Челлендж № 3 Династия Ваккер

[Valiotti]

Вы когда-нибудь задумывались над тем, как сильно влияет имя человека на его судьбу? Мои родители, видимо, даже не пожелали вспомнить об этом, когда называли меня Асель. В переводе моё имя означает «сладкая», и на это нужно было обратить внимание в первую очередь, а потом уже считать, что звучит оно приятно и утончённо. Или же следовало сразу оставить надежды видеть меня успешным адвокатом, так как желание стать кондитером было лишь вопросом времени.

С ранних лет мне нравились сладости, что не так уж удивительно для ребёнка, но со временем я стала интересоваться процессом приготовления тортов и пирожных. В моём увлечении единственным помощником, а заодно и учителем, была бабушка, благодаря которой я сейчас умею готовить. Родители настаивали, чтобы я посвятила жизнь более серьёзному делу, которое гарантированно обеспечило бы меня в будущем и избавило их от лишних хлопот. Но адвокат... Нет, не о зубрёжке закона я грезила в свой подростковый период: в моём сознании уже тогда прочно закрепилось желание открыть популярную кондитерскую, которой заправляли бы даже мои правнуки.

С каждым годом мы с родителями отдалялись друг от друга. Одна бабушка не отрекалась от меня и поддерживала. Она передала мне не только свои рецепты, но и решимость жить так, как того хочется мне, а не маме с папой. Поэтому, когда недавно бабушка покинула этот мир, я без колебаний бросила учёбу в университете, собрала самое необходимое, включая деньги, имеющиеся благодаря подработкам и половинным стипендиям, а затем сказала родителям: «Лучшим адвокатом мне всё равно не стать. Поэтому я уезжаю, чтобы исполнить свою мечту там, где не буду маячить в ваших глазах сплошным разочарованием». И они даже не попытались меня остановить. За что я, если честно, им благодарна.

И вот я здесь – в Долине желаний! Где ещё открывать кондитерскую моей мечты, как не в городке с таким чудесным названием?​

#1 | #2 | #3 | #4 | #5 | #6 | #7 | #8 | #9 | #10 | #11
#12 | #13 | #14 | #15 | #16 | #17 | #18 | #19 | #20 | #21

#22 | #23 | #24 | #25 | #26 | #27 | #28 | #29 | #30 | #31 | #32 | #33
Эпилог

Правила челленджа: "Мастера на все руки".
Дополнения и каталоги: все в наличии.

Приветствую всех, кто решил заглянуть в данную тему!
Если вы устали от интриг, драм и заранее продуманных сюжетов, то вам здесь понравится.)

На сей челлендж автор положил взгляд по нескольким причинам:

• во-первых, давно хотелось отыграть и завершить что-то немасштабное, но интересное;
• во-вторых, этот челлендж - один из самых простых;
• в-третьих, автор ещё недавно был весьма отдалённо знаком с аддоном "Бизнес" и его фишками;
• в-четвёртых, автору в один момент очень захотелось отдохнуть от постоянно растущих Картеров и их историй, кучи деталей, описаний и логических расчётов.

Ваккеры - что-то вроде отвлечения, поэтому и вестись они будут соответственно: мило, спокойно, ненапряжно, с самыми обычными персонажами и их простыми житейскими ситуациями. В самом начале я пообещала себе не придумывать нечто мозгозагрузочное, а всего лишь описывать события, которые предлагает игра. Назад к классике!

Желаю вам приятного и расслабленного времяпровождения в обществе Ваккеров! ＼(￣▽￣)／

Комментарии в данной теме запрещены.
Но очень приветствуются в теме обсуждений или в ЛС.
Не стесняйтесь: автор любит всех (◕‿◕)♡ ​

 

[Valiotti]

От автора

Дорогие Читатели, которые остаются с Асель несмотря ни на что! :3
Поздравляю вас с двадцатой записью и второй страничкой сего челленджа ^____^ Знаю, что могла бы дойти до этого момента гораздо раньше, но спасибо, что заходите в тему, читаете и ждёте обновлений (надеюсь), невзирая на мои сроки.)
Вынуждена сообщить, что первое поколение скоро подойдёт к концу, а мне очень хочется с вами поговорить, поэтому предлагаю микро-викторину из одного вопроса, ответ на который вы можете присылать мне в ЛС с темой "Ваккеры" :3 Итак, наш с Карамелькой вопрос: как вы думаете, сколько записей, кроме сегодняшней, ещё напишет Асель? Вариантов ответа всего три: одна, две или три записи? Наградки всем участникам гарантирую ^___^
Ещё раз благодарю вас за молчаливую поддержку: она всегда конвертируется в моё вдохновение *з*

Ура! Наконец-то я снова могу писать в своём дневнике! Ох и необычная же история произошла с этой тетрадкой... Когда я собиралась начать запись несколько недель назад, близнецы заприметили меня с ней в руках, выяснили, как она для меня важна, отвлекли – и отобрали! А вернуть согласились только в обмен на кондитерский марафон, суть которого в новом десерте каждый день. Шуточный вызов был принят, ведь Асель Ваккер легко может готовить сладости с закрытыми глазами и одной левой! Но только сегодня Рич с Ами признали за мной победу.

Я и забыла, что в последний раз, когда ручка касалась этих страниц, младшие только научились ходить... Сколько же мне тогда нужно поведать! Ну, раз уж начала с проделок близнецов, то о них и продолжу. Благодаря нашим с Робом совместным усилиям, Ричард и Амалия быстро научились необходимым в будущем навыкам и не доставляли никаких проблем, даже от купания однажды бегать перестали. Иногда они целыми днями сидели у своего любимого столика, обсуждая лишь им понятные темы, сочиняя с помощью рисунков и кубиков свои фантастические истории. В такие периоды дети даже забывали о том, что пора подкрепиться! Поистине дружба между братом и сестрой была велика ещё до рождения, а уж после...​

Об Айли я наоборот стала волноваться больше: дочкино увлечение космосом перешло на новый этап, когда она попросила в качестве подарка на очередной День рожденья телескоп. Мы с Робином исполнили её желание, и с тех пор оленёнок ночи напролёт вглядывается в звёздное небо, не обращая внимания на стрелки часов. Я уже много раз просила малышку подумать о школьном графике, о перепаде температур в ночное время суток и о своём здоровье, страдающем от совокупности этих факторов, но Айли всегда отвечала, что я слишком беспокоюсь о несущественных вещах. Надеюсь, что с наступлением холодов дочка сменит увлечение астрономией на своевременный сон в тёплой кроватке.​

Однако в социальном плане жизнь Айли налаживается: с Юнь они давно стали лучшими подругами, как мы обе и надеялись. Девочки ежедневно гуляют вместе после школы, раз в неделю ходят друг к другу в гости, по вечерам – обязательно созваниваются. Правда, мне с кухни в этих телефонных беседах всё чаще слышится слово «университет». Оленёнку ещё два года до поступления, но увлечённая учёбой Айли решила подойти к вопросу высшего образования со всей возможной ответственностью и уже сейчас тщательно изучает доступные вузы. Иногда ловлю себя на мысли, что спала бы спокойнее, обсуждай дочь вечеринки, школьных красавцев и пятьдесят оттенков лака для ногтей...​

После одного из услышанных разговоров с Юнь мне захотелось и самой побеседовать с Айли о том, каким она видит своё будущее. Дочура согласилась и с удовольствием пересказала плюсы и минусы всех окрестных и наиболее знаменитых университетов страны. Должна признать, что по осведомлённости моего оленёнка вполне можно сравнить с интернет-энциклопедией! Не каждый сможет держать в памяти столько деталей... А когда я спросила, какая специальность интересует малышку больше всего, её глаза загорелись искренним увлечением, которое лично я никак не могла связать с озвученным в следующую секунду: «Без вариантов, физика!»​

Физика?.. Не припомню, чтобы кто-то в моей семье знал или хотя бы понимал эту науку. Роб тоже пожимает плечами: «Я журналист, как и два поколения до меня, так что в мою сторону можешь не смотреть!» И вот как тогда у нас родилась девочка с техническим складом ума? Что ж, жизнь действительно богата на сюрпризы!

– Ты уверена, Айли? – робко поинтересовалась я в тот день. – Всё-таки физика – слишком сложная наука, особенно если изучать её углублённо.

– Я знаю, мам, но раз уж я отношусь к редкому типу людей, которые её понимают, то почему бы не попробовать? К тому же чем ещё я могу заниматься, если люблю астрономию всей душой?

– Ты бы могла помогать мне в магазине, – всё так же робко я поделилась с дочкой своим видением будущего, снабдив реплику доброжелательной улыбкой. – Тебе же нравится *Сладкая жизнь*.

– Ну да, нравится, конечно... – Айли настолько удивилась моим словам, что некоторое время не знала, что на них ответить. – Но, наверно, не так сильно, как тебе. В смысле, я люблю здесь бывать и болтать с Тарой или Амбер, но общаться с покупателями и готовить выпечку... Брось, мам, ты прекрасно понимаешь, что это не моё! Мне по душе формулы, а тебе – мука с духовкой. Думаю, тут уж каждому своё, верно?​

Я мягко кивнула дочке, ожидавшей согласия, но про себя не могла смириться с её решением. Моя девочка, моя кровиночка и вдруг – физика! Из каких глубин подсознания вдруг выплыло это увлечение?..

Задолго до пересказа дневнику я выложила свои переживания Робу, который посоветовал не впадать в панику и не огорчаться заранее, а предоставить выбор самой Айли: возможно, дочка изменит своё решение за оставшиеся два года, а если нет – остаётся дать ей свободу, ибо насильно мил не будешь. «Я в её годы тоже не представлял, что всё-таки пойду по стопам отца с дедом и погружусь в журналистику, но незадолго до поступления резко изменил своё мнение... О, смотри! Вот мой персонаж! Он работает детективом и прячется посреди дороги за двумя маленькими кустиками, думая, что его никто не заметит!» С тех пор, как близнецы стали самостоятельнее, Роб завёл новое увлечение и теперь часами играет в компьютерные игры. У меня к этому хобби двойственное отношение, ведь оно в некотором роде противоречит желанию любимого сбросить лишний вес. Какой-то придирчивой я становлюсь с возрастом...​

Предпочитаю в мыслях подменять слово «старение» другим: «взросление» звучит гораздо оптимистичнее! Так мы больше похожи на наших детей. Ричард с Амалией благополучно отметили ещё три главных ежегодных праздника, пока я всё-таки решилась продолжить дневник. Годы летят так быстро: вот только вчера мы с Робом подносили близнецов к торту и задували свечи вместе с ними, но недавно, когда пришло время отмечать их шестилетие, младшие отлично справились самостоятельно. И неожиданно я увидела, как они успели измениться!..​

Несмотря на по-прежнему отличающийся оттенок волос, близнецы остаются близнецами: их черты лица идентичны, как и ритм сердцебиения. Если бы мы стригли Амалию вместе с братом и однажды надели на них одинаковые наряды, различить их было бы на грани невозможного. Роб так и продолжает шутить по этому поводу: «Хорошо, что Амалия решила выглядеть мило и нежно, по-девичьи, а то представь, как тяжело нам приходилось бы, копируй она стиль брата! И ещё хуже, если бы Рич однажды попросил заплести ему косичку...» Я смеюсь и про себя радуюсь тому, что разнополость не влияет на крепкие отношения брата с сестрой: сколько бы лет им ни исполнилось, дети неразлучны!​

Вскоре после шестилетия младших Робин снова заставил меня поволноваться, ещё сильнее, чем когда отравился стимуляторами для похудения. Муж так часто и долго начал сидеть за компьютером, с головой погрузившись в игры, что рано или поздно аппарат должен был взбунтоваться и откинуть проводки. Но когда это всё-таки произошло, Роб и не подумал вызвать мастера, а полез чинить компьютер сам, невзирая на отсутствие опыта и элементарных знаний электроники! Подобная недальновидность дорого ему обошлась: любимый получил сильный, но хотя бы непродолжительный разряд током. Никогда ещё я так не кричала, не только на Робина, но и вообще! Как можно настолько беззаботно, словно продолжая играть, полезть в машину, которую знаешь только внешне?! Всё ведь могло закончиться куда печальнее... Думала, что никогда не прощу ему этого глупого поступка.​

Слава Создателю, что Роб пострадал в наименьшей степени и уже через пару дней чувствовал себя отлично. Ему пришлось принести немало извинений за свой необдуманный поступок, прежде чем я смилостивилась и с улыбкой простила мужчину, которого компьютерные игры сумели убедить в собственной неуязвимости. На самом деле человеческая жизнь гораздо более хрупкая, чем все привыкли считать... Думаю, мне удалось убедить Роба ценить себя больше и трезво оценивать свои способности. А если дело не в моих словах, то постаралась недельная бессонница после случившегося: муж сам признался в том, что в течение нескольких ночей хотел спать, но при этом никак не мог уснуть. К счастью, всё прошло, но из таких последствий мой благоверный извлёк отличный жизненный урок. Как, впрочем, и я сама...​

У кого ещё проблемы со сном, так это у близнецов: как и пару лет назад, они обожают сидеть за своим старым столиком, болтая о вещах, в которых никто из нас никогда не разберётся. Нередко они так увлекаются, что засиживаются до глубокой ночи: Роб в это время уже давно спит, а я занимаюсь сметами и меню *Сладкой жизни*, поэтому сама перестаю следить за стрелками часов. Сколько бы воспитательных бесед я ни проводила, Рич и Ами смиренно кивают, извиняются, а на утро словно всё забывают. Хоть ходи за ними попятам, уговаривая вовремя лечь в постель! Радует, что с тех пор, как близнецы пошли в школу, ночные посиделки стали реже: младшим наконец-то есть куда тратить свои поистине неиссякаемые запасы энергии.​

Сейчас до полночи засиживаемся только я с Айли: меня держит бизнес, дочку – домашняя работа старшей школы. Иногда, слушая её жалобы на чересчур объёмные задания, я поражаюсь: мои годы учёбы кажутся теперь намного легче, или это я не придавала такого значения образованию? Принимая во внимание факт, что у нас всего одна детская, я беспокоюсь за сон близнецов при свете настольной лампы, но они оказались на удивление неприхотливыми: если уснули, то хоть всю ночь сиди – Рич с Ами будут мирно сопеть под одеялом, даже лицом к свету. Дети замечательно приспособились друг к другу!​

Мы с Робом счастливы, что несмотря на разницу в возрасте, Айли отлично ладит с младшими. Наверное, не последнюю роль в формировании этих отношений играет и то, как оленёнок ухаживал за братом и сестрой с ранних лет. Хоть изначально Айли и боялась подходить к близнецам, но с возрастом в ней проснулось желание помогать им и обучать чему-то новому. Малыши об этом помнят и до сих пор частенько просят старшую сестру о помощи с домашним заданием, а потом все вместе играют в настольные игры или смотрят телевизор. Жаль, что со временем такие моменты триединства, как их прозвал Роб, становятся реже.​

У Айли сейчас насыщенная жизнь: как я уже упоминала, помимо усердной учёбы и поглощённости ночным небом, дочурка налаживает отношения с социумом. Относительно недавно она вышла из школьного автобуса вместе с симпатичным парнем своего возраста, что стало для меня полной неожиданностью: что, неужели пора?! Позднее Айли, заливаясь смехом, так ответила на мой вопрос: «Да ты что, мам! Крис – просто мой одноклассник, с которым мы делаем проект для научной ярмарки! Он неплохо шарит в физике, вот мы и объединились». Не сказала бы, что этот Крис выглядит как знаток формул, скорее как самый популярный парень школы.​

Пока Айли восторженно обсуждала со своим приятелем будущий проект, я неподалёку стригла кусты и краем глаза внимательно следила за одноклассником дочери: всё-таки по жестам и движениям покупателей я давно научилась безошибочно определять их намерения. Однако ничего подозрительного, несмотря на сосредоточенность, так и не уловила: Кристофер, на удивление, действительно был увлечён научной работой и высказывал идею за идеей, вынудив Айли только поддакивать. Мысль о том, что парень использует знания оленёнка в своих целях, плавно растворилась в научном диалоге, из которого я не понимала ровным счётом ничего. Можно было успокоиться и порадоваться за дочку, нашедшую ещё одного хорошего друга!​

В отличие от старшей сестры, близнецы пока не ладят со школой и её заданиями: что Амалия, что Ричард – оба пока зарабатывали пятёрки только по рисованию и физкультуре. Получив свой первый табель, младшие наперебой твердили, что программа слишком сложная и учителям доставляет удовольствие мучить своих учеников задачами университетского уровня. Мы с Робом и не думали их ругать, просто посоветовали не отвлекаться во время уроков и внимательно слушать объяснения преподавателей. «Да слушаем мы! Просто все предметы такие скучные...» Айли эти разговоры искренне удивляют: она считает, что нет ничего увлекательнее школы. Вот так, внешнее сходство отнюдь не гарантирует одинаковые интересы.​

Вскоре после визита Кристофера младшие привели домой новую подругу, которая оказалась сестрой одноклассника Айли – Мэлони. Оказалось, что семейство Вольф – наши близкие соседи! Не успела я удивиться тому, что за столько лет не познакомилась с родителями школьных друзей моих детей, как Айли объяснила: они только недавно переехали в Долину. Это не помешало старшим и младшим быстро подружиться и до сих пор близко общаться, иногда – даже слишком близко. Похоже, мне снова пора спросить у оленёнка, кто для неё Крис: вдруг ответ дочки успел измениться?..​

Амалия с Мэлони тоже часто приезжают из школы вместе и вторую половину дня проводят у нас во дворе. Ричард раньше часто присоединялся к их подушечной битве, но в последнее время предпочитает наблюдать со стороны, преимущественно – за одноклассницей. Мэл, как близнецы её называют, милая и разговорчивая девчушка, поэтому я не против, если сыну она нравится. Правда, мне интересно, почему Вольфы никогда не приглашали нас в гости ответно. Когда я однажды спросила об этом у Айли, она пожала плечами: «Вроде, у них какие-то проблемы в семье: много детей, родители постоянно ссорятся...» Углубляться в чужие проблемы не считаю нужным, поэтому просто продолжаю наблюдать за укрепляющейся дружбой молодого поколения Долины.​

С каждой записью жизнь настолько меняется, что сложно поверить, будто прошлую запись я сделала совсем недавно... Хотя время – весьма относительная величина, как мне недавно объясняла Айли. Для меня оно с каждым годом набирает скорость, а детям наоборот хочется, чтобы учебный год поскорее закончился и наступили каникулы. Постараюсь в следующий раз не затягивать с заполнением новой странички, а то снова половину отчёта потрачу на удивления!..​

Факт о Ваккерах №18: семья Вольф - герои моего неудавшегося челленджа "Королева улья", о котором я вкратце рассказывала здесь :3 Так получилось, что Бухту Беладонну я полностью выделила Картерам, а Долине Желаний выпала роль городка моих мини-челленджей.) Хотя "Королева" не была завершена, Вольфы в игре остались, и я была очень рада увидеть их в гостях у Ваккеров: хотя бы эпизодические роли у этих детишек появились ^____^

Когда Робина ударило током, Асель была рядом, но не смогла ударить его чем-то деревянным и отбросить от источника тока (симы такие беспомощные), поэтому просто стояла рядом и смотрела, как муж превращается то в скелет, то в головешку о.о" Бедняги, чего они только под моим руководством ни натерпелись..)

​

 

[Valiotti]

От автора

Благодарю всех Читателей, поучаствовавших в микро-викторине! ^з^
Мне было очень приятно получать ваши сообщения.) И теперь я наконец-то могу сообщить ники победителей, которыми стали Amarie и Ariona, ответившие, что следующая, то есть сегодняшняя запись, будет последней от Асель :3
Так и есть: двадцать первый отчёт - прощальный от нашей Карамельки.( Я тянула с ним, потому что уже скучаю по сладкому стилю основательницы... Надеюсь, Айли, которая вскоре возьмётся за ручку, своим повествованием понравится и вам, и мне.)
Каждому, кто читает эти строчки, желаю добра и такого же счастья, которое в итоге обрела Асель Ваккер! ^___^

Видимо, это потолок: несмотря на прошлые обещания, временной пропасти между моими дневниковыми записями сегодня исполнилось два года! Хоть я и нуждалась в дневнике в начале пути, пока вокруг были только ветхие стены старого сарайчика, постепенно, когда меня окружали родственные души, потребность в исповеди бумаге отпадала. Прости, тетрадь, но у тебя есть один существенный недостаток, который заключается в неодушевлённости. Грустно осознавать, что данная запись станет последней, однако в то же время я счастлива, что не буду до старости лет делиться проблемами и успехами исключительно с дневником.

Но я не могу равнодушно выбросить его или просто забыть в столе без прощальных слов! Я всегда была сентиментальной, поэтому не удивительно, что в итоге привязалась и к этой тетрадке, безропотно выслушивающей меня в течение многих лет. Кто, как не она, прошла со мной весь путь с момента принятия главного решения Асель Ваккер – переехать в Долину желаний и воплотить в реальность свою мечту о частной кондитерской? Мы почти партнёры, если не принимать во внимание детали! Поэтому напоследок я расскажу ей о моей теперешней жизни, которая являет собой ярчайший контраст с тем, с чего мы вместе начинали. Думаю, таким был бы мой монолог при прощании с лучшим другом...​

***

Мы все меняемся с каждым годом, с каждым месяцем, еженедельно и ежедневно, кто-то быстрее, кто-то медленнее, кто-то заметно, а кто-то тайно... Но при этом в любом человеке всегда будут неизменные черты, свойственные только ему.

Моя семья не является исключением: несмотря на течение времени, мы остаёмся прежними, хотя не без новых оттенков. Если раньше Айли обожала физику в целом, то к последнему классу дочка заявила, что недолюбливает все разделы этой науки, кроме астрономии. «Ну правда, мам! Термодинамика... Да что интересного в ней можно найти?! Вот космос – это да!» С головой окунувшись в изучение ночного неба, оленёнок недавно удивил всех нас, когда открыл совершенно новую звезду и получил приглашение в клуб современных исследователей-аматоров. Кто бы мог подумать, что через наш домашний телескоп возможно разглядеть незамеченные профессионалами светила! Айли окончательно уверилась, что ей на роду написано стать великим астрономом, раз даже на небе засияла звезда с её именем.​

У остальных из нас достижения не такие ослепительные, но тоже стоящие нескольких абзацев. Робин, как я упоминала ранее, по выходным охотно помогал мне обслуживать покупателей и постепенно даже увлёкся кулинарией! Как-то утром, когда я готовилась печь большую партию полюбившихся посетителям рулетов, муж поинтересовался, не нужен ли мне помощник, и тут же, не дожидаясь ответа, с увлечением присоединился к процессу выпечки.

Регулярные «кондитерские лекции», как их прозвал Роб, принесли приятные плоды: теперь мы готовим будущий товар вдвоём, что намного проще и веселее! Больше, чем готовить, я всегда любила готовить с кем-то, сначала – с бабушкой, а теперь и с мужем, который пару месяцев назад удивил меня участием и победой в нашем городском конкурсе кулинаров. Теперь мы оба гордимся членством в клубе лучших поваров Долины и её окрестностей!​

Близнецы тоже не сидят на месте: Ричард и Амалия уже не те беззаботные троечники, которыми начинали свой школьный путь! За последние два класса они стали серьёзнее относиться к посещению всех занятий и выполнению домашних заданий. Чувствуется влияние безукоризненной отличницы Айли, не стесняющейся за ужином выражать недовольство безответственными одноклассниками. Мнение старшей сестры всегда было важно для Ами и Рича, поэтому однажды они решились попросить у нас помощи с учёбой. На четыре головы мы быстро справились с переломным этапом, и вскоре после этого младшие стали чувствовать себя в классе гораздо увереннее. Они всегда были способными детьми, от нас требовалось лишь показать им правильный путь!​

Также с возрастом Рич и Ами стали проявлять больше индивидуальности. Амалия, например, как-то раз, пока брат болел, провела целый день в нашей с Робом спальне, наблюдая, как я рисую. С тех пор дочка загорелась идеей научиться рисовать лучше меня. Теперь, когда малышку накрывает вдохновение, как она сама любит возвещать на весь дом (сигнал, чтобы её не беспокоили по пустякам), даже Ричу нельзя предложить сестрёнке погулять в парке или посмотреть любимое шоу по телевизору. А ведь раньше они всё делали вместе! Так и проявляется взросление...​

Но что-то я перешла на грустные ноты: разумеется, раньше близнецы были неразлучны, но и сейчас они львиную долю времени проводят вдвоём, не забывая о своих любимых играх, к которым не допускают никого другого. Хоть Амалия и стала больше внимания уделять своим нарядам и внешнему виду в целом, она никогда не стесняется поучаствовать в водяной битве, придуманной младшими ещё в их четвёртый день рождения. Мы со стороны, правда, видим лишь кидание друг в друга шариками с водой из садового шланга, но у Рича с Ами всегда есть свой, недоступный остальным смысл.​

Я уже частично упоминала победы Робина, но потом мысли плавно переключились на детей, а ведь я не написала о самом главном! После одного крайне успешного интервью (с нынче популярным политическим деятелем), принесшего газете мужа истинную славу, в редакции его вознесли на самую вершину: главный редактор сообщил о своём уходе на пенсию, а преемником назначил журналиста, благодаря которому «Молниеносный вестник» теперь знаменит на всю страну. Роб по этому поводу шутит: «Повысив, меня лишили возможности работать! Да ведь шеф только и делал, что ночи напролёт разъезжал по самым громким светским мероприятиям, а теперь и мне не будет покоя от вечеринок! Эх, закончились те дни, когда я мог почувствовать себя настоящим журналистом...» Выходные любимый теперь проводит в разъездах, но хотя бы первые пять дней недели он дома и может руководить газетой через компьютер, уже через минуту помогая мне на кухне или с покупателями.​

Также после первого светского мероприятия Роб твердил, что совсем не соответствует статусу своей газеты и должен немедленно войти в форму, чтобы без стыда участвовать в официальных фотосессиях. Хоть я и убеждала любимого, что он в своём дорогом костюме выглядит очень солидно и представительно, Робин стиснул зубы и стал несколько часов в день уделять физическим упражнениям. Постепенно он увеличивает интенсивность и длительность своих тренировок, но до сих пор недоволен результатом и время от времени жалуется на чрезмерную калорийность наших обедов, что даже нелепо: разве стану я кормить свою семью неполезной пищей? Ох уж эти светские львы: вечно хотят выглядеть лучше соседей по фотографии, не учитывая разницу в возрасте! Но и со всеми заскоками мы с детьми своего папу любим независимо от его весовой категории.​

Ну а что же я? Старая добрая Асель Ваккер не представляет жизни без своего кондитерского магазинчика, не раз оказывавшегося во главе списка самых успешных частных заведений штата! Несмотря на скромную обстановку и ставшие повторяться начинки для моих знаменитых слоёных блинчиков, поток покупателей, заглядывающих в *Сладкую жизнь*, не ослабевает. «Ты же знаешь, что все мы любим твою кондитерскую за тёплую семейную атмосферу и огромный выбор вкусностей, стремительно тающих во рту!» – так говорят постоянные посетители, а ведь некоторые из них помнят самую первую одинокую витрину, которую мне помог купить за полцены Уоррен. Заставляя полки неделю назад, я вспомнила тот эпизод своей ранней жизни в Долине и тепло улыбнулась: мы давно не виделись с председателем клуба, без которого я вряд ли бы добилась такого оглушительного успеха...​

Словно прочитав мои мысли, буквально через пару дней Уоррен заглянул в гости! От радости при встрече я ненадолго потеряла дар речи, на что председатель мягко улыбнулся и сказал: «Я тоже счастлив снова тебя увидеть, Асель. Ты значительно изменилась и в то же время осталась прежней. Этому я рад больше всего!» Видимо, именно после слов Оуэнса я начала чаще думать о переменах и константах.

Наша встреча со старым другом была недолгой: Уоррен заехал поздравить меня с успешным развитием магазинчика и похвалить за то, что я по-прежнему готовлю для души, а не ради денег. Разве не в этом суть человеческой жизни – найти предназначенное тебе дело и вложить в него частичку себя? Оуэнс в ответ на моё искреннее удивление довольно улыбнулся и кивнул: «За это я тебя и уважаю».

Однако после председатель сообщил, что это его последние дни во главе клуба, так как возраст велит ему передать своё дело более сильному, творческому и амбициозному кулинару. Я только открыла рот, чтобы спросить, кто же он, как Уоррен протянул мне руку: «Ну что, ты согласна занять моё место?» Я сначала подумала, что ослышалась, но спустя несколько мгновений мы закрепили рукопожатие, благодаря которому я наконец-то поверила в реальность происходящего.​

– Я рад, что это ты, – на прощание сказал Уоррен. – Не стану скрывать: клубу нужен активный и целеустремлённый лидер, которым я уже давно не являюсь. Уверен, что Асель Ваккер, превратившая заброшенную хижину в известную на всю страну кондитерскую, сможет многому научить будущих кулинаров!

Могла ли я в свои двадцать лет, оказавшись на пороге неприглядной лачуги, представить, что после сорока мне удастся достичь таких высот?.. Я надеялась на успех, но окончание моих фантазий всегда воспринималось всего лишь мечтой, а теперь я фактически живу в ней! У меня есть любящий и любимый муж, замечательные дети, которыми легко гордиться, знаменитый кондитерский магазинчик и множество единомышленников. Единственное, что меня временами беспокоит, так это приближающаяся старость с необходимостью передать эстафету следующему поколению...

Безусловно, я хочу видеть своих детей в заботе о моём главном детище – кондитерской, которая с самого начала представлялась мне семейной, живущей на протяжении многих поколений!.. Но когда после разговора с Уорреном я поделилась своей радостью и видением будущего с Айли, в надежде, что за два года её планы изменились, выяснилось, что дочка и не думала что-либо менять. Она, конечно, поздравила меня и даже сказала, что очень уважает за все достижения, но сразу после этих слов сообщила, что мы слишком разные и она собирается посвятить свою жизнь изучению законов космоса. «У меня лучше получается искать новые звёзды, чем печь кексы, да и первое поинтереснее будет!»​

Айли уже взрослая и способна сама определить собственную судьбу: я в её возрасте точно знала, что не стану юристом, а посвящу всю себя сладостям и выпечке. И если астрономия сделает моего оленёнка счастливым, я тоже буду счастлива. Наверное, мой взгляд тогда не соответствовал этим мыслям, так как дочка внезапно пообещала: «Мам, я сделаю всё, что угодно, кроме принятия *Сладкой жизни* под своё крыло, только не плачь!» Увлажнение роговицы так сложно контролировать...

– Тогда могу я попросить тебя всего лишь об одном? – через какое-то время мне пришла в голову интересная идея.
– Конечно, я же только что пообещала! – с улыбкой ответила Айли.
– Пожалуйста, продолжи вести мой дневник. Он был рядом со мной с самого начала, и теперь мне жалко оставлять его без дела. Не думай, что данное занятие бесполезно: часы, проведённые над этими страничками, помогли мне во многом разобраться.

Несмотря на крайне удивлённый вид, Айли в итоге пожала плечами, улыбнулась и пообещала время от времени добавлять в старую тетрадку новые записи. «Правда, они наверняка будут до жути нелепыми, ведь я никогда до этого не писала дневники – только научные заметки, и то редко», – смеялась дочка, бегло просматривая листы, исписанные моим неизменным витиеватым почерком. После я ненадолго одолжила теперь уже дневник дочери, чтобы попрощаться и объяснить, почему теперь он принадлежит новой владелице. Это лучше, чем быть погребённым под кипами моих документов!

И пока я дописываю эти строчки, Айли изучает доступные ей стипендии на сайте университета, в который хочет поступать уже через несколько месяцев. Такое чувство, что она росла каждый раз, когда я моргала, ведь как иначе объяснить такое скорое и практически незаметное взросление?..​

***

Мой маленький оленёнок, только недавно научившийся ходить, готовится вступить во взрослую жизнь, а я... Что ж, мне тоже есть чем заняться! Несмотря на то, как я изменилась за все эти годы с первой записи, проходя через различные этапы восприятия своей жизни, для меня по-прежнему существует два главных ориентира – семья и *Сладкая жизнь*, ради которых я сделаю что угодно, пока это в моих силах. Верю, что впереди у меня ещё много счастливых лет, которые я проведу в своей личной сказке, где исполнились все мечты Асель Ваккер. И дневник может подтвердить это в любой момент!​

А теперь уступаю дорогу новому поколению. Айли, твой выход!..​

Факт о Ваккерах №19: само собой получилось так, что цвет волос Асель на протяжении всего поколения отражал степень её зрелости: как хорошее вино, они темнели и в итоге из ярко рыжих превратились в бордовые. Обогащённая жизненным опытом и счастьем Карамелька... Лично я буду скучать по ней *з*

Напоследок демонстрирую технику на фоне утомлённого тренировками Робина: Асель и правда вкусно готовит, раз её муж никак не может похудеть х)

​

 

[Valiotti]

Второе поколение

---

yey

Я, конечно, умница во всех отношениях: пообещала перенять эстафету и ответственно вести мамин дневник, а в итоге эта тетрадка совершенно вылетела у меня из головы! Хорошо, что мама не имеет привычки шарить по ящикам моего стола, иначе покрытый пылью дневник моментально расстроил бы её.

Что ж, никогда не поздно реабилитироваться, хотя бы в собственных глазах! Если положено, то для начала представлюсь: имя мне, увы, не легион, а всего лишь Айли Ваккер. Звучит слишком неизвестно и мелкомасштабно, что я надеюсь в будущем исправить парой громких открытий. Со стороны может показаться, что это звучит голословно, но только пока не ознакомишься с фактами: несмотря на юный возраст, за моими плечами уже есть пара достижений, стоящих отдельной колонки в папиной газете. Кстати, именно там они и были освещены, но это уже слишком много информации для второго абзаца.

Хотя чего мелочиться? Я понятия не имею, что пишут в дневниках! Мама в прощальной записи упомянула об этом: только научные заметки, конспекты и школьные доклады, ничего больше в моей письменной практике не было. Что поделать: эра интернета и компьютерной печати в разгаре! Удивляюсь, как вообще ещё не разучилась писать шариковой ручкой... Вот и повод научиться.​

***

Что ж, спустя четверть часа придумала, как упростить себе задачу: опишу свой типичный день. Будет просто охватить все дни без особых событий, так как мой распорядок меняется крайне редко: люблю феноменальные научные открытия, но вместе с тем ненавижу повседневные мелкие перемены, из-за которых приходится корректировать своё расписание. Если верить дате составления, оно не менялось уже три года и восемьдесят семь дней. Иду на рекорд!

Нашу семью сложно назвать нестандартной по какому-либо аспекту, разве только в формате биоритмов. В них нет чёткости! Я тут мельком просмотрела мамины записи, в которых она постоянно причисляет себя к «совам». До недавнего времени действительно было так, но когда в её жизни появилось новое хобби, консервативная Асель Ваккер без особых усилий изменила свой распорядок дня. «Эти растения такие нежные, что поливать их нужно непременно до рассвета!» – вот её оправдание смене образа жизни. Надеюсь, что эта гидропоника того стоит.​

Близнецы, тоже раньше любящие поспать подольше, этим летом увлеклись рыбалкой (благодаря папе, решившему на свою немаленькую зарплату облагородить наш участок личным прудом), поэтому начали просыпаться задолго до восхода солнца, к тому же по своей воле. При этом их всплески энтузиазма каждый раз будят и меня! Я, конечно, тоже способна восторгаться ловлей рыбы, но исключительно в более поздние часы. Поясняю для тех, кто меня не знает: проведя всю ночь на ногах у телескопа, сложно оторвать голову от подушки в шесть утра. Но как будто мелких волнуют мои биоритмы! Без особых угрызений совести и в спальне при сборах шумят, и во дворе не умолкают... Поражаюсь, как они папе всю рыбу не распугивают.​

Далее так повелось, что мы уезжаем в школу, а мама раз в два дня с одиннадцати открывает свой магазин-кондитерскую. Ну кто в Долине желаний не слышал о *Сладкой жизни*? Только глухой или приезжий! Да и за пределами нашего городка сладости Асель Ваккер достаточно знамениты, чтобы в течение дня продаж наш дом успевала посетить огромная разномастная толпа с одинаково голодными глазами. До сих пор удивляюсь, как у мамы получается совладать с таким наплывом покупателей, у каждого из которых свои вкусы и капризы. Каждый раз, когда вижу её в любимой среде, невольно восхищаюсь талантом угадывать чужие мысли! Если бы при этом она себя так не выматывала...​

Папа тоже беспокоится за мамино самочувствие, которое значительно ухудшается уже к половине дня продаж, поэтому с удовольствием помогает обслуживать сладкоежек-клиентов. Его настоящая работа начинается по вечерам, так что времени на помощь любимой жене у отца достаточно. Не сказала бы, что у него такой же талант, как у мамы, но за годы практики Робин Ваккер тоже значительно преуспел в разгадывании покупательских шарад. Серьёзно: некоторые из них толком не знают, чего хотят, но при этом не желают скупать всё подряд! Как только у родителей не сдают нервы и в итоге получается угадать желания этих странных людей? Для меня искусство продавца всегда было тайной.​

Как я люблю говорить, каждому своё: магазин – то самое место, где мама смогла полностью реализовать свой потенциал и где я могу погубить свой. Она, как я давно читала в папиной статье, чудом смогла превратить хилый сарай в знаменитую домашнюю кондитерскую, завоевав любовь жителей Долины и её окрестностей ещё до моего рождения, а я даже не представляю, как такой известности можно добиться из ничего. Из наблюдений я сделала вывод, что в роли владелицы *Сладкой жизни* и продавщицы мама становится совершенно другим человеком: ею невозможно не восхититься и после представления, например, слоёных блинчиков с шоколадной помадкой не купить хотя бы один. Я не верю в гипноз и прочие воздействия на человека, владеющего умом, но против маминого очарования редко кто пойдёт, в моей сознательной жизни этого вообще ни разу не случалось. Так или иначе, она удивительна!​

И так говорю не только я: помимо папиной газеты о нашей кондитерской часто пишут и другие печатные издания, причём не только кулинарные. Например, недавно мама рассказала, как к ней под видом покупателя заглянула журналистка из «Секрета успеха» – крупнейшего статистического ежемесячного сборника. Сделав несколько заметок и заодно прикупив черничный рулет, представительница издания открылась маме и на месте взяла у неё интервью о восхождении *Сладкой жизни* на теперешний пьедестал. На память о попадании в августовский номер маме также подарили особый диплом, которым она теперь гордится наряду со своей первой наградой от любимого журнала.​

Какую роль в жизни семейной, как любит говорить мама, кондитерской играю я? Наверное, ближе всего подходит определение талисмана. С детства я не стеснялась бродить среди покупателей, рекомендовать им свои любимые сладости и просто болтать с каждым, кто обращал на меня внимание, пока ждал своей очереди у кассы. К настоящему моменту мне знакомы все завсегдатаи, с которыми иногда приятно перекинуться парой слов, но видимся мы теперь гораздо реже: большую часть дня провожу в школе, на занятиях и в астрономическом клубе, поэтому редко застаю разгар дня продаж – всё чаще приезжаю к концу всеобщего веселья. Да и прошёл тот возраст, когда маленькой мной умилялись настолько, что возвращались только чтобы ещё раз потискать за пухлые щёчки.​

В отличие от меня, близнецы никогда не были близки атмосфере кондитерской: им вполне хватает друг друга, в то время как мне в детстве было скучно в одиночестве сидеть наверху, пока мама с папой занимались бизнесом. Раз в два дня, когда открывается *Сладкая жизнь*, Рич с Ами сразу после школы едут в город, где находят развлечения по возрасту. Благодаря значительно улучшившимся оценкам, им теперь не нужно каждый день посещать репетиторов, поэтому близнецы пока наслаждаются неторопливой жизнью учеников средней школы, мало о чём заботясь, не считая наживки для очередного рыбацкого утра.​

Последнее предложение можно прочитать с оттенком зависти, но это ошибочное впечатление: мне в средней школе быстро стало скучно, а вот круговерть проектов и углублённой подготовки к предстоящим экзаменам – это абсолютно моя стихия! Когда меня не напрягает необходимость сделать за несколько часов до сна кучу заданий, я быстро теряю интерес к жизни, поэтому последний год учёбы обещает стать лучшим из всех благодаря своей насыщенности. Знаний никогда не бывает много: как только решаешь одну задачу, появляется другая, отвечаешь на один вопрос – и тут же возникает следующий. Это бесконечный цикл умственного обогащения, с каждым кругом которого чувствуешь себя всё более и более необразованным... Но в этом вся соль жизни – в постоянном саморазвитии! Не проходит ни дня, чтобы я вернулась домой без новой книги. Эх, если бы городская библиотека никогда не исчерпала свои запасы!..​

По вечерам, в частности – по выходным, папа прощается с нами и едет на очередной фуршет, где ему предстоит несколько часов светских бесед и фотосессий. Не знаю, как ему, а мне бы такая работа быстро наскучила: что нового можно узнать об именитых личностях, с которыми встречаешься каждую неделю? Да эти львы так обленились, что не успевают совершить ничего значительного за настолько краткий срок! Однако такова папина судьба, как и любого главного редактора: ты – лицо газеты, скуку которого компенсирует только шикарный личный лимузин. Вот на нём я бы покаталась, хотя с графиком отца подобное тоже быстро наскучило бы, так как хорошего не должно быть много.​

Светские мероприятия проходят раз или от силы два в неделю, за что я им благодарна: без папы семейный ужин превращается в утомительную попытку избежать маминых обид, так как всё её внимание в такие моменты акцентируется на мне и моих планах на будущее. Она, конечно, говорит, что уважает мой выбор, но не упускает шанса хотя бы в намёках убедить меня взять под крыло *Сладкую жизнь*. Иногда мне кажется, что у неё это получается неосознанно, но Создатель – до чего же отчётливо! Скорее бы подросли близнецы: Амалия вроде начинает с интересом поглядывать в сторону кухни, так пусть мама её и считает своей преемницей, так как у меня совершенно другие приоритеты.​

И главный из них, разумеется, космос! Я увлекаюсь астрономией с самого детства, а уж когда мне подарили телескоп... Это восхитительное чувство – приближаться к небесным светилам и как будто бродить среди них, узнавая каждый раз что-то новое о законах мироздания! По сравнению со звёздами всё земное начинает казаться тусклым и несущественным, в том числе и семейная кондитерская: разве сможет её существование изменить что-либо в высшем порядке? Только узнавая о жизни Вселенной можно совершить истинно полезное! Да и как сравнить ощущения при открытии магазина и целой планеты?! На минутку, в последний раз такое происходило двадцать лет назад, когда такой же аматор, как я, открыл Картерию. А теперь на астрономических картах виднеется и моя далёкая планета, названная Асель в честь мамы! Примерно тогда она передала мне дневник.​

Надеюсь, что это масштабное открытие только начинает мой путь знаменитого исследователя галактик. В планах у меня также есть полёт в космос: было бы непередаваемо здорово оказаться лично среди звёзд! А пока остаётся только готовиться к этому событию: в здоровом теле здоровый ум, поэтому я регулярно занимаюсь фитнесом. Изначально любовь к спортивным нагрузкам мне привил папа, который попросил позаниматься с ним за компанию (одно время он был прямо-таки одержим потерей лишнего веса), но сейчас отец предпочитает ежедневной зарядке здоровое питание, а я занимаюсь в гордом одиночестве. На бодибилдера не похожа, но и не претендую, так как, по своему мнению, уже достигла отличного результата.​

Итак, теперь можно написать и о причине, по которой я вспомнила о дневнике. Как бы ни гордилась я своей физической подготовкой, пару дней назад она мне ничем не помогла! Лето подходит к концу, вот и настало время готовиться к ежегодной осенней научной ярмарке, которую я ни разу не пропустила. У меня как раз появилась интересная идея, для тестирования которой не хватало только одной детали – живой рыбы. Лучше даже не спрашивать меня об этом, так как проект уже изменил направление!

Так вот, вместо того, чтобы попросить папу или близнецов помочь мне с ловлей подопытного, я решила попытать удачу самостоятельно. О моей чрезмерной самостоятельности здесь ещё не упоминалось? Что ж, только что – в первый раз, но далеко не в последний. Об этой попытке можно было бы снять неплохой эпизод комедийного шоу: сначала я битый час не могла распутать леску, затем – надеть наживку на крючок, не исколов при этом все пальцы... А в довершение всех мучений крючок вообще зацепился при замахе за футболку, что заставило меня перекувыркнуться в воздухе и плашмя рухнуть на землю! Стоит ли уточнять, как больно мне теперь активно двигаться?..​

Но как бы люди ни критиковали упрямство, оно тоже приносит свои плоды! После всех мучений, сопровождаемых бесконечными оханьями и аханьями, желаемая рыба была поймана, вот только при эксперименте показала несостоятельность моей задумки, поэтому в итоге первую идею пришлось отмести в сторону и придумать новый проект. Но всё равно в каком-то роде это была победа!​

Подведём итоги первой дневниковой записи: теперь у меня болит ещё и правая рука. Что ж, Айли Ваккер всегда держит данное слово, поэтому в неопределённом будущем я вернусь к этому занятию, а на сегодня хватит.​

Факт о Ваккерах №20: изначально 22-я запись планировалась от лица Асель, но в июне я передумала, ведь у Айли и так меньше записей, чем у матери: пусть побудет с нами подольше.) Надеюсь, что вам понравилась наследница дела Карамельки, так как я довольно быстро переключилась на её волну, а это - хороший знак для династийца *з*

Личный пруд - весьма полезное новшество, да ещё и красивое... если умеешь строить х) Я не умею, поэтому понатыкала всего подряд, но всё равно почему-то довольна :3

Автор очень ждёт отзывов о скромном начале второго поколения! А ещё извиняется за лень, не позволившую полностью изменить дизайн шапки темы: куда же Ваккеры безо всех этих пирожных? *о*​

​

 

[Valiotti]

Интересно, реальность когда-нибудь согласится соответствовать нашим представлениям или воображение всегда будет лучшей альтернативой? Не привыкла выражаться так абстрактно, но видит Создатель – довели! Сразу захотелось вернуться в прошлое, полное светлых ожиданий, и на время забыть о свинье, которую мне любезно подложило настоящее. Печально, что не астрономы обычно придумывают машину времени...

Хотя зря сейчас ною: весь последний год получился так себе! Ни особых трудностей, ни напряжения, ни риска... Вот и зачем тогда учителя пугали нас за полгода?! Может, кому-то и было трудно изучить за несколько месяцев полный школьный курс ради итоговой проверки, но я бережно храню в памяти все полученные знания, поэтому оставалось только наполнять голову новыми. Как всегда. Ничего необычного. Обещанного самой себе экшена так и не случилось! Вот и верь теперь преподавательскому составу, хором обещающему небо в алмазах. Делать нечего: последний класс уже в прошлом, поэтому остаётся только рассказать о нём.

Ещё до начала учебного года Амалия решила открыто заявить маме, что её интересует кулинария. У меня не хватит эпитетов, чтобы описать мамину реакцию, ведь об этом она и мечтала – о наследнице её увлечений, принципов и бизнеса. Мой выбор жизненного пути существенно подкосил маму, но теперь для неё зажглась новая надежда в лице младшей дочери. Так намного лучше: по крайней мере, Ами стала готовить выпечку по своему желанию!​

На той же неделе у сестры появилась детская кулинарная плита, так как желание желанием, но безопасность – превыше всего! Мама провела для Амалии пару инструктажей, и вскоре у неё стали получаться идеальные кексы: ни в форме, ни в балансе ингредиентов, ни во вкусе не было никаких недостатков, что отметила и я, когда Ами начала угощать своей выпечкой не только маму, но и всех нас. Таким образом на завтрак к чашке какао я стала получать пончик приготовления сестрёнки, которая вошла во вкус и каждый день пекла вкусные мелочи в конвейерных масштабах. На месте мамы я бы не сомневалась в выборе наследницы её частного предприятия.​

Сейчас мне кажется, что только открытием таланта Амалии и был интересен мой последний школьный год... В остальном, как я писала выше, он стал самым обычным, и даже экзамены оказались банальными до невозможности. Не теряя надежду на то, что рано или поздно нагрузки усилятся, я коротала дни в скучнейших занятиях, за которые никогда не взялась бы раньше. Например, разгадывала кроссворды, а точнее – вписывала ответы, которые не знал папа, регулярно покупающий эти журналы.

Сам же отец проводил время гораздо интереснее: снова взялся за тренировки, так как здоровое питание, по его словам, в одиночку с задачей ликвидировать вес не справилось. Я тоже хотела присоединится к марафону на скакалке, но папа не позволил: сказал, что ему стыдно прыгать при мне в теперешнем виде. Вот и оставались мне кроссворды с неоднозначными вопросами...​

Медленно и мучительно последний класс наконец-то подошёл к завершению, и почти сразу я с радостью получила письмо из университета, в который мечтала поступить с начала старшей школы. Четыре стипендии из четырёх заявленных – я на меньшее и не рассчитывала! «Ну, теперь-то должна начаться настоящая учёба!» – снова подал голос мой внутренний оптимист. Наивный и до ужаса недальновидный внутренний оптимист...​

Единственная загвоздка в выбранном вузе – его местонахождение, вынуждающее меня жить в общаге. Родители долго не могли смириться с тем, что я предпочла остальным именно этот университет, но мои аргументы в итоге оказались сильнее их переживаний: в конце концов, что приоритетнее – лучшие преподаватели страны или жизнь бок о бок с незнакомыми студентами?

Близился отъезд, и вот я уже обсуждала с отцом детали предстоящей поездки (он вызвался сопровождать меня до дверей общежития), как вдруг Роб завёл разговор, которого я ожидала от мамы: «Айли, ты уверена, что выбираешь правильный путь?» Меня этот внезапный вопрос неслабо возмутил: а почему я столько лет углублённо изучала физику и астрономию в частности?! Естественно, ни в чём другом я не была настолько уверена! Может, я ответила слишком резко, но папа всё же улыбнулся и сказал, чтобы я с такой уверенностью даже не думала в ближайшие четыре года жаловаться на жизнь вне дома. Так вот он к чему спросил о моей готовности к новому шагу... А я уже стала опасаться, что отец тоже хочет передать мне кондитерскую. Ещё один камень в огород воображения!​

Дорога обещала быть долгой, поэтому мы заказали такси ещё до рассвета. Близнецы попрощались со мной заранее, а мама давно привыкла рано вставать ради своих гидропонных растений, поэтому на проводах чувствовала себя в разы бодрее меня (что поделать – не удержалась и снова большую часть ночи простояла у телескопа). «Мы будем тебе звонить раз в неделю, на выходных, но и ты не забывай о родном доме, хорошо? Нам всегда интересно узнать, что у тебя нового!» – мама улыбалась, давая напутствия, но в свете фар её глаза блестели от слёз. Всё-таки она слишком сентиментальная... Разумеется, при таком раскладе я не могла не пообещать быть хорошей дочерью и держать семью в курсе всех событий из своей новой жизни – самостоятельной и от этого непредсказуемой.​

Наконец прощания остались позади и такси тронулось в свой длинный путь! К зданию, в котором мне предстоит жить в течение будущих четырёх лет, мы подъехали только вечером. Солнце почти зашло, но стены общежития ещё были освещены его последними лучами. Во время заката оно показалось мне вполне подходящим для спокойной жизни. Папа, мягко положивший руку мне на плечо, тоже молчал, осматривая «домик на шесть человек», как значилось в брошюре, и окрестности. «А знаешь, мне нравится то, что я вижу!» – довольно сказал он через пару секунд, и я с ним искренне согласилась.​

Потом отец помог мне занести чемоданы, крепко обнял, звучно поцеловал на прощание, пожелал быстро освоиться на новом месте и поехал обратно, а я так устала в дороге, что с порога видела только кровать, на которую сразу же легла и уснула до следующего утра (всегда терпеть не могла долгие автомобильные путешествия!).

Пробуждение в новой комнате было ошеломляющим: я так крепко спала, что на время даже забыла, как провела весь предыдущий день в машине. Но увиденная обстановка понравилась мне с первого осмысленного взгляда: просто, свободно и неброско – три моих любимых принципа при выборе интерьера. До меня в комнате явно жил кто-то с похожим вкусом!

Впервые в жизни посетив общую душевую, в которой по счастливой случайности никого не было (нелепо как-то – знакомиться с новыми соседями голышом), я сразу занялась формальностями, чтобы они не висели в моих планах неприятным грузом. Первым и главным делом зарегистрировалась на сайте физического факультета и сразу получила на почту расписание на текущий семестр. И настал час разочарования: ну почему у нас так мало пар?! Всего-то три часа занятий в день...​

Однако огорчения огорчениями, а кушать хочется всегда: посчитав, что недовольства исчезнут одновременно с пустотой в желудке, я отправилась в столовую, ведь как раз наступило время завтрака. Первые впечатления: напугала повариха, которой давно пора на пенсию, но то ли ей все стесняются об этом напомнить, то ли кандидатур на замену пока нет. Из меню меньше всего настораживали блинчики, поэтому заказала именно их. Да уж, по сравнению с мамиными – и в подмётки не годятся, но особого выбора у меня нет: сама-то готовить так и не научилась... Остаётся верить, что пара месяцев сделает своё дело и вскоре я перестану давиться имеющимися в меню блюдами!​

После завтрака решила сходить в общую комнату наверху, откуда раздавались голоса соседей, и наконец-то познакомиться с ними поближе: нам всё-таки несколько лет друг друга терпеть! Увы, оказалось, что именно терпеть и придётся. Стиснув зубы. Спрятавшись под одеяло и мысленно читая мантры успокоения.

Рыжий парень и блондинка, встретившие меня равнодушными взглядами, смотрели какую-то плоскую молодёжную комедию, а девушка при этом ещё и умудрялась почитывать низкопробный дамский роман. Я честно попыталась вникнуть в сюжет отвратительного своей глупостью кинца и поддержать беседу, но как-то наше знакомство с самого начала не задалось.

– О, умора! Мой любимый момент! Слыхала, как он её опустил? – гоготал во весь голос рыжий, а я в упор не видела в показанной сцене ничего смешного. – Эй, а ты почему не смеёшься?
– Просто не понимаю, – я решила завоевать расположение парня честностью. – Как тебе такое может нравиться? Это же тупо!
– Чего?! Почему тупо? – рыжий тут же обиженно надул губки.
– Да отстань уже от неё, Ральфи! – раздражённо бросила блондинка. – Не видишь что ли? Она у нас гордая.​

Еле сдержалась, чтобы не ответить тем двоим по-взрослому, но передумала: поддерживать вражду ещё четыре года будет сложно, поэтому дам им остыть. Вдруг ещё окажется, что те ребята не такие примитивные, какими предстали в начале знакомства?.. Оптимизм, как все уже поняли, мой конёк!

После обеда, когда общая комната опустела, я решила совершить вторую вылазку наверх (моя-то комната на первом этаже, да ещё рядом с туалетом), чтобы проверить содержимое книжных шкафов. Увы, они тоже стояли в очереди того, что должно было меня разочаровать! Почему брошюры и сайт так нагло врали, красочно описывая это место как лучшую альма-матер для студента-физика?! Из имеющихся книг по астрономии только парочка была актуальна: информация в остальных давно просрочена. Сделав ещё одну попытку наладить отношения с социумом, я поинтересовалась у проходящей мимо соседки, есть ли тут библиотека и какой в ней выбор, на что получила неутешительный и краткий ответ: «Здание есть, а выбора нет. Пользуйся интернетом – и будет тебе счастье, новенькая!» Итого: ни удовлетворения, ни связей с обществом.​

К счастью, долго скучать и жалеть себя не пришлось: начался первый семестр и можно было наконец-то побывать на парах. Из профессоров, правда, мне понравился пока только один – мистер Нгаи, в случае с остальными раздражает манера подачи материала, причём у каждого свой недостаток, к которому нужно долго привыкать. Плюс ко всему домашних заданий пока мало и они слишком лёгкие! Все профессора словно заучили общее оправдание для таких, как я: «Отдыхайте на первом курсе, так как следующие оставят вам на сон три часа в сутки». Жду не дождусь, когда их шутка станет былью, а то совсем никакой радости от этой вялой учёбы!​

Однако не на всё же мне жаловаться: скука заставила меня тщательно изучить общежитие до последнего уголка, что в итоге положительно сказалось на моём настроении. Телескоп! Здесь на крыше есть казённый телескоп, которым может пользоваться любой студент, живущий в этом «домике на шесть человек»! Ну не счастье ли? Даже в этом унылом месте у меня теперь есть возможность изучать небо! Разумеется, он не такой мощный, как дома, и уже довольно-таки потрёпанный, но все линзы рабочие, а мне большего и не нужно: главное – видеть Вселенную ближе, чем обычно.​

И теперь у меня всё привычно, как в родной Долине желаний во время последнего класса, включая трудные подъёмы по утрам из-за ночного наблюдения за звёздами. Возможно, следует подкорректировать свой график и заниматься частной астрономией только по выходным, а то настанут тяжёлые времена, которыми нас сейчас пугают, и я буду сильно страдать от своего режима... Но это же космос! Как можно отказаться от возможности немного побродить взглядом по дорожкам из небесных светил и крошечных планет, среди которых где-то есть крошечная Асель? Буду решать проблемы по мере их поступления, а пока можно позволить себе не высыпаться!​

И ещё кое-что, в качестве наиболее свежей новости: сегодня за завтраком ко мне внезапно подсел рыжий и стал извиняться за слова блондинки. Ну, про то, что я гордая и от меня лучше отстать. «Не подумай, я понимаю, что на вкус и цвет все фломастеры разные, да и насчёт той сцены сказал, чтобы беседу поддержать. А Джози – она просто ревнует. Не в обидках?» Я уже составила представление об интеллекте и круге интересов как «Ральфи», так и его светловолосой подруги, поэтому заводить с ними дружбу не хочу. Просто кивнула, типа не дуюсь, а в ответ тут же получила банальный комплимент, восхваляющий мои глаза.

– Сразу договоримся: без пикапа – и мы навсегда в нейтральных взаимоотношениях типичных соседей по общаге, идёт?
– А ты и правда того... гордая, – огорчённо пробормотал Ральф, но в итоге согласился.​

Так и начинается моя университетская жизнь: блекло, тускло, однообразно, скучно, безынтересно, нудно... В целом, понятно, что я сейчас пытаюсь сказать: меня заманили яркой брошюркой и обещаниями на уровне впервые баллотирующегося политика. Остаётся довериться оптимизму и ждать, пока эта огорчающая картина станет хоть немного лучше! А пока несколько разочарованная Айли откладывает дневник в сторону.​

 

[Valiotti]

Просидела полчаса над этой тетрадкой, но так и не решила, как бы покрасивее начать сегодняшнюю запись. Что ж, я не стану отправлять свой дневник на литературные конкурсы и претендовать на какую-либо громкую премию, поэтому начну по-простому и без пафоса! Надоело терять время впустую...

Не думала, что так скоро начну скучать по первой половине первого курса, но взрослая жизнь настолько непредсказуема, что даже заядлые консерваторы меняют своё мнение стабильно раз в полгода. А ведь золотые деньки были, несмотря на затишье! Получив в распоряжение абсолютное спокойствие, я толком не знала, чем заняться (это я-то – ходячий органайзер!). Домашки было мало, интересных вещей в общаге – тоже мало, а о количестве друзей/знакомых/собеседников-с-которыми-не-стыдно-говорить я вообще молчу, так как с самого начала проживания в кампусе полностью погрузилась в себя и бывало целыми днями не покидала комнату. Сидела себе в интернете и временами почитывала газетный бред, так как об умной литературе в этом городке с момента сотворения мира никто не слышал.

На фоне этой серости не удивительно, что в итоге я решила устроить себе небольшое приключение. Безумная идея перекочевала в мою голову из одного местного журнальчика, увлечённого поисками сверхъестественного. Я верю только в науку, поэтому многочисленные статьи «Удивительного рядом» (о ловле зубных фей, лепреконов, Нэсси и прочей вымышленной нечисти) читала как анекдоты, но одна история привлекла моё внимание. В ней Лила Файбер (зазнавшаяся фантазёрка, по большей части описывающая на страницах журнала свои детские сны) писала о якобы действующем способе вызова инопланетян.​

Место для моего оправдания: я захотела попробовать это только от скуки! Мне отчаянно не хватало яркости и насыщенности жизни, поэтому уже на следующую ночь после прочтения статьи я дождалась, пока соседи запрутся в своих комнатах, прихватила из шкафчика электрика самый мощный фонарь в округе и крадучись поднялась на крышу – к телескопу. Способ был прост, как третий закон Ньютона: вся инструкция состояла всего из двух пунктов и сопутствующей нелепой болтовни Лилы. На деле от меня требовалось лишь приставить включённый фонарик к трубе телескопа и ждать появления НЛО!​

Я долго простояла, посылая в небо мелкий луч дешёвого фонарика, но в итоге моё терпение было вознаграждено: сложно в это поверить до сих пор, но с неба вдруг упал ответный столп ослепляющего света, гораздо масштабнее моего любительского. Толком не подумав о последствиях, я подняла голову, чтобы осмотреть источник неестественного света, но тут же ослепла, и хорошо, что только временно! Пока я глупо топталась на месте и пыталась проморгать слепоту, тарелка медленно и едва слышно кружилась где-то высоко надо мной, а потом вдруг стало тихо: они просто улетели, не оставив никаких доказательств своего посещения. Но зрение вернулось ко мне только наутро, а это значит, что контакт с внеземной цивилизацией мне не приснился (ведь я так и не ложилась спать)! Конечно, моё мировоззрение и вера в земную науку малость пошатнулись, но всё меркнет перед этим уникальным событием!​

Сложно молчать о подобном пережитом, а поделиться было не с кем: родители бы только отругали и сказали, что нужно меньше сидеть за компьютером и больше спать, близнецы посмеялись бы и назвали чокнутой, со школьными друзьями мы давно не общались, а соседи... Пфе, с ними таким ценным секретом делиться попросту брезгую! Хотя и в грязи находят алмазы: есть тут, в нашем «домике на шесть человек», одна девушка, с которой можно поболтать на необычные темы. Зовут её Тамара, но при нашем уровне отношений (сколько нестандартных разговоров уже было проведено!) я свободно зову её Тэмми.

Так вот, через пару дней после встречи с непознанным мне стало совсем невмоготу держать впечатления при себе (не писать же восторженное письмо в пресловутый журнальчик «Удивительное рядом»!), поэтому я подкараулила момент, когда Тэмми останется в комнате одна, подрулила к ней за шахматный столик и доверительным тоном выложила историю о своих ночных похождениях. Отреагируй она на меня как на свихнувшуюся, я бы не обиделась, ведь такая реакция вполне предсказуема, но внезапно Тамара поверила в мой рассказ! Признаю, не все здесь такие ограниченные, как Ральф и его блондинка Джози. Наказав Тэмми держать случай с НЛО в строгом секрете, про себя я решила, что не отказалась бы от такой подруги, как она. Видимо, у соседки промелькнула похожая мысль, так как с тех пор мы стали общаться чаще.​

Тяжёлой учёбой, как я уже неоднократно писала, в первом семестре и не пахло, поэтому история с НЛО, из-за которой я на некоторое время вообще перестала думать о физике, никак не повлияла на мою успеваемость. Когда дело дошло до первой сессии, мне было достаточно школьного уровня знаний и элементарной логики, чтобы блестяще сдать все экзамены. Даже обидно как-то: где суровые последствия?! Получается, что я могу и не учиться толком, а просто присутствовать на парах, так как за каждую галочку посещения в счёт экзамена идёт определённое количество баллов. Посетил энное количество пар – молодец, сдал экзамен без какой-либо проверки знаний! Что за чушь здесь происходит?..​

Тем не менее, уезжать отсюда уже поздно: как смотреть в глаза родителям, если сама настойчиво убеждала их в том, что этот университет – лучший вариант для меня? Так и осталась, смирившись и всё ещё надеясь на улучшение имеющейся ситуации: хуже ведь быть уже не может, так?

Второй семестр я встретила преображением: как оказалось, красивой здесь быть вовсе не обязательно, так как стоящих парней днём с огнём не найдёшь, а профессора за милые наряды ещё и добавляют лишние незаслуженные баллы. Эти факторы в совокупности привели к тому, что я натянула мешковатую пайту вместе с потрёпанными джинсовыми шортами и перекрасила волосы в более распространённый оттенок. Смотрится не так уж и плохо!​

Ну а так как постоянно сидеть в четырёх стенах в полном одиночестве было более чем уныло, я потратила часть стипендии на покупку нового друга – Мистера Сквики. Почему я назвала морскую свинку именно так? Да потому что она пищит так же часто, как дышит! Даже ночью иногда будит меня своей деловой вознёй. Теперь у меня голова полна забот: почистить клетку, наполнить поилку, купить свежих овощей, погладить и поиграть с моим Сквики... Однако это и хорошо: мне наконец-то не приходится скучать! Впервые в жизни у меня есть питомец, к тому же такой милый.​

Что до учёбы, то её постепенно стало больше, вот только радости мне эти перемены не прибавили: количество далеко не всегда соответствует качеству. Хотя заданий прибавилось, все они были до тошноты однотипными! Одни и те же формулы, одни и те же схемы, одни и те же задачи, пересекающиеся в разных дисциплинах... Мусоля одно и то же месяцами, я иногда не выдерживала и в голос выла над тетрадками, исписанными настолько похожими примерами, что я свободно цитировала их во сне! Все мои сны во втором семестре были бесконечным кошмаром повторения того, что я успешно освоила с первого раза. Новых знаний давалось катастрофически мало, и я часто ужасалась: неужели в физике не осталось ничего неизвестного добросовестному студенту? Иначе почему нас пичкают одним и тем же?!​

В итоге второй семестр оказался таким же бесполезным, как первый. Из новых тем промелькнуло только две, да и те растянулись на все пять месяцев. Даже курсовая больше напоминала школьное эссе, а не серьёзную исследовательскую работу! Когда я завела речь о практической части, мой научный руководитель сделал глубоко удивлённое лицо и залепетал: «Да вы что, деточка! Первокурсники занимаются только теорией. Эксперименты ждут вас в следующем году, а пока отдыхайте, если полностью рассмотрели вашу проблему!» И этой писаниной я должна была заниматься целое полугодие?! Да я за пару дней настрочила требуемые двадцать страниц (это же просто смехотворно для исследования!), а потом была вынуждена в тысячный раз переписывать одну и ту же лабораторную для разных преподавателей. Кто бы мог подумать, что сайт и брошюры этого универа были самой большой ложью, с которой мне довелось столкнуться?​

Вторая сессия получилась под стать всему курсу: за месяц до экзаменов мне объявили, что поставят автоматы по всем дисциплинам, а это значило на четыре недели больше безделья, чем я обычно могу вынести. Однокурсники провожали меня завистливыми взглядами, а я наоборот хотела оказаться на их месте. В какой нелепый фарс превратило мою жизнь некачественное высшее образование! От безысходности я решила вспомнить детство и оккупировала мольберт, который остался в общежитии после одного из прежних жильцов. Стоило мне взяться за новую картину, как вокруг моментально собирались все соседи и в один голос твердили, что у меня самый настоящий талант. Подхалимы...​

Пока все сдавали сессию, я бездельничала и подумывала над тем, как бы сделать второй курс интереснее (ну там, дать взятку преподам, чтобы они учили меня всерьёз). Тэмми, видя мои мучения, решила меня как-то отвлечь и попросила придумать ей новый имидж под предлогом, что себя мне удалось изменить «на отлично». Не сказала бы, что из меня, всю жизнь считавшей внешнюю красоту вторичной, такой уж сногсшибательный стилист, но Тамаре понравился результат моих стараний. Всё-таки стрижка под мальчика – плохая идея для девушки, поэтому я посоветовала ей отращивать волосы и повышать уровень своей женственности. Создатель, эта мысль даже на бумаге смотрится нелепо!..​

В копилку странностей: лето в пустыне выдалось настолько холодным, что по ночам мне теперь приходится надевать свитер. Ага, несмотря на встречу с инопланетянами, я продолжаю любоваться звёздным небом через телескоп. Нет, даже не так: именно из-за подтвердившегося существования неземного разума я ещё больше увлеклась наблюдением за Вселенной! Фонарик, правда, разозлившийся электрик теперь запирает на два замка, но я надеюсь, что они там, в НЛО, запомнили моё местоположение и когда-нибудь прилетит повторно. Возможно, даже заберут меня для исследований! Со стороны звучит, конечно, жутко, но каким скачком это происшествие стало бы для уфологии!​

Вспомнила, кстати, как недавно звонила мама и в шутку обвиняла меня в том, что я своим примером заразила Рича: брат, оказывается, после моего отъезда заинтересовался бесхозным телескопом на балконе и сам постепенно полюбил астрономию. Думаю, Ричард завёл новое хобби в противовес кулинарному увлечению Амалии, ведь сестра всё больше времени тратит на постижение кухонных премудростей, а Рич в это время не при делах. Как бы совсем не прекратились их совместные игры!​

Ну и раз уж начала о семье, напишу понемногу о каждом, для истории. Амалия, как было сказано выше, продолжает учиться готовить, а мама рада ей в этом помочь: кто, как не Асель Ваккер, знает о кухне абсолютно всё? Правда, несколько недель назад Ами удивила всех, а в особенности маму, своим странным решением: ей, старосте этажа, нужно было избавиться от вредителей в школьном саду, но из нескольких вариантов сестра выбрала самый дорогой – вредные пестициды, которые не только не помогли, но и навредили растениям. После этого затратного случая мама решила давать Амалии советы не только по выпечке, но и по садоводству. Так они и становятся всё ближе, как настоящие мать и дочь.​

Папа по-прежнему не теряет желания похудеть: каждый день по нескольку часов бегает на тренажёре, впившись взглядом в какой-то волшебный девиз человека, который всего со временем добьётся. По крайней мере, так он сказал маме, когда вешал на стену тот вдохновляющий плакат. Как по мне, у отца просто конституция тела такая: после определённого возраста ему суждено было стать упитанным и солидным мужчиной. Бесполезно противостоять законам природы, поэтому я бы посоветовала папе просто отдыхать и наслаждаться своей состоявшейся жизнью. В самом деле: у него красавица и умница жена, трое детей и почётная должность, а он о мускулах беспокоится! Иногда я кажусь себе взрослее родителей.​

Ну а мама не теряет хватки и продолжает радовать жителей Долины и её окрестностей своими сладостями. Поражаюсь, как легко ей удаётся на протяжении многих лет выдерживать сильное напряжение, которое вынуждает после каждого дня продаж замертво валиться на кровать и погружаться в глубокий сон до следующего утра. Я бы так долго точно не продержалась! А она – ничего, по-прежнему цветёт оптимизмом и нежностью, красотой и добротой... Мама удивительная, я всегда так думала, и в сравнении с ней я, разумеется, проигрываю.​

Что ж, события для дневника исчерпаны, до начала второго курса мне предстоит страдать ничегонеделаньем. Пока же насыплю в миску Мистера Сквики свежую порцию овощной смеси, а то его укоряющий писк настигнет меня даже на краю света. Надеюсь, в следующей записи я наконец-то буду радоваться происходящему!​

 

[Valiotti]

Итак, второй семестр второго курса, первый семестр третьего... Грубо говоря, год спустя мне подумалось, что было бы неплохо реанимировать этот дневник. Конечно, писать особо не о чем, но кое-что всё-таки успело измениться, если брать за начало отсчёта прошлую запись.

Большую часть второго года обучения можно описать одной случайной фотографией, которую сделал Ральф, пока я дремала на диванчике в общей гостиной. Кстати, об этом: рыжий точно странный, раз повсюду молча ходит за мной и делает свои снимки с намёком на компромат. Хотя кто здесь не без заскока? Надеюсь только, что этот чудила не развесил камеры в душевой. Надо бы проверить...

Да нет, душевая чиста. Какое облегчение! Итак, возвращаюсь к тому, с чего начались эти монологи начинающего параноика. Чем я занималась? Да чем угодно, только не училась, несмотря на то, что моё теперешнее место проживания в народе называется университетом! Да здесь муху не научат летать, что уж говорить о студентах-физиках?! Монотонные лабораторные не пробуждали никакого энтузиазма, поэтому я бездумно шаталась по общежитию, перекидываясь ничего не значащими репликами с соседями, и спала, где Морфей настигнет, например, на том продавленном диванчике, из-за которого у меня потом все бока были словно в татуировках в виде пружин.​

Когда обошла своим сонным марафоном все укромные и не особо уголки общаги, увлеклась философией. Большинство учений я раньше не переваривала из-за их абстрактности и надуманности, но теперь сообразила, что не могу точно аргументировать своё мнение, не зная досконально азов основных направлений этой науки. Обчистив библиотеку на предмет философских доктрин, я в течение двух месяцев, оставшихся до экзаменов, не выходила из комнаты без крайней нужды, почти без перерывов изучая книгу за книгой.

Возможно, с возрастом я изменилась, так как стала видеть иной смысл изучаемых учений (и сюда тавтология добралась!). Не во всех, конечно, но одна из работ оставила после себя сильное впечатление: а действительно, чего я так напрягаюсь и чуть ли не из кожи вон лезу, чтобы убедить всех вокруг в том, какой у нас отстойный университет? Только нервы зря трачу, ведь остальные лишь посмеиваются и радуются своим ленивым «студенческим» будням. Что ж, буду и я, пожалуй, плыть по течению! Хотя бы нервам будет польза.​

Сессия (предсказуемо успешная) застала меня во время очередного поиска себя. Вся имеющаяся в библиотеке философия была прочитана, но я верила, что стоит только внимательно оглянуться по сторонам – и сразу найдётся другое дело для скучающих. Новое увлечение пришло оттуда, откуда его никто не ждал, в первую очередь – я сама. Около нашего общежития, оказывается, разбит небольшой садик. Без фруктовых деревьев и пышных клумб, но всё же повариха, чьей идеей и был этот намёк на облагораживание участка, называет его именно садиком. Так вот, возвращаясь из библиотеки с грустными мыслями о предстоящем безделье, я вдруг прозрела: а ведь за нашим садиком давно никто не ухаживает! Мне стало элементарно жаль эти невинные растения, которым никто не уделял достаточно внимания, да и с заросшими кустами наш «домик на шесть человек» выглядел совсем не презентабельно... Думаю, можно не продолжать.​

Третий курс! Звучит вполне себе вдохновляющее и многообещающе, но на деле от этого словосочетания несёт смертной скукой, как и от домашних заданий соответствующего периода. Решая задачи-клоны предыдущих лет, я почти физически чувствовала, как усыхает мой мозг, а вместе с ним угасает интеллект. Если я всегда буду топтаться на одном месте, от моей образованности не останется и следа! Наша голова – это ведро, которое мы должны наполнить знаниями, но существует одна весомая загвоздка: на дне ведра есть маленькая дырочка. И что случится, если однажды перестать лить знания?..

Я не хочу, чтобы это произошло со мной, но и выбора, по сути, нет! Все остальные говорят, что у нас отличная альма-матер с прекрасными преподавателями и шикарными перспективами для выпускников. Может, я просто посещаю какой-то другой университет или не знаю особого пароля, после которого начинается настоящая учёба?..​

Пережив, а точнее – заглушив очередное разочарование философией пофигизма, я решила, что больше не выдержу серости и бездействия, которыми были наполнены два моих последних года. Первым, что пришло на ум в качестве альтернативы шатания по общаге, была поездка в ближайший городок, мелкий, но всё же более интересный, чем наш убогий кампус. Я неплохо подготовилась: внимательно изучила карту местности, походила по сайтам тамошних кафе и других развлекательных заведений. Никогда не была тусовщицей, поклонницей дискотек/вечеринок и душных клубов с оглушительной музыкой, мигающим светом и пьяной толпой, поэтому планировала провести вечер культурно, чтобы не только повеселиться, но заодно сохранить лицо и ясное сознание.​

Однако городок был настолько маленьким, что кроме ресторана, пары кафе и кучи низкосортных клубов только одно заведение соответствовало моим требованиям, и этим заведением почему-то оказался игорный дом. Кстати, совсем не популярный. Или это я сглупила, раз поехала отдыхать в середине недели?.. В итоге, из вечера получилась картина маслом: хмурая и совсем не развлекающаяся я, мысленно посылающая к чертям желание что-то изменить в своей унылой (но всё же не настолько) жизни, а рядом – странный мужик во фраке и цилиндре, с чрезмерной серьёзностью обучающий меня играть в бильярд. При том, что до этого я и так обыграла его раз семь. Да уж, безудержное веселье! Цилиндрическому психу однозначно повезло, что я успела постигнуть философию пацифизма. Создатель, и всё же подскажи, где я свернула не туда?!​

Отдохнув от такого незабываемого отдыха, на следующей неделе я решила выбраться в другой городок. Он хоть и находится дальше от кампуса, но хотя бы выбор развлечений там шире. Правда, не для меня! Проклятые клубы заполонили всё вокруг... Не буду сейчас расписывать, какими именно путями я в итоге дошла до мини-казино, в котором от последнего только название. Хотя бы посетителей собралось побольше, чем в игорном доме, и один этот фактор заставил меня там задержаться.

– Эй, а тебе не рановато играть на деньги? – с добродушной усмешкой спросил блондин примерно моего возраста, сидящий рядом.
– А тебе не поздновато задавать такие глупые вопросы? – в тон незнакомцу ответила я. После этой недопикировки меня негласно приняли в общество картёжников. Эти парни такие нетребовательные! Может, поэтому мне так нравилось зависать с ними?​

Денег у меня было достаточно (стипендии, заработанные абсолютным бездельем), да и в удаче, как выяснилось, Айли Ваккер не испытывает недостатка, поэтому я стала каждую неделю ездить в мини-казино и скоро познакомилась со всеми завсегдатаями, включая того дерзкого блондина, Тайлера. На самом деле он оказался не такой уж занозой, как можно было бы предположить по тону нашей встречи, и всегда развлекал собравшихся за столом незаурядными историями из своей практики. По этому парню не скажешь, но он интерн, будущее светило мировой хирургии, как Тай называет сам себя.

Судя по сокращению, да, мы сблизились и через какую-то пару недель стали называть друг друга друзьями (здесь была тавтология). Несколько раз даже проворачивали небольшие подставы, чтобы уличить в жульничестве редких шулеров, иногда забредающих в «наше» казино. Тайлер был организатором этих ловушек для обманщиков, я – приманкой, и вместе мы отлично справлялись со своей миссией честности и справедливости. Этакие карточные Робин Гуды.

Разумеется, одними азартными играми наше времяпровождение не ограничивалось. Тай знал несколько ночных клубов, которые не соответствовали общепринятым стереотипам, и пару раз водил меня туда, пафосно покуривать кальян и отмокать в джакузи. Не то чтобы вначале у меня не было подозрений относительно его намерений, но они быстро развеялись. Тайлер – тот человек, по которому сразу видно, что он не предаст ожидания. Простой и в то же время интересный парень, знакомству с которым я была очень рада.​

Жаль, что когда я добила пятый семестр, его практика в том замшелом городишке закончилась и Тай переехал поближе к столице ради лучшей карьеры. По крайней мере, мы обменялись телефонами и есть шанс, что когда-нибудь продолжим общение.

Прогулки и авантюры с Тайлером скрасили первую половину третьего курса, но уже на каникулах после сессии я отчаянно хандрила и нуждалась в любом разнообразии, которое только могла предоставить судьба. Развеять тоску удалось миру за стенами общежития, а именно – папе, который позвонил мне с немалой порцией новостей. Не знаю, почему мы так редко общаемся с семьёй... Я обещала набирать домашний номер чуть ли не каждый выходной, но рассказывать, кроме жалоб, было нечего, поэтому количество телефонных разговоров значительно сократилось. Однако сразу, как только услышала по ту сторону провода добродушный голос отца, я про себя пообещала звонить им чаще.​

Первым и главным событием папа назвал своё долгожданное похудение. Оказалось, что сотрудники газеты прознали про его стремление сбросить лишний вес (в этом мире кто-нибудь вообще уважает частную жизнь своих боссов?) и в честь дня рождения подарили любимому главному редактору годовой абонемент в элитный фитнес-центр, разумеется, дорогущий! Уж там-то, под присмотром профессионалов и в жёстких рамках специальной программы, отец наконец-то добился главной цели последних нескольких лет и сейчас вовсю хвастается перед окружающими своим ухоженным и достойным уважения (учитывая его возраст – так тем более!) видом.​

Больше папы его метаморфозе радуется только мама: вернувшись в подтянутую форму, её муж наконец-то снова без нареканий стал есть все блюда, которые она готовит с любовью и желанием порадовать семью. «А уж как она радуется, когда я прошу добавки!» – со смехом поделился наблюдениями отец. Представив счастливую улыбку мамы и задорный взгляд папы, берущего с общей тарелки третий гамбургер, я почувствовала тепло где-то глубоко внутри, но вместе с ним и лёгкую грусть, тоску по дому, которую ощущаю уже довольно давно. Эх, ещё целых полтора года торчать в этом псевдоуниверситете!..​

Близнецы тоже времени зря не теряют и готовятся к скорому переходу в старшую школу. Сложно поверить, что Рич с Ами уже такие взрослые! Я волновалась, что с годами они будут всё больше отдаляться друг от друга, но папа меня успокоил, сообщив, что Ричард недавно присоединился к нашему домашнему клубу любителей готовить, состоящему из мамы и Амалии. Теперь они все вместе смотрят по вечерам кулинарный канал и обсуждают тамошние передачи. Уж теперь-то Асель Ваккер должна быть довольна: двое из её троих детей всё-таки унаследовали страсть к готовке! Если Рич вступил в клуб не только для поддержания тесных отношений с сестрой. Надеюсь, что они по-прежнему близки...​

Ещё папа поделился, как он считает, секретом: Ричард крепко сдружился с Мэлони (сестричкой моего школьного приятеля Кристофера Вольфа) и часто приглашает её в гости после школы. Пока Амалия помогает маме заготавливать выпечку на продажу, брат играет со своей подругой в те самые игры, которые когда-то в раннем детстве придумали они с Ами. Раньше близнецы отказывались посвящать посторонних в свои идеи, но для Мэл Ричард почему-то сделал исключение. Хотя к чему в предыдущем сообщении «почему-то», если и так вырисовывается вполне приемлемая причина? Я видела Мэлони пару раз, однажды даже побеседовала. Она показалась мне симпатичной и весёлой девочкой, так что старшая сестра одобряет вкус младшего братишки.​

Не считая исполнения папиного долгосрочного желания и приближающегося выпускного близнецов из средней школы, в семье всё по-прежнему: тихо, мило и дружно. Пока младшие поглощены учёбой, родители вкладывают душу в наш домашний магазинчик, как и раньше – раз в два дня.

Отец смущённо рассказал, как в один из последних дней продаж не поладил с покупательницей, которая грозилась написать в своём блоге негативный отзыв. Со стороны – смехотворная угроза, если бы обиженной клиенткой не была Шанни Свит, чей блог крайне популярен и специализируется именно на кондитерских рецензиях. Как папа ни старался извиниться за свою любительскую манеру речи, мисс Свит была непреклонна и не собиралась брать свои слова назад, «пока не сотрёт в прах незаслуженно заработанную славу».​

Однако мама, как всегда, была рядом, нашла правильные слова для извинений и вообще быстро смягчила ситуацию, обслужив Шанни и всех собравшихся по высшему классу. Не зря же она выиграла столько наград в качестве лучшего продавца, кулинара и частного предпринимателя! Асель Ваккер даже не думает терять хватку после стольких лет на вершине, а папа надеется когда-нибудь стать таким же безупречным торговцем, как его супруга. Словно забывает, что сам тоже многого добился в жизни! Каждому, как я люблю говорить, своё, и никто не будет лучшим владельцем для *Сладкой жизни*, чем мама, стопроцентно уверена в этом.​

А моё призвание... Что-то я уже не так уверена в своём будущем, как пару лет назад. Какой же из меня астроном, если о небе нам ничего толком не рассказывают, а до сих пор мусолят тысячу раз пройденные законы Земли? Создатель, дай мне сил выдержать учёбу до конца! Авось самое приятное университет бережёт напоследок... Надежда – поистине самое бессмертное явление в этой Вселенной.​

Факт о Ваккерах №21: мой самый нелюбимый этап симской жизни – монотонный университет, поэтому я пропускаю такие огромные куски времени без каких-либо выдающихся событий. Даже проигрывала я его на третьей скорости, изредка останавливаясь, чтобы щёлкнуть хоть что-нибудь. Как и для челленджа в целом, у меня не было особых планов или хотя бы малейших установок на то, какой должна быть Айли-студентка, поэтому что наснимали – из того и лепим сюжеты или нечто вроде, как уж кому видится :3 Когда я выложу эпилог, смело буду называть себя мастером импровизации х)

А тем временем за кадром милаха Айли навёрстывает развлечения, которых лишена в официальной истории.)

​

 

[Valiotti]

Поспешила с предыдущей записью. Повремени я немного – и она могла бы стать куда оптимистичнее, даже интереснее, чем в итоге получилась. Всего-то и нужно было прожить пару недель в прежнем ритме! Хотя какая разница? Весь этот дневник по сути – одна большая записка о жизни, изначально маминой, а теперь и моей. Вынуждена признать, что Асель Ваккер жилось куда интереснее, чем её старшей дочери, но кто знает, каким выйдет будущее: вдруг и меня впереди ждут неординарные события?

Снова отвлеклась. Возвращаясь к теме моего начального нытья: всего через пару недель после того, как я оставила в дневнике предыдущую запись, жизнь, кажется, начала налаживаться. Не во всех направлениях, разумеется: учёба по-прежнему оставляла желать лучшего, а вот в плане личной жизни наметились кое-какие сдвиги. «Подробностей!» – требует любопытство, и тут я с ним согласна: парой предложений будет сложно отделаться.

Разочаровавшись в новом, уже шестом семестре с первого же нелепого семинара в духе школы для умственно отсталых (преподаватели продолжали сами отвечать на задаваемые ими же вопросы), я снова ездила по окрестным городкам, ища в них места, где можно было просто приятно посидеть вечером, временно забыв об огорчениях, без которых не проходил ни один день в универе. К сожалению, все поездки проходили наедине с собой, так как друзей, кроме Тайлера, у меня по-прежнему не было. В конце концов, мне стало всё равно где потратить частичку стипендии, лишь бы не сидеть в одиночестве в своей комнате. Никто из более опытных тусовщиков и не думал обращать на меня внимание, поэтому я быстро привыкла довольствоваться ролью наблюдателя.

Но, как вдалбливали нам в голову весь первый семестр, в каждом правиле есть как минимум одно исключение! В очередном случайном клубе всё-таки нашёлся человек, который заметил меня в тёмном и уютном уголке спокойствия. Не знаю, чем ему приглянулась одиночка, совершенно не подходящая под атмосферу того шумного заведения (хотя только что ответила на свой же вопрос), но какой-то парень неожиданно вышел из танцующей толпы и присел рядом. Он не был пьян, как большая часть собравшихся, и вполне адекватным взглядом изучал мою скромную персону, моментально почувствовавшую напряжение: «Даже не думай докучать мне!» – такой была моя первая мысль, когда незнакомец только открыл рот.​

– Эй, а ты чего скучаешь в сторонке? – с открытой улыбкой, словно мы давние друзья, поинтересовался подозрительный своей непохожестью на остальных тип.
– Кто сказал, что я скучаю? – нечего разводить любезности с такими, как этот самонадеянный клубник, особенно в его ареале.
– Это видно по твоим глазам. Хочешь угощу коктейлем, чтобы жизнь окрасилась в яркие тона?
– Нет, но спасибо. Спасибо, но нет. Мне, знаешь ли, завтра на пары...
– На пары?! На них ещё кто-то ходит? Похоже, что ты оптимистка, надеющаяся всё-таки получить знания в подобном месте!
– А ты, значит, предпочитаешь не ходить на занятия? – видит Создатель, я пыталась вложить в свои слова тонну едкого сарказма, но парень был непрошибаем к речевым оттенкам и продолжал общаться, как ни в чём не бывало.
– Разочаровался после первой сессии. Такого бреда, как тут, нигде не услышишь. Чёрт знает почему мой папаша выбрал именно здешний вуз для моего образования...

Уже тогда я была заинтересована: подумать только, впервые встретить в этой дыре человека, который не пытается доказать, что в нашем университете всё самое лучшее! Руфус Хэзерфилд казался единственным здравомыслящим в моём привычном кругу счастливых зомби, поэтому после получасового разговора я всё-таки позволила угостить себя коктейлем. Узнав, что я разделяю его негодование уровнем образования, Руфус предложил обменяться телефонами и с того момента странствовать по клубам вместе, ведь это однозначно веселее, да и приятных, интеллектуально подкованных собеседников нам обоим давно не хватало.

Во время поездок, становившихся регулярными, я многое узнала о моём новом знакомом. Он старше меня на три года, но учится на том же курсе, правда, не по своей воле. Будучи сыном неприлично богатого владельца сети ресторанов (они достаточно известны по стране, но я слышала о них только мельком), Руфус довольно долго мог кататься в масле счастливым сыром, но его отец озаботился вопросом наследника дела всей жизни, поэтому однажды не вытерпел безделья своего единственного отпрыска и насильно отправил его в вуз, который я заприметила для себя. Видимо, богачи читают те же лживые брошюрки, что и мы – простые люди, так как его тоже завлекли до невероятности раздутыми обещаниями. Несмотря на то, что Руфус учится на другом факультете (что-то связанное с управлением), проблемы у него аналогичные моим: никаких серьёзных знаний, только бесполезная зубрёжка истин, давно известных каждому среднестатистическому человеку.​

На почве совместного недовольства мы и сблизились. Потом, правда, нашлись более существенные общие темы, но мы продолжали смотреть друг на друга с уважением, на равных. Парень однажды сравнил нас с двумя нобелевскими лауреатами, потерпевшими кораблекрушение и оказавшимися на острове среди толпы примитивных аборигенов. Это сравнение до сих пор заставляет меня улыбаться: насколько точно сказано! Ну и раз уж это мой личный дневник, который больше никто не прочитает, напишу, что Руфус оказался самым умным и начитанным парнем из всех, кого я знала. Сказывается образование в элитной частной школе, и вдвойне обидно, что заложенный ею фундамент углублённых знаний в нашем вузе грузится бредом...

Время для страшных признаний: последовав примеру Руфа, я перестала ходить на пары, в посещении которых уже давно не видела никакого толка. Мама с папой всплеснули бы руками и прижали ладони ко рту в немом испуге: «И это наша малышка Айли, больше всего на свете любящая учиться?! Создатель, что с ней стало? Кто похитил нашу дочь и заменил её этим до ужаса безответственным созданием?» Я сама поначалу чувствовала себя неловко. Совесть грызла и пыталась убедить, что в моё отсутствие начнётся настоящая учёба, а я останусь позади и ничего толком не узнаю. Но совесть на то и моя, чтобы я с ней в итоге совладала и нашла компромисс!

Сколько же времени освободилось, сколько книг, которыми поделился Руфус, я смогла прочесть, сколько листов научной работы я написала без каких-либо отвлечений на жалобы самой себе! Оказалось, что достаточно оставаться в стороне от источника разочарования – и жизнь постепенно наладится. Остаток третьего курса прошёл вдали от пыльных аудиторий с однотипными парами, но что меня всё-таки удивило, так это отличные годовые оценки. Как они получились высшими, если я ни разу не посетила ни одного семинара?! Здесь творится некий заговор, но его цель мне всё ещё непонятна...​

Я рассказала родителям об оценках и успешном переводе на последний курс, но умолчала о моём расслабленном поведении: для них же будет лучше меньше знать, так как портить отношения не хочется. Порадовавшись за меня, мама с папой рассказали, как прошёл праздник близнецов (Ричарду с Амалией недавно исполнилось пятнадцать). Никаких шумных вечеринок не было: именинники, конечно, социально активнее меня, завсегдатая библиотек, но при этом держатся особняком от сверстников, поэтому день рождения они предпочли отмечать в тесном кругу семьи. Я бы тоже с удовольствием посидела с ними на заднем дворе, но потратила всю стипендию на клубы, так что на билет до Долины желаний не хватило. Пришлось придумывать оправдание на основании летней практики...​

Также мама прислала в электронном письме фотографии с праздника, на которых я не сразу узнала своих младших брата и сестру. Как они могли так измениться за какие-то три года моего отсутствия?! Если бы мы теперь неожиданно пересеклись на людной улице, я бы прошла мимо, так и не признав в вымахавших до моего уровня юноше и девушке родных близнецов! Вроде бы я не росла так быстро, хотя со стороны всегда так кажется: раз – и ты уже не милый послушный ученик средней школы, а задиристый подросток с зашкаливающей самоуверенностью. Правда, сомневаюсь, что Рич с Ами изменились в плане характера так же кардинально, как по внешности, но посмотрим: остался всего год – и мы снова встретимся лицом к лицу!​

Да, ещё целый год... Посетив несколько вводных пар последнего курса, я пришла к неутешительным выводам: похоже, мне придётся прогуливать и два последних семестра, чтобы к получению диплома хоть что-то выучить самостоятельно. Я уже к этому приступила, найдя в интернете горы интересующей меня литературы. По учебнику в неделю – и дело будет в шляпе! Главное для меня сейчас – не окончить университет с пустой головой, чтобы не было обидно за потерянные всухую четыре года молодости.​

Перед тем, как я успела приступить к списку учебной литературы, в один обычнейший день на пороге нашей общаги нарисовался Руфус. «Раз тебе пока надоели ночные клубы, давай сделаем дневной клуб киноманов!» Выбрать фильм к первому сеансу парень поручил мне. Естественно, я предпочла один из своих любимых – «Падение ласточки», философский подтекст которого я могу обсуждать часами. Хэзерфилд казался мне подходящим кандидатом для дискуссии, но то ли он был невнимателен, то ли фильм не пришёлся другу по вкусу, так как в ответ на мои попытки начать обсуждение Руф только хмурился и откровенно зевал.​

Сначала у меня получалось воспринимать подобную реакцию легко и без раздражения, но в итоге прежде любимое кино даже мне стало казаться скучным и недостойным серьёзных дискуссий.

– Может, лучше выключить, если тебе не нравится? – угрюмо спросила я.
– Почему сразу «не нравится»? – искренне удивился друг. – Я наоборот увлёкся историей и вряд ли смогу оторваться до конца! Просто эти твои попытки обсуждать сюжет...
– А что с ними не так? Разве не ради дискуссий мы основали клуб киноманов?
– Нет, конечно же! Я предложил этот клуб, чтобы собираться вместе и получать удовольствие от совместного просмотра различных фильмов. Ради веселья, понимаешь? А объяснить, чем мне нравится или не нравится определённое кино, я в любом случае не смогу, так что расслабься и развлекайся!​

С того вечера Руфус вбил себе в голову, что я не умею развлекаться, и взял на себя задачу научить «скромную всезнайку», как он меня иногда называет, «отрываться без раздумий над последствиями». Пока что в ход идут незамысловатые фильмы и общажные ретро игры, но я уже ловлю себя на мысли, как хорошо бывает иногда расслабиться и не искать во всём вокруг строгую логику и здравый смысл. Если бы я из прошлого прочитала последнее предложение два года назад, точно решила бы, что я теперешняя свихнулась. Но после прочувствованной атмосферы веселья на пару с другом это не кажется такой уж беспросветной глупостью и отречением от знаний, предлагаемых окружающим миром. Как-то странно я сегодня пишу, словно и не я вовсе...​

После фильмов, игровых автоматов и чтения по очереди книг, не блещущих особым смыслом, настало время для апогея странности. Как-то вечером, когда я готовилась принять ванну и лечь спать, Руфус снова позвонил мне (он часто названивает в последнее время, иногда несколько раз за день, чтобы вести долгие и бесформенные разговоры обо всём на свете, говорит, что это часть моей терапии). Я ожидала чего угодно, но не той двусмысленной реплики.

– Слушай, Айли, а сколько у тебя подушек в комнате? – и этот вопрос был задан абсолютно спокойным тоном.
– Одна казённая наволочка с неизвестным содержимым на руки, всё по закону общежитий. Почему вдруг тебя так заинтересовал уровень нашей снабжаемости, да ещё и накануне ночи?
– Скоро узнаешь! Жди меня на входе с единственной имеющейся подушкой, а я тогда захвачу свою.

Чего только ни придумал мой напитанный знаниями мозг, пока Руф подъехал к общежитию и вышел из такси с подушкой в руках. Я не успела спросить, что происходит, как мне уже пришлось уклоняться от летящей в лицо наволочки, набитой непонятно чем. «Отличная реакция, но так просто тебе не победить!» – прокричал парень и с заливистым боевым кличем стал наносить удар за ударом, а я еле успевала уворачиваться и беречь хотя бы голову. Подзадоренная вошедшим во вкус Хэзерфилдом, я вскоре пошла в контратаку, а потом постепенно забыла о неадекватности происходящего и недоумевающих соседях, с интересом глазеющих на нас из окон. Нам просто было весело!​

Но когда я попыталась объяснить это Тамаре, ни с того ни с сего начавшей читать мне нотации в духе «ты ведь студентка!», она была непреклонна и считала, что Руфус на меня плохо влияет. «О нём по кампусу ходит дурная слава, а ты с ним гуляешь, пары перестала посещать... Ты ведь раньше была образцовой студенткой, Айли!» И при этом Тэмми смотрела на меня как на самого настоящего врага народа. Будто моя вина, что тут не хотят учить серьёзных людей, а поощряют только тех, кто тупо ходит на пары и слово в слово день за днём повторяет одно и то же, так и не узнав, что за одним правилом существует множество других!

«Ты ведь хочешь получить диплом? Тогда продолжай посещать все семинары!» Словно это мне поможет чувствовать себя умнее. Раньше Тамара казалась мне более сознательной, чем остальные соседи, но выходит, что она всегда была на стороне тех, кто подыгрывает деградирующей системе универа. Обидно разочаровываться ещё и в друзьях, но я постаралась окончить наше общение с улыбкой: просто у нас разные приоритеты, для меня главное – знания, а для бывшей подруги – ламинированная бумажка с красивой надписью "Диплом".​

После такого калейдоскопа событий я решила больше не отвлекаться и заняться наконец-то тем, ради чего трачу бесценные годы в этой глуши: принялась за чтение учебников и решение задач. Но то, что случилось в процессе, повергло меня в глубокий шок: я не почувствовала интереса к решаемому! Не забыла формулы, алгоритмы, теоремы и их доказательства, но во мне не проснулся тот особый трепет, с которым я раньше изучала физику, душа осталась немой и неподвижной. Неужели..? Такого ведь не может быть! После стольких месяцев зазубривания одних и тех же стандартных истин я не могла разлюбить физику! Или всё же могла?.. Иначе откуда взялось это странное ощущение пустоты?​

Разве у них получилось убить мой интерес к истинному получению знаний своей нелепой фальшивкой?! Не может быть! Но... Я смотрю на формулы и больше не вижу в них ничего, кроме формул, никакого скрытого мира за цифрами и переменными, просто сухая научная информация и пустой лист бумаги, а в голове – чёртово перекати-поле...​

Факт о Ваккерах №22: Руфус Хэзерфилд был назван в честь главного героя шикарного квеста-трилогии "Депония", который я проходила параллельно с наигрыванием "Мастеров" :3 Если вдруг вы любитель приключений, головоломок и искромётного юмора в сочетании с философской драмой, рекомендую вам ознакомиться с этой замечательной игрой ^з^

Вот и близнецы повзрослели, близок конец челленджа, а мне до сих пор не верится, что я хоть одну историю доведу до логического завершения *з*

​

 

[Valiotti]

Ничто так не убивает потенциал, талант и энтузиазм, как отвратительное по качеству высшее образование. Проведя четыре года в абсолютной глуши, вдали от дома и всего милого сердцу, я внезапно осознала, что больше меня там никто не держит. Получение диплома представлялось мне событием, которого я бы с дрожью под коленками, с нетерпением ждала с начала последнего курса, а на деле вышло так, что это событие совершенно выпало из моей памяти... Да и сейчас я бы с удовольствием о нём забыла, только уже открыла дневник и начала отчитываться о своих последних месяцах в университете.

Тревожный колокольчик яростно звенел ещё в конце предыдущей записи. Ну правда, почему я просто не собрала вещи и не уехала в тот же вечер, когда почувствовала угасание любви к физике?! Увы, это было лишь начало конца... Но тогда, в конце первого семестра, я всё ещё с лёгкой надеждой (вот ведь живучая абстрактная сущность!) ждала работы над дипломом и в целом – хоть какой-то работы за те четыре абсолютно бесполезных года! Однако одним ожиданием я бы в любом случае утешиться не могла.

Чуть ли не главный герой последней записи (в конце концов, это всё ещё дневник Айли Ваккер, и все главенствующие позиции тут всегда будут исключительно моими), коего родители по какой-то прихоти вселенной решили назвать Руфусом, не оставлял свои настойчивые попытки «научить меня веселиться». В самом деле, разве я не достаточно смешная? Да моя жизнь пропитана иронией по всем аспектам, на что я не устаю указывать! Видимо, понятие о веселье изменилось, пока я торчала без дела на окраине цивилизации.

Сначала друг без моего согласия записал нас обоих в какой-то игровой клуб «для избранных», хотя особой любовью к играм я никогда не отличалась (исключение – школьные викторины, но там был элемент эрудиции). Так как я отказалась посещать выбранный Руфусом клуб (не хватало мне ещё позориться перед тамошними бездельниками полнейшим отсутствием каких-либо игровых навыков!), парень продолжал экспериментировать, находя самые странные пути общения.

Иной раз доходило до смешного: Руф звонил посреди ночи, чтобы задать какой-нибудь до недоумения странный вопрос. Однажды он на полном серьёзе спросил: «Как ты думаешь, у пингвинов есть коленки?» А пока я думала над ответом, парень признался, что из-за этой дилеммы не может заснуть.​

Честно, я пыталась злиться на него за такие выходки, но никогда не получалось: в конце концов, до меня доходила абсурдность ситуации, что вызывало улыбку, затем сознание рождало не менее нелепый ответ и мы дружно хохотали ещё полночи, продолжая сочинять вопросы, которые больше никого не интересовали. Недосыпание? Конечно, без него не обошлось, но кого волновали такие мелочи? Мне и сейчас до них нет дела, главное – это веселье, законы которого я изучала в универе куда больше, чем физические.

Несмотря на все попытки друга вытащить меня куда-то из общежития, я вела замкнутый образ жизни, стараясь лишний раз не выходить из комнаты. Соседи, обои, мебель, пейзажи... Да у меня как будто развилась особая форма аллергия, ибо смотреть на всё это мне было физически больно: четыре года молодости, золотой поры, и на что?! Та убогая атмосфера до сих пор снится мне в зацикленных кошмарных снах, в которых я постоянно проживаю заново все курсы! Чтобы лишний раз не устраивать себе стрессы, я запиралась в своей любимой комнатке, смотрела сериалы о физиках и время от времени печатала дипломную работу. Именно так: сухо и без особого азарта, тупо печатала.

Помимо звонков и еженедельных визитов Руфа, а также доброй поварихи, приносившей мне еду прямо под дверь (у нас даже был секретный стук-пароль!), моё вынужденное одиночество скрашивал милейший и приятнейший сосед. Разумеется, речь сейчас идёт о Мистере Сквики! Мой морской свин знатно вырос и похорошел с тех пор, как я купила робкого пискливого недохомячка в местном зоомагазине. Мы здорово привязались друг к другу, но я всегда понимала, что рано или поздно нам придётся расстаться... Всё-таки я живу в кондитерской, в которой нежелательны любые грызуны. Когда четвёртый курс подходил к концу, я нашла Мистеру Сквики новую хозяйку, некую первокурсницу, ищущую маленького друга за неимением таковых среди людей. Прямо как я когда-то. Эх, сильно скучаю по своему пушистику, который ни минуты не мог провести в тишине!​

Что же касается учёбы... Не хочется об этом писать, но о чём тогда, если именно знания всегда были для меня приоритетом? Даже после потери связи с физикой я продолжала стремиться к новой информации, по вечерам часами сидела над дополнительными учебниками, изучала узкоспециальную литературу, но связь с наукой, которой я жила ранее, просто исчезла. Решение задач, поиск формул и наблюдение за жизнью небесных светил перестали окрылять меня, а сама увлечённость лабораторными и экспериментами казалась неестественной, словно я навязываю себе что-то помимо собственной воли. Как страшны эти слова даже на бумаге... для Айли из прошлого. Для меня это, увы, просто факт, каких тысячи тысяч. Что ещё хуже, так это высший балл за экзамен, который я впервые в жизни писала нехотя.​

Но моё заключение в обители фальшивых знаний, каким бы растянувшимся оно ни было, верно подходило к концу. Я ужасно соскучилась по семье и считала часы до возвращения в обожаемую родную Долину желаний. Прошёл итоговый экзамен, на псевдопышной церемонии нам раздали ничего не значащие ламинированные корочки, до автобуса оставалось пережить одну ночь, как вдруг общежитие нашло, чем ему меня напоследок удивить.

Никого не трогая и не требуя того же от окружающих, я в гордом одиночестве играла в шахматы, как вдруг напротив приземлился рыжий Ральфи, самым настораживающим образом преследующий меня в течение последних четырёх лет. Не то чтобы я такая недогадливая: естественно, понимала, что нравлюсь ему, вот только не понимала почему. Слишком уж отдалённых полей мы ягоды! Однако Ральф, как выяснилось, над этим никогда не задумывался.

После скомканного и смущённого признания он, не глядя на мою реакцию, а изучая собственные ладони, предложил не прощаться после отъезда и... стать его девушкой. Мне никогда до этого не делали подобных предложений, и не хотелось, чтобы первым стал такой нелепый парень, как Ральф. Однако я не успела встать из-за стола и скрыться в комнате, притворяясь глухонемой, поэтому пришлось разгребать последствия.

– Я не знаю, считаешь ли ты себя завидным парнем или нет, и если второе, то твоя смелость заслуживает уважения... – серьёзно, что за чушь мне тогда лезла в голову?! – Но я в любом случае не могу согласиться.

– Это всё он, да?! – неожиданно для меня Ральф слишком быстро разозлился, словно был с самого начала готов к такому ответу. – Достаточно быть аутсайдером, чтобы тебя впечатлить?

– Ради Создателя, Ральф! Ты вообще о чём?

– Тебя покорил тот тип, Руфус, верно? Тебя и многих других девчонок... Что, нравится быть одной из десятков его поклонниц? Или к тебе у него проснулось особое отношение? Знаю вас: «Я исправлю его, на мне он остановится!» Что за глупости у девушек в головах?!

– Да что ты несёшь?! – от услышанного бреда и я разозлилась. – Между прочим, мы с Руфусом всегда были и остаёмся друзьями, не больше. А тебе я советую думать, прежде чем делать преждевременные выводы!​

Мы оба замолчали. Почему-то я не ушла сразу, а с удовлетворением наблюдала, как сконфузился мой собеседник: видимо, и правда нафантазировал всякой чуши, а потом в порыве эмоций вывалил её на меня. Даже представить не могу Руфа каким-то рядовым бабником!

– Что ж, адьос, Ральф, – наконец я вспомнила, как сделать ледяной тон, и поднялась со стула. – Надеюсь, что больше мы с таким клеветником, как ты, не увидимся.

Может, я и была грубее обычного, но не жалею: откуда Ральфу знать, каков на самом деле Руф? Они ни разу не общались, а значит и права осуждать моего друга у рыжего нет! С такими людьми мне никогда не хотелось общаться, не говоря уже о том, чтобы встречаться с ними.

На следующее утро таксист загрузил мои чемоданы и огромную коробку с кинотеатром (единственный плюс университета – в честь звания «Лучший выпускник года» мне подарили завидную технику) в свой грязно-жёлтый драндулет, дышащий на ладан, и повёз меня в долгожданное путешествие, конечным пунктом которого был дом. Мы ехали весь день, только поздним вечером я снова увидела родной коттедж, в котором провела всю жизнь, кроме злосчастных четырёх лет мучения над высшим образованием. Хотя меня никто не вышел встречать, сквозь стеклянные вставки входных дверей на крыльцо падал свет: семья ожидала. Это же подтвердил тот факт, что парадный вход не был заперт.​

Мама, папа и брат с сестрой сидели в столовой, в ожидании моего возвращения попивая чай с печеньями приготовления Амалии (как я потом узнала). Услышав скрип дверей и мои шаги, они сразу оставили чаепитие и вышли в зал продаж, как мы его всегда называли. Первой, кто подлетел ко мне с крепкими объятиями и слезами счастья, была мама: «Айли, дорогая моя, как же я скучала! Наконец-то наша семья воссоединилась!» Следующим был папа, с широкой улыбкой и ласковым поглаживанием по спине: «С возвращением, милая! Даже не представляешь, как нам тебя не хватало!».​

Всё время, пока мы с родителями обнимали и осматривали друг друга на предмет изменений, меня волновал лишь один вопрос: кто эти незнакомые люди, скромно ожидающие своей очереди в стороне, и куда делись мои любимые близнецы? Мне рассказывали, как сильно изменились Ричард с Амалией за годы моего отсутствия, но чтобы они стали настолько взрослыми... Словно я провела в темнице неучей не четыре, а все десять лет!

Как только родители немного отступили, дав своей старшей дочери передохнуть от объятий и поцелуев, на меня накинулся смеющийся и поздравляющий с возвращением братец, подкачавшийся и чуть не переломавший мне разом пять рёбер. Держу пари, что с такой внешностью и голосом он наверняка самый популярный парень в школе!

Сестра подошла последней. Мы с Амалией всегда общались меньше, чем с Ричем, уж не знаю, с чем это было связано. Может, она завидовала мне, а потом – и я ей, когда они с мамой нашли столько общих интересов... Но, не видясь долгое время, я почувствовала, как соскучилась по этой юной леди, скромно потянувшейся ко мне, чтобы по примеру всех собравшихся обнять. Также, несмотря на множество перемен, близнецы остаются близнецами – невероятно похожими и по-прежнему в крайней степени дружными!​

Немного поболтав о дороге и моём самочувствии после неё, родители сказали, что утро вечера мудренее и отправились спать, посоветовав нам тоже не засиживаться допоздна, чтобы не пропустить завтрашний праздничный стол по поводу моего возвращения.
Вначале мы действительно хотели послушаться маму с папой, но слово за слово, тема за темой – и наш разговор уже было не остановить! Мы уселись прямо на пол, на ковре в зале продаж, и полночи болтали о том да о сём. Я подметила, что чем старше становятся люди, тем незаметнее для них разница в возрасте: раньше наши беседы с близнецами были куда примитивнее, а теперь мы общаемся на равных, соответственно – с большей свободой. Этим почти официальным королям школы (Рич с Ами оказались гораздо активнее в социальной жизни, чем их старшая сестра) было что рассказать, а я с удовольствием слушала рассказ о переменах в их жизни и время от времени добавляла что-то о себе. Время пролетело незаметно!​

Родители и понятия не имели, как поздно (или о трёх ночи правильнее говорить «рано»?) мы легли, поэтому с радостными улыбками разбудили нас в семь утра: сами-то уже выспались. «Ну не могу я долго спать, зная, что мою девочку в течение четырёх лет кормили неизвестно чем!» – смеялась мама, ставя на стол мои любимые оладушки с шоколадным сиропом.

Тёплая семейная атмосфера расслабила и растрогала меня. Я хотела скрыть своё недовольство учёбой (о котором так и не решилась рассказать по телефону), пропажу интереса к физике, бесполезность диплома... Но неожиданно даже для себя начала рассказывать обо всём, что на самом деле произошло за время пребывания в кампусе. Родственники молча слушали меня, выражая мысли об услышанном одной лишь мимикой: мама была искренне удивлена, как много я умудрилась скрыть от родных; папа нервно посмеивался, не поднимая взгляда от тарелки; Ричард ощутимо помрачнел и слегка кивал каждый раз, когда я осуждала нынешний уровень вузов, а Амалия слушала мой рассказ с изумлением и неподдельным испугом (им с братом тоже скоро предстоит поступление и последующая борьба за диплом).​

Когда я закончила свой монолог, за столом воцарилась тишина, прерываемая лишь утренними птицами, беззаботно поющими за окном. Семья обдумывала услышанное, но главное – я не увидела на их лицах осуждения. Я боялась, что они посчитают меня виноватой в неэффективной учёбе, но видимо они понимали, что Айли Ваккер никогда бы не отвергла знания по своей воле.

– Айли, почему ты так расстроена? – приятный мамин голос пробудил меня от погружения в не самые весёлые мысли. – И без высшего образования можно построить счастливое будущее, если мой пример тебе о чём-то говорит.

– А насчёт любви к физике тоже не переживай: в жизни человека множество этапов, каждый из которых отличается от предыдущих по приоритетам, – продолжил мысль папа. – К тому же если что-то уходит от тебя, это значит, что оно освобождает место для чего-то нового, намного лучше.

Близнецы тоже покивали в знак согласия, и все вместе они смотрели на меня с успокаивающей улыбкой, как на ребёнка, который напакостил и боится отвечать за свои поступки, но его не наказывают, а утешают. С одной стороны это было мило и даже приятно, но с другой... Совсем не утешения мне хотелось!

Чувствуя, что вот-вот заплачу, я резко встала из-за стола и стремительно покинула столовую, только спустя несколько секунд осознав, что выбрала неправильную дверь: вышла в зал продаж, а не на кухню, из которой можно было подняться на второй этаж и запереться в своей комнате. Ну не дура ли я?! Оставалось избрать своим временным убежищем спальню родителей. Бросаться на кровать и драматично рыдать я не стала: просто застыла посреди комнаты и дала волю чувствам. Только снова поступила по-идиотски: забыла запереть дверь...

– Айли, доченька, не надо себя так терзать! – из-за своих всхлипов я даже не услышала, как в комнату вошла мама. – Ты ожидала от университета совсем другого, но это не проигрыш, не поражение...

– А что тогда?! – ненавижу себя, когда повышаю голос на самых дорогих людей, но иногда эмоции слишком сложно контролировать. – Всё должно было получиться совсем не так! Я хотела развиваться, совершенствоваться, становиться лучше, а получилось полностью наоборот! Универ изменил меня, но только в худшую сторону! Я оглупела, обленилась, потеряла свою уникальность, любовь к науке, которой хотела заниматься всю жизнь. Эти четыре года – худшие, самые бесполезные, но именно они смогли полностью перевернуть мою жизнь... Как жаль, что я не могу вернуть их и прожить совершенно по-другому!

Я рыдала так, как никогда до этого. Ничего не видела вокруг, но по ощущениям казалось, что мои слёзы затопили всю комнату и вот-вот доверху наполнят целый коттедж. Мама тоже исчезла где-то за пеленой моего отчаяния и преждевременного погребения молодости, а потом вдруг снова возникла передо мной – ласковым прикосновением и звонким голосом:

– Ты же слышала, что сказал папа: когда закрывается одна дверь, перед тобой открывается другая, в сотни раз лучше предыдущей. Ты обязательно найдёшь себя, главное – не переставать искать.​

Тогда слёзы остановились, и я снова увидела её улыбку, способную разогнать любые тучи. Разве Асель Ваккер сдалась, не имея в начале своего пути ничего, кроме старой лачуги и веры в далёкую мечту? Наше главное отличие в том, что она знала, чего хочет, а я далека от этого знания больше, чем от любого другого. Пора составлять петицию об отмене вселенского закона подлости...​

​

 

[Valiotti]

Думала, что надолго погрязну в самокопании и сожалениях о бесполезно прожитых годах, но мне это на удивление быстро надоело (даже сама от себя не ожидала таких быстрых перемен в настроении). То ли смирение с неудачами уже вошло в привычку, то ли меня излечили родные стены, но жизнь довольно быстро вернулась в прежнее русло, каким оно было ещё до отъезда в университет.

Мало-помалу мой распорядок дня перестал напоминать биографию мешка картошки, и вот я снова расчёсываюсь и умываюсь по утрам! На бумаге это признание выглядит ещё более стыдным и каким-то мерзким, но апатия – такая неприятная штука, когда лишний раз моргать не хочется, не то что думать о пагубности подобного поведения для молодости, которая и без того скоротечна. Вряд ли тот факт, что я трачу её на дневник, намного лучше апатичного варианта, но снова: хотя бы я причёсана и могу без стороннего осуждения пройтись по Долине, что уже прогресс!​

Занимаясь делами, накрепко заученными, словно таблица умножения, я иногда чувствую себя на четыре года младше: ничего ощутимо не изменилось с тех пор, как я окончила школу. То же возмутительное количество свободного времени, та же семейная суета с кондитерским бизнесом, к которой я не имею ни малейшего отношения, те же нелепо составленные кроссворды в дешёвых сборниках. Данный период до ужаса напоминает последний класс, с одним лишь отличием: тогда я была полна надежд на прекрасное будущее, а сейчас... Родители, конечно, знатно завалили меня философскими высказываниями в духе «если всё плохо, то это ещё не конец», но надеждам я больше не доверяю. Истории вообще известны случаи, когда они оправдывались?​

После того, как я осторожно выползла из-под одеяла и снова вышла из комнаты, семья порадовалась за меня, попробовала толкнуть ещё пару воодушевляющих речей (именно коллективно, словно они заранее написали эти спичи и долго их репетировали!), но, натолкнувшись на моё непробиваемое смирение, быстро затихла. С тех пор меня не трогают и, кажется, стараются избегать, а при редких беседах говорят как с больной незаразной, но неизлечимой болезнью: медленно, осторожно и с какой-то натянутой улыбкой. С этим тоже смирилась, потому как не могу не понять родственников: на их месте я бы наверняка вела себя точно так же.

Пока я погрязла в кроссвордах и привыкании к более-менее активной жизни, остальные продолжали заниматься своими делами, которые для меня оказались неожиданным открытием. Разумеется, только в моей общаге время застыло древним янтарём, а мы с соседями болтались в нём неменяющимися мухами, но значительные перемены в сфере хобби родных смогли меня удивить.

Папа, например, был как-то утром обнаружен за хлопотами над необычными мамиными цветами. Заметив на себе мой недоумённый взгляд (уж кого-кого, а отца сложно представить ласково воркующим над комнатными растениями!), он улыбнулся и развёл руками: «Что поделать: у этих цветов потрясающий аромат, если потакать всем их капризам!» С такими поэтичными причинами ему следовало становиться писателем, а не главным редактором, вынужденным постоянно разъезжать по светским раутам.​

Ричард, на которого мама часто жаловалась по телефону из-за нарушения режима, к моему приезду забросил телескоп и решил вспомнить детство, когда они с Амалией дружно вставали в четыре утра, совместно поднимали с постели папу и такой дружной компанией отправлялись на рыбалку. Я старательно сверлила брата вопросительным взглядом, но он крепко задумался и даже не подумал меня заметить: рыбалка – крайне медитативное занятие.​

За своего близнеца ответила Амалия: «Он слишком переживает из-за предстоящих экзаменов, вот и нашёл отличный способ расслабиться!» Тогда я поинтересовалась, к чему такое волнение, ведь уже в средней школе брат с сестрой стали отличниками. «Да так, поспорил он с кое-кем, что сдаст все экзамены на пять, а проиграет – будет позор. Ты бы не волновалась?» Следует начать с того, что я бы и не спорила.

Сама Амалия вроде изменилась, но во многом осталась прежней. Сестра стала более женственной, аккуратной, ответственной... Да рядом с ней я теперь чувствую себя младшей! В самом деле: я без особой цели слоняюсь по дому, раз в неделю лениво просматриваю вакансии преподавателей физики в окрестных школах, а она – убирается по дому, готовит обеды и ужины, тем самым освободив для мамы кучу времени.​

Краем уха я слышала из тихих разговоров близнецов о чрезмерной маминой усталости, участившихся обмороках после насыщенных и продуктивных дней продаж, но даже не подумала о том, чтобы взять часть обязанностей на себя. «Какая-то ты инфантильная, Айли!» – со смехом отозвалась Амалия, когда я попыталась поговорить с ней на эту тему. Больше не буду, а то снова стану объектом насмешек, лучше подумаю, чем могу помочь семье, пока не нашла постоянную работу.

Эта мысль всецело овладела моим сознанием, поэтому через пару дней я не сдержалась и решила спросить вслух, что полезного мне сделать, чтобы не чувствовать себя нахлебницей. Лучше бы я в тот день потеряла голос или вообще онемела до конца жизни, так как этот невинный вопрос вылился в дальнейшем в нечто уж совсем неприятное!

Как только я произнесла злосчастную фразу, все разговоры между родственниками моментально стихли и на меня уставились четыре пары непонимающих глаз. Первым тишину нарушил папа: «А почему ты считаешь себя нахлебницей?» Следовало бы сочинить подобную речь заранее, но в житейских ситуациях я всегда была близорука, поэтому скомкано и неумело несла какую-то чушь, за которую и дошкольнику было бы стыдно. Мама спасла всех собравшихся, не выдержав и половины моих объяснений. Правда, выбрала для этого худший из возможных переводов темы.

– А познакомь нас со своим молодым человеком, – произнесла она более чем невинным тоном, да ещё и с той приклеенной улыбкой, с которой обычно пытаются разрулить всякие неловкие казусы. – У тебя ведь был кто-то в этом роде?

Первая мысль после услышанного: «Чёрт, неужели я когда-то рассказывала об этом?!» А потом успокоение: нет, точно не рассказывала. Но откуда тогда мама обо всём знает?!..

– Ну, был... – протянула я с таким глупым видом, что хоть рисуй с меня карикатуры под названием «Сама нелепость». И до сих пор не могу понять: что мешало сказать «нет»?! Это избавило бы меня от букета новых проблем...

– Стоп! У тебя был молодой человек?! – первым снова стартовал отец, по непонятным причинам взволнованный больше остальных. – Почему ты ничего не рассказывала? А что если бы он..?
– Да ну! У Айли – и парень?! – не отставал от папы Ричард, чьи брови от удивления почти сформировали прямой угол, а далёкий от реальности взгляд бурил противоположную стену. – Кошмар, я проспорил Крису двадцатку...
– И ты говоришь в единственном числе?! – Амалия решила не выбиваться из общего настроения и тоже возмутилась, но по-своему. – Да у меня их уже минимум десяток был! Эх ты, а ещё старшая...​

– Так... когда ты нас с ним познакомишь? – после маминых слов все снова замолчали, несмотря на то, что она и не подумала повышать голос. Четыре пары глаз опять с нетерпением ждали моего ответа, только на этот раз приятного.

Повеселившись над такими разными по приоритетам репликами родни, я тепло улыбнулась, вспомнив тот самый период, когда осознала, что у меня появился «молодой человек», как почему-то все любят говорить. По-моему, «парень» звучит куда лучше, да и короче, что в свою очередь удобнее.​

***

Это был один из тех дней, когда сидеть в четырёх стенах равносильно тяжкому преступлению. В наших широтах редко выдавались настолько солнечные и тёплые деньки, когда от погоды хотелось не только петь душой, но и счастливо приплясывать у всех на виду. Сложно оставаться унылой серой массой, когда всё вокруг озарено таким волшебным чистым светом!

Правда, у Руфа было другое видение: когда я предложила назначить наше первое свидание на тридцатое апреля, он нахмурился и пробормотал что-то про Вальпургиеву ночь и какие-то там приметы. Как всё ещё человек науки, я пропустила его бормотание мимо ушей, что друг потом с лихвой наверстал: целый день, пока мы гуляли по кампусу и наслаждались отличной погодой, он частенько говорил, что ведьмы постарались на славу. Как вообще можно верить в такой нонсенс?! И с этим человеком меня теперь многое связывает...​

Так или иначе, не прекрасная погода была главным событием того дня. На окраине нашего студенческого городишки возвышается заброшенная «башня», в которой раньше ютились разнообразные студенческие клубы и сообщества, но все они расформировались задолго до моего поступления по причине отсутствия энтузиазма. В наше время это покинутое строение популярно именно у парочек или же у фотографов-любителей, ищущих для оригинальных кадров потрёпанную временем обстановку.

Мы добрели до «башни» только к вечеру, до этого шатались по городку, покупая то хот-доги то мороженое, и привыкали гулять за ручку. Для нас обоих это был первый опыт подобных отношений, поэтому со стороны мы наверняка выглядели парочкой умственно отсталых, сбежавших из-под строгого надзора. До моего «домика на шесть человек» было далеко возвращаться, поэтому мы решили немного отдохнуть в здании, которое я бы и не назвала заброшенным (почти все строения городка относятся к тому периоду, поэтому «башня» ничем особым не выделяется, если не брать в расчёт местные легенды).

Из любопытства мы с Руфом поднялись на самый верхний этаж, на котором внезапно оказался телевизор и вполне удобный для своего возраста диван. Определением для последнего я уже выдала главную тайну произошедшего в той «башне»... Сначала мы просто отдыхали, пытаясь заодно настроить древний телевизор, оказавшийся к тому же чёрно-белым, а потом нас просто потянуло друг к другу, уже и повод для сближения растворился в памяти.​

Остаток того дня вообще смазан, хорошо запомнилась только одна фраза Руфуса, сказанная с крайне довольной улыбкой: «Наконец-то ты научилась веселиться». В сочинении самых нелепых изречений ему нет равных.​

***

Видимо, я слишком долго вспоминала и проживала заново то самое тридцатое апреля, при этом ещё стопроцентно расплывшись в глупой мечтательной улыбке, так как близнецы вдруг синхронно захохотали, а отец, неловко кашлянув, переспросил: «Так что, когда нам ждать гостя?»

– Думаю, что скоро, – всё ещё с улыбкой ответила я, не обращая внимания на перешёптывания и хихиканья Рича с Ами. – Я как раз хотела позвонить ему.​

Однако только на словах было легко взять телефон и набрать один из самых важных номеров в моей жизни. Непонятно почему я так нервничала. Наверное, всё-таки боялась, что Руфус не захочет приехать и скажет, что наши отношения были ошибкой – подобием мимолётного курортного романа из безысходности, или что мы из разных слоёв общества, или прочее сериальное бла-бла-бла... В общем, каждый раз, когда я бралась за мобильник, в голове моментально рождался повод отложить звонок на некое гипотетическое завтра, которое никогда не наступает. Сколько ни ненавидела девушек из бездарных мыльных опер, сама в итоге вела себя не лучше их!

В конце концов, надоело ждать завтра: я элементарно соскучилась по голосу своего парня и захотела его увидеть. Если уж быть влюблённой девушкой, то хотя бы открыто признавать свою дурость, а не скрывать её даже в дневнике... Так вот: примерно через неделю после того, как пообещала познакомить родню с объектом своих нежных чувств, я быстро, не оставляя себе времени для сомнений, набрала давно заученные цифры, решительно приставила телефон к уху и терпеливо слушала долгие гудки, которые наконец прервал голос, только совсем не тот, который мне хотелось услышать.

– А ты ещё зачем звонишь?! – раздражённый женский голос. Женский.
– Вовсе не тебе звоню, поэтому передай трубку владельцу этого телефона.
– Руффи не может подойти, он занят! Кстати, занят во всех смыслах, так что можешь удалить его номер и вообще забыть о его существовании.​

Что я меньше всего рассчитывала услышать, так это советы некой наглой девицы, почему-то отвечавшей по телефону Руфуса. Да кто она вообще такая, чтобы разговаривать со мной в таком тоне?! Именно этот вопрос я задала следующим.

– Невеста, вот кто! Так что исчезни, провинциалка, и ищи счастье в своих примитивных кругах!
– И кого ты хочешь обмануть? – я изо всех сил старалась сохранять спокойствие даже при таких обстоятельствах. – У Руфа нет и никогда не было никаких невест!
– Так он тебе всё и рассказал, наивная! Короче, отваливай, тебе не светит.

Я хотела ответить агрессивной девице в том же духе, но она оказалась трусливой и быстро бросила трубку, не дождавшись своего унижения и оставив меня наедине с перепутанными мыслями, хаотично кружившимися по голове, словно стая всполошившихся птиц. Какая ещё к чертям невеста?! Разве такой парень, как Руфус, положил бы глаз на фифу с таким противным голосом и не менее отвратительным характером? Но зачем ему тогда была нужна я? И главный вопрос: ну почему я была настолько дурой, что не замечала очевидного, которое видел даже рыжий чудак Ральф?!​

Адекватных слов нет, одни нецензурные эмоции... Уже два часа кричу от злости в самую большую пуховую подушку, но не помогает. Злюсь на весь мир, на лицемера Руфуса, на его недоразвитую невесту, на чёртово расслоение общества... Но больше всего злюсь на саму себя. Размякла, раскисла, раскрылась – вот и получаю от жизни удар за ударом! Сначала университет, вот теперь и парень подтянулся с подлянкой и обманом... Осталось только семье подсунуть мне какие-нибудь неприятности – и Айли Ваккер станет по-настоящему опытным взрослым человеком.

Но пока... Пойду всё-таки ещё покричу в подушку: нужно же вывести всё это раздражение, так как уже рву бумагу ручкой, а этот дневник – ценный документ, который ни в коем случае нельзя портить (мама обидится). Что ж, не прощаюсь.​

​

 

[Valiotti]

Что ж, настало время заканчивать эру безвкусного существования и бездарно растрачиваемой молодости! Почему-то начать захотелось именно с дневника. Привыкла я к нему, как и мама, чего уж отрицать очевидное... Всё-таки в этом мире сложно без друзей, особенно без таких молчаливых, которые в любой момент смогут выслушать без упрёков и псевдофилософских наставлений (а то от них мне всегда тошно).

Ну, в топку пессимизм и разочарование во всём мире! Я и так достаточно дней прожила как один – слитный и жуткий в своей монотонности. Подъёмы без цели, мониторинг не меняющихся вакансий, в каждой из которых я замечала одни недостатки, завтраки-обеды-ужины, в которых я не видела разницы, быстро темнеющее небо и внезапное осознание, что пора на боковую, хотя сна – ни в одном глазу. Мне не на что было тратить энергию, восстанавливающуюся еженощно, поэтому и спала недолго. Уже в шесть, как по будильнику, я открывала глаза и больше не хотела их закрывать. Мне даже сны перестали сниться! В общем, мало приятного.​

Однажды утром я всё-таки поняла, как погрязла в своём подобии депрессии. Когда я, проснувшись, спустилась на первый этаж, мама уже была на кухне и готовила какую-то выпечку. Меня это удивило, так как обычно после дня продаж она спит до полудня, а тогда на часах ещё и семи не было. Просто тот день выдался особым, о чём я бессовестно забыла: мамин юбилей, который они с отцом решили отпраздновать вместе (уж не знаю, почему папа отложил празднование своего дня рождения ради такого случая, но семейный праздник обещал получиться масштабным).​

Пока пёкся торт, я, сгорая от стыда, носилась по городу в поисках подарков: важная дата совершенно вылетела из головы, да и просто в числах я давно не могла разобраться без календаря. Вот что значит полностью погрузиться в себя! «О, уже и снег выпал?» – удивлялась я, выйдя на улицу впервые за четыре месяца. Никогда ещё у меня не было настолько сильного ощущения, что жизнь проходит мимо, а я просто стою и провожаю её взглядом...

Праздник был хоть и двойным, но исключительно семейным: мама с папой не захотели приглашать своих коллег или постоянных покупателей. «Дорогая, позволь мне хоть денёк не готовить в конвейерных масштабах!» – весело рассмеялась мама, когда я спросила о причинах. С утра и до вечера она сияла от счастья, с папиного лица тоже не сходила улыбка. Мне сразу захотелось встретить своё пятидесятилетие без малейших сожалений, как они.

Наконец пришло время задувать свечи на двух праздничных тортах маминого приготовления. Первым по возрасту и по желанию был папа. Сначала он сделал серьёзный вид, словно не мог решить, чего бы пожелать, пока мы с близнецами и мамой подбадривали его и вразнобой пели стандартную поздравительную песенку. В итоге папа развёл руками и задумчиво протянул: «Надо же, а у меня уже есть всё, о чём я когда-либо мечтал!» – и под наши дружные аплодисменты и одобрительные окрики задул свечи. На месте отца я бы тоже не смогла придумать мечту, которая у него ещё не успела исполниться. Разве что крупная пенсия не помешала бы.​

Вслед за папой ко второму торту подошла мама. Она сразу призналась, что ей уже давно нечего желать, разве только безоблачного счастья и крепкого здоровья своим детям и мужу. Эти слова меня глубоко поразили: как я вообще могла настолько отдалиться от семьи, что совсем о ней не думала, живя в своём пессимистичном мирке? А они такие близкие, понимающие... Кто подбросил моим родителям самого неблагодарного свина во вселенной в моём лице?!

Когда я оторвалась от своих мыслей и взглянула на маму с папой, то невольно поразилась: для меня, потерявшейся во времени, они преобразились прямо на глазах. Пятьдесят – это не тридцать, даже не сорок, вот и они успели поседеть, немного пригнуться к земле, а каждая улыбка обрамлялась неглубокими, но уже хорошо различимыми морщинками. Ещё сильнее ощущая желание расплакаться от чувства вины, я успокаивала себя тем, что их улыбки излучают радость без каких-либо печальных примесей, и про себя обещала больше так безответственно не абстрагироваться от окружающего мира, хотя бы не от самых близких людей!​

Семейные праздники обычно отличаются тем, что во второй половине дня каждый уже занимается своими делами, предварительно подзарядившись тортами и прочими вкусностями. Так и мы после совместного лакомства разошлись по дому, внутренне радуясь, но всё ещё пытаясь смириться с переменами, которые, собственно, и праздновали. Почему-то число 50 сильно отличается в плане восприятия от 49, если стоит в графе «Возраст».

Я считала, что на меня одну так повлияло старение мамы с папой, но вечером столкнулась в гостиной с Амалией, которая для фона включила телевизор, а сама погрузилась в печальные мысли. Когда я села рядом с ней на диван, сестра вздрогнула, только тогда заметив моё присутствие, и стремительно провела тыльной стороной ладони по глазам

– Думала, что ты уже спишь, Айли, – слабо улыбнулась она.
– И с каких пор нормальные люди ложатся спать в семь вечера?
– Ну, мама часто засыпает так рано, особенно в последнее время...​

Голос Ами дрогнул и прервался, а я мысленно отвесила себе подзатыльник: есть за мной привычка неуместно и несмешно шутить, и всё никак от неё не избавлюсь. Пока сестра молча шмыгала носом, я сделала вид, что смотрю телевизор, но сосредоточиться на тогдашней передаче не получалось ни на йоту.

– Айли, не замыкайся, пожалуйста, когда мы с Ричем уедем! – внезапно воскликнула сестра, повернувшись в мою сторону. – Все четыре года мама постоянно говорила только о тебе. Знаешь, она до сих пор надеется, что ты...
– Но ведь у неё есть ты! Ты, которая любит и умеет готовить!
– Да, люблю, но чувствую, что это не моя судьба, ведь я гораздо больше люблю рисование.

Амалия, в отличие от меня, действительно не ограничила свои занятия живописью детскими годами. Она давно рисует и никогда не забрасывала это дело надолго. Я часто останавливаюсь, проходя мимо сестры у мольберта: очаровывает, насколько она погружается в мир своей картины, буквально живёт ею, почти светится от счастья, соприкасаясь с миром изобразительного искусства. Неоднократно у меня проскальзывала мысль, что ей предназначено стать художницей и никем иным. Как бы мне ни хотелось увидеть в Ами преемницу маминого бизнеса, после нашей вечерней беседы у меня это больше не получается.​

– А ты, Айли, чему хочешь посвятить свою жизнь?
– Я много думала над этим, но... ты знаешь... после таких университетских лет...
– И ты не задумывалась, почему всё получается так неправильно? – серьёзно и в лоб спросила Амалия, чего от неё обычно трудно добиться (сестра больше любит намёки).
– Хочешь сказать, что я бегаю от своей судьбы? – получив в ответ робкую улыбку и такой же кивок, я фыркнула: – По-моему, ты просто хочешь навязать мне мамину идею, которой она давила тебя в моё отсутствие. В конце концов, жизнь всё расставит на свои места, так что не беспокойся обо мне, юный фаталист. Все когда-нибудь найдут своё место и я – не исключение!

Гордо произнеся этот маленький, но пафосный монолог, я уверенно поднялась с дивана, потрепала сестру по волосам (она этого не выносит, что в очередной раз доказала полетевшая мне вслед диванная подушка) и решила спуститься вниз, чтобы поговорить с мамой о её состоянии здоровья. Печальный вид Амалии при разговоре о ней наталкивал на соответствующие мысли и даже опасения.

Дверь спальни родителей была приоткрыта, внутри горел свет и до меня, приостановившейся в зале, долетели обрывки их разговора. Я тот ещё моралист, но не подслушать такую беседу не могла.​

– ...и не забывай, что скоро мы увидим жениха Айли! – восторгалась мама.
– Но ведь она не называла его женихом! – почти испуганно возразил папа.
– Ты же знаешь нашу Айли: она – девушка сознательная, не станет встречаться с кем попало! А если молодой человек достойный, то и предложение не заставит себя ждать, а потом...
– Что-то ты слишком увлеклась, дорогая.
– Правда? Может и так, но это легко объяснить сегодняшним днём. Мне уже пятьдесят, Роб, и я хочу успеть увидеть собственные семьи своих детей.
– Поверь, мы обязательно увидим всех троих и у алтаря, и перед родильным домом, и за большим семейным столом!
– Мне бы хотелось этого больше всего на свете! И как я рада за Айли, ты даже не представляешь! Ей сейчас так трудно, но когда есть любимый человек, всегда легче. Я помню, как в моей жизни появился ты...
– Ты часто вспоминаешь о нашей встрече в последнее время. Хотя и для меня настоящая жизнь началась именно с того момента.​

Лучше мне, наверное, было не слушать этот разговор, но содеянного не исправишь. Я так и не рассказала родителям, что с Руфусом у нас в итоге не сложилось, а то они бы разочаровались: вечно считали меня сознательной, а я слепо повелась на ухаживания этого богатея, ищущего неопытную провинциалку, чтобы развлечься во время скучной учёбы. Увы, не каждая влюблённость оканчивается алтарём и образцовой семьёй, как повезло моим родителям. Может, и они обжигались на пути к сегодняшнему счастью, но если так, то мне до своего ещё идти и идти, долго и утомительно... В таких расстроенных чувствах я и ушла наверх, не решаясь помешать душевному обоюдному молчанию родителей.​

После того насыщенного новостями и неопределёнными мыслями дня всё снова стало прежним. Моя жизнь всё ещё безлика и безынтересна, мама с папой по-прежнему неразлучны и большую часть сил уделяют *Сладкой жизни*, а близнецы наслаждаются подходящим к концу школьным курсом, не забывая совмещать ответственную учёбу с активной социальной жизнью (за ними всё ещё закреплён совместный титул королей школы). Если бы я могла что-то исправить в своём прошлом, взяла бы с них пример: не зацикливалась бы на одних учебниках и научных проектах. Авось при таком раскладе в настоящем мне было бы веселее.

Скоро Рич с Ами окончат последний класс и отправятся в университет, который выбрали своей альма-матер на ближайшие четыре года. После нелестных рекомендаций они, что естественно, не поедут в ту глушь, где я потеряла себя, так как нашли вариант намного лучше. Их восторженные разговоры, которые невольно слышим не только мы, но и все соседи в округе, очень напоминают мне одну юную и неопытную особу, которая отчего-то решила, что всё будет по её хотению. Но близнецы от неё очень отличаются, поэтому я за них не переживаю, только радуюсь и совсем чуточку завидую.​

Больше всего волнуюсь о том, что после их отъезда останусь наедине с родителями. Мало того, что придётся как-то разрешить ситуацию с моим парнем, которого нет, так ещё и определиться наконец со своей судьбой. Да как от неё вообще можно бегать?! Где только Амалия почерпнула настолько нелепую идею?..​

Факт о Ваккерах №23: сначала я хотела отдать дневник Айли; потом вдруг передумала, когда повзрослела Амалия, но снова изменила решение о наследнице, со скукой отучив в университете старшую дочку. Не люблю этот монотонный этап жизни сима, поэтому не захотела проходить его ещё раз х) Вот так моя лень сохранила первоначальную задумку, иначе вы бы сейчас читали совсем другую историю.)

А скринов совсем мало по запискам распределено.( Я их раскидывала по отдельным папкам сразу после отыгрыша, чтобы не забыть, где расставлены акценты, но теперь получается, что даже на обложку не находится красивого кадра с наследницей х) Плюсы и минусы отыгрывания задолго до публикации :3

​

 

[Valiotti]

Что бы ещё поделать, чтобы не думать о своей бесполезности? О, дневник подходит как нельзя кстати! Я, конечно, стараюсь что-то исправить, но когда легче было сделать, чем сказать об этом? На всё нужно время... И хотя много дней я потеряла просто так, всего лишь из-за пессимистичных размышлений, но когда-то я должна была поумнеть и снова начать к чему-то стремиться. Можно ли назвать эти перемены новой страницей в моей жизни? Очень на это надеюсь.

Но им не могло не предшествовать некое важное событие, благодаря которому и пришло понимание, что дальше так продолжаться не может. Скорее на меня повлияла совокупность нескольких происшествий, но обо всём я ещё хочу написать подробнее и по порядку.

После праздника родителей жизнь в нашем коттедже текла своим чередом. В нашей семье вообще редко что-либо меняется, не считая стиля, в котором предпочитает рисовать Амалия. Думаю, мама всегда будет улыбчивой, оптимистичной и энергичной, как в молодости, несмотря на поседевшие волосы и ещё сильнее побледневшую кожу. Она и сама не считает себя постаревшей! Недавно я слышала, как в разговоре с Наташей, своей давным-давно переехавшей в другой город подругой, она смеётся: «Брось, зачем мне красить волосы? Тогда окружающие будут считать, что у меня комплексы, а это вовсе не так! Я по-прежнему нравлюсь себе в зеркале!» И меня очень радует такое отношение мамы к своему возрасту.​

Папа вскоре после маминого дня рождения вспомнил, что по возрасту ему положено выходить на пенсию, и с удовольствием передал права и обязанности главного редактора своему заместителю, которого вот уже несколько лет хвалит и называет «надёжным малым». Пока он обсуждал со своим преемником последние формальности, голос отца излучал счастье человека, наконец-то свободного от многолетнего бремени ответственности. «Ну-с, теперь заживём!» – радостно потёр он руки после телефонного разговора, начавшего новый этап в его жизни – совершенно спокойный и беззаботный.​

Получив возможность не ездить каждую неделю на вечерние встречи с городскими снобами, папа стал с двойным усердием помогать маме, отстранив её от любой работы, кроме готовки сладостей и разговоров с покупателями. Сам же он взвалил на свои плечи снабжение, управление неизменным персоналом из двух персон и бесконечную возню с учётом, налогами и прочими «прелестями» частного бизнеса. Мама сначала не хотела нагружать отца своими обязанностями, но он был непреклонен, поэтому в итоге Асель Ваккер смирилась с тем, что её старший помощник загружен делами куда больше самой владелицы *Сладкой жизни*. В конце концов, она никогда не любила головоломки с документацией, так что с радостью наслаждалась отдыхом после изматывающих дней продаж, пока отец подсчитывал прибыль.​

Вскоре у Ричарда с Амалией состоялся выпускной, школа для них осталась в прошлом, но впереди уже простирался новый путь, ведущий к дверям альма-матер. Близнецы с энтузиазмом ждали вступительных экзаменов, а когда сдали их дистанционно по сети (новая фишка в образовании, которую я, если честно, не очень жалую, но брат с сестрой замахнулись аж на столичный университет, поэтому для них это был самый удобный вариант), всю неделю до объявления результатов каждые полчаса заходили на сайт и сверяли свои ответы с правильными. Когда списки поступивших наконец опубликовали, близнецы подняли много шума.

– Ну что там? Что?! Рич, не молчи! – с нетерпением выпытывала у брата Ами.
– Да подожди ты, список ещё не полностью прогрузился!
– Сколько можно?! Сделай уже хоть что-нибудь!
– Всё, вижу! Можешь ликовать: мы оба поступили!​

А потом наш дом почти взорвался от синхронного пения счастливых близнецов, перековеркавших под себя «We are the champions». Несмотря на то, что сумма их стипендий не так высока, как у меня, своему поступлению Рич с Ами радовались гораздо сильнее, чем юная Айли, уже тогда славившаяся излишней самоуверенностью.

Пролетело лето, полное восторженных фантазий близнецов о том, какая насыщенная жизнь в университете их ожидает, и настал день, когда мы вынуждены были временно расстаться. Пока ждали такси, мама с папой наставляли Амалию и Ричарда, как вести себя в первые дни, куда обратиться сразу после заселения и так далее по списку, а я, не имея возможности вставить пару своих советов (да и на фоне родительских они казались слишком мрачными, учитывая мой опыт), скромно стояла в стороне и тоже улыбалась, так как прощание получилось необычайно светлым и уютным, благодаря оптимистичному настрою как главных виновников, так и старшего поколения.​

Наконец жёлтая машина с шашечками прибыла на место вызова. Попрощавшись с родителями, Рич с Ами поочерёдно обняли меня, ещё раз улыбнулись и помахали нам троим на прощание, а затем сели в такси и уехали навстречу новой жизни. Мне понравились их улыбки, как обычно – синхронные и практически неотличимые: они так же, как и я несколько лет назад, знают, чего хотят и как заполучить желаемое. Но, несмотря на нашу схожесть, я уверена, что столкнись они с моей проблемой, не стали бы так ощутимо меняться и забывать себя. Верю, что у них получится осуществить всё задуманное!​

А нам с родителями с тех пор предстояла жизнь втроём, как это было много лет назад, ещё до появления на свет близнецов. И ведь почти ничего не изменилось: только я больше не хожу в школу и мама стала чувствовать себя хуже. Несколько раз во время подготовки партии сладостей для последующей продажи она жаловалась на головокружения и звон в ушах. Оно и понятно: крайне утомительно несколько часов подряд простаивать у плиты! Уже неоднократно писала, но я до сих пор не представляю, как мама, такая хрупкая, выдерживает столько нагрузок в течение многих лет. Теперь ей нужно считаться с возрастом, и папа, услышав несколько жалоб на самочувствие, железной рукой отстранил маму от плиты. Асель Ваккер, которая всю жизнь положила на алтарь кулинарии...​

Маме это, естественно, не понравилось, но что она могла возразить отцу, озабоченному её здоровьем? После пары довольно громких ссор она попыталась объявить голодовку, но как только папа обиделся на то, что она не хочет есть блюда, приготовленные им с любовью, снова воцарились мир и согласие. В отцовских действиях есть резон, вот только и маму я понимаю: когда меня лишили любимого дела, которому хотелось посвятить целую жизнь, я тоже обиделась на целый мир и надолго отвернулась от него. Конечно, тут дело не в отвратительном качестве образования, но схожие мотивы в наших с мамой историях угадываются, поэтому и её огорчение мне хорошо знакомо.​

Однако теперь, когда отец готовит в одиночку, он далеко не всегда справляется с объёмом работ, но упорно игнорирует мамино желание помочь и настойчивые уверения, что после отдыха она чувствует себя отлично. Папа не успевает заготовить такие же партии кондитерских изделий, сколько обычно нужно для одного открытия *Сладкой жизни*, поэтому изменился график магазина: теперь дни продаж проходят раз в три, а не в два дня.

Мама недовольна и грустит, причитая, как без неё меньше чем за год погибнет бизнес, который шёл к успеху тридцать лет. Я в раздумьях: не могу смотреть, как эти витрины, появившиеся в доме задолго до меня, медленно покрываются пылью, как уменьшается толпа завсегдатаев, жалующася на то, что «чего-то в сладостях нынче не хватает», как среди всего этого приковывает внимание мамина поникшая фигурка. Часто сравниваю нас в последнее время, но в одном аспекте мы разительно отличаемся: я не умею создавать кулинарные шедевры. Даже когда мелькает желание предложить отцу свою помощь, вспоминаю, что могу сделать только хуже, смущённо опускаю голову и ухожу из зала, чтобы не думать об этом.​

В целом несколько недель после отъезда близнецов прошли тихо, а потом судьба вдруг решила меня удивить. В один из ничем не примечательных дней в гости к нам решил заглянуть человек, о котором я давно не думала и уже не надеялась снова увидеть – Тайлер! Его визит стал слишком неожиданным, поэтому я даже не знала, что сказать или спросить в первую очередь. Хорошо, что Тай всегда отличался благоразумием и сам объяснился.

– Видишь ли, я случайно оказался в Долине (проездом по пути на конференцию) и вдруг вспомнил, что ты родом отсюда. Поспрашивал у прохожих о тебе, надеясь, что городок маленький и все друг друга знают, а мне сразу рассказали о кондитерской твоей матери. Да вы тут важные персоны!​

Я была только рада видеть Тайлера в качестве неожиданного гостя! В студенческие годы он неплохо скрасил несколько тоскливых месяцев моего беспросветного заключения. С интеллигентным человеком всегда приятно провести время, и здорово, что Тай оказался того же мнения обо мне!

Папа готовил ужин (и с удовольствием согласился приготовить ещё одну порцию), мама занималась развитием своего кулинарного форума, а мы с Таем уютно устроились в гостиной и наперебой расспрашивали друг друга о периоде после того, как наши дороги разошлись. Тайлер, как и планировал, стал хирургом в одной из столичных клиник, быстро освоился и теперь разъезжает по конференциям, зарабатывая славу в медицинских кругах. Мне особо и нечего было рассказывать, но с конкретными вопросами со стороны парня рассказ получился более-менее объёмным и нескучным. Уважаю людей, которые задают вопросы о тебе не для формальности, а чтобы реально выслушать и дать полезный совет. Ну или просто вербальный пинок, как было в нашем случае.

– Вот такие дела... – закончила я свой невесёлый рассказ о потерянном интересе к жизни.
– И это всё? – изумлённо произнёс Тайлер.
– В каком смысле? – наверное, изумление способно передаваться по воздуху.
– Может, я что-то упустил, но разве ты ничего не предпринимала, чтобы найти новое дело для души?
– Разумеется, делала всё, что приходило в голову, но пока безрезультатно.​

– Так уж и всё? – тепло усмехнулся Тай. Я, было, начала перечислять все свои мелкие неудавшиеся хобби, но друг остановил меня: – Айли, по-моему, ты просто развиваешь в себе синдром отложенной жизни.
– Я слышала о чём-то подобном, но...
– Ты лелеешь надежды на светлое будущее, но полностью игнорируешь настоящее и не желаешь тратить время с толком, что только отдаляет твоё гипотетическое счастье.
– А есть какое-нибудь умное название для боязни начать заниматься новым делом?..
– Есть, наверное... Но что тебе мешает?

Я задумалась над конкретными причинами, отбросив все абстрактные оправдания. Что главное, задумалась надолго. И правда, а что мне терять? Разве я не оказалась в нулевой точке пути? И если это так, передо мной бесконечное множество направлений, но какое из них моё? Это можно узнать, только выбрав для начала что-то одно! Однако я почему-то предпочитаю оставаться на месте, в некой зоне комфорта, где никто меня не трогает и ничего не грозит. Но если нет минусов, то откуда тогда взяться плюсам? Всемирный закон баланса, чтоб его!..

Погрузившись в свои мысли, я не сразу заметила, что Тай смотрит на меня с благожелательной улыбкой: «Похоже, ты всё поняла». Я хотела поблагодарить его, но в этот момент папа позвал нас на ужин, а друг честно признался, что умирает от голода, проведя весь день в дороге.

Стоило нам спуститься на первый этаж, как меня перехватила мама под предлогом помочь ей нарезать хлеб, который папа всегда ставит на стол первым. Не подозревающий о подвохе Тай вышел из кухни, а мама тут же начала разговор с нотками обиды.

– Айли, почему ты не предупредила нас о визите своего молодого человека? Мы бы с Робином ответственно подготовились, прихорошились бы...
– Мам, ты всё не так поняла! Тайлер – мой хороший друг, оказавшийся в Долине проездом и решивший заехать в гости без предупреждения.
– Друг?.. – мама выглядела одновременно и растерянной, и разочарованной. – Если подумать, то всё сходится: вы разговаривали вовсе не как влюблённые. Но когда же тогда нам ждать твоего возлюбленного? Ты давно обещала нас познакомить.

Как же я надеялась, что без напоминаний родители однажды забудут о моём необдуманном упоминании Руфуса, с которым мы ни разу не общались после университета... Но все мои надежды по умолчанию обречены стать прахом и разлететься по ветру! Захлебнувшись в досаде, я на одном дыхании выплеснула на маму историю своих единственных и к тому же необычайно кратких романтичных отношений. Мама сначала поражённо молчала, а затем резко ответила:

– Не думала, Айли, что ты предпочтёшь скрывать от меня правду. Неужели ты мне настолько не доверяешь? И отцу тоже?
– Мам, ну не начинай! Я не рассказала об этом не из-за недоверия, а только потому...​

– Почему же ещё? Сначала ты молчала о качестве образования в том университете, теперь о настоящей ситуации в отношениях... Ты с детства считала, что я не пойму твои чувства, и поэтому постоянно уходила от темы кондитерской? Ты всегда могла открыть мне правду, но никогда не считала нужным! Что же я тогда за мать, если мне не доверяет собственная дочь?..

На глазах мамы выступили слёзы, градус моей неловкости достиг апогея... и тут папа снова всех спас, напомнив, что отбивные быстро стынут и не менее быстро заканчиваются. Уже через минуту мы вчетвером сидели за одним столом, мужчины свободно общались, но мы с мамой опустили свои взгляды по тарелкам и крепко задумались над предметом состоявшейся ссоры. Когда о наших недостатках говорят вслух, мы наконец-то осознаём их. Создатель, неужели я действительно никогда не говорила с мамой по душам?! Ни разу за всю жизнь не рассказывала искренне о том, что меня беспокоило? Если так, то неудивительно, что она обиделась, я бы на её месте сделала это гораздо раньше.

Папа с Таем оказались наблюдательными и в течение ужина из кожи вон лезли, чтобы развеселить нас с мамой и сделать атмосферу за столом теплее и позитивнее. Я полностью оценила их заботу только сейчас, а тогда долго недоумевала, почему друг с отцом так часто обращаются со своими шуточными вопросами именно к нам, а не практикуют чувство юмора между собой.​

Постепенно лёд и тяжесть на душе растаяли, и такие изменения коснулись не только меня: ближе к концу ужина мы с мамой встретились глазами, она мягко улыбнулась и одними губами извинилась. Мужчины этого не заметили, а моё настроение моментально улучшилось: никогда не любила ссориться, особенно с близкими.

Остаток вечера прошёл дружно и очень душевно. Не хотелось отпускать Тайлера, привнёсшего в мою жизнь глоток здравого смысла, но медики со всей страны не захотели бы отложить свою конференцию по моей скромной просьбе. Друг обещал как-нибудь ещё навестить нас (может, даже на обратном пути) и прикупить маминых особых сладостей, которыми заинтересовался после рассказов местных. Как бы там ни было, я всегда буду рада с ним увидеться!​

Несколько дней спустя Айли Ваккер всё-таки собралась с духом и решила попробовать нечто совершенно для себя новое. И в итоге так увлеклась, что новое хобби имеет все шансы стать делом жизни, если окажется прибыльным и сможет меня обеспечить! Сама не знаю как, но подумала о том, чтобы написать книгу. Да не какой-то третьесортный дамский романчик, а почти правдивую историю нашей семьи, основой для которой будет этот дневник! Разумеется, все имена, даты и не особо интересные события будут заменены для лучшего восприятия, но пока вдохновения на всё хватает и я уже ощущаю, как жажда действия согревает меня изнутри! Потрясающее чувство – снова желать жить!​

Думаю, этим пока и ограничусь: буду больше печатать свою книгу, тем самым мостя дорогу в успешное будущее, а вот дневнику пока придётся подождать. Держу пари, что он и так устал от моего апатичного нытья человека с синдромом отложенной жизни. По крайней мере, с бывшим.​

Факт о Ваккерах №24: Иногда импровизация отлично ложится на имеющиеся игровые детали.) Например, сочиняя увлечённость Амалии живописью, я близоруко не подумала проверить, какую специальность девушка выбрала в университете, но обрадовалась, обнаружив сходство изначальных давно забытых планов и теперешних моих сочинительств :3 А вы думали, что я всё заранее продумываю? Не-а, мне этого и в Картерах выше крыши хватает х)

​

 

[Valiotti]

Поверить не могу, что подобное могло произойти в нашей семье! Сколько ни прокручиваю в памяти события вчерашнего дня, никак не получается осознать их действительность... Может, если я перепишу всё в дневник, наконец-то поверю в реальность самого напряжённого дня в моей жизни? Даже тот мимолётный и давно забытый эпизод с вором не идёт ни в какое сравнение с чувствами, которые меня заставил испытать этот случай! Хотя улавливается связь с далёким и кажущимся ночным кошмаром днём, когда мы едва не лишились мамы в первый раз...

Как же сложно вспоминать об этом без дрожи в руках! Ещё сложнее записать все случайные скачкообразные мысли, но я постараюсь, чтобы хоть немного успокоить нервы. Утро началось для меня внезапно, одновременно с папиным оборвавшимся криком. Я ещё не до конца проснулась, но на автомате вскочила с постели и понеслась на первый этаж, где меня ожидало ужасное зрелище: мама в глубоком обмороке лежала на полу, а над ней, дрожа всем телом и силясь издать хоть звук, беспомощно стоял папа.

– Что случилось?! – от быстро нахлынувшего страха я спросила слишком громко.
– Я... я не знаю! Только что Асель ещё стояла у плиты, мы болтали, но вдруг она упала. Просто так, без каких-либо жалоб... Создатель, почему я разрешил ей?! Что теперь будет?..​

Велев папе не паниковать раньше времени и вызвать скорую, я наклонилась к маме и положила её голову себе на колени. Я слишком нервничала и не сразу различила крайне слабое дыхание, но его наличие меня немного успокоило.

Пока ждали врача, я выяснила, зачем мама с утра пораньше взялась за выпечку, ведь мы давно запретили ей заниматься этим изматывающим хобби. Папа и сам справляется с наполнением витрин *Сладкой жизни*, так что для меня причина маминого самоистязания оставалась тайной, которую раскрыл отец: видите ли, она сильно упрашивала снова допустить её к выпечке, слишком тосковала по главному делу своей жизни. И он пошёл на уступку, которая в итоге вызвала глубокий (в силу возраста) обморок! Папа и сам раскаивался, поэтому обвинять его я ни в чём не стала: не он же истощил мамин организм постоянным тяжёлым трудом.

Доктор, прибывший по вызову на удивление быстро, вколол маме какую-то сыворотку (никогда не была сильна в медицине), померил температуру и сделал вывод, что после отдыха ей станет лучше. Однако этот самый отдых обещает быть отнюдь не однодневным...

Сейчас я неотрывно слежу за спящей мамой. В целом она спокойна, дыхание ровное и ресницы не дрожат, но иногда едва уловимо, на долю мгновения, хмурится неким своим сновидениям, если они вообще есть.​

Я пыталась поговорить с ней, попросила скорее очнуться, как делают все близкие родственники на грани отчаяния, но самой себе показалась неразумной маленькой девочкой. Хотя для мамы я, наверное, такой и осталась. Главное, чтобы у меня был шанс исправить это впечатление!..​

***

Свершилось! Не могу написать ничего, кроме этой банальности, но она яснее прочих слов выражает мои эмоции. Спустя почти сутки мама всё-таки очнулась! Я в то время дремала, как вдруг она сдавленно вскрикнула и резко приподнялась на локтях, смотря вдаль рассеянным взглядом, словно никак не могла покинуть свой сон.​

– Мама! Как хорошо, что ты пришла в себя!

Она вздрогнула, так как до этого и не заметила моего присутствия, а потом произнесла слова, которые никак не сочетались с ситуацией.

– Айли, скажи, что с магазином? – и это таким тоном, словно от моего ответа зависит судьба целого мира.
– Да что с ним может случиться?! – от того, что кондитерская для мамы дороже собственного здоровья, я с высокого старта рассердилась на неё. – Лучше бы о себе подумала!

Асель осеклась и передумала расспрашивать меня дальше. Предпочтя разговорам отдых, она снова легла под одеяло и тихо лежала, не моргая смотря в потолок. Я чувствовала себя виноватой за выплеснутое раздражение, и попыталась как-то помягче выяснить причину маминого неуёмного желания снова проводить по полдня на кухне. Добилась только краткого и ничего не объясняющего ответа: «Я посвятила кондитерскому искусству жизнь».​

***

Сегодня мы с папой обсуждали произошедшее в столовой, пока мама снова спала. От отца я узнала, что главной причиной, побудившей Асель Ваккер снова взяться за венчик, послужила слабая активность *Сладкой жизни*. Маму не устраивает теперешнее расписание, когда кондитерская открывается лишь раз в неделю. Папа тоже, увы, не молод и всё чаще жалуется на боли в спине, поэтому не в состоянии простаивать часами на кухне, заготавливая товар для местных и окрестных сладкоежек. Не желая видеть свою супругу огорчённой, он понадеялся на лучшее и разрешил ей помочь со сладостями, но эта пробная попытка завершилась далеко не благоприятным образом.

– Я просто не знал, как ей отказать! Получается, что бедная Асель несчастна при любом раскладе: её ждут либо обмороки, либо разочарование, ведь этому магазину она отдала большую часть своих сил, а он теперь медленно, но верно утрачивает популярность... Как бы я хотел изменить хоть что-то ради неё!​

Похоже, именно такую иллюстрацию следует поместить в словарь напротив определения «тёмные времена в семье», если подобное вообще вынесено в отдельную статью. Ослабевшая и разочарованная мама, огорчённый своей беспомощностью папа, отдалившиеся Рич с Ами, которые без зазрения совести свалили на меня заботу о родителях, а сами радостно прожигают свои стипендии на счастливую молодость... Мне совсем не нравилась подобная картина, поэтому я собралась с духом и наконец-то решилась озвучить мысли, давно не дававшие мне спать по ночам.

– Не могу видеть вас такими разбитыми! Что если я попробую (только попробую!) поучиться кондитерскому делу? У меня никогда не ладилось с кухонными принадлежностями, с плитой всегда была на строгое «вы», а огня вообще боюсь с детства, но если нет другого решения нашей проблемы...

– Создатель! Айли, ты серьёзно?.. – неизвестно, сколько до этого мама стояла в дверном проёме, но после моих слов она не смогла сдержаться. – Поверь, я... мы будем только рады, если ты поможешь! Ох, я, пожалуй, пойду прилягу, пока снова не упала в обморок...

Не дожидаясь ответа, мама ушла в спальню. Может, мне показалось, но походка у неё стала легче. Видимо, моё решение придало ей сил и надежд на то, что у *Сладкой жизни* появится второе дыхание. При мысли об этом я невольно улыбнулась, а когда подняла взгляд на отца, удивилась, как всего за минуту или около того он стал бодрее и веселее.

– Честно признаться, Айли, я хотел попросить у тебя помощи, но не решался, так как в прошлом ты весьма болезненно реагировала на наш семейный бизнес. Не хотелось тебе навязываться, ведь ты видела своё будущее по-другому...

– И к чему меня привёл этот юношеский протест? В самом деле, последние несколько лет я потеряла напрасно, и теперь, приступая к освоению кулинарии, надеюсь найти ответ: правильный ли путь выбираю на этот раз.

– Что ж, посмотрим вместе! – папа улыбнулся шире и ласково накрыл мою руку своей широкой мягкой ладонью.​

Он прямо-таки лучился гордостью, и я понимала почему: наконец-то его вроде как взрослая, но недальновидная дочь перестала прятаться в свой заросший разочарованием панцирь и начала делать первые шаги в сторону здравого смысла. Есть чем гордиться даже мне самой!​

***

В тот же день, когда мысли стали планами, я с былым энтузиазмом (прямо как в школе) собрала из всех домашних шкафов кулинарные энциклопедии и книги рецептов, разложила их по стопкам в зависимости от сложности материала и приступила к внимательному изучению. Отбросив в сторону принципы и личное отношение родом из далёкого детства, я осознала, что кулинария – та же наука с огромным количеством совершенно незнакомой для меня информации. А так как узнавать что-то новое – моё главное хобби, то за обучение рецептам и в целом искусству готовить я приступила с позитивным настроем!​

И что же мне раньше мешало? Я долго думала над этим, пытаясь разобраться в алогичности целого этапа своей жизни, и нашла только один сдерживающий фактор, но зато самый главный: гордость, простейшая подростковая гордость, щедро сдобренная максимализмом. С ранних лет мама пусть и завуалировано, но намекала на преемственность *Сладкой жизни*. Каким бы ребёнком я ни была, рано или поздно поняла, чего от меня ждут: что я стану наследницей частного бизнеса и положу свою жизнь на алтарь кондитерской. Мне не хотелось, чтобы мою судьбу решали без моего участия, поэтому я намеренно отдалилась от главного семейного дела и, даже если мне было интересно попробовать испечь кекс или маффин, одёргивала себя и напоминала: «Ты – сама хозяйка своей судьбы! Выбирай и не позволяй выбирать за тебя!»

Думаю, не нужно напоминать, к чему привела эта борьба со своими же интересами ради возрастных принципов, ведь об этом и так повествуют все записи от моей руки. Просто следует уточнить, что гордость я потеряла ещё тогда, когда решила целыми днями сидеть в своей спальне и ничего не делать в течение долгого и безрадостного года. Хватит бездействовать! Я лучше буду снова учиться и ежедневно узнавать что-то новое, как всегда любила, ведь кулинария – невероятно обширная наука, которой всегда есть чем удивить. Разве кто-то может сосчитать, сколько существует рецептов тортов? А ведь торты – лишь подкатегория!

В первые дни поглощение процессом обучения (ещё даже не самой кулинарией) было настолько сильно, что я проводила за энциклопедиями по десятку часов подряд, совершенно не замечая усталости и естественных потребностей. Родителям приходилось уговаривать меня спуститься к обеду и постоянно напоминать об этом, чтобы я не забыла! Однажды я так увлеклась познанием новых истин, что засиделась допоздна и почти уснула с открытыми глазами. Тогда мне даже показалось, что я вижу перед собой незнакомца, одетого в костюм повара. Принимая во внимание факт, что никто чужой не мог проникнуть в наш дом, я списала странное видение на сон наяву и на следующий день решила отдохнуть от непрерывного поглощения информации.​

Мама верно подметила, что одна теория ничего не стоит без подкрепления знаний на практике. Я охотно согласилась, ведь однажды отсутствие практики уже испортило мою любовь к физике, не хотелось бы допускать это снова. Поэтому, помимо штудирования энциклопедий и постепенно усложняющихся рецептов, я взялась тренировать реальные навыки приготовления обедов и ужинов. Даже упоминать не буду, сколько хлопот и поводов для будущих «ха-ха» доставила мне самая первая партия гамбургеров! Волосы, лезущие в глаза, фарш на руках по локоть, на лице и вообще по всей кухне, во весь голос хохочущие родители... В общем, та ещё картина маслом! Хорошо, что к моменту написания этих строк подобные сцены уже остались в прошлом.​

Занявшись наряду с теорией ещё и практикой, я валилась с ног и толком ничего не успевала. Естественно, мозг потихоньку уставал проглатывать огромное количество новых рецептов каждый день. Не делала легче и моя лично навязанная обязанность написания книги. Увы, как я и опасалась ранее, желание стать писателем оказалось мимолётным и быстропроходящим. Большую часть своего первого и единственного романа, оказавшегося, впрочем, довольно-таки успешным, я писала из-под палки, с явным нежеланием и просто чтобы не забрасывать начатое дело.

Но Создатель всё-таки сжалился и помог мне закончить биографию Ваккеров, в печатном варианте которой нет практически ничего общего с настоящей. Однако мне греет душу крупный гонорар и множество положительных рецензий на «Дорогу, вымощенную пряником» (да, моя фантазия иногда превосходит все адекватные ожидания). Меня даже пригласили в некий элитный клуб современных писателей, в одном названии которого больше снобизма, чем в повадках нынешней «золотой молодёжи»! Как члену этого высококультурного сообщества, мне положено много выгод, но сомневаюсь, что когда-нибудь ими воспользуюсь.​

В самом деле, у меня появилась новая цель в жизни: изучить так много рецептов, сколько смогу! Мама скромно предложила мне также придумывать свои, в основном – в кондитерском аспекте, и я над этим частенько задумываюсь. Всегда мечтала стать изобретателем, а чем сочинитель нового вида начинки для рулета не изобретатель? Главное – узнавать и привносить в мир что-то новое!​

***

Никто не говорил, что вышеупомянутое будет легко. Иногда, терпя поражение за поражением на фронте кулинарных работ, я расстраивалась и начинала думать, что снова осваиваю не ту сферу деятельности, которая предназначена мне судьбой. Хотя такие моменты в духе «я сдаюсь» были редкими и практически мимолётными: в большинстве случаев я сразу вспоминала, как из тех же соображений оставила физику и потеряла много времени впустую. А теперь, помимо рассудка, не сдаться мне помогают мотивирующие слова на старом папином плакате, который когда-то помог ему похудеть. Наконец-то и мне открылась их тайная сила! Но главную роль, конечно, играет поддержка со стороны родителей. Они верят, что я всё делаю правильно.​

Мама, кажется, окончательно воспрянула духом. По крайней мере, при нас она улыбается и снова излучает теплоту, которая окружала её столько, сколько себя помню. Однако когда Асель думает, что никого вокруг нет, её весёлость и оптимизм немного ослабевают. Я сама застала маму однажды в атмосфере печали по неизвестному поводу: она стояла перед своим первым сертификатом качества *Сладкой жизни*, полученным от любимого кулинарного журнала, который давно перестал быть популярным, и время от времени горько вздыхала. Ей эта грамота в красивой рамочке дорога не только как память.​

Возможно, она также грустит из-за неуверенности: а вдруг надежды снова не оправдаются и я назову готовку ещё одним из своих мимолётных увлечений? Я бы не обиделась на такое недоверие, так как понимаю, что сложно сразу довериться человеку, внезапно с завидным энтузиазмом взявшемуся за дело, от которого отнекивался всю жизнь. Сама бы не радовалась ничему заранее, однако всё равно немного обидно. И за себя, и за маму, перенёсшую столько негативных эмоций по моей вине.

Теперь, когда ей окончательно запрещено подходить к плите, маме остаётся довольствоваться кулинарными обсуждениями на своём форуме. Он, в отличие от журнала, упомянутого в предыдущем абзаце, с годами становится только обширнее и популярнее. Я и сама, набравшись достаточно опыта, почитываю собранные там рецепты, среди которых часто попадаются крайне необычные! Хоть мама и тоскует по практическому кондитерскому искусству, во время пребывания на своём сайте она явно светится от гордости и не устаёт счастливо улыбаться: именно такое масштабное и дружное сообщество кулинаров ей когда-то виделось в мечтах.​

А меня в разгар учений выбил из колеи неожиданный звонок Тэмми – бывшей подруги из университета. Наш последний разговор лицом к лицу сложно назвать дружеским, поэтому меня так удивило её желание разузнать, как у меня дела. Первая мысль, когда я узнала голос Тамары: «Наверняка хочет позлорадствовать». Однако беседа повернулась немного иным боком. Обычный телефонный разговор двух одногруппниц, каждая из который что-то о себе да приукрашивает. Я, например, с удовольствием сочинила на ходу, каким успешным физиком стала, открыв с полсотни новых звёзд. И не верю, что хвастовство Тэмми (в частности её брак с потомственным бизнесменом) имеет хоть малейшее отношение к реальности! Как и те слова, которые она словно нарочно бросила вскользь.

– Слушай, а о тебе тут недавно Руфус спрашивал.
– Кто-кто? А, ты о том Руфусе? Странно, и когда он только успел...
– Ну, ты же не пришла на встречу однокурсников.
– А его, значит, стервозная жёнушка с удовольствием отпустила на подобное мероприятие, сулящее развлечения с кучей таких провинциалок, как я?​

– Стоп, ты о чём? Какая ещё жена?!
– Ой, да хватит прикидываться невинной овечкой! Тэм, если хочешь вонзить мне кучу иголок под ногти, то у меня уже иммунитет, так что давай закончим этот бессмысленный разговор.
– Айли, послушай, ты заблуждаешься! Он ищет тебя и...
– Нет, единственная, кто из нас двоих заблуждается, точно не я! Наоборот, я наконец-то прозрела и начала жить правильно, так что хватит названивать мне из прошлого! Сайонара!

Я давно не испытывала такого раздражения, как после того нежеланного разговора. Это же надо было додуматься позвонить мне, чтобы посмеяться и похвастаться тем, что у неё жизнь сложилась лучше! А когда-то я считала Тэмми единственной здравомыслящей девушкой в нашем «домике на шесть человек»... Однако моё мнение слишком часто бывает ошибочным.

Несмотря на всколыхнувшиеся эмоции, я силой воли загнала раздражение с его ближайшими прихвостнями на задворки сознания и постаралась сосредоточиться на обучении. По телевизору как раз шло забавное шоу, в котором юных поваров с порога отправляют в самое пекло кухни знаменитого ресторана. Мне с первой сцены понравился бескомпромиссный холеричный шеф, устраивающий провинившимся салагам фееричные взбучки прямо перед камерами! Так с тех пор и смотрю каждый выпуск, хохоча над откровенно глупыми промахами и мотая на ус замечания шефа, чтобы не допустить показанных ошибок у себя на кухне. Всё-таки при моём теперешнем уровне готовки будет очень стыдно оплошать при родителях!​

Что ж, ситуация сдвинулась с мёртвой точки: я больше не обитаю исключительно под одеялом! Намного больше: я стремлюсь жить, меньше спать и больше развивать своё кулинарное мастерство. До мамы мне, конечно, ещё как на велосипеде до Сатурна, но моё топливо – истинный энтузиазм, а это многое значит. Надеюсь, что следующая запись начнётся так же позитивно, как заканчивается текущая!..​

Факт о Ваккерах №25: Ваккеры до сих пор припеваючи обитают в моей игре и, на всякий случай, на флешке, потому что после всего совместно пережитого с ними уже не хочется расставаться.) Разумеется, их жизнь неизменна с момента окончания челленджа, но ведь главное, что они по-прежнему существуют, любят друг друга и всегда будут любимы своим Создателем ^з^

А автора, как видно, с приближением к эпилогу всё больше тянет на сентиментальность :3

​

 

[Valiotti]

Раз уж моё утро началось сегодня раньше, чем обычно, думаю, это знак, чтобы потратить время, не входящее в расписание, на новую дневниковую запись. Да-да, у меня теперь есть чёткий график, и в нём буквально по часам расписано, что когда учить и готовить. Так легче и меньше времени тратится впустую! И как я раньше не додумалась до такого решения?.. Впрочем, исписывать страницы, которые и без того быстро заканчиваются, одами чёткому расписанию, я не стану: не настолько много лишнего времени у меня образовалось.

Я преспокойно смотрела сны о... совру, если скажу, что помню, о чём они были. Главное – были, и прервались после слишком громкой маминой фразы: «То есть как – в баре?!» В дальнейшем выяснилось, что нам позвонили близнецы, точнее – Амалия. Судя по календарю, сегодня будний день во всём мире, поэтому мама так сильно удивилась, когда узнала, что младшие не на занятиях. Она-то привыкла, что все её дети – прилежные отличники, да только далеко не все такими остаются после поступления в университет далеко от дома и родителей.​

Судя по отрывку разговора с маминой стороны, Ами с Ричем, получив оценки по нескольким экзаменам «автоматом» из-за школьной привычки учиться, расслабились и решили вести жизнь, полную развлечений (готова поспорить, что при этом их главным аргументом был: «Ведь молодость так быстро проходит. Только посмотри на Айли!»). И начали они свой марафон под названием «Прощай усердная учёба!» с гуляний по ночным клубам и посиделок в столичных барах. Уж не знаю, чем близнецов привлекла подобная жизнь, но маме это не понравилось, даже учитывая отличные оценки младших и их повышенную стипендию.​

Ох и долго же они спорили по этому поводу...​

***

Пересмотрела предыдущую запись и выяснила, что не писала о самом главном событии за последний месяц. А упустить его нельзя, так как именно с него начался самый важный до настоящего момента этап моей жизни!

Поворотным моментом стала семейная беседа за завтраком приблизительно дней десять назад. Я как раз приготовила блинчики по маминому коронному рецепту и родители не стеснялись заваливать меня комплиментами. Всё шло привычно (они часто подбадривают, после каждого блюда уверяют, что лучше меня его не готовил ещё никто из ныне живущих, что сомнительно, но всё равно улучшает мне настроение), по крайней мере, пока мама не предложила:

– Как хорошо в последнее время, с тех пор, как Айли научилась готовить! А давайте мы снова увеличим дни продаж *Сладкой жизни* и хотя бы раз в два дня будем открывать двери для покупателей!

Мы с папой молча переглянулись, а потом одновременно с нескрываемым удивлением уставились на маму. Она же невозмутимо улыбалась и ждала хоть какой-то реакции на своё предложение. Я уже начинала нести какой-то несвязный лепет дошкольника, нечаянно разбившего любимую бабушкину вазу, но Асель не сдержалась и перебила:

– Пожалуйста, отнеситесь к моей просьбе серьёзно! – при этом её улыбка потухла, глаза смотрели пронзительно и умоляюще. Видя такое состояние мамы, мы с отцом синхронно спросили: «Но зачем?».

Она тяжело вздохнула, как перед прыжком с высокого водопада, и сказала на одном дыхании:

– В этом году по стране проходит конкурс на лучшую частную кондитерскую, где победителя будут выбирать исходя из количества обслуженных клиентов и проданных сладостей, – поочередно переводя взгляд то на меня, то на папу, мама перевела дыхание и продолжила: – Я знаю о потенциале своего магазина, знаю, что он способен победить, и очень хочу этого. Лучшей оценки моих трудов не придумать! Поэтому я приложу все усилия, чтобы вся страна признала *Сладкую жизнь* лучшей в своём роде!

– Но как же твоё здоровье? – мамина вдохновенная речь впечатляла, но отреагировать на неё восхищённым молчанием и бурными овациями мне не позволило беспокойство. – Ты же знаешь, что многие и так считают твой магазин наилучшим, зачем ещё больше признания? Пап, не молчи!​

– Асель, дорогая, мы ведь обсудили этот вопрос: наш возраст не позволит нам...

– Нам нет, но Айли... – мамин голос запнулся, однако она сделала над собой усилие и продолжила. – Прости, я опять тебе навязываю свои мечты, но если бы ты согласилась нам помочь, лишь в течение конкурсного периода...

Тот мамин ожидающий, с хрупкой надеждой взгляд запомнится мне навсегда: так на меня ещё никто не смотрел – как будто от моего решения зависела её жизнь. Понимая, сколь многое значит для Асель Ваккер её неодушевлённое детище, не менее любимое, чем я или близнецы, и, не ощущая внутри себя сопротивления тому, что собираюсь сделать, я молча кивнула, слегка улыбнулась и взяла мамину всегда тёплую руку в свою. В тот же момент она прослезилась и тихо всхлипнула от счастья, да и папа украдкой провел ладонью по щеке. Какими сентиментальными все мы стали за последние полгода...

Согласившись помочь, я тем самым взвалила на свои плечи готовку всех сладостей для продажи. С одной стороны, я радовалась большому объёму практики, с другой... Знал бы кто-нибудь из покупателей, сколько продуктов и сил уходит на заполнение витрин аппетитными блюдами! Да они бы целовали пол, по которому прошла Асель Ваккер, полжизни заботившаяся о сладкоежках Долины и прочих ближайших городков! Я и сама, живя в одном доме, слабо представляла, как утомительно содержать кондитерскую, уровень которой не раз называли высоким лучшие кулинарные журналы и специализированные сайты. Однако могу понять, почему маме хочется победить в этом конкурсе, результаты которого будут внесены в историю. Эту победу она заслуживает больше, чем кто-либо другой.

Я думала об этом, с утра до полудня простаивая возле плиты, к которой ещё пару месяцев назад боялась подходить. У меня намного меньше опыта, чем у мамы, но в процессе подготовки к первому дню продаж, в котором я принимала непосредственное участие, меньше всего волновал кулинарный стаж. Важно было только качество получавшихся блюд, ведь не хотелось ударить в грязь лицом перед завсегдатаями. Что бы они подумали и стали говорить, если бы их любимые сладости получились вовсе не такими вкусными, как прежде? Очень не хотелось подводить маму, так серьёзно воспринимающую предстоящий конкурс.​

Когда всё запланированное было готово, до открытия оставалось не более часа. Папа начал расставлять товары по полкам, а помолодевшая на года мама лёгким шагом подошла ко мне и радостно сообщила:

– Я уже подала заявку и мне ответили, что отныне каждую неделю наш магазин будет посещать случайный эксперт из комиссии конкурса. Правда, все они будут замаскированы и сами произвольно выберут дни своих визитов, поэтому нам нужно всегда выкладываться по максимуму!

– Создатель, зачем столько сложностей? – устало улыбнулась я.
– Ведь это серьёзный конкурс, без подобных выдумок они не обходятся! – усмехнулась мама. – А ты, кстати, почему до сих пор не приняла душ и не переоделась?
– Хочешь сказать, что...

– Конечно! Без тебя мы не справимся! – она высказалась о моей двойной роли в предстоящей кампании, как о само собой разумеющемся. Странно, я ведь всего лишь согласилась готовить для магазинчика... Пока я силилась осмыслить сказанное, мама подалась вперёд и крепко меня обняла. – Айли, я очень благодарна тебе за всё, на что ты идёшь ради моих эгоистичных прихотей, и обещаю, что больше никогда не попрошу ничего для себя, только...
– Хорошо-хорошо, я как раз собиралась принять душ!​

Внутреннего сопротивления снова не последовало, я даже немного удивилась. Наверное, в глубине души мне всегда хотелось почувствовать себя мамой – всемогущим кондитером-продавцом. В детстве я действительно видела её неким супергероем, способным найти подход к любому покупателю. Стало интересно, передаётся ли этот дар по наследству. Плюс ко всему: кто бы смог отказать своей матери в такой душевной просьбе? Я научилась ценить близких, да и оставаться в стороне, в бездействии, мне бы больше никогда не хотелось.

Спустя один душ и один мучительный подбор одежды, достойной продавца-стажёра, я сидела рядом с мамой на узорчатом диванчике в зале и слушала краткий инструктаж мастера на тему «Как вести себя с клиентами, чтобы они не убежали из магазина с громкими криками».

– ...И главное – всегда улыбайся! – маме явно нравилась роль мудрого наставника. – У тебя прекрасная улыбка, поэтому я уверена, что всё получится!
– А если я устану улыбаться?
– Отдохни, пока никто не видит, только недолго.​

Я смогла только устало закатить глаза: приготовление сладостей ужасно измотало меня, но оставалось пережить ещё полдня на ногах, к тому же с непрерывной улыбкой. И как только мама справлялась с подобной работой до того, как ей начал помогать папа?..

Тем временем Асель Ваккер снова перевоплотилась в пример для всех продавцов, стоило только первому клиенту переступить порог *Сладкой жизни*. «Следи и повторяй за мной, если сомневаешься», – шепнула она через плечо, прежде чем покинуть меня в одиночестве на диване, притягивающем к себе с невероятной силой. А мама, несмотря на то, что с утра, как и я, ни разу не садилась, наводя уборку, порхала от одного любителя сладкого к другому, постоянно улыбаясь и моментально угадывая, что придётся по вкусу каждому посетителю.

Когда рядом со мной неожиданно приземлился папа, я ощутила, что всё время до этого просидела с открытым ртом, поражаясь значительным переменам в маме. Проследив за направлением моего взгляда, отец тепло усмехнулся и тихо, так что слышали только мы вдвоём, произнёс: «Согласен, в искусстве продавца ей нет равных, но стремиться к высшему уровню стоит всегда, даже если знаешь, что тебе его не превзойти. Хотя кто знает, как всё получится?» – с этими словами он уже смотрел на меня.

– Да брось, пап, я даже не знаю, с чего начать! По сравнению с мамой...
– А ты не сравнивай! Постарайся сконцентрироваться не на ней, а на покупателях. Представь, что ты – единственный продавец в этом магазине, и кроме тебя обслужить конкретно того человека некому.​

Отец указал кивком в сторону мужчины, который явно чувствовал себя не в своей тарелке. Он нервно оглядывался по сторонам, ища одному ему ведомые ориентиры, и стеснялся окликнуть маму, в тот момент беседующую с другим клиентом. «Видишь? Всегда есть кто-то, кому помочь можешь только ты!» – сконцентрировав взгляд на человеке, остро нуждавшемся в консультации, папа подмигнул мне, встал с дивана и с обязательной широкой улыбкой отправился ему на помощь.

Наблюдая за ними со стороны и совершенно не слыша разговора, я подметила, что незнакомец постепенно расслабляется и начинает чувствовать себя комфортнее. Пусть папа и намекал на себя, говоря об уровнях и тех, кому никогда не достичь вершин, за годы работы с мамой рука об руку он тоже многому научился и теперь выглядит для меня как ещё один супергерой: открытый для вопросов, дружелюбно настроенный и всегда готовый подсказать, чего же в душе хочется любому покупателю. Ещё один пример, на который мне следует равняться.​

Некоторое время я продолжала сидеть на диване, не зная, кому вообще может понадобиться помощь такого дилетанта, но вот среди галдящей толпы промелькнуло лицо, полное растерянности и мольбы. Решив, что это мой единственный шанс влиться в работу продавца (родители обходили новоприбывших посетителей с поразительной скоростью, непонятно, зачем им понадобилось вовлекать в продажу своё неопытное чадо), я решительно, пока не передумала, направилась к скромно мнущейся в стороне от витрин женщине, при этом не забывая улыбаться.

– Здравствуйте, вам помочь? – дружелюбно поинтересовалась я.
– Даже не знаю... Наверное, да.​

Стоило мне пообещать, что вместе мы решим любые вопросы, как клиентка, которую звали Маргарет, оттаяла и без запинки рассказала свою историю. Оказалось, что её супруг запрещает ей есть сладости, так как уверен, что от них женщины слишком быстро полнеют. Этот муж – некая важная шишка в городском управлении, поэтому хочет видеть рядом с собой вечно красивую жену, для соответствия своему положению в обществе. Маргарет же ничего не могла с собой поделать, поэтому втайне от своего личного тирана посетила нашу кондитерскую, о которой слышала много положительных отзывов.

Разумеется, после такой душераздирающей истории (если поставить себя на место Маргарет, понимаешь, как несладко, извиняюсь за каламбур, ей живётся) я уже не могла лишить посетительницу консультации. На ум пришёл диетический кекс, который я готовила с утра в числе прочих. Он не менее сладкий и уж точно не уступает остальным сладостям по маминым рецептам во вкусе, что я в красках и описала Маргарет.

– Значит, я точно не поправлюсь и Артур ни о чём не узнает? Как здорово! Вы – моя спасительница!​

Я была рада не только потому, что продала диетический рулет сразу в трёх экземплярах, но в первую очередь потому, что растерянность и страх на лице Маргарет сменились счастливой улыбкой. Мне понравилось помогать покупателям, и я быстро поняла, почему мама души не чает в своей работе.

Теперь *Сладкая жизнь* открывается раз в два дня. Однажды у нас уже побывал замаскированный судья из комиссии конкурса, о котором только и говорит мама. Я понятия не имею, как выглядел этот независимый эксперт, но он оставил положительный отзыв, важно, чтобы и остальные поступили так же.

Но не думаю, что наша кондитерская может кому-то не понравиться. Я всё ещё редко общаюсь с клиентами, большую часть времени наблюдаю за активно работающими родителями и черпаю полезную информацию о поведении продавца. А со стороны всегда видно, какова на самом деле ситуация. Мама создала чудесный магазин, в котором каждый найдёт утешение и поддержку своих вкусов. Я уже не раз видела Маргарет в шумной толпе посетителей, и на её лице больше не было неуверенности, только довольная улыбка.​

Однако если даже мама в начале пути сталкивалась с неприятностями, то я и подавно... Близился к концу один из недавних дней продаж, на витринах оставались единицы блюд, не нашедших своих покупателей, мама с папой решили малость промочить горло имбирным чаем после долгих часов убедительных речей, а меня оставили в магазине за главную. Я уже достаточно освоилась, поэтому была не против. Просто не знала, что меня ожидало.

Именно в тот период, пока родители были на кухне, в кондитерскую одновременно вошли две покупательницы. Я не могла разделиться, поэтому направилась к одной из них, той, что мне улыбалась. В процессе поняла, какую ошибку совершила: следовало заняться той, кто пришла в плохом настроении. Улыбчивая клиентка быстро объяснила, чего бы ей хотелось, и в итоге, пока угрюмая женщина ничего не решила, скупила все оставшиеся сладости. Пока довольная посетительница оплачивала свою покупку на кассе, недовольная подлетела ко мне с явным намерением устроить скандал.

– Неужели вы не видели, что я тоже пришла за покупками?!
– Почему же? Видела...
– Значит, вы нарочно уговорили эту женщину скупить всё, чтобы мне ничего не досталось?
– Вы ошибаетесь, я никого не уговаривала.
– Правда что ли?! Ну, тогда могли бы поинтересоваться, что хочу купить я, и попросить ту даму оставить этот товар! Вы совсем не думаете о клиентах! Что я теперь скажу сыну?..​

Захлёбываясь в истерике, скандальная покупательница вылетела из магазина, как пробка из бутылки. Я стояла не шелохнувшись, считая, что допустила непростительную ошибку. Родители оставили меня на несколько минут, а я так подвела их, выставив *Сладкую жизнь* в дурном свете! Вернувшиеся в зал мама с папой обнаружили вместо своей дочери мраморную статую со слезами на глазах. Отец тактично отошёл побеседовать с нашими верными работницами, а мама обеспокоенно приблизилась ко мне.

– Айли, солнышко, что произошло? Почему ты плачешь?
– Мам, у меня не получается! Мне не дано быть таким продавцом, как ты или папа! Я постоянно совершаю неправильные поступки, говорю не те слова, которые нужно... Ну не могу я предсказать, как поведёт себя тот или иной клиент, даже успокоить его после своей оплошности не могу!​

– В первую очередь успокойся сама! Нет ничего страшного в ошибках, если ты на них учишься. Сколько раз в начале пути у меня были неудачи с покупателями! Но я делала выводы, чего не стоит допускать, и всё налаживалось. Разве ты сдашься после первого же недовольного покупателя?
– Но я подвожу тебя...
– Ничего подобного! Как тебе такое вообще в голову пришло? Совсем наоборот, ты – моя спасительница!

После этих слов я вспомнила о Маргарет. Ей и нескольким другим посетителям я действительно смогла помочь, и воспоминания о каждом из них, улыбающихся и довольных, помогли мне поверить, что не всё потеряно.

Да, я не могу просто так сдаться после первой же неудачи. Не ошибается тот, кто ничего не делает! А этого я себе позволить не могу, только не после той затяжной депрессии. Я должна расти над собой, стремиться к вершинам, так как наконец-то нашла дело, которое мне удаётся и, что главное, не надоедает. Сколько бы я ни готовила, как бы ни хвалили мои труды родители, я продолжаю узнавать что-то новое из области кулинарии. Не думаю, что у этой сферы есть пределы, ведь и мама до сих сочиняет уникальные рецепты! Бесконечность знаний, которую мне сулит готовка, радует больше всего.​

Но отныне, наряду с чтением на ночь кулинарных энциклопедий и сборников рецептов, я изучаю психологию, потому что без знаний о клиенте, его мыслях, желаниях и намерениях нам, примерным продавцам, не обойтись. Со временем я начну изучать ещё многие сферы, в том числе менеджмент, однако мама любит повторять: всему своё время. И я с ней согласна, ведь нужно же мне было прожить целых пять лет в апатии, чтобы осознать своё место. Но от судьбы не убежишь, и рано или поздно всё встанет на свои места! Что-то после последней книги по психологии меня словно философ покусал...​

Опять потянуло сравнить свои ранние записи с сегодняшней. Такие перемены действительно возможны? В смысле, я всё ещё Айли Ваккер, но в то же время сложно ассоциировать себя с той самоуверенной и узконаправленной девочкой-подростком... Может, даже такие, как я, иногда взрослеют?..​

Факт о Ваккерах №26: А вы заметили, что номера отчётов Айли совпадают с номерами сообщений в теме? :3 Обычно так быть не должно, так как шапка темы тоже входит в нумерацию, но в данном случае проявился некий форумный глюк: два сообщения подряд идут с одинаковыми номерами, поэтому моя тема в чём-то особенная х)

​

 

[Valiotti]

P.S. Всё ещё не прощаюсь.)

---

yey

Я не привыкла связывать сезонные изменения с событиями, происходящими в течение какой-либо четверти года, но весна в этом году удивительным образом проявилась во множестве душевных подъёмов. Не зря это мамино любимое время года, подарившее нашей семье столько приятных сюрпризов!

Всё лучшее началось за несколько дней до окончания конкурса кондитерских, завершения которого мама ждала даже больше, чем начала. Мы достойно прошли все тайные проверки судейской бригады и заслужили исключительно высшие баллы по всем оцениваемым аспектам. Любуясь результатами каждого дня в электронной таблице, мама светилась от счастья: «У нас точно получится!» Мы с папой молча переглядывались между собой, довольно улыбаясь, и кивали в знак согласия. Было здорово видеть маму такой по-детски увлечённой.

До объявления итогов оставалось всего ничего, когда меня малость выбила из колеи неожиданная находка. Однажды утром, забирая из ящика почту, среди рекламных брошюр и банальных счетов я заметила нетипичный конверт, не имеющий обратного адреса. Повинуясь пинку любопытства, я там же, на улице, распечатала странное письмо, состоящее всего из одной фразы: «Мне нужно многое объяснить, поэтому буду ждать тебя после полудня на выходных в Центральном парке». Сказать, что у меня не появилось ни малейшей догадки о личности отправителя, значит наглым образом соврать этой тетрадке. Но меня ждал ещё один ответственный день в *Сладкой жизни*, поэтому дилеммы относительно блудных бывших друзей я решила оставить на более свободное будущее.​

В последние дни оценивания работы магазинчика маму было не узнать! Она и без того всегда выкладывалась на двести процентов, когда дело касалось покупателей, но с каждым днём её искусство продавца росло, что доказывает: никаких пределов нет, за одними высотами всегда открываются новые.

Наши постоянные посетители тоже подметили задатки вечного двигателя в виде маминой бесконечной энергии и дружно подбадривали её, утверждая, что никто другой не имеет права выиграть главный приз. Помню, как одна женщина (кажется, Тиффани), выросшая на маминых знаменитых слоёных блинчиках, от полноты чувств подарила ей компьютер новейшей модели. «Для такой кондитерской волшебницы, как вы, ничего не жалко!» – успокаивала она растроганную и смущённо всхлипывающую маму.​

Я и сама прониклась беседами с покупателями-сладкоежками, среди которых встречаются и те, которые помнят меня маленьким улыбчивым талисманом *Сладкой жизни*. Мистер Рамирез, например, не стесняется при каждой нашей встрече вспоминать, какой «забавной и шустрой малышкой» я была, и не устаёт поражаться, как изменилась с тех пор. А мне и в радость перекинуться со старым добрым знакомым парочкой шутливых реплик.

– Ведь говорила же, что продавать слишком скучно... А теперь так заговоришь, что хочется купить чуть ли не годовой запас эклеров. Кстати, последняя партия получилась прямо-таки божественной!
– Скажете тоже, мистер Рамирез! «Божественно» – это к маме, а я пока всего лишь подмастерье.
– Радует твоё уверенное «пока»! И, если верить моим вкусовым рецепторам, недолго тебе осталось прибавлять это скромное словечко.
– Если я теперь зазнаюсь после ваших похвал, будем всем дружно говорить, что именно вы виноваты в порче молодого таланта!​

Главным достижением за последний месяц считаю свободу, которой достигла в разговорах с потенциальными покупателями. Украдкой наблюдая за мамой и папой, я понемногу перенимала их ценный опыт, и как-то раз перестала чувствовать напряжение при общении с посетителями. Поначалу даже сама не поверила, но быстро привыкла ощущать себя настоящим продавцом и теперь получаю от этого сплошное удовольствие!

В первый день пресловутых выходных конкурс дошёл до волнующего финала, и вскоре после завершения очередного дня продаж по дому разнёсся долгожданный телефонный звонок. «Я отвечу!» – с нетерпением ребёнка, несущегося к рождественской кипе подарков, воскликнула мама и деловито потрусила снимать трубку. Спустя несколько секунд до нас донёсся её счастливый выдох облегчения и бесконечные благодарности: очевидно, что с той стороны провода её активно поздравляли с целиком заслуженной победой.​

Ещё спустя минуту мама спустилась в зал и предстала перед нами в позе абсолютного победителя: «Мы сделали это! *Сладкая жизнь* признана лучшим кондитерским магазином в стране!» Она хотела добавить что-то ещё, но передумала и вместо этого просто засмеялась, в то же время плача от безграничного счастья. Мы с отцом, радостно улыбаясь и не уставая соревноваться в поздравлениях, дружно аплодировали маме, наконец-то получившей высшую награду, а она, судя по широко распахнутым глазам, всё ещё не могла до конца осознать, что происходящее – реальность, а не сказочный сон.

– Роб, ты можешь поверить? Когда я только переступила порог этого сарайчика, то даже надеяться не смела, что однажды моё детище будет знать вся страна, а теперь...
– С твоим-то усердием и столькими вложенными силами не могло быть иначе, моя дорогая Асель! – папа взял мамины дрожащие руки в свои и ободряюще сжал их. – Неужели ты думала, что твои колоссальные труды останутся незамеченными?
– Но если сравнить, с чего всё начиналось, и теперь... Словно прошлая я – совершенно другой человек! Разве это нормально, когда все мечты исполняются?..​

Тем временем как раз прошёл полдень, поэтому, спустя тонну сомнений и нелепых аргументов не в пользу элементарной логики, я решила оставить счастливых родителей наедине и по-быстрому заглянуть в парк. Понадеялась: «Авось встреча с таинственным мистером Я-люблю-всякие-пафосные-фишки-типа-писем-без-адреса окажется не такой мрачной и агрессивной, какой я её себе представляла всю неделю!» Может, не так уж и плохо, что я – неразумное дитя, которое никак не вырастет? Иначе сейчас не о чем было бы писать.

Изначально решив проявить безразличие и явиться на встречу в виде «как обычно и даже хуже», я очнулась лишь в парке, уже разодетой и причёсанной в самый раз для романтического свидания. «Ну не дура ли?» – оставалось только насмехаться над своей наивностью и – заодно с ней – неумением учиться на собственных ошибках. Всей душой желая ошибиться, я на нервах ожидала, когда кто-нибудь отделиться от безликой толпы проходящих мимо людей и скажет: «Эй, а ты на днях странное письмо не получала?» Встреча с незнакомым фриком не была бы такой напряжённой, как та, которую услужливо подсовывал мой тогдашний главный враг – воображение.​

– Айли! – окликнул меня и тем самым прервал все мысли с уклоном в мелодраму голос, который я одновременно и хотела и боялась услышать. Прежде, чем я успела сориентироваться и натянуть непроницаемую маску, Руфус (какой сюрприз!), не терпя компромиссов и нагло вмешиваясь в личное пространство, развернул меня к себе лицом. – Надо же, ты всё-таки пришла!
– Какого..?! – как всякая уважающая себя девушка, в самый неподходящий момент я решила сыграть в дурочку. – Если бы была уверена, что это ты...
– А то я тебя не знаю! Стопроцентно догадалась, что письмо от меня, правда ведь?
– Да, но... В конце концов, откуда ты знаешь мой адрес?

Я задавала такие очевидные вопросы и мямлила бессмыслицу по одной простой причине: не прося разрешения, Руфус умудрился взять меня за руки (судя по увлечённости своей исповедью – незаметно даже для себя) и не принимал во внимание все мои попытки освободиться.

– Разве могут существовать такие мелкие проблемы для человека моего уровня? – надо же, а я нехило соскучилась по его намеренно высокомерному тону... – А если откровенно, то твоей подруге вечно некому выговориться.​

Я молчала, толком не зная, что сказать или спросить. Сложно было собрать в кучу все мысли, появившиеся одновременно с Руфом. Его, видимо, посещали те же чувства, так как парень наконец-то отпустил мои руки и предложил пройтись, ведь на ходу обычно думается лучше.

Во время той медленной прогулки, когда мы больше чем наполовину были погружены в себя, Руфус попытался объяснить своё поведение. Оправдывался, что я первая начала: незадолго до получения диплома замкнулась в себе и стала его игнорировать. В упор не помню такого, вроде бы всё было как прежде, до того, как мы... решили перейти на новый уровень отношений. А его моё незначительное отстранение в итоге задело. Вот и кто после такой реакции достоин называться слабым полом человечества?.. Однако поставив себя на место друга, я осознала комизм ситуации: тоже ведь тогда обиделась (хотя никому, даже дневнику не призналась), потому что Руф не попрощался и не пришёл меня проводить перед отъездом домой.

– И жену завести ты решил из-за той же обиды? – у меня ещё оставались личные счёты, о причине которых сложно было умолчать.
– Пардон? Это когда же меня успели женить без моего ведома?
– Да хватит уже строить из себя невинного барашка! Думаешь, я забуду остроязычную бабёнку, которая неизящно унизила меня с твоего телефона?!
– А, ты, наверное, про Эмили?
– Мне фиолетово, как её зовут, и даже как её называешь конкретно ты!
– Ты что, решила, что она – моя жена? Эмили?! Да ну тебя, Айли! А ещё ведь лучшая выпускница года... Не повезло тебе, конечно, пообщаться с моей ненормальной кузиной, но чтобы связать нас узами брака!..

Начиная с того момента тяжёлый осадок у меня на душе постепенно начал растворяться, пока полностью не исчез ещё до полного раскрытия карт. Отец и прочая родня Руфа так хотели передать ему семейное дело, что решили нас разлучить, дабы юный наследник не терял голову и сосредоточился исключительно на развитии сети ресторанов, над престижем которых корпело не одно поколение Хэзерфилдов. И как я могла мамины лёгкие намёки на преемственность *Сладкой жизни* считать навязчивыми?! По сравнению с методами этих ресторанных магнатов...

Из-за нашего взаимного недопонимания Руфус не сразу узнал о планах «любящих» родственников, но как только узнал (разумеется, от болтушки Тэмми), то стал искать меня с целью объясниться. И если немного забежать вперёд, эта цель была не единственной.

– Серьёзно, ты поверила, что я мог жениться на дамочке с таким голосом и характером, как у Эмили?!
– Нет, конечно! Я же не совсем деградировала в нашем «престижном» универе.
– Ну и правильно, что не поверила, так как мне, кроме тебя, больше никто не нужен.

От неожиданности этих слов я моментально остановилась как вкопанная. Руф тем временем не потерял момент и нежно взял меня за руку, поднеся её к своей щеке.

– Спорим, что ты не представляешь, как я счастлив, что нашёл тебя?​

– Брось, что за пикаперские фокусы?..
– Нет, без шуток. И ладно бы только нашёл, но ты всё-таки согласилась прийти на свидание с неизвестным адресантом, словно чувствовала всю важность предстоящей встречи.
– Не хотелось бы портить трогательный момент, но твой кривой почерк я узнаю везде.
– Вот поэтому я и не могу без тебя! – рассмеялся парень, так что прогуливающиеся вокруг стали на нас оборачиваться. Хотя мне тоже не удалось сдержать улыбку.

Некоторое время мы безмолвно стояли посреди парка, просто смотря друг другу в глаза, которые в течение года видели во сне и невыразимо скучали. Даже тогда, держась за руки, стоя совсем рядом, я чувствовала, что мне не хватает Руфа, и понадобится ещё много времени, чтобы наверстать месяцы нашей разлуки. Много-много других месяцев. Однако Руфус не был бы собой, если бы не нарушил такую красивую тишину, хотя, следует отдать ему должное, сделал это не менее красиво.

– Ты так смотришь на меня... Это значит «да»?
– Стоп... В каком смысле?!
– В каком... Да в том самом! Думаешь, я стал бы так отчаянно искать девушку, рядом с которой не хочу провести всю оставшуюся жизнь? Давай, это тот самый момент, когда ты должна счастливо прыгнуть ко мне на руки!

В самом деле, а какой у меня был выбор? После такого предложения трудно устоять на своих двоих!..​

Свадьба... Через месяц меня ждёт свадьба, да не чья-нибудь, а своя собственная! Кто бы мог подумать, что найдётся человек, решивший провести рядом со мной большую часть своей жизни? Точно не Айли, начинающая этот дневник! Да и Айли из прошлой записи тоже... Но факт остаётся фактом и отмечен красным маркером на календаре!​

***

Не знаю, будет ли мне до дневника, когда я официально стану миссис Хэзерфилд, так как в будущем нас ждёт весьма насыщенная жизнь, к тому же сладкая. Мама планирует открыть филиал нашей семейной кондитерской в столице, и угадайте, кому предстоит заправлять новым магазином! У Руфуса – все задатки бизнесмена, у меня, как утверждает главный кондитер страны, – талант повара и продавца в одном флаконе. Из нас получается отличная команда, не только в деле, но и по жизни!

Завтра свадьба, и я волнуюсь как стоматолог, к которому на приём явился голодный аллигатор, поэтому захотела вновь обратиться к дневнику. Подобные тетрадки недооценивают: никакое успокоительное не помогало мне так основательно, как «разговор» с этим верным, хоть и безмолвным собеседником... Если мне самой не доведётся заполнить последние странички, я знаю, что в первую очередь оставлю своему ребёнку в качестве наследства.

На всякий случай: здесь была Айли Ваккер в процессе нахождения себя. Была и ни капли не пожалела об этом.​

Факт о Ваккерах №27: сложно определиться, что бы раскрыть в этой рубрике напоследок.)
В последнее время, подходя к завершению челленджа, я задумалась, почему у меня так легко и относительно правдиво получилось описать возрастные изменения Айли, её максимализм, неудачи и апатию... Хотя ответ пришёл быстро: по большей части я писала эти моменты размышлений от собственного лица. Так совпало, что за последний год автор вместе со своей героиней прошёл через разочарование, депрессию и выбор нового жизненного пути :3

Технические аспекты игры малость огорчают: почему нельзя заставить парня-НПС красиво сделать предложение управляемой подопечной? х)

Ну и в самом конце удачно выяснилось, что Руфус по воле рандома стал ресторатором, что как нельзя лучше подходит к моей истории.) Айли очень повезло с партнёром ^з^

​

 

[Valiotti]

Хорошо, что прогнозы синоптиков в очередной раз не оправдались, иначе где бы мы разместили такую толпу гостей? Да и на свежем воздухе, у пруда, церемония кажется гораздо романтичнее! Мама не может сдержаться и снова украдкой утирает слёзы радости, папа широко улыбается и легко мог бы посоревноваться с солнцем в плане свечения по причине отцовской гордости, близнецы... Эй, да ведь они совершенно не слушают пламенную речь священника, связывающего нас с Руфом узами брака! Стоп, так ведь и я толком не слушаю. Неудобно как-то получается...

– Да согласен! – в подтверждение того, что я пропустила все самые важные моменты, Руфус произносит одну из наиболее значительных фраз в своей жизни. Ну всё, его приговор подписан!
– Согласна! – а вот и моя очередь.​

Затем наконец-то настаёт время поцелуя, с которого начнётся наша совместная жизнь... Руки помимо воли начинают дрожать от волнения, присущего торжественности момента, но Руф рядом и всегда готов крепко сжать мои ладони в своих, тем самым благополучно успокоив свою безмерно нервничающую невесту.

Я очнулась, когда священник уже скромно отошёл к столу, как и большая часть гостей. Руфус, явно смаковавший словосочетание «миссис Хэзерфилд», наверняка долго пытался достучаться до моего сознания, находившегося в неком трансе от кардинальных жизненных перемен.

– Понимаю, что ты никак не можешь поверить, какое чудо тебе досталось, но давай всё-таки разрежем торт: он выглядит крайне аппетитно!
– Разумеется, ведь это я его испекла! – с достоинством улыбаюсь, а это значит, что Айли Ваккер пришла в себя. – И всё-таки, Руф, модными законами какой вселенной ты руководствовался, подбирая на свадьбу галстук с танцующими свиньями?​

– Не волнуйся, никаких ассоциаций с происходящим! Просто мне показалось логичным надеть любимый галстук в самый главный день моей жизни. Или ты не согласна?
– С главным днём – вполне, а вот свиньи... Ну, ладно: они вполне себе милые.
– Я знал, что в итоге ты оценишь эту стильную вещицу! Жаль, что не успел купить тебе платье с таким же принтом, как хотел изначально...

Судя по первому диалогу не отходя от свадебной арки, брак обещает быть насыщенным и в целом – неординарным. Надеюсь, что Руф предвидел панораму нашей совместной жизни со значительным оттенком странности перед тем, как задумал сделать предложение, иначе сам же пожалеет!..​

***

До чего же здорово, что день торжества выдался тёплым и солнечным! Наслаждаясь роскошным столом вместе с Руфом и родителями, я мечтаю только об одном: чтобы никогда не наступал вечер. Отец с матерью кажутся даже счастливее нас с женихом, которого я ещё не привыкла называть мужем. Папа шутит, не переставая, а мама то и дело искренне восхищается красотой свадьбы, смотря то на меня, то на своего свежеиспечённого зятя с безграничной радостью в глазах, блестящих от слёз. Сколько ни прошу её не плакать, мама утверждает, что это слишком сложная задача: в её жизни ещё не было дня светлее.​

Мне и самой хочется летать в ясном летнем небе, на котором сегодня нет ни облачка, только яркое и нежно тёплое солнце. Редко погода соответствует моему настроению, но ведь это наш с Руфом день, всё получается так, как нам того хочется! Вокруг ликует природа, ей вторят самые близкие люди... Я бы устраивала такие свадьбы каждый месяц, но непременно со своим единственным и неповторимым... да, теперь уже официальным супругом. Всё ещё не привыкла, но чувствую, что хоть завтра с лёгкостью исправлюсь.​

***

В разгар веселья, после очередного тоста за новую ячейку общества, из толпы внезапно выныривает Амалия и, ничего не объясняя, ведёт меня в сторону от смеющейся и танцующей толпы. Сестра тоже выглядит довольной, но вместе с тем я улавливаю в её глазах... волнение? С чего бы это?

– Айли, я уже давно хочу сказать, но так как мы только сегодня приехали, постоянно не успеваю. В общем, теперь не отвертишься: я же говорила!
– Что-то я тебя не понимаю, Ами.
– Помнишь наш давний разговор о судьбе? Ты ещё не верила, что станешь достойной преемницей маминого дела, а теперь...
– Так вот ты к чему! Ну, я ведь и тогда говорила, что от судьбы не уйти, просто не знала, в чём конкретно заключается моя. Но как тебе удалось её так чётко увидеть?
– Наверное, интуиция! – рассмеялась сестрёнка, но уже через мгновение посерьёзнела. – Раз ты теперь веришь в судьбу, можешь исполнить мою маленькую просьбу?
– Конечно, если она действительно маленькая!​

– В общем, не говори маме с папой (Рича я тоже предупредила), что я собираюсь бросить университет. Предупреждая твои вопросы, я поняла, что высшее образование – совершенно не моё, даже с учётом художественной специализации.
– Стоп! Ты шутишь? Это как – бросить университет?!
– Это как продолжать учиться, только наоборот! Айли, серьёзно, войди в моё положение!
– Я пытаюсь, но почему ты не хочешь сказать об этом родителям? Они же будут волноваться!
– Не будут, если ты не проговоришься! Они бы разочаровались и не поверили, что судьба велит мне не тратить лишние годы на бесполезное обучение. В самом деле, ничего толкового я там за целый год не узнала! А теперь уеду в другую страну и начну жить своими силами.
– Ты думаешь, что это так легко?! Амалия, не глупи и подумай ещё раз!
– Но у мамы ведь получилось!

И тут я поняла, что сестра уже давно всё решила. Зная её наивное мировоззрение, не удивительно, что она, по большей части легкомысленная натура, так увлечена романтикой свободы. Что бы я сейчас ни сказала, Ами всё равно поступит по-своему. Но она решила довериться мне, открыть свои планы, наверняка рассчитывала на поддержку... Поэтому в итоге я обняла её и взяла слово сообщать о себе хотя бы раз в месяц, если не получится чаще.

– Спасибо, Айли! Я знала, что могу на тебя положиться!​

***

Вечер всё-таки наступил, хотя никто не почувствовал огорчения: задний двор прекрасно выглядит при свете фонарей и свечей, заботливо расставленных мамой по столам. Всеобщее веселье тоже перешло в более спокойные формы: все расслабились и чувствуют себя свободно в кругу друзей, разбились на несколько кругов и тихо беседуют, кто-то даже начал играть на гитаре. Несмотря на вечернюю прохладу, меня греет душевная атмосфера. Ну и, конечно, мой верный Руфус.

– Как думаешь, уже пора делать красивое парное фото, которое мы повесим над камином?
– А разве мы его ещё не сделали?! – так и знала, что о чём-то непременно забуду!
– Я думал, что ты специально ждёшь вечера, ведь он всё делает лучше.
– Создатель, пойдём скорее, пока фотограф не уехал! Где там мой букет?.. Юнь, передай мне на минутку эти цветы! Не переживай, потом обязательно верну!..

Вот так, вполне в Ваккеро-Хэзерфилдском духе, завершается лучший на данный момент день: последний – в наших жизнях по отдельности, первый – на общем пути в светлое будущее. Пусть наше совместное время будет таким же прекрасным, как финальная свадебная фотография!​

---

yey

Вот и закончился мой первый челлендж! *о*

Самой не верится, но слово "эпилог" весьма однозначно и крайне радует взгляд: свершилось, я успешно опубликовала 157 вордовских страниц истории Ваккеров! Разумеется, для них это ещё не конец, а только начало нового этапа жизни, о котором можно фантазировать на полную катушку, кстати - исключительно в позитивных оттенках, так как Асель и Айли со своим ближайшим окружением это заслужили.)

Я давно мечтала завершить хотя бы один проект на сайте, и сегодня моя мечта наконец-то исполнилась! *з* Сложно описать свои эмоции по этому поводу, но если вкратце, то чувствую себя Брюсом Всемогущим :3 Кому как, а мне всегда сложно завершать свои рассказы. Если бы не ваша поддержка, Ваккеры тоже остались бы без завершения. Спасибо, что не дали мне потерять интерес! ^о^ И, несмотря на завершённость, я всегда буду рада вашим отзывам и обязательно отвечу на них.)

Также когда-то давно я обещала сделать памятный коллаж с лучшими мордашками моих подопечных :3
Так вот, симы удивительно эмоциональны, если за ними внимательно наблюдать.) Желаю вам приятного просмотра! *о* /

И на этой позитивной ноте я не прощаюсь, но говорю "до свидания"!
Завершение одной истории неизменно вдохновляет на другую, поэтому надеюсь,
что мы с вами ещё встретимся на просторах подфорума! ^_____^

 

[Valiotti]

Челлендж завершён.​