Я сидел, привалившись спиной к стене, Малика лежала рядом, на подстилке из травы и листьев, которую я кое-как соорудил. Она не подавала признаков жизни, но я верил, что она жива. Мне казалось, я вижу её едва заметное дыхание.
- Чудесная у нас компания, говорящий скелет и девушка на грани смерти. Я столько искал тебя… Чтобы попросить прощения. За то, что вёл себя, как свинья. В ту пору мне казалось, что я ничего плохого не делаю, а потом вдруг увидел себя твоими глазами и понял, что не смогу жить, пока не изменю эту картинку. И смотри, какая ирония, я нашёл тебя, а жить всё равно не смогу, поскольку уже умер. Получается, мне нет смысла объясняться. И всё-таки зачем-то по-прежнему хочется сделать это. Только объяснить я на самом-то деле не могу. Мне казалось, я имею право делать всё, что угодно, потому что я, - я собирался сказать «князь», но вдруг стало смешно, я рассмеялся и сказал иначе, - глупый маленький ребёнок. Переживший смерть отца. Малика, мой отец был прекрасным человеком. Я знаю, все дети считают своих родителей прекрасными, но мой отец был и правда особенным, добрым, умным, никому не желал зла. И что? Его убили. Причём, не случайно, а намеренно. И тогда что-то перевернулось во мне. Ещё у меня была бабушка, мать отца, совсем другой человек. Она учила жить для себя. Что толку жить для других, другие этого всё равно не оценят, говорила она, и смерть моего папы это подтвердила. В этом мире каждый за себя, а раз так, то надо занять самое удобное место, с которого можно будет исполнять любые свои желания да ещё и повелевать другими. Бабушка Роксана рассказывала мне о королях древности, и потом я сам читал о них. Абсолютная, неограниченная власть, причём, даже если человек сам весьма ограниченный. То есть не надо обладать какими-то выдающимися способностями, надо просто родиться королём, и делай всё, что пожелаешь. Наше общество скоро разовьётся до этой стадии, а потому надо успеть оказаться на вершине. В общем, я уже мнил себя там. А ты… Ты просто мне не нравилась, без всякой причины. То есть причина, конечно, была, но я не понимал её, и даже не пытался понять до того момента, пока в лесу ты не бросилась от меня бежать. А ведь в тот раз я искал тебя, не для того, чтобы обидеть, я хотел объясниться, помириться, но вышло наоборот. И потом я долго пытался понять причину своего раздражения. Думаю, я не любил тебя потому, что ты как бы обесценивала меня в моих глазах. Это сложно объяснить. Суть в том, что ты ничем не заслужила такого с собой обращения, и мне очень стыдно теперь. Прости меня.
- Помолчи, - простонала вдруг Малика.
- Ты жива! – на радостях я чуть не набросился на неё с объятиями, но вовремя себя осадил. Вот уж счастье – объятия скелета. Но мне всё-таки пришлось её обнять, чтобы удержать от падения. Она попыталась встать, зашаталась и стала падать, теряя сознание. – Лика! Лика! – принялся я звать, тщетно пытаясь сообразить, что делать в этой ситуации.
- Голова, - выговорила она с гримасой страдания на лице.
- Если болит, значит, ты жива, - попытался я пошутить.
Меня охватил страх, я боялся, что электрический ток мог повредить мозговые центры, и что тогда? Она не сможет ходить, говорить, слышать, думать, перестанет понимать происходящее. Стоп! Говорить и слышать она не разучилась, сказала ведь слово «помолчи».
- Лика, ты слышишь меня?
- Да, - слова давались ей с трудом из-за головной боли.
- Как тебя зовут?
- Руслан… - Понял. Отстал.
Я принёс ей воды и свежих овощей, накормил, напоил. Через несколько часов ей стало легче, и она смогла встать, но долго ещё ходила с ошалелым взглядом.
Мы решили пробираться вглубь храма, искать портал. Путь предстоял неблизкий и опасный.
Я нашёл палатку, установил её в одном из залов и предложил девушке отдохнуть.
- А как же ты? Ты сколько уже не спишь?
- Мне не нужен сон.
- Почему?
- Разве это не очевидно? Мне не нужен сон, а тебе он необходим. Тебе надо набраться сил, - и не маячить у меня перед глазами, не лезть под руки и не отвлекать, мысленно добавил я.
- Ладно.
Я сразу вспомнил, как она вот так же доверчиво и простодушно сказала «ладно», когда пустынным вечером в Оазисе я просил у неё прощения и предлагал дружбу, а мыслями представлял, что могу безнаказанно её убить.
Пока она спала, я смог открыть ещё одну дверь.
В посёлке говорили, что из Храма Солнца люди не возвращаются. Но может быть это не потому, что все добравшиеся до него непременно погибают? А потому, что в глубине этого храма спрятан портал? Хочется верить, что это именно так.
В одном из коридоров Лика увидела врата, закрытые снова электричеством, и встала, как парализованная.
- Не бойся, мы сможем это отключить.
- Нет, нет, нет! – запротестовала она.
- Вернёмся! Прошу тебя, Руслан, вернёмся! Умоляю. Там наверху остались плодовые деревья и вода, там можно жить, а тут…
- Всё будет хорошо, не бойся. Ты, главное, не подходи к этим вратам. Если снова появятся шаровые молнии, стой и не шевелись, они бьют только по движущимся объектам. А лучше, спрячься. Только не покидай этот сектор, а то я боюсь, что врата, через которые мы уже прошли, могут снова закрыться и разделят нас.
- А как же ты?! Если эта молния в тебя угодит?
- Ну и что? По мне пусть бьёт, сколько хочет.
- Ты с ума сошёл? Ты хоть знаешь, каково это?
- Лика, посмотри на меня! Посмотри внимательно. Ничего не замечаешь? Я – скелет!
- Что, прости?
- У меня вместо рук кости, вместо ног кости, вместо головы – голый череп, - я постучал себя костяшками пальцев по черепушке, - я умер, понимаешь?
Малика недоверчиво на меня поглядела и говорит:
- А как же ты тогда дышишь? Руслан! Ты, видимо, тоже где-то приложился головой, или я не знаю что, но совершенно очевидно, что ты не умер и вовсе даже не скелет. Потому что вот он ты передо мной, разговариваешь и вообще.
- А чего же ты тогда так испугалась меня, когда я нашёл тебя тут?
- Да потому что ты – мой самый страшный кошмар! – выпалила она, резко развернулась и хотела убежать, но я поймал её за руку.
- Лика! Не убегай. Я не хочу снова тебя искать. Так ты говоришь, я не скелет?
У меня проснулась надежда. Вообще-то, надо сказать, мёртвым я себя в самом деле не чувствую, потому что мёртвые себя не чувствуют совсем, а я очень даже.
- Ты – Руслан. Такой, каким был всегда, только в плечах ещё шире стал. Отпусти меня! – она выдернула свою ручку из моей ладони и отошла в сторону, пообещав, - я не убегу, не бойся. Мне самой знаешь как страшно остаться тут одной?
- Страшнее, чем быть со мной? – спросил я, вычерчивая схему механизма.
- Вот чёрт, ни один из этих рычагов не откроет дверь, каждый – ловушка.
- Здесь есть ещё один! – позвала Малика.
- Не трогай ничего! – предупредил я.
- Ты тоже лучше не трогай, - попросила она, улыбнувшись, когда я подошёл.
- Предпочитаешь остаться здесь навсегда?
Я потянул за рычаг,
но ещё до того, как механизм озарился жутким красным светом, понял, что ошибся, отскочил в сторону, увлекая Малику, и впечатал её в стену, закрыв собой. В миллиметре от моей спины просвистели дротики.
Когда всё стихло, я перевёл дыхание, не веря, что обошлось. Мы остались целы. И только тут я осознал, что прижимаю своим телом, живым вне всяких сомнений, из плоти и крови телом, к стенке девушку. Красивую, между прочим, с большой упругой грудью, с отчаянно бьющейся жилкой на молочно-белой шее. Я упёрся руками в стену и чуть отстранился, чтобы дать Лике возможность дышать. И тут увидел руки, свои, нормальные человеческие руки, а не чёрные и не белые кости! Оттолкнулся от стены, развернулся и, с наслаждением прижимаясь спиной к приятной прохладе камня, блаженно выдохнул:
- Малика, я жив.
Она стояла по-прежнему не шевелясь, и даже не подняла глаз.
- Эй! Ты очень испугалась, да? Ну, выше нос, всё же обошлось.
На меня нахлынуло такое счастье от осознания собственной жизни, что я готов был любить весь мир.
Малика пошевелилась, но так и не взглянула на меня и вообще выглядела будто контуженной.
- Лика? Ты в порядке? Тебя не зацепило?
Она помотала головой и, наконец, сказала:
- В порядке.
- Ну и слава богу. Слава Богу! – повторил я, вдруг осознав значение этих слов, с чувством глубокой благодарности Всевышнему. – Так ты говоришь, всегда видела меня таким, как сейчас?
- Каким?
- Ну, живым. Представляешь, мне казалось, что я скелет. Я даже чувствовал, как истлевала моя плоть и оставались только кости. Что же это было?
- Может, галлюцинации? Я говорила тебе, тут много странного. Со мной, вон, пантера чёрная человеческим голосом разговаривала.
- Мужским?
- Да.
- Мне кажется, я знаю, кто был той пантерой. Тебя видел мужчина, один местный торговец, он звал тебя, но ты убежала. Так он мне рассказал. Только он не пантера, конечно, а обычный мужик. Усатый. В возрасте.
- А откуда он меня знает?
- О, я так долго ищу тебя, что тебя заочно знает уже всё местное население. Пойдём, попробуем другой механизм.
Такого ужаса в её лице я не видел даже в тот злополучный день в лесу.
- Нет! Нет! Пожалуйста, Руслан! – она попыталась ухватить меня за руку, а я в ответ, смеясь, подхватил её на руки и перенёс в безопасное место, поставил там и сказал, - здесь тебя точно не зацепит, - но она всё равно не отпускала меня. – Лика, я в прошлый раз допустил ошибку, признаю, но в этот раз всё будет хорошо. Поверь, я слишком сильно ценю сейчас свою жизнь. И выбора у нас нет.
- Есть, - прошептала она. – Мы можем вернуться туда, где я жила всё это время. В храме не так уж плохо.
- Ты серьёзно? – меня потрясло это предложение. – Хочешь остаться тут навсегда? А как же мама твоя?
- Мама, - эхом повторила она и отпустила рукав моей рубашки.
Во второй раз я не ошибся.
Мы с Маликой прошли в самое сердце храма. Надеюсь, нам удастся найти портал. Знать бы ещё, как он выглядит. Может быть, как каменный сундук?
Нет. Сундук оказался на самом деле сундуком и даже не разграбленным. Сокровища в нём нашлись в общем-то так себе сокровищами, какое-то разноцветное тряпьё. Я достал одну вещь, другую и понял, что это женская индийская одежда.
- Малика, смотри, тут гардероб какой-то индийской принцессы.
Она подошла, взяла одну вещь, расправила её аккуратно, рассмотрела, потом взяла следующую. Так увлеклась, что перестала меня замечать. Я невольно залюбовался и подумал, что женщины удивительно прекрасны, когда добираются до нарядов и украшений.
- Всегда мечтала об индийском сари, - вздохнула она. – Но папа был против. Я бы конечно не стала его носить на людях, мне хотелось, чтобы оно у меня просто было. Я бы надевала его украдкой, в своей комнате, а потом убирала бы обратно в ящичек комода, и оно грело бы мне душу. Глупо, да? Вместо сари папа закутал меня вот в это всё и заставил носить платок. И мама поддержала папу.
Я вспомнил, как раздражал меня этот её наряд, но мне ни разу не пришло в голову, что она не сама его выбрала.
- Тебе не нравился платок? – спросил я.
- Я ненавидела его, особенно за то, что в школе все надо мной смеяться стали. Но пыталась убедить себя в обратном, чтобы не огорчать маму. Папа говорил, что другие ничего не понимают, что их всех ждёт Джаханнам, где они будут гореть и мучиться. Мы с мамой всю жизнь делали, как велел нам папа, а в итоге он бросил нас. И… получается, всё это время я мучилась зря?
Я подумал, что Салим хотел, как лучше, пытался приобщить семью к вере в Аллаха, спасти их души, но насилием человека не приведёшь в Рай, только в Ад. Вспомнил, что тоже мучил эту девушку, и мне вновь стало совестно.
- Смотри, твои желания начали сбываться, ты хотела сари, вот оно. Примерь. Мне кажется, тебе пойдёт.
Не сразу, но мне удалось уговорить её. Я пообещал, что не буду подсматривать и, насвистывая песенку, пошёл разглядывать узоры на стене.
Обернуться вообще-то хотелось, воображение рисовало мне весьма волнующие картины. Тело помнило, как прижималось к ней, к её гибкому стану, к большой упругой груди. И теперь хотелось воочию увидеть это, но я же обещал не подглядывать, поэтому не подглядывал.
Наконец, она кашлянула и сказала, что можно смотреть.
- Ты как настоящая индийская принцесса! – думаю, я молодец, что сказал именно так, потому что сначала с языка чуть не сорвалось другое.
До этого дня я почему-то не замечал молочной белизны её кожи. Кожа казалась нежной, хотелось проверить, провести ладонью по обнажённому изгибу талии. И много ещё проснулось желаний, которых я раньше за собой не знал. И этих желаний мне стало стыдно.
- Только колье это сюда, по-моему, не очень подходит, - смущённо сказала Малика. Под моим взглядом она так застеснялась, что мне показалось, ей самой вместе со всем этим нарядом хочется спрятаться в сундук.
- Давай поищем другое! – нарочито бодро предложил я и полез искать, что ещё есть из украшений. – Смотри, слоник! Индия была знаменита слонами.
Мне бы отступить и дать ей переодеться обратно в своё, но она преобразилась, как в сказке, будто царевна-лягушка шкурку сбросила. И я теперь понимал Ивана-царевича, который шкуру эту сжёг.
Слегка дрожащими пальцами я расстегнул застёжку фиолетового колье и застегнул слоника.
За слоником последовали другие украшения, но все они, на мой вкус, подходили меньше, чем самое первое.
Расстёгивая очередную застёжку, я случайно коснулся позвонков на её шее (вообще-то я каждый раз случайно, правда случайно, касался этих позвонков, вызывая заметный трепет), Малика охнула, выскользнула, отошла от меня на пару шагов, взглянула умоляюще, прижала руки к груди и проговорила чуть слышно:
- Не надо, я не могу больше.
В этот момент взгляд мой вдруг наткнулся на каменного идола, и меня озарило:
- Малика, вот он – портал!
Я осмотрел изваяние со всех сторон, нашёл знакомые уже шестерёнки и с сожалением признал, что ошибся, это не портал, а всего лишь очередной механизм, открывающий какую-то дверь. И всё-таки что-то было в нём особенное, хотя бы форма этого идола, он словно вызывал на разговор.
- Тебя поставили здесь охранять богатства, - сказал я. – И ты успешно справляешься с этой задачей уже несколько тысяч лет. Ведь всё то золото, тарелки, вазы, скульптуры, украшения, которые вынесли отсюда, не есть настоящее богатство, так? Когда я получил благословение Балампасы, я понял это, и не забуду. Настоящее сокровище в знании истины, которую ты откроешь лишь избранным. Я не претендую. Всё, что мне нужно, это помочь девушке вернуться домой. Ради этого я готов был даже умереть, хотя и рад, что не пришлось по-настоящему. Я чувствую, что мне подарили вторую жизнь, и хочу прожить её достойно. Позволь нам найти выход из этого храма.
Идол засиял, и над головой моей будто зажглось солнце.
Ко мне вернулись силы и снизошло озарение. Я нашёл ещё одну дверь, потайную, за нею красивый расписной сундук.
- Пойдём, Лика, портал здесь. Их тут несколько, во все концы света, но выходные точки почти все давно демонтированы. Рабочих осталось две, видишь?
- Надеюсь, старик отшельник открыл портал со своей стороны, и один из двух выходов наш. Куда ведёт второй, я не знаю. Но в любом случае куда-нибудь ведёт. Скоро ты будешь дома.
Мы взялись за руки.
Малика хотела мне что-то сказать, но не успела. Портал сработал быстрее, чем ожидалось и перенёс нас в другую часть света.
