TS2 Сага о Повелителе Волков

[Мейв]

В Путь​

Это было давно, это было давно,
В королевстве приморской земли.
Я любил, был любим, мы любили вдвоем,
Только этим мы жить и могли.
И, любовью дыша, были оба детьми
В королевстве приморской земли.
И, взирая на нас, серафимы небес
Той любви нам простить не могли.​

(Эдгар По)​

Путь к докам лежал через «Олиир». Уже издали Фил заметил знакомый силуэт. Она бежала навстречу. Она ЗНАЛА. Она собиралась его остановить.

– Ты не должен, – качала головой Нив, остановившись в нескольких шагах. – У меня дурное предчувствие. Умоляю, послушай меня! – в глазах девушки блестели слезы.
Фил подошёл и обнял любимую:
– Помнишь, когда-то давно ты спросила, чего я боюсь? Теперь я готов дать правдивый ответ, – отстранившись, он посмотрел ей прямо в глаза. – Я боюсь потерять тебя. Всегда боялся. И не могу допустить, чтобы…
Его голос оборвался, он не решился вслух произнести то, о чём они оба думали.

– Мне пора.
Опасаясь быть замеченным, Филитиарн свернул с главной дороги и направился в порт малоизвестной тропой по береговой линии.
С тех пор, как Фил покинул дом, погода резко изменилась. Хмурые тучи затянули небо. Бурлящие воды Атлантики набирали силу, волны с грохотом разбивались о скалы. Влажный порывистый ветер стремился сбросить непокорного юношу с оледенелой горной тропинки прямиком в пропасть. Фил как можно сильнее хватался за камни, всем телом прижимаясь к отвесной скале. Лицо и руки его были исцарапаны, брызги соленой воды, попадающие на кожу, разъедали ссадины. Но Фил не замечал боли, всё его существо было обращено в слух.

*

Со вчерашней ночи его не покидало чувство, что кто-то за ним наблюдает. Шорохи в кустах, «случайный» треск сучьев, неуловимое дыхание преследователя, о котором юноша скорее догадывался, нежели слышал на самом деле, - всё это порождало чувство опасности. Иногда ему казалось, что преследователя нет, и всё это ему только померещилось. Но тревожные признаки появлялись снова. «Как он успевает так быстро передвигаться, обгоняя меня?» - задавался вопросом Фил. - «А если он не один?.. Что ему нужно?»
Здесь, на узкой горной тропке, он был наиболее уязвим, но затаившийся враг не спешил нанести удар, напротив, он продолжал скрываться в тернистом лесу, избегая открытых пространств.
Когда же солнце стало клониться к закату, взору Фила открылся обширный залив Белфаст-Лох, и на душе стало легче.
В порту на берегу Северного пролива кипела жизнь. Суровые матросы, закаленные неприветливым Ирландским морем, курили трубку и играли в карты; мечтательные переселенцы, спешащие на переполненные суда до Америки, прощались с родственниками, остающимися по эту сторону океана; пронырливые торговцы не упускали возможности заключения выгодных сделок; усталые грузчики громко ругались, хватаясь за спину; деловитые члены экспедиций проверяли оборудование, необходимое для исследований; заносчивые дамы, прибывшие из круиза, с пренебрежением оглядывались по сторонам, а дамы попроще, зарабатывающие на жизнь обходительным обращением с мужчинами, хрипловато смеялись и кокетливо манили к себе.

Порт Белфаста был крупнейшим в Северной Ирландии. Фил внимательно осматривался по сторонам, стараясь найти зацепку. Немного побродив по пристани, он отправился в местный трактир – место, как нельзя лучше подходящее для тайной встречи.
Устроившись поодаль от главного входа, в затененном углу, он заказал рыбную похлёбку и пиво. Оставалось только ждать.
Спустя некоторое время в таверну зашёл человек, чьё лицо скрывал глубокий капюшон, а силуэт маскировал тёмный плащ. Он подошёл к столу, за которым уже сидели двое.

В очередной раз, сколь внимательно не прислушивался Фил к разговору этой странной компании, уловить удалось лишь несколько фраз, тут же заставивших его насторожиться и пересесть поближе. Фил не имел возможности видеть лица вошедшего, но отчётливо разглядел его собеседников: один из них - матерый бородатый бандит с глубоким шрамом на суровом лице - сидел напротив человека в плаще и внимательно слушал, а другой - молодой самодовольный детина - откинулся на стуле и неприкрыто разглядывал прелести пышногрудой служанки, обслуживающей их стол.
«Вы хорошо поработали, Лоркан. Условия прежние. Вот деньги. Половину получаете сейчас, половину после того, как доставите сундук в условленное место», - деловое предложение прозвучало уверенно и сухо, эти люди явно не были одной командой, но работали вместе не впервые.
«Контрабандисты», - подумал Фил, ему стало интересно.
«Сундук уже на поляне Дана О'Ши, мы с Луараном забирем его в полночь и доставим на рассвете», - сообщил Лоркан. В этот момент пышногрудая девица склонилась над тем, кого, по-видимому, звали Луаран, и тот шепнул ей что-то на ухо, после чего она удалилась.
«Будьте предельно осторожны», - с этими словами человек, чьё лицо так и осталось в тени, встал и ушёл.
«Маэстро», - окрестил его про себя Филитиарн и улыбнулся собственной дерзости.
Некоторое время Фил украдкой оглядывался на «контрабандистов», безнадежно прислушиваясь к разговору, чтобы узнать детали, но разговор этих людей принял нейтральный характер. Филитиарн ждал, когда они соберутся уходить, чтобы проследить за ними, но бандиты явно не торопились.

Обзор преградила дородная служанка, подошедшая убрать со стола и спросить, не желает ли господин ещё пива. Когда же она ушла, Фил обернулся и обнаружил, что стол «контрабандистов» уже пуст.
«Времени мало», - понял юноша, оглянувшись в окно. Обманчивый сумрак скрыл от него момент, когда солнце, так и не показавшееся из-за туч, скрылось за горизонтом. Расплатившись, Фил поспешил к поляне Дана О’Ши.

_________________________________________
* Берег Ирландии. Картинка заимствована.

 

[Мейв]

Поляна Дана О'Ши*​

Птичьи трели застыли звеня,
Солнца луч за посадку нырнул,
Лес приветливо встретил меня,
Клён почтительно крону согнул
В реверансе, достав до тропы,
Подметая «перчаткой» мой след,
- Королева, — шептали кусты.
- Вам, от Горного Тролля, привет!
Лапы елей, лишайники, мох,
Лес, петляя, ведет на испуг,
То мелькнет за валежником волк,
Крикнет ворон, почудится вдруг
В легком сумраке черная тень,
Иль неясный, какой силуэт...,
Где-то солнечный яростный день —
Ступишь в лес, и его нет как нет.
Треск стоит в непролазных ветвях,
Ветер, с воем швыряет листву,
Чьи-то стоны, как эхо летят...,
Сторож леса не может уснуть.
И кусты, наподобие рук,
Тянут ветки, цепляясь, зовут,
Вот поляна, на ней Ведьмин Круг**,
Заходи — и тебя не спасут.
Как врата, переход в другой мир —
Зыбкий, прочный, для избранных он,
- Не ходи. — Мрачно дуб говорит,
- Стой! — Лещина стоит, как заслон.
- Полно, милые, — им говорю. —
Этот круг и поляна знакомы,
Не пугает меня Ведьмин Круг,
Шаг..., другой ...вот, и я уже дома.​

(Таня Зачёсова)​

«Друг сердечный, милый, ненаглядный, отчего же ты меня не послушал? Не уберегла я тебя от злых чар. Был ведь послан мне Знак, да видимо, воля Донна***на то, отныне нить судьбы твоей, любимый, в его руках. Как же мне быть? Как Его умолить? Чем же мне искупить? Как тебя мне вернуть? Нити судеб – твоей и моей – навсегда сплетены в единый узор!»
В голове Нив роились десятки тревожных мыслей. Она ДОЛЖНА найти решение как можно скорее. Но как победить, когда не знаешь против кого бороться? Откуда ждать опасности? Голос, на протяжении тысячелетий предупреждавший предков об опасности, вызванный страхом и отчаянием от собственного бессилия, овладел сознанием девушки, подсказывая, что лишь Провидение в силах помочь.
«Сегодня полнолуние – ночь Донна. Единственная возможность быть услышанной», - с этими мыслями Нив решительно направилась в дом, чтобы подготовиться и взять всё необходимое для ритуала.

Когда стало смеркаться, Нив тайно покинула «Олиир», взяв с собой фонарь, узелок и белого жеребца из отцовской конюшни.
Идя по тёмному лесу, она вздрагивала от каждого шороха. Наконец Нив достигла поляны, посреди которой мрачно темнел старый дуб. «Не здесь ли каждой осенью грибники находят Ведьмины Круги? – произнесла шёпотом девушка, набираясь смелости. – Что ж, самое время узнать, танцуют ли здесь феи».
Но фей не было. В воздухе стояла такая звенящая тишина, что казалось, во всём мире не было ни души. Дрожащими руками, юная спасительница привязала коня к дереву и стала очерчивать круг, проговаривая вдруг охрипшим голосом:
«О, Донн, дающий пристанище заблудшим душам, покинувшим наш мир, заклинаю – обрати на меня свой взор! В эту ночь, освещённую Твоим ликом, я призываю Тебя! Молю, ради Любви, сними тень проклятия с моего возлюбленного Филитиарна, защити его, огради от опасности, проведи его по Пути и прими в знак глубочайшего почтения и благодарности эту жертву - благородное животное!» - тонкая рука взметнулась вверх, и в лунном свете блеснуло лезвие кинжала. Жеребец испуганно встрепенулся, но не отпрянул назад. Его большие влажные глаза преданно смотрели на хозяйку. Рука Нив задрожала и безвольно опустилась, на глазах выступили слёзы: «Я не могу. Ты же ни в чём не виноват! - рыдала она, обнимая коня за шею. - Прости меня. Прости меня, Фил. Я не смогла…»

Тем временем, добравшись до места, Фил затаился за деревом. И вновь, словно ожившая, тишина становилась безмолвным свидетелем событий. Было темно. Лишь изредка луна выглядывала из-за туч, как будто желая поиграть в прятки. Заснеженная поляна была совершенно пуста, но в кустах у кромки леса то и дело мерцали таинственные огоньки. От этого места Филитиарну становилось не по себе - он вспомнил сказку, рассказанную давным-давно одним из постояльцев «Олиира», в ней говорилось о человеке, чью жену похитили эльфы. Он выследил их в Самхейн, когда те вместе с его женой скакали верхом на белоснежных лошадях, и выплеснул на жену кувшин молока. Но он не знал, что в молоко случайно попало несколько капель воды, и поэтому ритуал освобождения потерял свою силу. Его жена упала с коня, эльфы бросились к ней - и с тех пор муж никогда больше её не видел. На следующее утро вся дорога оказалась залита кровью несчастной женщины. Так эльфы отомстили за попытку вмешательства в их дела...
Захрустел снег и на поляну из кустов вышли двое. Они везли с собой сани. Подойдя к огромному валуну, лежащему посреди поляны, бандиты присели и подняли его, отодвигая в сторону. Под камнем оказался тайник. Из него они извлекли огромный сундук.

Фил решил подойти ближе и присесть в кустах, чтобы как следует разглядеть всё происходящее. Преодолев ползком несколько метров, отделяющих его от цели, он остановился и прислушался.
- Я видел в лесу следы блуждающих волков, - предупредил Луаран. - Лучше бы нам обойти по берегу, но это займет больше времени.
Из ближайших кустов раздался хруст. Бандиты обернулись. «Чёрт», - выругался Фил, убирая руку с ветки и пятясь в сторону леса.
- Показалось, - задумчиво произнёс Лоркан. – Погружай сундук, брат, а я ненадолго отлучусь по нужде.
Лоркан похлопал Луарана по плечу и скрылся за валуном, направляясь к лесу.

Луаран же взялся за рукоять сундука и постарался затащить его на сани, но тот был дьявольски тяжёл. Поднять его с грузом в одиночку даже этому детине было не в мочь. Тогда молодой бандит открыл крышку и поднял из сундука... СВЯЗАННУЮ ДЭРЛУ!
«Что за?..» - но не успел Фил опомниться, как почувствовал толчок и сильную боль в области затылка. Обернувшись, словно в тумане он уловил очертания матёрого бандита с большим камнем в руках, но его тень растворилась, погрузившись в бездумную, пустую темноту. Тело Филитиарна обмякло.

_____________________________________________________________________
* Дана О'Ши - самые прекрасные эльфы, обитающие в Ирландии: стройные, грациозные маленькие создания. Они живут в Королевстве вечной красоты и всегда остаются юными. Дана О'Ши похожи на средневековых рыцарей и дам, у них есть свои король, королева и королевский суд. Они носят украшенную драгоценностями одежду и любят мелодичную музыку, танцы и охоту. Смертный может их увидеть, когда они, по своему обыкновению, выезжают пышной процессией во главе с королем и королевой.
** Ведьмины круги (круги фей, ведьмины кольца) — круги диаметром в несколько десятков сантиметров, образованные грибами. Английский фольклор относит происхождение этого природного явления к ночным хороводам фей, на месте которых к утру вырастает множество грибов. В Германии считали, что такие кольца возникают на месте шабаша ведьм. Сегодня подобным явлениям иногда присваивают мистическое происхождение.
*** Донн (Тёмный, Тьма) - Бог Мёртвых. В ирландской (кельтской) мифологии считалось, что Донн обитает на острове к юго-западу от Ирландии. В его дом отправляются живущие в Ирландии после смерти. Ассоциируется с полной Луной (лик Донна).

 

[Мейв]

Капкан​

Над Тайгой опустилась луна,
Слышен там волчий вой, волку здесь не до сна…
Воет волк на луну не от боли от ран,
Ему больно в душе – сын попался в капкан.
……………………………………………….
Где же он проглядел, где же он просчитал,
Сын уже повзрослел, волком сын уже стал,
Чем же не угодил, вместе ели кусок,
Видно не доучил, знать, последний урок.
……………………………………………….
(В. Трофимов, Волки; отрывок)​

Пробуждение оказалось невыносимо болезненным. Голова готова была расколоться на куски, словно глиняный горшок. Филитиарн медленно приходил в себя. Не открывая глаз, он попытался встать, но с ужасом обнаружил, что тело его более ему не подвластно. «Что со мной? Почему я не чувствую ни рук, ни ног?» - страшная мысль вмиг заставила его открыть глаза и оглядеть себя. Руки и ноги оказались на месте, но онемели от неудобного положения. Это его успокоило. «Где я?»
Фил с трудом сел. В месте, где он оказался, было сыро и холодно. Тусклый рассеянный свет падал откуда-то сверху. Привыкая к полумраку, он осматривался. «Не может быть - почудилось», - Фил с силой зажмурил глаза, но, открыв их, понял, что не ошибся. На него смотрели черные глазницы давно истлевшего узника, некогда прикованного цепями к стене. Фил вздрогнул от неприятного ощущения.

Ситуация оказалась сложнее, чем он предполагал. С трудом поднявшись, он подошёл к двери, зная, что та заперта, но всё же дёрнул её. Через решётку была видна крутая каменная лестница, ведущая на верхние этажи темницы.
Где-то скрипнула дверь, и послышались шаги. Филитиарн приник к двери. На лестнице появился уже знакомый силуэт.

Человек в черном плаще остановился поодаль от камеры так, чтобы его лица не было видно.
– Вот мы и встретились, дерзкий мальчишка. Разве твой отец не говорил тебе, чтобы ты не вмешивался в неприятности? - в голосе Маэстро слышалась усмешка. - Впрочем, он не меньший самодур.
– Заткни пасть и не смей говорить так о моём отце, выродок!
– Огрызаешься, волчонок? Недолго тебе хорохориться.
– Где Дэрлу и остальные девушки?
– Ни к чему тебе это. Ты уже никогда их не увидишь, как и дочь трактирщика.
– Не смей приближаться к Нив! Я убью тебя!
– Прекрасное создание, - продолжал Маэстро, не обращая внимания на разъярённого Фила. – Представляю её слёзы, когда она узнает о преждевременной гибели своего героя. Кто-то должен будет её утешить. Уж не тот ли столичный доктор, что обивает пороги «Олиира» который месяц? – с этими словами человек-тень громко и зло рассмеялся.
– Я вызываю тебя на поединок, - произнёс Фил, понизив голос. – Будь же мужчиной и прими вызов.
– Не смеши меня, парень. Игры в благородство закончились. Завтра тебя порубят на куски и скормят хищным зверям. Прощай, глупец.
– Я выберусь, и ты пожалеешь о своих злодеяниях!
Но Маэстро вышел, не обронив более ни слова.

 

[Мейв]

***​

Что же делать теперь, я не знаю, сынок…
Ты себе преподал тот ужасный урок…
Ничего не вернешь, ты отца, сын, прости,
Ты сегодня умрешь по Законам Тайги.
………………………………………….
И последнюю песню волк тогда спел,
Оставлять одного сына он не хотел,
Он все выл и ревел, и смотрел на луну,
Я, сыночек, с тобою сегодня умру…​

(В. Трофимов, Волки; отрывок)​

Его долго били, затем скрутили руки и надели на голову мешок. Уже несколько часов его, еле живого, вели по лесу, петляя, чтобы запутать следы. Наконец-то они остановились.
– Подходящее место, – услышал Фил голос Луарана.
Пленника привязали к дереву и сняли с него мешок.

Лоркан хмуро оглядывался по сторонам. В руках у него был тяжёлый топор.
– Пора, Луаран, накрывать стол.
– Мы так не договаривались. Я не убийца. Одно дело – поймать девчонку или заплатить служанке, чтобы та его отвлекла, – бандит ткнул пальцем в сторону Фила. – И совсем другое – постругать мальчонку на корм диким животным. Ты, брат, поступай, как тебе совесть велит, а на моей душе и так слишком много грехов.
– Хозяин уже выдал задаток, он ждёт доказательств.
– Да ты посмотри на него, он и так уже почти мёртв. Вскоре на запах крови соберутся звери и устроят здесь пир. Зачем брать грех на душу?
– А как же нам убедить хозяина, что работа выполнена?
– Вернемся завтра и подберем останки.
Порешив на этом, братья зашагали прочь, оставив беззащитного окровавленного юношу на волю судьбы.
Фил пытался ослабить веревку, но безуспешно. Тело, измученное стрессом и побоями, совсем ослабло. Сознание покидало его, и, сам того не замечая, он погрузился в сон.
Ему снилось, что он - рыцарь из рода Лебедя и бьётся с доктором в образе Терламунда за сердце Нив, оказавшейся на месте Элсам. Всё происходило точь-в-точь, как в легенде, услышанной в детстве. Фил победил и взял в жёны Нив. Долгие годы они жили счастливо, но однажды любопытство любимой взяло верх, и она поинтересовалась его происхождением. С грустью Фил отвёл Нив на берег Шельды и там рассказал о замке Грааля. Пока он говорил, на реке появился лебедь, тянувший за собой лодку. Фил ступил в неё и, облокотившись на щит, устремил взгляд на извилистое русло, а лодка навсегда уносила его из жизни Нив*…
Фил проснулся, инстинктивно почувствовав опасность. Беспокойство нарастало. Захрустели ломающиеся ветки кустов, и на поляну вышел медведь.
Втягивая ноздрями воздух, он нашёл источник манящего запаха. Злобные глаза голодного зверя быстро обнаружили Фила, парализованного страхом. Уже готовый к броску, хищник отчего-то медлил, глядя сквозь жертву.

Фил зажмурился. Как вдруг его щеки коснулась тёплая шерсть. Затаив дыхание, юноша открыл глаза и изумился увиденному. Рядом с ним лежала серая волчица. Она была не одна. Стая окружила его плотным кольцом. Оскалившиеся морды с горящими глазами были устремлены в сторону бурого хищника. В любой другой ситуации они бы отступили, но не теперь. Волки защищали своего брата.

Медведь остановился. Он оценивал ситуацию. Считанные минуты показались Филу вечностью. Противостояние хищников закончилось. Медведь отступил.
Всплеск адреналина в крови прибавил сил, и израненный пленник сумел высвободиться из пут. Карабкаясь, он пытался встать, но слабые ноги с трудом держали его. В голове лихорадочно звучала лишь одна мысль: «Скорее домой».
Но, пройдя несколько шагов, Филитиарн не смог удержаться и упал на колени. Волчица подхватила юношу за воротник, словно щенка, помогая двигаться дальше. Беглец, сопровождаемый стаей, укрылся в чаще леса.
Поднялась вьюга. Филитиарн почти полз, не разбирая дороги. Мокрый снег слепил глаза. Обмороженные руки кровоточили. Тело не хотело подчиняться. Когда сил совсем не осталось, он заполз в углубление под раскидистыми ветвями ели, укрывшими его от снега, и… упал.

Волки легли вокруг Фила, охраняя и согревая теплом своих тел. Волчица лизала лицо юноши. «Мама…», - пронеслось в его голове, он не помнил женщину, подарившую ему жизнь, но вспомнил, как будучи ребёнком, испытывал покой и защищенность, обнимая серую хищницу, вырастившую его. Из последних сил подняв руку и положив её на шею зверя он вздохнул и затих. Пылкое сердце юного Повелителя волков остановилось...

____________________________________
* Начало легенды было рассказано в первых главах

 

[Мейв]

В доме Донна​

Стремлюсь я к ирландской земле,
Омытой морем обильным,
Обильны частые горы,
Часты леса многоводные,
Многоводны реки в извивах,
В извивах глубины озер,
Глубок на холме источник,
Источник собраний народа,
Собраний правителя Темры,
Темры, холма народов,
Народов Потомков Миля,
Миля, что был с кораблями,
Великий корабль Ирландия,
Ирландия гор зеленых,
Воистину песнь искусна,
Искусны и жены Бреса,
Брес, жены Буайгне,
Могуча жена Ирландия,
Взял силой ее Эримон,
Стремились к ней Ир и Эбер,
Стремлюсь я к земле ирландской.​

Аморген, «Книга Захвата Ирландии»​

Он лежал на берегу. Крупная морская галька больно давила на рёбра и колени. Ледяные морские волны, действуя заодно с порывистым ветром, то накатывали, накрывая ноги, то отступали, от чего каждый раз по спине пробегала дрожь. А солнце, что есть мочи, согревало раздражённую солью кожу. Но он, словно ребёнок, стремился продлить сон, «досмотреть» его до конца. Беспокойные мысли путались в голове: «Вперёд, нужно бежать! Как можно быстрее, как можно дальше! Силы... нет больше сил, темнота...»

Содрогнувшись, Филитиарн открыл глаза. Серое пустынное побережье оставалось равнодушным к появлению юноши. Не понимая, что происходит, и где он находится, Фил встал и побрёл в сторону леса у подножья горы. Ни пения птиц, ни шелеста деревьев… Глубокий и спокойный сон объял мир вокруг. Напряжение росло. Там, среди мхов и лишайников, виднелась тропинка.

Подниматься в гору оказалось тяжело. Лишь упрямство и сила воли заставляли Фила идти дальше, когда ноги умоляли остановиться, а сердце выскакивало из груди.
Спустя время, выбившийся из сил и замёрший, он поднялся на вершину, и взору его предстал дом с крепкими стенами и отворёнными ставнями. На миг Филитиарну показалось, что всю жизнь он искал именно этот оплот гостеприимства и надежности.

Из последних сил он добрёл к воротам, и не успел постучать, как они открылись, и радушный хозяин подхватил на руки падающего с ног путника.
- Где я? – тихо спросил Фил.
- Присядь, мой мальчик, - сказал хозяин, усаживая бледного юношу в кресло у камина. - Я расскажу тебе историю*, которую ты, возможно, слышал от отцов своих. Однажды мой прадед Ит стоял на вершине Башни Бреогана и глядел в морскую даль. Отведя взгляд на запад, он увидел вдали остров и почувствовал непреодолимое притяжение неизвестных земель. Не внимая уговорам своего брата, уверявшего, что это не земля, а лишь облако на небе, мой прадед вывел свой корабль в море и поплыл к неизведанному острову. Трижды пятьдесят воинов было с ним в ту пору.
Высадившись на острове, Ит узнал, что остров этот называется Элга, и правят им короли Мак Куйлл, Мак Кехт и Мак Грене. И обнаружил Ит, что король туатов, Нет, сын Иннуи из Айлеха, пал в битве с фоморами, и теперь его сыновья делили владения короля Айлеха. И обратились тогда короли в своем споре к Иту. И сказал он: «Вершите дело по справедливости, ибо воистину хороши ваши земли: в изобилии здесь плодов и меда, злаков и рыбы, не донимает здесь ни жара, ни холод. Все тут найдется, что нужно». Но решили Племена Богини Дану, что приходится Ит сыном одному из великих королей и явился высматривать себе земли и владения на одном из дальних островов света. И сговорились они тогда погубить Ита. Послали они вдогонку за ним могучее войско, что поразило его насмерть в долине, получившей спустя годы название Маг Ита. Тело деда доставили обратно в Испанию. Тогда весь наш род поклялся отомстить Племенам Богини Дану.
И собрали мы армию: тридцать шесть вождей, и каждый на своем корабле, с каждый четыре да двадцать слуг, да еще по четыре и двадцать слуг с каждым слугой. И мы, сыновья Миля, собрались: я, Колпта, Аморген, Эбер, Ир, Эримон, Эрех Фебриа и Эреннан, самый младший из нас.
В ту самую ночь, когда мы высадились на острове, изверглось озеро Лох Луигдех. И была Слиаб Мис самой несчастной горой, что встретилась нам на пути, ибо там состоялась первая битва, - задумчиво, отведя взгляд в сторону, произнес рассказчик. – Затем мы сражались с демонами в обличье фоморов, насланными чарами Племени Богини Дану. Сражения были тяжелыми, но мы одерживали верх и продолжали прорываться вглубь острова. Жажда отмщения была сильнее здравого смысла.
В своем путешествии мы встречали богинь Банбу, Фотлу и Эриу, и каждая просила назвать остров ее именем, лишь Эриу предсказала острову процветание. И Аморген назвал остров ее именем.
Спустя некоторое время, мы достигли Друим Каин, что зовется теперь Темра, и встретили там убийц моего деда – королей туатов. И взмолились они, чтобы остался в их власти остров до исхода трех дней, и не случалось бы в то время ни грабежа, ни плена, ни битвы. И решил тогда Аморген, что мы отойдем прочь за девять волн. Как можно было доверять тем, кто наносит удар в спину?! Когда через три дня мы поплыли обратно к берегу, друиды Племени богини Дану наслали чары, и мы видели лишь беспросветные крутые скалы там, где раньше были пологие берега. Мы трижды обогнули остров, прежде чем нашли подходящее место для высадки, но тогда друиды туатов подняли бурю, а туман скрыл от наших глаз остров. Мы заблудились.
- Это ветер друидов, - сказал я тогда Аморгену.
- Так и есть, коли не дует он поверх парусов.
Тогда наш младший брат Эраннан, будучи рулевым моего корабля и воспитанником Аморгена, не задумываясь залез на самую высокую мачту. Все произошло так быстро. Он крикнул, что ветер не дует поверх парусов и тут же сорвался с мачты, падая прямиком на скалы, его тело разбилось о камни, и разметало по ним его члены.
И произнес тогда Аморген молитву, и стих над нами ветер. Наши корабли приближались к острову. Но горе мое было безгранично, боль утраты не стихала. Я поклялся, что острие моего копья и меча будет над каждым ирландцем, как только мы доберемся до берега. В тот же миг на мой корабль обрушилась буря. Со мной тогда было двадцать четыре воина, двенадцать женщин, четыре наемника и Дил, моя жена… Мы все погибли. Корабль утонул у Песчаных Холмов, что зовутся теперь моим именем – Домом Донна.
- Я… я… - Филитиарн заикался от растерянности, не осмеливаясь произнести вслух страшную догадку.

- Ты на границе мира живых и мира духов, мой мальчик. Сердце в твоей груди уже остановилось, но разум продолжает жить. У нас мало времени. Я хочу, чтобы ты извлёк из моей истории урок. Горячее сердце, обуреваемое страстями, может заглушить голос разума. На Кабрадж легло проклятье. Боги прогневаны. Люди посягнули на божественный дар, данный каждому существу – жизнь! Они распоряжаются чужой жизнью в угоду своему малодушию, тщеславию и жадности! Вот уже семь лет в моих покоях ютятся погубленные души невинных, они не обретут покой до тех пор, пока виновники не будут наказаны. Но благодаря мольбе провидицы Нив, доказавшей на собственном примере, что жизнь живого существа бесценна и не может быть обменена на другое благо, боги даруют вам, людям, последний шанс. Филитиарн, покарай грешников именем Донна, и я дарую благоденствие жителям Кабраджа, в противном случае чума и голод охватят землю. Поспеши.
И зазвучала песня, знакомая с детства. Тихий голос убаюкивал. Веки Фила стали тяжелеть. И сквозь мутную пелену полудрёмы юноша увидел, как над ним склонилась, укрывая пледом, Кина. Он уснул.
______________________________________________________________________________
* Данная глава основана на мифах и легендах, изложенных в "Книге захвата Ирландии"

 

[Мейв]

В ночь заключения Филитиарна в темнице​

Кровные узы​

Глухие каменные стены склепа умели хранить молчание. И всё же, собравшиеся здесь в полночный час люди-тени не спешили делиться своими тайнами. Погружённые в свои мысли, они ждали...

И вот дверь отворилась. На пороге стоял Маэстро.
– Доброй ночи, уважаемые господа, – присутствующие в ответ сдержанно кивнули. – Приношу свои извинения за задержку – возникли непредвиденные обстоятельства. Но к нашему всеобщему облегчению они уже устранены. У меня две новости: хорошая – девушка у меня, а плохая – цена вопроса выросла в два раза.
Среди присутствующих прошёл недовольный шёпот.
– Любезные, вы прекрасно осведомлены об обстановке в деревне. Моим людям приходится идти на хитрость, чтобы достать для вас важнейшие «атрибуты», – Маэстро сделал многозначительный акцент на последнем слове. – Они серьёзно рискуют.
– Мы все рискуем, – слово взял Старейшина. – Поговаривают, что дочь трактирщика видит особые сны, – его тонкие губы скривились в неприязненной гримасе.
– Она не может представлять опасность. Провидение – дар божественный. Или же вы полагаете, что богам неугодны ваши жертвенные ритуалы? – парировал Маэстро.
Ситуация была критической. В своих рассуждениях Маэстро ходил по лезвию ножа, в любой момент рыбка могла соскочить с крючка. И тогда он в одночасье потеряет не только власть над умами, но и деньги, а также нечто большее, ибо он представляет слишком серьёзную опасность для НИХ.
– Ваши доводы кажутся мне разумными, – вступил в разговор Смотритель Древа. – Эти деревенские глупцы готовы ухватиться даже за соломинку, потому что чувствуют свою беспомощность. Они не могут нам помешать.
– Это верно. И в подтверждение ваших слов хочу сообщить, что щенок этой настырной ищейки у меня. Полагаю, что его преждевременная кончина охладит пыл Ардала. Но мне понадобиться Ваша помощь, – изящным движением руки Маэстро поманил к себе Хранителя Колодца. – А вас, любезные, я попрошу приготовить золото, – с этими словами он отвёл Хранителя Колодца в сторону.

Дрожащими руками она перебирала полы своего плаща. «Продрогла на холоде», – успокаивала себя взволнованная Дева Огня. Ей не хотелось, чтобы ОНИ почувствовали её страх. Она приняла решение, отступать нельзя. Взгляд невольно остановился на Старейшине, говорившем со Смотрителем Древа. «Так продолжаться не может», – в очередной раз подумала она.
Словно ощутив на себе её взгляд, старик обернулся и направился к стоявшей в стороне женщине. Дрожащей рукой она протянула ему мешочек золота. От его пристального взгляда ей стало не по себе.
Когда все вопросы были решены, мужчины направились к выходу. Дева Огня в нерешительности мешкала, желая остаться наедине с Маэстро. И это не укрылось от его зоркого взгляда.
Препроводив сообщников к карете, на которую уже был водружён тяжёлый сундук с ценным содержимым, он предупредил, что лично проводит даму, и вернулся в склеп.
– Спасибо, что нашли для меня минуту, – спешно поблагодарила Дева Огня. – Мне нужно сказать Вам нечто важное, – голос её срывался от волнения. – Я приняла решение... Я больше не могу в этом участвовать... Я выхожу из игры...
Маэстро разразился громким хохотом, а женщина замерла.
– Полагаю, вы шутите, милейшая госпожа. Ввиду того, что Вы мне крайне симпатичны, я забуду о нашем разговоре, – с этими словами Маэстро уж было развернулся к выходу, но женщина настойчиво дёрнула его за руку.
– Я не шучу. Моё решение окончательно, и мы сейчас же обсудим все условия расторжения нашего соглашения.

– Вы хоть понимаете, во что ввязались? – в голосе Маэстро не осталось ни тени былой насмешки, любезности и обаяния. Его острый, как бритва, взгляд действовал эффективнее приставленного к горлу ножа. – Вы знаете, КТО эти люди? Неужели Вы всерьёз полагаете, что они позволят уйти Вам живой?
– Это уже неважно. Уж лучше так, – обречённо проговорила несчастная женщина.
– Не о себе, так о дочери подумайте, – Маэстро умело манипулировал людьми, словно марионетками.
На миг тень панического ужаса промелькнула на лице Девы Огня и тут же исчезла, сменившись маской безразличия. Сердце её разрывалось, но голос был твёрд – перед этим человеком нельзя быть уязвимой.
– Забудьте, – резко бросила она.

 

[Мейв]

«Император»​

О, если б моя юность была сном!
И дух не пробуждался – пока дом
Мой в вечности не осветили зори.
О да! Ведь даже будь в том сне лишь горе,
Он лучше оказался бы, чем явь...​

(«Сны», отрывок, автор не известен)​

Полуденное солнце наполнило комнату светом. Не в силах дольше оставаться в иллюзорном мире сновидений Нив открыла глаза, потянулась и встала.

Закинув одеялом кровать, она отправилась на кухню, откуда уже доносился запах свежей выпечки.
Спускаясь по лестнице, девушка услышала мужские голоса. Присев на ступени, она прислушалась: отец о чём-то говорит с неожиданным для неё гостем – доктором Леннаном Шериданом – его глубокий и вкрадчивый голос она не перепутает ни с одним другим.

«Я же просила, чтобы он не приходил», – посетовала про себя девушка. Словно услыхав её мысли, врач вежливо раскланялся и в сопровождении Фианна вышел во двор. Обрадованная тем, что отец выпроводил нежеланного гостя, Нив поспешила на кухню.
– Милая, как хорошо, что ты, наконец, проснулась. Мы с отцом уже стали беспокоиться, не заболела ли ты, – Анья улыбалась, но взгляд её отчего-то был тревожным. – Присядь, дочка. Мне нужно сообщить тебе нечто важное.
Дурное предчувствие закралось в сердце Нив. Осторожно садясь на край скамьи, она не спускала глаз с матери. В это время на кухню вошёл Фианн.

– Ты знаешь, как сильно мы с отцом любим тебя. Моё сердце обливается кровью от мысли, что наша земля проклята, и мы не в силах бороться с проклятьем. Каждый день перед сном я молюсь Богам, чтобы они оберегали тебя! Я боюсь однажды утром открыть дверь твоей комнаты и не застать тебя там, – голос матери дрогнул. – К счастью, мои молитвы были услышаны, – Анья глубоко вздохнула, улыбнулась и посмотрела на молчавшего в стороне супруга, ища его поддержки.
В разговор вступил Фианн:
– Наш благодетель, достопочтенный доктор Шеридан сегодня прибыл к нам с визитом. Его беспокоит твоё здоровье, доченька. Эти сны... Где же это видано, чтобы во сне увечья появлялись, – подойдя к дочери, Фианн осторожно провёл рукой по её щеке.

– В последние дни ты сама не своя, милая. Стала нелюдимой, похудела, побледнела, спишь до полудня... Мы беспокоимся о тебе. Поэтому мы с благодарностью приняли предложение доктора Шеридана...
– Предложение? – с недоумением спросила Нив.
– Ты отправишься с ним в Белфаст, Нив, – как можно твёрже сказал Фианн. – Тебе необходимо постоянное наблюдение и лечение. Отъезд в город будет лучшим решением.
– Нет! – Нив не верила тому, что слышала. – Как же так?!
– Не перечь, – необычно сурово сказал отец. – Карета доктора ждёт тебя. Пообедаем – и вещи собирать. Времени у нас ровно до окончания врачебного обхода односельчан.
Все замолчали. Обсуждение было закончено. Анья, с трудом сдерживая слёзы, накрывала на стол.

 

[Мейв]

Благими намерениями...​

Он не пришёл домой, как сумерки сгустились
Над серой черепицей крыш домов.
Никто не знает, что же приключилось
На пристани проржавленных столбов…​

(«Он не пришёл домой»,
из дневника Миссис Нелли Тодд)​

На протяжении двух дней селяне прочёсывали окрестные леса, чтобы найти следы пропавшей девушки, но поиски не увенчались успехом. С нетерпением ждали новостей от Филитиарна, но он не возвращался.
На заре третьего дня осунувшийся от недосыпания и переживаний Ардал вновь собрался уходить.

– Ты так редко бываешь дома, – упрекнула мужа Ислин. – Порой мне кажется, что судьба этих девчонок заботит тебя куда сильнее, чем наши отношения...
– Да как же ты не понимаешь? – раздражённо воскликнул Ардал. – Возможно, эти девушки попали в беду и им нужна помощь! Разве ты не помнишь, как мы познакомились? Что, если бы тогда меня не оказалось рядом?!
– О, да, ты всегда искал острых ощущений. Может быть, я тебе наскучила, и ты ищешь ещё кого-нибудь, кого можно спасти? – ревниво съязвила девушка.
– О, Боги! Закрой же ставни окон, чтобы наши несчастные соседи, потерявшие своих дочерей, не слышали твоих крамольных речей!
– Как давно тебя заботят чувства обманутых родителей? – продолжала насмехаться Ислин. – Не ты ли выкрал меня у отца? Не по твоей ли воле он столько дней и ночей не спал, не зная, что случилось с его единственной дочерью? А теперь, если ты помнишь, он отрёкся от меня!
– Мы были молоды и глупы...
– А эти девушки? Разве они не могли просто сбежать?!
– Мне нужно найти сына, – раздосадованный словами жены, Ардал оделся и вышел.
– Он такой же, как ты, – бросила вслед обиженная Ислин. – Всегда всё делает по-своему! Ему плевать на тех, кто ждёт его дома!
Как только дверь за её горячо любимым мужем захлопнулась, Ислин упала на кровать и горько заплакала...
Ардал угрюмо брёл по улице. Слова жены не только раздосадовали его, но и заставили задуматься, что, если девушка и впрямь сбежала от отца-тирана? Но куда же тогда запропастился Фил?.. Противоречивые чувства одолевали его. От тяжёлых мыслей его отвлёк громкий голос старика Салливэна, запрягающего лошадей.
Старик Салливэн прослыл в Кабрадже человеком неунывающим и не теряющим самообладание, возможно, именно поэтому он выглядел значительно моложе своих лет. Салливэн не мог оставаться равнодушным к судьбе Фила – задорного мальчугана, каким тот был в детстве, смелого и по-юношески самоуверенного теперь, – а потому настоятельно предложил Ардалу вместе разыскать мальчика.

В это утро, отправляясь в порт Белфаста вместе с Салливэном, Ардал был по-настоящему рад, что старик решил составить ему компанию.

 

[Мейв]

Леннан Шеридан открыл дверь кареты и помог Нив подняться. В эту минуту он был неприятен ей, как никогда. Стараясь не встречаться с ним взглядом, девушка села у окна и отвернулась.

Прощание с родителями было спешным. «Они предали меня. Как они могли довериться ЭТОМУ человеку? Они ещё пожалеют о своём решении! Если бы Фил был рядом, – обида душила, на глаза наворачивались слёзы. – Где же ты, Фил?..»
Карета тронулась. Замелькали деревья и покосившиеся домики некогда богатой деревни.
Первым, спустя некоторое время, молчание нарушил доктор:
– А Вы знали, что прикосновение шёлковой ткани к коже успокаивает нервы и лечит бессонницу?
– Нет. Почему Вы спрашиваете меня об этом? – насторожилась Нив.
Леннан наклонился ближе к своей собеседнице. В его глазах играли озорные огоньки. Понизив голос, он продолжил:
– А должны бы знать, – задумчиво произнёс доктор. – Признаюсь, мой интерес к Вам глубже, чем может показаться на первый взгляд, – от столь откровенного признания щёки Нив зарделись.
«Что это значит?..» Но не успела девушка развить свою мысль, как доктор продолжил:
– Не поймите меня превратно. Вы – удивительно чуткий и добрый человек, Вы сопереживаете чужому горю не разумом, а сердцем. Мне нужна Ваша помощь, – он выждал многозначительную паузу. – В городе у меня не только частная практика, я также обследую тяжелобольных в богоугодном учреждении. Вместе мы могли бы помочь многим людям.

– Но как? – с неподдельным удивлением спросила девушка. – Я ведь ничего не смыслю в медицине.
– Медицина не всесильна. Многим пациентам остается лишь верить и надеяться на лучшее. При таком положении вещей они нуждаются в душевной теплоте больше, чем в лекарствах. Иногда, чтобы облегчить их страдания, достаточно выслушать и ободрить, а то и просто подержать за руку.
– Вы поэтому забрали меня из «Олиира»?
– Я хочу уберечь Вас от опасности, а в знак признательности Вы можете помочь моим пациентам. Считайте, что это сделка, – с этими словами Леннан откинулся на спинку диванчика и протянул Нив руку.
– Для моих родителей Ваша помощь многое значит. Но почему Вы не спросили моего согласия на эту поездку раньше?
– Я и сейчас его не спрашиваю, – ухмыльнулся доктор. – Вы не вправе принимать такие решения. Ваш отец, мудрый и любящий человек, трезво оценил ситуацию. Вам же, милая Нив, я предоставляю выбор – сидеть взаперти в моём доме до тех пор, пока существует опасность, или же помогать мне в работе. Решать Вам.
Как же её злил этот доктор! Стоило ей на секунду поверить, что Леннан Шеридан – хороший человек, как он вновь показал своё истинное лицо! Фил прав. Доктор – напыщенный болван! Ну уж нет, она не позволит ему делать ей одолжение. Ей такая забота даром не нужна!
– Я согласна, – она пожала доктору руку и, с трудом скрывая отвращение, вновь отвернулась к окну.

 

[Мейв]

Спустя полдня Ардал и Салливэн были почти у цели. Холодный влажный ветер, просачивающийся сквозь стволы деревьев и густые переплетённые ветки кустарников, был явным признаком приближения к бухте. Вскоре замелькали огни, и послышался шум портовой жизни.
Мужчины заранее сговорились сначала осмотреться и не задавать посторонним лишних вопросов. Такая осторожность не была излишней, ведь порт Белфаста был как раз тем местом, где и у стен имелись уши. Но вскоре стало понятно, что без помощи им не обойтись.

– Хорошо бы поспрашивать у людей, не видал ли кто здесь нашего мальчугана, – предложил Салливэн.
– Непросто будет найти свидетеля. Фил должен был осторожно разведать обстановку, оставаясь незамеченным. Если ему это удалось, то вряд ли мы что-то узнаем.
На причале отдыхали грузчики. В ожидании прибытия крупного торгового судна из Лондона, они курили папиросы и играли в карты. Ардал и Салливэн направились к ним.
– Доброго дня, братья ирландцы! Как идут дела? Чем нынче мы подсобили англичанишкам?
– И не говорите! Подсобили, так подсобили! Где ж это видано-то, чтобы так со своим народом поступали: отправляем за море живой скот, а они нам взамен – гнилое мясо! Мы им – свежайшее сливочное масло, а они нам – чёрт знает что! Да когда же издохнут все эти ГОСПОДА, дай Бог им страданий пуще наших!
– Такую землю разорили! Теперь зерно привозят, аж с того континента! Вернули бы нам нашу землю, мы бы им показали, как нужно дела вести!
– Настанет, братья, тот день, когда мы объединимся и вернём НАШУ страну! Есть горе общее, а есть горе личное. Пришли мы к вам за помощью. Не видали ли вы здесь моего сына – юношу пятнадцати лет от роду? Он, возможно, был здесь пару дней назад?
– Да, я слышал о том, что какой-то паренёк искал свою зазнобу. Поговаривают, что её видели на корабле то ли до Лондона, то ли до Нового Света. Знаете, ведь, как это бывает...* – бородач с бронзовым обветренным лицом тяжело вздохнул.

– Матросы с «Орил» говорили мне, что взяли какого-то шустрого и настойчивого мальца юнгой. Их корабль отплыл сегодня утром по торговому маршруту. Эх, а когда он вновь причалит к нашей гавани, никто и знать не знает. Сын-то твой, отец, видать, – молодой, горячий. Поди, посмотрит мир да вернётся, – мечтательно рассуждал молодой паренёк в тёплом свитере, заботливо связанном для него матерью.
– Пару дней назад погода была мерзкая. В такие дни обычные путники предпочитают оставаться на ночлег в таверне, спросите там, наверняка кто-нибудь видел вашего паренька, – постарался приободрить обеспокоенных мужчин бородач.
В таверне подтвердили, что захаживал к ним юноша – поел, выпил, а куда дальше направился – Бог весть. Может и впрямь отплыл вместе с командой «Орил».
И отцовское сердце, терзаемое сомнениями и в надежде цепляющееся за соломинку, успокоилось. Ардал поверил, что Фил – этот отчаянный самостоятельный мальчишка – безрассудно отправился на поиски Дэрлу к другим берегам. Ах, как же хорошо он знал своего сына, но как страшно ошибался, доверившись участливым и сочувствующим людям!
_____________________________________________________________________________
* В период английской колонизации Ирландии, начиная с 17 века, коренное население Ольстера уничтожалось, изгонялось и продавалось в рабство.

 

[Мейв]

Не верь глазам своим...​

Моя жизнь иллюзий полна,
Миражи, кругом миражи...
Я уже не знаю - кто я?
Впрочем, также не знаю - кто ты?..​

(«Иллюзии», Автор не известен)​

Копыта лошадей звонко застучали по мостовой. Карета Леннана Шеридана достигла Белфаста, и теперь неспешно продвигалась по набережной. Экипаж остановился у богатого поместья с видом на реку Лаган.
– Ну, вот мы и прибыли. Прошу, – Леннан протянул Нив руку, чтобы помочь выйти из экипажа.
Девушка была так ошеломлена раскрывшейся перед ней картиной, что не оказала сопротивления и покорно подала доктору руку. Это был не просто дом. Она никогда бы не назвала такое прекрасное сооружение домом! Это же настоящий дворец! Неужели они и впрямь будут жить здесь? Все мысли читались у неё на лице. Леннан был доволен произведенным эффектом.
– Следуйте за мной, я всё Вам покажу, милая Нив, – на лице его сияла учтивая улыбка, он привычно подал знак дворецкому, чтобы перед ними открыли двери.

Нив опасливо ступала по мраморному полу, держась за подол юбки. Она боялась, что может задеть и уронить что-нибудь из богатого убранства. И тогда этот хрустальный мир красоты расколется на тысячу осколков. Она была очарована. Никогда в жизни ей не представлялось, что может быть столько света и блеска! На какой-то момент окружающая роскошь затмила ей разум, и она забыла обо всех проблемах. Леннан собирался показать гостье дом, когда подошёл дворецкий и сказал, что некие господа ждут доктора Шеридана в кабинете.
– Покажите мисс Нив её комнату. А Вас, дорогая, я буду ждать к ужину через полчаса, – с этими словами доктор направился в свой кабинет.

 

[Мейв]

«Я уже был здесь», – с удивлением думал Фил. Скрывающееся за горизонтом солнце бросало последние лучи на пустынное побережье. Сумеречный лес выглядел иначе, чем ПРЕЖДЕ. «Как же холодно», – обхватив своё тело обеими руками и энергично растирая кожу, юноша направился к темнеющей кромке леса. Он всё шёл и шёл, но ни на шаг не мог приблизиться. Словно неведомая сила удерживала его на месте. «Этого не может быть. Я должен добраться!» Беспокойство, раздражение, упрямство... И вот он бежит... Пытается вырваться... Но всё напрасно... «Я доберусь до этого дьявольского места!» – в бессильной ярости он кричит, но крик поглощает тишина, даже эхо покинуло его в этом проклятом месте. Он мучительно пытается вспомнить, что же произошло с ним ПРЕЖДЕ, как он оказался в этой ловушке?

Вдруг, он оказался в самом сердце призрачного леса, на той же тропе, что и РАНЕЕ. Он поднимается всё выше в гору, в ожидании, что вот-вот туман рассеется, и перед ним распахнутся врата Дома Донна. Но чем глубже в лес он уходит, тем менее знакомой кажется ему местность. «Неужто, я свернул в сторону? Где же он? Будь проклят этот лабиринт!»
Он и не заметил, как солнце окончательно скрылось за горизонтом. Теперь лес был наполнен холодным лунным светом. Фил вышел на открытое пространство, лес остался позади, а впереди зиял обрыв. Он подошёл к краю скалы и глянул вниз. Чёрная вода с силой разбивала волны о неприступные скалы. Он в тупике.
В нос ударил резкий запах прелой листвы. Он обернулся. В темноте слышался тихий девичий плач. Фил присмотрелся. У корней старого дуба съёжилась хрупкая фигурка.

«Не бойся! – юноша старался говорить спокойно. – Я не причиню тебе зла, – он осторожно приблизился. – Что с тобой произошло?» Но девушка продолжала плакать, словно не слыша его слов. «Откуда ты? Я отведу тебя домой! Я помогу!» Он протянул к ней руку, чтобы дотронуться до плеча. И тут она подняла голову. Фил в ужасе отпрянул. Молодая девушка стремительно превращалась в старуху. И вот уже сухое морщинистое лицо уставилось на него горящими глазами, на губах блестела свежая кровь. Она зашипела: «Убирайся! Я не позволю тебе забрать её! Моя... моя кровь!» И потянула к нему руки. Фил отступил.

А её скрюченные, подобно искривлённым корням древних деревьев, руки всё тянулись, пытаясь ухватить за горло. Юноша пятился, не веря своим глазам, его тело немело от ужаса. «Они мои! А ты мешаешь! – шипела старая ведьма. – Не позволю!» – и она бросилась на Филитиарна. Земля ушла у него из-под ног, юноша сорвался в пропасть. Он летел и видел над собой оскалившуюся гримасу Каллех Бэр.
Фил испуганно посмотрел вниз. Чёрная вода исчезла, под ним простирались белые облака. Но он всё ещё чувствовал присутствие ведьмы. Белый туман окутал его... Пурга. Всё вокруг белым-бело. И сквозь эту кружащуюся снежную пелену ему навстречу бежит серая волчица. Она всегда рядом. Она защитит. Она верна до последнего вздоха.

Туман вокруг становился всё плотнее, он был почти осязаем и вместе с чувством облегчения пришла непроглядная темнота...

 

[Мейв]

Внимание! Эпизод содержит сцены насилия и жестокости!

Сквозь густые заросли промелькнула тень. Он крался по следу неосторожных путников, втягивая чувствительным носом манящий запах. На этот раз он не уступит свою добычу. Ему нечего терять. Он чувствует, как голод поглощает его изнутри. С каждым днём сил всё меньше...

– Я же говорил, что хозяин не станет ждать и потребует доказательства. Из-за твоего, балбес, малодушия, мы вынуждены ночью возвращаться за шкурой этого щенка! – всю дорогу ворчал Лоркан.
Луаран шёл молча, виновато повесив голову.
– Хорошо бы, зверьё облегчило нам задачу. Но молись, чтобы они не растащили по округе все косточки! – старший брат зло и глухо засмеялся.
Мокрый снег хрустел и проваливался под ногами. Рассеянный лунный свет, пробивающийся сквозь кроны деревьев, слабо освещал лес. Было тихо. Впереди показалось искомое местечко.
– Эй, щенок, ты ещё жив?! – крикнул во тьму Лоркан, но ответа не последовало. – Кажется, удача на нашей стороне, – хрипло заметил он, оглядываясь на брата.
Они подошли к дереву, к которому ещё утром привязали Фила.
– Какого черта?! – Лоркан уставился на оборванные у ствола веревки и тонкий слой чистого нетронутого снега. Захрустел валежник. – Держи его! Он удрал! – освирепев, выкрикнул Лоркан и бросился в кусты, Луаран метнулся следом, но наткнулся на остолбеневшего брата. Перед ними стоял отощавший медведь-смертник.

Время пришло. Плотно прижав уши и ощетинив морду, хищник с рёвом бросился вперёд, молниеносно преодолев разделяющее их расстояние. Ошарашенные жертвы были застигнуты врасплох.
Мощным ударом зверь повалил на землю Лоркана и с жадностью стал вгрызаться в его лицо, в считанные мгновения разрывая лезвиями когтей нежную плоть человеческого тела.
Луаран выхватил из-за пояса топор и, занеся его над головой, кинулся с нечеловеческим воплем на чудовище, пожирающее его брата. Лезвие топора погрузилось в плечо бурого монстра. Медведь взвыл. Слепой от боли и ярости зверь, приподнявшись на задние лапы, ударил Луарана здоровой лапой, едва не содрав когтями скальп. Парень отлетел в сторону. Медведь последовал за ним, наступив на распластанное по земле тело Лоркана. Хрустнули человеческие кости.
Луаран понял, что настал его черёд. Убежать невозможно. Укрыться негде. И тогда он упал на землю животом, закрывая голову руками. Медведь кусал его, с азартом стараясь перевернуть на спину. В этом кошмаре, как луч света во тьме, снизошло озарение. Он вспомнил про охотничий нож, украденный у этого щенка, Фила, кажется. Выхватив припрятанный клинок, он ловко развернулся и со всей силой всадил его меж глаз людоеда. Безумный рёв пронёсся по лесу. Бурый хищник, залитый кровью, бросил свою жертву и укрылся в лесу.
Израненный и испуганный, Луаран подполз к изувеченному телу своего брата. Глаза Лоркана на обглоданном лице неподвижно смотрели в небо. Его живот был вспорот, внутринности вывалились на землю. Из разорванных артерий хлестала кровь.
«Пора накрывать на стол», – так не к месту вспомнились Луарану слова старшего брата.
– Нет, нет, нет! – бормотал обезумивший от горя человек. – Это невозможно. Нет! К чёрту! Этого не было! Господи, я всё исправлю! Клянусь! Братик, ты подожди меня, я схожу за помощью. Ты потерпи, я всё исправлю, – обливаясь слезами, бормотал Луаран, гладя по голове мёртвого Лоркана. – Я вернусь. Я только позову на помощь...
И он побрёл... Побрёл, куда глаза глядят. Без цели, без смысла, не ощущая физической боли. Просто брёл, с трудом передвигая ноги.

 

[Мейв]

***​

Ветер бросает в лицо хлопья колкого снега –
Странник по белой пустыне бредёт.
За горизонтом осталась горячая нега,
А в голове и на сердце – всё лёд.
Вечная спутница, шепчет, ласкается
Смерть плащом за спиной.
Странник идёт, молчит, оступается –
Скорей вернуться домой.​

(К. Макаловская, «Странник»)

Несколькими часами ранее​

Эта хрупкая и изысканная обстановка казалась иллюзией. «Наверно, именно в таких покоях жила принцесса Элсам», - подумала Нив. Осматривая свою новую спальню, она ничего не брала, только прикасалась к этому волшебному миру кончиками пальцев и тут же, спохватившись, неосознанно вытирала невидимые следы пальцев подолом своего платья.

Остановившись у зеркала, Нав долго разглядывала в отражении странную картину – она действительно находилась в этой комнате. В этом был явный диссонанс. И ей было некомфортно. Никогда раньше она не задумывалась об этом. Не ощущала себя настолько бедной.
Критически оценив ситуацию и свои скромные пожитки, девушка надела к ужину воскресное платье и убрала волосы лентой.

Не дождавшись повторного приглашения, гостья вышла из комнаты. Задержавшись некоторое время в коридоре и размышляя над тем, где может оказаться столовая, она направилась к лестнице. Спустившись, остановилась и прислушалась, ожидая, что кто-нибудь появится и поможет ей выйти из этой неловкой ситуации, но кругом было тихо и, кажется, пусто. Она осторожно направилась вглубь дома. Возле одной из дверей ей послышались голоса, подойдя ближе она поняла, что за дверью доктор Леннан с кем-то сердито спорит и, судя по его интонации, возражения он принимать не намерен.
– Я могу Вам помочь?
Ух! От неожиданности она подскочила. За долгие годы службы дворецкий приобрел свой главный профессиональный навык – стал невидимкой.
– Прошу прощения, я спустилась к ужину, – смущенно пролепетала Нив.
– Позвольте, я Вас провожу.

 

[Мейв]

Вьюга подхватила отчаянный человеческий крик и пронесла его сквозь кутающийся в снега озябший спящий лес. Коналл, стоявший на страже, навострил уши. Охота сегодня не задалась, близился рассвет, и стае пора было возвращаться в логово. Ох уж эти непредвиденные обстоятельства…

Несколько часов томительного ожидания – молодые волки переминались с ноги на ногу и тихо поскуливали, но Конховарра была равнодушна к их слабости. Всё её внимание было приковано к бледному юноше, без сознания лежащему подле неё. Все эти годы волчица ждала, когда мальчик, ставший для неё родным, вернется в стаю.
Крик эхом проник в самые глубины сознания юноши. Тепло разлилось по онемевшему телу. Филитиарн открыл глаза. «Где я?», – подумал он, глядя на небо, просвечивающее сквозь ветви деревьев. Спустя мгновение, он отвёл взгляд в сторону: «Это сон? Я всё ещё сплю?» Он окружен стаей волков. Одни прижимаются к нему со всех сторон, стараясь согреть теплом своих тел, другие создали вокруг живое кольцо, словно охраняя от опасности. «Какая нелепость. Наверняка хмельной сон сморил меня в таверне. Нужно всего лишь проснуться, я должен найти, должен... Я что-то должен найти...». Фил попытался приподняться, но ощутил на груди тяжелую волчью лапу.
– Ты слишком слаб, береги силы, они скоро тебе понадобятся, – от удивления Фил поперхнулся и опустился, он уже и забыл, как это – применять свой дар. Конховарра продолжала смотреть ему прямо в глаза.
– Ты должен остаться в стае, мы защитим тебя…
– Не выдумывай! – оборвал разговор матерый Коналл. – Он навлечет беду на стаю. Брось его, Конховарра, нам пора.
– Неужто годы берут своё, и ты испугался этого задохлика? – язвительно вставил Коилин. – Отец, может пора мне повести стаю?
– Поберегись, щенок, иначе придется преподать тебе урок.

– Уймитесь, сейчас не время. Я приняла решение, и вам придется с ним считаться. Этот мальчик вырос в стае, он – мой сын и ваш брат, и мы его не оставим. А сейчас помогите мне его тащить, мы должны успеть в логово до рассвета.
– Час от часу не легче, – проворчал вожак стаи.
– Я помогу тебе с этим задохликом, мама, – заискивающе предложил Коилин и взялся зубами за ворот человека, не сводя взгляда с Коналла. Старый волк уступил, рейтинг Коилина рос на глазах.

 

[Мейв]

Ужин был подан, но хозяин дома задерживался. Она лишь сейчас поняла, как была голодна, когда почувствовала аромат пряной телятины в горшочках. Нервно теребя в руках салфетку, Нив посматривала то на часы, то на сложную сервировку, и гадала, что же делать с таким количеством разнообразных приборов и долго ли ей придется здесь оставаться?
- Простите, что заставил Вас ждать. Что у нас сегодня на ужин? Мммм... моё любимое блюдо, советую попробовать - мраморный ангус. Своими вкусовыми качествами он вознесет Вас к небесам не хуже волшебника-сида Ангуса, - Леннан дружелюбно подмигнул гостье.
Нив улыбнулась и ещё раз неуверенно посмотрела на приборы.
- Любезный, - обратился Леннан к дворецкому. - Это излишне, у нас тихий семейный ужин, прошу Вас, уберите это.
Девушка вздохнула с облегчением, когда арсенал обеденных орудий уменьшился. И всё же очень хотелось домой.

- Что ж, милая Нив, как Вам понравилась Ваша новая комната?
- У Вас очень красивый дом и, конечно же, комната, которую Вы отвели для меня, но я бы не спешила называть её своей.
- Мы не можем знать, как скоро в Кабрадже станет безопасно, поэтому на неопределенный срок она Ваша, и мне бы хотелось, чтобы Вы чувствовали себя, как дома.
- Спасибо, но это исключено. Никто лучше Фила обо мне не позаботится. Он скоро приедет за мной.
- И где же Ваш друг сейчас, почему он не провожал Вас утром?
Девушка опустила глаза, на щеках заиграли желваки. Эти сны... Почему он её не послушал? А что, если он сейчас нуждается в ней? Нужно во что бы то ни стало вернуться домой. Что ж, если Леннан Шеридан не готов отпустить её по-хорошему, она будет действовать иначе.
- У меня встречный вопрос, - с вызовом парировала Нив. - Что должен делать молодой провинциальный доктор, чтобы иметь возможность жить в таком доме? Неужто корь оказалась золотоносной жилой?
- А Вы умеете дерзить и не лишены чувства юмора, - улыбнулся Леннан, но взгляд его оставался серьезным. - Почему Вы считаете меня провинциальным доктором?
- Вы серьезно? А как ещё назвать доктора, работающего в деревне?
Леннан откинулся на спинку стула и рассмеялся. Театрально вытирая с глаз несуществующие слезы, он вновь наклонился в сторону собеседницы, в изумлении наблюдавшей эту картину.
- Милая Нив, вот уж не думал, что Вы считаете меня таким меркантильным человеком. У меня достаточно состоятельных пациентов в городе, ко мне приезжают даже из Лондона! Обход деревень близ Белфаста действительно не приносит сколько-нибудь существенный доход, но помогает мне повышать свою квалификацию благодаря практике. Как Вы верно заметили, я действительно молод, и мне предстоит ещё многому научиться. А возможность помогать людям воодушевляет. Кстати, сельский обход отнюдь не является по-настоящему благотворительным проектом, в отличие от моей добровольной и безвозмездной службы в городской тюрьме.
- Вы берете деньги с честных жителей и бесплатно помогаете злодеям?! И считаете это благотворительностью?!
- Дорогая, не все узники злодеи. Кто-то попадает под топор правосудия, потому что крадет кусок хлеба, чтобы накормить свою голодающую семью. Кто-то лишку набравшись в таверне начинает пьяную драку. А есть и такие, кто просто мешает кому-то из власть имущих... Один мой несчастный пациент был именно из их числа. Коренной ирландец, выходец из знатного и уважаемого рода. Вы не представляете, какой был скандал! Его семья отвернулась от него и покинула Белфаст, направившись в Новый Свет, где никто не знал об их позоре. Когда я получил разрешение на работу в тюрьме, этот бедолага был совсем плох. Я мог лишь временно облегчать его страдания, ничего не ожидая взамен, но после смерти он оставил мне этот дом.
- Как удобно. Пациент умирает, а Вы получаете по его завещанию дом... Так ли плохи были его дела?
- А я упомянул, что он состоял в тайном движении за освобождение Ольстера? Пожизненное заключение без права на помилование, если, конечно, Английская корона не намеревалась вернуть колонии свободу. Шансов когда-либо выбраться на свободу у него не было. При отсутствии прямых наследников, покинувших страну сразу после его ареста, всё имущество арестованного после смерти должно было отойти в городскую казну. Я, как, впрочем, и он, не исключаю, что его травили на протяжении длительного времени. Как Вы понимаете, здоровый человек не будет нуждаться в услугах врача. Конечно, он не хотел, чтобы его владения попали в руки людей, упрятавших его за решетку. Он тайно составил это завещание, и его поверенный в любой момент может подтвердить, что ни я, ни кто-то другой об этом не знал.
- И Вы продолжаете помогать заключенным несмотря на то, что многие из них обречены? Уж не надеетесь ли Вы получить ещё одну особую благодарность?

- Не думал, что Вы так циничны. Мой отец был врачом. Я вырос в семье, где профессиональная этика и чувство долга перед страждущими лежали в основе мировосприятия. Вы напомнили мне одного человека, когда я впервые увидел Вас, - мою младшую сестру. С ней произошло несчастье, тогда я не смог её уберечь. И теперь, когда Вам угрожает опасность, я дал себе слово, что буду рядом, даже несмотря на Ваше презрение и желание обличить меня чудовищем. Что ж, на этом позвольте откланяться. Продолжайте ужин без меня, надеюсь, этот легкий пудинг из пахты и мускатного ореха Вам понравится.

 

[Мейв]

Черный вечер.
Белый снег.
Ветер, ветер!
На ногах не стоит человек
Ветер, ветер
На всем божьем свете!

Завивает ветер
Белый снежок.
Под снежком – ледок.
Скользко, тяжко,
Всякий ходок
Скользит – ах, бедняжка!

(«Двенадцать», А. Блок)​

Глубоко за полночь из ворот старой церкви выскользнула тонкая фигура в черном плаще. Ища укрытие от яркого света фонарей и любопытных взглядов случайных прохожих, она спешно свернула в безлюдный переулок, за которым у самой кромки леса в темноте едва различались сады и серебрились в лунном свете крыши знатных домов. Торопясь, она то и дело поскальзывалась на оледеневшей дороге.

«Черт, - в очередной раз тихо выругалась женщина, поднимаясь и стряхивая снег. – Должен же быть выход. Ха, вздумал указывать, как мне жить и что делать! Ублюдок! Да с чего он взял, что у них больше влияния, чем у меня?! Знаю ли я, кто эти люди? Нет, не знаю. Но раз уж на то пошло, то у меня хватит денег, чтобы выяснить это и сделать так, чтобы они бесследно исчезли! И ему никогда не удастся настроить против меня Учителя! А может, он сам собирается помешать мне? Алчное животное! После всего, что я для него сделала! Уничтожу! Всех, кто встанет у меня на пути, уничтожу!»

Руки, от холода потерявшие чувствительность, ещё крепче сжали капюшон, срываемый ледяным ветром. За спиной послышались крадущиеся шаги. Она резко обернулась – никого, лишь пустая белая дорога растворяется во мраке. Показалось. Съежившись ещё сильнее, она ускорила шаг.

«Право, ну что он может мне сделать? Оповестит общественность о нашем маленьком секрете? Смешно! Убьет меня? Глупость, тогда эта скотина точно не получит ни пенни. Ишь ты, посмел угрожать моей дочери! Пусть только посмеет…»

Луна спряталась за облака. Стало темно. Вот-вот покажется дом. Скорее, скорее… Вдруг с ближайшего дерева на голову посыпался снег, нечто взметнулось в небо, рассекая могучими крыльями воздух и над головой послышался нечеловеческий хохот. Сердце в груди зашлось. Подхватив подол своего одеяния, беззащитная путница со всех ног побежала в сторону дома, где в окнах всё ещё горел свет.

Трясущимися руками она попыталась вставить ключ в замочную скважину черного входа, но руки её не слушались, и ключ упал в сугроб у крыльца. И вновь гневя бога бранными словами, она присела и стала разгребать руками снег. «Где он, этот трижды проклятый ключ?» Наконец пальцы коснулись ледяной стали. Поднявшись с колен и очистив находку от снега, она вдруг увидела на ярко освещенной лунным светом стене чёткий силуэт… Кто-то стоял за её спиной…
Казалось, ещё никогда в жизни она так быстро не действовала. Буквально ввалившись в дом, она опрокинула тяжелый внутренний засов, заперев дверь. Превозмогая страх, метнулась к окну и чуть отодвинула занавеску. Пространство перед домом было пустым. По телу пробежала неприятная дрожь, её передернуло. Привалившись спиной к стене она замерла, боясь услышать скрип снега, но тишину нарушало только её прерывистое дыхание.
«Нервы шалят, нужно успокоиться», - не зажигая свечей, она подошла к шкафчику и достала припрятанную бутылку виски. Глоток-другой, и вот уже умиротворяющее тепло разливается по телу.

Скинув плащ, она поднялась в спальню.
- Ты почему не спишь? – удивилась Морган, обнаружив в своей спальне Катрин.
- Мамочка, я проснулась от стука в окно и увидела, как ветки деревьев, словно чудовищные лапы, лезут в мою комнату! Стало так страшно!.. А папе вечером было плохо, поэтому я пошла к тебе. Я ждала, ждала, а тебя всё не было. Я боялась, что ты не вернешься, – всхлипнула девочка.
- Не бойся, моя хорошая, мама дома и никому не даст тебя в обиду - Морган обняла дочь. – Это всего лишь злой ветер…