Меня зовут Евгения Рутберг. Через неделю мне исполниться тридцать лет. Я живу со своей маленькой дочкой и страшей сестрой Ольгой. Наш отец родом из Германии, мать - из России, не спрашивайте где и как они познакомились, это ужасно долгая, но весьма милая история. Живем мы в нашем доме в самом конце Сансет Вэлли.
Дочь у меня от бывшего мужа. Мы расстались спустя неделю после рождения Вики, дочки. И причины у него для расставания были самые идиотские. Во-первых, он хотел мальчика, и девочка его ну никак не устраивала. Во-вторых, он хотел, чтобы я взяла его фамилию, но честно говоря, Рутберг меня устраивает больше, чем Лошадинов (он, кстати, тоже из России). И, наконец, в-третьих, его не устраивало то, что с нами живет моя сестра, Ольга. Но ведь ей негде жить! Она, конечно, может снять квартиру, но ведь она умрет от одиночества. Пять лет назад ее муж погиб во время пожара в его же офисе, и с тех пор Ольга не верит ни в любовь, ни в счатье. Она уже не заводит друзей, да и старые уже не имеют с ней дела - говорят, изменилась она. И они правы. Некогда позитивная счастливая Ольга, с шикарными черными локонами, превратилась в серую одинокую женщину с короткой стрижкой. И я - единственная ее подруга, а моя дочь - та, кто заставляет ее хоть иногда улыбаться. Она очень часто уходит в "плачевный запой" - заперается в комнате и ревет в подушку, временами замолкая, но не выходя из комнаты. И почти весь день там сидит одна, без еды и воды. Мне ее жаль. Трагедия сделала ее совсем другой, но я не брошу ее. Она моя сестра, и навсегда ею останется.
Что ж, сегодняшнее утро не обошлось без слез... Я проснулась, как обычно, рано, с целью приготовить завтрак.
Дочка Вика еще спала, а Оля, вся в слезах, спустилась ко мне на кухню. Я оторвалась от приготовления и с сожалением посмотрела на нее.
- Оль, - грустно протянула я. - Ты опять?
Та не ответила, лишь продолжила всхлипывать, глядя в пол. Я подошла к ней и обняла.
- Не бойся, Оль! - лидерски прошептала я. - Пробьемся! Все еще впереди, все будет хо-ро-шо, - улыбалась я.
Хотя я и сама, если честно, давно потеряла надежду.