История Рина Стеннера - отклонённого номер восемь

[Varezhka]

Начало

Раньше я не понимал этих слов «Бойтесь своих желаний, они могут исполниться».
Теперь понимаю.

Ещё вчера утром у меня всё было хорошо, но я об этом тогда не знал. Моя жизнь нищего студента медицинского университета казалось мне слишком бедной на удовольствия и новые события. Я хотел перемен.

Конечно, мне казалось, что все перемены могут быть только к лучшему. Как же иначе? Что может быть тоскливее этой серой обыденности, когда каждое утро встаешь ни свет, ни заря, чтобы потом засыпать на лекциях, после обеда подрабатываешь санитаром в больнице, а по вечерам зубришь учебники и конспекты? Нет, не подумайте, мне нравится медицина, но в последнее время всё чаще возникало чувство погружения в болото повседневности.

Когда я говорил себе по утрам, глядя в зеркало: «Хочу перемен!», я представлял себе что-то вроде встречи с чудесной девушкой, или выигрыша в лотерею, или наследства, оставленного мне неизвестным родственником в Сингапуре. Ведь у каждого может случайно найтись родственник в Сингапуре, не правда ли?

CAS

Но видимо, мой личный исполнитель желаний оказался глуховат, и организовал мне перемены, к Сингапуру не имеющие никакого отношения.

Итак, вчера утром я вышел из дома в 7:30 и отправился в университет. Мои проблемы начались с того, что я не смог попасть в метро. Я прикладывал левую руку к читателю, но вместо того, чтобы открыть передо мной дверь, тот раз за разом выдавал: «Ошибка идентификации». В конце концов, я решил, что читатель сломался и решил прогуляться до следующей станции. Там меня уже ждали.



Ко мне подошёл полицейский и попросил пройти с ним. Я знал, что протестовать выйдет себе дороже, и последовал в машину, гадая, что же происходит. В конечном счёте, я пришел к выводу, что произошла ошибка, меня подозревают в каком-то нарушении, которого я не совершал, мне заблокировали чип и теперь везут в полицейский участок. Сейчас во всём разберутся, все недоразумения выяснятся и, возможно, я ещё успею на работу. На лекции я уже, конечно, опоздал.

Все мои умопостроения рассыпались, когда я понял, что привезли меня вовсе не в полицию. Полицейская машина остановилась прямо у дверей института генетики, где нас встречал немолодой учёный с седеющими волосами и холодными карими глазами. Кинув на меня короткий взгляд, он спросил у полицейского:

- Рин Стеннер, ошибка идентификации?
- Это он.
- Я профессор Маркус Зелл. Следуйте за мной.

Втроём мы шли длинными коридорами, поднимались и спускались по лестницам. Несколько раз Зелл для прохода пользовался своим чипом. Я с тоской подумал, что самому мне отсюда уже не выбраться. Если уж мой чип в метро меня не пускает, то какие шансы, что пропустит здесь? Не говоря уже о том, что я просто не найду обратной дороги.



Очередная открытая дверь привела нас в просторную лабораторию, полную непонятного мне оборудования. Здесь трудилось несколько лаборантов, что-то настраивая, подкручивая, измеряя. Профессор подозвал одну из девушек — маленькую, похожую на мышку, лаборантку - и попросил её проводить полицейского к выходу. Когда блюститель порядка скрылся за дверью, а я остался наедине с учеными, мне стало окончательно ясно, что проблемы с законом в моем случае совершенно не причем. Я рискнул задать вопрос:

- Профессор Зелл... Я хотел бы узнать, в чём всё-таки дело. Дело в том, что мне ничего не объяснили.
- Ваш чип внезапно перестал работать. Нам необходимо выяснить причины.
- Но я не понимаю...
- Вам пока не нужно ничего понимать. После исследования я, так или иначе, всё объясню. Господа, ошибка идентификации, приступайте!

Последняя фраза была адресована лаборантам. Передав меня им, Зелл покинул лабораторию.

Я не знаю, сколько длилось исследование, мне показалось, что несколько часов. У меня брали всевозможные анализы, измеряли показатели, заставляли бегать на месте, подпрыгивать, приседать. Я никак не мог понять, как все эти вещи могут быть связаны с внезапно переставшим работать чипом. Но на мои вопросы никто из лаборантов не отвечал. От бунта меня останавливала только мысль, что сам я отсюда не уйду, поэтому в моих интересах, чтобы это исследование закончилось поскорее.

Наконец, последний из приборов закончил сканирование чего-то внутри меня, пропищал «Готово» и выдал результат на длинной, закручивающейся в трубочку ленте бумаги. Меня привели в маленькую комнатку по соседству с лабораторией и попросили подождать.

Ждал я не долго, за мной пришла мышка-лаборантка и отвела в кабинет профессора Зелла. Тот сидел за столом и просматривал какие-то бумаги.

- Садитесь, мистер Стеннер.

Я сел напротив профессора. Ещё пару минут он листал бумаги, а потом поднял на меня взгляд. Я снова отметил холодность его глаз.



- Мистер Стеннер, у меня здесь ваши результаты. Мы выяснили, причину ошибки идентификации. С сожалением должен отметить, что ваш чип исправен, мистер Стеннер.

Я всё ещё ничего не понимал.

- Ну, наверное, это хорошо? Если чип исправен, его не нужно менять, так?

- Мистер Стеннер, вы понимаете, что означает ошибка идентификации? Ваш чип с момента имплантации а, значит, - он заглянул в бумаги, - уже 21 год настроен на ваш геном. Вам известно, что такое геном, мистер Стеннер?

- Да, разумеется…

- Так вот, ошибка идентификации означает, что настройка чипа более не соответствует геному. Чип исправен, а это означает, что в вашем организме произошла череда спонтанных мутаций, которая провела к рассинхронизации генома с чипом. Вам известно, что такое спонтанные мутации, мистер Стеннер?

Мне было известно. Я покачал головой:

- Значит, чип придётся всё-таки менять? – перспектива была не самой приятной. Я знал, что процедура замены чипа стоила очень серьёзных денег, а у меня и так был кредит за обучение.

- Не придётся, мистер Стеннер. Отклонённые – а именно так мы называем рассинхронизированных со своими чипами мутантов – признаются недееспособными и направляются для дальнейшей жизни в специальные учреждения. Чип вам больше не понадобится.

Сказать, что я был в шоке, значит, ничего не сказать.

- Подождите, профессор. Как такое может быть? Как это, недееспособный? Но я учусь, работаю, я хорошо учусь, проверьте мои данные! Со мной всё в полном порядке!

- Это не имеет никакого значения. Мы не можем допустить распространение склонности к мутациям в обществе, поэтому все отклонённые в обязательном порядке изолируются. Завтра вас отправят, - он снова заглянул в бумаги, - в Сансет Вэлли. Там в ЗИО-4 проживает только семь отклонённых - есть одно свободное место.

«Поздравляю, Рин, ты хотел перемен в жизни? Ты их получил. И за новый чип платить не придётся. Всё, о чём мы так долго мечтали, да?»

Вот так всё и случилось. Потом я пытался убежать. Глупо конечно, далеко ли убежишь, если первая дверь на запоре становится для тебя непреодолимым препятствием? Но я полностью потерял голову и плохо помню, что дальше было. Кажется, я бился кулаками и лбом о холодный металл, пока кто-то не оторвал меня от дверей и не сделал укол.

Всё это было вчера. А сегодня я еду, а точнее, меня везут в Сансет Велли, в заведение для изоляции отклонённых. Сокращённо ЗИО-4. Я чувствую себя совершенно пустым и равнодушным, обезжизненной марионеткой, которой перерезали все ниточки. Мне уже всё равно, что произойдёт со мной дальше. Впрочем, что это я? Всё ведь очень просто – дальше со мной ничего не произойдёт. Мне 23 года, но моя жизнь закончилась сейчас, не успев толком начаться.

Машина выехала на холм и мой сопровождающий, сидящий со мной на заднем сиденье сказал:

- Вот оно.

Кирпичная коробка без окон, обнесённая высоким кирпичным же забором. Забетонированная площадка вокруг. Пара засохших деревьев во дворе.



Рин Стеннер, добро пожаловать в ад.

Установлено

Дополнения и каталоги:
Мир приключений
Карьера
Сумерки
Современная роскошь
Скоростной режим
Отдых на природе
Все возрасты
Питомцы

 

[Varezhka]

Глава 1 Знакомство

Сопровождающий довёл меня до ворот.

- В ЗИО-4 сейчас живет семь человек, вы восьмой. Я сообщил, что вы приехали, наблюдателям, сегодня они зайдут и объяснят вам правила. Пока только хочу сообщить вам, что территорию ЗИО покидать нельзя. Удачи.

Он кивнул мне и вернулся к машине. Я проводил глазами отъезжающий автомобиль, думая о том, что сейчас обрывается последняя моя связь с внешним миром. Когда шум двигателя затих вдали, я толкнул ворота ЗИО-4.



Вблизи картина двора выглядела также тоскливо, как и с дороги. Я заметил, что часть территории зачем-то была отгорожена сетчатой перегородкой, хотя ничего, что стоило бы отгораживать, за ней не наблюдалось. Доступный участок представлял собой узкую полосу забетонированной территории. Под местную флору – пара сухих деревьев без листьев и высохший бурьян – был отведён кусочек свободной земли.



«Во всяком случае, внутри дома есть люди. Семь человек. Я не один. Я сейчас зайду в дом и познакомлюсь с ними». Я проводил такой аутотренинг, но помогало мало. Встреча с отклонёнными и недееспособными меня пугала. Хотя теперь я и сам был таким же отклонённым и недееспособным, в душе всё равно в это не верил. Мне всё ещё казалось, что в отношении меня произошла ужасная ошибка. Ведь я чувствовал себя совершенно нормальным. Но ведь не зря же изолировали всех тех отклонённых, которые находятся сейчас в доме?

Но медлить не имело смысла, ведь не мог я остаток жизни провести в этом неприветливом дворе? Внутри, наверняка, уютнее. Я набрался смелости и вошёл в дом, изо всех сил изображая на лице приветливую улыбку.



Комната встретила меня леденящим душу воем. Моя улыбка намертво примёрзла к лицу, пока я, растерянно моргая, пятился назад. Выла и бесновалась молодая темноволосая девушка, похожая на индианку, изображая банши за спиной рыжеволосой женщины в очках.



Женщина уже схватилась за сердце и начала оседать на пол, когда её аккуратно подхватил и усадил на диван рыжий же парень, хитрым прищуром и плутоватой улыбкой напоминающий лиса. Заметив меня, парень подмигнул, улыбнулся и сказал:

- Не обращай внимания, Фрида у нас малость без мозгов, вечно всех пугает. Это не от мутаций, это у неё врождённое. А ты, верно, номер восьмой. Я Стефан. Добро пожаловать в нашу психушку!

Парень протянул мне руку. Я долго тряс её, пытаясь, вывести свои губы из паралича ставшей уже слегка безумной улыбки. Наконец, мне это удалось и я представился:

- Рин.

CAS Стефан

- Итак, как ты понял, вот эту тронутую зовут Фридой, жертва террора у нас Ханна. Старикан, играющий на гитаре – это Элдо, он местный старожил, а вон там, на диване читает ковбой.

CAS Элд

На гитаре, действительно, наигрывал пожилой человек. Услышав своё имя, он улыбнулся, но гитару не отложил. Вообще, местные обитатели, кроме Стефана, похоже, не стремились поскорее со мной познакомиться. Фрида, фыркнув и окинув Стефана презрительным взглядом, скрылась за соседней дверью, Ковбой только на секунду поднял глаза от книги, а Ханна сидела на диване, куда её усадили, и всё ещё держалась за сердце. Как будто каждый день в этот дом приезжает новый обитатель.

- У нас тут тесновато немного, поэтому народ не прыгает от радости, - заметил моё недоумение новый знакомый. - Но это ничего, они быстро поймут, что новые лица в нашем болотце — это всегда хорошо.

- Тесновато?! – голос Ханны был громким и неприятно визгливым, - у нас пять кроватей! Пять! И теперь восемь человек! Я буду жаловаться наблюдателям!

CAS Ханна

- Как же вы спите?

- По очереди, - Стефан хмыкнул, - не проблема, на работу с утра всё равно никому не надо. В том, чтобы быть недееспособным есть свои плюсы. Пойдём, я покажу, где у нас что. Начнём с самого интересного.

Стефан пошёл вниз по лестнице, которую я заметил только сейчас.

- Снаружи места нет и вообще полный концлагерь, - говорил мне Стефан на ходу, - а вот в подвале есть бассейн.

В подвале, действительно, был бассейн, причём немаленький. Я понял, зачем среди выделенных мне вещей – стандартный набор отклонённого - был купальный костюм.

Я обходил подвал по периметру. Тут же располагался верстак и мастерская скульптора. В гостиной, откуда мы спустились вниз, я заметил ещё мольберт.

- Тут у нас мастерская и творческий уголок для психов в одном флаконе, - Стефан уже успел переодеться и прыгнул в бассейн. К нему присоединилась Ханна в зелёном купальнике.



Я обошёл бассейн и оказался у закрытой двери, рядом с которой стоял уже знакомый мне старичок Элд, а также экзотически красивая брюнетка с томным взглядом, которая, увидев меня, одарила такой улыбкой, что я завис.



- Туалет у нас один, поэтому иногда образуются очереди, - Стефан вылез из бассейна, обрызгав красавицу водой. Та лениво отодвинулась, недовольно глядя на нахала, - в этой очереди ты можешь увидеть новое лицо – эту прелесть зовут Ванесса. Давай не будем сейчас создавать ажиотаж и давку у этих дверей. Идём, я покажу тебе кухню, а также загадочную комнату, называемую лабораторией!

Я бы предпочёл остаться тут на пару минут и создать-таки ажиотаж. Да что там говорить, я бы просто предпочёл остаться здесь, самое интересное в этом доме я уже увидел. Но Стефан был энергичен и напорист. По пути наверх он продолжал болтать:

- Ванесса красивая, конечно, но скучная жутко. По мне, так я трёх Ванесс не променяю на одну Фриду, с ней, во всяком случае, ты на второй минуте разговора не впадаешь в летаргический коматоз.

- Скучная? – я не понимал, как такая красавица может быть скучной. Даже если она будет банально молчать, мне не было бы скучно. Я могу просто любоваться на неё без всяких слов.

- Ну, знаешь, ты шутишь, а она не понимает, только улыбается всё время одинаково, как сейчас. В бассейн ни ногой – боится испортить причёску, на улицу тоже не любит выходить. В общем, тоска.

CAS Ванесса

Мы вернулись в гостиную. Там, прислонившись к книжной полке, стоял незнакомый мне ещё парень азиатской внешности.



- А это Сео, он китаец. И он единственный по-настоящему отклонённый среди нас. Безумен полностью, хотя на первый взгляд и не скажешь. Ты, наверное, думал, когда шёл сюда, что сейчас тебя встретят семеро психов, - Стефан захихикал, - так вот один такой у нас есть.

Я посмотрел на китайца с опаской. Выглядел он вполне нормально, хотя и заметно начинал злиться.

- Это неправда!

- Да? А кто вчера, плавая голым в бассейне, призывал защищать бездомных собак? А кто верит, что в нашем холодильнике водятся несинтетические продукты и лепит на приготовленные блюда стикеры с надписью «натурально»? А кто в душе...

Стефан не успел договорить, остановленный метким ударом подушкой. Пока он отплёвывался от перьев, китаец протянул мне руку с вежливой улыбкой.



- Не обращай на него внимания, я Сео. Я ненормален ровно настолько же, как и все остальные в этом доме.

- Я веду Рина смотреть нашу чудо-лабораторию. Пойдёшь с нами?

- Нет, пожалуй, идите без меня. Всё равно, я ничего не понимаю в производстве галлюциногенов. Пойду поплаваю голым в бассейне, ещё не все бездомные собаки защищены, - с этими словами Сео пошёл вниз по лестнице. Мы со Стефаном отправились дальше.

CAS Сео

Я подумал о том, что всего несколько часов назад мне казалось, что моя жизнь закончена, а сейчас я чувствую себя вполне сносно. Основная заслуга в этом принадлежала Стефану, который просто искрил позитивом. И хотя я оказался заперт в четырёх стенах предположительно навсегда, я потихоньку начинал понимать, что и на этом жизнь не заканчивается.

Лаборатория была зелёной. Однажды в детстве мне в глаз попала большая соринка, практически щепка. Мама никак не могла её достать. Так вот, пока мы шли к окулисту, а потом сидели в очереди в приёмной, я развлекался тем, что наблюдал, как при каждом моргании мир вокруг меня окрашивается в кислотно-зелёный цвет. Сейчас у меня было ощущение, будто в обоих моих глазах было по такой щепке.

- Что-нибудь в этом понимаешь? – Стефан кивнул на лабораторный стол, - у нас тут никто даже школьный опыт повторить не сможет, простаивает оборудование зря.

Колбы, пробирки, реторты. Я выдвинул несколько ящиков: они были заполнены аккуратно рассортированными, подписанными и пронумерованными ингредиентами. В одном из ящиков я нашёл растрёпанную толстенную тетрадь, полную рецептов и описаний технологии приготовления зелий. Стефан тут же у меня её отобрал.

- Ну, да, я неплохо знаю химию. Я учился в медицинском до… До того, как попал сюда.

- Отлично, наконец-то мы сможем использовать эту штуку! – Стефан быстро перелистывал страницы, - Ха, гляди, зелье улучшения настроения, это теперь так называется!

- Что тебе не нравится, известное и распространённое зелье, довольно простое в приготовлении.

- Погляди на ингредиент номер семь, - Стефан ткнул пальцем в список ингредиентов.

- Хм. Я думал, это курят…

- Простое в изготовлении, говоришь? Попробуем? Тут всё подробно расписано.

Логика

И мы попробовали. До этого мне не доводилось работать со столь сложным оборудованием, да и Стефан больше мешал, чем помогал, но дело шло. Это было по-настоящему интересно. Мне всегда нравилась химия, а тут в моём распоряжении было просто всё необходимое. Зелье улучшения настроения было почти готово, я аккуратно капал в пробирку предварительно отмеренное количество ингредиента номер одиннадцать, когда в дверь позвонили. Моя рука дрогнула, ингредиент номер одиннадцать выплеснулся единым махом. Я тупо стоял и смотрел, как содержимое пробирки в моей руке резко поменяло цвет и вспенилось.

- О, нет, нет, нет! – раздался взрыв.



Стефан схватил меня за руку и куда-то потащил.

- Что, ку-куда? – я пытался спросить, куда он меня тащит, но голос плохо мне повиновался.

- У тебя ожоги! Нужно срочно кинуть тебя в бассейн!

На кухне Фрида готовила салат.



- Там наблюдатели пришли, Рин, давай скорее, они к тебе, - Фрида подняла на меня глаза и изменилась в лице.

CAS Фрида

- Что с вами произошло?

- Фрида, отвлеки их, нельзя показывать им Рина в таком виде!

Стефан потащил меня по лестнице вниз.

Баллы

100 баллов автоматом

ну и CAS Ковбой

 

[Varezhka]

Глава 2. О сомнительных последствиях необдуманных решений

Открывая дверь наблюдателям, я ожидал увидеть «людей в чёрном», бездушных «агентов Смитов», строгих женщин в очках или пропылённых учёных с детекторами лжи наперевес. Вместо этого во дворе за мусорным баком меня ждала троица первостатейных сельских обывателей.

Мужчина и женщина, похоже, семейная пара: он – спортивный, средних лет в растянутой майке, она – жизнерадостная толстуха в клетчатых домашних штанах. Лишь третья – худощавая женщина неопределённого возраста – с натяжкой подходила под описание строгой женщины в очках. С натяжкой, так как очков не носила.



Моя задержка вопросов не вызвала. Я же стараниями Стефана выглядел в его одежде почти прилично и, как сказала обнюхавшая меня у дверей Фрида, гарью и химикатами почти не пах.

- Рин Стеннер, отклонённый номер восемь? – на меня бросили взгляд над несуществующими очками. Выглядело жутковато. – Я Лиана Тесла, наблюдатель номер три. Со мной наблюдатели номер один и номер два – Джейк и Джуди Банч. Мы пришли, чтобы подробно ознакомить вас с условиями и правилами пребывания в ЗИО-4.

- Основных правил два, - продолжала она, - С одним, я уверена, вас уже ознакомили – вам строжайше запрещено покидать территорию ЗИО-4 без сопровождения наблюдателей.

- Что будет, если я нарушу это правило и покину территорию? Схожу прогуляться, например.

Лиана поглядела на меня чрезвычайно неприязнённо, как будто я уже нарушил одно из, судя по всему, горячо любимых ею, правил.

- Вы будете признаны опасным отклонённым.

- И?

- И тебя разберут на органы, парень! – Джейк хлопнул меня по плечу и захохотал. Смех у него был, как у Санты. Я смотрел на него, пытаясь понять, шутит он или говорит серьёзно. Я взглянул на Джуди и Лиану, ища подтверждения слов Джейка у них. Джуди смотрела на меня со снисходительным, немного брезгливым любопытством. Лиана только вздохнула.



- Вы будете признаны опасным отклонённым, - повторила она, - за вами будет установлено повышенное наблюдение. С возможной изоляцией. Впоследствии будет составлено дополнительное заключение, на основании которого будут приняты меры.

Я подумал, что, пожалуй, обойдусь пока без прогулок. Но кое-что в словах Лианы показалось мне интересным.

- Погодите, вы сказали, что я не могу покидать территорию без сопровождения наблюдателей. А в каких случаях наблюдатели будут меня сопровождать? Можете вы сейчас сопроводить меня в кино?

- Разумеется, нет, - впервые заговорила Джуди, - Речь идёт исключительно о доставке на работу.

- На работу? – я оторопел, - как на работу? Но мне говорили, что я теперь признан недееспособным и много раз, в том числе и вы сейчас, повторяли, что я не могу покидать это место.

- Это не совсем так. Ты же был студентом, изучал медицину, верно? – Джейк посмотрел на меня, прищурившись и добродушно улыбаясь, - в местной больнице остро не хватает кадров, поэтому у нас есть разрешение привлекать отклонённых. Для неквалифицированных работ, разумеется. Всё исключительно добровольно, если хочешь работать в местной больнице, ты можешь подписать согласие прямо сейчас.

- Я хочу! Я согласен!

Джуди быстро достала из объёмной хозяйственной сумки пачку документов.

- Тогда подпиши здесь, здесь и здесь.

Работа

Пока я подписывал документы, Лиана молчала, недовольно поджав губы. Затем Джейк забрал у меня бумаги.

- Завтра утром за тобой приедет машина и отвезёт в больницу. Молодец, парень, ты принял правильное решение, - с этими словами Джейк, а с ним и обе женщины пошли к воротам.

Последняя фраза Джейка неприятно царапнула сознание. Это напомнило мне… старые фильмы или книги, где юнцов вербовали в армию. Им ставили кружку пива в таверне, давали золотой и говорили также: «Молодец, парень, ты принял правильное решение». Надо ли объяснять, что было с ними потом? Но в данный момент я всё ещё могу выяснить, что будет потом со мной.

- Погодите, но что мне нужно будет делать?

Моргана, твой новый босс, она тебе объяснит, - Джейк говорил это, уже держась ладонью за калитку.

- Стойте! - я побежал за ними, - вы же ещё не рассказали мне остальные правила!

Лиана задержалась:

- Правило номер два – отклонённые сами себя обеспечивают. Правительство не выплачивает пособий для содержания недееспособных мутировавших индивидов. И ещё – телефон для связи с наблюдателями вы найдёте рядом с входной дверью. Будут вопросы – звоните.

Наблюдатели поспешным шагом подошли к машине, сели в нее и уехали. Я растерянно смотрел им в след, не понимая, отчего они вдруг так заторопились.



С тяжёлым чувством я возвращался в дом. Там в гостиной я застал Ковбоя и Ханну, о чем-то беседовавших.



Увидев меня, Ковбой спросил:

- Как прошла встреча с наблюдателями?

- Я устроился на работу в больнице.

Ковбой переменился в лице, схватил меня за руку и с воплем «Стефааан!» потащил на кухню. Я и так подозревал уже, что сделал что-то не то, но теперь мои подозрения при виде разъярённого лица Ковбоя крепли с каждой секундой.

На кухне Ковбой усадил меня на стул и начал допрос с пристрастием.



- Ты уже подписал что-нибудь?

- Да, согласие на работу… В больнице. Неквалифицированную… - мой голос затихал с каждым словом. Кажется, Ковбоя я сейчас боялся куда сильнее, чем возможных последствий своего согласия на работу.

- Ты идиот! Ты хоть прочитал сначала, что подписал? Конечно нет, иначе не стал бы подписывать! Ну, надо же было четверых уберечь и так проколоться с последним! Сам виноват, доверил встречу малолетнему оболтусу, и вот результат!

Причитая так и дёргая себя за волосы на голове, Ковбой ходил из угла в угол. А я раньше всегда думал, что «рвать на себе волосы» - это образное выражение. Как выяснилось, нет.

На кухню прибежал мокрый Стефан, видимо, вопль Ковбоя вытащил его из бассейна. Ковбой, похоже, только его и ждал для новой вспышки ярости:

- Ты! Ты что делал с восьмым всё утро? Я тебе что вчера сказал? Встретить! Всё показать! Всё объяснить!

- Я встретил! Я показал! Я объяснил!



- Ты его к встрече с наблюдателями подготовил?

- Эммм… Мы не успели… А что случилось? – Стефан притих и насторожился.

- Не успели? Вы что делали такое важное, что не успели?

- Зелье улучшения настроения мы делали, - угрюмо проворчал Стефан.

- Ах, вот как? Ну, так идите и выпейте его, ничего другого вам уже не остается. Потому что восьмой! Подписал! Согласие! На работу! В больнице! – с этими словами Ковбой быстро вышел из кухни, громко хлопнув дверью.

- Ой.

Стефан сначала посмотрел на дверь с опасением, а потом на меня с мрачным сочувствием.

- Что, правда, подписал?

- Подписал. А что с ней не так, с этой работой, может, хоть ты мне объяснишь?

- То, что никакая это не работа. А зелье то мы с тобой так и не сделали... - взгляд Стефана внезапно посветлел, - а ведь Ковбой прав!

- Так, стой, не отходи от темы! Ещё раз, что я подписал?

- Ааа, согласие на донорство. Донорство органов. Стандартная форма для отклонённых, «я, отклонённый такой-то, хочу принести пользу обществу и предоставляю свой организм для добровольного донорства при жизни, а также после смерти». Её наблюдатели тут всем подсовывают. Хотя по закону они тебя, конечно, должны были предупредить. Но кого это волнует?



Мне казалось, что у меня в животе поселилась лягушка. Холодная и склизская, она ворочалась внутри и заставляла горло сжиматься. Я сидел и ничего не мог сказать. Видимо, вид у меня был ещё тот, потому что Стефан с тревогой посмотрел на меня и быстро заговорил снова:

- Ты погоди, погоди, не пугайся так! У меня есть план! Нам нужно сейчас доделать зелье улучшения настроения!

Мой смешок больше напоминал воронье карканье:

- Что, предлагаешь напиться и забыться, как советовал Ковбой?

- Ну, это в крайнем случае, если мой план не сработает. Им доноры какие нужны? Здорооовые! С хорошей, чистой кровью. У тебя завтра с утра сначала анализы возьмут. А если ты сегодня напьёшься этого зелья и завтра с утра тоже, то анализы у них получатся хреновые. Сегодня анализ плохой, завтра ещё хуже, а там глядишь, тебя как донора признают непригодным.

- И что, хочешь сказать, никто не поймёт в больнице в чём дело и почему анализы у меня плохие? Стефан, любой врач сразу определит, что с моей кровью не так!

- Так врачи же, не наблюдатели. Ты думаешь, им нравится с живыми людьми такое делать? Здесь Моргана отклонёнными заведует, она нормальная и отлично понимает, как Джейк эти согласия на донорство получает. Ей только предлог нужен, чтобы тебя завернуть. И мы ей этот предлог дадим.



Я не слишком верил в эту затею Стефана, но других идей у меня всё равно не было. Мы снова отправились в лабораторию и начали всё сначала. Стефан, как и я, был сосредоточен и на этот раз всё получилось с первого раза. И что меня смутило, зелья получилось очень много.

Зелье

- Хм, и сколько мне нужно выпить, чтобы получить нужный эффект?

- Непонятно, - Стефан почесал в затылке, - если выпьешь слишком мало, может не отразиться на анализах. А если переборщить, то завтра сопровождающий наблюдатель поймёт, что с тобой что-то не так... Нам нужно провести ряд экспериментов.

- Стефан, какой ряд экспериментов, у нас времени один вечер! Сейчас, я на глазок...

Я протянул руку к бутылке, но Стефан остановил меня с хитрющей улыбкой на лице.



- В доме восемь человек и скоро ужин. Я думаю, что мы всё-таки проведём ряд экспериментов.

Мы приготовили восемь порций зелья разного размера. Самые маленькие, как экспериментаторы, выпили сами.

- Заметно что-нибудь? - я внимательно осмотрел Стефана.

- Пройдись, - его походка была ровной. Глаза блестели, но я не был уверен, что это из-за зелья. Кажется, Стефан просто получал удовольствие от своей затеи.

- А у меня?

Стефан зачем-то обошёл меня кругом. Заглянул в глаза.

- Пройдись... Присядь... Закрой глаза и коснись пальцем кончика носа... Встань в позу ласточки...

- Это как?

- Стоишь на одной ноге, наклоняешься вперед, вторую ногу поднимаешь сзади. А руками изображаешь крылья самолёта.

В позе ласточки меня шатало.

- Закрой глаза, - я закрыл и тут же рухнул на пол, больно ударившись плечом. Стефан упал рядом, сгибаясь пополам от смеха.

- Ду-ду-маю, т-т-вою дозу можно считать недостаточной, - вытирая глаза, выдавил он, - я бы и в нормальном состоянии так не устоял. Но смотрелся ты просто бесподобно!

Что-то подсказывало мне, что обижаться на Стефана совершенно бессмысленно.

Реализацию эксперимента или, говоря простыми словами, подмешивание зелья в салат и сок взял на себя Стефан, заявив мне: «А ты у нас мозг». Я не стал спорить. Самую маленькую дозу из оставшихся шести мы определили для Элда, как для пенсионера. «Он старенький, надо его беречь». Самые большие предназначались Ковбою и Ханне, «так как они очень серьёзные и по ним будет хуже видно».



После ужина мы сели на диван и стали ждать. Некоторое время ничего не происходило. Потом из подвала раздался возмущённый женский вопль. Мы кинулись по лестнице вниз. Нам на встречу поднималась Ванесса, лицо которой выражало все краски возмущения:

- Опять! Он опять это делает! Господи, неужели все китайцы эксгибиционисты?

В бассейне плавал Сео. Без одежды. Совсем.

- Хм, ну, в случае Сео это ещё ни о чём не говорит.

- Да, это же весело! - Фрида с радостным визгом скинула с себя всю одежду и прыгнула в воду, подняв фонтан брызг. Они с Сео начали брызгаться водой, резвясь как два молодых дельфинчика.

Баллы

Картинку не пропустила цензура, поэтому только так

 

[Varezhka]

Баллы

Скрины в больнице постановочные, само собой. Работа Рина в больнице играет существенную роль в сюжете, поэтому оставлять её без иллюстраций совсем я не хочу.

 

[Varezhka]

Глава 4. Всё идёт по плану?

Я вам сейчас дам один очень хороший совет: держитесь подальше от зелья вонючести. Никогда не нюхайте зелье вонючести. И что самое главное — никогда, ни при каких условиях не пейте зелье вонючести. Поверьте, я знаю, о чём говорю.

После вчерашних событий до лаборатории я добрался только поздно вечером. Я решил, что раз уж я доверяю Моргане - а в моей ситуации, если я хотел в ближайшее время оставаться живым и, по возможности, целым, просто необходимо было кому-то доверять — мне следует последовать её совету.

Это несложное зелье и его без труда может сварить даже такой новичок в химии, как я. Рецепт его также был в той самой растрёпанной пухлой тетради, а в ящичках легко нашлись все нужные составляющие.



Пока я был занят за лабораторным столом, дверь приоткрылась и в проёме показалась лохматая голова Стефана. Полагаю, что у него есть какой-то нюх на события: где бы что мало-мальски интересное ни происходило, он всегда оказывается там:

- С чем это ты тут химичишь?

- Варю зелье.

Стефан заглянул в раскрытую на столе тетрадь. Глаза его округлились, а на лице появилась гамма сменяющих друг друга выражений, по большей части не вызывающих у меня оптимизма.

- Ого! Зелье вонючести — это очень перспективно! Мы можем...

- Стоп-стоп-стоп! - оборвал я Стефана. - Никаких «мы можем». Я обещал Ковбою, что развлечений с зельями больше не будет.

- То есть, он нас раскусил?

- Легко и непринуждённо.

- Ну, ладно, нет так нет, - Стефан пожал плечами. Меня это, действительно, удивило, я не ожидал, что он вот так просто откажется от возможности повеселиться с зельем вонючести. - А зачем ты тогда готовишь эту жуткую смесь, если не для шутки?

- Мне Моргана посоветовала вместо зелья улучшения настроения. Это, конечно, менее приятно, но я не буду вести себя странно.

- А то, что ты будешь пахнуть странно, тебя не смущает? - я вздохнул. Мне оставалось только верить, что запах, как и обещала Моргана, не продержится долго. - Так, значит, ты собираешься это выпить? Завтра утром? Слушай, разбуди меня, я хочу это увидеть!

Стефан сел с ногами на стул, обхватив колени руками, и стал наблюдать за мной. Я спросил:

- Слушай, а тут у вас всегда так весело? Ну, там танцы, песни и всё такое.

- Видишь ли, Рин, наверное, ты уже успел заметить, что заведение для изоляции отклонённых — это не рай земной. И что особенно угнетает, пребывание здесь — это не временное неприятное обстоятельство, это навсегда. Даже у пожизненно сидящих в тюрьме убийц есть шанс на амнистию. У нас такого шанса нет. Так вот, чтобы в таких условиях совсем не свихнуться, ты можешь выбрать один из трёх путей. Первый — перестать воспринимать реальность, как реальность, уйти в мир иллюзий и идей, лишь иногда выныривая оттуда на поверхность. Это путь Элда.

- Второй вариант — найти себе смысл жизни прямо здесь, - продолжал Стефан, - этот вариант выбрал Ковбой. А третий — это просто пытаться приспособиться и научиться радоваться тому, что есть. Вот мы и радуемся — празднуем всё, что только можно отпраздновать. Сегодня ты потушил пожар и никто не пострадал? Так это просто отличный повод, чтобы петь и танцевать!

- А Ванесса? Какой путь выбрала она?

- Сложно сказать, она тут недавно. Но думаю, она всё-таки найдёт здесь для себя что-то вроде цели — заставить наш маленький мирок крутиться вокруг неё. Впрочем, сомневаюсь, что у неё это получится.

- А смысл жизни для Ковбоя — это заботиться и защищать всех остальных?

- Точно. Он же тут давно уже очень, больше пятнадцати лет. Дольше него только Элд и Ханна. Так вот, никого из той группы отклонённых, с которой привезли сюда Ковбоя, больше не осталось. Четверо, как и ты, подписали согласие на донорство. Ни один из них после этого и трёх лет не прожил. А ещё один покончил с собой. После этого Ковбой решил, что сделает всё возможное, чтобы подобное больше не повторилось. Сео, я, Фрида, Ванесса, а теперь ещё и ты — мы все, как он считает, под его защитой. И это помогает ему жить.

Я был шокирован:

- Но подожди, тут же были Ханна и Элд! Почему они не предупредили тех, других, что нельзя подписывать согласие?

- Ну, Элд, как я уже говорил, всё время витает в облаках. Он далёк от грубой реальности, она его мало интересует. А Ханна, это Ханна. Ей, ну... наплевать, в общем-то, если с кем-то что-то случиться. Даже лучше, будет только свободнее. По крайней мере, сейчас она такая, наверное, и раньше была такой.

Стефан замолчал, а я продолжал свою работу, думая о Ковбое и тех пяти отклонённых, который привезли сюда с ним пятнадцать лет назад. Зачем наблюдатели хитростью заставляют отклонённых подписывать согласие на донорство? Какой в этом смысл? Какая им в том выгода? Я понимаю ещё в больнице, допустим, там нужны органы для трансплантации и донорская кровь, и они могут решить, что есть смысл спасти жизнь нормальным людям за счёт жизни мутантов, признанных недееспособными. Но ведь нет, Моргана совсем не стремится к подобному. Да, и среди наблюдателей, как мне показалось, нет полного согласия: Лиана явно не одобряла действия Джейка, хотя и промолчала. Так в чём же дело? Зачем это нужно Джейку и Джуди?

Я уже открыл рот, чтобы задать этот вопрос Стефану, но не успел. Последние крупинки ингредиента номер пять растворились на дне колбы, зелье слегка вспенилось, изменило цвет, а по лаборатории поплыл пока слабый, но довольно-таки тошнотворный запах.



- Ух ты, уже готово? - Стефан быстро подскочил и сунул нос в колбу, но в следующее мгновение отпрянул, зажимая рот руками.

Некоторое время он так и стоял с выпученными глазами и позеленевшим лицом, а я закрыл колбу и теперь смотрел на него с интересом, ожидая, что сейчас он бросится со всех ног в туалет. Но нет, желудок у Стефана оказался крепче, чем я думал, и через пару минут он уже справился с тошнотой.



- Знаешь, - сказал он мне, - я передумал. Пожалуй, я не хочу видеть, как ты это будешь пить.

В общем-то, я понимаю, я бы тоже не хотел видеть, как кто-то пьёт зелье вонючести. И уже тем более, меньше всего я бы сам хотел быть этим кем-то. Но выбор у меня был невелик.

Я снова встал пораньше, чтобы выпить зелье заблаговременно. Я решил уйти за дом, чтобы сделать это без свидетелей, ну, и чтобы не провонять весь дом. И теперь, стоя с бутылочкой зелья в одной руке и зажимая нос другой, я глубоко дышал ртом, собираясь с духом и готовясь выпить это. Мне казалось уже, что у меня есть обонятельные рецепторы во рту. И в горле. И даже в желудке.



«Ладно, Рин, хватит тянуть. Считай до трёх и пей. Раааз. Дваааа. Три!»

«Окей, в первый раз не вышло, считаю ещё раз: одииин. Двааа. Три! Три, я сказал!!!»



Вкуса у зелья вонючести не было никакого. Да и запаха пока, с зажатым носом, на самом-то деле, я не чувствовал. Но я помнил, как оно пахнет, и одна мысль о том, что эта зловонная субстанция сейчас находится внутри меня, переполняла меня отвращением. Я стоял и старался не двигаться, ожидая, пока пройдёт тошнота.

На секунду я оторвал пальцы и сделал пробный маленький вдох, но тут же снова зажал нос. Теперь пахло от меня. Да, чего уж там говорить, от меня воняло, да. Представьте, будто вы... впрочем, нет, лучше не представляйте. Я не хочу портить вам на весь день аппетит.



В общем, да, возвращаясь к советам, ещё раз повторю: не делайте так. Я то, конечно, ещё сделаю и не раз (надеюсь, второй раз будет легче), но ваш случай, я уверяю, не такой. Всегда можно найти другой выход. Не пейте зелье вонючести!

Я посмотрел на часы. Было шесть пятнадцать. Мне надоело стоять и я, всё ещё зажимая пальцами нос, сел, прислонившись спиной к решётке. Так я и просидел всё время до приезда Норы, очень довольный тем, что никто из отклонённых не обнаружил меня здесь.

Нора посмотрела на меня странно и пару раз потянула носом. Видимо, от меня всё ещё попахивало, хотя я уже этого не ощущал. Да уж, могу себе представить, что она думает обо мне: вчера я считал себя самолётом, а сегодня, видимо, изображаю испуганного скунса.

Моргана при встрече со мной тоже принюхалась и рассмеялась:

- Ого, молодец! Справился с зельем вонючести! И даже сумел его выпить! Ну, теперь анализы у тебя будут отличные.

После того, как Моргана взяла у меня анализы, я спросил у неё:

- Так, можно мне чем-нибудь полезным заняться? Я могу опять пол в коридоре помыть, и с окнами я ещё не закончил.

- Нет, за коридором у нас закреплён отдельный уборщик и сегодня он вышел на работу. Пойдём к Герберту, ему, наверняка, пригодится твоя помощь. Будешь мыть и убирать, что он скажет. Герберт у нас генный инженер.

Я оробел: последняя встреча с генными инженерами не принесла мне ничего хорошего. Моргана, похоже, это заметила и успокоила меня:

- Не пугайся Герберта, он у нас сумасшедший учёный, но проблемой отклонённых он не занимается. И, насколько мне известно, его исследования ещё никому не принесли вреда.

По своим размерам и оснащённости лаборатория Герберта Ландграаба не шла ни в какое сравнение с лабораторией профессора Зелла. Но и здесь была куча оборудования, несколько современных компьютеров, а также лабораторный химический стол, похожий на тот, что стоит у нас в ЗИО-4, но побольше.

Моргана бодро представила меня Герберту:

- Герберт, это Рин. Он тебе пока поможет с чем надо. Рин отлично моет полы и умеет варить зелья, - при этом Моргана не стала упоминать, что я отклонённый.

Баллы

 

[Varezhka]

Глава 5 О безумии

Баллы

Последняя глава в этом году. Завтра я уезжаю праздновать НГ туда, где у меня не будет компьютера.
Всех моих читателей поздравляю с Новым Годом!

 

[Varezhka]

Глава 6. Катастрофа

Очень жарко и трудно дышать. Барабанные перепонки едва выдерживают пронзительный вой. Кто-то бьёт меня по щекам.

- Рин, Рин, вставай! Приходи в себя, ну, давай же!

Фрида... Это её голос. Более сильная, чем предыдущие, оплеуха почти вернула меня в сознание, но я всё ещё плохо соображал.

- Рин, очнись! Мы горим, Рин!

Теперь до меня дошёл и запах гари. Горим... Я открыл глаза. Пожар ещё на разгорелся полностью, но находиться на кухне было уже крайне некомфортно.



- Уходим! Скорее уходим отсюда!

- Надо потушить, пока ещё не поздно.

- Поздно, бежим, сейчас пожарные приедут, пусть они тушат!

- Огнетушитель! В кладовке был большой огнетушитель! - я не понял, кто это прокричал, но через несколько секунд вбежал с огнетушителем Сео.



Мы все больше мешали ему, толпясь вокруг, пока Сео направлял струю пены на разгорающийся огонь. Все, кроме Элда и Фриды, которые, напуганные огнём, стремительно вылетели из дома. Мне стыдно вспоминать своё тогдашнее бездействие - толку от меня, действительно, не было ни малейшего. Я оправдываю это сейчас только своим неадекватным послеобморочным состоянием.

В какой-то момент показалось, что всё напрасно, нам не потушить пожар своими силами. Кухня наполнялась гарью, сигнализация выла, но пожарные всё не появлялись, хотя столб дыма над нашей крышей, наверное, можно было уже рассмотреть с пожарной станции Сансет Велли невооружённым глазом.



Сигнализация захлебнулась в последний раз собственным воем и умолкла. Стало неожиданно тихо, я слышал лишь потрескивание огня и щелчки лопающейся краски на стенах. В этот момент Ковбой и Стефан влетели на кухню — я и не заметил, как они убегали: У Ковбоя в руках было ведро с водой, Стефан же тащил большую кастрюлю. Как они только не расплескали всё на бегу?

Содержимое посудин было выплеснуто на самые большие очаги огня, и это переломило ситуацию в нашу пользу, так как Сео, направив в том же направлении струю огнетушителя, окончательно добил большое пламя. Оставалось загасить лишь единичные языки пламени, чем мы и занялись уже все вместе. Огонь был побеждён.



Кухня выглядела почти полностью выгоревшей — плита и столы обуглились, стены и пол закоптились, из-за дыма было невозможно дышать. Кашляя, мы вывалились на улицу, где помогли прийти в себя почти теряющим сознание от ужаса Элду и Фриде.



- Что произошло? Почему начался пожар? - не знаю к кому я обращался с этим вопросом, но ответила мне Ванесса.

- Сегодня все, как будто, с ума посходили. Какое-то коллективное безумие... Мне самой показалось, что к нам сюда снизошли древние языческие боги, кажется, я молилась богу солнца... Просила о чём-то... Потом отпустило, когда я услышала, как на кухне кричат.

- Я тоже услышал крик, когда был в спальне, - присоединился Сео. - Зашёл на кухню, там Стефан в полном неадеквате, а ты на полу в уголке валяешься. Пока мы с Ванессой думали, что с вами двумя делать, пришёл Элд с двумя горящими свечами в руках. Кажется, он пел что-то... и танцевал... Называл себя духом Рождества... Какое Рождество, конечно, лето на дворе! Я не обратил внимания, как начался пожар, был занят Стефаном. Думаю, Элд что-то поджёг, испугался и убежал.

- Но почему не приехали пожарные?

- В прошлый раз сигнализация была неисправна, но я её починил, - сказал Ковбой. - Пойду взгляну, что с ней на этот раз не так, - Ковбой скрылся в доме.

- А меня больше интересует, что случилось со всеми вами! - голос Ханны звучал пронзительно и очень неприятно. - С чего вдруг вы все стали видеть разные безумные видения и терять сознание?

Я вспомнил нашествие спичек и поёжился. Да уж, и правда, безумное видение.

- Похоже на действие какого-то наркотика, - заметила Ванесса.

- Наркотики! Я так и знала! Это он! Этот мальчишка всех вас отравил! - Ханна кричала и тыкала пальцем в Стефана. - Я не ела его вафли и у меня не было никаких галлюцинаций! Он нас всех чуть не убил своими шутками! Это надо остановить! Я звоню наблюдателям!

Ханна кинулась в дом и схватила трубку телефона. Некоторое время она яростно тыкала кнопки, но потом растерянно уставилась на молчащую трубку в своих руках.



- Не работает. Телефон древний, проводной, где-то провод от пожара повредился, - из кухни вышел Ковбой. - От сигнализации тоже остались одни воспоминания — вся оплавилась. Теперь и не понять, что с ней произошло.

- Мы остались без связи! - заголосила Ханна не своим голосом. - В доме с этим ненормальным!

- Я нормальный, - возмутился Стефан. - И никому не подсыпал галлюциногенов! И сигнализацию не портил!

- Да, кто тебе поверит! Ты, это всё ты! Один раз все уже сходили с ума от твоих развлечений, теперь ты решил попробовать средства потяжелее!

Я не знал, верить ли Стефану, но решил, на всякий случай, промолчать пока про исчезновение ингредиента номер семь. Хотя и не питал иллюзий и понимал, что если кто-то всерьёз решить проводить проверку, этот факт скрыть не удастся.

На улице начало темнеть. Гарь из кухни потихоньку выветрилась, и мы принялись за уборку. Работы предстояло очень много. Плита восстановлению не подлежала, Ковбой сказал, что её заменят за счёт наших собственных средств. А пока её обгорелые останки вместе с обуглившимся столом и почерневшей покорёженной мойкой мы вытащили во двор и пристроили у решётки.

Помимо этого предстояло ещё отчистить от копоти полы, кухонные тумбы и стены.

Ванесса тут же заявила, что раз во всём произошедшем виноват Стефан, то вот он пусть и убирает бардак, а ей есть чем заняться помимо устранения последствий чужих дурачеств, после чего удалилась в подвал «ваять». Уже несколько дней она работала над скульптурой, как она говорила, льва. Теперь лев был почти завершён, поэтому Ванессе было недосуг отвлекаться на всякие глупости, вроде устранения последствий пожара.

Стефану было поручено отмывать стены. Потирая ноющие плечи, он бурчал себе под нос, кажется, ругая «всяких принцесс».



Размеренно скребущий тумбу Ковбой спокойно заметил:

- Между прочим, она права. Случившееся — твоя вина, Стефан. Ты слишком увлёкся и заигрался.



- Это не я!

- Хочешь сказать, что ты ничего не добавлял в вафли? - Ковбой внимательно взглянул на Стефана. Тот промолчал и только усерднее стал тереть стену.

Закончив свою работу на кухне, мы спустились вниз посмотреть, как дела у Ванессы. Дела её, судя по всему, были очень хороши: Ванесса стояла, и, склонив голову набок, оглядывала стоящую перед ней скульптуру.



Я к моему стыду в первый момент забыл, что этому полагалось быть львом, и выпалил:

- Что это?

- По-моему, это маленькая китайская кудрявая собачка, - глубокомысленно заметил Сео. - Посмотрите на её пропорции.

- По-моему, это маленькая китайская кудрявая беременная собачка, - добавила Фрида. - Посмотрите на её живот.

- А я думаю, это маленькая китайская кудрявая беременная больная собачка, - Стефан уже давился смехом. - Посмотрите на её глаза!

- Глаза ничего не значат! - Сео не поддержал идею болезни собачки. - Возможно, это беременная собачка в кустиках.

С каждой секундой лицо Ванессы становилось всё более разъярённым и красным. В конце концов, она не выдержала обсуждения своей скульптуры и, топнув ногой и, обозвав нас всех имбецилами, маленьким ураганом взлетела вверх по лестнице.

Стефан уже смеялся в голос, и крикнул ей вслед:

- Принцесса, куда же ты! За твоей собачкой мы убирать не будем!



Я не выдержал и тоже рассмеялся.



- О, кажется, Рин, постепенно освобождается от чар нашей красавицы! - воскликнула Фрида.

Я промолчал, но Фрида была права. Ванесса уже больше не казалась мне такой... привлекательной, как раньше. Даже самое сильное увлечение рано или поздно растает, столкнувшись с такой беззаветной самовлюблённостью своего объекта. А моё увлечение Ванессой никогда нельзя было назвать особо глубоким.

Остаток вечера я надеялся провести в постели наедине с тетрадью рецептов, которую утащил из лаборатории. Там было несколько составов, которые мне просто не терпелось скорее попробовать воспроизвести. Но день был настолько длинным и насыщенным событиями, что так с тетрадью в руках я и уснул.

А на следующее утро Нора за мной не приехала и это полностью выбило меня из колеи. Из-за сломанного телефона я не мог связаться с ней и узнать, что же произошло, поэтому бесцельно слонялся по дому, чувствуя нарастающее беспокойство. Накануне Моргана дала мне книгу по медицине, я периодически пытался начать её читать, но постоянно ловил себя на том, что только бездумно вожу глазами по строчкам да перелистываю страницы, в то время как смысл прочитанного ускользает от меня.

Баллы

 

[Varezhka]

Глава 7. Операция «Герберт» или «Мегатрон» возвращается. Подготовка.

Это был самый мрачный вечер за всё время моего пребывания в ЗИО-4. Без Стефана, без его шуток, громкого голоса, который, кажется, звучал отовсюду, без его смешной и неумелой игры на гитаре наш дом, который начал уже даже казаться мне уютным и почти родным, преобразился и стал тем, чем и был на самом деле: казённым заведением для изоляции отклонённых.

Никто не смеялся на лестнице утробным «привиденческим» смехом, никто не шастал по дому с бутылочками зелий, никто не прятал гитару под кроватью, чтобы наутро разбудить нас всех зверским концертом с кошачьими подвываниями, никто не утаскивал с бортика бассейна одежду Сео, по обыкновению плавающего голышом, заставляя того потом судорожно метаться в поисках полотенца, чтобы прикрыться. Мертвейшая благодать.

Оставшиеся обитатели ЗИО разбрелись по разным углам. Ковбой засел на кухне и мрачно упивался там чаем, добавляя в него какие-то спиртовые настойки из нашей аптечки. Фрида, свернувшись калачиком на кровати, тихо всхлипывала. Сео на диване перебирал струны гитары, положив её себе на живот, пребывая при этом в глубокой задумчивости. Ванесса сосредоточенно откалывала завитки с гривы своего льва, а Элд резкими мазками рисовал на холсте что-то пугающее чёрно-оранжевое.

Я же, лёжа на кровати, размышлял о том, что можно сделать, чтобы вытащить Стефана. Выходило, что ничего.



В голову приходили только безумные, нереалистичные планы, как в крутом боевике, сбежать из ЗИО, захватить базу наблюдателей, освободить Стефана, желательно, всё взорвать и уехать на угнанном электромобиле в закат. Только, боюсь, наш электромобиль не доедет до заката, а будет остановлен первым же встретившимся полицейским патрулём. В лучшем случае, мы протянем, насколько хватит аккумулятора, потому что на зарядке отклонённых с неработающими чипами никто не обслужит. Этот мир слишком мал, чтобы спрятать горстку беглых отклонённых, он весь опутан спутниковыми системами слежения, каждый шаг любого человека фиксируется, благодаря его чипу. Мой чип был неисправен, но отследить по нему меня всё равно было возможно. А закат... а что закат? Закат теперь — это всего лишь нарисованная на заднике горизонта декорация.

В десять часов вечера нам привезли новую плиту и мойку. Пара безликих грузчиков молча втащили их на кухню и установили на месте старых. Теперь о пожаре напоминало только отсутствие сигнализации на стене — по какой-то причине её нам не восстановили.

В одиннадцать тридцать, как обычно, в спальне автоматически погас свет. Я всё также продолжал лежать на кровати, но уснуть не мог — мои мысли устроили в голове скачки по замкнутому кругу и никак не могли остановиться. Рядом уже спали Ханна и Ванесса, уснули Элд и опьяневший от настоек Ковбой. Фрида и Сео где-то пропадали.

Внезапно тишину оборвал скрип двери и звук падения чего-то мягкого и тяжёлого. Я прислушался. Кто-то очень громко крался по спальне, кажется, по направлению к моей кровати, потом запнулся обо что-то и упал. Зажёгся свет.

Из кровати вылезла злая и растрёпанная Ханна и набросилась на разбудившую её своим падением Фриду:

- Ты что тут шляешься по ночам! Нормальным людям спать не даёшь! Тоже неприятностей захотела?



Фрида собирала упавшие на пол запасные одеяла.

- Я за Рином пришла. Там Сео заболел, кажется, а Ковбой все лекарства выпил. Рин, ты уже не спишь? Идём со мной, посмотришь на него.



Я выбрался из кровати, и под ворчание рассерженной Ханны Фрида потащила меня на кухню.

Сео ждал нас там и совсем не выглядел больным.

- Что случилось? - мои глаза ещё не совсем привыкли к свету и я подслеповато моргал.

- Рин, у нас есть план! Сео придумал, как спасти Стефана и тебя! Но для этого нам нужна твоя помощь.



В один момент меня качнуло от отчаяния к надежде, а голова моя переполнилась вопросами, вспухла и взорвалась. Я быстро выдал один самый важный:

- Что за план!?

- Я взломаю систему наблюдателей — у меня в свободной зоне сети запрятано несколько очень хороших и нужных программок. Нужно будет сделать две вещи: во-первых, наши анализы не должны показать наличие наркотиков. Для этого я поменяю их идентификаторы в базе и в независимую лабораторию послезавтра отправятся чужие пробы. Подозрения против Стефана не подтвердятся. Во-вторых, нужно будет уничтожить все упоминания о твоём согласии на донорство. Не думаю, что Джейк хранит бумажную копию, после того, как она была заверена проверяющими, а данные внесены в базу.

Дааа, это вам не боевики со взрывами, Сео мыслил гораздо более прозаично. Впрочем, Стефан, кажется, называл Сео китайским хакером? Вероятно, он знает, что говорит. Но вопросов по плану у меня по-прежнему было море:

- А где ты возьмёшь компьютер, чтобы взломать систему?

- В библиотеке Сансет Велли есть несколько компьютеров с доступом в сеть. Ночью она закрыта, я ненадолго отлучусь из ЗИО и заберусь туда, - Сео хищно улыбнулся, а я представил, как он в чёрном костюме ниндзя перелезает через забор.

- Ты думаешь, что у компьютеров в библиотеке будет выход в свободную сеть? Я в этом сильно сомневаюсь...

- А я не сомневаюсь, определённо, не будет. Но я знаю обходные пути. Проблема только одна — чип, - Сео помахал мне чипованной рукой.



- Во-первых, мои перемещения зафиксируются, во-вторых, нерабочий чип не позволит мне включить компьютер и выйти в сеть. Тут то нам и понадобится твоя помощь.

- Только это тайна! - Фрида выглядела взволнованной, её щёки ярко раскраснелись от возбуждения. - Никто больше не должен знать!

- Верно. Ковбой ни за что не позволит нам рискнуть, опасаясь за нас, Ханна сдаст с потрохами при первой возможности, Элд просто сболтнёт что-то, не подумав. А Ванессе я не доверяю.

- Хорошо, я понял, никому не слова. Но что я могу сделать? Где нам взять работающий чип?

- Вот! Всё гениальное просто! - Сео весь прямо светился от восторга и гордости. - У нас с Фридой чипы второго поколения, а они устроены совершенно примитивно. Чип настраивается на генетический код, в случае, если настройка соответствует, чип работает. Работа по принципу «подобное-подобное». Но если взять два таких чипа и соединить их, мы получим один работающий! Потому что чипы сами по себе подобны между собой.

- Ты же врач Рин! - вмешалась Фрида. - Ты сейчас вырежешь аккуратненько чипы из наших с Сео рук, а потом спаяешь их, как надо. А то Сео одной рукой не сможет.

- Вырежу? Вырежу вам чипы? Вы спятили? Чем я вам их вырежу, где вы тут операционную увидели? К тому же, я не хирург, даже не врач, я всего лишь студент-медик последнего курса!

- Вырежешь вот этим, - Сео показал мне большой кухонный нож. - Прокалим его сейчас над плитой. В аптечке полно заживляющего геля, так что обойдётся без последствий, я думаю. И хватит психовать, где мы тут хирурга возьмём? Ты лучший вариант. Или у тебя есть другой план?

Другого плана у меня не было. Я не слишком силён в электронике и компьютерах, поэтому понятия не имел о принципах работы чипов. У меня не было оснований не верить Сео, когда он говорил, что из двух неработающих чипов мы можем получить один полноценный. Что ж, Рин, ты мечтал стать великим хирургом? Поздравляю, ты идёшь к своей мечте — вот она, твоя первая операция, много ли хирургов смогут похвастаться, что делали её на кухне столовым ножом?

На столе я распотрошил остатки аптечки. Заживляющего геля и бинтов, действительно, было в избытке, что не могло не радовать. Кроме того, я, к своему облегчению, нашёл анестезирующий аэрозоль. Сео в это время занимался прокаливанием ножа над нагревшейся плитой.

В этот момент на кухню вошла Ванесса.



- А что это вы тут делаете?

Вот уж, действительно, не ждали.

Сео развернулся к Ванессе с ножом в руке и радостно-восторженной улыбкой на лице.

- Ух, ты, Принцесса! А мы тут плиту проверяли, - Сео начал приближаться к Ванессе, оживленно жестикулируя рукой с ножом. - Давай и ты с нами! Я хочу выяснить, сильно ли она греет.

- Шла бы ты отсюда, - посоветовала Ванессе Фрида. - Кажется, наш Сео слегка с катушек съехал, Рин вон ищет, чем бы его успокоить...



В подтверждение слов Фриды Сео активно изображал съехавшего с катушек:

- Иди сюда, дорогая, потрогай, нагрелся ли нож, - он протянул нож Ванессе.



С громким визгом та вылетела с кухни. Сео моментально стал серьёзным и, закрыв дверь, повернулся ко мне.

- Всё нашёл? Отлично, давай, сначала Фрида.

Я усадил девушку за стол и обильно обработал её руку анестетиком. Фрида сильно побледнела.

- Лучше закрой глаза, очень больно быть не должно, - посоветовал я.

Нож был очень острым, видимо, Сео уже успел заранее его как следует заточить. Я сделал аккуратный глубокий надрез в подушечке ладони Фриды. Та сидела с закрытыми глазами, обильно потела и дрожала, но, к счастью, ни разу не дёрнулась. Я нашёл чип и вытащил его. Затем соединил края раны зажимами, смазал заживляющим гелем и плотно перемотал бинтом.

- Готово.

Фрида рискнула открыть глаза. Потом, слегка пошатываясь, поднялась на ноги, сделала пару шагов и тут же свалилась в обморок. Мы с Сео успели подхватить её и отнесли на диван.

- Смелая девочка. Хорошо, давай теперь у меня. А потом я покажу тебе, как их правильно спаять.

С операцией по извлечению чипа у Сео проблем не возникло вообще. Сначала он хотел отказаться от анестезии, но я убедил его, что с ней спокойнее будет резать мне.

Закончив с Сео, я пошёл проверить Фриду. Она уже спокойно спала на диване и я решил больше её не трогать, рассудив, что её помощь пока нам не требуется.

Сео внимательно осмотрел чипы:

- Так, у нас проблема. Просто так нам их не соединить, нужны хоть какие-нибудь проводки.

- Как на счёт телефонных? Он всё равно уже не работает...

- И как ты собираешься объяснять завтра утром распотрошённый телефон? Сейчас-то он выглядит целым.

Идея пришла ко мне внезапно. «Мегатрон»!

Вместе с Сео мы кинулись во двор, где у решётки вместе с кучей сгоревшего барахла сиротливо притулился Гербертов антикварный телевизор.

Сео заглянул внутрь и выдрал приглянувшуюся ему плату с торчащими из неё проводками:

- Эти подойдут.

С некоторым опозданием я сообразил:

- Эмм, вообще-то Герберт надеялся его починить...

- Шутишь? Да этот телик скончался в глубоком старческом маразме ещё лет пятьдесят назад. Там все транзисторы в труху рассыпались, сейчас в жизни таких не найти. Покойся с миром, «Мегатрон», ты сумел сослужить нам свою последнюю службу, - Сео погладил верхнюю крышку телевизора.

С чипами и проводами мы отправились в подвал, где у нас располагалась небольшая мастерская. Предполагалось, что трудотерапия благотворно сказывается на психическом состоянии отклонённых.

Под руководством Сео я стал припаивать проводки к чипам.



В последний раз я занимался чем-то подобным ещё в школе, но тем не менее у меня всё получилось. Ну, если не считать того, что пару раз я всё-таки обжёг себе пальцы, а потом и вовсе Сео, помогая мне здоровой рукой, защемил мой мизинец держателем.



В итоге у нас получилась странноватая конструкция из двух соединённых проводками чипов. Но Сео полученный результат вполне удовлетворил, он сунул конструкцию в карман и заявил, что отправляется в библиотеку, пока ещё темно.

Я провожал его, полный смутных сомнений. Что-то не так в нашем плане, какой-то прокол, явный дефект, которого мы не видим, хотя он лежит на поверхности. Внезапно я понял что не так и остановил Сео:

- Стой! Ты же уносишь с собой чипы! Наблюдатели зафиксируют передвижения — твои и Фриды!

Сео замер, а потом повернулся ко мне с непонятным выражением лица. Подумал немного.



- Так. Я теперь могу уйти из ЗИО в библиотеку, но без чипов делать мне там будет нечего. А с чипами меня засекут в момент и поднимется тревога. Теперь нам нужен план 'Б', - Сео потух, как будто, внутри него выключили какую-то лампочку. Не сказав больше не слова, он ушёл в спальню, где свернулся на кровати печальной улиткой и закрыл глаза.



Я же отправился на кухню обдумывать план 'Б'. Ну не могло быть так, чтобы всё придуманное и уже проделанное нами пропало впустую. У нас был хакер, у нас был чип, нам оставалось только найти компьютер! Да мы даже «Мегатрону» нашли применение.



Так. Стоп. «Мегатрон». Герберт. Компьютер.

Меня осенило. Это, определённо, было похоже на план 'Б'. Я кинулся к Сео.

- Когда, ты говоришь, наши анализы будут отправлены в лабораторию?

- Послезавтра. Точнее, - Сео взглянул на часы, - теперь уже завтра. Сегодня воскресенье, лаборатории закрыты.

- Тогда, у меня есть план 'Б'! - я заговорил быстро-быстро. - Я свяжусь с Гербертом и скажу, что мы не смогли починить его телевизор. Думаю, он захочет его забрать, это телевизор его прадедушки и дорог ему даже неработающий. Герберт всегда ходит со своим ноутбуком. Мы с Фридой попробуем отвлечь его, а ты в это время воспользуешься его компьютером, чтобы выйти в сеть. Как ты думаешь, тут будет связь?

- Рядом свалка, там у них в офисе должны быть компьютеры, - глаза Сео загорелись. - Это может сработать. Как ты хочешь связаться с Гербертом?

- Попробую через Нору. Она видела телевизор и, думаю, не откажется передать Герберту моё сообщение.

Время до наступления утра мы с Сео провели в нетерпеливом ожидании. Едва часы показали восемь, я отправился звонить.



- Телевизор? - в ещё сонном голосе Норы слышалось недоумение. - Да, я помню этот телевизор. А что с ним?

- Я хочу поскорее отдать его Герберту. У нас тут пожары постоянно, сигнализации нет. А вещь старая и ценная. Ты не могла бы ему передать, чтобы он сегодня за ним приехал?

- Погоди, скажи ему сам, я вас сейчас соединю.

Услышав, что «Мегатрон» восстановлению не подлежит, Герберт выразил желание как можно скорее его забрать и сообщил, что заедет за ним в ближайшее время. План работал.

Подтверждение работы плана

- А с Ванессой и Ханной что вы делать собираетесь? - это спросила Фрида, которую уже успели посвятить в подробности плана 'Б'. На ней лежала ответственная роль по отвлечению Герберта с использованием неотразимого женского обаяния. - Думаешь, Сео, ты сможешь при них спокойно заниматься своими хакерскими штучками?

- Ханну и Ванессу мы сейчас нейтрализуем. Только ты пока спрячься, чтобы Ханна тебя не нашла. А мы с Рином сейчас устроим небольшой апокалипсис на кухне. Ханне будет чем заняться, она и Ванессу привлечёт. Иди в ванную и запрись там, сделай вид, что тебе очень плохо. Иначе вместо Ванессы Ханна привлечёт тебя, а этого нам не нужно.

Закрыв Фриду в ванной, мы с Сео отправились устраивать «апокалипсис на кухне». Сначала Сео вытащил из холодильника две тарелки с салатом:

- Позавтракать не хочешь?

Я хотел — переживания и ночная активность пробудили во мне зверский голод.

- Погоди, - Сео взял с полки стопку чистых тарелок и начал перекладывать салат с одной тарелки на другую. Закончив, он оглядел заставленный грязными тарелками стол, весьма довольный результатом.

Я не очень понимал, что это нам даст, помыть тарелки — дело десяти минут. Но Сео уже подвёл меня к раковине:

- Ломай! Давай, ломай кран, лучше так, чтобы на пол текла вода. Я с моей рукой не могу.

Сообразив, чего он хочет, я кивнул и принялся раскручивать крепления на кране. Я так увлёкся, что отвернул слишком резко и слишком много, и в лицо мне брызнула вода. На полу стала образовываться лужа.



- Боже мой, что тут творится! - а вот и Ханна, как раз вовремя. - Кто устроил тут весь этот бардак?

- Кажется, кран сломался, - заметил Сео. А посуда осталась после завтрака.

- Да тут же настоящий потоп! Фрида! Ванесса! Это надо немедленно убрать! - Ханна кинулась на поиски женской половины ЗИО, бросив мне на ходу. - А ты, Рин, быстрее чини кран! Фрида! Ванесса!



Ханна вернулась через минуту с Ванессой на буксире. Похоже, Фриду ей найти не удалось.

- Рин, ну что ты стоишь столбом! Сделай же что-нибудь скорее!

Раздался звонок в дверь. Герберт не мог выбрать более удачного момента, чтобы прийти за «Мегатроном».

- Извините, это ко мне. Не могу, срочное дело, - я пятился к двери. - Вы тут пока убирайте, убирайте.



Захлопнув дверь кухни и сожалея, что её нельзя запереть снаружи, я отправился встречать Герберта.

Баллы

без изменений - 108

 

[Varezhka]

Глава 8. Операция «Герберт». Продолжение.

К большой моей радости Герберт, действительно, держал в руках ноутбук. Я пригласил его зайти в гостиную, где решил ненавязчиво избавить его от этой ноши. Но это оказалось не слишком простой задачей.



- Где мой телевизор? - Герберт прижал компьютер к груди и начал крутить головой, высматривая в комнате свой раритет. Я подумал, что показывать сейчас Герберту, где его телевизор — это не самая лучшая идея. Вряд ли ему понравится, что его телевизор стоит во дворе практически на помойке. Но переигрывать было поздно.

- Он во дворе. У нас позавчера был пожар, мы вынесли туда самое ценное. А вернуть не успели, - я взял Герберта за рукав и подвёл к шкафу.

- Вы тут оставьте компьютер на полке, а я вас отведу. Не стоит с ним ходить, споткнётесь, упадёте, разобьёте... - я чувствовал себя каким-то жуликом, который заговаривает на улице доверчивого простофилю с целью выманить у него под не слишком благовидным предлогом деньги.

К моему облегчению, Герберт не стал упорствовать дальше, оставил ноутбук и позволил отвести себя во двор. Уходя, я сделал знак сидевшему на диване и пытающемуся делать невинный вид Сео, что можно приступать.

Герберт со скептическим видом оглядывал сгоревшую плиту, мойку и кухонную тумбу, которые в данный момент составляли компанию памяти о его прадедушке:

- И что же из этого для вас самое ценное?

- Вот плита. Была нам очень дорога. Тоже в своём роде раритет. Видели бы вы, как она включалась... - мне было очень стыдно и я покраснел.



- Так, ясно. Я так понимаю, что починить вы его не смогли?

- Сео — он у нас самый знающий в электронике — сказал, что без шансов. Там что-то рассыпалось совсем. От старости.

- В таком случае, я его забираю. Спасибо, что попытался, Рин.

Герберт поднял «Мегатрон», донёс до машины и погрузил телик в багажник. Справившись с этим делом за тридцать секунд, он не медля развернулся к дверям ЗИО с намерением забрать свой ноутбук и отправиться домой. Я был абсолютно уверен, что Сео не мог закончить взлом баз за такой короткий срок, поэтому поспешил его остановить.

- Погодите! Стойте! Герберт! Я хочу... ээээ... сделать вам подарок! Да, точно! Подарок, - я лихорадочно соображал, что я могу подарить Герберту здесь и сейчас. В кармане у меня завалялось только несколько бутылочек с зельями. Точно, подарю Герберту зелье.

- Вот, это зелье исправления! Я понятия не имею, как оно работает, но, может, вам оно и пригодится в починке телевизора? - я вручил Герберту зелье. - У меня был только рецепт, я сделал всё, как написано и по описанию совпало — цвет, запах... Но там ничего не было сказано, как его применять: может, надо намазать что-то... Как вы думаете, может, надо намазать телевизор?



Я подозревал, что несу полный бред, но, кажется, Герберт меня не слушал. Он с интересом рассматривал бутылочку в своей руке:

- Очень, очень интересно, Рин. Зелье исправления, говоришь? Хм, я был уверен, что его рецепт утерян. Откуда он у тебя?

Дверь ЗИО приоткрылась и в щель просунулась голова Сео. Увидев нас с Гербертом, голова сделала мне страшные глаза. Я не смог сходу сообразить, что он хочет мне сказать и растерянно застыл, переводя взгляд с Сео на любующегося зельем исправления Герберта и обратно. В ответ на это голова скорчила мне злобную рожу, а потом начала делать странные вращательные движения, умудряясь при этом указывать в сторону Герберта.

Кажется, понял, надо повернуть Герберта спиной к двери. Что задумал Сео?

Я порывисто развернул Герберта ко мне передом, а к двери задом:

- Герберт! Я хочу вам сказать... Я давно хотел вам сказать... - дверь ЗИО снова открылась и оттуда, крадучись, вышел Сео с ноутбуком и направился за угол дома. Стараясь, чтобы лицо не выдало меня при этом, я быстро соображал, что же такое я давно хотел сказать Герберту.

Герберт начинал проявлять нетерпение.

- Я давно хотел вам сказать, что восхищаюсь вашими познаниями в области химии! Расскажите мне про зелье исправления! - выпалил я. Герберт расслабился. Кажется, он ожидал чего-то худшего.

- Аааа, я в своё время слышал про рецепт этого зелья, оно было изобретено около сорока лет назад профессором Гогенгеймером. Кстати, он жил здесь, в Сансет Велли. Но, к сожалению, впоследствии профессор сошёл с ума и часть его изобретений, в том числе и зелье исправления, были утеряны. Я не уверен, что в наших руках сейчас именно тот состав и я, так же, как и ты, понятия не имею как его применять... Но я с огромным удовольствием займусь его исследованием! Где ты взял рецепт, Рин?

- Он был в тетради, в нашей лаборатории. Правда лабораторию пока закрыли...

- Вероятно, у кого-то из его учеников сохранились записи, которые по какой-то причине так и не стали достоянием общественности. Если это, конечно, не подделка, что, впрочем, более вероятно.

- Остальные рецепты были правильные, - я вспомнил мочегонное зелье, которое изготовил на позапрошлой неделе и которое Стефан, хитрый лис, убедил-таки меня опробовать на себе.

- В таком случае, было бы любопытно узнать, как они к вам сюда попали, - Герберт сунул бутылочку в карман и на несколько секунд задумался. Потом встряхнулся и снова обратился ко мне:

- Большое спасибо за подарок, Рин, я обязательно исследую его на досуге. Но сейчас мне нужно идти, меня уже ждут в больнице, - и Герберт снова двинулся к двери. Я последовал за ним, мучительно соображая, как бы ещё его задержать. Но то ли я соображал медленно, то ли Герберт шёл быстро, придумать я ничего не успел — Герберт уже держался за ручку.

- Странно, не открывается, - Герберт дёргал дверь, но она не поддавалась. Я был так же удивлён, как и он. Тоже подёргал дверь.
Действительно, заперто.



Герберт начал стучать. Через несколько секунд дверь приоткрылась и на улицу выскользнула Фрида в купальнике. Ну, наконец-то, кажется, Фрида сейчас применит своё женское обаяние, и я смогу расслабиться. А то моё работало как-то не очень.

- А туда нельзя! - Фрида заговорила странным, визгливым голосом. - Там девочки переодеваются!

- Девочки? Какие девочки? Зачем переодеваются? - Герберт выглядел ошарашенным.

- Для встречи с вами! У нас нечасто бывают гости, а особенно такие привлекательные мужчины, - Фрида противно захихикала. - Я вот уже переоделась, видите, - Фрида начала поворачиваться перед Гербертом и принимать позы, которые у меня язык не поворачивался назвать эротичными.

Да, пожалуй, женского обаяния у Фриды ещё меньше, чем у меня. Но в любом случае, это сработало: хоть Герберт и не был очарован, зато был ошеломлён достаточно для того, чтобы перестать ломиться в дверь ЗИО и позволить Фриде отвести себя подальше.

Фрида начала занимать Герберта тем, что она, по-видимому, считала лёгким женским щебетом и милой болтовнёй. Может, это и было бы мило, если бы она не завышала чрезмерно при этом голос и не хихикала после каждого ответа Герберта. Я стоял рядом, тоже иногда подхихикивая в более или менее уместные моменты, и соображал, много ли ещё времени потребуется Сео. Потому что Герберт уже явно проявлял нетерпение и выражал намерение покинуть нашу тёплую компанию.



- Ну, долго ещё будут ваши «девочки» переодеваться?

Тут к моему огромному облегчению из-за угла высунулась и помахала забинтованная рука Сео. Оставалось отвлечь Герберта всего на несколько секунд. Любой ценой.

Не долго думая, я крепко обнял его, для верности положив голову ему на плечо, чтобы Герберт уж точно не мог оглянуться.

- Герберт! Я хочу сказать вам, что вы прекрасный человек! - Герберт, в первую секунду замерший от удивления, теперь начал вырываться, но я только крепче сжал руки. - Мы так замечательно провели с вами время! - Сео уже скрылся за дверью, но нужно было дать ему ещё несколько секунд. - Приходите к нам ещё! Мы будем так рады, так рады!



Герберт вырвался из моих дружеских объятий и странно посмотрел на меня, поправляя свой халат.

- Непременно, Рин. А сейчас мне, действительно, пора идти. Ещё раз спасибо... За всё.

- Конечно! Не забудьте свой компьютер!



Мы вошли в гостиную, где на диване снова сидел довольный, как смайл, Сео. Герберт взял с полки свой ноутбук и удивлённо потрогал корпус:

Странно. Почему он так нагрелся?

- Ой, знаете, у нас тут жарковато! Опять же, кухня рядом.

Недоверчиво покачивая головой, Герберт поспешил покинуть наше гостеприимное ЗИО. Я облегчённо рухнул на диван рядом с Сео.

- А теперь скажи мне, что всё это было не зря! И зачем, ради всего сущего, ты потащил ноутбук на улицу?

- У нас стены толстые и сигнал сети со свалки из дома оказалось поймать невозможно. Пришлось идти во двор.

- Получилось?

- Рассказываю по порядку, - кажется, Сео решил подольше помучить меня в неизвестности, хотя и непонятно за что. - Идентификаторы у проб крови я подменил. Завтра в лабораторию Джейк направит анализы из ЗИО-2, что в Твинбруке. Надеюсь, что там их не проверяют на галлюциногены, иначе у ребят из-за нас будут проблемы. Так что уже часам к десяти утра подозрения со Стефана будут сняты и он вернётся домой.

У меня камень упал с души. Со Стефаном всё будет хорошо, он вернётся и мои проблемы с донорством не обернутся для него катастрофой. Но оставался ещё вопрос со мной.

- А информацию о моём согласии на донорство ты стёр?

- Нет!

- Как нет? Ведь ты же собирался!

- Собирался, да. Но в процессе у меня появился план получше, - Сео широко улыбнулся и хлопнул меня по плечу. - Не бледней ты так, Рин. Я не стёр твою заявку на донорство, а подкорректировал. Там стоят цифровые подписи трёх наблюдателей, а также Морганы. Я изменил кое-какие данные и перенёс её в другую базу. И теперь, Рин, ты работаешь в больнице. Парамедиком.

В первый момент я не поверил своим ушам. А потом чуть не задушил Сео в объятьях, искренних на этот раз.

- Сео, ты гений! Спасибо! Спасибо!

- Я знаю, что я гений, Рин, - Сео освободился от моих рук. - Не нужно радоваться этому настолько бурно, - ну, почему никому не нравится, что я их обнимаю?

Мой первый восторг пошёл на спад и у меня снова появились вопросы:

- Сео, но ведь Джейк поймёт, что тут что-то не так! Он же знает точно, что не подписывал согласие на мою работу!

- Поймёт. Но сделать не сможет ничего: пока следователи системы не докажут, что это ошибка, ты будешь работать, Рин. А доказать это будет очень непросто, я нигде не наследил. А свидетельские показания разойдутся — он ведь тебе говорил, что ты согласие на работу подписываешь?

- Да.

- Сам знаешь, следователей только факты интересуют. А факты таковы — тебе сказали, что ты подписываешь разрешение на работу, а сам документ ты не прочитал. Лиана, скорее всего, тоже его не читала — она не участвует в аферах Джейка. Поэтому она тоже скажет только то, что видела и слышала. Хотя она, конечно, точно знала, что и как, но это никого не интересует, важны только факты. Поэтому получается, что Джейк и Джуди скажут одно, а вы с Лианой другое. Скорее всего, этого окажется недостаточно, чтобы признать ошибку системы.

Я не мог поверить своему счастью — Стефана освободят, я не буду донором, а теперь ещё у меня есть разрешение на работу. Ещё вчера вечером казалось, что всё пропало, и вот теперь мои надежды крепли и расправляли крылья, а у меня появлялось будущее. Впрочем, я и не верил пока до конца, я, конечно, знал, что внесение изменений в систему — это верный способ повернуть ситуацию в нужную сторону — данные в системе априори считались непогрешимыми и, чтобы доказать ошибку, нужно было проводить серьёзное расследование. Но вот так просто поверить, что Сео взял и играючи с чужим компьютером и сигналом с соседней свалки взломал серьёзнейшие защиты и перетасовал данные в нашу пользу? Для этого надо быть гением. Впрочем, может, Сео и не врёт — он и правда гений?

Гений Сео встал с дивана и потянулся. Выглядел он чрезвычайно самодовольным. В этот момент дверь кухни распахнулась и на нас налетела фурия:

- Вот вы где, бездельники! Рин, сколько тебя можно ждать? Мы с Ванессой уже замучились собирать воду, живо иди и чини кран! - Ханна пылала праведным негодованием, за её спиной Ванесса корчила несчастно-презрительные рожицы. Вид у них обеих был потрёпанным, видимо, борьба с кухонным апокалипсисом не прошла для них даром.

- Интересно, почему в этом доме всю сантехнику чиню я?



- Потому что для готовки ты был признан негодным, Рин, - Сео подмигнул мне и попытался было слинять, пока Ханна не нашла дела и для него. Но не успел, вконец обозлённая Ханна привлекла его к уборке.



Я заканчивал ремонт крана, когда на кухню вошёл Элд с большой коробкой в руках.

- Продукты привезли! - Элд поставил коробку на стол и начал разбирать продукты, расставляя коробки по шкафчикам, а контейнеры - на полках холодильника.



Похоже, шорох разбираемых пакетов на кухне приманил Ковбоя и Фриду, и они присоединились к Элду.

- Хм, - Ковбой держал в руках пачку макарон, - какие-то странные макароны, нам обычно привозят совсем другие.

Фрида отняла у него пачку:

- «Весёлые макароны», - Фрида покрутила коробку в поисках названия производителя. - Компания «Нескучная еда». Впервые вижу такое название. Странно... Тут написано, варить обязательно с сахаром...

Ковбой забрал у неё макароны:

- Ерунда. Какой идиот будет варить макароны с сахаром? Видимо, в этом и есть весёлость этих макарон — есть их сладкими. Мы тут таким заниматься больше не будем! Никакой больше нескучной еды! - Ковбой строго посмотрел на Фриду, а потом пересыпал весёлые макароны в пластиковый контейнер.



Остаток дня прошёл для меня в чудовищной скуке. Я никак не мог придумать, чем бы себя занять. Лаборатория была закрыта, интересных для себя книжек в шкафу я не нашёл, а скульптура и рисование меня решительно не привлекали. В итоге я вспомнил, что накануне оставил тетрадь с рецептами у себя под подушкой и решил полистать её опять. Ведь есть вероятность, что я снова вернусь в лабораторию Герберта, где у меня будет доступ к химическому столу. А пока я могу выбрать какой-нибудь из неопробованных ещё мною рецептов.

Я прилёг на кровать и раскрыл тетрадь. Так, вот зелье ужаса. Я прикинул так и сяк, как это зелье может быть нам полезно, но ничего в голову не шло. Ужасов нам тут хватало и без всяких зелий. Но в описании процесса были новые, неизвестные мне пока нюансы и я решил всё равно попробовать приготовить это зелье при первой возможности.

Я быстро листал тетрадь дальше. Зелье оживления воображаемого друга. Хм, это вообще о чём? Впервые слышу про воображаемых друзей, а тем более про зелья, оживляющие их. Вещь, судя по всему, ещё более бесполезная, чем зелье ужаса.

Я долистал до конца и снова открыл тетрадь на первой странице. Моё внимание привлекла запись на форзаце, на которую раньше я не обращал внимания.

«Систематизация рецептов. Дейл Гогенгеймер. 2063-й год.»

Ого, так эта тетрадь, оказывается, принадлежала самому профессору Гогенгеймеру, о котором говорил Герберт. И в ней есть, по крайней мере, один рецепт, утерянный современной наукой. Да и о зелье оживления воображаемого друга я ничего не слышал. Охваченный возбуждением, я начал листать тетрадь снова, но все остальные рецепты, описанные в ней, были мне известны. Значит, только два.

Но в любом случае, эта тетрадь бесценна! Интересно, откуда она взялась в нашей лаборатории? Я вспомнил, что Стефан называл Элда местным старожилом. Значит, если кто-то что-то и может знать, то только он. Я уже хотел бежать расспрашивать его, но оказалось, что Элд крепко спит. За вознёй с тетрадью я и не заметил, как наступил вечер. Ладно, поговорю с ним завтра.

Но на следующее утро произошло два события, которые на время вытеснили из моей головы все мысли о тетради профессора Гогенгеймера.

Около девяти часов к ЗИО подъехал электромобиль и из него вышел Стефан. Выражение лица у него было одновременно сияющим и немного растерянным.



Фрида с радостным визгом — естественным и поэтому совершенно чудесным, так непохожим на её вчерашние ужимки, бросилась Стефану на шею. Он тут же подхватил её на руки и закружил. Мы окружили Стефана кольцом, обнимали его, тискали и никак не могли излить переполняющую нас радость.

Подошёл Ковбой и крепко обнял Стефана:

- Я так рад, что с тобой всё в порядке! Так рад!



- Но почему тебя отпустили? - строго спросила Ханна.

Стефан с беспечным видом пожал плечами:

- Лиана сказала мне, что в нашей крови не нашли никаких наркотиков. Так что я больше не считаюсь опасным отклонённым.

- Как не нашли? - удивилась Ванесса. - Что же тогда со всеми нами произошло в пятницу?

- Понятия не имею, какое-то коллективное помешательство, наверное. Да, мне и всё равно теперь.

Я хотел задать Стефану ещё сто миллионов вопросов про то, что с ним произошло за эти два дня, а кроме того рассказать ему о нашей операции по его спасению, но не успел. Чтобы отвезти меня в больницу, которая теперь уже официально являлась местом моей работы, приехал Хенк — наблюдатель номер четыре.

Баллы

+ 4 за навыки отклонённых


+ 1 за нового друга - Герберта


-1 за обмочившегося персонажа - Стефану, бедняжке, нелегко пришлось в изоляторе


-1 за прошедший день - воскресенье

Итого 108 + 5 - 2 = 111

Кроме того, Рин повысил навык механики (отклонённые с энтузиазмом готовят, но упорно не хотят ничего чинить):

 

[Varezhka]

Глава 9. День вакцинации

- Парамедик? - Моргана удивлённо подняла брови. - Как тебе это удалось, Рин? Неужели, Джейк дал тебе разрешение?

Я пожал плечами:

- Да, я и сам удивился, когда за мной сегодня приехали в ЗИО, - ну не объяснять же Моргане про взлом системы. Чем меньше людей будет знать подробности нашего плана, тем лучше. Пусть Моргана думает, что для меня это тоже загадка.

- Но ты не можешь работать у нас парамедиком! У них выездная бригада, сегодня, например, они как раз проводят всеобщую вакцинацию вне стен больницы, - Моргана подумала немного. - Ты же не сможешь покидать больницу в течение рабочего дня, верно?

- Не смогу, - как раз это мне по пути уже успел объяснить Хенк. Сказал, чтобы за пределы территории больницы я и не думал ступать, это будет считаться серьёзным нарушением правил, которое автоматически аннулирует моё разрешение.

- Ну, вот, значит, к бригаде парамедиков я тебя приписать не могу. Так, дай-ка подумать, - Моргана на некоторое время задумалась, постукивая пальцами по столу. Потом, видимо, что-то придумав, она включила компьютер и пробежалась пальцами по панели.

- А вот интернов у нас нехватка. Официально я тебя в интерны перевести не могу, так как диплома, как я понимаю, у тебя нет. Сколько ты не доучился?

- Четыре месяца, - я вздохнул.

- Ну, значит, тут от тебя вполне будет толк. Интерны у нас, правда, в скорой помощи начинают, но и это не твой вариант. Значит, будешь первой инстанцией на приёме в холле: встречаешь посетителя, проводишь анкетирование, определяешь, к какому специалисту его направить. Если привезут критического больного с необходимостью реанимации, помогаешь бригаде реаниматологов. Кроме того, будешь ходить со мной на осмотры больных. Ты, кстати, на чём хотел специализироваться?

- На хирургии, - сказать Моргане о том, что я вчера уже провёл свою первую операцию, к сожалению, было нельзя.

- Тогда, тогда... Сейчас,- Моргана встала, подошла к стеллажу и стала перебирать медицинские журналы на полке. Отобрав нужные, она выложила их на стол передо мной.



- Будешь читать вот это всё.

Я перелистал верхний: «Последние достижения в криохирургии». «Новейшие методы соединения тканей». «Анестезия — за и против».

Эх, успел бы я получить диплом, и сейчас мог бы надеяться на какую-то перспективу. Даже будучи отклонённым, похоже, тут в больнице я мог бы пройти полноценную интернатуру. Но без диплома лучшее, на что я мог рассчитывать, это быть вечным интерном.

Забавно всё-таки устроен человек. Ему всегда мало того, что он имеет. Ещё позавчера пределом мечтаний для меня было спасение Стефана и сохранение собственной жизни. И вот, Стефан спасён, я не только избавлен от перспективы стать донором, но и устроен в больницу. Но уже недоволен тем, что не могу сделать тут полноценной карьеры. Интересно, есть ли какие-нибудь курсы по умению радоваться жизни для отклонённых?

- А Герберту, значит, я больше помогать не буду?

- Нет, у тебя же теперь новые обязанности. Герберту мы возьмём ассистента.

Жаль. Значит, не будет доступа к компьютеру и лабораторному столу. Учитывая, что в ЗИО-4 лаборатория была закрыта, это было для меня большой потерей: я успел всерьёз увлечься тетрадью профессора Гогенгеймера.

- А сейчас я тебя с Джейми познакомлю, она здесь травматолог. Мы иногда направляем интернов ей на помощь, если очень много больных. Она покажет тебе рабочее место и расскажет более подробно про твои обязанности. Сегодня со срочными травмами никто не поступал, Джейми свободна.

Джейми Жолина была очень милой, правда, на мой взгляд, чересчур злоупотребляющей косметикой блондинкой. Когда мы с Морганой вошли к ней в пустующий травматологический кабинет, она пила чай прямо за перевязочным столом.

Мой нос уловил чудный запах, исходящий от её чашки. Натуральный!

Судя по всему, они были с Морганой подругами, потому что при встрече поцеловались и обменялись тёплыми приветствиями.

- Привет, дорогая, я привела к тебе нашего нового парамедика. Зовут Рин Стеннер. Сможешь рассказать, как тут у нас что? Заодно и на его вопросы ответишь. Я бы сама могла, но Торнтон меня пригласил на обед и хочет сделать сюрприз. Боюсь, что это может затянуться надолго.



- Парамедик? - Джейми удивлённо посмотрела на меня. - А ты тогда почему не на кладбище?

Баллы

 

[Varezhka]

Глава 10. О дружбе, любви и неожиданной доброте.

Работа «первой инстанцией» не была особенно сложной, но требовала постоянного моего присутствия на рабочем месте целый день.

Who is Buddy?

Но если выпадала свободная минутка, я предпочитал проводить её с нашим светловолосым травматологом — Джейми Жолиной. Джейми расположила меня к себе ещё в первую встречу, а в дальнейшем мы и вовсе подружились. Я частенько заходил к ней, мы пили чудесный чай за перевязочным столом, болтали с ней обо всём на свете, много смеялись. Иногда выходили в больничный парк и кормили уток в пруду остатками печенья.

Баллы

 

[Varezhka]

Спойлер

Писала одну главу, но она в итоге как-то распухла и оказалась перенасыщена событиями. В итоге делю на две, выложу сейчас обе.
Баллы будут в конце второй записи.

Глава 11. Об ошибках, загадках и плохой памяти.

Следователь, пришедший в ЗИО, как и говорила Лиза, через час, представился Дейвом Рэмси. У него была смешная старомодная причёска, обманчиво доброжелательный взгляд и регистратор правды в наплечной сумке.



Наша беседа, как выразился следователь, состоялась прямо во дворе ЗИО. Рэмси заметил, что очень много времени это не займёт, а двор оказался самым безлюдным местом — отклонённые разбрелись по дому кто куда, но на улицу никто не выходил: видимо, все уже были в курсе происходящего.

Достав регистратор из сумки, следователь закрепил на моей руке несколько электродов и настроил микрофон. Допрос, разумеется, будет записан, а если во время него будут зафиксированы отклонения от шкалы правды, этот момент будет отмечен. Любое отклонение от шкалы правды — повод для внимательнейшего разбирательства. Сейчас мне ни в коем случае нельзя врать.

***

Протокол допроса отклонённого №8.
Дата: 11 сентября 2... г.
Место: заведение для изоляции отклонённых №4, Сансет Велли.

Расследование предполагаемого сбоя в системе по запросу № 117023 от Дж. Банча, наблюдателя №1.

Вопрос. Вы Рин Стеннер, отклонённый номер восемь ЗИО-4?
Ответ. Да, это я.
Вопрос. Когда вы поступили в ЗИО-4?
Ответ. 18 мая. Этого года.
Вопрос. Вы подписывали согласие на донорство в этот день?

Вот он, первый скользкий момент. Я закрываю глаза и вспоминаю солнечный день, наблюдателей во дворе. Что говорил тогда Джейк? «В местной больнице остро не хватает кадров, поэтому у нас есть разрешение привлекать отклонённых. Для неквалифицированных работ, разумеется. Всё исключительно добровольно, если хочешь работать в местной больнице, ты можешь подписать согласие прямо сейчас». И я, счастливый, подписываю какой-то документ, не читая.

Ответ. Я подписал какой-то документ. Наблюдатель сказал, что это согласие на работу в больнице.
Вопрос. Кто из наблюдателей вам это сказал?
Ответ. Наблюдатель № 1, Джейк Банч.
Вопрос. Вы прочитали подписанный вами документ?
Ответ. Нет. Наблюдатель № 1 забрал его с собой.
Вопрос. Вы посещали больницу в мае-июне этого года?
Ответ. Да, практически, каждый день. Меня сопровождала наблюдатель №5.
Вопрос. Что вы делали в больнице в эти дни?

Упоминать или не упоминать про сдачу анализов? Воспринимает ли регистратор умолчание, как обман? Я не знаю. Этот момент я не предусмотрел. Я принимаю решение.

Ответ. Разное. В основном помогал в генетической лаборатории. Занимался уборкой, мыл лабораторную посуду, смешивал простые химические составы. Иногда составлял отчеты и вносил данные в компьютерные программы.

Ошибка с моей стороны. Писк, мигает оранжевая лампочка. Зафиксировано отклонение от шкалы правды — регистратор отмечает враньё. Дейв Рэмси, прежде расслабленный и благодушный, теперь смотрит на меня, внимательно прищурившись. Прикидывает, где я соврал.



Вопрос. Что-то ещё?
Ответ. Да, я сдавал кровь на анализ.

Регистратор молчит. Следователь делает пометку в блокноте — причина отклонения выявлена.

Вопрос. В качестве донора?

Я не могу ответить «да» - это будет означать полное признание и провал. Я не могу ответить «нет» - я сдавал кровь, чтобы определить мою пригодность для донорства и отрицательный ответ тут же меня выдаст. Что ответить? У меня один выход — избежать прямого ответа так, чтобы это не бросалось в глаза и надеяться, что Рэмси не заметит... Я отвечаю... правдиво? Правдиво.

Ответ. Для проверки состояния моего здоровья.

Вопрос. Уточню. После 18 мая этого года вы когда-нибудь сдавали кровь, органы или ткани для донорских целей?

«Нет, не сдавал», говорю я себе. «Для донорских целей — это на геморин, для переливания или пересадки. А я сдавал кровь только на анализ».

Ответ. Нет, ни разу не сдавал.

Только бы этот чёртов регистратор не запищал.

Тишина. Ответ признан правдивым.

Вопрос. Почему вы изначально умолчали о сдаче анализов?

Это легко...

Ответ. Я побоялся, что это может быть расценено как донорство. Я не хочу быть донором. И никогда не хотел.

Это был последний вопрос. Следователь сообщает, что мы закончили и прощается со мной.
***

Балансируя в течение всей нашей беседы между правдой и необходимостью многое умалчивать, я пребывал в постоянном напряжении, и теперь чувствовал себя совершенно обессиленным. Я понимал, что совершил ошибку, не сразу сказав о сдаче крови на анализ. Это было глупо — все сотрудники больницы постоянно проходят проверки здоровья, мой ответ не привлёк бы к себе такого внимания. Теперь же у Рэмси есть сомнения. Остаётся только надеяться, что мой последний ответ их развеет.

Едва передвигая ноги, я отправился в постель, на ходу пробормотав что-то успокаивающее прибежавшим ко мне взволнованным друзьям. Было ещё не слишком поздно, но этот день уже казался мне невероятно длинным, столько событий он вместил.

Я решил выкинуть из головы все мысли о расследовании — изменить всё равно уже ничего нельзя. Теперь я надеялся выспаться, а завтра уже на свежую голову вернуться к подготовке к операции и обдумыванию подарка для Джейми. Как бы ни повернулось теперь расследование, у меня в любом случае ещё будет немного времени на работу, на жизнь... и на любовь.

Я полагал, что заснуть мне скоро не удастся, но ошибся: принятое решение не думать больше ни о чём и принять случившееся успокоило меня и я быстро уснул.

***

Мне бы очень хотелось написать, что разбудили на следующее утро меня солнечные лучи, падающие в окно, заставляющие жмуриться и прятать лицо в подушку. Такие пробуждения вселяют оптимизм и заставляют верить в лучшее. Пробуждение от солнечных лучей, скользящих по вашему носу, случается только в историях с хорошим концом. Но я этого не напишу. Не потому, что день был пасмурным — пасмурных дней в Сансет Велли, по-моему, вообще не бывает, а потому что в ЗИО-4 не было окон.

Меня разбудили голоса в гостиной. Громко говорила Фрида, голос который звучал слегка истерично, ей гораздо тише отвечал кто-то из мужчин.

- Нет, ты только посмотри! Что это? Что это такое со мной?

Чей-то неразборчивый ответ.

- Как это — ничего особенного? Ты что, ослеп? Это всё бассейн, я знаю, я плавала, а теперь случилось вот это!

И снова что-то неразборчиво.

- Я знаю! Это отравление! Я спрошу у Рина!

Я понял, что лучше мне пойти и разобраться с тем, что происходит прямо сейчас, иначе рискую столкнуться с паникующей Фридой и её проблемами прямо в кровати. Лучше уж встречаться с этой компанией, твёрдо стоя на ногах и имея при этом достойный вид. Насколько, конечно, возможно иметь достойный вид, походя при этом на одетого в полосатую пижаму ежа — мой обычный утренний непричёсанный прикид. Сделав такой вывод, я выбрался из кровати и направился прямо на встречу неприятностям.

Неприятности предстали передо мной в виде уже упомянутой Фриды в мокром купальнике, которая... светилась? Дымилась? Я потряс головой.



Вокруг Фриды клубилось что-то вроде слегка светящегося облачка — выглядело это весьма эффектно, но немного пугающе. Фридину реакцию можно было понять.

На лице Сео — а именно он и был вторым неопознанным участником разговора — застыло безнадёжное выражение, которое при виде меня сменилось явным облегчением.

- Рин! - Фрида кинулась ко мне. - Смотри! Ты видишь, видишь? Я плавала в бассейне, а когда вылезла увидела это! Что это со мной? Почему я свечусь? Это болезнь, да?

Я задумался на минуту.

- Я никогда не слышал о болезнях или отравлениях, при которых люди светятся и дымятся. Скорее, подобный эффект может быть от попавшего на кожу какого-то светящегося вещества, - лучше бы я этого не говорил. Фрида жутко побледнела, ойкнула и, закрыв лицо руками, упала на диван.

- Да, не психуй ты так! - на лице Сео особого сочувствия я не заметил. Он повернулся ко мне и продолжил. - Я уже говорил ей, но она не слушает. Со мной то же самое было позавчера. Тоже после бассейна — я долго плавал, а потом вот также начал светиться. Но за пару часов всё прошло и чувствую я теперь себя абсолютно нормально.



- Может что-то в воде? Думаю, что тебе сейчас лучше всего будет принять душ, - обратился я к Фриде. - А я пока возьму пробу воды из бассейна, а в больнице попрошу Герберта её исследовать. И заодно расспрошу его, что может давать такой эффект и что нам делать, если вдруг есть какая-то опасность. Но я не думаю, что она есть, - быстро проговорил я, заметив, что Фрида уже готова разрыдаться. - Видишь — у Сео всё прошло, наверное, просто что-то безобидное попало на кожу. Но в бассейне я бы пока не плавал.

Я отправился в лабораторию за пробиркой, а потом мы вместе с Сео спустились к бассейну. В тот момент, когда я, присев, собирал пробы воды, к нам подошёл Ковбой:

- Что ты делаешь, Рин?

- Хочу взять немного воды на исследование. Фрида светится, и мы думаем, что это из-за воды в бассейне. Возможно, что-то попало туда...

- Из-за воды? Как могло что-то попасть в воду? - Ковбой начал скидывать одежду. - Пожалуй, стоит осмотреть фильтры.

Избавившись от штанов, Ковбой, не раздумывая, нырнул в бассейн. В этот момент из дверей ванной вышла Фрида. Она бросилась к Ковбою в попытке остановить:

- Ковбой, стой! Не прыгай туда, это опасно! - но не успела. Хуже того, она подскользнулась и с разбегу тоже рухнула в воду, далеко не так красиво, как это сделал Ковбой, который под водой уже проверял фильтры и не заметил маленькой катастрофы.




Если бы мне не было так жалко Фриду, то было бы очень смешно, но глядя на её несчастное испуганное лицо, смеяться не хотелось.



Сео помогли девушке выбраться из воды.

- Опяяяять! - плакала она. - Чтоооо со мной теперь буууудет! Я умрууууу!

- Ну, что ты плачешь, ты же всё утро плавала, от нескольких секунд в воде хуже уже всё равно не станет, - как умел, утешал её Сео. Лучше бы он этого не делал. Сработало плохо — рыдания Фриды только усилились.

В этот момент вынырнул Ковбой:

- С фильтрами всё в порядке. А ты чего ревёшь? - спросил он у Фриды.

Не ответив, безутешная и, кажется, уверенная в своей скорой смерти от неизвестного отравления Фрида, снова стремительно скрылась в душе.

- Не думаю, что это что-то сильно токсичное: Сео выглядит совершенно здоровым, - заметил я. Как помочь сейчас Фриде, я не знал. К тому же, мне уже было пора собираться на работу — до приезда Хенка оставалось меньше десяти минут.



Приехав в больницу, я первым делом отыскал Герберта и рассказал ему о случившемся утром с Фридой. Герберт заинтересовался описанным мною эффектом свечения, но сходу определить, что бы это могло быть, не смог. Он пообещал исследовать воду и порыться в справочниках.

- Приходи через пару дней: сегодня у меня вряд ли получится заняться этим, но завтра будет несколько свободных часов между экспериментами, тогда я и исследую твой образец.

Оставив в лаборатории Ландграаба пробирку, я отправился на своё рабочее место и занялся выдачей направлений первым пациентам.

По моей просьбе, Бадди ещё вчера притащил для меня кучу каталогов из ювелирных магазинов. Ближе к обеду, когда поток посетителей поредел, а я немного освободился, я несколько раз перелистал их все и в результате выбрал для Джейми браслет с синими камушками (посомневавшись некоторое время, я всё-таки для себя решил, что глаза у неё голубые). Заручившись обещанием Бадди купить для меня сегодня вечером все подарки и спрятать их в чуланчике со швабрами, я решил заняться медицинскими журналами. Мне всё ещё предстояло прочитать кучу материалов по предстоящей операции.

Семь лет назад изобретатель технологии тройной алемподидиректомии получил Нобелевскую премию по медицине. Уже совсем скоро благодаря ей отпадёт всякая необходимость в трансплантации органов — три вида «разумных» микрокультур под управлением мультиспециалистов хирургов-микробиологов будут выращивать новые органы и потерянные конечности всем, кто в этом нуждается. Пока же центров, оснащенных необходимым оборудованием, в мире было всего три и подобная операция стоила баснословно дорого.

Когда несколько дней назад я узнал, что один из подобных центров располагался в больнице Сансет Велли, в захолустье, где даже роботов-уборщиков нет, в первый момент я был по-настоящему потрясён. Увидев мой шок, Моргана тогда рассмеялась и заметила:

- Рин, ты что думал, мы тут только насморк лечим?

Моргана рассказала мне, что у местной больницы есть очень богатые спонсоры, а кроме того, ряд влиятельных людей заинтересованы в процветании Сансет Велли вообще, и местной больницы в частности.

- Кстати, больница Сансет Велли получила оборудование для тройной алемподидиректомии благодаря ходатайству твоего знакомого — профессора Зелла. У него есть связи в медицинском министерстве.

- Профессор Зелл? Но почему он помогает местной больнице? Из-за... отклонённых?

- Вообще-то, нет. Просто в Сансет Велли жил и работал в своё время его учитель — профессор Гогенгеймер. Одно время он даже в нашей больнице работал. Правда, это было уже больше сорока лет назад, никто из нынешних сотрудников его не застал. Зелл помогает нам, как может, в память о своём учителе.

После того разговора с Морганой я долго обдумывал услышанное. Профессор Гогенгеймер... Изобретатель зелья исправления, чья тетрадь с рецептами лежит сейчас в ЗИО-4, в ящике зелёной лаборатории. Я ещё хотел расспросить Элда о том, как она могла оказаться у нас, но забыл. И теперь выясняется, что Зелл был его учеником. Это вполне могло объяснять, как тетрадь попала к нам: её мог оставить сам Зелл, если предположить, что когда-то он посещал ЗИО-4, что вполне вероятно. Надо будет расспросить об этом Элда. Надо будет составить список дел, которые надо будет сделать. Как бы мне не забыть составить список дел?

Конечно же, я забыл. Череда дел на работе закружила меня, а потом Джейми огорошила новостью о Дне Рождения, потом был визит следователя системы, светящаяся Фрида... А после и операция, которая состоялась этой же ночью. Знал бы — дочитал бы всё сегодня, но я почему-то думал, что на выращивание культур потребуется ещё пара дней. Но это я уже забегаю вперёд.

 

[Varezhka]

Глава 12. О радости настоящего.

В этот вечер я вернулся домой немного раньше обычного. Мне пока нечем было успокоить Фриду, но, к счастью, я обнаружил, что её паника прошла сама собой, когда после душа странный эффект исчез, не оставив никаких последствий. Впрочем, бассейн мы все теперь опасливо обходили стороной.

Лишённые возможности поплавать, Сео и Фрида убежали на обрыв за домом — играть в пятнашки и смотреть на Сансет Велли с высоты птичьего полёта, как они выразились.



С тех пор, как я избавил их от чипов, эта парочка стала позволять себе намного больше, чем сделать пару шагов от забора. В город они, конечно, не выбирались, но частенько бегали вокруг ЗИО, добираясь иногда почти до самой свалки, а временами устраивали пикники на краю обрыва.



Я последовал за ними. Лишённый возможности бегать вокруг (три метра от забора — вот мой предел), я просто присел, прислонившись спиной к кирпичной кладке и смотрел на город, решив дождаться тут заката. Сансет Велли был очень красив, освещённый лучами заходящего солнца, и я жалел только о том, что у меня сейчас не было фотоаппарата, чтобы заснять эту картину.

- Красиво, да? - ко мне присоединился Стефан.

- Очень. Я бы хотел это сфотографировать. Или нарисовать. Но не умею, к сожалению.

- Ванессу попроси, видел, каких крокозябищ она рисует? Такой талант пропадает, - Стефан хохотнул. В последние дни Ванесса, и правда, много времени проводила за мольбертом. Из-под её лёгкой руки ЗИО наводняли розовые лохматые монстры.



- А я бы хотел написать песню. Про то, как красив этот город под ногами — кажется, протяни и возьми. Но до него не достать, не дотянуться, он также далёк от нас, как луна.

Мы помолчали. А потом я спросил:

- Ты пишешь музыку? - Стефан редко расставался с гитарой, всё время что-то наигрывал. Но про то, чтобы он сам что-то сочинял, я слышал впервые.

- Ну, да. В школе писал ещё. Думал, вырасту, закончу школу и уеду в Бриджпорт. Соберу там свою группу и стану звездой рок-сцены. Буду писать лучшие в мире песни, а за это все люди будут меня любить. Смешно, да?

- Вовсе не смешно. Хорошая мечта.

- Смешно. Потому что, я даже школу не успел закончить. Ну и где она теперь, эта хорошая мечта?

- Ты же можешь писать музыку и здесь, - я посмотрел на Стефана. Мне редко доводилось видеть его таким. Серьёзным. Печальным. Отчаявшимся.

- Кому здесь нужна моя музыка? Мне Джейк вчера звонил... Говорит: «Хватит устраивать концерты во дворе, тебя даже на свалке слышно». Это ему позвонили из администрации, предложили мне выступить в парке на День Города. Обещали полтинник заплатить. Но Джейк их отшил, ясное дело.

Баллы

 

[Varezhka]

Глава 13. О буднях хронических Золушек

Я попросил Хенка в пятницу утром отвезти меня в больницу пораньше. Мне нужно было подготовиться к приходу Джейми: незаметно пронести из чуланчика Бадди розы и заранее упакованный подарок, а также ещё немного поразмыслить над поздравительной речью.

- Только не признавайся ей так сходу в любви, - посоветовал мне вчера вечером Стефан. - Конечно, тебе может показаться, что момент поздравления для этого самый подходящий, но это не так. День Рождения - сам по себе, а признание - само по себе. Это два важных события в отношениях пары, поэтому не стоит их смешивать.

- Я и не собирался... И вообще, мы с Джейми вовсе не пара, - уверенность Стефана в том, что я собираюсь признаваться Джейми в любви меня несколько задевала. За прошедшие дни я так и не сумел определиться со своим отношением к Джейми, и я не понимал, почему Стефан уже всё за меня решил.

В течение последней недели я был занят подготовкой к операции, Джейми погрузилась в хлопоты, связанные с предстоящей вечеринкой, мы с ней почти не виделись, и мне не хватало наших встреч. И хотя я, определённо, не ощущал безумия чувств, сумасшедшей радости, лавины захлёстывающих эмоций — всего того, что я привык ассоциировать с влюблённостью, я понимал, что Джейми заняла в моей жизни какое-то важное место, которое до этого было вакантным, а я и не замечал. И только теперь стало очевидным, насколько это правильно, когда рядом есть кто-то, подобный ей.

Обдумывая вчера вечером слова поздравления, я столкнулся с проблемой: я не знал, что же мне сказать Джейми. Конечно, по словам Стефана, у меня был «говорящий подарок», но, на мой взгляд, был риск, что Джейми языком подарков не владеет, поэтому я считал важным добавить ещё что-то от себя вербально.

«Джейми, я хочу поздравить тебя с Днём Рождения и сказать, что ты занимаешь особенное место в моей жизни!», - нет, это точно звучит, как признание в любви.



«Джейми, я хочу тебе сказать, что ты чудесный человек!» - вот ведь бред какой...



«Джейми, с твоим появлением всё изменилось...» - нет, это что-то совсем не то.



В итоге, так ничего путного не придумав, я отложил эту проблему на утро в надежде, что завтра мой мозг выдаст мне какое-нибудь особо гениальное решение.

Как бы не так. Утро пятницы наступило, я сижу за своим столом в кабинете Морганы, передо мной как источник вдохновения стоит роскошный букет. А в голове сплошная путаница и ни одной дельной мысли. Я так и просидел до прихода моего босса, успев за это время прийти к выводу о своей полной бездарности в плане красноречия.

- О, Рин, у тебя завелись тайные поклонники? - Моргана с интересом посмотрела на цветы.



- Это для Джейми, у неё сегодня День Рождения.

- А, ну, конечно. Однако мне придётся тебя огорчить, Джейми мне сегодня утром позвонила, сказала, что ничего не успевает с вечеринкой, поэтому на работу не придёт. Всё равно у неё сегодня не приёмный день.

У разочарования был вкус подгнившего ореха. Я не увижу сегодня Джейми и не поздравлю её. Я не вручу ей подарок и цветы. И можно больше не ломать голову над моей поздравительной речью: по крайней мере, сегодня выслушивать её будет некому. Отбой.

Видимо, моё огорчение было написано у меня на лице, потому что Моргана поспешила меня утешить:

- Ну, ничего, ты не расстраивайся, Рин. Поздравишь её после, в понедельник же вы увидитесь. А хочешь я передам ей твой подарок сегодня вечером?

- Спасибо, не надо, я потом лучше сам.

- Ну, как знаешь. Займись тогда пока сортировкой историй болезни.

Загнав огорчение подальше, я принялся за свои новые обязанности. Разочарование разочарованием, а работу делать надо, тем более, после операции я получил что-то вроде повышения. Моргана сказала мне тогда, что я хорошо себя показал и вполне подойду для выполнения обязанностей её временного ассистента, пока постоянный в отпуске. Поэтому теперь вместо того, чтобы с утра до вечера слушать разговоры местных пенсионерок в приёмной, я был занят иной работой: заполнял под диктовку Морганы и классифицировал истории болезни, ходил в больничную аптеку за лекарствами, брал у пациентов анализы, а также таскал для нас с Морганой кофе из кафе на первом этаже. В общем, выполнял обязанности секретаря и лаборанта в одном лице.

Приглашение

Совсем расстроенный этими мыслями я отправился в лабораторию проверять ингредиенты. В описи была одна большая колба с экстрактом корня филлиреи, и я быстро нашёл её. Колба была сильно запылённой, похоже, что к ней никто не прикасался уже много лет. Но пробка была в хорошем состоянии и плотно закрыта, а уровень жидкости приближался к максимуму. Непохоже, что вещество попало в бассейн из этой колбы. Но тогда откуда?



За этими размышлениями меня и застал Стефан, которого как всегда манила открытая дверь лаборатории:

- Рин, привет! Как всё прошло с Джейми и подарком? Что ты ей сказал, ты не признался ей в любви? А Джейми, как она оценила твой светлый порыв?

- Некому было признаваться, Джейми сегодня не пришла. Вот, теперь она ждёт нас всех у себя дома, - я достал из кармана приглашения и бросил их на стол.

- Ого, я тоже приглашён! - Стефан перебирал открытки. - Эх, как же здорово было бы пойти на вечеринку! Чёрт, я чувствую себя Золушкой, которую не пускают на бал!

- Угу, у нас тут полный дом Золушек, с добрыми феями-крёстными только напряжёнка.

- А что ты тогда тут делаешь? Почему не страдаешь где-нибудь молча в тёмном углу?

- Проверяю наши запасы. Герберт говорит, что в наш бассейн попало вот это, - я показал Стефану бутылочку с экстрактом, - но, видимо, не отсюда, потому что с этой бутылкой всё в порядке.

- У-у-у, - разочарованно потянул Стефан. - А я то надеялся, что ты вспомнил, наконец, про меня и варишь теперь зелье ужаса.

Вечер у меня выпадал свободный, и я подумал, что пора, наконец, выполнить данное другу обещание:

- Считай, что вспомнил и сейчас буду варить! Помогать будешь?

Можно было и не спрашивать, Стефан разве что не прыгал от счастья, как маленький ребёнок. Зато тут же надел очки и потребовал, чтобы я объяснял ему каждый шаг и учил. Хотя это немного и тормозило процесс, зато помогающий Стефан и мешающий Стефан — это две большие разницы. В общем, в этот раз всё получилось.

Баллы

 

[Varezhka]

Глава 14. Кулинарная

от Автора

Я приношу свои извинения, но на этой неделе мне на голову с небес упал малый мобильный бредогенератор, и я не удержалась от соблазна с ним поиграть. Привет Британке

В роли макарон без сыра - макароны с сыром
В роли макаронов с сыром - гуфи гискабринка

Ковбой вопрошал, бушевал, негодовал и возмущался:

- Я не понимаю, почему наш холодильник под завязку забит горелыми вафлями!



Делая такое заявление, Ковбой был недалёк от истины, хотя кое в чём он всё же ошибался: помимо горелых вафель в холодильнике также можно было найти горелые же оладьи и экологически чистый, но протухший салат. Всё это было плодами внезапно обострившейся конкуренции за звание лучшей кулинарки ЗИО-4 между Фридой и Ванессой.

Началось всё после того, как мы со Стефаном поочерёдно были отстранены от дежурств на кухне. В результате, обстоятельства для Ванессы сложились самым неудачным образом. Если раньше ей постоянно удавалось тем или иным способом уклониться от готовки, то теперь переложить эту обязанность ей было больше не на кого: у Сео и Фриды давно уже выработался противованессовый иммунитет, Ханна не стала бы выполнять не свою работу ни за кого в принципе. Несколько раз Ванессу подменял Ковбой, но и ему это очень быстро надоело, когда он понял, что теперь приходится готовить в два раза чаще, чем раньше. И вот итог: наша принцесса, наконец, столкнулась с суровой реальностью, представшей перед ней в образе закопчённого противня, пары кастрюлек без ручек, плохо отмытой сковородки и скудного набора из нескольких лопаточек, поварёшек и венчиков.

Над кухонным столом у нас с незапамятных времён, которые Стефан по его словам ещё не застал, висит памятка начинающему кулинару. Крупными буквами на пожелтевшем листе бумаги написано:

«Дежурный? Не умеешь готовить? Испеки вафли — лучшее блюдо для кулинарных лузеров!» И ниже приведён несложный рецепт этих самых вафель. Перевернув листок, дежурный открывал для себя прекрасную возможность разнообразить меню, потому что оборотная сторона памятки гласила:

«Всем надоели твои вафли? Грозят расправой? Тогда тебе поможет этот прекрасный рецепт осеннего салата!»

Нужно ли говорить, что вафли были самым часто приготовляемым блюдом в ЗИО, а осенний салат отклонённые ели также зимой, весной и летом?

Ванесса решила не отходить от заданного курса и замесила тесто. После того, как в духовке сгорела вторая партия вафель, мы сделали вывод, что повесить зеркало на кухне было плохой идеей, а Фрида объявила Ванессу никчёмной неумехой и бездельницей.

Баллы

 

[Varezhka]

Глава 15. О чём рассказал Элд

Первым, кого я увидел, войдя в дом, был сидевший на диване Элд.



- Всё-таки, иногда меня совершенно поражают те проявления прогресса, которым удаётся проникнуть в наш небольшой, замерший в межвременье мирок, - заговорил со мной старик.

- О чём вы, Элд?

- Да, об этих самых живых макаронах, о чём же ещё? Знаете, Рин, мы тут, по большому счёту, отрезаны от мира и очень редко видим что-то новое. Но иногда, бывает, пойдёт где-то что-то не так, время и пространство отклонятся от линии привычного хода событий, и к нам случайно попадает что-то подобное. Это приятно разбавляет течение наших однообразных дней. И надо отметить, Рин, что с вашим появлением интересные события стали происходить гораздо чаще. Вы внесли в наше существование свежую струю.

- Ну, к появлению весёлых макарон я не имею никакого отношения, - я пожал плечами. - Это же всего лишь ошибка поставщиков.



- Возможно, прямого отношения вы и не имеете. Но знаете, как бывает? Одни малые перемены приводят к другим малым переменам. Но накапливаясь, эти, казалось бы, несущественные изменения, могут повернуть ход истории. Вы чувствуете себя способным повернуть ход истории, Рин?

- Если честно, то ничего такого я не чувствую, - я присел рядом. Похоже, Элд настроен был поболтать, а у меня как раз было к нему несколько вопросов. - Каким образом мог бы я это сделать, находясь здесь?



- Только нарушая правила игры, можно вырваться за её рамки. А вы постоянно это делаете, молодой человек. Вам известно, например, что только единицам из отклонённых удаётся устроиться на работу? За всю историю и двух десятков не наберётся. Это против правил.

Это было для меня новостью.

- Но почему? Моргана говорила мне, что это вполне возможно, если наблюдатели не возражают.

- Но они всегда возражают. Да, по правилам при определённых обстоятельствах отклонённые могут работать и даже признаваться частично дееспособными. Но на практике они очень редко получают такую возможность. Наблюдатели на этот счёт имеют строгие инструкции.

Это я уже и сам успел заметить. Только раньше я думал, что это нам так не повезло с Джейком. Но что же получается, со всеми отклонёнными ситуация такая?

- Но откуда вы всё это знаете, Элд? Мы же тут новости только из газет получаем, но я ни разу не видел, чтобы там упоминали отклонённых...

- Собираю по крупицам то тут, то там. Иногда мы говорим с Лианой, она добрая женщина, жалеет старика, который почти полжизни провёл в этом ЗИО, и не отказывается со мной поболтать.

- А... а сколько вы уже тут... живёте?

- Уже тридцать четыре года, - Элд тяжело вздохнул.

Мне стало плохо. Когда меня только объявили отклонённым, я знал уже, что это навсегда. Но абстрактное словечко «навсегда» почему-то не пугало меня так, как конкретные цифры. Тридцать четыре года — это же целая жизнь. Это больше лет, чем я до сих пор прожил на свете, а мне казалось, что я живу уже очень давно. Но если, например, я доживу до возраста Элда, то я проведу в этом ЗИО гораздо больше, чем тридцать четыре года. В этот момент мне совершенно отчётливо и ясно стало понятно, почему отклонённые часто кончают с собой. Мысль о предстоящих безнадёжных десятилетиях взаперти накрыла меня с головой.



Похоже, что Элд, глядя на меня, понимал, что со мной творится:

- Я вижу, что вы напуганы. Я хорошо понимаю, как тяжело размышлять о том, сколько лет у вас впереди и как вы сможете их заполнить... Но вы должны. Это необходимо, чтобы найти смысл, - он прикрыл глаза.



Я вспомнил, как почти тоже самое говорил мне ещё Стефан. Про то, как отклонённые находят смысл и цель своего существования. Сам он умудрялся находить радость в самом бытие, радость только от того, что ты жив, что можешь создавать музыку, петь на рассвете дуэтом с лошадьми и приручать бродячих собак. Но я за несколько месяцев пребывания в ЗИО-4 успел понять, что мне этого не дано. Я не могу черпать радость в окружающем пространстве пригоршнями, она ускользает между моих пальцев, покрытых пятнами от химических реактивов. Я логик, учёный по складу ума, и мне нужна была задача, которую можно решить, цель, к которой можно стремиться.

Забавно, что до сих пор моя судьба ни разу не оставила меня, отклонённого, без задачи и цели. Я понял, что имел в виду Элд: с того дня, как перестал работать мой чип, на меня успел свалиться целый ворох проблем, решением которых я и был занят почти всё своё время. И одна из них прямо сейчас помахивает мне своим разноцветным хвостом.

- Элд... Я хотел вас спросить, а вы знаете профессора Зелла?

Слегка задремавший, как мне показалось, Элд встрепенулся:

- Я слышал о нём. Он был главным идеологом и разработчиком программы отклонённых после исчезновения его учителя. Насколько мне известно, он и сейчас им является. Но лично мне с ним встречаться не доводилось.

- Значит он ни разу не появлялся тут, в ЗИО-4?

- Нет, я не помню такого. У нас мало, кто бывает здесь, каждый новый посетитель — это событие. Профессор Зелл ни разу к нам не приходил.

Моя версия появления тетради с рецептами рассыпалась в прах. Но кое-что в словах Элда зацепило меня.

- Вы говорили, он занялся темой отклонённых после исчезновения его учителя? Но я слышал, что его учителем был профессор Гогенгеймер, химик. Он изобрёл множество зелий.

- Так и есть. Дейл Гогенгеймер был известным химиком двадцать первого века. Только химия была, скорее, его хобби, которым он занимался для души. Основным его занятием было исследование генетических отклонений. Именно профессор Гогенгеймер открыл ген отклонённого. Более того, он и сам был отклонённым. Что вам вообще известно об истории теории и программы отклонённых, Рин?

Эта информация была для меня совершенно неожиданной.

- Практически, ничего. Я впервые услышал о ней, только когда сам лично столкнулся.

- Не удивительно, эта тема не слишком-то популярна в нашем обществе толерантности. Впрочем, толерантность эта весьма условна и давно превратилась в фикцию. Вас могут посадить в тюрьму за то, что вы только нечаянно намекнёте негру на тёмный цвет его кожи или посоветуете толстяку, что не мешало бы сбросить вес, но при этом любой может беспрепятственно унижать тех, кто менее красив, силён или богат. Никакие условные запреты не изменят человеческую природу — это стремление возвыситься, принижая окружающих. Общество может только запретить его конкретные проявления, что приводит лишь к тому, что оно взрастёт на иной почве ещё более уродливым цветком зла, чем раньше. Впрочем, я отвлёкся. Я был свидетелем того, как всё начиналось, Рин, и могу рассказать вам об этом, если вам интересно.

- Конечно, мне очень интересно! - я и надеяться не мог на такую удачу — получить информацию прямо от очевидца событий. История врёт отчасти, данные в гуглозоне врут откровенно и безбожно. Но люди могут рассказать тебе правду. Если, конечно, захотят. - Если только вам не будет трудно, - мне не нравилось, как выглядел Элд. После случая с коллективными галлюцинациями он сильно сдал, выглядел всё время напуганным и встревоженным. Сейчас, сидя рядом с ним на диване, я видел, что руки его непрерывно тряслись.

- Никто не хочет слушать байки о прошлом такой развалины, как я. Мне только в радость поделиться своими воспоминаниями с благодарным слушателем.

Всё началось в середине прошлого века. Знаете, для человечества это было время больших надежд. Страхи наступления новой мировой войны остались позади и люди, наверное, никогда больше ни до этого времени, ни после не жили ещё так легко и счастливо. Они любили, растили детей, наслаждались природой и смотрели в будущее с радостным любопытством.



И эту жизнь им хотелось продлить как можно дольше: тогда мы все верили, что вот ещё совсем немного, и наука сделает невероятный прорыв, мы победим все болезни, сделаем людей, если не бессмертными, то сумеем продлить молодость и жизнь на много-много лет. Но знаете, природа всегда может посмеяться над теми, кто возомнит себя богами. На пути воплощения своих наполеоновских планов учёные приложили все усилия, чтобы исцелить человеческое тело. Но забыли про его разум, при психику, личность, называйте, как хотите, это понятие, я в том не силён. Суть в том, что полностью лечить психические расстройства, в частности, одно из самых распространённых — шизофрению, к тому времени так и не научились.

- Да, и сейчас не научились, - заметил я.

- Верно. На протяжении полутора веков после введения описания шизофрении в психиатрию процент заболеваемости был примерно постоянным и относительно небольшим. Часть больных удавалось вернуть к нормальной жизни, но случались и тяжёлые случаи, лечению не поддающиеся. В конце сороковых годов случилось нечто, заставившее психиатров забить тревогу: количество тяжелейших случаев буйной шизофрении, не поддававшихся абсолютно никакому лечению, резко возросло. И продолжало увеличиваться и далее.



Последующие десять лет учёные бились над раскрытием этого феномена. Самой перспективной считалась версия о генетической природе явления. Среди работающих над проблемой генетиков был и относительно молодой ещё тогда профессор Дейл Гогенгеймер.



Он в своей лаборатории здесь в Сансет Велли исследовал генетический материал десятков больных. Ему же и довелось сделать открытие - ген, который впоследствии был назван геном отклонённого.



- Значит, это правда, что отклонённые часто сходят с ума?

- Не часто, молодой человек, а практически, всегда. Рано или поздно, чаще в зрелом возрасте, чем в молодом, они все впадают в безумие — полнейшее тёмное безумие, наступающее внезапно для самого больного и для всех окружающих, это подтвердили почти двадцатилетние исследования Гогенгеймера. В девяносто процентах случаев это происходит до достижения пятидесятилетнего возраста. До старости, как я, доживают единицы. И виной тому — ген отклонённого, который к тому же с немалой вероятностью передаётся по наследству.

Должно быть, самым большим шоком для профессора было то открытие, что этот же ген имелся и у него.



Детей у Гогенгеймера не было, поэтому, узнав о своём отклонении, он завещал всё своё имущество науке и с удвоенными усилиями принялся за исследование проблемы отклонённых. Это было в середине шестидесятых: насколько мне известно, к этому времени он, практически, оставил своё увлечение химией.

Свои последние годы он провёл здесь, в Сансет Велли, практически, затворником, только иногда появляясь в больничной лаборатории.



Общался он, в основном, только с Маркусом Зеллом, своим учеником. В шестьдесят девятом году профессор исчез. Зелл забеспокоился после того, как от Гогенгеймера в течение полутора месяцев не было никаких вестей. Попытки связаться с ним ни к чему не привели, двери его дома вскрыла полиция, но не нашла ни самого профессора, ни результатов его работы за последние четыре года. Впрочем, кое-какие наработки по гену отклонённого остались в распоряжении его ученика — Зелла. Но доподлинно известно, что многое безвозвратно пропало, например, рецепты некоторых химических зелий из числа последних изобретений.

- Я слышал о том, что профессор Гогенгеймер сошёл с ума, - вспомнил я слова Герберта Ландграаба.

- Это было признано основной версией. Профессор в последние месяцы перед исчезновением вёл себя странно, поэтому следствие сделало вывод, что в приступе безумия он уничтожил все материалы, а потом покончил с собой. Океан под боком, а он хорошо может хранить тайны. Тело профессора так и не нашли.



В начале пятидесятых, когда только начались исследования корней проблемы безумия, я был молод, мне было столько же лет, сколько вам сейчас. Я интересовался этой темой и читал почти все новости о ходе исследований.



Это сейчас об отклонённых почти не говорят, а в то время эта тема обсуждалась на каждом шагу, люди боялись. Боялись внезапного безумия, своего или своих близких. Но об изоляции отклонённых тогда речи не шло.

А вот после исчезновения Дейла Гогенгеймера, когда за работу над проблемой взялся Зелл, ситуация поменялась. С подачи профессора Зелла была разработана так называемая программа отклонённых, направленная на выявление, изоляцию и признание недееспособными носителей гена отклонённого.



Это было несложно: Гогенгеймер доказал неизбежность неожиданного безумия отклонённых, а к тому времени жертв подобных вспышек числилось немало. Законы о признании носителей гена отклонённого недееспособными были приняты, начали организовывать сеть ЗИО.

Проблема была в выявлении отклонённых, массовый генетический анализ провести было невозможно. Но тут идеологам программы пришло на помощь новое открытие Маркуса Зелла: оказывается, наличие гена отклонённого сильно повышает вероятности спонтанных мутаций в организме. Спонтанные мутации ведут к рассинхронизации с чипом, поэтому не было больше нужды в поголовном генетическом анализе. Достаточно было проверить лишь тех, кто в один прекрасный день не смог расплатиться на кассе, открыть дверь на работу или попасть в транспорт.

И знаете, Рин, люди считали, что это правильно. Тема отклонённых нагнеталась в прессе, люди были готовы в каждом встречном видеть потенциального безумца. Поэтому идея изоляции отклонённых получила горячую поддержку общественности. Редкие голоса протеста против такой дискриминации личностей, не совершивших пока ещё ничего плохого, напоминания о презумпции невиновности потонули в хаосе коллективной паранойи. И я тоже поддерживал это решение... До тех пор, пока однажды мой чип не отказал, - Элд замолк и задумался. Глядя на него, я понимал, что сейчас он пребывал в далёком прошлом, забыв о том, что я сижу рядом.

- Как я уже сказал, я, подобно большинству, одобрял изоляцию отклонённых. Это как раз тот случай, когда человек уверен, что подобное его коснуться не может. Мы считали, что отклонённые... они другие. Не такие, как нормальные люди, с червоточиной в виде порочного гена внутри, которую они ощущают, но тщательно скрывают. Я был уверен, что уж точно бы почувствовал в себе эту гниль. Но я был нормальным! Таким же, как все люди, со мной всё было в порядке. Поэтому, когда однажды в магазине чип оказался меня выпускать, я не мог поверить своим глазам.

Там было очень людно в тот день, и все окружающие смотрели на меня с ужасом и отвращением, стараясь держаться подальше. Мы все тогда понимали, что это может значить.



- Мне хотелось закричать им: «Нет! Я не отклонённый! Я такой же, как вы! Это ошибка!», но я не мог, моё горло, как будто кто-то сдавил, я так и стоял в ступоре, пока за мной не пришёл полицейский, - от тяжёлых воспоминаний Элд разволновался, его руки задрожали сильнее, а дыхание стало прерывистым. Вероятно, пытаясь успокоиться, он глубоко вздохнул и потёр руками лицо.



Я отвлёк его от тяжёлых воспоминаний вопросом:

- Но откуда взялся этот ген? Ведь получается, что до середины прошлого века его не существовало?

- Никто так и не сумел ответить на этот вопрос. Профессор Гогенгеймер пытался, но не успел или не сумел. А профессор Зелл уделял внимание более практическому аспекту проблемы. Его больше интересовал вопрос, как не допустить распространения гена и минимизировать количество невинных жертв. Благородная цель, которая оправдывает средства — наши с вами судьбы, Рин.

Ужасная мысль пришла мне в голову:

- Значит, я сойду с ума? Мы все, кто здесь живёт, сойдём с ума? И Стефан, и Сео, и Ковбой, и все остальные?!

- Скорее всего, так и будет. Посмотрите на эту женщину, Ханну. Она уже очень близка к этому. Вы знаете её недолго, но поверьте, раньше в ней не было столько ненависти к окружающим. Ей уже за сорок, и увы, время её разума подходит к концу.

Как ни странно, мысль о практически неизбежном безумии не так уж сильно напугала меня. Наверное, эта мрачная перспектива просто не могла конкурировать с образом полувекового заточения здесь. А так ещё двадцать-тридцать лет, и всё: прощай ЗИО, привет психушка. Нет, наверное, сегодня на меня слишком многое навалилось и я уже не могу сколько-нибудь разумно рассуждать. Нужно поспать.



Но один вопрос ещё оставался непрояснённым.

- Я только одного не понимаю, каким образом в нашей лаборатории оказалась тетрадь с рецептами профессора Гогенгеймера. Я раньше считал, что её мог оставить Зелл, но вы говорите, что он сюда не приходил.

- Как, вы ещё не догадались? Ну, на этот вопрос я легко смогу ответить, - Элд улыбнулся. - Как вы думаете, Рин, а откуда вообще здесь в ЗИО взялась лаборатория?

- Ну, наверное, раньше тут было что-то... Какое-то научное учреждение, нет?

- Вы почти правы, мой мальчик. Это ЗИО и есть бывший дом профессора Гогенгеймера, который он, как и всё остальное своё имущество, завещал будущим исследователям гена отклонённого.



-Последователи пришли к выводу, что лучший способ использовать его — это переоборудовать в ЗИО. Я не знаю, почему они оставили лабораторию. Видимо, решили, что вреда не будет, а если обитатели ЗИО перетравят друг друга — оно и к лучшему. Но факт в том, Рин, что в ваших руках не только тетрадь с рецептами профессора. Рабочий стол, за которым вы смешиваете зелья, лаборатория, в которой вы уже чувствуете себя хозяином — всё это наследие одного из гениальнейших учёных прошлого века. Кстати, говоря о лаборатории. У меня будет к вам одна просьба, Рин.

- Да, конечно, Элд, всё что угодно, - слова Элда окончательно привели в сумбур мои мысли. Новость была просто ошеломительной. Лаборатория Гогенгеймера! Мне захотелось сразу же кинуться туда и начать заново пересматривать содержимое всех ящиков в поисках... В поисках, я не знаю чего, свидетельств истории?

- В последние дни мне становится всё труднее заснуть. А знаете, Рин, бессонные ночи — это время тяжёлых дум и грустных воспоминаний. Я хотел попросить вас смешать для меня сонное зелье. Я пытался сам...



Но у меня ничего не вышло.



- Конечно, я сделаю. Хотите, пойду прямо сейчас.

- Не стоит, уже слишком поздно, вы засыпаете на ходу. Вряд ли из этого выйдет что-то хорошее прямо сейчас. Потом, когда у вас будет свободное время... К тому же, на кухне сейчас Ханна, не стоит привлекать её внимание.

Я решил, что, пожалуй, Элд прав. Был уже очень поздний вечер, и как бы мне не хотелось сейчас кинуться в лабораторию, это был как раз тот случай, когда утро вечера мудренее. Твёрдо дав себе обещание как следует обдумать всё услышанное завтра, я отправился спать.

На этом запись от 14 сентября, сделанная рукой Рина Стеннера, обрывается. В тетрадь вложен ещё один листок бумаги, измятый, с обгорелыми краями. Никаких сопроводительных приписок к нему нет.

«Этот мальчик с пытливым взглядом... Он о многом спрашивал меня сегодня. Он задавал столько вопросов, он хочет знать. Зачем? Куда ему спешить? Жизнь в этих четырёх стенах тянется бесконечно, он поймёт это позже. Я так долго живу... Когда мне было тридцать, то казалось, что жизнь коротка и впереди осталось всего ничего. Я всерьёз думал, что всё закончится, когда мне будет сорок или, может, пятьдесят. Он думает так же? Сейчас, оглядываясь назад, я вижу долгий-долгий путь, свет моей юности давно потерялся за поворотом, а я всё живу. Впрочем, в его случае всё может завершиться гораздо скорее...

Я рассказал ему многое, но не всё. Может быть, зря я умолчал? Не знаю. Эта рыжая женщина, она опасна, её безумие может привести нас всех к гибели. Уже чуть не привело, когда по её вине дважды не сработала пожарная сигнализация. Но я молчу...

Я молчу, потому что мне очень страшно. Они все говорят, что это была галлюцинация, но я знаю, что в моём случае всё было иначе. Уж лучше огонь! Пусть лучше огонь спалит дотла это место, чем сбудутся мои опасения.

Я знаю, что чёрный человек существует. И он ждёт своего часа, чтобы прийти за мной. Рано или поздно он придёт за всеми нами...»

Баллы

Без изменений - 119

 

[Varezhka]

Баллы

В игровую ночь с пятницы на субботу у меня дома внезапно вырубили электричество. Сейв сделан был только после встречи с Лизой, то есть часть сюжета (немного, около 4-х игровых часов) игралась два раза. Поэтому, если случатся какие-то несостыковки, значит, я что-то напутала со скринами

 

[Varezhka]

Важно

Настоятельно рекомендую читать эту главу с музыкой. Во-первых, я в первый раз выкладываю музыку в челлендж и для меня это важно

А во-вторых, звуковое сопровождение несёт серьёзную сюжетную нагрузку.

Глава 17. Маленькая глава о смене реальностей

По счастливой ли случайности, чудесному ли наитию или же ведомый какой-то смутной надеждой, возвращаясь вчера с работы, я захватил с собой цветы и подарок для Джейми, чему сейчас был невероятно рад. Потратив в гостиной ещё несколько секунд на то, чтобы немного успокоиться и унять охвативший меня мандраж, я забрал из тумбочки спрятанные там розы, сунул в карман браслет и вышел во двор.

Полностью поглощённый своими поисками в лаборатории, я и не заметил, как прошло очень много времени: солнце успело уже скрыться за горизонтом и в прозрачном вечернем воздухе растворились сине-фиолетовые чернила сумерек. Джейми всё ещё ждала меня, стоя за оградой ЗИО и глядя на лежащие под её ногами перемигивающиеся друг с другом светящимися окнами дома Сансет Велли.

Бадди купил для меня розы с шипами, и сейчас, крепко сжав в ладони стебли, я ощутил, как острые колючки до крови впиваются в мою руку. Услышав мои шаги, Джейми обернулась и улыбнулась мне:

- Я уже было подумала, что у тебя что-то случилось.

- Извини. Стефан отвлёкся и не сразу сказал мне, что ты здесь.



- Не страшно, я не успела заскучать. Отсюда открывается прекрасный вид, я смотрела, как наступает вечер. Это так красиво. Я и не думала, что в призрачном тупике есть свои маленькие чудеса.

- В призрачном тупике?

- Ну да, так называют это место. Оно мрачное, свалка, ЗИО... Говорят, что по ночам тут можно встретить потерянные души безумцев. Лет десять назад одна девушка отсюда спрыгнула вниз с обрыва. У этого места дурная слава.

- И тебе не страшно было приезжать сюда вечером?

- Я же врач, Рин, - Джейми негромко рассмеялась над моей наивностью, - я не верю ни в призраков, ни в духов. Мне ли бояться местных мертвецов?



Её смех был таким открытым и мягким, что я, почувствовав, наконец, как все остатки нервозности покидают меня, не удержался от ответной улыбки. Джейми была Джейми, мне же было с ней так легко и хорошо в последние недели, почему сейчас что-то должно было измениться? Между тем Джейми заметила розы:

- О, цветы! Неужели это для меня?

- Я так и не смог поздравить тебя вчера. С Днём Рождения, Джейми, - я протянул цветы, глядя Джейми в глаза, - знаешь, я очень рад, что у меня появился такой друг, как ты. Больше, чем друг.



Джейми подарила мне ещё одну, на этот раз немного смущённую улыбку:

- Ох, они живые! Какие красивые, спасибо, Рин.

- Осторожно, там шипы, не уколись. Прости, что я вчера не пришёл. Я никак не мог...

- Нет, это ты меня прости... Моргана мне вчера всё объяснила, и я поняла, что это было глупо и жестоко с моей стороны присылать эти приглашения. Я потому и приехала сегодня сюда, не выдержала до понедельника, - на лице Джейми явственно было написано огорчение.

Она сделала шаг мне навстречу и взяла меня за руку и тут же вскрикнула от неожиданности:

- Что это? - даже в сумерках можно было разглядеть, как наши переплетённые пальцы перепачкались в моей крови.

- Это всё розы. Будь поосторожнее с ними.

- О, - взгляд, обращённый на мою израненную ладонь, стал странно застывшим.

- Джейми, с тобой всё в порядке?

Она словно встрепенулась:

- Да, да, всё хорошо, - Джейми подняла взгляд и снова улыбнулась мне. Мне показалось, что глаза её отражают свет звёзд и освещают её лицо. Она была прекрасна в этот момент.



Странно, я никогда раньше не думал о том, красива ли Джейми. Я привык видеть её в обычной рабочей обстановке, всегда одетую в скучную больничную одежду, с небрежно заколотыми волосами. Но сейчас передо мной стояла совершенно иная женщина. С тоненькой фигурой подростка, одетая в простую майку и джинсы, с падающими на плечи тонкими почти белыми прядями волос, Джейми казалась сейчас совсем юной. В свете звёзд и ночных фонарей эта неожиданно хрупкая и трогательная девушка оказалась хорошо знакомой мне незнакомкой, загадкой, которую мне захотелось вдруг разгадать.

- Я хочу подарить тебе кое-что, - сказал я, доставая из кармана браслет и протягивая его Джейми.

Джейми развернула подарок и ахнула, счастливо засияв глазами. Она определённо относилась к тем людям, кто умеет принимать подарки так, что дарящий чувствует себя получившим гораздо больше одарённого.



- Какая красота! Ты поможешь мне его надеть, Рин?

Кончиками пальцев, стараясь не испачкать её запястья, я застегнул браслет.

- Нет, это не дело, с твоими цветочными ранами срочно надо что-то делать! Давай присядем тут и я их обработаю. Садись, садись, земля совсем тёплая, - Джейми опустилась на землю сама, увлекая меня за собой. - У травматолога всегда найдётся в сумочке всё необходимое.

Впервые мне довелось стать пациентом Джейми. Быстро и профессионально она продезинфицировала и заклеила мои царапины. Закончив, она убрала всё назад в сумку, отбросила её прочь на траву, откинулась на локтях и удовлетворённо вздохнула:

- Какой изумительный вечер.



Вечер, действительно, был хорош. Лёгкий западный ветерок доносил до нас запахи моря, шевелил увядающий травяной покров и заставлял склоняться к земле головки поздних цветов, в траве шуршали невидимые насекомые и загадочно поскрипывал рассохшийся ствол старого дерева. Внезапно к этой тихой, почти неслышимой ухом мелодии наступающей ночи добавились нежные и яркие звуки гитары.

Гитара

Невидимый музыкант умело прикасался к струнам, и звуки баллады переплетались с ветром, отражались от облаков, рассыпались вокруг нас с Джейми, на секунды путаясь в траве, а потом, освобождённые лёгким движением пальцев гитариста, снова взмывали и летели к морю. Джейми прислушалась со смешанным выражением недоумения и восхищения на лице и воскликнула:

- Что это? Похоже на настоящее волшебство!

- Да, очень похоже...

Обстановка действительно стала абсолютно колдовской. Но в этот момент я очень сильно надеялся, что господин волшебник, организовавший нам с Джейми романтический аккомпанемент к встрече под звездами, не высунет свою лохматую рыжую голову над забором в самый неподходящий момент с требованием : «Ну, давайте, целуйтесь уже!».



Впрочем, Джейми не стала больше ничего выяснять, то ли желая сохранить тайну, то ли боясь разрушить магию момента.

- Что это за яркая звезда там на западе, ты знаешь, Рин? - спросила она меня.

Низко над горизонтом висела только что взошедшая вечерняя звезда.

- Это Венера. Она появляется над горизонтом после захода солнца.

- Я всегда хотела немного больше разбираться в астрономии и звёздах. Знать названия созвездий. Находить их в ночном небе. Иногда мне кажется, что они — наши хранители там, во вселенной. Не даром же каждый из нас рождается под каким-нибудь звёздным знаком.

Невошедшее

Баллы

-1 за субботу
+ 3 за навыки (всё Ванессины)



Ну, это Рин без балла:

Итого 119 - 1 + 3 = 121

 

[Varezhka]

Глава 18. Шесть добрых дел перед завтраком

От автора

К сожалению, я растратила все свои запасы серьёзности на 15-ю и 17-ю главу, поэтому пока способна описывать только эпизоды из жизни дурдома. Как бы мне ни хотелось написать что-то более умное...

О формулах на стене в лаборатории знали пока только я, Стефан и Сео, и мне хотелось бы, чтобы так оно и оставалось как можно дольше. Ведь я всё ещё помнил о происшествии с отравлением ингредиентом номер семь и понимал, что далеко не всё знаю о своих соседях по ЗИО. Поэтому, как я ни терзался от нетерпения и желания скорее заняться этой проблемой, я решил дождаться пока все заснут, прежде чем вновь идти в лабораторию. Но в итоге заснул сам.

Проснулся я только ранним утром. На цыпочках покинул спальню и тихо прошёл в лабораторию, стараясь никого не разбудить.



К счастью, Сео уже успел научить меня, как открывать и закрывать дверь, поэтому теперь я рассчитывал без свидетелей навести порядок в лаборатории, а потом, если повезёт, поработать в тишине и покое, пока все остальные спят, а не прибегают ко мне с требованиями уступить им стол для опытов, сварить какое-нибудь зелье или же прочистить вновь засорившийся унитаз. Но я, конечно же, просчитался.

Первым появился мучимый бессонницей Элд. К счастью, я уже успел скопировать на лист бумаги формулы со стены и вернуть на место стеллажи и ящики, к тому моменту, как дверь открылась и он несколько неуверенно зашёл внутрь.



- Рин, помните ли вы о том обещании, которое дали мне на днях?

Вчера я позабыл отдать Элду снотворное, это было вполне объяснимо, но никак меня не извиняло. По моей вине Элд провёл ещё одну ночь без сна, и, передавая ему бутылочку с прозрачной жидкостью, я чувствовал себя очень неловко.

- Конечно, всё готово Элд, вот возьмите. По одной чайной ложке, можно разводить водой. Оно довольно сильное, думаю, должно вам помочь хорошо засыпать.

Баллы

Я была уверена, что Рин сделал сонное зелье ещё в субботу, а я забыла заскринить доказательство. Но отбирая скрины к 18-й записи, нашла жёлтые буковки именно в воскресный день.

 

[Varezhka]

Глава 19. Силы добра начинают и выигрывают

Увидев на столе тарелку с горкой горячих, ароматных, покрытых золотистой корочкой и политых мёдом оладий, я решил, что идея с шестью добрыми делами перед завтраком была не так уж плоха. Сео и Ванесса уже завтракали, и мы поспешили присоединиться к ним.

- Ты уже успел рассказать Рину, какое доброе дело мы приготовили для него? - спросила Стефана Фрида.

- Не совсем, я только намекнул, - ответил тот, запихивая при этом в рот целую оладью и пытаясь её прожевать. - Но он не возражал и готов к сюрпризам, - добавил он несколько невнятно.



- А о чём конкретно речь? - спросил я осторожно. У меня не было полной уверенности на счёт моей готовности к сюрпризам. К тому же, я мечтал посвятить свой свободный день раскрытию секретов профессора Гогенгеймера. Сюрпризы в мои планы не входили.

- Мы решили, что ты слишком много работаешь, Рин, - ответила мне Фрида. - Ты почти всё время проводишь в больнице, даже ночью туда ездишь. А если ты не в больнице, то либо читаешь журналы опять же по работе, либо варишь зелья в лаборатории. Это ненормально! Если ты будешь продолжать в том же духе, то у тебя непременно будет стресс.

- Но мне нравится работать, - возразил я. - Вряд ли у меня может быть стресс от того, что я занимаюсь тем, что люблю.

Фрида и Стефан наперебой стали объяснять мне, что я нахожусь в постоянном напряжении, что я сам не понимаю, как мне необходим отдых и расслабление, что ещё немного - и я сорвусь.

- К тому же, - добавил Стефан, - у тебя за последнее время столько всего неожиданного произошло...



- Хорошо, и что вы предлагаете? - быстро прервал я его, пока Стеф не выдал все мои тайны сидящим за столом отклонённым. Делать сейчас предметом общего обсуждения ещё и мою личную жизнь я уж точно не собирался.

В ответ я был поставлен перед фактом, что после завтрака мне предстоит вместе с Сео освоить комплекс геймерианских медитативных техник расслабления.

- Я думаю, что для тебя будут полезнее всего техники в движении, - объяснил Сео, складывая в раковину грязные тарелки. - Двигательные медитации — отличный способ расслабиться и очистить разум для тех, кто занят умственным трудом.



Я слушал его и думал о том, что люди в своих самых лучших побуждениях часто слишком буквально понимают золотое правило нравственности «поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой». Они стремятся дать другому то, чего хотели бы сами, вместо того, чтобы подумать, а нужно ли это ему. А ведь по большому счёту нам в первую очередь нужно понимание. Мы бы хотели, чтобы окружающие принимали в расчёт наши интересы и принимали бы нас такими, какие мы есть. Сами мы этого желаем, но продолжаем дарить своим подругам на дни рождения виртуализаторы роботобоёв или сертификаты на прыжок с парашютом — это же так здорово!

Вот этого самого понимания у друзей я сейчас и не нашёл, но всё ещё наивно искал аргументы:

- Но двигательные техники сразу после еды — это не очень-то полезно! - я попытался возразить, но никто меня не слушал.

- А ты тогда ешь поменьше. Мы начнём с небольшой разминки, - продолжал Сео, игнорируя мои возражения, - побегаем вокруг ЗИО немного. А потом приступим к основному комплексу. Думаю, часика через четыре, Рин, ты уже будешь другим человеком. Сам всё поймёшь и спасибо мне скажешь.

Мне доводилось раньше наблюдать за Сео во время этих самых двигательных медитаций. Надо отметить, это было весьма энергичное действо. С отрешённо-безмятежным выражением лица китаец, казалось, двигался в каком-то сложном танцевальном узоре, плавно и быстро перетекая телом из одной замысловатой позы в другую. Четыре часа вот этого? Нет, возражать нужно было твёрдо и прямо сейчас.

Баллы

задание я получила раньше, но забыла написать про него в дневнике
поэтому размещаю в день выполнения