Пресветлая, как же скучно живется! Впереди еще целая вечность, а меня уже успело все до чертиков достать. Посмотрела я на жизнь, ничего хорошего в ней нашла – так хватит уже, разве нет? Есть ли вообще какой-то смысл в моем существовании, помимо той цели, которую для меня выбрал Влад?
Хочу ли я произвести на свет следующее поколение, чтобы вдохнуть жизнь в два древних находящихся на грани исчезновения вампирских клана? Или легче сдаться, разлечься на травке под ярким солнцем, прикрыть глаза и терпеть, пока лучи выжигают кожу и все внутренности? Зато после всех мучений меня будет ждать покой.
Имею ли я на это право? Пожалуй, нет.
К тому же, мать с отцом не для того меня родили и растили первые годы жизни, чтобы я сейчас сопли разводила и жаловалась на свою никчемную жизнь. Не для того меня вывезли из погибающей Полуночной Лощины и отдали Владу: если Пресветлая так распорядилась, значит, на то были свои причины. Ей же лучше видно, чем нам, земным.
А потому продолжаю лежать на жесткой лавке и пялиться в потолок. Время идет, а мне в свой выходной абсолютно нечем занять себя. И не потому, что желания нет: возможности существенно ограничены.
– Калеб, придумай что-то. Нам не хватает денег, – обратилась к нему, мечтая о поездке в лес.
В тех краях, где я родилась, было очень много лесов со всякой живностью и множеством различных трав. Я бы даже сказала, что сам город был окольцован ими. Природа в Забытой Лощине тоже радует глаз, но все-таки это больше городская местность с небольшой растительностью вокруг, а в двух часах езды есть самый настоящий природный заповедник! Я столько о нем читала, но не было возможности туда попасть.
– Попросите у господина Штрауда. Уверен, он вам даст вам столько, сколько вы попросите.
– Ни за что! – отчеканила я и хмуро поглядела на этого умника. – Не буду унижаться перед ним. И ты не смей.
– Но это глупо. Он в самом деле может помочь: для вас ему ничего не жалко.
– Нет, – упрямо стояла на своем. – Лучше ты что-то поделай. Научить там на гитаре играть или порисуй. Всяко лучше, чем сидеть и бездельничать. Да и вообще, с появлением этой твоей Тары одни несчастья начались. Ты на нее тратишь больше, чем следовало бы. Может, подыщешь себе подружку подешевле?
Калеб недовольно поджал губы.
– Не оскорбляйте ее. Она хорошая девушка, и я не понимаю, почему вы ее так невзлюбили. Разве она вам что-то плохое сказала или сделала?
– Мне она больше не нравится. Змею ты пригрел у себя под боком. Говорю тебе, что со временем пожалеешь о вашей связи.
– То-то я смотрю, что вы сами мастер любовных отношений. Глубоко счастливы, да, поэтому стали другим раздавать советы? – съязвил он.
Я от удивления аж привстала. Никогда на моей памяти он не смел разговаривать со мной в подобном тоне! Я его, конечно, люблю и уважаю, как своего единственного няня и человека, знающего меня, как облупленную, но всему есть свой предел. И он только что превысил его!
– Закрой свой рот и иди рисуй, художничек.
Обиделся, по взгляду было видно, но подчинился. Тем же вечером съездил за мольбертом и всеми необходимыми принадлежностями, отдав за них последние накопления. Очень надеюсь, что это окупится.
После встречи с Тарой он стал совсем неуправляемым. Забывал о моих поручениях, о том, что мне иногда все же необходима его компания, теперь еще и начал дерзить! Мне очень не нравится, что он почувствовал вкус свободы, ведь ни к чему хорошему это его не приведет. Если он выйдет из подчинения, Влад не станет с ним церемониться.
Но, стоит признать, определенный талант в живописи у него был. Я бы так сходу, без уроков и подготовки, наверное, не смогла бы нарисовать.
Уже через месяц наше финансовое положение несущественно, но увеличилось благодаря его картинам. Хорошо, что я настояла на этом способе заработка. Не прогадала!
Чтобы мне не было скучно в выходные, когда солнце ярко светит над горизонтом и готовится погубить любого неосмотрительного вампира, надолго вышедшего на улицу, купили в дом шахматный столик, а вместе с ним пристроили лестницу на пока еще пустой второй этаж.
Потихоньку начинаю обживаться. Раз уж мне и моим будущим потомкам суждено жить здесь, то будет глупостью не обустроить жилище так, чтобы в нем было по крайней мере приятно и комфортно находиться.
Я не имею ни малейшего понятия, сколько еще согласится ждать Влад. Он может явиться в любую минуту и заявить с порога: «Пришло время размножаться». Не прямо так скажет, конечно, но суть вряд ли будет сильно отличаться от моего представления. Первый мальчишка станет его наследником и унаследует фамилию Штрауд, но я не представляю, как отдам беззащитного младенца затворнику-вампиру, который не может любоваться ничем дальше кончика собственного носа, да еще и со злодейскими замашками. Не могу даже вообразить его с малышом на руках, укладывающего его спать, читающего ему детские книжки с картинками. Никак не вяжется с его образом и характером.
Нравится Владу или нет, но воспитывать сына, когда придет время, буду я.
А если быть совсем уж откровенной, то я в первую очередь пекусь не о благополучии ребенка, а о себе самой. Мне страшно представить, что мужчина может наговорить про меня сыну, каким ужасным вампиром представить в его глазах. Доверчивая душа ребенка поверит любым словам самого близкого человека. Я не могу, конечно, знать наверняка, как все сложится, но уже сейчас эта мысль сводит меня с ума. Мне будет очень больно смотреть в глаза своей плоти и крови, видя в них хорошо, если одно только осуждение. А может еще быть презрение. Ненависть. Полное равнодушие.
Я не хочу быть пустым местом в этом мире. Особенно для своих будущих детей. К черту остальных, но только не для родных!
Гляжу в окно – солнце уже садится, но медленно плестись к горизонту оно будет еще по меньшей мере час, а мои розы уже начинают вянуть. Я столько сил отдала, пытаясь их вырастить, что мне жалко будет потерять их только потому, что забыла прошлой ночью их полить.
И тогда я решилась на воистину отчаянный поступок. Выбежала с лейкой из дома и насколько могла быстро оросила влагой пышные шипастые кустики, на которых вскоре появятся прекрасные алые бутоны.
Провела на улице не больше двух минут, но вернулась уже с ожогами на руках и спине, которые были отчетливо видны на моей бледной коже.
С этим надо что-то делать! Мне так жаль терять столько времени просто потому, что не могу гулять под солнечными лучами. Сил у меня хоть отбавляй, хватит не на одни сутки, если активно не пользоваться вампирической энергией.
Калеб, например, может спокойно вести круглосуточный образ жизни, вот только на вопрос, как он этому научился, пожимает плечами. Говорит, что родился таким. Мать его сперва испугалась, когда в его подростковые годы поняла, что ребенок какой-то ущербный и, может быть, вовсе не вампир, и только позже осознала все преимущества такой особенности своего сына.
Копать хватило ума уже в ночное время.
Воровать кровавые плоды с кладбища возле дома Влада – тоже. Сам хозяин поместья то ли в самом деле не узнал о моей вылазке, то ли предпочел сделать вид, что не заметил.
Зато под стенами моего дома я разбила настоящий вампирский огород! У меня и те самые плоды растут, и чеснок, и волчий корень, и комариная ловушка. Калеб фыркает от одного только упоминания чеснока, но я говорю ему не приближаться к рассадам, раз не нравится. Мне-то фиолетово от присутствия этого растения, а внутрь здания эти запахи не доносятся.
Почему меня так вдруг потянуло на садоводство?
Воспоминания не прекращают мучить. Один раз вспомнила о матери – и будто бы плотину прорвало. В памяти начали всплывать такие вещи, которые я должна была давно похоронить в глубинах сознания, но они почему-то всплывали на поверхность.
Во снах я видела, как мама гуляет с совсем еще крохотной, не умеющей ходить и еле-еле что-то лепечущей, мной по нашим владениям. Больше всего мне нравился благоухающий сад с тысячами видов как диких, так и одомашненных сортов цветов, с плодовыми деревьями, которые по весне расцветали и создавали незабываемые пейзажи, с мощеными дорожками, разбросанными по всей территории поместья. Не могу сказать, что Полуночная Лощина была ярким живописным местом, но именно тот сад сконцентрировал в себе все живое, все краски.
Точно! Мы с мамой свободно бродили под пусть и редкими в наших краях, но солнечными лучами, кое-как пробивающимися сквозь завесу туч. Это значит, что она не утратила при становлении подростком этой замечательной способности. Может, я тоже могу быть к этому предрасположена наследственно?
Многое со времени возвращения в Забытую Лощину изменилось во мне самой, как в вампире, хотя казалось, что времени прошло не так много. Если в путешествии мне приходилось ютиться, где получится, от стога сена и до одноместной скрипучей кровати, то теперь мои мышцы и кости могли терпеть лишь мягкую обивку гроба, отрезающего меня от внешнего мира.
Как-то раз пошли мы с Ниной на фестиваль романтики. Мне было неудобно ей отказать и в тот раз, поскольку я слишком часто избегала встреч в людных местах. Она может обидеться и подумать, что я не хочу видеться с ней. Так бы я и в тот вечер сидела дома и раздумывала над очередным открытием.
Мы обе были готовы. Она к принятию новой сущности, а я к отравлению чужой крови, которое с большой долей вероятности пройдет без неприятных последствий. Медлить больше не было смысла, ведь люди – такие хрупкие создания. Сегодня наслаждаются молодостью, а уже завтра увидят в зеркале стариков с глубокими морщинами.
– Ты не пугайся только, ладно? Мне нужно укусить тебя в шею, но я не буду пить твою кровь, а наоборот, впрысну в нее яд, который активирует те механизмы в твоем теле, которые отвечают за изменения. Люди и вампиры вообще во многом похожи, и мне почему-то кажется, что первыми возникли вы, а уже потом Пресветлая создала нас по вашему подобию
– Но вы все равно сильнее и выносливее. И более живучи, – вздохнула девушка.
– Ты скоро станешь одной из нас. Совсем немного осталось.
Не предупреждая, впилась клыками в ее нежную кожу. Боюсь, что в последний раз, но для еды у меня есть и другие люди. Не те, которых хочется называть своими друзьями.
Когда передала ее телу достаточное количество яда, отстранилась и резко полоснула себя клыками по запястью, из которого заструилась кровь. Живая, настоящая, но отравленная особыми веществами, позволяющими нам оставаться вечно молодыми и отбирающими у большинства из нас возможность гулять под солнцем.
По традиции каждый новообращенный должен отведать кровь своего создателя, чтобы впервые почувствовать жажду. Прошло еще слишком мало времени, чтобы зубы Нины изменились, а потому ей нужна была помощь в том, чтобы проткнуть кожу.
Символически подставляю ей запястье в знак добрых намерений.
А еще частички моей крови в ее теле позволят ее контролировать и в случае необходимости убить. Но я очень надеюсь, что она спокойно переживет трансформацию и не станет опасной для общества. Мне не хочется от нее избавляться.
Меня, правда, раздражало, что вокруг нас суетится непонятная дама. Она то достает телефон и неумело пытается запечатлеть нас, то просто слоняется рядом и прислушивается к разговору.
– А теперь смотри, как нужно правильно питаться.
Я безжалостно выпила жертву на глазах потрясенной Нины. Судя по ее затравленному испуганному взгляду, клуб Калеба «Против насилия» скоро пополнится новым членом.
– Я… я не смогу так, – она попятилась назад, пытаясь оказаться подальше от меня.
Кажется, я опять заляпалась кровью. Еще и в новом платье!
– Не переживай. Так даже нельзя, только мне можно. Я ведь говорила уже. Даже хорошо, что тебе такой тип питания внушает отвращение.
Забежала на пару минут в дамскую комнату, чтобы привести себя в порядок, а когда вышла, не увидела Нины в зале клуба. Не нашла ее и на небольшой площади, где развернулся фестиваль.
Что ж, я ее понимаю. Наверняка ей нужно время подумать.
Хотела тоже уйти, поскольку концентрация розового на каждый квадратный сантиметр была повышенной, и это меня очень раздражало, но вдруг зацепилась взглядом за фонтанчики с чаем и странно одетого гражданина.
Никогда не верила во все эти бредни гадалок, но тут был мужчина… даже не знаю, как его назвать! Не гадалом же?
Посмотрела на вывеску над его головой. «Знаток романтики». Что ж, неплохое название деятельности.
– Подходите, девушка, не стесняйтесь! Отведайте чаю, да про судьбу свою узнайте, – тем временем зазывал меня он.
– Я не пью чай.
– Так не вкуса же ради. Нужно заполнить желудок умиротворяющей аурой, прежде чем просить предсказание.
– Ну раз так, – неуверенно посмотрела на струящуюся пахучую жидкость.
Взяла одноразовый стаканчик и зачерпнула немного чая. Горячий, но не обжигающий. Поднесла ко рту, лизнула кончиком языка и решила, что чего-то этому напитку не хватает.
– С кровью лучше, – и под недоумевающий взгляд знатока капнула несколько капель своей, сделав новые надрезы на запястье. Старые-то уже успели затянуться. Могла, конечно, потревожить и гадала, вот только боюсь, что в таком случае он отказался бы предсказывать мое будущее. А мне в самом деле интересно, что он может сказать и как будет выполнять свою работу.
Мне кажется, или мужчина побледнел? А, впрочем, неважно.
– Теперь вы можете мне сообщить что-то хорошее о моей судьбе?
– Тут уж все от вашего будущего теперь зависит. Подождите, мне нужно сконцентрироваться.
Он зажмурил глаза, сложил губы трубочкой и стал бессистемно водить руками передо мной. Из любопытства сделала несколько осторожных шагов в сторону, но он даже не обратил внимания, что «сканируемый» им объект оказался вне поля действия его чар.
Пф-ф! Как и думала, обычный шарлатан. Ничего магического в нем нет. Сейчас скажет, что я проживу долгую счастливую жизнь с любимым человеком, который будет меня холить и лелеять и носить на руках, и вместе мы нарожаем не менее двадцати замечательных деток, один другого краше.
– Я не вижу ничего светлого в вашей романтической судьбе, – произнес он на одном выдохе и внимательно посмотрел на меня. – Простите, но правду говорю.
– Я... Спасибо.
Замечательное слово: ничего. Как точно характеризует всю мою жизнь!
Побрела прочь отсюда, домой, в крайне расстроенных чувствах. Может, это глупо, но я хотела услышать хоть от кого-то обнадеживающие слова, что все у меня будет хорошо, что я еще встречу прекрасного доблестного рыцаря, который спасет меня из цепких лап злодея Влада. А мне не мог сообщить ничего утешительного даже шарлатан.
У меня на лбу, что ли, написано, что мне суждено страдать? Жаль, что мне могу увидеть себя в отражении зеркала.
Заглянула в справочник и нашла очередной повод для разочарования. Прочла от корки до корки и третий том, а для следующего сборника придется выходить на контакт с Владом, чтобы позаимствовать талмуд из его библиотеки.
Тяжело вздыхаю. Смотрю на телефон в надежде, что Влад сам позвонит и сообщит, что через полчаса меня на пороге дома ждет посыльный с той книгой. А он, недогадливый, не спешит это делать.
Снова вздыхаю и нажимаю на его имя в контактах. Идут гудки. Мое сердце трепещет и колыхается в унисон с ними, и я начинаю переживать, что оно может в самом буквальном смысле уйти в пятки.
– Неужели это вы, Лавиния? – из трубки раздался удивленный голос. – Сами позвонили мне?
– Мне нужна последняя часть справочника, – сразу перешла к делу, не желая вести долгих изнурительных бесед.
– А мне нужно с вами поговорить. Как видите, не вас одних мучают неудовлетворенные потребности. Что будем делать?
– Вы это о чем? – мою душу почему-то охватил ужас, а по спине пополз противный липкий холодок, хотя причин для этого вовсе не наблюдалось.
Может, дело в том, что я босиком и в одной пижаме, а окно открыто?
– Встретимся на утесах в Винденбурге через два часа.
Своими маленькими крылышками летучей мышки махать такое расстояние было откровенно лень, так что не пожалела денег и вызвала такси, которое отвезло меня в соседний город в двадцати минутах езды от Лощины.
Пошла в старом платье, чтобы не радовать его раньше времени своей уступчивостью. Не исключаю, что ему доложили, что я купила себе новый наряд, но слышать об этом и видеть – разные вещи.
Он явился первым и, судя по всему, давно меня ждал.
– Только не говорите, что я опоздала. У меня в запасе есть еще по крайней мере час.
Мне до дрожи в коленках не нравилось его общество, а он стоял невозмутимо и загадочно улыбался, чем еще больше нервировал шаткую в его присутствии психику.
– Предлагаете оставшееся время стоять и делать вид, что встреча еще не началась?
Честно? С радостью бы! Вот только это глупо, и чем быстрее мы поговорим на интересующие его темы, тем скорее я смогу вернуться домой.
– Лучше дайте мне ваш образец ДНК, – ляпнула я первое, что пришло в голову. Это все нервы: я уже не знаю, куда деть свои руки и глаза, которые, кажется, начали жить отдельной самостоятельной жизнью, не считаясь с приказами головного мозга, который вовсе объявил забастовку и отказался воспринимать действительность.
– Заигрались в ученую?
– Это не игра, а серьезная работа.
– Ну-ну.
Влад позволил забрать у себя мазок, но весь его вид говорил, что он еле сдерживается, чтобы не высказать нечто из серии «чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало».
– Видите звезды? Ложитесь рядом на землю, – он первым устроился на травке, подавая мне тем самым пример.
– Что?
Как это вообще называется? Звезды смотреть?! А потом что? Вечер астрономии мягко перетечет в вечер размножения? Я не хочу сегодня, да и к тому же в просматриваемом со всех сторон месте с тысячей жучков, паучков и прочих членистоногих.
– Я выполнил вашу прихоть – пожертвовал биологическим материалом. Теперь ваша очередь.
– Ладно. Только зачем все это?
На то, чтобы прилечь рядом, но все-таки на некотором расстоянии, ушло не больше минуты.
– Знаете, где находится созвездие Пресветлой?
– Ну, вон там, – уверенно ткнула пальцем в участок неба прямо над нашими головами, где сияло сразу несколько ярких светил.
– А где Утратившего имя?
– Не знаю, – честно призналась ему. Не стала гадать, поскольку в том не было никакого смысла. – Я о нем вообще мало что слышала.
– Смотрите, он расположился недалеко от богини, – мужчина взял мою ладонь и указал ею.
Ему-то ничего, а меня от этого невинного касания чуть ли не током ударило!
– Зачем вы мне это рассказываете?
– Его звали Тристан, – продолжил говорить Влад, будто бы не замечая меня и моего вопроса. Он смотрел вдаль на темное, полное мелких белых точек небо. – А Пресветлую – Леоной. Когда-то давно они жили среди нас, бродили по этой самой земле и оставляли свою божественную частичку на всех вещах, которых касались. Некоторые считают, что они были братом и сестрой, другие – что мужем и женой, но на самом деле Тристан приходился отцом Пресветлой Леоне.
– Откуда вы все это знаете? – я не узнала собственный охрипший от страха голос.
Сколько же ему лет?! Может, он прожил жизни не только Владислаусов Первого, Второго, Третьего и сейчас Четвертого, но и многих, многих других до них? Я по сравнению с ним и вправду кажусь неразумным ребенком с жалким тридцатилетним опытом.
Или, может, он это все просто вычитал в древних легендах? Или только что придумал?
– Я лично знаком с Леоной.
Ну и заявление! От неожиданности я закашлялась. Хотя чего-то такого можно было ожидать. Хорошо хоть в родственнички не стал записываться.
– И где же тогда она сейчас?
– Разочаровалась в этом мире и ушла. Но она, поверьте, слышит ваши молитвы и ждет.
– Чего? – нахмурилась и встала на ноги. Надоело лежать на холодной земле, тем более сеанс рассмотрения неба можно было считать оконченным.
– Чуда.
– Я вас не понимаю.
Влад сам не свой в этот вечер. Говорит ну слишком странные вещи, хотя пьяным не выглядит.
– Просто запомните, что я ваш единственный лучший друг. Этого пока достаточно.
Что?
Не знаю, к чему он ведет, но на глаза уже просятся слезы. Он самый настоящий псих, а я стою рядом с ним в полном одиночестве! Никто не может подойти и спасти от него, хотя этого и так бы не сделали: в народе я пользуюсь репутацией его невесты, а это звание очень прилипчивое.
Я сделала осторожный шаг назад, стараясь не споткнуться в вечернем полумраке, а он пошел следом за мной и заключил в свои объятия. Мое тело будто бы молнией ударило: я начала плакать и задыхаться. Он не сжимал крепко, но мне не хватало воздуха. Мне не хватало свободы и независимости от него.
Он уже берет на себя смелость решать, кто мне друг, а кто – враг.
Прикрыла на секунду глаза – и он перенес нас своими туманами к порогу моего дома. Только тогда я нашла в себе силы взбунтоваться и отстраниться, на ходу вытирая кулаками пролитые слезы.
– Вы монстр, – вырвалось из меня.
– Очень жаль, что вы так считаете.
И исчез.
В абсолютно растерянных чувствах прошла в свою комнату и переоделась, пока Калеб орудовал у мольберта и не замечал меня. Очень старательно не замечал после нашей ссоры.
Этому пора положить конец.
Зашипела, привлекая его внимание, призывая его темную сущность, которая не сможет не откликнуться на мой зов.
Хорошая головомойка не помешала нам обоим. Возможность выпустить пар, не жалея сил, стала настоящей отдушиной.
Что бы ни говорил Влад, какими бы натянутыми ни становились взаимоотношения с Калебом, а все равно именно его я чувствую самым близким мне вампиром. Какая разница, кто выше и ниже из нас по социальному статусу! Он единственный, кто время от времени желает мне счастья, единственный, кто был со мной рядом в тяжелые для меня минуты, с кем я разделяла свои мелкие радости в детстве и подростковые годы, кто всегда находил для меня ценный совет, когда я просила.
А я… я… Нет слов, да и что тут еще можно сказать?
Чтобы отвлечься, смешала на новой барной стойке коктейль, который может на несколько часов защитить от солнца. Завтра испробую его действие на себе и подумаю, как можно закрепить эффект на долгое время.
Но и это не помогло.
В итоге свои чувства излила в музыку.
Только она может залатать мою душу.
К тому же, если не по размеру, то чисто эмоционально их все же лучше разделить.
