну нет! – всё во мне взбунтовалось, король ассоциируется у меня с золотой короной и горностаевой мантией, этого я уже не вынесу. – Если уж признавать нашу страну государством, то путь это будет республика, а не монархия. Выборная власть, на определённый срок.

- Как вам будет угодно. Только, знаете, республика – это почти такой же обман, как и демократия. Это ведь только видимость, будто народ выбирает правителя. На самом деле нового правителя выбирают действующие правители и внушают народу кого именно надо «выбрать». И это правильно, Лучезар Алексеевич! Иначе представьте, что произойдёт, если народ выберет человека далёкого от нынешней власти. Он же начнёт всё старое ломать, чтобы сделать по-своему. И может быть в конце концов сделает лучше, чем было, но вот этот период перестройки, он, как правило, очень мучителен для людей, и хорошо ещё если не обагрён кровью. Нет, лучше всего, чтобы нового правителя назначал предыдущий правитель, а советники, ну, или пусть даже народ на референдуме, утверждали или не утверждали его на должность. Если не утвердят, то государь предложит другую кандидатуру, но предложит сам. У нас ведь с кураторами до сих пор так и было.
- Согласен, в основном так и было, только вот чаще всего должность оставалась, что называется, в семье.
- Да. И этому есть объяснение. Членов своей семьи человек, в том числе государь, знает лучше всех. Кроме того, гены и воспитание – великое дело. Вероятность того, что сын унаследует способности отца и будет разделять его взгляды куда выше, чем то, что посторонний человек будет похож на предыдущего правителя. А похожесть нового правителя на предыдущего – залог спокойствия общества и его поступательного, эволюционного развития, об этом мы уже говорили.

- Так что идеальная форма правления для нашей страны – конституционная монархия, - продолжала Роксана, и я вынужден был согласиться с ней.

Мы всё обговорили. На Общем собрании по заранее заготовленным нами с Роксаной наброскам, написали Конституцию с официальным названием государства «Россия» или «Русь», все вместе нарисовали герб и флаг, написали гимн, создали органы власти. Законодательная власть – Парламенту, состоящему из двух палат, нижней «Общее собрание» и верхней «Совет Старейшин». Исполнительная власть и Судебная – монарху и Советникам. Монарха решили именовать князем. Власть монарха передаётся по наследству, но наследника князь назначает сам, и кандидатуру наследника утверждает Общее собрание. Удивительно, но народ ликовал по поводу принятия такой Конституции, в Общине устроили грандиозный праздник.

Роксана хотела сразу же и меня короновать.
- Почему меня?
- Странный вопрос, - изумилась она, – вы исполняете все функции монарха вот уже сколько лет. Кого же ещё нам назначать на эту должность?
- Пусть первого князя выберет народ.
Ладно, пусть, - улыбнулась она хитро.

Такое быстрое согласие и улыбка меня насторожили. Я понял, что народ выберет того, кого захочет выбрать Роксана. А не захочет ли она короновать саму себя? Эта мысль ледяным страхом полоснула по сердцу и мучила меня все те дни, до самых выборов. Чего же я боюсь? – думал я. – Потерять власть. Как это не прискорбно, я боюсь потерять власть, к которой привык. Но ещё больше я боюсь отдать власть кому-то другому. Себя-то я знаю, а вот что задумает и сделает другой человек, та же Роксана, например? Особенно Роксана. Именно тогда я впервые осознал, что её следует бояться.

Общее собрание единогласно выбрало меня. Я бросил взгляд на Роксану, она заговорщически дёрнула бровью и ухмыльнулась. Я понял, от неё не укрылось моё волнение, мой страх, и испытанное облегчение, когда на должность князя выбрали меня. И вот странно, я боялся, что выберут кого-то другого, но когда выбрали меня, радости не испытал. Принял это как должное, как ярмо на шею, тяжёлую ношу, от которой стало невозможно, страшно, избавиться.

Какова ирония, анархист всей душой, я стал монархом.

* * *​

Зато теперь дочек я с полным правом могу называть принцессами. Ну, не княжнами же мне их называть.

Веру я и раньше называл своей богиней, не будем понижать в должности. А что моя княгиня богиня у плиты стоит, так то исключительно её инициатива.

Маме, пожалуй, лучше не знать о переменах вовсе.

Брат. Титул дворянский ему, может, даровать?

У него тоже наследники подрастают.

Только учредить их надо сначала, титулы. Шучу, конечно.

Баллы: 86,75

Баллы: 86,75

 

[Леди_Лейн]

Глава 66

Роксана была права, от того, что я начал называться князем, ничего не изменилось. Я всё так же плачу налоги, как все.

Так же работаю и воспитываю детей.

Так же люблю всё, что готовит моя Вера.

Она, к слову, накупила кучу книг по выпечке и читает их как художественную литературу, с таким же увлечением.

Мама написала для девочек книги жизни. Иногда мне кажется, что она свою собственную жизнь в эти книги вкладывает, после каждой становится будто тоньше и прозрачнее. Она уже похожа на привидение, на одно из тех, с кем общается. Может потому и способна общаться с ними, что сама живёт не совсем в этой реальности.

Когда девочки подросли, им понадобилась отдельная комната. Свободная комната оставалась только одна, игровая. Но она проходная. А они – девочки. К тому же их две. В игровой комфортно разместить можно было только одну кровать. Поэтому Елисею пришлось переехать в игровую, а для девочек переделали нашу бывшую мальчиковую спальню.

Елисею это конечно же не понравилось. Еся со Светой всё равно всё время толкутся в игровой и не дают ему покоя.
Отчасти я его понимаю, хоть и считаю, что надо быть терпимее, тем более к сёстрам. Предложил ему занять музыкальный кабинет, но он не хочет, потому что там обычно ещё более людно, чем в игровой.
Дома полно комнат, но его всё не устраивает.

- Папа, можно с тобой поговорить?

Что за вопрос, конечно со мной можно поговорить, даже без предварительного назначения аудиенции.
- Папа, я знаю, ты мечтаешь, чтобы я хорошо учился. Скажи, если я стану отличником, буду получать одни пятёрки, ты выполнишь одно моё желание?

- Какое?
- Я хочу отдельную комнату. На третьем этаже. Чтобы никто не заходил туда без моего разрешения. И чтобы там было всё, как я захочу. А на двери замок.
- У нас только два этажа, - заметил я, рассуждая больше сам с собой и оценивая затраты на осуществление желания.
- Да, только два, - согласился Елисей.
- Хорошо. Но ты не просто должен будешь получить пятёрку, ты должен будешь окончить младшую школу с отличием.
До окончания младшей школы осталось недалеко, и он сказал:
- Идёт!
Мы скрепили договор рукопожатием.

С тех пор мы с ним оба трудимся с особым рвением.

Денег на строительство третьего этажа мне хватило бы уже и сейчас. Но у меня есть ещё одна задумка, которая потребует больших затрат.

После того, как мы с Верой разбили цветники в «Этюде Алана Гордона» во мне проснулся архитектор, захотелось построить что-нибудь красивое. И не что-нибудь, а вполне конкретное кое-что.

А пока в «Этюде…» мы сделали выставочные стенды для картин и поделок из дерева. Не всё же сдавать за границу, вдруг кому-то и из наших соседей понадобится стол, стул или настенное украшение.

Большую часть времени я теперь провожу здесь.

После школы прибегают дети.

Вместе делают уроки.

Есения весёлая и общительная девочка, она очень любит брата. И когда совсем допечёт его своей любовью, он и тут находит место для уединения.

А когда удаётся его оттуда выкурить, мотивируя, что туалет для мальчиков у нас тут только один, он идёт к сёстрам и говорит, что те девчонки, которые много болтают, в конце концов превращаются в лягушек.

И наивная маленькая Светка ему даже верит.

Легче для меня проходят дни, когда к нам присоединяется наша мама.

Тогда она занимается с детьми, а я могу спокойно пообщаться с покупателями.

Пора называть вещи своими именами. Наши обменники – это магазины. Мы обмениваем продукты своего труда на деньги, а деньги – на продукты труда других людей, на то, что не производим сами. Это нормально. Это вписывается даже в концепцию анархизма, которая предполагает равное вознаграждение за труд равной ценности в форме марок или талонов, что в сущности, как не назови, и есть деньги. То есть товарно-дережные отношения вполне совместимы с нашей идеологией. И наёмный труд – это тоже нормально. У нас и раньше не все жили за счёт натурального хозяйства. Работники клубов только поначалу работали там на чистом энтузиазме и чаевых, а последние годы – за зарплату. И это справедливо, потому что любой труд должен быть оплачен. Если человек не имеет таланта к живописи, музыке, литературе, не любит заниматься садоводством и огородничеством, а жить в общине хочет, то у него должен быть шанс. Вот я и нанял одного такого работника.

А если кто-то захочет назвать меня эксплуататором, так пусть посмотрит, как этот тунеядец работает.

И это, между прочим, за зарплату, которую я плачу ему исправно.

Так и кто из нас князь?

Баллы: 86,75

Баллы: 86,75

 

[Леди_Лейн]

Глава 67

Вот уже третье поколение подряд утро в нашем доме начинается с музыки. Когда-то нас пробуждали клавиши под умелыми пальцами моих отца и матери, потом я будил дом игрой на скрипке или на рояле, теперь это делают мои дети.

На этот раз не Елисей, а дуэт Есении и Светланы. Елисею некогда, он с утра пораньше дописывает реферат, очень старается получить пятёрку.

А я, я наслаждаюсь медитацией.

Да, медитацией созерцания прекрасного зрелища.

Дети уходят в школу. Мы с Верой дружно идём в магазин.

Там Вера пытается деликатно выяснить у нашего работника, всё ли его устраивает в работе, то бишь, почему он, собственно, не работает. Но намёка он не понимает, честно задумывается и отвечает, что работой вполне доволен.

Ну ещё бы! Только и делает, что в кубики на компе играет. Даже меня уже не стесняется.

Хотел дать ему задание лягушек отвезти в приёмный пункт, но решил, что лучше уж сам это сделаю, а то угробит ещё живность, жалко.

Заодно образцы на анализ сдам.

Вечером идём в гости к семье Всеволода и застаём его лежащим на земле.

- Дядя, ты чего? – спрашивает его Светлана.
- Тсс, я красоту наблюдаю.
Смотрю на него и понимаю, в кого уродился мой сын. Но Всеволод по крайней мере близких людей любит и всегда нам рад.

Может и Елисей со временем научится хотя бы родственников своих любить? Или хоть вид делать, будто рад встрече с ними.

Вера пригласила мальчишек к нам в гости, поиграть.

Девчонки обрадовались, особенно Света, весь вечер сидела с мальчишками.

А Елисей сказал, что ему некогда, уроки делать надо.

Ну, что я тут могу сказать? Молодец сын! Стремление к вершинам я всячески одобряю и рад, что наконец-то он распробовал гранит науки.

Лишь бы зубы об этот гранит не поломал и глаза себе не испортил, сидит за компьютером и утром, и вечером со своими рефератами.

Старания его были вознаграждены, он принёс свой первый отличный табель.

В честь такого события я отпустил его развлекаться, предложил поиграть в парке, и он предложением воспользовался.

А мы с Верой и девочками отправились в «Этюд», у Есении и Светланы там сегодня концерт.

Вскоре к нам присоединился Елисей, залез на лесенку и, вися вниз головой, наблюдал, как сестрёнки репетируют.

Но как только стали собираться люди, не смотря на то, что вниманием они докучали вовсе не ему,

он предпочёл уединиться в кабинете.

Но девочки так замечательно играли,

что в конце вечера он всё-таки вышел из своего укрытия, чтобы тоже послушать музыку.

Вот так музыка уже третье поколение подряд нам, как говорится, строить и жить помогает, а также находить взаимопонимание с детьми.

Баллы: 89,5

Баллы: 86,75 + 0,5 за навык спорта у Лучезара + 0,5 за жц Елисея Вундеркинд (вторая) + 0,5 за жц Елисея Непослушный проказник (третья) + 0,5 за жц Есении Творческое дарование (первая) + 0,25 за пятёрку в младшей школе у Елисея + 0,25 за навык Творческих способностей у Есении + 0,25 за навык Моторики у Елисея = 89,5

 

[Леди_Лейн]

Глава 68

Утро. Семейная идиллия. Мы с Есей играем в шахматы, Вера читает Светлане книгу, а Елисей разучивает гаммы.

Всё у нас в жизни так хорошо и счастливо, что мы с Верой, кажется, начинаем выдумывать проблемы. Она переживает, не испортила бы младшая дочка глаза за рисованием.

А меня настораживает, чего это мой сын стал такой разговорчивый.

И ладно бы со сверстниками, а то с моим советником по социальной работе.
Беспокоит меня в этой ситуации на самом деле не сын, а советник. О чём эта женщина говорит с моим ребёнком, что ему внушает? Внушает, потому что это Роксана, она никогда не говорит просто так, всегда что-то внушает.
Я в это время рядом, занимаюсь на тренажёре.

Прислушиваюсь.
- Ты уже большой мальчик, - говорит она, - тебе, считаю, пора входить в курс дела, присутствовать на наших собраниях. Хочешь, я поговорю с твоим отцом?

- Кхм, - привлёк я к себе внимание и встал с тренажёра, - поговорим позже.
Прошёл мимо них.
- Хорошо, - улыбнулась мне Роксана и продолжила щебетать с Елисеем, - ты, я слышала, стал отличником в школе? Молодец! Ты ведь понимаешь, что все одноклассники равняются на тебя? Ты – первый, и должен быть первым во всём.
- Да, но я этого вовсе не хочу.
- Твой отец, сказывали мне, тоже не хотел, но он может, а потому должен. Бери с него пример.
Я остановился на полпути к дому и подавил в себе желание выгнать её сейчас же с моего двора. Но счёл, что это будет непедагогично делать при ребёнке. Однако, что она себе позволяет? Не много ли на себя берёт?

Вера предложила прогуляться вечером всей семьёй, и мы согласились, что это хорошая идея. Пошли гулять в парк «Цветущая магнолия».
Девочки решили сыграть в шахматы. Я недавно научил их этой игре, и они пока ещё увлечены новизной.

Елисей до темноты играл с Артуром, сыном Василия Силина и Татьяны Мухиной, вернее, Силиной.

А потом донимал разговорами второго моего советника – Карину.

Странно, это так на него не похоже. Но вообще-то я рад, если он стал более общительным. Надеюсь, это взросление, а не влияние моего советника по социальной работе. Сложные у меня с ней отношения, я без неё как без рук, и в то же время ей не доверяю.
Мы с Верой и мамой просто гуляли, дышали воздухом и удили рыбу.
Этот чудесный тёплый вечер напомнил мне прогулки в мамин мир, захотелось показать его детям. Я спросил разрешения и совета у мамы, осуществимо ли это.
- Конечно, - ответила она. – Этот мир можно показать всем. Всем, кто верит и способен слышать музыку.
У меня возник ещё один вопрос: «Что станет с этим миром, когда его создательница уйдёт из жизни?» Мама уже такая старенькая… Этот вопрос я не задал.
Не знаю, что будет потом, но пока этот мир наш.

Дети сначала восхищались, разинув рты, потом резвились, бегали по полянке. Девочки воображали, что попали в страну фей. Но вскоре первое опьяняющее впечатление прошло, сменилось спокойной радостью, с которой пришло желание что-нибудь делать. Потому что самое сложное дело для человека – не делать ничего. Чем здесь можно заняться? Интереснее всего ловить рыбу.

Каких рыб тут только нет! Нам с Елисеем больше всех понравилась пиранья.

Решили унести её домой, посадить в аквариум. Она кусалась и сопротивлялась, но стеклянную банку – своё временное пристанище – прокусить не смогла, значит и аквариум не прокусит.
- Не бойся, - сказал ей Елисей, - я тебя только покажу кое-кому, а потом обратно на волю выпущу.
Угу, я бы тоже показал её кое-кому. Надо поговорить с Роксаной.

* * *​

Случай поговорить представился довольно скоро, но повод оказался не слишком приятным. Карина сообщила, что приняла решение отойти от дел.
- Устала я, - сказала она, - работа снабженца предполагает бесконечные поездки, встречи, закупки, организацию доставки – всё это отнимает много сил и времени, а у меня возраст уже не тот. Я подготовлю себе замену, но пока даже не представляю кого. Ульянка моя не хочет, ей и так слишком хорошо живётся, а других кандидатов у меня нет. Так что полагаюсь на вас.
На этом Карина, сославшись на недомогание, попрощалась и ушла. За ней зашёл Всеволод, чтобы проводить до дома.

Роксана принялась предлагать кандидатов, вычитывая фамилии из базы данных.

- Погоди. Займёмся этим позже. Сейчас нам надо поговорить о другом.
- О чём же?
Я предложил выйти на воздух, не хочу оставаться с нею наедине и нервировать мою Веру. Мне кажется, жена ревнует меня к Роксане, не просто же так просится сопровождать меня всякий раз, когда узнаёт, что я собираюсь на встречу с советниками. Ревнует она напрасно, но к чему давать лишний повод?

- Итак, я слушаю. О чём вы хотели со мной поговорить?

Вот так мы общаемся, я к ней на «ты», она ко мне на «вы». С Марьей было наоборот.
- О сыне. Хочу попросить тебя прекратить взращивать в нём тщеславие.
Она присела рядом, посмотрела на меня, будто пытаясь сообразить, о чём речь, хотя наверняка прекрасно всё поняла.
- Если вы о том разговоре у вас дома, то я всего лишь хочу поддержать в нём стремление к учёбе. Разве это плохо? Вы ведь сами всегда хотели, чтобы он хорошо учился.

- Ему и так хватает мотивации, его табель это подтверждает. В общем, спасибо, но не трудись, с воспитанием детей мы с супругой справимся сами.
В это время с той части лужайки, где играли дети, послышался крик Веры:
- О боже! Светлана! Что за искры? Осторожнее!
- Всё в порядке, мамочка! Это так и должно быть! Это фейерверк!

- Дом не спали! – крикнул я ей, улыбаясь, - а то будет фейерверк. – А ты, Роксана, лучше гостями нашими займись, расскажи, как мы тут живём прекрасно. Хорошо?
Сегодня у нас особый день, мы устроили выставку-продажу наших творений для иностранцев, желающих поближе познакомиться с нашим русским укладом жизни, чтобы, возможно, переселиться к нам.
Мой работник по такому случаю даже прекратил играть в тетрис и принялся очаровывать иностранок.

Мне кажется, та, что в розовом, запала ему в душу, и он теперь старается не только из чувства патриотизма, но и из других, более личных, чувств. Что ж, буду только рад, если у них всё сложится.

День прошёл удачно. Елисей играл на скрипке, поражая всех слушателей виртуозной игрой в столь юном возрасте.

Мы с Верой общались с людьми, рассказывали им о картинах, о том, как вдохновляет наша спокойная жизнь на творчество.

Вера рассказывала о книгах, о музыке, угощала гостей сладкой выпечкой.
Роксана тоже не только светские беседы вела, но и помогала Вере хозяйничать.

Только дочки мои всю вторую половину дня оставались в стороне, наслаждаясь обществом исключительно друг друга, как часто это делают.

Думаю, в этот день на многих гостей удалось произвести приятное впечатление, и, что не менее важно, наши сограждане тоже провели приятный день.

[/CENTER]

Приятный и полезный во всех отношениях. Картин в этот день продали рекордное количество.

Баллы: 98,75

Баллы: 89,5 + 0,25 за навык Творческих способностей Светланы + 0,5 за жц «Творческое дарование» Светланы (первая) + 0,25 за навык Общения Елисея + 0,5 за жц Елисея «Светский львёнок» (четвёртая) + 0,25х10 за друзей (Катя Гот, Олег Гордеев, Антон Самойлов, Алексей Самойлов, Артур Силин, Денис Силин, Милана Мухина, Роксана Фадеева, Олег Капустин, Эмилия Спенсер; всего друзей 29/30) + 0,5 за навык Рыбалки Лучезара + 1 за коллекцию рыб + 0,25х6 за 30 экземпляров коллекции рыб + 0,25 за навык Интеллекта Светланы + 0,25х8 за каждое очередное увеличение ежедневного чистого дохода магазина на 5000 (40000 – считаю первый и, вероятно, единственный, раз) = 98,75

 

[Леди_Лейн]

Глава 69

Утром в воскресенье Вера играла на рояле, а я радовался, наблюдая, как Есения успешно решает шахматную задачу.

При этом мы обсуждали, что можно подарить Елисею на день рождения. Мы живём в достатке и можем позволить себе всё, что угодно, но всё, что ему нужно, у него уже есть. Кроме отдельной комнаты, о которой он мечтает. Её мы непременно сделаем, но это ведь не подарок, это часть нашего с ним уговора, моя обязанность.
- Я думаю, больше всего он будет рад, если мы не станем звать гостей, отметим праздник в узком семейном кругу, - сказал я, и мои девочки согласились, хотя и высказали, что считают это странным.

Есения со Светланой убежали играть во двор,

а Вера принялась за готовку и снова стала удивляться нелюдимости нашего сына.

- Не понимаю, - говорила она, - почему он не любит общество. Может просто не встретил единомышленников? Мне кажется, в компании людей со схожими взглядами и привычками всё делать веселее. Вот мне, например, всегда нравится обсудить с Ульяной новые рецепты или очередную прочитанную книгу. Я бы не отказалась от такой компании хоть на каждый день. Кстати, давно мы что-то не собирались. На день рождения Елисея был бы прекрасный повод встретиться, но ты прав, он предпочитает уединение, а это ведь его праздник, нужно считаться с его интересами.
- Что тебе мешает просто так пригласить гостей? – сказал я. – Можно даже клуб любителей хороших книг и хорошей кухни создать. Кстати, серьёзно! Почему бы и нет?
Вере идея понравилась, она оживилась, размечталась, стала придумывать название для своего клуба.
- Может быть «За чашкой чая»? - предложила она.
- Мне кажется, это уже где-то было. Может быть «Вера»? По-моему, самое лучшее название. Лично для меня нет слова дороже и любимее.
- Не смущай меня, я не хочу, чтобы было нескромно, а это всё-таки моё имя. Если же иметь в виду не имя, то возникает вопрос, вера во что? Нет, надо что-то менее претенциозное.
- Но похожее. Путь будет «Верба»? Мне всегда нравились веточки вербы, несущие добрую весть.
Вера название одобрила.
- Ты, конечно же, не откажешься вступить в мой клуб? – предложила она.
Как я мог отказаться?
- Ура! Сам его сиятельство князь! Сразу плюс сто очков к репутации клуба, - захихикала Вера. - Ещё возьмём Ульяну и, думаю, Катю Гот.
- А Катю-то зачем?
- О! Ты просто с ней мало общался, она прекрасная девушка.
Спорить я не стал. Мне так радостно было видеть жену столь воодушевлённой, что я заранее согласен был на любую кандидатуру, которую она выберет.

- Мы будем общаться, вместе готовить, пить чай, слушать приятную музыку и обсуждать прочитанные книги, - мечтала она, - не будем грубить друг другу, и не только друг другу, у нас в клубе строгие моральные принципы, никакого обмана, лицемерия. Вот, кстати, никаких инопланетян, а то я слышала, они часто маскируются среди людей, а это самое настоящее лицемерие! Мне неприятно думать об этом. И совсем не хочется общаться с ними. Почему-то я их боюсь.
При этих её словах моё сердце охватила тревога. Я и думать забыл об инопланетянах и о той угрозе, что была озвучена много лет назад, а теперь сердце сжалось. Зачем Вера вспомнила о них сейчас? Да, они есть среди нас, кто-то маскируется, кто-то живёт не таясь, они официальные гости на нашей планете. Мы все давно привыкли к ним, но именно мы с Верой никогда о них не говорили. Я постарался успокоиться, и мне удалось убедить себя, что причин для тревоги нет.
Учредив клуб, моя княгиня тут же решила организовать первое собрание. Я получил официальное приглашение, так мило.

Мы с детьми для поддержки энтузиазма мамы все вмести пришли на открытие клуба. Девочки, можно сказать, показали пример общительности и дружелюбия, а мы с Елисеем обеспечили живой звук. Он восхитительно играет на скрипке для своих лет.

Вечером Есения не отходила от матери, подлизывалась, ласково смотрела в глаза и в итоге выпросила приглашение вступить в клуб.

Теперь наверняка будет хвастаться перед сестрой, что её первую взяли.

Во всей этой суматохе мы всё же не забыли про день рождения Елисея. Вера испекла для него торт, девочки подарили ему самодельные открытки, красивые аппликации, Есения - со скрипками и сердечками, Светлана – пейзаж с пальмами и морем на восходе солнца. А я подарил ему скрипку. Нет, не ту, которую дарил мне отец, всё-таки подарки передаривать нельзя, тем более, я сам на ней играю; я подарил ему другую, но такую же драгоценную.

День рождения в кругу семьи, на мой взгляд, прошёл слишком тихо, если учитывать возраст именинника, но сам он остался доволен, а это главное.

Ну что ж, молодой человек с честью выполнил свою часть уговора, закончил младшую школу с отличием. Учитывая, как трудно ему давалась учёба, считаю, что могу им гордиться.

И с удовольствием выполняю свою часть уговора. Перестройкой дома, а точнее, строительством третьего этажа мы занимались, как обычно, всем миром, а потому управились быстро. Оборудованием своих комнат Елисей занимался сам, а я не скупился, выделяя деньги на исполнение его желаний.

Он любит природу, поэтому у него много комнатных растений. И много окон, выходящих во двор. От улицы он всё же предпочёл отгородиться непрозрачными стенами. Оборудовал собственный рабочий кабинет, так как мечтает посвятить свою жизнь литературе и музыке.
Итак, у нашего дома появился третий этаж, полностью принадлежащий Елисею.

Считаю, он заслужил, мы с ним оба добились своего, и поэтому я тоже весьма доволен.

Надеюсь, он не забросит учёбу, лишившись мотивации, потому что чем ещё его заинтересовать, я уже не знаю.

Баллы: 100

Баллы: 98,75 + 0,25 за навык Интеллекта Есении + 1 за жц «Барон» Лучезара = 100

 

[Леди_Лейн]

Глава 70

Телефонный звонок от Роксаны ворвался в нашу безмятежную счастливую жизнь, будто звон будильника в сладкий сон.
- Здравствуйте, Лучезар Алексеевич. Вы почту сегодня проверяли? У меня информация, что вам направлено сверхсрочное сообщение.
Это могло быть и что-то рядовое, не повседневное, конечно, но рутинное, однако сердце сжалось от недоброго предчувствия так же, как накануне, когда Вера ни с того ни с сего заговорила об инопланетянах.

Сообщение под грифом особой важности содержало приглашение на чрезвычайную специальную сессию ММО (Международной межправительственной организации) и предстоящие вопросы сессии:
1. Рассмотрение ультиматума представителей планеты СикСим.
2. Выработка стратегических решений проблемы и направлений дальнейшего развития государств и всего человечества в новых условиях.
И ещё три пункта, но дальше я читать не смог. Надо было успокоиться и взять себя в руки. Кому нужен паникующий глава государства? Своему народу точно не нужен, так же как и международному сообществу. Любые проблемы надо решать на холодную голову. Возможно, если бы я сам лично не встречался с Сиксимцами, не видел их глаз, не слышал их голосов, если бы сам лично не услышал от них то, о чём теперь прочёл, мне было бы легче. Но этот страх родился в моей груди уже давно, он много лет таился, не давая о себе знать, а сам жил там, рос, креп, и теперь… я слишком хорошо понимаю, что нас ждёт. И мне слишком жаль терять всё то, что у нас есть. Был бы я несчастен, проще было бы махнуть на всё рукой, но я счастлив, мне есть за что бороться.

Должен быть выход. Я не единственный был предупреждён. Лучшие умы человечества много лет готовились к этому дню, и решение наверняка есть.

- Лучезар, у тебя всё в порядке? – обеспокоенно спросила Вера после того, как отправила детей в школу.
- Мне надо ехать в Винденбург на заседание Генеральной Ассамблеи.
- Случилось что-то страшное? На тебе лица нет.
- Просто мне не хочется уезжать из дома. Что случилось, я пока точно не знаю, но что бы это ни было, оно врезается в нашу размеренную жизнь, и мне это, конечно, не нравится.

Вера помогла мне одеться и напутствовала добрыми словами.

Не хотелось прощаться.

Утешал себя мыслью, что как бы там ни было, по окончании сессии я снова вернусь домой. Может быть даже сегодня, если успеем решить все вопросы, надеюсь на это.

Величественное здание штаб-квартиры ММО в Винденбурге внушало уверенность в завтрашнем дне. Неужели люди, сумевшие построить такой институт для совместного решения любых общечеловеческих проблем, умеющие договориться даже с такими несговорчивыми существами, как другие люди, неужели не всесильны?

По коридорам я шёл с надеждой и верой в сердце. С верой. Верой.

Но на заседании мой едва теплящийся оптимизм угас. Генеральный секретарь ММО Бьорн Бьергсен озвучил ультиматум, полученный несколько дней назад. Сиксимцы предлагали нам уступить им свою планету. В случае, если у нас есть на примете другая подходящая для жизни планета, они готовы были выделить нам свои космические корабли для переселения. Если же нет, то они предлагают нам резервацию. Они изучили наш быт, наши потребности и с помощью своих технологий готовы построить многоэтажные дома с отдельными квартирами для каждой семьи. Квартиры будут оборудованы всем необходимым для жизни, в том числе компьютером со всевозможными играми, игровым оборудованием с симуляторами любых путешествий и развлечений, чтобы полностью удовлетворить потребность любого человека во впечатлениях. Мы сможем по-прежнему общаться друг с другом, ходить друг к другу в гости в пределах одного многоквартирного дома и жить почти полноценной жизнью. Нам запрещено будет выходить на улицу, но компьютер это заменит. Нам не придётся работать, останется только отдыхать и развлекаться. Каждому из нас сделают инъекцию, которая приведёт к бесплодию, то есть рождаться люди перестанут, зато те, кто живут сегодня, будут обеспечены счастьем до конца своих дней, которые закончатся с естественной смертью от старости. В противном случае, если мы откажемся, они захватят нашу планету силой и пощады не будет никому. Ответ нужно дать через три года.
Представив себе такую жизнь, я произнёс:
- Лучше умереть сразу.
И поскольку в это время в зале стояла полная тишина, меня услышали все.
Дальше начались обсуждения, перерастающие в жаркие споры. Большая часть собравшихся, как ни странно, готова была принять предложение инопланетян, по принципу «после нас хоть потоп», тем более, что никому из людей, в том числе нашим детям, не придётся пережить Апокалипсис. А вот в случае отказа нас ждёт Армагеддон. Нам нечего будет противопоставить инопланетянам, потому что воевать с нами они будут дистанционно, нашим оружием и нашими руками. За время жизни среди людей они изучили нашу психику, наши эмоции, и теперь могут управлять ими. Они сделают так, что каждый из нас возненавидит ближнего, и мы сами друг друга перебьём. Родители станут убивать своих детей, дети родителей, соседи соседей. Уцелевшие в этом кошмаре умрут от инфарктов, болезней или от голода, дезориентированные и безумные.
Перспектива страшная, но ещё страшнее осознавать, что живёшь без будущего и без почвы под ногами.
Каждый представитель суверенного государства должен был сообщить своё решение в течение года. На раздумье и, при желании, обсуждение со своими согражданами, подготовку их к новой жизни, у каждого из нас год, но многие готовы были согласиться хоть сейчас.

Я вышел на воздух крайне расстроенным. Окинул взглядом прекрасный сад.

Отказаться от всего этого? Отдать тем, кто не умеет даже чувствовать, не способен оценить красоту и совершенство природы?

Спустился в сад и стал бродить по лабиринту зелёных зарослей, бесцельно. Здесь и нашёл меня Бьорн Бьергсен.

- Чудесная сегодня погода, неправда ли? – воскликнул он, вынырнув из-за очередного поворота.
- Правда, - согласился я, понимая, что навряд ли Генеральный секретарь стал бы ловить меня в лабиринте ради разговора о погоде.
- Вы не уделите мне несколько минут?
- Охотно.
Он пригласил пройти присесть за столик. Там ещё несколько минут рассуждал о погоде и природе, вздыхал о красоте этого места, потом сказал:
- Вы думаете, мне не жаль?

- Я знаю, у вас есть семья. Мы все здесь семейные. У меня жена и две прелестных дочери, одна из них на выданье, вторая совсем ещё ребёнок, младше ваших девочек. Думаете, у меня не разрывается сердце от того, что у них… у нас всех, - поправился он, - нет будущего? Думаете мне не хочется увидеть внуков? Видите, я хорошо вас понимаю. Если бы мы могли хоть что-то противопоставить…
- Соглашаться на такое предложение — безумие. Оно только на первый взгляд заманчиво. Но человек, оторванный от земли, лишённый будущего, не сможет жить. Мы сойдём с ума и все покончим с жизнью ещё до того, как осознаем одно лишь старение, угасание без обновления. Всё это так называемое «счастье» против нашей природы.

- Возможно. Но самоубийство — это будет личный выбор каждого. Лучше, чем полное отсутствие выбора, - возразил господин Бьергсен.
- Должен быть иной выход! Уверен, мы рано сдаёмся.
- Дай бог, чтобы ваши слова оказались верными, я готов молиться об этом каждый день. Но должен предупредить, если этого не случится, вам придётся дать положительный ответ, согласиться с предложением наших соседей по космосу. Так как им нужно единогласное согласие всех людей, в противном случае они устроят нам всем Конец Света. Мы не допустим этого. Нам легче самим уничтожить несогласных, чтобы оставшиеся смогли уцелеть.

Мне нечего было сказать на это. Конечно, моя маленькая страна не сможет противостоять мощи сильных держав. У нас даже армии нет. Нет ничего, кроме строгих моральных принципов, любви к природе и творчества.
- Поймите, - продолжил мой собеседник, - мне больно всё это вам говорить, но я обязан быть честен. При других обстоятельствах именно для вас мне хотелось бы стать другом. Да и теперь не сочтите меня врагом. Я буду рад, если вы предложите мне альтернативу, если вам удастся то, что не удалось лучшим умам человечества, найти выход из этой ситуации и сохранить за нами нашу планету.

- Я понял вас. Услышал. Если это всё, позвольте откланяться. Меня дома ждёт семья, хочу провести с ними всё отпущенное нам время.
- Конечно. Я провожу вас.

Пока господин Бьергсен вёл меня через лабиринт, мне позвонил Николай Устинов. Я был так подавлен, что слушал его вполуха. Он говорил что-то насчёт Карины и того, что лучше него никто не сможет её заменить, потому что он прирождённый снабженец. «Да, хорошо», - отвечал я. «Так я могу рассчитывать?» «Пожалуй». Какая теперь разница?

Из лабиринта мы вышли к красивому фонтану.

- Видите ту арку? Под ней мы венчались с моей Кларой. Здесь же я надеялся выдать замуж своих дочерей.

- Зачем вы мне всё это рассказываете?
- Зачем? Да просто чтобы разделить свою боль с тем, кто понимает. Сегодня перед заседанием я бросил в этот фонтан монетку, загадал желание. Мне не нужно объяснять вам, какое именно, желание у нас с вами одно.

Я тоже бросил монетку.

Попрощался с Бьорном и отправился к ближайшему телепорту домой.

Баллы: 100,25

Баллы: 100 + 0,25 за друга Бьорн Бьергсен (последний 30-й учтённый друг) = 100,25

 

[Леди_Лейн]

Глава 71

Тяжело возвращаться домой, неся дурную весть. Я чувствовал себя прокажённым, идущим в здоровое селение, инфицированным смертоносным вирусом. Каждый шаг приближал меня к телепорту, который переместит домой, и я принесу на Родину эту заразу. Там - мои подданные, которые верят своему правителю, верят, что он приведёт их к благоденствию; там - мои друзья и семья, которые любят меня и ждут. А я иду, чтобы сообщить им, что всё кончено, не будет благоденствия, не будет надежды на безмятежное будущее наших детей. За несколько шагов до телепорта меня охватило желание не делать следующий шаг, не возвращаться домой, сбежать. Глупое ребячество. Некуда бежать. Да и ничего это не даст. Мои любимые люди всё равно узнают о вынесенном нам приговоре, так пусть лучше узнают это от меня, а не из сплетен.
Я шагнул в телепорт.
Добрался до дома, подошёл и тяжело опустился на скамейку у родных ворот.

Хотелось собраться с мыслями, но мама будто поджидала моего возвращения, и как только я сел на скамейку, сразу вышла за ворота и села рядом, спросила как дела.
Как ей сказать? Может быть, не говорить ничего? Пока не говорить. Есть ещё время. Очень мало, но есть.
Мама что-то рассказывала, кажется, рассчитывала меня рассмешить.

Вышла Вера. Посмотрела на меня и вместо того, чтобы броситься на шею, предложила пойти в дом, попить чаю и отдохнуть. Видно, выглядел я неважно.

Я сказал, что хочу ещё немного посидеть здесь.
Посидеть под открытым небом, под солнцем. Нас хотят лишить всего этого, загнать в дома навечно. «Навечно»? Об этом понятии теперь можно забыть. Нет у нас больше «вечно», даже века нет. Почему-то страшнее умирать, зная, что после тебя не останется никого из твоего рода. Человек смертен в любом случае, но он продолжает жить в своих детях. В это можно верить или не верить, но это чувство на уровне инстинкта прошито в каждом из нас.
Мама что-то говорила, кажется, о Всеволоде. Он приглашал в гости. Вера смотрела на меня тревожно. А я, глядя на неё, понял, что больше всего на свете хочу, чтобы она родила мне ещё одного ребёнка.

Вернулись из школы дети. Девочки серьёзные и важные, но при этом счастливые, поспешили обрадовать своими отличными отметками.

Светлана немного расстроилась, когда, посмотрев в её табель, я только слегка улыбнулся.

Прости, милая, трудно радоваться чему-либо, когда жизнь разбита. Ты этого ещё не знаешь…
И я не хочу, чтобы узнала.
Да, мама, сегодня отличное, ласковое солнце.
Надо взять себя в руки! Может времени и осталось мало, но не стоит заранее себя хоронить.
- Есения, Светлана, я горжусь вами! – воскликнул я, поднимаясь со скамейки. - Елисей, ты тоже мог бы не съезжать с пятёрок на четвёрки. Понимаю, стимула стараться больше нет, но всё же… Предлагаю по случаю пятёрок пойти погулять в парк.
Девочки запрыгали от радости, Елисей сказал, что лучше останется дома, тем более, что прогулку он и не заслужил.
- Не заслужил, - согласился я. – Не заслужил своей порции одиночества. Поэтому идёшь с нами!
Даже мама решила составить нам компанию, хотя в последнее время редко выходит из дома. Старенькая.

Девочки в парке смущали своего одноклассника.

Потом вместе с ним играли в космическом корабле.

И даже Елисей нашёл себе занятие по душе.

Нет, ничего я им сегодня не скажу. Не могу.

Я бродил по парку в одиночестве. Было во мне, видать, что-то такое, что заставляло людей держаться на расстоянии. Но один человек всё же подошёл. Карина.
- Скажи мне правду, - потребовала она.
- Какую?
- Что вы обсуждали сегодня на сессии ММО? Я не знаю всей информации, но слышала, что всё очень плохо. Нет ничего хуже неизвестности. Скажи мне правду.
- Хорошо. Нам выдвинули ультиматум.
Мне невыносимо было держать всё в себе, поэтому я рад был разделить эту ношу. Пусть это жестоко, но она сама просит. И я пересказал ей то, что узнал. Всё. Условия инопланетян. Угрозы наших соседей-людей.
- Тебе стало легче? – почти зло спросил я, закончив свой рассказ. И сразу пожалел об этом, пожалел о том, что рассказал ей всё. Она будто ещё больше постарела, осунулась и не знала, что делать, куда идти, куда смотреть. Я попытался утешить её, – Карина, у нас есть целый год на то, чтобы даль ответ людям. А потом будет ещё два года до того, как мы все вместе дадим ответ инопланетянам. Мы что-нибудь придумаем за это время.

- Ты всегда был умным, - ответила Карина, - не говори глупостей и сейчас. Если бы можно было что-то придумать, то уже было бы придумано! Мне-то всё равно, я свой век почти отжила, а вот с детьми что будет?

Она говорила так, будто это я виноват. Горько, хотя я знал, что так будет. В древности гонцов принёсших дурную весть нередко казнили. Интересно, расскажет ли Карина остальным? Возьмёт ли на себя этот мой крест?
- Карина, ты лучше ничего никому не говори. Я сам. Иначе люди станут ненавидеть тебя так же, как ты меня сейчас.
- Я тебя вовсе не ненавижу! – возразила она, и я почувствовал, как возникшее между нами напряжение спало. Она посмотрела на меня и добавила, - спасибо.

Дома мы с Верой ужинали отдельно от остальных членов семьи.

Именно её мне больше всех хотелось бы оградить от любой беды. И именно ей, я чувствовал, что должен всё рассказать.
Мои мысли прервал телефонный звонок. Вере позвонил Василий и пригласил нас в клуб, на вечеринку пришельцев.

Сердце сжалось так, будто по нему плетью полоснули. Что за шутки?! Какие пришельцы?!
А ведь они, организаторы этой вечеринки, еще ничего не знают. Что за совпадение? Может быть это знак мне? Может быть, именно на этой вечеринке я и расскажу всё людям.

В клубе мы встретились со Всеволодом и Ульяной. Вера обрадовалась возможности пообщаться с подругой,

а я вошёл внутрь и увидел там незнакомого мужчину. Вернее, я знал его, но только заочно. Он недавно прибыл к нам и получил российское подданство, я помню, как подписывал его документы, но имени вспомнить не мог.

Незнакомец безмятежно танцевал, развлекался, отдыхал, а я весь вечер бросал на него подозрительные взгляды и гадал, человек он или замаскированный шпион планеты СикСим.

Если не считать моей подозрительности, в остальном вечер казался самым обычным. Некоторые посетители изображали пришельцев, но явно ими не были.

Николай Устинов подошёл, стал благодарить меня за то, что я одобрил его кандидатуру на должность советника по снабжению, и принялся напоминать, что надо подписать соответствующие бумаги.

Чёрт! Я же забыл о нём совсем.
Как сейчас, на фоне того, что всё человечество катится в тартарары, решать насущные вопросы и вести внутреннюю политику?
- Прежде, чем я подпишу назначение, его должна подписать Карина. А для этого надо сначала пройти у неё обучение. Она расскажет, как работают обменники, как менять наши продукты на заморскую одежду и прочие вещи.

- Да я и сам всё это знаю.
- Прекрасно! Стало быть, её подпись получишь быстро. Удачи!

Так я никому ничего и не сообщил.

Когда мы с Верой вернулись домой, там ещё никто не спал. Дети сидели, уткнувшись в компьютеры.

Сердце снова болезненно сжалось. Дети-дети, скоро не останется вам иных развлечений, кроме этого бездушного ящика.

Мы с Верой долго не спали в эту ночь. Она будто чувствовала моё настроение. Старалась успокоить. Мы ласкали друг друга и говорили о всякой ерунде. И всё-таки я решился ей рассказать. Настроился, вздохнул. Она сразу замолчала.
- Спасибо тебе, что не задаёшь вопросов, - начал я. – И всё же я расскажу. Ведь кому, как не тебе? К тому же мне нужен твой совет.
И второй раз за сутки я пересказал то, что узнал.
Вера сначала села в кровати, подтянув колени к подбородку. Потом встала, зашагала по комнате.
- Как же так? – произнесла она. – Как такое может быть?
- Вера, у нас ещё есть время. Мы что-нибудь придумаем, - попытался я утешить её теми же словами, которыми несколькими часами ранее безуспешно пытался утешить Карину. Но других аргументов, кроме этой слабой надежды, у меня не было.

- Да-да, - соглашалась она, заламывая руки, - ты обязательно что-нибудь придумаешь. Я в тебя верю. Но только всё равно, как же так? Как они могут вот так запросто перечёркивать наши жизни? Ведь это наша планета. Ведь мы на их территорию не покушаемся, почему же они так поступают? Разве мы не в безопасности здесь, в своём собственном доме? Я не понимаю, не понимаю!

- Вера. Вера, - я обнял её, и она заплакала. И вдруг сквозь слёзы сказала, - давай родим ещё одного малыша?

Я поразился такому совпадению желаний в столь экстремальной обстановке.
- Чтобы обречь и его тоже? – произнёс я.
- Я всё понимаю, но…
- И я тебя тоже понимаю. И тоже хочу ребёнка сейчас больше, чем когда бы то ни было. Но это полное безрассудство.

Вера плакала. Если я стану утешать её, она ещё больше расплачется. Чтобы успокоиться, ей надо почувствовать себя сильной. А для этого мне надо стать слабым. Сейчас это несложно, я сам нуждаюсь в утешении.
- Вера, мне нужен твой совет. Как считаешь, рассказывать ли людям, чтобы решение принять совместно? Или лучше никому ничего не говорить, решить одному за всех, и остальных поставить перед фактом?
- А что ты хочешь решить?
- Не знаю, - признался я. - Тут мне тоже нужен твой совет.
- Надо подумать, - сказала она. – Отложим до утра? Утро вечера мудренее.

Баллы: 101,75

Баллы: 100,25 + 0,5х2 за жц «Вундеркинд» Есении и Светланы + 0,25х2 за пятёрки в младшей школе Есении и Светланы = 101,75

 

[Леди_Лейн]

Глава 72

Утро нам с Верой мудрости, к сожалению, не добавило, хотя и успокоило немного. В солнечном свете всё видится не таким страшным.

- У тебя день рождения скоро, - ласково сказала жена, - давай отпразднуем его спокойно, а потом будем думать.

Я знаю, что не вправе один принимать решение, которое изменит судьбу всех, но проблема в том, что вариантов у нас два, а прийти надо к одному, и понимаю, что единогласно решить этот вопрос не удастся, раз я даже сам в своей единственной голове не могу прийти к одному мнению. И ещё одна проблема есть, если человек узнаёт, что у него нет будущего, он перестаёт к чему-либо стремиться. На себе ощутил, как опускаются руки. А продолжать жить надо, по крайней мере, три этих года, что у нас остались. Мне страшно представить, как мы их проживём, если люди узнают, что будущего нет. Они начнут жить настоящим, брать от жизни всё сегодня, и делать это будут по-разному, и боюсь, далеко не всегда праведно. Вот где откроется настоящая человеческая натура. Я всегда верил в людей, верил, что в естественном, свободном состоянии люди склонны более к взаимопомощи и милосердию, чем к агрессии и силе. Но есть и такие, пусть их и меньшинство, кто предпочтут взять силой всё, что хотят, взять сейчас, раз завтра всё равно умирать. Ведь что бы мы ни выбрали, войну или заточение в клетки, это будет в любом случае смерть. В первом случае гибель тела, во втором – гибель духа, воли. Люди поймут это сразу, почувствуют, и тогда… Нет, я по прежнему не верю в утверждение Томаса Гоббса о том, что без государственной власти люди придут к войне всех против всех, но вот то, что загнанные в угол люди проявят агрессию, признаю.

Картина рисуется страшная, никто не работает, всё приходит в упадок, люди подъедают старые запасы, молодые наглецы отбирают всё, что приглянется у тех, кто послабее. Не сдерживают больше законы и мораль, сдерживает только собственная совесть. У меня подрастают две хорошенькие дочки, как я буду их защищать? Как буду защищать свой богатый дом, любимую женщину, старенькую мать и подрастающих детей? Как буду защищать свою маленькую страну от загнанных в угол сильных соседних держав?

Накануне дня рождения мне сообщили, что мой заказ – княжеский дворец - готов.

В волнении последних дней я и забыл про него. Хотя сам проектировал и здание, и сад.
Помню, как мечтал построить что-нибудь красивое, что радовало бы глаз моим соотечественникам, куда можно было бы приглашать зарубежных дипломатов, где можно было бы проводить разные мероприятия. А теперь первым желанием было скомандовать снести всё к чёртовой матери, но подрядчик, он ещё ничего не знает, он так лучился желанием порадовать меня счастливой вестью, сделать подарок ко дню рождения, что я заставил себя улыбнуться, искренне поблагодарил и отправился принимать работу.

Прогулялся по саду,

Вошёл внутрь здания, оно пока ещё не обжито, из обстановки только самое необходимое. «Необходимое кому?» - возник теперь у меня вопрос. Инопланетянам, которые будут жить здесь вместо нас?

Нет, не стану я пока никому рассказывать. Люди всё равно узнают, конечно, но чем позже, тем лучше. Они обвинят меня в том, что знал и молчал. Ну и пусть и обвинят. Это будет потом. А пока они пусть сколько смогут, поживут со своими обычными радостями.

Мне стало сложно радоваться, но приятно видеть радость других, особенно радость моих детей, когда они достигают очередного успеха.

Или когда девчонки играют со сверстниками, почему-то исключительно с мальчишками, всячески делая вид, будто им не интересно их общество.

А вечером обещают друг другу, что никакие мальчишки и никто в целом свете никогда их не разлучат, что только они сами друг другу лучшие друзья навеки.

Никто, никогда и навеки только в их возрасте и бывают. Раньше бы я улыбнулся, а теперь чувствую одну беспросветную тоску, заранее оплакивая то, что ещё живо.
Зачем я рассказал всё Вере? Ей теперь так же плохо, как и мне. Она находит утешение в музыке.

Надо и мне заняться делом. Как говорится, не до скуки, когда заняты руки.

Скоро у меня день рождения, и я не стану лишать праздника ни себя, ни тех, кто его ждёт.

* * *​

Праздновать я планировал в новом Дворце, вернее, в его саду, но мама чувствовала себя не очень хорошо и не смогла бы воспользоваться телепортом. Для её возраста телепорты опасны. Пешком идти далеко, на автобусе ехать тоже тяжело. А мой день рождения ведь и её праздник тоже, именно благодаря маме сорок пять лет назад я появился на свет. Поэтому задувать свечи я решил дома.

Желание у меня было одно, понятно какое, его и загадал. И задул все свечи за один раз.

Тренировать всю жизнь лёгкие стоило хотя бы ради этого мига, ради вспыхнувшей из суеверия надежды. Сбудется желание! Главное никому его не говорить.
После официальной части, на которой мой сын красовался новой причёской,

дочь развлекала своими речами и шутками гостей, в том числе почётного заграничного гостя Бьорна Бьергсена,

а моя жена принимала комплименты от других мужчин, и на мои ревнивые взгляды всем своим видом показывала, мол, не виноватая я,

после завершения всего этого,

мы отправились таки во Дворец.

Всем хотелось посмотреть новинку, а мне хотелось её показать.

Вечерело. В саду витал аромат роз, смешивающийся с запахом других цветов, журчал фонтан, пели птицы, перелетая с одного дерева на другое. Гости мои разбрелись по саду кто куда, мы с Верой присели у фонтана.

- Неужели ты в самом деле ревновал, когда Всеволод сделал мне комплимент? – шепнула она.
- Как же мне не ревновать, ты такая красивая, и все смотрят на тебя.
- Так вот в чём дело! Ты хочешь, чтобы все смотрели на тебя! – захихикала Вера.

Так мы шептались и шутили, как парочка юных влюблённых. Сад располагал к романтике и умиротворению. Но всё-таки нельзя мне и об обязанностях своих забывать, как-никак я хозяин здесь и должен развлекать гостей.
Я с сожалением встал, отряхнул одежду, придумывая, чем бы мне занять присутствующих, как вдруг услышал звуки скрипки.

Похоже, мой сын решил проблему развлечения за меня.
Молодец он всё-таки! И на скрипке играет великолепно. Виртуоз. Может, зря я жду от него отличных оценок по математике? Зачем ему математика, когда он увлечён музыкой и поэзией? Хотя, как может быть творчество без математики? Всё ведь взаимосвязано.
Вокруг сына быстро стали собираться слушатели. Погружённый в музыку, он не сразу это заметил, а когда заметил, на секунду растерялся, это было слышно по сбившейся мелодии. Он всю свою сознательную жизнь играет на скрипке, его давно уже слушают с восхищением, а он всё не привыкнет к вниманию. Мне захотелось поддержать его, сыграть дуэтом. Я взял свою скрипку и присоединился.

Подошла Роксана, женщина, владеющая своими эмоциями лучше многих мужчин, на её щеках блестели слёзы. И словно в оправдание она произнесла:
- Эта музыка заставит плакать любого.

И тут у меня в голове будто что-то переключилось, сложились кусочки мозаики, я понял!
«Эта музыка заставит плакать любого», да, любого! Даже тех, кто плакать не умеет совсем. Музыка. Волшебный мамин мир…

Баллы: 105,75

Баллы: 101,75 + 0,5х2 за жц «Непослушный проказник» Есении и Светланы + 0,25х2 за навык «Моторики» Есении и Светланы + 0,25 за навык «Общения» Есении + 0,5 за навык «Пианино» Веры + 0,5 за навык «Садоводства» Лучезара + 0,5 за навык «Скрипки» Лучезара + 0,5 за достижение «Скрипичный ключ» + 0,25 за день рождения на золото (13/30) = 105,75

 

[Леди_Лейн]

Глава 73

Хотелось бежать прямо сейчас. Но я не мог бросить гостей, семью, Веру, бросить, ничего не объяснив. Эту партию, как и все остальные, придётся доиграть до конца.

За радушные улыбки наша семья была награждена статусом невероятно дружелюбных людей.

Веселье продолжалось до самой ночи. Вера пробовала себя в роли ди-джея, а Елисей в роли танцора.

Миланка Мухина каким-то образом смогла вытянуть его танцевать.

Видимо, после того, как она расхвалила его музыку, искренне, без всякой лести, обнаружив тонкий музыкальный слух, он проникся к ней чувством благодарности.

Но танец с подружкой, судя по выражению лица, удовольствия ему не доставил.

Первый раз я чувствовал, что понимаю его состояние, так же, как и он жду не дождусь окончания мероприятия, но продолжаю любезно общаться, стараясь скрыть нетерпение. Потому что так надо.

Наконец, гости разошлись, и мы смогли вернуться домой.
Ещё по дороге Вера стала обеспокоенно спрашивать, что случилось.
- Лучезар, я же вижу, что-то изменилось в тебе там, во время празднования. Ты что-то задумал? - говорила она тихо, чтобы дети, резвящиеся перед нами, не услышали. - Не пугай меня. Скажи.
- Я должен буду сегодня ночью улететь.
- Куда?
- На другую планету. К инопланетянам в гости. Попробую договориться.
Она переплела свои пальцы с моими и сжала до боли, но ничего не сказала.

Дома мы с ней дождались, пока все уснут. Я рассказал Вере свой незатейливый план.
Заглянул к маме, к детям. Будто впитать в себя хотел домашний уют, как перед смертью надышаться. Надеюсь, я вижу их не в последний раз.

Взял скрипку и пошёл к ракете, даже не переодевшись.
- Когда ты вернёшься?
- Не знаю.
Она и сама понимала, что я не знаю. Мы могли бы ничего друг другу не говорить, зная друг о друге всё. Нас обоих пугает неизвестность. Нам обоим не хочется разлучаться. Но уходящему всё же легче, чем остающемуся.
Может быть, лучше никуда не лететь? Ведь шанс такой призрачный, а сейчас мы хотя бы вместе, и это уже счастье.
Нет, если есть шанс, хоть какой призрачный, его надо использовать.
- Но ты ведь вернёшься? Обязательно возвращайся, что бы там ни случилось. Я хочу состариться рядом с тобой.
Как всегда, когда хочется сказать слишком много, не получается вымолвить ничего. Да и нет таких слов, чтобы выразить благодарность за то, что у меня есть женщина, ради которой невозможное становится возможным.
- Не плачь, я обязательно вернусь. Всегда ведь возвращаюсь. Главное жди. Береги себя, детей и маму.

Представляю, какого мужества ей стоило отпустить меня без долгих прощальных объятий и уговоров остаться, это всё осложнило бы и без того трудное прощание. Там ведь даже связи никакой с домом у меня не будет.
- Я буду ждать тебя каждую минуту. Удачи! любимый мой.

Маршрут я решил использовать старый, вылететь на орбиту, положить ракету в дрейф, и оттуда в телепорт, но без запрограммированного заранее возвращения.
Он перенёс меня точно в то же место, что и в прошлый раз.

Чужая планета, тёмный мир гаснущего солнца.

В этот раз я не таился, сам искал встречи с той, которая провожала меня в прошлый раз. Она назвала себя Еленой, но как зовут её на самом деле я не знал. Однако встретилась мне не она. Другая инопланетянка заметила меня, подошла и довольно любезно поприветствовала.
- Здравствуйте, - сказала она на моём языке. - Вы пришли сообщить нам ответ на наше предложение? Вам не нужно было себя утруждать визитом к нам, достаточно было дать знать, и мы нашли бы вас сами.
- Я пришёл к вам с другим предложением. Мне нужна Елена.
И тут я заметил, как по направлению к нам идёт та, чьи глаза снились мне в кошмарах.

Они не испытывают эмоций сами, стало быть не способны заметить и мой страх. Иррациональный страх. Я даже не знаю, почему боюсь её и стоит ли её бояться.
- Здесь нет Елены или мне неизвестно кто или что так называется.
- Тогда мне нужен ваш главный, тот, кто уполномочен вести переговоры.
- По какому вопросу?

В это время обладательница пугающих меня глаз поравнялась с нами, почти прошла мимо, и вдруг сказала:
- Я помню тебя. Когда я изучала твою память, ты пел. Зачем ты пришёл?
- Спеть снова.

Если она тоже способна слышать музыку, то это невероятная удача, тогда мне не нужна Елена, тогда она — мой кошмар — может стать нашим спасением.
- Спой, - согласилась она, проявляя неожиданный почти эмоциональный интерес.
- Сначала расскажите мне, для чего вам наша планета?

И они рассказали. Всё оказалось просто, как я и предполагал. Их мир умирает, звезда должна скоро погаснуть. Они давно ищут пригодную для жизни планету, но нашли пока только нашу. Подходит она не идеально, многое придётся менять, со многим придётся мириться. На нашей планете их расу ждут болезни и более короткая жизнь. Но это лучше, чем полное вымирание. К сожалению, планета оказалась населена. Их раса гуманна, они стараются не причинять никому вреда. Они просчитывали вариант жизни двум нашим расам на одной планете, но пришли к выводу, что это невозможно.
- Вы чрезмерно воинственны, нам придётся всё время ждать нападения, в таком состоянии развитие нашей расы невозможно. К тому же, наши вирусы не совместимы с вашими. Чтобы выжить на вашей планете, нам придётся уничтожить ваши вирусы и заселить нашими. А наши могут быть смертельны для вас. Но в закрытом помещении мы способны изолировать вас от них. Поэтому вам нельзя будет выходить на улицу, хотя мы и поставим вам прививки от наших вирусов, всем, кому ещё не поставили. Ты, например, давно привит.

Они изучили нашу жизнь и разработали самый гуманный вариант, который нам и предложили.

- Большинство людей добровольно живут так, как мы предлагаем, они особенно счастливы в моменты развлечений, сидя за компьютером. И несчастны, когда им приходится отвлекаться от развлечений, чтобы трудом зарабатывать себе на жизнь. Мы предлагаем убрать всё, что вас огорчает, обеспечить всем необходимым, чтобы вам остались только развлечения.
- Но тогда мы не сможем петь, не сможем творить, не сможем оставаться самими собой. Вы слишком плохо нас изучили и ваше предложение совсем не гуманно. У меня есть другое.

Инопланетянки посчитали целесообразным выслушать меня в присутствии своих собратьев. Не знаю точно, как устроено их общество, из того, что я смог понять, у них как раз таки настоящая анархия, при этом каждой сферой жизни руководит одна из особей, но централизованного правления вроде бы нет.

Синекожая инопланетянка из моих кошмаров представилась Полиной. Пока мы шли, пока ждали аудиенции, она настойчиво, так же, как и Елена в прошлый мой визит, просила меня спеть. Или сыграть на скрипке, которую я нёс в руках. У меня создалось впечатление, что человеческая музыка для них что-то вроде наркотика. Если это так, то это ещё один наш козырь, причина оставить нас в живых. Лишь бы они не решили превратить нас в своих питомцев. Но вроде бы такое не позволит им их хвалёный гуманизм, они ведь признают, что мы разумны.

​

Прежде чем озвучить своё предложение, я взял скрипку, и повинуясь просьбам и собственным намерениям,стал играть. Играл, вспоминая Землю, думая о доме.

И случилось невероятное, Полина заплакала. Со многими моими инопланетными слушателями творилось такое, чего они не понимали, их душили эмоции, но у неё, Полины, из глаз текли настоящие слёзы. Она вытирала их, тщетно пытаясь осмыслить, что это такое, но не в силах была думать и остановить этот эмоциональный поток.

В этот миг я чувствовал себя властелином, но старался не терять голову. Они всё-таки способны испытывать эмоции, ещё как способны, но только когда слышат музыку. И им это нравится, нравится испытывать чувства. О, как я их понимаю!

Теперь у меня больше шансов быть выслушанным.

Предложение моё было простым.
- Моя мать создала параллельный мир, - рассказал я. - Сотворила его музыкой. Он вполне материален, осязаем. Там можно погостить, но к сожалению, в нём нельзя жить, поскольку там нет времени, она не учла его в момент сотворения. Но, думаю, при новом творении это можно исправить. Вам не нужно захватывать нашу планету, мы сможем создать для вас жизнь в другом месте, где вы пожелаете. По крайней мере, мы можем попытаться. И новый мир будет гораздо более пригоден для вашей жизни, чем наша Земля, потому что создан будет специально для вас. С вашим интеллектом и нашими чувствами мы сможем это сделать.

Они долго обдумывали, решали, обсуждали. Слишком долго. Не знаю сколько прошло времени, здесь не чувствуется смены дня и ночи. Я был предоставлен сам себе, свободно гулял.

Меня уважали и даже немного развлекали, показывая местные красоты (значимые места) и одаривая ценными породами камней, которых нет на Земле.

Ко мне относились очень доброжелательно.

Но я скучал о семье.
Время здесь течёт по-другому, я боялся, что когда вернусь, увижу своих детей взрослыми.

Как они там? Бедная моя Вера, на её хрупкие плечи легло сейчас столько забот, о доме, саде, детях, о моей старенькой безумной маме.
Интересно, что она сказала детям, куда делся папа? Надо было мне самому всё им объяснить, так нет же, я предпочёл улизнуть из дома тайком, даже не подумал о том, что объяснять моё исчезновение придётся Вере.

Скорей бы эти синекожие решили уже хоть что-то. И я вернусь домой. Меня встретят тепло и ласково и будут долго рассказывать всё, что я пропустил.

Я гулял по чужой планете. Иногда издали видел Полину и улыбался.

Она перестала быть моим кошмаром, она стала моей надеждой и одновременно самым близким здесь существом. Мне казалось, что мы способны друг друга понять.

Меня часто просили сыграть, и я играл.

С удовольствием давал концерты столь благодарным слушателям, которыми оказались эти иноземные существа.

Однажды во время очередного концерта я заметил, как к нам направляется тот, кто уполномочен решать мой вопрос.

Суровый гуманоид, начисто лишённый способности слышать музыку и испытывать эмоции, зато трезво и здраво мыслящий. Он прошёл мимо, даже не взглянув на меня.

Но он уже принял решение. За ним шла Полина, и именно она должна была озвучить это решение мне.

- Мы не понимаем, как музыкой можно сотворить мир, - сказала она. - Мы сводили данные и так и этак, и пришли к выводу, что это невозможно. Но мои слёзы — это тоже невозможно, однако они есть. Мне поручили разобраться на месте. Ты сможешь показать мне тот мир, который был создан музыкой?
- Конечно!
- Пойдём.
- Куда?
Она странно на меня посмотрела.

И правда, глупость сморозил, совсем обезумел, не могу поверить своему счастью. Мы возвращаемся домой!

Баллы: 110

Баллы: 105,75 + 1 за жц Лучезара «Мировой друг» + 0,5х2 за жц Есении и Светланы «Светский львёнок» + 1 за коллекцию жеод + 0,25 за 5 экземпляров данной коллекции + 0,25х4 за 20 тысяч чистого дохода нового магазина, коим является Княжеский дворец (мы продали всего 2 картины, зато одну из них очень за дорого) = 110

За достижение «Пришельцы среди нас» балл не ставлю, т.к. игра засчитала не замаскированных пришельцев.

 

[Леди_Лейн]

Глава 74

- Я долго готовилась к внедрению на Землю, но мне всё никак не представлялась возможность. Повезло, что появился ты со своей идеей, - говорила Полина. – Геннадий сопроводит нас до твоего дома, но на Земле не останется. Останусь только я.

Геннадий – это так мне представили того сурового гуманоида, который занимался решением моего вопроса.
- Я не спросила, ты ведь позволишь мне остановиться у тебя дома? Не волнуйся, я буду вести себя как обычный человек, никто и не догадается, что я с другой планеты. Я долго готовилась и прилежно училась, знаю вашу речь, традиции, правила хорошего тона, даже улыбаться умею и вообще все эмоции изображать.
- Ты очень хорошо говоришь, - подтвердил я. – Почту за честь оказать тебе гостеприимство.

Вернуться моим телепортом не было никакой возможности, поскольку он односторонний, а возвращение я не запрограммировал. Поэтому мы пересекали космос на инопланетном транспорте. В космическом корабле чужих было довольно удобно.
- Подожди, я настрою маскировку, изменю своё тело, чтобы выглядеть как землянка.
- Как ты это делаешь?
- Мы метаморфы. Можем перестраивать свои тела. Поэтому у нас высокая продолжительность жизни.
- Почему тогда вы боитесь наших вирусов?
- У метаморфозы есть свои пределы, не всё нам подвластно. Кроме того, мы не можем слишком долго находиться в изменённом состоянии, это требует затрат энергии. Отвернись, я смущаюсь.

Надо же! Смущается! Интересно, она на самом деле испытывает нечто похожее на смущение или говорит так потому, что так сказал бы человек? Я отвернулся. Геннадий пилотировал космический корабль, ему было не до нас.

- Ну как?
Как. Передо мной стояла девица в стиле Джессики Рэббит, огромная высокая грудь, тонкая талия, красное обтягивающее платье с открытой спиной. И яркий, вызывающе яркий макияж. И вот это всё должен увидеть мой почти взрослый сын… и моя жена.

Я еле сдержался, чтобы не закрыть рукой лицо.
- Всё слишком… искусственное, - ответил я, подбирая слова.
- Что ты имеешь в виду? – голос оказался внезапно низким, грудным. – Разве это не красиво? Я изучала ваши эталоны красоты.
- М… видишь ли, такая красота редко бывает естественной. Женщины иногда делают себе пластические операции, чтобы так выглядеть, увеличивают грудь, но не всем нравится искусственная красота. И одежда, в такой ходят разве что на праздничные вечера, а днём во всём этом ты будешь выглядеть нелепо. В общем, лучше попытаться снова, грудь уменьшить, макияж сделать помягче, одежду подобрать попроще.
- Ты специально так говоришь! Не хочешь, чтобы я выглядела красивой. Пойми, я первый раз окажусь на вашей планете, для уверенности в себе мне надо будет знать, что я неотразима.
Поразительно! Она вела себя сейчас как настоящая землянка, капризная земная женщина. От равнодушного лица синекожей инопланетянки не осталось и следа. И я не знаю, верить ей или нет. Как с ней общаться теперь, если в каждом слове кроется ложь? Кажется, это будет труднее, чем мне представлялось сначала.

Я всё же убедил её сменить облик.

- Так лучше?
- Намного. Хотя, одежду хорошо бы подобрать более закрытую, плечи прикрыть шалью какой-нибудь.
- Ну нет! Я и так пошла тебе на уступки, грудь в два раза уменьшила.
«И логика теперь тоже женская», - в очередной раз поразился я.
- Я думала, ослеплю тебя своей красотой, - проговорила она обиженно, - а ты… Какой-то неправильный мужчина.
Мне показалось, она искренне обиделась.
- Прости. Дело в том, что у меня дома есть женщина, которую я люблю и по которой очень скучаю.
- У неё большая грудь?
- Нет, - улыбнулся я. – Но для меня она самая красивая на свете.
- Теперь всё ясно. У тебя развилась патология восприятия под влиянием зомбирования ошибочным эталоном, и нарушилась идентификация субъективного образа восприятия с воспринимаемым образом.
Спорить я не стал, утешилась женщина и ладно.

Техника чужих великолепна. Корабль смог подойти вплотную к моей ракете, дрейфующей на земной орбите. Я перебрался в свой собственный кораблик. Инопланетяне пообещали высадиться сразу вслед за мной.

Им это удалось. Когда привлечённые шумом ракеты мои родные выбежали меня встречать, рядом уже стояло два гуманоида.

Пока я обнимался с Верой, мама не могла поверить своим глазам, она всю жизнь боялась вторжения, а тут сын сам лично привез домой инопланетянина. Геннадий не посчитал нужным применять маскировку.

Наши инопланетные гости обменивались многозначительными взглядами, очевидно, общаясь телепатически, а мой сын в это время во все глаза смотрел на Полину.

Боюсь, его сердце под угрозой, ведь какая романтика – девушка, пришедшая с небес. Надо будет предостеречь его, объяснить, что она вся насквозь фальшивая. К тому же скоро покинет нас навсегда, выполнив свою миссию. Надеюсь, миссия эта окажется успешной.

Геннадий холодно попрощался с нами и исчез – переместился в свой корабль. Я представил родным Полину, честно сообщив, что она инопланетянка. Мы прошли в дом, детей попросили остаться на улице, погулять. Елисей был явно этим недоволен, но подчинился. Маме и Вере я обрисовал ситуацию.
- Мама, ты должна научить Полину создавать миры, так же, как ты создала свой волшебный мир.
- Должна научить, - проворчала мама, - думаешь, это так просто?
Маме явно не нравилась инопланетянка и помогать она не собиралась. Пришлось объяснить ей всё, хотя это и было рискованно, отреагировать мама могла непредсказуемо, например, тут же на месте попыталась бы убить Полину, посчитав, что так будет правильно. Обошлось.
- Значит, вы хотите захватить наш мир, потому что ваш собственный гибнет? – уточнила мама, и я понял, что это смягчает поведение инопланетян в её глазах. – Я попробую помочь, но правда не знаю как. Это был порыв, понимаешь, полное единение себя с космосом, со всеми его энергиями. Я даже сама такое повторить не смогу, не то, что научить.

Для начала мы решили показать Полине сам мир, созданный мамой.
- Может быть, ты хочешь отдохнуть с дороги? – предложил я гостье. Сам я не прочь был отдохнуть, скинуть обувь, снять одежду, упасть на мягкую удобную кровать… Но не судьба, гостья в отдыхе не нуждалась, напротив, жаждала деятельности.
Мы решили, что детей вполне можно взять с собой, если они пожелают. Они, конечно же, пожелали, пришли в восторг от предложения прогуляться в бабушкин мир.
Полина удивилась, что надо ещё куда-то идти, а не просто взять и шагнуть в параллельное пространство.
- Попасть туда легче всего от Дерева, - объяснила мама, - там мелодия резонирует. Ты музыку слышать-то умеешь? Если нет, то даже попасть туда не сможешь.
- Она умеет, - заверил я.

Мы пришли к Дереву, и я стал играть, ловя на себе ревнивые взгляды Елисея. Да, пожалуй, можно было бы скрипку доверить ему.

В следующий раз играть будет он, а пока проводником стал я. Мы взялись за руки, закрыли глаза и перенеслись в уже знакомый нам мир, залитый розовым светом.

Только для Полины здесь всё было ново, так же, как и вся наша Земля.
- Этот мир, действительно, создан музыкой, - прошептала инопланетянка. – Я чувствую. Да, я именно чувствую! Передать не могу, как это. Здесь всё вибрирует, мелко-мелко дрожит, и это так… щекотно, - засмеялась она и бросилась к пруду, будто пыталась почувствовать воду на расстоянии.

Она стала бегать от одного кустика к другому, трогать всё подряд, кружиться и приплясывать. Невозможно было не залюбоваться, глядя на такую жизнерадостность. Но я смотрел и гадал, играет она на публику или действительно переживает эмоции? Мама благосклонно улыбалась. А Елисей… боюсь, он пропал.

Наконец, Полина набегалась, взяла себя в руки, подошла к нам и деловито сказала:
- За работу!
Это касалось прежде всего мамы, ну и меня.

Вера осталась с детьми, Елисей улёгся на траву.

А мы пошли всё внимательно осматривать и пытаться понять, как же сотворить такое, только сделать более масштабным.

Увы, никаких идей, как всё это повторить.

Я решил угостить Полину живой водой. Вреда от неё быть не должно, по крайней мере, пока она в этом теле, а польза, надеюсь, будет.

На всякий случай я рассказал ей, что это такое, она заинтересовалась и решилась попробовать. Попробовать этот мир на вкус.
- Чтобы создать такой же там, среди звёзд! – провозгласил я почти что тост.

Она верила в успех, и я был благодарен ей за это. Ей вовсе не хотелось губить нас, коренных жителей, она старалась. И мама тоже старалась, что-то объясняла, эмоционально жестикулировала.

Долго они так ходили, и глядя на них я понял, безнадёжно. Всё это безнадёжно. Мама сама не понимает, как сделала всё это, поэтому и не сможет ничего объяснить.
Мне в душу холодной змеёй заползло отчаяние. Всё напрасно.
И тут весь окружающий мир наполнился звуками скрипки.

Елисей играл как никогда. Эта музыка успокаивала, согревала и умиротворяла.

Полина отошла от мамы и стала приближаться к моему сыну, заворожено, как кролик к удаву. Он на неё не смотрел, просто играл на скрипке.

Отчёт по зелью молодости

Лучезар купил 3 зелье молодости, на скрине с покупкой видно, что баллов более, чем достаточно (должно быть 15000, а у него одних только свободных на остатке больше 20000).

Баллы: 110,5

Баллы: 110 + 0,5 за навык Скрипки Елисея = 110,5

 

[Леди_Лейн]

Глава 75

Дома я решил поговорить со своим старшим отпрыском. Поднялся к нему на этаж, который он любезно и настойчиво предоставил нашей гостье, а сам теперь собирал вещи для временного переезда в другую комнату.
Хорошо тут у него, свежо, уютно, не смотря на то, что пол кафельный.

- Пап? Что ты тут делаешь?

Не стал острить на счёт того, что я живу здесь, просто ответил:
- Тебя жду. Разговор есть.
Мы сели на скамейку. Разговор предстоял сложный, и я не знал, как начать. Пытаться настроить влюблённого юношу против предмета его страсти – верный способ стать ему врагом. Мне важно сохранить отношения, то хрупкое взаимопонимание, которое у нас установилось в последнее время, и при этом, быть услышанным. Может быть, следовало поручить этот разговор Вере?
- Я вижу, тебе нравится Полина?
Елисей пожал плечами. Ну-ну.
- Она не человек, ты это понимаешь? – спросил я. Он кивнул. – И выглядит она настоящая совсем не так, как сейчас. То, что ты видишь сейчас – метаморфоза. Она может принять любой облик. А самое главное, она чувствует иначе, если вообще чувствует.

- Она слышит музыку, - произнёс он.
- Да, музыку слышит. Только это и даёт нам надежду на спасение.
Я понял, что сказал лишнее, но делать было нечего, в ответ на его удивлённо приподнятые брови пришлось вкратце обрисовать ситуацию.
- Когда закончит свою работу, она улетит, исчезнет из нашей жизни навсегда. В общем, не смотри на неё как на женщину, она не женщина и всё в ней обманчиво.
- Да я ни о чём таком и не думал, - смутился он, подтверждая проступившем румянцем, что таки думал.
- Вокруг тебя вьётся много хорошеньких девчонок, которым ты наверняка снишься по ночам, обрати свой взор на них. Подружка твоя – Милана – выросла довольно милой, ты нравишься ей ещё с начальной школы, может быть, стоит присмотреться к ней?

- Как скажешь, папа, - проявил он неожиданную покорность, тщательно и чётко произнося каждое слово, давая понять, что продолжать разговор бесполезно.
Впрочем, меня и самого позвали с улицы. Вот, вроде, и связь сотовая есть, возьми да набери, нет, орут за воротами как оглашенные. Традиция.
Спускаюсь, слышу голос Карины:
- Верка! князь твой дома?
- Дома-дома, вот идёт.
- Вернулся наконец, ну слава богу. А что за девица у вас поселилась?
Ответил я уже сам, быстрым шагом выходя за ворота:
- А это гостья наша из другого государства, Полина, с дипломатическим визитом, прошу любить и жаловать. У нас с ней совместная работа. Добрый день, чем могу служить?
Карина пришла в компании Кристины Устиновой, жены Николая.

- Понятно, внешней политикой занимаешься. А мы тут к тебе с нашей внутренней. Долго тебя не было, а дела-то свои ты наместнику не передал. Решение принимать это не мешает, а вот оформить технически полномочий нет. Так вот, насчёт Николая, поработала я с ним. Он старательный, но, честно сказать, жилки снабженца в нём нет.
Я был так далёк сейчас от этого всего, что не сразу и сообразил, о чём речь. А ведь пока я там пытаюсь мир спасти, работу мою здесь никто не отменял. Карина, меж тем, продолжала:
- То есть не то, чтобы жилки нет, потребности мужиков в инструментах, оборудовании и всём таком прочем, он понимает, но вот в одежде, бытовых мелочах, и особенно в женских делах не сечёт совсем. Зато его жена, Кристина, прекрасно его в этом дополняет. И вот тут я подумала, может, двоих их назначить? А что, первые снабженцы, свёкор мой со свекровью, вдвоём кураторами и были, так почему бы не быть двум советникам?
- Разумно. Тебе тут виднее, я не возражаю.
- Отлично, тогда остаётся только всё оформить. Ох, пойду я присяду, тяжело старым костям.
- Кристина, ты сама-то согласна? – спросил я тихонько, зная норов наших советников и их привычку, возможно профессиональную, решать за других.
- Шутишь? Кто ж откажется?! Особенно теперь.

«Особенно теперь»? О чём она? Надеюсь, она понимает, во что ввязывается.
Мы пошли оформлять соответствующие документы и делать прошивки в паспортах. Вера с мамой в это время в палисаднике рисовали картину.

Полина что-то обдумывала, считала и решала на своём маленьком ручном аналоге компьютера, или это аналог вовсе не компьютера, не знаю, главное, что она была занята, и хочется верить, занята тем, чтобы избавить людей от вторжения её собственных сородичей.
Девочки играли во дворе. Елисей не знаю, чем занимался.
Уладив все дела, я случайно подслушал его разговор по телефону:
- Не сегодня. Прости, но нет, пожалуй, нет. Без меня.

- Кто звонил? – спросил я.
- Артур. Приглашал в клуб.
- Так и сходил бы.
- Пап, у меня там компьютер сломался, не включается. Ты не посмотришь? - проигнорировав моё предложение, попросил он.
Починив компьютер, я включил его и увидел заглавие нового стихотворения (Елисей давно уже пишет стихи и даже выпустил два сборника) «Небесная гостья».

Сама Небесная гостья в это время плескалась в джакузи. В неглиже. Занимаясь починкой компьютера, я слышал, что девушка поднялась по лестнице, наполнила ванну, и догадался, что это Полина, но когда вышел из комнаты, всё равно оказался не готов…

- Ты в своём уме?
- Что ты имеешь в виду? – блаженно улыбаясь, уточнила она.

- Я имею в виду, что ты голая.
- А… а как надо? – изобразила она растерянность, оглядывая себя. – Я думала, что ванну принимают именно так.
- Да, но не прилюдно же. И это не совсем ванна, ты разве не понимаешь разницы? А если бы сын мой зашёл? Оденься!
- Во что? – уточнила она, вылезая из воды, явно не стесняясь и, похоже, даже не понимая, что надо стесняться.

Видимо, её всё-таки недостаточно хорошо учили.
- В купальник оденься, если хочешь ещё в джакузи посидеть. Знаешь, что такое купальник?
- Да, в нём купаются.
- Молодец! И прикройся, ради бога.
- Хорошо. Но объясни мне.
Она скрылась за дверью ванной комнаты.
- Купальник у тебя есть?
- Да. Но я не знала, что в ванне тоже надо в нём. Может быть, у каждой вашей страны свои особенности культуры? Если так, то я могу совершать ошибки, мне жаль, и я прошу прощения. Ты объяснишь мне?
- У нас считается неприличным показывать свою наготу, особенно людям противоположного пола.
- Почему?
Как объяснить почему?
- Тебе одежду принести? – ушёл я от ответа.
- Нет, у меня всё здесь, с собой.
Мне стало страшно любопытно, где?
- Я оделась в купальник. Могу выйти к тебе?

- Если оделась, то да.
- Теперь объясни, пожалуйста, почему нельзя принимать ванну голой?
- Потому что ты будешь смущать людей. Тебе ведь знакомо смущение, ты сама говорила, что смущаешься, там, в корабле, помнишь?
- Так я тогда тело изменяла, это другое совсем. А тут-то чего смущаться, не понимаю. Тело и тело, у всех людей тело есть, и в большинстве случаев за исключением патологий с одним и тем же набором функций. Зачем скрывать его одеждой, будто оно какой-то секрет?
- Вы ведь тоже носите одежду, для чего?
- Она защищает нас от неблагоприятных факторов окружающей среды, контролирует жизнедеятельность организма, следит за здоровьем, оповещает, если что-то не в порядке, кое-что лечит при необходимости. Но у вас одежда другая. Мне кажется, она совсем бесполезна. Для чего вы носите её?
- Она нас тоже защищает от неблагоприятных факторов окружающей среды. А ещё для красоты. И чтобы скрывать наготу.
- Прости, я не понимаю. Насколько мне известно, у вас существует влечение между полами, то есть особи мужского пола стараются привлечь особей женского пола и наоборот. При этом привлекает то, что вы называете красотой. Особенно привлекают красивые тела. Но свои красивые тела вы прячете под одеждой, которую носите для красоты. Мне кажется это алогичным, я не понимаю, прятать самое привлекательное под одеждой ради привлекательности. Я знаю, что у меня сейчас красивое с точки зрения человека тело, так почему же ты не порадовался, не восхитился, увидев меня, а заставил одеться?
- И более того, прошу при людях больше не раздеваться. Да, у нас в разных странах разные культуры, но везде, за редким исключением, нагота не выставляется напоказ. Я попрошу Веру, чтобы она объяснила тебе это.
Вот так снова я сложную задачу, с которой не справился сам, пережил на хрупкие плечи моей жены.

Баллы: 110,5

Баллы: 110,5

 

[Леди_Лейн]

Глава 76

Несколько дней я пристально следил за сыном, даже ночью украдкой за ним присматривал, опасался, как бы он не соблазнился и не пробрался на третий этаж в покои Полины. У меня не было доверия к нему просто потому, что он подросток, а я ещё помнил, как в этом возрасте бушуют гормоны. К тому же, после выходки Полины я опасался, как бы она ещё чего не отчебучила. Но всё было спокойно. Елисей не поднимался выше второго этажа и все свои чувства выражал исключительно в стихах.

Причём, я стал сомневаться в своих выводах насчёт его чувств, возможно, что Полина стала для него не больше, чем источником вдохновения для очередного сборника, за который он, кстати, получил неплохой гонорар.

Во всяком случае, никаких признаков влюблённости я больше не замечал.

Сама Полина общалась в основном с мамой, она работала. Терпеливо выслушивала путанные мамины объяснения, которые сопровождались всегда чрезмерной эмоциональностью. Любой человек от таких объяснений или сошёл бы с ума сам, или сбежал, а инопланетянке всё нипочём, она не обращает внимания на эмоции и пытается отделить зёрна от плевел.

В день рождения моих дочерей

ещё до начала праздника утром к нам пришла Милана, и я заметил, что между ней и Елисеем, кажется, что-то есть.

До того, как они увидели меня, я успел заметить и услышать, как он касался ладонью её лица и говорил:
- Для чего тебе этот боевой раскрас? Не обижайся, но это ужасно. Зато поправимо. Надеюсь, ты взяла купальник?
Не стал им мешать. Мне нравится Милана, даром, что Мухина, племянница Татьяны. Хорошая девушка.
В следующий раз они попались мне на глаза, когда плескались в бассейне, в компании девочек, так что всё пристойно.

Потом Милана сбегала домой, переоделась и вернулась снова до прихода гостей, села с Елисеем в шахматы играть.

Я-то знаю, какой он шахматист, но по её словам выходило, что он просто таки гроссмейстер. То ли она совсем глупенькая, то ли наоборот слишком умная.

Вера испекла торт.

Гости собрались, осталось только именинницам загадать желания и задуть свечи.

Интересно, что загадали наши почти взрослые красавицы?

Подарок мы с Верой сделали им простой – новую одежду, девичье счастье.

Света выглядит младше Есении из-за худобы, но с этой высокой причёской и она кажется мне слишком взрослой. Неужели эти девицы – мои маленькие дочки? Когда они успели так вырасти?

Есения очень похожа на Веру, лицом, фигурой, только цвет волос и глаза мои.

У Светланы наоборот, глаза и волосы Веры, а остальные черты лица в нашу породу. В кого только она такая худенькая, загадка.

В какой-то момент мне показалось, что Светлана загрустила, она взяла кусочек тортика и молча пошла в сторону ото всех. Вера общалась с гостями, поэтому за дочкой я пошёл сам.
- У тебя что-то случилось, малыш? Ты почему такая грустная?

- Да просто… Просто обидно иногда за людей. Видят только поверхностное вместо того, чтобы вникнуть вглубь, увидеть сущность.
Честно говоря, я ничего не понял, но согласно покивал и уговорил дочку вернуться к гостям. А потом нашёл глазами Есению и, кажется, понял.

Все парни крутились вокруг неё.

Вера отозвала меня в сторонку и призналась, что утомилась на солнце. Она и правда выглядела бледной, я даже испугался и проводил её в дом.
- Лучезар, я боюсь, что может не хватить угощений. Приготовить бы чего-нибудь ещё по быстренькому. Но что-то мне нехорошо.
Я с радостью вызвался помочь, давно уже ничего не готовил, даже забыл почти, как люблю это дело.
Вере в стенах дома стало легче.
На улице молодёжь веселилась, все кричали, визжали, заиграла музыка, Есения звала всех танцевать. Внезапно на веранду влетел Макар и с криком: «Ящерица! Ящерица забежала!» - кинулся под тумбу.

Кое-как мы с Верой отговорили его от попытки поймать несчастную перепуганную рептилию и оставить её в покое.
Супруга моя решила всё же пойти прилечь. Как бы это был не солнечный удар. Я хотел посидеть с ней, но она отправила меня на кухню продолжать готовку. Там меня и нашла Полина.
- Ваши праздники такие интересные, - сказала она. – Скажи, это будет корректно, если я тоже потанцую? Я никогда не танцевала раньше, но понаблюдала и мне теперь хочется понять, в чём смысл этих телодвижений.

- Конечно, иди потанцуй!

Закончив готовку, я выглянул во двор и увидел танцующую молодёжь, с ними отплясывала мама. Кажется, всем было весело.

Я пошёл к Вере. Только бы с ней всё было в порядке.

Баллы: 111,25

Баллы: 110,5 + 0,5 за навык Писательства Елисея + 0,25 за день рождения на золото (14/30) = 111,25

 

[Леди_Лейн]

Глава 77

Оказывается, всё то время пока я был в СикСиме, никто из семьи не сдавал в пункты приёма продукты нашего труда, и добра скопилось столько, что я был поражён. Ну, кое-что, понятное дело, могу сдать только я, так как только у меня есть контракт с межнациональным музеем, но излишки овощей и фруктов Елисей был вполне в состоянии сдать сам. Тем более, есть ведь люди, которые в этих продуктах нуждаются.

Это было первое с момента моего возвращения разочарование в сыне, его я решил стерпеть молча, так как не знал всех обстоятельств. Взял всё и сам отвёз в обменник.

И вот там меня постигло второе, куда более серьёзное разочарование.
Восхищаясь между делом количеством и качеством урожая, старичок, принимавший продукты, обмолвился:
- За это можно столько выручить, что всю жизнь о налогах не придётся беспокоиться. То есть, не пришлось бы, вам ведь и так беспокоиться о них нет нужды.
- В каком смысле?
- Так отменили же налоги для администрации, - пожал плечами мой собеседник. Сообщив шокировавшую меня новость, он был удивлён, что я, оказывается, ничего не знаю. На вопрос, кто и когда отменил налоги для администрации, он растерянно ответил:
- Сын ваш. Пока вы отсутствовали, он же ваши обязанности исполнял. Вот и принял решение. Обоснованно, в общем-то, согласен. Коли уж князь и советники не получают зарплату за свою работу, так справедливо освободить их от налогов. Работа по управлению целым государством тяжёлая, понимаю, должна быть вознаграждена, - поразительно, но он говорил без тени иронии.
- Чьи это слова? – спросил я, стараясь говорить мягко.
- Все говорят, - он призадумался, почесал в затылке.
- Общее собрание было?
- Да.
- Кто решение озвучил?
- Елисей Лучезарович. А вслед за ним Роксана Николаевна. Роксана очень убедительно говорила.
Понятно. Вот от чего Кристина так радовалась вступлению в должность, а я дурак не прислушался к её словам, не разобрался.
- Пока князь я, администрация как платила, так будет платить налоги наравне со всеми, - сказал я на прощение.

Вернулся домой злой.
Елисея спас Бьорн Бьергсен, которого я по возвращении застал у нас во дворе.

Гость прибыл с неофициальным визитом, как частное лицо. На самом деле это был деловой визит, он хотел познакомиться с Полиной. Откуда только узнал? Но осведомлённость его поражала. Хотя, чему я удивляюсь, понятно, что он общается с представителями внеземной цивилизации, от них и узнал об эксперименте.

Бьорн засиделся у нас допоздна, я предложил ему остаться, разместиться мы решили во Дворце.

Когда я пришёл домой, Елисей уже лёг спать. Решил не будить его, тем более, что утро вечера мудренее. Да и общение с господином Бьергсеном подействовало на меня успокаивающе. Он был настроен оптимистично и позитивно, это вселило оптимизм и в меня, теперь не хотелось думать о плохом.

Утром перед серьёзным разговором я решил привести в порядок мысли с помощью медитации. Давно уже практикую медитацию, знаю, как эта техника способствует ясности ума и успокоению нервов, но на такой эффект даже не рассчитывал.

Впервые в жизни я словно исчез, растворился в космосе, стал единым целым со всей вселенной и мне были доступны все знания мира, только меня самого в тот момент не было. А когда я вернулся, тогда остались лишь воспоминания и ощущения, будто я парил, а из новых знаний только одно, вернее два, как готовить хрустящий тост и рыбу с жареным картофелем. Самому смешно.

В этот момент, когда медитация закончилась, и я, посмеиваясь над снизошедшим на меня откровением, открыл глаза, ко мне и подошла Вера.

- Милый, я знаю причину моего недомогая.

Вообще-то я и сам догадывался, но сомневался, всё-таки возраст… Так значит у нас будет ещё один ребёнок. Это же прекрасно! Мы так мечтали об этом. Только вот проблема глобальная с инопланетянами ещё не решена. Проблема локальная со старшим сыном не решена также. И возраст, боюсь, он тоже может стать проблемой.
- Лучезар, ты не рад?
- Я счастлив!

- Дорогой, я знаю, что ты беспокоишься и сомневаешься. Понимаю. Сама сначала взволновалась, но когда осознала, что у меня под сердцем скоро снова забьётся ещё одно сердечко, почувствовала себя такой счастливой! И поняла, что всё будет хорошо. Иначе и быть не может. Знаешь, я поняла, прочувствовала с новой силой, что никакие сокровища мира не сравняться с главной ценностью жизни, с семьёй.

- Ты и дети – смысл моей жизни. Пелёночки, распашоночки, детские крема и присыпочки – всё это хоть и сложно, но так хочется, ты не представляешь! Я путано говорю? Прости. Это от счастья и от беременности, туманят разум гормоны и желание покачать на руках малыша. Ты сделал меня такой счастливой снова! Мы справимся, не сомневайся. Я справлюсь.
- Не сомневаюсь. Это лучшая новость с момента моего возвращения на Землю. Я немного расстроен из-за другого. Вера, ты знаешь, что натворил Елисей?
- Не пугай меня, что он натворил?
- Налоги для нас и советников отменил. Идиот.

- Ах, это. А что в этом такого? Это вообще-то была идея Роксаны, и все посчитали её справедливой.
- Роксана умеет убеждать, но заботится всегда только о себе. С ней я ещё разберусь. Но Елисей! С какой стати он вообще взялся решения принимать в моё отсутствие? Пойду уши ему надеру!
- Постой! Не ругай его, он и так сегодня с утра пострадал. Чинил ванну и пальчик прищемил.

В ответ на мой скептический взгляд, говорящий о том, что прищемленный пальчик не спасёт его уши, любящая мать поспешно продолжила объяснения.
- А с налогами, просто так получилось. Пока тебя не было, у нас случился неприятный инцидент. Григорий Мельников – кто бы мог подумать! - обворовал приёмный пункт. Это даже не сразу поняли, потому что никто такого не ожидал. Он украл продукты, сданные другими людьми, чтобы сдать их самому заново и получить за них деньги. Ему иначе на налог не хватало. Вот с этого и началось. Общее собрание было созвано, чтобы судить его, а судить его должен был князь, а ты в это время был на СикСиме. Пришлось Елисею. А потом слово за слово и про налоги, ну и как-то так решение приняли.
- Вот именно, что как-то так. Ладно, не бери в голову, это ерунда, поправимо, - улыбнулся я беременной жене и пошёл к сыну.

Он сидел в компании Есении и Полины и доделывал уроки. Полина жевала завтрак и подсказывала ему, как решить задачку по алгебре.

Ругать его сейчас, перед школой? Когда он спешно пытается доделать домашнее задание?
- Давай быстрее, бежать пора! – командует Есения, - а то опять… - она подняла на меня глаза и широко улыбнулась, - опять о «пять» придётся забыть.
Дети умчались в школу, и я понял, что от меня что-то скрывают.
Ладно, главное сейчас исправить то, что он натворил, а вразумить его я ещё успею.

Отменить его решение технически оказалось нетрудно, так как действовал он без полномочий, но вот в этическом плане… Отмена решения означала признание его некомпетентности, это действие бросало тень на всё правительство, давало поводы подданным для обсуждений и осуждений. Роксана была категорически против. Я пригрозил, что сниму её с должности и настоял на своём. Ну а потом демонстративно заплатил налоги, насчитав себе все пени за просрочку, сумма получилась внушительная, несколько домов построить можно.

Довольный собой взялся за гитару. Вера слушала и подпевала, очень этим вдохновляя.

А Полина тем временем склоняла маму к роковому решению.

У меня оставалась всего пара часов до того, как я узнал о нём, пара часов счастливой жизни, и всё то, что казалось проблемой раньше, стало ерундой по сравнению с тем, что ждало впереди.

Смена жц Вере и Полине

Вере и Полине кубиком были изменены жизненные цели, так как для исполнения предыдущих требовалось устроиться на работу, что запрещено у нас ограничением.
Ссылка на отчёт по кубику.
О выполнении Полиной жц «Сказочной богатство» и смене её на другую, обязательно отчитаемся, но позже.

Баллы: 111,25

Баллы: 111,25

 

[Леди_Лейн]

Глава 78

Я слышал, что дети вернулись из школы и сидят за воротами на скамейке, но идти читать нотации Елисею не было уже никакого желания.

Благодаря гитаре и Вере, я находился в благостном расположении духа.

Недолго.
- Лучезар, можно тебя на минуточку? – позвала Полина. Конечно, можно. Присел к ним за столик. – Послушай, нам с твоей мамой придётся лететь на мою планету. И немедля. С каждой минутой мы рискуем потерять последний шанс.

- Другого способа нет. Твоя мама не может объяснить, как она сотворила материю из музыки. Мы, со своей стороны, даже подключив все возможности своего интеллекта и нашей техники, не можем понять, как это было сделано. Остаётся только один шанс, привезти твою маму к нам, чтобы она посмотрела и, как вы это называете, прочувствовала наш мир, чтобы создать нам новый такой же.

- Это невозможно! – воскликнул я. – Маме давно уже нельзя пользоваться телепортами, даже местными, а полёт в её возрасте и вовсе недопустим. Мама! Тебе нельзя лететь!
- Я всё понимаю, сыночек, не считай меня совсем уж выжившей из ума. Но по-другому не получается.
- Другого шанса нет, - подтвердила Полина.
- Ты… ты не понимаешь, что предлагаешь, - зашипел я на инопланетянку, - ты просто не в состоянии понять. Я не могу… это ведь моя мама. Ты не понимаешь, не способна чувствовать, - говорил я больше сам себе, чем ей.
- Заблуждаешься, кое-что я понимаю, - возразила Полина. – Больше, чем ты думаешь. И даже больше, чем мне бы хотелось. Другого шанса нет. У вас. У вашей расы нет. И если бы понадобилось ради этого шанса пожертвовать моей жизнью, я бы пожертвовала.

- Сыночек, я в любом случае скоро умру, - миролюбиво улыбаясь, вклинилась в наш разговор мама, - так хоть пользу, может, принесу. И на другой планете побываю. Ах, вот так приключение меня ждёт!
«Мама, мама, - думал я, - ты в последнее время даже на прогулку выходишь редко. Бывают дни, что и с постели не встаёшь, даже кушаешь у себя в спальне. Какие межгалактические полёты? Ведь это верная смерть».

- Лучезар, я человек взрослый, - продолжила мама, - даже слишком взрослый уже. Я сама принимаю за себя решения. И я решила, я полечу.

Вера была совсем близко, стояла рядом с соседним столиком, разговаривала с детьми. Слышали ли они наш разговор?

Из меня будто душу вынули.
Что делать? Затея моя не удалась, не получится создать инопланетянам новый мир. Мама не перенесёт полёта или перемещения через телепорт, в её возрасте организм не выдержит. Но она полетит. И я полечу с ней.
Или не полечу.
Вера беременна.
Елисей… На кого я оставлю заботы о государстве? На бестолкового Елисея?
Отпустить маму одну? С Полиной. С чужой равнодушной Полиной, которая на самом деле и не Полина вовсе. Отпустить маму на произвол судьбы и гадать, получилось у неё что-то или нет? Гадать и ждать приговора моей Земле. Сидеть сложа руки и ждать. Я не смогу.
Снова зло взяло. Почувствовал себя зверем, загнанным в угол.
Придётся лететь, не могу я маму одну отпустить в чужой мир.

Встал, подошёл к сыну, взял его за плечо.
- Отойдём!
Отвёл его в сторонку и высказал всё, что за два дня накипело.
- Ты как посмел решение столь серьёзное без меня принять? Как посмел налоги для себя отменить? Ты понимаешь, к чему это приведёт, бестолочь?!

- Это создаст привилегированный слой, - не дожидаясь от него ответа, продолжил я, - начнётся расслоение на классы, угнетение одних другими, возникнет как раз то государство, против которого я всегда выступал. Я решение твоё, конечно, отменил. Но ты заварил такую кашу, которую нам ещё долго расхлёбывать! И я уладил бы всё, но мне придётся снова улететь, сегодня, сейчас, улететь с твоей бабушкой, так вот, не смей в моё отсутствие принимать никаких решений! Не дорос ещё до политики. Лучше о матери и о сёстрах позаботься.
- А Полина? – спросил он хрипло.
- Что Полина? Я говорил тебе, что она улетит, как только работу свою выполнит. Она выполнила, сделала всё, что могла, больше её тут ничего не держит.
Если бы я был в другом состоянии, может и обратил бы внимание на его смятение, постарался смягчить свои слова, ведь я заметил отчаяние в его глазах, заметил, но был слишком рассержен, чтобы придать значение чувствам сына. Он расстроился из-за того, что я его отругал? Поделом. Он в отчаянии из-за того, что никогда больше не увидит Полину. Поделом! Предупреждал его, не привязывайся, она не человек.
«Мне бы твои проблемы», - было единственной моей мыслью в его адрес, когда я оттолкнул его плечом и пошёл к жене, пытаясь на ходу придумать, что скажу ей.
Как я оставлю её, беременную?
Она не стала плакать, уговаривать, умолять остаться или проситься с нами, она сказала:
- Удачи вам! Буду рада, если вы вернётесь до рождения малыша, но если вам понадобится больше времени, не переживай, мы тут справимся.
Вот так, даже немного грустно, что моя семья научилась обходиться без меня.

Собрались мы быстро. Для перемещения решили воспользоваться всё же моим телепортом, так как он менее опасен для мамы, чем перелёт. Одна проблема, запрограммировать возвращение невозможно, потому что неизвестно, сколько понадобится времени. Но я надеюсь, что там, на месте, смогу собрать телепорт в обратную сторону, ведь таиться теперь всё равно бессмысленно.
СикСим встретил нас знакомым мне уже неземным светом.

У меня раньше не было опыта космического перемещения в компании, это случилось в первый раз, и открыв глаза я запоздало испугался. Полины и мамы рядом со мной не оказалось. Я огляделся и постарался взять себя в руки, не паниковать. Если бы телепорт мог быть опасен, инопланетянка отказалась бы им воспользоваться. Не могла же она мне слепо доверять. Так умеют только люди, глупые, доверчивые, любящие люди, - уговаривал я себя, всё ускоряя и ускоряя шаг в поисках мамы и Полины.
Наконец, я их нашёл, они были в порядке.

Мама с любопытством разглядывала окружающий мир, а инопланетянка разглядывала себя, думая, видимо, принимать ей собственный облик или пока рано. Я вздохнул с облегчением и спросил у Полины:
- Как вы?
Обычный вопрос людей. Успел подумать, что сейчас услышу полный доклад о работоспособности всех систем организма, но она ответила:
- Всё хорошо. только твоей маме больше нельзя перемещаться таким способом, мне с трудом удалось привести её в чувства, второй раз я не смогу, и никто не сможет.
«Как же она вернётся?» - вопрос чуть не сорвался с губ, но я стиснул зубы и промолчал. Чудо уже то, что мама добралась сюда и всё ещё жива.
Выглядела она восторженной и счастливой, всё осматривала, трогала, спрашивала. Вела себя почти так же, как Полина, впервые попавшая в её мир.

Нас встретили весьма гостеприимно, я бы сказал, тепло. Предоставили нам все удобства, о маме заботились как о самом ценном сокровище, всё ей позволяли, всё показывали, сопровождали, если она просила, и если просила, то оставляли одну. Я находился с ней рядом почти неотлучно. Она слабела с каждым днём. Чужое гаснущее солнце не шло ей на пользу. Она вела себя как ребёнок или как выжившая из ума восторженная старушка. Но в неё всё равно верили. Верили все, кроме меня. Я не мог поверить, потому что помнил, какой она была в молодости.
Не знаю, сколько времени прошло, здесь оно идёт по-другому. Я создал обратный телепорт, общался с инопланетянами, узнавал о них что-то новое. Например, узнал, что детей они воспроизводят искусственно, в специальном инкубаторе. Сразу после оплодотворения инкубатор с прозрачными стенками и эмбрионом внутри отдают родителям – мужчине и женщине, чьи клетки участвовали в оплодотворении – и они наблюдают за развитием плода, помогая ему ментально. Когда плод созревает и становится готов к самостоятельной жизни, его отдают в ясли, и на этом родительская функция заканчивается. Дальше малышом занимаются воспитатели до тех пор, пока он не станет взрослым. Родительской привязанности инопланетяне не испытывают, но вообще малышей любят, если так можно сказать. Нам с мамой даже позволили посмотреть на подрастающее поколение сиксимцев. Они похожи на наших детей.
Я боялся, что на Земле, дома, у меня уже родился сын или дочка, что мои старшие девочки нашли себе женихов, а сын… из-за сына я боялся больше всего. Мы поссорились с ним накануне разлуки, и теперь я тревожился из-за этого. Хотелось извиниться перед ним за резкие слова. Мне следовало, возможно, перед тем, как лететь сюда, снять с должности Роксану. Но тогда государство осталось бы совсем без управления, ведь по факту правит она, и я даже не знаю, хорошо это или плохо.
Здесь у нас не было никакой связи с домом. Я уже хотел было вернуться ненадолго, временно оставив старенькую маму на попечение инопланетян, но… не удалось.

Мама умерла. За много световых лет от дома. С ней рядом была Полина. А я, всё это время что мы находились на чужой планете не оставлявший её, в этот важный миг как раз отошёл в сторону. Я был поблизости, но всё же недостаточно близко. Хотя, что бы это изменило? Мама умерла.

И нет больше надежды.
Для нас, для людей, нет.

- Не надо этого спектакля, прошу тебя, - попросил я Полину, льющую слёзы, но она только громче стала рыдать.
- Прекрати! – потребовал я. – Ты не умеешь чувствовать!

- Прости, прости меня! - проговорила, она и упала на колени возле мамы. Она пыталась обнять её бездыханное тело, мне пришлось силой оттаскивать инопланетянку в сторону. Тогда она поступила совсем уж странно и слишком по-человечески, бросилась мне на грудь, и, продолжая плакать, говорила своим металлическим голосом, - прости, прости.
Прибежали другие сиксимцы, стали что-то делать с маминым телом.
- Они пытаются оживить её, - пояснила Полина, немного успокоившись, если так можно сказать про неё. – Но не смогут, её ресурс исчерпан полностью, мы ведь поддерживали её жизнь всеми доступными нам способами.
- Оставь меня и свои объяснения! - я оттолкнул её и отошёл в сторону. Хотелось уйти, куда глаза глядят, побыть в одиночестве, но не мог же я бросить мать на растерзание этих... – Я заберу тело и вернусь домой. А вы… поступайте, как считаете нужным, но сделай одолжение, чтобы я никогда больше вас не видел.
- Лучезар, я знаю, вы считаете, что наша раса не умеет чувствовать, - Полина снова подошла ко мне, - это не так. Мы чувствуем иначе, чем вы, но у нас есть то, что вы называете инстинктом самосохранения, у нас есть стремление жить, выживать, и страх смерти нам не чужд. Я поняла бы твоё горе в любом случае. Мы, наша раса, даже способны разделить боль друг друга. Вот, постой.

Полина сделала что-то одним взглядом, и мне вдруг стало легче, перестало быть так больно. Она сама перестала быть мне нестерпимо ненавистной, стало даже любопытно послушать, что она про себя расскажет. Может быть, она расскажет о себе что-то, что даст нам, людям, шанс победить их?
- Но дело даже не в этом, - продолжала она, - а в том, что побывав однажды в мире, созданном музыкой, во мне всё переменилось. Я метаморф и меняться для меня обычное дело, но тут что-то другое. Что-то кардинально во мне перестроилось. Я… сама этого не понимаю. У нас есть, как это назвать? Не гипотеза, скорее, миф. У нас есть миф, будто ваша раса появилась раньше, чем наша, ваш создатель действовал спонтанно, на эмоциях, и весь ваш мир создал на эмоциях, а наш создатель, увидев ваш мир, решил создать свой собственный. Он учёл все недостатки вашего мира, и свой мир создавал осознанно, поэтому наш мир получился более совершенным.
- Черновик и чистовик, - усмехнулся я.
- Это миф, наша легенда, или даже наша религия, потому что мы верим в это и с этой верой живём. Но, пожив среди вас, я усомнилась в том, какая из наших рас более совершенна. Мне теперь думается, что мы не чистовик, а не очень удачная копия.
Я снова усмехнулся, но ничего не сказал. Какая разница, что она думает? А Полина всё говорила и говорила.
- Однако, не это главное. Мне кажется, что наши расы похожи гораздо больше, чем мы до сих пор думали. Ты знаешь, что у нас с вами один и тот же набор хромосом, понимаешь, что это значит? Правда, гомологичные хромосомы различаются по расположению генов в хромосоме, но мы всё равно относимся к одному виду. И даже не в этом суть, а в том,что во мне, кажется, что-то перестроилось. Если ты не придумаешь, как использовать эту информацию, то хотя бы не ненавидь меня, пожалуйста, мне почему-то это важно. Честное слово, я старалась сделать всё, не только ради себя, но и ради вас. И теперь мне больно так же, как и тебе. Поверь, я точно знаю, что именно ты чувствуешь, у меня есть такая способность. Так вот, я чувствую то же самое, хотя твоя мама никогда и не была моей. У нашей расы совсем нет материнской привязанности, - она сделала паузу, подумала и нерешительно продолжила, - а у меня есть, она появилась у меня, когда твоя мама показала мне свой мир. И ты даже не представляешь, как мне хотелось бы жить в таком. Так что её смерть для меня тоже означает смерть моего мира, этого старого, и нового, моего так и не рождённого мира. В этом мы с тобой похожи.

- Да, но вы-то всё равно продолжите жить. За счёт того, что лишите жизни нас. В этом мы с тобой отличаемся.
- Я не хочу этого, не хочу!
- Прощай. Выполни, пожалуйста, мою просьбу, сделай так, чтобы я никогда больше вас не видел. Я заберу тело мамы прямо сейчас и вернусь домой.

Баллы: 112

Баллы: 111,25 + 0,5 за навык Гитары Лучезара + 0,25 за 5 в старшей школе Елисея = 112

 

[Леди_Лейн]

Глава 79

Возвращаясь, я тешил себя одной мыслью, хуже, чем сейчас, уже не будет. Хуже просто не может быть. Я устал от чужого мира, чужого солнца, чужого разума. Устал от синего цвета. Дома ждёт меня моё солнце, моя Вера и много жёлтого.
Какая ирония, с детства я стремился к космосу, и теперь… получите, распишитесь, сбылась мечта идиота. Теперь космос губит мою жизнь. Губит жизнь всех, кого я люблю. Не зря мама боялась вторжения, мы все считали её безумной, посмеивались над ней, а именно она оказалась права. Всю жизнь она готовилась отражать атаки инопланетян, а в итоге умерла на чужой планете, пытаясь предотвратить реальное вторжение.
Понять бы, сколько времени меня не было на Земле. С момента объявления ультиматума год наверняка прошёл, пора давать ответ мировому сообществу, принимает ли наша страна предложение инопланетян или быть войне. А что если мы пропустили срок? Додумывал я эту мысль уже на Земле, за несколько кварталов от дома. Пробирался за огородами, так, чтобы поменьше людей увидели меня с моей тяжёлой, страшной ношей. Скоро всё станет ясно. Но вроде бы, по тому, что я вижу, жизнь здесь течёт как всегда.

Увидев, наконец, Веру, у меня чуть ноги не подкосились от нахлынувших эмоций.

Всё смешалось, завертелось, боль, тоска, горе утраты и радость встречи, осталась только одна точка опоры – Вера в жёлтом платье. С большим животом. Она всё ещё беременна. Я не опоздал.

Она что-то говорила, но смысл её слов сначала не доходил до моего сознания, её голос начал проступать постепенно, как будто у телевизора медленно прибавляли звук.
- … боялась, что ты не успеешь. Ещё и Елисей, уверена, что с ним всё в порядке, но всё равно волнуюсь. Теперь всё будет хорошо. У нас родится малыш, ты со мной рядом, и всё-всё будет хорошо! Милый мой, ты устал, наверное? На тебе лица нет.

- Мама умерла. Я оставил её тело на семейном кладбище. Похоронить надо.

Похороны пришлось организовать быстро, иначе хоронить стало бы нечего, перемещение через телепорт мёртвого тела, земное солнце, жара, всё это не способствовало сохранности. Даже детей не стали дожидаться из школы. Они смогут выразить свою скорбь на могиле, а останки им лучше не видеть. Я и Веру не подпустил.

Наверное, так чувствуют себя загнанные кони, когда лёгкие уже разорвались, но надо сделать ещё шаг и ещё, и ещё. Правда, мои лёгкие, как и всё остальное тело, были в порядке и работали как часы, загнанной оказалась только душа. «Сейчас доделаю и буду отдыхать», - думал я. И когда, наконец, вошёл в дом и присел, до меня запоздало стал доходить смысл сказанных Верой слов.

Она боялась, что я не успею к родам, но я успел, и теперь всё будет хорошо. Бьорн Бьергсен часто интересовался, не вернулся ли я (можно подумать, сам не знает, наверняка ему известен каждый мой шаг) и не оставил ли заместителя? Все княжеские обязанности взяла на себя Роксана. Она дала Бьорну ответ, от имени Руси согласилась принять предложение инопланетян на резервацию. Откуда она узнала об ультиматуме? Я не посвящал её в это дело. Бьорн? Не мог он. Или я напрасно столь хорошего о нём мнения? В стране начались беспорядки, паника, которую удаётся сдерживать только под угрозой подавления вооружённым вмешательством государств-соседей. Люди боятся войны с людьми больше, чем жизни с инопланетянами. Елисей… Елисей! Он пропал и не даёт о себе знать уже несколько месяцев! Телефон у него не отвечает. Девочки не видят причин для беспокойства, Есения заверяет, что он решил пожить в лесу, как отшельник, потому что его достала Роксана. «Роксана и правда изводила его звонками, письмами и требованием аудиенции, - говорила Вера. – Вот он и сбежал. Но к рождению своего братика или сестрички обязательно вернётся».
Я подскочил с места. Версия с отшельничеством в его духе и очень похожа на правду, очень похожа…
- Лучезар? – встрепенулась Вера, накрывающая на стол.
Её нельзя волновать. Я это понимаю, и Есения тоже наверняка понимает. А вот Елисей… если он жив, то я сам его убью! Когда найду в себе силы.

- Всё в порядке. Поработать надо чуть-чуть.
Я прошёл в кабинет, включил компьютер и открыл базу, позволяющую определить местонахождения любого русича. Елисея не было.

Тогда я проверил пересечения границ. И нашёл. Он покинул страну. Куда отправился? В Винденбург. И дальше я отследить его не могу, он больше не является подданным Руси.

По нашим законам назад ему дороги нет. И он об этом знал! Эгоист! Даже о матери беременной не побеспокоился.
Через два года нас всех поместят в резервацию, мы больше не увидим солнца. У нас с Верой вот-вот родится малыш. Мы могли бы хотя бы дожить свой век все вместе, поддерживая друг друга, не давая унывать. Но сын, наш первенец, теперь будет не с нами. Вера волнуется из-за Елисея, что станет с ней и ребёнком, если она узнает правду? Даже думать об этом страшно. Подумаем о другом. Роксана - мой советник, похоже, не сумев манипулировать княжичем, избавилась от наследника и узурпировала власть. Надеялась стерва, что я не вернусь? Страна охвачена паникой. Нам грозит ввод вооружённых сил. Чудесная картина! Да на СикСиме по сравнению со всем этим был просто рай! А мне ещё казалось, что хуже не может быть. Но как ни странно, воспрянуть духом здесь оказалось легче, родной мир, родной дом, родное солнце действуют на душу оздоровительно.
- Всё в порядке? – спросила Вера.
- Будет в порядке! Мне срочно нужно в Этюд, на встречу с советниками.
- Покушай сначала! – крикнула она мне вслед.
- Потом!

Советники выражали бурную радость по поводу моего возвращения. Ага, конечно, уж один-то из вас мне точно «рад».
- Ближе к делу! – рявкнул я. И пояснил, смягчив тон, - время дорого, потом любезности.
По докладам выходило, что у нас всё плохо, но при этом население резко возросло. У нас столько новоприбывших, что их некуда селить. «Люди во всём мире паникуют, и им кажется, что у нас тут, на закрытой от мира Русской земле, островок жизни», - смекнул я. Во многих семьях ждут пополнения. Новые дома не строятся, все замкнулись в своих семейных делах. Творчество зачахло, никто не рисует, не пишет книги и музыку, более-менее ведётся только садоводство и рыболовство. Если так пойдёт, то следующие налоги мы не соберём и государствам-соседям не сможем заплатить за свой суверенитет и охрану.
- То же мне беда, это и не понадобится, - ухмыльнулась Роксана. – К тому времени мы будем уже все на равных сидеть в резервации.
- Это твоя прямая обязанность – успокаивать людей, внушать им уверенность в завтрашнем дне! Твои слова – свидетельство полной некомпетентности.

Не скрою, я был взбешён, зол на неё за то, что мой сын покинул страну. Где-то в глубине души я чувствовал вину за собой, но не хотел признавать, и мне удобно было всю вину переложить на неё. Тем более, что она в самом деле была виновата, во многом, в том, что в стране паника, в том, что сын мой на чужбине. За сына я ненавидел её больше, чем за что бы то ни было. И благополучие моей семьи волновало меня сейчас больше, чем благополучие народа. Но вслух я в этом не признавался, говорил только о глобальном, не о личном, а об общем.
- Начавшаяся паника – полностью твоя вина! Ты зачем народу правду о будущем открыла? И откуда сама узнала?
- Да уж узнала, - усмехнулась она. – И люди тоже имеют право знать! Они всё равно бы узнали, во всём мире паника, только войска порядок держат.
- У нас информационная изоляция от мира! Наши люди могли бы ещё как минимум год жить спокойно!
- Они имеют право знать!
- Только не говори, что о людях беспокоилась!

- Я снимаю тебя с должности.
- Что?! Ты не посмеешь!
- Уже сделал это. Проверь.
- Что ж, ты пожалеешь об этом. Обещаю, - прошипела она.

Сомневаюсь, что у меня будет такая возможность, пожалеть. Где? В резервации? Уж я постараюсь, чтобы нас поселили в разные дома с этой ядовитой змеёй, на это моего авторитета, думаю, хватит.
Собрание окончено.

Дома меня ждут жена, дочери, обед. А потом новое путешествие с принятием непростых решений.

Баллы: 112

Баллы: 112

 

[Леди_Лейн]

Глава 80

Я надеялся поговорить с Есенией, но из школы пришла только Света, и та в каком-то раздражённом состоянии. Меня словно не заметила. Отца полгода дома не было, а она на его возвращение даже не реагирует?
- Мне кажется, наша Светочка влюбилась, - шепнула мне Вера. – Она в последнее время такая мечтательная стала, всё в облаках витает.
Этого нам ещё только не хватало!
- Она знает? Знает о предстоящем вторжении? – тяжело было задавать этот вопрос.

- Трудно сказать. Уже все вроде бы знают, но Света то ли не верит, то ли… не знаю в общем, но мы никогда об этом с ней не говорили. Я надеялась… - она осеклась, но я и так знаю, на что она, они все, надеялись.

Светлану я нашёл в кабинете, она шагала по комнате из угла в угол, не находя себе места. Явно что-то случилось.

Увидела меня, изумилась, потом бросилась мне на шею и залилась слезами, повторяя:
- Папа! Папочка!

- Что случилось? Малыш, что у тебя случилось? Что-то в школе?
- Нет-нет, всё в порядке! Я от радости плачу, что ты вернулся. В школе всё прекрасно, мы с Есей отличницы.

- А Елисей?
- А он… Ты разве не знаешь? Мама тебе не говорила? Он остался в Гранит Фоллз, в лесу, живёт там в какой-то хижине. Мы ждём, что он вот-вот вернётся, но он что-то не спешит.
Она говорила смущённо, не хотела меня расстраивать, но явно не врала. Значит, не знает правды. Ничего, главное, что я сам правду знаю. Только вот где именно в Винденбурге мне его искать? Я надеялся, что дочери подскажут.
- Где Есения?
- Её одноклассник в гости позвал, - ответила Света, и её лицо пошло красными пятнами. Возможно, от слёз. Хм… Ладно, с этим они сами разберутся.

- Я ей сейчас позвоню! Скажу, что ты вернулся, она мигом примчится!
- Не нужно, не беспокой её. Мне всё равно некогда ждать. Срочные дела, у меня назначена встреча с господином Бьергсеном. Передавай сестре привет. Вернусь, как только смогу. Если вдруг что, звоните, я на связи.
У меня на самом деле была назначена встреча с Бьорном, но время в запасе имелось. Я мог бы дождаться Есению, однако решил, что её отсутствие даже к лучшему. Если она что-то и знает про Елисея, то наш с ней разговор может встревожить Веру и Свету, а если ничего не знает, то и ждать её не за чем, обняться мы успеем позже. А о том, где сейчас Елисей, мне вернее расскажет Бьорн.

* * *​

Бьорн Бьергсен, конечно, уже был в курсе провала операции с инопланетянами, поэтому тема не нуждалась в долгом обсуждении. Мы выразили друг другу соболезнования, признали, что попытка того стоила, хотя с самого начала надежды практически не было, обнялись и перешли к делам более насущным. Я рассказал ему про сына, попросил совета.

- Юношеский максимализм, - охарактеризовал ситуацию Бьорн, - всех подробностей не знаю, но юношеский максимализм налицо. Он пытался сохранить инкогнито, представился другим именем, и не подумал, что внешность его выдаёт, он очень на тебя похож. И дело не только во внешности. Ты знаешь, чем он у нас тут живёт? Работает официантом и подрабатывает игрой на скрипке.

- Так что узнали его даже слепые. Узнали все, кто хоть однажды слышал его скрипку. А те, кто не интересуются музыкой, узнали по стихам, которые он иногда читает всё в том же ресторане. Люди далёкие от политики и искусства, узнали о нём от своих друзей. В общем, можно сказать, что о сбежавшем из родной страны русском княжиче знают все. Кроме твоей жены, которой, как я понимаю, лучше этого не знать, не так ли? Я очень ждал твоего возвращения, а до тех пор мы подыгрывали ему, позволяли жить так, как он хочет, и наблюдали. Он, конечно, терпит некоторые лишения, поскольку имеет статус без гражданства, и мы тут играем честно, но всё же, могу тебя заверить, живёт он неплохо. Хотя, страдает. Не по нашей вине. Не знаю, что с ним, тебе тут виднее. Он никому ничего не говорит, ни с кем не дружит. Однако, услышать его мысли и чувства всё равно можно. Ко мне в руки попал сборник его стихов, написанных уже здесь. Возьми, почитай.

Я прочёл название: «Без тебя». Открыл первую страницу, пробежал глазами по строчкам, но вникнуть не мог, и так всё было понятно, и это понимание заставляло строчки сливаться перед глазами. Он ведь ребёнок ещё, а на его плечи столько свалилось ответственности, что не всякий взрослый выдержит, и большую часть взвалил я сам, с детства, своими надеждами пытаясь вырастить из него то, чем он не являлся никогда.
- Как мне вернуть его?
- Юридически или…В общем, могу помочь только юридически.

* * *​

Я нашёл его на закате солнца, среди живописных развалин старинного замка. В полном одиночестве.

Меня он явно не ждал, и не обрадовался моему появлению.
- С возвращением на Землю, папа, но что ты делаешь здесь?

Я настраивал себя на спокойный разговор, однако понял сразу, что не получится. И всё же я старался.
- За тобой пришёл. Просить, чтобы ты вернулся домой.
- Не могу. Тебе ли не знать, наших законов? Я добровольно ушёл, пересёк границу, отказался от подданства Руси, - перечислял он, самодовольно улыбаясь, зная, что каждым словом, наматывает мои нервы на кулак, сделал паузу и потом, будто стукнул этим кулаком по невидимой столешнице, - я больше не твой подданный!
- Хорошо, не мой, – начал закипать я. – Считаешь, не повезло тебе с отцом, так я готов не пересекаться с тобой вовсе, будем жить в параллельных вселенных, но мать-то причём? Ты о матери подумал?! Она беременна, ей нельзя волноваться, нельзя элементарно тяжести поднимать. Ты на кого её оставил?

- А ты на кого?! На меня?! Ты всегда только о матери и думал, только о ней, всё для неё!
- Странный упрёк. Да ладно. Уверен, однажды ты меня поймёшь.
Он отвёл взгляд и сказал:
- Уже понял. Да только… ты не понял.

- Ты про Полину? Обвиняешь меня в том, что… В чём? Не могу понять, в чём ты меня обвиняешь? Я, кажется, сделал всё, чтобы оградить тебя от неё. – Он молчал. Я добавил, - мне казалось, тебе нравится Милана.
- Тебе казалось. Потому что я хотел, чтобы тебе так казалось.
- Она славная девушка. Простая человеческая девушка. Конечно, таинственная Полина для тебя привлекательнее, но это же эфемерная романтика, не более. Реальность совсем другая. Ты, кстати, даже не видел её настоящую. У неё, между прочим, синяя кожа.
- Синяя? – тепло улыбнулся он.
- Сделать из неё человека, удержать на Земле, рядом с тобой, я был бы не в силах. Никто бы этого не смог. Это против природы.
Я был озадачен, чего он ждал от меня? Он тоже некоторое время молчал.
- Я не могу вернуться. И не хочу. Мне здесь легче дышится. И легче забыть. Но даже если бы захотел, всё равно не смог бы. Или ты решил поступить как Мортимер Гот, всем запретить пересекать границу, а для своего сына сделать исключение? – усмехнулся он. – Помнишь, какой был скандал? Наша бабушка, твоя мама, всю жизнь ставила Готам в упрёк этот поступок.
- Бабушка умерла, - сказал я. – Там, на чужой планете.

- Значит, ничего не вышло? – в его голосе послышалось сочувствие. И огорчение. Но всё это тут же сменилось встревоженным вопросом, - а Полина?
- Что Полина? Осталась дома со своими сородичами! – повысил я голос, в очередной раз теряя терпение. – У нас мир рушится, а тебя волнует Полина?! Нас всех твоя Полина и такие как она загонят в многоэтажные дома, из которых мы не сможем выйти никогда. Если ты не вернёшься сейчас со мной, то мы в разных домах окажемся, и никогда, никогда больше не увидимся. Ты это понимаешь?! Если ты сбежал от политики, потому что не хочешь наследовать мои обязанности, так и не придётся. Не будет больше политики. И наследников тоже больше не будет.
- Я не могу вернуться, таковы наши законы.
- Какие законы?! Какие теперь законы?!
Он засмеялся:
- Всю жизнь мечтал услышать это от тебя, гадал, что же должно случиться, чтобы ты поставил хоть что-то превыше закона и долга.
- Не дождёшься, - усмехнулся я в ответ. – Нет, я не собираюсь делать для тебя исключение. И закон нарушать не собираюсь тоже. Я просто открыл границу с Винденбургом. Теперь все русские могут беспрепятственно посещать мировую столицу и возвращаться обратно. И наши русские рубли здесь теперь являются конвертируемой валютой.

Мне пришло сообщение от Есении: «Мама рожает!» - и следом ещё одно: «Привет, папа! Мама рожает! Что делать?!»

- Какая жертва с твоей стороны! – воскликнул он. – Жаль, напрасная. Я не вернусь.
- И тебя не волнует, что твоя мама ждёт тебя? Она рожает! – я показал сообщение.
- По маме я скучаю, - признал он, - и переживаю за неё, это правда. Но у неё есть ты. И по сёстрам скучаю тоже. Но и у них есть ты. Ты передавай им всем от меня привет. Скажи, что у меня тут всё хорошо. И если уж Винденбург теперь открыт, значит, я смогу созваниваться с вами и переписываться. Вы сможете приезжать ко мне в гости. Ну… эти два года. Только домой я не вернусь.
У меня закончились аргументы. К тому же все мои мысли сейчас снова стала занимать Вера. Не для того я успел пересечь космос, чтобы не успеть вернуться из соседней страны к этому ответственному часу.
«Иду», - ответил я Есении.

Баллы: 112,5

Баллы: 112 + 0,25*2 за пятёрки в старшей школе Есении и Светланы = 112,5

 

[Леди_Лейн]

Глава 81

В словах Елисея мне почудилась борьба. Борьба со мной. Неужели он отказался вернуться ради того, чтобы почувствовать одержанную надо мной победу? Или это я так думаю потому, что сам чувствую поражение? Обидно то, что я ведь даже не вёл войны.

Каким счастливым и успешным я был в юности, всё у меня получалось, всё удавалось, я всех любил и был любим всеми. Что со мной стало? Озлобленный, зачерствевший, уставший, я проиграл на всех фронтах. Даже родного сына потерял.
Как я скажу об этом Вере?
К счастью, сейчас Вере было не до того, она мучилась со схватками.

На вопрос, вызвали ли повитуху, она ответила:
- Какая повитуха! У меня четвёртый ребёнок на подходе! Я сама в этом деле спецназ лучше любой повитухи. Тем более, ты рядом.
Ну да, мне после всего пережитого только роды ещё принять осталось. Просто как вишенка на торте. Хотя, у меня ведь это тоже уже четвёртые роды. И всё же за повитухой я послал. Вере не двадцать лет и даже не тридцать, лучше перестраховаться.
- А где Елисей? – всё же спросила она. – Я думала, ты за ним ходил.
- У меня была встреча с Бьорном в Винденбурге. Но с Елисеем я тоже пообщался, у него всё в порядке, он передавал привет.

Вскоре Вере вновь стало не до Елисея и всего прочего окружающего мира, жаждущий родиться младенец требовал полного внимания к себе.

Я был рядом, но большей частью времени чувствовал себя ненужным, поэтому размышлял и читал. Читал книгу, которую дал мне Бьорн, стихи Елисея. «Без тебя». Я ожидал увидеть в ней стихи о любви, и, в общем, не ошибся, стихи о безответной, потерянной любви занимали в ней большую часть. Среди них меня особенно поразило стихотворение о красавице с синей кожей, которую он никогда не видел, но всегда любил. Получается, о синей коже он догадался интуитивно? Но были и другие стихи, горькие и восторженные одновременно, об избавлении, освобождении от того, что хоть и было дорого, но угнетало и терзало. И это тоже были стихи о любви, но не к женщине, а к Родине, к родительскому дому. И к отцу.

У нас с Верой родилась дочь.

Анастасия.

Анастасия – значит «воскрешение», «возрождение».
- Я верю, что с её рождением у нас всё наладится, - сказала Вера, - мы будем жить, как жили, на своей Земле, в любви и согласии.

Дай то Бог.

Этой ночью я впервые за много месяцев спал в своей постели.

А утром понял, что зря поторопил события, идти на встречу с Елисеем надо было отдохнувшим, а не с измученными нервами. Не знаю, как весь мир, но сам я после рождения Настеньки будто и правда возродился. Во всяком случае, мне больше не хотелось заранее себя хоронить.

- Есения, ты знаешь, почему ушёл Елисей?
- Ну… он… решил стать отшельником.

- Это очень на него похоже, да?
- Ну… да, - пожала она плечами и виновато улыбнулась.
- Я вчера встречался с ним в Винденбурге.
Есения отвела взгляд, кашлянула в кулачок и сказала:
- Вот как? А как он оказался в Винденбурге?
- Да брось. Ты ведь была в курсе дел. Давно узнала?
- Почти сразу. Он мне послание на компе оставил, - выпалила она.
- И ты ничего не сказала маме и сестре?
- Не сказала.
- Молодец! Серьёзно, ты умница! Так что с ним случилось, почему он ушёл?
- Ну, тут так просто и не расскажешь.
- Покажи мне его послание, - попросил я.
- Не надо, папа! – посмотрела на меня щенячьим взглядом Есения.
- Из-за меня?
- Не только. Из-за всего. Если кратко, то да, его очень расстроил ваш разговор, что ты отчитал его за отмену налогов. Он в тот день пятёрку за экзамен по математике получил, ему невероятно тяжело далась эта пятёрка, порадовать тебя хотел…

- А с той отменой налогов, это Роксана ему мозг запудрила, да не только ему. Все ведь поддержали то решение. И потом, когда вы с бабушкой и Полиной улетели, Роксана опять докучала ему. На него все всегда смотрели, как на будущего князя, все ждали от него чего-то. А он, по его словам, только и умеет, что играть на скрипке и писать стихи. Да ещё и Полина эта. Мне вот она сразу не понравилась! Но ему… понравилась, он, кажется, влюбился в неё, хотя он этого даже мне не сказал, тут я просто сама догадалась. Пап, ты не расстраивайся. Он очень тебя любит, я знаю. Просто знаешь, что ещё он написал? Написал, что всю жизнь чувствовал себя ущербным рядом с тобой, что он никогда ни в чём не сможет тебя превзойти. Он умеет только играть на скрипке, но даже это ты делаешь лучше. Ты способен на всё, и от него все ждут того же, а он всё время не оправдывает ожиданий. Вот почему он ушёл. Ушёл туда, где его никто не знает и никто от него ничего не ждёт.
У меня аж сердце защемило от этих слов. Есения чутко уловила моё состояние.
- Папа, папочка, не огорчайся! Ты самый лучший на свете, и ты ведь не виноват в том, что гений. И уж тем более в том, что у кого-то ЧСВ рядом с тобой страдает.

- Что такое ЧСВ?
- Чувство собственной важности, вот что. Я лично гордилась бы уже тем, что просто знакома с таким человеком, как ты, а уж как я горжусь тем, что ты мой отец.
Дочка обняла меня.

- Как отец-то я так себе, к сожалению, - заметил я.
- Для меня ты самый лучший на свете, - приятно было это слышать, но мне ещё больше стало жаль Елисея. Как важно знать, что для кого-то ты самый лучший. И как тяжело, должно быть, чувствовать, что лучший вовсе не ты, как не бейся.
- Есения, ты знаешь, что мы остались без советника по социальной работе? Роксану я снял с должности.
- Знаю, об этом столько разговоров было.
- Так вот, это место я предлагаю занять тебе.

Есения открыла рот, но так и не придумав, что сказать, закрыла.
- Ты справишься!
- Не уверена, - заметила она. – Я вообще не знаю, что надо делать.

- Научишься. Нет, я не хочу повторять свои ошибки, и не собираюсь на тебя давить. Ты можешь отказаться, я не расстроюсь, обещаю, просто буду искать другого советника. Но попробуй, прошу. Тем более, что всего-то на два года.
- А потом? Ах, да… Но тогда может и вообще не надо советника?
- Надо. И жить продолжать надо, пока живётся! А то в ожидании Конца Света есть риск умереть не от Конца Света, а от ожидания, если он так и не наступит, а ты уже забросил все свои повседневные дела. Так что, ты согласна?
- Ну, если ты скажешь мне, что нужно делать…
- Всё просто, делать так, чтобы люди были счастливы и ни в чём не нуждались, влиять на массовое сознание, выполнять мои поручения и писать отчёты. Тестовое задание – вернуть домой Елисея. Сразу скажу, я не смог. Но попытаться ещё раз стоит, верно?
- Вернуть домой Елисея? Ради этого я согласна на должность, - захихикала Есения.

Баллы: 112,5

Баллы: 112,5