Младший сын Короля стоял, прислонившись к стене и сложив руки на груди. Ему хотелось скорее покончить со всеми делами в замке и вернуться в башню порядка, чтобы оценить новых рекрутов, которых Диглан тренировал уже две недели.
Орден отбирал самых лучших воинов среди солдатни, которая охотно шла служить под знамя порядка, но не все из них допускались до посвящения. Умело орудовать мечом было мало, важно было иметь кое-что еще. Многим людям сейчас не хватало этих важных для будущего Гельтона качеств, но всё же орден находил достойных.
Командор не просто скорбел о погибших братьях по оружию, он каждую минуту осознавал, кто виновен в их гибели, но не видел смысла в скорби. Смысл был лишь в том, чтобы больше не допустить подобных промахов.
Мужчина отбросил лишние мысли и потер закрытые глаза большим и указательным пальцем, пытаясь прогнать легкую сонливость, которая преследовала его уже несколько бессонных суток. В последнее время сон казался недопустимой роскошью.
- Сир, король Анрэй ждет, - оповестил ожидающего рыцаря стражник.
Алан поднял глаза на солдата и в очередной раз задержал взгляд на его доспехах. Тяжелый металлический панцирь надежно защищал тело воина, но ухудшал маневренность движений при борьбе. Алан был против переобмундирования стражи, но у Короля и у главнокомандующего армией Гельтона были свои взгляды.
Правитель решил сделать свою армию надежнее, поэтому все Гельтонские мастера последние недели были заняты работой на военное благо королевства.
***
Деревянная дверь, которая вот-вот должна была своим скрипом оповестить о появлении самого бескомпромиссного воина Гельтона, молчала. У Короля было немного времени, чтобы прокрутить предстоящий разговор у себя в мыслях. Сейчас было необходимо позаботиться об одной глупой мелочи, которая была слишком важна, чтобы её игнорировать.
От этого зависело дальнейшее безопасное нахождение королевской династии в липкой паутине под названием власть. Проблема, которую предстояло решить, была связана с благополучием одного из советников.
Кто бы мог подумать, что столь своенравный правитель во многом зависит от своих подручных, которые, возможно, и догадываются об этом, но не решаются произнести вслух?
До сих пор монарху удавалось держаться на плаву за счет поддержки верных влиятельных поданных. Если бы не они, существующую власть в Гельтоне еще десять лет назад поглотила бы пришедшая с юга вера в единое божество, а после подоспели бы другие захватчики.
К счастью, дальновидность правителя позволяла ему решать те самые маленькие проблемы советников еще до того, как те хватятся их, что позволяло избегать просьб с их стороны. А это к лучшему, ведь Анрэй Тэреган не исполнял просьб поданных.
Правитель считал свою скрытую заботу об их небольших потребностях приемлемой ценой за поддержку и верность. Ничего невозможного, как правило, не требовалось, стоило лишь быть осведомленным о благополучии их семей. Если семьи советников ни в чем не нуждались, значит, и главы влиятельных семейств были удовлетворены, а вместе с тем и верны короне.
На этот раз под вопросом стояло благополучие самого влиятельного советника, поэтому стоило побеспокоиться о том, как прозвучат слова глупой просьбы, обращенные к не самому глупому человеку при дворе.
Королю не в первый раз приходилось задумываться перед беседой с человеком, которого он ждал в данный момент. Но все размышления в итоге оказывались бессмысленны, ибо разговоры с глазу на глаз между старшим и младшим Тэреганами проходили прямо, без каких бы то ни было игр домов.
Но, несмотря на бесхитростность разговоров отца с сыном, порой Король замечал скрытность в поведении своего отпрыска, который на удивление искусно освоил игру домов. И пусть интриги при власти не нравились ему, он всё же умело играл и тянул за ниточки некоторых людей, как настоящий кукловод.
Король изучил все ходы в игре своего сына, но позволял ему плести свою паутину, надеясь со временем выяснить то, что он скрывает.
Алану удалось каким-то образом приручить проклятую, и пока это существо приносило только пользу, но ничто не вечно. Какой неоспоримой могла бы быть власть правителя Гельтона, если бы за спиной его стояли преданные проклятые.
Десять лет назад старший Тэреган видел, какой мощью обладают эти существа, которые силой мысли могли поджигать дома, разрывать любое препятствие на части или просто подчинять людей своей воле. Тогда это стало прямой угрозой всему королевству, и, если бы проклятых существ было больше, остановить эту мощь силами обычных солдат не удалось бы никогда.
Именно в тот кровавый период младший Тэреган в первый раз проявил свои стратегические навыки. Когда солдаты были почти разгромлены, а неумелый командир опустил руки, Алан предложил план, который в итоге привел воинов к победе. Именно в тот день младший сын короля впервые повел за собой солдат, которых не смущало, что их временный предводитель всего лишь мальчишка.
У короля не было причин не доверять своему сыну, даже если тот пытается вести свою игру. К тому же, Аланеин всегда был полезен короне.
Порой он ступал на край границ допустимого, но каждое его действие было в интересах королевства, чаще в интересах семьи, во благо которой он всегда и старался действовать.
По крайней мере, так было до недавнего времени, пока несколько дней назад Командор ордена порядка не нарушил прямой приказ короля, а это значило, что он переступил через черту, которая ограждала интересы Короны.
Анрэй Тэреган никогда не был слишком строгим со своими сыновьями, так как поддержка семьи всегда была очень значимой посреди всех этих интриг. Но указывать детям на ошибки - это отеческий долг.
Мысли прервались из-за раздавшегося продолжительного скрипа, который лишний раз напомнил человеку, поглощенному мыслями, о том, что он ждет гостей. Трое воинов прошествовали неторопливым маршем в тесную залу.
Король махнул рукой двум гвардейцам, давая понять, что он не нуждается в охране во время беседы со своим собственным сыном.
Двое солдат вышли, а оставшийся воин оперся спиной о только что закрывшуюся дверь и сложил на груди руки, не утруждая себя лишними приветствиями и поклонами.
- Ты засыпал яму, - решил не медлить старший мужчина и начал с самого главного.
- Мне надоело разбираться с любопытными дураками, - так же резко ответил рыцарь, подпирающий спиной дверь и, словно волк, смотрящий исподлобья на своего отца.
- Ты нарушил мой приказ, - продолжал правитель Гельтона, буравя сына взглядом.
- Тогда прикажи раскопать её, и пусть следующие её узники гниют там вместе с предметами своего любопытства, - Алан разжал замок на груди лишь для того, чтобы сделать красноречивый жест руками, дающий понять, как он относится к людям, попавшим в тиски ямы по собственной глупости.
Король осознавал правду в поступке своего отпрыска, но от факта убежать нельзя.
- Своим поступком ты поставил под сомнение мою честь, - прозвучала слишком очевидная истина, которая волновала Короля не меньше, чем благополучие его детей.
- Я понимаю, - неожиданно почтенно склонил голову младший Тэреган перед отцом и застыл, ожидая ответного кивка, который будет означать прощение.
Вместо ожидаемого сыном кивка король поднялся со своего места и прошел к тактическому столу.
Раскаивался сейчас его сын или делал вид, было неважно, главное, что сейчас самый подходящий момент упомянуть о мальчишке советника.
- Бран, - кратко бросил Монарх, разглядывая карту на столе.
- Ты серьёзно? – недоверчиво спросил Алан, подойдя к столу и опершись о него кулаками.
Король лишь кивнул, даже не думая объяснять, почему назвал имя сына советника, он не считал командора дураком, не умеющим читать меж строк.
- Этот идиот ослушался моего приказа, - попытался объяснить младший Тэреган, поняв, что отец решил хранить молчание.
- Ты тоже ослушался моего приказа, значит ли это, что ты идиот? - король оторвал взгляд от карты и посмотрел сыну в глаза.
***
Мирисса покорно сидела в ожидании, пока лекарь помешивал очередное противное зелье в склянке. Девушка уже приготовилась показательно морщиться. За эти долгие дни, проведенные под присмотром врачевателя, она отлично натренировалась морщить нос, показывая, что испытывает огромное отвращение к чему-либо, даже если это "что-либо" было не так противно на самом деле.
Вся радость этого представления была в реакции непредсказуемого лекаря, который - то обижался на реакцию больной, то принимался пробовать свое совершенное, по его мнению, зелье. После чего обязательно издавал мурлыкающий звук, который означал, что зелье, по его мнению, превосходно не только по эффективности излечения, но и на вкус.
Девушка с интересом изучала стоящего в данный момент к ней спиной худощавого и седовласого мужчину.
Она была знакома с этим чудаком уже пару недель, и при каждой их встрече он что-то бурчал себе под нос. Да не просто бурчал, он пел!
Мирисса уже привыкла к его чудачеству, но сегодня был тот самый день, когда из уст лекаря были слышны незнакомые мотивы, видимо, он напевал новую мелодию, которую девушка ранее от него не слышала. И по двухнедельной традиции эта мелодия обязательно прицепится к мыслям и языку проклятой, которая так заразительно поглощала всё, что происходило вокруг неё.
Девушка хорошо помнила первую встречу со своим лекарем. Она состоялась после длинного разговора со служанкой. Когда та очень настойчиво пыталась объяснить Мириссе, что подобные штаны, к которым проклятая испытывает симпатию, носят лишь недостойные женщины в Гельтоне, работающие в "Доме встреч".
Долго ломая голову над тем, что же это за работа и что такого недостойного в этих женщинах, что предмет их гардероба считается бесстыдным в обществе, обвиняемая пришла к самым странным выводам, но решила, что такое занятие всё-таки нельзя считать работой.
Мирисса подолгу рассматривала себя в зеркале, но так и не нашла ничего бесстыдного. Вэнона всегда недовольно фыркала, глядя на оголенные, по её мнению, ноги проклятой, но у девушки были свои взгляды на этот счет.
После всех этих разговоров, встретив лекаря впервые, девушка не могла не прокомментировать то, что он одет в платье! В платье! Мужчина, а самое главное, один из главных советников короля носит платье.
В то время, как проклятой запрещают носить штаны, один из главных мужчин замка спокойно носит платье!
Когда она высказала своё возмущение вслух, реакция людей, которые находились в тот момент рядом, была неожиданной. Алан, который привел её к врачевателю, засмеялся нехарактерным для себя громким смехом. Девушка первый раз слышала, чтобы он смеялся так искренне и громко. Лекарь же насупил брови и, подняв указательный палец, обиженно сказал, что на нем надета мантия.
- Пей, - раздался рядом старческий голос, вырвавший Мириссу из воспоминаний.
- Ты первый, старик, - кивнула проклятая на склянку, и лекарь без возмущений отхлебнул самую малость жидкости из сосуда.
Не то, чтобы девушка не доверяла ему, просто этот странный старец вызывал у неё опасения. Он не выглядел грозно, но за время, что проклятая была с ним знакома, она поняла одну простую истину. Этот седовласый мужчина хоть и опасливо косился на неё, но при этом имел огромный интерес.
Рядом с ним Мирисса словно ощущала сотни незаданных вопросов, и все эти вопросы горели в его тускло-карих глазах. Мало ли что взбредет в голову этому сумасшедшему алхимику, пусть на себе свои странные зелья испытывает.
- Милостивый Создатель, ты что, уснула? - отвлек девушку от мыслей раздраженный старческий голос.
- Ага, - кивнула она. - А знаешь, что бывает с лекарями, которые будят проклятых?
- Стража! - хрипло завопил старик, и Мирисса вздрогнула от неожиданности.
Мало того, что солдатня, находящаяся в коморке врачевателя, тут же обнажила оружие, так еще и снаружи сбежалась добрая дюжина защитников Гельтона.
- А знаешь, что бывает с проклятыми, которые задают лекарям такие вопросы? - спросил старик, довольно ухмыляясь и осматривая свою небольшую армию.
- Полагаю, - на миг задумалась Мирисса и заметила в протянутой к ней руке врачевателя склянку с зельем. - Проклятые всё-таки выпивают противное зелье?
- Превосходное зелье, - исправил старик рыжеволосую и передал ей склянку, та, в свою очередь, мигом опустошила сосуд.
Мирисса пару раз причмокнула, смакуя зелье, старик всё это время пялился на неё в ожидании, поэтому девушке пришлось показательно сморщиться.
- Лгунья, - прошипел главный лекарь и отвернулся к своим склянкам на столе.
Девушка лишь улыбнулась. На самом деле зелье, которым её пичкал этот странный алхимик, было довольно приятным на вкус.
Выпивая его, проклятая чувствовала тепло, которое концентрировалось на её грудной клетке и на долгое время избавляло от ноющей боли заживающих рёбер. А они действительно заживали с поразительной быстротой. Этот старик явно знал своё дело и не зря занимал место среди советников короля.
Единственное, что вызывало дискомфорт у рыжеволосой – это ощущение, появившееся пару дней назад в области груди. Это странное чувство будто сдавливало дыхание своей тяжестью.
***
- Кто тебе сказал об этом? - поинтересовался разглядывающий карту мужчина, который словно ничего вокруг себя не замечал.
- Стражник, прибывший вчера из столицы, - немедля ответил блондин.
Мерт прибыл в замок пару часов назад, но его друг смог найти свободное время лишь сейчас, поэтому разговор состоялся не так срочно, как того хотелось беловолосому рыцарю.
- Значит, этот мужик уверенно заявляет о пропаже? - Алан задал вопрос, по-прежнему осматривая карту перед собой и, что-то подмечая для себя, постучал по определенному месту на ней указательным пальцем. - Расскажи подробней.
- Мужик приехал из пыльного города, - начал Мерт, но после будто бы естественного покашливания командора исправился. - Из Тунора. Страже он сказал, что его жена не являлась домой со времен вспышки, короче, поднял на уши всю стражу столицы.
- Почему он приехал в столицу, а не обратился к страже Тунора? - вполне логичный и ожидаемый вопрос, на который у блондина был ответ.
- Тунор остался без стражи, Алан, - покачал Мерт головой, осознавая все последствия такого решения. - Командующий армией Гельтона приказал вывести из города всю стражу и добровольцев ради укрепления границ.
Рассматривающий карту воин хранил молчание и только его с силой сжатые кулаки могли поведать о его истинных чувствах. Мерт не сомневался, что Алан осознает всю серьезность подобного приказа. Теперь в пыльном городе будет царить полное беззаконие. Даже когда территория находилась под контролем солдат, люди в городе умудрялись творить такое, что беззаконники считали самыми изощренными преступлениями Королевства, а стража самыми ужасными деяниями десятилетий.
- Ты собираешься что-нибудь предпринимать? - решил нарушить тишину Мерт.
- О да, - как-то отрешенно ответил командор, устало потирая большим и указательным пальцем переносицу.
Только сейчас Мерт обратил внимание на его покрасневшие глаза, он и раньше знал, что его друг пренебрегает сном, но, видимо, сейчас он слишком усердствовал в этом. Блондин не стал подмечать этого, он понимал, насколько оскорбительно могло прозвучать для Алана внимание к его слабости.
- Тут кое-что еще произошло, - замялся блондин.
- Говори, - просто ответил Командор.
- На днях в пыльном городе объявилась золотая бритва, какая-то женщина пыталась продать её на рынке оружейнику, но тот признал королевскую оправку и сообщил через гонца в замок, - Мертран некоторое время помолчал, после чего все-таки решил предположить. – Я думаю, что Тень снова намеренно даёт о себе знать.
- Нелепее прозвища не слышал, - хмыкнул Алан. – Эта девка не наша забота, пусть стража шевелит своими членами.
- Ладно, - неохотно согласился Мерт. - Что мы будем делать с Тунорцем?
Рыцарь услышал позади себя звуки шагов, но не пожелал оборачиваться.
- Мы? - усмехнулся младший Тэреган и обратил свой взгляд за спину блондина, в ту сторону, откуда ранее доносились звуки шагов. - Ты и он.
Мертран обернулся, чтобы проследить за взглядом Алана и увидел того, кого хотел видеть меньше всего. Бран стоял в другом конце залы и живо болтал о чем-то со стражником, который, видимо, уже сдал свой пост.
- Ты спятил? - все, что смог выдавить из себя воин.
Алан не мог просто так взять и решить отправить его в столицу вместе с этим идиотом, он точно не мог.
- Поедете в столицу, поговорите с этим мужиком, не так сложно, а, Мерт? - подначивающе спросил Алан, глядя другу в глаза.
- Почему не отправить со мной Диглана? Или почему ты сам не поедешь? – возмутился блондин и тут же пожалел об этом.
- Я должен объясняться перед тобой? - слишком ясный намек и не слишком деликатное указание на разность положения двух воинов.
- Нет, - осознав глупость своего возмущения, произнес Мерт без толики покорности. - Я не понимаю, почему снова он...
- Сегодня народный совет, я должен быть там, понимаешь? - неожиданно дружелюбно начал командор, но следующие его слова вновь лишь пристыдили блондина. - Если ты хочешь пойти вместо меня, я не прочь уступить тебе.
Мертран знал, что ему нечего делать на совете, его и слушать там никто не станет. Но Алан мог хотя бы попытаться отстоять своё мнение о возвращении войск в Тунор.
Рыцарь смотрел на своего друга, вновь склонившегося над картой, и понимал, что тому не доставляет удовольствия общаться с зажравшимися советниками, которые думают, что смыслят в войне больше солдат. И всё же Алан делает это, скрипя зубами, но делает, почему же тогда он, Мерт, так сопротивляется отправке в столицу вместе с этим нахальным молокососом?!
Рыцарь скрипнул зубами: Алан умел убедить, ему даже не требовалось приказывать, чтобы блондин был готов выполнять его просьбы. Командор знал, как заставить людей думать самих и в итоге принимать решения, выгодные ему.
- А Диглан? – вспомнил о друге Мерт. - Я не видел его уже две недели.
- Он занимается с рекрутами и сейчас у него работы больше, чем у нас с тобой, вместе взятых, - Алан покачал головой, будто сам не верил своим словам. - Более тысячи человек пожелали стать частью ордена.
Мерт хотел что-то сказать, но вместо этого издал непонятный звук замешательства. Его язык словно онемел, но вдруг в нем проснулось предчувствие того, что сказанное командором могло ему просто послышаться.
- Тебе не послышалось, - ухмыльнулся Алан, подняв на Мерта взгляд, и рыцарь вдруг почувствовал неприятное ощущение от того, что Командор только что словно залез в его мысли.
- Но мы не сможем принять их всех, так? - с надеждой услышать обратное спросил Мертран.
- Их всех, - немного мечтательно и несвойственно для себя повторил Алан. - Я надеюсь, мы сможем отобрать из них хотя бы дюжину.
- Хотя бы сотня человек должна соответствовать, - оперся Мерт о стол на манер Алана и сделал выпад рукой, предполагая.
- Поблажек не будет, - вновь посмотрел Алан на друга. - Орден не отступится от своих принципов ради того, чтобы увеличить свою численность.
Правда была за Аланом, Орден Порядка не нуждался в численном преимуществе, потому что его суть не в войне.
Прежде, чем Мерт смог сказать что-то еще, Командор призывающее махнул кому-то рукой. Позади послышались приближающиеся шаги.
- Алан?! - вопросительно и неожиданно почтенно произнес Бран, поравнявшись с рыцарем, стоящим напротив командора.
- Поедешь с Мертом в столицу, он тебе всё объяснит по дороге, - не утруждая себя объяснениями, сказал Алан, глядя Брану в глаза.
Бран словно замер, Мерт был готов поклясться, что тот затаил дыхание, но вдруг на его смазливом лице медленно расплылась самодовольная улыбка.
- А доспехи можно надеть? - весело осведомился он у Алана, кивая на Мертрана, а вернее, на его доспехи Ордена порядка.
- Конечно, - кивнул Командор и улыбнулся, показав два ряда белых и ровных зубов.
Бран хлопнул по плечу Мертрана и развернулся на каблуках, намереваясь отправиться в путь. Второй блондин удивленно уставился на командора, но тот лишь снова опустил взгляд к карте.
- Старые доспехи городской стражи, Бран, - уточнил Алан ровным голосом.
Улыбка начала медленно исчезать с лица Брана по мере доходящей до его ума информации. Мертран хохотнул.
Выйдя из каморки лекаря в просторную залу и закрыв за собой дверь, Мирисса глубоко вдохнула. В тесном обиталище врачевателя было слишком тяжело дышать. Но и тут, в более просторном помещении, Мирисса почти не ощутила разницы, что-то всё так же настойчиво камнем лежало у неё на груди.
- Наконец, - сказала Вэнона и будто выдохнула при этих словах. - Почему лекарь кричал?
Женщина сделала приглашающий жест проклятой, призывая следовать за ней.
- Ненормальный, - пожала плечами девушка и пошла следом за служанкой.
Девушка была рада покинуть обитель врачевателя. Не только потому, что там было тесно, не только потому, что ей было неуютно находиться рядом с людьми, а потому, что ей просто хотелось двигаться дальше.
Возникшая в голове мелодия тут же подхватываемая языком напомнила о лекаре. Несмотря на то, что старик был прост в общении, даже слишком прост, отчего производил впечатление сумасшедшего человека - это не помогло им с Мириссой быстро найти общий язык.
Помимо проклятости подопечной не сгладило ситуации и то, что девушка недовольно шипела при любом прикосновении к ней лекарских рук. Она испытывала кое-какие сложности при любом физическом контакте с людьми и всячески противилась такому осмотру, но выбора не было.
Ураган мыслей в голове также не давал расслабиться рыжеволосой, ей хотелось чем-нибудь заняться, и неважно чем, главное за пределами своих покоев.
Последние две недели протекали скучно, нечасто удавалось выйти из своих покоев, даже еду служанка приносила ей в постель и готова была кормить с ложечки, лишь бы проклятая никуда не выходила. Врачеватель посоветовал девушке находиться в постели, но ей надоело сидеть взаперти. Сегодня она впервые сама пришла к нему прежде, чем он нанес ей визит.
Девушка решила продолжить свою вылазку и попытаться сходить в место, о котором не раз задумывалась на днях.
- Отведи меня в библиотеку, - повелительно сказала Мирисса и сморщилась из-за своего неприятного тона.
- Лорд Командор велел, - начала спорить Вэнона, но девушка не позволила ей закончить.
- Иногда ты забываешь, что рядом с тобой проклятая, - Мирисса говорила тихо и спокойно, поэтому её голос мог показаться шипением змеи.
- Хорошо, - фыркнула своенравная служанка. - Но сначала ты поешь.
"Ну конечно!.." - подумала девушка, Вэнона всегда умела вырвать маленькую победу и оставить за собой последнее слово.
Мириссе не хотелось спорить. Она внимательнее присмотрелась к своей служанке. Та носила простое коричневое платье, а вырез на спине, демонстрирующий участок обнаженной кожи, заставил вспомнить проклятую о её личном эксперименте.
За время, проведенное в замке, девушка наблюдала за множеством людей. Все они так или иначе взаимодействуют между собой через прикосновения друг к другу, и если они это делают, значит, у них это не вызывает беспокойства. Размышления заставили серьёзно задуматься о том, что дело не в людях, окружающих её, а в ней самой.
Мирисса не могла оставить без внимания эти ощущения, которые беспокоили её, казались чем-то непонятным, а оттого интересным, поэтому она начала экспериментировать с этим чувством. И её подопытным кроликом оказался самый близкий на данный момент, всегда находящийся подле неё человек - её служанка Вэнона.
Поначалу женщина была озадачена нелепыми просьбами о рукопожатиях. Особенно после того, как рыжеволосая то и дело вздрагивала, а после свирепо сверлила женщину взглядом, если при купании рука служанки нечаянно коснется её. Но в итоге женщина привыкла и лишь исполняла просьбы проклятой, просто наблюдая за ней.
Девушка выяснила, что прикосновение через ткань не вызывало неприятного чувства. Она то и дело вспоминала сына кузнеца, долго размышляла над произошедшим.
Единственным объяснением для неё было то, что контакт с кровью мальчишки помог проклятой связаться с предметом его тревоги. А поскольку в тот момент мальчик, видимо, волновался лишь за то, чтобы его обман не раскрыли, кровь связала проклятую с его братом, которого он оставил в яме.
Но девушка не знала, связано ли это с неприятным чувством после прикосновений, жаль, что она забыла, что чувствовала, поранив юнца. Все эти ощущения уходят так же внезапно, как и приходят.
Всё, что Мирисса смогла вынести из этих экспериментов – это четкое представление о чувстве, что она испытывает в момент подобных контактов. Казалось, она запомнила это неприятное ощущение и смирилась, но при новом прикосновении девушка вновь вздрагивала, вновь чувствовала себя некомфортно. Лишь когда контакт прекращался, ощущение уходило, и Мирисса вновь воображала себе, что в следующий раз она отнесется к этому терпимее, вновь была уверена, что привыкла к этому.
Но возможно ли привыкнуть к змее, которая окольцовывает её тело, не сдавливая, продолжает медленными движения огибать его, скользя по плавным изгибам форм своими чешуйками, образуя вокруг своей жертвы некую спираль?
Видно, что воровка - сильная, ловкая женщина, отлично владеет оружием (да и привязана к своим оставшимся кинжалам - интересно, почему?!). Интрига, интрига...
Ибо Мирисса точно уйдёт за ёлкой и не факт, что не встретит там молодого и симпатичного Санту, а Алану и К потом бросай дела, возвращай ценную политическую фигуру... 
