Дневник некроманта или судьба опального графа ди Мерканте

[Tayra]

2 Поколение​

Альберт ди Мерканте​

Меня зовут Альберт. Уж не знаю чем руководствовалась матушка выбирая, но это все, что у меня осталось в память о ней - мое имя. Роды были тяжелые и пережить мама их не смогла, умирая она успела сообщить повитухе последнюю волю, велела назвать сына Альбертом. Судьба сироты была тяжелой, человек, который считался отцом ненавидел меня, я рано понял что такое боль обид и боль наказаний. А пороли меня регулярно и нещадно, словно выбивая из меня что-то, видимое только взрослым - порчу, как говаривал мой дед. В десять лет, после особенно тяжелых побоев за еду, украденную из серванта, я заболел. Тяжелая выматывающая лихорадка жгла тело изнутри, каждая ссадина болела и кровоточила, детские страдания были столь велики, а ненависть к взрослым просто огромной, что в тот день я изменился. На пальцах начали расти огромные когти, во рту вдруг стало тесно от зубов, а по всему телу начала пробиваться шерсть. Но полностью обернуться измученное побоями, болезнью и недоеданием тело не смогло. На беду в тот момент в сарай вошел дед и все увидел. С воплями он позвал отца, тот схватил вилы и хотел заколоть меня на месте, со страху тело вернулось в обычное состояние. От смерти меня спас дед, и не потому что любил или жалел. Я до сих пор помню его слова:
- Если ты его сейчас убьешь, как ты докажешь, что это оборотень, ведьмино отродье? Тебя посадят в тюрьму или повесят за убийство ребенка.
- Так что же делать, этот звереныш проклят.
- Я вывезу пацана в лес. Голод, холод и лесное зверье сделают всю работу за нас. А соседям скажем, что малец сбежал из дома.
Так я оказался в лесу, в самую лютую метель. Дед еще радовался, что снег похоронит все следы и меня заодно. Голодный, испуганный, без теплой одежды, - я радовался, что тот жестокий человек не мой отец. Мой настоящий папа добрый, он спасет меня. Тогда я был десятилетним мальчиком, который искренне верит в чудеса, надеется с невероятной силой, зовет того, кого никогда не видел, но кого уже любит. И чудо случилось! Из-за ели вышел мужчина, он забрал замерзающего мальчика в свой дом и сказал главные слова - "Да, я твой отец!" Тогда же я узнал, что такое счастливое детство. Первая смена ипостаси и он был рад, что все прошло благополучно. Отец лечил мои разбитые коленки, учил пользоваться крохами силы, читал сказки. Он никогда не бил меня и ни разу не повысил голос, хотя с врагами он был очень жесток.
И я старался быть ему хорошим сыном, учил скучные книги по геральдике, зубрил математику, экономику, историю, репетировал поклоны. После победы над врагами мы перебрались из уютного домика в огромный особняк, наняли штат слуг, только место дворецкого пустовало. Отец с головой окунулся в работу, заседал в Совете, осматривал земли, наносил визиты. Ох уж эти визиты! Теперь я понял, зачем отец тренировал меня этикету, от постоянных поклонов у меня болела спина, а от резких запахов пудры и духов - голова. Единственное, что нравилось мне, это танцы, отец нашел время, чтобы обучить меня сложным па. Когда играла музыка, тело словно подчинялось ей, плыло над землей с легкостью ветра и грацией зверя. Даже старая грымза, мадемуазель Рэкет, признала, что я отличный танцор. Хотя не преминула добавить несколько колкостей, чудовищная женщина! Как отец ее терпит, да еще улыбается? Он говорит - политика, род Рэкетов самый древний на наших землях, древнее только ди Мэрканте, самый могущественный и самый богатый, с ними лучше дружить.
Но хватит воспоминаний, пора перейти к делу. Сейчас я сижу за столом и пытаюсь составить список гостей, которым надо разослать приглашения на прием, в честь дня рождения отца.



Дела графства для меня еще слишком сложны и запущены, поэтому на моих плечах лежит особняк. Слуги, визиты, устройство приемов, ведения хозяйства. Теперь я понимаю зачем мне была экономика и математика! Негодные подрядчики так и норовят облапошить, то цену завысят, то мебель пришлют совершенно не того цвета и, главное, совершенно не боятся графского гнева, словно сговорились испытать нас на прочность. Сначала я терялся, но положение спас отец. Увидев в окно, что мебель другого цвета, а я проигрываю спор, граф лениво вышел на крыльцо и спросил:
- Это что?
- Диваны, господин, - кланяясь ответил подрядчик.
- Почему синие?
- Ну, так... - закончить свой ответ, он не успел.
- Марсель, - бросил он слуге, проходившему мимо, - этого прохиндея и мошенника в конюшни и всыпать десять плетей.
- За что? - Вопил несчастный.
- Ты знаешь за что! Или пригласить виконтессу Диес?
Пока подрядчика пороли на конюшнях, я поинтересовался, при чем тут виконтесса.
- Недавно она отказалась от гарнитура в гостиную из-за плохой выделки кожи, которую, что бы скрыть изъян, покрасили в синий цвет. А этот мошенник решил подсунуть его нам, посмотрев на твою молодость и неопытность.
- Но пороть....
- Ничего, его дубленная шкура и не такое выдержит, но другим мошенникаам будет наука.
Урок я усвоил, и больше не теряюсь, пороть пока никого не велел, но в городе еще свежи воспоминания о мебельщике.
Список гостей я составил, приглашения написал, посыльного отправил.



Пора проверить, как там с угощениями, доставили ли вино, украшен ли приемный зал. Пока я все проверял, во двор въехала телега с бочками, это прибыло вино из столицы. Может открыть в городе винокурню, насадить виноградников? Климат правда у нас не подходящий, но можно воспользоваться теплицей, такая себе новомодная штука. Среди зимы выращивают в ней клубнику для королевского стола. От аграрных мыслей меня отвлек стук прибывшей кареты, прибыли первые гости.
Отец, специально к празднику одел поверх кафтана золотую цепь с графскими регалиями. Он почтенно приветствовал прибывшую публику, принимал подарки и рассыпался в любезностях. Наконец прибыли все приглашенные и мы могли отправится к столу. Отец велел мне предложить руку мадемуазель Кристиане, а сам отправился к баронессе Велофф. Пир торжественно был открыт.







В конце приема я подарил отцу свой подарок. Развернув холстину, он увидел свой портрет.
- Это почти лучший подарок в моей жизни, - растроганно обнял меня отец, - я повешу его в своей спальне.
- А почему почти?
- Потому что самый лучший подарок я получил темной снежной ночью много лет назад и он радует меня по сей день.

Баллы

19,50+0,5 (За дополнительное жилье "Дом в лесу" стоимостью выше 50 000 симолеонов)
=20+0,5 (за портрет Рене ди Мэрканте)
= 20,50

 

[Tayra]

С домашними слугами просто беда, против них Скелехильда образец честности и преданности. Если бы можно было, она стала бы экономкой и в большом доме, но увы... Живые слуги отказались бы у нас работать от страха. Правда я нашел для ее отличное применение, она стоит в кухне в виде манекена, все слышит и все замечает. Этакий мертвый шпион! Так я узнал, что кухарка таскает мясо домой, а посудомойка украла несколько серебряных вилок. У кухарки четверо голодных детей, так что кусок мяса я ей простил после выговора, сам хорошо помнил голодное детство. И разрешил забирать жаркое, которое оставалось после ужина, все равно оно исчезало в утробах слуг, а так достанется детям.
Посудомойка собирала себе на приданое. Я осерчал! Как это так, я, сломя голову носился по болоту и оврагам, едва не переломав себе лапы, искал спрятанные драгоценные камни и металлы! Был искусан гнусом, промок и набрался колючек в шерсть! Отец, не смотря на демона лазил в заброшенную шахту, торговал эликсирами и копался на огороде, что бы не ударить в грязь лицом перед богатыми и спесивыми аристократами, а она наши вилки ворует. Работает на чистенькой кухне, отец заколдовал водопровод и теперь у нас всегда есть горячая вода, да ни у кого из местных богачей такого нет, не надо таскать уголь и дрова, ворочать чаны с кипятком, повернула вентиль - и красота, а она вилки ворует. Я от злости велел выпороть девушку на конюшне и уволил. Потом правда решил, что слишком уж погорячился, но отец сказал, что господин всегда прав, даже если совершил глупость, перед слугами признавать этого нельзя. Прав и все, исполнять!
А ночью прибыл из Шам ле Сим выписанный отцом дворецкий.



Помня о прошлом предательстве дворецкого, это было не лишним. Мика, так звали новоприбывшего, не имел в деревне знакомств и связей, имел отличные рекомендации с прошлого места работы и учился в известной школе дворецких Шам ле Сим. Это давало уверенность в его компетентности, да и наказывать служанок самому мне больше не хотелось. Осталась еще одна вакансия - мой личный камердинер. Я как-то привык одеваться сам, но отец настоял.



- Сынок, это вопрос престижа и удобства. Он не только помогает одеваться, а следит за гардеробом, подбирает одежду на каждый случай жизни. Ты же не будешь носить сам свою грязную одежду в прачечную? Слуги перестанут тебя уважать. Да и потом, кого-то же надо посылать в конюшни готовить лошадей к поездкам или охоте. Или отправлять личные письма.
- В конюшне есть конюх, - отмахнулся я, - а лошади меня боятся, так что прогулки отменяются.
- Глупости, ты не должен общаться с конюхом, это ниже твоего достоинства, для этого и существует камердинер. А на счет лошадей... Я заказал для тебя отличную лошадь, охотничью! Она научена не шарахаться даже от медведя, так что ты сможешь научиться держаться в седле и совершать конные прогулки, о то и охотиться.
- Отец, - рассмеялся я, - ты же знаешь, что мне лучше удается охота без лошади.
- Никто не умаляет твоих способностей, но у нас самые богатые охотничьи угодья, вдруг король решит нанести нам визит и поохотится? Я не смогу его сопровождать в силу своего возраста, так что подумай об этом.
- Уговорил, найму себе слугу и попробую сесть на лошадь.
- Только он должен быть верным, может выписать тебе камердинера из Шам ле Сим?
- Спасибо папа, но я уже знаю кого нанять - Виктора.
- Того мальчишку, которого я пощадил?
- Он отличный парень, мой друг детства и судьба его была похожа на мою, с той разницей, что его отец умер. Мы вместе прятались от порки и делили еду, которую удалось достать.Мне повезло в жизни, теперь я хочу помочь ему.
Вечером я отправился к Виктору. Интересно, узнает ли он меня? И как сложилась его жизнь? Старого друга я встретил на крыльце его дома, постройка немного обветшала, ступени покосились, а краска облупилась. Вокруг лежали сугробы, которые никто не чистил.
- Виктор! - Позвал я, а когда он обернулся спросил, - ты меня узнаешь?



- Альби, - недоверчиво прищурился парень, - слышал ты стал большой шишкой и живешь в графском дворце, служишь у графа?
- Живу, - я не стал спорить с очевидным.
- Повезло тебе, - вздохнул он и сделал приглашающий жест рукой, - заходи в дом.
Обстановка в доме совсем не изменилась, все те же голубые диваны и кресла, только серебряного подсвечника нет, как и картины. В комнате было холодно, очаг едва светился жаром.
- Пока была жива мама, мы еще перебивались, а когда она умерла, стало совсем туго, - пожаловался мне друг, - топить нечем, есть тоже нечего, к тому же родственники отчима хотят отобрать у меня дом. Ты случайно не знаешь, может в графском особняке есть место? А то я скоро с голода опухну.



- Есть хорошо оплачиваемое место камердинера графского сына.
- О, это отличное место, - обрадовался Виктор, но тут же сник, - хотя вряд ли меня возьмут.
- Возьмут, я уверен в этом.
- Уверен? Ты так хорошо знаешь графского сына?
- Да, я хорошо его знаю, ведь это я!
- Ты сын графа? Врешь! - не поверил парень.
- Я действительно его сын, мне нужен камердинер и я пришел предложить тебе эту должность. Так что, берешься?
- Но я ничего не смыслю в прислуживании господам! - Пришел в отчаяние Виктор.
- Мика, наш дворецкий, тебя научит и все объяснит. Собирайся.
Мы вышли на дорогу, сели в карету, кучер свистнул и лошади нервно двинулись, чувствуют мою волчью суть, заразы. Мой камердинер с удивлением рассматривал бархатную оббивку и жаровню, поставленную специально, что бы господа могли греться. Так же его удивляла длинная алея, обсаженная тополями, ведущая прямо к парадному входу. Войдя в холл он с осторожностью шел по восточному ковру, лежащему на полу и только успевал вертеть головой.




В кабинете он вдруг забеспокоился:
- А старый граф не будет против? Вдруг я ему не понравлюсь?
- Нет, мы уже все обсудили, он не против. Сейчас я приготовлю документы, о зачислении тебя в штат слуг. Надо будет отправить тебя к портному.
- Зачем?
- Заказать тебе форменную ливрею, и узнать последние достижения моды. Одна из твоих обязанностей будет следить за моим гардеробом. Вот, - я протянул Виктору документ, - поставь здесь подпись, если не передумал. Жить будешь здесь, на третьем этаже, у тебя будет своя комната. Питаться в столовой для слуг, жалование тебе будет платить Мика.
- Да я буду последним дураком, если откажусь, - на документе появилась странная закорючка.

Баллы

20,50

 

[Tayra]

Пока я складывал документы в дверь постучали и вошел дворецкий.
- Месье, прибыла лошадь заказанная Вам господином графом. Она сейчас в городской конюшне, велите послать конюха забрать?
- Нет, мы с отцом хотим сначала осмотреть благородное животное, - я указал рукой на Виктора, - вот этот молодой человек - мой камердинер. Объясни ему обязанности и устрой в отдельной комнате.
- Как прикажете, - поклонился Мика.
Я отправился к отцу, поговорить о лошади, краем уха услышав чопорный голос дворецкого, уже начавшего поучать новобранца.
- ... к старому графу обращаться мессир граф, или Ваше Сиятельство! К молодому - месье виконт или Ваша Милость....



" Вот как, - я никогда не задумывался о своем титуле, - оказывается я виконт, а то все сын графа да сын графа. Ваша Милость... непривычно то как."
Отца я застал в гостиной, он внимательно рассматривал коллекцию странный яиц, сделанных из драгоценных металлов и камней.



Услышав мои шаги, он обернулся и воскликнул:
- Смотри, что я нашел в старом тайнике!
- В тайнике?
- Да-да, я вспомнил, что в доме был тайник, где твой дедушка прятал свои бумаги. А старый мэр прятал там эту коллекцию. Яйца сделаны твоим прапрадедом Альфредом собственноручно. Он увлекался ювелирным делом, а материалы ему доставляли из восточной шахты. Я думал, что коллекция погибла в огне или ее растащили мятежники. Представь мое удивление и радость, когда она обнаружилась в целости и сохранности, это же культурное наследие нашей семьи.
- Да? - я новыми глазами посмотрел на драгоценные скульптуры и представил, как мой прапрадед выбирал ясные солнечные дни, что бы заняться любимым делом, требующим тонкой работы и острого зрения.
- Но ты что-то хотел, - отец возвратился мыслями из прошлого к делам.
- Да, прибыла лошадь, стоит в городской конюшне.
- Лошадь? Наконец-то! - на трели колокольчика в комнату вошел Мика, - вели заложить карету, мы с сыном отправляемся в город.
- Да, Ваша Светлость.
Прибыв на место, я начал слегка волноваться, ведь лошади и так чуют мою волчью суть, а сегодня еще и полнолуние. Сила луны обостряет мои способности и заставляет тело меняться без моей воли, но это ночью. Днем я вполне способен контролировать себя, теперь главное, как поведет себя конь? Если подпустит, значит я смогу ездить на нем без проблем, если же нет... придется попробовать в другой день, когда влияние луны не столь велико.
- Не волнуйся, - отец заметил мое состояние, - это англо-арабская порода. Лучшее сочетание, от чистокровной верховой у нее широкий шаг во всех аллюрах, выдержанный галоп, природная склонность к прыжкам, красивые и плавные движения, а от арабских скакунов - ум, выносливость, сила и бесстрашный характер.



Я собрался с духом и мы вошли внутрь, лошади сразу же заволновались, они начали беспокойно метаться в своих стойлах, ржать. Подбежал конюх, с поклонами проводил к стойлу и сразу же побежал помогать своим подручным наводить порядок. Отец начал осматривать лошадь и разразился ругательствами, совсем не приличествующими его статусу.
- О, мошенники, как они только посмели меня обмануть. Да я нашлю на них такую порчу, что эти конокрады даже в гробу будут чесаться. Темные силы - это же кобыла!
Я осторожно, что бы не напугать еще больше, протянул к лошади руку. Она захрапела и отпрянула - боится.
- Где документы, сопровождающие это недоразумение? - крикнул отец конюху.
Тот прибежал с пакетом бумаг, перевязанных лентой и угодливо поклонился:
- Вот, Ваша Светлость.
- Принеси мне морковку или хлеба, - тихо попросил я.
Пока граф с ругательствами читал я пытался подружиться с кобылой. Она испуганно пряла ушами, встряхивала головой, но сладкая морковка, лежащая на ладони все-таки возымела действие. Легко, одними губами она потянулась к лакомству и тут же схрупала его. Я не мешкая предложил другую, на четвертой морковке лошадь милостиво позволила погладить ее по шее, на шестой - подпустила меня к боку, а на десятой - разрешила сесть в седло, наброшенное конюхом.
- Эта лошадь не тренированная, у нее нервный характер и горячий нрав, - хмуро сказал отец, - из всех достоинств - только чистота породы. Может вернем ее заводчику?
- Я сам буду ее тренировать, - решение далось легко, кобыла мне нравилась, - так мы скорее привыкнем действовать в паре. Как зовут лошадь?



Отец посмотрел в документы:
- Цецера.
- Богиня плодородия, значит. Ну что же, Цецера, поехали домой, узнаем какая ты в беге.



В беге она была хороша, только вот наездник из меня совсем никудышный, пока добрался домой, отбил себе всю филейную часть. Может нанять учителя по верховой езде?

Баллы

20,50+1(За коллекцию пасхальных яиц)
=21,50

После верховой прогулки я с непривычки жутко устал, а меня еще ждет обращение. Как же не хочется уходить в лес, небо затянуло, явно собирается дождь. Позвав Мику, я велел ему проследить, что бы никто меня не беспокоил и запер комнату. К полнолунию оставалось несколько часов, что бы не метаться по комнате, почем зря я приступил к творчеству. Рисовать мне нравилось еще с детства, отец поощрял мое увлечение, покупал краски и холсты, хвалил даже самую откровенную мазню. "Утонченный человек всегда познает мир через искусство, - говорил он мне, - и вдвойне, если искусством занимается сам." Изящная словесность мне не давалась, петь я не умел, музыкальных инструментов в доме не было, но вот мольберт.... Увидев как я рисую птичек палкой в пыли, папа тут же смастерил мне мольберт и вручил самодельные кисти из заячьего волоса.
Теперь конечно у меня лучшие краски, дорогие кисти из медвежьего волоса и лебяжьего пуха, но мольберт остался тот же, слегка кривоват, сделанный моим отцом, но именно на нем ко мне приходило вдохновение. Хотелось овладеть навыком рисования в совершенстве. Недавний портрет отца, который я преподнес ему в подарок на день рождение, придал сил, может нарисовать портрет Мики? Нет, этот чопорный дворецкий подумает, что молодому хозяину зашла блажь в голову. Нарисую-ка я Виктора, может когда-нибуть мои картины будут иметь не только культурную ценность, но и денежную?



Вдохновленный идеей я тут же взялся готовить холст для будущей картины.



Я так увлекся, что забыл о полной луне. Представляя картину, и боясь оторваться от работы, что бы вдохновение не упорхнуло, я автоматически дернул шнурок колокольчика, вызывая камердинера к себе. Когда Виктор постучал, я открыл ему дверь, велел принять позу для портрета и сделал несколько основных штрихов. Но луна, о эта луна - она послала в мою комнату свой колдовской луч. Упоенный работой я вдруг заметил, что в глазах потемнело. Ведь цвета я наносил правильно, а они вдруг стали тусклыми и безжизненными. Я удивленно перевел взгляд на краски, в этот момент на мир опустилась оглушающая тишина. "Полнолуние" - полоснула острая мысль перед тем как на меня накатила волна боли. Тело менялось, кости выходили из суставов и меняли местоположение, удлинялись, искривлялись, растягивались связки и мышцы. Кожу, словно острыми иголками, пробивала шерсть. Это был болезненный и мучительный процесс. Что бы облегчить страдания отец готовил мне специальный эликсир, потом я научился делать его сам, но увлекшись портретом - забыл его принять. О чем я только думал? Виктор, он же видит превращение, никто, кроме отца не знал о моей тайне. Теперь по городу поползут слухи.
- Альби, что с тобой, - он испуганно суетился вокруг моего корчащегося тела, - позвать кого-то на помощь?



Вот только этого еще не хватало.
- Не надо, - прохрипел я меняющимся голосом, - все... пройдет... само...
Боль ушла так же внезапно, как и пришла. Камердинер с опаской смотрел на удлинившуюся челюсть полную острых зубов и крепкие когти.
- Ты... Ты оборотень?



- А то ты не видишь, - попытался отшутится я, - помоги мне добраться до кровати, а то что-то я слишком устал сегодня.
Виктор, после короткого раздумья, подхватил меня под руку и потащил.
- Граф знает?
- Про оборотня? - я блаженно вытянулся на кровати и прикрыл глаза, - конечно знает! Думаешь за столько лет под одной крышей он не видел превращения? Много раз был тому свидетелем, даже лекарство придумал, что бы снимать боль.
- А еще кто-то знает?
- Больше никто! - Я открыл глаза и вперил в своего камердинера волчий взгляд, - ты должен пообещать мне, что сохранишь эту тайну.
- А вдруг кто-то пострадает, - засомневался Виктор.
- Дурак, - тело устало откинулось на подушки, - я же не глупое животное, людей не ем! Будь я диким оборотнем, то гонялся бы сейчас за тобой по всему дому, грозно клацая челюстью. А я тут лежу и веду светскую беседу.
- Так ты что, совсем не охотишься?
- Почему, - обиделся вдруг я, - все таки я здоровый, полный сил оборотень. Но охота охоте рознь. Люблю загнать кабана или оленя, иногда охочусь на зайцев, косуль и лисиц. Однажды выкопал барсука. Так что, обещаешь?
- Обещаю никому не открывать твою тайну.
- Вот и хорошо, - успокоился я, - а теперь помоги мне раздеться, что-то я устал, да и ночь на дворе. Портрет закончим завтра.

Баллы

21,50

 

[Tayra]

Утром, после плотного завтрака, почувствовав себя сытым и отдохнувшим, я решил предаться новомодной забаве - игре в шахматы. В кабинете стоял столик из красного дерева, клетки которого были инкрустированы перламутром, а фигуры вырезаны из слоновой кости. Отец любил эту игру, но сейчас он пропадал в тайном подвале с колбами и магическими порошками.



Ему не дает спокойствия философский камень. Недавно в нашу библиотеку попал трактат написанный монахом-бенедиктинцем, в котором тот расписывал свои изыскания. Добыть столь вожделенную субстанцию, которая превращает металлы в золото, монаху не удалось, теперь этим занялся отец, а я остался без сильного соперника по шахматам. Хотя.... У меня же есть камердинер, его прямая обязанность не только ухаживать за бытом но и скрашивать досуг. Я позвонил в колокольчик и вызвал юношу к себе.
- Садись! Сейчас я научу тебя одной интересной игре.
- А это обязательно? - Виктор явно хотел ускользнуть от такой почести, - мне же не придется рассиживаться по салонам, как Вам, мсье.
- Садись, - настоял я, - мне скучно и я желаю играть в шахматы. Или ты куда-то собрался? Слышал Мика выдал тебе плату.
- Нет-нет, - чересчур резво камердинер плюхнулся на стул. Точно собирался улизнуть!



Объяснения правил не заняло много времени, все-таки Виктор был не глупый малый и мы сыграли несколько партий, последнюю даже свели в ничью. Надо больше тренироваться.



Пока мы играли, дождь, зарядивший еще ночью, постепенно утих. Солнышко пробило в наше окно, можно было проведать Цецеру.
- Виктор, выведи мою лошадь на прогулку, я сейчас подойду.
- Хорошо, мсье, - кисло согласился камердинер.
Да что это с ним, может после превращения в оборотня он собирается тихонько улизнуть, что бы не служить страшному зверю? Или собирается сдать меня властям? Глупый! Здесь власть - это мой отец. Да и доказательств у него нет.
Цецера стояла на улице нервно перебирая тонкими ногами.
- Застоялась милая, - я разговаривал с лошадью тихо и ласково, протягивая руку со столь любимой ею морковкой.



Фыркнув мне в руку теплым воздухом, кобыла аккуратно взяла корнеплод и с удовольствием схрумкала. Зря отец так сокрушался, кобыла хоть и нервная, но послушная. Сделав несколько кругов по двору, я передал Цецеру конюху, велев устроить ей хорошую скачку, а сам остался наблюдать, как изящно лошадь берет препятствия и какой ровный у нее галоп.



Мне точно надо нанять учителя по верховой езде, а то будет просто кощунством испортить такую плавную иноходь своими неумелыми действиями.



Любуясь лошадью, я понял, что за мной наблюдают. Человек может бы и не почувствовал чужого взгляда, но я то не человек, вернее не совсем человек. В окне особняка, прячась за шторой стоял Виктор и пристально смотрел в мою сторону.
- Сынок, сынок! У меня получилось! Представляешь, философский камень, он существует и я первый, кто сумел его добыть. Мы теперь богаты, просто баснословно богаты. Весь мир лежит у наших ног и наглые Рэкеты не смеют больше задирать свой нос. Мы можем купить их с потрохами.
Отец радовался, наконец ему не придется тайком отлучаться в западную шахту, что бы с риском для жизни добывать алмазы на всевозрастающие нужды. Налоги Твинбрука пока покрывали только ту часть расходов, которые шли в Шам ле Сим, королю. А сами мы жили только на то, что удавалось добывать в шахте. Богатые и заносчивые Рэкеты выставляли свое состояние на показ, а соревноваться с ними было все тяжелее и тяжелее. Малейшая уступка, слабина и они тут же готовы вцепиться нам в горло, доказывая, что отец плохо справляется со своими обязанностями главы домена. Словно карета, дешевле чем у них указывает не на бережливость, а на упадок деловой хватки. Как бы мне хотелось стереть их спесивые ухмылки с их породистых лиц. Надеюсь отец действительно сумел разгадать тайну создания философского камня!
- Пошли, я продемонстрирую тебе свое достижение, - подхватив меня под руку папа отправился в дом.



- Смотри, вот он, - в прозрачной колбе плескалось слегка фиолетовое зелье.
Граф подошел каменной статуе и окропил ее.



Статуя засветилась легким желтим светом и стала... ЗОЛОТОЙ.



- Она действительно золотая? - У меня даже перехватило дыхание.
- Да, золото высшей пробы, - с гордостью улыбнулся отец и начал кропить зелье на все подряд.
В ход пошли кресла, диван, глобус, комод и столики, потом отец переместился в кабинет и расплескал остатки зелья там. Его рабочий стол стал золотым, как и стулья.

- На чем


- На чем же мы будем сидеть? - Я пощелкал ногтем застывшую оббивку дивана.
- Глупости, закажем себе новую мебель из красного дерева и китайского шелка, Рэкеты удавятся от злости. А эту расплавим и наштампуем симолеонов.
Выходя из комнаты я заметил, как колыхнулась штора в гостиной.

Баллы

21,50

 

[Tayra]

Слуги были удивлены сверх меры, когда их позвали в комнату, перенести золотую мебель в подвал. Отец, рассматривая их алчные глаза, сказал:
- Вот золотой диван, кто сумеет отломать себе кусочек голыми руками, без инструментов, за то время, когда последняя песчинка упадет в часах, тот по праву будет владеть отломанным.
Что тут началось, все толкаясь бросились к многострадальному дивану и начали его шарпать. Служанки умудрились оборвать золотую бахрому с подушек, конюх и лакей схватились за ножки дивана и напрягая жилы пытались отхватить себе солидный куш. Лакей конечно зря старался, куда ему с такой субтильной фигурой справиться, а вот здоровый детина из конюшни стал обладателем золотой диванной ножки. Не мудрено, с такими огромными лапищами, которыми он усмиряет самых буйных лошадей. Главная горничная сумела открутить пуговицу, которая, как она помнила, уже давно болталась на ниточке. Мужчины навалились все вместе и сумели отломать вторую ножку. Как они будут ее делить? Наверное распилят на части! Когда отведенное отцом время истекло, диван выглядел довольно паршиво. Единственные из слуг, кто не участвовал в дележке, это Мика и Виктор. Дворецкий презрительно кривил губы, смотря на своих подопечных, наверное получит свою долю от слуг. А Виктор получил от меня золотую подушечку с софы.
Наконец-то мебель была перенесена в подвал, остались только статуи на своих местах. Надо будет заказать в комнату новый гарнитур и столы, но это все завтра, а сейчас я собирался лечь в постель и хорошенько отдохнуть.
Готовясь ко сну, я заметил, что мой камердинер сегодня особенно неуклюж, то уронит мой бархатный камзол на пол, то отвечает не впопад.
- Виктор, ты сегодня сам не свой, случилось что-то?
- Нет-нет, все хорошо, просто я устал, не беспокойтесь мсье.
Что-то ты темнишь дружочек, - подумалось мне, - вон как глазки забегали, не иначе как собрался ты тайком куда-то улизнуть.
Может появилась у Виктора красотка, к которой спешит он на свидание? Я и сам не против познакомиться с симпатичной кокеткой, а то эти напыщенные баронессы и их гордячки-дочери с их условностями и правилами просто выводят меня из себя. Или может он в кабак собрался? Я, как и отец, не одобрял пьянства. Поразмышляв, я пришел к выводу, что было бы недурно проследить за своим камердинером. Ночная прогулка позволит мне поближе познакомиться с городом и его жизнью без угодливости и подхалимства, жизнью - как она есть. А если застану Виктора в кабаке, то собираюсь пристыдить, сильно.
Как только Виктор вышел за дверь, я бросился к шкафу за одеждой, нашел простой камзол, без вышивок и вензелей, темный плащ и удобные сапоги, все вместе создавало неброский вид средней руки горожанина, вышедшего на прогулку. Что бы не пропустить уход камердинера, я застыл у окна второго этажа, наблюдая за выходом для слуг и двором. Ожидание затянулось, но вот дверь открылась и темная фигура человека быстро пересекла двор, скрываясь за уличной калиткой. Преследование началось! Быстро спустившись, я вышел в ту же калитку. Ночь была темной и прохладной хотя весна уже вступала в свои права, стареющая луна скупо освещала местность, пустынная улица тонула во мраке. Будь я обычным человеком, узнать, куда отправился Виктор было бы сложно, но для меня это пара пустяков. Легкое изменения сути и запахи услужливо рисуют мне карту. Вот прошла молочница, легкий аромат молока и топленного масла, вот след обувщика - запах выделанной кожи и краски, а вот здесь прошел священник - ароматические воскурения и запах свечного воска перебивают почти все. Где же он, я беспокойно принюхивался, ага нашел! Знакомый человеческий запах с легкой горчинкой беспокойства. След взят! Сначала я петлял по улицам, словно Виктор опасался слежки и выписывал вензеля по улицам, глупый, мне же не обязательно видеть тебя, что бы узнать, где ты был. Потом след вел прямо в город, но в последний момент свернул на проселочную дорогу. Свернув на обочину, я бесшумно помчал вперед и вскоре догнал впереди идущую темную фигуру. Странно, в такие места на свидания не ходят, да и кабак вряд ли тут найдется. Вскоре из зарослей кустарника показались две сомнительные личности, преградили Виктору путь и спросили пароль, тот ответил. Это становится еще интереснее. Обойти дозорных для меня, как для оборотня, не составило труда. Оборванцы караулили старый амбар, свет проникал через щели заколоченных досками окон, слышались вопли и пьяный смех. Виктор распахнул скрипучую дверь, на миг лицо осветилось неровным светом из амбара и он вошел в здание.



Я побродил вокруг, выбирая подходящее место для слежки внутри. Неровно заколоченные доски имели щели, но обзор был никудышним. Вокруг воняло мочой и прочими испражнениями. Морщась от отвращения я решил забраться повыше и обнаружил слуховое окошечко под крышей, что же сверху видно будет куда лучше чем через щель.



Загоняя удлинившиеся когти в зазоры между камнями я забрался на верх и с трудом протиснулся в окошко. Толстые балки, поддерживающие крышу давали отличное убежище и широкий обзор. Осмотревшись, я сделал вывод, что попал в самый настоящий притон.
Зал был полон людей, крики перемежались с хохотом и ругательствами. У большого очага возилась дородная женщина, ощипывая старую курицу, другая, молодая и тощая помешивала варево в котелке. За грязным столом на бочках, заменяющих стулья, сидели крепкие мужчины, они выпивали, курили и играли в карты. На грязной соломе вповалку сидели старухи и старики, одеты в жалкие лохмотья, вокруг них бродили облезлые собаки, надеясь на подачку. В центре зала, стоял большой стол, за которым, на большом резном стуле, резко выделявшимся в этом царстве нищеты, сидел здоровый мужик с черной бородой - главарь. Но столе стоял медный таз, куда его подчиненные, нищенки и воровки, убийцы и грабители со звоном бросали монеты, видимо дневную выручку. Туда же подошел Виктор, его тугой кошель глухо звякнул о дно таза.
- А, наш маленький Виктор, - растянул губы в улыбке главарь, - я давно тебя жду. Попав в богатый дом на услужение ты совсем забыл о нас, своих братьях.
- У меня было много хлопот и слугам не разрешается покидать особняк ночью.
- Вы слышали, - крикнул главарь головорезам игравшим в карты, - наш маленький Виктор был занят в графском замке, утирая сопли самому графу. Это такая почетная работа, что он совсем забыл о нас.
Картежники загоготали, а главарь продолжил:
- Ты совсем забыл, как мы, твои братья накормили тебя, умирающего от голода? Какая короткая память у мальчишек.
- Давайте напомним ему о приличиях, - поиграл кинжалом один из бандитов.
- Он сорвал нам дело, не явившись вовремя, - добавил другой затягиваясь трубкой.
- Выпустить ему кишки, - воскликнул третий.
Мужчины угрожающе потянулись к своим кинжалам.
- Ай-яй-яй, - укоризненно покачал головой главарь, - как нехорошо с твоей стороны. Но мальчик же раскаялся! Ты же раскаялся, правда? Он сейчас слуга, вхож в дома к важным и богатым господам. Кто как не маленький Виктор расскажет своим братьям из воровской гильдии, где эти господа прячут свои денежки и драгоценности.
- Я не могу предать графа, - в отчаянии воскликнул камердинер, - он колдун и сразу же узнает, кто виновник ограблений.
- Колдун, говоришь?
- Да, он убивает своих врагов, а их черепа собирает в коллекцию. Страшный человек, наш граф. У него есть тайная лаборатория, я видел там гроб с живым скелетом. Граф может превратить человека в живую статую, а я не хотел бы простоять вечность в одной позе, да и вам не советую.
- Хм-хм, - главарь пожевал губами и резонно возразил, - но друзья же у него не колдуны и ведьмы, а мы не против нанести визит одной из тех аристократок, которым граф наносит визиты вежливости. Вот ты и посмотришь, где там что лежит. Иначе мы не будем доставлять тебе посылку, а воспользуемся ею по назначению. Ты же не забыл, что ты наш?



- Нет, не забыл, - угрюмо ответил Виктор.
Я подождал когда камердинер выйдет из грязного притона и вылез в то же слуховое окошечко. Теперь мне была понятна его нервозность и растерянность. Надо с ним поговорить. Приняв одно интересное решение, я постарался обогнать своего слугу, пробрался тихо в дом и устроился ждать незаметный в темноте. Вот скрипнула дверь, крадущиеся мимо шаги.
- Виктор, я ждал тебя, где ты был?
Шаги затихли.
- Альберт? В-в-ваша Милость?
- Брось заикаться, - я зажег свечу, потом вторую, - где ты был, отвечай. Только не ври мне, я чую ложь.



Свет выхватил белое как мел лицо Виктора, руки его дрожали. Он как-то обреченно вздохнул:
- Хорошо, я расскажу Вам все...

Баллы

21,50

 

[Tayra]

История оказалась простой, до безобразия. После смерти матери Виктор оказался предоставленным самому себе. Никакой профессией он не владел, поскольку в то время, когда молодых парней отдавали в ученики мастерам, скупой отчим пожалел денег на неродного ребенка и отказался платить за его учебу. Потом отчим вдруг исчез, родственники обвинили их в причастности к его пропаже. Говорили, что он с матерью убили мужчину и спрятали тело, что бы спокойно жить в его доме. Приходили дознаватели, перерыли все, даже вскрывали пол и простукивали стены, думая, что тело замуровано или спрятано в подполье. Потом была дознавательская и камеры для преступников, вышли они оттуда через месяц. После пребывания в камере и на допросах, мать поседела, здоровье ее надломилось и она начала угасать просто на глазах. Вернувшись в свой дом, они увидели разгром и запустение, родственники отчима за время их отсутствия успели вынести из дома все ценное и не очень. Пол раскурочили ищейки, кое где были даже стены проломлены, мебель отсутствовала, вернее отсутствовало все, даже дрова, приготовленные на зиму, вывезли. Кое-как подлатав дыры, Виктор с матерью попробовали устроится на работу. Но никто не хотел брать "убийц" к себе, с горем пополам мать смогла устроится прачкой, зарабатывала сущие гроши, но это позволяло не умереть с голоду. Потом болезнь, недоедание и тяжелая работа сломили женщину и она скончалась. Похоронить ее было не за что, поэтому городские чистильщики просто выволокли тело покойной и сбросили в общую яму для бедняков. Виктор остался один, работы не было и он начал подворовывать продукты на рынке. Там его и заметил один из старых знакомых, вор по кличке Прилипала, с которым Виктор сидел в темнице. Так он попал в городскую гильдию воров. Ловкость и проворство понравилось главарю и юношу определили в банду налетчиков. В тот день, когда я явился с предложением работать камердинером у Виктора должно было быть первое ограбление, но он так и не явился на встречу. Вчера обозленные преступники прислали ему посылку, пробрались ночью в дом и оставили на подушке кинжал, как бы намекая, что следующий раз Виктор проснется с перерезанным горлом.
- Я испугался, это же такие люди, они на все готовы. - Закончил свой рассказ камердинер, - отнес им денег, но гильдия не хочет меня отпускать.
- Я знаю.
- Откуда, - удивленно посмотрел на меня Виктор.



- Я следил за тобой, видел где ты был и с кем общался.
- Но... Как? И Вас никто не заметил?
- Виктор, я же оборотень, если я не захочу, меня никто не заметит! А взять такой знакомый след это просто пустяк! Так что я все видел и все знаю. Я слышал чего хотели эти воры, и что ты не сдал им мой дом.
- Ваш не сдал, но должен им сдать наводку на другой богатый дом. Я не знаю, как мне освободиться.
- Я тут подумал, эту гильдию надо разрушить изнутри. Вступить в банду, вывести самые весомые фигуры из игры, занять их место. Когда я стану графом, мне будут подчиняться государственные силы. А когда я стану теневым лидером, тогда мне будет подчинятся весь город полностью.



- Но как это... граф, да и вдруг разбойник!
- Лучше знать что затевается в городе даже на самых низах, чем сидеть на вершине власти ослепленный гордыней и не видеть дальше собственного носа. Пока отец еще не стал крепко на ноги, мелкие аристократишки могут поднять заварушку или еще чего похуже - мятеж. Вот мы их и займем мелкими разборками, пусть гоняются за ворами, ограбившими их поместья. Завтра отправимся в гильдию воров, представишь меня им, а потом устроим баронам сладкую жизнь.



Мы посидели еще немного, обсуждая как лучше попасть в банду и разошлись под утро. Виктор отправился в свою комнату отдыхать, а я решил проведать перед сном Цецеру.

Баллы

21,50+0,25 (За достижение Альбертом вершины карьеры работник мавзолея)
=21,75

После такой беспокойной ночи я проснулся где-то под вечер. Мой завтрак был совмещен с ужином, но жаловаться не приходилось. В животе урчало, а жизнь в роскошном доме с кухаркой еще не извратилa мой вкус настолько, что бы перебирать едой. Я помнил свои голодные годы или стряпню отца - зелья он готовил куда лучше, чем суп. Так что сворованные утренние оладьи из-под носа суровой кухарки шли неплохо, вот только подогреть бы их.



Когда мой импровизированный завтрак-ужин подходил к концу в столовую вошел отец.
- Альби, - обрадовался он, - я искал тебя, нам надо серьезно поговорить.
- Что-то случилось? - Меня насторожил пафосный тон отца, ох не к добру это. А я, к тому же, спешу на разбойничью сходку, как бы он не узнал и не запретил.
- Нет, ничего не случилось. Но я тут обдумал наше положение и решил, что тебя пора женить!



- Жениться? Мне? - удивлению моему не было границ, - но я еще слишком молод и к тому же у меня нет дамы сердца.
- Глупости, в наш век короли и аристократы обручают своих отпрысков еще с колыбели. Тебе 22 года, вполне нормально для женитьбы, даже можно сказать мы немного опоздали, у тебя уже могли быть наследники. Но тут ничего не попишешь, обстоятельства не располагали к женитьбе.
- А сейчас располагают? - едко спросил я.
- Да, мы восходим к власти и упрочить семейное положение с помощью династического брака весьма желательное событие. А леди Кристиана кроме голоса своего отца в совете принесет хорошее приданое и сможет родить чудесных здоровых сыновей.
- Леди Кристиана? Ты хочешь, что бы я женился на этой купчихе? Это же мезальянс! - попробовал выкрутится я от неугодной мне девушки.
- Ничего подобного, ее отец купил себе баронетство. И пусть он не принадлежит к аристократии шпаги, а всего лишь аристократ мантии, но он баронет и брак с его дочерью мезальянсом не является.
- Но она скучная серая мышь! Ее болтовня только о нарядах и развлечениях!
- Глупости, ты не обязан вести с женой умные разговоры, для этого у тебя есть советники и друзья. Ты обязан сделать жене ребенка и желательно не одного.
- Но отец, а как же любовь?
- Ох, молодость! - Вздохнул старый граф, - сынок, ты пойми что брак и любовь разные вещи. Брак заключается для благополучия семьи и рода, а любовь - это для души. Леди Кристиана станет отличной графиней, она воспитана, порядочна, симпатичная и здоровая женщина. У нее ровный характер, эта женщина не станет закатывать истерики и вести себя неблаговидно в обществе.
- А вдруг я встречу женщину, которую полюблю?
- Так чего же проще, если женщина эта будет из низших слоев общества, то никто не осудит молодого графа, если он купит в городе для нее уютный домик и будет регулярно навещать. Ты сможешь даже признать ее детей, правда в том случае, если она не отверженная какая-то.
- А если из высшего?
- В таких женщин лучше не влюбляться, легкая интрижка и ничего серьезного. Завтра мы устраиваем бирюзовый бал, будь любезен с Кристианой, больше я тебя ни о чем не прошу. Развлеки разговорами, потанцуй, поухаживай.
- Хорошо отец, - уныло вздохнул я.



- Вот и отлично, - обрадовался он, - я знал что ты не будешь упрямится и поступишь как хороший сын.

Баллы

21,75

 

[Tayra]

Тяжелый разговор с отцом не нарушил моих планов на ночь. Одевшись попроще, что бы походить на слугу из богатого дома и надев амулет личины мы с Виктором отправились в притон. Дозорный проводил нас ленивым взглядом, а услышав пароль, метко сплюнул себе под ноги и отвернулся. В амбаре, служившем убежищем нас встретила все та же вонь немытых тел, кислого вина и непонятной бурды. Нищие и попрошайки храпели вповалку на соломе, их рабочее время - день, когда много людей на рынке и милостыня подается особо усердно. А сейчас, ночью наступает время воров и убийц.
Главарь все так же сидел на своем троне и прищурившись смотрел на нас:
- А, Виктор, мой мальчик. Что за разряженный хлыщ рядом с тобой? Ты привел его пощипать?
- Нет-нет, - испуганно залепетал камердинер, - это слуга графа, он сможет помочь вам с домами богачей.
- Зачем он нам? Разве ты не справишься с задачей?
- Мой хозяин редко наносит визиты в общество, он предпочитает оставаться дома и рисовать картины, или выезжает на конные прогулки в одиночестве. Как я могу тогда разведать то, что вы хотите. А вот старый граф совсем другой, он постоянно в разъездах и его слуга все время бывает в домах аристократии. Уж он точно разнюхает все ходы-выходы и расспросит хорошеньких служаночек, где их хозяйка прячет свои драгоценности.
- Хм.... - главарь пытливо посмотрел на меня, - а тебе-то, что с этого? Долю хочешь?
- Хочу, - не стал спорить я, - только дурак отказывается от денег. Но я и отомстить хочу, этим наглым выскочкам! Если бы они не разорили мою семью, я сейчас жил бы совершенно другой жизнью.
- А, ха-ха-ха, бывший аристократишка, - громовым смехом зашелся главарь, за столом угодливо засмеялись бородатые мужики, игравшие засаленными картами. - И как тебя зовут?
- Разве я спрашиваю ваше имя, уважаемый? - С ухмылкой поклонился я главарю, - но если вам надо, можете звать меня аристократишкой, я не в претензии.
- Ха-ха-ха, да он не дурак! - Снова засмеялся главарь, - проходи, не стоит стоять в пороге, надо обмыть знакомство и будущее сотрудничество.
К столу подкатили еще одну бочку, а в сомнительной чистоты кружку плеснули кислого вина. Так состоялось мое вступление в воровскую гильдию.



Утром зверски болела голова, эти головорезы пьют такую гадость, что даже моя устойчивость к ядам и алкоголю не справилась с этой бормотухой. А сегодня бирюзовый бал, устраиваемый отцом, так сказать - смотрины, надо быть в хорошей форме и не опозориться, зевая во весь рот. Чтобы как-то освежить голову и придти в нормальное состояние, я украдкой отправился в лес. Там, бегая на свежем воздухе наперегонки с молодым оленем, я чувствовал как дышит мое тело каждой своей клеточкой, как очищается оно от скверны алкогольных паров и светлеет в голове.



К обеду я вернулся в поместье, полный сил. Виктор готовил мне костюм для бала, отец отдавал последние распоряжения, он неодобрительно покосился на мои раскрасневшиеся щеки и расхристанные волосы, но промолчал. Облачившись в торжественные одеяния, сверкавшие драгоценными камнями и приведя в порядок прическу, я занял свое место в карете. Пора познакомиться с будущей женой поближе. Может и не такая она плохая, как показалось мне при первой встрече.
Празднество было восхитительным, отец не поскупился и устроил все с размахом. Дамы в бирюзовых нарядах всех оттенков блистали великолепием, а мужчины не уступали им в количестве перстней и прочих драгоценностей. Гарсоны подавали гостям тонкие вина и крохотные канапе.
Отец поздоровался с новоиспеченным баронетом, господином Главером и оставив нас с Кристианой одних, удалились, обсуждая свои дела.



Девушка сегодня выглядела восхитительно, совсем не напоминая ту серую мышку, которую я встретил в их доме. Высокая прическа цвета воронова крыла держалась на крохотных серебряных шпильках, украшенных бирюзой, выгодно оттеняя аристократическую бледность. Такое же ожерелье из ограненной бирюзы украшало белую шею. Платье очерчивало тонкий стан и было украшено изумительной вышивкой из серебряной нити и бриллиантов. Девушка не была писаной красавицей, но выглядела свежей и милой. Отец прав, она будет отлично смотреться в качестве графини, и ее будет не стыдно представить при дворе королю.
- Леди Кристиана, не подарите мне этот танец? - Я галантно предложил руку.
- С удовольствием, Ваша Милость.
Мы отправились в танцевальный зал.





Танцевала девушка легко, двигалась плавно и грациозно, оборотень во мне одобрительно заворчал. Но вот ее болтовня... Она болтала, болтала и болтала без удержу и умолку. Перескакивала с темы на тему, с человека на человека, рассказывала последние сплетни и досужие вымыслы. Боюсь такая жена разболтает все тайны нашей семьи первому же встречному. Уж ей-то знать, что я оборотень ну никак нельзя. А отцу придется получше прятать свою лабораторию.

Баллы

21,75+0,25(за подругу Кристиану Главер)
= 22

 

[Tayra]

Затягивать с помолвкой не стали. На следующий день после бала, отец велел закладывать карету, грузить подарки для будущей невесты и ее семьи. Мне вручил коробочку, оббитую черным бархатом, в которой покоилось кольцо с алмазом такой величины и чистоты, что лично я засомневался в его подлинности. Но мне было объявлено, что кольцо - семейная реликвия, а все подозрения должны остаться в моей голове. Ну, реликвия, так реликвия. Мне то какое дело, создал отец этот алмаз магически или нашел в шахте? Никакого!
Сев в карету я с тоской думал о том, что теперь моя жизнь будет связана с женщиной, к которой у меня совсем нет никаких чувств, кроме желания заткнуть ей рот покрепче. Наш дом большой, надеюсь, что натыкаться на нее буду редко. Наконец мы приехали, отец с достоинством вышел из кареты и направился к дому Главеров, я все так же уныло плелся сзади.



Нас ждали, не успел отец взойти на крыльцо, как двери распахнулись услужливым дворецким и нас с поклонами проводили в гостиную. Сначала был подан ужин, велась неторопливая застольная беседа. Потом родители незаметно удалились, оставив меня наедине с будущей невестой. Девушка была все в том же бирюзовом платье, а может это было другое? Она мило краснела, хлопала ресничками и усиленно делала вид, что ничего не подозревает.
- Ах сударь, - звенел ее голосок, - вчера мы ездили кататься на лошадях и видели как мадемуазель Рэкет выехала в золоченом экипаже запряженным новыми рысаками! Они были великолепны, говорят кони прибыли из самой Берберии, чистокровные арабские скакуны.
- В самом деле?
- Да! Баронесса Рэкет любит всякие диковинки. Недавно ей привезли птицу из Вест-Индии, большую такую, зеленую птицу. Говорят она ругается, как грузчик в порту, но мадемуазель ее обожает. Как бы я тоже хотела иметь что-то подобное.
- Насколько я помню у вас были чудесные певчие канарейки.
- Фи! Сударь, - девушка брезгливо наморщила носик, - канарейки, это так банально и совсем не экзотично. Другое дело попугай! Хотя что еще баронессе остается? Только беседовать с попугаем.
- О чем это Вы?
- Разве Вы, Ваша Милость, не знаете? Баронесса была очень красивой женщиной в молодости, но она так долго выбирала себе жениха и так много отказывала, что в конце-концов женихи закончились и она осталась старой девой, без надежды на женское счастье. Это совершенно неверный подход к жизни, Вы так не считаете? - Кристиана снова затрепетала ресницами.
Видимо меня подводят к мысли, что пора уже и честь знать... тьфу, предложение делать.
- Вы совершенно правы! И в свете последних событий, позвольте предложить вам свою руку мадемуазель!
Я галантно поклонился, опустился на одно колено и открыл бархатную коробочку обнажая скрытое в ней великолепие.



Глаза Кристианы заблестели и она словно завороженная протянула руку.



Я надел перстень на палец, удивляясь, что оно точно подходит по размеру.
- Это фамильное кольцо ди Мерканте, носи его с честью.
- Оно великолепно, - прошептала девушка, - такого огромного камня нет даже у баронессы Рэкет. Она просто лопнет от зависти.



Будущая графиня любовалась бликами света в драгоценном камне, а в следующую секунду позвала...
- Отец! Отец!
Я едва успел вскочить с колен. За дверью словно только и ждали, комната наполнилась домочадцами и гостями.
- Отец, посмотри какой восхитительный перстень подарил мне виконт.



- Ваша Милость, какой очаровательный подарок.
- Он символизирует единение наших семей, господин Главер я прошу у вас руки вашей дочери, мадемуазель Кристианы.
- Это большая честь для нас, - поклонился бароннет.



Дальше начался пир в честь помолвки и обсуждение будущего торжества, которое запланировали на первый день лета.

Баллы

22+0,25 (За полностью освоенный навык Алхимии)
=22,025

 

[Tayra]

Пока я совал голову в петлю супружеской жизни, Виктор выполнял поручение для темной братии. Мною была выбрана первая жертва - барон Маккиннон и камердинер был послан с вестью, что скоро намечается добыча из богатого дома. Гильдия была весьма рада такому быстрому развитию событий, поскольку смена власти и присутствие в городе королевских гвардейцев очень мешало их воровскому промыслу. На радостях открыли последние бутылки кислого вина и, предвкушая огромный куш, закатили пьянку. Потом торжественно огласили Виктора карманником, хотя карманы он уже давно не чистил. Но в иерархии воров, карманник - это уже повыше нищего, он еще не имеет права голоса, но уже может претендовать на часть награбленного.



Утром, пока все спали, я тихо выбрался из дома и отправился со всей скоростью на какую был способен к особняку Маккиннонов. Мой чуткий нос помог мне обследовать всю территорию, я учуял все тропинки в саду, где ходят люди, обнаружил все укромные местечки, где любят уединятся парочки для любовных утех и нашел места, где не ступала даже нога садовника. В одном из таких мест, среди кустов я спрятался, достал бумагу, карандаш и по памяти зарисовал все, что смог разведать.



Потом, не теряя времени, я отправился в логово воров. Нищие собирались на свой промысел, они приклеивали себе на тело фальшивые язвы, завязывали грязными тряпками глаза и придавали себе столь жуткий, отталкивающий вид, что сердце порядочного буржуа дрогнет от жалости и омерзения. И, благодаря Бога за свой здоровый и цветущий вид, он бросит немощному монетку, ради которой все это и затевалось. Молодые нищенки точно-так же уродовали младенцев. За всем этим следил со своего трона главарь, перед ним стояла миска с дымящейся похлебкой, но он без аппетита ковырял там ложкой. Увидев меня он угрюмо отодвинул жратву и спросил:
- С чем пожаловал, Аристократишка?
- Грамоту знаешь? - спросил в лоб я.
- Грамоту? - удивился главарь и буркнул, - не шибко, но знаю. А зачем тебе?
- Я тут карту принес поместья Маккиннонов.
- А ну покажь.
Я сел за грязный стол и развернул нарисованный мною план и мы погрузились в обсуждение будущего ограбления.
- План самого особняка я достану на днях и пришлю с Виктором. Скоро у графского сына свадьба, хозяев не будет дома, как и половины слуг. Собаки все охотничьи, закрыты в вольерах, а сторожевых нету.
- Еще никогда мы не грабили дом, зная столько подробностей. Аристократишка, ты меня удивил, - и главарь протянул мне руку, которую я пожал.
Ну что же, думаю я в этой банде теперь тоже не последний человек.

Баллы

=22,25

 

[Tayra]

Наступил первый летний день, день моей свадьбы. Список гостей зашкаливал все разумные пределы.



К парадной прибывали экипажи, кареты с золочеными гербами и попроще, запряжены дорогими арабскими скакунами и неприметными лошадками. Ливреи некоторых лакеев затмевали пышностью камзолы дворян попроще. За забором толпились горожане и ремесленники, они с любопытством осматривали гостей, обсуждали их наряды и драгоценности, а так же украшение сада, в котором и пройдет церемония венчания. Отец не поскупился, сад был усыпан экзотическими цветами, воздух благоухал ароматами, а разодетые дамы порхали среди этого великолепия как разноцветные райские птицы.
Я стоял в своей комнате как истукан и целая команда портных вертелась вокруг. Черный бархатный камзол с тончайшей серебряной вышивкой по манжетах и полах последний раз подгонялся по фигуре. Накрахмаленный шейный платок лежал идеальными складочками и даже не пытался сбиться в сторону. Я чувствовал себя безобразно дорогой куклой, которую сейчас выставят на всеобщее обозрение толпе.
В комнату заглянул отец:
- Альби, пора.
Портные заохали, что-то поправили, что-то подтянули и, наконец, отпустили. Я вышел под приветственные крики толпы, прошел под свадебную арку, украшенную розами нежного персикового цвета, и остановился. Вскоре появилась невеста в сопровождении отца. Господин Главер одел все регалии баронета, выглядя при этом внушительно и немножко смешно. Возле его тучной фигуры Кристиана выглядела тонкой тростиночкой, длинное белое платье подчеркивало ее хрупкость, а черные волосы - аристократическую бледность. Торжественно подведя дочь к алтарю, господин Главер отступил, утирая скупую мужскую слезу.



Гости затихли, церемония началась.



Вел венчание сам епископ.
- Я спрашиваю тебя, Альберт ди Мерканте, согласен ли ты взять в жёны эту женщину, Кристиану Главер? Будешь ли ты любить, уважать и нежно заботиться о ней и обещаешь ли ты хранить брачные узы в святости и нерушимости, пока смерть не разлучит вас?
Слова, словно репья застревали у меня в горле, но я вытолкнул:
- Согласен.
На тонкий пальчик невесты было надето золотое кольцо.



- А ты, Кристиана Главер, согласна ли взять в мужья этого мужчину, Альберта ди Мерканте? Будешь ли ты любить, уважать и нежно заботиться о нём, и обещаешь ли ты хранить брачные узы в святости и нерушимости, пока смерть не разлучит вас?
- Да!
Такое же кольцо одели на палец мне, теперь я законный супруг и будущий отец семейства. Вот же угораздило!



Святой Отец неторопливо вел службу, наставляя молодую семью на путь истинный, наконец прозвучали заключительные слова:
- Жених может поцеловать невесту.
Я коснулся влажных, слегка подрагивающих губ. Гости разразились приветственными криками.



Теперь Кристиана стала частью нашей семьи. Кристиана ди Мерканте, леди ди Мерканте, будущая графиня и госпожа.



Столы ломились от яств, а также лучшие кулинары города сотворили настоящее чудо - свадебный торт. Вместе с Кристианой, по новомодному обычаю мы разрезали его на кусочки и вручали гостям во время поздравления, а гости вручали нам свадебные подарки.



Дальше были пляски и застолье. Мы сидели во главе стола, принимали здравницы и отпивали из кубка воду, которую нам наливали вместо хмельных напитков.

Гости веселились, танцевали под музыку оркестра. Молодую жену, незаметно увели горничные, готовить к брачной ночи. Наконец-то настало время удаляться и мне. Молодые аристократы, по обычаю, собрались проводить жениха в апартаменты, по дороге они давали скабрезные советы, рассказывали неприличные анекдоты и отпускали сальные шуточки. На пороге спальни я замешкался, но потом решительно отворил дверь, шутники остались в коридоре.
В комнате горели свечи, на кровати, под красным одеялом, натянув оное до подбородка, лежала Кристиана и смотрела на меня черными при свете свечи глазами. На столику стояли фрукты и легкое вино, для утоление жажды. Я прошелся по комнате в нерешительности. Первая брачная ночь должна быть первой не только для жены, но и для меня. Подойдя к столику, я налил себе вина, Кристиана пристально следила за моим передвижением, но впервые в жизни молчала. Терпкое молодое вино слегка прояснило мне голову, Темные силы, я должен зачать жене ребенка, ради наследника все это и затевалось!



Я решительно потянулся к пуговицам камзола, а Кристиана еще глубже забилась под одеяло.

Баллы

22,25+1(За друзей Главер Ли, Зу Велофф, Джастин Кейс, Кати Маккиннон) подтверждение первый скрин
=23,25

 

[Tayra]

Утром над поместьем реяла окровавленная простыня, как свидетельство нашего брака и того, что леди блюла себя в чистоте. Начало брака мне даже понравилось: мадам Кристиана была тиха и задумчива, а каждую ночь исполнять супружеские обязанности мне весьма... ммм... импонировало. Было бы еще лучше, если бы жена не лежала, вытянувшись как струна с закрытыми глазами, но что я понимаю в женщинах? Возможно так и надо? Но вскоре леди осмелела, осмотрела поместье, вызвала по очереди к себе всех слуг для разговору и потребовала амбарные книги. Мой отец только крякнул от удовольствия:
- Мадам решила заняться хозяйством, похвально-похвально, без женской руки в доме всегда бардак.
Хотя на следующий день я заметил, что гроб со Скелехильдой, стоящий в подвале, вдруг исчез, как и дверь, ведущая в лабораторию. Теперь на ее месте темнела свежая каменная кладка.
А однажды вечером, когда я по-привычке явился в ее апартаменты, для выполнения супружеского долга, мадам швырнула в меня кувшином для умывания и пронзительным голосом велела убираться к себе, потому что она весь день болела, а я - чурбан бесчувственный!



Я не стал настаивать, пожелал жене спокойной ночи и отправился в свои комнаты. Там, в тишине и спокойствии, меня застал Виктор.
- Ваша милость, можна войти?
- Заходи, я что-то совсем расслабился и забыл о нашей авантюре. Ну как у тебя продвигаются дела?
- Главарь все больше мне доверяет, мне была предоставлена честь сидеть с ним и его бандитами за одним столом.



- Какая сомнительная честь, - хмыкнул я, - особенно вспоминая бурду на обед и кислое вино.
- Они пропивают награбленное из дома Маккиннонов, так что вино было недурное, явно из подвалов виконта. Велели спросить, кто следующий, ведь награбленное быстро уплывает сквозь пальцы.
- Надо подумать над этим. Мне сейчас труднее улизнуть, леди Кристиана обязательно поинтересуется, куда это меня понесло на ночь глядя из ее теплой постели.
Но судьба распорядилась совсем иначе, ночью мадам вызвала служанку и отправила ее за повитухой. После осмотра та подтвердила:
- Да, благородная леди ждет ребенка.



И двери спальни закрылись для меня на целый год, теперь я мог заниматься своими делами сколько влезет.

Баллы

=23,25

 

[Tayra]

В доме царило оживление. С самого утра было объявлено о беременности леди Кристианы, многочисленные гости посетили наш дом, что бы поздравить меня и жену с будущим наследником, а так же преподнести дары к данному случаю. Отец раздулся от гордости, он благосклонно взирал на невестку, принимал поздравления и был счастлив. Я задумался о хорошем подарке для будущей матери. Драгоценности ей преподнес отец, а повторяться я не желаю, духи и платья - это слишком просто, для такого повода, а подарить экипаж с парой отменных лошадей - это уже слишком роскошно. Вот когда родит наследника, тогда пожалуй будет в самый раз. Когда голова уже грозила лопнуть, я вспомнил о наброске ее портрета.



Еще после обручения я хотел нарисовать невесту, но дела в банде и подготовка к свадьбе совершенно выбила из меня вдохновение. Ну что же, думаю портрет, это то, что надо, очень подходящий подарок к случаю. Велев Виктору вынести мольберт в сад, я взял краски и кисти, нашел начатую картину и принялся творить. Создание портрета так увлекло меня, что опомнился я где-то после обеда, когда последние мазки были наложены, Кристиана вышла чудо, как хороша. Нежный овал лица, черные волосы, глубокие глаза...



Жена восхищенно смотрела на мою работу и велела слугам повесить портрет в ее спальне. Радость мне омрачало только одно - сегодня ночью должно быть полнолуние. Оставаться дома было бы неразумно, еще испугаю беременную женщину своим видом, а это чревато последствиями. Поэтому я решил провести ночь в охотничьем домике. Слуги были предупреждены, что молодой хозяин отправляется на два дня охотится и на ужин его не ждать. Пока Виктор чистил охотничий костюм и собирал съестные припасы, я отправился в конюшни - готовить Цецеру.



Бедная лошадь застоялась, так что ей будет полезно немного размять ноги и пробежаться в галопе. Тщательно вычистив кобылу, я вместе с конюхом проверил копыта и подковы. Когда Виктор вышел нагруженный снедью, Цецера уже была под седлом, а для камердинера приготовили мышастого конька. Выехав за пределы города, мы разделились. Виктор отправился к заброшенному амбару - приглядывать за бандой, а я пустился в галоп, направляясь к охотничьему домику, где прошло мое детство.



Прошлое встретило меня запахом мха и хвои, скрипом входной двери и топотом маленьких мышиных лапок по комнате. Лошадь я запер в сарае, что бы не пугалась ночных звуков и моего преображения, потом обошел запущенный сад, осмотрел разросшиеся кусты, которые скрыли вход в бывшую отцовскую лабораторию. Заросли были столь густы и колючи, что никому и в голову не пришло бы искать в их центре вход в подземелье. Разведка показала, что на эту территорию давно не ступала нога человека, убежище беглого некроманта так никто и не обнаружил. Вскоре показалась круглая, полная луна, вспышка боли и мир заиграл яркими красками, зазвучал новыми звуками, окружил пьянящими запахами. Кровь забурлила и ноги понесли меня сами сквозь лес. Охота была славной! Я убил лань, аккуратно сломав ей шею, что бы потом не объяснять дома, почему туша изодрана. Спрятав добычу поближе к кромке леса, что бы потом не переть ее на лошади, я отправился назад, по дороге острый нюх подсказал, где спрятаны природные клады в земле.



Острые когти отлично копали землю и несколько драгоценных камней было мне наградой. Дома я очищу их от грязи и отдам на огранку отцу, он будет доволен.
Вернувшись на такой родной дворик, я с упоением катался по влажной от росы земле, бегал вокруг, повизгивая от удовольствия и даже подтягивался на старой перекладине, пытаясь привести тело в тонус, после долгих дней лени.



Мышцы налились силой, а под утро я почувствовал приятную усталость и удовольствие от хорошо проделанной работы.



Под утро власть луны отступила, я вернулся в человеческий облик и, оседлав кобылу, отправился на место встречи с камердинером. Виктор уже был на месте, выглядел сонным и помятым. Загрузив лань на мышастого конька, мы отправились домой.
А дома царил кавардак. Прознав, что молодой хозяин со слугами укатил на ночную охоту, а в особняке остались только старый граф да беременная женщина, слуги не в счет, так как они спят на третьем этаже, наш дом посетил вор.



Отец был в ярости, даже не так - он был в бешенстве! Шутка ли, воришка проник к нему в комнату, где граф изволили почивать и украл один из трофейных драгоценных черепов.



- Я его испепелю, - бушевал он, испуганные слуги жались по углам, боясь попасться на глаза, - я его замурую заживо. Я его в лягушку превращу, а потом сделаю из нее чучело.
- Зачем чучело? - удивился я, - ты же собираешь черепа врагов, а не их чучела.
- Тогда я превращу его в лягушку и заберу его череп себе!
- А не слишком ли маленький череп получится?
- Нет, - злорадно улыбнулся отец, - из него получится отличная лягушка, большая, в человеческий рост. А украденное он принесет сам, не будь я колдуном!



- Кроме черепа еще что-нибудь пропало?
- Нет, только череп, самый драгоценный из всех выбрал, поганец! Из тиберия, принадлежавший Бруки Лайси и стоявший на каминной полке.



Ругаясь от досады, отец отправился в лабораторию, колдовать. Я вспомнив про свои ночные находки, догнал его и вручил драгоценные камни, так сказать в утешение. Робко показались слуги, помощник повара потащил лань на кухню, а я, отдавая поводья Цецеры конюху, поинтересовался у Виктора:
- Ну и кто это мог быть? Ты ночью был в воровской шайке, рассказывай!
- Это не из наших, - клятвенно заверил меня камердинер, - мы ночью в город ходили, один домишко прошерстили, это или кто-то из одиночек, или из какой-нибудь другой шайки.



- Наверное одиночка, - задумался я, - талантливый гад, нам бы такой не помешал. Но забрать у отца жертву, нет уж увольте, я еще не спятил!
После ограбления отец засел в своей тайной келье. Как оказалось, свежая кладка маскирует потайную дверь, надо только правильно нажать комбинацию из плиток, украшающий стену. Разумная предосторожность, если вспомнить ЧТО спрятано за этой дверью и КТО все это стережет. Что бы вычислить вора по остаткам ауры, отцу придется составить свое личное заклинание. Некромантский гриммуар уже создан отцом и его страницы исписаны до половины, а это будет еще одно заклятие в копилку.



Не завидую бедняге, на которого открыта охота.

Баллы

=23,25

 

[Tayra]

Как быстро летит время, только недавно мы принимали гостей в честь беременности леди Кристианы, а тут и роды на подходе. Как-то ночью жена перепугала весь дом криками и стонами, ребенок запросился на белый свет.



Срочно послали за лекаркой. Мадам уединилась в своих комнатах с повитухами и служанками, которые помогали чем могли, а мы с отцом ждали и волновались. Под утро к нам вошла служанка и принесла радостную весть, мадам легко родила крепкую здоровую девочку.



- Как девочку, - почему-то растерялся отец, - а как же наследник? Зачем нам девочка?
- Отец, - вступился я за жену, - Кристиана молода и здорова, роды прошли легко. Она еще родит наследника, а девочку можно удачно выдать замуж за нужного человека.
- Я уже давно не молод и надеялся увидеть внука поскорей, - забрюзжал он, по пути к роженице.
Девочку, туго замотанную пеленками в плотный кулечек вручили мне, а я повернулся к отцу. Как старший в роду, он должен был дать имя внучке. Старый граф долго смотрел в красное личико, что-то шептал про себя, а потом протянул руку к малышке, коснулся крохотной головки и произнес:
- Нарекаю тебя Оливией, да будет твоя жизнь светла.



В город тот час же послали за кормилицей для маленькой Оливии, служанки приняли малышку из моих рук и отнесли в приготовленную для нее детскую. А я с отцом отправились в кабинет.
- Ну как? - Задал я терзающий меня вопрос еще с зачатия, - девочка проклята?
- Нет, - улыбнулся отец, - ее кровь чиста от проклятия, можешь не волноваться. Она не станет бегать в полнолуние по лесу, а вырастет настоящей леди, как и подобает дочери графа.
- Это хорошо, - вздох вырвался сам собой.
Что бы как-то успокоить шальное сердце, я велел запрячь Цецеру и отправился на охоту. В лесу переполнявшее меня счастье и облегчение вырвалось на волю коротким воем. Преображение прошло почти незаметно и я бегал по лесу, как молодой щенок, пугая зайцев и ежей, ловя свой хвост и ведя себя самым возмутительным образом. Но я был счастлив!



Что бы чем-то полезным занять мозги, я отправился в заброшенный амбар. Он был почти пустой, воришки и попрошайки вышли на улицы; убийцы, грабители и проститутки ждали вечера.
- А, аристократишка явился, - криво ухмыльнулся главарь, - давненько тебя не видать, мы уж думали совсем о нас забыл.
- Не забыл, я к вам прихожу, когда серьезное дело наклевывается, а мелочевкой пусть всякая шушера промышляет.
- Серьезное говоришь, - подобрался главарь, - рассказывай.
- Сегодня старого графа пригласили на карты в дом баронессы Велофф, смекаете?



- Крепкий орешек, посылал я как-то ребят посмотреть, что да как.
- Так твои ребята поди по углам жались, а я в открытую и в саду прогуляюсь и по дому пройдусь. Завтра карта с пометками будет у тебя.
- Вот это дело, - обрадовался главарь и бросил в сторону своих головорезов, - слышали братва? Завтра на дело, только посмейте мне надраться, выпотрошу как рыбу.
Обсудив еще несколько деталей я покинул амбар засветло и отправился в поместье.



А душа все-равно пела. Хотелось обнять весь мир или создать что-то светлое. В саду бросился в глаза пустующий мольберт.
- Виктор, кисти мне и краски! - крикнул я камердинеру, - творить буду!
Первые мазки, солнечные бирюзово-морские отобразили мое настроение. Что это будет за картина я и сам не знал, но она должна стать прекрасной.

Баллы

= 23,25+ 0,25 (За навык рисования)
= 23,50+ 0,75 (за три новых гнома - Зеньятта, Злобный Мистер Гном, с-ГНОМО-вик Биттертоттер)
= 24,25

 

[Tayra]

На прием к баронессе Велофф я отправился вместе с отцом. Во дворе стояло множество колясок и экипажей, видимо баронесса пользовалась уважением среди местных снобов аристократии. Почтенного возраста слуга в ливрее лилового цвета, проводил нас в залу и обьявил:
- Граф Рене ди Мерканте, владетель Твинбрукского графства и окрестных земель с сыном, виконтом Альбертом ди Мерканте.
- Дорогой граф, - к нам подплыла хозяйка, - вы как нельзя вовремя, говорят у вас родилась чудесная внучка?
Отец поджал губы:
- Да, девочка весьма мила и крепкого здоровья.
- О, примите мои поздравления! Барон фон Олдерман интересовался, вы уже решили судьбу девочки или пока в раздумьях? У него есть сын...
- Позвольте, - не выдержал я, - малышке всего несколько дней от роду, а его сыну, если я не ошибаюсь, восемнадцать лет!
- Глупости, двадцать лет не такая уж и большая разница для брака. - Снисходительно заметила баронесса, - когда невеста войдет в брачный период, жениху будет всего тридцать три, совсем еще не старый мужчина.
- Ну что же, я вас покину, - отец поклонился, - присоединюсь к барону в его беседе.
- Все-равно, не понимаю, пока невеста вырастет, может случиться много чего. Например, жених благополучно сломает себе шею на охоте!
- О, не волнуйтесь, - усмехнулась хозяйка, - ВАШЕЙ дочери не придется долго ждать, очередной жених отыщется очень скоро.
- Не сомневаюсь, учитывая положение нашей семьи и наше богатство...



- О, не думайте пока об этом... Вы играете в бридж?
- Нет, карты меня не прельщают.
- А новомодная игра в шахматы?
- Отец ее обожает, он играл во дворце с Его Величеством. Но я не слишком сильный соперник.
- Уверенна вы отлично играете, составите мне компанию?
- С удовольствием, - я поклонился, пропуская баронессу Велофф вперед, и двинулся за ней к игральному салону.
Несколько партий были сыграны с переменным успехом.



Потом мадам отвлеклась на свои обязанности хозяйки вечера, а я принялся бродить по дому, запоминая расположения комнат. Незаметно, подняться в жилое крыло для господ не составило труда, особенно тщательно я обследовал кабинет и спальню баронессы. Чуткий нюх подсказал мне, где спрятан сейф.



Прогулка в саду среди гостей не помешала точно определить входы и выходы, тайную калитку в кустах, укромные местечки, сейчас занятые воркующими парочками.
Домой мы отправились под утро, где застали безобразную сцену. Миледи бушевала в музыкальной зале, выплескивая свой гнев на Виктора.
- Отвечай мне сейчас же, куда он ходит ночами? Наверняка к какой-нибудь кокотке или куртизанке! Я видела, ты ходил с ним, так что отвечай, или велю выпороть тебя на конюшне!
В ответ Виктор что-то тихо бубнил. Отец бросил на меня вопрошающий взгляд, а я одними губами прошептал:
- Было полнолуние.
Он покивал головой и удалился, стараясь не скрипеть ступеньками. Я вздохнул и отправился на голос жены. Из-за закрытой двери раздались звонкие звуки пощечин, что придало мне смелости, пора спасать слугу.




- Мадам, как вы смеете? Что за манеры? - вошел я в залу, незаметно делая знак камердинеру удалиться.
- Как я смею? Что это ВЫ себе позволяете? Где Вы были целую ночь?
- Мадам, я с отцом были на званом вечере баронессы Велофф!
- Ах, на званом вечере, а почему, позвольте узнать, Вы не взяли меня с собой? Что Вы делали там с этой баронессой? А?
- Мадам, помилуйте, баронессе за шестьдесят! Не будьте смешной!
- Смешной, наверняка Вы там кокетничали с какой-нибудь молоденькой вертихвосткой, еще только не хватало, что бы здесь появился бастард, при живой жене! Или может Вы стыдитесь своей жены? Дочери торгаша и коммерсанта?
- Мадам, опомнитесь! Что Вы такое говорите? К тому же после родов прошло всего несколько дней, Вы еще не готовы принимать меня в своей спальне!
- Но это не значит, что Вы можете распылять свое семя по разным потаскушкам!
Леди Кристиана разошлась не на шутку, ссора грозила затянуться надолго, выслушивать оскорбления не входило в мои планы, как и оправдываться.
- Мадам, - сухо сказал я, - как только Вы сможете принимать меня в своей спальне, дадите знать. А сейчас прекратите эти глупые инсинуации, к тому же, если Вы опять поднимите руку на моего слугу, я запру Вас в ваших комнатах.
Я развернулся и вышел, аккуратно затворив за собой дверь. В комнате послышался грохот и звон разбитого стекла. Наверняка какой-то вазе пришел конец. Надеюсь эта взбесившаяся женщина не доберется до коллекции яиц, ведь тогда разговор у нее будет с отцом. А все, что она сможет сказать ему в оправдание это слово "Ква!"

Баллы

=24,25

 

[Tayra]

Спустя несколько недель после той безобразной ссоры объявилась служанка мадам с вестью, что меня ждут вечером в спальне жены. Супруга была, как всегда, завернутая в одеяло по самые глаза и смотрела на меня с такой ненавистью, что впервые супружеский долг стал для меня в тягость. Больше я не оставался ночевать в той комнате, старался сразу же уходить к себе. Да меня и не останавливали. Через месяц было объявлено, что миледи опять ждет ребенка и двери ее комнаты закрылись для меня на неизвестное время. Это принесло только облегчение.
Отец сумел составить заклинание поиска по ауре и узнал, кто виновник ограбления. Некий Билли Фельтон, снимавший комнаты у матушки Гранд, на втором этаже. Ближе к обеду, на наш двор вошел перепуганный субъект, держа на вытянутых руках пропавший череп. По его виду можно было сказать, что это бедный художник, ищущий себя, или какой-нибудь скульптор, но не талантливый вор. Такое наивное лицо и детские глаза, теперь еще и перепуганные, но череп в руках доказывал совсем обратное. Отец бережно взял свою реликвию, протер платочком и понес водружать на законное место, вор тем временем застыл во дворе истуканом, бессильно опустив руки.



Когда отец вернулся, он тихонько прошептал что-то незадачливому вору, испуг в глазах превратился в ужас. Мановение руки и человек начал меняться, кожа приобрела зеленоватый цвет, голова раздалась в сторону, глаза вылезли из орбит, несчастный хрипел, царапал ногтями лицо, его выворачивало в конвульсиях.



Но вот превращение состоялось. Назвать стоящего перед собой кадавра лягушкой мог только очень большой фантазер, хотя лицо выглядело очень даже по-лягушачьи. Видимо вся задумка отца опиралась на строение черепа, а остальное тело, за ненадобностью, только поменяло цвет и обзавелось пупырышками.



- Хорошо получилось, - удовлетворенно заметил отец, - пошли, гость дорогой! Я покажу тебе свою коллекцию, расскажу ее историю и покажу людей, которым раньше принадлежали сии драгоценности. Даже покажу место, где будет стоять твой череп, думаю цинковый шпат вполне подойдет, он гармонирует с твоим цветом лица, хе-хе-хе!
Вор-лягух дрожал от страха, дергался, пытаясь убежать, но чужая воля была сильнее. Непослушные ноги сами несли его вслед колдуну, а из перекошенного ужасом рта вместо крика вырывалось невнятное кваканье.
Когда граф вместе с пленником скрылись в подвале, я вздохнул. Парнишку было жаль, тем более, что сегодня моя банда ограбит баронессу Велофф, и разница между нами была только в том, что он не сумел правильно выбрать жертву.
Новый экспонат отцовской коллекции вышел на диво хорош.

Баллы

24,25

 

[Tayra]

Ночью, не замеченные домашними, мы с Виктором отправились к ночным работникам. Воры во главе с предводителем уже были готовы и ждали нас в назначеном месте.
- Опаздываешь, Аристократишка! - Прошипел из темноты незнакомый хриплый голос.
- А ты считал минуты до встречи, как счастливый влюбленный?
- Тьху! - схватился за нож невидимый, как он считал, детина. Но мне его было видно очень даже хорошо, несмотря на темень я мог посчитать количество пуговиц на грязной рубахе. Да что там пуговицы, я мог бы без усилий посчитать вшей в его сколоченной бороде, приди мне в голову такая блажь.
- Ты за ножик-то не хватайся, порежешься еще невзначай.
Вор зарычал от злости, но главарь не дал конфликту разрастись:
- А ну, тихо! Аристократишка, неужели ты тоже решил пошуровать в доме, вместе с нами?
- Нет, но я припрятал за поворотом отличную коляску, на которой можно будет быстро сделать ноги после дела.
- А что хочешь себе с добычи?
- Колье хочу, из бирюзы, что хранится в сейфе.
- Колье, зачем тебе эта цацка,ты же не баба?
- Приколочу на стену, как трофей и буду любоваться долгими зимними вечерами, - зло ответил я, а сам вспомнил, как вздрогнул отец, увидав его на морщинистой шее баронессы. Наверное раньше оно принадлежало семье ди Мерканте.
- Ну как хотишь, - пожал плечами главарь, колье так колье. Пошли, ребята!
Возле особняка мы разделились: ночные работники отправились в гости к ничего не подозревающей баронессе, а я - к коляске, ждать завершения дела.
Лошади немного нервничали от моего присутствия, перебирали тонкими ногами и всхрапывали. Серпик молодого месяца освещал округу, ночи становились короче и холоднее, слышалась поступь осени. Я озяб и кутался в плащ, наконец-то из кустов показалась бородатая физиономия:
- Ну как? - шепотом спросил я?
- Удачно, знатная добыча, - пропыхтел вор по кличке Щуплый, забрасывая свое тело в недра коляски.
За ним начали подтягиваться остальные, вскоре тонкие копыта застучали по мостовой.



Делили добычу с шумом гамом и драками. Главарь вывалил на грязный стол с потеками вина ворох драгоценностей.
- Ну, Аристократишка, которое твое?
Я неспешно подошел и поднял за цепочку золотое колье, украшенное бирюзой и жемчугом.
- Как и договаривались, - мотнул он головой, - забирай.
Я молча сунул драгоценность в карман и вышел из душного амбара в прохладную темень ночи. Затем, вырастил когти и резво забрался на стену. Как оказалось не зря, в дверь прошмыгнули две тени. Одного из них я узнал, детина, намедни угрожавший мне ножом, второй - его дружок, кличка вертелась на кончике языка, но не давалась в память. Ну что голубчики, бирюзы захотелось? Колье понравилось? Решили пощекотать меня ножом?
Ну что же, поохотимся! Я мягко спрыгнул со стены и отправился следом за этими субчиками. Догнать их не составило труда, для меня они ломились кустами как два медведя, оглашая всю округу топотом, шумом, треском веток и пыхтением. Приняв облик волка-оборотня, я их без труда обогнал и выпрыгнул из кустов с диким ревом, потрясая перед лицами пол метровыми когтями, эффектно сверкавшие в скудном свете молодого месяца. Ну и трусливые создания! Они мчались так быстро и вопили такими тонкими, бабьими голосами, что у меня заложило уши, а запах их страха из грязных штанов забивал дыхание. Преследовать такую дурно пахнущую добычу я не стал, зато подобрал трофеи, оброненные горе-вояками. Нож, которым мне сегодня угрожали и кольцо, видимо из деленной добычи с бирюзой, как раз к комплекту моему ожерелью.



Наверное надо вливаться в банду уже по серьезному, а то у подлых человечишек нет никакого ко мне уважения.



После полуночных приключений спалось долго и сладко. Проснувшись, я с удовольствием позавтракал, визитов на сегодня не намечалось, так что можно было отдохнуть. Я решил устроить тренировку по стрельбе из лука. Охота всегда была для меня удачной, но в этом помогали тонкий слух, острый нюх и стальные когти, только вот устрой я охоту для высшего общества как положено , с собаками луками и на лошадях, боюсь опозорюсь не на шутку. Стрелок из меня был совсем никудышный, а это никуда не годилось. Цапнув за воротник отчаянно зевающего Виктора потащил его во двор, к мишеням.




Отец вышел посмотреть на наши успехи, при самом удачном выстреле он одобрительно покивал головой.
- Похвально, сын мой, что ты уделяешь время стрельбе, тебе бы еще нанять хорошего учителя по фехтованию. Не приведи Темные силы, придет вызов на дуэль.
- Не волнуйтесь, отец, вряд ли мой соперник доживет до дуэли. Сломает себе шею, где-нибудь по дороге.
Граф скупо улыбнулся:
- Один или два случая, это еще ничего, но на третий раз будет подозрительно. Вообще-то я хотел поговорить не о дуэлях, завтра я собираюсь устроить банкет в честь дня рождения Оливии.
- Завтра? Это хорошо, что завтра! Ведь скоро полнолуние и мне придется уединиться в охотничьем домике. А так я смогу принимать гостей и быть радушным хозяином, как бы не затянулся банкет.
- Кристиана собирается развлекать гостей игрой на фортепиано. В доме стоит невыносимая какофония, я удаляюсь в лабораторию, дописывать свой Гримуар.
Звуки терзаемого фортепиано слышались даже из окна, жена явно собралась разучить сложную гамму.



Надеюсь гости запасутся затычками для ушей, иначе я им не завидую.

Баллы

24,25

 

[Tayra]

На сегодня был запланирован банкет в честь дня рождения дочери. С самого утра начали прибывать букеты от городских цветочников. Отец заказал просто немыслимое количество всевозможных цветов: хризантемы, лилии, розы, астры и фиалки радовали глаз пестрыми расцветками и душистыми ароматами.
Мадам все так же принялась терзать инструмент, хотя должен признать, получалось у нее куда благозвучнее, чем на днях.



Список гостей был скромным, только самые близкие соседи и друзья.



Банкет был скромным, легкий фуршет для гостей с шампанским и огромный торт в честь Оливии, выпечен самым лучшим кондитером Твинбрука.



Малышка в нарядном зеленом платьице и кокетливой шляпке с синим цветком выглядела куколкой.



Антонио Главер мог гордится такой внучкой, она была копией дедушки, тот же нос, те же глаза, даже цвет ее волос был не черный, как у меня или Кристианы, а светло коричневым - как у него.
Торт торжественно был разделен, слуги подливали шампанское и гости слегка оживились.



- Баронесса, - раздался голосок Венди Главер, - а что это вы сегодня без своих знаменитых рубинов?
Ага, слухи о пропаже уже распространились по городу и противная девчонка, ставшая аристократкой благодаря деньгам папочки, не смогла удержаться от шпильки в адрес родовитой баронессы.
- Милая, - снисходительно улыбнулась та, - такие броские драгоценности принято одевать на балы и на торжественные приемы в королевском дворце. А на званом обеде в дружеском кругу вполне уместна нитка жемчуга. Хотя откуда вам это знать...
Леди Главер побледнела от гнева и унижения, закусив губу до крови, а виконтесса Маккиннон злорадно заметила:
- Сегодня юные леди надевают все свои драгоценности сразу, напоминая витрину ювелира. Какой моветон, особенно тяжелые браслеты, которые приличествуют только замужним дамам.
Все взгляды будто бы скрестились на бриллиантовом украшении новоиспеченной леди, которая нервно мяла салфетку. Эти взгляды прожженных интриганок говорили красноречивее слов о том, что выскочкам, вроде баронетов Главер не место среди древних родов с голубой кровью. Назревал скандал, который тут же был погашен отцом:
- Прошу всех в музыкальный зал. Хозяйка этого дома, моя дорогая невестка сыграет нам на клавесине. Да, дорогая?
- Обязательно сыграю, - отложила батистовую салфетку Кристиана.



Пока жена музицировала, а гости сплетничали, сидя на диванах и посматривая на золотую статую, специально оставленную отцом - я вышел и позвал Виктора.
- Отправляйся в город, - велел камердинеру, - и узнай, что говорят о краже. Потом мне все доложишь.
Праздник закончился вечером, скандала так и не случилось, можно было вздохнуть спокойно.

Баллы

24,25

 

[Tayra]

Утро началось с переполоха, леди Кристиана собралась произвести на свет еще одного члена нашей семьи.



Засуетились слуги, на кухне спешно кипятили воду, а служанки бегали с чистыми простынями в коридорах. Посыльный привез заспанную акушерку, которая тут же скрылась в комнатах жены. Остальные члены семьи, то-есть я и отец, заперлись в кабинете, переходя от светлых надежд о наследнике, до самых мрачных мыслей.
- Почему так долго, Оливия родилась куда быстрей!
- Может ребенок большой? Говорят, что оборотни всегда большие и часто матери гибнут при их рождении!
- Не может быть!
- Ну почему же, моя мать умерла в родах, когда я появился на свет.
- У твоего прапрапрадеда, Джоржа ди Мерканте было двое детей, Анна и Элиот. Оба они были оборотнями и оба от одной матери и жила их мать, твоя прапрапрабабушка так долго, что пережила мужа и сына. Так что учи историю своей семьи и не придумывай глупостей.
Пока мы с отцом препирались, явился дворецкий и чопорно известил:
- У Вас родилась дочь, Ваша Милость. Миледи чувствует себя хорошо и может вас принять.
- Опять девочка! - Негодовал старый граф, идя по коридору в комнаты к роженице, - эта женщина явно без милости богов! Я увижу когда-нибудь внука или мне придется придумать настойку, для успешного зачатия мальчика!
- Отец, не ругайся, ты испугаешь роженицу.
Граф поджал губы, но в комнату вошел со спокойным лицом и внимательно осмотрел поданный сверток с отчаянно вопящей малышкой внутри. Потом отец коснулся пушистой головки благословляя:
- Нарекаю тебя Амбруазиной, что значит - "бессмертная".



Кормилица уже ждала в комнате, готова приступить к своим обязанностям, она приняла ребенка и унесла в детскую, мы принесли бледной и обессиленной миледи поздравления с удачным разрешением от бремени и удалились в кабинет.
- Ну как?
- Проклятия нет и на этой девочке, - сумрачно ответил отец, - наливая себе вина в бокал.
- Это хорошо, не хотелось бы наградить одного из своих отпрысков столь неудобным проклятием. А теперь отец, если Вы позволите, я хотел бы удалиться в охотничий домик, дабы провести в одиночестве наступающее полнолуние.
- Иди, - ответил хмурый отец, снова наполняя бокал вином.
Лес встретил меня уютной тишиной и в то же время птичьими трелями. Я предвкушал знатную охоту, быстрый бег на упругих лапах и сладкие ароматы лесной чащи. Я обошел наши лесные угодья, заглянул в отцовскую теплицу, где тайно выращивалась всякая-всячина для его зелий, там меня и застало преображение.





Утомленный ночной охотой, довольный жизнью я возвращался домой. Поместье меня встретило безлюдьем и липкой тишиной. Не сновали слуги и конюхи, все окна были зашторены. Дворецкий поспешно открыл мне дверь, словно ждал за ней.
- Примите мои искренние соболезнования, Ваша Светлость!
- Ваша Свет... Отец!
- Граф умер этой ночью, во сне в своей кровати, - проинформировал меня Мика.





- Как умер, - не мог поверить я.
- Уснул и не проснулся, граф был уже почтенных лет.
- Святые небеса, стоит оставить это поместье без присмотра хотя бы на ночь, как тут же случаются неприятности. А миледи? Она уже знает?
- У графини сильный жар после тяжелых родов, я не осмелился ее беспокоить, что бы не подорвать здоровье окончательно. Сейчас она спит под присмотром лекаря.
- Хорошо, пусть спит. Где... тело отца?
- В его комнате, служанки уже обрядили его, я велел послать за духовником, церемония похорон будет завтра?
- Церемония... Но семейная усыпальница еще не готова!
- Я взял на себя смелость и вызвал рабочих из города, сейчас они спешно кроют крышу, Ваша Светлость.
- Хорошо, - с усилием выдавил я, - присмотри тут за всем, а я пойду... попрощаюсь с отцом.
Отлепившись от косяка, к которому обессилено прислонился от тяжелой вести, непослушными ногами побрел я в комнату бывшего графа.

Баллы

24,25 +1 (за 100 очков счастья Рене)
=25,25+1 (За призрак от старости)
=26,25

Достижения

 

[Tayra]

До последнего мига я надеялся, что это неумная шутка дворецкого. Разум конечно понимал, что Мика не позволит себе такого, но сердце, сердце надеялось, что может быть отец просто надышался отравленных паров зелий и просто без сознания, или заклинание ударило по нему рикошетом, или он заболел. Надежда умерла, как только я вошел в комнату; заостренные черты лица, запавшие глаза, землистого цвета кожа, нет отец не болен, он действительно больше не с нами.
Ноги подкосились и я упал на колени возле кровати:
- Прости отец, прости! Ты умирал в компании верной Скелехильды и Темного Странника, а твой единственный сын охотился в это время на зайцев в лесу.



Дальше все происходило как в тумане. Появились первые посетители, желающие принести свои соболезнования новому графу. Слуги спешно готовили поминальный обед. Виктор, видя меня разбитым, принялся наводить порядок, приглядывал за мастерами спешно пешими крышу усыпальницы, вместе с Микой следил за комфортом гостей и за подготовкой к завтрашнему погребению.
Я сидел в гостиной с отсутствующим выражением лица, обряженный в траурные одежды и принимал соболезнования.



Горе туманило мой разум, пока, принимая очередные излияния, я не поднял глаза на говорившего. В его взгляде была насмешка, меня словно окатило ледяной водой понимания. Эти стервятники не соболезновать пришли, они пришли оценить нового графа, нового хозяина этих земель и шансы моего влияния в будущем. Отец держал их шеи в стальном кулаке, но вот он умер и первый глоток свободы кружит аристократические головы, ведь я сижу и пускаю нюни, вместо того, что бы взять власть в свои руки. А эти снобы радуются своему освобождению прямо у меня на глазах и думают, как бы половчее станцевать на могиле усопшего графа. Но ничего, я уже очнулся, я слежу, кто больше всех доволен и запоминаю...
Похороны состоялись на следующий день. Рабочие не зря получили свою плату, усыпальница сверкала свежей кладкой, были даже установлены статуи горгулий, заказанные когда-то отцом.



Тело отца, по его завещанию было сожжено, дабы не искушать таких же как он - некромантов, использовать его тело в разных церемониях. Прах собран в золотую урну, спешно созданную вчера в квартале ювелиров, по заказу Виктора. Когда только в город успел отлучиться? Отпевал отца сам епископ и людей на службе было великое множество. Урну в усыпальницу отнес я сам, все остальные остались за дверьми склепа.



- Отец, ты не дождался наследника, не завершил свои земные планы, аристократы уже поднимают головы и мечтают сделать из меня послушную марионетку. Но не волнуйся, я постараюсь быть твоим достойным приемником и не посрамить честь семьи ди Мерканте. Прощай, отец.
Закончилось все только вечером. Дом опустел от назойливых посетителей, пришедших поглазеть на чужое горе, слуги, утомившись дневными хлопотами, ушли в свои каморки, только на кухне еще гремели котлами и посудой. За целый день я не смог проглотить и крошки, но сейчас организм требовал пищи. Расторопный повар приготовил мне легкий ужин и подал в столовую. Там, в тишине и полумраке я думал о том, что отец всего день не дожил до моего тридцатипятилетия.



Пока он был со мной, я чувствовал себя защищенным от невзгод внешнего мира, я был для него ребенком. Большим таким, взрослым ребенком, которого следовало оберегать и лелеять. А теперь я стал главой семьи, главой рода, главой целого графства и мне срочно надо взрослеть.

Баллы

26,25

 

[Tayra]

В это тяжелое для меня время, из столицы прибыл королевский посыльный. Отец пытался выбить мне должность при дворе, и вот пришло послание о назначении меня послом в Египет. Как не вовремя! Бросить поднимающих голову подданных в такое время означает нажить себе крупные неприятности, но не выполнить повеление короля так же чревато последствиями. Сейчас Египет был частью Османской империи и наместником султана так званым шейх альбалядом считался Али-бей аль-Кабир, прозванный Великим. Только недавно он объединил под своей дланью Верхний и Нижний Египет, а также установил контроль над Хиджазом. Это была уже грозная сила, игнорировать которую - себе дороже. Я должен был отправиться в резиденцию Али Бея и установить с ним торговые контакты. Бирюза и медь, гранаты и сливы, пряности, поделки из жеоды - это только малая часть товаров, которые предлагались на продажу.
Дела в мэрии временно перешли под контроль тестя - Антонио Главера. Думаю этот пронырливый купец не даст разворовать казну, а сам стянет из нее в приемлемом количестве.
Дела в шайке надо было урегулировать лично. Главарь, узнав, что банде снова предстоит перебиваться грабежом мелких городских лавочек, слегка приуныл. Но узнав, что мы отправляемся в Египет решился на откровение.
- Слушай-ка, Аристократишка, ты бы не мог бы нам посодействовать? Сюда из Египта контрабандой прибывает гашиш, но в последнее время что-то он запаздывает. Я дам адресок и посылочку, по которой курьер в тебе признает своего, а ты уж поинтересуйся, что да как. Вот тебе деньги из общака, если нашего флибустьера сожрали акулы или вздернули на рее, может привезешь партию сам?



Сначала я задумался, а потом согласился. За перевоз гашиша конечно давали 10 лет тюрьмы, но кто станет досматривать багаж столь видного аристократа, по совместительству иностранного посла. А еще я мог бы использовать это зелье в собственных целях, говорят, оно лишает воли и разума. К тому же доверие ко мне главаря все растет, вот мне вручили самое дорогое, что имеется у шайки - общую кассу. Они жизнью так своей не дорожат, как добытыми деньгами.



Мне предстояло долгое путешествие. Сначала коляской мы отправились к городу Марсель, где находился самый большой порт во Франции, носивший название "Ворота Востока", а потом на корабле в Аль-Симару. Из морского путешествия я запомнил только одно - не быть мне моряком, организм не выдерживает качки. Все время я провалялся в каюте, похудел и осунулся.



После тяжелой дороги, кое как приведя себя в порядок, я отправился прямо во дворец шейха Али Бея, который просто поражал воображение. Такой экзотики и кричащей роскоши мне никогда не довелось видеть. Это был целый комплекс, состоящий из множества зданий, включавший в себя главную резиденцию шейха, множество подсобных помещений, четыре дозорные башни и святая святых дворца - гарем шейха.



Во дворе размещался цветущий сад с фонтанами, где царила тишина и спокойствие. Только крики птиц да журчание воды слышалось под жарким солнцем. Не зря резиденцию шейха называли в Аль-Симаре "Чинчекли Сарай", что значит цветущий дворец, садам его не было равным во всем Египте.



Церемония приема во дворце была помпезной и вычурной, но слишком утомительной. Доехав до ворот дворца, нам пришлось спешиться и один из янычар, во множестве стоявших в карауле, отвел в небольшую приемную залу полностью убранную коврами и со столиками полными угощений. Потом объявили, что главный визирь ждет и все готово для приема. Передо мной отворились двери дивана, в то же время на противоположной стороне открылась дверь, в которую вошел главный визирь. Каждый уселся на предназначенную ему софу и началась неторопливая беседа о пустяках.



Потом принесли столы и еду, а к шейху отправили послание, что посол франции ждет приема. Вскоре великий визирь поднялся и отправился к шейху, не прошло и минуты, как меня тоже пригласили. К приемной вел длинный коридор, с несколькими дверьми, перед последними стояли сундуки с подарками, переданные шейху французским королем. Наконец-то я предстал перед светлые очи правителя, он восседал на троне очень прямо с невозмутимым лицом, внимательно выслушал речь, заготовленную мной еще в дороге. Договор о мире был принят одним из придворных, передан в руки великого визиря, и лишь тогда торжественно положен на столик инкрустированный жемчугом, стоящий возле шейха, тот милостиво поднял руку и великий визирь возвестил:
- Султан Египта и Хиджаза Али-бей аль-Кабир шейх хазрет лери, мой всемилостивейший, всеавгустейший владыка, прибежище света, повелел мне возвестить вам, что есть его императорская воля, чтоб мирный трактат, заключенный между его империей и империей Франции был навсегда сохраняем и исполняем.
Рука шейха опустилась, что означало - аудиенции конец. Мне пришлось низко поклониться и, пятясь задом, выскользнуть из приемной. Только за дверью пришло облегчение, миссия выполнена, можно заняться своими делами и отправляться в обратный путь.
Поскольку в полдень мне было милостиво позволено осмотреть гранатовые рощи и медный карьер, заглянуть к контрабандисту пришлось утром. Взяв посылку, для подтверждения своей причастности к делам не очень благоразумным, я отправился по указанному адресу. После великолепия дворца город казался мне унылым. Камень, пыль и песок, все одного грязно желтого цвета, глинобитные домики крытые сухими пальмовыми листьями и убогие дворики, без зелени. Только зажиточные горожане могли позволить себе пальму во дворе или другие растения, ведь для их роста нужна вода, которая здесь была на вес золота.
Дом Махмуда оказался вполне зажиточным судя по пальме. На стук вышел пожилой, но еще крепкий старик. После вычурных приветствий я вручил ему посылку, он мельком посмотрел внутрь и кивнул мне на дверь, приглашая в дом.



Как оказалось бывший флибустьер решил остепениться и не искушать судьбу. Выкопав кубышку с деньгами, собранными за время занятий контрабандой, Махмуд прикупил домик и жил в тишине, подумывая взять ли жену в дом или ограничиться наложницей. Правда за кругленькую сумму он обещал доставить мне партию товара, ведь такие люди никогда не забывают своих связей.



Разобравшись с этим делом тоже, я отправился осматривать гранатовые сады и виноградные рощи шейха.



А потом медный рудник.



Внутри было сыро и, почему-то, жарко.



Полуголые рабы, обливаясь потом добывали медную руду, складывали ее в большие корзины и волокли наружу. Как оказалось, рудник был много лет покинутым, его разрабатывали еще при фараонах, но потом он обвалился, а разбирать завалы по неизвестной причине не стали. Войны и распри не давали экономике поднять голову, пока Египет не отошел Османской империи и правителем не стал Али Бей. Он усмирил мамлюков, объеденил Верхний и Нижний Египет, занялся экономикой. Ведь налоги для Османской империи были немаленькие. О забытом руднике вспомнили, завалы разобрали и теперь успешно его разрабатывали.
Надсмотрщик за рабами, который служил мне провожатым, все время подобострастно кланялся и рассказывал об особенностях добычи руды, но жесткие глаза смотрели недружелюбно, а по рабах так и зыркали. Увидев, что один из несчастных сунул что-то себе за щеку, тут же выхватил кнут и рассыпавшись в извинениях объявил, что должен отлучиться для прилежного наказания паршивца. Я пожал плечами, проводил взглядом тощую воющую фигуру одетую в лохмотья, подгоняемую плетьми к выходу и занялся осмотром кривых стен, испещренных царапинами и трещинами. В одну такую трещину поглубже я заглянул, удивлению моему не было предела, там виднелся небольшой рычаг. Нигде не видно было ни дверей, ни плит, отличавшихся окраской, что же запускает этот странный механизм? Закатав рукава камзола и кружевные манжеты рубашки, содрогаясь от омерзения, когда липкие стены касались обнаженной кожи я сумел нажать на рычаг.



С легким шорохом отъехала одна из стен, за которой пряталась дверь.



Убедившись, что никого поблизости нет, я снял со стены факел, открыл тайную дверь и вошел внутрь. Моим глазам открылась маленькая комнатка, в которой кроме стола и сундука, больше ничего не было. Стол был пуст, поднеся поближе факел к сундуку я осмотрел странные письмена на его боках и крышке, замка не наблюдалось.



Крышка с грохотом отворилась явив недра набитые сокровищами, драгоценные камни и золотые монеты тускло блестели при дрожащем свете факела.



Не долго думая я пересыпал сокровища в свою походную сумку, на дне сундука лежала старая медная лампа со странными письменами, она ничего не стоила, но прекрасно смотрелась бы на моей каминной полке в качестве сувенира из Аль-Симары. Лампа так же отправилась в сумку. Осмотрев тщательно комнату и не обнаружив больше ничего примечательного я осторожно вышел, еще раз огляделся и нажал на рычаг повторно. Стена скрыла дверь, словно ничего не произошло, только приятная тяжесть сумки напоминала о приключении. Побродив еще несколько минут по коридорам я наткнулся на выход и решил, что экскурсий с меня хватит. На улице, перед остальными невольниками пороли провинившегося раба, увидев меня один из надсмотрщиков подскочил с поклонами:
- Господин желает посмотреть на наказание?
- Господин может устроить такое у себя на конюшнях, - поморщился я, - господин желает отдыхать.
Экзекуция и вопли поротого человека отвлекали толпу и позволили мне незаметно покинуть это негостеприимное и угнетающее место. Отправляясь в дорожный приют, где мы остановились я думал о том, что пора отправляться домой, здесь все дела исполнены самым лучшим образом, а вот дома ждут не дождутся мятежные аристократы, которых нельзя оставлять без присмотра на долгое время. А еще я хотел успеть на День Рождение младшей дочери Амбруазины.

Баллы

26,25