Полуночная игра

[Нихиль]

Сlose the door and drop the key.​

Автор: Nihil Est (Нихиль)
Жанр: драма, психология
Возрастные ограничения: 15+
​

 

[Нихиль]

Пролог.
Прошлое… оно преследует меня и лишает покоя, заставляя вновь и вновь переживать все самое страшное. У меня больше нет ни настоящего, ни будущего. Остается лишь это пугающее прошлое, в котором нет места счастью и радости. Оно насквозь пропитано страданиями, слезами и кровью…

Я навсегда проклинаю ту ночь, которая затянула меня в эту игру, в это представление, где победитель только один. Жалкие лицемеры, с языков которых капает яд и великодушные благодетели – все они поменялись ролями лишь для того, чтобы выиграть. А я… а я зависла где-то посередине, боясь сделать лишний шаг и оказаться в пропасти. Но мое бездействие стало роковым…

Я больше не вижу мир во всех цветах радуги. Он навсегда останется для меня черно-белым, ведь я лишилась всего того, что так внезапно обрела. Мне остается лишь влачить свое жалкое существование в память тех, кого больше нет рядом. Но я осмелюсь сказать, что все кончено и давно уже пора поставить точку. Ведь это конец…

М.Э.​

 

[Нихиль]

Глава 1

- Черт побери, куда я мог положить эти статьи? - сотрудник Олдтаунского издательства, именуемый Оливером Россом, в десятый раз обшаривал глазами комнату. Он пытался найти то, что так некстати потерял. Окончательно отчаявшись обнаружить во всем этом беспорядке свои творения, Оливер обратился к своему другу и коллеге Адриану:
- Эй, трудяга, отвлекись на секунду. Где мои статьи?
Адриан хмыкнул и пожал плечами

- А я почем знаю? – меланхолично ответил он, не отрываясь от экрана ноутбука. – У меня тут работа кипит, а ты со своими статьями лезешь! Но если уж и решил отвлекать, так давай уже о делах романтических, для тебя немаловажных, поговорим… Расскажи, как свидание прошло. Было что-то или как обычно? Признавайся!
Оливер опустился на ближайший от него стул и глубоко вздохнул, мечтательно закатив глаза. В его мыслях сразу возникла та единственная, которая покорила его сердце.

Александра… эта сильная и самоуверенная женщина, известная в Олдтауне своими решительными поступками, никак не подходила милому и скромному Оливеру. Она принадлежала к сливкам общества, которые не обращали внимания на неудачников, коим Оливер и являлся. Но он утверждал, что будет ждать вечно, ведь прелестная Алекс казалась ему идеалом женской красоты. Ей он посвящал стихи, многочисленные рассказы и ради нее выращивал в палисаднике привередливые белые розы, от которых она, по словам Адриана, была без ума. Но несмотря на все усилия Александра не спешила оказывать Оливеру знаки внимания, что нередко его огорчало. Поэтому молодой человек с досадой ответил:
- Свидание? Ну да, мне удалось проводить Алекс до двери ее машины. Прелестное времяпровождение, не находишь? Ты знаешь, Адриан, твоя сестра… она самая красивая девушка на земле! Она мила, непредсказуема и очень добра. – В романтической голове мистера Росса снова возник образ, созданный им самим.

– Я готов пойти на все, лишь бы быть рядом с ней!
Воодушевленную речь Оливера прервал резкий и раздраженный голос:
- Эй, господа, вас не учили пунктуальности? – В дверях стояла та самая Александра Ричардсон. Ее лицо выражало крайнее недовольство. – Все уже давно собрались и ждут только вас!

Не обращая внимания на пылкие взгляды Оливера и насмешливые гримасы брата, Алекс подошла к окну. Жаркое лето довольно редко бывало в Олдтауне. Деревья раскинули свои пышные кроны, готовые принять любого, кто решит спастись в их тени от нещадно палящего солнца. Городской парк был усыпан яркими цветами, которые обрамляли старый обмелевший пруд. Природа цвела, но на душе Александры скребли кошки.

- Ребята, не сочтите меня за сумасшедшую, - голос девушки переменился и стал тихим и серьезным. – Но мне кажется, что сегодня обязательно должно произойти нечто особенное. То, что навсегда изменит нашу жизнь. Возможно, я ошибаюсь, но подобные предчувствия довольно редко меня посещают. Я не боюсь. Но… - Александра вздохнула. – Впрочем, вы все равно меня не поймете. Поторопитесь, вас уже заждались.
С этими словами девушка вышла из кабинета, оставив закадычных друзей в полном недоумении.

 

[Нихиль]

Глава 2
- «Oldtown News» должна выходить точно в срок, а не с постоянными задержками. – Негромкий монотонный голос разносился по огромному кабинету. Рассказчик говорил без каких-либо эмоций, лишь сухо констатируя факты. Многие из сидящих за столами боялись встретиться с потухшим взглядом этого равнодушного ко всему на свете человека. Он никогда не радовался, никогда не огорчался – его лицо не выражало совершенно ничего, кроме усталости и какого-то высокомерного безразличия…

Его звали Джеральд. В детстве он мечтал стать великим художником и сотворять шедевры. Мальчик был готов с утра до ночи рисовать, невзирая на голод и усталость. С каждым разом он совершенствовал свое мастерство, превращая бессмысленную мазню в настоящие творения, дышащие жизнью и насквозь пропитанные эстетизмом.

Но судьба распорядилась иначе. Подросший Джеральд увлекся книгами и, после окончания престижной гимназии, поступил на факультет журналистики. Спустя десять лет он вместе с семьей Ричардсон выкупил «Oldtown Publishing House». К кисти Джеральд больше не прикасался. Мечта маленького мальчика утратила всякий смысл. И теперь, бесстрастным голосом рассказывая заученную речь, сэр Джеральд не чувствовал ровным счетом ничего. Его жизненная цель навсегда покоилась где-то в обрывках памяти…
***

- Простите, я немного опоздал. – Виновато улыбаясь, Оливер пытался оправдать свое долгое отсутствие. – Мы с Адрианом были заняты подготовкой отчетов и... В общем… - Оливер бросал умоляющие взгляды на друга, но Адриан молчал. Он спокойно проследовал к своему месту, нагло и дерзко улыбаясь.

Избалованный мальчишка привык, что никто не имеет право попрекать его, наследника этого заведения и многомиллионного состояния. Лишь Александра бросила укоризненный взгляд на брата, пытаясь хоть как-то усмирить его юношеское хвастовство и эгоизм.
- Итак, все собрались. Отлично. Я хочу представить вам новую сотрудницу. Это очень ответственная и талантливая девушка. В прошлом… - сэр Джеральд резко замолчал, как будто боясь наговорить лишнего. – Впрочем, это не так важно. Госпожа Эренпрайс, прошу Вас.
Дверь отворилась, и в кабинет вошла худощавая длинноволосая девушка.

Черные кудри обрамляли ее бледное лицо; огромные зеленые глаза смотрели с холодностью и отрешенностью. Но во всем облике Маргарет Эренпрайс было нечто таинственно-притягивающее и достойное восхищения. Она была великолепна, и все сидящие в кабинете невольно признали это.

Адриан не мог оторвать глаз от своей новой коллеги. Она не была похожа на тех гламурных девчонок, которые бегали за ним в надежде получить хотя бы снисходительный взгляд. Молодой человек понимал, что эта особа вольна, как ветер и не подчиняется никому. В душе Адриана зарождалась слепая ненависть…

 

[Нихиль]

Глава 3

Вечерело. Небо затягивалось розоватой дымкой и обрамляло горизонт, плавно подчеркивая вершины холмов. Деревья утопали в прощальных лучах солнца, как будто светясь изнутри. Их листья падали на пыльную дорогу, которая до сих пор еще дышала полуденным зноем. Все это было похоже на сказку, в которой нет места людям с их повседневными заботами, проблемами и делами. Здесь все случалось лишь единожды, и только внимательный наблюдатель мог решить для себя, оставить этот миг навсегда в своем сердце или забыть, сломав все торжество природы о свое железное безразличие…
***
Молодая девушка сидела на лавке, закинув ногу за ногу. В ее отсутствующем мечтательном взгляде можно было заметить каплю нетерпеливости. Изредка она поглядывала на часы, и, устало вздыхая, снова погружалась в свои мысли.

В ее внешности было что-то милое и нежное, трогающее душу и запоминающееся навсегда. Она улыбалась, и хотелось улыбаться вместе с ней; она плакала – и до боли хотелось почувствовать то же самое, что и она. В ее живом лице не было злости, только бесконечная доброта и покорность. Ее звали Гретель Келлерман и она, сидя здесь, смиренно ждала ту, которую боготворила и перед которой преклонялась. И, когда дверь наконец-таки отворилась, девушка соскочила с лавки и с непередаваемой радостью и восхищением затараторила:
- Моя госпожа, как долго Вас не было! Я даже хотела проверить, не случилось ли чего. Ну, как все прошло? Как новые коллеги? Как они Вас приняли?

- Идем, Гретель… - этими словами, нехотя брошенными в сторону девушки, Маргарет пересекла все то, что Келлерман надеялась узнать.
Гретель безропотно повиновалась. Наученная горьким опытом других, она навсегда запомнила, что с госпожой нельзя спорить, и что всякое нарушение данного правила чревато неприятными последствиями. Ее тянули, как собаку на поводке, и она не препятствовала этому. Ее жизнь уже давно превратилась в сплошное подчинение…

Они шли молча, думая каждая о своем. Мысли Гретель витали вокруг того, о чем предпочла умолчать Маргарет. Последняя же не считала своим долгом отвечать. Она смотрела прямо перед собой и иногда таинственно улыбалась, прикусывая нижнюю губу. Замерший ночной мир, похоже, доставлял ей неописуемое удовольствие. Зловещую мертвенную тишину нарушил робкий и неуверенный голос Гретель:
- Знаете, сегодня такая замечательная погода! Ночь безлунная и довольна теплая, а на небе нет ни облачка… можно до рассвета любоваться далекими и восхитительными звездами. Это прелестно, не так ли?

Маргарет резко остановилась.
- Я не нуждаюсь в твоих бессмысленных лирических отступлениях. Хватит трепаться по мелочам. Задумала что-либо – так говори. Я вся во внимании.
- Простите, я … я просто хотела узнать… - Гретель пришлось сделать огромное усилие над собой, чтобы успокоиться. – Я хотела узнать, все ли прошло благополучно? Ведь сэр Джеральд, как известно, довольно опасный человек…
Госпожа Эренпрайс расхохоталась. Этот леденящий душу смех эхом разнесся по старому заброшенному парку.

- Джеральд… кто он сейчас? Это раньше он был королем, который не такая уж и сильная шахматная фигура, если разобраться. Его мощь заключалась лишь в защитниках. Но со времен прошлой Игры прошло много времени. Теперь он лишь жалкая пешка, которую можно одним взмахом руки отправить за пределы доски. В этот раз, моя дорогая, все будет иначе.
Гретель почувствовала, как упало ее сердце, и ноги намертво приросли к земле. По телу медленно разливался весь ужас, охвативший ее от вышесказанного. «Опять… неужели опять?!!». Еле шевеля одеревеневшими губами, девушка тихо спросила:
-Вы хотите снова начать Игру, да?
Маргарет не ответила. Она лишь ухмыльнулась, давая понять этим свой твердый и окончательный ответ.

 

[Нихиль]

Глава 4
- У каждого из нас есть свои козыри…– Тихий, вкрадчивый голос эхом разносится по пустому залу. Девушка улыбается, но в ее холодной улыбке нет ни капли искренности. В ее глазах лишь презрение и обманчивое великодушие. – Мы сами выбираем, во что нам верить. И когда идеалы перестают существовать – мы умираем вместе с ними. Прости, Адриан, но мне придется тебя убить…
Все с той же вежливой улыбкой она взводит курок и делает один-единственный выстрел.
- Все кончено, мистер Ричардсон.
***

Вставай, соня. – Александра отвесила окно, подставив свое лицо солнечным лучам. – Если ты третий день подряд опоздаешь на работу, Джеральд тебе этого не простит. Будь добр, соблюдай хоть изредка правила приличия. Ради Бога, пожалей мою честь и честь всей нашей семьи.

Сон? Да, это был всего лишь страшный сон. Адриан рывком сел на кровати и облегченно вздохнул. Все-таки не каждый день наяву видишь свою собственную смерть в таких ярких красках. Этот голос, этот взгляд и эта улыбка – все выглядело до боли знакомым, но почему-то слабо врезавшимся в память. Или просто не успевшим запомниться? Мучительно пытаясь отыскать ответ на этот вопрос, Адриан как бы невзначай спросил:
- Сестра, какой сегодня день недели?
Александра удивленно посмотрела на брата.
- У тебя уже провалы в памяти? Докатился! Если вчера был четверг, а завтра суббота, то сегодня наверняка пятница.
«Черт возьми, а ведь сны с четверга на пятницу сбываются» - мрачно подумал Адриан. Приметы, как известно, имеют свойство оправдывать себя в самый неподходящий момент. Стараясь не выдать своего волнения, он ответил:
- Пятница? Надо же, как мило. – Улыбнувшись своей фирменной наглой улыбкой, молодой человек продолжил более язвительным тоном. – Дорогая Александра, не могла бы ты выйти из моей комнаты? Желательно как можно быстрее, ты обременяешь меня своим присутствием.
Буркнув что-то о неблагодарных братьях, мисс Ричардсон вышла из комнаты, громко хлопнув дверью. Утро было безнадежно испорчено.

-Ну и где тебя черти носят?! – Оливер пытался злиться, но это у него получалось крайне плохо. Все то, что было рассчитано на степень крайнего гнева, моментально превращалось в укоризну. – Почему мне всегда приходится тебя ждать?
Адриан нехотя посмотрел в сторону того, кого называл лучшим другом.
- Давай мы с тобой послушаем тишину… мне не нужна еще одна ссора за сегодняшний день.
Они шли, редко перекидываясь ничего не значащими фразами. Оливер обиженно сопел и тайно надеялся, что Адриан сам сделает первый шаг. Но он молчал, пытаясь восстановить в голове этот жуткий сон.
«Кто же ты? Зачем ты убила меня?» - эти вопросы не давали ему покоя. Среди девушек у него никогда не было врагов, тем более таких, как эта незнакомка. Спокойная, хладнокровная и убийственно вежливая… Адриан определенно не знал, кто она. А может просто забыл? Словно из тумана он услышал голос Оливера:
- Эй, друг, ты куда это мимо шагаешь? Мы, вообще-то, уже подошли к издательству!

«Все, достаточно. Если пытаться расшифровать каждый сон – это же свихнуться можно! Ну уж нет… с меня хватит» - парень поднялся по лестнице, даже не удосужив Оливера внимания. В его планах не было просить прощения. Гордость, как известно, зачастую сходна с презрением.
- Ну здравствуй, моя дорогая работа. – поднявшись в свой кабинет, Адриан осмотрел его хозяйским взглядом. – Вот мы и снова…

Он осекся на полуслове. На него смотрели те самые, ненавистные глаза, в которых было торжество победителя, когда рука опускала курок. Те самые глаза…

- Доброе утро, Адриан. Рада тебя видеть.

 

[Нихиль]

Глава 5

Они молчали, глядя друг на друга: он – со страхом и ненавистью, она – с презрением и высокомерием. Они оба предоставляли друг другу слово и в то же время отказывались от этой возможности. Они молчали – но слова здесь были бесполезны.
- Госпожа Эренпрайс? – Адриан сделал над собой огромное усилие, чтобы обрести привычную наглость и высокомерие. – Ах, прошу прощения! Досадно, что я Вас не заметил. Но оно и немудрено, Вы…

Один-единственный гневный взгляд, брошенный на молодого человека, заставил его замолчать. Маргарет Эренпрайс была настроена отнюдь не великодушно, и Адриан это сразу понял.
- Я бы посоветовала Вам, мистер Ричардсон, - холодный и четкий голос резал слова, словно скальпель, – убавить свой пыл. Я действительно рада Вас видеть, и все эти язвительные комментарии отнюдь не располагают Вас ко мне. Надеюсь, Вы не протестуете против такого официального обращения? Я пересмотрела свое отношения к Вам. Вы ведете себя, как маленький ребенок.

Легким движением руки Маргарет убрала нависшие на лицо волосы и продолжила более мягким тоном:
-Послушайте… Вы умеете играть в шахматы?
Адриан вопросительно посмотрел на девушку, но она демонстративно отвернулась к окну, показывая этим свой отказ от дополнительных объяснений. Молодой человек вздохнул. Он впервые имел дело с такой своенравной особой, по сравнению с которой даже Александра Ричардсон казалась вполне сносной женщиной.

«Хотя это отнюдь не значит, что Алекс – хорошая сестра» - подумал Адриан и с досадой ударил по столу. Утренняя ссора никак не выходила из его головы. Однако вслух он произнес совсем другое. Адриан не имел ни малейшего желания откровенничать с госпожой Эренпрайс. Он отвечал с вызовом, хорошо задрапированным под притворную любезность.
- В шахматы? Умею. Однако по этим вопросам Вам лучше обращаться к моему отцу, он трижды чемпион Олдтауна по шахматам. Хотя… побоюсь показаться нескромным, но некоторая часть его таланта передалась и мне.

Маргарет резко обернулась, в ее глазах сверкнул хищный огонь. Она отпрянула на несколько шагов и улыбнулась точно так же, как улыбалась, стреляя в Адриана. Но буквально через несколько секунд все встало на свои места. Лицо госпожи Эренпрайс снова приобрело надменное выражение, а в ее глазах не осталось ничего, кроме обманчивой вежливости.
- Ну что же, так лучше и для Вас, и для меня. Я принесла Вам конверт.

Маргарет сделала паузу и вкрадчивым голосом продолжила:
- Через полчаса после того, как я покину Вас, Вы вскроете его. У Вас есть ровно сутки. За это время Вы имеете право передать конверт другому человеку. Но по истечении данного срока он должен быть возвращен мне. И учтите – если Вы по какой либо причине не выполните данное задание или уклонитесь от его выполнения, - Маргарет перешла на шепот, - я найду способ заставить Вас сделать это!
С этими словами девушка вышла из кабинета и оказалась в небольшой комнатке, напоминавшей приемную.

«Отлично. Я сделала все, что могла. Теперь ход за ним…» - она собиралась уже спуститься по лестнице на первый этаж, но в этот момент кто-то вцепился в ее руку.
- Маргарита, нам нужно поговорить!
***
«Двадцать минут… осталось еще десять. Боже мой, как медленно тянется время! Но ведь она уже ушла, я слышал ее шаги… может, стоит сделать это прямо сейчас? Но если она вернется, тогда… а что тогда? Я всегда смогу найти себе оправдание. Будь что будет» - приняв окончательное решение, Адриан резким движением вскрыл конверт и развернул вложенный в него листок.
- Что за черт?! – выругался он вслух.
На белоснежном листе плотной бумаги была изображена корона, а сверху над ней темными чернилами было приписано всего лишь одно слово: «Король».

 

[Нихиль]

Глава 6

"Я не должна была соглашаться на эту встречу… Не должна" - Маргарет Эренпрайс твердым шагом приближалась к небольшому Олдтаунскому ресторанчику. Ее лицо было спокойно и безмятежно, однако в голове сумбурно роились мысли, окончательно сбивая девушку с толку. Маргарет на секунду прикрыла глаза, желая избавиться от этого наваждения. Хаос всегда был неизменной частью ее жизни, но она умела превращать его в исключительный порядок. Однако, единожды обжегшись, она не могла позволить себе снова допустить эту ошибку. Ее целью была Игра - и она поклялась не останавливаться ни перед чем.
***

«Я схватил ее за руку и выразил потребность в разговоре… она сразу же согласилась и назначила время и место встречи. Но что ты задумала, Маргарита? Почему не отказалась?» - сэр Джеральд безуспешно пытался найти ответы. Он нервно вглядывался в сторону Цветущих Холмов, откуда, по его мнению, должна была появиться госпожа Эренпрайс. Эта женщина сводила его с ума, заставляла вспоминать мучительное прошлое и снова осознавать, что такое эмоции. Бесстрастный и холодный в обычной жизни, Джеральд становился марионеткой в умелых руках. Однако ненавидеть госпожу Эренпрайс он не мог – разве что только бояться…

- Добрый вечер. – Маргарет, появившаяся словно из ниоткуда, присела напротив мистера Уэггса и впилась в него своим проницательным взглядом. – Так о чем ты хотел поговорить? Я вся во внимании.
Джеральд попытался приветливо улыбнуться, но его гримаса была далека от дружелюбия.
- Маргарита, ты прекрасно понимаешь, что мы отнюдь не близкие друг другу люди. Но то, что я предугадываю твои намерения, не оставляет сомнений. Ты ведь не просто так сюда приехала, верно? Ты хочешь снова начать Игру?

Ни один мускул не дрогнул на лице госпожи Эренпрайс. Она заранее знала, что у нее будут спрашивать, и сейчас играла свою обыденную роль, даже не заглядывая в сценарий этого представления.
- Да, именно так. Удивлен? Я просто хочу исправить старые ошибки и…
- И поквитаться со мной? Ну что же, я готов стать Королем во второй раз.
Девушка улыбнулась одними уголками губ.

- Нет, Джеральд, не обольщайся. Ты не умеешь читать мои мысли. В моих планах нет места возведению тебя в высшую фигуры Игры. Тем более ты уже давно не молод. Мне будет очень невыгодно, если в самом разгаре ты умрешь от инфаркта, инсульта и еще какой-нибудь болезни.
Джеральд злобно усмехнулся. В его душе все кипело от негодования, ведь этими словами Маргарет перечеркнула все, что он намеревался ей высказать.
- Да, я действительно стал стар и немощен. Что поделаешь – годы берут свое. Но тому, кто станет новым Королем, интересно будет узнать о всех премудростях Игры, и о том, какие слабые места у Королевы и ее подчиненных…
Эти дерзкие слова, способные разгневать любого другого человека, снова ударились о железную маску госпожи Эренпрайс и раскатились, жалобно звеня. Все попытки пробраться в ее душу были безуспешными. Девушка тщательно оберегала себя от ошибок, позволяя совершать их другим.

- Не расскажешь. – твердо и уверенно ответила Маргарет. – Не расскажешь. Ты трус, который обрек на смерть собственного брата. Ты трус, который предал всех своих друзей. Ты трус, который прятался за спинами пешек, позволяя им совершать необдуманные поступки. Ты трус – и Гретель, которая ненавидит тебя, поступает абсолютно правильно!

Джеральд пошатнулся. На его лицо опустилась тень глубокой тоски и страданий. Нашарив дрожащими руками баночку с лекарством, он пролепетал:
- Гретель? Неужели бедная девочка жива? А я каждую ночь молился за упокой ее души и корил себя за то, что так рано оборвал ее жизнь…
- Ты действительно ничего не видел за своими пешками, глупец. – Маргарет, чувствуя неминуемую победу, избавлялась от своей маски ледяного спокойствия. – Гретель не умерла, более того, она даже не выходила из Игры, до конца оставаясь моей самой мощной поддержкой. Ты слеп! Как жаль, что я подарила тебе новую жизнь, ибо ты даже не сумел воспользоваться ею и осмыслить свои промахи!
Девушка замолчала, наслаждаясь результатом от всего сказанного. Вдоволь налюбовавшись своим превосходством, она продолжила:
- Но что это за таблетки у тебя в руке? Литий? О, Джеральд, ты до сих пор не смог отвыкнуть от этого психотропного! Будь внимателен, ведь оно, как любое лекарство, может убить тебя…
Джеральд ничего не ответил. Он встал и на подкашивающихся ногах побрел к выходу.

- Ite, missa est, - задумчиво произнесла Маргарет, глядя ему вслед.

 

[Нихиль]

Глава 7
- Мистер Уэггс, я могу войти? – Линда Уилсон, молодая секретарь Oldtown Publishing House, нерешительно топталась около двери. – Мне только что звонили из Лондона, группа “Instant” переносит интервью. Мисс Ричардсон просила обсудить это с Вами!

Последние слова эхом разнеслись по затхлому воздуху. Никто не ответил ей. Казалось, что тишина завладела всем северным крылом и не позволяла никому нарушать свои владения. Конечно, мистер Уэггс мог выйти куда-либо, но от этого гнетущего молчания Линда испытала суеверный ужас.
- Джеральд? – почти прошептала она. – Джеральд, прошу меня простить, но я захожу.
С этими словами она толкнула тяжелую дверь и оказалась в тесном кабинете, напоминающем собой кладовую. На стенах висели разноплановые картины и набитые всяческой ерундой полки, на полу в творческом беспорядке были разложены книги и журналы, а по углам чья-то рука разбросала фломастеры и карандаши. Сложно было поверить, что глава издательства – неисправимый педант и аккуратист, мог обитать в таком захламленном помещении.

Шаг. Еще шаг. Легкое прикосновение. И снова гнетущая тишина… через секунду раздался леденящий душу женский крик.
Джеральд был мертв.
***
- Итак, мистер Браун, я Вас внимательно слушаю. – Бледная как лист бумаги, Александра впилась глазами в своего собеседника. Все происходящее казалось ей каким-то глупым сном, от которого было сложно и практически невозможно избавиться.

- Ну что я могу сказать, моя дорогая… - полицейский устало вздохнул. – Смерть наступила от передозировки лития. Я думаю, что это не что иное, как убийство.
Александра нервно расхохоталась.
- Вы понимаете, что говорите? Где аргументы, где доказательства? Ведь человек, который захотел свести счеты с жизнью, мог запросто наглотаться целой жмени этих таблеток!

- Давайте порассуждаем. Джеральд получал рецепт на литий в начале каждого месяца, так? Это значит, что таблеток в баночке или тридцать, или тридцать одна. Сегодня пятое июня, а это значит, что выпитых таблеток должно быть ровно пять. Так и есть. Сейчас их остается двадцать пять. В июне, как известно, тридцать дней. Я думаю, Вам понятно, что это вряд ли могло быть самоубийством? Тем более есть еще одна странность - это был не тот литий, который Джеральду выписывал врач и который продается в специализированных аптеках. Дозировка этого вещества во всех таблетках была превышена в несколько раз. Отсюда можно предположить, что какой-то талантливый химик изменил состав и подменил лекарство. И сделал он это именно сегодня, ведь для стабилизации настроения больных биполярным расстройством требуется ежедневное применение лития, а вчера Джеральд был еще жив. Я, наверное, не совсем понятно объясняю, но общий смысл моих слов должен быть Вам ясен.

- То есть Вы хотите сказать…
- Что мистера Уэггса убили, барышня. Ситуация действительно скверная, если учесть, что железное алиби только у Вас, у секретаря и у Оливера Росса, который большую часть дня провел в собственной постели, забыв завести будильник. Остальные же находятся под подозрением, и, как бы я не пытался сгладить этот факт, Ваш брат среди них.
Александра медленно опустилась на белоснежный диван с резными подлокотниками. Брат, ее любимый брат! Молодой и импульсивный Ричардсон, попав под подозрение, был способен на глупые и необдуманные поступки, которые могли повлечь за собой малоприятные последствия. И Александра, будучи старшей сестрой, знала это лучше кого-либо.
- Адриан? – Растерянно произнесла она. – Боже мой! Если это дело станет достоянием общественности – он не выдержит такого позора! – Мисс Ричардсон картинно закрыла лицо руками, понимая, что надежда у нее теперь только одна.
Полицейский сочувственно улыбнулся.

- Я давно знаю Вашего отца и не хотел бы, чтобы он и его семья страдали. Я бы мог замять это дело, но, понимаете ли, подобные махинации слишком рискованны…
Александра подняла глаза, в которых сверкнул гневный огонь. Она поняла, к чему клонит мистер Браун, и что она во благо своего брата не имеет право отказаться.
- Рискованно? – Девушка открыла бумажник. – Надеюсь, эта материальная помощь придаст Вам немного уверенности в своих силах.
- Вот и договорились! – Полицейский гадко улыбнулся и спешно спрятал хрустящие новенькие купюры в карман своих брюк.
На этом разговор был окончен.
***
Вечером того же дня Адриан, стараясь говорить как можно более спокойным и обыденным тоном, будто бы невзначай поинтересовался у Оливера:
- Товарищ, ты после работы сильно занят?
Росс задумчиво посмотрел на друга.
- Ну, нет, наверное, а что?
- Понимаешь, тут такое дело… - Адриан мастерски изобразил доброжелательную улыбку. – Маргарет просила меня занести ей кое-какой конверт. Но у меня сегодня нет времени и я надеюсь только на твою помощь.

Оливер вздохнул. В душе он немного побаивался эту женщину, которая могла одним движением руки придать всему желаемый оттенок. Но добродушный толстяк совершенно не умел отказывать, и поэтому сразу же попал в те сети, которые ему любезно расставил “лучший друг”. Адриан никогда не был дураком и прекрасно знал, что делал, и на что в итоге можно будет рассчитывать.
- Ладно… а что в конверте? Деньги? – подозрительно поинтересовался Оливер.
Ричардсон облегченно расхохотался.
- Сам ты деньги! Там бумаги кое-какие. Спасибо, друг, я всегда знал, что на тебя можно рассчитывать!

“Вот и все, госпожа Эренпрайс. Ты думала, что я испытаю высшие человеческие чувства и не смогу впихнуть кому-либо этот конверт? К несчастью для тебя, я слишком дорожу своей жизнью, чтобы расходовать ее на всякие непонятные глупости. Вот и все” – подумал Адриан, сдерживая злорадную ухмылку победителя.

 

[Нихиль]

Глава 8
“…Людям свойственно видеть события в неправильном свете, искажая реальность и лишая ее первоначального смысла. Все самое страшное в этой жизни кажется сном, ошибкой, но никак не действительностью. Неизбежной действительностью. Это звучит устрашающе, но зло, горе и потери рано или поздно настигают всех нас. Каждый дает этому свою интерпретацию, и если один после бессонных ночей и безумных рассуждений в итоге воспримет это как должное, то другой будет вечно биться головой о стену, нелепо пытаясь доказать этому куску бетона свою правоту. Я всегда считала, что отношусь к первым. Но я была не права…”

М. Э.​

***

- Понимаешь, я бы отнес этот чертов конверт сам, но мне сегодня нужно ехать к родителям. У нас… хм… семейный ужин. Хотя я, конечно, тебя немного провожу, а то еще заблудишься. – Адриан шел рядом с Оливером, заставляя того подстраиваться под быстрый темп ходьбы. Мистер Ричардсон всеми силами пытался объяснить другу, в чем причина его неоднозначной просьбы, но больше это походило на оправдание перед самим собой. Оливер же слушал рассеянно, казалось, что предыдущая хорошо сыгранная сцена окончательно убедила его в бескорыстности коллеги и друга по совместительству. Но услышав последнюю фразу, Оливер заметно оживился.
- Ужин? А Александра тоже будет?

“Влюбленный дурак” – Адриан усмехнулся. Как же просто обмануть человека! Стоит приложить лишь немного усилий – и ты уже втерся в доверие. Правдой или неправдой – какая разница? Результат намного важнее пути, пройденного к нему. И Ричардсон, крайне довольный собой, ответил:
- Алекс? Естественно, будет. Она у нас чтит семейные традиции. Боюсь, если я опоздаю, мне придется выслушивать ее морали. Давай поторопимся.

Все было сыграно превосходно. Но Адриан не учел лишь одного – Оливер был далеко не глуп, как это казалось на первый взгляд. И когда лицо мистера Росса стало укоризненным, Адриан понял: он ошибся. Совершил непростительную глупость, которую исправлять было уже слишком поздно.

- Ужин, значит… Да будет тебе известно, милый друг, что Александра сегодня вечером уехала из Олдтауна в провинцию, чтобы отдохнуть после всей этой истории с убийством. Она говорила мне об этом во время обеденного перерыва. И знаешь, по ее словам ты тоже должен быть об этом осведомлен. Адриан, - Оливер тяжело вздохнул, - я устал от всего этого. Ты постоянно используешь меня. Неужели нельзя ценить тех, кому ты не безразличен? Друзья существуют не для того, чтобы подставлять их в тех ситуациях, когда собственную шкуру слишком жалко. Пойми, с таким отношением ко всем ты скоро останешься совсем один. Задумайся, я прошу тебя. И возьми конверт. Решай свои проблемы сам, если не можешь честно попросить помощи.
Оливер всунул Ричардсону злополучный предмет ссоры, и, явно заставляя себя не оглядываться, неспешно пошел в противоположную сторону.

“Вот и накрылся мой театр. Актер был признан полной бездарностью и зритель покинул зал, предварительно прочитав нотацию. Замечательно” – Адриан недовольно покачал головой. Чертыхнувшись, он продолжил свой путь. Не было времени придумывать оригинальные решения, и молодой человек надеялся сориентироваться на месте.
***
- Моя госпожа! – Запыхавшаяся Гретель влетела в гостиную. – Наш гость… он скоро будет здесь. Мне встретить его?

- Хорошо заданный вопрос отпадает сам собой… Ступай. – Больше госпожа Эренпрайс не сказала ничего. Она знала, что Гретель понимает ее с полуслова. Помощница кивнула головой и стремительно выбежала из комнаты. Ей не нужны были лишние объяснения, и когда в прихожей раздался мелодичный звонок, девушка резко открыла дверь и буквально втянула Адриана в дом.
- Вы один?!
- Один, один. Признаться, милая леди, вы немного испугали меня своими стремительными действиями. Похоже, я не первый, кого так решительно сюда приглашают?

Гретель проигнорировала последний вопрос. Она лишь вполголоса произнесла:
- Проходите в гостиную. Она ждет Вас.
“Ах, какая честь!” – Адриан прыснул со смеху. С иронической улыбкой он зашел туда, где его, по словам Гретель, уже давно ждали. Ричардсон изо всех сил старался не относиться ко всему происходящему серьезно. Но весь его настрой мигом схлынул, когда он оказался в небольшой комнате, обставленной старинной мебелью. То, что он там увидел, заставило его сердце болезненно сжаться. Впоследствии Адриан тысячу раз возвращался к этому моменту, который, по его мнению, стал началом конца. Перед ним была госпожа Эренпрайс, но он готов был поклясться, что видел эту женщину впервые. Она была совершенно другая…

Маргарет читала стихи. Она аккуратно держала книгу в своих худых руках, и лишь ее приглушенный голос нарушал тишину, царившую в этой комнате. Время от времени она убирала нависшие на лицо пряди своими тонкими изящными пальцами. Черные волосы подчеркивали аристократическую бледность ее красивого лица. Она казалась по-настоящему прекрасной. Тот отрывок, который она читала, всецело соответствовал этому образу. Он зачаровывал и пробуждал в душе какую-то неясную грусть и тоску. Маргарет больше не походила на холодную самовлюбленную королеву. Она была печальна и задумчива…
". . . И мир был пуст;
Тот многолюдный мир, могучий мир
Был мертвой массой, без травы, деревьев
Без жизни, времени, людей, движенья...
То хаос смерти был. Озера, реки
И море - все затихло. Ничего
Не шевелилось в бездне молчаливой.
Безлюдные лежали корабли
И гнили на недвижной, сонной влаге...
Без шуму, по частям валились мачты
И, падая, волны не возмущали...
Моря давно не ведали приливов...
Погибла их владычица - луна;
Завяли ветры в воздухе немом...
Исчезли тучи... Тьме не нужно было
Их помощи... она была повсюду..."
Маргарет вздохнула и захлопнула книгу. Адриану показалось, что вместе с этим движением госпожа Эренпрайс захлопнула и дверь в свой внутренний мир, который оказался для него полной неожиданностью. Сон наяву был довольно резко прерван.

- Вы не вовремя, мистер Ричардсон. Хотя, признаюсь, я Вас действительно ждала. Я рада, что Оливер Росс распознал подвох, ведь Вы, по правде, никудышный актер. Вам просто повезло с другом. Не спрашивайте, откуда я знаю. Даже у стен есть уши… а также у кустов, деревьев и придорожных лавочек. В следующий раз будьте предельно внимательны.
- Вы дьявол… - Адриан, болезненно воспринявший такую кардинальную смену образов, не смог придумать более достойной фразы. Он сказал то, что первым делом пришло ему в голову.

- Дьявол? Отчасти Вы правы, Адриан. Недоброжелатели часто называли Дьяволом мою бабушку, а она была воистину великой женщиной. Посмотрите сюда. – Девушка указала рукой на портрет. – Это она. Ее тоже звали Маргарита Эренпрайс. Вы видите, мы довольно похожи внешне. Однажды в детстве среди всякого хлама я нашла ее потрепанный дневник, с выцветшими от времени чернилами и пожелтевшими страницами. Написанное в нем поразило меня до глубины души. Во многом мы были если не идентичны, то весьма схожи. С каждым годом я убеждаюсь в этом, ровно как в том, что ее душа реинкарнировалась в моем теле. Я – это она. И во мне, как и в ней, живет дьявол. Вы действительно правы, мистер Ричардсон.

“Господи… она сошла с ума. Безумие! Только покойных бабушек нам не хватало” – Адриан во второй раз испытал суеверный ужас. Он довольно часто слышал про переселение душ и не предавал этому большого значения, но слова Маргарет были настолько убедительны, что заставили его содрогнуться. Ричардсон понял, что единственным выходом для него остается перевести тему разговора, что он и не преминул сделать.
- Послушайте, Вы знаете, что случилось с Джеральдом?

- С Джеральдом? Не имею ни малейшего понятия.
- Он умер.
- Вот как? - Маргарет бросила довольно равнодушный взгляд в сторону своего собеседника. – Я всегда говорила, что литий не доведет его до добра…
Адриан несколько раз прокрутил в голове последнюю фразу. Из уст этой женщины она показалсь ему более чем невероятной. Ошибка? Или специально допущенная неточность? В любом случае, объяснений и поправок не последовало, поэтому Ричардсон довольно уверенно произнес:
- Вот Вы и попались, госпожа Эренпрайс.
***

Спойлер

В серии использован отрывок из стихотворения Дж. Г. Байрона "Тьма" в переводе И. С. Тургенева. Оригинал:
"...The world was void,
The populous and the powerful was a lump,
Seasonless, herbless, treeless, manless, lifeless -
A lump of death -a chaos of hard clay.
The rivers, lakes, and ocean all stood still,
And nothing stirred within their silent depths;
Ships sailorless lay rotting on the sea,
And their masts fell down piecemeal; as they dropped
They slept on the abyss without a surge -
The waves were dead; the tides were in their grave,
The Moon, their mistress, had expired before;
The winds were withered in the stagnant air,
And the clouds perished! Darkness had no need
Of aid from them -She was the Universe!"

 

[Нихиль]

Глава 9

Ни страха, ни гнева, ни раздражения – ничего этого не было в глазах госпожи Эренпрайс. Она молчала, внимательно изучая лицо своего собеседника, будто бы пытаясь запомнить каждую черту, уловить самую мелкую деталь его внешнего облика. Ее влияние казалось Адриану гипнотическим, и всякий раз он отводил глаза, будучи не в силах выдержать ее крайне заинтересованный взгляд. Наконец Маргарет, загадочно усмехнувшись неизвестно чему, отвернулась и вполголоса произнесла:
- В чем Вы пытаетесь обвинить меня? Я не убивала Джеральда. Не убивала. Поверьте, я бы не стала пачкать руки в крови этого человека, пусть даже в данной ситуации она только предполагается.

- Тогда кто? Кто виноват, черт возьми?! – Адриан чувствовал, что начинает терять терпение. Эта манера разговора, это раздражающее спокойствие, эта застывшая улыбка на губах – все это заставляло Ричардсона приходить в крайнюю степень гнева. Эта женщина совершенно не реагировала на собственные ошибки и легко распоряжалась ошибками других. Великая. Именно это слово пришло на ум Адриану, когда Маргарет, пожав плечами, флегматично ответила:
- Уж не Вы и не я, это точно. Хотя по совокупности фактов виновны все, а по индивидуальной логике – никто. Вам не стоит так сильно переживать по этому поводу. Джеральд не был Вам отцом или братом; он тем более не был Вам другом. Поэтому забудьте. Забудьте, будто всего этого и не было.

Последние фразы были сказаны без каких-либо ярких эмоций, но Ричардсон ощутил в них ненависть. Джеральд, владелец крупного и успешного издательства, талантливый художник в юности – этот человек приравнивался госпожой Эренпрайс к мусору. Ее не интересовали поступки людей, ее интересовал их внутренний мир. И если человек, будучи гением, имел брешь в собственной душе – идеалом он уже не был. Маргарет всегда привлекали цельные личности, чьи взгляды и мысли непоколебимы, ведь они могли стать отличными союзниками. Или же отличными соперниками, чью душу можно было попытаться разбить на части…
- Госпожа Эренпрайс, Ваши абстракции все равно хорошо передают смысл всего этого разговора. Вы пытаетесь что-либо скрыть? Ну и черт с Вами. Все равно преимущество на Вашей стороне. Мне плевать.

Маргарет снисходительно улыбнулась.
- Я была права, когда усомнилась в Ваших актерских способностях. Довольно мило наблюдать за Вашей попыткой изобразить безразличие, но это начинает меня раздражать. Вам ведь действительно интересно, зачем я позвала Вас сюда и для чего нужен этот конверт. Нет-нет, не доставайте его. Он Ваш. – Непринужденно сев в кресло, Маргарет продолжила более серьезным тоном. – Знали ли Вы, Адриан, что идентичный конверт получили еще двое? Я сказала им то же самое, что и Вам. Но в этой комнате стоите только Вы один. Значит, я не ошиблась. Вам понравится эта роль… Это будет отличным выполнением моего замысла и моей цели.

- Замысла и цели? – отчасти растерянный таким поворотом событий, Адриан все же легко нашел ключевые слова из монолога Маргарет. – Какова же цель?

-Игра. - В спокойных глазах блеснул скрываемый до этой поры огонь. – Игра, мое творение, мой замысел, моя цель и мой нынешний смысл жизни. Вы удивлены? Удивляться нечему. Поймите, сейчас мои слова наверняка кажутся Вам бессмысленными. Но пройдет время, и этот омут захватит Вас с головой, Вы лишитесь возможности выбирать – выбор уже будет сделан. И тогда Вы поймете меня. А теперь… теперь уходите. Я сказала все то, что хотела. Завтра Вы встретитесь с той очаровательной девушкой, которая ждала Вас в прихожей. Она объяснит все.
Адриан молча направился к выходу. Но в последнюю секунду, уже почти держась за ручку двери, он произнес:

- Если Вы втягиваете меня в нечто гнусное… клянусь, я не прощу Вам этого. – С этими словами Ричардсон покинул гостиную.
- И не смейте называть мое творение гнусным. – раздраженно произнесла Маргарет, даже не обернувшись к захлопывающейся двери.

 

[Нихиль]

Глава 10
- Так и будешь молчать?
Оливер оторвался от книги и бросил на Адриана испытующий взгляд, будто бы пытаясь понять, с какими намерениями тот произнес последнюю фразу. Через несколько секунд, видимо не сочтя нужным отвечать, мистер Росс сделал вид, что снова углубился в чтение. Однако неуверенные движения пальцев, которые далеко не машинально перелистывали страницы, говорили сами за себя. Оливер заметно нервничал, и Адриан не мог не обратить внимание на это.

“Ну-ну… Посмотрим, как долго ты продержишься” – Ричардсон нарочито вздохнул и принялся перелистывать журналы. Он выжидал, когда его пока еще несостоявшийся собеседник ответит на заданный вопрос. В том, что это произойдет, Адриан абсолютно не сомневался.
Наконец Оливер отложил книгу и, устремив взгляд на растение, которое украшало собой журнальный столик, еле слышно произнес:
- А о чем нам говорить?

“Быстро, быстро ты сдался в руки мнимого недруга. Вот увидишь, я снова стану твоим товарищем, как бы ты не этому не противился. Да и противишься ли ты вообще?” – Адриан снисходительно улыбнулся. Все последующее казалось ему лишь делом техники. Извиниться, признать свою неправоту – вот что именно от него требовалось. Однако все планы Ричардсона были разрушены одним-единственным вопросом, который ввел его в замешательство.
- Нужны ли мы тебе вообще, Адриан? Я, Александра – нужны ли мы тебе? Будь честен с самим собой. – Тон Оливера был довольно спокойным, но этот банальный и безобидный на первый взгляд вопрос взволновал Адриана так сильно, что тот подошел к столу и нервно забарабанил пальцами по его стеклянной поверхности. Конечно, можно было легко соврать, но теперь молодой человек не видел в этом смысла.
“Будь честен с самим собой…” – Адриан чувствовал, что не знает, как отвечать. Пойти на уступку и принять руку помощи или остаться в гордом одиночестве? Последнее было как раз в его стиле. Но справится ли он один? Ричардсон понимал, что вряд ли. Поэтому он, выдержав смысловую паузу, вполголоса ответил:
- Да, вы мне нужны. Нужны, понимаешь? Я не знаю, в какое дело влез, и что имела в виду Маргарет Эренпрайс, но один я не справлюсь. И если это нечто серьезное – мне останется уповать только на вас. У меня много недругов, еще больше знакомых, но намного меньше друзей. Надеяться практически не на кого. – Ричардсон не заметил, как его четкая речь стала сбивчивой и эмоциональной. Глубоко в своем подсознании он боялся потерять доверие близких людей и остаться один на один с госпожой Эренпрайс, как это случилось днем раньше. Но если тогда это было лишь непонятной просьбой касательно конверта, то теперь все было иначе. Он – часть какой-то пока еще запредельной для него Игры, прихоти и великой страсти этой женщины. И впервые в жизни Адриан захотел быть пешкой, рядовым солдатом, до которого почти никому нет дела.

- Хорошо. Я постараюсь забыть все произошедшее. - Оливер был немало удивлен такой откровенностью своего друга. Ричардсон не доверял никому своих тайн, и это признание показалось Россу если не весьма желанной, то хотя бы приятной неожиданностью . Он добродушно улыбнулся и заговорил своим обыденным тоном. – Я всегда буду помогать тебе, если захочешь.
Адриан расхохотался.
- Можешь считать меня эгоистом и последней сволочью, но мне уже сейчас нужна твоя помощь. Вернее, твое присутствие на одной важной для меня встрече… нет-нет, подставы не будет, я тебе обещаю. Просто я чувствую, что после этого вся моя жизнь изменится раз и навсегда. Хочется, так сказать, чтобы ты запомнил меня молодым и красивым.

- Ладно, договорились! – Лицо Оливера выражало радость и беззаботность от долгожданного перемирия. Добродушный толстяк отнюдь не был злопамятным, и недавнее предательство уже стало для него чем-то давнишним и позабытым. – А Александра пойдет с нами?
- Кстати о ней. Пойдем, узнаем. Надеюсь, она не откажет любимому брату? – Ричардсон произнес последнюю фразу в шутливой манере и сам прыснул со смеху. Маргарет, ее помощница, конверты – все это будет, но нескольким позже. Адриан же предпочитал жить в настоящем, не заглядывая в будущее и не коря себя прошлым.

***
Поздним вечером, когда Гретель появилась в здании Олдтаунского издательства, ее ждал не только Адриан. Их было трое. И они, сами того не подозревая, доживали свою столь недолгую и в то же время далеко не короткую жизнь.
Прошлую жизнь.

 

[Нихиль]

Глава 11
“Если он придет не один – не спеши прогонять остальных. Возможно, Адриан подсознательно окружит себя теми, кто в будущем сыграет далеко не второстепенную роль в моем замысле. Это облегчит работу, как нам, так и ему. Игра требует гораздо больших затрат, чем кажется. Бездумно расходовать время – непростительная глупость”.
Гретель не раз вспомнила слова своей госпожи, когда молча обводила глазами комнату, где собрались ее возможные противники. Маргарет ценила время, Гретель же предпочла бы остаться с Адрианом наедине. Девушка чувствовала, как ее буквально прожигают взгляды тех, кого она видела если не в первый, то только во второй раз в жизни. Прошло изрядное количество времени, прежде чем она решилась заговорить:

- Я рада видеть вас. Спасибо, что нашли время на эту беседу. – Собственный голос показался Гретель чужим. – Я здесь по велению моей госпожи, и я обязана рассказать вам если не все, то по крайней мере многое. Признаюсь, что не часто бываю в роли рассказчика. Но сердце подсказывает мне, что я должна начать с самых истоков, дабы не упустить ни одной мелочи. Прошу вас, не перебивайте меня, не смотря ни на что.
Гретель глубоко вздохнула, стараясь унять дрожь, которая сковывала ее тело и не давала говорить. Девушка не могла избавиться от ощущения того, что прямо здесь и прямо сейчас она собственными руками ломает жизни этих людей, разжигая в их сердцах интерес, который может привести к необратимым последствиям. Она должна рассказать все, даже то, что она все эти годы тщетно пыталась забыть. Гретель почувствовала, как этот кошмар снова проникает в ее душу, показывая самые страшные картинки из прошлого. Прошлого, которое снова могло стать настоящим.

- Может, водички? – хмуро поинтересовался Адриан, который начинал подозревать, что с барышней творится что-то не совсем нормальное. – Ну, или отложим разговор на другой раз…

Гретель встрепенулась, весь ужас, захватывающий ее душу, улетучился сам собой. Девушка вовремя вспомнила, что в этой ситуации она – глашатай госпожи Эренпрайс, и последняя вряд ли обрадуется, если ее приказания не будут исполнены вовремя. Поэтому мисс Келлерман, устроившись удобнее, начала свой монолог, стараясь отогнать все посторонние мысли и сосредоточится на рассказе.

 

[Нихиль]

Глава 11 (история, которую поведала Гретель)
Если вы можете представить себе райский уголок нашего бренного мира, где не смолкает пение птиц, где ласково журчит чистая, светло-голубая речка и где тихо шелестят кроны деревьев, окаймляющие красивое и величественное здание, достойное самых знатных аристократов – то вы поймете мою безграничную любовь к месту, где я родилась и выросла. Поместье Эренпрайсов было украшением нашего городка, и мне выпала честь проживать именно там.
Моя мать была одной из многочисленных работников этого дома. Не очень-то благородное дело для довольно молодой девушки, но она нередко благодарила Господа за ниспосланную ей участь.

Все дело было в нашем хозяине, мистере Уолтоне Эренпрайсе. Несмотря на свое завидное положение в обществе и весьма большую власть в городе и за его пределами, он оставался прежде всего доброжелательным человеком. Все живущие в доме молились на него, как на святого. Нередко можно было заметить его за дружеской беседой с привратником, в то время как покойная хозяйка редко снисходила до этого.

Она относилась ко всем обитателям дома, как подобает даме из благородной дворянской семьи. Это значит, что к нам она относилась как к существам низшим. Нам казалось, что мы живем в далеком девятнадцатом веке. Впрочем, именно это и придавало окружающему нас миру неизъяснимое очарование и таинственность. Никто не был решительно против таких причуд госпожи Эренпрайс.
Будучи детьми, мы тяготели к играм на свежем воздухе, и, как ни странно, к нам нередко присоединялась юная госпожа Маргарет

Она никогда не была грубой и заносчивой, но в ее глазах зачастую можно было увидеть откровенную скуку. Видимо, ее отец тоже замечал это. Он даже нанимал ей учителей по пению и танцам, однако быстро оставил свою затею. Разве что только отдал дочь в приватную школу, исключив из ее жизни тоскливое надомное обучение. Моя смышленая ровесница делала там явные успехи, однако ее выражение лица так и осталось надменно-скучающим.
В ту пору Уолтон, до безумия любивший собственную дочь, счел ее достаточно развитой для такой сложной игры, как шахматы. Маргарет быстро разобралась в правилах, и с этого дня ее как будто подменили. Она готова была играть сутками, невзирая на голод и усталость. Зачастую она не с первого раза отзывалась на просьбы отца и других обитателей дома. Однако самым главным было то, что в глазах моей госпожи как будто вспыхнул огонь, яркий и разрушающий…
***
Однажды, наводя порядок на чердаке, служанка наткнулась на старый, пожелтевший от долгих лет дневник Маргариты – матери Уолтона. Она поспешила отдать его хозяину, который беспечно положил его на самое видное место. Думаю, не сложно понять, как дневник попал в руки юной Маргарет. Он изменил ее жизнь навсегда.
Возможно, вас удивит то, что я говорю о какой-то потрепанной книжице таким необычным тоном. Дело в том, что это было не просто жизнеописание. Много лет назад, когда Уолтон еще даже не родился, древний род Эренпрайсов разделился на две ветви, одна из которых сгинула неизвестно где. Этому предшествовали странные, очень непонятные события. Никто не мог ни разобраться в них, ни дать толкового объяснения всему этому. Именно это и было описано в дневнике. Однако моей госпоже удалось совершить невозможное. Пожалуй, стоит вернуться к тому моменту, когда она обрела этот дневник.

Итак, прочитав его от корки до корки, Маргарет еще больше углубилась в шахматы. Она могла часами неподвижно сидеть, уставившись в доску, а позже гневно сметать все фигуры и начинать игру заново. Я до сих пор помню тот день, когда она, растрепанная и запыхавшаяся, влетела в мою комнату.
- Гретель, где отец?! Я не могу найти отца!

Буквально через минуту появился Уолтон; дочь без лишних слов потащила его к шахматному столу.
- Смотри, папа, сейчас я покажу тебе, как наша семья разделилась на две ветви!
Меня никто не прогонял, поэтому я смогла наблюдать за тем, как Маргарет спешно расставляла фигурки, и, меняя их положение, называла чьи-то имена.

Только потом я поняла, что это означало. То разделение рода Эренпрайсов было не простым конфликтом между двумя лидерами, эта была своеобразная игра в шахматы живыми людьми. Мистер Эренпрайс увидел это сразу же, и его беззаботное лицо сменило свое веселое выражение на необычайную серьезность.

Когда моя госпожа поставила мат белому королю, он тихо произнес:
- Дочь, это история, которая касается лишь нас с тобой. Забудь о ней и больше никогда не вспоминай. Никогда!
Как ни странно, Маргарет повиновалась. Она больше не вспоминала об этом, более того, в шахматы с отцом они играли только скучными воскресными вечерами. Однажды во время очередной игры госпожа невзначай поинтересовалась, могут ли играть черная королева против белого короля, если остальные фигуры разделить поровну между враждующими сторонами, а черного короля и белую королеву вообще исключить из партии. Ответ мистера Эренпрайса был прост.
- Нет, ведь королеве невозможно объявить мат.
Маргарет ничего не сказала, да и я, подслушавшая это разговор под дверью, вскоре про него забыла. Надолго. Но не навсегда.
***
Прошли годы. Мы с Маргарет уже не были маленькими девочками, ей исполнилось восемнадцать, да и я сама была не намного младше. Большую часть времени мы проводили вместе – госпожа так и не нашла себе друзей среди отпрысков богатых родителей. Поэтому я не особо удивилась, когда поздним вечером Маргарет позвала меня в свою комнату, предварительно сообщив с самым загадочным видом, что ей в голову пришла заманчивая идея. Она еще долго прислушивалась к голосам и шагам в нашем крыле; только когда в доме воцарилась полнейшая тишина, Маргарет шепотом заговорила:
- Гретель, помнишь ли ты, как в детстве я с помощью шахмат раскрыла замысел моей бабушки? Как я, будучи маленькой девочкой, сумела то, что не сумели другие? Помнишь ли ты это?

Я кивнула. Моя госпожа, начав нервно ходить из одного конца комнаты в другой, возбужденно зашептала:
- Все это время мне казалось необычайно интересным, каково это – играть в шахматы людьми. Я пыталась создать в своих мыслях хотя бы видение подобного, и именно тогда мне на ум пришла та самая идея, ради которой я и позвала тебя сюда. Как известно, для того, чтобы понять что-либо – надо ощутить это на себе. Я бы хотела повторить содеянное моей бабушкой, но повторить уже в измененном виде. Что будет, если король станет играть против королевы? Что будет, если допустить возможность мата как одной, так и другой стороне? Я хочу испытать это на себе!
Я не знала, что следует отвечать. Моя госпожа досадливо махнула рукой и отправила меня спать. Несколько месяцев мы не возвращались к этому разговору, однако я ощущала, что Маргарет так просто не откажется от своей мысли. Мои опасения подтвердились…
***
Теплым летним днем моя мать сообщила, что сегодня у мистера Эренпрайса будет гость, некий владелец крупного издательства. Им оказался Джеральд Уэггс, которого вы все прекрасно знали. Я не имела малейшего понятия, зачем он приезжает к нашему хозяину, однако, судя по их вполне дружескому приветствию, они видели друг друга далеко не первый раз в жизни. Уолтон позвал с собой Маргарет, и я на правах верной служанки увязалась за ними. Весь вечер господа шутили и прекрасно беседовали, но я заметила, как пристально наблюдает моя госпожа за Джеральдом.

Лишь только последний распрощался с мистером Эренпрайсом, Маргарет развернулась ко мне и вполголоса произнесла:
- Я решилась, Гретель.
Через несколько дней Джеральд снова появился в доме. Уолтона в это время не было, однако Маргарет любезно согласилась принять гостя. Их беседа затянулась на несколько часов. После ухода мистера Уэггса моя госпожа выглядела необычайно довольной, поэтому я поинтересовалась причиной ее хорошего настроения. Она, видимо стараясь сдержать торжествующую улыбку, нарочито спокойно ответила:
- Да ничего особенного. Разве что только этот услужливый господин согласился сыграть со мной в мою Игру…

В тот момент ее слова показались мне безумными. Идти неизвестно на что, причем выбирая себе в соперники уже взрослого мужчину! Я пыталась уговорить госпожу отказаться от этой идеи, но она и слушать меня не хотела. Мы стали посещать ее каких-то давних знакомых, бывших одноклассников и даже друзей ее отца. С одними она была добра и мила, с другими – резка и пряма.

Как оказалось, подобным образом она набирала себе свиту – будущие фигуры на ее стороне доски. Примерно за месяц она завершила подготовку, и тогда началась та самая Игра, которой сама же Маргарет дала имя Полуночной, ведь именно в полночь она поделилась со мной своей мыслью и своим замыслом.
Возможно, вам будет нелегко понять, как мы умудрялись играть живыми людьми. Признаюсь, мне не менее сложно это объяснить. Поэтому я не стану вдаваться в подробности и правила, которые, возможно, объясню вам нескольким позже.
Соперничество было велико. Джеральд плохо держал свои позиции, и черные постепенно выходили на прямую полосу победы. Однако внезапно мы почувствовали, что белые обрели надежный тыл. Этим тылом стала Кира – ладья Джеральда, которая, как оказалось, вела практически всю игру своей стороны.

Маргарет не раз посылала в сторону Киры всяческие проклятия, ведь ей удавалось уводить от удара самые сильные фигуры. Эти две девушки были примерно равны по силам, и мне было сложно предположить, кому в итоге поставят мат. Но все решил один досадный случай. Кира любила действовать напористо и агрессивно, после подобных ходов мы понесли ощутимую потерю – она вывела из игры нашего епископа, или же слона. Маргарет, чьи прошлые ходы были осторожны, решила идти напролом. Именно это и испугало Джеральда. Он совершил необдуманный поступок, после которого шансы на победу его стороны стали равны нулю. Думаю, не стоит говорить, что Кира просто взбесилась.

Но пути назад уже не было – черные победили. Маргарет ликовала, однако, по ее словам, победа была лишь следствием глупости короля. Я понимала, что это ей не льстило, однако даже и подумать не могла, что она решится на это снова. Но она решилась. Как видите, я сижу перед вами и рассказываю эту историю по желанию моей госпожи. Вы – часть ее новой Игры. И вы обязаны знать, что это не просто ролевая игра. Это прежде всего риск, на который не стоит идти, не подумав. И я обязана была предупредить вас об этом.
На этом я заканчиваю свою историю, господа.

 

[Vainona]

Сериал заморожен/не пополнялся более 6 месяцев.
Закрыт.
Будет перенесен в АРХИВ.​

Правила подфорума

• Сериалы, "замороженные" более 3 (трех) месяцев, могут быть закрыты и перенесены в Архив/Мусорку без предупреждения об этом автора.
• Сериалы, не пополняющиеся более 3 (трех) месяцев, могут быть закрыты и перенесены в Архив/Мусорку без предупреждения об этом автора.