Марикка зажгла свечу.
Она с детства любила смотреть на огонь - он притягивал и манил ее к себе, он звал, и она готова была пойти за ним, но всегда оступалась, и свечка гасла, оставляя после себя лишь серый дымок, вьющийся, как локон, и теплый, как весна.
И ее захватывал серый мир сырых стен, мир дождя, мир боли и повседневной, наскучившей яви.
Никогда, никогда она не могла удержать пламя свечи - оно гасла, едва лишь холодное дыхание навечно замерзшей касалось его.
Леди Паттерсон подождола, пока огонек погаснет, и бережно убрала свечной огарок в старую, полуразвалившуюся картонную коробку, в которой были похоронены ею все догоревшие свечки, все обугленные и сломанные спички, - все, что когда-то жило и радовалось, а потом умерло, словно ночь, во время прихода зари.
Теперь на столе горела одна только ржавая лампа...
Марикка засмеялась, вспомнив о том, что кое-кто из этой семьи тоже получил прозвище Спичка...
Да, одна девочка, одна забавная девчонка, такая юная, такая уверенная в себе...
Но не такой камень, как Чертовка...
Нет, нет...
Эта если не сломается, то , по крайней мере, чувства свои выдаст...
Смешная, глупая Спичка...
Марикка вошла в подвал.
***
-Вдумайся, маленькая горящая Спичка, в мои слова, - прошелестела женщина, подходя вплотную к ней. - Как же красива твоя комнатка!.. Потрясающие вещи нарисованы на полу и на потолке, не находишь?
-Нет, - сквозь зубы ответила она, вытирая трясущейся рукой холодный пот, градом катившийся с побледневшего лба. - И у меня есть имя, меня зовут Саманта, поняла?
-Имена лживы, имена вводят в заблуждение, имена ничего не значат, - прошелестела Паттерсон.
-Уходи...
Несмотря на явную сломленность пред увиденным, она еще жила, и не собиралась сдаваться.
-Люди глупы, правда? - шептала, кашляя, Марикка. - Нет, нет, не глупы, что я говорю... они безумны. Ведь так, детка?
-Нет, - упрямо повторяла девочка.
-Ах, нет? Почему же, Спичка? Тебе не нравится музыка, что звенит изо всех углов? Не нравится этот белый шум, перемежаемый вскриками, скрежетом, и звуком падающих капель? Не нравятся искаженные портреты твоих друзей и близких, что пляшут в лунных отсветах, будто привидения, на стенах?
-Нет, нет, нет. Уйди... прошу тебя... - простонала она, схватившись руками за голову и закрыв глаза. - Твой голос может меня убить - слишком громко...
-Спичка, моя маленькая Спичка, ты не умрешь, - просипела Паттерсон, наклоняясь к девочке, - ты просто лишишься чего-то ценного для тебя, и покинут тебя навеки мысли, и будешь ты смеяться и плакать одновременно, вонзая нож в грудь твоей младшей сестры, и не ведая, что творишь...