Мальчишки Вову уважали. Он умел за себя постоять, причём не размахивал кулаками во все стороны, как некоторые, и всегда говорил чётко и по делу. Пусть он и не вписывался в коллектив, никто его не задирал.
И воспитатели молодого Ильича любили. Чудо, а не мальчик, никогда первым не полезет в драку, в свободное время сидит читает, и никого не трогает. Никаких с ним проблем.
А раз никаких проблем, то и никаких разговоров воспитательных и по душам, и никакого интереса. О чём думает этот чудесный мальчик - да какая разница? К девочкам не пристаёт, стёкла не бьёт, учится нормально - ну и ладно.
Тем временем у мальчика была мечта. Вова глотал книжку за книжкой и воображал себя героем каждой из них, видел себя то бесстрашным пиратом, то благородным принцем, и думал: как же здорово будет повзрослеть и уже не воображать, а делать! Мир за пределами детского дома казался ему ярким, пёстрым и живым - прямо как его описывают на бумажных страницах.
Реальность оказалась жестока. В реальности Вова завалил вступительные экзамены и отправился служить.
Ушёл в армию, попал на войну.
Афганистан, 1988 год.
***
Николку Давыдова считали позором семьи. Мама у него была пианистка, папа - научный сотрудник, старший брат окончил медицинский с красным дипломом... а Николка с горем пополам сдал первые две сессии и только чудом не вылетел с университета.
- Ну что такое! - причитала мама. - Посмотри на Максима, видишь, как он ответственно подходит к учёбе? Не то, что ты. Не сын, а сплошное разочарование!
- Всё на свете сплошное разочарование, - улыбался в ответ Николка. - И что теперь, вешаться? Придётся смириться.
Женщина только устало вздыхала. Сколько раз, сколько раз! Восемнадцать лет парню, а воспитывать приходится, как ребёнка!
Когда же она пожаловалась на младшего сына сестре, та только рассмеялась:
- Глупая ты. Не будет он тебя слушаться просто потому, что тебе так хочется. У него должна быть мотивация. Не велосипед, как в начальной школе, а что-то стоящее.
- Да ты, Лида, самая умная? - хмурилась Давыдова. - Мы с трудом от голода не помираем, а ты предлагаешь тратиться на этого оболтуса!
- Пусть сам на себя тратится! Стипендию же им платят? Отправляй его искать себе комнату или квартиру, я даже готова заплатить за съём - поверь, через пару месяцев ты его не узнаешь.
***
Тётя Лида удачно вышла замуж и не менее удачно, как кто-то заметил, стала вдовой - её покойный супруг был искусствоведом и оставил после себя бесценную коллекцию картин. То, за какие деньги картины приобретались, и рядом не стояло с их нынешней ценой, так что тёте Лиде действительно повезло.
Детей у них с мужем не было. Вероятно, потому женщина и так привязалась к племяннику.
- Радуйся, Николка, - сообщила она ему. - Я спасла тебя от маминых лекций. А если серьёзно - кого попало не води, что попало не пей. Обещаешь?
Тётя Лида по сравнению с матерью была для юноши авторитетом. Племянник шутливо отдал честь:
- Торжественно клянусь!
Так Давыдов-самый-младший оказался предоставлен сам себе. Стал снимать с одногруппником квартиру, меньше гулять и даже внимательней относиться к учёбе.
***
Вове повезло вернуться живым и целым.
Однако Ленинград не обрадовался старому знакомому, встретил его неприветливо и злобно, завертел, как белку в колесе, не позволил и спокойно вздохнуть - парню пришлось трудиться, не покладая рук, чтобы сводить концы с концами. О второй попытке поступить Вова и не зарекался, у него не было на это времени: днём он работал, вечером приводил в порядок маленькую съёмную комнатушку, а выходные проводил за чуть ли не единственным доступным ему развлечением - взятыми из ближайшей библиотеки книгами.
Книги рассказывали о жизни хорошей, жизни красивой, полной интересных занятий и приключений, жизни, пылающей любовью и высокими чувствами. То же, что видел вокруг себя Вова, рассказывало об обратном - от хорошего и красивого его отделяла пропасть размером с образование, связи и деньги, на интересные занятия и приключения не хватало времени, а про отношения ему и слышать не хотелось.
Казалось, его заперли в клетке и не оставили ключ.
***
А потом Вову уволили. Красный флаг обзавёлся белой и синей полосами, всё переклепалось, переделалось и преобразовалось на демократический манер, и Вове не повезло попасть под раздачу.
Нормальной работы не находилось, и, словно этого было мало, хозяйка комнаты, которую Вова снимал, грубо намекнула: пора выезжать. О том, куда выезжать, он не знал. Что делать дальше - тем более. Подработки были слишком ненадёжными и непостоянными, отложенные деньги заканчивались, и парень оказался в тупике.
В очередном тупике.
Сидеть дома он боялся - не хотел напоминать хозяйке о себе. Думал, если попадётся ей на глаза лишний раз, тут же выставят за дверь. Поэтому в свободное от стихийных подработок время Вова гулял. Бесцельно, бездумно, почти бесконечно.
И вот он шёл, куда глаза глядят, и мимо него шли десятки и сотни прохожих, десятки и сотни людей, которых он никогда не знал и вряд ли когда-нибудь узнает, и себя он тогда ощутил таким же незнакомцем. Если бы он ушёл и не вернулся, никто бы о нём вспомнил, никто бы о нём не пожалел. Разве что военные товарищи. Но как бы они узнали?
Иногда Вова думал, что похож на собственную тень - скользит по жизни, не показывая лица, и вечно за кем-то идёт.
А зачем?..
Зачем он держится за этот бессмысленный клочок земного существования? Его обманули, нет здесь ничего ни огненного, ни красивого, есть только ледяное и страшное. И неужели оно того стоит?
«Лучше бы я умер на этой проклятой войне!»
Грозной тучей мысли громоздились над его головой.
И однажды туча стала настолько тяжёлой, что опрокинулась дождём. Это произошло в тот вечер, когда все спешили домой с покупками и подарками, суетились на кухнях, напевали новогодние песни и сочиняли планы на грядущие двенадцать месяцев; один лишь Вова стоял на улице и наблюдал, как кружится под жёлтыми фонарями белый-белый снег.
Так уж совпало - два неба заплакали одновременно.
- Молодой человек! - окликнули вдруг.
Обернувшись, парень увидел совершенно округлую женщину - черты её лица были лишены острых углов, а живот недвусмысленно выпирал. Любую другую он бы проигнорировал, но беременную не смог.
- Чего вам?
Незнакомка поставила сумки на землю и некоторое время пыталась отдышаться. Вова заметил, что одета она кое-как, будто накинула на себя всю одежду, что у неё есть, и на перчатке у неё не хватает пальца; только она избавилась от ноши, сразу спрятала замёрзшую руку в карман.
Похожа на попрошайку, решил Вова. Сейчас попросит денег. Или донести сумки, а там пара амбалов выйдет навстречу и так денег попросит, что попробуй отказать. Ну нет, он на это не поведётся.
- Не подскажете, сколько времени? - спросила женщина заместо.
Парня как током ударило.
Ей нужно... время? Всего лишь время?
- Половина восьмого, - посмотрел он на часы.
Женщина благодарно кивнула.
- Спасибо! С наступающим вас.
- И вас, - попрощался Вова.
Ему было неловко.
И стыдно.
Он приписал незнакомке все преступления мира, а она и намёка на своё очевидно бедственное положение не сделала - всего лишь спросила, который час, и как ни в чём не бывало схватила сумки и переодела перчатки, чтобы мёрзла теперь другая рука.
Между прочим, беременная женщина. И не жалуется, не ноет, не ворчит на судьбу. А он, здоровый парень, места себе найти не может и всё думает, о чём бы ещё пострадать...
Бред! Уж ему-то не пристало сидеть без дела, лениво, больше ради галочки ходить по работодателям и избегать встреч с хозяйкой квартиры. Он никому не нужен, он похож на свою тень - и после этого его жизнь не имеет смысла?!
Да как минимум - доказать вселенной, что она ошиблась!
- А знаете, - женщина улыбнулась. - Я думаю, мы ещё встретимся.
И исчезла в темноте аллеи. Вова больше никогда её не видел, но её предсказание, конечно же, сбылось.
***
Студенты философского факультета и притянутые за компанию знакомые отмечали праздник в однушке Давыдова и Косминского. Было тесно и алкогольно, но весело.
- Я такую штуку сейчас скажу! - перетянул на себя внимание сосед Николки. - Мы с Лизкой решили расписаться!
- Да ладно! - тут же воскликнула какая-то девчонка.
- Она залетела, что ли? - сдержанно поинтересовалась другая.
- И ничего она не залетела, у нас любовь, - обиделся жених. - Ну, и ей квартира от бабушки в наследство досталась, так что кончились мои муки без питерской прописки...
Последнее признание расставило всё по своим местам. Местные ребята сразу начали возмущаться, как так можно, а приезжие согласно, но молча закивали. Один только Николка не говорил и не кивал.
Николка думал о другом - раз Косминский съезжает, то ему придётся искать нового соседа; в одиночку он съём не потянет. А это так муторно! Писать объявления, развешивать их, отсылать в газету, созваниваться и встречаться, гадать, хороший человек или не очень... Можно, конечно, доложить хозяйке, но куда лучше найти соседа самому, а потом поставить её перед фактом. А то притащит ещё кого-нибудь столь же доисторического - такого счастья юноше не надо!
Но где же найти соседа, как Косминский? Они отлично ладили. Косминский любил выпить, не любил порядок и изображал восторг, слушая Николкины стихи. И пятничные вечера они делили пополам - то Николка уходил спать домой, то Косминский ночевал у возлюбленной. Идеальный баланс. Вмешалась тут эта Лизка со своим наследством!
- Сына назовём Лёвой, а дочку - Светочкой, - ворковала она, а жених, судя по ошарашенному лицу, только сейчас понял, во что вляпался. Лизка, уже поддатая, нервозности в нём не замечала и продолжала сочинять им идеальную жизнь.
А что Николка, что Косминский с идеальной жизнью попрощались.
***
На этом мироздание решило не останавливаться - Николка завалил последний экзамен. Все предыдущие закрыл на пятёрки и четвёрки, а этот взял и не сдал. Седовласый профессор с умными, не помутнёнными преклонным возрастом глазами спросил его напоследок: «Давыдов, а сами что думаете? Верно ли, что главное для индивидуума - общественная польза, или нужно превозносить собственное благо?» Студент задумался. В вопросе явно был подвох. Скажет он про пользу, так ему ответят: устаревшие у вас взгляды, сударь. Скажет он про собственное благо, размажут обвинением в эгоизме. Одно было ясно для Николки, как день - его хотели завалить.
«Я считаю, что думать нужно в первую очередь о себе, но при этом не переходить черту между эгоизмом и разумным выбором приоритетов», - попытался выкрутиться юноша. Профессор покачал головой: «Ветер у вас в голове, Давыдов. Никакой жизненной позиции. Это лет пять назад ещё можно было жить без собственного мнения, а сейчас без него никак. Я хочу услышать от вас на пересдаче ответ не только на билет, но и на свой вопрос».
Спорить студент не стал... а надо было.
Николка этого не понял.
Он подметил для себя другую вещь - философы странные. Очень. И сразу же решил парень, что если он станет преподавателем, то ни за что валить без причины не будет. Только ответ по билету, ничего лишнего. Никому не пожелал бы юноша такого качественного и бессмысленного унижения, какое пережил он сам.
С другой стороны, на раздумья претензия профессора его всё-таки подтолкнула. «А что я в своей жизни вообще сделал сам?», спросил себя Николка.
И пришёл к выводу, что ничего.
В какой университет поступать, за него решил папа.
Направление посоветовала мама.
Решение жить отдельно от родителей принадлежало не ему, а тёте.
Как же так?
Неужели это правильно - слушать других, мешаться с толпой, идти путём наименьшего сопротивления?!
...а почему нет?
Кто сказал, что нужно бороться? Быть может, всё давно решено за нас и не нами, и все волевые поступки, импульсивные решения, случайности уже запрограммированы какой-то высшей силой, и мы просто зовём это так, как нам нравится. «Я сам пишу свою судьбу», говорит кто-то, и судьба улыбается ему - да, милый, заблуждайся. «Я плыву по течению», говорит кто-то, и он прав. Кто знает?
Николка уж точно не в курсе.
Его выбор - соглашаться.
***
Вова с судьбой спорил. Она сопротивлялась, била его, как только могла - а он вставал и шёл дальше ей назло. Сломала бы ноги - он бы пополз.
Хозяйка его всё-таки выгнала. Ничего страшного, решил парень, переночую на вокзале. Собрал вещи и отправился вон.
Впрочем, до крайних мер не дошло.
- Ильич! - поздоровался с Вовой крепкий коренастый парень. - Сколько лет, сколько зим!
То был детдомовский, Вовин ровесник, Артём Грачёв или просто Грач. Ильич помнил его как мальчишку общительного и весёлого, но большого задиру - он пускал в ход кулаки по любому, даже самому глупому поводу, причём не со зла, а исключительно из любви из искусству.
Парни пожали друг другу руки и обнялись.
- Ты как, брат, где устроился, как жизнь? - начал Грач. - Может, посидим где, поболтаем? Я угощаю!
- Угощаешь? - Ильич рассмеялся. - Как тут не согласиться!
И они надолго засели в ближайшей кафешке. Оба обрадовались встрече, многое захотелось обсудить, выведать, рассказать. Ильич поделился и афганскими историями, и нынешними бедами.
- О, - Грач словно нахохлился, вмиг стал серьёзнее. - Есть одно предложение. Работа рисковая, правда, но сам знаешь, какие сейчас времена... Нам нужны такие, как ты - серьёзные, слов на ветер не бросающие, умеющие за себя постоять.
Ильич сразу понял, куда он клонит. Времена действительно неспокойные. Сам боялся соваться в некоторые районы и на всякий случай носил с собой нож. Но и понять преступников он мог - это, в конце концов, выход.
В том числе и для него.
- Рассказывай, - тянуть Вова не стал.
Вовин товарищ оплатил счёт, и разговор продолжился уже в другом месте.
- Ну всё, считай, ты в деле, - сказал Грач на следующий день. - Михеева помнишь? Он старший. Будут проблемы - на него ссылайся, он своих не бросает.
- И это, - добавил позже. - Тебе бы свою хату найти. О деньгах не парься, в первую же ночь вдоволь срубишь. Мы всё по чесноку делим, по справедливости. Все же свои у нас, детдомовские. Не чужие люди.
В знак доверия Грач похлопал Вову по плечу и отчего-то рассмеялся. Вова рассмеялся вместе с ним - ему казалось, все его проблемы враз решились, и это было странно, дико и неестественно. Но радовало безумно.
***
Михеевская банда состояла целиком из детдомовских. Старшее поколение, сам Михеев и парочка его друзей, начало разбойничать ещё в подростковом возрасте; в восемьдесят пятом их поймали и по малолетству дали мелкий срок. Когда ребята вышли на свободу, они решили вернуться к делам, но вели их теперь самостоятельно.
- Главная наша была та ещё сука, - однажды поделился один из главных, Вулкан. - Всех повязали, одна она сбежала.
- Говорят, её в Москве взяли, - добавил Михеев.
- Восторжествовала справедливость! Давно пора!
- А при ней ты не был таким смелым. Сука сукой, а баба была ого-го. Всех держала, все её слушались.
- Да, она как рыкнет - все по струнке встанут. Обалденная всё-таки была баба, эта Златоручка.
- Почему Златоручка? - поинтересовался кто-то из новичков. - Воровала хорошо?
- Круче, картинки подделывала. Один в один, не отличишь. Нарисует картинку, повесит её заместо оригинала, а оригинал этот сольёт за бешеные бабки. Мы столько за месяц не срубаем, сколько она могла за одну ночь.
- А вы ей нахрена нужны были?
- Думаешь, она сама кражу со взломом проводила? Нихрена подобного. Она надевала шляпу, туфли и белый костюм, и когда мы из квартиры валили, её костюм был таким же белым, как пару часов назад.
***
Экзамен Николка пересдал. На «отлично». Преподаватель задал тот же самый вопрос, и Николка честно ответил:
- Я не знаю. Не могу судить за всех. Пусть каждый сам для себя решает.
- А что для себя решили вы? - продолжил профессор.
- Я решил не решать. Судьба знает лучше, разве нет?
- Это плохое решение.
Николка пожал плечами.
- А я не говорю, что оно хорошее. Зато моё собственное.
Профессор улыбнулся и поставил пять.
Осчастливленный, Николка отправился гулять. Особенно ему нравилось ходить по набережной Фонтанки - он сам не мог объяснить, почему. Тянуло туда будто.
Дело близилось к закату. Через один зажглись фонари, а небо, напротив, порыжело и потускнело. Снег падал лениво, неспеша, и даже ветер непривычно затих. Было в этом вечере что-то таинственное.
- Говорят, в полночь по лестнице Ротонды спускается дьявол, - с выражением рассказывал небольшой компании идущий навстречу юноша.
Николка узнал в нём бывшего одноклассника и помахал рукой.
- Давыдов, ты, что ли? - поприветствовал одноклассник. - Какая встреча! Хоть ты скажи им, что есть такая легенда, про дьявола. Прикинь, не верят.
- Есть, есть.
- Пф-ф-ф, - фыркнул кто-то. - Чушь собачья!
- Чушь - так докажи, - возразили тут же. - Или зассал?
- Ничё я не зассал! Да хоть сегодня там в ночь затусую, во! А вы со мной пойдёте. Или лохи последние?
- Ничё мы не лохи! Го затусуем!
- И ты пойдёшь, посмотришь, какое фуфло твоя легенда, - поддержали.
Однокласснику Николки ничего не осталось, кроме как кивнуть - ему нравилась одна девчонка из компании, и он не мог выставить себя трусом перед ней.
- Давыдов, а ты ссыкло или с нами? - спросил одноклассник.
Николке понравилась та же самая девчонка, и он решил, что это неплохой шанс познакомиться:
- С вами!
***
В этот же день Ильич побывал на своём первом серьёзном деле.
Началось всё утром, когда один из старших, Илья Давыдов по прозвищу Давид, доложил:
- Стрелу нам назначили, скоты! Показательную. На стыке Гороховой и Фонтанки. Ментуры, гады, не боятся.
- Да и мы не пальцем деланные, - тут же заметил Михеев. - У нас тоже свои в ментуре есть. Покажем им, кого тут надо уважать.
Мнение главного - закон. Решено.
Стычку назначали на двенадцать часов; михеевская банда приехала заранее и, оценив окрестности, стала ждать.
В этот раз Ильичу выдали не нож с кастетом, а пистолет.
- Выживешь - оставишь себе, - сказали серьёзно.
Парня мрачное предсказание не тронуло. Он вообще чувствовал себя удивительно спокойно. Словно вернулся на войну - никаких гарантий, никаких привязанностей, никаких планов на будущее, только делай, что говорят. И да, умирать здесь случается.
***
До полуночи оставалось десять минут. Ребята сидели в парадной, что-то пили (на этикетке значилось вином, но кто верит этикеткам?) и травили разные байки. Николка уже познакомился с той самой девчонкой и активно за ней ухаживал - к бурному недовольству одноклассника. Девчонке же всё нравилось, и она подмигивала и улыбалась то одному парню, то другому.
- Когда я смотрю на тебя, мне хочется говорить стихами, - подкатывал Николка. - О, прекрасная Лариса, хороша ты, словно киса, в моей жизни нету смысла, если нету в ней Ларисы! В жизни смысла вообще нету, ненавижу страну эту, за одно могу простить - мне Ларису подарить!
Лариса захохотала:
- Дурак! Кто же за такое страну прощает? - и поцеловала Николку в губы.
Соперник обиженно сложил руки на груди.
- Пять минут! - воскликнул кто-то. - Пять мину-у-ут, пять мину-у-ут, это мно-о-ого или ма-а-а-ало...
Ребята поддержали песню, но что в ней дальше, никто не вспомнил, поэтому все разом замолчали.
И в этот миг Николке стало страшно. Тишина, темнота. Странная лестница, тени на которой причудливо играют и складываются в фигурки, похожие на чертят. Парень даже услышал чей-то протяжный вой - и задрожал, и чуть не заплакал от охватившей его острой и беспричинной тоски.
- Что за звук? - спросил он тихо.
- Нет никакого звука, ты чё.
- Колян, совсем спился?
Голоса ребят звучали легко, непринуждённо. Они ничего не слышали. Они ничего не чувствовали. Но Николка не мог перестать дрожать, и вновь зашумевшая компания казалась ему теперь не гарантией безопасности, а чем-то жутким, фатальным.
- К чёрту! - сдался парень. - Точнее, от него.
И сбежал.
***
Стрелки часов сошлись на двенадцати. К михеевским двинулась мужская фигура.
- Это что ещё за фраер? - покосился Вулкан. - Ильич, давай разведай.
Вова послушно отправился в сторону незнакомца. Им оказался до смерти напуганный юноша со светлыми кудрявыми волосами, на первый взгляд - сама невинность. Но руку сама невинность держал в кармане, и Ильичу подумалось, что он прячет там пистолет.
- Ты чё здесь забыл? - встал Вова у юноши на пути.
- Домой иду, - неровным голосом ответил тот.
- Не заливай, никто в такое время домой уже не ходит.
- Но...
- Рассказать, почему? - продолжил Ильич, игнорируя блеянье незнакомца.
Достал пистолет и навёл на парня. Хватит играть, показывай свою пушку.
Но вместо ствола незнакомец протянул кошелёк и талонную книжку:
- Возьмите, возьмите, только пустите меня!
Чёрт, всё-таки заблудший. Вон как руки дрожат.
Ильич схватил кошелёк, отсчитал половину денег и сунул себе в куртку, а остальное отдал владельцу.
- Урок на будущее. Драпай отсюда по-хорошему, и чтобы на Гороховой я тебя сегодня не видел.
Кудрявый парень кивнул и быстро сделал ноги.
***
- Ну и где твой дьявол? - хохотали ребята.
Уже двадцать минут как полночь, а никакого чёрта на лестнице так и не появилось
- Легенда на то и легенда, - улыбнулся Николкин одноклассник.
Лариса, возмущённая трусостью философа, теперь вешалась на шею его товарищу, так что настроение у парня было на редкость хорошее.
- А пошли все ко мне, - предложил он. - Холодно тут, и вино закончилось.
Предложение всем понравилось.
Весёлая пьяная компания не заметила ни чёрных машин посреди улицы, ни двух группировок, стоящих друг против друга, ни их предводителей, беседующих с глазу на глаз и уже дающих знаки своим бандам.
- Ну Давыдов и ссыкло! - обсуждали ребята громко. - То ещё ссыкло!
Давид из михеевских заметно напрягся. Он решил, что речь идёт о нём.
- Подкрепление привезли, - выплюнул. - Возьму их на себя.
Выстрелы разрезали воздух и раскрасили снег.
***
Николка сидел на кухне и пил отвратительно горький кофе. Он до сих пор не мог отойти от прошлой ночи. Позвонил однокласснику и Ларисе, чтобы узнать, как там их посиделки в Ротонде, а у обоих трубку взяли родители и сказали, что со вчерашнего дня их не видели. Неужели и правда дьявол?..
Раздался звук поворота ключа в замке. Хозяйка же обещала предупреждать, с обидой подумал Николка, и вышел в прихожую её встретить, но это была не хозяйка. Нежданным гостем оказался крепко сложенный темноволосый мужчина.
- Что ты тут забыл? - нахмурился гость.
- Я здесь живу, - развёл руками Николка.
- Нет, это я здесь живу. Только что получил ключ от Лидии Павловны.
Николка попытался сообразить, как так вышло.
- Странно, что она не сказала мне, что я выселен, - рассудил он, однако решил с незнакомцем не спорить: - Но я всё понял. Сейчас же соберу вещи и уеду.
Незнакомец поднял руку в предостерегающем жесте.
- Стоп. Лидия Павловна ни мне, ни тебе ничего не сказала. Подстава какая-то. Сиди на месте, я перетру.
Он ушёл и вернулся через пару часов. Николка всё это время косился на его сумку и пытался вспомнить, где же он своего гостя видел - определённо же видел, но где?
- Перетёр, - сообщил мужчина. - Она вчера звонила тебе весь день, чтобы сказать, что нашла лучший вариант, то бишь меня.
- Уже укладываюсь, - вздохнул философ. - Я всё понял с первого раза.
- Тихо, тихо. Раз она не дозвонилась, значит, поступила нечестно, когда позволила мне въехать. А я такого не люблю. Вот что могу предложить - койки две, можем жить вместе. Платим пополам. Так будет честно.
Николка совсем растерялся. Вроде и справедливо, но... нельзя же просто взять и начать жить с незнакомым человеком! Особенно когда он, кажется, прожжёт сейчас в тебе дыру, так требовательно уставился. В таких условиях невозможно думать! И вообще, подобные вопросы не решаются за пару секунд.
Но что самое худшее - решение лежит исключительно на его, Николки, плечах!..
Он к такому не привык. Он привык от такого бегать! А тут - некуда, не на кого, не к кому!
- Ты согласен? - поторопил гость.
Прозвучало не как вопрос, а как наезд. Соглашайся, или хуже будет.
Николка одновременно испугался (до сих пор не отошёл от вчерашнего) и обрадовался (всё решили за него!). И кивнул.
- Коля, - представился, протягивая руку.
- Вова, - мужчина сжал ладонь студента в своей.
Вот и познакомились.
И если учесть, как долго я не отхожу от своих героев, кажется, мне удалось.
А я тут с комментарием мимо пробегала, решила отдать 
И вот знаешь... Я не хочу проводить никаких параллелей с Золушкой, очень уж эта тема избита, но весь этот вечер... Блин, мне реально нравится, это будто бал, но только в современном стиле, без вееров и танцев, но с теми же дамами, кавалерами, полунамеками 
Не читала, не смотрела, не знаю откуда это в голове и не смотри на меня сейчас так осуждающе 
). А чего стоит это его единственное: "Вы замужем?" 
Подберите мою челюсть, знаешь сколько вопросов в голове появилось?! Он же не просто так это спросил, нет-нет! Она ему понравилась (да, конечно понравилась, ну что за вопрос)? А он это нарочно? А почему он убежал сразу? Хотел такой вот налет таинственности после себя оставить, что ли? Вот чтоб его потом черти покусали за такое! Нельзя просто так уходить, сразу после таких вопросов к девушке! 
Наверное, это для меня просто главная интрига главы сейчас...
Он с Анечкой в четырнадцатой части такой же фокус проделал, когда спокойно кивал на её рассказы об "одногруппнике Кости", интересовался даже, а потом с каменным лицом: "кстати, тот самый одногруппник - это я")))
Закопаться поглубже в отношения - моё всё)))
Да-да, народ ждет давно и с нетерпением! А также с удивлением на то, что ты так долго нам ничего не писала и не радовала главами! А-та-та тебе короче, и давай уже скорее 
Хотя, быть может, к концу 37й части станет ясно, почему Ильич к этому пришёл.
Всегда рада видеть вас в своей теме 
Он будто как и Николушка плывет по течению и смотрит на свет фонарей... И, ах да, никому не доверяет! Нашел себя... В войне... А почему он не остался в своё время служить дальше? Вдруг, история бы по другому повернулась?
Хотя, чуйка у него, конечно, отменная 
Вот это и весь ужас эпохи... Не к кому обратиться за легальной помощью... 