Поттера разморило от тепла отеля, он совсем обмяк на моем плече - видимо, уснул. Интересно, какую награду выжившие пожиратели предложили бы мне за его голову? Даже смешно - наткнуться на спасителя всего волшебного мира в облезлом баре в Падбери. Кажется, его я ожидал увидеть в этом Богом забытом месте меньше всего. Мне представлялось, что уж кто-кто, а Поттер точно должен сейчас быть "на волне": улыбаться в камеру для первой полосы "Ежедневного пророка", душить в объятьях кого-нибудь из вечно неприлично счастливых Уизли. Что же с тобой стряслось, золотой мальчик?
Одолеваемый путанными мыслями и неясными вопросами, я и не заметил, как ступеньки закончились. Мы с моим ценным грузом оказались перед финишной прямой - длинным и темным коридором. По иронии судьбы его номер находился ровно напротив моего, если верить бирке на ключах, торчащей из его кармана. Почему-то происходящее уже не казалось смешным или забавным. Может быть я становлюсь параноиком, но слишком уж много совпадений для одного дня. От тягостных мыслей о новых предательствах даже Поттер стал казаться куда более тяжелым, чем он есть. Я уже с трудом передвигал ноги. Мне непременно нужно было передохнуть, и потому я стряхнул свою ношу с плеча и прислонил к стене.
В этот момент шрамоголовый, лишившийся персональной грелки под именем “Драко Малфой”, не просыпаясь, недовольно заныл. Дыхание участилось, и он забился, словно отгоняя руками непрошеные образы в голове. Весь вечер я с переменным успехом пытался сдерживаться от соблазна заглянуть к нему в черепушку. Но у него уже после первой рюмки не осталось практически никаких барьеров, и потому я буквально слышал мысли из его головы. Вот и сейчас, сам не понимая как, я очутился в сновидениях Поттера. Ни разу еще мне не приходилось использовать навыки легилименции на спящих. Снейп всегда говорил, что это запрещено. И когда картина реального мира растворилась передо мной, я понял, почему. Глаза застлало белой пеленой, а я сам вдруг оказался в шкуре своего давнего врага. Я не просто растворился в его чувствах и эмоциях, я сам стал им: стал видеть его глазами, слышать его ушами и ощущать окружающую действительность его телом.
Ощущение было чем-то средним между эффектом гипноза и многосущного зелья. Я поднял свои руки и посмотрел на них: у Поттера были короткие узловатые пальцы с обгрызенными ногтями. Истинный сын своего отца внутри меня закатил глаза. Но сам герой, в теле которого я находился, кажется, ничего не почувствовал. Сомневаюсь, что он вообще осознавал, что спит.
Покрутив вправо и влево его головой, я ничего не смог разглядеть - вокруг было очень темно. Воздух в помещении был какой-то затхлый и спертый, пахло пылью. Не знаю, как Поттеру, но мне страшно захотелось поскорее сбежать из этого мрачного места. Однако, попытавшись встать, я больно ударился головой о низкий свод потолка.
- Чулан под лестницей, - отозвалась яркой вспышкой в моей голове догадка Поттера.
Я помню, в школе ходили слухи про то, что опекуны "золотого мальчика" настоящие садисты, которые все детство шпыняли и обижали его. Поговаривали даже, что у Поттера там, в мире маглов, нет даже своей комнаты, и он спит в тесной кладовке, среди тряпок и ведер. Я никогда не воспринимал эти россказни всерьез, ну, а кто в здравом уме мог бы посчитать их правдой? Не могли же эти люди и впрямь просто спрятать ребенка в подсобку, как ненужный хлам?
Тем временем, Поттер встал с кровати, стряхнув с головы пару пауков, и двинулся вперед по скрипучему полу. Мне было очень холодно в его теле, хотелось снова забраться под одеяло с ногами и никуда не ходить. А еще лучше - вообще накрыться им с головой и сидеть так, пока этот дурацкий сон не закончится. Но перебравший спаситель мира, кажется, не разделял моего мнения. Он медленно продвигался вперед, к двери, из-за которой пробивалась узкая полоска света. Снаружи раздавался какой-то неясный шум: треск, скрип половиц, приглушенные стоны, странные чавкающие звуки, лязг металла и чье-то нескладное пение вдалеке.
Поттер повернул ручку двери немного вправо и она на удивление легко поддалась. Однако, дверь оказалась закрыта цепочкой снаружи, поэтому все, что нам оставалось - это довольствоваться наблюдением через увеличившуюся щель. Но все звуки за дверью стихли в то самое мгновение, когда Поттер приоткрыл дверь. Тишина была столь оглушительной, что пугала сильнее, чем любой крик. Мое сознание пыталось внушить мне, что это всего лишь сон, но внутренности все равно словно сковало льдом от ужаса.
Поттер подался вперед, пытаясь высунуть наружу руку по локоть, чтобы снять цепь. Гриффиндорфский придурок, что ты творишь? Моя интуиция сиреной кричала о том, что делать этого ни в коем случае нельзя. Но я не успел ничего сказать или сделать, - тишина за дверью сменилась гулким цоканьем звонких каблучков, резким хлопком двери и хрустом человеческих костей. Чулан наполнился терпким запахом крови и поразительно знакомым смехом тетушки Беллы.
Тело Поттера прошила резкая боль, и я чуть не заорал во все горло, ощутив это на себе. Рука Поттера просто повисла безвольной плетью, в то время как он, согнувшись пополам, корчился от боли. Тогда щель в двери снова приоткрылась, но лишь для того, чтобы явить нам Беллатрикс во всей ее кошмарной красе: с запавшими глазницами, острым подбородком, оскалившимся ртом, измазанном в чем-то красном. Она царапнула длинными желтыми ногтями внутреннюю сторону двери и, запрокинув голову, засмеялась.
-
Как было раньше: обычно, просто. Тёмный чулан, ну чего тут взять? Дело не в деньгах, игрушках, росте... Главное – это уметь мечтать. - вдоволь насмеявшись нескладно запела она на неизвестный мотив, удаляясь вприпрыжку от двери.
А Поттер с упорством суицидника бросился за ней, прыгая на дверь, врезаясь в нее плечом, в попытках сорвать ее с петель. Ненависть заполнила все его существо. Он рвался к ней с единственной целью, обуреваемый жаждой мести. А когда его пыл немного угас, он высунул наружу здоровую руку и стал срывать с нее цепь, но левой рукой сделать это было не так-то просто.
-
Эти кареты не едут сами, ты это позже потом поймёшь. В мире, наполненном чудесами, есть также ненависть, смерть и ложь. - хрипло и фальшиво пел удаляющийся голос безумной.
Защелка, наконец, поддалась и Поттер, баюкая сломанную руку, двинулся по коридору вперед. Дом перестал походить на жилище маглов. Теперь здесь повсюду висели связки сушеных грибов, костлявые тушки летучих мышей, банки с клыками, глазами и рыбьей чешуей. Низко свисали нити паутины, через забитые ставни не пробивалось даже тусклого луча света. Пол и стены были вымазаны чем-то багрово-красным, и их вытирали засаленными вафельными полотенцами угрюмые домовики.
- Знаешь, бывают такие драмы: вроде бы сказка, но только где? Тобою гордятся папа и мама, но не вернутся они к тебе...
Миновав неприветливых ушастых трудяг в их старых тогах-наволочках, мы почти прошли коридор, ведущий к кухне. По мере приближения все острее ощущался запах сгоревших яиц или мяса. Я не слишком разбираюсь в готовке, но было ясно, что с ужином у тетушки Беллы сегодня явно что-то не задалось. Шаги Поттера становились все осторожнее и медленное. Он словно бы не решался заглянуть за поворот.
- Ты не грусти, ведь любовь – защита, так ведь сказал тебе тот мудрец? Снитч в твоих пальцах ещё закрытый. Он открывается под конец.
Слова безумной песни, видимо, задели какие-то неведомые мне струны в его душе, и он решительно сделал следующий шаг. Однако, тут его шрам пронзила острая боль, Поттер упал на пол и прижал здоровую руку ко лбу. Будучи в его теле я мог на себе ощутить один из этих пресловутых "приступов", над которыми мы вечно ржали в школе. Однако, тогда я не мог себе представить, насколько это больно. В голову словно бы забили раскаленный гвоздь и теперь с помощью магнита пытались его вытащить. Черепушка буквально взрывалась изнутри. Поттер выгнулся от боли, вскрикнул и в бессилии упал на пол снова.
А когда открыл глаза, увидел изуродованные тела близких, подвешенные на крюках к потолку, огромный котел, стоящий прямо на полу среди кухни, и Беллу, которая замахнулась топором на забившуюся в угол черную лохматую псину. Поттер бросился к ней, заслоняя телом жертву сумасшедшей, и удар пришелся ему меж ребер. Стало ясно, что за неприятный чавкающий звук мы слышали из чулана. У меня перехватило дыхание от боли, а на глазах выступили слезы. Мир сна медленно погрузился во тьму. Поттер умер.
Когда меня выбросило в холодный коридор отеля, я не сразу смог понять, где я. Однако, обнаружив перед собой медленно сползающего по стенке гриффиндорфца, тут же бросился проверять его пульс. Пьян вусмерть, но однозначно жив. Почему-то это открытие принесло невероятное облегчение. Неужели мне есть дело до этого никчемного придурка? И когда уже, наконец, закончится этот бесконечный путь домой? Я никак не мог прийти в чувство, ноги дрожали, и было всерьез немного страшно, но я взвалил Поттера на себя и двинулся вперед по коридору.
Чтобы увидеть скрытый текст, войдите или зарегистрируйтесь.
Поздравления в реж.днев, перемены в шапке - скоро ))
