Завтрак Таня проспала. Будить её никто не стал, но, едва разлепив глаза ближе к полудню, она увидела склонившуюся над ней Светлану, чьё лицо выражало глубокое участие и неподдельный интерес.
- А ну ка, давай, колись, подруга, - хитро прищурившись, заявила она, - с кем это ты гуляла всю ночь?
- Ммм... Не всю ночь, мы рано пришли, - только и могла промычать в ответ девушка. Спросонья думалось плохо, а бесцеремонность соседки по комнате просто обескураживала.
Танька села на кровати, вспоминая вчерашнее и понемногу приходя в себя, а Света продолжала, теперь уже победным тоном:
- Ага! "Мы"! И кто это "мы"?
Молча натянув шорты, Таня поплелась умываться. Назад в корпус возвращаться не хотелось, но по дороге она успела всё обдумать и решить, что Светлану уж точно вводить в курс дела не стоит.
Девчонки сидели на кроватях, Света - на Таниной, с многозначительным лицом, Юля - на своей, с присущим ей дружелюбным выражением.
- Я тебе на завтраке чай взяла, - Юля кивнула на тумбочку, - и бутер с сыром.
- Ох... спасибо! - пить хотелось зверски, есть - не очень, но Танька действительно была от души благодарна за возможность жевать и хотя бы временно не отвечать Светлане.
Та, впрочем, больше ни о чём не спрашивала, но смотрела так, что Таня не выдержала и к концу бутерброда изрекла:
- Да с тётей Надей я была, с тётей Надей. Гуляли просто.
Света, конечно, не поверила, но возражать не стала.
Дима заехал в этот же день после ужина, позвал прокатиться. И на следующий день тоже, и на следующий. Ездили в ближайший городок, почти до утра бродили по улицам и по берегу, и говорили, говорили...
Обсуждали всё подряд. Общих тем, на удивление, нашлось множество, а те, что были не общими - быстро становились таковыми. Их интересовало друг о друге всё, и для обоих это было в новинку: никто из них до сих пор не имел таких доверительных отношений, тем более, с человеком противоположного пола. Даже в разговорах с лучшей подругой Лией Таня не чувствовала себя так свободно, спокойно и правильно, как с Димой. Она даже не сразу осознала, что влюбилась, слишком уж это было не похоже на все те детские влюблённости, которыми она страдала до этого.
Дима тоже не форсировал события. Во время прогулок они постоянно держались за руки, это было естественно и не обсуждалось. Она стала словно продолжением его ладони, и когда им приходилось разрывать эту связь, чувствовала себя очень неуютно. Они гуляли по городу, и в каждой витрине Таня ловила их совместное отражение: ей очень нравилось смотреть на это совершенное четырёхногое, четырёхглазое и четырёхрукое существо. Ночи были тёплыми, мягко светили фонари, людей и машин на улицах почти не было, а с деревьев падали абрикосы.
В лагерь Таня возвращалась с рассветом, а иногда и к завтраку. Надо было видеть, с каким лицом она вползала в столовую, донельзя утомлённая, с закрывающимися на ходу глазами, но неизменно счастливая.
"Погулять с тётей Надей" удалось ещё несколько раз, прежде чем Светлана спалила парочку. Собственно, всё, что она увидела - ждущий Таню "Жигулёнок" и силуэт парня внутри машины, но Свете этого хватило: она презрительно фыркнула и перестала интересоваться Таниной личной жизнью. Танька вздохнула с облегчением.
У самой Светланы дела амурные шли не очень. Она встречалась с Никитой, и с Никитой было скучно. Его интересовал спорт, спортивные состязания, походы. Он много времени проводил на работе с детьми. Когда они оставались вдвоём, он зачем-то рассказывал ей, как служил в армии.
Дальше неуклюжих объятий и неумелых поцелуев дело не шло, что, впрочем, только радовало Свету: Никита был для неё проходным вариантом, "на безрыбье".
Илья же почти совсем перестал появляться в её поле зрения, постоянно пропадая в лагере, где его кипучая деятельность была очень востребована. Светлана часто ходила в главный корпус и даже несколько раз рисовала что-то в художественном классе - одна, без Тани, эта предательница с появлением в её жизни какого-то местного оборванца на допотопной тачке совсем перестала туда заглядывать. Но сын Кайгородова больше не объявлялся, такой вот облом.
Зато внезапно активизировался противный рыжий парень со шрамом. Звали его Шило. Кажется, эта кличка была всего лишь производным от фамилии, но для Светы он стал настоящим шилом в заднице. Нет, начала-то, конечно, она: смотрела презрительно, срывала на нём свою злость, а однажды, когда Никита и Юля ушли на пробежку, а Светлана осталась в домике парней смотреть телевизор, даже поддразнивала его кокетливо - издевалась, в общем.
Этого никто не видел, они с Шило были в комнате одни. Он так смешно себя вёл, как будто повёлся на её заигрывания, заметно нервничал, кривил лицо и молчал. Было забавно.
Но на следующий день, выходя из душевой, она обнаружила его стоящим на веранде и в упор смотрящим на дверь, из которой она появилась.
Сначала Света только хмыкнула:
- Эй, чучелко, а ты чего здесь забыл? Я тебя спинку потереть не звала.
Парень продолжал стоять и молча на неё пялиться. Светлана пожала плечами, и обошла его по широкой дуге. Но ситуация стала повторяться с завидной периодичностью. Куда бы Света ни шла, она постоянно натыкалась на этого Шило, который не отводил от неё взгляда и не вступал в диалог.
Это начинало напрягать, и она решила при первой возможности рассказать всё Никите, - пускай приструнит ненормального соседа и защитит свою девушку. Но у Никиты близился конец смены (а казалось - будто бы вчера приехали), и ему стало совсем не до того, нужно было принимать нормативы и устраивать финальные матчи. Ну что ж, Свете не впервой самой справляться с идиотами, ведь идиотов вокруг много, а Светлана такая одна. Отправит пока что рыжего уродца в игнор, раз он не реагирует на её выпады, а там, глядишь, начнётся пересменка, Никита освободится и разберётся с ним...
Я уже строю сюжетные теории - как оно там у тебя повернется - интресно проверить, насколько права
Рожу-то какую скорчил на последнем скрине...
пиши проду! 
Ну и образ саламандры, мелькнувший на картине Димы, тоже не оставил равнодушной, хочется знать, что это такое, откуда и как связано с названием мира!
