Давно не писал. За эти полгода столько всего произошло, что просто не знаю с чего начать. Сначала всё было хорошо. Лола по-прежнему с недовольным видом ходила на работу. Возвращалась с неё под утро усталая, грустная, еле волочащая ноги, как раз в то время когда Сашка приступал к работе в саду.
И видимо, чтобы отвлечься от невесёлых мыслей её одолевающих тут же отправлялась кормить выращенную ещё мамой Проглотину и инспектировать проделанную Сашкой работу.
Затем встречалась с покупателями нашей продукции. И в более радостном расположении духа уходила спать.
Через несколько дней после моего дня рождения, ко мне зашла Ева, которой я всё не решался позвонить. Мне показалось, что она чертовски похорошела, за те дни, что мы не виделись. Как-то вдруг посвежела, её темно-карие глаза излучали какое-то таинственное свечение, и даже уголки рта, которые раньше были несколько опущены, приподнялись и расправились. Нет, Ева совсем не улыбалась лицом, казалось что она улыбается какой-то тайной внутренней улыбкой и эта скрытая внутри улыбка слегка просачивается наружу через невидимые щёлочки, да и новая причёска, кудряшки которой образовывали вокруг её лица светящийся нимб, очень ей шла.
Я как раз собирался ужинать и предложил ей перекусить со мной. Хотя и не надеялся на её согласие, так как обычно вечером она ничего не ела, берегла фигуру. Но в этот раз она согласилась и слегка смущённая собственным аппетитом, с большим удовольствием уплела за обе щеки горячий бутерброд. Мы с ней поболтали немного и я набравшись храбрости тихо проговорил:
— Ева, прости меня, за тот вечер. Я так глупо и жестоко поступил с тобой, мне нет оправдания. Давай всё забудем и останемся друзьями, мне тебя не хватает.
Нахмурившись, я внимательно всматривался в её лицо, но на нём не отразилось никаких эмоций. Вот только свет, исходивший от неё, вдруг погас.
— Тебе очень понравилась Глория? – неожиданно поинтересовалась Ева
При одной только мысли о рыжеволосой красавице моё сердце начинало учащённо биться, и почувствовав что краснею, я только и смог что кивнуть головой.
— Я рада за тебя, она хорошая девушка, - улыбнулась моя подруга, поднимаясь из-за стола.
— Ева, подожди, - вскочил я вслед за ней, - Скажи, а кто меня подстриг?
Она резко остановилась и повернулась ко мне. Я с разбегу буквально налетел на неё и её невыносимо темно-карие глаза сверкнули так близко.
— Неужели ты совсем, совсем ничего не помнишь из того вечера? - прошептала она.
— Прости.
— Тебе тогда эта стрижка очень понравилась.
— Мне она и сейчас нравится, - улыбнулся я. – Так значит мы опять друзья?
— Конечно, Мишель, конечно, - качнула она головой, - Мне уже пора. И не надо меня провожать, - остановила меня Ева, видя, что я хочу пойти вместе с ней.
Она ободряюще мне улыбнулась и вышла из дома, хотя мне показалась, что в её глазах блестели слёзы.
Но я не стал тогда забивать этим голову, для меня было важно что я теперь с чистой совестью мог встречаться с Глорией. Между тем я устроился на работу в одну из крупнейших компьютерных фирм страны, офис которой находился в нашем городке.
Я очень удачно прошёл собеседование, потому что уже достаточно освоил программирование, чтобы написать антивирусный плагин или обеспечить безопасность компьютерных систем какой-нибудь фирмы. Я даже мог легко взламывать такие системы, но об этом я конечно на собеседовании не рассказал.
С Глорией мы встречались почти каждый день. Обычно в парке, иногда в баре, но я не очень любил это место. Мне не нравились молодые люди собирающиеся там. На их лицах было написано, что им на всё «наплевать». Но они только делают вид, что им на все наплевать. Это такая гордость: «Да, денег у нас нет, да, будущего у нас нет, да, мы несчастны, но нам на все это наплевать!» А на самом деле, они отчаянно хотят денег. Поэтому они следили за мной, хотели узнать мои тайные знания, которые я получаю о мире, продолжая изучать предметы.
Ведь за них можно было выручить огромные деньги. Эти люди перекрывают все информационные потоки и не дают мне связываться с «голосами». Я слышу, что они говорят обо мне. Например: «Ты посмотри на него, какой урод! Как он может защитить Мир? Он же дефективный!» И тому подобные гадости больше перечислять не буду. Я оборачиваюсь и смотрю на них, но они тут же делают вид что говорят о совершенно посторонних вещах – о погоде, о покупках, о своих родственниках. Может это я от них должен защитить Мир? Другое дело в парке. Здесь я легко считываю данные с любого информационного патока и чувствую себя в совершенной безопасности. Глория была самим олицетворением женщины: весёлой, беззаботной, счастливой и ласковой.
Наши отношения были нежными и романтичными. Свидания были полны радости, сплошного позитива и страстных поцелуев.
Когда заканчивалось одно свидание с Глорией, я сразу назначал ей другое. Правда к концу второго месяца они мне стали казаться несколько однообразными, а Глория капризной и вспыльчивой. К тому же вокруг нас стали виться странные типы в головных уборах и это меня напрягало, я чувствовал за собой слежку.
Я пытался установить систему. Мне нужно было понять чем люди, приставленные ко мне, могут выдать себя. Любая внутренняя функция должна иметь внешние проявления. Если человек следит за мной, то у него должны быть какие-то особенные черты. Я перебирал сотни вариантов. Шёл по улицам, приглядывался, прислушивался и пришёл к выводу что у всех заинтересованных во мне на голове что-то надето – шапки, кепки, бейсболки, платки. Главное я не должен показывать вид, что знаю о тотальной слежке, хотя бы до того времени, пока не узнаю от кого я должен спасать мир. Потом я уехал сдавать первую сессию в университет. По возвращению меня ждало много сюрпризов. Первое, что я увидел подъезжая на такси к дому, это Дилана и Лолу. Они стояли на крыльце, ослепительно улыбаясь друг другу и о чём-то мило болтая.
Увидев остановившиеся возле дома такси, они вздрогнули. Сестра нетерпеливо махнула рукой, прогоняя Дилана. Он быстро сбежал со ступенек и проходя мимо меня, уже вышедшего из машины, подмигнул мне правым глазом. На его голове была повязана бандана. Не зря этот тип трётся возле моей сестры. Значит с Лолой я тоже должен быть осторожен. Сестра между тем подбежала ко мне, обняла и чмокнула в щёку.
—ЙО! Пупок. У тебя всё фактурно? – радостно приветствовала меня она.
— У меня всё отлично, - сказал я, глядя в её смущённое лицо, - А Дилан что тут делал? Ты что, с ним встречаешься?
— Что ты мелешь, лоток! – возмутилась Лола, - Он у меня капусты срубил, вот и завалился чтобы отдать.
Повисло неловкое молчанье. Мне показалось что она меня обманывает. Я начал считывать данные с параллельных информационных потоков. Совершенно точно – Лола врёт. Зачем? Мне и раньше говорили что часто их видят вместе в баре.
Но мне не верилось в это. Неужели она ради Дилона стала использовать спортивный тренажёр отца.
Я должен быть очень осторожен! Первой нарушила молчание сестра.
— Ну давай жми педали, - потянула она меня домой, - Вообще то у нас тут полный отстой.
— Я сейчас сбегаю, проведаю Проглотину, а потом ты мне всё расскажешь, - попросил я у неё.
— О Кей! – тряхнула головой сестра
В разлуке я понял, что очень люблю Виллоу Крик, где родился и живу, землю где похоронены мои родители и живут близкие мне люди. Я люблю дом, где я вырос и реку, которую вижу из его окон. Мне нравится сидеть на берегу и глядеть, как река неспешно несёт свои зелёные воды, на поверхности которых играют, переливаясь, солнечные зайчики и деловито шныряют водомерки. Но больше всего я соскучился по маминому саду, и её любимому растению Проглотине. При моём появлении она радостно завиляла хвостом и облизала меня своим липким языком.
Я тоже был рад её видеть. После радостной встречи с Проглотиной я пошёл домой. За столом увидел сестру, сидевшую рядом с совершенно седым человеком, который говорил ей:
— Не надо ему пока ничего говорить, она же просила…
— Привет, - сказал я прерывая их разговор.
Они повернулись ко мне, и к своему ужасу в седом человеке я узнал Сашку. Его тёмные волосы поседели, лицо покрылось морщинами, карие глаза потускнели. И всё это произошло за те несколько недель, что я отсутствовал.
— Что произошло?
Лола открыла рот, чтобы что-то сказать, но Сашка жестом остановил её, и моя сестра, что ей абсолютно не свойственно, подчинилась ему, и он заговорил сам:
— После родов умерла Кассандра, - тяжело вздохнул он, - Всё состояние она завещала своему только что родившемуся ребёнку, а его опекуном назначила отца его этого безродного Алекса.
Он замолчал, повесил голову и добавил:
— Я теперь нищий, абсолютно нищий.
— Как Ева? – поинтересовался я
— Думаю тебе лучше с ней самому поговорить.
Лола опять попыталась что-то сказать, но Сашка строго произнёс:
— Помолчи Лола!
И сестра опять странным образом ему подчинилась.
Было уже поздно, «голоса» молчали, все информационные потоки были для меня почему-то закрыты. Я попытался связаться с Евой, но она не брала трубку, видимо уже спала. Зато я легко дозвонился до Глории и договорился встретиться с ней завтра в парке.
С утра я отправился на работу, там задержался до позднего вечера, так как за время моего отсутствия накопилось много дел. С Глорией мы встретились уже в одиннадцатом часу, как и договаривались в парке. А вот встреча, которой я так ждал, получилась какой-то неловкой.
Меня уже не так тянуло к этой девушке, скорее наоборот и я никак не мог понять что же такого я в ней увидел. А ещё меня терзало беспокойство за Еву, до которой я так и не дозвонился в течение этого дня. Поэтому я рассеянно улыбался и кивал, в то время как она без остановки болтала о последних сплетнях, гуляющих по городу, пока знакомое имя не насторожило меня.
— Повтори, пожалуйста, — попросил я.
— Ева беременна, никто не знает от кого, но предполагают, что от любовника матери, которая недавно умерла. Кто мог от неё такое ожидать!?
Я схватился за телефон, Ева трубку не брала.
— Прости, - бросил я Глории, - у меня дела.
И направился к Еве, я слишком хорошо знал её, чтобы подозревать в таких вещах, тем более я совершенно точно знал кто отец ребёнка.
и дополнительная чх способный ученик
. Но я обязательно буду их учитывать описывая характер главного героя.
