— Что с ней? Она выжила?
— Она жива, но, говорят, в крайне тяжёлом состоянии. Я очень хочу её навестить, но нет возможности. Я жутко волнуюсь. Говорят, помимо травм её психика серьёзно нарушена, и это пугает ещё больше.
— Где она?
— В центральной больнице города С. Поговори с работниками регистратуры, к ней, вроде, пускают посетителей.
Я отблагодарил Иду и начал смотреть карты. Город С нашёлся сразу и приложение построило мне маршрут, я плюнул на учебный день и отправился в путь, несмотря на сложности с языком и полное незнание местности. Всю дорогу я не мог усидеть на месте. Люди в электричке смотрели на меня, как на бешеного, я сбивал всё с пути, ёрзал на сиденье, и с трудом сдерживался, чтобы не закурить, стоя в толпе.
Анна Грант.
Я лежала в больничной палате и смотрела в потолок. Казалось, моя жизнь была разрушена, и мне было абсолютно плевать на происходящее. На ушибы, лёгкое сотрясение мозга, колотые раны на руках. Но всё-таки меня беспокоило состояние родителей и мучил вопос, знает ли Клод о том, что со мной случилось. Может, я ещё не совсем мертва, а?
Я услышала стук в дверь, затем в палату вошла медсестра.
— К вам посетительница, пустить?
— Давайте.
В комнату зашла высокая темноволосая девушка. Я узнала её сразу, она была точно такой же, как на фотографиях. Девушкой этой была Полли.
— Привееет, - она мило улыбнулась, - Как ты себя чувствуешь?
— Физически - почти нормально, морально - лучше промолчу... Но спасибо, что спросила.
— Моя мама - заведующая этим отделением больницы, она говорит, что через пару дней тебя выпишут, но какое-то время надо будет сидеть дома соблюдать режим. Слушай, Анна, это проделки Грэгора? Он интересовался, как ты.
— Вот чёрт... Кажется, этот ублюдок от меня не отстанет.
— Я так не думаю. Моя мама сказала ему, что ты едва ли не при смерти, и его, кажется, такой ответ вполне устроил. А в городе только и говорят, что о девушке и её отце, которые спаслись из горящего дома. Знаешь, если вы не оставите попытку засудить Грэгора, мы поддержим вас всеми силами, даже материально, если нужно.
— Спасибо, Полли. Огромное спасибо тебе и твоей маме, я ценю это.
— Если честно, - девушка села на край моей кровати, - я чувствую жуткую вину за то, что поделилась с другими твоей записью. Прости меня, я недооценила Грэга.
— Всё хорошо, я совсем тебя не виню. - впервые за последние дни на моём лице изобразилось какое-то подобие улыбки, хотя я по-прежнему чувствовала себя отвратительно.
— Если что-то будет нужно - пиши, мы сделаем всё, чтобы восстановить справедливость.
Затем Полли попрощалась со мной и ушла, оставив меня сидеть на кровати, переваривая информацию и думая, что теперь с этим делать.
Клод Пелетье.
День.
Спустя четыре часа я нашёл С-овскую городскую больницу и попытался добиться от регистратуры визита к девушке, которая просто свела меня с ума своим существованием и поведением. Спустя полчаса недопонимания и глупых вопросов с обеих сторон, я добился желаемого. Кажется, их взял тот факт, что я выглядел, мягко говоря, встревоженным и расстроенным.
— Хорошо, я проведу Вас к пациентке, если она будет в состоянии принимать посетителей.
Медсестра привела меня на третий этаж и покинула на пару минут, чтобы убедиться, что Анна чувствует себя неплохо и согласна принять очередного гостя.
— Проходите. Но не слишком долго, пожалуйста, девушке нужен покой. И никакой техники, ей сейчас категорически запрещены экраны и тексты.
У меня внутри всё похолодело, я сделал глубокий вдох и медленно вошёл в палату. Я опасался её реакции на меня и волновался за её состояние. Моя возлюбленная в полном одиночестве лежала на кровати, уставившись в одну точку. Она была всё так же красива, хотя на лице совсем на было косметики, на руках были повязки, и она заметно исхудала.
Увидев меня, Анна закричала, вскочила с кровати, побежала ко мне босиком через всю палату и, зарыдав, кинулась на шею, целуя её и нежно обнимая за плечи.
— Прости меня, Клод, - быстро шептала она, - прости за мою тупость, за то, что заставила тебя волноваться. Господи, как я рада тебя видеть. Я так тебя люблю, если бы ты только знал. О, Клод. Забери меня отсюда, я сойду здесь с ума. Пожалуйста.
Я запустил пальцы в её спутанные тёмные волосы, и обнял за талию. По её щекам текли слёзы. И тут она поцеловала меня. Прямо в губы. Потом оторвалась от меня, вытерла слёзы, и мы снова слились в поцелуе, долгом и страстном. Она ласкала мои губы своими как никто другой, нежно и искренне.
«Этот поцелуй у неё явно не первый, несмотря на то, что она говорила мне, что никогда не была в отношениях.» - проскочило у меня в мыслях.
Через тонкий слой её больничной рубашки я чувствовал каждый сантиметр её ныне худого обнажённого тела. Мой организм отреагировал на это соответствующим образом и она, почувствовав это, снова оторвалась от меня, взглянула в глаза и рассмеялась.
— Клод! Я, наверное, совсем поехавшая, но сейчас я счастлива как никогда прежде. Я так хотела тебя увидеть! - её маленькие руки гладили мои волосы, а губы вновь и вновь целовали лицо и шею. Я невольно поймал себя на том, что хочу сорвать с неё все бинты и рубашку, и уложить прямо на больничную койку, но это было не самым подходящим местом, да и она ещё не пришла в полный порядок.
Видимо, случилось то, чего мы оба так долго ждали. Мы целовались и упивались обществом друг друга.
Анна Грант.
Он поднял меня и посадил на койку, а затем сел рядом и серьёзно посмотрел в глаза.
— Прости меня. Я думаю, ты знаешь, что я к тебе чувствую и как я переживал. Я грыз себя всё то время, что ты обижалась. Я едва с ума не сошёл, когда мне сказали, что ты чуть не сгорела заживо. Как так вышло?
— Ты был прав: я дура, что полезла к Грэгору. Я не знаю, Клод, что на меня нашло. Мне так жаль, что заставила тебя волноваться. Ты повёл себя как свин, но моя любовь к тебе в тысячи раз сильнее обиды, а после того, как ты нашёл меня, я и вовсе перестала злиться.
Я поняла, что Клод не успевает следить за темпом моей речи, сползла с места, и легла ему на колени. Он молча теребил мои волосы, и это доставляло мне такое удовольствие, что я чувствовала себя как в раю. На больничной койке. В неврологическом отделении. Почему нет? Как говорится, с милым рай и в шалаше.
— Mon cher, если бы ты только знала, как я был напуган... Я никогда не чувствовал такого ужаса прежде, даже когда моя мать порезала вены. Энни, мне страшно. Кажется, твоя болезнь или твоя безрассудность толкают тебя на безумные поступки...
Я не дала ему договорить: подползла к нему вплотную и прервала эмоциональную речь новым поцелуем, а затем прошептала на ухо:
— Всё идёт так, как должно идти. Я живу с такой установкой и мне каждый раз становится легче. Просто подумай, если бы я не влезла в это дерьмо, сидели бы мы сейчас на этой койке, чувствуя то, что, кажется, не чувствовали никогда прежде?
— Ты права, но я не могу просто стереть из памяти всё то, что ощутил несколько часов назад.
— Мне жаль, мне очень жаль. Кстати, как ты узнал об этом и нашёл меня?
— Пришлось найти Иду, твою подругу. Цени её: сознание этой девочки ещё не помутилось, и она смогла меня понять, каким бы идиотом я ни был.
— Она-то знает, что я люблю тебя и не откажусь от тебя так просто. Тогда, после нашей ссоры, я чувствовала себя так дерьмово, что, снова оказавшись на пожаре, я хотела лечь на пол и сгореть к чертям собачьим. Но что-то заставило меня двигаться дальше. И сейчас я поняла что, Клод. Разве могла я погибнуть, не сказав тебе, что я чувствую на самом деле? Разве могла я оставить тебя? Нет! Ни в коем случае. И я поняла кое-что ещё… Твоя голова работает в разы лучше моей. Дай мне совет, что делать дальше. Меня сегодня посетила знакомая, и предложила помощь, если я подам на Грэгора в суд. Я боюсь, Клод.
Клод, кажется, опешил. Или испугался? Я сжала его руку и посмотрела в его серо-голубые, но такие тёплые и внимательные.
--- Я боюсь подавать на него в суд: это может не иметь смысла, но он обозлится ещё сильнее. И боюсь оставлять всё так, как есть, потому что эта сволочь вряд ли захочет отстать от меня, если узнает, что со мной всё в порядке. Ну или почти…
--- А твой отец?
--- Он выбрался оттуда невредимым, но морально просто убит. Это был тот дом, где он вырос. Папа любил это место. И туда было вбухано много средств.
Клод заметил, что на глаза мои выступили слёзы, и прижал к себе.
--- Мне очень жаль, Энни. Знаешь, ты можешь рискнуть и продолжить свою борьбу за справедливость, но учти, что я не отойду от тебя ни на шаг, и буду контролировать каждое твоё действие. Не пойми меня неправильно, но ты уже достаточно натворила.
Это было лучшим, что я могла от него услышать. Внутри меня всё потеплело, и как будто начал таять лёд, образованный ещё много лет назад, когда я впервые пережила пожар.
