The Sims Creative Club
This is a sample guest message. Register a free account today to become a member! Once signed in, you'll be able to participate on this site by adding your own topics and posts, as well as connect with other members through your own private inbox!
TS3 Звёздная пыль
- Автор темы Крира
- Дата начала
- Статус
Нечто вроде вступления.
«Дальняя» улица Бриджпорта находилась довольно далеко от буйно-веселого, мигающего разноцветными неоновыми огнями центра города, за что и получила свое прозвище. Дома здесь были одинаково унылые, лишь старый кирпичный дом выделялся из серого однообразия придавая улице немного странный вид: казалось многоэтажка могла бы служить декорацией то ли для детективного сериала, то ли для фильма ужасов. На самом же деле здание являлось когда-то великолепной картинной галереей – единственным достоянием тогда еще маленького промышленного городка
В нем была собрана редчайшая коллекция картин великих художников, как прошлого, так и современности, туда не редко привозили и другие не менее знаменитые картины и скульптуры, а каждую субботу устраивались выставки – самое стоящее пожалуй из развлечений местных жителей. В Бриджпорт толпами валили туристы лишь только для того, что бы полюбоваться бессмертными произведениями искусства и ощутить, прочувствовать великую, заставляющую сердца замирать в благоговейном трепете, силу искусства.
Однако, несмотря на столь большую популярность во всем мире галерея разорилась.Почему? Ответ до боли прост: владелец галереи, а так же знаменитой коллекции умер, завещав все, что имел своему любимому сыну. Тот не сумел распорядиться великим наследием, начал гулять на деньги отца, влез в огромные долги. Печально,но картины распродали, а никому не нужное здание осталось стоять в запустении. Прекрасный фасад утратил былую привлекательность, покрылся трещинами, как впрочем, и красный кирпич. По прошествии N-ного количества лет местные власти назначили дом жилым, внутри появились квартиры.
Условия для проживания были поистине невозможными: постоянно текущая крыша,обваливающаяся серая штукатурка,крысы – это лишь малая часть тех «удобств», что каждый день испытывали на себе жильцы дома. Помимо всего прочего под окнами шумела стройка, а что такое шумоизоляция, здесь никто в принципе не знал…
В этом доме и жила я, по легкомыслию своему купившись на соблазнительно низкую цену. Впрочем, на что-то другое денег мне все равно бы не хватило – сама я провела свое детство и юность в городе Твинбруке, а поскольку жили мы небогато,то, после смерти родителей денег мне осталось ничтожно мало. Одержимая мыслью покинуть родные места, а вместе с ними и тяжелые воспоминания, я уехала в Бриджпорт и стоит ли говорить, что большую часть средств я потратила на дорогу?
А теперь… Теперь я живу в бывшей картинной галерее, вяло борясь с ужасными бытовыми условиями, но, все же ни о чем не жалею.
«Дальняя» улица Бриджпорта находилась довольно далеко от буйно-веселого, мигающего разноцветными неоновыми огнями центра города, за что и получила свое прозвище. Дома здесь были одинаково унылые, лишь старый кирпичный дом выделялся из серого однообразия придавая улице немного странный вид: казалось многоэтажка могла бы служить декорацией то ли для детективного сериала, то ли для фильма ужасов. На самом же деле здание являлось когда-то великолепной картинной галереей – единственным достоянием тогда еще маленького промышленного городка
В нем была собрана редчайшая коллекция картин великих художников, как прошлого, так и современности, туда не редко привозили и другие не менее знаменитые картины и скульптуры, а каждую субботу устраивались выставки – самое стоящее пожалуй из развлечений местных жителей. В Бриджпорт толпами валили туристы лишь только для того, что бы полюбоваться бессмертными произведениями искусства и ощутить, прочувствовать великую, заставляющую сердца замирать в благоговейном трепете, силу искусства.
Однако, несмотря на столь большую популярность во всем мире галерея разорилась.Почему? Ответ до боли прост: владелец галереи, а так же знаменитой коллекции умер, завещав все, что имел своему любимому сыну. Тот не сумел распорядиться великим наследием, начал гулять на деньги отца, влез в огромные долги. Печально,но картины распродали, а никому не нужное здание осталось стоять в запустении. Прекрасный фасад утратил былую привлекательность, покрылся трещинами, как впрочем, и красный кирпич. По прошествии N-ного количества лет местные власти назначили дом жилым, внутри появились квартиры.
Условия для проживания были поистине невозможными: постоянно текущая крыша,обваливающаяся серая штукатурка,крысы – это лишь малая часть тех «удобств», что каждый день испытывали на себе жильцы дома. Помимо всего прочего под окнами шумела стройка, а что такое шумоизоляция, здесь никто в принципе не знал…
В этом доме и жила я, по легкомыслию своему купившись на соблазнительно низкую цену. Впрочем, на что-то другое денег мне все равно бы не хватило – сама я провела свое детство и юность в городе Твинбруке, а поскольку жили мы небогато,то, после смерти родителей денег мне осталось ничтожно мало. Одержимая мыслью покинуть родные места, а вместе с ними и тяжелые воспоминания, я уехала в Бриджпорт и стоит ли говорить, что большую часть средств я потратила на дорогу?
А теперь… Теперь я живу в бывшей картинной галерее, вяло борясь с ужасными бытовыми условиями, но, все же ни о чем не жалею.
Эпизод первый
Прекрасная луна застыла в небе
Так одиноко освещая темноту
И в отражении белеющего света
Стоит волчица, воя на луну
Бушует ветер, шелестят деревья
И тени потерялись в темноте.
В душе одни лишь боль и сожаленье,
А радостей так мало выпадало мне.
Рябь на воде тревожит отраженье
Луны и неба без одной звезды
Засеребрились блики в напряженье
От воя жуткого в темнеющей ночи
И в эту ночь так хочется забыться,
Уйти во мрак преследуя мечту
И хочется завыть, точно волчица
На светлую, прекрасную луну
.
Крира.
Глава 1.Так одиноко освещая темноту
И в отражении белеющего света
Стоит волчица, воя на луну
Бушует ветер, шелестят деревья
И тени потерялись в темноте.
В душе одни лишь боль и сожаленье,
А радостей так мало выпадало мне.
Рябь на воде тревожит отраженье
Луны и неба без одной звезды
Засеребрились блики в напряженье
От воя жуткого в темнеющей ночи
И в эту ночь так хочется забыться,
Уйти во мрак преследуя мечту
И хочется завыть, точно волчица
На светлую, прекрасную луну
.
Крира.
Утро уже вступало в свои права, нагло врываясь в окна квартир, пытаясь разбудить своим светом их обитателей.
Утро. Еще одно унылое серое осеннее утро. Повторяющийся из года в год, неизменный алгоритм моих утренних действий: продефилировать наощупь в ванную, сплюнуть зубную пасту, позавтракать наскоро сделанным бутербродом…
Однообразие угнетает каждый новый день. Скажите это стабильность? Быть может. Убивающая меня стабильность не дающая право на выживание…
Кто я? Не знаю. Ни цели, ни мечты – имею ли я право называться человеком? Меня зовут Трина Форстер, если хотите знать. Терпеть не могу свое имя, поскольку звучит оно ужасно, но имя не выбирают. Несправедливо, конечно – ребенок еще ничего не понимает, а родители уже нарекают его так, как нравится им А когда этот ребенок вырастет, сможет ли он это оценить? Я не оценила. А впрочем все это неважно…
Доедая бутерброд, я с тоской думала,что мне снова придется идти ранним утром, не успев еще толком проснуться, на осточертевшую уже работу.
Снова, опять… Как же я ненавижу эти слова! Но «надо» столь же ненавидимое мною слово настойчиво напоминало о себе : «Надо идти…»
И я иду. Ветер превращает мою причёску в «воронье гнездо», я прячу ледяные руки в рукава, тщетно пытаясь согреться или хотя бы сохранит крупицы тепла в своем теле и иду туда, где меня в общем-то никто не ждет.
В сером небоскрёбе на улице Приморской арендовали и покупали помещения сотни фирм, в которых трудились тысячи людей, и потому утром в коридорах было не протолкнуться.
Я работала в этом здании в небольшой забугорной компании по организации праздников, свадеб и прочей ерунды, к тому же переживающей далеко не лучшие времена.
В моей работе не было ровным счетом ничего примечательного: бумаги, звонки, кофе – вот, как проходил день секретаря заместителя директора компании. И мой начальник и коллеги дружно считали меня чем-то вроде офисной мебели, а если нам приходилось невольно сталкиваться по работе, то обращались ко мне неизменно с презрением, хотя я в долгу не оставалась и пыталась отвечать им тем же. Мне было одиноко. Впрочем я сама выбрала для себя одиночество – это лучше лести и фальшивых улыбок. Все же мне было все равно что обо мне говорили ( хотя вряд ли я удостоилась чести быть темой чьих-то разговоров).
Крыса. Серая, невзрачная офисная крыса – вот кем я была и являюсь по сей день. Но… Наверное так мне было проще жить и я не хотела что-либо менять…
Протолкавшись локтями с обитателями небоскреба и проехавшись в забитом людьми лифте, я, наконец смогла добраться до знакомой двери знакомого офиса.
Приемная была маленькая – здесь едва хватало места моему столу, кофеварке и принтеру.
В комнатке было настолько сильно натоплено, что становилось невыносимо душно, несмотря на холодную осеннюю погоду; пахло дешёвыми, приторно-сладкими духами. Было невозможно дышать, не то, что работать, но я не привыкла жаловаться, тем более начальству: раздвинув пыльные , тяжелые занавески я попыталась открыть окно, но, увы тщетно.
«Видимо что-то заело» - подумала я, тяжело вздохнув. Придется мне смириться с душным, пыльным воздухом ( если это вообще можно было назвать воздухом!). Что ж…
Включив компьютер я устало рухнула на стул. Вот и начался мой рабочий день,а я уже хочу, чтобы он закончился.
Пискнул селектор отвлекая меня от едва начавшихся дум о несправедливой судьбе:
- Трина! – преувеличенно бодро и громко крикнул начальник .– Ты подготовила отчет?
-Гхм…Отчет? Я же вчера вам… - неуверенно ответила я.
- А вот я не помню. – с вызовом сказали из селектора, и добавили – Принесите отчет и себя заодно в мой кабинет!
Хэнк Норбер (именно так звали моего руководителя) глупо, совсем не к месту рассмеялся и отключился.
Странно, но его поведение было совершенно непонятно и несуразно – обычно Хэнк держался со мной подчеркнуто вежливо и никогда не называл меня по имени (если честно, я вообще сомневалась, что он его помнит) только «Мисс Форстер». Но сейчас… Что случилось? Он был явно не в себе и возможно, мне не следовало сейчас идти к нему. Но я, все же вошла в кабинет начальника с отчетом, как оказалось совершенно ему не нужным.
Я работала в этом здании в небольшой забугорной компании по организации праздников, свадеб и прочей ерунды, к тому же переживающей далеко не лучшие времена.
В моей работе не было ровным счетом ничего примечательного: бумаги, звонки, кофе – вот, как проходил день секретаря заместителя директора компании. И мой начальник и коллеги дружно считали меня чем-то вроде офисной мебели, а если нам приходилось невольно сталкиваться по работе, то обращались ко мне неизменно с презрением, хотя я в долгу не оставалась и пыталась отвечать им тем же. Мне было одиноко. Впрочем я сама выбрала для себя одиночество – это лучше лести и фальшивых улыбок. Все же мне было все равно что обо мне говорили ( хотя вряд ли я удостоилась чести быть темой чьих-то разговоров).
Крыса. Серая, невзрачная офисная крыса – вот кем я была и являюсь по сей день. Но… Наверное так мне было проще жить и я не хотела что-либо менять…
Протолкавшись локтями с обитателями небоскреба и проехавшись в забитом людьми лифте, я, наконец смогла добраться до знакомой двери знакомого офиса.
Приемная была маленькая – здесь едва хватало места моему столу, кофеварке и принтеру.
В комнатке было настолько сильно натоплено, что становилось невыносимо душно, несмотря на холодную осеннюю погоду; пахло дешёвыми, приторно-сладкими духами. Было невозможно дышать, не то, что работать, но я не привыкла жаловаться, тем более начальству: раздвинув пыльные , тяжелые занавески я попыталась открыть окно, но, увы тщетно.
«Видимо что-то заело» - подумала я, тяжело вздохнув. Придется мне смириться с душным, пыльным воздухом ( если это вообще можно было назвать воздухом!). Что ж…
Включив компьютер я устало рухнула на стул. Вот и начался мой рабочий день,а я уже хочу, чтобы он закончился.
Пискнул селектор отвлекая меня от едва начавшихся дум о несправедливой судьбе:
- Трина! – преувеличенно бодро и громко крикнул начальник .– Ты подготовила отчет?
-Гхм…Отчет? Я же вчера вам… - неуверенно ответила я.
- А вот я не помню. – с вызовом сказали из селектора, и добавили – Принесите отчет и себя заодно в мой кабинет!
Хэнк Норбер (именно так звали моего руководителя) глупо, совсем не к месту рассмеялся и отключился.
Странно, но его поведение было совершенно непонятно и несуразно – обычно Хэнк держался со мной подчеркнуто вежливо и никогда не называл меня по имени (если честно, я вообще сомневалась, что он его помнит) только «Мисс Форстер». Но сейчас… Что случилось? Он был явно не в себе и возможно, мне не следовало сейчас идти к нему. Но я, все же вошла в кабинет начальника с отчетом, как оказалось совершенно ему не нужным.
Робко приоткрыв дверь я вошла в кабинет. И в нос сразу же ударил резкий, сладкий запах духов, и так, что захотелось скорее отсюда сбежать, зажав нос рукой, но я сдержала этот свой сиюминутный порыв.
Кабинет был довольно уютный - начальство не поскупилось на оформление помещений для сотрудников, занимающих высокие должности , на деньги компании покупалась новейшая техника, мебель, только вот зарплата у обычных работников почему-то с каждым днем уменьшалась до микроскопических размеров. Здесь нашлось место всему - изысканный стол, полка из красного дерева вмещающая в себя коллекцию сувениров из разных стран, долго и педантично собираемую моим «дорогим» боссом… Картины, цветы, ковры… Дорогущий ноутбук на столе… Книжный шкаф заполненный книгами и опять же сувенирами… На окнах висели все те же пыльные, тяжелые шторы, создавая в помещении легкий полумрак, а на сером кожаном диванчике стоявшем в углу сейчас спала мертвым сном полураздетая девушка. Хэнк же сидел на краю стола в небрежно расстегнутой рубашке и неспешно попивал некий напиток.
Завидев меня, появившуюся в дверях и тут же отпрянувшую, он соскочил со стола и побежал ко мне пытаясь обнять со словами :
- Тринни! Чего ты так долго?
От него жутко несло перегаром, но я подавила в себе желание поморщиться и мягко отстранив, его вежливо пробормотала:
- Мистер Норбен, вы выглядите очень усталым… Может… Может быть хотите вздремнуть?
Глупо, очень глупо. Он ни за что не согласится со мной и я это знаю. Бежать, бежать отсюда пока не поздно! Но я почему-то стояла на месте как вкопанная не в силах пошевелиться, войдя в какое-то странное оцепенение. Однако реакция его была более чем странной - он расхохотался каким-то безумным, полузловещим смехом, так словно я рассказала ему хороший анекдот и громко выкрикнул:
- О нет, милая Тринни! Я еще полон сил и энергии! И ты скоро в этом убедишься, уж я-то постараюсь…
Последняя фраза прозвучала так пугающе-сладострастно, что я в один миг все поняла: зачем ему понадобился отчет который он вчера имел возможность лицезреть, почему он так обращался ко мне... Словно в подтверждение моих мыслей, он бросился на меня с поцелуями, пытаясь завалить меня на пол, при это что-то страстно шепча мне на ухо…
Его глаза были безумны, а лицо выражало лишь животную страсть, он пытался сорвать с меня одежду, но я отталкивалась от него, как только могла и насколько хватало сил, хотя он конечно же был намного сильнее меня. Увы, это была не та ситуация, когда люди слушают голос разума - остается лишь тело еще пытающееся сопротивляться неизбежному…
Вскоре моя спина уперлась в холодную стену и вот тогда мне стало по-настоящему страшно: кричи, не кричи никто не услышит тебя сквозь толстые бетонные стены, никто не придет на помощь, никто… «Это конец» - подумала я с ужасом.
Но тогда, когда я уже потеряла всякую надежду на спасение, случилось то, чего не предполагали ни я ни тем более Хэнк – откуда-то с полки упало нечто и мужчина резко обернулся, чтобы удостоверится, что ничего из его бесценных сокровищ не пострадало, а я улучив момент с силой оттолкнула обезумевшего начальника. Хэнк пошатнулся и отлетел назад, ударился о шкаф , вновь что-то упало, послышались звон и ругань… Только до этого мне уже не было никакого дела.
Я, схватив верхнюю одежду выскочила из офиса, оставив сотрудников компании в замешательстве. Как же здесь, оказывается душно… И почему я раньше этого не замечала? А лифт едет так медленно… Я не могла здесь больше находиться, физически не могла находиться в этом замкнутом пространстве, в этом ужасном сером небоскребе, мне нужно было выйти на свежий воздух, ибо только глоток воздуха мог спасти меня от мучений… Выйти… Сейчас… Мне нужно…
Я буквально вылетела из здания, ставшего ненавистным за долгие четыре года проведенные в его стенах, на ходу одевая шапку и накидывая шарф на свои дрожащие плечи. Я бежала, все быстрее и быстрее, так, как будто все переживания оставались позади, а я уносилась в никуда не в силах понять, что все волнения так и останутся в моем сердце. Но я бежала, не чувствуя усталости и не обращая внимания на полные удивления взгляды прохожих, все равно куда и в какую сторону, лишь бы подальше отсюда, лишь бы не возвращаться сюда никогда… И я никогда сюда не вернусь…
Как только на улице начало смеркаться я решила вернуться домой. Ноги болели от долгого хождения по улицам Бриджпорта, а мысли мои кажется уснули. Время замерло, растянувшись в один непрекращающийся ужасный день и жизнь моя остановилась на месте. В каждом прохожем я видела врага, скрывающегося под маской безобидности, монстра, в каждом без исключения… Что сделала в свое время эта милая, с виду девушка? Отказалась от своего ребенка? Убила своего мужа?
Быть может люди вовсе забыли, что такое доброта и совесть? «Домой» - мысленно приказала я себе. Домой! Как бы я не пыталась думать о старой квартирке на пятнадцатом этаже, как о доме, ничего не выходило… Похоже что МОЙ ДОМ так и остался там, в Твинбруке. Мой дом… Кажется теперь у меня его никогда не будет.
Я вспоминала сон снившийся мне, пожалуй, даже слишком часто… Благоухающие кусты роз, чуть покачивающиеся на ветру… Тропинка ведущая к дому утоптанная ногами детей… Я иду туда, потому, что знаю – меня там ждут. Ждет мужчина который ценит меня, который испытывает ко мне странное чувство – любовь…
Но сон остается сном, а дома как не было так и нет… Нет детей, любящего мужа… Да что там! Теперь у меня и работы-то нет. Я шла туда где меня никто не ждет, роняя на землю горькие слезы. В безумном порыве я вскинула руки к небесам крикнула в пустоту «За что? За что мне все это?».
Небо молчало, никто не торопился отвечать на заданный мною вопрос. Я тут же успела пожалеть о том что задала его. Мы стремимся узнать правду, испрашивая ответы на наши вопросы и не думаем, что мы можем оказаться не готовы услышать их и воспринять ИСТИНУ… Но сказанного не воротишь, и потому я не стала более сокрушаться горюя о своей тяжелой судьбе, а пошла туда куда и собиралась – в дом, который не был мне домом.
Кабинет был довольно уютный - начальство не поскупилось на оформление помещений для сотрудников, занимающих высокие должности , на деньги компании покупалась новейшая техника, мебель, только вот зарплата у обычных работников почему-то с каждым днем уменьшалась до микроскопических размеров. Здесь нашлось место всему - изысканный стол, полка из красного дерева вмещающая в себя коллекцию сувениров из разных стран, долго и педантично собираемую моим «дорогим» боссом… Картины, цветы, ковры… Дорогущий ноутбук на столе… Книжный шкаф заполненный книгами и опять же сувенирами… На окнах висели все те же пыльные, тяжелые шторы, создавая в помещении легкий полумрак, а на сером кожаном диванчике стоявшем в углу сейчас спала мертвым сном полураздетая девушка. Хэнк же сидел на краю стола в небрежно расстегнутой рубашке и неспешно попивал некий напиток.
Завидев меня, появившуюся в дверях и тут же отпрянувшую, он соскочил со стола и побежал ко мне пытаясь обнять со словами :
- Тринни! Чего ты так долго?
От него жутко несло перегаром, но я подавила в себе желание поморщиться и мягко отстранив, его вежливо пробормотала:
- Мистер Норбен, вы выглядите очень усталым… Может… Может быть хотите вздремнуть?
Глупо, очень глупо. Он ни за что не согласится со мной и я это знаю. Бежать, бежать отсюда пока не поздно! Но я почему-то стояла на месте как вкопанная не в силах пошевелиться, войдя в какое-то странное оцепенение. Однако реакция его была более чем странной - он расхохотался каким-то безумным, полузловещим смехом, так словно я рассказала ему хороший анекдот и громко выкрикнул:
- О нет, милая Тринни! Я еще полон сил и энергии! И ты скоро в этом убедишься, уж я-то постараюсь…
Последняя фраза прозвучала так пугающе-сладострастно, что я в один миг все поняла: зачем ему понадобился отчет который он вчера имел возможность лицезреть, почему он так обращался ко мне... Словно в подтверждение моих мыслей, он бросился на меня с поцелуями, пытаясь завалить меня на пол, при это что-то страстно шепча мне на ухо…
Его глаза были безумны, а лицо выражало лишь животную страсть, он пытался сорвать с меня одежду, но я отталкивалась от него, как только могла и насколько хватало сил, хотя он конечно же был намного сильнее меня. Увы, это была не та ситуация, когда люди слушают голос разума - остается лишь тело еще пытающееся сопротивляться неизбежному…
Вскоре моя спина уперлась в холодную стену и вот тогда мне стало по-настоящему страшно: кричи, не кричи никто не услышит тебя сквозь толстые бетонные стены, никто не придет на помощь, никто… «Это конец» - подумала я с ужасом.
Но тогда, когда я уже потеряла всякую надежду на спасение, случилось то, чего не предполагали ни я ни тем более Хэнк – откуда-то с полки упало нечто и мужчина резко обернулся, чтобы удостоверится, что ничего из его бесценных сокровищ не пострадало, а я улучив момент с силой оттолкнула обезумевшего начальника. Хэнк пошатнулся и отлетел назад, ударился о шкаф , вновь что-то упало, послышались звон и ругань… Только до этого мне уже не было никакого дела.
Я, схватив верхнюю одежду выскочила из офиса, оставив сотрудников компании в замешательстве. Как же здесь, оказывается душно… И почему я раньше этого не замечала? А лифт едет так медленно… Я не могла здесь больше находиться, физически не могла находиться в этом замкнутом пространстве, в этом ужасном сером небоскребе, мне нужно было выйти на свежий воздух, ибо только глоток воздуха мог спасти меня от мучений… Выйти… Сейчас… Мне нужно…
Я буквально вылетела из здания, ставшего ненавистным за долгие четыре года проведенные в его стенах, на ходу одевая шапку и накидывая шарф на свои дрожащие плечи. Я бежала, все быстрее и быстрее, так, как будто все переживания оставались позади, а я уносилась в никуда не в силах понять, что все волнения так и останутся в моем сердце. Но я бежала, не чувствуя усталости и не обращая внимания на полные удивления взгляды прохожих, все равно куда и в какую сторону, лишь бы подальше отсюда, лишь бы не возвращаться сюда никогда… И я никогда сюда не вернусь…
Как только на улице начало смеркаться я решила вернуться домой. Ноги болели от долгого хождения по улицам Бриджпорта, а мысли мои кажется уснули. Время замерло, растянувшись в один непрекращающийся ужасный день и жизнь моя остановилась на месте. В каждом прохожем я видела врага, скрывающегося под маской безобидности, монстра, в каждом без исключения… Что сделала в свое время эта милая, с виду девушка? Отказалась от своего ребенка? Убила своего мужа?
Быть может люди вовсе забыли, что такое доброта и совесть? «Домой» - мысленно приказала я себе. Домой! Как бы я не пыталась думать о старой квартирке на пятнадцатом этаже, как о доме, ничего не выходило… Похоже что МОЙ ДОМ так и остался там, в Твинбруке. Мой дом… Кажется теперь у меня его никогда не будет.
Я вспоминала сон снившийся мне, пожалуй, даже слишком часто… Благоухающие кусты роз, чуть покачивающиеся на ветру… Тропинка ведущая к дому утоптанная ногами детей… Я иду туда, потому, что знаю – меня там ждут. Ждет мужчина который ценит меня, который испытывает ко мне странное чувство – любовь…
Но сон остается сном, а дома как не было так и нет… Нет детей, любящего мужа… Да что там! Теперь у меня и работы-то нет. Я шла туда где меня никто не ждет, роняя на землю горькие слезы. В безумном порыве я вскинула руки к небесам крикнула в пустоту «За что? За что мне все это?».
Небо молчало, никто не торопился отвечать на заданный мною вопрос. Я тут же успела пожалеть о том что задала его. Мы стремимся узнать правду, испрашивая ответы на наши вопросы и не думаем, что мы можем оказаться не готовы услышать их и воспринять ИСТИНУ… Но сказанного не воротишь, и потому я не стала более сокрушаться горюя о своей тяжелой судьбе, а пошла туда куда и собиралась – в дом, который не был мне домом.
Она была лишь тонким льдом
Сломаться с гордостью готовым
Припасть неопытным плечом
Все положить на жизнь другого.
Она хоть пела, но жила
В огне и дыме сожалений
Не будет больше в жизни зла
И не останется сомнений…
Я играла и пела забыв себя и свою жизнь с каждой строчкой пытаясь поймать все время ускользающий от меня смысл. Он был столь же неуловим, как солнечный свет – такой видимый и теплый, но не ощущаемый…
Рояль был самой дорогой вещью имевшейся у меня и я никогда и не за какие деньги не смогла бы согласиться расстаться с ним, ибо только музыка могла подарить мне утешение, хоть не надолго, но все же… Когда мне было грустно или радостно я просто садилась и начинала играть, просто потому, что я не могла по-другому выплеснуть свои эмоции.
А что потом? Упасть с небес
И распаля себя разбиться…
Жизнь вместе с ней упала вниз
И никогда не возвратится
Я остановилась и прислушалась к тишине. Впервые в моей квартирке было тихо – ни шумных соседей, ни стройки не было слышно, лишь мерное тиканье часов. К чему бы это?
Сегодня утром я вновь вернулась на старую работу, чтобы получить расчет. Было ли мне страшно? Да, но я утешала себя мыслью, что возвращаюсь сюда в последний раз. Но случилось то, чего я ну никак не могла ожидать. Хэнк Встретив меня начал умолять меня вернуться, утверждая, что вчера он был не в себе, просил простить его, сулился увеличить зарплату раза в три… На миг мне подумалось – может быть зря я так? Ведь он явно раскаивается, чувствует свою вину и будет чувствовать ее еще долго, будет бояться разоблачения, будет всячески мне угождать…
«Нет» - сказала я себе. Мне не нужно уважение из страха и чувства вины. А еще , думаю, что человек уже переступивший некую грань, сможет переступить ее и вдругорядь.
Мне кажется, что все эти четыре года моя душа томилась в ожидании предлога и возможности уйти и больше никогда туда не возвращаться, а когда у меня появилось и то и другое грех этим не воспользоваться. Я ушла и закрыла за собой дверь. Навсегда.
Я смотрела в окно. Внизу ходили люди. Они такие маленькие отсюда, такие незаметные и каждый из них не больше песчинки. А вот поди ж ты – каждый мнит себя особенным, совершенно другим, непохожим не остальных, а ведь он такой же, абсолютно такой же как все.Я чувствовала себя чужой среди этих странных людей всю свою жизнь с самого своего рождения.
Темнота. Гневные крики за стеной. Маленькая девочка сидит на кровати и слезы текут по ее щекам. Они думают, что она спит и ничего не слышит, но девочка слышала все. В такие моменты ей не хотелось жить.
Сломаться с гордостью готовым
Припасть неопытным плечом
Все положить на жизнь другого.
Она хоть пела, но жила
В огне и дыме сожалений
Не будет больше в жизни зла
И не останется сомнений…
Я играла и пела забыв себя и свою жизнь с каждой строчкой пытаясь поймать все время ускользающий от меня смысл. Он был столь же неуловим, как солнечный свет – такой видимый и теплый, но не ощущаемый…
Рояль был самой дорогой вещью имевшейся у меня и я никогда и не за какие деньги не смогла бы согласиться расстаться с ним, ибо только музыка могла подарить мне утешение, хоть не надолго, но все же… Когда мне было грустно или радостно я просто садилась и начинала играть, просто потому, что я не могла по-другому выплеснуть свои эмоции.
А что потом? Упасть с небес
И распаля себя разбиться…
Жизнь вместе с ней упала вниз
И никогда не возвратится
Я остановилась и прислушалась к тишине. Впервые в моей квартирке было тихо – ни шумных соседей, ни стройки не было слышно, лишь мерное тиканье часов. К чему бы это?
Сегодня утром я вновь вернулась на старую работу, чтобы получить расчет. Было ли мне страшно? Да, но я утешала себя мыслью, что возвращаюсь сюда в последний раз. Но случилось то, чего я ну никак не могла ожидать. Хэнк Встретив меня начал умолять меня вернуться, утверждая, что вчера он был не в себе, просил простить его, сулился увеличить зарплату раза в три… На миг мне подумалось – может быть зря я так? Ведь он явно раскаивается, чувствует свою вину и будет чувствовать ее еще долго, будет бояться разоблачения, будет всячески мне угождать…
«Нет» - сказала я себе. Мне не нужно уважение из страха и чувства вины. А еще , думаю, что человек уже переступивший некую грань, сможет переступить ее и вдругорядь.
Мне кажется, что все эти четыре года моя душа томилась в ожидании предлога и возможности уйти и больше никогда туда не возвращаться, а когда у меня появилось и то и другое грех этим не воспользоваться. Я ушла и закрыла за собой дверь. Навсегда.
Я смотрела в окно. Внизу ходили люди. Они такие маленькие отсюда, такие незаметные и каждый из них не больше песчинки. А вот поди ж ты – каждый мнит себя особенным, совершенно другим, непохожим не остальных, а ведь он такой же, абсолютно такой же как все.Я чувствовала себя чужой среди этих странных людей всю свою жизнь с самого своего рождения.
Темнота. Гневные крики за стеной. Маленькая девочка сидит на кровати и слезы текут по ее щекам. Они думают, что она спит и ничего не слышит, но девочка слышала все. В такие моменты ей не хотелось жить.
Глава 2
Франция, Шам ле Сим,
октябрь, 2010 год.
Chaque jour, nous prenons des décisions, mais simplement d'être de retour à l'intersection de deux routes. (1)
Крира.
Смеркалось.Небо еще хранило в себе свет уходящего дня, но вечер, вступая в свои права, обесцвечивал его сияние, делая все вокруг одинаково серым и накрывая уходящее с небосвода солнце темным покрывалом. Central Passage (2) уже освещали искусственным, холодным светом яркие фонари и в их свете четко выделялась темная фигура мужчины, стоявшего в растерянности на тротуаре у пустой дороги.
В воздухе витала приятная свежесть, легкий ветер слегка колыхал желтеющую траву. Улицы были еще по летнему зелены, хоть осень уже целый месяц намеками сообщала о своем скором прибытии. Он вдохнул воздух и медленно выдохнул его, слушая громкое чириканье птиц, в тишине, которую изредка нарушал гул лениво проезжающих здесь автомобилей. Он стоял, на перепутье, так же как и в своей жизни и так же не решаясь сделать выбор и пойти в ту или иную сторону. Он даже не решался взглянуть на экран телефона, дабы узнать который час, ведь тогда он наверняка увидит светящийся текст «10 appels manqués favoris» (3)
«Зачем? Зачем всё это?» - задал он вопрос самому себе. Увы, ответа на него он был дать не в силах.
Их отношения с Мишель, пожалуй, уже давно исчерпали сами себя и он осознавал это совершенно отчетливо. Любовь – какое это зыбкое чувство! А ведь как все начиналось…Пять лет назад он переехал в Шам ле Сим ради своей любимой девушки, тогда он был готов на все ради нее и ради ее счастья. Они купили себе небольшой домик с видом на реку и стали жить вместе. Первый год совместной жизни во Франции, был для него сказкой наяву – любящая женщина, дом… Его дом! Это был медовый месяц растянувшийся на год, безоблачное счастье которое хотелось продлить на всю жизнь. А потом…
Все стало другим – он работал целыми днями, стараясь сделать все возможное для того, чтобы они могли жить в достатке, они и их будущие дети. Она же не хотела от него детей и каждый вечер встречала его истеричными криками, обвиняя в неверности… А ведь он любил ее, любил всем сердцем, всей душой, но почему же не любила она?
Как не кутайся, но холод поначалу казавшийся свежим ветерком, рано или поздно пробирает до костей. Человек поежился. Кажется ему все таки придется делать выбор, как бы того не хотел он сам. Конечно, сейчас он вернется домой и все начнется сначала, опять…
Но мужчину неожиданно посетила мысль, совершенно ему не свойственная и он направился в противоположную от своего дома сторону. Ему было все равно…
--------------------------------------------------------------------------------------------------
Франция, Шам ле Сим,
октябрь, 2010 год.
Chaque jour, nous prenons des décisions, mais simplement d'être de retour à l'intersection de deux routes. (1)
Крира.
Смеркалось.Небо еще хранило в себе свет уходящего дня, но вечер, вступая в свои права, обесцвечивал его сияние, делая все вокруг одинаково серым и накрывая уходящее с небосвода солнце темным покрывалом. Central Passage (2) уже освещали искусственным, холодным светом яркие фонари и в их свете четко выделялась темная фигура мужчины, стоявшего в растерянности на тротуаре у пустой дороги.
В воздухе витала приятная свежесть, легкий ветер слегка колыхал желтеющую траву. Улицы были еще по летнему зелены, хоть осень уже целый месяц намеками сообщала о своем скором прибытии. Он вдохнул воздух и медленно выдохнул его, слушая громкое чириканье птиц, в тишине, которую изредка нарушал гул лениво проезжающих здесь автомобилей. Он стоял, на перепутье, так же как и в своей жизни и так же не решаясь сделать выбор и пойти в ту или иную сторону. Он даже не решался взглянуть на экран телефона, дабы узнать который час, ведь тогда он наверняка увидит светящийся текст «10 appels manqués favoris» (3)
«Зачем? Зачем всё это?» - задал он вопрос самому себе. Увы, ответа на него он был дать не в силах.
Их отношения с Мишель, пожалуй, уже давно исчерпали сами себя и он осознавал это совершенно отчетливо. Любовь – какое это зыбкое чувство! А ведь как все начиналось…Пять лет назад он переехал в Шам ле Сим ради своей любимой девушки, тогда он был готов на все ради нее и ради ее счастья. Они купили себе небольшой домик с видом на реку и стали жить вместе. Первый год совместной жизни во Франции, был для него сказкой наяву – любящая женщина, дом… Его дом! Это был медовый месяц растянувшийся на год, безоблачное счастье которое хотелось продлить на всю жизнь. А потом…
Все стало другим – он работал целыми днями, стараясь сделать все возможное для того, чтобы они могли жить в достатке, они и их будущие дети. Она же не хотела от него детей и каждый вечер встречала его истеричными криками, обвиняя в неверности… А ведь он любил ее, любил всем сердцем, всей душой, но почему же не любила она?
Как не кутайся, но холод поначалу казавшийся свежим ветерком, рано или поздно пробирает до костей. Человек поежился. Кажется ему все таки придется делать выбор, как бы того не хотел он сам. Конечно, сейчас он вернется домой и все начнется сначала, опять…
Но мужчину неожиданно посетила мысль, совершенно ему не свойственная и он направился в противоположную от своего дома сторону. Ему было все равно…
--------------------------------------------------------------------------------------------------
1. Chaque jour, nous prenons des décisions, mais simplement d'être de retour à l'intersection de deux routes. (франц.) - Каждый новый день мы принимаем решения, лишь только затем, чтобы вновь оказаться на пересечении двух дорог.
2.Central Passage (франц.) - - Центральный проезд
3.10 appels manqués favoris (франц.) - 10 непринятых вызовов любимая
2.Central Passage (франц.) - - Центральный проезд
3.10 appels manqués favoris (франц.) - 10 непринятых вызовов любимая
Шум.. Оглушительно-громкая музыка… Дым… Огонь… Разноцветные неоновые огни… Мигание стробоскопов… Люди теснящиеся на танцполе…
Это клуб в котором сегодня действительно жарко. Он вошел в этот заполненный людьми зал, жизнь в котором кипела ключем, где кажется не было ни одного столь же печального человека, как он. Первоначальный порыв утопить свое горе в алкоголе миновал, осталась лишь неприятная горечь от собственных мыслей и страх за свое будущее… Он опустился на ближайшее свободное кресло и застыл с окаменевшим лицом, не выражавшим ровным счетом ничего : ни мыслей, ни чувств, просто потому, что их не было. Он не хотел ни есть ни пить, ни думать , ни жить… Хотелось просто сидеть и не видеть никого и ничего, всем сердцем отвергая существование реальности… Час, на два, а может и на целую вечность… Остаться в этом забытьи навсегда… Он не жил, а существовал, пытаясь не утонуть в омуте нахлынувших воспоминаний, спастись хоть на секунду, не думать забыть… Он не чувствовал боли все потеряло смысл: все ощущения и чувства…
Но тут, точно гром, невесть откуда взявшийся в солнечный погожий денек, за спиной у него раздался да боли знакомый смех, вмиг вырвав его из странного оцепенения. Ее смех! Его он мог бы узнать из тысячи, да что там из тысячи, из миллиона! Он боялся, до ужаса боялся обернуться и увидеть ее глаза, увидеть то,чему она так рассмеялась, предчувствуя, что это вдребезги разобьет его сердце.
Он все же взял себя в руки и резко повернул голову.
Мишель, его Мишель, шла с молодым человеком к шумному танцполу, он обнимал ее за талию и что-то с придыханием шептал на ушко, а когда она разразилась заразительным хохотом, жарко поцеловал ее в нежные губы.
«К черту! К черту все!» - он резко поднялся и быстрым шагом направился к выходу. Все, что было для него дорого, все что он любил и ради чего был готов на любые жертвы, рухнуло в его душе в одно мгновенье. Все стало вдруг не нужным, мир превратился в пепел его сердца развеяный по ветру…
«А что ты думал? Психолог, как же! Знаешь, человеческую душу, даешь другим советы? Да ты сам ничего не стоишь, и всем твоим советам грош цена! Даже любимую девушку, самого дорогого своего человека не смог удержать! Ну разве я виноват в том, что она… Нет. Не оправдывай себя Марк. Ты сам, только сам во всем виноват!» Он шел куда-то, перед глазами мелькали люди , дома… Все смешалось в бессмысленном водовороте мыслей чувств, и более ничего не имело смысла.
Он думал раньше, что выражение «больное сердце» всего лишь красивая фраза, штамп, который придумали писатели и поэты, но сейчас он ощущал вполне физическую боль в левой стороне груди.Что-то сломалось в нем и восстановлению, кажется уже не подлежало, остался лишь только горький привкус разочарования…
Резкий звук звонка раскаленным железом прошелся по нервам, заставив его невольно вздрогнуть.Он машинально нажал зеленую кнопку вызова и едва не споткнулся на ровном месте, услышав в трубке сладкий голосок Мишель.
-Милый, ты дома?
-Да, - зачем-то ответил он.
- Я задержусь сегодня, на работе завал, ну да ты понимаешь… Ложись спать меня не жди. Ну я…
Марк бросил трубку, не в силах больше слушать ее бессовестное вранье. В памяти внезапно всплыло – а ведь такие «завалы» частенько случались у нее на протяжении последнего месяца. А если учесть, еще и то, что работал он допоздна… И он ушел. А ведь он все-таки любил ее…
Светила луна, освещая улицы мертвенным, тусклым серебром. На улицах стояла тишина, лишь только слышалось из кустов стрекотание сверчков. Тишину нарушил цокот шпилек по тротуару. Мишель, чуть пошатываясь подошла к дому и тихо проскользнула в дверь.
Посмотрев в зеркало и удостоверившись что ничего не выдает ее сегодняшнее времяпровождение, она пошла было в спальню, но взгляд ее наткнулся на записку лежащую на комоде. В глазах потемнело, а в душе зародилось нехорошее предчувствие…
«Michelle. Je sais tout. Pardonnez-moi si tu peux, sachez que j'ai vraiment aimé. Je vous souhaite le bonheur, même sans moi. Au revoir.
Il n'est pas le vôtre Marcus.»(1)
***
Бриджпорт,
Октябрь, 2010 год. 22.48
Я сидела за любимым ПК, с головой погрузившись в безграничный мир Интернета, изливая на страницах виртуального дневника свои переживания, всю свою боль, так долго копившуюся в душе, дабы такие же одиночки, как я прочитали этот бред и смогли, если не помочь мне, то хотя бы понять.
А впрочем, я сомневаюсь, что это возможно – за всю свою жизнь я не встретила еще ни одного человека способного на это. На душе должно было быть легко и свободно, должно было, наконец, появиться давно уже ожидаемое чувство облегчения. Но нет. Тревога не оставляла меня, я не понимала, почему в моем сердце не было ощущения, что я поступила правильно. Но почему? Разве, что-то все же было не так?
Прошло не мало времени, но беспокойство не оставляло меня, а глупые и бессмысленные советы обитателей Сети только раздражали.
Я мимоходом взглянула на часы – одиннадцать часов вечера! Что ж, интернет всегда надолго затягивал меня в свои сети…
«Пойду, напьюсь…» - мрачно подумала я. Терять мне уже не чего, да и кому есть до меня хоть какое-то дело?
Где мысль, там и действие – ноги уже несли меня к ночному клубу, а мысли были столь далеки от реальности, что я не замечала ничего вокруг – ни необычно теплую, для осени погоду, ни неоновые огни мегаполиса, ни золотистые листья , устилающие тротуары мягкими, хрустящими под ногами ковровыми дорожками, ни полную луну равнодушно и безмятежно взирающую на город с высоты небес… Мне было все равно.
Это клуб в котором сегодня действительно жарко. Он вошел в этот заполненный людьми зал, жизнь в котором кипела ключем, где кажется не было ни одного столь же печального человека, как он. Первоначальный порыв утопить свое горе в алкоголе миновал, осталась лишь неприятная горечь от собственных мыслей и страх за свое будущее… Он опустился на ближайшее свободное кресло и застыл с окаменевшим лицом, не выражавшим ровным счетом ничего : ни мыслей, ни чувств, просто потому, что их не было. Он не хотел ни есть ни пить, ни думать , ни жить… Хотелось просто сидеть и не видеть никого и ничего, всем сердцем отвергая существование реальности… Час, на два, а может и на целую вечность… Остаться в этом забытьи навсегда… Он не жил, а существовал, пытаясь не утонуть в омуте нахлынувших воспоминаний, спастись хоть на секунду, не думать забыть… Он не чувствовал боли все потеряло смысл: все ощущения и чувства…
Но тут, точно гром, невесть откуда взявшийся в солнечный погожий денек, за спиной у него раздался да боли знакомый смех, вмиг вырвав его из странного оцепенения. Ее смех! Его он мог бы узнать из тысячи, да что там из тысячи, из миллиона! Он боялся, до ужаса боялся обернуться и увидеть ее глаза, увидеть то,чему она так рассмеялась, предчувствуя, что это вдребезги разобьет его сердце.
Он все же взял себя в руки и резко повернул голову.
Мишель, его Мишель, шла с молодым человеком к шумному танцполу, он обнимал ее за талию и что-то с придыханием шептал на ушко, а когда она разразилась заразительным хохотом, жарко поцеловал ее в нежные губы.
«К черту! К черту все!» - он резко поднялся и быстрым шагом направился к выходу. Все, что было для него дорого, все что он любил и ради чего был готов на любые жертвы, рухнуло в его душе в одно мгновенье. Все стало вдруг не нужным, мир превратился в пепел его сердца развеяный по ветру…
«А что ты думал? Психолог, как же! Знаешь, человеческую душу, даешь другим советы? Да ты сам ничего не стоишь, и всем твоим советам грош цена! Даже любимую девушку, самого дорогого своего человека не смог удержать! Ну разве я виноват в том, что она… Нет. Не оправдывай себя Марк. Ты сам, только сам во всем виноват!» Он шел куда-то, перед глазами мелькали люди , дома… Все смешалось в бессмысленном водовороте мыслей чувств, и более ничего не имело смысла.
Он думал раньше, что выражение «больное сердце» всего лишь красивая фраза, штамп, который придумали писатели и поэты, но сейчас он ощущал вполне физическую боль в левой стороне груди.Что-то сломалось в нем и восстановлению, кажется уже не подлежало, остался лишь только горький привкус разочарования…
Резкий звук звонка раскаленным железом прошелся по нервам, заставив его невольно вздрогнуть.Он машинально нажал зеленую кнопку вызова и едва не споткнулся на ровном месте, услышав в трубке сладкий голосок Мишель.
-Милый, ты дома?
-Да, - зачем-то ответил он.
- Я задержусь сегодня, на работе завал, ну да ты понимаешь… Ложись спать меня не жди. Ну я…
Марк бросил трубку, не в силах больше слушать ее бессовестное вранье. В памяти внезапно всплыло – а ведь такие «завалы» частенько случались у нее на протяжении последнего месяца. А если учесть, еще и то, что работал он допоздна… И он ушел. А ведь он все-таки любил ее…
Светила луна, освещая улицы мертвенным, тусклым серебром. На улицах стояла тишина, лишь только слышалось из кустов стрекотание сверчков. Тишину нарушил цокот шпилек по тротуару. Мишель, чуть пошатываясь подошла к дому и тихо проскользнула в дверь.
Посмотрев в зеркало и удостоверившись что ничего не выдает ее сегодняшнее времяпровождение, она пошла было в спальню, но взгляд ее наткнулся на записку лежащую на комоде. В глазах потемнело, а в душе зародилось нехорошее предчувствие…
«Michelle. Je sais tout. Pardonnez-moi si tu peux, sachez que j'ai vraiment aimé. Je vous souhaite le bonheur, même sans moi. Au revoir.
Il n'est pas le vôtre Marcus.»(1)
***
Бриджпорт,
Октябрь, 2010 год. 22.48
Я сидела за любимым ПК, с головой погрузившись в безграничный мир Интернета, изливая на страницах виртуального дневника свои переживания, всю свою боль, так долго копившуюся в душе, дабы такие же одиночки, как я прочитали этот бред и смогли, если не помочь мне, то хотя бы понять.
А впрочем, я сомневаюсь, что это возможно – за всю свою жизнь я не встретила еще ни одного человека способного на это. На душе должно было быть легко и свободно, должно было, наконец, появиться давно уже ожидаемое чувство облегчения. Но нет. Тревога не оставляла меня, я не понимала, почему в моем сердце не было ощущения, что я поступила правильно. Но почему? Разве, что-то все же было не так?
Прошло не мало времени, но беспокойство не оставляло меня, а глупые и бессмысленные советы обитателей Сети только раздражали.
Я мимоходом взглянула на часы – одиннадцать часов вечера! Что ж, интернет всегда надолго затягивал меня в свои сети…
«Пойду, напьюсь…» - мрачно подумала я. Терять мне уже не чего, да и кому есть до меня хоть какое-то дело?
Где мысль, там и действие – ноги уже несли меня к ночному клубу, а мысли были столь далеки от реальности, что я не замечала ничего вокруг – ни необычно теплую, для осени погоду, ни неоновые огни мегаполиса, ни золотистые листья , устилающие тротуары мягкими, хрустящими под ногами ковровыми дорожками, ни полную луну равнодушно и безмятежно взирающую на город с высоты небес… Мне было все равно.
1.Michelle. Je sais tout. Pardonnez-moi si tu peux, sachez que j'ai vraiment aimé. Je vous souhaite le bonheur, même sans moi. Au revoir.
Il n'est pas le vôtre Marcus. (франц.) - Мишель. Я знаю все. Прости меня если сможешь, знай, что я действительно любил тебя. Желаю тебе счастья, пусть даже и без меня. Прощай.Уже не твой, Маркус.
Il n'est pas le vôtre Marcus. (франц.) - Мишель. Я знаю все. Прости меня если сможешь, знай, что я действительно любил тебя. Желаю тебе счастья, пусть даже и без меня. Прощай.Уже не твой, Маркус.
Хочу выразить огромную благодарность Джемме и inna-romashca за вдохновение, а так же Zzz-Danaya за прекрасный, французкий танцевальный клуб.)
Я совершенно не помню как шла и что при этом думала, мысли мои вернулись к своему обычному течению, лишь тогда, когда я присела на высокий стул у барной стойки понуро опустив голову. Мир катился куда-то в тартарары, а точнее даже не мир, а моя бессмысленная жизнь.
Нет, я не жила, а скорее влачила свое жалкое существование не видя в нем содержания и смысла, а теперь мне стало не на что существовать… Ну да может оно и к лучшему: нет на целом свете тех, ради кого я была бы готова на все, того, кто стал бы смыслом моей никчемной жизни.
Бармен с педантичной тщательностью что-то переставлял на полках, старательно не замечая моего присутствия. Наконец, он соизволил повернуться ко мне лицом и с «доброжелательно» натянутой, дежурной улыбкой, которая бывает лишь только у продавцов и барменов, до жути уставших от своего дела, и «радостно» произнес:
-Здравствуйте! Что… Трина?! Ты? Сколько лет,сколько зим!
- Вообще-то всего одно лето – сказала я ответив ему вымученной улыбкой, гораздо больше похожую на оскал.
С Роном , я познакомилась четыре года назад – мы летели одним рейсом «Твинбрук – Бриджпорт». Мне было девятнадцать, ему двадцать два. Он скрывался от родителей, а я от воспоминаний. Мы были чем-то похожи, но в то же время совершенно разные.Я думала пережить полет молча, зарывшись с головой в свои беды, но Рон мастерски, как истинный бармен, вывел меня на откровенный разговор. Я, кажется, лишь в тот самый момент, когда изливая ему свою душу, смогла действительно убежать от воспоминаний и проблем – я рассказала ему все, что тяготило мою душу с самого детства, хоть и думала раньше, что не поведаю этого никому и никогда. Впрочем спасение было не долгим, темные мысли вновь время от времени тревожат мою душу, как впрочем и вновь появившиеся проблемы.Но я все же благодарно Рону за все ,тех самых пор мы с ним являемся хорошими приятелями, поскольку поддерживать с кем-нибудь дружбу я похоже не способна…
-Что-то случилось? – сказал бармен, скорее утверждая, нежели спрашивая.
-Нууу… Я… - промямлила я, как всегда, при общении с людьми, чувствуя некую скованность.
Давай, рассказывай. – сказал Рон и спохватился – Тебе налить что-нибудь?
- Может быть… что-нибудь… « успокаивающее»? – сделав особое ударение на последнем слове сказала я.
- Ромашковый чай? – с сарказмом поинтересовались в ответ .
-Н-не стоит… Я…так. Я с работы уволилась.
Множество вопросов посыпались из Рона на мою бедную больную голову:
-Как? Почему? Зачем?
Я закрыла глаза, выдохнула и начала свой печальный рассказ.
Все что я несколько долгих дней держала в дальнем уголке своей души вдруг прорвалось наружу неудержимым потоком слов. Просто потому, что я знаю – этому человеку, можно доверять, несмотря на внешнюю легкомысленность, мои секреты останутся только моими и никогда не станут достоянием общественности…
Выслушав откровения моей страдающей души, мужчина лишь покачал головой и протянул:
-М-да, бедаа… Где ж ты теперь работать будешь?
-Не знаю – растеряно ответила я.
-Не знаешь! – воскликнул он – Мне кажется ты без труда сможешь устроиться в другую компанию, получше…
-Нет! – громко крикнула я – Не хочу больше… Не хочу бумаг, отчетов и кофе!!! Не хочу!!! И не буду…
По перепуганным глазам Рона я поняла, что делаю что-то не то.
-Тихо, тихо успокойся. Кричишь, громче музыки.
Я заметила, что с танцпола на меня стали укоризненно посматривать люди и прикусила язык. Рон же продолжил заговорщицким тоном:
- Если хочешь, я мог бы помочь тебе. У меня есть одна знакомая… Я мог бы договориться с ней и устроить тебя на работу…
Я вскинула на него страдальческий взгляд:
-Барменом?
Это ужасно рассмешило мужчину и он едва смог сказать мне сквозь хохот:
-Нет… Нет… - и продолжил уже отдышавшись - Ну говори, нужна тебе помощь?
Я помедлила прежде чем ответить:
-Наверное нет,как-нибудь сама… Пойду я пожалуй…
-Что ж… Пока. Но если передумаешь, звони, я всегда на связи!
Я вышла из клуба, на шумную улицу, резко пахнущую бензином. Надежды нет. А впереди лишь темнота и только. Бездна, болото в котором очень легко завязнуть, но не выберешься, как не сопротивляйся, но сопротивляться этому падению в никуда я не буду… Может быть потому, что привыкла плыть по течению. Неожиданно мое сердце забилось рывками, в него словно вонзилась тысяча острых осколков, дыхание перехватило, весь мир в одно мгновенье сузился до размеров этой всепоглощающей боли.
Я согнулась едва ли не пополам, зажмурив глаза и в темноте моего сознания вдруг промелькнуло странное видение – фигура человека в свете фонарей. Он склонился так же как и я и наверное так же как и мне ему было больно… Боль отступила. Скорее всего это был лишь плод моего воображения, блажь больного рассудка. А может это был некий неразгаданный мной знак свыше… Кто знает?
Нет, я не жила, а скорее влачила свое жалкое существование не видя в нем содержания и смысла, а теперь мне стало не на что существовать… Ну да может оно и к лучшему: нет на целом свете тех, ради кого я была бы готова на все, того, кто стал бы смыслом моей никчемной жизни.
Бармен с педантичной тщательностью что-то переставлял на полках, старательно не замечая моего присутствия. Наконец, он соизволил повернуться ко мне лицом и с «доброжелательно» натянутой, дежурной улыбкой, которая бывает лишь только у продавцов и барменов, до жути уставших от своего дела, и «радостно» произнес:
-Здравствуйте! Что… Трина?! Ты? Сколько лет,сколько зим!
- Вообще-то всего одно лето – сказала я ответив ему вымученной улыбкой, гораздо больше похожую на оскал.
С Роном , я познакомилась четыре года назад – мы летели одним рейсом «Твинбрук – Бриджпорт». Мне было девятнадцать, ему двадцать два. Он скрывался от родителей, а я от воспоминаний. Мы были чем-то похожи, но в то же время совершенно разные.Я думала пережить полет молча, зарывшись с головой в свои беды, но Рон мастерски, как истинный бармен, вывел меня на откровенный разговор. Я, кажется, лишь в тот самый момент, когда изливая ему свою душу, смогла действительно убежать от воспоминаний и проблем – я рассказала ему все, что тяготило мою душу с самого детства, хоть и думала раньше, что не поведаю этого никому и никогда. Впрочем спасение было не долгим, темные мысли вновь время от времени тревожат мою душу, как впрочем и вновь появившиеся проблемы.Но я все же благодарно Рону за все ,тех самых пор мы с ним являемся хорошими приятелями, поскольку поддерживать с кем-нибудь дружбу я похоже не способна…
-Что-то случилось? – сказал бармен, скорее утверждая, нежели спрашивая.
-Нууу… Я… - промямлила я, как всегда, при общении с людьми, чувствуя некую скованность.
Давай, рассказывай. – сказал Рон и спохватился – Тебе налить что-нибудь?
- Может быть… что-нибудь… « успокаивающее»? – сделав особое ударение на последнем слове сказала я.
- Ромашковый чай? – с сарказмом поинтересовались в ответ .
-Н-не стоит… Я…так. Я с работы уволилась.
Множество вопросов посыпались из Рона на мою бедную больную голову:
-Как? Почему? Зачем?
Я закрыла глаза, выдохнула и начала свой печальный рассказ.
Все что я несколько долгих дней держала в дальнем уголке своей души вдруг прорвалось наружу неудержимым потоком слов. Просто потому, что я знаю – этому человеку, можно доверять, несмотря на внешнюю легкомысленность, мои секреты останутся только моими и никогда не станут достоянием общественности…
Выслушав откровения моей страдающей души, мужчина лишь покачал головой и протянул:
-М-да, бедаа… Где ж ты теперь работать будешь?
-Не знаю – растеряно ответила я.
-Не знаешь! – воскликнул он – Мне кажется ты без труда сможешь устроиться в другую компанию, получше…
-Нет! – громко крикнула я – Не хочу больше… Не хочу бумаг, отчетов и кофе!!! Не хочу!!! И не буду…
По перепуганным глазам Рона я поняла, что делаю что-то не то.
-Тихо, тихо успокойся. Кричишь, громче музыки.
Я заметила, что с танцпола на меня стали укоризненно посматривать люди и прикусила язык. Рон же продолжил заговорщицким тоном:
- Если хочешь, я мог бы помочь тебе. У меня есть одна знакомая… Я мог бы договориться с ней и устроить тебя на работу…
Я вскинула на него страдальческий взгляд:
-Барменом?
Это ужасно рассмешило мужчину и он едва смог сказать мне сквозь хохот:
-Нет… Нет… - и продолжил уже отдышавшись - Ну говори, нужна тебе помощь?
Я помедлила прежде чем ответить:
-Наверное нет,как-нибудь сама… Пойду я пожалуй…
-Что ж… Пока. Но если передумаешь, звони, я всегда на связи!
Я вышла из клуба, на шумную улицу, резко пахнущую бензином. Надежды нет. А впереди лишь темнота и только. Бездна, болото в котором очень легко завязнуть, но не выберешься, как не сопротивляйся, но сопротивляться этому падению в никуда я не буду… Может быть потому, что привыкла плыть по течению. Неожиданно мое сердце забилось рывками, в него словно вонзилась тысяча острых осколков, дыхание перехватило, весь мир в одно мгновенье сузился до размеров этой всепоглощающей боли.
Я согнулась едва ли не пополам, зажмурив глаза и в темноте моего сознания вдруг промелькнуло странное видение – фигура человека в свете фонарей. Он склонился так же как и я и наверное так же как и мне ему было больно… Боль отступила. Скорее всего это был лишь плод моего воображения, блажь больного рассудка. А может это был некий неразгаданный мной знак свыше… Кто знает?
Глава 3.
-Алло.
- Здравствуйте, я… по объявлению. Вам кажется требуется музыкант клавишник?
- Да, да. Опыт?
- Что, простите?
- Ваш опыт работы в этой области.
- Я никогда не работала…
- Понятно. У вас есть музыкальное образование?
- Нет. Я училась сама, но…
- Извините, к сожалению, вы нам не подходите. До свидания.
Я со злостью нажала красную кнопку, едва не вдавив ее в корпус телефона. Мне ужасно хотелось зашвырнуть трубку в дальний конец комнаты но, к сожалению, я не настолько обеспечена, чтобы после каждого приступа ярости покупать себе новое средство связи.
Никто, как это ни прискорбно, не жаждал нанять на работу никем не ученную музыкантшу, без опыта работы и, вероятно, без таланта, имеющую за душой лишь аттестат и сертификат об окончании курсов секретарей-референтов. Увы… Глупо было рассчитывать и надеяться на что-то. Глупо было думать, что уход с ненавистной работы улучшит мою жизнь. Глупо было думать, что я на что-то гожусь.. И все четыре года проведенные в сером городе небоскребов я лелеяла тщетные надежды…
Я сжала телефон в руке.
«Не дождетесь!»
И засмеялась, сама не зная чему.
Каждый хоть раз задавался вопросом
Где в жизни смысл и как верно жить.
Кажется в мире все так непросто:
Сложно понять…Сложно решить…
Каждый из нас хоть раз принимался
Клясть неугодную злую судьбу,
Но все равно с колен поднимался:
Нет, не дождетесь! Встану! Смогу!
Но за углом снова ждет Неудача,
Чтобы ошибку ты совершил.
Кто-то в бессилии тихо заплачет…
А кто-то плюнет на проклятый мир…
Жизнь – как игра без каких либо правил,
Сложностей много на каждом пути…
И кто-то спросит «Как все исправить?
Как мне, Судьба, свое счастье найти?»
Скажет Судьба «Будь же к людям добрее.
И сомненья пройдут, и горячность пройдет.
Живи и люби, может станешь мудрее,
Тогда и само тебя Счастье найдет.»
Крира. Стихотворение "Счастье".
Где в жизни смысл и как верно жить.
Кажется в мире все так непросто:
Сложно понять…Сложно решить…
Каждый из нас хоть раз принимался
Клясть неугодную злую судьбу,
Но все равно с колен поднимался:
Нет, не дождетесь! Встану! Смогу!
Но за углом снова ждет Неудача,
Чтобы ошибку ты совершил.
Кто-то в бессилии тихо заплачет…
А кто-то плюнет на проклятый мир…
Жизнь – как игра без каких либо правил,
Сложностей много на каждом пути…
И кто-то спросит «Как все исправить?
Как мне, Судьба, свое счастье найти?»
Скажет Судьба «Будь же к людям добрее.
И сомненья пройдут, и горячность пройдет.
Живи и люби, может станешь мудрее,
Тогда и само тебя Счастье найдет.»
Крира. Стихотворение "Счастье".
-Алло.
- Здравствуйте, я… по объявлению. Вам кажется требуется музыкант клавишник?
- Да, да. Опыт?
- Что, простите?
- Ваш опыт работы в этой области.
- Я никогда не работала…
- Понятно. У вас есть музыкальное образование?
- Нет. Я училась сама, но…
- Извините, к сожалению, вы нам не подходите. До свидания.
Я со злостью нажала красную кнопку, едва не вдавив ее в корпус телефона. Мне ужасно хотелось зашвырнуть трубку в дальний конец комнаты но, к сожалению, я не настолько обеспечена, чтобы после каждого приступа ярости покупать себе новое средство связи.
Никто, как это ни прискорбно, не жаждал нанять на работу никем не ученную музыкантшу, без опыта работы и, вероятно, без таланта, имеющую за душой лишь аттестат и сертификат об окончании курсов секретарей-референтов. Увы… Глупо было рассчитывать и надеяться на что-то. Глупо было думать, что уход с ненавистной работы улучшит мою жизнь. Глупо было думать, что я на что-то гожусь.. И все четыре года проведенные в сером городе небоскребов я лелеяла тщетные надежды…
Я сжала телефон в руке.
«Не дождетесь!»
И засмеялась, сама не зная чему.
Светило яркое полуденное солнце. Пожалуй, даже слишком яркое, его свет, проникающий сквозь окна автомобиля сильно резал глаз, заставляя щуриться и делать руку «козырьком», чтобы можно было хоть что-нибудь разглядеть, а не ехать в неизвестность с закрытыми глазами.
Сегодня был теплый и совершенно не осенний денек - именно в такие дни писатели и поэты ( ну или просто одухотворенные личности ) начинают творить засев с блокнотами и тетрадями на какой-нибудь лавочке или в беседке с видом на особенно красивый пейзаж и благодаря внезапно снизошедшую до них Музу, описывают в своих произведениях «восхитительную осень, что подарила природе особый колорит и предала ей еще большую необыкновенную красоту». Но я не являлась ни поэтом ни писателем и не умела радоваться, зато умела искать во всем недостатки. Кроме того, у меня бы язык не повернулся назвать природу Бриджпорта красивой, а уж тем более восхитительной. Что в ней? Грязь, серый асфальт, серые небоскребы… Да что там! Вода и то серая. Красота? Пожалуй в этом городе ее не найти…
- Приехали.
- Что?
- Приехали, девушка. Расплачивайтесь. – сказал таксист, улыбнувшись.
- Да, да. Конечно.
Сунув таксисту деньги я вылезла из душного автомобиля и… застыла в изумлении. Обернувшись я спросила было:
«Вы не ошиблись? Это улица Виндзор-драйв ?»
Но такси же отъехало и бежать за ним не было уже никакого смысла. Я вновь повернулась в противоположную сторону.
На меня смотрел огромный дом… Хотя нет. Лучшее определение – хоромы! Огромные окна во всю стену,фигурный бассейн…
Честно сказать я ожидала увидеть нечто вроде старого особняка ( возможно имеющего древнюю историю передававшегося по наследству множество поколений ) при этом, не особенно большого, заросшего быстрорастущими растениями и с огромными ветвистыми деревьями. И сколько не показывала мне жизнь, раз за разом тыкая носом в одну и ту же лужу я все еще продолжала строить предположения. А вот теперь стояла и любовалась этим чудом современной архитектуры. И почему это мне в голову пришла мысль об особняке? В Бриджпорте их отродясь не водилось, а вот в Твинбруке… А впрочем я никогда еще не бывала в этом районе – здесь жили лишь те, кто мог позволить себе каждодневную роскошь, «сливки общества» состояния которых исчислялись миллионами, а жизнь была бесконечным праздником. По крайней мере так вещали глянцевые журналы,газеты и телевидение внушая неискушенной публике, что эти люди и есть идеал к которому стоит стремиться.
И вот теперь ( о странная Судьба!) Я здесь, стою перед огромным домом и никак не решаюсь нажать кнопку домофона, стоящего перед закрытыми железными воротами. Быть может я чувствовала бы себя хоть на маленькую толику увереннее, если бы Рон соизволил хоть что-то внятно мне объяснить. А не сказал по телефону:
- Даже не сомневайся! Я договорился, на месте тебе все объяснят. Тебе понравится, вот увидишь…
«Какого черта я сюда приехала?» - подумала я и с силой нажала домофонную кнопку, чудом не расплавившуюся от моего взгляда, коим я буравила ее уже добрых пятнадцать минут. Долгое время в тишине звучали лишь трели издаваемые вышеупомянутым серым аппаратом и вскоре меня начали посещать, отчасти разочарованные, но большей частью облегченные мысли: «Значит не судьба…». Как это ни странно, неизвестность страшила меня куда больше, нежели возможность остаться без средств к существованию Я уже хотела повернуться и уйти, когда резкий звук сменился тонким женским голоском
- Кто, к кому?
-Здравствуйте… Меня... Хгм… Трина Форстер… На собеседование
- Добро пожаловать.
Блестящие створки ворот раздвинулись в стороны пропуская меня внутрь, а после сомкнулись уже за моей спиной а я неуверенно вошла в дом все еще с трудом веря в происходящее.
На пороге этого самого дома меня встретила горничная, чем я была нимало удивлена. Нет, конечно я знала, про их существование в богатых домах, но… Такие горничные как эта обычно встречаются в кинофильмах, причем чаще всего в тех, что можно смотреть на законных основаниях только с восемнадцати лет, и потому встретить ее наяву, вполне реальную, было по меньшей мере странно: милая блондинка с широко распахнутыми наивными голубыми глазами и в форменной одежде, едва-едва прикрывавшей все ее прелести.
Блондинка вымученно улыбнулась, пригласила меня присесть и попросила немного подождать, уведомив что миссис Эйглер сейчас подойдет. В комнате было светло. Пожалуй даже светлее, чем на освещенной солнцем улице – белые обои, белая мебель, белый ковер, белый рояль.. Сомнений насчет любимого цвета моей нанимательницы возникло бы и у самого заядлого спорщика. «Знала бы – одела бы белое платье» - думала я, мысленно честя Рона на все корки. Хотя сдается мне, если бы я действительно одела его меня было бы весьма затруднительно заметить…. Послышался стук каблуков и ко мне явилась сама хозяйка «белого дома».
«Стереотип номер два разрушен» - мрачно подумала я. А ожидала я увидеть перед собой надменную, пафосную и властную леди, увешанную бриллиантами, само совершенство... Но... Хозяйка дома была ох как далека от совершенства: она была слегка упитанна, жидкие темно-русые волосы были по-детски собраны в два хвостика.Взамен уже нарисованных моим воображением шикарных одеяний, на ней красовался простенький серый джинсовый сарафан и если бы не дорогой жемчужный гарнитур и царственная осанка, я наверняка могла бы принять ее за прислугу.
Она подошла ко мне легкой уверенной походкой и улыбнувшись спросила:
-Мисс Форстер?
-Д-да…
Девушка протянула мне руку:
- Здравствуйте Трина. Меня зовут Илона Эйглер.
Получив ответное рукопожатие с заверениями о приятности этого знакомства, она не замедлила задать мне новый вопрос:
-Начнем здесь или лучше будет пройти в мой кабинет?
-Да мне как-то...
-Вот и отлично. Сиена, два кофе, пожалуйста!
Горничная, все это время протиравшая и без того белоснежный рояль, быстро скрылась за ближайшей дверью. От последней фразы меня передернуло, но я, к счастью всегда умела скрывать свои эмоции за непробиваемой стеной невозмутимого спокойствия.
- Итак – тоном человека, собирающегося заключить необычайно важную сделку сказала Илона –Перейдем к главному. Вам ведь очень нужна работа?
Я кивнула.
- Скажите, вы любите детей?
-Да - к счастью у меня хватило ума не уточнять, что люблю я их исключительно на расстоянии, желательно не меньше километра.
- Что ж, отлично, - сказала девушка причем,то что она считала это отличным меня слегка насторожило.
А Сиена тем временем принесла горячий, дымящийся, с восхитительным ароматом кофе и я с наслаждением сделала глоток… Что за дивная амброзия! Как же она далека от кофе из «волшебного порошочка», который после нее казался издевательством, позорящим доброе имя сего чудесного напитка.
-В таком случае предлагаю вам работу няни – сказала Илона.
Я едва не уронила чашку.
«Ну Рон и свинья!» - из всех моих мыслей эта была самой приличной. Они что с ума посходили? Детей я никогда не имела и в ближайшее время заводить их не собиралась, соответственно опыта в отношении воспитания так же не было. И с чего он взял что мне должно было это понравиться?! Хотя… Если подумать выбора-то у меня нет…
- Но… Миссис Эйглер … Разве…
- Я уверена,что ты справишься, Трина – ласково, как будто успокаивая меня, сказала она. – Дела в том, что… Няня у нас уже есть. Но по… внезапно возникшим у нее обстоятельствам она не может находится с малышом постоянно и я вынуждена была найти кого-либо ей в помощь. Кроме того мне тебя очень хорошо рекомендовал Рон, а ему я доверяю как самой себе.
Я задумалась. Работать я буду не одна, а это уже огромный плюс! Главное, чтобы с ребенком было не очень много проблем. Да и это странное доверие Илоны к Рону… Кто он для нее?
-А по поводу оплаты… - продолжала девушка и взяв со стола бумажную салфетку что-то нацарапала на ней ручкой и протянула мне – Устроит?
Когда я увидела цифру на порядок выше моей предыдущей зарплаты у меня невольно защипало в глазах. И как она может меня не устроить?!
- Д-да, конечно.
- Не буду вас обманывать. Эта работа не навсегда – как только наша няня решит все свои проблемы и вернется на постоянную работу вам нужно будет уйти. Но зато у вас будет достаточно денег на жизнь и времени для поисков другой работы. Вас это устроит?
-Вполне.
Мы вновь пожали друг другу руки и договорились встретиться здесь же завтра в полдень, чтобы начать активное сотрудничество.
-Тебе придется переехать сюда – предупредила Илона - Так будет лучше и не спорь со мной!
Я и не спорила. Я стояла в немом изумлении не в силах что-либо ей ответить. Переехать? В этот шикарнейший дом? Да это же просто сон какой-то! Честно говоря я была так погружена в свои мысли, что совершенно не помнила как оказалась на улице, у ворот, а опомнилась лишь тогда, когда хозяйка дома вновь подала голос:
-До завтра! Не опаздывай.
Створки ворот захлопнулись у меня за спиной.
А на улице все было так же… Тот же серый асфальт и небоскребы… Тот же грязный воздух, пропахший бензином… И уже дует холодный северный ветер… Но почему-то радостно и легко на душе, как уже давно не было и даже кажется, что этот враждебный и чужой мир по-своему прекрасен… Впервые за множество дней меня покинуло чувство падения в никуда, и появилась уверенность. Уверенность в завтрашнем дне, в том , что я хоть что-то могу и хоть чего-то стою. И пусть потом окажется, что это ощущение – обманка, но мне так хочется чтобы оно не покидало меня как можно дольше.
Сегодня был теплый и совершенно не осенний денек - именно в такие дни писатели и поэты ( ну или просто одухотворенные личности ) начинают творить засев с блокнотами и тетрадями на какой-нибудь лавочке или в беседке с видом на особенно красивый пейзаж и благодаря внезапно снизошедшую до них Музу, описывают в своих произведениях «восхитительную осень, что подарила природе особый колорит и предала ей еще большую необыкновенную красоту». Но я не являлась ни поэтом ни писателем и не умела радоваться, зато умела искать во всем недостатки. Кроме того, у меня бы язык не повернулся назвать природу Бриджпорта красивой, а уж тем более восхитительной. Что в ней? Грязь, серый асфальт, серые небоскребы… Да что там! Вода и то серая. Красота? Пожалуй в этом городе ее не найти…
- Приехали.
- Что?
- Приехали, девушка. Расплачивайтесь. – сказал таксист, улыбнувшись.
- Да, да. Конечно.
Сунув таксисту деньги я вылезла из душного автомобиля и… застыла в изумлении. Обернувшись я спросила было:
«Вы не ошиблись? Это улица Виндзор-драйв ?»
Но такси же отъехало и бежать за ним не было уже никакого смысла. Я вновь повернулась в противоположную сторону.
На меня смотрел огромный дом… Хотя нет. Лучшее определение – хоромы! Огромные окна во всю стену,фигурный бассейн…
Честно сказать я ожидала увидеть нечто вроде старого особняка ( возможно имеющего древнюю историю передававшегося по наследству множество поколений ) при этом, не особенно большого, заросшего быстрорастущими растениями и с огромными ветвистыми деревьями. И сколько не показывала мне жизнь, раз за разом тыкая носом в одну и ту же лужу я все еще продолжала строить предположения. А вот теперь стояла и любовалась этим чудом современной архитектуры. И почему это мне в голову пришла мысль об особняке? В Бриджпорте их отродясь не водилось, а вот в Твинбруке… А впрочем я никогда еще не бывала в этом районе – здесь жили лишь те, кто мог позволить себе каждодневную роскошь, «сливки общества» состояния которых исчислялись миллионами, а жизнь была бесконечным праздником. По крайней мере так вещали глянцевые журналы,газеты и телевидение внушая неискушенной публике, что эти люди и есть идеал к которому стоит стремиться.
И вот теперь ( о странная Судьба!) Я здесь, стою перед огромным домом и никак не решаюсь нажать кнопку домофона, стоящего перед закрытыми железными воротами. Быть может я чувствовала бы себя хоть на маленькую толику увереннее, если бы Рон соизволил хоть что-то внятно мне объяснить. А не сказал по телефону:
- Даже не сомневайся! Я договорился, на месте тебе все объяснят. Тебе понравится, вот увидишь…
«Какого черта я сюда приехала?» - подумала я и с силой нажала домофонную кнопку, чудом не расплавившуюся от моего взгляда, коим я буравила ее уже добрых пятнадцать минут. Долгое время в тишине звучали лишь трели издаваемые вышеупомянутым серым аппаратом и вскоре меня начали посещать, отчасти разочарованные, но большей частью облегченные мысли: «Значит не судьба…». Как это ни странно, неизвестность страшила меня куда больше, нежели возможность остаться без средств к существованию Я уже хотела повернуться и уйти, когда резкий звук сменился тонким женским голоском
- Кто, к кому?
-Здравствуйте… Меня... Хгм… Трина Форстер… На собеседование
- Добро пожаловать.
Блестящие створки ворот раздвинулись в стороны пропуская меня внутрь, а после сомкнулись уже за моей спиной а я неуверенно вошла в дом все еще с трудом веря в происходящее.
На пороге этого самого дома меня встретила горничная, чем я была нимало удивлена. Нет, конечно я знала, про их существование в богатых домах, но… Такие горничные как эта обычно встречаются в кинофильмах, причем чаще всего в тех, что можно смотреть на законных основаниях только с восемнадцати лет, и потому встретить ее наяву, вполне реальную, было по меньшей мере странно: милая блондинка с широко распахнутыми наивными голубыми глазами и в форменной одежде, едва-едва прикрывавшей все ее прелести.
Блондинка вымученно улыбнулась, пригласила меня присесть и попросила немного подождать, уведомив что миссис Эйглер сейчас подойдет. В комнате было светло. Пожалуй даже светлее, чем на освещенной солнцем улице – белые обои, белая мебель, белый ковер, белый рояль.. Сомнений насчет любимого цвета моей нанимательницы возникло бы и у самого заядлого спорщика. «Знала бы – одела бы белое платье» - думала я, мысленно честя Рона на все корки. Хотя сдается мне, если бы я действительно одела его меня было бы весьма затруднительно заметить…. Послышался стук каблуков и ко мне явилась сама хозяйка «белого дома».
«Стереотип номер два разрушен» - мрачно подумала я. А ожидала я увидеть перед собой надменную, пафосную и властную леди, увешанную бриллиантами, само совершенство... Но... Хозяйка дома была ох как далека от совершенства: она была слегка упитанна, жидкие темно-русые волосы были по-детски собраны в два хвостика.Взамен уже нарисованных моим воображением шикарных одеяний, на ней красовался простенький серый джинсовый сарафан и если бы не дорогой жемчужный гарнитур и царственная осанка, я наверняка могла бы принять ее за прислугу.
Она подошла ко мне легкой уверенной походкой и улыбнувшись спросила:
-Мисс Форстер?
-Д-да…
Девушка протянула мне руку:
- Здравствуйте Трина. Меня зовут Илона Эйглер.
Получив ответное рукопожатие с заверениями о приятности этого знакомства, она не замедлила задать мне новый вопрос:
-Начнем здесь или лучше будет пройти в мой кабинет?
-Да мне как-то...
-Вот и отлично. Сиена, два кофе, пожалуйста!
Горничная, все это время протиравшая и без того белоснежный рояль, быстро скрылась за ближайшей дверью. От последней фразы меня передернуло, но я, к счастью всегда умела скрывать свои эмоции за непробиваемой стеной невозмутимого спокойствия.
- Итак – тоном человека, собирающегося заключить необычайно важную сделку сказала Илона –Перейдем к главному. Вам ведь очень нужна работа?
Я кивнула.
- Скажите, вы любите детей?
-Да - к счастью у меня хватило ума не уточнять, что люблю я их исключительно на расстоянии, желательно не меньше километра.
- Что ж, отлично, - сказала девушка причем,то что она считала это отличным меня слегка насторожило.
А Сиена тем временем принесла горячий, дымящийся, с восхитительным ароматом кофе и я с наслаждением сделала глоток… Что за дивная амброзия! Как же она далека от кофе из «волшебного порошочка», который после нее казался издевательством, позорящим доброе имя сего чудесного напитка.
-В таком случае предлагаю вам работу няни – сказала Илона.
Я едва не уронила чашку.
«Ну Рон и свинья!» - из всех моих мыслей эта была самой приличной. Они что с ума посходили? Детей я никогда не имела и в ближайшее время заводить их не собиралась, соответственно опыта в отношении воспитания так же не было. И с чего он взял что мне должно было это понравиться?! Хотя… Если подумать выбора-то у меня нет…
- Но… Миссис Эйглер … Разве…
- Я уверена,что ты справишься, Трина – ласково, как будто успокаивая меня, сказала она. – Дела в том, что… Няня у нас уже есть. Но по… внезапно возникшим у нее обстоятельствам она не может находится с малышом постоянно и я вынуждена была найти кого-либо ей в помощь. Кроме того мне тебя очень хорошо рекомендовал Рон, а ему я доверяю как самой себе.
Я задумалась. Работать я буду не одна, а это уже огромный плюс! Главное, чтобы с ребенком было не очень много проблем. Да и это странное доверие Илоны к Рону… Кто он для нее?
-А по поводу оплаты… - продолжала девушка и взяв со стола бумажную салфетку что-то нацарапала на ней ручкой и протянула мне – Устроит?
Когда я увидела цифру на порядок выше моей предыдущей зарплаты у меня невольно защипало в глазах. И как она может меня не устроить?!
- Д-да, конечно.
- Не буду вас обманывать. Эта работа не навсегда – как только наша няня решит все свои проблемы и вернется на постоянную работу вам нужно будет уйти. Но зато у вас будет достаточно денег на жизнь и времени для поисков другой работы. Вас это устроит?
-Вполне.
Мы вновь пожали друг другу руки и договорились встретиться здесь же завтра в полдень, чтобы начать активное сотрудничество.
-Тебе придется переехать сюда – предупредила Илона - Так будет лучше и не спорь со мной!
Я и не спорила. Я стояла в немом изумлении не в силах что-либо ей ответить. Переехать? В этот шикарнейший дом? Да это же просто сон какой-то! Честно говоря я была так погружена в свои мысли, что совершенно не помнила как оказалась на улице, у ворот, а опомнилась лишь тогда, когда хозяйка дома вновь подала голос:
-До завтра! Не опаздывай.
Створки ворот захлопнулись у меня за спиной.
А на улице все было так же… Тот же серый асфальт и небоскребы… Тот же грязный воздух, пропахший бензином… И уже дует холодный северный ветер… Но почему-то радостно и легко на душе, как уже давно не было и даже кажется, что этот враждебный и чужой мир по-своему прекрасен… Впервые за множество дней меня покинуло чувство падения в никуда, и появилась уверенность. Уверенность в завтрашнем дне, в том , что я хоть что-то могу и хоть чего-то стою. И пусть потом окажется, что это ощущение – обманка, но мне так хочется чтобы оно не покидало меня как можно дольше.
- Статус