This is a sample guest message. Register a free account today to become a member! Once signed in, you'll be able to participate on this site by adding your own topics and posts, as well as connect with other members through your own private inbox!
Вы используете устаревший браузер. Этот и другие сайты могут отображаться в нем неправильно. Необходимо обновить браузер или попробовать использовать другой.
Calamitas virtutis est occasio. -
Бедствие - пробный камень доблести.
Туман поднялся к кронам деревьев. Тишина. Я слушаю её. Дочь мирно спит, а я сижу рядом с мольбертом и пишу в дневник. Моя жизнь за эти годы умудрилась сделать несколько крутых поворотов. Отец передал мне эту книгу, но я была так занята своими проблемами, что даже не подумала открыть её. Немного стыдно!
Сейчас, в этом болоте, которое невыносимо замедляет ход времени – ты словно бежишь во сне – я смогла перечитать эти записи. О, неужели! Как много я узнала из того, о чём и не задумывалась, а зря!
Похоже, я должна… нет, обязана вспомнить и записать свою жизнь в дневнике.
Пока не поздно. Меня зовут Дарья Харди. Я родилась и выросла на окраине Твинбрука, в старом уютном доме. С детства обожала лошадей. У меня был конь по имени Индиго. Я помню, что по вечерам мы любили тренироваться в парке. В молодости я была превосходной наездницей.
Мой брат. Мой дорогой Дэнни. Он немного младше меня, а в те годы ещё и не подумал расстаться с детством. Дэнни не всегда хотел общаться, часто себя заставлял, потому что хотел стать популярным. Я помню, что Ким, наша кошка, его просто не воспринимала.
- Иди сюда, я добрый! – говорил брат, протягивая Ким руку. Кошка недоверчиво нюхала её и, фыркнув, убегала.
Ким – мамина любимица. Моя мама была китаянкой, поэтому я с детства хорошо говорила по-китайски. Даже сейчас немного помню.
Мы с Ю Янг так и не поняли друг друга, что, впрочем, не мешало нам друг друга любить. Просто тогда нервировало, что меня, взрослую девушку, отчитывали как маленькую девчонку. Может быть, поэтому я своей дочери сейчас стараюсь не читать лекции лишний раз.
Из меня хотели сделать леди, получили амазонку. Смешно!
Я даже помню разговор между папой и Дэнни в один из вечеров. Брат хвастался, как хорошо он поработал в офисном здании – даже звали на постоянную работу.
- Так стоит мне? – почти кокетливо спросил Дэнни.
- Не торопись. Пока есть возможность не включать режим «пахать как папа Карло», пользуйся этим.
Брат даже подавился. Он явно не ожидал настолько оригинальный ответ.
Папа. Билл Харди. Он отдал мне дневник, будучи уже на пенсии. Насколько помню, до этого он с удовольствием работал в «Маленьком корсиканце». Недавно я удивилась, узнав, чего хотел и чем занимался в юности наш хранитель очага, домосед Харди.
Я запомнила отца как весёлого старика с удочкой. Билл Харди любил ловить рыбу.
Отец был известной личностью, но это не мешало ему проигрывать дело за делом в суде. Если честно, решающим фактором были полезные связи, чего я никогда не имела. Мне удалось даже пожалеть об этом несколько лет назад, но в молодости мне было всё равно. Я не обращала внимания на сплетни, папа тоже.
Такова была наша жизнь. «Боевая машина» Ким защищала свою территорию от всяких нежеланных для неё гостей: енотов, уборщиков и почтальонов; ловила различную живность, шипела на Индиго. Мой живчик-любимец был занят своими делами и не обращал внимания на её неприязнь.
Мы много тренировались и участвовали в различных соревнованиях. Мы побеждали. Семья, когда было возможно, болела за меня с трибуны. Я на верном Индиго проносилась мимо отца и Дэнни, как вихрь. Я не знала, когда смогу победить – это было сродни вдохновению, потому что порой даже самые упорные тренировки ни к чему не приводили. На турнире Эми мне повезло.
- Это и есть кубок? – отец посмотрел на бронзовую награду.
- Дай подержать! – поклянчил Дэнни и получил отказ. Я была упрямая.
Мама, как правило, на соревнования не ходила. По её словам, Ю Янг не хотелось видеть, как её дочь свернёт себе шею. Мама всегда была против моих занятий конным спортом, и сейчас я верю её словам. Тогда я не сомневалась, что приоритет для матери составляли работа и живопись. Остальное – если успеет. И она не успевала.
А началось всё с мелочи. Потом – как снежный ком.
- Где ты это взял? – спросила мама отца. Она взяла из его рук диковинные палочки для еды.
- Это подарок, - обезоруживающе улыбнулся папа.
- Ух ты? От кого? – восхитился Дэнни.
- Туристка из Китая спросила, где может пообедать. Я посоветовал ей наш ресторан, заодно немного рассказал о Твинбруке. Щедрая женщина! Она путешествует. Скоро отправится в Египет.
Брат был восхищён. Он тоже хотел в Египет, но никто не обратил на это внимание.
Дэнни всё-таки свершил побег в Аль-Симару. Его не было где-то неделю.
Брат рассказал мне о своём путешествии, как я тогда считала, в подробностях. Ни слова о Клеопатре Тома!
Эта женщина была старше Дэнни, и этим, возможно, сумела покорить его – изящностью взрослой экзотичной красавицы. Именно так. Ни слова о Клеопатре Тома.
- Я видел Великого Сфинкса! – брат поделился совершенно другим, - это грандиозно, Дарья! Я никогда не забуду Сфинска. И знаешь, что ещё?
- Что?
- Туда можно зайти! Я не успел хорошенько исследовать дверь, но её точно можно открыть. Туристов не пускают, и это подозрительно, да?
- Специально, чтобы обкорнать слишком длинные носы.
Дэнни рассказал, что вкусно обедал и ужинал на рынке и умудрился познакомиться с милой ровесницей, Клеопатрой.
- Я ей понравился, - уверенно заявил брат, - правда, она не в моём вкусе.
- А кто тогда?
- Другие девушки, - низким голосом отозвался Дэнни.
- Тогда что в этой Клеопатре такого интересного?
- Да подвал… - брат осёкся и поспешил перевести разговор на другую тему.
Я, разумеется, хотела узнать больше про подвал, но Дэнни отказался говорить об этом. Он сказал, что подумал о совершенно посторонних вещах и оговорился. Ничего о подвале Клеопатры, если таковой имеется, брат мой не знает. Мы немного повздорили.
Отец даже не заметил! Он был занят своим новым знакомым. Молодой кулинар умудрился подружиться с легендой «Корсиканца» и постоянно бегал к нему с новостями, за рецептами и чтобы рассказать несколько свежих анекдотов. Ха-ха, этот тип появился вскоре после путешествия Дэнни. Какое совпадение!
Но мне было всё равно. Дарью Харди не интересовали ни друзья её отца, ни тайны брата, ни увлечения матери. Только конный спорт. Вечерние пробежки (все на автомобилях, а я на лошади – это независимость?), соревнования, кубки.
Я обязана Лине.
Когда отец был жив, мы, можно сказать, предавались безмятежности. Ни одному Харди до и после Билла не удавалось такого добиться. И всё это было ради нас, потому что отец обладал характером живым и беспокойным, но умудрился направить его в конструктивное русло.
Он обожал Ким. Мне сложно поверить, что когда-то он с небрежением относился к кошке. Я помню эту парочку закадычными друзьями, а ведь Ким не всех домашних к себе подпускала, и я говорю не только о Дэнни. Кошка до конца дней своих помнила, как я игралась ею в детстве. Полного доверия Ким я так и не заслужила.
Индиго был в отличной форме, да и я не отставала. Занятия спортом помогали мне держать себя в тонусе, дисциплинировали. Физическая сила нужна любому наезднику.
- Дарья! – возмущался Дэнни, - моя очередь!
- Ты как маленький! Я ещё не закончила!
Сидящий рядом отец не реагировал. Дэнни просто стоял рядом и сверлил меня взглядом, дожидаясь, когда я освобожу тренажёр.
- Тебе заняться нечем? – мне было не очень приятно, - иди почитай что-нибудь, смастери – я не знаю…
Брат был умным парнишкой, но в напоминаниях нуждался.
- Я на твои соревнования не пойду, - бросил он тогда. И пошёл. Я даже позволила ему подержать кубок «Дерби «Метасеквойя». На том и помирились, установили график работы на тренажёре.
Затяжной конфликт с Дэнни меня совсем не привлекал. Это же мой брат, в конце концов…
Тот момент, когда Индиго взял новое препятствие, я благополучно пропустила. Телефон зазвонил.
- Алло!
Молчание.
- Алло?
Снова тишина. В раздражении я выключила мобильник вообще. Надоело! Это было не в первый раз.
Потом прекратилось. Правда, я так и забыла включить телефон: была занята своим любимцем. Он нуждался в чистке копыт. Тогда я заметила, что Индиго прихрамывает.
В чём дело, было непонятно. На следующий день конь чувствовал себя прекрасно. Встретился во дворе с Ким, та пошипела на него. Может быть, кошка вцепилась моему любимцу в ногу? Она могла. Почему тогда ни одной царапины?
Решив позвонить ветеринару, я достала мобильник, но выяснилось, что он вообще разряжен.
- Дарья, ты не забыла… - меня подозвали брат с отцом.
- Что? Папа, не подпускай Ким к Индиго, хорошо? Они не ладят.
Я даже из вида упустила то, как они веселы, чуть не обнимаются. Мне нужен был телефон.
С домашнего до клиники я так и не дозвонилась. Только вечером с мобильного. И услышала просьбу сообщить, если хромота снова появится.
- Так что с мамой? – спросила я родных. Мне ответили загадочным молчанием. Мужчины читали свои книги (Дэн явно за компанию) и делали вид, что меня нет.
Потом только выяснилось, что мама получила долгожданное повышение – стала генеральным директором. Мы пышно это отпраздновали – сбылась мечта человека, в конце концов. Интересно, присоединилась бы мама к празднеству, получи я хоть один золотой кубок? Всё-таки мы так и остались в разных мирах, хотя я за свою родительницу была рада.
Впрочем, и она стала обращать внимание на мои награды.
- Видишь, - улыбнулась тогда я, - всё не так плохо. И с моей шеей всё в порядке.
- Вижу, - кивнула мама, - я могу прийти на следующее выступление?
- Конечно! Это соревнование, мама…
- А я в офисном здании снова поработал, - внезапно встрял Дэнни.
- Я знаю, дорогой, молодец, - отозвалась мама и снова переключилась на мои награды.
В тот момент я поняла, что очень ждала, когда мама обратит внимание на то, что мне важно. Да, это было приятно. Но больше всего я удивилась: жалость к брату оказалась сильнее гордости.
Если бы мама так и не посмотрела в мою сторону, я бы просто продолжала жить дальше. Дэнни же ловил каждое слово родителей, он нуждался в их одобрении. Мне это было непонятно. Непонятно, почему умный, спортивный парень настолько закомплексован. Непонятно и жалко. Захотелось взяться за брата. Может быть, вздёрнуть его за шкирку и помочь приобрести человеческий облик.
Тогда я перевела разговор на Дэнни. После – отчитала брата. И ни разу не вспомнила об Индиго.
Мой бедный конь на турнире Китежграда так и не смог набрать нужную скорость. Чувствуя, что что-то не так, я не стала рисковать. В итоге – третье место.
Мои радовались не меньше, чем кубку. Какая разница людям несведущим? Моё поражение в их глазах – победа.
+ 0.5 за баллы счастья Билла
+ 1 за мечту Ю Янг
= 70.5
Дэнни окончил школу. Перед ним, как говорится, были открыты все дороги, и брат, не особо раздумывая, выбрал одну из них.
- Куда пойдёшь? – спросила я за ужином.
- В спортивный колледж, - решительно заявил Дэнни. Приняли его без проблем.
Но мечтал брат совсем не о спорте. Дальние страны по-прежнему манили его. Дэнни стремился в Аль-Симару. Его влекло к этой Клеопатре. Брат мечтал найти сокровища Сфинкса. Много сокровищ. Откуда я знала, что в просьбе, которую брат услышал во время первой поездки, было слово «реликвии»?
Мы радовались тому, что Дэнни не терял времени даром, а ходил болеть за «Лам» на стадион. Брата уже знали и команда, и тренер. Он был вхож в эту компанию, а значит, имел высокие шансы устроиться на работу в этой области.
- Разве не чудесно? – спросил отец.
- А? Что?
- Ким такая весёлая сегодня, - поделился папа. Они с кошкой играли во дворе.
- Ага, здорово.
Меня волновали другие мысли. Совсем другие! Индиго по-прежнему хромал. Ему очень трудно было участвовать в скачках, а о международных соревнованиях и думать было нечего.
В конном центре я встретила Уайт. Нас потянуло друг к другу с первого взгляда. Белая, нежная и быстрая, лошадь, обычно не приветствовавшая чужих, легко приняла меня.
- Удивительно, - сказал мой друг, сотрудник центра, - похоже, вы созданы друг для друга. Ты всю жизнь жалеть будешь, если не возьмёшь её себе!
И я не удержалась, купила Уайт.
Мы неслись по улицам Твинбрука, словно по диким прериям Америки. Лошадь была подобна белой стреле. Она понимала меня так, словно читала мои мысли.
- Это твой новый дом, - прошептала я лошади, когда мы достигли родного жилища, - полюби его, подружись с нами.
Уайт фыркнула. Она была согласна со мной и обещала выполнить мою просьбу.
С появлением подруги хромота Индиго чудесным образом исчезла. Я старалась уделять время обоим любимцам, потому что не сомневалась, что Индиго ревнует. Но меня радовал тот прилив сил, что он испытал. Не всё нам давалось с первого раза, но в чемпионате Шпор-де-Аллюр мы заняли первое место. Уайт ещё не была готова к соревнованиям такого уровня, поэтому я сделала ставку на Индиго – и не прогадала!
Между тем наш студент-спортсмен получил работу на стадионе. Наш будущий чемпион должен был продавать орешки, хот-доги и попкорн во время матчей.
- Не смешно, Дарья, - сказал он тогда, - это временно, пока меня не взяли в сборную! Или ты сомневаешься?
- Не сомневаюсь, в отличие от тебя. Больше уверенности, приятель!
Дэнни не удержался и взял отпуск. Холодно ему было в Твинбруке. И девушки так себе. В Аль-Симаре – другое дело. Знойные красавицы – одна прекраснее другой. Дэнни, едва приехал, помчался на рынок, к своей Клеопатре Тома. По дороге каким-то неведомым образом разговорился с Ифи Савалха, мать которой, Клеопатра (уже третья по счёту!) тоже была замешана в этом деле.
- Ты поможешь нам? – ласково сказала Тома, - Дэнни, ты наше спасение! Нужен храбрый человек, который добудет книгу. Используй своё обаяние. Кто перед тобой устоит?
Это было благородное дело, и мой брат взялся за него. После многолетнего молчания МоркуКорпс вновь появились в Аль-Симаре, разузнав о реликвиях, которые были спрятаны где-то в этой местности. Группа храбрых людей, что противостояла корпорации, выяснила, где находится древняя библиотека, в которой хранится книга – источник ценных знаний. Эта информация могла развязать руки тому, кто охотился за ценностями.
К тому же, брату пообещали, что он может взять всё, что пожелает, если поможет «конкурирующей фирме». Щедро! И в точку: мечта Дэнни собрать коллекцию редкостей становилась реальностью. Одно условие поставили брату: не лезть в Сфинкса.
Дочь богатых людей, которые охраняли книгу, уже много лет симпатизировала Дэнни, и он без проблем проник в дом. Пока девчонка отвлеклась, брат вошёл в библиотеку и похитил книгу.
Прижимая драгоценную находку к груди, Дэнни помчался к Расми Даибу.
- Эта книга содержит описание трёх редкостей, оставленных древними царями Аль-Симары, - вдохновенно пояснил тот, - с помощью этих сведений мы сможем отыскать последнюю редкость. К счастью, я уже знаю, где находится другая реликвия, но это известно и МоркуКорпс! Поскорее отправляйся к Клеопатре Тома и получи реликвию Солнца. Нужно опередить агентов МоркуКорпс, так что не мешкай!
- Клеопатра! – воскликнул брат, - откуда ей это известно?
Как выяснилось, женщина – агент «конкурирующей фирмы» в МоркуКорпс. Дэнни получил от Клеопатры реликвию, которую та хранила, пока «организации не понадобится». Она же предложила подкупить агентов МоркуКорпс, чтобы получить нужную информацию.
Но здесь нужна была осторожность. Главы МоркуКорпс узнали о кознях Дэнни сотоварищи, поэтому брат пока что воздержался от вылазок. Даиб ещё до этого похлопотал о продлении визы для Дэнни.
Брат последние дни своего пребывания в Аль-Симаре изображал обыкновенного туриста: общался с попугаями и бегал по песчаным дорогам вдоль Нила. Разумеется, дома Дэнни рассказал только об этом.
- Я даже сфоткал попугая!
Брат предъявил «доказательство»: шикарное фото своего пальца, из-за которого скромно торчал разноцветный хвост.
А я чем занималась? Своими любимцами. Молодая и горячая Уайт уже готова была дать фору бедному Индиго, но, с другой стороны, это и было плохо. Уайт порой была слишком активна. Однажды лошадь подпрыгнула, оторвавшись от земли всеми четырьмя копытами.
Мама истошно закричала. Я удержалась на лошади, потом долго утешала маму, делала вид, что всё нормально, мы с Уайт пошутили.
Индиго, несмотря на все мои старания, совсем сдал. Ветеринары только развели руками: конь будет хромать и дальше. Состязания Янга были последними нашими соревнованиями.
- Не расстраивайся, дочка, - ласково произнесла мама, узнав о поражении. Я и не расстроилась. Я даже не обратила особого внимания на результат.
Индиго вообще чуть не сошёл с дистанции! Я поняла, что не могу с ним расстаться и приняла решение: конь будет жить у меня. Пусть он больше не может участвовать в скачках, Индиго останется моим другом. Дома ему пространства хватит.
- Как знаешь, - согласились мои.
Мама не могла понять мой образ мыслей. Незадолго до состязаний Янга я узнала, что она по-прежнему желает, чтобы я создала семью и устроилась на перспективную работу. Второе – ладно, но первое… Шутила она, что ли? Кому я сдалась?
- Жаль твоего Индиго, - посочувствовал Дэнни, - чем теперь займёшься?
- Подготовлю Уайт к скачкам, для начала, - ответила я, - я думаю, мы в одном забеге от кубка.
Я в этом не сомневалась.
Жизнь укротила мою самоуверенность. Я выбыла из гонок за кубки надолго.
У мамы остановилось сердце. Конечно, можно было попросить доктора сделать укол, и тогда Ю Янг Харди прожила бы на час-два дольше. И что? Эти уколы для утешения родственников, цепляющихся за призрачную надежду. Но я Дарья. Я цинично дала матери умереть спокойно. Я похоронила её.
Я позорно не сдержала слёз.
Ужинали, обедали и завтракали мы в молчании. Я отходила от родных, вставала возле наших с братом кроватей и думала о том, что изменилось в моей жизни. Да практически ничего – так мало мы с мамой участвовали в жизни друг друга! А если бы умерла я? Родные бы сдали лошадей в конный центр – и всё.
Ещё я вспоминала мрачное кладбище. Как я боялась там оказаться! Всю жизнь меня потом преследовал страх оказаться прахом, придавленным могильным камнем. Без шанса выпутаться из ледяного тумана Твинбрука.
Однажды меня в закутке встретил Дэнни. Он нагло разлёгся на моей кровати.
- Уйди, - раздражённо бросила я.
- Да ладно тебе, - мирно сказал брат, - просто хотел поговорить.
- О чём?
Молчание. О маме, о нас, обо мне? Именно так. Но получились два нелепых монолога. Я не готова была открыться кому-то, хотя это был мой последний шанс.
Вскоре не стало Индиго. Я плохая хозяйка. Конь споткнулся, когда мы скакали к дому, возвращались из конного центра. Чудом я не пострадала, но Индиго не так повезло. Мы больше не могли быть вместе.
Я стояла у дверей конного центра с дикой мыслью в голове – попросить моего коня обратно. Но в то же время была уверена, что Индиго мёртв. Мы никогда не увидимся. Увезли или мёртв – какая разница? Я перечисляла все ошибки, которые допустила, хотя не должна была. Ответственность, которая на меня была возложена, оказалась мне не по зубам.
Я больше ни с кем не могла разговаривать откровенно. Долгие годы. Ходила мимо папы, желала ему удачного клёва. Много занималась спортом. Вернулась к прежней жизни со временем, но перестала доверять себе.
Дэнни упорно строил карьеру, и я радовалась за него.
- Такое ощущение, что на тебя просветление снизошло! – порадовался брат, и я старательно закивала.
Совсем не просветление! Это была пустота белого цвета, в разы белее Уайт. Пустота, от которой ничего, кроме улыбки, не добьёшься.
Я жалела свою лошадь. Заботилась о ней в разы усерднее, чем об Индиго, борясь с беспощадными угрызениями совести. Любой признак какой-либо болезни вызывал у меня панику. Всё я выдумывала.
Уайт отвечала мне настолько тёплыми чувствами, что я порой не могла этого вынести, но не отходила от лошади, собиралась с силами. Если бы я знала о приключениях Дэнни тогда, изменилась бы ситуация?
Ким ненадолго пережила свою хозяйку. Старая кошка сначала пропала, и мы нигде не могли её найти. Отец очень переживал.
- Ребята, найдите её! – просил он нас с Дэнни.
- Обязательно! – пообещал брат и потащил меня исследовать окрестности. Мы чуть не охрипли, пока звали Ким, но в итоге Дэнни первому «посчастливилось» обнаружить нашу кошку.
- Дарья! – закричал он. Я побежала к брату…
Я бы оставила несчастное животное покоиться там, где оно предпочло погибнуть, но отца это не устроило. Он хотел уважить Ким, поэтому мне и несчастному Дэнни пришлось положить тушку в мешок и захоронить на кладбище. Отец даже небольшое надгробие поставил. Я понимаю – Пигги, но до сих пор для меня загадка, когда отец успел так прикипеть душой к кошке.
- Папа, если ты так переживаешь, давай заведём другую кошку, - предложил брат.
- Не надо, мне уже лучше, - отозвался отец. Через пару месяцев он действительно повеселел и вновь взялся за готовку. Мы с братом очень обрадовались: нам надоели полуфабрикаты. Я думаю, отец не считал, что проживёт долго, поэтому не решился доверить нам другое животное…
Этот парень, к тому времени – бывший работник ресторана, пытался и со мной подружиться, через Уайт.
- Какая замечательная, - он потрепал мою лошадь по холке, - ты очень хорошо о ней заботишься! Кстати, я Шон.
- Кстати, Дарья, - у меня не было желания водить с отцовскими друзьями близкого знакомства, - отойди, иначе затопчет.
Уайт прыгала через препятствия, и парню пришлось отойти. Вскоре он вообще исчез из нашей жизни надолго.
Дэнни стал заметной фигурой в городе, из паренька превратился в важного человека. Брат стал уверенным в себе человеком, но я, увы, этого не оценила. Дэнни решал какие-то дела в ратуше и даже написал книгу. Тогда стало понятно, что писателя из моего брата не выйдет.
- Ну и что? – гордо заявил Дэнни, - зато я успешен в спорте!
- Не сомневайся…
- Дарья, это, конечно, для тебя ничего не значит, - насупился брат, вновь превратившись в обиженного подростка.
Я сделала глубокий вдох. Хотела сказать, что самоуважение должно строиться на осознании своих качеств, а не на осознании твоих качеств другими. Что гоняться за одобрением людей – пустая трата времени.
Но не сказала, потому что и это посчитала пустой тратой времени. Всё равно не послушал бы…
- Мне понравилась ваша игра, - заметил отец, - не проиграли ни одного матча, а вчера – это было нечто!
- Спасибо, пап, - зарделся Дэнни. Он готов был либо провалиться на месте, либо лопнуть от гордости. Выбрать просто не мог.
Папа старался сдружить нас с братом, хотя мы и не ссорились. Я и проблемы-то особой не видела в том, что люди разные и поэтому понять друг друга не могут. Так мы устроены.
- А ты, Дарья?
- Ммм?
- Как твои успехи?
- Продала картину, заняла четвёртое место.
- Не переживай…
Отнюдь! Я чувствовала свободу. Мы стали меньше внимания уделять тренировкам, хотя моя Уайт не оставалась без жизненно необходимого движения. Я просто взялась за краски. Встала за мамин мольберт. Некому было заставлять меня, и я стала рисовать сама. Как следствие, четвёртое место на международных скачках. И это ещё хороший результат!
Отец в те дни нашёл старую гитару и вспомнил, что в мире существует музыка.
- Я помню, - сказал он.
- Как играть?
- Нет, - пояснил отец, - я слышу музыку и вспоминаю о старом доме.
- Ностальгия? – мне стало интересно.
- Нет…
Не скучал. Просто воскресил в памяти то, что его мать играла в группе. Да и не при нём это было.
Играл отец допоздна. Уже наш трудоголик Дэнни успевал вернуться с тренировок, а папа всё вспоминал то, чего не видел. Но то, что было до Зельды Харди, он не знал. А ведь всё было в дневнике. Целая история у нас под носом, отвечающая на вопрос, кто мы. Может, Харди это было просто неинтересно?
- Дарья! Дар!
Дэнни схватился за стремя, Уайт пришлось остановиться.
- Что у тебя? – спросила я. Брат был не вовремя.
- Послушаешь?
- Давай потом, а?
- Мне нужно сейчас!
- Ты как маленький!
Подойди Дэнни чуть раньше, я бы послушала его. Брат репетировал свою роль в рекламе. Да-да, знаменитому спортсмену предложили небольшую роль в ролике. Дэнни выучил слова и теперь жаждал узнать мнение со стороны. Не добившись ничего от меня, пошёл к отцу. Могу оправдаться тем, что, вернувшись, всё же выслушала брата.
Мы с отцом дали добро, и Дэнни отправился на съёмки. Однако домашняя репетиция оказалась лучшим вариантом.
- Давай сделаем вид, что не знаем этого человека, - предложила я отцу, когда мы посмотрели рекламу, - кстати, духи вонючие.
- По-моему, нормальные, - возразил отец, - дочура, давай придём к такому выводу: хотя Дэнни не рождён для того, чтобы стать писателем или актёром, он замечательный спортсмен.
- Гм… возразить трудно.
Я отправилась на вечернюю прогулку. Мы с Уайт выработали привычку на закате гулять по Твинбруку. Горожане давно привыкли к девушке на лошади. Я стала чем-то вроде достопримечательности: мне улыбались, со мной здоровались. Даже фотографировали! Я была не против. Всегда любила, когда люди относились ко мне дружелюбно.
- Дарья! – отец остановил меня, - смотри! Олень!
И правда, по соседскому участку прыгал дикий красавец с маленькими рожками. Молодой олень, видимо, решил полакомиться травой на заросшем участке. В доме напротив нашего уже давно никто не жил.
- Хотел бы я быть таким беззаботным, - засмеялся отец.
- Эй, у него, на самом деле, много проблем. Просто мы о них не знаем, - заметила я.
- Твоя правда, - согласился папа.
Это был наш последний разговор. В десять часов вечера отец с Дэнни поужинали, и папа отправился мыть посуду. В это время, неожиданно, его настигла смерть. Билл Харди, я была уверена, что ты всегда будешь с нами! Потому что на тебе держался весь дом! Но ты нас покинул, и дом Харди в этот момент перестал существовать. Двоим оставшимся бездомным оставалось только бесцельно бродить по зданию, ожидая лавины бед, которая в том момент начала своё шествие.
- Дарья, что делать?
- Не знаю…
Я примчалась домой, едва Дэнни, позвонив мне, нажал кнопку отбоя. Мы вызвали врачей, но тех минут, что были оставлены нам до их приезда, было достаточно, чтобы осознать своё бессилие. Мы можем многое, но перед смертью – беззащитны.
В тот день, спустя месяц после смерти отца, я впервые лично увидела эту женщину, Клеопатру Тома. Дэнни выбежал на крыльцо, стоило ей появиться на нашем участке. Проигнорировав меня, Клеопатра подошла к моему брату. Тот поприветствовал её и пригласил в дом.
- Дэнни, свёрток у тебя? Отдай мне его, - потребовала Клеопатра.
- Зачем?
- Планы поменялись: нужно срочно отдать его МоркуКорпс, - пояснила женщина.
- Что? Клео, нет, ещё не время…
Они долго спорили. Дэнни не поддался на уговоры.
- Это тебе боком выйдет! – зло крикнула Клеопатра и поспешно ушла, оставив моего брата в недоумении.
Дэнни отказался пояснять эту странную сцену. Мы всё ещё оплакивали отца, и я не хотела трясти брата, потому что ему и так плохо было. Дэнни тяжело переживал потерю отца. Брату пришлось уйти в долгосрочный отпуск: в команде играть он просто не мог.
- Мне так нужен его совет, - как-то обмолвился Дэнни.
Неожиданная просьба мобилизовала силы брата. Ему позвонил Лашон Карденас (кто это?).
- Дэнни Харди, писатель? – осведомился он.
- Да, - подтвердил брат, задумавшись, стоит ли разочаровывать человека.
- Я бы хотел заказать Вам свою биографию, - не дав ему опомниться, сообщил Лашон. Дэнни согласился.
- А ты сумеешь? – осторожно спросила я.
- Приложу все силы, - заявил брат. Я только порадовалась, что прежняя уверенность вернулась к нему. Брат даже решил вернуться на работу.
Да и о Клеопатре Тома больше не слышно было. Зато вскоре объявилась другая девушка – куда более милая. В этот раз я решила пойти на таран.
- Привет, - я вклинилась в разговор, - я Дарья.
- Здравствуй, - улыбнувшись, девушка протянула мне руку, - Ифи Савалха. Простите, что без приглашения.
- Ничего, я очень рад тебе! – заверил Дэнни, - Дарья, прости, нам нужно поговорить.
- Не забудь пригласить гостью в дом, - напомнила я, - заварю чай!
Брату пришлось сообщить подруге о кончине нашего отца, и она посочувствовала Дэнни.
- Мне жаль, - сказала она, - сколько на тебя навалилось… ведь эта женщина была здесь, да?
- Да. Требовала свёрток.
- Дэнни, Тома работает на МоркуКорпс! Им нужен мумитомий!
- Вот оно что…
Я не сомневалась, в общем-то, что связывает этих двоих. И не ошиблась. Ифи осталась жить у нас, чему я обрадовалась. Нас в доме было слишком мало – мне так казалось. Возлюбленная брата стала моей хорошей подругой. В тайне от Дэнни Ифи прояснила ситуацию.
- Мы выступили против могущественной организации, - сказала подруга, - и они узнали, где нужная им вещь находится. Я не могу оставить Дэнни.
- Как это на него похоже, - вздохнула я, - держи меня в курсе дела.
Мне нравился характер Ифи. Добрая, спокойная, она хорошо влияла на Дэнни. Брат был покорён её экзотической внешностью и не замечал, насколько зависим от своей подруги.
- Вот что происходит, Уайт, - я обняла любимицу, - как тебе Ифи?
Лошадь фыркнула. Невестка боялась к ней подходить. Ифи была храброй, когда это не нужно было. То, чего не стоило опасаться, приятных чувств у неё не вызывало.
- В чём дело? – шепнула я, почувствовав, что Уайт насторожилась.
Я посмотрела на папарацци, который возник на нашем крыльце. Этот был новый. Вообще, они часто приходили к нашему дому, но этот – всего второй раз. Щёлкал камерой и уходил. Ни разу не попытался познакомиться, ничего не записывал.
Этот человек неуловимо отличался от своих коллег. Из этого я заключила, что папарацци наш гость не является. МоркуКорпс? Да, позже я узнала, что была права.
- Вы не собираетесь ничего делать? – спросила я Ифи.
- Мы в ловушке, - развела руками подруга, - МоркуКорпс могли бы давно завладеть реликвиями, но медлят. Это подозрительно. Поэтому мумитомий мы не решаемся им отдавать.
А этот тип всё вертелся вокруг.
А всё Дэнни! Ума палата! Вместо того, чтобы сидеть тихо-мирно, он устроил пышную свадьбу! Весь Твинбрук долго шумел об этом. Даже в газете была статья: знаменитый спортсмен Дэнни Харди женился. Дэнни…
Молодая пара переехала в родительскую спальню, оставив мне целый закуток в гостиной! Я выкинула старую кровать Дэнни, и рядом со мной поселились мои драгоценные награды.
- Конный спорт – это интересно, - резюмировала Ифи, разглядывая кубки. Я подробно рассказала о каждом. Невестка выслушала, даже вопросы задавала. Но на лошадь садиться отказалась.
Мы с Ифи преимущественно сидели дома, Дэнни же пропадал на работе или занимался общественной работой. В перерывах между тренировками наша «лама» не только участвовала в матчах, но и проводила уроки в школе, а также успела выиграть в суде. Клеветники проиграли.
Невестка читала книги, какие находила в доме. Эти публикации достались нам от отца. Билл Харди любил покупать книги.
- Эту я видела на полках в Аль-Симаре, - Ифи показала мне оранжевый томик, - фотографирование.
- Да, там и купил, - пояснила я, - отец был в Аль-Симаре.
Да, и бабка моя была, и прадед, как я потом узнала. Жизнь нашей семьи тесно связана с этим городом.
Я же в перерывах между тренировками рисовала. Мои картины в последнее время уходят по хорошей цене.
- Скучаете? – в дом вошёл довольный Дэнни.
- Да, - честно сказала я. Невестка улыбнулась.
- Тогда устроим пикничок! – заявил брат.
Видимо, Дэнни вспомнил старые добрые времена, когда отец проводил кампанию по объединению семьи. Брат открыл мангал, чтобы пожарить сосиски.
- Здравствуйте, - грустно улыбаясь, к нам подошёл Шон. Я лично сделала вид, что не знаю этого человека. Ифи последовала моему примеру.
- Что Вы хотите? – с подозрением спросил брат. Ответ был понятен по взгляду гостя.
- Не смешите меня, - усмехнулся Дэнни, и Шон ушёл.
- Клеопатра Тома умерла, - сказал он на прощание.
Позже мы с невесткой обсудили этот случай.
- Я не думаю, что Тома рассказала МоркуКорпс всё, что знала, - поделилась Ифи, - слушай, муж вообще отказался от участия в этом.
- И ты согласна?
- Конечно! МоркуКорпс не всесильны. Если они хотят, чтобы Дэнни и прочие их противники играли по тем правилам, могут разочароваться. Пусть реликвии не достанутся никому!
И вся эта весёлая жизнь, благодаря брату, проходит мимо меня. А Ифи и сама особо участвовать не хочет. Новая знакомая попросила наловить рыбы, что невестка с удовольствием и сделала.
- Изабэль – хорошая женщина, - Ифи поделилась своими впечатлениями от знакомства, - вежливая и приветливая.
Местные полюбили молодую миссис Харди. Ифи невозможно не полюбить. Никакое обаяние ныне покойной Клеопатры не могло соперничать с идеальным характером Ифи. Дэнни, конечно, был уверен, что его привлекло милое личико. Я не стала его разубеждать.
Невестка не пропустила ни одного моего соревнования.
- Ты прекрасно выглядела, - после награждения (не моего) она подбежала ко мне с цветами.
- Ты так считаешь?
- Конечно! Ты талантливая и очаровательная наездница!
Самое обидное место – это второе. Ты не просто проиграл. Ты позорно продул в шаге от победы! Тебе не хватило совсем чуть-чуть! Я никогда не занимала второе место, но в тот момент, когда первое ускользнуло от меня, я была готова на любое – только не второе.
Слова Ифи, как ни странно, дали мне сил улыбнуться и хотя бы сделать вид, что всё так и надо. Невестка умела творить чудеса.
Но главное чудо ждало нас впереди. Волнуясь, забывая слова от радости и смущения, Ифи объявила о своей беременности. Я равнодушна к детям, но для племянника сделала исключение: он – ребёнок Ифи и моего брата.
- Ты хоть счастлив? – схватив Дэнни за мастерку, я остановила его.
- Какие вопросы, Дарья, - изумлённо воскликнул брат, - разумеется!
- Почему я этого не вижу?
- Ты как маленькая, - засмеялся Дэнни. Он в последнее время стал ещё популярнее, добился должности капитана команды, но это ерунда. Брат повзрослел и начинал понимать, что в жизни важно, а что – мишура. Преследования Шона ему порядком надоели, но Дэнни стоял, как стена, желая защитить жену и ребёнка. Мне пришлось прекратить называть брата «ребёнком».
- Это что? – спросил однажды Дэнни.
- Где? – я проследила за взглядом брата, - а… гм… бурундук!
- Красиво, - засмеялся Дэнни, - тоже продашь?
- Разумеется.
- Эх, хоть бы одну нам оставила.
Я не смогла скрыть изумления. С каких пор брат интересовался моей жизнью? Сейчас я точно знаю – всегда. Я была важна для него. Я не понимаю, почему я так этого и не увидела. Я приняла привязанность Ифи, но проигнорировала Дэнни.
Между тем – гроза надвигалась.
Ещё недавно шарик по имени Ифи катался по дому. Невестка, несмотря на положение, не сидела на одном месте. Она занималась рыболовством (правда, значительно меньше стояла с удочкой, чем обычно), готовила, убирала. Полы не мыла.
- Так, - я отобрала у брата книгу, - это что ещё за картина?
Дэнни поднял на меня недовольный взгляд:
- Выходной у человека. Полежать надо, отдохнуть…
- А пол мыть кто будет?!
- Ты.
- Я в конный центр.
Проследив, чтобы брат взялся за швабру, я оседлала Уайт. Обленился братец!
Мне предстоял неприятный разговор. Хильда Бисли оспорила мою победу на состязаниях Спектера.
- Я требую пересмотреть результаты, - заявила она, - хочу лично увидеть снимки с фотофиниша!
Но добиться обиженной леди ничего не удалось. Зато я полдня потратила на то, чтобы заработать головную боль. Следующие полдня ушли на то, чтобы от неё избавиться.
Награда осталась у меня. Это была первая, завоёванная Уайт, а значит – особенная. Я боролась за статуэтку как львица. Словно чувствовала, что она последняя в моей карьере. Награда заняла почётное место на компьютерном столе.
- Уайт, - сказала я лошади, – если бы ты была человеком, то гордилась бы невероятно.
Но Уайт человеком не была. Она родилась лошадью, поэтому просто любила бегать. И лизать соль. Уайт очень любила свой солевой лизунец и наслаждалась его вкусом, пока хозяйка с семьёй праздновали победу.
Через пару месяцев у нас появился ещё больший повод праздновать. Ифи родила девочку. Мы с Дэнни забрали молодую мать из роддома. Брат был за рулём, поэтому рядом с Ифи сидела я. Маленькая Лина мирно посапывала всю дорогу.
- Девочка моя! Какая ты милая! – невестка не переставала обнимать и целовать дочь. Вся жизнь Ифи была сконцентрирована вокруг Лины.
Сам Дэнни тоже был горд событием. О рождении его дочери даже написали в газете.
- Ну, я же известный спортсмен, - скромно заметил брат.
- Я тебя умоляю! В этой газете обо всех детях пишут! Сводка роддома, а лента новостей.
- Нет, заметку о Лине выделили! – возразил брат. Я спорить не стала.
Мне девочка напоминала гусеницу: что-то продолговатое шевелится. Я брала Лину на руки и пыталась разглядеть получше, чтобы понять, на кого похожа. За своё любопытство я чуть не поплатилась глазом и двумя прядями волос.
Единственное, что я поняла – это младенец, похожий на всех других младенцев. Родители его обожают, заботятся – всё, что нужно. Дети никогда не вызывали у меня отторжения, но и визжать от счастья при виде них особого желания никогда не было.
Мне просто нравилось, что у Дэнни с Ифи появилась новая радость в жизни.
- Дарья, - обеспокоенно спросила невестка, - а как же ты?
- А что я? – удивлённо ответила я.
- Ты одна останешься!
Тьфу ты! Любила Ифи, но в такие моменты хотела ей по темечку стукнуть. Мой брат влип в какую-то историю, и теперь за ним шпионят всякие тёмные личности; моя невестка никак не может оправиться после родов и болеет, моя лошадь… в порядке, но на международных скачках у нас неудача за неудачей; а я должна искать прынца на белом мерине?! Сколько можно?.. Спасибо, я достаточно самостоятельная женщина, чтобы не поступаться своей свободой.
- Ифи, тебе не кажется, что у нас есть более важные дела? – улыбнулась тогда я, - например, Лина плачет.
Невестка немедленно умчалась в дом.
Я пошла к Уайт. Недавно моя красавица испугалась, когда маленькая собачонка затявкала на неё. Еле успокоила лошадь.
- Ты! Кыш! – снова обнаружив собаку возле моей любимицы, я попыталась отогнать гостью. Но собачонка скулила, а Уайт сильно тревожилась.
- Да в чём… А!
Я зажала себе рот ладонью. Внизу, на берегу реки лежал Шон. Его глаза были широко открыты, и в них застыло удивление. Мужчина был задушен.
Уайт отправилась в стойло, а я позвала брата.
- Тихо, - прижав палец к губам, я потащила Дэнни за собой, - Ифи не должна это видеть.
При виде трупа лицо брата приобрело зеленоватый оттенок.
- Это они, - прохрипел Дэнни.
- П-почему ты в э-этом так уверен?
Брат рассказал, что недавно ему звонили, но в трубке был слышен только плеск воды. МоркуКорпс «изящно» предупредили нас.
- Сделай так, как они говорят!!! – закричала я на Дэнни.
Полиция не нашла в кончине Шона ничего криминального.
- Задушен? – переспросил лейтенант, - мисс, Вы переволновались. Мужчина напился и утонул. Плохо, но это нередко случается…
Кубок «Иноходец» прошёл мимо моего внимания. Меня больше волновало, как отреагирует Ифи. Кажется, она поверила в легенду о пьяном утопленнике. Нам с братом ничего не оставалось, как поддержать её.
- Нужно быть осторожнее, - заметила Ифи.
- Да, родная, ты же знаешь, я не пью, - слабо улыбнулся Дэнни, - столько.
- Я не об этом, - отмахнулась невестка, - может, забор поставим?
- Хорошая идея, - заключил брат, отвернувшись к дочке, - этим и займусь.
Лучший игрок Твинбрука мастерит забор! Эта мысль вызвала у меня приступ нервного смеха.
А вскоре случилось открытие. Я думала, что знаю об Ифи всё. Оказалось – нет. Невестка ни разу не говорила, что хорошо разбирается в механике.
- Ты не спрашивала, - обезоруживающе улыбнулась Ифи.
Невестка быстро и умело починила стиральную машину. А потом вообще проверила всю технику в доме. Особенно долго копалась в телефоне.
- Понимаешь, - пояснила она, - техника у нас старая, а у Дэнни на неё времени нет. А ведь у нас Лина! Вдруг что-нибудь случится? Я должна быть уверена, что моя дочка не пострадает.
- Логично.
- Кстати, Дарья, вечером на веранде плохое освещение.
- Мне хватает.
- Какой смысл рисовать, когда ничего не видно? Пожалуйста, не задерживайся на крыльце допоздна. Может, перенесёшь мольберт на веранду?
Я обещала подумать. Ифибыла умной женщиной, и глупо было полагать, что она поверит в сказку о случайной кончине Шона. Намёк МоркуКорпс невестка просекла. И забеспокоилась, начала строить баррикады.
+ 0.5 за баллы счастья Дарьи
+ 1 за мечту Дарьи
Внезапно мечта Дарьи исполнилась О__о не знаю, почему.
+ 0.25 за гнома.
= 79.75
Вот Ифи завязывает хвостик на макушке Лины. Кудрявые волосы девочки такие же непослушные, как и сама непоседа. Я караулю с камерой в руках. Миссия Дарьи – сделать фото, пока ребёнок не уполз куда-нибудь. А срывалась Лина с места молниеносно.
Вот Ифи учит дочку ходить. Лина вцепляется ручонками в пальцы матери и, доверчиво глядя на неё, делает первый шаг. Здоровая девочка быстро научилась перемещаться на двух конечностях и в скорости перемещения не проиграла.
Вот Ифи отвечает на звонок, бледнеет и, быстро собравшись, уезжает куда-то, ни слова не говоря. На минуту разминулась с мужем.
- Дэнни, - я объяснила ситуацию брату, - не нравится мне это. Нужно найти её скорее!
- Да я сам понял! Как?!
- Я номер такси запомнила.
Это навело нас на след. Дэнни выяснил, что водитель отвёз женщину в сером платье к городскому бассейну. Впервые в жизни у меня подкосились ноги от ужаса.
Без слов стало понятно, что происходит. Но почему Ифи повелась на эту провокацию?! Брат, обгоняя ветер, помчался к бассейну, я осталась с Линой. Девочка спала, а я, как тигр в клетке, металась по дому.
Мы снова оказались бессильны перед беспощадным врагом. Я не о МоркуКорпс, но о враге, который забрал отца. Выбежала на улицу, но только передала своё тревожное состояние Уайт. До последнего я надеялась, что Дэнни успеет.
Но брат опоздал. Когда он подбежал к бассейну, там была только Ифи. Дэнни нырнул в воду и вытащил жену на твёрдую землю, попытался откачать… но было поздно.
Невестка боролась за жизнь до последнего, но своего спасителя дождаться не сумела. Брат дорого заплатил за то, что в чужой игре пытался играть по своим правилам.
Ифи мы похоронили. Многие жители Твинбрука выразили моему брату свои соболезнования. Дэнни всё же часто ходил на кладбище в одиночку.
Эта потеря сломила его. Дэнни потерял радость в жизни. Всё, чего он добился – слава, деньги и карьера – оказалось пустым и незначительным. Неужели, чтобы понять такую простую истину, нужно потерять самое дорогое? Видимо, да.
Брат долгое время ходил угрюмый, закрылся в себе. Большую часть времени стал проводить в одиночестве.
А Лина? Забота о девочке легла на мои плечи. Лина сотрясала дом своими воплями, требуя маму.
- Тихо, тихо, - я взяла девочку на руки. Чувствовала неловкость, потому что обращаться с детьми не умела совершенно. Лина тяжело дышала и щедро поливала меня соплями. Поняв, что сидит совсем не у Ифи, девочка разревелась ещё сильнее.
Я не придумала ничего умнее, как вытереть мордашку Лины платком, прижать её к себе и долго укачивать, пока ребёнок не успокоился и не уснул.
И это было только начало. Горько пожалела о том, что ни разу не удосужилась понаблюдать, как невестка заботится о дочке. В итоге пришлось учиться одновременно плясать (и чтоб интересно было) и пихать ребёнку в рот ложку с кашей; отмывать кашу от Лины, долго бегать и прыгать, придумывать интересные сюжеты для развивающих игр, успевать донести ребёнка до горшка и многое-многое другое.
Это не излечило меня от боли, которая полыхала в груди, стоило вспомнить мою дорогую Ифи. Мне просто некогда было сесть на пол и разреветься. Я металась между маленьким ребёнком и лошадью и безмерно радовалась и гордилась, когда видела, что оба довольны жизнью.
- Пойдём к Уайт? – спросила я.
- Айт! – подтвердила Лина и схватила своими пальчиками мою руку. Общаться все втроём мы любили. Это экономило моё время.
Дэнни мог позволить себе такое роскошество, как почитать книжку. Он настолько погрузился в себя, что забыл о дочери.
Нет, конечно, он принимал участие в жизни Лины, когда я, уставшая, спала беспробудным сном, а ребёнок был бодр и весел. Но было это иногда.
Брат смотрел на девочку, горько вздыхал и отводил взгляд. Просил у недоумевающей Лины прощения и уходил. В конце концов, мне это надоело.
- Дэнни, чей это ребёнок, напомни мне, - тихо начала я. Внутри всё клокотало.
- Мой, - осторожно ответил брат.
- Тогда почему ты её игнорируешь?!
- Я не… Дарья, это слишком тяжело…
- А Лине что, легко и свободно?! Она мать потеряла, а теперь ещё и отец с горизонта свалил! Очаровательно!
- Да прекрати ты! Замолчи!!!
- Ещё чего?! Да я тебя…
Мы оба замолчали. Лина в спальне тоже притихла.
- Я… прости меня, Дарья, - тихо сказал брат, - ты за дело меня, да… Я люблю Лину, но мне так стыдно перед ней. Я тебе благодарен за помощь. Я просто думал. Мне необходимо…
Дэнни принял решение завершить начатое. Поехать в Египет, пока Египет снова не появился в Твинбруке.
За помощью Дэнни обратился к своей тёще – Клеопатре Савалха.
- Не исключено, молодой человек, что тебе готовят ловушку, - напомнила она.
- Я понял, - кивнул брат, - но вы поможете мне?
- Я сделаю всё, чтобы обезвредить тех, кто погубил мою дочь! – жёстко произнесла женщина.
Тайный штаб МоркуКорпс располагался в подвале дома семьи Амин. Клеопатра отвлекла хозяев, а Дэнни проник в сарай, где и нашёл потайной ход.
Брат спустился в подземелье.
- Действительно, ловушка, и не одна, - усмехнулся он, отскочив назад, к лестнице. Дэнни чуть не наступил на небольшое отверстие в полу. Механизм не просто бы обезвредил моего брата, но и оповестил бы семью Амин о чужаке.
Но Дэнни был опытным механиком, путешественником и спортсменом. Отец многому его научил. Обезвредив ловушку, брат пошёл дальше. Его уже трудно было остановить.
В штабе, в самой глубине подвала, Дэнни осторожно просмотрел зал, где обнаружился один-единственный сотрудник. Брат подобрался к нему сзади, но тот успел среагировать и потянуться к тревожной кнопке. В последний момент Дэнни схватил сотрудника МоркуКорпс за руку и показал ему свиток.
- Что это? – глаза человека алчно блеснули, - неужели… то самое?
- Мумитомий, - кивнул брат, - и он твой, если ты испаришься отсюда и забудешь, что меня видел.
- Замётано, - поколебавшись, ответил араб. Он помчался к выходу.
- Эй, - заметил Дэнни, - что случится, если хозяева обнаружат у тебя это?
Человек чертыхнулся и исчез в другом проёме.
Брат же проник в самое сердце штаба – комнату с главным компьютером, который требовалось срочно взломать. И брату это удалось. Телефон зазвонил немедленно.
- Это Фахид Рашид, - послышался довольный голос, - мы получили данные…
Постаравшись замести следы, Дэнни покинул подвал Амин и поспешил к Фахиду. Теперь игра шла на время.
- Я так счастлив, что ты снова в деле, - глаза Рашида горели, - реликвии точно наши! Я узнал, что одна находится в гробнице «Океан пустыни». Пожалуйста, найди её! Я буду на связи, прикрою тебя.
Брат прокашлялся, кивнул и побежал собирать вещи.
Пирамида поражала своим величием. Дэнни осторожно ступил внутрь, и дверь за ним закрылась. Брат резко обернулся, но в темноте лишь смутно блестели две чаши. Дэнни, вспомнив наказ Фахида, бросил горящую спичку в одну из них.
Чаша вспыхнула, потом следующая… Брат невольно вскрикнул: перед ним возвышались две зловещие статуи Анубиса. С другой стороны оказались сфинксы.
- И здесь ты, - горько произнёс Дэнни.
В гробнице было очень влажно. Брат блуждал по песчаным тропинкам между озерцами и зарослями, из которых неизменно возвышались собакоголовые статуи, освещавшие путь. Много раз Дэнни думал, что он зашёл в тупик, но всё равно находил выход.
И не раз Дэнни хотелось остаться в пирамиде навсегда. Она убаюкивала. Нисколько не пугала, но, наоборот, давала ощущение спокойствия и защищённости.
- Счастливый человек, который здесь похоронен, - тихо заметил брат, - не знаю, кто он.
Но вела вперёд миссия – найти реликвию. Месть Моркукорпс. Желание оказаться рядом с Ифи.
Неутомимый Дэнни обследовал каждый уголок пирамиды, заглянул во все закутки, изранил руки, разбивая завалы.
- Всякую ерунду нашёл! Но только не то, что нужно, - посетовал позже он.
- И статуэтки, - я не удержалась.
- Ну да, - улыбнулся брат, - одна из последних радостей.
Усилия Дэнни были вознаграждены. В конце концов, он сумел найти реликвию. В одном из сундуков лежала статуэтка.
- Сколько жизней ты стоишь? – спросил он безмолвную вещь, - металл, да? Какой? А, неважно…
Брату пришлось покинуть пирамиду. Едва дверь за ним закрылась, и Дэнни вдохнул свежий воздух ночной Аль-Симары, ощущение сонливости и успокоенности спало с него.
- Прекрасно! Это не просто наша маленькая победа, мой друг, - воскликнул Фахид, - это ключ к третьей реликвии. Отнеси её скорее к Савалха. Она знает шифр!
При свете одной свечи Клеопатра рассмотрела статуэтку. Она и Дэнни находились в доме, в котором родилась и выросла Ифи.
- Теперь я вижу, - медленно произнесла Савалха, рассмотрев реликвию, - последняя – в пирамиде Ветра. Дэнни, оттуда никто не возвращался живым!
- Мне уже без разницы.
- Это опасно. Я расскажу всё, что знаю. Мы подготовим тебя… ты справишься? Дэнни?
- Да. Просто устал.
Брат тяжело дышал. Его уже несколько дней мучил кашель. Однако после отдыха брату стало лучше, и он отправился на разведку в пирамиду, которая оказалась настоящим антагонистом Океана Пустыни. От каждого поворота веяло опасностью и страхом. Чёрные коридоры таили неприятные сюрпризы. В пирамиде было жарко и очень сухо из-за огромного количества огненных ловушек, которые готовы были вспыхнуть под ногами путешественника.
Дэнни в этот раз снова спасся. Брата спасли не только хорошая подготовка и опыт, но и желание победить. Непреодолимое, яростное и первобытное. Оно пряталось за спокойным лицом брата, как за маской. И эта маска исчезала, стоило возникнуть какому-либо препятствию на пути к цели.
- Стой!
Дэнни обернулся. Двое приспешников МоркуКорпс догнали его в одном из залов пирамиды. Брат отказался подчиниться их требованиям, и завязалась драка.
Создатели пирамиды имели на этот счёт своё мнение. Неожиданно под ногами мужчин вспыхнул огонь. Брату было проще отскочить в сторону и сбить пламя, покатившись по полу. Одна за другой активизировались ловушки, гробница буквально полыхала, не желая терпеть чужаков.
Дэнни облил себя водой из портативного душа и бросился к выходу. Его противники погибли.
Рашид и Савалха выходили его.
- Кажется, нам это не по зубам, - грустно сказала Клеопатра.
- Нет, я вернусь, - решительно сказал Дэнни, - залижу раны и добуду эту гадскую реликвию!
Человек отчаявшийся нарушает все запреты. Или не знали друзья брата, или промолчали – нельзя сказать точно. Дэнни нашёл способ проникнуть в Сфинкса. Предупреждали же!
+ 0.5 за баллы счастья Дэнни
+ 1.5 за древние монеты
= 82.75
Полученные травмы подорвали здоровье Дэнни, и ему пришлось обратиться в больницу. Брат сумел скрыть свои ожоги от внимания общественности, и это позволило ему не привлекать внимание к своему путешествию. Команде Дэнни рассказал о несчастном случае в базовом лагере.
Я в отсутствие брата по-прежнему изображала гибрид «Дарья-Ифи». Как Дарья, я тренировала Уайт и выступала на соревнованиях, оставляя Лину на попечение няни. Впрочем, я заметила, что дочке передалась моя самостоятельность. Достаточно было держать её в поле зрения – и можно было заняться лошадью. Шерсть Уайт нуждалась в чистке.
Лину я научила пользоваться горшком. В тот момент, когда ребёнок сам влез на свой «трон», я ощутила, что мне за это достижение не хватает кубка. Руки ощущали печальную пустоту. Как Ифи, я безумно, не узнавая себя, радовалась первым шагам Лины, её первым словам – да каждому достижению!
- Ты моя прелесть! – я подхватила дочку на руки и смачно её поцеловала. Внутри всё сжалось от изумления и ужаса.
- Папа! – Лина указала пальчиком на Дэнни.
- Да, - брат поцеловал маленькую ручку, - а это кто?
- Мама, - убеждённо изрёк ребёнок.
Я уверяла себя в том, что блаженное неведение – спасение для Лины. Но это было спасением для меня. Если бы у меня не появилась эта девочка, я прожила бы жизнь в спокойствии и радости занятия любимым делом, но… Не обретайте. А, обретя, не теряйте. Я бы не пережила потерю дочери, доставшуюся мне, пусть и чужими, страданиями.
Дэнни привёз с собой немаленькую коллекцию редкостей.
- Это печать гробницы, - брат показал мне каменную голову, - а это золотые фигурки! Все четыре.
- И сколько стоит?
- Пф, Дарья! Нельзя всё сводить к деньгам… Тринадцать тысяч!
- Отлично.
На этом разговор был закончен. Точнее, отложен ненадолго. Пока «папарацци» снова не заявился. Дэнни в это время сидел на веранде, занимался с Линой под моим чутким руководством. Заметив незваного гостя, брат отдал мне дочку, чтобы я отнесла её в дом.
Заняв Лину конструктором, я постаралась подобраться поближе к брату.
- Чего тебе? – спросил Дэнни.
- У тебя две реликвии, - произнёс «папарацци», - отдай их, если не хочешь неприятностей.
- А нету, - рот брата искривился в усмешке, - смотри! Смотри, вот всё, что я вывез. Или тебе забыли сообщить? Повторяю вопрос: зачем пришёл?
- Ты знаешь, как добыть третью. Достань её для МоркуКорпс, и тогда тебя щедро вознаградят. И не смей связываться с Савалхой и Рашидом.
Дэнни согласился. Наш именитый спортсмен снова взял десятидневный отпуск и собрал вещи.
- Ты же задумал обвести их вокруг пальца? – шепнула я на прощание.
- Дарья, - так же ответил брат, - много будешь знать – не успеешь состариться. Береги Лину!
Не дав мне возможности что-либо сказать, он сел в такси и умчался. Конспиратор! Я тогда вообще практически ничего не знала. Хорошо, что Ифи изложила мне суть дела. Но подробности-то мне были неизвестны! Моя позиция в этом деле зиждилась на доверии к Дэнни. Ради него и Лины я не могла позволить себе встать на дыбы.
Величественная пирамида Ветра возвышалась, закрывая солнце всем, кто стоял перед ней. Эта пирамида была так огромна, что требовалось несколько часов, чтобы обойти её. Внутри – лабиринт из чёрных стен и огня. Надгробные памятники неизвестным древним людям. Кто знает, сколько людей с тех пор к ним присоединилось?
Но брат избежал этой участи. Мне кажется, это его самый великий подвиг как путешественника. Дэнни удалось найти ключ к маленькой скромной двери, находящейся на нижнем этаже подземелья пирамиды. Под землю она уходила намного больше, чем возвышалась над землёй.
В это время важно было не думать, где ты, как далеко от солнца, людей – отрезан от мира. Сгинешь – и не найдёт никто.
Какому фараону посвящено величественное строение? Мой брат – человек, которому, впервые за тысячелетия, удалось разлучить древнего правителя с реликвией Вечности.
Дэнни подошёл к сундуку и медленно, прилагая усилия, открыл его. Покрытая паутиной и пылью, статуэтка лежала там, готовая покорно отправиться в новое путешествие с очередным хозяином.
Брат не спешил. Он в задумчивости наклонился к своей находке и застыл. Гонка внезапно закончилась, сменилась пустотой, над которой витал вопрос «ну и что?». Это была усталость. Дэнни был вымотан. Все его жизненные силы ушли на эту борьбу.
Разумеется, МоркуКорпс, убийцам его жены, брат отдавать ничего не собирался. Его поджидали у пирамиды, но преимущество было на стороне Дэнни. Он знал, как уйти от преследования и доставить последнюю реликвию Фахиду.
- Это… - араб восхищённо посмотрел на статуэтку, - я даже с трудом верю в происходящее! Мы сделали это! Ты сделал.
Реликвия была надёжно спрятана, а штаб МоркуКорпс был полностью арестован. Савалха приложила к этому руку.
Дэнни стал героем Аль-Симары. Он смог спокойно вернуться домой. Вернуться победителем, празднующим пиррову победу. Свершив невиданное дело, брат потерял любимую женщину. А нарушение запрета сгубило его самого…
+ 1 за деньги
+ 0.25 за гнома
+ 1 за древние монеты
= 85
Мой брат при жизни успел стать легендой. Молодой Харди – легенда спорта. Я до сих пор улыбаюсь, вспоминая это. Дэнни удалось. Он добился того, чего хотел. Те мелочи, которые были для него важны – популярность, карьера, коллекция редкостей. Всё было в руках брата.
Но это действительно мелочи. Самое важное, самое главное – Лина запомнила своего отца. Он не остался в памяти девочки туманным образом, одеялом, сшитым из лоскутов обманчивых воспоминаний и мифов, которые память даёт, чтобы восполнить недостающее.
Всю жизнь Лина помнила отца. Она могла сказать, как он выглядел, каким человеком был, чем занимался, что любил. Могла рассказать много историй, связанных с нашей жизнью в старом доме.
К тому времени, как Дэнни расправился с противниками и окончательно вернулся домой, Лина уже успела подрасти и пойти в школу. Когда дочери был год, я решила не стричь ей волосы. В итоге мы получили копну вьющихся волос, которые еле-еле усмиряла большая резинка. Лина очень гордилась своей шевелюрой.
Спокойная, тихая жизнь, как в детстве, при отце, вернулась к нам. Дэнни работал, дочь училась. Она повзрослела настолько, что я смогла позволить себе вернуться в конный спорт.
- Что осталось? – Лина деловито открыла холодильник.
- Салата нет, - пробубнила я, - блинчики посмотри.
- Круто! – изрекла дочь, - па, дай очки поносить.
- Нет, - отказался Дэнни, - они мне нужны. Какой же я знаменитый спортсмен без них?
- Никакой, - Лина поковыряла вилкой блины, - ну дай, я побуду!
Мы с братом не выдержали и расхохотались. Дочь всегда была непосредственной. Уже тогда было понятно, что леди, как и из меня, из неё не слепишь.
- Мама, - спросила однажды дочь, - а у нас семейное гнездо?
- Наверное, - неуверенно протянула я, оглядевшись. Никогда над этим не задумывалась.
- Нам задали написать про семью, про дом.
Я рассказала Лине всё, что знала: о том, что в этом доме поселилась ещё её прабабушка, здесь вырос дедушка, Билл Харди, женился на красивой китаянке, и родились у них… Здесь я запнулась.
Ифи. Всё к тому и шло, чтобы Лина узнала о ней. Я поборола желание сбежать и выплеснула на ребёнка правду. Дочь долго обтекала. Мама – это не мама. Это тётя. Мама – из Аль-Симары. Мама умерла, когда Лина была совсем маленькой.
Я ожидала истерики, слёз. Дочь бросилась к отцу и стрясла с него подтверждение моих слов. Целый день она не разговаривала с нами.
- Прости, дорогая, - я подошла к Лине и взъерошила пышные волосы, - как я могла тебе, маленькой, возразить? Ты сама назвала меня мамой.
- Ты моя мать! – дочь крепко обняла меня, - будь ей, пожалуйста!
- Конечно…
Вопрос был решён, а я ещё долго не могла спать из-за стыда. Мне казалось, что я сгорю в пепел, и на моём месте останется дыра с обугленными краями. Я бы не смогла посмотреть в глаза Ифи. Я пыталась стать заменителем, а оказалась оригиналом. Маленькая, непосредственная Лина ничего не сохранила об Ифи, чтобы признать её. Я вытеснила невестку в этой жизни.
К счастью, Ифи осталась в сердце Дэнни. К несчастью – только там.
Наше спокойствие длилось недолго. Дэнни победил МоркуКорпс, но проиграл силам куда более древним – изощрённому уму тех, кто жил за тысячи лет до нас.
Ну что за балбес? Брат полез в Сфинкса, обшарил пирамиду. Любопытство погнало Дэнни. В сфинксе он открыл какую-то дверь, и оказался с ног до головы в непонятной чёрной пыли. Поняв, что что-то не так, Дэнни покинул гробницу и тщательно вымылся. Чистился, пока этой гадости не осталось на его теле. От одежды вообще избавился.
А потом – ничего. Брат потом посмеивался над паникой, которая настигла его. Но спустя некоторое время Дэнни начал натужно кашлять, заболели лёгкие. В больнице брату оказали помощь, и ему полегчало. Снова – на время.
Проклятие Сфинкса, болезнь, вызванная неизвестным веществом, пошла на последний штурм. Дэнни просто зачах.
Вскоре после того, как Лина узнала правду, брат позвал меня на кухню. Было поздно, и Лина уже спала. Дэнни усадил меня и рассказал всё. О своих приключениях, мыслях, мотивах – не утаил ничего из того, что произошло за эти годы.
- Почему именно сейчас? – усмехнулась я.
- Лучше поздно, чем никогда, - развёл руками брат, после чего зашёлся в приступе кашля. Я посмотрела на Дэнни, некогда бодрого и весёлого, сейчас – осунувшегося, с поблёкшим взглядом, и моё сердце сжалось от жалости.
- Иди спать, - посоветовала, - тебе нужен отдых.
- Да, ты права, - согласился брат, - Дарья, я… рад, что ты была в моей жизни. Жаль, что мы не были близки, как хотелось бы, просто… я… извини. Я посижу на крыльце, мне нужен воздух, потом лягу. Ты тоже спи.
Дэнни выбежал на улицу.
Я проводила его удивлённым взглядом. Я вообще никого не проводила так, как надо. Дэнни!!! Почувствовав неладное, я проснулась рано утром. Брата в доме не было. Запоздалое понимание медленно, с ехидным шипением, вползло в мой разум.
Мы нашли его. Брат решил умереть с Ифи. В этой жизни для него не было никого важнее жены. Свою болезнь он считал спасением от той муки, которая терзает лебедя, потерявшего пару. Каково это – жить, не желая того? Жить, зная, что часть тебя сгинула навеки?
Поэтому Дэнни не желал бороться. Он хотел отомстить МоркуКорпс – он сделал это. Я ни за что не брошу Лину – он знал это. К чему было оставаться? Никто не мог заполнить пустоты в душе брата – ни я, ни Лина, ни любая другая женщина.
Дэнни не хватило эмоциональных сил подумать о наших чувствах. Он надеялся на наше понимание. Брат всё сделал. Ему незачем было жить.
Дэнни нашли возле могил Харди. В агонии он скрёб ногтями могильный камень жены. Так и застыл.
Лине было больно. Она долго горевала. Не ходила в школу, не занималась любимыми делами. Но дочь плакала. Она изливала своё горе мне, не замыкалась. Я не позволила бы Лине уйти в себя, как это сделал её отец. Я бы не повторила этой ошибки, нет.
Ифи и Дэнни ушли, и нужно было продолжать жизнь без них.
- Мам, это что? – дочь показала мне потрёпанную тетрадь.
- Это мой дневник, - я схватила вещь, и из неё выпали листочки, - пишу в нём.
- Да? – с любопытством протянула Лина, - а это не ты писала.
- Мне он достался от отца… а кто писал до него – не знаю.
Так я начала читать дневник Харди. Сначала сама, но пообещала дочери, что обязательно ей расскажу, что там. Сама Лина нашла себе интересные книги из коллекции Билла Харди.
Ещё дочь полюбила шахматы. Столик стоял, окружённый редкостями из коллекции Дэнни, и в глазах ребёнка это придавало игре особое очарование. Каждый вечер Лина обязательно садилась за шахматы.
- Мам, - крикнула однажды дочь с веранды, - на крыльце люди какие-то, тебя спрашивают!
+ 1 за чёрного призрака.
+ 1 за исполнивуюся мечту Дэнни (на скринах видно)
+ 0.5 за вершину карьеры "Спорт"
= 87.5
Тут Уна обнаружила, что перепутала названия папок. Получилось, что до предыдущей главы остались ещё скрины. Но так не хочется менять порядок глав, ибо последняя так хорошо вписалась в текст. Тут возникла мысль сделать лирическое отступление - прощание с Дэнни. В стихах. Стихи кривые, да. Для их правильного прочтения нужно уловить ритм. В общем, прошу прощения за это... что-то, нарушающее хронологию. Зато стих кратко описывает ситуацию. В символах, ага.
Канопы и статуэтки должны были стать памятью о Дэнни.
Это сокровища моего брата – великого фараона.
Но искатели приключений никогда не ведали о лени,
И ценности эти, всё, что собрал он – как дерева крона.
Они облетят, они упадут, они исчезнут в чьих-то руках,
И не найдёшь уже вора – у памяти твоей новый хозяин.
Ты слушал песни о своей борьбе, внимал саге о чьих-то делах,
Но не дремали те, кто жаждал сокровищ с твоих родных окраин.
Властитель дома, царь тумана и ветхого дворца, что в низине,
Несмотря на это, не смотря на других, фараон был горд и прав.
Ты штурмом взял города, которых сейчас нет и в помине,
Твоим мечом и стрелами убиты, их воины спят среди трав.
Они там же, где твоя любовь, те же, что красота твоих очей –
Сгинули, обратились в прах,
Живут в стране, где нет пользы от твоих речей,
Нет смысла их звать, сидя на высоких камнях.
Ты победил, но какой ценой?
Живёшь в покое, но что значит он?
Чужая душа истреблена твоей войной,
Обыденная жизнь – под хохот ворон.
Твоя сестра, важна ли тебе она?
Любима ли та, что стремится обогнать ветер?
Оставь её – и проживёт сама, стена
Для сестры – барьер, а дальше – путь светел.
Её последняя любовь отважна и чиста, быстра и справедлива,
Она промчится сквозь кольцо огня, как и твоя сестра.
То на прощание тебе, о фараон, и зрителям – на диво.
Тебе же – вечная хвала. Мы Дэнни вспомним у пламени костра.
Счастливо!
Я думаю, смерть Дэнни окончательно разозлила МоркуКорпс. Наивно было полагать, что устранение их штаба в Аль-Симаре уничтожило всю организацию. Реликвии они прошляпили, отомстить моему брату уже не представлялась возможности.
И агенты МоркуКорпс пришли к нам тем тёмным вечером. Их было двое.
- Мэм, у нас есть сведения, что Дэнни Харди нелегально вывез редкости из Египта, - заявил один. Не на ту напали!
- Да? А у меня есть сведения, что всё оформлено по закону.
- Слушай, старуха! – возопил второй, - ты и твоя пигалица, вы покойники, если не отдадите всё!
- Ори громче, - ответствовала я, - в Аппалузе не слышно! Ничего вы не получите.
Я демонстративно захлопнула перед ними дверь.
Старуха! Да, моя молодость ушла. От переживаний у меня рано появились морщины и появилась седина в волосах. Само по себе это меня мало беспокоило. Волновало другое: силы уже не те. Брата не было, и новый виток борьбы обрушился именно на меня. Я переживала, смогу ли защитить Лину. Удивительно, но я только тогда поняла, почему Дэнни геройствовал и не желал посвящать кого-либо в это дело. Таким образом он защитил нас.
Понеслись суды. МоркуКорпс пытались повесить на меня невиданный долг, который якобы остался после Дэнни. То, что редкости по праву наши, мне доказать удалось. Несколько процессов я выиграла. Но…
- Дарья Харди?
- Да. Кто это?
Неизвестный номер посреди ночи высветился на дисплее мобильника. Это даже испугало меня.
- Я рад Вас слышать, - ответил мой собеседник, - это Фахид Рашид!
- Что?!
Араб – друг Дэнни. Он предложил мне выход из ситуации.
- Скоро они придут, чтобы отобрать Ваш дом, - предупредил Фахид.
- Ничего они не получат, - шепнула я, - это незаконно!
Рашид ответил нервным смехом.
- Боюсь, Вам не стоит думать о доме. Всё намного хуже. МоркуКорпс придут за вашими жизнями.
Вот как! У меня подкосились ноги, и я села на пол. Вражеские силы шли на штурм нашей крепости, чтобы сжечь её дотла и вырезать всех жителей.
Я взяла себя в руки и встала. Посмотрела на спящую Лину. Чем ребёнок «заслужил» все эти ужасы?
Посоветовавшись с Фахидом, я приняла решение. Утром же я продала недвижимость, принадлежавшую семье Харди.
- Мэм, Вы уверены? – спросил полненький человек в очках. Он уже занёс ручку над бумагой.
- Абсолютно, - твёрдо ответила я.
И счастье пришло к человеку. Остальные предприятия продать было намного проще. Этот оказался любителем старины во всех смыслах.
Выйдя из книжного магазина, я обернулась. Слёз по щекам не катилось. Мне не было жалко ничего из вещей. Из того, в чём жизни не было.
Домой я вернулась, чтобы упаковать редкости Аль-Симары в коробки. Вскоре после того, как я начала, у нашего дома затормозил жёлтый автобус. Из него выскочила Лина.
- Мам! – закричала она и помчалась ко мне, - ты представляешь… а чего ты делаешь?
- Аккуратно пакую нашу коллекцию, - невозмутимо ответила я.
- Зачем?!
- Мы её подарим. Лина, ты же знаешь, как важно делиться.
- Так делиться? – обескураженно произнёс ребёнок. Она явно была против моей щедрости. Даже пыталась отговорить меня. Я твёрдо держала позиции, хотя Лину было жаль безмерно. Она не понимала, почему я бессердечно уничтожаю память об её отце.
Но на самом деле я её сохранила. Когда сотрудники музея увозили наши редкости, меня с головой накрыло светлое чувство. Я поняла, что нужно приоткрыть завесу тайны.
- Лина, - сказала я, - злые люди хотят украсть коллекцию твоего папы. А эти – её защитят и сберегут.
Это немного успокоило дочь. Действительно, позже в музее Твинбрука открылась выставка имени Дэнни Харди.
Но Лине не так просто было успокоиться. Она делала уроки, но не могла сконцентрироваться.
Наш мир последовательно рушился. Солнце уже соприкоснулось с горизонтом. Медлить было нельзя. Наступала темнота. А я стояла и гладила Уайт по белой морде.
Я даже не представляла, насколько сложно будет в этот раз оседлать красавицу и отправиться в конный центр. Протоптанная тропинка оказалась заросшей бурьяном…
Вернувшись на такси, я набрала номер Рашида.
- Почти готово, - доложила я, - как наши приятели?
- Не беспокоятся, - улыбнулся мой собеседник, - видимо, они не ожидали такого поворота. Вы удивительная женщина, Дарья. Семья Харди давно известна в Аль-Симаре своей храбростью.
- Это радует, - усмехнулась я, - прощай, Фахид, огромное спасибо за помощь.
До поздней ночи я занималась оставшимися делами: уничтожала и раздавала остальные вещи из дома. Сертификаты, мои кубки, статуэтки – всё сгинуло в тумане Твинбрука. Даже с дружище Фредом пришлось расстаться!
- Спасибо, что был с нами, Фред, - сказала я скелету, - прости.
Ничего! Ничего из того, что дорого Харди, не должно было достаться МоркуКорпс! Пусть и мы с этим расстались навсегда – это ничего, мы обрели новые. Но самое главное то, что мы спасли свои жизни. Я отстояла Лину – мне не стыдно перед Ифи и Дэнни.
В два часа ночи я растолкала дочку.
- Чего, мам? – пробормотал ребёнок.
- Собирайся, мы уходим. Давай, Лина, быстро-быстро!
На прощание дочь бросила взгляд на дом. Я думала, что она спросит: «Куда мы?», но…
- Я не успела попрощаться с Уайт, - обиженно произнесла Лина.
- Она простит тебя, - ответила я и взяла ребёнка за руку.
Куда мы шли? На что надеялись? В никуда и ни на что. Просто отправились в темноту. Солнце скрылось за горизонтом. Наше будущее скрывалось в темноте.
Были проданы редкости, всё из багажа семьи, "рюкзака" Дарьи:
Мы долго скитались, ночевали в пустующих домах Твинбрука, навещали спортзал, чтобы помыться, питались в закусочной. Лина стойко переносила эти невзгоды. Работникам заведений девочка очень нравилась, и они с удовольствием кормили её. Я могла даже оставить дочку на них, когда нужно было отлучиться. Точнее, пойти в ратушу, чтобы вновь обратить внимание мэра на мою жалобу.
- Мэм, дом описан за долги, - развёл руками политик, когда я отказалась уходить из его кабинета.
- Пусть, - выдохнула я, - но нам жить негде, нас преследуют. Удивительно, что мы с дочерью вообще ещё живы!
- Я тоже… - пробормотал мэр.
- Мы можем получить хоть какое-нибудь жильё и защиту?!
- Мисс Харди, - он подозвал меня пальцем и прошептал, - у нас есть тюрьма…
- Да Вы издеваетесь?!
Я ушла, громко хлопнув дверью. Раздосадованная, поспешила к Лине в закусочную. Ситуация зашла в тупик. Самым жутким компонентом в ней была неизвестность. Я замечала агентов МоркуКорпс, но они и не думали вредить нам. Просто ошивались рядом и ухмылялись! Мэру, разумеется, спорить с Моркукорпс не хотелось. Эти гады просто издевались!
«И что дальше?» - спрашивала я себя. Что готовили нам враги? Я чувствовала себя такой ничтожной и беспомощной. Старуха с маленькой девчонкой против мафии! Смешно? В какой-то момент я просто приготовилась сдаться и просто ждать расправы, как заложник, за которого не выплатили выкуп.
Но ситуация внезапно разрешилась. Я так мечтала, чтобы пришёл кто-то большой и сильный и решил все мои проблемы. Не знаю, кто или что это было, но внезапно Моркукорпс просто исчезли из города. Мэр сам позвал нас с Линой к себе.
- Мэм, - сияя, сообщил он, - мы не можем смотреть сквозь пальцы на вашу беду. Жители Твинбрука даже написали мне. Такие чуткие!
- Я заметила, спасибо…
И вот, мы стали владельцами небольшого домика на окраине. Однокомнатное жилище под названием «Орлиное гнездо» стояло на высоких сваях. Дом казался нам сказочным дворцом! Наш, свой!
Нам и места было много не нужно. И налог за дом небольшой. Я прикупила две кровати и кое-какую технику. Средства выделил мэр. Мне даже не пришлось поступаться своим решением, ведь все деньги Харди я… спрятала надёжно. После моей смерти они достанутся Лине, и никакие МоркуКорпс до «приданого» дочки не дотянулись бы. А пока мы жили скромно и тихо.
Я зарабатывала на жизнь живописью. Всё, что произошло, коренным образом изменило мою жизнь. Я мечтала стать величайшей наездницей Твинбрука, а стала скромным художником. Я и представить не могла, что я буду защищать родного мне ребёнка от злых людей, что мы будем жить в страхе под открытым небом… И что мы обретём спокойную, мирную жизнь в маленьком необычном домике.
Казалось, наше прошлое стёрлось из памяти людей и вообще из истории. Словно семья Харди заново поселилась в Твинбруке. Горожане нас любили.
- Дарья, - заметил директор музея, когда увидел мою очередную работу, - я бы оставил это у себя, честное слово!
- Да Вы льстец.
- Ничего подобного! Ха-ха, дорогая, я, разумеется, реализую это чудесное произведение, - директор поднял большой палец вверх, - но настоятельно рекомендую Вам зарегистрировать своё предприятие.
«Почему бы нет?» - подумала я. Никто не знал или не помнил о Дарье-жокее, но Дарья-художник стала довольно известна в городе. И мне это нравилось. Я чувствовала себя в своей тарелке. И вполне может быть, что мама была права: я должна была стать живописцем.
Лина ходила в школу, читала любимые книги, бегала и резвилась. Детская непосредственность позволила ей быстро оправиться от потрясений прошлого. Правда, дочь не очень любила общаться со сверстниками. Одиночка по натуре, Лина тщательно подходила к выбору друзей и не каждого человека к себе подпускала. Девочка не страдала, и я не беспокоилась. Просто приняла характер Лины как есть.
- Мам, а ты эту книжку дочитала? – спросила как-то дочь за ужином.
Обеденный стол не нашёл себе места в доме, поэтому стоял на веранде, под навесом. Вечером это было особенно интересно: на небе звёзды, слышно, как стрекочут сверчки, и почти не сыро, ведь туман внизу и не доставал до нас.
- Нет, - ответила я, - немного осталось.
- А мне дашь почитать?
- Конечно! Когда-нибудь я подарю тебе её.
Дочь даже обрадовалась. Мы говорили о дневнике. Столько времени мне понадобилось, чтобы прочитать записи четырёх поколений Харди! Но это было не из-за лени, нет. Просто так волнительно было читать дневник, что я часто останавливалась и не могла снова взяться за чтение несколько дней, а то и недель.
Но старая книга стала очень дорога мне. Когда в наш дом зачем-то залез вор (ну что можно было вынести из «Орлиного гнезда»? Что?!), я неплохо отдубасила его. Как это у меня получилось, я не знаю. Я бросилась на защиту Лины и дневника. Анна Харди бы мной гордилась.
Лина, впрочем, такого интереса к старой тетради не проявляла. Как и прочие Харди. Одна я такая! Пишу и улыбаюсь. Недавно дочь вернулась со стадиона. Они с классом ходили на какую-то игру. Лине очень понравилось: она обожает спорт.
Всё представляю маленькую деловитую девчонку.
- Привет, мам! – пробежала мимо, - опять творчеством занимаешься?
- Ага, мемуарами.
- Ну пиши, пиши, - засмеялась, - а мне смотри что досталось? Круто?
- Да ты уже раз пять мне показала! Круто!
- Пхе!
Умчалась в свой спортзал, снова показав мне бесплатный абонемент. Кончилось детство. Маленькая девочка мечтала о дневнике. А вот высокая худощавая девица поглощена своими подростковыми делами, и «до лампочки» ей семейные хроники.
Нет, ну что за девчонка?!
Спрашивают меня учителя. А я что поделаю? Радовались бы, что Лина любит некоторые предметы в школе. В отличие от большинства своих сверстников, между прочим! Ну и что, что дочь обожает физику, химию и труды? У девочки склонность к точным наукам.
- Что не так на трудах? – спросила я устало, - она их прогуляла?
- Нет…
- Ну и?
- Она пошла на урок труда для мальчиков! – взвизгнула классный руководитель.
Стул подо мной пошатнулся, но я удержалась. Припомнила, что неделю назад Лина починила смеситель на кухне. Теперь я поняла, откуда у дочери такие знания. А я думала, что от деда! Может быть, Лина права, и мне не нужно так увлекаться дневником?
Моя карьера достигла своего пика. Я стала ведущим живописцем Твинбрука, и ради причуд Лины даже провела урок в школе и украсила её коридоры своими картинами.
- Чтобы больше мне этого делать не приходилось! – подытожила я.
- Ага, - отозвалась дочь и погрузилась в изучение каких-то формул.
Порисовав, пока окончательно не наступила темнота, я тихонько собралась и спустилась вниз по лестнице, включила фонарик. Из дома донёсся яростный крик: сантехника снова одолевала в битве с Линой. Мне жаль их трудовика.
Я села в такси, и оно домчало меня на кладбище.
- Мамаша, Вам рановато, - ухмыльнулся водитель, принимая плату. Кажется, он почувствовал себя необыкновенным остряком.
- Нет, что Вы, я давно здесь, привыкла уже, - хищно улыбнулась я. Мужчина неожиданно побледнел. Я только посмотрела вслед быстро уезжающей машине.
Впервые за много лет я пришла посетить могилы брата и невестки. Просто поплакать рядом с Ифи и Дэнни, которых все эти годы мне так не хватало. К счастью, я могу не стыдиться перед родными, потому что с Линой всё в порядке.
С тех пор я стала регулярно приезжать на кладбище, и мне всё казалось, что кто-то следит за мной. Не такой я человек, чтобы не обращать на это внимание. Я не знала, как подтвердить свои опасения.
Дочь села за стол. Я медленно шла следом за ней, чуть не уронила салат.
- Мам, что с тобой? – настороженно спросила Лина, - ты какая-то несчастная и нервная.
- Всё хорошо.
- Да ну? Ты всё время оглядываешься, как тогда… Ого!
Я ошеломлённо молчала.
- Эти МоркуКорпс опять нас достают, да? – прошептала дочь.
- Не знаю, - я покачала головой, - но будь осторожна, хорошо?..
Лина и не подумала о том, чтобы помнить о безопасности. После школы она мчалась в тренажёрный зал, на любимую беговую дорожку. Мой рыжий марафонец никогда не забывал о тренировках и не сдавался, когда случались неудачи. Однажды Лина даже поскользнулась и шлёпнулась лицом на дорожку.
Несчастный тренер быстро поднял девочку, ожидая криков и слёз. Но Лина стерпела боль и позор, с гордостью приняла помощь.
Из спортзала дочь позвонила и гнусавым голосом сообщила, что прийти на церемонию награждения не может.
- Мам, я тебя дома поздгавлю, - произнесла девочка, - ай! Кговь на дзинсы!
- Лина, что произошло?!
- Да я упада!
«Ну, хорошо!» - чуть не ляпнула я. Испугалась, что… МоркуКорпс напали на мою дочь? Всю церемонию награждения не могла успокоиться.
А поздно вечером, вернувшись, обнаружила Лину, беззаботно рыбачащую возле дома.
- Ты здесь? – я схватилась за голову, - темно же! Поздно!
У девочки округлились глаза. В тот момент я даже не вспомнила, что ни разу не говорила такого ей.
- Ну и фто? – хмыкнула Лина, - сейчас гыбу поймаю, позагю. Мам, всё догмально!
Она хотела сделать шаг в мою сторону, но запнулась о какую-то корягу и упала.
- Сегодя не мой дедь, - всхлипнула Лина, - не биду дичего смешного!
Меня разобрал нервный смех. Какие преследования, опасения? У меня паранойя, наверное! Нужно просто успокоиться!
Нос дочери быстро восстановился, и Лина смогла нормально говорить. Мы посмеялись над моими страхами и вернулись к обычной жизни. Мои опасения не подтвердились: никто за нами не следил, не нападал на нашу маленькую семью, не угрожал. Я получила звание Великого живописца. Премию отложила на выпускной Лины.
Только дневник не давал мне покоя. Беркшир…
Лина перевязала лентой волосы и тщательно расчесала чёлку. Медного цвета волосы сияли на солнце. Дочь осталась довольна собой. Лина всегда любила свою пышную шевелюру и считала её своим единственным достоинством. Впрочем, это было в подростковом возрасте.
- Я побежала! – крикнула дочь. Лёгкая на подъём, Лина предпочитала удобную спортивную одежду. Хотя за милю было видно, что девчонка – Харди, что-то в ней неуловимое было от Ифи.
Трудно сказать. Поворот головы, освещение – и на миг передо мной предстаёт невестка. Даже улыбается так же.
Наверняка Лину позвали друзья погулять. Считает себя обычной девушкой. Я твержу ей, что она – принцесса! Лине принадлежит особняк в Англии – она богата; у нас должны быть дальние родственники в Сансет-Велли – мы не одни! Смеётся.
Но сегодня я докажу дочке, что всё, о чём я говорю Лине день и ночь – правда. Для этого нужно найти одного человека, и я знаю, где его искать.
Вчера я ходила в музей, чтобы договориться о выставке.
- Дарья Харди?
Я посмотрела на смуглого молодого человека в бордовом свитере.
- Да. Мы знакомы?
- Извините, нет, - смущённо улыбнулся он, - я Джован Пламмер, новый владелец дома… как сказать…
- Где я раньше жила? – осенило меня.
- Да, купил недавно, - кивнул молодой Джован, - делаю ремонт потихоньку.
- Очень приятно, - улыбнулась я, лихорадочно соображая, стоит ли разговаривать дальше с этим субъектом. У кого он купил дом?
- Взаимно. Знаете… - молодой человек открыл свой рюкзак, - да, я занимался ремонтом недавно и нашёл это. Уверен – Ваше.
Я приняла из рук Пламмера небольшую шкатулку, и сердце затрепетало.
- Да, она! – с жаром воскликнула я, - спасибо!
- В ней большой брелок и микросхема, - голосом честного человека произнёс Джован. Он явно опасался, что я заподозрю его в краже.
- Да, верно.
- Просто шкатулка была открыта, - пояснил молодой человек, - я очень рад, что встретил Вас. Насчёт микросхемы… Моя знакомая, Кэм, сказала, что эта вещь стоит немаленьких денег: очень редкая модель.
Я медленно подняла глаза на Джована и попросила его повторить последнюю фразу, что он с удовольствием и сделал.
Я прижимала к груди драгоценную шкатулку и не верила ни ушам, ни глазам своим. «Дневник, брелок, микросхема, Кэм, Кейвиди, Камилла» - вертелось у меня в голове.
- А откуда Ваша подруга знает цену этой вещи? – осторожно спросила я.
- О, Кэм – специалист! – заверил Пламмер, - можете расспросить её саму.
- Да! Где она живёт?
- Пресноводный круг, 28!
- Спасибо…
Я распрощалась с молодым человеком. Дома внимательно осмотрела диковинную микросхему. Никогда раньше не обращала на неё внимание. Специалист Кэм… Это что-то из области фантастики! Просто в голове не укладывается!
Да, шкатулка – это просто ценнейший дар. Я осведомилась, сколько стоит особняк в Беркшире, и волосы на голове встали дыбом. Денег Харди на это не хватит точно. Может быть, с продажи микросхемы наберётся нужная сумма? Или эта «Кэм» соврала? Я должна была это узнать!
Мурашки по коже! Пресноводный круг, 28 – это адрес старого дома Харди! Или это фокус какой-то? Не может человек столько прожить. Значит, одной Харди придётся вернуться в некогда брошенное жилище.
Я иду. Дневник оставляю здесь, вместе с брелоком. Пусть Лина заинтересуется! Вернусь – расскажу ей.
Я поднял глаза и напоролся на любопытный взгляд Лины. Мой кропотливый труд был завершён.
- Это всё, - сказал я, - но Дарья явно намеревалась продолжить записи. Что с ней случилось?
- Не знаю, - буркнула племянница.
- Лина?
- Правда, не знаю! – схватившись за голову, закричала она, - мать ушла и не вернулась! Я не знаю, куда ей надо было! А потом…
- Так.
Но Лина села на кровать, зажав голову между колен, и застыла. Мне было и жаль её, но в то же время я понимал свою далёкую кузину, когда она посмеивалась над этим ребёнком.
Одарив Лину стаканом чая и шоколадкой, я смог племянницу разговорить.
Поиски ни к чему не привели, и тогда Лина вспомнила о дневнике. Она заключила, что в нём может находиться полезная информация, и не ошиблась. Схватив только дневник и сунув в карман брелок, Лина пошла к большому дому из серого камня.
- Но там было пусто! Никого и ни-че-го! – отчеканила племянница, - зато, когда я вернулась домой, обнаружила «гостей».
- Ты можешь предположить, кто бы это мог быть?
- Не знаю. Меня искали – это точно. Внизу, у ящика, стояла девка. Такая… Ну, как тебе объяснить? Китаянка, только высокая какая-то. Лицо –жуть. В смысле, не уродина…
- Выражение лица? – подсказал я.
- Да! Словно маска. И говорит: «с девчонкой не канителиться, туда же, куда и старуху». И я убежала…
Лина давно спала в своём номере, а на меня напала бессонница. Я мерил шагами просторную комнату, пытаясь привести мысли в порядок. Одна версия возникала за другой, но дырявыми они были, как решето.
- Сэр, - в номер постучался сотрудник отеля, - Вас и Вашу племянницу спрашивает женщина. Она представилась Региной. Что мне передать ей?
- Мы скоро будем!
Вот оно! «Сначала решим проблемы с домом, а потом позаботимся о безопасности Лины» – решил я. Растолкав племянницу, я кратко обрисовал ситуацию и велел собираться.
- В три часа ночи! – простонала Лина и забралась под одеяло. Но, спустя полчаса, мы всё же спустились в холл. Увидев нашу гостью, племянница вскрикнула.
- Рада всё же увидеть Вас, - усмехнулась Регина. Мне нетрудно было догадаться, что так испугало Лину, нетрудно узнать женщину, которая устроила ей засаду в Твинбруке.
- Что Вам угодно? – осведомился я, закрыв племянницу спиной. На лице Регины появилось подобие улыбки.
- Я полагаю, Вы догадываетесь, - ответила она, - я приглашаю Вас и мисс Харди обсудить вопросы, касающиеся покупки особняка в Мунвэлли.
Женщина указала рукой на выход. У подъезда стоял автомобиль. Но Лина с самым упрямым видом помотала головой.
- Возможно провести нашу беседу здесь, в отеле? – осведомился я. Регина и бровью не повела. Сохраняя вежливое выражение лица и миролюбивый тон, она продолжила:
- Мистер Стюарт, я гарантирую Вам и Вашей спутнице полную неприкосновенность. Лицо, чьи интересы я представляю, желает поговорить с Вами с глазу на глаз.
- Уже так!
- Я уверена, Вас это интересует.
Регина показала нам брелок в виде черепа. Если наш был рубиновый, то этот – алмазный.
- Вы обладаете таким же, - тихо, холодно сказала женщина, - я не смею прикоснуться к владельцу этой реликвии.
На свой страх и риск мы сели в автомобиль. Промчавшись по ночному Лондону, мы оказались в пригороде, где долго петляли по дорогам. За это время Регина не произнесла ни слова. В конце концов, автомобиль остановился возле большого двухэтажного дома.
- Прошу, - изрекла наша проводница, - я провожу Вас.
Так мы оказались на втором этаже загадочного дома. Регина впустила нас в комнату и закрыла за нами дверь.
Помещение оказалось библиотекой. Вдоль стен стояли старинные шкафы с книгами. Красные обои и ковёр, яркие жалюзи того же оттенка – всё это не создавало уюта. Наоборот, резало глаз.
- Понимаю, непривычно, - улыбнулась высокая женщина, оторвавшись от изучения надписей на корешках книг, - моя знакомая так любила. В память о ней терплю эту библиотеку. Располагайтесь!
Я понял, что любопытство, которое неистово грызло меня последние недели, удовлетворено. Вот она, Камилла Ван Доннарт. Передо мной. Длинные чёрные волосы оттеняли бледную кожу, придавая ей немного болезненный вид. Одета женщина была просто, по-молодёжному. Казалось, Камилле лет тридцать.
Если бы не глаза! Небольшие, раскосые, странной расцветки, они выдавали недюжинный ум и опыт многих лет жизни.
- Чаю? – осведомилась она.
- Нет, спасибо.
Мы скромно уселись на красный диван.
- Не буду говорить о цели вашего визита, - сама женщина села за стол, - скажу сразу: прошу уступить мне дом.
- Мило! – вырвалось у меня, - леди, объясните, пожалуйста, почему мы должны это делать?
- И какого ржавого гвоздя ты преследуешь нашу семью?! – вклинилась Лина.
Камилла встретила эти слова со спокойствием Регины.
- Некоторых вещей лучше не знать, - невозмутимо ответила она, - к тому же, никто не пострадал серьёзно, разве не так?
- Вы меня украсть пытались, - буркнула племянница.
- Есть человек, который может доказать, что это не совсем так, - парировала Камилла.
- Кто же?
- Дарья Харди. Ты в порядке, девочка? Может, воды? Ну-ну, успокойся, твоя мама жива и здорова.
- Где она? – воскликнул я. Лина вцепилась мне в руку.
- В безопасном месте. Вам большой привет!
Ван Доннарт сунула нам фотокарточку. На ней была изображена худая женщина с короткими седыми волосами. Дата на снимке стояла сегодняшняя.
- Мама, - прошептала племянница.
- Мы вырвали её из рук Моркукорпс, - не давая нам опомниться, вновь начала Камилла, - чуть не опоздали! И Лину, впрочем, лишь хотели защитить. Регина бывает груба, но своё дело знает. Ваша гибель, Стюарты, не входит в мои планы. Мне всего-то нужен этот чудесный дом. Поэтому предлагаю сделку.
Убедившись, что полностью завладела нашим вниманием, Ван Доннарт прищурилась и перешла к делу. От ласковых ноток, которые до этого момента присутствовали в её голосе, не осталось и следа.
- Какова цена этого дома? Она выше жизни Ваших, Стюарт, детей и прочих родственников? Вы можете воевать с МоркуКорпс? Я лично в этом сомневаюсь. Но в моей власти, господа хорошие, приструнить шайку Ландграаба. Ты, Лина, это прекрасно знаешь.
- Я? – изумилась племянница.
- Они от вас и мэра просто так отстали? – холодно осведомилась Камилла. От хрупкой женщины веяло такой властью, что мы внимали каждому её слову.
- Это раз. Другой аспект дела: предлагаю подумать, насколько нужен вам этот дом. Стюарт, ныне покойный Фредерик, которого я, к слову, уважаю, отстроил Вам и Вашим детям семейное гнездо. Считаете себя живой историей Сансет-Велли? Правильно делаете. Стюарты давно и прочно обосновались в этом городе. Генри, хотите разрушить то, что строилось годами?
Слова задели меня за живое. Я планировал переехать в Беркшир, но что станет со Стюарт-хауз? Однако, эта проблема была решаема, и Камилла не остановилась на этом аргументе.
- Чья жизнь зависит от того, владеете вы этим домом или нет?
- Ничья, - медленно ответил я.
- Вот и радуйтесь, - криво усмехнулась женщина, - а мне нужно спасти одну драгоценную жизнь. Вам достаточно?
- Почему мы можем Вам верить? – опомнился я. Наваждение спало.
- Регина! – Камилла хлопнула в ладоши, и китаянка появилась в библиотеке, - займи девочку ненадолго. Лина, мне с твоим дядей нужно поговорить тет-а-тет.
Повиновавшись, Лина ушла, но от Регины она предпочитала держаться на расстоянии. Камилла же сказала мне всего десять слов. Всего десять, но их хватило, чтобы поверить.
- Ну как? Ваша спокойная жизнь в кругу родных, - женщина перевела взгляд на вернувшуюся девушку, - дядюшки, матери, Гарольда. Лина?
Племянница вспыхнула.
- Ваша незапятнанная честь, Генри? – добивала Камилла, - обмен на постройку в этой славной стране.
Миг – и Ван Доннарт – снова расчётливая, насмешливая женщина, обладающая невиданно властью. Да что я? Она такой и была всегда! Она прекрасно знала, как подойти к каждому из нас. Что сказать, чтобы не услышать отказа.
Лине дом и даром не нужен. Она любит особняк в Сансет-Велли, отвечает взаимностью Гарольду. Что ещё нужно молоденькой девушке? Я же не могу обменять жизнь человека на дом, пусть Камилла и манипулирует этим фактом.
Восхищение во мне боролось с недоумением и неприязнью.
- Хорошо, - решил я, - но позвольте и мне поставить условие!
- Слушаю.
- Мы уступаем Вам дом, но до этого момента я должен быть точно уверен, что никакая МоркуКорпс не угрожает моей семье! Это раз. Два – брелок я оставляю себе в знак неприкосновенности Стюартов. Прошу, оставьте нас.
- Я согласна, - торжествующе улыбнулась Ван Доннарт…
Мы вернулись домой.
- Генри! – Аврора выбежала нам навстречу, - Лина! Дорогие мои… А кто это?
Из такси вышла Дарья Харди и деловито, как наша племянница в своё время, осмотрела фасад особняка Стюарт.
- Это моя мама, - сияя, ответила Лина, - с ней всё хорошо!
- Я же тебе говорила, а ты не верила! – имея в виду дом и семью, произнесла Дарья.
- Ну мам, я уже видела! – насупилась девушка.
- Лина! – возопил Гарольд. Как тайфун, сын помчался к нам, подхватил возлюбленную на руки и закружил. Радостную встречу сопровождал бубнёж Абрахаса. Сын жаловался, что ему стыдно за распустившегося братца.
Гарольд и Лина – очень дальние родственники, и ничто не препятствовало нашим голубкам скрепить себя узами брака. Племянница взяла фамилию, которая принадлежала ей по праву, и стала Линой Стюарт.
На глазах выступили слёзы. Дети были так счастливы! Все горести, всё позади.
Действительно, особняк в Беркшире куда более шикарен, чем наш, в Сансет-Велли, но мы даже ни разу его не видели. А в этом родился и вырос я, мои предки, мои дети, а скоро появятся внуки. Это – наш истинный дом.
Семья Харди, неприкаянно скитавшаяся столько лет, наконец-то вернулась в лоно семьи Стюарт, чтобы насладиться покоем. Они это заслужили. Хотя, я сомневаюсь, что дети Гарольда и Лины не унаследуют те черты Харди, что гнали их в далёкие страны, находили им приключения.
Главное, чтобы молодые Стюарты стали такими же храбрыми людьми, как Харди, которые, скитаясь по ту сторону счастья, никогда не сдавались.
+ 0.5 за баллы счастья Дарьи
+ 1 за деньги
+ 0.5 за вершину карьеры художника
+ 1 за ограничение "семейная черта"
+ 1 за ограничение "Космополит"
= 95
Династия Харди завершена! Унозаметка по этому поводу будет позже, в "Синих кулисах". Пока что автор сообщает, что Харди открылись 13 декабря 2010 года и что у него (автора) праздничное настроение
