Конец лета в Драконьей Долине ознаменовался дождями. Было тепло, но постоянно моросящий дождь испытывал терпение непривычных к капризам природы новопоселенцев. Зато грибам в лесах не было перевода. Грибы собирать Рейн любил примерно так же, как и ловить рыбу, но выбора особого не было. И из леса парень приносил корзины потрясающе, но как-то по-своему пахнущих подберезовиков, рыжиков, лисичек. На грибы местные леса были щедры. Один высовывающийся из-за пня красноголовик манил за собой, обещая добычу, и никогда не обманывал, но при этом терялись пространственно-временные ориентиры, и, если бы не Дитрих с его поистине звериным чутьем, всегда находивший обратную дорогу...
Где-то через неделю после начала грибного сезона Рейн начал покашливать, да и вообще чувствовал себя неважно. А как-то утром у него поднялась температура, невысокая, но Александра все равно всполошилась и побежала в лавку к мистеру Томпсону. Как и накануне, моросил мелкий противный дождь, а на пороге лавки Александру встретил густой запах свежесваренного кофе . Как только за девушкой закрылась входная дверь, сразу стало тепло и уютно. Но сегодня Алекс отказалась и от кофе.
- Мистер Томпсон, Рейн, похоже, заболел, - взволнованно бросилась она к учителю. - Он кашляет, еще у него жар, как у вас лечат простуду?
- Ну, - возвел глаза к потолку мистер Томпсон. - Думаю, что все пройдет само, нужно только денек полежать, выспаться, попотеть бы не помешало... Так, Дин!
Алхимик окликнул вышедшего навстречу Александре сына.
- Попроси, пожалуйста, у мамы баночку малинового варенья и принеси эликсир тонизирующий из лаборатории.
Молнией проскочила белозубая улыбка, и парень уже хлопнул внутренней дверью. Через несколько минут Дин протягивал Алекс полотняную сумку, в которой позвякивали стеклом склянки. В присутствии мистера Томпсона Александре было неловко общаться с Дином, она отчетливо видела, что парень пытается с ней заигрывать, и это ее смущало. Отпуская ручки сумки, Дин как бы невзначай коснулся руки девушки, чем зажег на ее щеках отчаянный румянец.
От услуг провожатого Александра отказалась. Злясь на себя, на Дина и даже помянув тот несчастливый день, в который Алекс оказалась в Драконьей Долине, девушка дошагала до избушки, совершенно не обращая внимания на тот же противный дождь, с утра сыпавшийся из разбухших и затянувших все небо до горизонта туч. Дитриха не было, Рейн спал. Алекс, впервые приблизившись к печи, поставила склянку с эликсиром вплотную к горячему оштукатуренному боку, достала чугунок с водой, всегда стоящий на тлеющих углях, заварила травки, которые нашла в сумке вместе с банкой тонизирующего эликсира и малиновым вареньем. Травки, настаиваясь, в кипятке отдавали накопленные целебные свойства, а Алекс смотрела на спящего Рейна. Это было в другой жизни: охапки цветов, его взволнованное и одновременно довольное лицо над перилами балкона на третьем этаже общежития, и сам Рейн, абсолютно без страховки висящий только на руках. И поцелуй на том же балконе. А еще склоняющееся лицо, его лицо, близко-близко, горячий шепот, восторг, дающий в голову сильнее вина, когда почему-то перехватывает дыхание. Как же давно он не говорил о том, как любит, как давно он не целовал, пожалуй, с самого приземления в этом чертовом захолустье (ободряющие поцелуи в висок не считаются). Последние два месяца Алекс видела Рейна либо недовольным, либо уставшим, а чаще и то, и другое. И вдруг он ревнует. Чмокнула разбухшая от влаги входная дверь, от звука проснулся Рейн. В домик ввалился промокший Дитрих, тут же сунулся к печи. Алекс налила в кружку настой и, присев на край кровати, подала его парню. Рейну отчаянно не хотелось пить пахнувшую сеном соломенно-желтую жидкость, но сгонять с лица Алекс взволнованно-нежное выражение хотелось еще меньше, поэтому, подавляя приступы тошноты, парень маленькими глоточками влил в себя горьковатое содержимое кружки. А когда девушка уже собиралась встать с кровати, поймал ее за руку и притянул к себе. И Александра, не удержав равновесие, кульком плюхнулась на Рейна. Его лицо опять оказалось так близко, губы, едва коснувшись чувствительной кожи на шее, отметились касанием на мочке уха, и только затем коснулись губ. Это было волшебное беспроигрышное сочетание. Рейн знал об этом и сейчас играл не по правилам.
И хоть парочку от возящегося у печи Дитриха и отделяла ширма, Александре все равно было не комфортно, и, высвободившись из объятий Рейна, она пошла за эликсиром. Вынырнув из-за ширмы, девушка увидела ту самую банку в руках Дитриха, а ее содержимое безвозвратно исчезало в спортсмене.
- Что ты делаешь?! - голос Александры перехватило от возмущения. - Тебя кто просил пить это? Это не тебе!
От неожиданности Дитрих поперхнулся.
- А в чем проблема? - выкашлял он.
- Это я Рейну принесла, это же эликсир тонизирующий!
- А я откуда знал? - окрысился Дитрих. - Зачем ты на печи его оставила?
- Чтобы он согрелся, дурень! - Александра негодовала. - Чем теперь Рейна лечить?
-Да ладно, детка, - спасал друга Рейн. - Это же легкая простуда, завтра я огурчиком буду, посиди лучше со мной, я уже бодрячком себя чувствую.
Но настроение было безвозвратно испорчено. Дитрих бухтел в районе кухни, а Алекс уселась у окна и, ловя скудные лучи пасмурного дня, принялась читать трактат о травах. Рейну же ничего не оставалось, как улечься в кровать и обильно потеть.
Ночью температура поднялась у Дитриха. И поднялась серьезно, судя по ознобу, сотрясавшему парня. На него накинули все одеяла и теплую одежду, которую нашли в доме. Оставшиеся после лечения Рейна травки не помогали, а к утру у Дитриха начались судороги. Тело напряглось, и его выгнуло дугой, а из приоткрытого рта вырывались то ли хрипы, то ли рычание. Александра паниковала и, уже не дожидаясь рассвета, опять побежала за помощью к учителю. Мистер Томпсон обнял дрожащую испуганную девушку и сначала отпаивал чаем на кухне.
- Что случилось, Александра? - он участливо присел перед Алекс и заглянул ей в глаза.
И ее словно прорвало: захлебываясь слезами между судорожными всхлипами, она рассказала учителю, что происходило этой ночью в их доме. Мистер Томпсон оглянулся - в проеме двери столпилась вся семья. Дина он отправил запрягать коня, жене поручил всхлипывающую Александру, а сам ушел наверх.
Вышел маг одетым, в руках нес небольшой саквояжик. По дороге он интересовался у Алекс, не кусали ли Дитриха дикие животные. Но девушка не могла ответить на вопросы, ибо здоровьем и делами приятеля Рейна совершенно не интересовалась. Когда Алекс и мистер Томпсон зашли в дом, Дитриха рвало. Маг тут же присел на край кровати и взял парня за запястье. Пульс был бешеный. На вопросы Дитрих не отвечал и, кажется, вообще был без сознания. Мистер Томпсон принялся расспрашивать Рейна. Но и Рейн мало чем мог помочь. Нет, животные дикие Дитриха, вроде бы, не кусали. А вот ел ли он что-либо вне дома, Рейн точно не знал. Маг что-то толок в ступке, смешивал, разбавлял жидкостями из привезенных с собой бутылочек, затем все это вливал в рот Дитриху. Тот давился, кашлял, но легче ему так и не становилось.
- А что вы вообще ели? - устало спросил мистер Томпсон. - Готовили вчера что?
- Да что, - принялся вспоминать Рейн. - Рыбу тушили с овощами, как обычно.
- А ели все? Ты, Александра, он?
- Да, конечно.
- Я отравление подозревал, - мистер Томпсон потер переносицу. - А сначала на бешенство подумал, но все не то! Укусов на теле я не обнаружил, значит, не бешенство.
- Не кусал меня никто, - из-за ширмы раздалось шебуршание, потом появился и сам Дитрих.
Бледный, всклокоченный, обросший. Рейн бросился обнимать друга, хлопать его по спине и плечам, Александра устало привалилась к стене, и только мистер Томпсон сосредоточенно о чем-то думал.Еще раз подробно расспросив Дитриха, он собрал свой саквояж, на столе оставил порошки и травки, подробно объяснил Алекс, что и как давать, и уехал. Эта ночь и Дитриху далась тяжело, он отсыпался почти целый день, проснулся уже под вечер. Рейн и Алекс напряженно следили за его передвижениями по дому. А ночью все опять повторилось. Дитрих хрипел, выгибаясь и коченея в судорогах, Рейн, присев на краешек кровати, во время приступов засовывал черенок ложки другу между зубами, а Александра сидела на стуле, закрыв глаза и зажимая уши руками, потому что смотреть на это было действительно страшно. Утром Александра опять пошла в лавку. Бессонные ночи давали о себе знать. Поднявшийся ночью холодный ветер уже не бесил девушку, а лишь заставил поплотнее запахнуть полы кожаной курточки.
Хуже и быть ничего не могло. Дитрих подцепил какую-то заразу, возможно, скоро и их с Рейном также будет выгибать в судорогах , но никто точно не знает, учитель тоже ничего не сказал. Александра вяло согласилась на предложенный кофе, и, грея озябшие руки о чашечку, рассказала, как они с Рейном обрадовались видимому улучшению состояния днем, как воодушевились. А потом девушка задала мучивший ее вопрос мистеру Томпсону:
- Мистер Томпсон, что происходит? Что с Дитрихом? Это заразно?
Маг замешкался с ответом, но после паузы все же сказал:
- Александра, я подозреваю, что ваш друг превращается в оборотня. Я не представляю, где он мог это подхватить, ибо укусов на теле я не нашел. Но все симптомы указывают именно на это. Вы с Рейном не заразитесь, если только Дитрих вас не укусит, но до следующего полнолуния делать этого он не станет. Я смогу его вылечить, но не сразу, он должен полностью превратиться.Если дать ему исцеляющий эликсир сейчас, процесс трансформации может сбиться, последствия сбоя предугадать невозможно.
- И что, он так каждую ночь будет? - холодея, спросила Александра.
- Нет, что ты, три ночи, три, - словно что-то вспоминая, откликнулся маг.– Подожди чуть-чуть, я схожу за трактатом. Оборотней изучали давно, и написано по ним много, я, признаться, давно уже не пересматривал эти книги.
Мистер Томпсон вышел. В комнате было тихо и тепло, и Александру разморило. "Я только прикрою глаза…"– думала девушка. "Всего лишь на секунду и сразу открою…"
Разбудило ее легкое прикосновение к ноге. С удивлением Алекс обнаружила, что лежит на чем-то мягком, а щеки касается пушистая шерстяная ткань пледа, которым кто-то заботливо ее укрыл. Опустив глаза, Александра увидела Дина. Парень сидел возле дивана на корточках, видимо, это он разбудил Алекс, погладив по ноге. Ни играть в застенчивость, ни притворяться сил не было, Алекс просто села на диване. Дин протянул чашку, Александра, не глядя, отхлебнула.
Дурацкая ситуация, но Дин так, по-видимому, не считал, потому что протянул руку и коснулся запястья девушки.От неожиданного прикосновения волоски встали дыбом, и нервный импульс, щекоча под кожей, побежал вверх по руке, отчего предплечье покрылось пупырышками.
- Ты устала, - Дин так участливо смотрел на девушку, и Алекс проваливалась в синие глаза парня.–Папа рассказал, что у вас случилось, оставайся, здесь ты сможешь отдохнуть. Впереди еще одна такая же ночь, ты вовсе не обязана при этом присутствовать, мама уже постелила тебе в гостевой комнате.
“Действительно, почему я должна?”–Александра медленно качалась на волнах тихого вкрадчивого голоса, казалось, где-то в голове со скрипом поворачиваются шестеренки. “Я и правда так устала, я уже сорок восемь часов на ногах. Еще одна ночь, целая ночь, я просто не вынесу этого!”
Все еще представляя заманчивую перспективу спокойно проспать до утра, а возможно, и до обеда и сразу же после пробуждения получить чашку горячего крепкого кофе прямо в постель, Александра спустила с дивана ноги, пальцами нащупывая свои сапожки.
Третья ночь была такой же, как и две предыдущие. Дитрих, находясь где-то между явью и забытьем, бредил. Затих только перед самым рассветом, дышал тяжело, воздух с шумом проходил через сухие искусанные губы. А когда горизонт окрасился алым, первый солнечный луч золотом сверкнул в прежде серых глазах рожденного этой ночью оборотня. Предупрежденный Александрой Рейн, взглянув в глаза друга, все же отпрянул, зрелище было впечатляющим. Еще способный на эмоции, Рейн потрясенно выдохнул:
- Офигеть!