Челлендж №12 Репликация Хорна. Апокалипсис сегодня

lireahala · 2 Окт 2013

lireahala · 2 Окт 2013

Базовый ход сюжетной линии продуман заранее. Основная канва сюжета возникла под впечатлением от описания челленджа №12, а также исторической «неубиваемости» прототипа главного героя. Прототип существует со времен «Sims 1» и периодически воссоздается автором в новых «инкарнациях». Данная игровая «Династия сима» является интерактивной иллюстрацией к основному сюжету, рандомно задавая нюансы сюжетных коллизий.

Спасибо за внимание!

Без претензии на популярность, ваш аффтор
lireahala.

P.S. Предупреждение: осторожно, «многа букафф»!!!

Поколение_1

Предисловие

Мое имя Алекс Хорн.
Я – клон номер 3102-90-81.
Исходный генетический код – профессор Александр Вельден-Хорн.
Погрешность хромосомных аберраций – не более 0,05%.
Биологический возраст – 21 симлет.
Геномная спецификация – склонность к изучению естественных наук.

Мир приключений
Карьера
В сумерках
Все возрасты
Питомцы
Шоу бизнес
Сверхъестественное
Времена года
Студенческая жизнь
Райские острова
Вперёд в будущее

Современная роскошь
Скоростной режим
Отдых на природе
Городская жизнь
Изысканная спальня
Katy Parry Сладкие радости
Diesel
Стильные 70-е, 80-е, 90-е
Кино

Свободные призраки
Писатель
Трудный рынок вакансий
Эгоистичное однообразие
Стойкое здоровье
Семейная черта - обаятельный

Эту занимательную информацию мне любезно сообщила моя память, едва я очнулся. Самоидентификация была несколько шокирующей, и напрочь лишала надежды считать себя нерадивым студентом, проснувшимся с бодуна. Хотя, голова и все тело болели вполне соответствующе. Мне вдруг стало интересно, откуда я – новоиспеченный клон – знаю про похмелье?..

- Сдается мне, что «папочка» профессор увлекался не только наукой, но и любил пошалить! – кажется, я сказал это вслух. Собственный голос в темноте прозвучал странно, как из-под одеяла. Впрочем, я тут же заметил, что очень комфортно лежу, укрытый с головы до ног именно одеялом. Голый, слегка помятый, но вполне здоровый молодой клон с завидно-низким показателем погрешности аберраций. Я был доволен собой от незримого лица генофонда профессора Вельдена-Хорна. Словно все цепочки ДНК во мне пели тоненькими голосами: «Алекс, ты получился тако-о-ой клёвый! Ми-ми-ми!!!»

- Ох, ты ж, сукцинат натрия, через цикл Кребса тебя!.. Я сейчас прям расплачусь от осознания собственной шикарности! – со смехом ругнулся я. Тут же понял, что все слова «ругательства» мне хорошо знакомы, и в очередной раз изумился разносторонней натуре моего исходного генетического кода. Кто же такой этот профессор Александр Вельден-Хорн? С этим нужно было разобраться. А также с большой кучей мелких вопросов типа: «Где я?», «Какова моя цель?», «Есть ли жизнь на Марсе?» и «Где здесь туалет?» Я скинул одеяло с головы и осмотрелся по сторонам.

Обнаружив множество датчиков на своем теле, а над кроватью - монитор с диаграммами жизненных показателей, я пришел к выводу, что нахожусь в больничной палате. Датчики я немедленно с себя снял. В комнате нашелся комплект одежды моего размера, и я смог одеться. Голова все еще болела, и тоненький писк ультрафиолетовой лампы над дверью лишь усугублял дискомфорт. Я поспешил выбраться из палаты, благо дверь была незаперта.
Эти чертовы пищащие лампы были повсюду. Меня даже стало мутить от их нестерпимого «хорового пения». В поисках тихого места я забрел на местную скромную кухню, и тут же с удивлением понял, что мутит меня вовсе не от ламп, а от жуткого голода, словно я не ел со времен раннего палеолита. К счастью, мне не пришлось добывать еду каменным топором - холодильник был до отказа набит баночками с какой-то замороженной биомассой. Я разогрел это чудо кулинарии в микроволновке и осторожно попробовал: оказалось что-то вроде йогурта. «Вполне подходящая еда для голодного клона,» - с сарказмом заметил мой внутренний голос.

Я обошел весь этаж. Проверив пару «палат», с такими же кроватями и мониторами, я не обнаружил ни одной живой души. Вообще, все здание казалось заброшенным. Пахло пылью и… гробницей. Большая металлическая дверь, ведущая наружу, была заперта, но через матовое стекло смутно угадывались силуэты деревьев. Значит, я находился на первом этаже, и выход на улицу был для меня закрыт. Пока что…
Через полчаса блуждания по комнатам я нашел винтовую лестницу. На втором этаже были все те же писклявые лампы, пыль и запах тления. Глухой коридор привел меня лишь к одной двери. Я подергал холодную металлическую ручку – заперто. Но на стене рядом с дверью был модуль идентификации. Я знал, что нужно с ним делать, и не без злорадного удовольствия плюнул на выскочившую пластиночку генного анализатора. Пластиночка тут же скрылась в недрах модуля, что-то ворчливо прошуршала, затем нежный женский голос из динамика произнес:
- Геном идентифицирован. Добро пожаловать, профессор!

Дверь открылась. Передо мной был просторный научный кабинет. Чуть далее через арку виднелась часть экспериментальной лаборатории клонирования. Главный компьютер находился в кабинете профессора, это было ясно, как глицин.
Сенсорный монитор главного компьютера мгновенно отозвался на мое прикосновение: «Доступ защищен. Введите пароль.» На экране возникла консоль ввода паролей.
- АТФ-твою-взять! – я снова непроизвольно выругался. И тут меня осенило. Я набрал на виртуальной клавиатуре: «3102-90-81». Не зря ведь это было в моей памяти?..
«Пароль принят. Рада привествовать вас, Алекс Хорн!» - бархатным сопрано сказал мне компьютер.
Я ждал, что «она» добавит что-то вроде: «Для вас оставлено сообщение,» - но этого не произошло. Как же так?!.. По законам жанра, едва пробудившемуся клону должны были быть выданы хоть какие-нибудь инструкции от создателей! Иначе – зачем я здесь?! Меня охватила легкая паника.

На рабочем столе компьютера я увидел документ с названием «Протокол инициации сим-А №3102-90-81». Дата создания – один симлет назад. Я чуток порыскал в файлах – это был самый новый документ. Вдобавок, обновления на компьютере тоже не проводились около полутора симлет. Фермент меня разбери, сколько ж я спал?!
Текст протокола для меня был написан словно иероглифами. Я понимал лишь отдельные фразы: начальная биомасса, исходный генокод, время репликации, инициация клона, загрузка мнемотического модуля… Буквы, цифры, латынь… Но едва я увидел подпись исполнителя, меня словно током ударило:
«Исполнитель инициации – доктор Амели Вельден-Хорн»
Амели… Я помнил ее глаза, цвета полночных фиалок; черничный вкус ее губ; ее темные волосы с еле уловимым запахом полыни… Это ее голос звучал во всех динамиках тайной лаборатории. Теперь я знал, где нахожусь.
А еще я знал, что Амели - моей Богини, моей Всепоглощающей Любви, больше нет в этом мире!.. Мое крепкое клоно-сердце разбилось сразу и навсегда. Я словно заново умер.

Да, я уже умирал в таком же теле… Оно было старше и мудрее, но его любила моя Амели. Она сохранила часть его, и создала меня – как умела, насколько знала. Она пыталась вдохнуть в меня жизнь, но не успела.
В моей голове закрутилась карусель образов: как я появляюсь в капсуле клонирования, маленький и голый; долгий поток мирных и прекрасных сновидений мета-сна, я расту, взрослею, мне было так хорошо, но вдруг какой-то взрыв, вокруг темно; вихрь инициации, моя память нафарширована чужими воспоминаниями, как дичь дробью; Амели везет меня на каталке по мигающим коридорам и шепчет: «Алекс, Алекс, будь живым, пожалуйста, только БУДЬ! Ты моя последняя надежда! Я сделала все, что умела…»

Но я так и не очнулся, пока она была рядом. Я был полу-трупом. Холодным и немым. Амели до последнего не теряла надежды – оставила для меня еду, одежду и пару зацепок. Но в итоге все же укрыла меня с головой… Как покойника. Я больше никогда ее не увижу. Что-то случилось, пока я спал. Фатальное и бесповоротное.

Мне захотелось лечь прямо на кафельном полу лаборатории, свернуться клубком и снова впасть в анабиоз, чтобы не чувствовать бесконечной боли утраты. Но это было бы предательство.

Я заставил себя очнуться от горестного забытья. Чувствуя, как по моим давно небритым щекам ручьем текут горячие слезы, я изумился жестокому саркастичному тону внутреннего голоса: «Ох ты ж, ДНК-полимераза! Клон влюблен, клон плачет!..» - видимо, это мэтр Вельден-Хорн никак не мог смириться с тем, что ныне он волен жить лишь в моих клетках. Что ж, по крайней мере, теперь нас двое. И мы в одной, так сказать, лодке.

Начать свое расследование я решил с главного компьютера (впрочем, других здесь и не наблюдалось). В сохраненных лабораторных отчетах и документах я разобраться не смог. Видимо, Амели все же напартачила с загрузкой мнемотического модуля: моя память была словно битый кадейдоскоп – то яркий цельный узор, то черная пустота без малейших бликов узнавания. Зато я обнаружил ее переписку с профессором кафедры церебромнемоники и нейролингвистики Центрального Научного университета Санлит Тайдс. Я ни синапса не понял из их научной полемики, но главное, что у меня теперь была ниточка – профессор из Университета Санлит Тайдс. Я должен был найти его.

Гениальная простота этого решения осложнялась тем, что я понятия не имел, в каком городе нахожусь сейчас и как мне выбраться из этой треклятой секретной лаборатории. Дверь, ведущая наружу, была заперта, а мое хоть и крепкое, но давно нетренированное тело ясно давало понять, что не готово к вышибанию двойных металлических дверей. Мне оставалось надеяться лишь на свою смекалку. К любой двери должен быть ключ.

Изучив нехитрый модуль замка наружной двери, я выяснил, что открывается она дистанционно. Возможно, даже с главного компьютера, путем введения какого-нибудь кода доступа или пароля. Я вернулся в кабинет профессора и вплотную занялся компьютером. Недолгие поиски дали результат: программа блокировки дверей была на самом виду, и к ней вполне подошел пароль «Амели». Подозреваю, что Амели специально поменяла пароли на интуитивно понятные… Для меня. Чтобы я смог выбраться, если очнусь. В моей душе снова черным змеиным клубком зашевелились скорбь и отчаяние: «Я никогда ее не увижу… К чему все это?..» Мысленно приказав себе не раскисать, я открыл наружную дверь через модуль управления. Даже со второго этажа было слышно, как пронзительно скрежетали замки. Давненько их не смазывали.

Выход теперь был открыт, но я не знал, в какую сторону мне идти. И, собственно, откуда: «пунктом В» был Университет Санлит Тайдс, а вот координаты «пункта А» для меня были неопределены. Интернет здесь, разумеется, отсутствовал. Сотового телефона или навигатора у меня не было. Я задумчиво побродил по кабинету. Наткнулся на пыльную дверь в противоположной стене. Подергал ручку – не заперто. Я открыл дверь и оказался на крыше. На улице царила зябкая осенняя ночь, полная луна освещала зеленым светом огромные солнечные батареи, размещенные вместо кровли. В дальнем углу крыши находилась башенка с винтовой лестницей и смотровой площадкой на самом верху. Ну, хоть что-то! Едва ли меня там ждет вертолет с прямой доставкой до Санлит Тайдс, но осмотреться можно. Я поднялся наверх. Ступеньки и перила были скользкие от инея. Холодновато для ранней осени, отметил я про себя. Деревья внизу были еще покрыты зеленой листвой, но блестели в свете луны, как ледяные фигуры. Это было очень странно.

На смотровой площадке я обнаружил большой хромированный телескоп, явно видавший лучшие виды. Во всех смыслах. Открывшаяся панорама удручала своей безнадежностью: блестящие от льда крыши домов, заиндевевшая листва деревьев - и ни одного огонька до самого горизонта, никакого движения, похожего на жизнь. Субстрат-альгинат, я был здесь совсем один на пару десятков километров! Как ни странно, эта мысль не вызвала у меня паники. Чутье подсказывало мне, что лучше уж быть одному, чем в компании жителей тех замерзших домов. С помощью телескопа я отыскал билборд с надписью «Нептуния - лучший серфинг-клуб Исла Парадисо!» Значит, я находился в «райском городе серфингистов». Бедняги серферы, при нынешней погоде здесь можно было заниматься только фигурным катанием!

Я мысленно прикинул, что до Санлит Тайдс пару дней пути по трассе. Спасибо, хоть эту информацию Амели удалось запихнуть в мою примороженную клонью башку! Я «вспомнил», что умею водить, причем весьма неплохо, и знаю дорогу до Санлит Тайдс. Теперь нужно было найти теплую одежду, транспорт и немного денег на дорогу. Что-то мне это напоминало… «Мне нужна твоя куртка и мотоцикл», ага.

Внутренние жизненные принципы, крепко вбитые на уровне ДНК, категорически не позволяли мне заниматься мародерством. Хотя, я подозревал, что это самый простой способ найти все необходимое. Многим жителям города уже явно не потребуются ни куртки, ни мотоциклы. Однако, я предпочел для начала облазить все закутки лаборатории. На складе я обнаружил вязаную шапку, перчатки и вполне сносного вида пуховик. Моего размера, опять же. А вот находки в карманах пуховика осчастливили меня безмерно: там были права на имя Александра Хорна, пачка симелеонов и ключи от какого-то транспорта. Честно сказать, я подсознательно надеялся найти еще и маленькую записочку, типа: «Милый, я жива и жду тебя в нашем домике на берегу океана, твоя А.» Но записки там, конечно, не было. И «нашего домика у океана» не было. Не в этой реальности. Что ж, с этой болью мне теперь придется жить. Я привыкну. Должен привыкнуть…

Ключи подошли к маленькому полу-убитому скутеру, который я нашел во дворе. «Розовый облупленный скутер с полным баком – это лучше, чем пешком четыре тыщи верст по морозу!» – решил я, взгромоздившись на несчастный агрегат всей массой своих девяноста килограммов. Парень я был хоть и не толстый, но рослый и мускулистый: «Я вышел ростом и лицом. Спасибо, мега-клонотрон!» Скутер жалобно скрипнул, но выдержал.
Завелся мой «розовый пони» на удивление легко. Либо такая морозная погода стояла недолго, либо местные научные умы что-то намудрили с топливом и маслом, чтобы отодвинуть точку замерзания. Как бы то ни было, мой скутер-задохлик был в рабочем состоянии, что меня несказанно радовало. Итак, я отправился в путь, лелея глупую надежду, что волна апокалиптического мороза еще не накрыла лазурные берега Санлит Тайдс.

lireahala · 2 Окт 2013

Приезд в Санлит Тайдс

По мере моего приближения к Санлит Тайдс становилось теплее и появлялись признаки жизни: автозаправки, магазинчики со всякой всячиной. Через сутки пути я смог остановиться в придорожном мотеле. Сервис и ночлег уровня «захолустный клоповник» меня нисколько не смутил – я был настолько уставшим, что мог лишь упасть лицом на жесткую постель и спать часов восемь безо всяких снов. Еще двенадцать часов в дороге, и к вечеру следующего дня я был в Санлит Тайдс. Переночевал я на пляже – благо, погода была теплая, а из пуховика получился отличный спальный мешок. Утром я отправился в город, чтобы осмотреться.
В городе еще вовсю гуляло лето: слепящая синева теплого океана и изумрудная зелень пальм радовали глаз. Хотелось поселиться здесь навсегда, рыбачить и плавать с утра до ночи в этих лазурных волнах. Едва я подъехал к ратуше, меня тут же атаковал местный риэлтор на предмет «прикупить домик в нашем райском уголке». Да уж, из одного такого «рая» я едва выбрался! Однако, обосноваться в городе все же стоило: было неизвестно, сколько времени займут поиски профессора мнемоники. К тому же, моим поискам истины больше способствовал бы образ «любопытствующего туриста», чем образ «бомжа на розовом скутере».

Риэлтор был неплох – голосист и проницателен. Он сразу определил, что в средствах я ограничен, поэтому предложил мне «невероятно выгодную покупку отличного участка земли на берегу океана, с мгновенной постройкой небольшого уютного домика 10х10 после заселения». Ну, и конечно же, «только сегодня по специальной цене!» Я не смог устоять. Да и не было у меня особой охоты с ним торговаться. Я же не дачу себе присматривал! Какая, к митохондриям, разница?! Была бы крыша над головой и мало-мальские удобства.

Участок мне понравился. Теперь я был гордым владельцем большого куска песчаного пляжа. Если бы не обстоятельства, то я, пожалуй, провел бы здесь остаток жизни.

Домик из стандартных блоков и вправду собрали почти мгновенно: при хорошей сноровке такой домик смог бы собрать старшеклассник.

]

Я по дешевке купил самую необходимую мебель, экономить не стал лишь на покупке кровати: хороший сон – залог успеха! С покупкой бытовых приборов возникли сложности: выяснилось, что в городе нет своего завода, а поставки из других регионов давно прекратились по неясным причинам. Мне удалось добыть на полуподпольном складе только самую простецкую технику кустарной сборки местных очумельцев.

Впрочем, я не собирался слишком задерживаться в своем скромном жилище. Моей целью был Университет Санлит Тайдс. Легко было предположить, что профессор мнемоники обитал на Научном факультете. На данный момент, это был единственный известный мне человек, который мог рассказать хоть что-нибудь про Амели Вельден-Хорн. И, возможно, был знаком со мной, в моей прежней сущности.

0,5 за основателя

lireahala · 6 Окт 2013

1.1 "Урок мнемотехники" или "Срок годности клоно-кексов".

Поскольку при покупке участка земли я автоматически считался местным жителем, уважаемые сотрудники ратуши Санлит Тайдс торжественно вручили мне так называемый «Пакет новосёла»:

- Диплом об окончании средней школы. Судя по всему, его выдавали всем, кто мог поставить в договоре «купли-продажи» более-менее читабельную подпись вместо крестика.

- Фотоаппарат с ободряющим названием «Изгой», дабы у меня была возможность запечатлеть «все счастливые моменты своей новой жизни». О как!

- Волшебную палочку – эта вещь повергла меня в ступор. Я понятия не имел, что это за ерундовина, и что с ней делать. Может быть, в Санлит Тайдс принято такими штуками есть суши? Тогда где же вторая?..

- Смартфон – единственное приобретение, с которым я умел обращаться.

Не считая строительной бригады, моими первыми гостями на новом участке стали мальчик-почтальон и Талисман Университета Санлит Тайдс. Местная пресса меня заинтересовала мало, а вот подарок ушастого Талисмана оказался весьма полезным. В «Университетском приветственном наборе» я обнаружил пару занятных сувениров и всю необходимую информацию для поступления.

Жаль, что никакими навыками я не владел, и не мог рассчитывать на получение стипендии. Но я надеялся, что в студенческом городке всегда найдется подработка для пары крепких молодых рук.

Хотя, свою светлую голову я бы тоже не стал списывать со счетов: какой бы дырявой ни была моя память, мне по наследству достались неплохие мозги, генетически «заточенные» для изучения естественных наук. И я не преминул этим воспользоваться на полную катушку – потратил почти все оставшиеся деньги на оплату обучения в Университете. Гениальное вложение средств!..

* * *

Пестрая толпа моих новых соседей по общежитию поначалу меня несколько ошеломила. Все-таки, мое свежеинициированное тело до сих пор не ощущало вблизи такого количества себе подобных. Внутренне я чувствовал себя, как опытный наездник на молодой пугливой лошади: я знал, что делать, и как общаться с людьми, но язык не слушался, уши резало от громких криков, а глаза стыдливо прятались от изучения чужих лиц.

«Да чтоб тебя лизосомальный гидролиз изъел! Я же всегда был обаяшкой!» - взвыла в моей голове сущность профессора Вельден-Хорна, – «Немедленно соберись или прячься обратно в клоно-ящик, кукла ходульная!»

В клоно-ящик мне не хотелось, и я через силу открыл «окна» своего природного любопытства: общение – это полезный опыт, это весело. Например, мне было интересно, что могло сподвигнуть симпатичную девушку окрасить волосы в цвет водного раствора лакмуса? Означает ли это, что ей «все фиолетово» или же это знак траура о безвременно покинувшем ее интеллекте?

Экспериментальным путем мне удалось выяснить, что лилово-волосую девушку зовут Лиз Тэрри, и причиной столь экстравагантной прически стал творческий порыв ее друга-стилиста.

- Видишь ли, баклажановый цвет снова в моде! – сообщила мне барышня. - Как ты сказал тебя зовут?.. Айзек?
- Меня зовут Алекс, - напомнил я, а про себя заметил, что ни цитохрома не смыслю в современной моде, равно как и в окрасах мексиканских тушканов (хо-хо, парниша!).

Подозреваю, что эти злобные мыслишки принадлежали неуёмному, но старомодному уму мэтра Александра Вельдена-Хорна. Впрочем, я уже перестал нас дифференцировать, как две личности: так и до шизы недалеко. «Внутренний Александр» стал для меня кем-то вроде сверчка за печкой – порой надоедливым, но родным и привычным.

- Ой, да, точно! Алекс! Постоянно забываю имена, – призналась Лиз, а потом произнесла, как считалочку. - «Алекс – это клевый кекс, у меня с ним будет секс!»
- Многообещающе! - я засмеялся.

- Да расслабься! Это же мнемотехника! – Лиз покраснела, как лакмус в соляной кислоте. - Рифмы, чтобы лучше запоминалось!..
- Мнемо… Что?..

Целая толпа «ледяных муравьев» пронеслась вверх по моему позвоночнику. Даже волосы на затылке у меня поднялись, словно у волка, почуявшего добычу.
- Ты разве не знаешь? – искренне удивилась Лиз. – Здесь куча факультативных курсов. Ужасно интересно! Есть курсы мнемоники, чтобы научиться лучше запоминать! Я вчера сходила на первое занятие! Там рассказывают о всяких мнемотехниках. Например, если что-то не запоминается, можно сочинить какой-нибудь стишок! Ну, как с кексом!.. Запоминать через ассоциации – это же так логично!
- И как туда записаться? – осторожно спросил я.
- Я нашла объявление у входа на стенде, – сообщила Лиз. – А у тебя тоже бывают проблемы с памятью?
- В некотором роде… - уклончиво ответил я.
- Клево! – воскликнула она. - Ой, ну то есть… Клево не то, что, у тебя проблемы с памятью! Клево, если ты тоже придешь на курсы мнемоники. Ты классный парень!
- Спасибо, Лиз! – я улыбнулся вполне искренне. - А где, говоришь, находится этот стенд с объявлением? Я только что приехал, еще не осмотрелся.
- Да вон он! У подъезда в общагу! – махнула рукой Лиз. – Все, побежала я! Увидимся, Алекс-кекс!
- Какой из меня кекс?.. – уже в пустоту проворчал я, и сам себе ответил. - Лежалый из меня кекс, с «благородной плесенью». Кушайте с чаем, не обляпайтесь, Лило-Лиз!

0,5

lireahala · 7 Окт 2013

1.2 «Добро пожаловать в Университет!»

При беглом изучении информационного стенда никакого объявления о курсах мнемоники я не обнаружил. Подозреваю, что Лиз снова что-то перепутала. Хотя, она не производила впечатления рассеянной особы. Зато я нашел подработку на день – сортировщиком почты.

Аксиома, что «деньги лишними не бывают» для меня не была открытием. В сортировке почты меня заинтересовала возможность увидеть имена адресатов почтовых отправлений. Вдруг это даст еще одну зацепку в моих поисках?..

Однако, не успел я прийти к месту моей временной работы, как на смартфон пришло сообщение от администрации Университета Санлит Тайдс. Сообщение гласило, что в здании студенческого союза открыты ознакомительные стенды для первокурсников. Обещали «подарки всем» (читай – халяву). Разве я мог пропустить такое событие?

В здании студенческого союза на стендах можно было изучить расписание занятий, ознакомиться с мотивирующей листовкой, а также бесплатно разжиться парой лецитиновых батончиков или ортофосфорной газировкой. Я живо представил себе, как эти химикальные вкусняшки будут задорно метаболизироваться в моем молодом, еще неиспорченном организме, и это напрочь отбило у меня аппетит. Уж лучше безвкусный протеиновый йогурт! Я и так существо синтезированное. Вдруг распадусь на исходники от такой еды? А вот дармовой мячик для футбэга показался мне забавным и вполне безобидным, его я взял.

Потом, пока позволяло время, я зашел в соседнее здание, чтобы быстро рассортировать почту. Заплатили немного, но даже эти деньги были весьма кстати. Правда, никаких имен в почтовых сообщениях я не увидел – мне полагалось лишь сортировать входящую почту по названиям факультетов или кафедры. Имена были скрыты. А жаль!.. Я все еще лелеял смутную надежду увидеть Её имя…

Я, несколько разочарованный, вернулся в здание студ.союза. Как студенту научного факультета, мне досталась в личное пользование полномасштабная пластиковая модель скелета.

«Я буду звать тебя Санчес, - тут же окрестил его я. – Ты должен быть горд! Это в честь мэтра Александра Вельдена-Хорна, а он был башковитым перцем!»
Выяснилось, что мой новый полипропиленовый «друг» в сложенном состоянии непостижимым образом умещался в заплечный рюкзак.

Ох, уж эти современные нано-банано-технологии! Я бы не удивился, если бы вон та гламурная блондинка достала из потайного кармашка раскладную межгалактическую радиостанцию!
- Перестань пялиться на мою грудь! – внезапно сказала блондинка.

Кажется, я вправду слишком откровенно ее рассматривал. Но я же не виноват! Это все коварные игры тестостерона! Как-никак, молодой здоровый организм – исправно функционирует, о потребностях заявляет. А мне теперь за него краснеть и выкручиваться!
- Простите, но почему нет? – я сделал невинное лицо и пожал плечами. - С точки зрения антропологических параметров ваша грудь идеальна.

- Ого! Ты еще и говорить умеешь?! Ты мне нравишься! А с виду – обычный нечёсаный малолетний нахал! – усмехнулась блондинка.– Я – Эшли Короно, аспирант кафедры бизнес-технологий.
- Честно сказать, ты тоже не слишком похожа на бизнес-леди, - с легкой иронией заметил я.

- А я маскируюсь! – надменно улыбнулась Эшли.
- Отлично получается! - признал я. – Меня зовут Алекс Хорн, обычный нечёсаный первокурсник научного факультета.
- Добро пожаловать в Университет, Алекс Хорн! Возьми, это моя визитка. Набери мне как-нибудь вечерком, поболтаем о научном подходе к бизнес-технологиям! - Эшли подмигнула мне и продефилировала прочь.

Я не смог удержаться от того, чтоб не проводить взглядом ее стройную фигурку.

«Потрясающая женщина! Интеллект бизнес-технолога, приправленный острым язычком и упакованный в нежном тельце смазливой студентки - неожиданное сочетание! – отметил мой внутренний «сверчок», а потом мысленно добавил. - Жаль, что блондинки не в моем вкусе… Может, в твоем, Алекс?..»

Мейоз-митоз, мэтр Александр продолжал жить своей жизнью в моей голове, как бы я ни пытался спрятать его «за печку»! Видимо, шизы мне избежать… Карету мне, карету скорой психиатрической помощи!

Меня опять накрывало отчаянной паникой: «Этот треклятый мнемотический модуль профессора Вельден-Хорна, загруженный в мою ни-в-чем-неповинную юную башку!.. Он сводит меня с ума! Амели, зачем ты со мной так поступила?!.. Зачем я здесь?!»

Мне нужно было пройтись и подумать. Слишком много событий произошло за эти три дня. Ведь еще в прошлую пятницу я лежал себе ровным органическим поленом в стенах секретной лаборатории!.. И мое приключение за «золотым ключиком» к собственной голове только начиналось.

0,5 за основателя

lireahala · 11 Окт 2013

1.3 "Настоящий мачо" или "Мексиканские страсти"

Вечерняя прогулка по студенческому городку меня успокоила. Воздух, пронизанный зеленоватым светом полной луны, был чистым и прохладным. Его запах пьянил, как яблочный дайкири.
Разрозненные мысли перестали бултыхаться в моей голове. Звук собственных быстрых шагов по тротуарной плитке задавал свой ритм:
«Раз-два-три – профессора нужно найти.
Четыре-пять-шесть – в моей памяти многое есть.
Семь-восемь-девять – только что мне со всем этим делать?
Десять-одиннадцать-двенадцать – я должен во всем разобраться!»

Я вдруг понял, что рифмую слова, как это делала Лиз по правилам мнемотехники. Интересно, эта техника работает в обратном направлении: не на ввод информации, а на вывод из заблокированной памяти?.. Или это «система ниппель»? Не может быть такого! Память всегда интерактивна. Я не был уверен, что правильно манипулирую терминами, но чувствовал – мои догадки верны! Если существует способ «загрузить» чужую память в голову живого человека, значит, должен быть способ «выгрузить» ее.
«Пожалуй, надо найти Лиз и хорошенько расспросить ее про эти курсы мнемоники. Мы ведь с Лиз живем в одной общаге!» - я повернул к своему временному коллективному «дому».
Когда я зашел в общежитие, ароматы из кухни напомнили мне о том, что я не ел с позавчерашнего дня. Однако, на кухне обитали только лишь запахи, а содержимое холодильника не оправдало моих надежд: выбор был небогат – хот-доги или йогурт.

Я не могу сказать, что считал себя изысканным гурманом или был жутким привередой в еде. Я подозреваю даже, что был потенциально всеядным. Но осознание собственной клоньей сущности, да еще и с «перепрошитой» башкой, делало меня излишне осторожным в плане «загрузки топлива». Пока что я отдавал предпочтение «проверенным маркам».
Помнится мне, что замороженный йогурт, который я пробовал еще в лаборатории Исла Парадисо (условно назовем ее «моим роддомом»), произвел хорошее впечатление на мой организм. К тому же, я пару дней после этого обходился вообще без еды. Может быть, местный йогурт окажется не хуже?

Прибирая за собой посуду после скромного ужина, я услышал из столовой голос Лиз Тэрри и решил поздороваться. Опять же, у меня к ней имелся небольшой личный разговор. Нет-нет, пока не про кексы, а всего лишь о мнемотехнике! Но кексы со счетов списывать не будем.
Лиз сидела за столом, задумчиво дожевывая свой хот-дог, когда я подошел и сел напротив.
- Привет, Лиз! – я улыбнулся.
- Ну, привет, - хмыкнула она и посмотрела на меня очень холодно.

- Эм… У тебя все хорошо, Лиз? – осторожно спросил я.
Поведение Лиз меня озадачило. Не то чтобы я ожидал бурных объятий на второй встрече после минутного знакомства, но ведь и в душу Лиз наплевать я еще не успел. Вроде бы…
- Отлично у меня дела! – фыркнула Лиз.
- Хм… Что-то я не припоминаю, чем успел заслужить такое дружелюбное отношение? – произнес я, изо всех сил стараясь, чтобы неуместная ирония не просочилась в мой голос. Еще чего не хватало: обижаться девушку в полнолуние!..

- А тебе, Алекс Хорн, непременно нужно всех очаровать, как настоящему мачо? – Лиз с ироничными интонациями не осторожничала. Она поднялась из-за стола, прихватив свою тарелку. В первый момент мне показалось, что Лиз собирается приспособить эту тарелку мне вместо сомбреро.

«Интересно, откуда она успела узнать мою фамилию? При знакомстве сегодня утром она едва запомнила мое имя… Кажется, я знаю, откуда ветер дует!» - лишь успел подумать я, как Лиз тут же подтвердила мои догадки:
- Ну, так начни с Эшли Короно, а не с меня! Кажется, она положила на тебя глаз! – Лиз вздернула вверх носик и, с видом оскорбленной королевы, вышла из столовой.

У меня возникло странное предчувствие, будто Лиз не захочет теперь помогать мне с поиском курсов мнемоники… Наверное, во мне погибал дар провидца!

Конечно, ничего удивительного не было в том, что слухи в Студгородке распространяются быстрее ветра. Не успел я приехать и перекинуться парой фраз с местными обитательницами, как у меня уже начала складываться репутация «прожжёного мачо». С одной стороны, я считал это довольно забавным. Да и что уж скрывать, чуточку лестным! С другой стороны, это могло осложнить мою адаптацию в обществе.
Если каждая девушка, которой я сказал «привет», станет ревновать и дуться на меня за то, что я взял номерок телефона у другой – скоро меня придется клонировать в промышленных масштабах! Я так и представил себе эту марширующую армию Хорнов: «Прямая поставка в секс-шопы! Предзаказ! Выбор упаковки и… кхм… размеров – по желанию заказчицы!»

Наверное, мне нужно быть посуровее и не пытаться понравиться всем. Я дал установку своему внутреннему «сверчку» выключить режим «обаяшка», и отправился искать свободную комнату на предмет «сладко поспать».

Свободной оказалась только одна комната на третьем этаже. У меня не было сил как следует осмотреться: я лишь убедился в том, что в большой («вот черт!.. это карма…») двуспальной кровати никто не спит, быстро переоделся в полутьме и забрался под одеяло.

Не снилось мне ровно ничего. Зато я отлично выспался! Это было очень кстати, так как сегодня начинались первые занятия. Пользуясь тем, что времени – пять утра, и коридоры общежития пустовали, я прогулялся в одном неглиже до душевой.

«Эх, жалко, что Лиз не видела!.. Вот как начинают свое утро настоящие мачо: в трусах пешочком через три этажа! Вот это по-нашему, амиго! - съехидничал внутренний голос, а потом печально добавил. – Сейчас бы еще парочку бурито!..»

И я понял, что вчера ошибся насчет долгосрочности «заправки организма» йогуртом: желудок настойчиво требовал еды! Что ж, придется проигнорировать его требования, иначе я рисковал опоздать на первую лекцию в первый же день учебы – не комильфо!

0,5 за основателя

lireahala · 22 Окт 2013

1.4 «Понедельник начинается с икоты»

Мой первый понедельник в Университете не задался с самого утра. Для начала, я все-таки опоздал на первую лекцию, хотя очень спешил – даже срезал дорогу через парк. Видимо, сказывалась «нехватка топлива».

«Хорошо, что не заглох по пути, – утешил меня внутренний голос. - Интересно, у них здесь есть эвакуаторы для аварийных клонов?.. Или таких сразу отбуксируют на свалку биологических отходов? Заманчивая перспектива, ага.»

У входа в здание Школы науки Буше меня «накрыло волной» памяти, и я остановился, как вкопанный: «Я уже был здесь, в этих стенах! Я даже знаю, как выглядит большая «римская» аудитория Школы Буше со стороны лектора…» - голос Александра Вельден-Хорна зазвучал в моей голове со всей невыносимой ясностью узнавания. Я вдруг понял, что те несколько дней «свободного полета»: когда я приехал в Санлит Тайдс, купил домик на пляже и поступил в Университет – были всего лишь небольшим бонусом со стороны мэтра Александра. Он словно дал мне фору: время осмотреться, освоиться и почувствовать себя живым. Я наивно посмел вообразить, что смогу загнать Александра «за печку», как сверчка. Не тут-то было! Воля моего «исходного генокода» - профессора Вельден-Хорна – безжалостно гнала меня, как каторжного, с этапа на этап, заставляя отыскивать новые «точки активации» мнемотического модуля.

Стоя у входа Школы науки Буше, я мысленно «видел» царапинки на деревянной, темной от времени, крышке кафедры – это по ее поверхности двигали стакан с водой сотни поколений профессоров; «слышал» шелест тихого ропота ожидания в толпе первокурсников, изредка нарушаемого одиночными громкими репликами, словно вскриками чаек. Я должен был вспомнить всё остальное!.. Возможно, стены альма-матер мне в этом помогут?

Всю первую пару я усердно протирал штаны на заднем ряду аудитории, рисовал рожицы на полях тетради, бессознательно используя «мнемотехнику для дошкольников». Но – Мендель свидетель! – я ни черташечки не мог вспомнить! Даже малой толики тех навыков науки, которыми когда-то владел Александр Вельден-Хорн! Я был «полный ноль»! Скопированный, молодой и голодный нолик. Я был жалок сам себе. Даже «вдохновение первокурсника» не могло отвлечь меня от мыслей о еде. Мне кажется, урчание моего пустого живота заглушило бы даже Цицерона! Вдобавок, я начал громко икать. Интересно, какая же «свинья за углом» вспоминала меня в столь непростое утро, тревожа мои суеверные рефлексы?

Угадайте, что подсказал мне голос слабеющего рассудка, когда я вышел с первой лекции?!.. Съесть пучок «во-о-он того» дикорастущего базилика в университетском дворе!

Несчастное растение, покинутое на произвол судьбы местными садовниками, должно было пасть жертвой моей прожорливости! Я опрометчиво поклялся своему телу, что «больше никогда не буду голодать!»(с). Даже Скарлет О’Хара не была столь убедительной, рыдая на огороде с морковкой в зубах.

Ссылка на эпизод из романа «Унесенные ветром», автор Маргарет Митчелл

Помимо ликвидации голода, эффект от базилика оказался неожиданным и странным: хотелось бежать вверх по карьерной лестнице, шагая по головам. «Интересно, все местные травы производят такое неадекватное воздействие на психику? Надеюсь, аборигены их здесь не курят?.. Впрочем, я бы не удивился!..» - подумалось мне.

Этот пучок пряной зелени спас меня от обморока на двух следующих лекциях, но не уберег от «внутреннего взрыва гнева», когда я вышел с третьей пары – снова голодный и уставший до одури: «Алекс, ты – жалкая никчемная тупица! Твои старания наполнить знаниями свой увядающий от гипогликемии мозг – это верх идиотизма! Немедленно научись готовить нормальную еду, и больше не отвлекайся на эти плотские мелочи!»

Был ли у меня шанс ослушаться сурового голоса мэтра Вельден-Хорна в собственной голове?.. Едва добежав до общаги, почти валясь с ног от голода и стресса, я устремился на кухню.

Подозреваю, что «сверчок Александр» был в сговоре с «пострадавшей стороной» - всем моим ливером, слипшимся от голода - и они начали совместную революцию: я икал так, что едва смог открыть холодильник, не разбив при этом стеклянные внутренние полочки для продуктов. Надо ли добавлять, что мой первый кулинарный «шедевр» просился в канализацию напрямую, без посредников? Чарующий запах подгоревшей сырной «шпатлевки» с фрагментами еле узнаваемых макарон не смог заглушить даже листик базилика. Однако, внутренний голос заверил меня, что мой организм не рассыплется на атомы после такой еды, и вообще, «что приготовил – то и кушай!»(с)

Фраза из мультфильма «Вовка в тридевятом царстве» (Союзмультфильм, 1965 г.)

Хотел бы я поведать миру, что мне снилось под действием пряной чудо-травы вкупе с горелыми макаронами!.. Но едва ли общество сочло бы приличными подобные откровения. Скажу только, что сон этот неожиданно придал мне сил, словно пообещав удачу в моих поисках.

Во вторник с утра резко похолодало, и, кажется, даже веяло снегом. Листва с деревьев облетела за одну ночь, а кустарники и трава покрылись мерзлой глазурью. Эта чертовщина с погодой меня сильно насторожила. Я сразу вспомнил леденящие пейзажи Исла Парадисо, и мне стало жутковато – в воздухе витали те же еле уловимые оттенки запахов: словно отчаянные крики уходящей жизни, которая замерзает прямо на корню.

Когда я добрался до здания Студенческого союза, где проходила лекция по специальности «Наука и медицина», занятие уже началось. Кажется, хроническое опоздунство становилось моей дурной привычкой! Я незаметно прокрался вдоль стены, пока профессор что-то писал на доске, и тихонько сел за парту.

- Итак, господа студенты, тема сегодняшней лекции: «Искусство запоминания», или «Мнемоника», - ровный негромкий голос профессора наполнил аудиторию какой-то гипнотической вибрацией. – Почему я начал именно с этой темы? А потому, что запоминание больших объемов информации – это ваша главная задача в Университете! – голос профессора стал громче и настойчивее. - Я могу дать вам инструмент, который поможет выполнить эту задачу в сто раз эффективнее! Меня зовут Гаррисон Форт, я – профессор мнемоники и церебролингвистики Научного факультета Университета Санлит Тайдс.

При этих словах грохот моего сердца достиг уровня в сто децибел: как будто прямо в моей голове неслись, стуча и дребезжа колесами, бесконечные вагоны метро. Я чудом расслышал слабый ободряющий шепот моего неугомонного «сверчка»: «Алекс, а ты и вправду счастливчик! Тебе даже не пришлось искать профессора мнемоники – он явился сам пред твои очи, стоило тебе сильно этого пожелать! Ты не колдун, случаем?.. Мадам Амели вполне могла намудрить чего-нибудь эдакого с твоей генетикой!..»

Я надеялся, что мэтр Вельден-Хорн добавит еще какие-нибудь мысленные комментарии, типа: «О! Дык, я знаю этого профессора Гаррисона Форта! Мы же с ним в студенческие годы из бочки с соком не вылазили! Сейчас я все вспомню и расскажу!» - но «сверчок» безмолвствовал. Даже когда профессор Форт повернулся к классу лицом, ни одна искра узнавания не озарила потёмки моей заимствованной памяти. Либо мэтр Александр действительно не знал профессора мнемоники, либо воображаемая «бочка с соком» была так глубока, что привела к ретроградной амнезии.

Выглядел «профессор мнемоники из переписки Амели» совсем не так, как я его себе представлял. Я ожидал увидеть добродушного седого старичка, который, как Оле Лукойе, откроет для меня «волшебный цветной зонтик» моих воспоминаний. (Я подозреваю, что Александр Вельден-Хорн напоследок прокатился с мрачноватым братишкой Оле-Лукойе, и его «чудесный сон» был последним… Но меня интересовали все предыдущие «сны».)

Однако профессор Гаррисон Форт был совсем не похож на сказочного человечка. Он был достаточно молодым, харизматичным и совершенно реальным. Меня завораживала его манера говорить: каждое его слово, сказанное даже вскользь, оставляло в памяти маленький, но чёткий след, как клавиша печатной машинки. Я полагаю, что это была профессиональная черта Гаррисона. Как никак, мнемоника и церебролингвистика – это вам не чепчики вязать! Это крючкотворство рангом повыше.

Пока я размышлял над несоответствием ожидаемого и реальности, профессор Форт продолжал свою лекцию:
- Методов мнемотехники много, но цель одна – ускорить запоминание информации. Информация – это самая ценная конвертируемая валюта в современном мире. «Кто владеет информацией – владеет миром!» Автор этой фразы – Натан Ротшильд. Кому интересно, может записать. Кстати, это один из методов мнемотехники. Если вы записываете мою лекцию от руки – в тетради или стилусом на планшете – то помимо слуховой памяти подключаете еще и моторную!.. – профессор взял маркер, помахал им в воздухе, показывая всем, и написал на доске «Ротшильд», потом показал на результат своих каллиграфических упражнений. - И еще зрительную память! Это минимум тридцать процентов бонуса к запоминанию.

- Одним из моих любимых методов мнемотехники является метод ассоциаций и картинок, – сообщил профессор Форт и дорисовал на доске рядом со словом «Ротшильд» две картинки: стилизованный рот с парой зубов и рыцарский щит. – Что вы здесь видим? Рот и «шильд» - щит по-немецки! Рот является носителем информации, щит символизирует защиту и силу. Информация – сила. Когда вы владеете информацией и можете ее защитить – вы сильны!
Профессор окинул взглядом аудиторию и добавил с непередаваемой иронией:
- Хотя, как я вижу, некоторые из присутствующих предпочитают мнемотехнику запоминания во сне!

Строгие темные глаза профессора Форта смотрели прямо на меня. Этот взгляд пригвоздил меня к парте, хотя я и не помышлял спать на такой интересной лекции! Спали мои соседки по парте слева и сзади - я даже слышал, как они посапывают.

- Вот Вы, «неспящий в студентках», скажите, какие методы мнемотехники Вам знакомы? – спросил меня Гаррисон Форт.
- Эм… - я даже немного растерялся, но заботливая ассоциативная память, услышав про студенток, тут же подсунула мне стишок Лиз про «кекс-секс». – Рифмы?..
- Хорошо! – профессор Форт удовлетворенно кивнул. - Это метод мнемотехники мне тоже очень нравится. Он идеально подходит для людей, у которых доминирует слуховое восприятие. Метод с картинками – это для визуалов.

Я должен был задать свой вопрос. Тот, который мучил меня с момента пробуждения в лаборатории клонирования. Тот, ради которого я искал профессора мнемоники. Только этот вопрос необходимо было разбить на части, а потом правильно сформулировать, чтобы не вызвать ненужных подозрений и расспросов. Не мог ведь я встать и заявить: «Простите, профессор Форт, я недавно инициированный клон с инсталлированным модулем памяти, но модуль малость барахлит. Не подскажете, как бы мне выудить из него необходимую информацию, чтобы моя башка не взорвалась? Существуют ли в мнемонике и церебролингвистике такие методы?»

В моем распоряжении не было информации о том, насколько профессор Форт был посвящен в суть исследований Амели Вельден-Хорн – моей создательницы и «мучительницы». В лабораторном компьютере я видел лишь часть их переписки, в которой не понял ни фумарата! Я даже имени профессора мнемоники не знал до сегодняшнего дня. Это наводило на мысль, что Амели работала над моим мнемотическим модулем тайно и, наверняка, незаконно. Возможно, поэтому она не сохраняла в лабораторном компьютере имя своего научного консультанта и оппонента по переписке? Чтобы не подвергать его опасности в случае неудачи или ареста… Интересно, много ли профессоров мнемоники и церебролингвистики в Университете Санлит Тайдс? Может, я нашел «не того»?..

«Ох, уж эти шпионские игры, чтоб их «велосипедом Кребса» раскатало! «Юстас-Алексу», приём! – не выдержал в моей голове голос мэтра Александра и строго сообщил. - Придется действовать экспромтом, мой юный друг! Пожалуй, начнем с нейтрального вопросика про «обратную связь» методов мнемотехники…»

Я решился и поднял руку. Профессор Форт внимательно взглянул на меня, но по его темным глазам за ледяными стеклами очков невозможно было понять ровным счетом ничего. Я терялся в сомнениях: «Знает ли он, кто я?.. Был ли он знаком с моим «исходником» - профессором Александром Вельден-Хорном?..»

- У вас есть вопрос ко мне, уважаемый?.. – спросил меня профессор Форт.
- Да, профессор, - я кивнул и поднялся из-за парты. Руки пришлось спрятать за спину, чтобы не было видно, как они дрожат. Я почему-то не хотел, чтобы профессор Гаррисон Форт заметил мое неадекватное волнение.
- Слушаю вас, - кивнул Форт. Он смотрел на меня с доброжелательным любопытством.
- Профессор, Вы говорили о том, что методы мнемотехники позволяют запоминать большие объемы информации… А работают ли эти методы в обратном направлении? – я старался говорить как можно ровнее, но голос все равно сорвался на хриплый кашель.

«Алекс, расслабься! Ты же не замуж его зовешь, в самом деле!» – проворчал мой внутренний «сверчок». Я тут же мысленно возмутился такой аналогии: «Еще чего не хватало!..» В ответ на мой всплеск негодования «сверчок» Александр словно расхохотался в моей голове: «Ох, Алекс-кекс! Ты меня уморишь! Не дрейфь! Мы с тобой - натуралы, хотя и живем вместе, образно говоря!» Мне самому стало смешно от такой внутренней дискуссии, и я еле сдержал усмешку.

- Конечно, методы мнемотехники действуют любом направлении, - сказал профессор Форт. – Они для того и созданы! Это как ключи от кладовой, открывающие вашу долговременную память. Разница лишь в том, что вы собираетесь поместить в эту бездонную кладовку, - Гаррисон Форт постучал себя по виску и усмехнулся.
- А помогут ли эти «ключи» отыскать в тёмной кладовке то, что надежно спрятано? – спросил я.
- Зависит от того, насколько далеко вы готовы зайти в своих поисках, - ответил профессор мнемоники и пожал плечами. – Наша память имеет общие механизмы «дверей», но никто знает, «как глубока эта кроличья нора».

- То есть, проблемы вспоминания «давно забытого старого» - это, по сути, тропа из хлебных крошек в коридорах нашей «кладовой»? – заявил я неожиданно для себя самого.
- Да, - профессор Форт кивнул. – Но это больше относится к вопросам патологии памяти. Мы будем это изучать на следующих наших лекциях.
- Спасибо за ответ, профессор, - я вежливо улыбнулся и сел на свое место.

Пока мы с профессором Фортом обсуждали таинственные механизмы памяти, используя аллегории из сказок, остальные студенты заинтересованно прислушивались к нашей беседе. Даже моя соседка по парте очнулась от «сна мертвой царевны». Оставшаяся часть лекции прошла оживленно: профессора Гаррисона Форта засыпали вопросами о мнемонике, тонкостях применения методов мнемотехники и, когда прозвенел звонок окончания занятия, даже просили выйти к кафедре «на бис». Кажется, он был этим очень доволен.

Я решил немного задержаться в лекционном зале и опробовать мнемотехнику с картинками на классной доске. Когда профессор Гаррисон Форт проходил мимо меня к выходу, он вдруг остановился и сказал:
- Вы задали интересный вопрос, молодой человек. Нечасто студенты начальных курсов поднимают такие глубокие темы на первой лекции. Как Ваше имя?
- Меня зовут Алекс Хорн, - представился я.
- Хм!.. Известная фамилия, - заметил профессор. – Профессор Вельден-Хорн вам не родственник?
- Эм… - я даже растерялся от неожиданности. – Он мой… дядя.
- Не знал, что у него есть племянник, - профессор недоверчиво хмыкнул.

- Я… очень дальний племянник. Внучатый троюродный! – заверил я профессора Форта, и добавил, для убедительности. - Я сам недавно узнал, что профессор Александр Вельден-Хорн – мне родня!
- Ну да… разумеется, - согласился профессор Форт, потом сказал, чуть помедлив. – Я был знаком с Александром. Мы с вами могли бы как-нибудь поговорить про вашего… дядю. Мой номер телефона есть в деканате, Алекс.
- О, конечно, профессор Форт! Я позвоню Вам! – обрадовался я. – В какое время Вам можно звонить?
- В любое, Алекс, - с какой-то непостижимой грустью отозвался профессор Форт и вышел из аудитории.

0,5 за основателя

lireahala · 31 Окт 2013

1.5 Точка отсчёта или Дебют в форс-мажоре

«Мнемоника… Наука об управлении памятью. Это все равно, что пособие по навигации для «Летучего Голландца»! Наша память – самая странная и коварная штука в мире! Ты можешь помнить вкус шоколадки, которой тебя угостила в старшей группе детсада девочка с белокурыми косичками, и при этом напрочь забыть день рождения любимой жены! По каким параметрам память сохраняет яркость воспоминаний? Как упорядочить это красочное крошево из песчинок времени в своей голове? Наверное, чтобы постичь эту науку, нужно быть вот таким «законсервированным»(с) вневременным профессором мнемоники! Когда ты «вне», анализировать легче. Или есть другие секреты? Мне нужно непременно подружиться с профессором Гаррисоном Фортом и выведать эти тайные знания! А для начала можно опробовать предложенную мнемотехнику с картинками…»

Я подошел к классной доске, перевернул ее и взял маркер. «Оборотная сторона памяти…» - мелькнуло в моей голове.

«Итак, начнём! Я – клон профессора Александра Вельден-Хорна. Мне двадцать один симлет, - я нарисовал точку. – Что я знаю о клонах? Если верить голосу мэтра Александра (а я был склонен ему верить, как самому себе) – клоны не появляются в виде готовой взрослой копии исходника. Клон – это лишь дубликат зиготы. Невысиженное «яйцо», если угодно! А зиготе надо вырасти! И для этого нужна «мама» - живая или техногенная. Моей «мамой» стала капсула клоно-роста.»
Я дорисовал точке на доске маленькие ручки и ножки, обвел её кружком – «мама-капсула».

«Я помню своё детство: кувыркания в нежной эмбриотической – ну, и пусть что синтезированной! – жидкости, долгие потоки мета-сна… Мне снилось что-то волшебное и прекрасное! Потом был «взрыв мозга» - загрузка мнемо-модуля Александра в мою юную пустую голову.»

Я помнил его умирание и смерть, его катастрофическую любовь к Амели, его скорбь. При этом я категорически не помнил детство профессора Вельден-Хорна! Не обладал его навыками и знаниями.

"То есть, доктор Амели Вельден-Хорн загрузила мне_не_всю_память своего погибшего мужа! Да простит мне мой геном нотки цинизма: Амели снимала память с трупа? И сущность моего неотразимого «сверчка» - это последний бред агонизирующего мозга некогда великолепного профессора Вельден-Хорна?.. Интересно, может именно из-за этого я «не желал» просыпаться, когда Амели меня инициировала? Мой перезагруженный мозг считал себя мёртвым, и вынудил тело впасть в некий анабиоз. Хм… А вот слова-то эти я знаю! И Школу Буше вчера утром «узнал», едва увидев. Не в геноме ведь были зашиты эти воспоминания? Значит, помимо яркого и отчаянного бреда агонии профессора Александра, мне достались еще «сливки» его самых памятных образов, его лексикон, способ мышления и неоднозначная манера шутить. Неплохой подарок! Всё-таки, Амели – умница!»

«Ладно, предложим, что со «сверчком» мы отношения выяснили. Обучаться придётся заново. Со стороны Александра я могу ожидать только «вспышки образного узнавания» и едкие замечания к моим действиям, но рулевой на этом призрачном корабле памяти – я. И точка!»

Я стёр с доски свои мнемо-художества и отправился в общежитие. Мне нравилось, что повсеместно были стоянки с общественными велосипедами. Не нужно было искать иной транспорт, да и вело-прогулка всегда располагает к размышлению.

«Я катался на велике лет с пяти… Это мой любимый вид транспорта. Я катался с ранней весны, как стает снег – и до первых зимних сугробов,» - сообщил мне «сверчок» Александр. Может, он устыдился моей фразы про не-вспоминание его детства? Или ему, как и мне, просто нравились велосипеды.

В общежитии я решил, что первым делом надо решить «плотские проблемы» и отправился на кухню. Мой очередной кулинарный эксперимент оказался лучше прежнего, и наконец-то удалось нормально поесть.

Однако, плиту я реально загадил. Пришлось её мыть. Законы общежития никто не отменял: загадил – приберись, если не хочешь жить в условиях помойки. Когда я педантично отскребал остатки макарон с горелок, меня прервала от этого действа моя, как выяснилось, соседка по общаге – Николь. Я забыл её фамилию… Да и надо ли оно?

- Вау, сам Алекс Хорн! Приветики! – сказала девушка, наблюдая, как я драю плиту.

- Привет! А мы знакомы? – улыбнулся я.
- Я – Николь Лоури, теперь знакомы, - засмеялась девушка. – Ты разве не в курсе, что ты – новая мега-звезда студгородка?
- И чем я обязан такой репутации? – хмыкнул я.
- О! Не прикидывайся пеньком! – Николь махнула ладошкой. – Ты же тот обаяшка, который впечатлил Эшли Короно!
- Эшли я помню. Но как это связано с моей предполагаемой «звёздностью»? – спросил я.
- Ну, а как же?! Эшли ведь очень известная персона! Все её слушают. Она всем поведала, какой ты классный симпатичный первокур! И даже запретила с тобой флиртовать всем остальным!
- Типа, вето наложила? – съёрничал я.
- Не знаю, что такое твое «вето», но девчонки в спортзале пищали от одного только описания твоей внешности! – сказала Николь. – Кстати, ты и вправду прикольный. Хотя, не в моем вкусе! Не люблю блондинов!
«Спасибо, о, мой благостный рандомный бог!» - подумал я.

- А вот глаза у тебя и вправду красивые… Как зимнее небо, - сказала Николь. – Никогда бы не подумала, что мне понравятся просто серые глаза! Серый – это ведь скучно! Но твои!.. Погоди, у тебя не серые глаза! Они зеленоватые, как шлейф тоски! Стой! Я вижу там оттенки весеннего неба! Хотя, погоди! Это от освещения зависит! – она подвинулась правее. – Вот так – зелёные! – Николь переместилась влево, - Вот так – серо-голубые!

«Художник… Хоть и препротивный, но – художник!» - решил я. Честно говоря, мне было приятно слушать дифирамбы Николь по поводу моей внешности и цвета глаз. Я ведь и в зеркало-то ещё не заглядывал. Ни разу! Больно охота смотреть на небритую физиономию пустого клона!.. Но девушки там что-то находили. Пожалеть хотели убогого негабаритного клоника? «Ладно, загляну в зеркало, как-нибудь, - пообещал я себе. – Может, побреюсь даже…»
- Ладно, Алекс Хорн, я – первая на очереди, после того, как Эшли тебя попробует! – сказала Николь и скрылась.

«Пробовать они меня собрались! – мысленно возмутился я. – «Знакомьтесь, Алиса, это – окорок! Окорок – это Алиса! Я вам отрежу по кусочку?» Нет, девочки, пробовать вы меня не будете! Я уже и так изрядно «покусан» некой мадам Амели. Хватит!..»
Кровь моя кипела и стучала в висках. Я вышел на улицу, чтобы немного охладить голову. Мой взгляд случайно наткнулся на свежее объявление на информационном стенде у входа в общежитие: «Требуются доноры плазмы».

«То, что нужно! Небольшое кровопускание сейчас не повредит – чуток давление сбросим, и доброе дело сделаем!» - решил я, и бегом отправился в медпункт при Школе Буше.

За пол-пинты крови заплатили мне весьма неплохо – тысячу симолеонов. Жаль, что нельзя было сдавать кровь каждый день. Даже такому крепкому парню, как я. А то бы – озолотился! Мои показатели при экспресс-анализе крови привели в восторг лаборантку: она даже спросила, не хочу ли я сдать «ещё чего-нибудь»… Для обогащения мирового генофонда, к примеру. Я со всей возможной серьезностью обещал подумать над этим.

Возвращаясь в общагу, я заметил, что к ночи погода стала ещё суровее: шквальный ветер сметал последние надежды на возвращение летнего тепла. Климатический маразм крепчал и грозил морозом. Пробираясь сквозь ледяные сквозняки проулков студгородка, я с ностальгической нежностью вспоминал свою серую вязанную шапку, беспечно потерянную при переезде в общежитие.

«Надо бы посмотреть прогноз погоды, или даже отравить свой мозг небольшой порцией свежих теленовостей, - подумал я. – Я ведь совершенно не в курсе мировых событий! Почему никто не волнуется по поводу этого внезапного похолодания и не бегает с криками «о, боже, мы все умрём!!!» Это, по меньшей мере, странно…»
Когда я зашёл в «гостиную» нашего студенческого общежития с целью посмотреть телевизор, то наткнулся на Лиз.
- О, привет, Алекс! – сказала она и виновато улыбнулась.
- Привет, Лиз, - добродушно кивнул я в ответ.
- Слушай, ты это… Извини… - Лиз неловко пожала плечами.

- За что, Лиз? – я удивленно поднял брови.
- Ну, я тут на днях на тебя «наехала» с какими-то необоснованными претензиями… Не знаю, что на меня нашло!
- Ерунда, Лиз, не парься! – отмахнулся с улыбкой я. – Я же всё понимаю! Видимо, у тебя просто Луна не в той фазе была…

- Точно, - грустно усмехнулась Лиз. – Луна теперь вечно «не в той фазе». Ты такой душка, Алекс! Обожаю людей, перед которыми не нужно лишний раз оправдываться!
- Солидарен, - кивнул я, но меня уже сильно заинтриговала её фраза насчет «вечно не в той фазе». – Кстати, я тоже заметил, что Луна не убывает третий день… Да и похолодало как-то резко! Вчера ведь ещё лето было!
- Да это опять «Климатрон» тормозит, наверное! – беспечно отмахнулась Лиз.
- Какой «Климатрон»?.. О чём ты? – спросил я.
- Обычный городской «Климатрон». Он же в Научном центре Санлит Тайдс, это далековато от студгородка, и порой мощности не хватает. Вот и сыплется всякая снежно-лунная дрянь с неба, - объяснила Лиз.
- И часто такое бывает?.. – поинтересовался я.
- Да каждый месяц! Ты чего, Алекс, с планеты Нибиру упал?! – засмеялась Лиз. – Второй год уже такая хрень с погодой творится! После взрыва «Клим-2» в Исла Парадисо.
- А можно вот с этого момента подробнее? – осторожно произнес я.
- Слушай, Алекс-кекс, погугли! Вон компы в учебной комнате – там всё об этом есть! – Лиз развела руками, изумляясь моей неосведомленности «о таких простых вещах», и вышла из гостиной, напевая себе под нос что-то про «lemon tree».

«Ох, уж этот непостижимый молодёжный сленг!.. – рассеянно заметил мой «сверчок» Александр. – Погуглить хрень о Климе-два… Да, всё понятно, разумеется! Сию секундочку, запрошу связь с планетой Нибиру!»
Я зашёл в учебную комнату и сел за первый попавшийся комп. Хорошо, что с техникой я немножко дружил: пара несложных пассов в интернет-поисковике, и всезнающий «гугель» выдал мне кучу ссылок на «события в исла парадисо климатрон».

«Весь мир с надеждой и интересом следил за разработкой новой модели «Климатрона» в городе Исла Парадисо. Гениальные учёные Научного Центра «Ундина» планировали совершить прорыв в современных климатических технологиях. Все мы видели рекламу нового «Клим-2» - так они называли своё детище:

«Небольшой грибной дождик над Вашим садом, пока вы загораете на пляже?

Надоела постоянная жара, и Вы хотите поиграть в снежки с детьми на своем участке?

Вам захотелось немного тёплого летнего солнца на вашем внутреннем дворе, когда морские осенние ливни приходят в Исла Парадисо?

Вы жаждете весеннего настроения и хотите собрать букет первых подснежников под Новый год? Пока над зимним Исла Парадисо бушуют штормовые снежные бури, на Вашем участке будет цвести сакура!

Вам нужно лишь отправить заявку в Научный центр «Ундина» для выезда нашего специалиста по локализации климата! «Клим-2» - погодные технологии будущего!»

Да, вот так волшебно разработчики позиционировали свое изобретение! Однако, первый же пробный запуск модифицированного «Климатрона-2» завершился полномасштабным взрывом, в результате которого «райский город сёрфингистов» накрыло ледяным куполом! Распространится ли этот холод на ближайшие города или катастрофа ограничится территорией Исла Парадисо? Как пережило население города Исла Парадисо эту катастрофу? Об этом – наши следующие репортажи!»

"По данным достоверных источников, ледяная буря города Исла Парадисо, возникшая в результате взрыва «Клим-2», начинает распространяться по периферии. Министерство чрезвычайных ситуаций СимМакс призывает население не впадать в панику: в настоящее время приняты экстренные меры по пресечению действия «Клим-2». Во всех крупных городах запущены первые, _проверенные_, версии аппарата «Климатрон-1», чтобы противостоять наступающему морозу. Сила их воздушных куполов способна приостановить распространение климатической катастрофы. Однако, из-за повышенной мощности аппарата «Клим-2» возможны кратковременные сбои климатических условий в близлежащих районах. Министерство ЧС убедительно просит граждан не покидать свои участки при неожиданной смене погоды и лунного цикла. Ведутся работы по ликвидации последствий катастрофы в Исла Парадисо. Первые группы спасателей уже отправлены под «ледяной купол».

«Смертельный лёд Исла Парадисо. Мир в трауре.»

[Фотография удалена, как провокационная]

«С великой скорбью мы вспоминаем солнечные берега ныне замёрзшего города Исла Парадисо и его многострадальных жителей, погибших ужасной смертью.
Ниже вы сможете увидеть фрагменты интернет-докладов наших героических фоторепортёров, отправившихся на поиски правды в Исла Парадисо. Мы все будем помнить их подвиг во имя Истины! Они с отчаянием Дон Кихота пытались пробиться через ледяные мельницы мороза «Клим-2», чтобы донести до общественности правду о происходящем.
Правительство продолжает уверять, что климатическая катастрофа уже находится под контролем усиленных «Климатронов-1», которые есть в каждом городском Научном центре. Однако, погодные перепады свидетельствуют об обратном! Сколько мы продержимся под натиском вечной зимы «Клима-2»?.. Неубывающая зелёная Луна словно смеётся над нашими чаяниями!»
[Дальнейший текст статьи удален из доступа, как провокационный.]

«Ведутся работы по дистационному выключению «Клим-2». Направлен отряд сим-ботов, устойчивых к морозу.»
[Статья удалена из доступа, как провокационная.]
[Фотографии удалены из доступа, как провокационные.]

Время публикации всех этих статей – около одного сим-лет назад. Любая моя попытка искать что-либо про Исла Парадисо натыкалась на ограничение доступа «как провокационная». Я смог увидеть лишь пару лживо-оптимистичных картинок и слоганов, типа «Клим-2 уже под контролем! Без паники!» и «Мороз отступает, правительство принимает все меры!»

Ну да, конечно!.. Погода за окном была полным опровержением этой мотивирующей бурде.

"И еще остается открытым вопрос: как я-то выжил в таких условиях? Как Амели удалось меня создать и загрузить мне память Александра, если, предположим, он погиб при взрыве "Клима-2"? Почему эта парочка безумных учёных не обратилась в сосульки вместе со всеми жителями Исла Парадисо?.. Или же сосульками стали не все и далеко не сразу?.. Пресса любит утрировать события. Надо с этим разобраться. И я даже знаю, кого буду "гуглить"следующим!"

Те же 0,5

lireahala · 31 Окт 2013

1.6 Философский взгляд или Стоп-паник

Я полночи просидел за компьютером в поисках дополнительной информации об Исла Парадисо, но кроме ознакомительной статьи в Симипедии и нескольких «битых» ссылок на репортажи о ледяной буре, я ничего не нашёл. А был ли город, собственно?.. «Вы не знаете про Исла Парадисо? – Такого зелёного, с пальмочками во льду? Не, не слышал!»

Официальные новости пестрели позитивненькими сообщеньицами об «эффективной работе климатических служб» и «успешной эвакуации жителей регионов Пограничной Зоны». А тем временем за окном выла вьюга, и плотные снежные тучи не могли скрыть неистовый свет полной зелёной Луны.

«Надо еще раз расспросить Лиз об этой климатической деменции!.. Лиз ведь живёт в этих неустойчивых погодных условиях уже больше симлета, и должна была слышать что-то, кроме бредней правительственных писак!»

Когда я зашёл в свою комнату и, впопыхах раздевшись, уже собрался ложиться спать, то обнаружил, что в комнате помимо меня есть посетитель. Точнее, посетительница – Николь Лоури, собственной персоной! Она была лишь в розовой шёлковой сорочке на голое тело!

«Алекс, кажется, тебя пришли лишать невинности! – сообщил мне голос Александра. – Ты не боись, я подскажу, если чё!..»
- Николь, какого коэнзима ты здесь делаешь?! – спросил я.
- Я решила, что нужно сделать это сейчас! – сообщила Николь. Судя по выражению лица, она была настроена решительно.
- Эм… Что именно? – осторожно поинтересовался я.
- Переспать с тобой, Алекс Хорн! – Николь повернулась ко мне и, кажется, собиралась снять сорочку.
- Стоп-стоп-стоп! – я запротестовал.

Нет, ну, не то что бы я находил Николь несексуальной… Девушки двадцати лет априори не бывают несексуальны, если природа к ним хоть чуточку справедлива. Но вот так сразу бросаться в постель с едва знакомой барышней – сомнительное удовольствие, на мой взгляд. «Надо ведь сначала узнать друг друга получше. Ну, там… напиться вместе или накуриться!» (с)

- Я тебе не нравлюсь, Алекс Хорн? – спросила Николь. В ее голосе зазвенели нотки лёгкой истерики, насколько мне позволяло судить моё «едва-знание» женской психологии.
- Николь, погоди… - мягко сказал я. - Ты очень красивая… и сексуальная! Но мы ведь совсем незнакомы.

«Почему я? Почему сегодня? И… главное – зачем?» – подумал я, но озвучивать не стал. Эта ситуация напомнила мне давний анекдот (подозреваю, что из памяти Александра): «Философская любовь – это когда есть с кем, есть чем, но… зачем?»

Николь переминалась с ноги на ногу и не смотрела на меня. От неё еле слышно пахло приятным парфюмом и свежестью юного тела.
«Acqua di Gioia от Armani, две точки «на пульс», - сообщил мне «сверчок». – Хороша-а-а! Тёмные длинные волосы, полновесный третий номер груди, загорелые крепкие ножки… И она тебя хочет, Алекс!..»

Моё молодое, не в меру похотливое тело тоже было не против предложения Николь. Я даже прикрылся одеялом ниже пояса, что она не заметила моей естественной физиологической реакции на её предложение.

- Ну, и пусть, что незнакомы! – резко сказала Николь. – Времени совсем нет! Ты видел погоду за окном? А вдруг завтра – конец света?!! Я так и умру девственницей!

«Ох ты ж, этилендиаминтетрауксусная кислота! – восхищенно выругался мой мэтр Александер. - Девственница!..»

- Мы никогда не знаем, что произойдёт завтра, Николь. Это не повод для таких необдуманных поступков, - тихо, но уверенно, произнёс я. Откуда-то эта жизненная позиция была в моей голове. И «сверчок» был здесь совсем не при чём.
- Но ты же видишь, что творится, Алекс! На улице мороз посреди лета! Луна не убывает! Климатроны не работают! Мы все умрём!!! – Николь совсем по-детски всхлипнула.
- Николь, ты в панике, и тебе сейчас нужна дружеская поддержка, а вовсе не секс с малознакомым челом вроде меня, - сообщил я.
- Но, Эшли говорит, что секс снимает стресс!.. – шмыгнула носом Николь.
- Забудь про Эшли! Это – твоя жизнь, – сурово сказал я, хотя мне очень хотелось пожалеть её и утешить. - И я же совсем не в твоём вкусе, ты сама говорила.
- Ну да… - Николь кивнула и начала с запоздалой скромностью одёргивать свою недвусмысленную сорочку. – Но ты красивый. Мне редко, кто нравится… Мне бы хотелось, чтобы ты был первым…
- Спасибо за доверие, Николь, - хмуро улыбнулся я. – Но, поверь, всё наладится, и ты сможешь сделать этот подарок по-настоящему любимому человеку.
- Ты так говоришь, Алекс, словно можешь решить всё _это_! – Николь махнула рукой в сторону заснеженного окна с прилипшими зелеными листьями. – И я почему-то тебе верю.
- Верь, - я кивнул.
Николь поспешно вышла из комнаты. Кажется, я слышал ее сдавленные рыдания в коридоре, но она больше не возвращалась. Я на всякий случай запер дверь и лёг спать.

Сказать, что утро среды для меня выдалось тяжёлым – это ничего не сказать! Мне всю ночь снились сны в лучших традициях немецкого кинематографа. Даже хороший завтрак не помог: мой молодой организм настойчиво сообщал, что «плотские проблемы» носят не только гастрономический характер.

Лекции я слушал крайне невнимательно. Перед моим мысленным взором стояли образы: Лиз, невинно читающая стишок про «Алекс-кекс-секс»; ухмылка Эшли Короно, предложившая обсудить вечерком «научный поход к бизнес-технологиям»; и, конечно, Николь Лоури в тонкой розовой сорочке…

«Алекс, я знаю пару социально-нейтральных способов сбросить «нижнее» давление,» - с ноткой сочувствия сообщил мой «сверчок» Александр. Кажется, у него был опыт подобного рода! Я готов был прислушаться к его советам.
«Переключись на что-нибудь более интересное. В мире много вещей занимательнее и эффективнее сиюминутного секса. Или сходи в спортзал. Всё сгорит, - ответил мой сокамерник по мозгу. – Необязательно нырять в кровать с любой женщиной, которая тебя захотела. В очередь, ога! Ты отлично выкрутился. Даже я не смог бы лучше!» - кажется, Александр был горд мною!

Я был так доволен этим простым «рецептом», что даже начал вникать в материал лекции. Ёрзая по деревянной скамье, чтобы устроить поудобнее своё горящее тело, я неожиданно обнаружил под партой статуэтку. Я изумленно рассмотрел её – фигурка гнома. Его шляпка была, как колпак выпускника. «Занятная вещица!» - продумал я и убрал статуэтку в рюкзак.

Однако, слова Николь не давали мне покоя. Она была в панике! Значит, не всё шло так гладко с этой мифической правительственной версией о защите «Климатронов»! Катастрофа продолжает свой путь, просто это скрывают от населения!..

Я вышел из лекционного корпуса в полнейшем изнеможении. Стресс – скажете вы? Нет! Это был _полный вынос мозга_!!! Вперед ножками.
Пока я придерживал свою готовую отвалиться голову, рядом происходило что-то непонятное… Я даже не сразу смог осознать, свидетелем чего мне приходится быть!

Прямо из-под земли вылез чувак. Выглядел он неважно: его бледно-зеленый фейс наводил на мысли об эксгумации. Почему-то никто из проходящих мимо студентов не удивлялся его внешнему виду.

Где-то внутри моя юная, недавно выданная душа пищала от ужаса: «Алекс, куда мы попали?!! Здесь мороз и зомби! Забери меня обратно!!!» При этом внутренний голос профессора Вельден-Хорна был невозмутим, как мамонт после вымирания: «Спокуха! Я знаю, что происходит!»

Но я-то не знал! Я был не в силах выдержать разносторонний поток мыслей, с учётом настойчивого желания моего тела немедленно размножиться. Я упал в ближайший сугроб, в надежде, что мои мысленные голоса остынут и сами разберутся между собой.

Я оказался прав: в голове остался только неумолимый голос Александра: «Алекс, немедленно вылазь из этого сугроба! Замёрзнешь и простатит заработаешь. Я до него не дожил в силу лет, да и тебе не рекомендую. Гадкая вещь, говорят.»
Я встал, отряхнулся от снега и побрел в общагу, лелея смутную надежду, что больше ни одна «паникующая николь» не объявится возле моей кровати.

0,5+0,25 за гнома университета
Итого 0,75

lireahala · 3 Ноя 2013

1.7 На лиловой волне

В связи с внезапным похолоданием в студгородке открылись мобильные пункты выдачи тёплых (и не очень) вещей. Любой желающий мог бесплатно разжиться комплектом демисезонной или зимней одежды, но только один раз: специально обученный человек записывал номер студенческого билета или удостоверения сотрудника и вносил эти данные в общую базу. Действительно, а вдруг я соберусь полностью обновить гардеробчик за счёт гуманитарной помощи?

На мой рост и «косую сажень в плечах» удалось выбрать только серый твидовый костюм с длинным пиджаком типа «сюртук». Костюм был немного поношенный, но скроен прекрасно, да и ткань явно была не из дешёвых. Профессор Вельден-Хорн мысленно одобрил моё приобретение, саркастично добавив, что мне теперь не хватает ещё роговых очков и строгой бородки – совсем за умного сойду!

В расписании занятий четверг обозначался, как «классная работа». Изучать выданные учебные пособия студентам предлагалось вовсе не в классе Школы Буше, как могло бы показаться из определения, а во дворе… заваленном снегом по щиколотку!

- Скажи мне, Санчес, есть ли сердце у сотрудника учебной части, заставившего бедных студентов мёрзнуть во дворе?.. Почему нельзя было выделить аудиторию для классных занятий?

Скелетон Санчес многозначительно покивал в ответ – это порывы зимнего ветера мотали его пластиковую голову. Моя голова тоже отказывалась работать в таких погодных условиях – видимо, мои клоньи мозги начинали кристаллизоваться при снижении температуры ниже +15. И это несмотря на то, что псевдо-зимний воздух уже несколько потеплел – я даже забежал в общагу переодеться в свой обычный фристайл-прикид.

В общем, «вне-классная» работа у меня не задалась, и я решил переместиться в более тёплое помещение: помнится, в здании Студенческого союза были установки для научных исследований.

Вид этих агрегатов показался мне знакомым… Что-то подобное я видел в секретной лаборатории Амели Вельден-Хорн.
«Ма-ама-а!.. Твой отпрыск вернулся!» - мысленно прозвучал ироничный голос «сверчка» Александра, когда я прикоснулся к прохладной металлической поверхности научной установки. Хотя, эти слегка устаревшие машины приходились мне, скорее, «прабабушками».

«Сколько же здесь кнопок!.. Придётся во всём разбираться самому, - подумал я, чувствуя, как профессор Александр снова уходит в «сумеречную зону» сознания. – Ладно, будем надеяться, что голова у меня не только для еды. Должна ведь геномная склонность к изучению естественных наук сыграть свою роль!»

С освоением научной техники я провозился недолго, но ничего особо нового не узнал. Отвлекли меня от изучения науки вполне естественные потребности.
«Крендель-Мендель, как эти учёные-ботаники проводят столько времени за работой, не отвлекаясь на еду, сон и, пардон, отлить?..» - думал я, тщательно отмывая руки после посещения всем известных мест. Когда я поднял взгляд, то наткнулся на отражение собственного лица в зеркале уборной.

«Хм… А что, не так уж я и страшен! - я мысленно усмехнулся. – На новый «икарус» я, конечно, не похож (1), но вид вполне сносный. Только вот лохматость у меня повышенная! И как я жил таким космачём столько времени? Еще и с девушками знакомился! Видимо, личное обаяние решает все проблемы внешнего вида!..»
Я намочил руки под краном и соорудил «причёску» собственной пятернёй.

Жаль, побриться было нечем, но я решил, что «лёгкая брутальная небритость» не повредит моему новому образу.

Теперь мне нужно было отыскать лило-Лиз и хорошенько «погуглить» её на предмет климатического коллапса. Для начала я заглянул в зал для семинаров – и не ошибся! Там как раз проходила лекция для студентов технологического факультета. Лиз я узнал сразу – её фиолетовую макушку невозможно было спутать!

Я остановился у входа и еле слышным – как мне казалось – шёпотом позвал её:
- Лииззз! Мне надо с тобой поговорить!
- Технология – это решающее звено в любой научной проблеме!.. – тем временем вещал лектор, но, услышав мой «шёпот», остановился и спросил, - Молодой человек, вы по какому поводу?

- Эм… По личному! – сообщил я.

- Лиз Тэрри, это ваш поклонник пытается сорвать мою лекцию? – ядовито произнёс профессор.
Кажется, Лиз покраснела даже с затылка! Она, конечно, узнала мой голос, но не подавала виду, пока профессор не сделал замечание.
- Алекс Хорн, исчезни! Поговорим в общаге! – прошипела она, не оборачиваясь.

- Извините, профессор! - я поспешно ретировался, опасаясь, что тетрадка Лиз прилетит мне в голову, как заряженные игральные карты Гамбита. (2)

Через три часа моего пустого блуждания по общежитию, на пороге наконец-то появилась Лиз. Она была в ярости – по крайней мере, во всей доступной интерпретации этой эмоции для её полу-детского тела.
- Алекс Хорн!!!
Я немедленно явился пред её очи. Всё-таки, у меня был личный интерес, чтобы задобрить Лиз.

- Ну, и какого диода ты меня так подставил?! – спросила Лиз, уперев руку в бедро.
- О… Я подставил? Прости, Лиз, я хотел лишь задать тебе один ма-аленький, но очень срочный вопрос! – я включил «обаяшку» на максимум, но, кажется, это не сработало.

- Один?! Маленький?! Вопрос?! – крикнула Лиз. – Алекс, ты не мог выбрать другое время?!!
- Ну… - я замялся.

- Я фанатею по этому профессору технофака со старшей школы! Я даже в этот чёртов Университет поступила ради него! А ты!.. Ты всё испортил!!! Теперь он решит, что у меня есть парень! – воскликнула Лиз.
- Прости, Лиз, я же не знал… - тихо сказал я, всем своим видом изображая смущение. Получилось неплохо, вроде бы: Лиз притихла и больше не пыталась прибить меня на месте. Я воспользовался её молчанием, чтобы внести новый оправдательный аргумент:
- Зато теперь он точно тебя заметил!.. И, по мужской сопернической логике, наверняка заинтересовался.

- Ты так думаешь?.. – неуверенно спросила Лиз.
- Ну, конечно, Лиз! Я же мужчина!.. Я немножко в этом смыслю! – заверил я Лиз.
- О да, Лиз, этот – точно мужчина! Ты только осторожнее с ним – как бы твоя невинность тоже не затерялась в его постели! – прокомментировал наш разговор проходящий мимо сосед. Я даже не знал его имени!

- Что это было?.. – недоумённо спросил я.
- Ну… - Лиз хихикнула. – Слухи…
- В смысле?

- Некоторые видели, как ночью Николь Лоури выбегала из твоей комнаты… - пояснила Лиз, стыдливо прикрывая рот ладошкой.
- И что? – спросил я.
- Ну и то! – засмеялась Лиз. – Николь ведь известная сплетница! Как только стало известно, что её видели без трусов ночью у твоих дверей, она рассказала всем, что у вас там произошло!
- Хм… - я задумчиво потёр висок. Лиз восприняла это жест по-своему.
- Да ладно, Алекс! Ты же теперь не просто «мега-звезда», но и «половой гигант»! – Лиз опять захихикала. – Ходят слухи, что всхлипы удовлетворённой Николь слышали даже соседи по этажу!

«О как! Значит, Николь не рассказала никому, что я сберег её девичью честь лучше, чем она сама! Она предпочла сделать из нашей ночной встречи сенсацию. Её право, конечно! Спасибо, хоть она осталась в некотором смысле «благодарна» моей принципиальности, и не пустила слух, что я «примороженный импотент», отвергший девушку! Импотенция-то мне явно не грозит…»

- Интересная версия событий, - многозначительно усмехнулся я.
- Ты хочешь сказать, что Николь всё придумала? – быстро произнесла Лиз, словно сама была бы рада поверить этому. – Да ей всё равно никто не верит! С чего бы ради ты стал с ней спать?
- Если позволишь, Лиз, я не буду комментировать эти слухи, окей? – я решил остаться на нейтральной полосе.
- Ну, как знаешь, Алекс! – обиженно хмыкнула Лиз.
- «Интриги датского двора» - не моя стихия, - пояснил я, но Лиз, кажется, не поняла аналогии. Она немного помолчала, а потом взглянула мне в глаза и сказала:
- Алекс, ты иногда так странно говоришь, что мне кажется, будто тебе симлет сорок-сорок пять!..

«Сорок три,» - немедленно отозвался мэтр Александр в моей голове.

- Завидная проницательность, - задумчиво сказал я вслух. Надо было видеть лицо Лиз в этот момент!
- Чё правда?! – она распахнула свои синие глаза так, что посыпался её суровый готичный макияж.

- Н-нет… Конечно нет, Лиз! – запоздало отмахнулся я.

Лиз продолжала рассматривать моё лицо, видимо, выискивая следы старости. Их там, конечно же, не было, и она немного расслабилась.

- Ну и шутки у тебя, Алекс Хорн! – сказала Лиз с некоторым облегчением в голосе.
- У меня вообще с чувством юмора плохо, - сознался я.
- Перестань! Всё у тебя хорошо! – фыркнула Лиз. – Так хорошо, что я даже комплексую в твоём присутствии!
- Это был комплимент? – уточнил я.
- Да! Это был комплимент! – сказала Лиз. – И перестань делать из меня дуру!
- Но это ведь не я делаю, Лиз… - тихо заметил я. – Ты сама всё придумала…
Я протянул руку, чтобы поправить прядь лиловых волос Лиз, норовивших залезть ей прямо в глаз.

- Наверное, ты прав, Алекс… - Лиз грустно вздохнула. – Я вообще мастер по части придумывания всякой ерунды!.. А о чём, кстати, ты хотел со мной поговорить?
- Я хотел поговорить насчёт погоды… - признался я. – Ты давеча послала меня «гуглить». И результаты меня не удовлетворили.
- Ох!.. Алекс, говори попроще, плиз! – вздохнула Лиз. – Эта твоя манера речи вгоняет меня в ступор!
«Ну да… Напитки покрепче, слова - покороче, так проще, так легче…(3)» - подумалось мне.
- Окай, попробую быть на твоей волне, Лиз! – примирительно кивнул я. – В общем, ситуёвина такая: я недавно приехал и вообще не в курсе, что здесь творится. Я в шоке от погодки! И ты наверняка знаешь об этом лучше, чем «гугель» - там только кривые ссылки и пара статей годичной давности.
- Да, в инете теперь мало, что добудешь, - согласилась Лиз.
- Ты же местная? Расскажи, что здесь было!

- Было… Да хреново было, Алекс, - Лиз пожала плечами. – Нам, гражданским, вешали фунчозу на уши! Когда в Исла Парадисо началась эпидемия, объявили карантин, и город закрыли. Никому не разрешали выезжать или въезжать. А у меня там жила бабушка! Старая уже очень... Я так её и не увидела перед смертью! – Лиз шмыгнула носом. - А потом… Парадисцы рванули «Клим-2».
- Я читал, что много людей погибло… Но не все же сразу?.. – спросил я. Этот вопрос был крайне важен. Про «начало эпидемии» я решил спросить позже.
- Нет, конечно! Климат-купол – это просто воздух! Небольшие «взрывы» - обычное дело для работы «Климатронов». Если температура не критическая, то пройдёшь мимо и даже не заметишь! Так, словно сквознячком подуло! – объяснила Лиз. – Но «Клим-2» - очень мощная штуковина. К тому же, эти «гении» из Научного центра «Ундина» сильно изменили фокусировку, хотели создать разные климатические зоны под одним куполом. Вот эти «зоны» и возникли после пробного запуска. Только температура в них была совсем «не айс»! Точнее, наоборот… Кое-где даже запредельно «айс»! (4) - Лиз сбилась и смущенно хмыкнула.
- А какая величина купола «Климатрона»? – спросил я, возвращая её на твердую почву той области, в которой Лиз, похоже, отлично разбиралась.
- Да нет никакой чёткой величины! – Лиз пожала плечами. – Вообще никто толком не знает, как именно работают «Климатроны»! Известно только, что запуск приводит к созданию климатического луча. Луч попадает в атмосферу и на некоторое время меняет погоду. Чем мощнее «Климатрон», тем шире погодные изменения. Но раньше никто не пытался создать луч такой мощности, как в «Климе-2». У природы ведь свои законы! Вольт знает, как она отнесётся к такому насилию!
- Я смотрю, ты неплохо в этом разбираешься, - заметил я.
- Ну да, я перекопала много инфы по этой теме, - Лиз кивнула. – Я же в акциях протеста по вопросам экологии участвовала. Меня люди слушали. Надо быть «подкованной», чтобы не просто горлопанить, а донести до народа смысл протеста.
- Ого! А ты бунтарская натура! – я уважительно хмыкнул.
- А то! – Лиз довольно усмехнулась.
- Кстати, ты сказала, что Исла Парадисо закрыли из-за эпидемии… Какой именно? – спросил я.
- Слушай, ты где был два года, Алекс?! В кунсткамере для редкостных идиотов? – Лиз явно забывала «фильтровать базар», если можно так выразиться. Я не стал обижаться на её резкость. Видимо, такова уж была Лиз: умная до гениальности, но социально неловкая бунтарка. Она будет говорить, что думает, и вы можете «есть это с кашей» или «не жевать вовсе». Зато Лиз наверняка вам не соврёт – это слишком энергозатратно для её активного логического мышления. «Бывало и хуже…» - сообщил мой внутренний голос.
- Типа того, - сознался я. – Сделай мне скидку на слабоумие…
- Лан! - дружелюбно усмехнулась Лиз. Похоже, она оценила внешнюю лёгкость моего характера.

- Оу, Лиз, ты встала на очередь к постели этого перца?.. – сказал еще один мимо-прогуливающийся сосед с синими волосами.
- Сид, потеряйся! – резко ответила Лиз.
- Да ты сама не потеряй трусы у его кровати! – сказал Сид у выхода.
- Лиз… - тихо произнёс я, стараясь не выпускать из вида её взгляд.

- Всё норм, Алекс, - хмыкнула Лиз. – Слухи – обычное дело! Мне по аноду, что там трещат соседи!
- Ой ли!.. - я еле слышно усмехнулся. – Кто-то недавно дразнил меня «мачо» и норовил одеть тарелку, как сомбреро!
- Алекс, ты прости… У меня бывают «не-в-себятки», - Лиз виновато пожала плечами. – Но мы же договорились не оправдываться? Ненавижу это дело!
- Не вопрос, Лиз! – кивнул я, мысленно возмутившись, что это правило работает в одну сторону: мне-то пришлось оправдываться, и не раз за один вечер! О, женщины!..
- О чём мы говорили? – спросила Лиз.
- Об эпидемии в Исла Парадисо, из-за которой закрыли доступ в город, - напомнил я.

- Эпидемия, да, - Лиз кивнула. – Знаешь, в газетах чего только не было на этот счёт! Что вирус занесли инопланетяне; что вирус сбежал из секретной лаборатории; что вирус был специально был создан для улучшения навыков, но мутировал!.. Даже приплели научную кафедру Университета Санлит Тайдс и преподов, типа, участвовавших в разработке «модуль-вируса»…
- Каких преподов?.. – я похолодел.
- Да многих! – отмахнулась Лиз. – Я не запомнила.

«Ну да… Училась в старших классах и бредила профессором с технофака. Какие уж там имена?!» - подумал я.

- Кстати… - Лиз подняла пальчик и задумчиво почесала им за ухом. – Было там имя профессора Вельден-Хорна! Я-то думала, откуда мне знакома твоя фамилия?!.. Ты им не родственник?
- Немного, - сказал я.
- Точно-точно! Амели Вельден-Хорн была главной обвиняемой в деле о пандемии модуль-вируса! – воскликнула Лиз. – Я помню! Я по телеку видела!

«Амели!.. – мой «сверчок» застонал от внутренней боли, словно ему отрывали лапки одну за другой, а потом сдавленно сообщил. - Алекс, заканчивай эту беседу! Про Амели тебе никто не расскажет правду… Разве только профессора Форта немного "прозондировать ментально" на этот счёт. Но будь осторожен!»

- Окай, спасибо за инфу, Лиз! Ты меня прям просветила реально! – сказал я почти искренне. Только вот лексикон пришлось корректировать с тяжёлым надрывом, чтобы быть «на одной волне» с Лиз.
- Не вопрос, Алекс! Обращайся, если чё! Я всегда рада помочь другу! – Лиз неожиданно обняла меня. Добрая душа!..

- Ладно, Лиз, пойду я купаццо и спать. А то замотался сегодня, воняю, как прокисший эвгенол! – сказал я, с трудом отпустив её упругое юное тело.
- Прийти спинку тебе потереть? – сказала вдогонку Лиз.
- Обязательно! Но в другой раз!.. – я улыбнулся ей через плечо. Я всерьёз опасался, что спинкой дело не ограничится.

0,5 за основателя
+0,25 за гнома университета
+0,25 за нового друга (Лиз Тэрри)
Итого: 1,0

1- Ссылка на песню «Оранжевое настроение» группы «Чайф».

«А потом, проходя мимо зеркала,
Я скажу: "А что, не так уж я и страшен"
Я даже немного,
Я даже немного,
Я даже немного ничего.
А я похож на новый Икарус
А у меня такая же улыбка,
И как у него,
И как у него,
Оранжевое настроение!»

2 Гамбит – персонаж из фильма «Люди икс: Начало. Россомаха.». Гамбит насмерть швырялся заряженными картами.
3 Ссылка на песню «Напитки покрепче», группа «Звери»
4 Айс – ice (англ., лёд)

lireahala · 6 Ноя 2013

1.8 «Спать или не спать?..» или «Бессонные советы»

Вечер четверга как-то слишком затянулся и плавно перешёл в бессонный «ночер». После дружеских обнимашек Лиз я долго полоскал своё тело в холодном душе, надеясь остыть. Помогло не особо… Кажется, помимо «сверчка» Александра, теперь на власть в моей голове претендовал еще и «нижний сосед». Спасибо хоть советы не давал, в отличии от профессора Вельден-Хорна.

«Алекс, ну, чего ты маешься? Молодое тело хочет секса, это нормально. Тем более, что кругом столько симпатичных девушек, проявляющих к тебе недвусмысленный интерес. Заведи себе подружку и кувыркайся с ней, сколько угодно! Тебе ведь никто не предлагает сразу жениться на первой же девушке, с которой ты переспишь!» – убеждал меня голос Александра.

«Завести подружку… Легко сказать! – подумал я в ответ на его мысленные советы. - Едва ли в моей возрастной группе «20+» найдется девушка, которую устроят «свободные отношения», типа: «Милая, а ты симпатяшка! Давай я по средам буду заходить к тебе в комнату, и мы просто по… ну, займёмся сексом. Just for fun, не более, окай?»
Барышням лет двадцати хочется романтики, любви и – замуж! Вскружить голову одной из них, вкрадчиво развешивая на нежные девичьи ушки пол-метровые спагетти – это, конечно, плёвое дело. Будет тогда и «секас», и «какава с чаем»! Но ведь придётся постоянно врать прямо в глаза о своих несуществующих чувствах. И ради чего? Чтобы пару раз в неделю (месяц?..) после очередного лживого свиданьица лихо (или не очень…) покувыркаться в кровати с нелюбимой женщиной?»

«Почему же нелюбимой, Алекс? Вдруг ты ещё влюбишься? Ты ведь молодой! Вся жизнь впереди!» – мой мысленный «сверчок» Александр, очевидно, решил прикинуться «заботливым папочкой». Я прям живо представил себе, как он мог бы утешительно похлопать меня по плечу, с ласковой укоризной глядя поверх роговых очков на нашем длинном фамильном носу, если бы он у него был.

«Профессор Вельден-Хорн, давайте мы с вами проведём небольшой воображаемый эксперимент? – с сарказмом предложил я мэтру Александру, не желавшему покидать мою клонированную голову. – Я произнесу одно слово… Это слово - «Амели». Вы слышите катастрофический звон внутри нашего с вами общего тела? Это разбилось сердце. Всё еще болит то место, где оно было, не так ли? Какую новую влюблённость Вы предлагаете взращивать на столь неблагодатной почве? Давайте будем честны друг с другом! Мне просто охота секса. Точнее даже не мне. Это, скорее, настойчивое пожелание моего юного здорового огранизма. Но в эмоциональном плане я мёртв. Благодаря, кстати, стараниям Вашей незабвенной супруги Амели Вельден-Хорн! Она желала воскресить Вас, мэтр Александр! И поместила Вашу память – в моё тело. Однако забыла предварительно «выселить» оттуда меня! Теперь я вынужден вечно любить её со всей остротой первой любви юности, и ненавидеть её за то, что она покинула меня и никогда не ответит мне взаимностью. Вот такая эмо-окрошка с психо-петрушкой!»

Мысленный голос Александра потрясённо молчал в моей голове. У меня возникло ощущение, что он не ожидал от меня столь жёсткой отповеди.

«Возвращаясь к горячему вопросу о плотских шалостях, - продолжил я свой внутренний монолог. – Мне хотелось бы заверить Вас, мой несносный внутренний «сверчок», что я не буду врать девушкам ради сиюминутного удовлетворения своих потребностей. И менять подружек каждый день, как Вы могли бы предложить, я тоже не буду. Хотя бы потому, что это негигиенично!»

Мэтр Александер выдержал драматическую паузу, а потом «захохотался» в моей голове:

«Алекс, ты ужасно смешной и наивный! Напомню, что у нас общая генетика, и я знаю это тело получше, чем ты. Поверь, когда-то я тоже был таким вот молодым принциальным парнишкой с чистыми помыслами. Девчонки кружили вокруг целыми стаями, видя во мне то ли своего «прынца на белом верблюде», то ли «прикольного кекса на ночь». Были среди них даже такие откровенные барышни, как твоя ночная гостья Николь Лоури! Но я был неприступен и гордо ждал Своей Большой Любви! Я отлично «держал фасон» весь период старшей школы. Пока многие бегали на свидания, целовались на заднем дворе школы с кем попало и делали ставки «кто быстрее лишится невинности», я ждал Её! И чтобы хоть как-то развлечься в этом одиноком ожидании, погрузился в учёбу. Я даже купил очки с нулевой коррекцей, так как зрение у меня тогда хорошее, чтобы прослыть «скучным ботаником», и избавиться от назойливого внимания некоторых влюбчивых одноклассниц. Не только смазливых девчонок «достааают пааклонники!». Сами девчонки тоже порой бывают весьма доставучи… Хуже всего, когда это – пара подружек, обе уверены в своей неотразимости и без памяти влюблены в одного парня! Но я не об этом…»

Теперь уже я был поражён «разговорчивостью» мэтра Александра. Я не рискнул спрашивать, с чего это он так разоткровенничался, а просто тихо лежал в кровати и слушал его мысленный голос. Мне было очень любопытно узнать о профессоре Вельден-Хорне хоть что-то. Тем более, из первых, так сказать, уст!

«Я хотел бы просвятить тебя, Алекс, насчёт особенностей этого тела, в плане игнорирования некоторых его пожеланий. Ты видел себя в зеркало? Знаешь свой рост, вес и примерную физическую силу, не так ли? Я думаю, ты уже заметил, что это тело великолепно устроено и очень выносливо. Оно будет служить тебе верой и правдой, перенося голод, холод, жару, вечные недосыпы и стрессы, – вещал «сверчок» Александр. - Ты можешь загнать его на вершину бархана в Аль-Симаре или запереть на месяц в пыльном подвале секретной лаборатории, выдав лишь сухой паёк и пакет памперсов – оно ни разу не подведёт и не пожалуется. Это тело почти невозможно свалить болезнью или аллергией. Но ты же знаешь, Алекс, что всему есть своя цена. За стойкое здоровье и свою безотказность это тело потребует одной малю-юсе-енькой услуги с твоей стороны!..»

«Что именно, профессор Александр?» - я уже с покорностью внимал его «словам-мыслям».

«Внимание к его эпизодическим небольшим капризам. Если это тело сообщает тебе о каком-нибудь своем мелком, но настойчивом желании – типа, съесть вон ту пироженку с вишней, или прокатиться на колесе обозрения вверх ногами – удели время, выполни этот каприз. Такие прихоти случаются крайне редко, и, должен признать, иногда не вовремя. Но это весьма скромная оплата за благодарную службу такого замечательного огранизма! – продолжал рассуждать в моем сознании «сверчок». - Что же касается секса… Поверь моему опыту, об_этом_ тело будет просить регулярно! И эти его просьбы игнорировать крайне опасно для твоей неокрепшей психики. Тут пучком базилика не отделаешься! Я в своё время, лет до двадцати, еще как-то справлялся с желанием «плюнуть на глупые принципы и затащить в постель вон ту игривую шатенку». Я был уверен – так же, как ты сейчас – что «секс без любви это плохо и аморально». Так уж я был воспитан! Однако, Большая Любовь всё как-то не появлялась на горизонте, а я тем временем взрослел. «Похотливые желаньица» своего тела я пытался перетерпеть или решить по-иному…»

«По-иному… Это то, что я подумал?» – смущенно переспросил я своего «сверчка» Александра, закатившего мне такую вот полночную лекцию о половом созревании.

«Алекс, ну, не задавай глупых вопросов! Ты ведь уже большой мальчик! – ехидно «фыркнул» профессор Вельден-Хорн. – Конечно, это то-о-чём-ты-подумал. Ну, если у подростка зашкаливает сексуальная потребность, а возможности удовлетворить ее нет, как решается эта проблема? Правильно! Методом «помоги себе сам»! И не корчи такую физиономию!.. Такой метод тоже имеет право на существование. Может, «самолечение» такого рода не очень эффективно, но зато быстро и безопасно. Но не будем отвлекаться от главной темы. Возвращаясь к нашей буйной генетике, Алекс, я могу тебе со всей уверенностью заявить: чем быстрее и дословнее ты будешь выполнять маленькие редкие капризы своего тела, тем лучше для тебя же самого. Никакие обманные пути с ним не работают. Да, и вообще это бред – пытаться обмануть собственное тело!»

«Ну, да, а если завтра оно пожелает, чтобы Наоми Кэмпбелл в неглиже принесла мне на завтрак кусочек амброзии в постель?» - я мысленно усмехнулся.

«Я говорю о _настойчивых_ желаниях, Алекс. Тех, которые не проходят через пару часов, - пояснил голос Александра. – Поверь, идея-фикс с шоу-подачей завтрака едва ли надолго застрянет в твоей, в общем-то, вполне здоровой голове. Если б ты был безумен, то я не давал бы тебе такие советы по выполнению желаний. Да и формулировки пожеланий у нашего тела обычно попроще, согласись?»

«Профессор Вельден-Хорн, - мысленно взмолился я, - а нельзя ли покороче? Я бесконечно признателен Вам за пространную лекцию о тонкостях полового созревания нашего тела, но я жутко хочу спать!.. К чему Вы клоните этот наш воображаемый разговор? Кстати, я уже не уверен, что не безумен. Нормальные люди не дискутируют с чужим голосом в своей голове до четырех утра!»

«Я не совсем чужой, Алекс, и даже «нормальные» - дискутируют. Регулярно, - заметил мой «сверчок». – А клоню я к тому, чтобы ты не выдумывал отговорки, пытаясь оправдать свой отказ от личной и, разумеется, интимной жизни. Когда молодое здоровое тело жаждет совокупиться, ему монопенисуально твое «какбэ»-разбитое сердце! Я расскажу тебе дальнейший сюжет этой «битвы с натурой»! Сегодня-завтра ты перетерпишь это желание; через недельку мысль о «самопомощи» перестанет тебе казаться такой уж мерзкой; а через месяц ты будешь готов пристроить свой трепетный орган любой женщине, которая посмотрит в твою сторону. Так что смирись, и не издевайся над организмом. Он ведь и отомстить может.»

«Чудесно! Завтра же пойду «вдую» первой встречной!» – ядовито отозвался я, по-прежнему отказываясь верить Александру насчет силы природных инстинктов моего тела.

«Ну-ну!.. Юморист, - хмыкнул мысленный голос Вельден-Хорна. – Только не призывай меня на помощь, когда твоя глупая голова вскипит от сперматоксикоза! Падай в сугроб, если чё!.. Авось, отмёрзнут все причинные места, и уделять им время больше не потребуется.»

Я повернулся на бок в постели и задумчиво уставился в темноту. Спать хотелось до умопомрачения, но сон не шёл. Кровь стучала в висках, во всём теле. Мне одновременно было и жарко от возбуждения, и холодно одному в этой двуспальной кровати. Кажется, «сверчок» знал, о чём говорит. У меня даже промелькнула безумная мысль постучаться в комнату к Лиз…

«Интересно, у Николь Лоури так же мозги от «безымянной страсти» клинануло, что она заявилась ко мне в комнату среди ночи? – подумал я, вспоминая недавние события. – Может, это всё полная Луна виновата?.. Или вправду близится апокалипсис, и наши тела, чувствуя это, жаждут немедленно самореализоваться, ссылаясь на инстинкт продолжения рода?..»

С этими мыслями я наконец-то уснул, да так крепко и беспробудно, что не видел никаких снов и утром не услышал будильник. А в пятницу были промежуточные экзамены…

Экзамены я благополучно провалил. И не потому, что я не знал материала! Я же готовился, ходил на все лекции и семинары! Проблема была в том, что читая тестовые вопросы, я совершенно не мог сосредоточиться. Меня отвлекало абсолютно всё: шорох юбки моей соседки по парте сзади, запах духов от девушки слева, вид нежных светлых завитков на затылке девушки, сидящей впереди меня. Я даже засмотрелся на декольте преподавательницы-экзаменатора: стройной рыжеволосой женщины, около тридцати симлет на вид. Она не оценила мои попытки с ней пофлиртовать – поставила «неуд» и строго покачала головой:

- Алекс Хорн, вы меня разочаровали! С такой фамилией надо учиться только на «отлично»! А ведь профессор Форт так хорошо о вас отзывался…

Профессора Форта на экзамене не было. Говорили, что он уехал в какую-то срочную однодневную командировку. Я был полностью разбит и уничтожен. Стыдливо спрятав свою зачётку в карман, я побрел в общежитие.

Проходя мимо кухни, я заметил, как Лиз Тэрри поёт серенаду «Осеннему салату»… Выглядело это очень трогательно, но я не хотел попадаться Лиз на глаза. Вдруг она бы заметила нездоровый похотливый блеск в моих глазах?..

Я дождался, пока Лиз уйдёт в свою комнату и только потом вернулся на кухню из своего укрытия, чтобы приготовить себе ужин. Кукинги начинали понемногу получаться чуть более съедобными.

Мне нужна была помощь мудрого человека, который смог бы меня понять и подсказал, как с этим справляться. Мнение своего «сверчка» я уже выслушал, и он теперь сердито отмалчивался, ехидно наблюдая за моими мученьями. Конечно, ему было легко судить через призму своего жизненного опыта! А я даже подростком не успел осознанно побыть, чтобы привыкнуть к своему телу, найти какие-то способы адаптации к взрослым инстинктам! Вся прелесть сексуального развития шандарахнула меня сразу, «оптом» за все предыдущие безмятежные этапы роста в мета-сне капсулы клонирования.

Я решился позвонить профессору Гаррисону Форту. Он ведь позволил звонить ему в любое время и хотел побеседовать про Александра?.. Надо договориться с Фортом о встрече и послушать мнение о профессоре Вельден-Хорне со стороны. Вдруг это поможет мне лучше разобраться в своих генетических склонностях?.. Александр Вельден-Хорн ведь был в два раза старше меня, и все его заморочки должны были проявиться к такому возрасту. Надеюсь, он не был секс-маньяком?..

Голос Гаррисона Форт звучал в трубке вполне бодро. Значит, он еще не спал.
- Слушаю Вас, говорите!
- Профессор Форт? Добрый вечер, извините, что так поздно! Это Алекс Хорн!.. – сказал я, несколько смущаясь, и с запинками.
- Да, Алекс, я узнал твой голос, - ответил профессор Форт. – Что случилось?
- Ннет… Нет, ничего не случилось, профессор! Вы просто сказали, что мы могли бы встретиться и поговорить про моего… дядю Вельден-Хорна.
- Да. Но сегодня я занят. Давай встретимся завтра. Если это не слишком срочно, - добавил Гаррисон Форт.
- Нет, не срочно! Как скажете!
- Хорошо. Тогда завтра, около двух часов дня встретимся в кофейне «Жареное зерно». До встречи, Алекс!
- До встречи! – сказал я уже в гудки.

«Если шторка на втором окне слева будет опущена, значит, явка провалилась, Алекс!» - с сарказмом прокомментировал мой внутренний голос, подражая дикторскому тону советских закадровых озвучек.

1,0

lireahala · 13 Ноя 2013

1.9 Фортификация данных или Предвестники Апокалипсиса. Часть 1.

Ночью меня посетила ещё одна гостья. Жаль, что нереальная!.. Мне приснилась Амели. Во сне она нежно гладила меня по лохматому затылку и еле слышно произносила своим вкрадчивым голосом: «Тебе нужно расслабиться, Алекс… У тебя слишком много дел в этом мире, чтобы отвлекаться на буйство гормонов. Всё наладится… Ты сильный, ты – справишься!..» Её касания были подобны лёгкому летнему ветерку, скользящему по плечам, и успокоительны, как солнечное заклятье…

Проснулся я спокойным и невозмутимым, как йог. Даже подгоревший завтрак меня не огорчил.
Я был готов задавать вопросы о влиянии «Клим-2» на мировую экологию и «ментально пытать» профессора Гаррисона Форта насчёт зомбаков в университетском дворе!

В субботу днём, без десяти два пополудни, я уже был возле кофейни «Жареное кофейное зерно» - условленном месте встречи с профессором Фортом. Профессор не заставил себя ждать – он появился через минуту после моего прихода.

- Алекс, добрый день! – Гаррисон Форт улыбнулся мне так, словно увидел давно знакомого призрака.
- Здравствуйте, профессор! – ответил я.
- Сегодня прохладно, Алекс, давай зайдём внутрь, - предложил он, легко обратившись ко мне на «ты».

Меня это нисколько не покоробило. Даже наоборот, понравилось, что в неформальной обстановке профессор Форт не отграничивал большую дистанцию для общения. Однако я не мог заставить себя обратиться к нему на «ты»… Всё-таки он был старше меня на целую жизнь!
В главном зале кофейни были обустроены две приват-зоны с диванами. Чуть поодаль стояли столики. Звучала приятная музыка, и помещение наполнял волшебный запах свежесваренного кофе. Мне очень понравилось в кофейне, и я мысленно пообещал себе ещё раз навестить это уютное заведение.

Мы с профессором Фортом расселись на противоположных диванах, не сговариваясь. Кажется, начинать беседу издалека было комфортнее нам обоим.
- Алекс, я вижу, ты не знаешь, с чего начать разговор, - понимающе усмехнулся профессор Форт.

Я мысленно отметил, что совершенно не задумывался, о чём же буду спрашивать профессора мнемоники, когда его найду. Я был слишком увлечён самокопанием, чтобы задумываться над формулировками предстоящей беседы.

Также интересным внутренним наблюдением для меня стало то, что я не чувствовал присутствия «сверчка». Я помнил свои недавние «внутричерепные» дискуссии, но внезапно у меня возникло ощущение, что всё это время я спорил с самим собой. Словно и не было никакого «сверчка»! А был только я – вконец запутавшийся, потерявший большую часть памяти – новый человек без возраста. Без времени и «берега»... Но – цельный!

- Честно сказать, вы правы, профессор! – наконец-то ответил я.

- Хорошо, Алекс… - кивнул профессор Форт. – Я попробую помочь тебе. Ты можешь задать мне любой вопрос, который сейчас приходит тебе на ум.
- У меня куча вопросов к Вам, профессор, - я грустно усмехнулся.
- И какой вопрос лежит на самой поверхности? – отозвался Гаррисон Форт.
- Эм… Про погоду?.. – произнёс я.

- Да, погода весьма своенравна в этом году, - согласился профессор Форт. – Впрочем, как и в последние пару симлет.
- Профессор, я недавно в этом… городе, - заметил я. – И совершенно не в курсе мировых событий.

Я хотел сказать «в этом мире», но поостерёгся… Всё-таки, профессор Форт не был моим другом, чтобы начинать откровенничать «с места – в карьер».

- И что же из мировых событий интересует тебя больше всего, Алекс? – спросил Гаррисон Форт.
- Я немного почитал в интернете и расспросил аборигенов, но так ничего и не понял… - я пожал плечами. – Я слышал про взрыв «Клим-2», надвижение мороза и вечное полнолуние. Видел лёгкую панику среди населения… А ещё… я видел зомби, появлению которого никто не был удивлён! Кроме меня... Что происходит в мире, профессор?..
- Ты… _совсем_не_в_курсе_, Алекс, или… хоть какие-то мысли есть на этот счёт? – осторожно поинтересовался профессор Форт.
- Только беспочвенные догадки на основе случайных сведений, - честно ответил я.
- Например, каких? – спросил Гаррисон Форт.
- Например, что близится апокалипсис, и это как-то связано со взрывом «Клим-2» и пандемией модуль-вируса… - я перевёл дыхание, чтобы назвать Её имя. - И что «главной обвиняемой по делу о пандемии» была Амели Вельден-Хорн…
- Амели… - тихо повторил профессор Форт, и глаза его стали печальными.

И вот тут меня, что называется, «понесло»! Мысли прыгали в моей голове и все одновременно кричали на разные голоса одно имя - «Амели». Я чувствовал, что всерьёз схожу с ума. И никакие «сверчки» не вытянут меня из этого безумия, будь их даже целая стая! Я должен всё узнать про Амели! Только это меня спасёт. На некоторое время…

- Вы знали Её, профессор Форт?! Вы Её видели?!.. – воскликнул я.
- Да, я был с ней знаком… - признался профессор Форт и окончательно погрустнел.

- Расскажите! – потребовал я.
- Да, Алекс. Я расскажу. Это мой долг, - сказал профессор Форт и, чуть задумавшись, предупредил. – Только это очень долгая история, Алекс!
- Я никуда не тороплюсь, профессор, - сообщил я.
- Хорошо, - смиренно кивнул Гаррисон Форт, ничуть не возмутившись моим властным тоном.

- Я, пожалуй, начну с истории про эпидемию модуль-вируса, как краеугольного камня апокалипсиса, - профессор Форт поправил очки на переносице, сосредоточенно нахмурился и начал свой рассказ.

- Амели Вельден-Хорн занималась научной разработкой системы «мнемотического модуля». Целью разработок было доказать, что память любого мыслящего существа можно скопировать, сохранить и передать другому живому организму. «Мнемотический модуль» представлял собой искусственно синтезированную структуру, состоящую из молекул РНК и полинуклеотидов, защищенных от ферментирования полипептидной оболочкой. Ты же знаешь, Алекс, что наша память зависит от содержания и распределения определенных аминокислот в нейронах мозга? В частности, в виде молекул РНК.

- Да, конечно. Это теория Мак-Коннелла. Я недавно читал об этом, - нетерпеливо кивнул я. – Но ведь рибонуклеиновая кислота в оболочке – это вирус?!

- Я смотрю, ты весьма эрудирован, - одобрительно улыбнулся профессор Форт. - Да, Алекс, ты прав. По сути, «модуль» являлся РНК-вирусом. Я не буду знакомить тебя с тонкостями научной кухни или цитировать мнемотическую теорию Вельден-Хорн. При желании, эту информацию ты найдешь в монографиях. Скажу в общем, что скопированный и кристаллизованный «мнемотический модуль», который создала Амели, можно было растворить в изотоническом растворе и вводить, наподобие прививки.

В ходе разработок было совершено побочное открытие: частично трансформированный «модуль», который содержал информацию лишь об определённом навыке, способствовал повышению обучаемости в данном направлении у подопытных. Изначально, опыты в лаборатории Вельден-Хорн проводились на мышах, а затем – на шимпанзе, как наиболее обучаемых и социальных животных. Часть научных исследований «трансформированного модуля» была опубликована.

Однако, первые публикации научных экспериментов Амели Вельден-Хорн подверглись жестокой критике, как фальсифицированные. Амели – фанат своего дела – решилась провести опыт на себе: «скопировала» у своего мужа, Александра Вельден-Хорна, память о навыке боевых искусств и ввела себе «трансформированный модуль навыка». После этого занялась изучением сим-фу, где достигла невероятных успехов за очень короткие сроки. Публикация отчёта об этом эксперименте произвела фурор не только в научных кругах, но и просочилась в массы. Многие научно-популярные журналы публиковали выдержки из этого исследования, адаптируя информацию к уровню своих читателей. В результате, «трансформированный модуль навыка» получил широкую известность, как «эликсир гения». Несмотря на протесты Амели, что «модуль» находится лишь в стадии разработки, её лабораторию начали осаждать агенты фармакологических компаний. Население желало «прививки гениальности».

Амели тайком перевезла свою лабораторию генного синтеза в окрестности города Исла Парадисо. Общественность осуждала её за «жадность» и «нежелание делиться волшебным эликсиром», который, якобы, смог бы облегчить жизнь многим людям. Ассоциация инвалидов организовывала митинги «За общедоступность эликсира гения», заверяя всех, что «модуль навыка» способен вернуть покалеченным людям утраченные возможности. Общество накрыла массовая истерия. К доводам некомпетентных агитаторов начали прислушиваться даже выдающиеся деятели науки и политики.

В результате, один из доверенных сотрудников «Секретной генной лаборатории Вельден-Хорн» вероломно выкрал часть научных материалов и образцов «модуля», и продал их фармакологической компании «Симс Фармасьютикалс» за баснословную сумму.
Началось массовое производство «эликсира гениальности». Были созданы донорские центры «модуля навыка», где любой желающий сим, заплатив три симолеона, имел возможность пройти тесты для определения «уровня гениальности». При идентификации сима, как «идеального донора навыка», он мог получить кругленькую сумму за копирование своей памяти.

В центрах «Эликсиро-вакцинации» выстраивались очереди длиной в пять кварталов. Люди были готовы платить немыслимые суммы за «прививку гения». Хромые желали стать спортсменами, бездарные мазилы – новыми Рафаэлями, а бесталанные графоманы – обрести славу Достоевского или Дюма. Многие, ещё неизвестные, но амбициозные деятели науки и медицины поддались всеобщей одержимости «эликсиром гения». Скрытое желание человека «быть лучшим во всём» решило исход этой неравной битвы.

Я слушал ровный голос профессора Форта, и перед моим мысленным взором возникла картинка «Распространение модуля гениальности». Я прямо в видел эту «схему» в плотном воздухе, напоенном ароматами кофе, пока профессор Форт продолжал свой рассказ:

- Первые результаты «эликсиро-вакцинации» были ошеломляющими! Были побиты всё спортивные рекорды Книги Симлесса; созданы гениальные картины, достойные Галереи Шам Ле Сим; научные открытия следовали одно за другим! В то время, кстати, началась работа над «Климатроном-2», но этом я расскажу позже.

«Обновленные» политические умы мигом «раскулачили» компанию «Симс Фармасьютикалс», обвинив руководство в монополизме. «Прививка гения» стала общедоступной. Даже бомж со свалки мог прийти в центр «Эликсиро-вакцинации» и «привить» себе талант к любому навыку, пользуясь социальным пособием. Никто не замечал, что качество «донорских модулей» тоже стало снижаться. Отбор проб стал формальностью – каждый считал себя идеальным! И конечно, все совершенно забыли о том, что «модуль» является вирусом…

При повторной перезагрузке – копировании памяти уже привитого «гениального» сима - «модуль навыка» начал мутировать. Поначалу это было не слишком заметно: обучаемость сима, привитого «вторичным эликсиром гения» снизилась всего лишь на пару процентов. Но это было только начало! Стали появляться третичные, четвертичные и десятиричные «эликсиры гения», мутация прогрессировала геометрически! Мутировавший «модуль-вирус» обрёл способность переноситься воздушно-капельным путем, при каждом «реинфицировании» изменяясь всё больше и больше. Он даже мог вытеснять «модули» более ранней версии, лишая симов приобретённых способностей. Словно хотел отнять у людей несправедливо подаренное сокровище!

Большинство инфицированных «модуль-вирусом» стали деградировать: спортсмены, которые до «прививки гениальности» были просто хромыми, стали полностью парализованными; псевдо-художники и лже-писатели наполнили палаты сумасшедших домов. Хуже всего произошло с бутафорскими учеными: их изобретения и разработки становились опасней раз от раза! Учитывая изначально высокий интеллектуальный уровень этих людей, было не так-то просто убедить их в неправоте!..

- А что произошло с Амели и Александром? – спросил я. Как-никак, эта тема была для меня самой животрепещущей.

- Александр и Амели Вельден-Хорн!.. – с еле заметным оттенком ностальгической грусти произнёс профессор Форт и задумчиво потёр подбородок. – Я думаю, в качестве предисловия здесь потребуется краткий экскурс в историю.

- Александр Вельден-Хорн был врачом, что называется, «от бога». Талантливый хирург, доктор медицинских наук, умница и просто отличный парень. Он занимался вопросами клонирования: разрабатывал методику воссоздания специализированных клеток организма без участия клонированного эмбриона. Ты, разумеется, в курсе, Алекс, - профессор вопросительно взглянул на меня, - Что клетки органов и тканей развиваются только в целом живом организме?.. Что на современном этапе развития клонирования нельзя вырастить отдельно новую печень, сердце… или мозги.

- Но я слышал, профессор, что клонов уже научились создавать и выращивать искусственно, разве нет? – с сомнением заметил я. – Многие медицинские центры предлагают такую услугу для симов, желающих завести ребенка, идентичного себе …

- Они создают ЦЕЛЬНЫХ клонов, Алекс! – профессор поднял указательный палец вверх. – Це-ли-ком! Из одной клонированной клетки получается целый живой огранизм! И если ты, к примеру, придёшь в медицинский центр и скажешь: «Моё сердце разбито! Мне осталось жить три недели, клонируйте мне новое сердце!» - тебе никто не поможет. Максимум, что тебе предложат, это сдать генетический материал для банка образцов, на случай, если после твоей безвременной кончины кто-нибудь захочет завести ребенка, копированного с тебя. А ты сам – так и умрёшь со своим разбитым сердцем. И точка.

- Неужели нельзя взять пару клеток сердечной мышцы и заставить их делиться? Поместить в ту же капсулу клонирования, где создают… цельных клонов? Там же есть все условия для роста! – я стал немного горячиться. Мне казалось несправедливым такое устройство мира.

- В капсуле клонирования организм развивается из оплодотворенной безликой яйцеклетки, ядро которой заменили на ДНК-информацию «хозяина генетического кода». И это «яйцо» развивается по всем правилам эмбриона. Да, для такого роста в капсуле клонирования есть все условия, как в утробе матери, – сказал профессор Форт.

Он задумчиво потёр подбородок, словно собирался добавить что-то ещё. Мне не хотелось его перебивать, и я промолчал. Тогда профессор продолжил свою речь:

- Отдельные высокоспециализированные клетки не делятся в пробирке, Алекс. Клетки мышечной ткани, нервные клетки, клетки сердца – они могут расти и развиваться только внутри организма. Увы, но таковы механизмы природы, - профессор Гаррисон Форт пожал плечами. - Деление клеток – это вам не бумажку отксерокопировать!
- А было бы здорово!.. – заметил я.
- И какой в этом толк? – профессор наклонился вперед, упёр локти в колени, и внимательно посмотрел мне в глаза. – Вот взял ты пару клеток мышечной ткани сердца, положил в этакий «клеточный копир», нажал кнопку и!.. Получил полкило отдельных клеточек миокарда, россыпью!
- Да уж… Неаппетитная картина, - я кивнул.

- Вот именно, Алекс, – Форт снова сел прямо и поправил очки на носу. - Чтобы получить новое функционирующее сердце, оно должно сначала вырасти в живом организме клона… Ребёнка… Ты бы согласился на пересадку нового сердца от своего нерождённого клоно-ребёнка, зная, что малыш после этого непременно умрёт?

- Ох, мейоз-митоз! – я в ужасе отшатнулся. – Нет, конечно!
- Эта одна из главных проблем в вопросах клонирования, - произнёс профессор Форт. - Александр Вельден-Хорн хотел дать возможность любому человеку восполнить утраченные или поврежденные органы без убийства новосозданного клона. Кто решил, что у клона можно отнять орган для трансплантации «хозяину» генетического кода? Кто знает, с какого момента клон может считаться человеком? Кто дал нам право отрезать сердце или печень у ещё нерожденного ребенка? Александр был уверен, что зародыш является личностью с момента слияния гамет. Думаю, на его мировоззрение сильно повлияло длительное проживание в Китае. Их конфуцианская философия считает годы жизни человека с момента зачатия.

Однако, Александр был врачом и не мог игнорировать потенциальные возможности клонирования для медицины. Как можно отнять надежду на выздоровление у пятилетнего малыша, больного лейкозом, когда ты знаешь, что клонирование пары здоровых клеток костного мозга даст ему новую жизнь? Как отказать в помощи молодому спортсмену, потерявшему в автокатастрофе обе ноги, если ты можешь заставить регенерировать его кости и мышцы, «отрастить» ему новые ноги? Вот в таком узком морально-этическом коридоре проблем клонирования метался гуманный гений Александра Вельден-Хорна.

Я познакомился с Александром за пару лет до начала всей этой свистопляски вокруг «модуля навыка». Александр в то время писал докторскую диссертацию «О направленной генной регенерации нервных клеток». В свои «неполные сорок» он уже был профессором. Мы вместе работали на кафедре нейрофизиологии. В качестве его ассистента, я часто ездил с Александром на разные научные конференции и семинары. На одной из таких конференций Александр встретил Амели. Я видел эту женщину всего три раза в жизни и до сих пор не могу забыть её фиалковые глаза! Для Александра эта встреча стала, как шаровая молния.

В то время Амели только что закончила Университет. Прекрасная, «как сама любовь» (с), ещё совсем юная, но очень талантливая аспирантка кафедры генной инженерии. Она была моложе Александра на пятнадцать симлет. Он стал для неё идейным вдохновителем и пророком. Через месяц они были женаты. Александр ездил за ней повсюду. Чтобы быть вместе, они даже объединили свои научные базы под одной крышей: экспериментальную лабораторию дискретного клонирования и исследовательскую лабораторию генного синтеза.

Как же ликовало семейство Вельден-Хорн, когда Амели наконец-то удалось синтезировать свою первую рабочую версию «мнемотического модуля»! И как яростно бесновался Александр, когда научное сообщество разнесло в пух и прах первые публикации Амели!

Иногда мне кажется, что «мнемотический модуль» не был бы изобретен так скоро, если бы не случилось этой судьбоносной встречи Александра и Амели… Её молодой пытливый ум и жажда исследований сдетонировали с огромным практическим опытом Александра. Результатом стало рождение этого гениального, но крайне опасного «мнемо-вируса». Конечно, нельзя во всех мировых войнах винить ученого, открывшего порох. Однако, любой катастрофе всегда предшествует череда фатальных совпадений.

Профессор Гаррисон Форт посмотрел в сторону, словно его окружали призраки прошлого, и вздохнул.

1,0

lireahala · 20 Ноя 2013

1.10 Налегке вдалеке… пока зомби тебя не проехал катком!

Пока мы беседовали с профессором Гаррисоном Фортом, незаметно наступил вечер. Атмосфера в кофейне несколько изменилась в приходом очередного полнолуния: свет ламп стал зеленоватым, а ритмы музыки – медитативнее.

Я подумал о том, как всё-таки быстро летит время в дружеской компании! Профессор Форт уже не казался мне таким уж строгим и отстранённым «дядечкой в очках», я был готов даже считать его другом. Словно рассказ Гаррисона о предвестниках апокалипсиса сблизил нас, как соратников.

- Алекс, ты знаешь, здесь так вкусно пахнёт свежей выпечкой, а я даже не обедал сегодня… - сообщил профессор Форт. – Как насчёт того, чтобы совместить нашу беседу с небольшим перекусом?
- Ну, конечно, профессор!

Гаррисон с завидной сноровкой бывалого сладкоежки выбрал себе десерт и уселся за столик недалеко от окна. Я же надолго «завис» перед витриной с различными пирогами и пончиками. В итоге, я остановил свой выбор на кексе – нужно было узнать, какова на вкус выпечка, с которой так легко ассоциировала моё имя Лиз Тэрри.

Я устроился за столиком напротив профессора Форта, который уже ополовинил свою порцию торта. Оказывается, я тоже был голоден, так что обычный кекс показался мне очень вкусным.

Однако, еда не могла меня отвлечь от мыслей про Амели, и я, нарушая правила приличия, спросил с набитым ртом:
- А что было дальше с Амели и Александром, профессор?
- А на чём я остановился? – поинтересовался Гаррисон Форт.

- Вы сказали, что любой катастрофе предшествует череда фатальных совпадений, - напомнил я.
- Да, именно так… - кивнул профессор Форт.

- Первым тревожным звоночком стало фанатичное желание Амели доказать всему миру, что её открытие «мнемотического модуля» – это реальность, а не фантазии вчерашней школьницы. Они даже поссорились с Александром, когда она требовала от него копирования памяти навыка боевых искусств сим-фу. Кстати сказать, Александр был мастером сим-фу и много раз занимал призовые места на международных соревнованиях. Так что в плане «донорства навыка» он был идеальной кандидатурой.

- А каким образом происходило копирование модуля памяти у донора? – спросил я.
- О, это как раз самая простая и безопасная часть процедуры! – заверил меня профессор. – Если не вдаваться в технические подробности, то это примерно, как снять электроэнцефалограмму. Несколько датчиков, подключенных с одной стороны к компьютеру, фиксируются на голове донора наподобии «шапочки». Пару минут донор должен сидеть неподвижно и, желательно, если он будет усиленно думать о навыке или информации, которые копируются. Это облегчает последующую расшифровку. В общем, процедура совершено безопасная и безболезненная для донора, занимает совсем немного времени и, по большому счету, даже не требует его согласия. Однако, при условии, что донор будет неподвижен хотя бы пару минут! – усмехнулся профессор.
- То есть, скопировать модуль памяти можно у любого человека, слегка его вырубив? – уточнил я с лёгким сарказмом.
- Да, но результаты будут менее точными. Если донор был без сознания или сопротивлялся, то возможны потери данных при расшифровке информации.

- А что, были инциденты с сопротивляющимися донорами? – я не смог удержаться от нервного смеха.
- Первые исследования проводились на мышах и шимпанзе, - напомнил профессор и улыбнулся. – Многие из них были против копирования своей памяти.
- Точно!.. Как это я не подумал? – я виновато пожал плечами.

Профессор Форт спокойно улыбнулся и продолжил свой рассказ:
- Решительный отказ Александра от донорства Амели сломила угрозой, что в таком случае она полетит в Китай и скопирует модуль памяти у первого встречного ученика в школе сим-фу. И ведь она бы полетела: первым же рейсом, без чемодана в руке, налегке!(с) Александр прекрасно знал характер этой женщины, и вынужден был согласиться.
- Простите, что снова перебиваю вас, профессор, но откуда вы знаете такие подробности: домашние ссоры, характер Амели? – поинтересовался я.

- Что?.. – профессор не сразу меня услышал, погруженный в свои воспоминания. А когда он понял мой вопрос, то сильно погрустнел. – Александр Вельден-Хорн был моим лучшим другом. Мы часто общались по интернету, даже когда он летал по всему миру вслед за своей фатальной звездой. Я имею в виду Амели.
- Она вам не очень-то нравилась… – осторожно заметил я.
- Мое личное отношение не играло никакой роли в этой истории, Алекс! - довольно жёстко сказал профессор, давая понять, что не намерен обсуждать эту тему.
- Да, конечно… Извините за мою глупую реплику, – я даже смутился. – Мне очень интересно услышать Ваш рассказ.

- И ты меня извини, Алекс, я был несколько резок, - сказал профессор и продолжил повествование. - Как я уже говорил, опыт с загрузкой живому человеку «трансформированного мнемо-модуля навыка» произвел революцию в научных кругах. Сразу поясню про создание частиц «мнемо-модуля», раз уж тебя интересовала техническая сторона вопроса.

Расшифровка скопированных данных памяти и синтезирование РНК-матрицы «мнемотического модуля» были авторской разработкой Амели. Поскольку речь шла о вмешательстве в центральную нервную систему, любая ошибка в кодировании могла стать смертельной для реципиента. Пара-тройка неправильно прикрепленных цепочек РНК – и вместо «модуля памяти» получится летальный вирус.

Амели много работала над совершенствованием структуры «мнемотического модуля». Под её руководством целая команда инженеров трудилась над созданием высокоточного энцефалорегистратора для снятия донорских данных. Амели самостоятельно модифицировала новейший искусственный репликатор, чтобы добиться максимальной чистоты кодируемой информации. Именно в процессе работы над репликатором был впервые обнаружен дееспособный «трансформированный модуль навыка». Так Амели выяснила, что не все ошибки кодирования опасны для реципиента, некоторые могли оказаться весьма полезными. Было открыто новое направление в исследовании «мнемотического модуля» - «Трансформированный модуль навыка».

Но несмотря на все успехи и старания Амели, некоторые из лабораторных мышей и шимпанзе всё же умерли через некоторое время после успешной инсталляции «мнемо-модуля навыка». Закономерность в гибели подопытных животных выявить не удавалось: при вскрытии погибшие животные казались совершенно здоровыми, без малейших признаков органических изменений в тканях. Выглядело это так, словно их просто «выключили». Хотя, количество успешных исталляций «модуля навыка» все-таки было несоизмеримо больше.

Подозреваю, что после провала первой научной публикации Амели просто не хватило терпения ждать результатов дополнительных контрольных тестов на животных. Она столько времени трудилась и была уверена в своей правоте. Амели жаждала победы! Нужны были новые сенсационные исследования - испытания на человеке.

После этих слов профессор Форт вздохнул и поднялся из-за стола.
- Алекс, я был очень рад нашей встрече. Мы отлично побеседовали и провели время, но уже поздно…

- Профессор Форт, а как же остальная часть истории?! – спросил я.
- Я думаю, для первой порции «Истории апокалипсиса» этой информации достаточно, - профессор Форт отвёл взгляд. Было заметно, что он очень устал, и я не стал настаивать на продолжении беседы.
- Хорошо, профессор! – покорно кивнул я, добавив с надеждой. - Но мы ведь можем встретиться еще раз и поговорить об этом?
- Конечно, Алекс, - он кивнул. – И я бы попросил тебя… в неформальной обстановке называть меня по имени.
- Ну, как скажете, профессор… Гаррисон, - согласился я.
- Да, так лучше… Привычнее, – он усмехнулся. – Ты чертовски похож на своего… дядю. Я как будто снова вижу своего друга… Только моложе.
- Но мы ведь и так друзья, профессор?.. – спросил я.
- Конечно, Алекс!.. Конечно, мы друзья, - улыбнулся профессор Форт. – До встречи, Алекс! Созвонимся.
- До свиданья, профессор… Гаррисон! – отозвался я.

Через заледененое окно кофейни я наблюдал, как Гарри Форт уходил в ночь под сплошным снегопадом – с непокрытой головой, в своём старомодном пиджаке с галстуком-бабочкой. Снег сыпался на его волосы, покрывая их зимним «пеплом».

«Наверное, он считает себя отчасти виноватым во всей этой истории с модуль-вирусом, - подумалось мне. – Или просто грустит о погибшем друге… Жаль, что я – плохая замена профессора Александра Вельден-Хорна. Он был великолепным учёным, талантливым врачом, мастером сим-фу!.. Его любила бесподобная Амели Вельден-Хорн. Могу ли я надеяться, что стану хотя бы сносной копией такого великого человека?.. Но я должен попытаться соответствовать!»

Несмотря на то, что была уже ночь, когда мы простились с профессором Фортом, я понял, что опять не смогу уснуть: мысли переполняли мою голову. Мне нужно было «утрясти» всю полученную информацию, и я отправился в студенческий спортзал, благо, он был открыт круглосуточно.

Ночью в спортзале было пусто, но там всё равно царила спортивная атмосфера. Я лихо запрыгнул на беговую дорожку, но не «пробежал» и ста метров: коварный спортинвентарь своенравно вынырнул из-под моих ног, и я растянулся на дорожке, как новичок! В общем-то, я и был новичком… Никто не обещал мне экспресс-прокачки навыков за счёт моего «происхождения». Я был просто «большим куском глины» – бесспорно качественной, но совсем сырой. Я бы даже сказал – бесформенной. Потому что именно аморфной массой я ощущал себя, пытаясь соскрести с беговой дорожки своё расползающееся тело.
«Надеюсь, никто не видел этог позора?!..» – хмуро подумал я.

Немного приноровившись к темпу, я начал увереннее переступать ногами по беговой дорожке. Через час мои спортивные «па» уже можно было назвать «кроссом»: ступни упруго отскакивали от полимерной поверхности ленты, амортизируещей в такт моим шагам. Касаясь руками поддерживающих поручней, я чувствовал, как мерно вибрирует мотор этой «спорт-машины». Мне вспомнились «мысле-слова» Александра насчёт спортзала и способов снятия стрессовой напряженности тела. «Всё сгорит, Алекс!..» - так он тогда «сказал» мне.

«Да, всё сгорит, мэтр Александр! Вы были правы…» - подумал я, не ощущая больше язвительных мыслей «сверчка» в своей голове. Признаться, я даже начал скучать по нему… Он был, конечно, несколько беспардонным и суровым, но всё же – мудрым советчиком. Теперь я остался один.

Я вдруг понял: после тех сведений про Александра Вельден-Хорна, которые поведал мне профессор Форт, я больше не «услышу» чужих мыслей в своей голове. Александр – как личность – переместился в прошлое. Пусть «не моё» прошлое, но в настоящем его сущность больше находиться не могла. Наверное, я должен был радоваться своему «выздоровлению»… Но мне было грустно. Словно я тоже «больше никогда не увижу своего друга», как профессор Гаррисон Форт… Гарри не говорил мне этого, но я всей кожей чуял его безмерную печаль, когда он рассказывал про Александра.

«Вельден-Хорн был удивительным человеком… Это чудо, что Амели смогла спасти хотя бы часть его натуры… В виде меня. Я горд быть его клоном!» - подумал я.

Мои мысли прервал голос теледиктора:
- Мировое научное сообщество обсуждает пути решения климатической проблемы!..
Я вздрогнул от неожиданности и поднял взгляд. На стене напротив плазменный телевизор показывал новости. Кто его включил?!..

Рядом со мной стояла девушка и заинтересованно смотрела на экран. Её кожа была бледно-зелёного цвета, а лицо перекошено.
«Наверное, вот так выглядят инфицированные модуль-вирусом деграданты?.. – решил я, с опаской покосившись на зомби-девушку. – Надеюсь, это не заразно?»

- Мозгииии! – прохрипела девушка, заметив меня.
Я скоренько ретировался к выходу. Зомби-девушка передвигалась очень медленно. Я успел накинуть пуховик и выбежать на улицу, но даже удалившись на пол-квартала слышал, как она хрипит, чавкает и топает, переступая по моим следам.
«Простите, барышня, но мой мозг пока нужен мне самому!» - подумал я. Пока она доковыляет до общаги, будет уже утро. А днём я зомби пока не видел. И где они прятались, интересно?..

1,0+0,25 за нового друга - Гаррисон Форт
Итого: 1,25

Ссылка на текст песни "Прочь из моей головы", группа "Сплин". Альбом "Раздвоение личности", 2007г.

lireahala · 26 Ноя 2013

1.11 «Зыбучие пески Чатландии» или Дружеский цинизм

Субботний вечер, крайне познавательный и продуктивный, закончился уже под утро. Мне всё-таки хватило сил принять душ: даже крайнее изнеможение не могло заставить меня отказаться от этой чудесной процедуры!

«Мыться-купаться! Вспомнить осёдлую жизнь! - ликовало моё уставшее тело под струями переменно-тёплой воды. - Вот такое оно - «обыкновенное чудо» личной гигиены!»

Как мало было нужно для счастья моему телу! Я был благодарен своему организму за такую выносливость.

Спал я крепко и сладко, аж до самого «после-обеда»! Снился мне новоприобретённый картонный домик на берегу лазурного океана, мелкий белый песочек на моем личном кусочке пляжа…

И я был почти счастлив, если бы не жуткий голод, который поднял меня из постели в начале четвёртого пополудни!

Кто-то добрый оставил на общей кухне тарелку со свежими вафлями. Я, несколько мучаясь угрызеньями совести, стащил пару штук. В общаге, как водится, «коммунизм»: «Что гвоздями не приколочено – то общее, и можно съесть! А если приколочено – оторвать и съесть!»

Немного подзарядившись, я отправился в здание Студсоюза. Сильно манили меня «родственные связи» к научно-исследовательским станциям!.. Мне было комфортно среди этих машин. Может, я просто привык в своём «детстве» находиться среди техники? Я чувствовал даже на расстоянии, как вибрируют их сердца-моторы, слышал мерный шёпот их турбин.

Научные исследования не прошли даром: я теперь точно знал, что цикл Кребса решает всё в нашем мире, и «АТФ-твою-взять» – это угроза энергетического вампиризма! Я робко понадеялся, что модуль-инфицированные деграданты-зомби не становятся еще и вампирами.

Прогулявшись по зданию Студсоюза после своих научных тренингов, я вдруг понял, что ужасно хочу получить диплом!

Конечно, после завала первой сессии, у меня было мало шансов стать дипломированным специалистом!.. Да и кредитов за обучение наверняка не хватило бы для диплома. Но я должен был использовать это время в Университете по максимуму! Я нашел ближайший компьютерный класс, и начал шерстить интернет с целью самообучения.

Что я надеялся там найти, учитывая все предыдущие блокировки информации по интересующему меня вопросу?.. Я лазил по форумам, не гнушаясь даже «рыться в мусорке» давно удалённых тем.

В итоге я решился написать по симскайпу профессору Гаррисону Форту. Он оказался онлайн после того, как я зарегистрировал свою учётную запись.

Алекс: Здравствуйте, профессор!
Гаррисон: Ночер добрый, Алекс!

Я с ожиданием следил за «пишушим карандашиком» в окне симскайпа – профессор что-то печатал, и я не смел его «перебивать».

Гаррисон: У тебя всё хорошо, Алекс?
Алекс: Ну, в целом, неплохо, профессор.
Гаррисон: Мне показалось, что в кофейне ты хотел спросить меня о чём-то ещё… Не только о «погодном апокалипсисе».
Алекс: Ну да, вы угадали, профессор Форт.

Почему-то в интернете мне было легче быть откровенным и задавать странные вопросы. Возможно, потому что я не видел лица собеседника, и невербальные потоки информации не могли сбить меня с мысли?

Алекс: Профессор Форт, Вы же знаете, что Александр Вельден-Хорн мне не совсем «дядя»?
Гаррисон: Я просил называть меня по имени, Алекс. Мы же не на лекции!
Алекс: Да, простите… Гаррисон.
Гаррисон: Можно просто Гарри. Я пока не настолько стар.

И еще…Я уже говорил, что ты можешь спрашивать меня, о чем угодно. Тем более сейчас. Я только что с вечеринки!
Алекс: Что за вечеринка?

Было очень необычно представить себе Гаррисона Форта над бочкой с соком… или на дне её. Хотя, в тихом омуте!..

Гаррисон: У Эшли Короно. Кажется, тебя она тоже приглашала, но ты не пришёл.
Алекс: Меня? Эшли Короно?!..

Гаррисон: Проверь смски.
Алекс: Не было смс!
Гаррисон: Значит, выбрось свой симфон.

У меня и вправду последнее время «глючил» телефон: входящие звонки часто срывались в гудки, а смс не проходили. Это было несправделиво! Меня звали на отличную тусовку, а я узнаю об этом последним!*

Алекс: И как прошла вечеринка?

Мне удавалось сдерживать свой обиженный сарказм лишь с помощью медленного набора текста.

Гаррисон: Да нормально прошла. Как обычно… Эшли снова просилась замуж и обзывала меня геем, когда я отказался.

«О как!.. Интриги датского двора набирают обороты!» - подумал я.

Алекс: Вы с ней встречаетесь?
Гаррисон: Ну, она была моей студенткой, когда я преподавал на кафедре бизнес-факультета.

Алекс: И?..
Гаррисон: Алекс, вряд ли тебе это будет интересно.
Алекс: Почему же? Эшли кадрила меня, как нового первокура. И даже малость подпортила мне репутацию!
Гаррисон: Оу!.. Ну, это вполне в ее духе!

Алекс: Мне следует ждать от нее новых сюрпризов?
Гаррисон: У Эшли недолгая память. Если ты не попадаешь в ее поле зрения более двух дней, она меняет объект вожделения.

Мне померещился плохо скрытый сарказм в его словах.

Алекс: Но вас-то она помнит. И даже «замуж просится»… Как я понял из ваших слов, уже не впервой.
Гаррисон: Ну, я в некотором роде «идея-фикс Эшли Короно». Слишком шумным был наш с ней скоротечный роман, когда Эшли была студенткой старших курсов. А как же иначе? «Профессор совратил студентку» – это скандал! Хотя, еще большой вопрос «кто кого совратил»!

Кажется, Гарри забавляла эта история. Конечно, для такого строгого всезнающего профессора мнемоники «подмоченная» репутация – это скорее бонус к популярности, чем позор.

Алекс: Кстати, к вопросу о совращениях…
Гаррисон: Ты успел влезть в какую-то историю, Алекс?
Алекс: Ну, не совсем, чтобы влезть…
Гаррисон: Колись давай, Алекс!

Его фамильярная интонация меня подбодрила и раззадорила на откровенность. Если бы Форт начал менторским тоном пояснять мне тонкости морали, я бы пожалуй, засмущался, и вежливо ушёл в оффлайн.

Алекс: Профессор Гаррисон, я в последнее время сам не свой!.. Я чувствую себя незваным гостем в собственном теле! Словно я сижу в тёмном уголке «гостиной» своего сознания, и могу лишь бессильно наблюдать за тем, как бушуют страсти на этой арене. Я не могу управлять потоком мыслей, как будто они мне не принадлежат, а физиология тела порой и вовсе бунтует, перекрывая все доводы разума!..
Гаррисон: Ты говоришь о физической страсти, Алекс?

Я прямо чувствовал его усмешку.

Алекс: Ну… да… Мне неловко говорить об этом, но иногда мне кажется, что я – какой-то маньяк озабоченный! Я даже учиться нормально не могу. И спать тоже не могу! Да еще эти студентки вокруг!.. «Шуршат вокруг меня, и жестами манят, и так и скачут!..» (с1)
Гаррисон: «И надо бы сделать ответный манёвр: десяток-другой завалить на ковёр!»

Форт продолжил слова песни, которая так неожиданно возникла в моей памяти и напросилась в цитаты.

Алекс: Типа того, ага…
Гаррисон: А что тебе мешает это сделать, Алекс? Или ты считаешь, что это не решит твоей «проблемы»?
Алекс: Я не знаю… Наверное, мне кажется, что для начала я должен как следует разобраться в себе. А начинать любовные отношения, не разобравшись – означает привлечение невинных свидетелей и… может, даже – «жертв», на этот костёр моих инстинктов.
Гаррисон: У тебя «синдром холодной постели», Алекс.

Я не понял, всерьез он или шутит.

Алекс: Что вы имеете в виду?
Гаррисон: Твой «не-совсем-дядя» Вельден-Хорн так называл это состояние физического томления, которое приводит к полному душевному разброду.
Алекс: И как он с этим боролся?
Гаррисон: А он не боролся. Он потакал!
Алекс: В смысле?..
Гаррисон: А в прямом. До встречи с Амели, Александр был адептом «религии свободной любви». Его «избирательность» ограничивалась лишь степенью симпатичности претенденток! А в Студгородке полно симпатичных студенток.
Алекс: Но он же был професссором!

Гаррисон: И что с того? Это было лишь решающим аргументом в его играх.
Алекс: То есть, он злоупотреблял своим положением для решения личных проблем?
Гаррисон: Не было у него проблем, Алекс. Он просто наслаждался своим телом и обаянием, данными ему от природы. Не мне осуждать его.
Алекс: А как же девушки, бывшие с ним, относились к этому?
Гаррисон: Нормально относились. Александр был очень честным в этом отношении. Он сразу предупреждал: «Хочешь сейчас? Не вопрос. Проходи, раздевайся. Но кроме секса ничего не будет.» Многие соглашались. А те, кто потом требовал продолжения отношений, помещались в папку «игнор». Александр мастерски умел это делать!
Алекс: Игнорировать чувства?
Гаррисон: Нет, не чувства. Претензии. Он же не сам искал встреч. К нему девушки «в очередь выстраивались». Натурально! У дверей профессорского домика появлялись строго по расписанию. Я был свидетелем. Они даже ссорились между собой, кто сегодня будет околачивать его порог… Александру оставалось только выбрать: «Ты и ты сегодня идешь со мной. Ты – в спортзал, к косметологу и – на диету!»
Алекс: Монстр!
Гаррисон: Нет. Он был справедлив.
Алекс: Вы защищаете его, потому что он был Вашим другом, Гаррисон!
Гаррисон: Алекс… будь честным. Взгляни в зеркало. Ты же копия профессора Вельден-Хорна!
Алекс: Заглядывал уже.
Гаррисон: А теперь представь, как это выглядит в глазах женщин.
Алекс: Как выглядит?.. Хмурый лохматый блондин с глазами невнятного цвета.
Гаррисон: Ну-ну!..

Алекс: А что во мне такого особенного?!

Тут я вспомнил всех девушек, которых видел в студгородке за последнюю неделю. Лиз, Эшли, Николь – у всех в глазах светилась одна идея: «О, боже, какой мужчина! Я хочу от тебя сына! Я хочу от тебя дочку! И точка!»(с2)

Алекс: И что мне теперь с этим делать?
Гаррисон: Наслаждаться. Жизнь у тебя одна.
Алекс: Ну… спасибо за совет, Гаррисон.
Гаррисон: Обращайся!

Ровно то же самое, но другими словами, посоветовал мне внутренний голос Александра во время нашей с ним последней «беседы». Да уж, я нашёл у кого совета спросить – у лучшего друга Александра! Они «одного поля ягоды», похоже. Гаррисон вот с Эшли романы крутил, Александр и вовсе – любой смазливой ночной гостьей не гнушался!.. «И настигнет меня волна разврата и похоти! И кану я в пучине своих безымянных страстей!»

«О, барышни, страждущие оказаться в моей постели, простите мой крепнуший под дружескими советами цинизм! Кажется, я скоро начну пользоваться вашими робкими предложениями «отведать кекса»! Может, мне колокольчик надеть, как домашнему коту, чтобы на цыплят не охотился?» – мысленно хмыкнул я.

«Советы в чате... От старого друга предысходника. Эх, Алекс! Вот он – чатланин. А ты – пацак! Надень колокольчик, друг! Надень,» - цитатой (с3) отозвался мой внутренний голос, который я уже определял, как самоиронию. Циником мне становиться не хотелось, даже если это коснётся только моей личной жизни. Тем более «если коснётся»!

«Буду один. С бессонными позывами тела справлюсь как-нибудь! Я же – не Александр Вельден-Хорн! Я – новый человек! Я – другой! Я справлюсь. Так или иначе,» - решил я и, попрощавшись с Гаррисоном, вышел из чата. Пора было спать. Второй понедельник уже неотвратимо приближался.

По-прежнему; 1,25

* В игре действительно был временный глюк, что сим ресетился при входящих звонках и смс. Возможно, поэтому часть вероятных отношений была пропущена «по техническим причинам». Глюк решён переустановкой пары дополнений. Сейвы не пострадали (ура!).
(с1) Песня «На фиг, на фиг!», группа «Несчастный случай», альбом «Zirkus», 2004 год.
(с2) Песня «О, боже, какой мужчина!», исполнитель Натали, год 2013 (кажется).
(с3) Цитата из фильма «Кин-дза-дза», режиссёр Г. Н. Данелия, экранизация 1986 года.

lireahala · 9 Дек 2013

1.12 Тонкий лёд реальности

После чат-беседы с Гаррисоном в компьютерном классе, я вернулся в общежитие. Была уже глубокая ночь, но кто-то в общаге даже не помышлял спать. Я услышал громкие голоса на кухне: кажется, Николь Лоури ссорилась с какой-то девушкой.
Решив не афишировать своё присутствие, я тихонько устроился на стуле в столовой, откуда был хорошо слышен их диалог – столовую от кухни отделяла только арка.

- Придержи язык, малолетняя профурсетка! – визгливо возмущалась неизвестная оппонентка Николь. – Станешь снова распускать про меня сплетни, и я поведаю всему студгородку, что ты каждую ночь таскаешься по комнатам мальчишек в своей общаге!
- Смирись уже с мыслью, что ты никому не нужна! Это даже сплетен не стоит! Все и так знают, что ты сама каждый день бегаешь по общагам в поисках нового любовника! Тоже мне, «новая Мессалина»! – кричала Николь.
- Как ты смеешь?! Я – взрослый состоявшийся человек! Я кандидат наук! Я всем нужна! А ты!.. Ты!.. Ты никчёмная дрянь! Предлагаешь себя любому первокуру, который не успел уснуть до твоего прихода в его спальню! – верещала незнакомая барышня.
- Не любому! Ты просто завидуешь, что Алекс Хорн был моим любовником! И – да, нам было классно вдвоём! Он – супер! – ответила Николь.
- Да ты всё придумала! Он тебя отшил! Это уже все знают и смеются над тобой! – зло рассмеялась её противница.
- Откуда знают?! Откуда ты знаешь?! Ты что, со свечкой стояла?!! – Николь гордо фыркнула и выбежала из кухни.

Я слышал, как Николь громко топала по лестнице, возвращаясь в свою комнату. И мне померещились уже знакомые всхлипы…
Конечно, Николь была не совсем права, когда распускала сплетни о нашем предполагаемом «феерическом сексе». Пусть между нами ничего такого и не было, но Николь Лоури пришла ко мне в ту ночь просто напуганной несмышлённой девчонкой… Ей было страшно, она искала поддержки. Я сделал всё, что мог, и считал нужным. Николь, кажется, оценила, и не стала выставлять меня дураком перед глазами общественности. Она сочинила сказку о лихом кувыркании, где она (и я) были бы в выгодном свете. Да, от этого немного пострадала наша типа-нравственность, но такая версия событий была удобна всем. Всё-таки, Николь хорошо разбиралась в сплетнях. Я должен был её защитить.

Я зашёл на кухню и увидел ту самую преподавательницу, которая «завалила» мои первые экзамены! (Вполне справедливо, впрочем, завалила…)

- Мадам… - кивнул я, пытаясь скрыть свой шок.
- Алекс Хорн! – усмехнулась она. – А ты и вправду копия профессора Вельден-Хорна! Мы с ним славно зажигали, пока он не женился на своей Амели! – сообщила барышня, а потом продолжила. – Может, поднимемся к тебе, и ты покажешь, что клоны зажигают не хуже исходников?

От этой резкой и откровенной фразы меня словно обожгло морозом подступившей реальности: "Все уже знают, кто я!.. Мне никогда не избавиться от ярлыка "клон Вельден-Хорна"... Хоть, это и чуточку комплимент, но я хочу быть собой! А не утонуть в чужом, хоть и великолепном, образе!"

- С чего вы взяли, что я клон? – осторожно спросил я.
- Ну, всем известно, что Александр вывез свою лабораторию клонирования в Исла Парадисо, когда его опальная жена сбежала от прессы! Не хомячков же он там клонировал?! – рассмеялась барышня. – Ты – наглядное тому подтверждение! Я тебя сразу узнала! Ещё на экзамене, когда ты заглядывал в моё декольте! Александр на меня смотрел так же!
- Вы же были рыжая тогда… на экзамене… - робко и «не в тему» заметил я, не зная, как парировать её слова.
- Ну, я люблю менять цвет волос! – кокетливо сказала моя собеседница. - Это освежает восприятие жизни! Мне, кстати, тоже нравится твоя причёска! Хотя, Александр стригся покороче и носил бородку. Она так нежно щекотала подбородок при поцелуях!.. Ммм! – она мечтательно закатила глаза. – Так что насчет твоей спальни? Ты ещё не успел завести «свою амели»?
Она спросила это так, словно Амели была сторожевой собакой. Меня это покоробило.
- Нет, насчет спальни – я против, - с удивлением слыша стальной звон в собственном голосе, сурово произнёс я.

«Хм! Я даже так умею! Надо бы запомнить!»

- Ну, как знаешь! Я дважды не предлагаю! – хмыкнула барышня. – Ты ещё пожалеешь, что отверг меня! Я не стану распускать такие сладкие сплетни, как Николь! Я всем расскажу, что ты приморожен и недееспособен!
- То, что было между мной и Николь – это наше с ней личное дело! - резко сказал я. – Также, как и наш с Вами нынешний разговор. Это больше никого не касается! Если Вы посмеете распространять нелепые сплетни на этот счёт, я воспользуюсь памятью Александра и поведаю миру многого нового о Вашем поведении, - пригрозил я, хотя реальных оснований у меня не было. Я её не помнил! Ну, вот совсем! Я блефовал.
- Не надо, Алекс… - барышня побледнела. Она всерьёз испугалась. Мой блеф удался!
- Тогда я попрошу Вас покинуть наше общежитие и забыть об этой встрече, - ледяным голосом сказал я. Барышня поспешно вышла, не проронив больше ни слова!

С чувством выполненного долга я отправился в свою комнату, где меня ждала лишь большая холодная постель. Но я был горд собой! Сам по себе, безо всяких «внутричерепных» комментариев!

Конечно, мне приснилась Николь Лоури! Только сон этот был вполне невинным: на сей раз я выступал в роли утешителя – гладил её по длинным тёмным шелковистым волосам и приговаривал: «Николь, я всё исправлю! Всё снова будет хорошо! Не будет вечной зимы! Ты встретишь Своего Человека! Я обещаю!»

Утро понедельника наступило, как водится, неожиданно. Я даже не успел выспаться.

У меня оставалось лишь четыре дня, чтобы поднять свою успеваемость и покинуть Университет Санлит Тайдс хотя бы не с позором!
Я был твёрдо намерен учиться! «Учиться, учиться, учиться!» - хорошее напутствие, и пусть это лишь «бог ручку расписывал»!
Я потратил немного денег на профессиональный тренинг по навыку «Наука».

Я так усердно трудился на лекции, что снова наткнулся на мистического гнома Университета! Эти статуэтки попадались мне каждый раз, когда я тиранил профессоров, выпытывая знания! Я начинал чувствовать себя «белоснежкой» - уже два гнома за полторы недели!

Когда я вышел со второй пары, то увидел, что аборигены под веяньем вечной зимы не теряли времени даром: прямо у входа стоял зеленый (!) снеговик-ити, а чуть поодаль – весьма правдоподобное иглу из кусочков льда!

Как же я хотел спать! Я был готов залезть в это (эту?.. этот?..) иглу и спать там «часа три – на каждый глаз»! Собственно, так я и сделал!

Когда я выбрался из снежного домика, сподвигнув себя к движению лишь суровой мыслью о грядущих финальных экзаменах, то услышал голос Сида, пробегавшего мимо (это наш синеволосый сосед по общаге):
- Ты там один кувыркался, Алекс Хорн? А то могу подружек подогнать! Желающих много!

«Как же мне это надоело!!!» - подумал я. Мне захотелось стать неприметным серым типом, которого никто не знает, не замечает. И не узнаёт!

Я бегом отправился на следующую лекцию, стараясь не замечать случайных взглядов и мельком услышанного шёпота за своей спиной: «Это же Алекс Хорн!.. Ах, он такой милашка!.. Ты думаешь, я ему понравлюсь? – Ну, ты же брюнетка! Говорят, ему нравятся брюнетки! Поэтому он отшил Эшли и закрутил с Николь!»

Зелёная Луна знала своё дело: народ потихоньку сходил с ума! Кто-то лепил зелёных снеговиков, кто-то бегал голышом по снегу… Когда я вышел из лекционного зала, мне показалось, что я вижу сильно обнажённую спину Николь Лоури! Такие же тёмные длинные волосы колыхались на зимнем морозном ветру над… юным телом.

Однако, я был слишком голодным и уставшим, чтобы оценить по достоинству все эти прелести. Голод и сон накрывали меня! Я не был уверен, что доползу до дверей своей комнаты.

Я дополз до общаги почти успешно, но вот подъём по лестнице на третий этаж меня доконал – я упал в обморок от усталости прямо перед дверью своей комнаты! Какой позор! Надеюсь, никто не видел!

Меня разбудили звуки музыки: кто-то оставил включённым общий муз.центр между этажами. Это спасло меня от сна на межлестницах!

Проснувшись утром во вторник, я первым делом подумал: а не появятся ли в свежей студенческой прессе фотки моего тела, спящего на лестничной площадке? Эта мысль меня развеселила, но я робко понадеялся на удачу – авось, я не такая уж популярная фигура, чтобы стать предметом охоты папарацци!

За завтраком я встретил Лиз Тэрри… в неглиже. Она радостно меня приветствовала и поинтересовалась, как я спал. Меня озадачил запах настоявшегося винного духа в столовой.
- И тебе утречко доброе, Лиз! – я натянуто улыбнулся. – Спал я отлично. Замёрз вот только немного, пришлось в одежде спать...
- Как же так, Алекс? Я слышала, есть куча желающих согреть твою постель! – спросила Лиз, изображая невинность.

«Включая тебя, Лиз?..» - подумал я, краем глаза разглядывая кружевной ворот её сорочки. Я вдруг понял, что коснись я Лиз в этот момент - реальность изменит свой ход!..

- Знаешь, Лиз, для согрева я пока вполне обхожусь комплектом тёплой одежды, - хмуро ответил я, еле сдерживая себя.
- Ну, и зря! – отозвалась Лиз. – Весь мир катится в тартарары, надо успевать развлекаться!

Вот уж от кого я не ожидал таких рассуждений! У меня возникло стойкое ощущение, что Лиз тоже «только с вечеринки», и ещё не вполне пришла в себя... Я живо представил себе этакий маленький «дебош-шабаш» во главе с Эшли Короно, где все до утра кувыркаются над бочкой с соком, празднуя начало апокалипсиса и воспевая свободную любовь. Дескать: «Всё равно мы все умрём! Давайте зажигать!!!»

- Спасибо, за совет, Лиз, но я пока воздержусь от «зажиганий», - сухо ответил я и вышел из столовой.

- Да ладно, Алекс, я же пошутила!.. – сказала мне вслед Лиз, но я ей не очень-то поверил.

«Мир сходит с ума… Интересно будет взглянуть сейчас на профессора Гаррисона Форта, после всех его ночных откровений в чате! Сегодня вторник, и мне как раз предстоит его лекция!» - подумал я как-то отстранёно.

Когда я пришёл в лекционный зал, половина студентов спали… «Мнемотехника запоминания во сне», ага! В зале также царил запах вчерашних гуляний, и исходил он явно от моих сонных соседей.

«Как-то я не вписываюсь в эту похмельную компанию… Не уйти ли, пока есть время?» - подумал я, расправив складки на своём шерстяном сюртуке. Однако, когда в лекционный зал вошёл профессор Гаррисон, мои сомнения пропали: он был свеж и бодр, как солнечное зимнее утро!

- Доброго утра, уважаемые господа студенты! – сказал Гарри и улыбнулся. – Я рад видеть на своём семинаре слушателей второго семестра! – он окинул острым взглядом сонный зал, и иронично добавил. - Всем, кто желает спать, я предлагаю покинуть эту аудиторию через дальнюю дверь. Она широкая, вы все там пройдете при должной сноровке, даже если возьметесь за руки и поведёте хоровод! Если вы не желаете тратить время на мою лекцию, это Ваше право. Я даже не стану отмечать отсутствующих.

Несколько сонных тел вяло поднялись и побрели к выходу, шаркая ботинками по паркету, как зомби.

- Спасибо! Всего хорошего, господа! Вы можете вовсе не посещать мои семинары. Чем меньше вы знаете, тем выше моя ценность, как профессионала, - сообщил им вслед Гаррисон Форт. Затем обвёл взглядом оставшихся. – Итак, мы избавились от балласта и можем начинать наше занятие.

- В прошлый раз мы с вами обсуждали правила мнемоники, – начал Гаррисон. - Сегодня мы будем обсуждать физиологию нашей памяти. Надеюсь, все из оставшихся посетили лекцию по анатомии мозга, и мне не придётся объяснять, что такое «обонятельный мозг»?

Ответом ему была робкая, но не вполне понимающая тишина. После ухода похмельных «зомби» в лекционном зале перестало пахнуть вчерашней гулянкой. Профессор Форт чуть приоткрыл окно, чтобы впустить в зал свежий зимний ветерок.

- Хорошо, - удовлетворённо кивнул Форт, с удовольствием принюхавшись к зимнему сквозянку. - Будем считать, что вы в курсе, что это образование в самой глубине нашего мозга. Это самая древняя его структура, похожая по форме на морского конька. Она так и называется – гиппокамп. Она отвечает за обоняние – самый древний и верный способ восприятия окружающего! Вы можете не видеть, не слышать и не ощущать присутствия вашего собеседника, но вы всегда уловите его запах! Наш мозг способен проанализировать и оценить мир по одному атому запаха! У древних индейцев даже был такой способ запоминания – через запахи. По запаху мы выбираем себе спутника жизни, по запаху ориентируемся в памяти! Запах никогда не подведёт! Любой запах отсылает сигналы в височную долю мозга – область памяти, где записывается всё, что происходит с нами. Знакомый запах способен вызвать целую волну воспониманий, даже если мы не можем вспомнить образы!

«Запах полыни… - я вспомнил запах волос Амели. - Горечь и скорбь… И… Свежесть летнего луга. Простора!.. Свободы!»

- Все наши инстинкты берут начало в «зоне запахов»! «Мире ду’хов», если угодно! Духи' и ду'хи! Вы же не думаете, что это созвучие случайно?!.. – вещал Гаррисон. Его ровный голос снова наполнял аудиторию вибрацией «шаманского бубна». Я следил за его пассами над кафедрой, как заворожённый. Я даже не обращал внимания, что на обеих классных досках - справа и слева - нарисованы стилизованные пирамиды Маслоу и прочая дребедень. Кажется, доски забыли протереть после лекции по психологии…

- Обонятельный образ – это самый длинный крючок в Вашей памяти! – продолжал гипнотизировать аудиторию Гаррисон Форт. – Если вы хотите запомнить что-то «навечно», создайте обонятельную зацепку! И этот ключ всегда будет работать! Страх – это запах прививочного кабинета, где в детстве врач впервые сделал вам укол! Любовь – ваша первая возлюбенная пахнет, как мамины духи! Грусть – запах полынного поля, при отъезде с летней фазенды!..

«Грусть… Да, запах волос Амели в моей памяти был запахом полыни… Грусти!.. Это был Её самый длинный крючок!.. Мне никогда не соскользнуть с него. Я – пойманная рыба…» - думал я, забывая следить за временем и словами Форта. Лекция незаметно закончилась. Я был опустошен собственным откровением.

Я очнулся от этого «Гаррисоновского гипноза» только, когда вышел с лекции на снежную пустошь студенческого двора. С удивлением обнаружив перед собой развёрнутую модель скелетона Санчеса, я решил, что пора снова заняться наукой.

- Скажи-ка мне, Санчес, где же твой обонятельный мозг? – спросил я скелетона. Он с укоризной помотал своей пластиковой головой.
- О, прости! У тебя же никогда не было мозга! Я совсем забыл!..
Несмотря на моё ёрничанье, я сумел немного повысить навык науки за счёт препарации безответного Санчеса. Он, кажется, не возражал. Такова уж была его акриловая карма!

После научных занятий я решил, что пора улучшить свою физическую форму. Но, прибежав в спортзал, я немного промахнулся дверью…
«Бассейн!.. О, да! То, что нужно «примороженному клону»! Плавайте на здоровье! Только лёд не забывайте тапком отталкивать, а то примёрзнете насовсем!» - усмехнулся я, разглядывая туманную морозную дымку над бассейном, розовую в закатных лучах.

«Нет, спасибо, моржеванием я пока заняться не готов!» - подумал я и зашёл в спортзал, который был за углом.
Я устроился поудобнее на ближайшем тренажёре и начал тренировку: «Я должен стать сильным! Кто еще, кроме меня, остановит эту волну апокалипсиса?!..»

Меня не могли отвлечь от спортивных занятий ни местные зомби, ни студентки, которые очень мастерски «троллили» зомби: «Ты хочешь меня скушать, зеленушка? Ой, мне так страшно! Я тебя боюсь! Вай-вай-вай! Только не сломай свои гнилые зубки об никель-титановую оправу моих очков!»

Я качался на тренажёре до полного изнурения, но я значительно повысил свои спортивные навыки! Кажется, моё тело даже было благодарно мне за такие истязания: я хотел стать сильным и спортивным, я добился этого! Мой уровень счастья поднялся на новый уровень. Всё-таки, полезно осуществлять пожелания своего мудрого организма! Но чувствовал я себя после этих выматывающих упражений, как в тумане.

Вернувшись в общежитие, я – голодный, как юный Акелла после охоты на бизона – отправился на кухню приготовить себе ужин. Тушки бизона в холодильнике не обнаружилось – как ни странно! – и я решил освоить новый рецепт.

Кухонный нож слушался меня отлично – зелень и лук я нарезал очень лихо: только щепки летели!.. (Надеюсь, что это всё же были щепки не от деревянной доски, а от укропных ножек…) Однако мой кулинарный порыв был прерван видом грязной плиты.

«Ох, болотный метанотроф! Кого они тут жарили?! Ископаемого троглодита вместе с тиной, из которой он выполз?!» - мысленно ворчал я, оттирая с конфорок куски неопознанной органики.

«Можете считать меня педантичным занудой, но я – за чистоту своего ареала обитания! Даже в условиях грядущего апокалипсиса. Разруха, она, как известно, в головах! (с) И мир начинает рушится именно оттуда – с развала общественной нравственности и личной дисциплины,» - хмуро подумалось мне. Я сам не ожидал от себя таких «взрослых» (если не старческих) мыслей! Но я чувствовал это всеми фибрами своей души: «отчаяться» и «распуститься» всегда идут рядом. «Плевать на всё – мы все сгорим!» - это не девиз жизни. Это путь «зомби».

«Верь в себя, соберись! И делай, что можешь!» - это путь успеха. Это был мой выбор.

Ах да! Там же еще было продолжение, в этой цитате: «Делай, что можешь, и будь, что будет!» Но я был уверен – будет по-моему. Вселенная у нас добрая: во что веришь, то и будет. Я верю в Жизнь! И готов к ее ударам. Вот так!

1,25

* ЧХ «Чистюля» у Алекса Хорна нет. Но в ходе игры он постоянно порывается привести в порядок окружающее его пространство: заправить постель, помыть посуду в столовой, почистить плиту… Наверное, у этого персонажа есть некая «внутренняя дисциплина». Я решила не останавливать его, а обыграть в сюжете.

** Скрин из бассейна - игровой, но Алекс почему-то отказался из него вылезать при купании. Замёрз, наверное. И "заморозил" весь комп. Пришлось выходить через reset компьютера. Выход без сохранения из-за глюка компа. Но пропала всего пара игровых часов. Не критично, мне кажется.

lireahala · 17 Дек 2013

1.13 Среда пребывания или Первый штурм снеговиков

Сегодня был четверг. Второй четверг моего пребывания в Университете Санлит Тайдс. Я шагал по глубокому снегу в заведение «Грот». Там мы договорились встретиться с Гарри - моим лучшим другом. Было холодно. Колючий снег забивался под штанины и сыпался мне в ботинки, но я этого почти не чувствовал. В моей голове с трескучим морозным звоном перекатывались мысли. Мысли были важнее инея в ботинках (к счастью, пока только там).

«Пребывание… Словно в стационаре. Добро пожаловать в психо-неврологический стационар при Университете Санлит Тайдс. Ваш лечащий врач – ведущий специалист по восстановлению памяти, профессор Гаррисон Форт, познакомьтесь! О, не прошло и недели, как вы стали лучшими друзьями?! Вот уже и «внутренние сверчки» Вас не беспокоят, уважаемый пациент! Гарри – ловкий мозгоправ! Сегодня – следующий сеанс мнемо-терапии.»

«Вчера же была среда? Среда... Что я делал в среду?..» – подумал я, отгоняя мысленный рой заготовленных для Гаррисона вопросов. Нельзя же вот так сразу при встрече наброситься с расспросами о своём (или «не своём»?..) прошлом. Мы же всё-таки друзья! Надо вежливо спросить, как дела у самого Гаррисона, а только потом – про себя, про свои метания и поиск смысла жизни…

Я усмехнулся собственным размышлениям, но всё же постарался составить для себя краткий отчёт за прошлые сутки, чтобы немного упорядочить сумбур в голове.

В среду утром, после первой лекции, меня почему-то обуяла необъяснимая ярость в отношении понурых снеговиков в Универститетском дворе.

Я удовольствием разрушил одного из них. Словно мои попытки втоптать в землю ни в чём не повинный экспонат зимнего народного творчества могли как-то изменить мир! Мир, который вполне самостоятельно катился в тартарары, даже без моих жалких проявлений энергии танатоса.

В итоге, вместо того, чтобы слушать вторую лекцию, я хмуро думал о потере самоконтроля и своей необоснованной агрессивности. Может, это волна тестостерона мне так мозг защемила? Тестостерон ведь, помимо прочих эффектов, отвечает ещё и за агрессию.

Я рисовал в тетради снеговичков – больших и маленьких, и даже в косынках и с коромыслами – слушая лекцию лишь краем уха. Лекцию вёл Гаррисон Форт, и мне было немного стыдно, что я так невнимателен. Поэтому я периодически поднимал взгляд от тетради и делал умное лицо. Конечно, едва ли Гарри это замечал: в огромном лекционном зале школы Буше я по-прежнему предпочитал сидеть на последнем ряду, там было просторнее и хорошо видно весь зал. Это создавало иллюзию некоторой власти. «Высоко сижу – далеко гляжу!» Может, это «по старой памяти» профессора Вельден-Хорна меня так тянуло «объять необъятное» хотя бы взглядом? Я этого не знал. Но заметил, что Гаррисон иногда одобрительно кивает в ответ на мои «интеллектуальные ухмылки». Типа, «да, я видел, что ты слушаешь, вникаешь! молодец!».

Лекции Гаррисона почему-то всегда заряжали меня позитивом. Хотя, он редко шутил и никогда не «травил байки» на своих занятиях. Он был строг, уверен в себе и очень эрудирован в тех предметах, которые преподавал. Гарри даже никакими черновиками или набросками не пользовался: просто выходил к кафедре и читал лекцию, иной раз даже не удосужившись написать её название на доске (особенно, если к его приходу доска была не вымыта).
Мне было приятно думать, что такой человек – мой друг. Кажется, в тот момент я уже начинал считать его своим лучшим другом.

После лекции Гаррисона, пусть и прослушанной в пол-уха, мне захотелось восстановить гармонию в снеговичьем мире – я решил слепить своего «снежного брата».

Снеговик и третья лекция отняли у меня последние силы. Мне казалось несправедливым, что я так быстро устаю и выматываюсь на этих занятиях! Не кирпичи ведь я там грузил?!.. Похоже, мудрый «сверчок Александр» был прав: мой организм, обделённый вниманием к своим небольшим капризам, начинал давать сбои.

А в общаге всё было по-прежнему: грязная кухня, Лиз Тэрри со своим всесезонным «осенним» салатиком, повсюду серая кафельная плитка, заляпанная немытыми руками и кулинарным жиром… Просто нереально-романтическая обстановочка*! Я прям жениться готов был на месте! И тут же удовлетворить все скрытые пожелания своего неуёмного организма. Вон прямо на той тумбочке, как только тараканы её освободят от своих экскрементов! Агррр!

«Тебя бы вот в эти стены! Придумай, что надо сделать?!**» - прозвучал безмолвный крик отчаянья моей голове. Ответом ему была тишина. Похоже, одной только «веры в жизнь и всё хорошее» будет маловато…

Хорошо, что Лиз быстро ликвидировалась в свою комнату и не стала задавать мне вопросов. Сидя в сумрачной столовой в гордом одиночестве, я молча жевал свой ужин, мечтая лишь добраться до кровати без эксцессов, типа обморока или незваных соседок. И, в общем-то, мне это удалось.
Такова была моя среда. В смысле, как день недели. А впрочем, не только...

Утро четверга задалось ещё «веселее». Спросоня отправившись в душевую, я наткнулся на Лиз, которая как раз выходила из душевой кабинки. Ну, вот какой гений архитектурной мысли придумал общие душевые в общежитии смешанного проживания?!

Лиз, увидев меня, взвигзнула так, что у меня уши заложило. Она даже полотенце уронила, и это ещё больше смутило нас обоих.

Я запоздало отвернулся, чтобы дать время Лиз привести себя в порядок, но она всё равно раскричалась, что я «нахал озабоченный», «подсматривал за ней», и что я «вообще больше не друг».

«Интересно, а кто же разгуливал на днях по всей общаге в неглиже, ни чуточки не смущаясь? Наверное, это был я!.. Некоторые вон вообще по Универститетскому двору голышом бегают, рискуя отморозить себе… пятки. И ничего!» - подумалось мне в тот момент, но я не стал спорить. Какой смысл?..

На вне-классной работе с учебным пособием я немного успокоился. Скелетон Санчес был самым лучшим собеседником в трудную минуту – он не спорил и не возражал!

- Ну, вот куда я должен быть себя девать в такой ситуации, Санчес? Когда молодая, голая и мокрая, девушка выходит из душа, конечно, я буду на неё смотреть! У меня же есть глаза! И чего Лиз так раскричалась?..

-Ладно, напишу ей смску, - я выудил симфон из кармана куртки и набрал текст:
«Прости, Лиз, утром вышло случайно. Я ничего не видел.»

«В общем-то, _почти_ничего… Но об этом умолчим!» - я подмигнул безмолвному Санчесу. Он был горд хранить мои маленькие секреты в своей вечной, хоть и пустой, полипропиленовой голове.

Через пару минут от Лиз пришёл ответ: «ты прости Алекс я чета психонула зря». Вот именно с такой орфографией и пунктуацией! Но всё равно приятно. Кажется, мы с Лиз снова стали друзьями. Я решил, что пора позвонить профессору Гаррисону, чтобы договориться о встрече. Я должен был узнать продолжение истории Александра и Амели Вельден-Хорн!

К тому моменту, как я закончил приводить в порядок хронологию прошедших суток, я как раз подошёл «Гроту» - месту встречи с Гарри.

Гарри появился через пару минут. Он был чем-то немного обеспокоен, но я не успел задать вопрос, как ситуация прояснилась:
- Привет, Алекс! Рад нашей встрече, но ты знаешь… Меня сейчас срочно вызвали в книжный магазин, там какие-то проблемы с поставками, а я – совладелец. Ты не мог бы немного меня подождать внутри, пока я решу этот вопрос? Загляни пока в кафетерий на втором этаже, там вполне съедобная выпечка!
- Здрасьте, Гарри! Конечно, я подожду. Я как раз проголодался, - улыбнулся я.
- Хорошо, Алекс! Я скоро вернусь, и мы сможем сыграть партию-другую в бильярд.
- Звучит отлично! – я кивнул Гаррисону и поднялся в кафетерий.

Из выпечки мне приглянулась ватрушка с творогом, которая почему-то носила гордое название «Датский сыр».
- Приветствую, барышня! Мне вот эту ватрушку, будьте добры!
Девушка-кассир как-то странно на меня посмотрела.
- Вот Ваш «Датский сыр», пожалуйста!
- Спасибо! – я слегка усмехнулся тому, сколько церемоний вокруг одной ватрушки.
- Простите… Вы не местный? – спросила девушка-кассир, когда поставила на прилавок тарелку с моей вожделенной плюшкой.

- Ну… В некотором роде, - я пожал плечами. – А почему Вы спрашиваете?
- Вы так странно говорите… - девушка снова странно улыбнулась. Мне показалось, что она напрашивается на знакомство. Я бы рад был с ней поболтать, но на сегодняшний вечер у меня были запланированы другие, очень важные, разговоры, и я решил оставить её неоднозначную усмешку без должного внимания.

По-прежнему 1,25

* Настрой Алекса соответствует фрагменту из стихотворения «Обстановочка» Саши Чёрного (1909 г.):
«А за стеной жиличка-белошвейка
Поет романс: «Пойми мою печаль».
Как не понять? В столовой тараканы,
Оставя черствый хлеб, задумались слегка,
В буфете дребезжат сочувственно стаканы,
И сырость капает слезами с потолка.»

** Строки из песни Земфиры «Непошлое» (альбом «Земфира», 1999г.)

lireahala · 28 Дек 2013

1.14 Гори, гори, ясность! Часть первая.

Гаррисон вернулся в «Грот» довольно быстро. Едва я успел доесть «датскую сырную» ватрушку, как на мой симфон пришло сообщение: «Алекс, го сыграем партию в пул! Я уже здесь.»

Когда я спустился на первый этаж, Гарри уже был возле бильярдного стола.
- Профессор, как Ваши книжные дела? – спросил я, взяв кий на изготовку.

- Ну, как тебе сказать, Алекс… - хмуро хмыкнул Гарри. – Книжные дела, если честно, не ахти… Все библиотеки и книжные магазины закрывают по приказу правительства. Ходят слухи, что скоро будет объявлено чрезвычайное положение.
- И с чем это связано? – поинтересовался я.

- Ты же в курсе насчёт климатических изменений, Алекс? – усмехнулся Гаррисон, наблюдая, как я неожиданно ловким ударом разбиваю треугольник цветных бильярдных шаров.
- Да, я слышал, что стационарные «Климатроны» в городах не справляются с нагрузкой, и климат барахлит. Но разве это повод для ограничения доступа к знаниям? – отозвался я.
- Это не просто повод. Это политический ход, - тихо сказал Гарри. – Правительство планирует ликвидировать все развлекательные заведения, закрыть доступ к научным и историческим источникам… Мне кажется, что планируется полная изоляция людей от знаний – во всех проявлениях! Слепой незнающей толпой манипулировать проще.
Мне послышалась скорбь в его голосе.
- Но Вы же этого не допустите? – спросил я. Меня всё ещё грела надежда, что апокалипсис пройдёт стороной.
- Каким образом? Правительственные умы всегда знают лучше, что нужно народу… – с печальным сарказмом улыбнулся Гаррисон Форт. Я вдруг понял, что он всерьёз верит в падение Мира.
- Цианид им в цикл трикарбоновых кислот! – выругался я, загоняя очередной шар в лузу.

- Твои ругательства выдают тебя с головой, Алекс, - заметил Форт.
- О чём Вы, Гарри? – спросил я, изображая наивность. Хотя, я уже прекрасно понял, что Гарри знает обо мне всё. Даже больше, чем я знаю о себе сам.
- Знаешь, Алекс, мне ужасно интересно, как ты сам себя идентифицируешь? – фактически напрямую спросил Гаррисон.

Однако, он не стал смотреть мне в глаза. Наверное, Гарри решил оставить мне пути к отступлению, если я начну юлить с ответом и захочу отвертеться от честного ответа стандартной фразой. Он понимал, что на прямой взгляд я соврать не смогу. Гаррисон Форт хорошо знал личность Александра Вельден-Хорна, «наследником» которой являюсь я.

- Я – клон номер 3102-90-81. Исходный генетический код – профессор Александр Вельден-Хорн. Погрешность хромосомных аберраций – не более 0,05%. Биологический возраст – 21 симлет. Геномная спецификация – склонность к изучению естественных наук, - с наигранной «механической интонацией» ответил я.
- Да, очень смешно, Алекс! – засмеялся Гаррисон. – Я оценил твой актёрский талант!

Я видел, как Гарри смеётся… Но не верил ему. Я отстранённо заметил, что на заднем фоне тоже есть бильярдный стол, но там пока никто не играет. Зато какие-то люди шептались возле двери… Надеюсь, они меня не слышали? Или у меня уже паранойя?
Эти мысли отвлекли меня от игры, и я глупо промазал!

- Гарри, зачем ты спрашиваешь, если знаешь всё лучше меня?.. – шепотом произнёс я, упираясь лбом в свою ладонь.
- Алекс, я знаю не намного больше твоего, - отозвался голос Гаррисона совсем рядом. Он слышал мой шёпот!
- Ну, тогда расскажи, что знаешь! – потребовал я, приняв собственный переход на «ты», как должное.
- Долгая история… - сказал Гарри, прицеливаясь кием.

- Ты повторяешься, Гарри, - я усмехнулся. – Я уже слышал эту отмазку, и она больше не работает. Колись давай!
- Вот теперь я тебя узнаю, Алекс! – Гарри засмеялся, довольный тем, что забил шар в лузу и… похоже, моей эмоциональной репликой.

- Кого именно, Гарри?.. – спросил я.
- Тебя, Алекс! Твою личность! – он улыбнулся.

Я обошёл бильярдный стол, анализируя позицию. Потом поставил кий на пол и взглянул на Гаррисона исподлобья.

- Профессор Форт, позвольте Вам напомнить, что я - другая личность. Я – не Александр Вельден-Хорн, как бы Вам этого ни хотелось! – сухо заметил я. – Я всего лишь его клон. Пустой, набитый чужой памятью, клон. И вы это прекрасно знаете!
- Да ну, брось! – Гаррисон подмигнул мне.

Гарри тоже посмотрел на меня, спрятав свою лукавую улыбку у краешков рта. Я вдруг понял, что не смогу с ним спорить – Гарри всегда был мудр и проницателен, как все пифии и оракулы вместе взятые. И при этом Гарри был живым человеком. Моим Другом. Именно так, с большой буквы.

- Ты не клон, Алекс. Ты – новая инкарнация, - сказал Гарри. – И я не знаю, чья в этом заслуга… или вина.
- А может, Вы просто так сильно хотите, чтобы ваш друг вернулся в мир живых?.. – я усмехнулся.
- Ты и не уходил, - улыбнулся Гарри.
- Я же совсем другой! – я попытался возмутиться.

- Да ну?! Реально? – Гарри сделал недоверчивое лицо и неожиданно спросил. – Сколько симлет мы знакомы?
- Одиннадцать! – так же неожиданно (главное – для себя!) ответил я.
- Вот! А ты ещё споришь! – Гарри примирительно пожал плечами, и взял «пару аккордов на грифе» бильярного кия. – Помнишь, Алекс, мы на гитарах лабали в караоке-баре «У Мика»?

- Неа, не помню… - признался я, размышляя над озвученными фактами.

«Хорошую религию придумали индусы: что ты, отдав концы, не умираешь насовсем!..» (с)

- Ну, и ладно! – Гарри махнул рукой. – Я вправду слишком многого жду от новой инкарнации! Давай, я лучше расскажу тебе, что было дальше с вами… Ты наверняка не помнишь!
- Не помню, - кивнул я.
- На чём мы остановились? Как Амели устала от опытов на животных и решилась опробовать «модуль навыка» на человеке?
- Да, - я кивнул.
- Ты точно не помнишь, что было дальше?..
- Ну, конечно , я всё помню и просто решил потроллить твой мозг, Гарри!.. – с сарказмом отозвался я. Не удержался!.. Таков уж я был, во всех своих «инкарнациях».
- Ладно, Алекс… Я тебе верю, – сказал Гарри. И начал свой рассказ. Он излагал так гладко и ровно, что возникало ощущение, словно Гарри давным-давно прорепетировал эту речь. Впрочем, это не исключено! Он же знал, кто я; ожидал моих расспросов; и у него тоже было время подготовиться. «Значит, не я один ломал себе голову над предстоящей беседой!» - я мысленно усмехнулся, прислушиваясь к Гарри – его голос звучал довольно тихо в большом зале «Грота». Видимо, он предпочитал не пользоваться своими «сверх-навыками» лектора в дружеской обстановке. Да, это было бы нечестно! Я очень уважал Гарри за это.

- Александр до последнего момента не знал, что таинственным «реципиентом №1» стала сама Амели. При копировании памяти Александра, она заверяла его, что просто нашла самоотверженного волонтера для опыта с «модулем навыка», и Александр ей поверил. Он никогда бы не согласился стать донором памяти, если бы это могло причинить вред «его Богине», «его Амели». Одна только мысль, что она совершила такой опасный эксперимент над собой, привела Александра в бешенство. Поступок Амели не имел для него оправданий. Он устроил Амели грандиозный скандал и даже временно переехал жить на свою летнюю яхту.

Гарри забил очередной шар в лузу и, не оборачиваясь на мой задумчиво-вопросительный взгляд, добавил:
- Предвосхищая твои вопросы о моём «знании личных подробностей», Алекс, сразу отвечу, что я навещал Александра в тот период. Сказать, что он очень страдал в разлуке – это ничего не сказать! Александр был похож на наркомана в острой фазе абстинентного синдрома. Я предлагал ему помощь, даже хотел остаться пожить у него пару месяцев, чтобы не оставлять Александра наедине с его разбитым сердцем. Честно говоря, я очень боялся за него: мне казалось, у Александра возникали мысли о суициде…

- Закончилась эта семейная ссора, как и прежде. Через месяц Амели приехала к Александру на яхту: вся такая сияющая от своего научного успеха, в ореоле славы, юности и красоты. Её длинные тёмные волосы струились на морском ветру в лучах закатного солнца, глаза сверкали ведьмовскими фиолетовыми звездами. Она нежно пожурила Александра, что тот «неважно выглядит», расцеловала в небритые щеки и увезла на серебристом катере домой. Это был второй раз, когда я видел Амели воочию. Порой мне кажется, что она его просто околдовала!.. Он терял ясность мысли в её присутствии и был готов следовать за ней хоть на край света, как заворожённый! Беспощадное очарование прекрасной юной ведьмы!.. – Гаррисон многозначительно усмехнулся и сделал неопределённый жест.

Я вдруг отчётливо «вспомнил» образ Амели. Сердце моё упало куда-то в район «солнечного сплетения», наполняя жаром все мои жилы. Мне казалось, что ясность покидает мой разум, сгорает в этом «пламени эмоций»!.. Меня самого словно посетил «абстинентный синдром» - наследие Александра.
«Он не нашёл себе другую – он влюбился в ведьму и… ушёл на дно!» (с)

Гарри быстро пришёл в себя, и продолжил свой рассказ. Кажется, мои «эмоциональные взрывы» произошли лишь внутри меня самого, незаметно даже для лучшего друга. И это - к лучшему!

- Как я уже рассказывал, Амели недолго наслаждалась победой. Ореол славы оказался тяжёлым ярмом: агенты фармацевтических компаний не давали Амели прохода, журналисты караулили на каждом углу, а возле входа в Научный центр встречали активисты общественных движений с лозунгами и транспарантами типа «Право на гениальность – каждому!» или «Эликсир – в массы!»

Она сбежала в Исла Парадисо, прихватив с собой все разработки и оборудование лаборатории генного синтеза. Проверенную бригаду научных сотрудников Амели тоже сманила в новую «Секретную лабораторию Вельден-Хорн». Александра она просто поставила перед фактом: «Завтра я улетаю. Ты можеть полететь со мной.» И он полетел, впопыхах собрав наиболее ценные материалы из своей лаборатории клонирования.

Даже на нашей кафедре ходили нелепые слухи, что парочка безумных учёных Вельден-Хорн вывезла из Санлит Тайдс целый вагон модифицированных клонов, чтобы в Исла Парадисо ставить на них опыты с «мнемотическим модулем». Мне было очень грустно наблюдать, как люди, которые ещё накануне жалели Александра и его опальную жену, затравленную прессой, уже на следующий день были готовы поверить любой газетной «утке».

- А он действительно вывез клонов для опытов с «модуль-вирусом»? – непроизвольно спросил я.
- Алекс!!! – Гаррисон пригвоздил меня к месту гневным взглядом. – Уж от тебя-то я никак не ожидал пободных вопросов!
- Простите, профессор, - я слегка замялся, снова переходя на «вы». – Но вы же знаете, в любой «утке» есть немного фуа-гра…

- Ох, Алекс!.. – Гарри тяжело вздохнул. Потом он закрыл глаза и долго тёр переносицу. Я даже дыхание замедлил, чтобы не пропустить тот момент, когда он снова начнёт говорить.

прежние 1,25

Думаю, цитаты вполне узнаваемы?..

Персона на заднем плане скринов замечена, да... ))

lireahala · 30 Дек 2013

1.15 Гори, гори, ясность! Часть вторая.

Гаррисон сурово прицелился по бильярдному шару, и продолжил свой рассказ.

- Когда началась эта эйфоричная котовасия с «популяризацией эликсира гения», бывший профессор Университета Санлит Тайдс, доктор медицинских наук, Александр Вельден-Хорн работал заведующим отделением нейрохирургии в городской больнице Исла Парадисо. У него была личная команда ординаторов, которые готовы были внимать каждому слову легендарного доктора. Он был для них кем-то вроде бога. Ну, почти для всех… Некоторые приезжие практиканты порой провоцировали Александра на «контры», но это совсем другая история*, - Гарри смешно наморщил нос и фыркнул, как кот, словно вспомнил что-то забавное. Я не рискнул перебивать его.

- Зная всю предысторию «модуля навыка» не понаслышке, Александр строго-настрого запретил всем своим сотрудникам даже приближаться к «прививочным центрам». Конечно, если «привитые эликсиром гениальности» по тем или иным причинам обращались в больницу, персонал был обязан оказать медицинскую помощь. Но внимать растляющим речам сладкоголосых адептов новой религии «модуля гениальности» категорически не рекомендовалось. Ослушники были преданы гневной анафеме и отлучены от «кружка избранных» Александра.
- С последующим четвертованием? – я тихо усмехнулся.
- Я бы даже сказал «колесованием», в «испанских сапожках», через повешение, с последующей гильотиной! – засмеялся Гарри.

- Суров был профессор Вельден-Хорн!.. – с растерянной иронией хмыкнул я, представив себе печальную участь «ослушников».
- Уж тебе ли этого не знать, Алекс! – заметил Гарри.
- Но это же был не я! – слабо возмутился я.
- Ну, да! Я наслышан, как ты умело «выпорол» словесными розгами зарвавшуюся Бетти! – тихо произнес Гарри.
- Какую ещё Бетти?!.. – я удивился вполне искренне.

- Тише-тише, Алекс! – зашикал на меня Гарри, подмигнул мне с видом заговорщика и прошептал. – Ту рыжую преподавательницу, которая у тебя первые экзамены принимала, а потом в вашей общаге буянила. Вон же она, сидит у стойки! И наверняка слушает нас! Если она ещё не перебрала халявных коктейлей, конечно!..

Я взглянул в сторону барной стойки. Там действительно сидела женщина в бежевом пальто. Её каштановые волосы сильно напомнили мне прическу настойчивой визгливой барышни из общежития, с которой как-то спорила Николь Лоури, а потом я сам.

«Значит, Бетти, - подумал я. Ни о чём мне это имя не говорило. - Неужели с этой женщиной Александр Вельден-Хорн строил шашни?!.. Брр! Ну, и вкусы у Вас, профессор Александер!.. Тянет Вас на злобных ведьмочек, что ли?.. Хотя, наверное, есть в них своя прелесть? Эмоций хапнуть, и мозг «вынести», ага. Романтика!..»

«На себя посмотри, ведьмонекрофил!» - глухо отозвался голос сарказма в моей собственной голове. Мой же голос! Какое предательство!..
- Алекс, ты ещё здесь?.. – до моего сознания донеслась тихая реплика Гаррисона Форта.

- Да, Гарри, я здесь!.. – рассеянно отозвался я, возращаясь в реальность.
- Ты слушаешь?
- Да, конечно… - я кивнул, осматриваясь по сторонам.
- Я рассказываю дальше?.. - спросил Гарри.
- Конечно!
- Хорошо. А то я – не плеер, на повтор не поставишь! – Гарри отбил в лузу очередной шар, и наблюдая за моими перемещениями вокруг бильярдного стола, продолжил свой рассказ – мою историю.

- После того, как правительство отняло монополию на производство «эликсира гения» у «Симс Фармасьютикалс», руководство фармацетической компании посмело заявиться в «Секретную лабораторию Вельден-Хорн» с мольбами и подношениями. Амели предлагали сногсшибательные компенсации за «нанесённый моральный ущерб», обещали покупку любого сверхсовременного оборудования для лаборатории, лишь бы она согласилась хотя бы на пост научного консультанта «Симс Фармасьютикалс». Амели никогда не была злопамятной. Она решила, что «публичная порка» руководства при обвинении компании в монополизме была достаточным наказанием для «Симс Фармасьютикалс», и приняла их предложение. В конце концов, это ведь позволяло Амели вернуться к комфортной работе над своим любимым проектом - «мнемотическим модулем».

Благодаря финансовой поддержке «Симс Фармасьютикалс», Научный институт Исла Парадисо разрешил Амели и Александру Вельден-Хорну изучать на добровольцах варианты поведения «модуля навыка» в человеческом организме: испытуемых теперь было хоть отбавляй.

Первая волна мутации «модуль-вируса» не стала сюрпризом для семейства Вельден-Хорн. В ходе своих исследований Амели многократно предупреждала руководство Научного инстутута и «Симс Фармасьютикалс», что исходный массовый вариант «модуля навыка» был неустойчив, но пока производство «эликсира гения» приносило прибыль, её никто не слушал. Руководство компании ожидало от Амели Вельден-Хорн другого: например, разработки «модуля сверх-навыка» или «комбинированный модуль навыков», чтобы составить конкуренцию правительственным «прививочным центрам».
Но Александр и Амели работали совсем в другом направлении: они создавали вакцину против своего собственного «детища». Они оба знали, каких бед может натворить «обезумевший мнемо-модуль».

Первый рабочий вариант «вакцины от модуль-вируса» Александр рискнул опробовать на одном из своих бывших ординаторов. Молодой честолюбивый врач в своё время не внял совету Александра избегать контакта с «модулем гениальности» и посетил центр «Эликсиро-вакцинации». Как выяснилось, ослушник получил «вторичный эликсир». Однако, ему хватило ума заметить первые изменения в своих навыках и психике. Напуганный и раскаявшийся, бывший ординатор прибежал к Александру за помощью. «Вакцина от модуль-вируса» спасла парня от полной деградации, но не вернула уже утраченные способности.

Тем временем «модуль-вирус» набирал силу. Последствия мутации стали заметны уже всем. Люди запаниковали. Недальновидное руководство «Сим Фармасьютикалс» наконец-то прислушалось к доводам Амели Вельден-Хорн, и начало финансировать массовое производство «Анти-модуля». Такое название получил второй, доработанный, вариант вакцины. Амели и Александр интенсивно работали над этим «противоядием» днями и ночами. Вакцинация «Анти-модулем» теперь могла не только остановить деградацию «ремодулированного» человека, но и давала шанс на постепенное восстановление прежнего уровня навыков и психики. Открывались центры реабилитации для «излечённых деградантов».

Амели снова была в опале. Паникеры обвиняли её в злонамеренной разработке смертельного «модуль-вируса». То, что она в первых рядах боролась с последствиями людского легкомыслия и жадности, общественность не принимала во внимание. Людям был нужен «козёл отпущения». Имя Амели Вельден-Хорн у народных масс прочно ассоциировалось с «эликсиром гения», «модулем навыка» - тем самым, который сейчас превратился в «модуль-вирус», калечил и даже убивал сотни людей. Никто и не вспомнил, что «Симс Фармасьютикалс» начала массовое производство «модуля гениальности» без согласия автора. Теперь фармацевтическая компания была «спасителем» - она производила вакцину «Анти-модуль» и раздавала её почти бесплатно.

Александр пытался защитить Амели, как мог. Он даже выдвинул ультиматум, что перестанет заниматься дальнейшей разработкой вакцины «Анти-модуль», если не прекратится травля его жены. Это помогло лишь на время. «Модуль-вирус» проник уже слишком глубоко: многие учёные и политики Исла Парадисо были в своё время ремодулированы «эликсиром гения», и мозг отказывался им полноценно служить, несмотря на вакцинацию от «модуль-вируса». Амели объявили персоной нон-грата, а профессора Александра Вельден-Хорна поместили под арест. Все их разработки были конфискованы и переданы «Симс Фармасьютикалс» и Научному институту «Ундина».

- А почему ты не поехал к ним, Гарри? – тихо спросил я.

- Исла Парадисо был закрыт на карантин! Я не мог приехать, чтобы помочь! Что я мог сделать, Алекс?! – Гарри отчаянно развёл руками. – Алекс, ты не представляешь, что это было!.. Полная блокада погибающего города!!! Я тогда просто озверел от собственного бессилия!
- Гарри, но я же не виню тебя… Я просто хочу узнать, - тихо сказал я.

- Да, я расскажу тебе всё, Алекс… - Гарри медленно вздохнул, успокаиваясь. Кажется, я даже слышал, как он считает дыхание: «Вдох! Раз-два-три-четыре-пять-шесть-семь. Выдох! Раз-два-три-четыре-пять-шесть-семь-восемь. Вдох! Раз-два-три-четыре-пять-шесть-семь-восемь-девять…»

«Дыхательная гимнастика сэра Шурфа Лонли-Локли,» (с) - сообщила мне «не-моя» память. И я ведь знал, что это такое!.. Но я решил не погружаться в самоанализ, а послушать Гарри. Он повторяться не станет.

- После того случая Александр сам связался со мной, когда его выпустили из-под ареста. Не стану описывать реакцию Александра, когда он узнал, что Амели даже не разрешили попрощаться с ним перед отъездом!.. Скажу только, что он был ужасно зол.

Однако Амели была не так проста, как полагали власти. Перед отъездом она спешно перевезла часть лаборатории Вельден-Хорн и спрятала на одном из туманных островов, которых в Исла Парадисо довольно много. Ключи от новой лаборатории и карту острова она оставила самому верному ординатору Александра, пообещав, что если он их подведёт, то Амели непременно вернётся и скормит ему его же мозги. Она могла быть очень убедительной, и парень перепугался насмерть. Как только стало известно, что Александра освободили из-под ареста, парень мигом нашёл его и сообщил всю переданную информацию. Особенно парень был обеспокоен тем, не скормит ли теперь Амели ему мозги. Александр, конечно, его утешил в своей манере: «А могла бы, она такая!..» Помню, как я смеялся, когда он мне об этом рассказал.

- То есть, ты ещё виделся с Александром? – оживился я. – А как же тебя пропустили в карантинную зону?
- Ну, я организовал себе экстренную научную командировку в Исла Парадисо… - Гарри многозначительно повёл бровями. - Александр мне в этом помог, у него всё же оставались кой-какие друзья в нужных сферах.
- А что с Амели? Когда ты видел её третий раз? Ты рассказал только про два раза.

- Внимательный какой!.. – похвалил меня Гаррии и задумчиво улыбнулся. - Третья наша встреча с Амели была при таких обстоятельствах, о которых я хотел бы забыть… Но моя память отказывает мне в этом счастье. Я до сих пор помню тот день до последней секунды.

прежние 1,25

*Есть задумка на кроссовер с одним очень интересным автором. Кроссовер в процессе подготовки. Будет добавлено позднее через «Редактирку» и соответствующую тему по кроссоверам.

lireahala · 9 Янв 2014

1.16 Проиграть прошлое или Предвестники апокалипсиса. Часть II.

Профессор Гаррисон Форт не торопился рассказывать о своей последней встрече с Амели Вельден-Хорн, и мы просто молча доиграли партию в пул.
Первую партию я, конечно, проиграл. Я ведь едва знал правила игры, да и особой сноровки у меня не было. Гарри Форт проявил себя весьма опытным, хоть и великодушным, игроком. Его не отвлекало даже то, что приходилось по ходу игры в пул рассказывать мне «краткую версию предыстории апокалипсиса». Я подозревал, что это была только первая часть предыстории, и мысленно назвал её «Модульнутые зомбаки в атаке». Наверное, мне нужно было немного поёрничать, чтобы не воспринимать слишком фатально все события, произошедшие в мире.

«Это всё случилось, пока я был в мета-сне… Интересно, а что бы произошло, если бы Амели меня не инициировала? Я бы так и умер в своей капсуле клонирования после того, как кончились бы все энергоресурсы в лаборатории?.. Или я бы очнулся по завершению цикла роста пустым клоном?.. И оказался бы запертым в проклятущей секретной лаборатории клонирования, без возможности выбраться оттуда. Ведь если бы Амели меня не «разбудила», не оставила пару зацепок и путей к выходу, обо мне бы никто вообще не узнал. Никогда. Из меня бы, наверное, получилась отличная мумия в сверхсовременном «саркофаге» капсулы клонирования. Этакий «Алекс II Хорн, Безликий, несостоявшийся основатель династии Хорнов.» Но я пока живой!.. Живой. Несмотря ни на что!»
От этой мысли мне почему-то стало светло и хорошо: «Я дышу радостью! Нет большей сладости – жить!» (с1)

Я был так отчаянно благодарен судьбе, которая всё же решила сделать меня живым, что готов был обнять весь Мир. Хоть он и пытался развалиться на кусочки прямо в моих руках!..

- Гарри, поздравляю тебя с победой в нашей небольшой партии в пул! И ещё.. я хотел бы отблагодарить тебя за всё, что ты для меня сделал, – сказал я, немного смущаясь, и протянул профессору Форту подарочный свёрток.

Это была просто коробка из плотного белого картона, перевязанная красной ленточкой - в такие коробки обычно упаковывают торты. Коробку я выпросил у девушки-баристы в кафетерии «Грота» сегодня днём, пока Гаррисон суетился по своим «книжным делам». Когда я заказал «датскую сырную ватрушку», мы с баристой всё-таки успели немного поболтать, и она помогла мне упаковать подарок для моего лучшего друга. Красная ленточка была идеей девушки-баристы, хотя я настаивал на самом простом оформлении, но она сказала, что «так будет красивше». Я не смог найти контраргументы для столь серьёзного довода! (Спасибо, хоть «сердечки-розочки» не предложила на коробку понаклеить!..)

Желание вручить Гарри статуэтку «гнома университета» появилось у меня ещё на лекции. Гарри был отличным преподавателем, и этот подарок мог ему понравиться. Я подумал, что Гаррисон Форт тоже косвенно принимал участие в моей «инициации клона»: он ведь консультировал Амели Вельден-Хорн по вопросам памяти. Значит, я должен был быть ему хоть немного благодарен за подаренную мне «душу Александра Вельден-Хорна». Ведь без советов Гаррисона Форта Амели могла не справиться, и одному лишь Великому Рандому известно, в какого монстра могло превратиться моё клонированное тело при неправильной загрузке мнемотического модуля!.. Может, я бы тоже сейчас бродил в окрестностях Исла Парадисо с перекошенной зелёной физиономией и требовал «моозгиии», в виду отсутствия собственных?..

В общем, подарок Гаррисону я кое-как вручил, чуть не провалившись сквозь землю от возникшей неловкости, пока он с умилением развязывал красную ленточку.

- Так красиво упаковано, Алекс! – улыбнулся Гарри и хитро взглянул на меня. – Признайся, тебе девушка помогала бантик на коробке завязывать?
- Как ты догадался, Гарри?.. - проворчал я себе под нос.
- Да здесь просто записка с телефончиком спрятана, - отозвался Гарри и подмигнул.

- Правда? - тут же спросил я. Наверное, я больше обрадовался этому, чем огорчился. Повышенное женское внимание к моей скромной персоне было мне по-прежнему приятно, пусть я пока и не пытался этим особо пользоваться.
- Прости, Алекс, это я так пошутил, - сказал Гарри. – Здесь нет записки. Ты не расстроен?
- Эм… Нет… Не то что бы… - я пожал плечами.
- Но подарок всё равно отличный. Спасибо, Алекс! Я тронут, - Гарри очень серьёзно взглянул на меня и тихо добавил. – Я так давно не получал подарки от друзей…
- Почему же, Гарри? – спросил я. – Мне кажется, у тебя должно быть много хороших друзей!

- Когда-то так и было… - Гаррисон вздохнул. - Ты знаешь, Алекс, пандемия модуль-вируса, а затем и катастрофа с «Климом-2» многое изменила… И многих, - Гарри усмехнулся с какой-то непонятной мне иронией.

«Твои друзья превратились в зомби?» - хотел спросить я, но сдержался, вовремя сообразив, что подобный вопрос прозвучит, по меньшей мере, некорректно.
- Давай выйдем на свежий воздух, Алекс, - предложил Гарри, осторожно покосившись по сторонам. Кажется, он тоже решил, что в «Гроте» многовато народа для приватной беседы. Я кивнул и отправился вслед за ним на открытую террасу. На улице было прохладно, и пришлось надеть верхнюю одежду.

Тихо шёл снег. Снежинки неспешно кувыркались в зелёном свете вечно-полной луны, и таяли, едва коснувшись кожи, волос, гладкой поверхности пластиковых столиков... Гаррисон присел за крайний столик, и кивком предложил мне тоже присесть.
- Алекс, у меня тоже есть для тебя подарок, - Гарри порылся в кармане своей куртки и протянул мне маленький плоский металлический предмет. Я рассмотрел его в неверном лунном свете и понял, что это диктофон или плеер в металлическом корпусе.

Я нажал на кнопку включения. Монитор плеера осветил мое лицо. На экранчике появился список загруженных на устройство файлов. Похоже, гаджет был несколько устаревшим, но по-прежнему рабочим. В списке файлов я увидел названия «Lekcia dlya pervokursnikov_mnemonika» и «Osnovy neirofisiologii pamjati_vtoroj kurs». Забавно было, что названия были написаны транслитом. Неужели Гарри не знал иностранных языков, будучи ведущим специалистом по запоминанию?!
- Алекс, не включай пока этот плеер, - остановил меня Гарри, а затем пояснил. - Да, там есть пара набросков моих семинаров, но они давно устарели морально, как и этот плеер. Я подарил тебе его не для обучения. Там есть ещё кое-что…
- Что именно, Гарри? – осторожно спросил я, ощущая, как мороз пробирается моей коже и сковывает сердце ледяным предчувствием.
- Я хочу сначала рассказать тебе последнюю часть истории с модуль-вирусом, а потом ты сам решишь, как тебе поступить с моим «подарком», хорошо? – произнёс Гарри.
- Хорошо, - я кивнул.

- За ту неделю, что профессор Александр Вельден-Хорн находился под арестом, руководство «Симс Фармасьютикалс» опять успело натворить бед. Они отдали массовое производство вакцины «Анти-модуль» под присмотр тех самых ремодулированных псевдо-гениальных ученых, которые ещё не прошли курс реабилитации. Своё решение руководство фармацевтической компании оправдывало тем, что команда Александра отказалась с ними сотрудничать после ареста научного руководителя, а город нуждался в лекарстве.
Когда Александр ворвался в цех по производству вакцины, то был просто в шоке. При всём его врождённом красноречии, у него не находилось слов, чтобы высказать негодование и ужас. Честно сказать, у меня тоже не хватало лексикона для описания того бедлама, который учинили в цехе эти зомбо-гении! – Гарри хмуро пожал плечами.
- Ты тоже был там, Гарри?.. – я скорее уточнял, чем спрашивал. И так было ясно.
- Да, Алекс, я там был. И всё это видел… Все термостаты были настроены неправильно; давление в репликаторах превышало все мыслимые нормы; камеры биосинтеза, которые должны были быть герметичными и стерильными – закрыты как попало. Пробирки с готовой вакциной – если можно было так назвать продукт этого непотребства – были свалены большими кучами в ящики, безо всякой сортировки по уровнями и дозам.

На этой фразе Гарри поднялся из-за столика и, стряхнув снег со своей головы, сказал:
- Дальнейшую историю тебе поведает вот этот старый плеер. Как будешь готов, найди запись с названием «The last day in Paradise». Это аудиозапись последнего дня в цехе «Симс Фармасьютикалс». Я тогда постоянно носил с собой диктофон и записывал всё подряд. Мне это было нужно для моих исследований по нейролингвистике.
- Гарри, разве ты не останешься, пока я слушаю эту запись?.. А вдруг плеер не сработает, или у меня возникнут вопросы?! – взволнованно спросил я.
Честно признаться, мне было страшно… Мне казалось, что этот маленький металлический плеер до отказа набит призраками, и стоит мне нажать кнопку воспроизведения, как они всей толпой кинутся на меня и затопчут в снег мою ещё неокрепшую личность! Но не мог же я умолять профессора Гаррисона остаться, и «подержать меня за ручку, потому что я боюсь страшной Буки-из-плеера!» Я же взрослый, сильный… Вроде бы?..
- Нет , Алекс, эта запись – только для тебя, - сказал профессор Форт, и глаза его стали грустными. – Я сотню раз прослушивал эту запись, и помню каждую секунду того дня. Я нормально не спал уже около двух симлет из-за этих воспоминаний. Я не могу… снова переживать это. Даже вместе с тобой. Прости… Ты должен сделать это сам. Если захочешь поговорить, мы можем встретиться после, и всё обсудить.

- Хорошо, профессор Форт… - печально кивнул я. Мы быстро попрощались, и Гарри скрылся в промозглой снежной кутерьме ночных переулков студенческого городка, снова оставив меня наедине с прошлым.

Чуть позже я вышел на улицу, надел наушники и нашёл файл нужной аудиозаписи.
«Последний день в Раю. Да уж, Гарри тот ещё юморист!..» - подумал я с усмешкой, а потом, собрав всю волю в кулак, нажал кнопку «play».
«Какое неоднозначное название для кнопки воспроизведения, - подумалось мне. – «Рlay» -«играть»… Может, это потому что мы играем с нашей памятью и чувствами, когда слушаем записанные звуки и голоса? Или проигрываем своё прошлое...»

В наушниках я сначала услышал только шум. Потом прислушался и смог определить, что это гул работающей техники в большом помещении, на который накладывались отзвуки шагов нескольких людей. Часть шагов была особенно энергичной – я слышал, как звонко отстукивают металлические клёпки на подошвах по плиточному полу. Плитка пола, похоже, была керамической, слегка потрескавшейся и довольно грязной: отчётливый звук энергичных шагов то приглушался, то дребезжал. Я знал, что ботинки с такими «подкованными» подошвами, напободие шипованной резины для автомобилей, используют альпинисты…

«Или туристы, которые любят взбираться по каменистым склонам, рискуя свернуть себе шею на первом же перевале!» - дополнил справочную информацию мой мысленный голос. Мне даже показалось, что «сверчок» снова вернулся в моё сознание!

Впрочем, даже без этих подсказок я знал, что шаги «с металлическими клепками» принадлежат Александру – чувствовалось в них какое-то особое совпадение ритма с моими шагами. Словно, я шёл одновременно и здесь – по заснеженным улицам студенческого городка, и там – по заляпанному старому полу производственного цеха «Симс Фармасьютикалс».

Звук настолько попадал в унисон, что, когда в наушниках «шаги Александра» остановились, я неожиданно замер посреди улицы. В плеере я услышал, как на фоне гула техники вся группа других шагов тоже остановилась.

Тихий, но суровый мужской голос в наушниках произнес всего лишь одну фразу, но от его интонации даже у меня мурашки побежали:
«И вы собираетесь ЭТИМ лечить людей?!!»
Последовал неровный шорох, словно кто-то торопливо перебирал короткими ножками, шаркая по плиточному полу. Потом неуверенный дребезжащий голосок сказал:
«Ну, мы уже… лечим…»
Голос Александра стал бесцветно-уничижительным: «Вы кто?»
«Н-начальник цеха р-репликации и биосинтеза, до-доктор Валенс Триммер!» - заикаясь, отрапортовал дребезжащий голосок.
«Вы хоть представляете, что вы тут насинтезировали, недо-доктор Триппер?!» - гневный голос Александра заполнил все пространство гудящего цеха, заглушая даже эхо.
«Я Триммер!» - жалобно пискнул голос начальника цеха.

Я услышал лёгкий нервный хруст – словно кто-то разминал костяшки пальцев рядом с микрофоном. Подозреваю, что это был Александр, и он планировал оторвать голову доктору «Трипперу» голыми руками. Однако, ужасных криков не последовало – значит, Александр сдержался. Я мысленно был горд за него.
Александр продолжил «разносить» цех своим громогласным хриплым баритоном. Мне казалось, я даже слышу звуки осыпающейся с потолка штукатурки:

«Энцефалопаты! Вы создали здесь огромную кучу дико контагиозных вирусных фекалий! Я хочу немедленно видеть руководство! НЕ-МЕД-ЛЕН-НО! И позвоните в Ратушу, пусть объявят чрезвычайное положение!»
«Подошвы с клёпками» яростно и широко застучали по керамическому полу - Александр Вельден-Хорн быстро шагал по цеху, отдавая распоряжения:
«Никого, кто был в цехе, из здания «Симс Фармасьютикалс» не выпускать! Моим людям – срочно выдать защитные костюмы!» - и с некоторой паузой он презрительно добавил: «Ну и сами, что ли, наденьте…»

Послышался громкий неприятный шорох – как будто вокруг мяли большие целлофановые пакеты. Я понял, что распоряжения Александра выполнялись с молниеносной скоростью: все надевали защитные костюмы.

«Профессор Вельд-ден-Хорн, н-но всё руководство сейчас в Научном центре «Ун-ндина», на испы-пытании нового «Климатрона-два»!..» – сквозь шорох защитных костюмов пробормотал голосок недо-доктора.

Шорох внезапно стих. Стало слышно даже, как в цехе гудят лампы. Я уловил звук пары неуверенных шагов с коротким пришаркиванием – наверное, это перепуганный до смерти доктор Триммер отшатнулся от подступившего к нему Александра.

«Ключи от перехода!» - потребовал хриплый голос Вельден-Хорна.
«Но… но это секретное испы-пытание!.. Пе-переход к площадке «Клим-маторна-два» закрыт!» - слабо начал отпираться доктор Триммер. Звук ещё пары шагов: «металлические клёпки» и «жалкое шарканье». Мне показалось, я расслышал какой-то мышиный писк в наушниках, но это был всего лишь придушенный голосок недо-доктора: «Но у меня их нет!» - складывалось впечатление, что Александр держал Триммера не то за шкирку, не то за горло, и тот не мог нормально говорить.
«Ключчии!» - голос Александра перешёл в опасное шипение.

Я мысленно вообразил, как Александр сузил серые глаза, приподнял барахтающегося доктора Триммера зашкирку и приблизил к своему лицу: «Бандерлоооги, слышшшите ли вы меня?.. Шшшш!..» (с2)
Но он этого, конечно, не сказал. Однако, моя воображаемая аналогия была верной. Голос Триммера проворно затараторил, срываясь на истеричные взвизгивания:

«Да, профессор Вельден-Хорн! Сейчас-сейчас! Ключи, да, конечно! Только отпустите меня!»
Шлёп! Шурк-шурк-шурк! Эти звуки было легко расшифровать: грузное тельце доктора Триммера приземлилось на грязный плиточный пол, он отбежал в сторону и начал копаться в своих карманах под защитным костюмом.
«Вот! Возьмите, пожалуйста!» - недо-доктор даже перестал заикаться от испуга. Звякнула связка ключей.
Голосок Триммера продолжать тихо бормотать: «Тут… тут три ключа, их надо вставлять в определенном порядке. Иначе… иначе пространственный переход к площадке Научного центра не откроется. И ещё там генный идентификатор!.. Если вы не знаете…»
«Знаю, - уверенно произнес голос Александра и с некоторой нежностью добавил, - Я сам это придумал.»
Звук шагов с «металлическими клёпками» стал отдаляться.
«Алекс!»

Я даже вздрогнул от неожиданности, узнав в наушниках голос профессора Гаррисона. Ещё более поразило меня то, что он назвал моё имя. Я остановился, нажал на плеере паузу и присел на ближайшую скамейку, чтобы прийти в себя. Потом я заставил себя подняться. Быстрая ходьба меня всегда успокаивала, и я решил пройтись ещё. Снег сыпал всё гуще, но я совсем не замёрз – слишком много адреналина было в моей крови. Я немного отмотал запись назад и снова включил плеер.

Звук шагов с «металлическими клёпками» стал отдаляться.
«Алекс!»

Всё-таки я не ошибся, это был голос профессора Гаррисона Форта, только звучал он моложе и… задорнее, что ли? «Алекс» - в данном случае, это было сокращенное имя от «Александр». И почему я так этому удивился?..
Я стал слушать запись дальше.

«Алекс, подожди! Я пойду с тобой! - молодой голос профессора Форта звучал обеспокоенно. – Если они уже запустили «Клим-два», пространственный переход может не сработать!»
«Я знаю,» - сурово, но дружелюбно сообщил хрипловатый голос Александра.
«Но тогда тебя выкинет Кребс знает где!» - Форт не унимался. По быстрым шагам было слышно, что он догнал Александра. В микрофоне доносился даже звук его дыхания. Похоже, цех биосинтеза был очень большим, а ходил Александр быстро – Гаррисону Форту пришлось за ним бежать.
«Какой будет толк, если ты пойдешь со мной?» - Александр начал говорить тихо. Наверное, чтобы остальная группа не слышала их. Его интонации стали ровными, даже успокаивающими:
«Гарри, если переход не сработает, нас просто выкинет вместе где-нибудь на побережье Франции. Толка в этом будет мало, согласись! Ты должен остаться здесь и проследить, чтобы эти «зомби-гении» вычистили цех, как следует! Ты же понимаешь: нужно, чтобы они как можно скорее уничтожили всю эту заразу, пока её не разнесло по ветру! Мои ребята помогут с организацией процесса, если твоей силы убеждения зомбакам покажется недостаточно!»
«Но, Алекс, там же опасно! Вдруг эти черти модульнутые снова напартачили с технологией, и «Клим-2» рванет?..» - Форт настаивал.
«Тогда тем более нечего тебе там делать! Хватит и меня одного на пепелище нового «Клима»!» - сердито сказал Александр. Стук «металлических клепок» снова начал удаляться.
«Алекс, возьми хотя бы это!» - запыхавшийся голос Гаррисона Форта догнал Александра. Что-то громко зашуршало, а потом меня чуть не оглушил пронизительный звук помех в наушниках. Но это быстро прекратилось, и я снова услышал голоса Гаррисона и Александра:
«Ты слышишь меня, Алекс?» - «Да-да, слышу.» - «Отлично! Будем связываться по этой штуке! Надежды на сотовую связь слабые! Я пока выключу микрофон, буду только слушать. Если я тебе нужен – кричи!» - «Ока’й, Гарри!»

Похоже, Гаррисон дал Александру что-то типа рации, и теперь мне предстоит долго слушать героический топот ботинок Александра Вельден-Хорна по лестницам и переходам. Если только у Александра нет привычки травить анекдоты в эфир.
Моя опасения по поводу долгого топота ботинок оказались напрасными: по коридорам Александр ходил тихо и быстро. Слышно было только его ровное дыхание, которое я еле-еле мог отличить от своего. Пожалуй, даже я громче топал по тротуарной плитке. Через пять минут тишины в наушниках снова послышался голос.

«Гарри, я возле перехода. Всё нормально. Ключи подошли, уровень гено-доступа для меня не меняли, я пройду!»
«Хорошо, Алекс! – отозвался голос профессора Форта. – Мы всё разгребли, твои ребята просто молодцы!»
«А то!..» – засмеялся Александр. Я узнал в его смехе свой. Это было так странно – слышать собственный смех со стороны.
«Алекс, ты будь на связи, ока’й?» - попросил голос Гаррисона.
«Спокуха, Гарри, я разберусь!» - ответил ему Александр.

Ох, какие для меня это были знакомые словечки!.. Особенно больно было их слышать, зная, что «после - герой непременно умрёт». Я умру. После и снова…
И, что самое ужасное, я даже знал, как именно погибну в теле Александра Вельден-Хорна. Александр, да чтоб тебя на том свете порвало пополам! Ты умирал всего один раз, а я должен помнить и переживать это регулярно!..

«Вот такая суровая плата за жизнь!» - очень своевременно произнес голос професссора Вельден-Хорна в наушниках. Яростный свист ветра, переходящий на ультразвук, свидетельствовал о том, что Александр вышел на открытую местность.

«Стойте!» – хрипло крикнул голос Вельден-Хорна в наушниках, перекрывая ветер.
«Профессор?!.. Что Вы здесь делаете?» – спросил недовольный бас, страдающий одышкой.
«Доктор Вандервольд, остановите эксперимент!» – потребовал голос Александра. Едва ли его интонации можно было назвать уважительными, но склонности к удушению собеседника тоже на слух не идентифицировались. Вероятно, потому что они были в разных весовых категориях. Тяжелый густой голос доктора Вандервольда наводил на мысли о чрезмерном ожирении.
«С какой стати, Алекс? – фамильярно произнес одышечный бас Вандервольда. – Это отлично подготовленный проект! И профинансированный! Мной!»
«Доктор Вандервольд, позвольте заметить, что Вы – финансист, а не учёный…» - очень тихо, но с непередаваемо-острым, как бритва, сарказмом произнес голос Александра Вельден-Хорна. Я замер в ожидании «грома».
«Да, я финансирую проект «Клим-два»! – гаркнул бас тяжеловесного финансиста. - И это прибыльное дело! Уйдите у чёрту, Алекс! Вы смущаете моих сотрудников!»
«У чёрта мы с Вами окажемся очень скоро, - пообещал хриплый, но вкрадчивый баритон Александра. – Если Вы сейчас же не остановите это адскую машину! И весь Ваш «гениальный персонал» уложат вместе с Вами в урну для пепла!»
«Вы мне угрожаете?!» – взревел бас.
«Вы сами себе угрожаете, - ласково сообщил профессор Вельден-Хорн, словно говорил с капризным ребёнком. – И своей семье…»
«При чём здесь моя семья?» – дрогнувшим голосом спросил доктор Вандервольд.

Я поражался многогранности психологических подходов Александра!.. Как же он умел найти правильные интонации при общении с такими противоположными людьми?!

«В Исла Парадисо – эпидемия, - сказал Александр очень ровно и спокойно, «как сказку читал». - Ваши учёные синтезировали и распространили неправильную вакцину. Если Вы сейчас позволите запустить «Климатрон-два», он, со всей своей мощностью, разнесёт эту заразу на весь белый свет. Даже эвакуация не спасёт Вас и Ваших близких.»
«Но!..» – робко буркнул доктор Вандервольд.
«Остановите «Клим-два», - потребовал Александр. – Никаких «но» не существует. Вы рискуете не только деньгами. Вы поставили на карту жизнь своей семьи.»
«Но «Клим-два» уже запущен…» - тихо пискнул отдалённый голосок.
«Да…» - виновато согласился финансовый бас.
«Ох, мейоз-митоз!.. – знакомой фразочкой вздохнул голос Вельден-Хорна, а потом властно потребовал. – Отойдите от панели активации!»

Глухо стукнули клёпки подкованных ботинок по бетонному полу (крыше?..).

«Александр, но «Клим-два» нельзя остановить!.. – робко сообщил голосок рядом с микрофоном. – Луч всё равно будет запущен.»
«Я знаю, - сказал Александр и скучно попросил, – Подите прочь, нелюди.»
«Но профессор Вельден-Хорн, если Вы сейчас подключитесь к панели активации, луч может пройти через Вас!» – взвизгнул голосок.
«Правильно, - потвердил Александр. – И это с вероятностью пятьдесят три процента изменит модуль-вектор климатизации. И не допустит растространение вируса. Ну, не так скоро допустит, по крайней мере…»
«Но Вы же погибнете!!!»
«Я стану антивирусом, - грустно усмехнулся Вельден-Хорн. – Посмертно.»
«Но я!.. Я могла бы вместо Вас!..» – пискнул голосок, и зашуршали целлофановые складки защитного костюма.
«Кто из вас не был привит модуль-навыком?» – сурово спросил голос Александра.

Ответом была лишь тишина и резкие посвисты шквального ветра.

«Вы все – деграданты! – хрипло громыхнул баритон Вельден-Хорна. – Любое ваше прикосновение к «Клим-два» делает его разносчиком заразы. Вы даже не представляете, с чем работаете!!! Климатический луч – это вам не фумигатор настроить! Это вмешательство в Высшие силы Природы! Даже Ваше дыхание отравляет луч «Климатрона»!»
«И что же Вы предлагаете, Алекс?» – покорно, но не униженно спросил бас доктора Вандервольда.
«Себя, - просто ответил профессор Вельден-Хорн. – Это – мой крест. Я был соучастником его создания, я на нем и сгорю.»
«В смысле?..» – закашлялся бас.
«В прямом.»

Я услышал ровные чёткие шаги с металлическим отзвуком по бетонному полу.

«Отойдите на десять шагов, - приказал голос Александра. – Теперь отключите пространственный переход.»
«Но как же мы тогда уйдём, пока…» - восклинул кто-то.
«Пока что?.. – поинтересовался Александр. – Пока я буду умирать за ваши грехи? Нет, ребята, вы меня с кем-то путаете. Моё имя – Александр Вельден-Хорн! Иешуа Га-Норци (c3) мне даже не родственник! Вы все останетесь здесь! Будет жарче гореть!»

Истеричные всхлипы "гениальных" сотрудников и шум ветра не смогли заглушить грохот приказов Вельден-Хорна:
«Доктор Вандервольд, ради спасения Ваших чудесных внучек: рычаг инактивации – на себя! Теперь вы, мадемуазель Добровольная жертва! Да, вы! Вы же хотели «вместо меня»! Вот Ваш шанс! Кнопка раскрытия отражателя – отключить. С этим Вы справитесь! Ну и пусть «не работает»! Вы хотя бы не дали раскрыться ему шире! Считайте, что дали фору на пару лет нескольким городам. Вы – герой, мадемуазель! Я начинаю отсчёт! Один! Два! Дальше, нелюди! Три!!!»

Потом хрипловатый шёпот Александра Вельден-Хорна произнёс свою последнюю (я знал) фразу:
«Да простит меня Этот Мир!..»

И тишина… Я ожидал звука взрыва и даже зажмурился, но была лишь ТИШИНА. Бесконечная глухая тишина Её Величества Смерти.
Неодолимый мороз прошёл по моему телу. Сначала оцепенели кончики пальцев рук и ног, я почувствовал, как смерзаются мои ресницы, леденеет взгляд. Потом холод добрался до сердца. Тук-тук… Тук… Ту.. ук… Всё. Я снова умер.
Тик-так. Тик… так… Сколько прошло времени? Я не мог представить. Я был трупом Александра Вельден-Хорна. Но рация продолжала работать. И я – его клон – мог слышать происходящее «после смерти».

- НЕЕЕЕЕТ! - пронзительный женский вопль разрезал тишину надвое. Гневный, яростный, бешеный от отчаянья голос ведьмы. Баньши. Это был голос Амели.
- Какого чёрта?!.. – растерянно выругался голос басовитого финансиста и стух… Я услышал, как глухо осело на пол его грузное тело.
- Нет, мадам, Вам сюда нельзя!!! – запищал голосок Добровольной жертвы.
- Тогда какого коэнзима Вы не закрыли переход? Сбежать хотели?!! – яростно зашипел неузнаваемый голос Амели. – После того, что вы сделали, вы все останетесь здесь!!!

Я услышал глухие звуки… Я знал, что с таким стуком на пол падают тела. Мёртвые тела.

- Амели, стой!!! – отчаянный крик нарушил тихий шорох этой ужасной «казни». Это кричал Гаррисон.
- ВОН!!! – всепоглощающим контральто отозвалась Амели-ведьма.
- Амели! Пожалуйста!!! – голос Гарри стал всхлипывающим, как у плачущего подростка. – Амели, ЭТИМ ты его не вернёшь! Пожалуйста!!! Постой!..
- Вооон!» – кричала Амели. Но, кажется, в её голосе возникли трещинки… Она плакала.
- Амели, пожалуйста, остановись! - зашептал прямо над микрофоном голос Гаррисона. – Ты не сможешь повернуть время! Он умер. Не губи весь этот Мир!.. Алекс умер ради его спасения! Не делай его жертву напрасной!
- Гарри… - тихо произнесла Амели уже вполне человеческим голосом. – Ты же был его лучшим другом!.. Как ты мог это допустить?!..
- Ты же его знаешь, Ами! Алекса не остановить, если он что-то затеял, - виновато прошептал Гарри.
- Это я виновата! Я не должна была оставлять его одного! – совсем по-детски начала всхлипывать Амели. – Я не должна была слушать эти правительственные бредни про «нон-грата»!!! Я должна была остаться!..
- Ами, не вини себя! Ты сделала всё, что могла! – нежно шептал Гаррисон.

Мне даже показалось, что я слышу шелковистый шорох волос Амели, которые гладит суховатой ладонью Гаррисон. Так вот почему он не хотел говорить про свои чувства у Ней!!! Он был в нее влюблён! Тайно и безнадёжно...

- НЕТ! НЕ ВСЁ! – закричала Амели. – Я должна вернуть Его!!!
- Ами, ты не можешь использовать _это_ для его возвращения!.. – робко произнес Гарри.
- Почему же? – с насмешкой спросила Амели. – Не ты ли меня остановишь, Гарри?..
- Нет… - покорно произнёс голос Гаррисона. – Я не остановлю. Но ты же помнишь, к чему это приведёт, Ами?
- Не называй меня так, Гаррисон Форт! – воскликнула Амели. - Я не малолетняя сиротка, которую нужно утешить! Я – ведьма высшего уровня! И к липосомам все эти псевдо-научные определения о «секретных мутациях магик-модуля»!!! Я дожна воскресить его! И я это сделаю! Пусть даже ради этого придётся пытать всех его недосозданных клонов!
- Ами… - голос Гаррисона стух окончательно. – У Алекса всего один клон, идентичный ему. Клону около двадцати симлет, и он в глубоком мета-сне. Если ты коснешься его магик-модулем, никто не знает, что произойдёт. Он может очнуться «овощем»… или мутантом.
- Гарри, я знаю всё о мутациях «модуль-вируса», в том числе о магик-модуле! Я хочу вернуть своего мужа! Или хотя бы вернуть к жизни его Личность!.. Клон может очнуться совсем другим, я знаю. Но он будет жить! И часть Александра будет жить!!! Я ведь даже ребёнка ему родить не успела!.. – голос Амели жалобно всхлипнул. – Пусть будет хотя бы клон!..
- Ами…
- Я справлюсь, Гарри. Я знаю, где клон. Я всё сделаю сама. Не вмешивайся!

Я услышал шорох ветра, словно в вихрь заворачивали большой предмет. Меня. Моё прежнее тело.
- Ты пиши, если что… - робко произнёс голос Гарри.
- Непременно, – сухо ответила Амели и в наушниках возник резкий порыв ветра. И потом – полная аудио-тишина.

Похоже, на этом моя предыстория заканчивалась. Теперь я знал о себе всё. Правда, у меня возникли вопросы к Гаррисону Форту: технического и «мистического» характера. Если словосочетания «пространственный переход» и «магик-модуль» мне казались ещё более-менее понятными, то самоопределение Амели - «ведьма высшего уровня» - мне казалось несколько бредовым… Какие ведьмы – наше-то время?!.. Хотя, чужой душой Амели как-то сумела меня наградить. Но мой прагматичный ум отказывался принимать мистическую природу «переселения душ», ему требовались научные факты и обоснования.

Прежние 1,25

(с1) Строчка из песни "Лети, моя душа", группа "Ночные снайперы", альбом "Армия 2009"
(с2) Редьярд Киплинг, «Книга джунглей», 1893—1894 гг.
(c3) Персонаж из романа "Мастер и Маргарита", М.А. Булгаков, вышел в свет в 1966 году.
*Задание с курсовыми, которое видно на панели персонажа, принято и заскринено. В сюжете будет участвовать позже.

Игровые настройки населения (скрин сделан в самом начале игровой династии).

lireahala · 20 Янв 2014

1.17 Край гранитного камня или Доппинг-контроль

Сложно сказать, что я испытывал в ту долгую ночь перед финальными экзаменами в Университете Санлит Тайдс. Мне была известна вся моя предыстория, пусть и без подробностей. Был ли я потрясён, напуган или озадачен? Чувствовал ли я грусть, горе? Скорее, я был опустошён… и как-то странно счастлив тому, что теперь загадка моего прошлого раскрыта.
«Терпеть не могу загадки! Пока не решу – жить не могу спокойно!» (с1)

Конечно, я не знал, как именно меня «разбудила» мадам Амели Вельден-Хорн, и что проделывала над моим беспомощным клоньим телом, дабы вернуть и «спасти хотя бы часть» своего погибшего мужа Александра. Также я не знал, куда она исчезла потом: покинула ли город, страну… мир? Почему-то мне это было уже не важно.

«Как странно быть созданным «на скорую руку»… Созданным кем-то, кто был в состоянии аффекта. Созданным «вместо утраченного», «на замену», «а-бы-как»… Возможно, Амели исчезла, не дождавшись моего пробуждения, потому что вовремя поняла: я - «не-Тот», и никогда Им не стану. Она не стала знакомиться со мной, опасаясь глубокого разочарования. Когда отчаяние и гнев после смерти Александра немного поутихли в тёмной колдовской душе Амели, она осознала, что даже самый расчудесный, идеально перепрограммированный клон никогда не заменит ей мужа, и бросила клона на произвол судьбы. Как бросают в сторону неудавшуюся фигурку оригами, со словами «ай, ничего не получается!..» - я мысленно усмехнулся. - Спасибо хоть, у Амели хватило великодушия оставить мне пару шансов для выживания.»

Я поймал себя на том, что в своих размышлениях часто благодарю своих «невольных создателей»: Амели, Александра… и даже Гаррисона, как соучастника. Несмотря на то, что «создатель» покинул меня, и вовсе не желал со мной знакомиться… Да и Гаррисон Форт, наверняка, не особо ждал встречи со мной. Я помню, как при первом знакомстве Гарри делал вид, будто представления не имеет, кто я такой; как он осторожно «зондировал» моё сознание на «процентное содержание овощей в мозге». Мог ли я сердиться на них всех за это? «Месть покинутого клона», ага… «Брошенный зайка* наносит ответный удар!» - звучит почти как название блокбастера.

От автора: имеется в виду детский стишок Агнии Барто про зайку, которого бросила хозяйка. Впрочем, «вольные народные пересказы» этого стихотворения тоже были бы вполне уместны.

Однако, несмотря на все эти невесёлые мысли, я совершенно отчётливо ощущал, что пора прекращать рефлексировать. Какой смысл копаться в прошлом в то время, когда проходит настоящее? «Занимайся жизнью или занимайся смертью.» (с2)

Когда я вернулся в общежитие, ложиться спать уже было бессмысленно: экзамены начинались через несколько часов. Я решил выпить кофе в столовой, а потом забежать в Административный центр: как-то после лекции профессор Гаррисон Форт просил меня проверить курсовые работы, и обещал небольшой бонус на выпускном экзамене.

Я не знаю, кто готовил горячие напитки в нашей общаге, но кофе оказался наполовину с зелёным чаем – та ещё «батарейка»! Этого «заряда» мне хватило, чтобы добежать до учебного корпуса, разбудить сторожа, потрясая в воздухе пропуском и доверенными мне ключами, ворваться в кабинет профессора Форта и пролистать курсовики на рабочем компьютере. О, Рандом, как я был благодарен судьбе, одарившей меня склонностью к пониманию техники!.. Иначе я бы погиб над этим не в меру задумчивым жестяным ящиком сборки прошлого века.

Когда заряд моей кофеиновой бодрости кончился, было уже утро. Я вспомнил про уютную кофейню «Жареное зерно», которая должна была уже работать в это время, и кое-как доковывял туда по глубоким сугробам.

«Спать – поздно, умирать – рано, а экзамен через два часа. Таковы студенческие будни,» - пронеслось в моей сонной голове, когда я подошёл к барной стойке, из последних сих передвигая своё многострадальное клонье тело.
- Буэнос диас, сеньорита, - я улыбнулся девушке-баристе в карнавальном головном уборе.
- И вам утречко доброе, - ответила она. – Что желаете? Чай, кофе?

- Мне бы что-нибудь бодрящее. У меня выпускной экзамен через пару часов, а я не спал всю ночь… - признался я.
- Сейчас чего-нибудь наколдуем! – бодро сообщила «сеньорита» и завела заварочный автомат.

Девушка что-то долго мудрила с моим травяным коктейлем. Потом протянула мне стаканчик и сказала, улыбаясь чуток виновато:
- Попробуйте это!

Я расплатился и взял горячий напиток, в надежде, что это придаст мне сил. Сеньорита-бариста как-то странно смотрела мне вслед. У меня стало складываться впечатление, что все местные баристы имели дальние родственные связи с Джокондой и унаследовали её улыбку. Меня это несколько настораживало.

Едва попробовав травяной коктейль, я понял, почему улыбка баристы показалась мне такой загадочной… Я задумчиво оторвал цветную наклейку с бумажного стаканчика, размышляя, как же мне поступить в этой ситуации. Потом я решительно вернулся к барной стойке и протянул баристе стаканчик с недопитой отравой.
- Сеньорита, простите, но это - не энергетик. Это – рвотное, - как можно более ровным голосом сообщил я, чувствуя, как это чудо фито-терапии начинает оказывать своё зловредное действие.

- Вам тоже не понравилось?.. – робко спросила бариста.
«Она сказала «тоже»… Что бы это значило? Стало быть, я не первый…» - подумалось мне.
- Да, мне не понравилось. А были ещё жалобы? – спросил я.
- Ну… - бариста замялась, - Вы знаете, это не совсем наша вина… Поставки продуктов прекратились некоторое время назад. Травы могли немного… прокиснуть.
- О как! – я усмехнулся. – И вы продолжаете потчевать обывателей прокисшими травами, невзирая на последствия?
- Я лишь продавец! – воскликнула девушка. - Я ничего не решаю, простите!

После этих слов бариста поспешно скрылась в недрах кофейни, прикрыв за собой дверь с надписью «Только для персонала». Мне оставалось лишь недоуменно хмыкнуть в ответ на это действо и отправиться по своим делам.

«Сначала проблемы с поставкой техники, потом проблемы с климатом, закрытие книжных магазинов, а теперь ещё и продукты!.. Что же будет дальше?» - думал я, шагая по заснеженным тропинкам студгородка.

***

Для меня навсегда останется тайной, каким образом в тот день мне удалось доползти до учебного корпуса и сдать выпускные экзамены.

Я был совершенно обессилен по окончании последней экзекуции… ой, то есть экзамена! Хотя, мой бредящий в полусне мозг не подвёл меня: все экзамены я сдал блестяще. Это оказалось неожиданно даже для меня самого. Подозреваю, что мне на руку сыграла дружба с профессором Гаррисоном Фортом. Впрочем, я и сам был «парень не промах»: я довольно быстро сориентировался в лекционном материале, когда профессора стали задавать дополнительные вопросы к основному билету. По мнению экзаменаторов, обычный пространный ответ на стандартный билет был недостоин оценки «отлично», для этого нужно было проявить смекалку, хорошую эрудированность и знание не только основного материала, но и смежных тем. Я с этим справился. Как выяснилось, моя голова умеет отлично работать в экстремальных условиях: адреналин, недосып и голод проясняли моё мышление до кристальной ясности, словно на кону стояла моя жизнь. Как известно, все люди делятся на лишь два типа по способу реакции на стресс: одни впадают в панику и «бегают по кругу, как курица с отрубленной головой» с криками «о, боже, мы все умрём!!!»; другие - наоборот, становятся очень собранными, их ум проясняется, и окружающий мир словно замедляет своё движение вокруг них, настолько быстро и точно они способны принимать решения и ориентироваться в состоянии форс-мажора. Я (не без оснований) причислял себя к последним. Думаю, это было заложено генетически. Как и моя врождённая скромность, конечно же!

Впрочем, за всё была своя плата: по выходу из состояния «френзи»** все мои жизненные показатели заявили о своих правах на это тело, и я чуть не упал в ближайший сугроб, теряя сознание.

От автора: состояние "френзи" - здесь имеется в виду эффект, который применяют к себе боевые персонажи расы орков из игры "Lineage II". Суть (кратко и не дословно) в том, что "френзи" можно включить только, когда жизненные силы персонажа на исходе. Эффект "френзи" временно увеличивает скорость и силу атаки, а также прочие боевые характеристики.

Я едва смог дойти по общаги…

Точнее, я не дошёл: на пару минут прикорнул в мягких объятиях снежного газона возле общежития. Спас меня от замерзания только хороший теплообмен: когда я очнулся, то скорее промок от растаявшего снега, который забился мне за шиворот при падении, чем замёрз. По лопаткам и моей спине из капюшона, полного талого снега, текли ледяные потоки - это было не самое приятное ощущение! Однако, мне все-таки больше нравилось считать себя "горячим парнем", а не "обморочным пингвином".

«Вот кому Снегурку нельзя обнимать, так это мне – вмиг испарится!» - эта мысль меня даже немного развеселила, пока я допивал в столовой горячий коктейль, оставленный для меня кем-то заботливым. После очередной порции «жидкого доппинга» у меня хватило сил прибрать кружки от коктейлей, принять горячий душ и подняться в свою комнату на третьем этаже. Я сумел раздеться без посторонней помощи и лечь спать. Всё-таки, своевременные «доппинги» – это сила!

Уже засыпая, я подумал, что остался всего один день до моего отъезда из Университета Санлит Тайдс: «Домой!.. Я поеду домой… На свой песчаный пляжик, в картонный домик… Один. Зато с кучей ответов! И с ещё большей кучей вопросов...»

«И снился мне не рокот клонотрона,
Не эта вечно-полная луна!
А снился мне песочек возле дома
И зелёная-зелёная трава!» -
звучали перефразом слова известной песни в моей голове, бесконечнно счастливой от долгожданного засыпания в уютной постели. Я надеялся, что Вечная Зима ещё не добралась под сень городского «Климатрона» Санлит Тайдс, и я застану хоть кусочек уходящего лета! Последнего в моей жизни лета. Или не последнего?..

Кстати сказать, утром в пятницу, пока я бился над экзаменационными тестами, мои глубоко уважаемые соседи по общежитию сумели-таки привести нашу кухню в ещё больший беспорядок, чем прежде: они спалили плиту! Я узнал об этом лишь утром в субботу, когда прочитал на своём симфоне сообщения про обновления новостей на портале «Симтюбик» - восторженные очевидцы пожара в нашей общаге выложили фотографии. А также пришло сообщение о выплате страховой выплаты при пожаре. Оставалось лишь изумляться тому, как соседушкам удалось не спалить всю общагу дотла! Думаю, за это нужно было благодарить местных пожарных, вовремя приехавших на вызов.

Я почему-то решил, что нужно будет исправить этот невообразимый бедлам на кухне, и позже даже заказал точно такую же плиту на замену сгоревшей через интернет-сайт подержанной техники. Пришлось, конечно, потратить немного кровно (в прямом смысле) заработанных симолеонов и расстаться с целой кучей мелких сувениров, раздобытых во время учёбы в университете. Помог мне в этом всё тот же сайт комиссионных мелочей. Я даже продал беспрекословного скелетона Санчеса!.. С болью в душе, признаюсь, но я должен был с ним расстаться: ему было не место в том апокалиптическом мире, куда я собирался отправиться уже в субботу вечером. Я отдал Санчеса в хорошие руки за символическую плату и взял клятву с нового хозяина, что он будет заботиться о Санчесе и не отправит его в переплавку или под пресс.

***

Я проспал почти двенадцать часов – ровно столько, сколько недоспал за прошедшие пару суток: по три часа на каждый глаз, дважды. Одевшись, я обнаружил, что кто-то подсунул под дверь моей комнаты большой бумажный конверт. На конверте красовалась печать деканата, и я с нетерпением его распечатал.

Как и ожидалось, мне не хватило кредитов для получения диплома специалиста. Мой аттестат был хорош, хоть и бесполезен. Едва ли я вернусь в Университет, чтобы закончить обучение по специальности. Хотя, как только Рандом не шалит?.. Поживём – увидим. Чувствуя себя очередным «недо-доктором», я разобрался с кухонной техникой и своими финансами, а потом скучно позавтракал извечными вафлями, которые на сей раз сумел приготовить самостоятельно.

«Недоделанный диплом – вон он, край гранитного камня науки, который я силился отгрызть за то недолгое время, что провёл в Университете Санлит Тайдс!..» – думал я, сидя в столовой и краем уха слушая, как моя незнакомая соседка по общаге стучит по пластиковым клавишам своего ноутбука.

«По сути, что нам даёт учёба в высшем учебном заведении? Знания и представление о науке – на лекциях и семинарах; воспитание – при общении с профессорами, сокурсниками; дисциплину – при подготовке к зачётам, экзаменам. ВУЗ, в любом случае, задаёт свой уровень самосознания учащегося. «Я поступил в Университет» и «Мне хватает школьных знаний» - это два абсолютно разных мироощущения для развивающейся молодой личности,» - я чувствовал, что всегда хотел «знать больше». Стать лучше, сильнее, крепче! Я хотел расти: морально, духовно, интеллектуально. Я был «самой гигроскопичной губкой для знаний и умений». И «гранит науки» скорее рассыплется в песок от моих укусов, чем я сломаю себе свой самый острый зуб! Зуб, который я наточил для добычи знаний.

С такими вот размышлениями я вышел на свежий воздух и внезапно обнаружил у входа в общежитие армию снеговиков, во главе с их синеволосым «полководцем» Сидом.

- Привет, Сид! Ты готовишь новобранцев для зимнего штурма? – развёл руками я, усмехнувшись.
- Привет, Алекс! – Сид улыбнулся и пожал плечами. – На штурм Зимнего они, конечно, не годятся, но снежная братия собралась приличная. Кто знает, может, зимняя волна «Климатрона» сделает их живыми?..

- Ожившие снеговики-зомби штурмуют Зимний… административный корпус в авангарде социальной группы бунтарей. Да уж, только этого здесь и не хватало! – тихо произнёс я. Синеволосый Сид моей иронии не оценил, убежав по своим делам. Я окинул взглядом наш двор и случайно заметил на стенде новое объявление:
«Время на развлечения! Социальная группа «Ботаники» ищет новых игроков для онлайн-игры!»

«Действительно, я что-то совсем забываю развлекаться. Словно я – не студент двадцати симлет, а ворчливый злобный старикашка!» – подумалось мне. Я скопировал QR-код на объявлении, и отправился в гостиную общежития поиграть в онлайн-игру на приставке. Это оказалось довольно весело, хотя и глупо: бегать в виртуальной реальности, отстреливая воображаемых врагов, шутить и ругаться в симскайпе с товарищами по пати, получая какие-то несуществующие награды и бонусы за свою псевдо-деятельность. Впрочем, это меня немного отвлекло от печальных мыслей про «конец света» и моей роли в этом мире.

Небольшая порция развлечений даже сподвигла меня на полезную общественную деятельность: я решил починить допотопный компьютер в учёбной комнате нашего общежития, пока у меня ещё было свободное время.

Мне нравилось возиться с техникой: провода, диоды, микросхемы – я интуитивно чувствовал, куда и что нужно «воткнуть и перепаять», чтобы «всё снова заработало». Кажется, после починки старого компа, я даже стал немного лучше разбираться в механике. Будем надеяться, что по жизни мне это ещё не раз пригодится.

Прежние 1,25

с1 - Не дословно. Цитата принадлежит персонажу Эраст Фандорин, автор – Борис Акунин.
с2 – Не дословно. Фраза одного из героев кинофильма «Побег из Шоушенка», по роману Стивена Кинга.

Челлендж №12 Репликация Хорна. Апокалипсис сегодня

Проверенный

Проверенный

Проверенный

Проверенный

Проверенный

Проверенный

Проверенный

Проверенный

Проверенный

Проверенный

Проверенный

Проверенный

Проверенный

Проверенный

Проверенный

Проверенный

Проверенный

Проверенный

Проверенный

Проверенный