Дневник некроманта или судьба опального графа ди Мерканте

[Tayra]

3 Поколение

Мустафа Ди Мерканте​

​

Сегодня мне исполнилось 15 лет, на родине матери это уже совершеннолетие и я считаюсь взрослым мужчиной. Но во Франции, где мы сейчас проживаем, это пока отрочество и никаких прав я не имею, так говорит наш верный слуга Виктор. Мама очень хочет вернуться на родину, в далекий и горячий Египет, где мы не отличались бы от остальных своей темной кожей, ведь здесь совершенно невозможно затеряться в толпе. Поэтому мы втроем живем в глухом лесу, в зачарованном от непрошеных гостей домике.
Раньше у нас был огромный особняк и большая семья. Мой отец, граф Альберт Ди Мерканте, был главой города, у меня было две сестры, собственные слуги, няньки и учителя. Но потом все изменилось в один миг. Я не помню, что случилось, но помню, как меня заперли в маминой комнате, а потом быстрый бег через темный ночной лес. Только сейчас я узнал правду, и то, случайно. В старых бумагах обнаружились потрепанные дневники. Один - деда, второй - отца, а третий - Виктора. Вот несколько записей о тех событиях из дневника слуги.
"В доме было полно служителей инквизиции, они заперли всех слуг на кухне, госпожу Айше с сыном - в голубых комнатах. По дому свободно перемещались только миледи Кристиана и клан Хьюстонов. Церковники рьяно проводили обыск, я слышал, как Эдвард говорил кому-то, что за одно только демоническое зеркало графа следует предать анафеме и сжечь на костре, в назидание другим. А еще он велел поторопиться с казнью, что бы слухи о расправе над одним из самых богатых подданных не дошли до короля, ведь тогда имущество перейдет не церкви, а короне.
Ночью я выскользнул из плена, что значит какой-то хлипкий замок для вора со стажем, и отправился к клетке с Альбертом. Как ни странно, но она не охранялась.
- Ваша Светлость, - позвал я сидящего на полу графа.
Он поднял голову:
- А, мой верный Виктор, как ты выбрался? Мне говорили, что все слуги под охраной взаперти.
- В вашем доме слишком хлипкие замки, - фыркнул я, - особенно на кухне. Я взял свои отмычки, сейчас откроем замок и Вы будете на свободе.
- Здесь нет замка.
- Как нет? Должны же они были как-то вас сюда засунуть, - я внимательно осматривал прутья клетки.
- Просто нет, можешь не искать, все слишком хорошо склепано, даже в волчьей ипостаси мне не удалось их повредить.
- Но, как же...- растерялся я.
- Меня не спасти, - грустно улыбнулся хозяин, - казнь назначена на завтрашнее утро, безо всякого суда. Они меня переиграли.
- Что же делать?
Граф вдруг встрепенулся:
- Спаси моего сына и Айше, Кристиана мечтает убить их. Ты же сможешь пробраться незаметно, вскрыть замки и умыкнуть двоих людей из-под носа инквизиции, ты самый искусный вор в городе.
- Это как раз не трудно, но где я их спрячу? С их темной кожей не удастся затеряться в городе.
- Отведи их в охотничий домик, его никто не обнаружит, даже если подойдет вплотную. Отец отлично его зачаровал.
- А как мы его обнаружим? Пройдем мимо и не заметим.
- Он зачарован на кровь ди Мерканте, держи Мустафу за руку и дом тебе покажется.
- Господин, я могу увести их, но как же я позабочусь о вашей семье? Я уже стар и слаб, у меня дрожат руки и не такой зоркий глаз, может взять с собой кого-то из молодых слуг?
- Нет, чем больше народу узнает о месте пребывания моего сына, тем больше соблазн сдать его инквизиции. А Эдвард обязательно назначит награду за голову Мустафы. Но... если ты не испугаешься, я могу передать тебе свой дар-проклятье. Твое тело станет здоровее, слух и зрение - острее, нюх - богаче. Охота не будет представлять трудностей.
Граф с надеждой смотрел на меня, а я думал о проклятии оборотня. Никогда прежде Альберт не предлагал мне этого. Бывали дни, когда я завидовал его способностям, бывали, что благодарил небо за отсутствие у меня проклятия. Жизнь подходит к концу, вся она была посвящена служению графу, я не завел семьи, у меня нет детей. Умрет Альберт и я останусь один-одинешенек. Больше не будет у меня верного друга и благородного хозяина, как тут не исполнить его последнюю волю? И если проклятие позволит исполнить ее лучше, так тому и быть.
- Что мне делать?
- Просунь руку в клетку, - гортанным шепотом попросил Альберт меняясь на глазах.
Через минуту в клетке стоял громадный зверь, бысрто закатав рукав я сунул ему левую руку, правая мне пригодится для вскрывания замков. Зубы сомкнулись повыше запястья, я ждал боли, но ее не было, шершавый язык слизнул капельки крови на аккуратных дырочках.



- А теперь поспеши, скоро светает.
- Сколько у меня времени до обращения?
- Два дня.
- Прощайте, господин.
- Прощай, Виктор! Ты был самым смелым и самым верным мне другом. Сбереги моего сына.
В тот день я не сумел вывести из усадьбы госпожу Айше и Мустафу, инквизиция не желала ждать ни одной лишней минуты. Еще не взошло солнце, как этот церковный муравейник зашевелился и начал готовиться к казни. Хьюстоны опасались устраивать сожжение на площади, недовольные горожане могли взбунтовать, да и освобождать Альберта, что бы отвести на лобное место, они тоже побоялись. Поэтому клетку обложили дровами, внутрь набросали хвороста, облили все это маслом и подожгли, заточив графа в пылающую ловушку, из которой не было выхода.




Не было ни следствия, ни суда, ни обвинения. Свидетелями казни были только Вудро Хьюстон и епископ Эдвард Хьюстон, его дядя.




Я благодарил небо, что они не притащили смотреть на сожжение девочек или госпожу Айше с сыном. Кристиана пришла полюбоваться на костер сама.
Когда огонь прогорел, миледи велела собрать прах и поместить в усыпальницу, ведь ей еще играть роль безутешной вдовы.
Я сидел на кухне, вместе с другими слугами, нам было видно из окна поспешную казнь господина. Кухарки со служанками плакали, мужчины подавленно молчали, все думали о собственной судьбе. Что будет дальше? Не припишут ли им связь с Темными силами, не казнят ли следом за господином. После обеда к нам пришел инквизитор и забрал одного из лакеев на допрос, потом забрали конюха. Так по одному исчезали слуги, никто не вернулся поведать, что происходит. К вечеру осталась только половина слуг, все были в панике. Меня, наверное, оставили напоследок, только это играло на руку. Когда окончательно стемнело и все уснули, я открыл замок и вышел в коридор, тенью скользнул по служебной лестнице и быстро помчался к комнатам джинири. Замок на ее двери был таким же хлипким, для моих отмычек. За дверью было темно.
- Госпожа, - позвал я тихо, - госпожа Айше!
- Виктор?
- Да, господин Мустафа с вами?
- Да.
- Скорей собирайтесь, нам надо бежать. Иначе до завтра вы де доживете!
- Но куда нам бежать, - всхлипнула джинири.
- Граф имел убежище, очень хорошее и защищенное от посторонних. Я обещал ему позаботится о вас и Мустафе. "
Мама разбудила меня ночью и попросила молчать. Мы быстро собрались и покинули особняк следуя за Виктором. Дальше была гонка, никто не осмелился тревожить лошадей, когда в доме полно инквизиторов, так что мы убегали на своих двоих.



Я помню как у меня болели ноги, но как только я начинал хныкать, мама подбадривала словами, что еще чуть-чуть. Ночью в лесу было страшно и темно, помню как мы набрели на домик и Виктор вздохнул с облегчением. Внутри было сыро, пахло плесенью и мышами, но мне уже было все-равно, хотелось спать и дать отдых гудящим ступням.

Баллы

=29,75+0,5 (За 50.000 балов счастья Кристианы)

= 30,25+1 (За 100.000 балов счастья Альберта)

=31,25-0,5(За продажу дома)
=30,75+1(За огненный призрак Альберта)
=31,75+1(За ребенка вундеркинда Мустафу)
=32,75

 

[Tayra]

В доме было всего две комнаты и большая кухня-гостиная. Маленькую спальню отвели под женскую половину, теперь там будет жить мама, а большую комнату заняли я и Виктор, теперь это была мужская половина дома. Тогда я еще был совсем ребенком и не разбираясь в тонкостях бытия взрослых, просто упал на пыльную кровать, указанную мне слугой, и уснул до утра.

Проснулся я от мерного стука. Старый дом обветшал, за ним не ухаживали должным образом и отсутствие жильцов сказалось не самым лучшим образом. Кругом пыль, грязь и запустение, на полу следы мышей, по углам гроздья паутины. В ванной комнате засорились все трубы, в умывальнике какой-то зверек свел гнездо, а в ванной лежало множество дохлых грызунов, которые свалились туда по собственной неосторожности и не смогли выбраться.







Виктор пытался наладить водоснабжение и починить унитаз, этот негромкий стук и вырвал меня из объятий Морфея. Но я так даже лучше! Всю ночь мне снились кошмары, бег по темному лесу, плачущая мама, злые гномы.







Спать больше не хотелось. Я с удивлением рассматривал комнату, в которой ночевал. Привыкший к роскоши графского дворца, к всеобщему почитанию и обожанию, к собственным апартаментам в несколько комнат, я тогда не понимал, почему на стенах не висят красивые гобелены с картинками, почему на полу лежит пыльная, траченная молью шкура животного, а не пышные ковры, и вообще, где мой завтрак? Куда подевались няньки и слуги? Кто поможет мне одеть чистую одежду, и где она - чистая одежда-то?

Я встал и отправился к маме, жаловаться. Открыв дверь, застыл, не решаясь войти, мой ночной кошмар продолжался наяву - мама плакала.





Самое ужасное для маленького ребенка, когда твоя мама плачет, а ты не знаешь почему. В тот миг я подумал, что мама плачет из-за моих капризов. Мысли испуганными воробушками заметались в голове, отмечая, что мамина спальня так же убога как и моя, такая же грязь и запустение.

- Мама, мамочка, не плачь! Не плачь, пожалуйста, я больше так не буду! - маленькими ручками изо всех своих детских сил я старался покрепче ее обнять и прятал свои детские слезы в ее объятиях.




- Все хорошо, мой маленький. Ты ни в чем не виноват, мама просто оплакивает свою любовь. Сейчас я умоюсь и мы пойдем убираться в доме. Я научу тебя пользоваться волшебством.

Баллы

32,75+0,25(За 10 уровень навыка садоводства Айше)
=33

Так началась наша жизнь в глухом лесу, без слуг, удобств и богатства. Хотя нет, вру, богатство у нас было. Вот только воспользоваться не было возможности. В полнолуние, когда отец уходил, что бы побыть волком, он много раз охотился не только на живую дичь, но и на дары земных недр. Из своих прогулок он приносил драгоценные камни, выкопанные на болоте и в лесу. У него было настоящее чутье, как говорил, вздыхая, Виктор. Целую коллекцию ограненных камушков обнаружила мама в комоде.



Неподалеку от дома, был спрятан тайный ход в подвал, где стояла целая установка, для огранки камней. А рядом сундук, доверху заполненный неприглядными, на первый взгляд, булыжниками. Но Виктор прищелкнул языком, выбрал один из них и принялся обрабатывать его на установке. Грязный камень оказался гранатом.



Да, мы были богаты, но в лесу это не имело значения. В город мог наведываться только Виктор, он приносил оттуда еду и вещи первой необходимости, а еще - новости. Кстати, не очень утешительные. Было объявлено, что граф Альберт ди Мерканте умер от несчастного случая, сгорел в конюшне при пожаре, пытаясь спасти лошадей.



Подручные графини добросовестно сожгли конюшню, а сама она, безутешно рыдая от горя, одела траур и с помпой похоронила пепел мужа в семейной усыпальнице ди Мерканте. Мама плакала, а Виктор злился от такого коварства и несправедливости. В поместье теперь жили представители клана Хьюстонов, они же заправляли городом. Единственным, кто не был доволен установленными порядками, оказалась моя сестра Амбруазина. Но что может сделать женщина, если за ней не стоит сильный мужчина? Мама так же одела траур, черную одежду из города ей принес Виктор.



Она покрыла свои волосы платком и мне было очень больно видеть ее грустной. Потом вдруг заболел Виктор. Его лихорадило, трясло в припадках и мы опасались остаться без защитника. В один пасмурный день, верный слуга кое-как дотащился до подвала и заперся там. Мы слышали как он стонет, как кричит от боли, слышали глухие удары тела об стены и пол, но ничего не могли поделать.





Когда Виктор вышел из подвала, он выглядел осунувшимся и слабым.
- Есть хочу, - буркнул он на наши вопросительные взгляды и матушка тут же бросилась хлопотать у очага.
Утром выпал первый снег и слуга объявил, что отправляется на охоту. Улов был не очень богатый, несколько мелких зверушек и парочка драгоценных камней, но зверушки были мясом, а мой молодой и растущий организм требовал совсем не салата.

Баллы

=33

 

[Tayra]

Мне нравилось жить в лесу. Многие запреты, которые действовали в поместье, тут оказались забыты. Можно было забыть про осанку и носится галопом в свое удовольствие, скучные уроки были заменены восхитительными занятиями на свежем воздухе. После болезни у Виктора появились способности обнаружить под небольшим слоем земли и дерна разные камни с минералами. Мы вместе бродили по лесу, разыскивали клады, приносили домой и изучали. Иногда нам везло, обнаруженный булыжник оказывался драгоценным или полудрагоценным. Такие находки мы обрабатывали и складывали в сундук, где хранились еще отцовские запасы. Я легко мог отличить железную руду от марганцевой, а кварц - от алмаза.



Заниматься геологией было не только интересно - но и полезно, все добытое стоило денег, которые мама копила на путешествие в далекую восточную страну. Кроме этого, я увлекся ботаникой, зоологией и астрономией. Да-да, астрономией! В пыльном шкафу подвала, при разборе рукописей моего деда, была обнаружена карта звездного неба. Рассматривая ночное небо вместе с Виктором, я находил созвездия, указанные в карте и свет далеких звезд был так притягателен, что мне захотелось рассмотреть их поближе.
- Для этого нужен телескоп, - развел руками слуга.
- А ты не сможешь его смастерить? - наивно удивился я.
Виктор был для меня почти всемогущим, ведь он с легкостью починит ванну, найдет гнездо кукушки, обнаружит алмаз, сварит суп. Что такое для него смастерить ребенку телескоп? Так - мелочь недостойная внимания.
- Смастерить не смогу, - сокрушенно вздохнул он, - телескоп надо заказывать в мастерской.
- Закажи, закажи мне телескоп, - запрыгал я горным козленком вокруг слуги, - я хочу рассматривать звезды.



- Даже не знаю, кто из мастеров сможет создать такое, разве что... У нас в городе есть один чудак-натуралист - сушит гербарии, собирает жуков, коллекционирует амс... арст... астероиды. - Заметив мой вопросительный взгляд Виктор объяснил, - это такие камни, падающие с неба. У него должен быть телескоп, как-то же он эти камни в небе высматривает.
- Ух ты, камни с неба, а где они берутся? Из Рая падают?
- Сомневаюсь, что праведники в Раю развлекаются швырянием булыжников на голову грешникам, у них поди даже пыль под ногами драгоценная. А падают обычные камни.
- Интересно найти такой небесный камень, - задумчиво прошептал я разглядывая голубое небо.
Но в тот день ничего интересного с неба не свалилось. Вечером Виктор засобирался в город, по каким-то только ему известным делам.



А утром во дворе меня ждал телескоп. Я с восторгом рассматривал это чудо, Виктор только посмеивался моему счастью.
- С днем рождения, пользуйся, на здоровье, - добродушно улыбнулся он мне, - чудак-натуралист подарил это телескоп тебе.
- Разве ему он уже не нужен?
- Нужен, но этот почтенный горожанин "решил" купить себе новый, а старый подарил тебе.
Я расстелил звездную карту на столе и стал ждать вечера, что бы наблюдать за звездами.
В честь дня рождения мама испекла пирог, украсив его свечами.




Когда лакомство исчезло со стола, я с Виктором вышли во двор. Небо было чистым и множество звезд сверкали в его бездонной глубине. Сверяясь с картой мы начали рассматривать созвездия.
- Смотри, смотри Виктор! Вот этой звездочки нет на карте!
- Где? Которой?
- Вот этой, в созвездии Гончих псов!
Виктор припал к глазку телескопа:
- Действительно, такая звезда не отмечена.
- Тогда получается, что мы нашли новую, никому не известную звезду?
- Получается, что так. На карте она не отмечена.
- Наверное это папина душа, ведь он теперь там - на небесах. Надо нарисовать ее на карте.



Так появилась новая отметина, подписанная старательным почерком с завитушками "Звезда Альберт".

Баллы

33+1(За ребенка джинна)
=34+1(За призрак кошки Жужу, забыла отметить раньше)
=35

 

[Tayra]

Шло время, я рос, интересовался окружающим миром. Кроме звездных карт, обнаруженных в пыльном подвале, на белый свет были извлечены старые записи моего деда. Сначала они меня совсем не заинтересовали - непонятный почерк, странные слова, зловещие символы - но потом на полях были обнаружены заметки, сделанные рукой отца. И вот я тщательно разбираю слово за словом каракули, написанные восемьдесят лет назад. Ко всеобщему изумлению записи оказываются рецептами, созданными Рене ди Мерканте и усовершенствованные его сыном - Альбертом.
- Твой дедушка был знатный колдун, - покачал головой Виктор, - как и твоя прабабка. Силы у них было немерено, совладать с демоном, что чихнуть.
- Ты их помнишь?
- Нет, прабабку твою сожгли на костре за колдовство, когда меня еще и в помине не было. А вот деда твоего помню.
- Какой он был?
- Злой был человек, жестокий, а уж обиды умел копить и мстил за них в тройном размере. Как вернулся из изгнания, сразу вернул себе власть, держал город в стальном кулаке. Но справедливым был, никого не обижал по чем зря. Старые спесивцы у него по струнке ходили, вздохнуть не смели без позволения Его Светлости. Твой отец был мягче, добрее. Распустились у него аристократы, страх потеряли, вот и поплатился он за свою доброту. Да и силы у твоего отца не было, колдовать не мог, только волшебными зельями и спасался.
Я задумчиво посмотрел на затертые свитки с рецептами:
- Может и мне эти зелья пригодятся?
- Может, - согласился слуга, - у тебя сила есть, хоть и не большая. У твоего отца ее и того меньше было, но даже тогда ему удавалось из обычного супа создать что-нибудь убойное.
Эти слова зацепили меня за живое и я принялся готовить себе место для занятий алхимией. Вычистил подвал, вымыл старый заплесневелых котел, натер его до блеска, выскоблил стол, разложил на нем найденные свитки и принялся шаманить.



Не все рецепты были простыми, некоторые поражали воображение списком ингредиентов и их названиями. Начать я решил с самых полезных в хозяйстве и легких в изготовлении. Вот когда заматерею и с легкостью сотворю зелье для развоплощения вампира, тогда отправлюсь в замок на разборки с гнездом Хьюстонов, о которых с такой ненавистью вспоминает мама, а сейчас мне лучше довольствоваться зельем регенерации, да ночного зрения.



Хотя с Хьюстонами придется потерпеть, мама уже вовсю собирается в путешествие на родину. Старый сундук, где хранились необработанные камни, был извлечен на свет. Все булыжники вытащены и спешным делом огранены в драгоценности.



Мелкие камни Виктор продал в городе, а самые крупные и дорогие мы припрятали, что бы обеспечить себе приличную жизнь в Египте. Кроме этого, Виктор усердно выискивал в лесу каких-то насекомых, которых заказал ему чудак-натуралист. За них мы так же получили немного денег, тут же отложенных как оплата за каюту на корабле.



Парусник должен отправится в путь по весне, когда кончится время штормов. Время-то осталось всего ничего и мы усердно готовились покинуть столь негостеприимные берега Франции. Конечно было жаль уезжать, все-таки моя родина была здесь, но мама категорически не желала слышать о том, что бы ехать без меня.
- Это невозможно, - заламывала она тонкие руки, - никак невозможно!
- Почему?
- Что бы женщина путешествовала сама, без сопровождения мужчины? Какой позор, нет это недопустимо!
- Но матушка, Вы же отправляетесь не одна, с Вами будет Виктор, верный и преданный слуга, к тому же он мужчина.
- Вот именно! - Восклицала она, -вот именно, он мужчина! Не муж, не сын, не отец! Он мне не родственник, он слуга, к тому же неверный. Да меня побьют камнями за такое нарушение всех законов шариата и будут правы. Нет сын мой, ты не можешь покинуть меня одну, ты должен сопровождать меня домой! Ведь я даже дом не смогу купить!
- Почему? У Вас есть деньги и драгоценности на крайний случай.
- О, Мустафа! Никто не станет даже разговаривать о сделке с женщиной, без мужчины, будь она хоть трижды богата. - И предупреждая мой вопрос ответила, - с неверным так же не будут говорить. Только ты, сын мой можешь устроить нам будущее.
Пришлось смириться, хотя брать на себя такую ответственность я еще не был готов.
Время шло, наступила весна. Мама отпраздновала день рождение - тридцать пять лет.



- Ну что же, - вздохнула она по этому поводу, - молодость уходит. Зато теперь я уважаемая женщина, а не какая-нибудь вертихвостка.

Баллы

=35

 

[Tayra]

Последний день зимы подходил к концу. Снег растаял на удивление быстро и мама все больше нервничала, время отплытия приближалось. Я сидел за шахматным столом, но смотрел отнюдь не на резные фигурки, а в окно. Иногда только бросал взгляд на поле, думая: "Доиграю я когда-нибудь эту партию? Вернусь ли я в страну моего детства?"



Раньше я думал, что мы отправимся в путешествие по стране, прибудем в величайший порт страны - Марсель. А уже оттуда отправимся на великолепном корабле в Египет, заняв шикарные каюты, благо денег у нас на это вполне хватило бы. В реальности дело оказалось куда хуже. Выехать из Твинбрука мы не могли, инквизиция объявила награду за мою голову и с каждым годом сумма все росла и росла, пока не достигла сто тысяч симмолеонов. Мы были бы слишком заметной компанией, на которую обратили бы внимание на любом постоялом дворе. Ехать на лошадях не представлялось возможным, нас бы сразу опознали и выслали бы погоню. Купить закрытую карету? Без цветов и герба дворянского рода транспорт подлежал осмотру на заставах, так что ускользнуть не удалось бы. Поэтому Виктор выбрал оригинальный вариант, наследник рода ди Мерканте отправится на новую родину контрабандой.
Весной должен прибыть знакомый ему контрабандист, привезти партию табака и пряностей. Слуга обещал свести его с нужными людьми, что бы все продать с огромной прибылью, потом мы загрузим ему в трюм партию вина, которую хитрый флибустьер отвезет на мусульманские берега, где оно под запретом. За это нам предоставится крошечная каюта и безопасное отплытие.
Контрабандное вино, которое обещали загрузить в трюмы, уже вовсю пылилось на полках нашего подвальчика. Мама лично о нем заботилась.



Вот и сейчас она собралась в подвал.
- Мама, я иду на охоту, у нас закончилась дичь.
- Хорошо, сын мой. Когда вернешься, заглянешь со-мной на вино, по моему температура в помещении слишком низкая.
- Матушка, ты проверяешь эту температуру каждую неделю. Ничего с вином не случится.
- Мустафа, не спорь о том, чего не знаешь. Молодому вину очень важна температура при хранении. - Возмутилась мама и пока она не начала читать мне лекцию на свою любимую тему, я послал ей воздушный поцелуй и выскочил за дверь.
Мои любимые охотничьи угодья тянулись на север от избушки, по краю болот, которые тянутся, тянутся и наконец выходят к берегу широкой реки. Звери, предпочитающие свежую речную воду затхлой болотной, протоптали множество троп к водопоям среди могучих дубов, покрытых серыми бородами лишайников и мха. Поистине, это был край непуганого зверья. Так далеко охотники не заходили, аристократы предпочитали охотится вблизи города, где егеря и ловчие загоняли для них дичь, простые смертные за попытку подстрелить оленя могли лишиться руки. Это забава лишь для знати. Браконьеры сюда почти не забредали, сказывалась близость топей и болот. Кому охота утонуть в глубокой бочаге или коварной трясине. Мне же болото было ни по чем, благодаря способностям джина я умел парить в десяти дюймах от земли. Это конечно не полет, но передвигаться по болотистой местности - самое то. Случись погоня, буду удирать по самых глубоких и топких местах, надеюсь враг успеет оценить всю прелесть моего коварства, если не захлебнется раньше.
Я дошел до берега реки, выбрал отличную звериную тропу со множеством следов и собрался устроить засаду. От этого меня отвлекло чудное зрелище - по реке плыл корабль. Почему чудное? Этот рукав реки не судоходен, он, как я уже заметил, упирался в сушу и река переходила в болото. Но парусник уверенно двигался вперед. Солнце светило мне в спину, поэтому я четко видел, что это не мираж, к тому же не было заметно ни флага, ни каких-нибудь опознавательных знаков. А это значило только одно - ФЛИБУСТЬЕРЫ прибыли!



Надо срочно предупредить Виктора и маму.

Баллы

35+0,25(За 10 уровень навыка Изготовления нектара Айше)
=35,25

 

[Tayra]

Отплывали мы рано утром. Впервые в своей жизни я стоял на корабле, пусть этот парусник маленький и неказистый, но он настоящий. И мы отправляемся в путь к дальним берегам, где существует другая страна, другая культура. Где можно узнать много нового и увидеть что-то необычайное.
- Не нравится мне здесь, - проворчала матушка, разрушив все очарование путешествия.
- У нас нет другого выбора, - ответил Виктор.
- Палубы грязные, паруса штопанные, матросы крайне бандитского вида.
- Матушка, это же пираты. Те же бандиты, только морские, а не лесные.
- А это небрежно тертые пятна на палубе... кровь?
- Кровь, - подтвердил слуга втягивая воздух носом и принюхиваясь, - я слышу ее запах.
Пока матушка с ужасом взирала на злополучные пятна, к нам подошел шкипер. Указывая узловатым пальцем с желтым ногтем куда-то себе за спину прохрипел:
- Ваша каюта там.
Мы подняли сундук со всем нашим добром и потащили его в указанном направлении. Каюта была маленькой и тесной. Стены выкрашены в грязно-белый цвет, маленький стол и единственный стул оказались привинчены к полу, как и двухэтажная койка, вероятно, что бы мебель не сходила со своих мест во время штормовой качки. На стене находились два окошечка, одно из которых - протекало. На полу каюты уже собралось немного воды. В пустом углу на стене висела масляная лампа, крючок выглядел не внушающим доверия, надеюсь во время плавания она не сорвется со стены - только пожара тут не хватало. В этот угол Виктор и втиснул наш сундук.
- Надеюсь не не будет ерзать по всей каюте, а то при встрече с этакой бандурой можно ноги переломать.
- Не волнуйся, - утешил меня слуга, - ему некуда деваться, слева стена, справа кровать, прямо - стол.



Маму взволновала кровать.
- Как, мы все вместе будем жить в одной каюте?
- К сожалению да, мадам.
- Какой стыд, как неприлично. Надеюсь об этом постыдном случае в моей жизни никто и никогда не узнает. Видит Аллах, меня побьют камнями за такое путешествие, если пойдут слухи.
- Не волнуйтесь, матушка. Мы можем ночевать на палубе...
- Не думаю, что капитан обрадуется, увидев тебя снаружи. Кому нужны свидетели, его грязных делишек? Еще зарубит сгоряча, так что лучше не искушать судьбу.
Виктор внимательно осмотрел предложенные нам койки, в количестве двух штук.



- Думаю, мадам будет сподручнее на нижней кровати, а Вы, господин, займете верхнюю.
- А как же ты? - отсутствие третьей кровати возмутило меня до глубины души, - может потребовать матрас в каюту?
- Не стоит, господин. К тому же у этих людей лучше не требовать, а вежливо просить. У них нет понятия чести, они презирают титулы и могут убить за косой, по их мнению, взгляд. Так что, чем реже мы будем мелькать перед глазами этих пиратов, тем меньше соблазна.
- А что они нам могут сделать? Убить? Мы же заплатили за проезд! Пол трюма загрузили нашим лучшим вином!
- Не будем об этом, - прервала нас матушка, устраиваясь на нижней койке, - а то я не усну и всю ночь буду ждать, что к нам ворвутся пираты. Может дверь сундуком подпереть?
- Реши капитан сюда ворваться, это нас не спасет. Он с легкостью прорубит себе ход абордажным топором в стене.
- Но как же ты? Где тебе спать? - Я с сомнением осмотрел узкую кровать, на которой вдвоем ну никак не поместится.
- Не волнуйтесь, господин. Для этого случая я захватил отличный спальный мешок, выберу себе место на полу посуше и буду там ночевать.
Все кроме меня задремали, дала о себе знать бессонная ночь, посвященная лихорадочным сборам вещей. Я же забрался на второй этаж и открыл захваченную с собой книгу дедушкиных рецептов.



Спать совершенно не хотелось, так что проведу время с пользой.

Баллы

=35,25

 

[Tayra]

Путешествовать морем оказалось не так легко, как я себе представлял. Когда ветра трепали нашу судно, качка была очень немилосердной. Я и матушка справлялись с ней достаточно легко, а вот Виктор страдал сильной морской болезнью.
- Волки, - шептал он между приступами тошноты, - это сухопутные создания, они любят свежий воздух леса и твердую опору под ногами. О-о-о-о!!!
Резкий крен судна вызывал и слуги позеленение лица и жестокие спазмы внутренностей. Ночное ведро использовалось Виктором регулярно, по несколько раз на день, старик почти не ел, его рвало желчью, он осунулся, похудел, под глазами залегли глубокие морщины. Я очень переживал, что верный слуга умрет дорогой, так и не добравшись к жарким странам.
Скудный паек, выдаваемый коком, совсем не соблазнял своим видом, а уж на вкус был еще хуже, вяленая подошва, поди, вкуснее.
Удобств в каюте не предусматривалось, ночное ведро надо было выливать за борт. Если бы не матушкино волшебное умение убираться, то к концу путешествия мы бы совсем завонялись.



Несколько раз я выходил, но матросы провожали меня весьма недружелюбными взглядами. А уж встреча с капитаном сулила всяческие неприятности. Огромный и косматый, словно медведь, он никогда не выходил на палубу без оружия. За поясом всегда торчали рукояти минимум двух пистолетов, а в руках была длинная палка с утяжеленным набалдашником в виде шара. Однажды я видел, как нерасторопный юнга беззаботно выплеснул помои за борт, но не рассчитал что делать это рекомендуется совсем не против ветра. Часть помоев вернулась на палубу, а несколько капель упали капитану на ботинки. Юнга побелел, тяжелый удар палицы поверг растяпу навзничь, набалдашником ему раздробило челюсть. Через несколько дней тело парня ушло на корм рыбам. Весь разбойничий сброд, названный командой, капитан держал в стальном кулаке. Его боялись, ненавидели, но слушались. И пусть он сделал милость, взял на борт пассажиров, чего никогда не случалось, разве что партии рабов, которых перевозили на плантации к испанцам, но все же мозолить ему глаза не стоило.
Так мы и плыли, в тесноте, духоте, на жалком пайке, отданы на милость стихии и веря слову жестокого капитана пиратов. Я перечитал все книги, которые взял с собой, изучил, от нечего делать, звездную карту вдоль и в поперек. Как-то ночью я сидел за столом, пытаясь рассмотреть через иллюминатор знакомые созвездия. На море стоял полный штиль, но я слышал как топали ноги моряков по палубе и раздавался рык капитана с указаниями. Виктору полегчало без вечной качки, он чутко спал, но вдруг дернул головой, открыл помутневшие глаза и позвал:
- Хозяин...
- Да, Виктор, я здесь. Не волнуйся.
- Хозяин, - зашептал он мне, - пока еще жизнь во мне теплится, я должен отдать Вам одну вещь.
- О чем ты толкуешь? Лучше поспи, сон укрепит твое здоровье, вернет силы, которые так тебе нужны для плавания.
- Нет, должен отдать вам графскую корону, что бы вы не забыли о своем происхождении и своих предках. Я обещал Вашему отцу, что сберегу ее для Вас, Ваше Сиятельство. - Дрожащей от слабости рукой слуга достал из котомки бережно хранимую им ценность.
- Виктор, какой из меня граф, - горько вздохнул я, - бегу из собственных земель, как загнанная крыса.
- Это только сейчас, когда-то ваш доблестный дед Рене ди Мерканте так же прятался от преследователей. Но потом явился в сияние могущества, обласканный королем и поверг своих врагов в прах. Видно судьба всех ди Мерканте доказывать делами свою доблесть, а не проматывать состояния своих предков, как некоторые придворные хлыщи и лизоблюды. К тому же в поместье остались верные вам люди и Ваша сестра, мадемуазель Амбруазина, которая обещала ждать вашего возвращения.
- Амбруазина? - Встрепенулся я.
- Да, ваша матушка встречалась с ней, перед отъездом в укромном месте.



-Зачем?
- Мадемуазель была предана вашему отцу и ходила в его любимицах. Она осталась с матерью в поместье, но всем сердцем желает, что бы графство вернулось в руки настоящего наследника, а не бастарда. Клан Хьюстонов приобрел тайного врага, а мы - поддержку. К тому же ваша матушка вручила мадемуазель подарок - плод жизни. Фрукт наполненный эссенцией жизни, если вдруг случится несчастье и ее Светлость заболеет, или примет яд, то фрукт нейтрализует все последствия. А на закате жизни подарит несколько полноценных лет.



Такая длинная речь совсем утомила старика, я взял корону из его рук, а он уснул, изможденный болезнью.



Я поставил корону на стол и стал ее разглядывать. Довольно-таки тяжелый головной убор, сделанный из серебра с самоцветами, предназначенный для официальных приемов венценосных особ, принцев, кронпринцев, высокого духовенства и герцогов. А так же одевался в судейскую палату, когда граф сам изволит судить, карать и миловать. Ух как наверное разозлилась миледи, не обнаружив этот знак власти в сокровищнице. Старый слуга верно служит своему хозяину даже после смерти последнего.
Мои мысли прервал крен корабля, от которого корона медленно поползла по столу. Высунув нос наружу я услышал странный гул, а по крикам матросов понял - мы плывем навстречу гигантскому шторму.

Баллы

=35,25

 

[Tayra]

Чудовищный тропический шторм. Оглушительный рев моря и вой ветра. Огромные волны накрывали корабль, с громким скрежетом по палубе волокло все, что было недостаточно прочно закреплено. Мы сидели в каюте и молились, что бы эта посудина выдержала натиск огромных валов воды, не разломавшись на части. Матросы в панике метались по палубе, грозный рык капитана не мог перекрыть рев разбушевавшейся стихии, слова просто застревали в глотке. Обшивка трещала и стонала, где-то слышался звон разбитой посуды. От следующей волны столик, прикрепленный к полу сорвало и ударило об стену, лампа закачалась и погасла. Мы остались в темноте, наполненной ужасными звуками бури. Корабль все мотало из стороны в сторону, поднимало на гребнях волн и бросало в пучину, пока в одном из таких кульбитов мы не напоролись на скалу. Удар был очень силен, всех оглушило скрежетом раздираемого корпуса и треском ломающихся балок. В каюту хлынула вода.
- Надо выбираться отсюда, пока вода не залила нас полностью и мы не захлебнулись.
- Но куда, как мы выберемся, - отчаянно запричитала матушка, - как же наши сокровища?
- Жизнь дороже всех бриллиантов мира! - Прервал я начало неуместной истерики, - на палубе я видел спасательные шлюпки! Помоги мне поднять Виктора, он сам не сможет выбраться.
В темноте я слышал, как открылась крышка сундука, наверное мама набивает карманы драгоценными камнями.
- Поспешите, воды уже по колено.
Через несколько мгновений холодная рука ткнулась мне в спину. Нащупав слугу, матушка подхватила его под левый локоть и мы вдвоем поволокли его наверх. Не смотря на болезненную худобу, тело старика оказалось тяжелым. Вода, словно хищница, не хотела расставаться со своей законной добычей, тянула ее вниз, в дыру обшивки, прямо в пасть голодным рыбам. Напрягая все свои силы, хватаясь за поручни и ломая ногти, мы вывалились на палубу. Лодки не было. При свете молний я увидел пустую палубу, далекий берег и точку на воде - лодку, в которой моряки спасались из тонущего судна. Никто из них не позаботился о пассажирах, все спасали собственные шкуры.
- Вот и конец, - устало опустилась на мокрые доски матушка, - нам никогда не добраться до берега без лодки.
Сверкнуло, я заметил, как ушедшую шлюпку накрывает волной, следующая молния осветила бушующее море, и только море, лодки видно не было.
Корабль кренило, из трюма начала прибывать вода, волны старались смыть нас за борт гибнущего судна. Мои мысли метались, словно испуганные воробьи, ситуация казалась безысходной. Наконец-то, одна из мыслептичек стукнула меня клювиком по темечку.
- Матушка, поднимайтесь, не время предаваться унынию! Мы же джины!
- Не совсем, - грустно вздохнула она, - будь мы настоящими джинами, то перенеслись бы на берег по щелчку пальцев.
- А мы и перенесемся, правда без щелчков.
- Как?
- Вот так, - я сосредоточился и взмыл на несколько футов над палубой.
- Парить? Над бушующим морем? - Удивилась матушка, - возможно ли это?
- Я парил над водами болот, так что это возможно. Может сложнее, чем над стоячей водой, но возможно. К тому же у нас совсем нет выбора, если мы хотим жить, а не кануть в пучину разом с судном, надо действовать.
Матушка вытерла слезы и с опаской ступила через борт, умение джинов не подвело. Она болталась на волне, как пробка, но не тонула.
- Быстрее, Мустафа! Пока силы не оставили нас!
- Сейчас-сейчас. Матушка, помогите мне перекинуть Виктора через борт.
- Зачем? Он же не умеет парить? К тому же старик и так умрет, не стоит подвергаться риску из-за него.
Я застыл в изумлении.
- Но, матушка! Как мы можем бросить верного слугу, даже не попытавшись его спасти?
- Сын мой, слуги существуют для того, что бы служить господам и отдать за них свою жизнь, если понадобится. А Виктор уже прожил много лет, дни его и так сочтены. Оставь старика на милость Аллаха.
- Я не могу...
Верного слугу, так долго жившего бок-о-бок с нами, бывшего мне учителем, наставником, и чего уж скрывать - другом, вдруг взять, да бросить на верную смерть в пучине вод? Без жалости, без угрызений совести, без возможности придти и покаяться над могилой?
Перелетев через борт, я с натугой вытянул тело Виктора. Под его тяжестью ноги погрузились в воду до колена.
- Вот видишь, ты все равно не сможешь дотянуть его к берегу и бросишь на полпути.
Упрямо сцепив зубы и привязав безвольного слугу поясом к себе, я двинулся к берегу. Так началась наша гонка наперекор буре. Берег оказался гораздо дальше, чем я себе представлял, силы таяли. Ветер и волны сбивали концентрацию, несколько раз я уже проваливался по пояс в море. Силуэт матушки вырисовывался впереди, она так же устала, вода скрывала ее ноги по щиколотки. В какой-то момент я упустил ее из виду и не смог найти. Сколько я не озирался нигде не мелькала хрупкая женская фигурка, только волны вздымались надо мною, грозя утянуть на дно. Пытался кричать, но рев бури перекрывал все звуки, я не слышал сам себя. Холодная вода привела Виктора в чувство, он уже не висел безвольной куклой, а вцепился мне в плечи пальцами, причиняя боль. Когда до берега было почти рукой подать, силы мои иссякли. Мы провалились в воду, а сверху нас накрыло морской волной, увлекая в бездну. Когда меркнущее сознание воспринимало грохот бури как шум, следующая волна вытолкнула нас на поверхность и тут же потянула обратно, но этого хватило, что бы перевести дыхание. Сколько это длилось я не знаю, но когда оглушенный волной, ослепленный и полуживой я ощутил опору под ногами, радости моей не было предела. Уцепившись за спасительную сушу я попытался отползти, но тяжесть слуги и собственные непослушные ноги не дали мне этого сделать. Еще одна волна, обрушившаяся на берег оторвала нас от земли и понесла дальше, когда ноги коснулись тверди я сделал отчаянный рывок, упал, больно ударившись коленом, на такой желанный берег, уже не досягаемый водой и потерял сознание.
Не знаю, сколько времени я пролежал на берегу, но когда сознание вернулось ко мне, я почувствовал, что лежу свободно. Пояс, который держал Виктора развязан, а тело лежит на какой-то подстилке. К тому же светит солнце, одежда высохла и мне было тепло. А вот во рту было гадко, оказалось, что там полно песка и в желудке плескается морская вода. Избавившись от нее, я почувствовал облегчение и огляделся.
Вправо и влево тянулся песчаный берег, прямо так же был песок, горизонт прятался за барханами. Весьма недружелюбный пейзаж. Позади было море, буря окончилась и оно ласкалось волной.



Но я помнил их коварство, тем-более, что доказательство было у меня перед глазами. Ночью волны сняли разбитый корабль с рифа и швырнули его на берег. Теперь он лежал разбитой грудой, скалясь пробоинами.

Надо бы осмотреть эти останки, может быть найдется что-то нужное для выживания в этой пустыне. Например еда или вода, даже бутылка контрабандного вина не будет лишней. Увы, мои поиски не увенчались успехом, море взяло этой ночью свою долю не только душами моряков, но и содержимым трюмов. Ни съестных припасов, ни воды обнаружить не удалось. Почти ничего не сохранилось. В нашей бывшей каюте вырвало не только стол, вода вынесла всю мебель через пробоину, остался только сундук. Если бы матушка не открывала его перед бегством, наши драгоценности сейчас бы были тут, а так, словно в насмешку, он лежал с откинутой крышкой. Пустой.
Выбравшись из разбитого судна, я еще раз огляделся и заметил на вершине бархана точку, которая двигалась сюда. Я не стал отходить далеко от судна и притаился среди обломков. Точка могла оказаться как хищным животным обитавшим в этих барханах, так и весьма недружелюбным туземцем. Но через несколько минут, я уже мчался с радостным воплем навстречу шедшему человеку.




- Виктор! Виктор! Ты жив, тебя не смыло в море?
- Как видите, Ваше Сиятельство.
- Но ты же был болен!
- Это на корабле я был болен, а на твердой земля я очень даже здоров, - слуга скептически посмотрел на худые руки и добавил, - ну может не очень, но чувствую себя бодрее.

Баллы

=35,25

 

[Tayra]

- И куда это нас занесло? - Задумчиво огляделся Виктор. - Кругом одни барханы и камни. Ни одного деревца, дающего тень.
Мы стояли возле разбитого корабля и выбирали направление, по которому следует двигаться. Хотя, куда не глянь, везде была одна и та же картина - песок, песок, песок.
- Может стоит забраться повыше, вон хоть на ту гору? Вдруг с нее будет виднее?
- Надо попробовать. Топтаться возле этой разбитой посудины толку нет.
- Может на корабле осталась еда? Я был только в нашей каюте, но там пусто, все забрало море.
- Все, да не все, - хитро улыбнулся слуга, - я побывал на корабле раньше Вас. Еды не нашел, но вот что обнаружил в каюте!
Из его котомки на свет появилсь... графский венец.
- Тьфу! - расстроено сплюнул я, - лучше бы ты обнаружил мешок солонины, а еще лучше - бурдюк воды.
- Чего нет, того нет, - развел руками Виктор.
- Ладно, если мы вдруг выберемся в людные места, ее можно будет продать хлеба ради.
Корона отправилась обратно в котомку, а мы - на самый высокий бархан - оглядеться как следует. Подъем оказался очень тяжелый, песок под ногами проседал, стягивая и нас за собой. Делаешь два шага вверх и съезжаешь на шаг вниз.
- Уф! Ну и жара, как на сковороде в Аду, - пожаловался слуга, утирая красное лицо от пота.
Я удивленно вскинул брови, было тепло, не спорю, но что бы жарко... Мне совсем не чувствовалась жара. Солнышко только слегка припекало в непокрытую макушку. Наверное это после длительной морской болезни у Виктора такая чувствительность. Ему бы отлежаться, набраться сил, а не по барханам лазать, аки антилопа гну. Первым взобравшись на вершину, я поспешил оглядеться. Н-да, картина открывалась безрадостная.



Нет даже намека на человеческое жилье или оазис, у меня опустились руки.
- Что же нам делать? Как здесь выжить?
- Не паникуйте, господин. Человек при такой жаре может жить без воды несколько дней. За это время мы должны отыскать оазис.
- Но как? В какую сторону идти? Здесь все одинаково, желтый песок до горизонта.
- Положитесь на меня, господин.
Виктор напрягся, ноздри его раздулись и затрепетали, слуга принюхивался к воздуху, словно собака берущая след. Через минуту он уверенно показал пальцем:
- Вода там, я чую мускусный запах зверей. Значит где-то там находится их водопой.
- Отлично, у нас появился шанс на выживание. Там можно не только раздобыть воду, но и славно поохотится.
- Было бы чем, - ворчливо отозвался старик, - это я могу охотится голыми руками, а у Вас ни ножа, ни ружья, ни копья.
-Хоть бы какой завалящий топорик в руки, все же оружие, - я с огорчением оглянулся на разбитый корабль и вдруг заметил темное пятно на берегу, - Виктор смотри! Что это там!
Старик, приложив руку козырьком к глазам и щурясь на солнце, посмотрел в указанном направлении.
- Никак человек!
- Не может быть?
- Почему не может? Вполне возможно, что волны вынесли тело какого-то моряка. Надо бы пойти и посмотреть.
- Зачем? - Меня передернуло от мысли о разбитом волнами человеке, пролежавшем на берегу под палящим солнцем некоторое время.
- Может он жив? Если жив, возьмем с собой, если ранен добьем и похороним, подальше от прожорливых чаек. Если мертв, обыщем. Вдруг у него найдется нож, Вам бы пригодился.
Вот так рассуждая, Виктор начал спускаться в сторону черневшего пятна. Я вздохнул и поплелся следом. До чего дожили? Мародерствовать! А вдруг это матушка? Я очень не хотел видеть ее изуродованной о скалы. Пусть бы в моей памяти она оставалась молодой и красивой.
Чем ближе мы подходили, тем яснее я видел, что тело, закутанное в длинное черное платье, принадлежит женщине. На борту корабля было лишь одна женщина - Айше Луни - моя мать!
- Виктор, я не могу смотреть на это, - слезы брызнули из глаз, - я дальше не пойду!
Отвернувшись, я слышал шаги старика, скрип песка под его ногами. Вот он опустился на колени перед телом...
- Она дышит! - Удивленные голос слуги вывел меня из ступора, - Ваша матушка жива!



Сразу же поднялась суета. Мы перенесли женщину в тень и начали приводить ее в сознание, попутно выясняя, нет ли ран и целы ли кости. Все оказалось хорошо, только перегрелась на солнце и вывихнула лодыжку, бредя по пустынному берегу. Придя в себя, мама долго плакала, прижимая меня к себе. Потом долго ругалась, пока слуга вправлял ногу.
- Матушка, возьмите себя в руки! Мы с Виктором выяснили в какой стороне находится вода, чем скорее доберемся к оазису, тем скорее сможем напиться и поохотится.
- Но моя нога! Как я буду идти?
- Вы забываете о своих способностях, не можете идти? Парите!
Матушка нахмурилась, но послушно поднялась с песка. Надо было срочно выбираться отсюда. Мы тронулись в пусть, доверяя волчьему чутью Виктора.



Как оказалось, оно не подвело. К обеду, среди песчаных гор и камней показалась зелень оазиса. Мы было рванули туда, но слуга вдруг заметил на краю разбитый шатер. Спрятавшись за огромный камень, почти не дававший тени.
- Видимо, господин, там находятся люди! И неизвестно, дружелюбны ли они. Позвольте старому слуге разведать обстановку.
- Хорошо.
Я помог матушке устроить больную ногу, а Виктор отправился на разведку.



Через несколько минут он вернулся и доложил:
- Ваша Светлость, стоянка давно заброшена, запах человека успел выветриться. Можно смело идти.
- А что с шатром? Есть ли что еще? Еда? Вода?
- Шатер в довольно хорошем состоянии, внутри оставленные вещи, я не осматривал. Обустроено кострище, видимо для приготовления пищи. Воды к сожалению нет, но на кустах растут очень сочные ягоды.
- Надеюсь они не ядовиты.
- Птицы, Ваша Светлость, с удовольствием их клевали, съедим по небольшой горсти, - предложил слуга, - если через час ничего не случится, значит их можно употреблять в пищу.
Ободренные принесенными сведениями мы отправились к заброшенной стоянке.



Первым делом все бросились к кустам, ветки которых были усеяны сочными красными ягодами. Птицы, испуганные нашим вторжением, с шумом поднялись и перелетели повыше. Собрав горсть плодов, Виктор с опаской попробовал.
- Сочные и терпкие. Посмотрим, что будет через час, а теперь давайте осмотрим шатер.
Я первым подошел и осмотрелся. Он был сделан из добротной плотной ткани и слегка засыпан песком. Внутри царил полумрак, видно было лежанку у дальней стены. Маленький столик, видимо походный, на нем стояла лампа, деревянная посуда и лежал закрытый тубус. Схватив его, я помянул всех богов, молясь, что бы в нем оказалась карта. Видимо молитва была искренней и угодной богам, в руки мне упал свиток, развернув который я обрадованно завопил.
- Ура!!!
- Что там, господин?
- Карта земель, в которых мы находимся. Теперь не придется блуждать, как слепым котятам. Мы найдем дорогу, найдем воду и выберемся из пустыни.
- Но как ты определишь путь? Мы же не знаем где находимся!
- Не волнуйтесь матушка, я вычислю это по звездам.



Больше ничего полезного в шатре не нашлось. В углу валялась пыльная одежда из которой, когда я ее поднял, выпал скорпион и спрятался в песке. Мы стали осторожнее поднимать с пола вещи, опасаясь нарваться на его собрата. Лежанку решили перетряхнуть, перед тем, как на нее садится, что оказалось здравой мыслью, так как там жила змея. Н-да, пустыня оказалась очень даже обитаемой, но отнюдь не гостеприимной.
Ягоды не причинили Виктору никакого вреда. Поэтому мы поужинали и начали устраиваться на отдых. После дневной жары, ночь обещала быть холодной, шатер оказался очень к стати, что бы в нем спрятаться. Матушка убралась, выгнала на улицу всякую ядовитую живность, не обнаруженную нами ранее, а Виктор разжег костер. Я же ждал, когда покажутся звезды. Ночь предъявила свои права очень быстро, темнота окутала землю и вот появились они - наши проводники по этому недружелюбному миру - звезды.



Я сел поудобнее на быстро остывающий песок, разложил карту и в неверном свете костра начал вычислять наше место положение и путь, который предстоит преодолеть. Отметив стоянку на карте я обратил внимание на крестик. Интересно, что искал бывший хозяин карты в этой части пустыни, может сокровище? Нашел ли о его? И почему не вернулся в лагерь? Или может сгинул в дюнах от голода и жажды, и его бренные останки лежат где-то совсем рядом, засыпанные песком?

Крестик на карте все никак не давал мне покоя. Я прикидывал наш маршрут и так и этак, но эта отметина притягивала мой взгляд и не давала сосредоточится. Что же такого там прячет пустыня, раз одинокий искатель приключений не побоялся отправится в тяжелое и опасное путешествие? Может рискнуть? Наш путь все-равно идет на юг, небольшой крюк на восток погоды не сделает. Тем более, что синяя точка с зеленой окантовкой возле крестика намекает на присутствие в этом районе озера с зеленью. Настоящий оазис с водой, а не чахлая поросль, как здесь, где подземные воды слегка поднимаются на поверхность, давая шанс прорасти мелким кустам. Там мы сможем набрать воды для дальнейшего путешествия, ведь ягоды не останутся все время сочными, они завянут от жары. Все! Решено! Завтра отправляемся в путь в место, отмеченное на карте. Приняв наконец-то решение, я почувствовал спокойствие. Спать еще не хотелось, путь просчитан до мелочей, но звезды все мерцали, притягивая взгляд. Что бы не сидеть без дела, просто пялясь в небеса, я решил заняться астрономией. В этой науке я был совсем не силен, так что у меня появилось время попрактиковаться. Заглядывать в далекое будущее не имело смысла, пока доживешь до предсказанных событий, то успеешь состарится, впасть в маразм и забыть о предсказании. Так что я выбрал недалекое будущее, а конкретнее - путешествие к отмеченному оазису. Возможно звезды не рекомендуют к нему приближаться, тогда я успею проложить новый маршрут.
Светила предсказывали удачу и богатство, но очень настойчиво советовали беречься молнии. Не пойму, откуда молнии в пустыне, здесь же не бывает даже небольшого дождика, не говоря уже о грозах. Так и не сумев дать достойного толкования странному предупреждению, я отправился в шатер, выспаться перед дорогой.
Проснулся я поздно, сказалась ночная работа. Матушка с Виктором вовсю обдирали плоды на кустах, готовясь к трудному пути. Птицы на ветках возмущенно вопили, что их лишают законной еды и в полете пытались нагадить на захватчиков. Получалось довольно метко, на спине слуги виднелось несколько белых пятен, матушка же поставила воздушный заслон над собой и птичья подлость испарялась не долетая к цели. Могла бы и Виктора защитить, но почему-то не стала этого делать. Я махнул рукой, очищая потрепанную одежду старика, и вернулся к шатру. Думаю надо бы забрать его с собой, очень полезная вещь в пустыне.
Отправились в путь мы после обеда, когда жара постепенно начала спадать. Путешествовать в самый солнцепек - плохая идея.
Шли мы два дня, два жарких, утомительный, изнуряющих дня. Собранные ягоды быстро кончились и жажда принялась терзать пересохшие глотки с удвоенной силой.
- Сын мой, ты уверен, что мы идем в правильном направлении?
- Уверен, матушка. Звезды не лгут.
- Может мы сбились с пути?
- Нет, проверка ночью показала, что мы идем правильно.
- Господин, смотрите! - идущий впереди Виктор призывно махал мне рукой с вершины бархана.
- Что? Что там? - я попытался ускорится, но коварный песок проседал и не давал сделать шаг. Плюнув на неудачные попытки я сконцентрировался и взмыл над ним. Теперь, пока силы не иссякли от голода и жажды, я резво поднялся наверх.
Зрелище меня обрадовало. Между двумя высокими песочными барханами лежали огромные блоки и обломки колон, испещрены незнакомыми мне рисунками выбитыми прямо в камне. Дальше виднелся кусок разрушенной оборонительной стены, полузасыпанной песком, за ней несколько громадных стоячих колон, поражающих воображение своими размерами и пальмы. Множество зеленых шелестящих на ветру пальм, словно бы шепчущих: "Путник, ты нашел оазис - место прохлады и отдохновения. Вступи же под наши кроны, мы спрячем тебя в тени от жаркого солнца, одарим плодами, покажем воду."



Увидев первую цель нашего путешествия, мы обрадовались и бросились к ней бежать. Но первые же шаги вниз по бархану наполнил воздух стонами и шепотом, все пораженно застыли и переглянулись, а странные звуки стихли. Я осторожно попытался сделать шаг, тонкая струйка песка побежала от меня вниз, земля снова застонала, шепот волнами поднимался над поверхностью.
- "Поющие барханы", - испуганно выдохнула матушка.
- О чем ты?
- Есть легенда о древнем правителе этих земель. Он был гордым, тщеславным тираном, решившим увековечить свое имя, построив величайшее здание в мире. Много лет строилась пирамида, а когда она была закончена, то подпирала небеса, за что была прозвана Небесной. Тиран приказал всему городу явится на площади, назвался наместником бога на земле, а пирамиду повелел считать его храмом. Говорят Аллах разгневался на отступников, как только люди пали ниц, восхваляя своего правителя, так сразу поднялась огромная песчаная буря и похоронила весь город вместе с тираном. С тех пор прошло много сотен лет, имя тирана забылось в веках, никто не дерзал отправится в проклятый город, дороги к нему поглотила пустыня. Одна только Небесная пирамида осталась стоять, окруженная "Поющими барханами."



- А при чем тут поющие барханы? - не понял я.
- По легенде, под ними похоронены души горожан-отступников, когда покой их нарушается, они начинают стонать от мучений и жаловаться на свою судьбу.
- Так значит все эти звуки и стоны - заблудшие души?
- Не знаю, - сухо ответила матушка, - в мое время эта легенда считалась сказкой, выдумкой. Поговаривали, что в пирамиде осталось много сокровищ от проклятого тирана. Только вот никто не отправлялся на их поиски, виданное ли дело - верить сказкам местных баюнов.
- Н-да, - задумался Виктор, - сказка это или нет, но мы явно натолкнулись на развалины старинного города. К тому же я чую запах воды, а жажда у меня куда сильнее страха перед призраками.
Помешкав несколько секунд, слуга принялся спускаться вниз, стараясь не обращать внимания на потусторонние звуки. Я с матушкой поспешили вслед за ним.
Барханы стонали и плакали, с каждым шагом звуки становились все громче и громче, шепот перешел в бормотание, потом - крики, в которых слышалась мольба, пополам с угрозой.
От этих воплей заложило уши и кружилась голова. Все мы почувствовали облегчение, спустившись наконец вниз, где звуки сошли на нет.



Рассматривать колонну и руины стены уже не было желания и сил. Все устали, измучились от жажды и голода, поэтому осмотр достопримечательностей оставили на потом, а сейчас, позабыв про осторожность, все бросились к виднеющейся воде.



Озеро оказалось не слишком большим, но чистым. Я с удовольствием припал к воде, рядом, зачерпывая полными горстями, шумно хлебал Виктор. Матушка изящно набирала воду в ладонь и старалась не пить так жадно, как мы. Наконец жажда была утолена и я принялся оглядываться, вспоминая, как неосторожно все бежали, вдруг на водопое были бы львы или пумы. Вот бы они обрадовались, закуска перед трапезой сама бежит прямо в пасть. К счастью, больших хищников на берегу не оказалось, но в воде мелькнула огромная тень на пути которой выпрыгивала испуганная рыба.
- Господин,- загорелись глаза у слуги, - здесь можно славно порыбачить!



- Чем? У нас нет снастей!
- Не беспокойтесь, господин. Сейчас я сделаю удочки, надеюсь местные деревья не все такие кривые, как эти прибережные кусты и я найду подходящие ветки для удилища.

 

[Tayra]

Вокруг водоёма произрастало множество зелени. Высокие пальмы с метелками листьев на верхушках, на некоторых висели крупные кисти темных плодов, наверняка пригодные в пищу, разлапистые акации с мелкими листьями и сухими стручками прошлогодних семян, ветки которых были покрыты большими острыми шипами, круглые кусты цепких веток резеды. Ничего пригодного для удилища. Пока я бродил по берегу, с вожделением рассматривая блестящие спины рыб, то и дело дразнивших меня из воды, Виктор умудрился найди более-менее подходящие палку, сплел из пальмовых волокон грубый шнур, на конце которого болталась особенно загнутая колючка акации украшенная устрашающего вида жуком. Я с сомнением осмотрел данную рыболовную снасть.
- Надеюсь это насекомое считается среди рыб утонченным деликатесом и они клюнут на столь бесхитростное приспособление.
Мы синхронно закинули приманку в воду.



Рыба оказалась непуганой, с рыболовными хитростями не знакомая, поэтому не успела наживка коснуться поверхности воды, как из озера выскочил один из обитателей и мгновенно ее заглотнул. То же случилось и у меня.



Правда мой экземпляр оказался куда скромнее, чем у Виктора. Видать его насекомое лучше приглянулось рыбной братии.



Матушка развела костер, мы нанизывали на прутики сочные куски рыбы и дикий лук, обнаруженный среди прочего разнотравья. К моему изумлению старый слуга не стал дожидаться, пока еда приготовится и с аппетитом умял целую рыбину сырой. Даже не хочу знать, каково это на вкус. Бр-р-р-р!

 

[Tayra]

После сытного ужина рыба уютно устроилась у меня в животе, нашептывая колыбельные. Голова отяжелела, огонь умиротворенно потрескивал, жизнь, казалось, идет на лад. Виктор неспешно устанавливал для матушки шатер на расчищенном от колючих кустов месте, как вдруг в темноте раздался пронзительный, леденящий душу хохот!
- О, Аллах, что это! Неужели призраки мертвого города разгневались на нас за вторжение?
- Это гиены, - ответила матушка, обхватывая себя руками, что бы скрыть дрожь, - известные падальщики и поедатели трупов.
- И как с ними бороться? - при свете костра я заметил как челюсть слуги вытянулась, словно волчья пасть, а во рту блеснули огромные клыки.
- О, это опасные создания, они бродят стаей и нападают на слабых или больных, подбирают мертвых. У гиен очень крепкая хватка! Живя при дворе султана я видела несколько казней, когда преступника бросали на съедение этим тварям. Жуткое зрелище, хруст костей, чавканье и крики несчастных осужденных так и остались в моей памяти.
Лицо слуги приобрело нормальный вид:
- Не уверен, что смогу справится с целой стаей, - пробормотал он чуть слышно и громко добавил, - думаю нам надо поискать убежище от гиен...
Утробный рык раздался где-то в зарослях.
- ... и прочих хищников, - поспешно добавил слуга, осматриваясь кругом и прикидывая, возьмет он с разбега высоту пальмы или сорвется на пол пути на радость пресловутым хищникам.
- Может нам спрятаться в пирамиде? - Неуверенно предложила матушка.
Мы нервно посмотрели в сторону проклятого строения мягко сияющего в темноте , но огоньки глаз, медленно приближавшиеся со стороны озера как-то сразу отмели все суеверия и страхи. Сунув несколько разлапистых веток в огонь, я сделал из них факелы, для отпугивания зверей. Когда ветки ярко запылали, падальщики отодвинулись назад, за круг света, а мы, стараясь не упускать их из виду, двинулись к пирамиде.
Вход обнаружился очень быстро, его украшали гигантские ушастые статуи, в два, а некоторые и в три человеческих роста, две из них изображали странных существ с головой волка. В руках у странных статуй были чаши, я ткнул в одну горящий сук, там что-то затрещало и пламя, рванувшее вверх едва не оставило меня без бровей. Через минуту чаша у второй статуи загорелась сама собой, тьма отступила еще на несколько шагов и твари, скрывавшиеся в ней, зло захохотали.



С некоторой опаской мы приблизились ко входу. Каменные створки казалось намертво закрывали проход, под дверью намело песка, а ручка отсутствовала, как таковая. Тщательно все осмотрев Виктор вынес вердикт:
- Открывается во внутрь, может если поднажать...



Громкий рык возвестил о новом хищнике, в круг света осторожно вступил царь пустыни - лев. Песочного цвета шкура, косматая темная грива, ленивый прищур глаз и огромная пасть, усеянная острыми клыками. Если бы я не был его ужином, то с удовольствием полюбовался бы на грацию и красоту ночного хищника. Но роль главного блюда никого не прельщала, поэтому все с остервенением бросились к дверям, молясь Аллаху, что бы нашего веса оказалось достаточно для ржавых петель. Створки слегка поддались открыв узкую щель и застыли, мы толкали изо всех сил. Я видел руку Виктора, которая от усилия побелела, а потом начала превращаться в страшную когтистую кисть, видимо силы у него прибавилось щель начала расти, превратилась в проход, куда протиснулась матушка, потом я и последним свободно прошел старый и тощий Виктор. Мы поспешно захлопнули дверь и подперли ее каменным осколком, так кстати валявшимся рядом. За дверью раздался гневный рев обманутого льва, который не скупился на слова и высказывал нахальному ужину все, что о нем думал. А несостоявшийся ужин радовался своей несостоятельности и советовал льву сесть на диету из сверчков и древесных лягушек. Когда хищник ушел, все вздохнули с облегчением и, наконец-то, решились осмотреться.
Мы оказались в огромном зале с высоким потолком. Возле дверей стояли две статуи-светильники, в чашах которых горел огонь и освещал помещение. Видимо в пирамиде существовала неизвестная нам технология освещения, когда зажигаешь одну лампу - зажигаются все. Девять массивных колон поддерживали свод потолка, по четыре с каждой стороны зала и одна в центре, две из них были разбиты. Куском одной из них была разблокирована дверь. По бокам находились бассейны с мутной водой, на дне одного из них покоились обломки второй колоны. За бассейнами находились двери в другие помещения, правая была открыта, левая заперта на какой-то хитрый замок. Напротив двери располагался алтарь для странного крылатого существа с телом льва и головой человека.
- Какая мерзость, - нарушила затхлую тишину матушка, - поклонятся идолам грех! Аллах их покарает.



Сбоку от алтаря стоял сундук, наверное дары богам.
- Интересно, что дарили местные жители своим идолам?
С некоторой опаской я приподнял крышку и замер, в сундуке тускло мерцало золото, много овальных золотых монет.



- Смотрите, матушка! Здесь целое сокровище! Мы снова богаты!
- О, Аллах! Мы сможем зажить честной и свободной жизнью, - радовалась она, - нам не придется батрачить. Будем есть из фарфоровых блюд и носить тонкий шелк.
- Интересно, а здесь есть еще такие сундуки? - раздался задумчивый голос Виктора.
Я вспомнил размеры пирамиды, в ней наверняка много комнат, где скрываются бесчисленные сокровища. Так вот что за крестик стоял на карте исчезнувшего путника. Он искал Небесную пирамиду, надеясь прибрать все ее богатства в свои руки. Ну что же, ты искал клад и нашел смерть, мы спасались от смерти и нашли клад!

 

[Tayra]

После первого сундука набитого монетами нас охватил азарт. Ни усталость, ни ночь, ни пережитый страх от нападения хищников не смог его притупить. Открытая правая дверь манила к себе и от немедленного исследования ее недр нас останавливал только бассейн полный тухлой воды с странными извивающимися тенями на дне. Здравый смысл подсказывал, что нырять в эту воду крайне опасно и мерзко, а живое воображение рисовало клубки ядовитых змей в толще воды. Сил оставалось совсем мало, но я рискнул перейти через препятствие с помощью парения, как сделал это во время бури спасаясь с тонущего судна. Надеюсь, их хватит перейти на другую сторону и я не нырну в бассейн с головой, очень бы не хотелось нахлебаться этой грязи.
Подойдя к самому краю бассейна я взмыл и сделал резкий рывок опускаясь возле приоткрытой двери. Через щель просматривался зал, освещенный криво стоящими факелами. За моей спиной мягко опустилась на пыльный пол матушка, я приналег на створки, открывая их и мы вошли в зал.



То ли время было безжалостно, то ли природные катаклизмы - те самые, что разбили колонны в первом зале, но это помещение было почти разрушенным. Подземный источник, дававший воду оазису, вышел на поверхность в самом неподходящем месте. Столетиями ведя свою разрушительную работу он вымыл глубокие канавы и затопил пол. Колонны и светильники погружались под своей тяжестью в землю, ставшей вдруг вязкой. Несколько огромных камней выпало, потеряв опору колон и потолок зиял черными дырами, сквозь которые проглядывали звезды. Видимо днем сюда щедро светило солнце, песчаные бури забрасывали семена растений, каменный пол скрылся под слоем песка и на нем буйно росла зелень.
- Странное место, жуткое, - шепотом сообщила мне матушка.
Ее голос вдруг подхватило эхо, превращая один звук в несколько, искажая и дробя. Казалось, что души умерших людей вдруг проснулись от спячки и узрев в своих владениях чужаков, принялись обсуждать их. Появилось такое чувство, что кто-то уставился мне злым взглядом в спину. Между лопатками появился настойчивый зуд.



В конце зала виднелась запертая дверь на странный засов, возле нее стояла каменная тумба со странным предметом, похожим на звездообразное углубление в двери. "Ключ" - догадался я. Осторожно ступая по шаткому полу и стараясь производить как можно меньше шума, я медленно двинулся ко входу в следующий зал. Песок под ногами стонал и жаловался на свою участь. Подходя к тумбе мои ноги дрожали от напряжения, а спина была мокрая от пота. Тщательно осмотрев все на наличие скрытых ловушек я взял ключ.



Ничего не произошло, потолок не падал мне на голову, пол под ногами не проваливался и колющие-режущие предметы не выскакивали из своих укрытий. Воздух со свистом вышел из груди, оказывается я задержал дыхание. Так же с предосторожностями я вставил звезду в предназначенное для нее углубление.



Ключ мягко засиял, засов с шелестом отодвинулся и дверь открылась, приглашая войти.



Внутри было темно и пахло куда хуже - пылью, затхлостью, древностью. Словно нехотя начали загораться факелы, освещая длинный коридор. Кроме них и статуй в конце коридора имелся стол и два стула, видимо для стражников или кто тут обитался. Там же имелась массивная дверь. Надеюсь за ней окажутся чьи-то апартаменты, где можно будет разжиться ценными безделушками. Смелость и азарт надо поощрять.



К моему огорчению матушка наотрез отказалась исследовать пирамиду дальше.
- Я устала и зверски хочу спать. Пусть Виктор разобьет здесь палатку.
- Зачем нам палатка? Ми же внутри здания?
- Это здание ужасно, я хочу что бы между мной и этими стенами была преграда, пусть даже такая ненадежная. Этот коридор вполне подходит для ночлега, земля под ногами не качается, не то что в предыдущем зале.
- Хорошо, матушка, - сдался я, - будем ночевать.
- Виктор! Виктор! Где ты там? Неси палатку!
- Сейчас, госпожа.
Пока слуга хлопотал вокруг матушки я вдруг почувствовал усталость, веки налились свинцом. Так и не дождавшись палатки я уснул на твердом каменном полу покрытому вековой пылью. И не было сна слаще.

 

[Tayra]

Проснувшись утром я удивился, поскольку лежал не на грязном полу на на лежанки из ветоши в палатке. "Виктор постарался", - подумал я с нежностью. Носится со мной как с собственным сыном, не каждый отец так заботится о своем ребенке. А матушка хотела бросить его умирать в море! Все-таки я был прав, когда тащил его на закорках к берегу.
Спать уже не хотелось, манили приключения и еще не обнаруженные сокровища.



Матушка и Виктор уже проснулись и позавтракали. Мне достался кусок печеной рыбы, правда уже холодной. Съев этот нехитрый завтрак и запив его водой я был готов к дальнейшему исследованию гробницы. Запертые двери в конце коридора давно просили их открыть, а через щель просматривалось следующее помещение и кусок большой ушастой статуи. Предвкушая новые открытия я отправился вперед.



Створки поддались с противным скрежетом, на голову посыпалась пыль. Комната оказалась длинным коридором, ведущим в глубь пирамиды. Возле замеченной ранее статуи стояло два пьедестала на которых, хвала Аллаху, лежали дары. Интересно, что за местный ушастый божок? Может это статуя самого тирана? Я не стал спрашивать разрешения, а просто сгреб лежащее золото себе в суму.



Старинная золотая ваза так же привлекла мое внимание и отправилась вслед за монетами. Когда купим дом, украшу ею себе комнату.



Коридор оканчивался тупиком. Посреди комнаты стоял колодец, до самых краев заполненный водой и две статуи-факелы по боках. Мы тщательно осмотрели и простукивали каждую стену, в одном месте звук вроде отличался, но ни ручки, ни щели, ничего.
- Может этот колодец раньше был входом? - Заметил слуга пытаясь разглядеть дно в толще воды.
- Сомневаюсь, - я указал ему на гладкие округлые стены, - здесь нет ступеней. Не думаешь ли ты, что властелин этой громады каждый день, с риском сломать себе шею, прыгал в колодец, что бы попасть из спальни в уборную? Думается мне, что здесь есть тайная дверь, а в колодце механизм ее запирающий, или в нашем случае - отпирающий. Такой себе рубеж для защиты от захватчиков.



- Так на дне колодца может быть рычаг? Жаль что вода такая мутная, ничего нельзя разглядеть.
Я тоже силился разглядеть, что делается на дне, но не преуспел.
- Придется нырять!
Виктор как-то съежился:
- Это обязательно?
- Думаю, да! Мы нашли место, где предположительно находится дверь, но не нашли ничего чем ее отпереть. Проверили все, даже подергали факелы и статуи за уши. Единственное что не проверили - это колодец! Надо нырять!
Слуга посмотрел на воду и содрогнулся, видимо придется заняться этим мне. Снимать одежду я не стал. Сев на краю, попробовал ногой воду - не очень холодная и сделав глубокий вдох нырнул в пучину, пока матушка не видит.



Дно оказалось не очень глубоко. Камни колодца покрывали склизкие водоросли, неприятные на ощупь. Стараясь не баламутить зря воду я приступил к поиску рычага или чем там открывают потайные двери.



Осторожно шаря по стенкам колодца я проверял каждый выступ, в следующее мгновенье рука провалилась сквозь переплетение водорослей по самое плече. Рычага не было, был тоннель. Темное, словно раззявленная пасть окаймленная бахромой из водорослей, отверстие дохнуло на меня холодом. Я вынырнул, отдышался и нырнул снова - прямо в туннель, пока страх не успел сковать мое тело. Миг и я продираюсь сквозь лес водяной травы и оказываюсь в таком же колодце.



Уже выбравшись из колодца в тайной комнате я подумал, что могло случиться, запутайся я в водорослях или попади в подводный лабиринт. Тело начала бить крупная дрожь и отнюдь не от холода.

 

[Tayra]

Помещение было тесным, одна из стен не выдержала течения времени и обвалилась, урезав пространство еще больше. После вынужденного купания я продрог, одежда противно липла к телу. Кое как я стянул мокрые тряпки и выжал в меру сил. Ветхая ткань не выдержала и рубашка оказалась украшена еще одной симпатичной прорехой. Полюбовавшись на нее вволю и я натянул назад влажную одежду и начал поиски механизма, отпирающего секретную дверь. Лихорадочно ощупав все выпирающие камни и странные щели я приступил к самому темному закоулку, там меня ждала удача. Небольшое углубление в стене было украшено символами непонятными знаками, вырезанными прямо в камне и находилось посреди стены явно не для красоты. Внутри виднелся рычаг. Все бы ничего, но это углубление облюбовали себе в качестве жилища склизкие твари, по ошибке именуемые насекомыми. Как назло, в комнате не было ни одного предмета, который можно было использовать и не пихать в отвратительное гнездо собственные конечности. Поколебавшись я вспомнил о Викторе и матушке, наверняка они вообразили, что я утоп в проклятом колодце и сейчас мечутся вокруг, а то и собираются нырять за моим хладным телом. Эта мысль подстегнула мою нерешительность. Содрогаясь от омерзения я сунул руку в отверстие и нажал на рычаг.



Подлые твари словно ждали, сотня жвал впились в мою конечность, некоторые впрыснули ядовитую слюну. Рука онемела и зачесалась одновременно. Я стряхивал гадких сороконожек и пауков, а они торопились сжевать мою руку и категорически отказывались стряхиваться. Самые стойкие упрямо висели, мне даже казалось, что они зажмурились от усердия.



Борьба закончилась моей победой. Пол усеяли раздавленные тела поверженный, но большинство попрятались по разным щелям, плотоядно облизываясь. Чувствую ночью мне будут сниться кошмары. Не смотря на это, тайная дверь успешно открылась.



В проеме показались встревоженные лица моих спутников.
- О, Аллах! Мы думали, что ты утонул! - не смей меня больше так пугать.

 

[Tayra]

Матушка ругалась на меня за необдуманный, по ее мнению, поступок. А я с Виктором тем временем усердно обыскивали сундуки стоящие у стены. В их недрах прятались древние монеты из золота, чистейшей воды драгоценные камни, множество статуэток давно забытых богов, с глазами-алмазами. Некоторые сундуки когда-то хранили дорогие ткани, парчу и шелк. Но время их не пощадило, мы обнаружили только труху, покрывшуюся плесенью.

- Смотрите господин, что я нашел, - спешил ко мне Виктор.
В его руке был странной формы предмет из камня.
- Навряд ли простую каменную безделушку положили в сундук от скуки, - задумчиво повертел я в руках находку, - наверное это что-то ценное, только мы не понимаем чем именно.
- Дай-ка я посмотрю, - матушка внимательно оглядела предмет и вдруг вскрикнула. - Вспомнила!
- Что?
- Это ключ от правой двери.
- Какой правой двери, - не понял я.
- Ну, помнишь, первый зал с алтарем и бассейнами. Мы вошли в левую, открытую дверь. А правая была заперта на странный замок, точно такой же формы, как это - ее палец ткнулся в находку.
- Отлично, значит осмотрим еще и ту часть пирамиды. Богатства ждут нас!
Тщательно проверив последнюю комнату и забрав все мало-мальски ценное мы отправились проверять догадку на счет ключа.
Матушка не ошиблась, странная каменная загогулинка как влитая встала в выемку замка.




Цепи, удерживающие дверь, с грохотом упали - путь был свободен.



Залы правой половины были намного богаче, видимо это считалось господской стороной. Подумав, какие богатства могут скрываться там, где жили цари, мы с Виктором поспешили вперед.
Ловушка сработала совсем неожиданно. Бродя по лабиринтам и коридорам пирамиды никто ни разу не попадал в неприятности, не считая шатких камней в стенах, засыпанных скользким песком ступеней и неприятных насекомых. Мы чувствовали себя в безопасности, утратили осторожность и заплатили за это. Через несколько шагов по коридору послышался странный гул и прямо из земли ударила молния. Да не одна! Много молний начало бить по нарушителях спокойствия, веками хранившегося в запечатанной пирамиде.



Так как я шел первым, мне же больше всего и досталось.
- Держитесь, господин, - бросился на выручку Виктор, но не добежал несколько шагов. Множество разрядов впилось в него, заставляя тело старика дергаться в странном танце.



Матушка, не попавшая в ловушку, громко завопила.

 

[Tayra]

Когда волна испуга и паники схлынула, я почувствовал удивление. Боли не было! Каждая молния мягко обнимала, тыкалась, словно щенок носом, просила - поиграй со мной. Я протянул руку к Виктору и они послушно оставили старика в покое, словно магнитом притянутые к ладони.



Слуга упал, на остатках сил уползая с опасного места, а я купался в силе. Каждый разряд наполнял мое тело энергией, бодростью, огнем. Казалось, внутри меня бушует пожар. Но вот ловушка разрядилась, в голове шумело и потрескивало, словно кто-то развел там костер, камни под ногами расплавились и потекли. Я вспомнил свое занятие астрономией, где звезды предсказывали удачу и богатство, но велели беречься молний. Предсказание оказалось верным до мельчайших подробностей.
- Ифрит, - благоговейно прошептала матушка, - мой сын - ифрит!
Я медленно повернулся, боясь расплескать свой внутренний огонь:
- Кто? - голос не узнать, совсем не мой ломающийся баритон. В нем соединилось гудение огня и молнии.
- Огненный джин, сын мой. Ты - огненный ифрит, ну, может не чистокровный, - смутилась матушка, - Тело чистокровного ифрита сделано из базальта, бронзы и расплавленной лавы, он способен выдыхать огонь и сам по себе пышет жаром. Но судя по тому, что ты с легкостью поглотил небесный огонь, в тебе явно проснулся ифрит.
- А ты матушка?
- Я?
- Какая ты джиния?
- Я силат - джиния воздуха. Это самые слабые из всех джинов, к тому же не рожденная как ты, а проклятая. Проклятие на может дать истинной силы, поэтому из таких как я получаются силаты.
После поглощения столько молний я чувствовал как меня распирает изнутри, что бы избавится от излишка, пришлось нарезать несколько кругов по коридору, попутно выяснив, нет ли здесь еще сюрпризов и ловушек. Виктор немного пришел в себя после происшествия и мы медленно двинулись дальше. Коридор кончался огромным залом. Раньше здесь явно находился тронный зал, сейчас же множество растений заняли место придворных щеголей. Среди кустов обитали скорпионы и змеи. На одну из них нечаянно наступил Виктор, плетясь за нами неуверенной походкой.



Сегодня его явно хранит Аллах. Укус был болезненным, но не ядовитым.



Мы нашли множество золота и драгоценностей. Все забрать с собой не было возможности.



Два полностью набитых сундука были зарыты в одном из углов тронной залы в песок. С собой мы взяли только драгоценные камни и несколько золотых украшений, которые легко было унести на себе. Тщательно проверив стены тронного зала был обнаружен подземный ход, с гробницей. Я не смог сдержать любопытства и заглянул под тяжелую каменную плиту саркофага. Благо силы, дарованные молниями мне хватало с избытком, что бы ворочать ее не напрягаясь. Естественно ничего интересного там не обнаружилось. Мертвец он и есть мертвец, кем бы он раньше не был, хоть бедняком, хоть императором.



Богатые одежды превратились в труху, украшения потускнели и покрылись грязью. Мерзкое зрелище и мерзкий запах. Я закрыл крышку и поспешил за своими спутниками, ушедшими по туннелю вперед.



Полузасыпанный ход был длинным, факелы горели через один. Мы дважды останавливались на ночь, хотя понятия не имели, какое время суток на поверхности. Вода уже была на исходе, когда ход кончился небольшим лазом среди кустов. О его наличии мы узнали по движению свежего воздуха в затхлом тоннеле. С каким облегчением наша группа вывалилась из этого пыльного коридора под звездное небо. Мы оказались на склоне горы, среди нагроможденных валунов, глазам открылась великолепная картина.



- Долина Нила! - Выдохнула матушка. - Родной дом!
- А вон там, смотрите, огни! - Обрадованно показывал рукой на восток Виктор, - Там наверняка поселение или город.

Баллы

35,25 + 1 (за 1000 собранных золотых монет)
= 36,25

 

[Tayra]

К утру мы добрались к людям. Большое восточное поселение, обосновавшееся на берегу Нила, процветало. Дома из светлого желтого камня скрывались за высокими оградами и утопали в цветущих садах. Окна скрывались за ставнями от жары или были забраны легкими деревянными решетками. Во дворах взмывали вверх длинные стволы пальм с пучками листьев на макушках и росли странные растения в кадках.
- Иметь во дворе пальму считается шиком, - ностальгически вздохнула матушка, кутаясь в остатки платья и пытаясь прикрыть лицо, - это значит, что ты богат настолько, что можешь позволить себе тратить воду на полив дерева.
- Куда нам теперь? - поинтересовался Виктор, осматриваясь в чуждом ему мире.
- На базар. Надо купить нормальную одежду, позавтракать и найти кров на ночь.
- Базар?
- Именно, как только услышите немилосердный шум и вопли, значит базар где-то рядом.
Слуга послушно кивнул, его уши удлинились и через минуту он уверенно показал рукой в направлении базара.
- Он там, господин.
Слух не подвел старика, не прошло и десяти минут, как мы вышли к рынку.



Рынок потрясал воображение пестротой красок и какофонией звуков. Я с удивлением рассматривал восточных женщин, закутанных с ног до головы в темные одежды, оставлявшие на виду только кисти рук, ступни и лицо, да и то не у всех. Мужчины одеты в светлые халаты со странными шляпами на голове. На прилавках лежали разные товары: горы специй разнообразных расцветок, диковинные фрукты, яркие ткани, множество певчих птичек в клетках услаждали слух своими трелями, маленькие мартышки с ошейниками верещали на прохожих, душистые масла в изумительно тонкой работы флаконах сверкали на солнце. И вокруг всего этого изобилия волновалось людское море: оно спорило, торговалось, приценивалось, ругалось и заключало сделки. Наша компания выглядела жалкими побирушками на фоне этого великолепия. Не удивительно, что нас бессовестно толкали и покрывали бранью. Срочно надо переодеться в нормальную одежду, а те еще примут за мелких жуликов и кликнут стражу. Знакомится с местной тюрьмой мне совершенно не хотелось.
Вскоре отыскалась лавка готового платья. Хозяин, седой и тощий купец в очках, гневно посмотрел на нас, а когда Виктор попытался с ним поговорить пригрозил стражей, если мы сейчас же не покинем его лавку.



- Уважаемый Фихри, да хранит вас Аллах, - обратился я к купцу, подслушав имя у разговаривающих между собой работников лавки, - мы не побирушки и не мошенники. Мы путники, заблудившиеся в пустыне и милостью Аллаха спасшиеся, придя в этот благословенный город. Но песчаные бури знатно потрепали наши одежды и нам нужны хорошие платья, а молва о товаре уважаемого купца Фихри летит впереди всех его конкурентов. Со всех ног мы поспешили сюда, надеясь, что люди не врут.
- Не врут, - приосанился купец, - у меня отличный товар, готовые платья и кафтаны всяких размеров, но есть ли у вас, у нищих путников деньги, что бы расплатиться?
- Денег нет, - вздохнул я, а купец снова нахмурил седые брови, - но есть вот это.
Я порылся в кармане и достал самое мелкое кольцо с алмазом, которое у меня было.
Купец взял перстень, внимательно осмотрел его, царапнул зачем-то ногтем, а потом крикнул одного из подручных.
- Беги к ювелиру Фаруху, пусть оценит перстень.
Парень взял драгоценность и выбежал из лавки. Хозяин тем временем осмотрел нас с головы до пят и начал выкладывать перед нами свой товар. Сначала начал с самых простых и неказистых костюмов, словно сомневаясь в нашей платежеспособности, а когда вернулся работник и шепнул ему на ухо стоимость кольца, я успел услышать только "...настоящий алмаз, оправа из золота...", платья пошли подороже.
Матушка выбрала черное закрытое платье и покрывало на голову. Виктор - темный костюм, европейского кроя, а я светлый халат по местной моде, бежевые брюки и шарф на шею, которым закрывают лицо во время налетающих песчаных бурь. Услышав, что я обращаюсь к присутствовавшей здесь женщине "матушка", хозяин перестал смотреть на нее с брезгливым любопытством, а после обращения ко мне "господин" - преисполнился вежливости. После пылкой перепалки Виктор сумел выторговать даже сдачу, так мы разжились местными деньгами и со спокойной совестью отправились перекусить в местную чайхану.



Заняв один из столиков, я заказал обед и справился на счет комнаты.
- К сожалению, все занято, господин, - развел руками хозяин чайханы, - вчера прибыл большой караван с товарами и рабынями для Повелителя.
- А может можно прикупить здесь домишко?
- Дом? - Задумался хозяин, - Хельми Хоши продает свой дом, можете поинтересоваться им.
- А причина продажи? Он хоть не рассыпается от старости?
- Нет-нет, Хельми Хоши, да пожрут его сердце шакалы, жил не по средствам, брал деньги в долг, а теперь разорился и его ждет долговая яма. Имущество Хельми продают, что бы рассчитаться с кредиторами.
- А! Вот оно как! Тогда надо бы посмотреть этот дом.



- Только, что бы купить здесь собственность, уважаемому путешественнику необходимо зайти к Фахату Матбули-паше, для того, что бы стать почтенным горожанином. К тому же неверным не разрешается владеть чем бы то ни было в городе, - хозяин чайханы пытливо глянул на Виктора.
- Не беспокойтесь, уважаемый. Этот старик - мой слуга.

 

[Tayra]

Визит к паше я не стал откладывать, если поспешить, вполне можно заночевать в собственном доме, а не в сарае чайханы. Хотя количество караванщиков, толкущееся во дворе, навевали мысль, что сарай тоже забит под завязку слугами или рабами погонщиков.
Смена рванья на нормальную одежду пошла на пользу. Если раньше всяк норовил толкнуть и обругать толкущихся под ногами побирушек, то теперь можно было спокойно идти не опасаясь получить тумаков. Спросив у случайного прохожего дорогу к резиденции паши, я получил вежливый ответ с детальным описанием пути. В приемной находилось несколько человек. Двое из них - почтенные седобородые старцы, они стояли в углу, возле двери и вели степенную беседу, напротив стражники охраняли молодого человека. Дверь приоткрылась, оттуда высунулась лохматая голова, видимо помощник или секретарь, показалась рука, приглашающим жестом указавшая на старцев. Потом пригласили меня, а заключенного видимо оставили на закуску.
Войдя в кабинет Матбули-паши я встретился с самим хозяином города. Это был высокий смуглый мужчина, обладатель темных глаз и черных бровей, одет по местной моде в светло-коричневые штаны и бежевую тунику, пышная борода аккуратно пострижена и завита, весь облик его внушал почтение. Он стоял возле полки со свитками, один из которых вертел в руках.
- Мир тебе, проситель. - Прогудел глубоким басом паша, - что привело тебя в мой город?
- Да хранит вас Аллах, почтенный Матбули-Паша! Я странник, родившийся и выросший во Франции, но пожелавший вернуться на родину матери. Твой город покорил мое сердце цветущими садами, люди здесь дружелюбны, а базар ласкает взор обилием товаров. Хотелось бы осесть здесь с семьей, стать почтенным горожанином.
- Да, город наш красив и чист. Каждый день мы стараемся улучшить его, во славу Аллаха. Здесь совсем не приветствуют лентяев, не умеющих трудится и живущих в долг. Уважаемый странник видел в приемной мужчину под стражей?
- Да.
- Это Хельми Хоши, ничтожный из ничтожнейших. Он любил вкусно поесть и смотреть на пляски наложниц, вместо того, что бы трудится. А теперь этот сын шакала пойдет в долговую яму, его имущество и дочь продадут на рынке. И если денег не хватит, что бы рассчитаться с долгами, Хельми станет невольником на медном карьере, пока не отработает все до последней монетки.
- Ай-яй-яй, какой плохой человек, да покарает его Аллах. Мой отец, граф ди Мерканте, учил меня жить праведно. К тому же он оставил мне достаточно денег, что бы я и моя матушка ни в чем не нуждались. А еще я знаю как тяжело держать город в порядке, без поддержки почтенных горожан.
На стол паши лег увесистый кошелек, налог для города.



- О, я вижу уважаемый...
- Мустафа, - услужливо представился я.
- ... Мустафа весьма щедр. Уже нашли место для ночлега?
- Еще нет. Но я слышал о домике, который должны выставить на продажу сегодня.
- Уверен ли господин Мустафа в своем выборе? Это довольно скромный дом. Его хозяин, да падут на голову сего проходимца кары небесные, не уделял должного внимания обустройству, а женской руки крепко державшей хозяйство там отродясь не бывало. Одни только наложницы для утех, презрительно скривился Матбули-паша.
- Думаю моя матушка быстро приведет хозяйство в надлежащий вид.
- Ну что же, если господин желает, кто я такой, что бы отказать ему в маленькой просьбе. Думаю "Финиковый дом" можно и не выставлять на аукцион.
После торгов я вышел от паши имея в собственности имение под романтичным названием "Финиковый дом".



Первым делом я заглянул в чайхану за матушкой и Виктором. Оттуда мы дружно отправились к своему новому жилью, обустраиваться.
Войдя в калитку я почувствовал себя настоящим хозяином. Мой собственный дом! Дом - принадлежащий лично мне!



И ничего, что сад немного запущен, а цветы увяли. Зато посреди двора красуется настоящий колодец под высокой пальмой, видимо Хельми Хоши все же не чуждо было некоторое самолюбие. Еще возле дома красовалась подставка для работы с глиной, Хоши был гончаром., должен сказать - весьма неплохим. Заготовки ваз и амфор поражали своей изящностью. Не хватало только росписи на покатых боках. Подставкой заинтересовался Виктор, я знал о его мечте испробовать себя в искусстве рисования или скульптуре, вот и займется на досуге.



Дом был небольшой, но делился на две половины. Мужская половина - селямлик, был отделан красным деревом о оббит тонким шелком с красным орнаментом. На окнах красовались тонкие решетчатые ставни, защищающие дом от дневного зноя, на полу лежал турецкий ковер ручной работы, на стенах висели изогнутые сабли, по углах стояли высокие подсвечники, возле низких диванчиков стоял стол заваленный свитками. Виктор бережно поставил рядышком с ними графскую корону и вышел, а я устало опустился на диванчик. Неужели можно было отдохнуть и никуда не спешить.



Матушка уже обживала женскую половину, отделанную в темных зеленых тонах. Из ящиков комода был выброшен весь хлам, а на его место уложены драгоценности из потерянной пирамиды. Растения в кадках срочно политы, что придало им бодрый вид, а диванные подушки звучно выколочены на улице от пыли.



- Думаю, для начала это хороший дом, - вынесла свой вердикт матушка, - но сюда бы несколько служанок, мне в помощь, вести хозяйство. А потом можно будет прикупить и побольше. Кстати, Виктор обнаружил в кустах люк, ведущий в тайный подвальчик. Надо будет тщательно его осмотреть, ведь не зря старый хозяин прятал его в таком месте.
- Тайный? Думаю я смогу обустроить там алхимическую лабораторию, вряд ли Мадбули-паша обрадуется, узнав, что я потомок некроманта и оборотня. Но это все потом, а сейчас отдых.
- Думаю нам следует посетить хаммам, - заметила матушка, - горячий пар, расслабляющий массаж и прохладная вода бассейна мигом выгонит всю усталость из наших членов.
- Матушка, помыться можно и тут, ванная комната имеется.
- Сын мой, хаммам это тебе не лохань, в которой плескались во Франции. Ты войдешь туда усталым и тяжелым, а выйдешь легко, с прямой спиной и светлыми мыслями. Это не просто омовение, там ты встретишь разных людей, заведешь полезные знакомства.
- Хорошо, матушка, уговорила. Завтра же его посетим, - согласился я заинтригованные ее речью.
- А еще нам надо будет сходить на базар. Купить экипаж, хорошую пару лошадей и несколько невольников.
- Завтра матушка, все завтра. А сейчас я валюсь с ног и мечтаю только отоспаться.

 

[Tayra]

Спал я долго, не надо было прислушиваться в звуки окружающего мира - не подкрадывается ли хищник, не ползет ли змея, не падает ли дряхлый тысячелетний потолок нам на голову. Нормальный сон освежил голову и разбудил зверский аппетит. Матушка уже хлопотала на кухне. Подав скромный и легкий завтрак, она тут же объявила.
- Перед посещением хаммама вредно плотно кушать. Иди и соверши богоугодное омовение, а после отправляйся на базар и купи еды, а то здесь пусто, как в пустыне после нашествия саранчи. И прикупи мне в помощь рабыню, только не молодую.
- Почему не молодую? у нее и сил побольше и жизнь подольше.
- Сын мой, - матушка снисходительно посмотрела на меня, - молодые рабыни обучены совсем другому ремеслу, они ничего не смыслят в хозяйстве. К тому же их нельзя посылать с поручениями, только гляди за этими вертихвостками. Мне нужна почтенного возраста невольница, что бы могла меня сопровождать на рынок или по делам.
- Хорошо, матушка, - согласился я, - посмотрю на рынке, что да как.
В хаммам я решил идти с Виктором. Старику не повредит отдых, к тому же он поможет нести покупки с рынка, если я вдруг увлекусь. Выйдя на улицу, я спросил дорогу у первого же встречного и мы двинулись в центр города.



Возле здания бани было людно, бродячий заклинатель змей показывал охочим свое искусство. Кобра из корзины завороженно уставилась на дудочку и покачивалась в такт музыке. Медные монеты сыпались на тряпицу, разложенную в пыли, а тучный мужчина, наверно хозяин хаммама, снисходительно за этим наблюдал. Вероятно он был в доле, раз позволил заклинателю выступать у стен его заведения. Увидев новых посетителей мужчина поднялся по ступенях, поклонился и приглашающе отворил резные двери.
- Входите уважаемые! Сегодня у нас мужской день! Умойте свои лица, отдайтесь в руки моих умелых банщиков. Они вымоют и разомнут ваше тело, да так, что вас посетит нега и блаженство.
Мы вошли в предбанник, здесь мужчины общались, курили наргиле и вкушали разные яства, стоящие на столиках. Расторопный слуга отвел нас в раздевалку, а потом в саму парильню. Я с удивлением смотрел на больной бассейн, посреди помещения, где с удовольствием плавало несколько мужчин. По боках стояли лавки, а возле каждой было сооружение с горячими камнями, оттуда и валил пар, когда то один, то второй банщик подливали воду. На лавках лежали правоверные, отдавшись в умелые руки массажистов. Я заметил пустующее место и тот час же занял его, из любопытства, а может из озорства зачерпнул воды из ведерка ковшом и вылил на камни.



Поднялось облако горячего пара. Мраморная скамья оказалась теплой и я с удовольствием расположился на ней.



Виктор так же занял освободившееся место, но плотные клубы пара скрывали от меня дальний конец зала. Вскоре подошел блестящий от пота банщик, у него были сильные руки - я почувствовал это на собственной шкуре. Сперва он тщательно вымыл мое тело, потом начал массировать и разминать уставшие от длинного пешего путешествия мышцы, так же мне была предложена подслащенная питьевая вода и средство из гиацинта, уксуса и розовой воды - для уничтожения дурного запаха под мышками. Хозяин хаммама был прав, это была нега и блаженство. Когда массаж был окончен и банщик удалился я с удовольствием присоединился к другим мужчинам в бассейне. Вода была подогретой, но после горячего пара приятно холодила кожу.



Водные процедуры разбудили аппетит. В предбаннике были расставлены разные кушанья для утоления голода, а так же стояли наргиле. Я еще никогда не пробовал курить. Во Франции это считалось уделом плебеев, как и жевать табак. К тому же дым из сосуда был приятен и вкусно пах клубникой.



Я сидел на диване с удовольствие посасывая трубку кальяна и слушая болтовню правоверных. Матушка заставила выучить меня ее родной язык, но некоторые слова мне были незнакомы. Услышав одно из ник я пытался запомнить, потом спрошу у матушки из значение.



Мужчины предавались сплетням.
- Вы слышали, Юсуф Наги сделался важным господином!
- Этот мошенник и плут, да покарает его Аллах..?
- Именно, - степенно рассказывал почтенный мужчина, поглаживая короткую бородку, - он попал в услужение к самому паше!
- Вай-вай, надеюсь эта отрыжка шакала чистит там конюшни.
- Ничего подобного, он почтенный советник Матбули-паши и толкователь звезд, ему даже обещали в награду дом, за хорошие прорицания.
- Юсуф - толкователь звезд? Храни меня Аллах от его прорицаний, надеюсь паша быстро раскусит этого сына змеи и скорпиона, а в награду подарит ему десяток ударов палок по пяткам.
В другом углу предбанника обсуждали еще одного мошенника, правда уже пойманного.
- А родители жены Хельми Хоши выкупили девочку и увезли к себе.
- Правильно, содержать семью он не мог, а отдавать ребенка не хотел. Теперь девочка получит правильное воспитание и удачно выйдет замуж, чего ей никак не добиться, останься она с этим проходимцем.
- И на что только смотрели родители жены, отдавая свою дочь этому пройдохе?
- Так родители его под суетились. Мать его Амина, сама лично выбирала невесту. Пока жив был отец, все было нормально, а теперь она сама попала на рабский рынок.
- Амину Хоши так же продают?
- Да, какой позор на старости лет! Идти в услужение к чужим людям!
- Надо лучше воспитывать детей, а не потакать всяким прихотям. Не дай Аллах нам такой судьбы.
Мне вспомнилось наставление матери купить пожилую невольницу, поэтому докурив кальян я поднялся, позвал Виктора и расплатившись с хозяином отправился на рынок. Как оказалось, на улице уже темнело, мы пробыли в хаммаме намного дольше, чем я планировал, а время пролетело незаметно.
Рынок уже собирался, правоверные спешили успеть на вечернюю молитву, в воздухе дрожало заунывное пение муэдзинов. Рабов продавали в глубине рынка,но помост был уже пуст, никто не расхваливал товар. Невольников загнали назад в помещение, вход которого был забран крепкой решеткой.

Убедившись, что невольники еще не проданы, я не стал задерживаться, а так же поспешил в мечеть.
Матушка осерчает, пришла ко мне мысль, ей придется снова самой готовить.

Баллы

36,25+25 (За друга Хельми Хоши)
= 36,50

 

[Tayra]

На сегодняшний день у меня было много планов. И начать следовало с тайной лестницы в кустах. Из своего собственного опыта я вынес, если в саду есть непроходимые заросли, там обязательно скрывается ход куда-нибудь. У моего деда так была спрятана лаборатория и темница, что же обнаружится здесь? Судя по вытертым перилам ими часто пользовались, так что вряд ли я обнаружу залежи ненужного хлама. Виктор принес фонарь и мы осторожно спустились вниз.



- Ну что там? - нетерпеливо вопрошала матушка сверху, - нашли что-нибудь интересное?
- Если меня не обманывают глаза, - начал я, осматривая странный агрегат, - то Хельми Хоши был тем еще жуком. По-моему у него здесь работала подпольная винокурня.
- Да? А ну отойдите от лестницы, я хочу спустится и сама посмотреть.
Матушка зашуршала юбками и с горем по полам спустилась вниз, дважды поминая сына шакала и гиены Хоши, когда наступила себе на подол.
- Ну-ка, ну-ка, что у нас здесь? Виктор, подними лампу повыше, я плохо вижу.
- Подожди, матушка. Где-то здесь должен быть факел или подсвечник. Не лазил же этот шельмец в темноте, подобно кроту. Ага, вот и лампа!
В неверном свете масляной лампы матушка начала тщательно осматривать свалившееся нам в руки предприятие.



-Да уж! Как он умудрился влезть в долги имея отличный источник доходов? Хоть и нелегальный. Ты посмотри какая коллекция нектаров!
- И что мы будем с этим делать, матушка?
- Пока что оставим без изменений. Надо будет посадить немного фруктов в саду, для винокурни, что бы не привлекать внимание торговцев, скупая большие партии. Но делать все будет осторожно и тихо, еще не хватало порки на главной площади.
Подождав, когда матушка поднимется по лестнице наружу, я погасил лампу и последовал за ней. Вход в винокурню я закрыл крышкой, а кусты распушил, что бы не привлекали внимания.
Сегодня на рынок я отправлялся вместе с матушкой. Она не пряталась за нашими спинами, как прошлый раз, прикрывая лицо драным рукавом. Теперь она шествовала с гордо поднятой головой, милостиво подавая грязным нищим и рассматривая товары, демонстрируемые крикливыми купцами. Прикупив несколько женских безделушек и продуктов на кухню, а также новейший телескоп, мы остановились у питьевого фонтана, к рабскому рынку было рукой подать.



Невольников было всего двое, Хельми Хоши и его матушка Амина. Старуха плакала и причитала, грозя на голову непутевого сына все кары Аллаха. Мужчина был растерян, словно не верил в происходящее.



Вскоре смотритель рабов вытащил огромный ключ от замка, открыл дверь и вытолкал должников на рабский помост.



- Подходите, правоверные, - начал вопить зазывала, - смотрите какой товар.
На этих словах старуха снова залилась слезами.



- Вы только посмотрите на этого мужчину, за свои долги его приговорили к семи годам рабства или к пяти годам рудников. Кто хочет купить раба для работы в свой дом.
- Ну уж нет, - послышался голос из толпы, - этот мерзавец только и умеет, что вино пить, да наложниц тискать. Он первым делом в гарем залезет, а вот если бы оскопить эту отрыжку осла, я бы еще подумал.
Хельми Хоши явственно побледнел, услышав такое предложение, а толпа грянула хохотом.
- А вот вторая рабыня - Амина Хоши. Поможет вести хозяйство, сопроводит вашу жену или дочь по мере надобности, присмотрит за садом или детьми.
- Ну что матушка? Других невольников нет, купить этих?
- Не нравится мне их репутация, но выбирать не приходится. Ввести в дом раба, которому раньше этот же дом принадлежал не самая лучшая идея. Виктор, тебе придется за ними хорошенько присматривать.
- Хорошо, госпожа.
Я протолкался сквозь толпу, слушая реплики в адрес невольников, видимо Хоши были не особо популярны в городе. Если будут вести себя неподобающе или бузить, придется показательно выпороть их, что бы знали свое новое место.
- Эй, хозяин, - обратился я к работорговцу, - а что умеют твои рабы?
Тот задумчиво покосился на помост и зачастил:
- Амина вполне искусна в садоводстве и успешно принимает роды, но... - торговец понизил голос, - у нее отвратительный характер. Советую держать эту женщину в строгости, иначе ее змеиный язык не даст вам жизни.
- А тот...! - Я указал рукой на мужчину.
- Хельми раньше был очень хорошим поваром и работал в чайхане, его плов был по истине нектаром для нёба. Но потом обленился. Потом же, конюх он хороший.
- И какова цена этой парочки?



- Позволю напомнить господину, что Хельми попал в рабство только на семь лет. Его цена составлена Матбули-пашой, для погашения долга кредиторам... - работорговец нагнулся ко мне и прошептал цену на ухо, я присвистнул.
- Недурно, много же он занял. Ну, а женщина?
- А что женщина? Через семь лет Хельми освободится, если посчитает нужным, выкупит мать. А если нет, так она и будет в рабстве, до самой смерти.
- Ясно, ну что же, беру обоих!
- Господин уверен?
- Мне нужна рабочая сила, да и матушке в помощь кого-нибудь. А выбор у вас невелик.
- К сожалению, господин, в этом году караван поставляющий рабов взял контракт у Матбули-паши, да благословит его Аллах и пошлет ему хорошее настроение, на перевозку хорошеньких наложниц в его гарем. Вскоре на помосте окажутся красавицы, не угодившие своей красотой или характером, но рабов для работ не предвидится.
- Жаль-жаль, ну что же, тогда заключим сделку.
Мы поторговались для вида и вскоре я стал владельцем Амины и Хельми Хоши.



- Идите к своему хозяину! - Покрикивал на невольников работорговец, сгоняя их с помоста, - благодарите Аллаха за милость, что нашелся человек оплативший за вас такую цену, хотя я не дал бы и медяка. Целуйте ему ноги, ведь теперь вы будете служить в его доме, в сытости и довольстве, а не на медных копях, где глаза слепнут от темноты, кожа покрывается язвами от медной пыли, дыхание портится от ядовитых испарений, а рабы начинают харкать кровью. Падите ниц перед господином, что избавил вас от такой участи.
Растерянные люди, освободившись от рабских табличек растеряно топтались возле меня, пока не подошли мои спутники. Матушка бесцеремонно осмотрела невольников, сунула в руки Хельми покупки и велела поторапливаться домой.



Я представляю какой их ждет удар, когда они увидят- где будут служить.