Преображение
Множество золотых светлячков окружили волшебное зеркало, образовав спиралевидное облако, сквозь которое можно было видеть удивленное лицо Лавры. Волшебная спираль кружилась до тех пор, пока тучи не сгустились, и из пружины, превратившись в плотное облако, хлопнула, раскидывая мелкие огоньки по всей комнате, открывая для взора молодую девушку, появившуюся на том же месте где исчезло старое зеркало, удивленно изучающую свое тело, ощупывая руками, озаряясь счастьем на своем лице, не готовая поверить в реальность происходящего.
- Лавра, быстрее, покажи… - Предложение оборвалось когда взгляд упал на девушку. Жнец перекручивал в голове все знакомые ему лица, пытаясь вспомнить лицо ведьмы, но так и не смог, смирившись с этим, пришлось признать увиденное. Оба узника смотрели друг на друга, понимая ужас произошедшего, и даже факт снятия чар с них не делало этот кошмар менее ужасающим. – Надеюсь, она рядом, - обретя дар речи, материализовавшийся жнец уже мчался к лестнице на поверхность, крича через плече ведьме в закрывающуюся за ним дверь, - захвати медальон, может мы успеем ее спасти.
Блейд находился в своем призрачном состоянии слишком долго, что мешало ему достаточно быстро выбраться наружу, несколько раз он успел врезаться в дверь, прежде чем, наконец, смог признать, что больше сквозь них он проходить не может. В очередной раз Лавра просто прыснула в сторону упавшего на ягодицы жнеца, уже не пытаясь ему помочь подняться, обошла и, открыв дверь, пошла дальше. Как не странно, но девушка, в отличие от жнеца, быстро освоилась в новом-старом теле, ей понадобилось всего пару секунд вспомнить, что такое ноги и руки, так что она быстро взобралась наружу. Озираясь по сторонам, пытаясь понять, в каком направлении двигаться дальше, уже и забыв, как выглядит этот мир, удивляясь тому строению, которое находилось на участке, восхищенная архитектурой будущего, заворожено Лавра продолжая его рассматривать, до того момента как Блейд не толкнул ее в плече, приглашая присоединиться к телу Ангелины.
Девочка лежала неподвижно, не реагируя на прикосновения, еще теплая, но лишенная жизни. Приподнимая ее за шею, и укладывая к себе на колени, Блейд пытался понять, что может сделать, чем помочь, но в голову лезла лишь скорбь. Руки тянулись к ее лицу, с желанием убрать грязный локон, освободив его. Провел костяными пальцами по ее щеке, спустившись к шее, пытаясь нащупать пульс, но его не было.
- Я знаю, что можно сделать, - подала голос ведьма, приземлившись на коленях рядом, - но тебе придется вернуться к своим обязанностям.
Блейд знал это, сразу не подумал, но знал об этом, и теперь безо всякого раздумья был готов спасти жизнь этой девочке. Существу, жизнь которого тянется ветвями из его же родословной, откуда и пошла волшебная сила этого рода, добрая сила, жаждущая помогать окружающим, пока другие волшебные создания не придут за ней. Так это было с Лорейн, с ее прародителями, и как это стало с ее детьми. Вот только детей своих она повергла в это сама, непредусмотрительно предположив, что никто не попадет в этот замок, и была не права. Она хотела избавить своих детей от свой участи и участи предков, поэтом строго-настрого запретила своей дочери возвращаться сюда, какими бы не были причины. Из поколения в поколение переносилась страшная история судьбы проклятого замка, леденящая душу каждому последующему поколению, но чем больше времени проходило, тем невероятнее казалась история, в конце концов, превратившись лишь в байку из прошлого. Ни кто больше не верил в существование магии, наступил век технологий, а истинная магия и ночные кошмары были заперты далеко от людских глаз. Ведьмино логово осталось в прошлом, на другом конце планеты, забытое и заброшенное, устрашающее и не подпускающее к себе даже любопытных путников.
- Повесь на нее медальон, Лавра. – Жнец уже разрезал свою левую руку и вложил открытую рану в рот Ангелины. – У меня будет всего пару минут, я надеюсь, ты знаешь, что делать дальше, я не смогу быть рядом, ты ведь это понимаешь?
Девушка кивнула, нервно сжав руки в кулаки, наблюдая за происходящим, которое ее пугало до чертиков, что заставляло стоять как вкопанной, не совсем понимая «что делать». Кровь втекала в мертвое тело, но оно по-прежнему было не подвижно. Жнец не унимался, его губы шевелились, а на подбородке Ангелины показалось струйка стекающей крови, она не пила, и ее рот начинал переполняться, как заполненный кувшин. Ведьма следила за происходящим, пока, преодолев себя, решилась все же положить руки на умершую, в попытке помочь, присоединившись к чтению заклинания. И хотя губы шептали вызубренные слова, в мыслях кружила лишь мольба: «Ну же, Ангелина, вернись, ты очень нам нужна». Как и принято, по законам жанра, губы Ангелины зашевелились, она начала пить, и пока она это делала, можно было видеть, как ее тело изменяется, как бледнеет лицо, как вытягиваются скулы и из пухлощекой девочки преобразовываются в худосочную женщину. Она определенно стала старше, и это не удивительно, девушка очень многое пережила за это время, даже свою смерть. Лавра ожидала увидеть седину на ее голове, но так и не дождалась, от этих мыслей ее отвлекли руки Ангелины, мертвой хваткой вцепившиеся в кровоточащую руку жнеца. Тогда же она сделала и свой первый вдох, широко открыв рот, она задержалась в этой позе, ожидая пока ее новые клыки, удлинятся, чтобы впиться в плоть жнеца. Но тело Блейда начинало таять, он становился духом вновь, но в этот раз он был свободным духом, и когда перевоплощение завершилось, Лавра отскочила от девушки, упавшей наземь сквозь призрачное тело жнеца.
Встрепенувшись и машинально схватившись за затылок, девушка открыла глаза, устремив взгляд на уже знакомого призрака, но теперь она не кричала, она чувствовала его кровь на своих губах, еще не до конца понимая происходящее, переворачивая в голове последние события, она практически была уверена в кого превратилась. Призрак поднялся, поднялась и Лавра, они смотрели на «спасительницу», вытирающую кровь с подбородка и не упускающую возможности доесть остатки.
- У меня мало времени, - начал Блейд, - ты должна спешить, и лишь тебе под силу остановить его.
Возможно, он хотел сказать еще что-то, но его будто неизведанная сила потянула прочь, превращая из призрачного в невидимого вовсе. Тучи сгущались, вокруг все поглощала тьма, а Лавра могла думать лишь о Михаэле, которые, скорее всего, уже настиг свою новую жертву.