Челлендж №15 Как я стал всем вам отцом

[Withnail]

Здравствуй, папа

Я вернулся в Бриджпорт к началу осени. Танк был рад видеть меня, стал громко лаять и пытался запрыгнуть на руки. Потрясающее чувство, когда тебе может показаться, будто во всем мире ты одинок, а оказывается, что дома все равно есть кто-то, кто ждет тебя и кому ты важен. Танк спасал меня от безнадеги.

С сентября я приступил к работе. Наверное, должность грузчика была не совсем тем, о чем я мечтал, когда впервые приехал в Бриджпорт, но я снова и снова напоминал себе, что ни в коем случае нельзя опускать руки. Когда-нибудь я смогу добиться того, чего хочу.

Это был ценный урок, который я вынес из поездки. Еще мне пригодились навыки медитации, позволявшие расслабиться тогда, когда мне это нужно, чтобы можно было позабыть о всяких невзгодах. Я стал лучше спать.

---

Совсем скоро мне выпала возможность показать себя. В нашу фирму поступил заказ от самого Ричи Страйкера! Он хотел оборудовать дома библиотеку.

Подрядчик понятия не имел, куда в таком сравнительно небольшом особняке можно впихнуть целую комнату. Можно было, конечно, совместить гостиную и библиотеку, но супруга Ричи была категорически против – гостиная должна остаться в первозданном виде, и все тут.

Пока проектировщики ломали голову, я приступил к выгрузке материалов и обратил внимание, что в доме Страйкеров несколько ванных комнат. Зачем им столько много? Тем более что одна из них выходила во внутренний дворик.

В присутствии Ричи я ненавязчиво намекнул об этом проектировщику. Тот уставился на меня, как на дурака, а потом засмеялся – библиотека вместо ванной, да где это видано!

А вот Ричи моя идея понравилась. Он внимательно выслушал меня (сам Ричи Страйкер выслушал меня, какого-то грузчика!), с минут пять обдумывал предложение, а потом дал добро.

Ремонтные работы заняли всего пару недель. За счет небольших размеров ванной мы смогли сэкономить кучу денег, создав Ричи собственный уютный уголок для чтения.

Проектировал я все сам. Больше всего боялся, что подрядчик меня заживо сожрет, но щедрые премиальные от четы Страйкеров не позволили ему это сделать.

Повышение я, правда, не получил. С каждым разом мои идеи встречали одобрение у заказчиков, но сталкивались с косностью моего начальства. С того момента я все больше и больше размышлял о собственной строительной фирме.

Но я не располагал средствами. Приходилось довольствоваться тем, что было. Зато понемногу закончил собственный ремонт, правда, только на первом этаже и не без помощи Колина.

Ханна стала первой, кто оценил результаты моего труда.

Помню, я так переволновался, когда пригласил ее в гости – хотел отблагодарить за помощь с Танком, – что спалил грандиозный ужин. Готов был взорваться от такой несправедливости, но сумел совладать с собою. Медитация имела свои плоды.

Времени на готовку не оставалось. Пришлось угощать Ханну мороженым под «Одну жизнь, чтобы жить».

В этом был странный парадокс. В нашу первую встречу Ханна много говорила о любви к классической литературе, авторскому кино и итальянской кухне, а сейчас сидела на моем диване и уплетала мороженое под дешевую мыльную оперу. Ханна была подобна какому-то сложному механизму, ключ к которому я намеревался отыскать.

Мы провели вместе несколько часов, не позволяя себе лишнего. А расставались на хорошей ноте. Я подарил Ханне пару книг, которые приобрел специально для нее в Шанг-Симле.

А она предложила встретиться мне на следующий день в парке. Там должно было состояться какое-то мероприятие для владельцев собак.

Я с радостью согласился. Танку явно нужна была компания.

И мысль, что я могу еще долго не увидеть Ханну, отчего-то показалась мне невыносимой.

---

Последние дни осени выдались теплыми и солнечными. Мы с Ханной устроились на пледе с корзинкой для пикника, которую я предусмотрительно захватил из дома.

Говорили о всяком. В основном, конечно, Ханна, но мне нравилось слушать ее.

Потом мне пришла в голову идея побросать тарелку. Ханна не любила спортивные игры, так что потребовалось приложить уйму усилий, чтобы уговорить ее, заверив, что будет весело.

Пару раз я, правда, не смог сдержать обещание.

Танк тем временем развлекался в обществе Дакоты.

Закончить прогулку мы с Ханной решили на сезонном празднике осени в Центральном парке. Правда, как оказалось, Ханна не очень жаловала подобные мероприятия.

И если убедить ее сделать совместное фото я еще смог,

то затащить в дом с дешевыми декорациями…эээ, в смысле с привидениями

или на механического быка

оказалось превыше моих сил.

Ханна предпочитала уединение с книжкой в руках.

Хотя уговорить ее потанцевать все-таки получилось.

Как она двигалась! Сначала я не обратил на это внимание, а потом… Я словно попал в замедленную съемку, наблюдая за тем, насколько изящно каждое движение Ханны. В голову полезли всякие похабные мысли, которые я с трудом, но смог подавить.

Ханна была прекрасна. Не только в тот момент, когда во время танца от нее словно исходил какой-то манящий свет, обволакивающий все мое нутро и заставляющий сердце биться все чаще и чаще – я имею в виду вообще. Ханна вообще была прекрасна.

Думаю, она заметила мой томный взгляд. Оценила пару невнятно брошенных комплиментов.

Если так, то к чему всякие там условности? Поездка в Шанг-Симлу дала мне еще один урок. Не стоит сожалеть о том, что было или о том, что будет. Важно, что есть здесь и сейчас, а раз так, то…

Ханна раскрыла мои замыслы и ответила на мой поцелуй. Потом мы еще какое-то время вот так молча смотрели друг на друга, не слыша ничего вокруг себя.

Начался дождь. Гребаный дождь. Конечно, когда-то он свел меня с Ханной, но сейчас был совершенно не к месту.

Мы продолжали смотреть друг на друга.

Может, Ханна ждала, что я приглашу ее к себе? Но я боялся, что старое чувство, которое успел закопать глубоко внутри, когда даже самая притягательная девушка может надоесть за одну ночь, снова даст о себе знать.

С Ханной я хотел совершенно по-другому.

Кажется, она поняла меня. Шепнула на ухо, что будет рада встретиться еще раз…

---

Я размышлял над нашей встречей всю ночь и следующее утро. Даже когда вырезал фонарь из тыквы, ловил себя на мысли, что думаю не о предстоящем празднике, а о Ханне. Вспомнил, как она сказала, что мечтает жить за городом и наблюдать за звездами.

Дом за городом у меня был. Так почему бы не набрать номер Ханны и снова не пригласить ее?

Во время прогулки с Танком я решил тщательно все обдумать. Каждое свое слово. Чтобы Ханна не подумала, что я рассматриваю ее, как девушку на одну ночь. О, этого я боялся больше всего, пытаясь сосредоточиться над тем, как аккуратно дать ей понять, что действую из самых чистых и искренних побуждений.

От игры с Танком отвлекло появление молодого человека на пороге моего дома.

Я спросил, чем могу быть полезен. Юноша некоторое время изучал меня взглядом – так долго, что я подумал, будто у него какие-то проблемы.

Потом протянул мне руку.

Представился Люком, моим сыном.

Баллы

Без изменений.
Итого баллов: 10.

Техническое

Панелька

Приглашаю вас оценить работу Мэтта.

Значки наклею в следующем отчете.

Скачок средств на последних скринах обусловлен покупкой мастерской стилиста, с помощью которой я слегка подкорректировал стиль одежды Люка.

 

[Withnail]

Люк, я твой отец?

Волнение? Удивление? Растерянность? Что ж, сложно выразить одним словом то, что я испытал, когда Люк представился моим сыном.

Сыном?

Хм…

Что обычно чувствует отец, когда после томительного ожидания в вестибюле родильного отделения к нему наконец-то выходит доктор и вопреки любым страхам поздравляет с рождением сына? Сейчас мне не составит труда сказать, Джек, что я почувствовал, когда на свет появился ты – это одно, но совсем другое, когда из неведомых глубин прошлого появляется взрослый юноша и говорит, что он мой сын.

Люк представлялся мне чем-то неведомым. Да, кажется, я даже стал думать, что все это сон – оглядывал юношу с головы до пят, пытаясь прогнать настойчивый образ. Но то была суровая правда. Люк стоял передо мной и не сводил с меня заинтересованного взгляда, в котором с трудом, но все-таки угадывались нотки растерянности.

Один за одним в голове крутились многочисленные вопросы. С чего он решил, что я его отец? Как нашел меня?

Желая получить ответы на все эти вопросы, я первым нарушил устоявшееся молчание, предложив войти в дом.

Однако разговор не состоялся.

Люк так и не решился начать разговор. Полагаю, он сильно нервничал. Скорее всего, картинка знакомства с предполагаемым отцом, придуманная им в своей голове, не сошлась с реальностью. Уверен, Люк продумал каждый свой шаг наперед, однако подступивший к горлу комок не позволил осуществить все задуманное.

У меня же в голове кружился ворох разнообразных вопросов и мыслей. Я просто не знал, с чего начать. К тому же с толку сбивало поразительное сходство Люка со мной, однако невозможно, руководствуясь одним лишь чувством и наблюдением, признать, что собеседник напротив тебя, представляющийся твоим же сыном – действительно твой сын.

Даже когда Люк назвал свою фамилию Смарт, в мою голову не закралась мысль, что шанс стать случайным отцом все-таки есть.

Его фамилия была очень хорошо знакома мне. С Матильдой, окутанные когда-то давно страстью и влечением, мы редко задумывались о том, о чем стоит задумываться всякий раз, не желая случайным образом стать родителем.

Подобные рассуждения, которые накатывают на меня спустя столько лет, и необходимость в которых уже давно отпала, уступили место всепоглощающей пустоте. Более никаких чувств или эмоций от встречи с Люком я не испытывал, а если они и прятались в самых дальних уголках моей души, то темнота поглощала их.

Это же бред, верно? Ну как я мог приходиться кому-то отцом?

Поэтому я не придумал ничего лучше, чем сослаться на срочные дела.

Работа всегда помогала отвлечься от тяжелых мыслей.

Но как бы я не хотел, а оставлять без внимания факт того, что у меня на крыльце объявился юноша, уверяющий, что я – его отец, не получалось.

Расстроился ли Люк, когда я не поверил ему и выставил за дверь? Конечно. Он ведь наверняка рассчитывал на обстоятельную беседу со своим отцом…

Целый день, несмотря на повышение до подмастерья, я был поглощен не столько работой, сколько мыслями обо всем, что произошло. Неудивительно, почему вечером ноги сами привели меня к дому Ханны. Отчего-то я был уверен, что она поможет мне разобраться во всем, подскажет, как лучше поступить.

Когда я начал свой рассказ, меня даже не посетила мысль, что Ханна не сможет понять меня и ограничится лишь советом катиться ко всем чертям. Когда же такая мысль меня все-таки одолела, было поздно, потому что под давлением эмоций мы редко задумываемся о возможных последствиях, верно?

Но Ханна все это время внимательно слушала меня, ни разу не перебив, в ожидании, когда иссякнет мой источник эмоций.

Потом предложила выйти на балкон. В этом был смысл. Прохладный воздух ночи остудил мою горячую голову.

Ханна спросила, что я планирую делать дальше.

Мне оставалось только пожать плечами. Пойти к Матильде и потребовать объяснений, почему я только сейчас узнал, что прихожусь отцом взрослому парню? Или, может, оставить все, как есть? Притвориться, что не было никакой встречи и жить себе дальше?

Но Ханна была категорически против. Не столько потому, что я все равно бы стал возвращаться к подобным мыслям, подтачивающим меня все сильнее и сильнее с каждым разом, и даже не столько из-за того, что Люк все равно мог вернуться ко мне и потребовать объяснений, которыми я не располагал (поэтому-то предыдущий пункт и не терял своей актуальности), сколько – и это меня удивило – из-за несправедливости по отношению к моему возможному ребенку.

При этих словах Ханна взяла меня за руку и потащила вслед за собой вглубь пещеры собственных воспоминаний. Так я узнал, что она росла без родителей. Насчет отца Ханна пребывала в полном неведении, а что до матери, то ее куда больше волновала собственная карьера, нежели воспитание дочери…

Поэтому Ханну воспитывала тетя*, и хотя это было лучшее время, все-таки твоя мама, Джек, не могла назвать его счастливым. Даже самое доброе, но одинокое сердце близкого, наполненное теплотой и заботой, никогда не заменит двух родительских сердец.

Пусть я не был обделен вниманием и любовью родителей (да, может, с твоим покойным дедом, да упокоит Смотрящий его душу, у нас и были разногласия, но я все равно был уверен, что старик не лишен в отношении меня теплых чувств), я прекрасно понимал, к чему клонит Ханна. Если Люк действительно мой сын, то он не заслуживал так и не испытать отцовских чувств по отношению к себе.

Поэтому Ханна стала настаивать, что мне необходимо разыскать Матильду и убедиться в этом. Как я уже сказал, одного взгляда на Люка было достаточно, чтобы предположить, что он мог быть моим сыном, однако, как это всегда бывает с неожиданными новостями, мне требовалось мнение арбитра, способного убедить в их действительности.

И таким арбитром была Матильда.

Разыскать ее не составило особого труда – она все так же жила в том доме, где двенадцать лет назад я поклялся, что никогда не переступлю его порог.

Надежде на обстоятельный разговор не суждено было сбыться. Не поддавшийся течению времени неизменный образ Матильды подействовал на меня, как красная тряпка на быка – стоило ее увидеть, как во мне вспыхнуло пламя злости, которое, по всей видимости, когда-то давно так и не удалось потушить, оставив лишь тлеть золу от углей.

Матильда тоже не располагала радушием. Потребовала, чтобы я убирался туда, откуда пришел, что нам не о чем разговаривать. Так обычно говорят люди, которым на самом деле есть что обсудить.

Словно в подтверждение этого в гостиной материализовался Люк.

Он разгадал мои замыслы и постарался объяснить Матильде причину моего визита. Когда же он закончил (удивительным образом, но ему удалось охладить пыл своей матери), то попросил рассказать то, что ей необходимо было рассказать мне – мужчине, пребывающему все это время в неведении.

С трудом, но Матильда согласилась. Сквозя недовольством, она призналась, что никогда не скрывала от Люка, что у него есть отец, однако не раскрывала, кто он такой. Сама же Матильда прекрасно была осведомлена об этом факте, понятное дело.

И когда спустя долгое время Матильда случайно наткнулась на мои данные в базе биржи занятости, где она работала непродолжительное время, и куда я обратился когда-то по необходимости, решила придержать их и сообщить сыну только в случае острой необходимости.

Острая необходимость так и не наступила, но наблюдать за тем, как страдает сын от безуспешных попыток многочисленных любовников-сожителей опробовать на себе роль отца, было превыше всяких сил Матильды.

Так я убедился, что Люк действительно мой сын. Вот только что делать дальше?

На помощь пришел сам Люк. Желая знать что-то такое, что ему мог рассказать только я, он предпринял еще одну попытку заговорить со мной. Потребовал, чтобы я рассказал ему свою версию отношений с его матерью.

Для этого разговора мы решили остановиться в парке.

Там, среди деревьев, всем своим видом предвещавших скорое наступление зимы, я поведал Люку то, что он так хотел услышать, особо не вдаваясь в подробности определенного характера.

Спойлер

Люку было сложно поверить, что он лишь результат случайной связи.

В это всегда сложно поверить, когда ты окружен любовью и лаской. Полагаю, с появлением сына всю свою неуемную энергию Матильда направляла в любовь к сыну.

Люк тоже любил свою мать. Поэтому-то ему, окруженному материнским вниманием с пеленок, сложно было поверить, что начало его судьбы было ознаменовано концом непродолжительной интрижки его матери с каким-то пропащим художником.

Люк сказал, что пока ему нужно все хорошенько обдумать и разобраться в себе, поэтому на какое-то время он решил переехать ко мне. И это была не просьба.

Разве к этому я клонил?

Что ж, в одной из комнат я успел закончить ремонт, так что Люку было где остановиться. Противиться его решению я не стал еще и потому, что нутро подсказывало мне, будто из этого опыта мы оба могли вынести что-то большее, нежели обычное сожительство отца и его новоиспеченного сына…

Однако в тот вечер мы больше не разговаривали.

Только единственный раз, когда перед сном я по традиции решил посмотреть серию «Одной жизни, чтобы жить». Люк составил мне компанию.

Я обрадовался, что у нас может появиться хоть какой-нибудь общий интерес, но стало ясно, что все будет не так-то просто, когда на моменте, когда в одной из сцен герои играли свадьбу, Люк вдруг вслух поделился собственными соображениями, что никогда не свяжет себя узами брака.

Люк был убежден, что не сможет воспитать своих детей без зависти.

Баллы

Без изменений.
Итого баллов: 10.

Техническое

Панелька

*Катрину Пала я так и не разыскал в Бриджпорте...

 

[Withnail]

Знакомьтесь, Люк!

Знакомьтесь, Люк!

Недостаток общения

Конечно, будет слишком громко сказано, что я тут же захотел стать Люку отцом – пока достаточно было попытки стать ему хорошим другом.

Но и с этой задачей я справился не очень. Как-то Люк, не шибко падкий на готовку, решил испечь вафли, но спалил их. В лучших традициях жанра, я, как и подобает близкому другу, решил поддержать его, однако напоролся на гневную тираду.

Если и была у Люка какая-то внутренняя неустроенность от всего происходящего в последние дни, то те вафли стали последним гвоздем в крышку гроба его терпения. У парня не было работы, не было друзей, не было личной жизни, совсем недавно ему стала известна неприятная тайна родной матери, а вишенкой на торте было знакомство со своим отцом – все это произошло с Люком так быстро, что, в сущности, ему не оставалось ничего, кроме как попросить оставить его в покое, чтобы дать возможность разобраться со всем навалившимся…э-э-э, грузом. Мда, что-то я увлекся, пытаясь вспомнить каждое слово того разговора.

Я не стал противиться его желанию. Положившись на Танка, который имел поразительную способность поднимать людям настроение,

я оставил Люка одного и с головой ушел в работу.

Иногда клиенты были довольны результатом.

Иногда – нет.

Потому что сложно понять, что от тебя требует заказчик, когда в голове, то и дело, возникают одна за другой мысли, что Люку нужно помочь, что нельзя все вот так оставлять. Да, с Люком было не так просто, как тебе могло показаться, Джек. После переезда сына во мне будто проснулось неведомое раньше чувство ответственности за его же судьбу и благополучие.

Об этом мы как-то разговорились за ужином с Ханной.

Я надеялся на ее помощь. Легче было решить задачку по тригонометрии, чем подобрать нужные слова и сделать что-то такое, чтобы хоть как-то поддержать Люка.

Тогда Ханна спросила, есть ли у меня игровая приставка. В этом не было никакого смысла – зачем мне игровая приставка, когда у меня была работа?! Ну и Танк. В конце концов, он никогда не давал заскучать. Даже Люку.

В ответ Ханна от негодования сдвинула брови и посоветовала купить приставку. Весь остаток вечера она провела в недоумении, мол, как можно пытаться наладить общение с сыном, когда не располагаешь игровой консолью в доме?

И к моему удивлению, ее совет сработал. Люк с головой ушел в игры. Познакомился там даже с какой-то девушкой, хотя подробности этого знакомства обошел стороной.

Поначалу я не мешал ему – если сын пребывал в смятении от происходящего в своей жизни, то пусть ему хоть где-то везет.

Постепенно он привык к моему дому. Ко мне. К Танку. Но все еще продолжал держать обиду на мать, жаловался на отсутствие денег и ничего для этого не предпринимал. Поэтому пребывание Люка в обществе джойстика и пиксельных миров очень скоро стало напрягать. Как-то в один из вечеров я решился на откровенный разговор – прямо спросил Люка, как долго продлятся его каникулы у меня.

Думаю, он не ожидал подобного вопроса. Ответил, что если меня волнует отсутствие у него работы и возможности оплачивать часть счетов, то мне стоило прямо об этом сказать.

Но дело-то было не в работе…

Я просто не мог смотреть на то, как он сидит на диване и прозябает возможность разрешить все свои трудности. Мне это было так знакомо... Как я уже говорил, я чувствовал ответственность за судьбу сына, и в тот вечер мое чувство лишь обострилось.

Я рассказал Люку, что долгое время точно так же лежал на диване в задрипанном трейлере на окраине города и скулил о несправедливости и никчемности жизни, пока не нашел спасение в комиксах, мыльной опере и спорте. Потом в работе, разумеется. Я просто делал то, что могло помочь мне сдвинуться с мертвой точки - эту мысль я и пытался донести до Люка.

Печально было наблюдать за тем, как молодой юноша, имеющий все шансы чего-то добиться в этой жизни, упускает их. Воссоединение же с отцом и примирение с матерью должно было стать фундаментом успеха, которого заслуживал Люк. Но мой рассказ не произвел особого впечатления – с таким же успехом я мог поделиться своим опытом с камнем. Правда, если память мне не изменяет, работу Люк все-таки нашел – откликнулся на вакансию трудовика в школе. А вот с матерью так и не поговорил.

Тогда я решился на еще один шаг – организовал вечеринку в честь моего награждения. В большинстве случаев заказчики оставались довольны результатом моей работы, поэтому начальник посчитал, что я заслуживаю той награды.

В числе приглашенных значились, в основном, мои клиенты, но в первую очередь я позвонил Матильде. Она сама переживала по поводу отношений с сыном, поэтому ответила согласием на мое предложение встретиться с ним на вечеринке. И конечно же, я пригласил Ханну. Она желала познакомиться с Люком.

Самому же Люку идея с вечеринкой не очень понравилась, и я уже отчаялся найти что-то общее, что могло нас сблизить. Мыльная опера по кабельному на эту роль не годилась, нужно было что-то особенное.

И я нашел это что-то.

Вечеринка была запланирована сразу после церемонии. Я тогда так сильно переволновался, что решил прибегнуть к медитации. Люк, заметив мое интересное положение, вышел следом за мной на задний дворик.

Стал расспрашивать, чем это я занимаюсь.

Я же согласился рассказать про свою поездку в Шанг-Симлу, знакомство с сим-фу и медитацию только при условии, что Люк поможет мне подготовиться к вечеринке. Он согласился. Другого выбора не было, потому что творческая работа по вырезанию Джек-фонарей давалась Люку с большим трудом…

За вырезанием тыкв я поведал ему, как во время личностного кризиса нашел утешение в сим-фу. Рассказал про мастера Ят-Сен и академию, и представь только, мой рассказ его заинтриговал!

Покончив со всеми приготовлениями,

мы отправились на церемонию. Я не зря попросил Люка составить мне компанию, потому что хотел, чтобы он видел, как его отец получает награду из рук самого мэра.

Сама награда меня мало интересовала - ее я убрал в ящик в кладовке. Как бы пафосно это не звучало, но я хотел, чтобы Люк гордился мною. Больше этого я хотел, чтобы он вырос из должности школьного трудовика и нашел себе достойное призвание. Как показали дальнейшие события, мое желание не осталось без ответа, хотя если бы Люк понял, что уроки труда его призвание, я не стал бы вправлять ему мозги.

Ну а пока была вечеринка.

Правда, Люк все так же не одобрял эту затею.

Только мое признание, что от его имени я отослал незнакомке из сети приглашение на вечеринку, смогло хоть немного расшевелить сына – как же сильно он разозлился! Но оно того стоило, ведь я смог заставить Люка подняться с дивана.

Кажется…

Я вообще плохо что помню с того вечера. Запомнил только, как органично мы смотрелись с Ханной в своих костюмах.

Как сильно она волновалась перед знакомством с Люком (хоть и осталась под приятным впечатлением, потому что мой сын был немногословен).

Как выпив пунша, мы уединились на заднем дворе и любовались звездами. Точно помню, что Ханна была счастлива в тот момент – то ли из-за пунша, то ли из-за того, что она лежала на заднем дворе моего дома, окруженная тишиной и звуками озера, и любовалась звездами… Так хотелось запечатлеть этот момент, но камеры не оказалось под рукой.

Еще помню, как войдя обратно в дом, я застал разговор Матильды и Люка.

Не стал им мешать, а когда они закончили, решил дать Люку немного времени, чтобы он все хорошенько переварил. Вот только не понял, от чего он был таким расстроенным – из-за разговора с матерью или из-за того, что девушка из игры по сети так и не явилась?

Докучать расспросами не стал. Вместо этого предпочел поговорить с Матильдой. Мне так хотелось знать, почему она не пыталась найти меня, почему не рассказала о Люке, ведь рождение сына это не диван на блошином рынке купить, верно?

Но моим вопросам так и суждено было остаться вопросами. Поговорить нам не дали.

Внезапное появление девушки, представившейся Дианой Джонс, обрушило не только надежды на разговор, но и мое сердце.

Баллы + значки

Баллы

+ 0,25 – за коллекцию Джек-фонарей

+ 1 – за 15 значков

Итого баллов: 11,25.

Значки

- Книгочей: Посетить книжный магазин (давно было дело )

- Жуткий скульптор: Вырезать тыкву

- Ненависть к тыквам: Раздавить тыкву

Техническое

Панелька

 

[Withnail]

Двойная встреча

Я ведь действительно принял эту молоденькую девушку за ту Диану Джонс, со знакомства с которой и началась моя жизнь в Бриджпорте. Потом осек себя, ведь это было невозможно – по моим расчетам, Диане должно было быть за пятьдесят, не меньше.

Конечно, она могла прибегнуть к услугам пластического хирурга, но когда к запыхавшейся гостье застенчиво вышел Люк, сомнений не осталось, что это та самая девушка, к приглашению которой я приложил руку.

Люк даже как-то приободрился. Представил меня Диане, как своего отца, однако вместо теплоты в груди я почувствовал, как холод сковал мою спину и превратил все нутро в ледышку. Понимаешь, было что-то в той девушке такое, что никак не желало оставлять меня в покое. Вот только я все понять не мог, что же именно?

Когда Ханна осталась у меня на ночь, я не смог полностью отдаться чувствам к ней, потому что меня накрыло только чувство необъяснимой, постепенно нарастающей тревоги. В конце концов, стало ясно, что так смутило меня – слишком светлый оттенок кожи и пронзительный взгляд серых глаз Дианы-младшей…

Своих глаз я так за ночь и не сомкнул. Все думал, может ли ребенок родиться с серыми глазами, когда оба родители обладают карими? Может ли у пары афроамериканцев родиться ребенок со светлой кожей? Может ли… Слишком много «может ли» посетило мою голову в ту ночь.

Вопросы стали раздражать своей абсурдностью – хотя, какие еще вопросы могут посещать нашу голову, когда мы не можем заснуть? – так что я не придумал ничего лучше, чем прогонать в голове ночь двадцатилетней давности. И тогда я кое-что вспомнил. Я точно знал, что Диана не могла забеременеть от меня, ведь мне хватило ума воспользоваться тем, чем пользуются все любовники в постели с замужними женщинами, когда однозначно хотят скрыть следы своего присутствия!

Или же? Черт, я не мог сказать точно... В общем, многочисленные «или же...» тоже стали преследовать меня весь остаток ночи.

Так хотел поделиться своими переживаниями с Ханной, которая мирно сопела рядом со мной, но…

Я не стал ее будить. Слишком много всего вывалил на нее в последние дни. Ханне требовалось время, чтобы принять тот факт, что у меня есть взрослый сын. А если рассказать еще и о возможной дочери, то ничем не подкрепленные домыслы могли стать причиной бурного скандала.

Мне этого не хотелось. Сначала я должен был сам убедиться во всем. Решил, что расскажу Ханне только в том случае, если догадки окажутся правдой. Так что пока я предпочел действовать в одиночку. Ранним утром, как только скрипнула лестница под тяжестью шагов Люка, я вышел к сыну.

Решил расспросить его о Диане. Может, за разговором с Люком она поделилась чем-то таким, что могло навести меня на более определенные мысли?

Но Люк в ответ лишь пожал плечами. Они с Дианой практически не разговаривали (Люк вообще был человеком, с которым приятно было помолчать), она обмолвилась лишь пару раз, что собирается податься в науку, да и только.

Эта информация мне ни о чем не говорила, а нарастающее волнение где-то внутри все никак не собиралось оставлять меня в покое. Чиркнув Ханне записку, что буду рад, если в мое отсутствие она составит компанию Люку,

собрался с духом и поехал к той Диане Джонс, которая могла развеять все сомнения (или опасения? Так я до конца и не определился).

Но дома ее не оказалось. Зато там была другая Диана. Которая знала меня, как отца Люка. Она предложила войти.

Я не хотел, потому что не мог смотреть на нее и терзать себя внутренними переживаниями. Но потом мною завладело необъяснимое любопытство. Стало интересно, что из себя представляет эта девушка… Ведь была вероятность, что она моя дочь, разве нет? Было бы неплохо познакомиться с ней получше.

Дайана (ей пришлось несколько раз поправить меня, чтобы я смог запомнить правильное произношение имени - настолько поражало сходство с ее матерью, что я невольно путался) встретила меня в весьма необычном виде. Мокрые волосы наводили на мысль, что я вытащил ее из джакузи.

Она спросила о цели моего визита. Этот момент я как-то особо не продумал. Поэтому ляпнул первое, что пришло в голову – сказал, что старый друг ее матери и хотел бы встретиться с ней.

Так себе объяснение (хотя отчасти правдивое!), но на мое счастье Дайана, как и Люк, тоже не обладала желанием к светским беседам. Когда же я совладал с собой и попытался разузнать от Дайаны что-нибудь, что могло внести хоть какую-то ясность, она лишь смерила меня холодным взглядом и спросила, можем ли мы в тишине посмотреть телевизор?

Оставалось только довольствоваться редкими взглядами в ее сторону. Диана была так не похожа на меня, однако было в ней что-то такое, что я никак не могу объяснить тебе, Джек, но это что-то вот буквально не давало мне все бросить и уйти.

Кажется, я слишком долго и часто раздумывал над вопросом, могу ли приходиться ей отцом, что по уши увяз в этом болоте. Теперь мне оставалось только дождаться Диану, которая была способна вытащить меня из трясины сомнений.

Мы могли просидеть вот так, не разговаривая, весь остаток вечера, как вдруг в телевизоре что-то громко треснуло, и картинка на экране сменилась помехами. На Дайану накатила паника – вот-вот должна была начаться «Одна жизнь, чтобы жить», а она могла не узнать, сделает Круз предложение Иден или нет.

Тогда я предложил Дайане свою помощь. Она сначала как-то с недоверием посмотрела на меня, но время шло, шоу должно было вот-вот начаться, поэтому ей пришлось согласиться.

У меня оставалось не так много времени, чтобы разобраться в хитросплетениях проводов. Возможно, своей помощью я хотел произвести на Дайану впечатление, но вообще, признаться честно, меня самого настолько сильно затянуло это шоу, что я не хотел пропускать серию. Только т-с-с, моя былая страсть к "Одной жизни, чтобы жить" останется нашим секретом, ладно?

С телевизором я разобрался быстро. Мы смогли вернуться к просмотру. Дайана была так благодарна мне, что чуть ли не обниматься полезла. А еще была приятно удивлена, что кому-то еще из ее круга нравится этот сериал.

Добавила, что Люку повезло с отцом. Мне стало так радостно на душе, будто я не телевизор починил, а совершил какой-то геройский поступок, заслуживающий почета и уважения.

Хотел отмахнуться от похвалы, новнезапное появление Дианы, которую я так долго ждал, задушило все мои попытки вымолвить хотя бы слово…

В гостиной повисла тишина. Я, силясь протолкнуть ком, образовавшийся в горле, в немом удивлении уставился на Диану, Диана – на меня, Дайана же переводила взгляд с меня на свою мать.

Диана первой нарушила молчание. Сдерживая плохо скрываемое раздражение, попросила Дайану оставить нас наедине, а когда шаги наверху стихли, – тут же набросилась на меня с требованием убираться восвояси и никогда больше сюда не приходить. А потом, как это всегда бывает, не то от внезапно нахлынувшей злости, не то от нервов, добавила, что одним своим появлением я способен разрушить всю идиллию, которую она так долго создавала.

Диана явно не хотела говорить этого, но наше сознание иногда творит интересные вещи – мы так глубоко стараемся спрятать от кого-то наши самые сильные страхи и порочащие мысли, что одного короткого обращения к прошлому даже через столько лет достаточно, чтобы поднять их со дна и вытолкнуть на поверхность.

Стало ясно, что муж Дианы так и не догадался о ее измене. Однако волновало меня не это, на Джонни было совершенно плевать, потому что он оказался полным идиотом, если ничего не заподозрил.

Получалось, что Дайана – моя дочь?

Я проявил несвойственную сдержанность, когда случайно озвучил вопрос вслух. Видимо, слишком долго он коптился в моей голове.

В ответ Диана лишь прыснула, вот только смех был какой-то злой. Она стала говорить обидные вещи. Про то, какое я ничтожество, что вообще заявился к ней с такими абсурдными вопросами, да кем я себя возомнил… Я бы действительно мог списать свои догадки на паранойю – стоит появиться одному внебрачному ребенку, как тут же начинаешь видеть еще одного в каждом молодом человеке или девушке…

Вот только в случае с Дайаной все казалось совершенно по-другому. И издевки Дианы надо мной, мол, если бы Дайана и была моей дочерью, неуж-то я рискнул бы разрушить ее жизнь, рассказав правду? – они же явно были неспроста. Тогда я решительно заявил, что не сдвинусь с места, пока не получу правду. И если бы не внезапное возвращение идиота-Джонни, Диане пришлось потрудиться, чтобы заставить меня покинуть ее дом.

Испугавшись, что вся правда на грани того, чтобы выйти наружу, Диана с силой схватила меня за руку и прошипела, чтобы я убирался – моего в Дайане было ровно столько, сколько могло хватить, чтобы заполнить донорскую пробирку…

Диана продолжала с жаром сжимать мою руку, не сводя своего пристального взгляда, в котором отчетливо читалась просьба: «Ты получил, что хотел, а теперь убирайся отсюда».

Я хорошо помню, как сильно у меня вспыхнуло лицо, как загорелись уши, а внутри будто все перевернулось. Диане я поверил, не было повода не делать этого – она работала в клинике, где я на небезвозмездной основе занимался донорством семени.

Все сходилось. Правда, о причинах, побудивших Диану так поступить, я узнал нескоро. Пока же меня занимал другой момент – Дайана Джонс технически приходилась мне дочерью.

И хотя я рассчитывал не на такую правду, предоставленную мне Дианой с завидной прямотой, - все-таки мне хватило выдержки, чтобы в порыве эмоций не вывалить на ее муженька и дочь всю подноготную. В этом не было смысла. Я ведь не за этим шел к Диане, лишь хотел получить подтверждение своих догадок, которые не давали мне спать и занимали все мое существо. Теперь же я мог сбросить с себя этот груз.

Дайана росла в семье любящих родителей. Ну и что, что Джонни приходился ей неродным отцом, главное, что он ее любил. Это я понял по тому, как он разговаривал с дочерью, пока я стоял с Дианой на кухне и переваривал полученную информацию. К тому же у Дианы получилось создать прочную иллюзию, что они – семья. У меня не было никакого желания рушить ее.

Ясное дело, что если Диану и гложило чувство вины за то, что она сделала, то теперь оно могло ее сожрать. Я был словно привидением из прошлого, которое своим появлением напомнило Диане о ее лжи. С момента моего визита покой на какое-то время изменил Диане, и как бы она ни старалась, но ей приходилось снова и снова возвращаться к некогда наглухо заколоченной двери, за которой скрывалась страшная правда – Диана вырастила свою дочь, окружив ее ложью и предательством, а не любовью и заботой, как того хотелось. И теперь она должна была что-то предпринять.

Забавно, как наши самые благие помыслы могут обернуться сущим кошмаром, верно? Но то были заботы Дианы, не мои.

Я вообще старался поменьше обо всем этом думать. Горько было понимать, что Дайана рано или поздно узнает правду, однако вряд ли она придет с этой правдой ко мне. Во всяком случае, так я думал на тот момент времени.

Пока же мне дышалось хорошо.

Приближаясь к дому, я поймал себя на мысли, что совершенно не представляю, как расскажу обо всем этом Люку и Ханне. Решил, что это будет правда.

Однако стоило оказаться в гостиной, где компанию Люку и Ханне составила незнакомка в брючном костюме и с холодным взглядом из-под очков, мне вдруг сделалось дурно.

Женщина представилась Дейдрой Литтлер, моим адвокатом.

Баллы

Без изменений.
Итого баллов: 11,25.

Техническое

Панелька

 

[Withnail]

Ваша честь

Когда Дейдра представилась моим адвокатом, я почувствовал, как внутри у меня все сжалось. Тут же принялся лихорадочно перебирать события последних дней на предмет того, где я мог так сильно напортачить, что мне понадобился адвокат.

Но Дейдра не стала вдаваться в подробности своего визита. Недовольным тоном заявила, что слишком долго прождала меня и протянула визитку, на которой, как сейчас помню, значилось следующее: «Дейдра Литтлер. Адвокат по семейным делам».

Встречу она назначила на утро следующего дня. А пока в гостиной меня ожидали Люк и Ханна, которым не терпелось получить от меня объяснения, где это, собственно, я пропадал и почему им пришлось несколько часов кряду развлекать не шибко общительного юриста разговорами обо всем.

Ну, что же, раз решил, что это будет правда, то не было причин ее утаивать…

В отношении Дайаны так точно.

Люк явно был недоволен сложившейся развязкой. Только ему понравилась девушка, как ей нужно было оказаться его сводной сестрой! Чуть позже – хотя правильнее сказать намного позже – мне стало понятно, что же именно так расстроило Люка и почему с Дайаной он больше не общался.

Пока же мне предстоял разговор с Ханной. Она бросила на меня подозрительный взгляд. Сказала, что за последние несколько дней я предстаю перед ней с какой-то другой стороны. Может, в подвале я спрятал еще дюжину внебрачных детей?

Я честно ответил, что больше детей у меня нет.

Ханна все равно мне не поверила. Покрутила в руках визитку, задавшись вопросом, с чего бы вдруг семейному адвокату навещать меня? В этом не было никакого смысла.

Едва сдерживаясь, чтобы не закричать, я ответил, что не имею понятия, зачем Дейдре понадобилось приходить ко мне.

Но Ханна продолжала испепелять меня глазами. Потом взгляд ее смягчился, стал каким-то грустным. Сунув визитку Дейдры мне в руку, она бросила через плечо, что ей нужно время, и прежде чем я успел хоть что-то сказать, - выбежала на улицу, позвякивая ключами от своей машины.

Вот так, рассказал правду, а по итогу обернул все против себя.

Что ж, наверное, твоя мама заслуживала услышать иную правду - о всех моих былых похождениях, верно, Джек. Но видишь ли, все дело в том, что я не хотел вытягивать эти воспоминания из своего сундука памяти. Если бы я знал, чем все это в конечном итоге обернется, наверное, в тот вечер я бы выложил Ханне все как есть, но я не обладал даром предвидения.

В ту ночь моя кровать казалась очень жесткой и холодной.

---

Утро я начал с пробежки. Решил, что перед встречей с Дейдрой, мне необходимо привести мысли в порядок. Медитация не годилась, потому что требовала слишком много времени, которым я, увы, не располагал.

Пробегая мимо озера, я вдруг вспомнил, как мы кружили на льду с Кирби. С чего это вдруг на меня накатили подобные мысли? Может, встреча с Дейдрой была как-то связана с ней? Может, от Кирби у меня тоже есть ребенок? Что ж, еще немного, и могло набраться на баскетбольную команду.

Избавиться от подобных удручающих мыслей пробежка не помогла. Тогда я решил обратиться к старому средству, к фотографии. Погода в то утро не располагала к фотосъемке, но спокойствие и тишина завладели мною хотя бы на какое-то время.

Работа, вечеринка, Ханна, Диана, Дайана, теперь вот невесть откуда взявшийся адвокат – все это так сильно отвлекало меня от главного, от общения с моим сыном. Кажется, за последние пару дней мы еще больше отдалились друг от друга…

Чувствовал ли то же самое Люк? Он ведь так хотел иметь отца.

Вернувшись с пробежки, я застал Люка у плиты. Встретила меня тарелка свежеиспеченных оладий.

А еще Люк сообщил, что сменил работу – отказался от подработки в школе (заявил, что еще больше убедился, что не желает иметь детей) и устроился специалистом по погребению. Я хотел возмутиться, потому что не это имел в виду, когда советовал сыну найти работу.

Но Люк имел такой счастливый вид. Сказал, что в мавзолее очень тихо, там никто не сможет побеспокоить его своими криками и не станет докучать разговорами. Если не брать во внимание случайно забредшего из леса медведя, который нашел ночлег в одном из подвальных помещений, то, в целом, мавзолей можно было назвать умиротворенным местом. А еще там была вкусная еда. Я даже не стал спрашивать, откуда на кладбище может взяться еда…

В общем, из нашего недолгого утреннего диалога я вынес простой урок. Пусть я и приходился Люку отцом, но я не имел никакого права давать ему наставления. Не потому, что встретились мы совсем недавно – просто у Люка была своя жизнь, и он куда лучше понимал, чего от нее хочет.

Потом состоялась встреча с Дейдрой.

Я так нервничал перед нашим разговором, терзаясь постоянными размышлениями. Действительно, зачем мне вдруг понадобился семейный адвокат? Ох, вот где мне пригодилась бы медитация… Но тут в кабинет вошла Дейдра, держа в руках две папки.

Раскладывая их перед собой, Дейдра еще раз представилась и добавила, что ее назначил суд.

Суд? Я ничего не понимал, голова грозилась разорваться и заляпать содержимым черепа дорогой костюм адвоката. Поэтому я сказал, что если Дейдра не хочет испортить себе костюм, ей потребуется мне все объяснить, не упуская ни малейшей детали.

Дейдра на это только снисходительно хмыкнула и, подавшись вперед, спросила, говорит ли мне о чем-нибудь имя Диего? Тогда я поперхнулся собственной слюной. Дейдра дала мне прокашляться, а когда стало ясно, что без воды не обойтись – молча подала мне стакан.

Имя Диего* о многом мне говорило. Вернее, не имя, а псевдоним, прикрываясь которым, я когда-то давно сдавал в клинику по оплодотворению свое семя.

Дейдра покачала головой. Сначала объяснила, что суд назначил ее представителем моих интересов, потому что я проигнорировал все его запросы. Стоит ли говорить, как сильно я был удивлен – никаких писем или звонков я не получал. Ни из суда, ни от Дейдры, которая, так и не получив обратной связи, решила взять быка за рога и приехать ко мне домой. Это объясняло ее неожиданное появление.

Ну да ладно, подобные моменты как-то сразу потеряли свою значимость, потому что Дейдра, оставив лирику, перешла к сути дела, подвинув ко мне папки.

Потребовалось десять минут, потраченных на ознакомление с содержимым, чтобы понять – двое моих «детей», выращенных из пробирок в лаборатории клиники, вдруг пожелали узнать, кто же приходится им отцом, скрываясь за псевдонимом Диего.

Это было просто охренеть как возмутительно! Клиника гарантировала полную анонимность, как же так?

Дейдре потребовалось около десяти минут, чтобы меня успокоить. Получилось, правда, так себе. Вернее, совсем не получилось. Она заметила, что донорство семени – скользкая дорожка, потому что если суд сочтет необходимым, он может раскрыть тайну отцовства в интересах истца, невзирая на договор, который, между прочим, содержал мелкий шрифт.

Истцов было двое – некие Кеннон Праттл и Леанна Миссони. Их интересы представляла клиника, куда я обращался когда-то давно, чтобы подзаработать немного деньжат, а не вовсе для того, чтобы потом, по прошествии стольких лет, стать внезапным папашей! Ну, что за черт, злился я!

У меня уже был один ребенок. Люк. Больше мне было не надо.

Дейдра предприняла еще одну попытку потушить пламя недовольства, но тщетно. Я даже стал сомневаться, получится ли у нас хоть что-нибудь. Обычно в кабинетах у адвокатов полно книг, а в кабинете у Дейдры было шаром покати. Лишь голые стены, которые стали давить на меня.

Тогда Дейдра, дождавшись, когда от громкого возмущения, у меня перехватит дыхание, и я потянусь к стакану за очередным глотком воды, постаралась как можно спокойнее, но со знанием дела объяснить мне, что подобные иски – частое явление, когда речь идет о городе вроде Бриджпорта, где каждый второй – это мужчина, желающий легких денег, а каждая вторая – женщина, окутанная иллюзиями счастливого материнства. Их общая конечная точка не клиника по оплодотворению, а зал судебных заседаний, куда, как правило, обращаются дети, созданные в лабораторных условиях и желающие узнать, на кого они так похожи, если не на мать.

Так что да, Дейдра клонила всего лишь к тому, что судебная практика выработала многочисленные прецеденты по подобным делам. Оставалось только убедить суд, что действовал я чисто из корыстных побуждений и совершенно не желал иметь ничего общего с этими двумя детьми.

Дейдра была умницей. Я даже запереживал, что у меня не хватит денег, чтобы оплатить ее услуги – даже после того, как мэр отметил мои профессиональные заслуги, я все равно получал чертовски мало.

Но Дейдра заверила меня, что услуги государственного адвоката оплачивает правительство нашего штата – такова была ее работа.

И я очень надеялся, что Дейдра сможет грамотно ее выполнить.

После того, как мы определились с линией защиты,

нас прервал звонок моего телефона. Это была Ханна. Она хотела поговорить о том, что произошло вчера вечером. Хотела приехать. Несмотря на сильное желание встретиться, я сказал, что сейчас не время – было дело поважнее.

По-моему, она расстроилась, но спорить не стала. Видимо поняла, что я у адвоката – сказала только, что чтобы там ни было, она надеется, что я поступлю правильно. И что у меня все получится.

Окрыленный поддержкой Ханны и уверенностью Дейдры, я отправился домой готовиться к битве с представителем клиники.

Люк был занят домашними делами, что даже не заметил моего возвращения. Оно и к лучшему, потому что меньшее, чего я хотел в тот момент, так это разговора с Люком по поводу того, что у него есть еще брат и сестра.

Правда, немного погодя, он все-таки заговорил со мной. Было в этом что-то необычное – Люк никогда не начинал говорить первым. А тут сам пришел ко мне, начал мяться в свойственной ему манере. Чего он от меня хотел я так и не узнал, потому что Люк вдруг опомнился, что опаздывает на работу.

Выговориться мне все равно хотелось, и, как правило, для самых откровенных разговоров у меня был Танк. Вот только Люк приучил его к самостоятельным прогулкам,

и теперь пса было не так-то просто выловить.

Оставалось рассчитывать только на себя. Всю ночь я провел перед зеркалом в попытках убедить предполагаемого судью, что отцовство искусственных детей не входило в мои планы, что я преследовал исключительно корыстные цели и требую сохранения тайны анонимности.

А уже на реальном заседании у меня это получилось. К тому же Дейдра в жесткой манере, свойственной юристу, не знающему поражений, обратилась к представителю клиники с тем, что если моя личность будет раскрыта, мы подадим апелляцию в вышестоящую судебную инстанцию для обжалования решения; потребуем (и обязательно добьемся!) взыскания морального вреда за мои "страдания", причиненные иском, что, в свою очередь, потребует дополнительных средств и сильно отразится на репутации клиники – захочет ли кто-нибудь связываться с еще одной конторой, не гарантирующей реальной анонимности вопреки воли клиента?

Дейдра в пух и прах разнесла доводы представителей о том, что каждый ребенок заслуживает знать, кто приходится ему отцом, когда это так необходимо и бла-бла-бла…

В общем, судья был на нашей стороне. Мы обменялись с Дейдрой крепким рукопожатием, и я с чистой совестью и легкостью на душе покинул зал судебного заседания.

Кеннон и Леанна, должно быть, расстроились, узнав о поражении, но меня это не волновало. Одно дело, когда ко мне заявляется уже повзрослевший сын, в появлении которого не последнюю роль сыграла моя собственная легкомысленность. Совсем другое дело, когда приходится иметь дело с детьми, появлении которых обусловлено только желанием их матери иметь ребенка. Я вот ребенка не желал, меня об этом никто не спрашивал.

Конечно, так я думал только до определенного момента. Но это потом.

Тогда же, покидая стены ратуши, я был настроен только на одно – на поездку в Шанг-Симлу.

События последних дней дали понять, что мне нужен отдых. А еще мне было необходимо наладить общение со своим сыном, потому что нас постоянно что-то отвлекало. Я помнил, как Люк проявил интерес к сим-фу, так что надеялся, что предстоящая поездка сблизит нас, позволит найти что-то общее, что будет в одинаковой степени приносить нам удовольствие.

Как и подобает в отношениях отца и сына.

Баллы

+ 0,25 – за освоенный навык обаяния Мэтта, который помог ему выиграть судебное дело
Итого баллов: 11,5.

Техническое

* Диего – 100-летний самец гигинтской слоновой черепахи с острова Эспаньола. Известен тем, что спас свой вид от вымирания, успешно сотворив более 800 потомков, начиная с 1974 года.

Панелька

На путешествие в Китай не хватало, поэтому невнимательный автор прибегнул к продаже редкостей из багажа, вместо того, чтобы обратить свой взор на стоимость снимков, сохраненных в фотоаппарате Мэтта(((

 

[Withnail]

Соберись

Казалось, смена времен года была неведома Шанг-Симле, что не могло не привести в восторг Люка. Этот ребенок бетонных джунглей Бриджпорта был так очарован сочностью ярких красок местной природы, что не желал возвращаться обратно.

Мы и не торопились. Ханна любезно согласилась снова присмотреть за Танком, как бы, между прочим, намекнув мне, что в следующий раз она должна будет составить мне компанию в длительном путешествии.

Мастер Ят-Сен была рада моему визиту, а когда я представил ей Люка, то она явно заинтересовалась тем, что могло побудить нас приехать вместе.

Мне казалось, что в этом нет ничего необычного – я сказал, что Люку всего-навсего интересно приобщиться к сим-фу. Мастер лишь многозначительно хмыкнула, но одобрила его стремление, проводив к тренажеру.

Я тоже решил не тратить время зря. Я хотел стать Люку примером. Вот только мастер Ят-Сен, пользуясь свободной минуткой, выразила обеспокоенность – что-то настораживало ее в моем сыне. Возможно, отсутствие четкой мотивации?

В ту поездку я обратил внимание, что в академии появилось несколько новичков, среди которых Люк выделялся методичностью своих ударов.

Поэтому я счел опасения мастера Ят-Сен напрасными, что было, конечно же, зря. Воодушевления и уверенности хватило Люку ровно до первого удара тренажерной балкой по лицу…

Желание постичь искусство сим-фу готово было уступить место разочарованию.

Решив, что на сегодня хватит упражнений, я потащил Люка осматривать окрестности Шанг-Симлы. От похода в центр пришлось отказаться – меньше всего моему сыну хотелось оказаться в толчее туристов. Пришлось ограничиться окраинами.

Не скажу, что я о чем-то пожалел. В тот вечер я словно заново открыл для себя Шанг-Симлу.

Наша прогулка затянулась. Когда город окутала тьма, мы с Люком оказались далеко от академии. На наше счастье нам встретился какой-то заброшенный амбар.

Я соорудил небольшой костер – ох, не стану вдаваться в подробности, но это было не так-то просто, – так что остаток ночи мы с Люком, подставив ладони к разгорающемуся пламеню, провели в разговорах о событиях последних дней.

Люк считал, что я поступил правильно, отказавшись раскрывать тайну отцовства для Леанны и Кеннона. Уже тогда что-то насторожило меня в его словах, ведь чисто технически он приходился им братом. Разве ему не хотелось познакомиться с ними поближе?

Но в ту ночь я не стал размышлять об этом. Вместо этого сменил тему, поскольку рядом со мной все-таки был он – мой единственный сын, ради которого вся эта поездка и затевалась. Я не придумал ничего лучше, чем коснуться работы Люка на кладбище…

Вообще, первое время мы частенько устраивали подобные вылазки на природу.Нам они были жизненно необходимы. За разговорами с Люком, которого, уж поверь, было не так легко разговорить, я приобретал какое-то новое естество. Думаю, потихоньку я начал открывать для себя феномен отцовства.

Совсем скоро стало ясно, что роль отца заключается в нечто большем. В поддержке, например. Практически все время мы с Люком проводили в академии, и мне так хотелось, чтобы у него все получилось. Я неустанно повторял сыну, что главное в любом начинании – это интерес и сила воли, и если ему так хотелось познать сим-фу, то следовало приложить усилия.

Правда, иногда Люк готов был бросить это дело ко всем чертям – доска для разбивания досок никак не собиралась ему поддаваться.

Но что-то подсказывало мне, будто дело далеко не в отсутствии отработанной техники.

Тренажер не щадил Люка, всякий раз одаривая его смачными ударами. Словно проверял моего сына на стойкость. И Люк был в шаге от того, чтобы провалить это испытание. Тогда на помощь пришла мастер Ят-Сен, однако ее наставления (даже вполне заслуженное вручение нового пояса!) и поддержка не возымели эффекта.

В какой-то момент слюнявость и мягкотелость Люка стали раздражать! Ну вот какого черта его так сильно заботило мнение других учеников академии о неверно поставленной технике ударов?

Тогда я решил попробовать приобщить сына к медитации. В свое время она помогла мне добиться внутреннего равновесия.

И медитация очень сильно понравилась Люку. Каждое утро я лишь только провожал его взглядом в Сад мудреца.

Я гордился сыном. Приятно было осознавать, что он избрал верный путь, найдя что-то такое, что способно было приносить ему удовольствие. Думаю, именно в этом он и нуждался.

Хотя кривить душой не стану – я все-таки рассчитывал, что наша поездка не будет вращаться вокруг одного сим-фу. Мне хотелось показать Люку Шанг-Симлу, которой он избегал, не совсем понимая, каких впечатлений себя лишает.

Чего только стоили местные музеи, способные рассказать многое об этом месте.

Или туристические экскурсии по гробницам.

Все это напоминало какой-то квест.

Испытание, благодаря которому мы с сыном должны были стать ближе друг к другу.

Однако на протяжении нескольких часов компанию мне составляли величественные валуны,

окутанные мраком саркофаги

и полные тайн сундуки.

По правде говоря, та вылазка не была такой уж захватывающей. Как я уже сказал, больше времени мне хотелось проводить с сыном, а не с плесенью и паутиной.

Когда однажды вечером Люк не вернулся в академию, я заволновался. Пусть мы и пробыли в Шанг-Симле месяц, я все-таки не был уверен, что сын способен хорошо ориентироваться в местности.

Что-то явно было не так.

Но все опасения были напрасны. Где-то после полуночи живой и здоровый, и…чем-то озадаченный?...Люк вернулся в академию.

Я не хотел занудствовать. Черт, в двадцать лет смена суток меня тоже особо не волновала, не так ли? Но то было совсем другое. Теперь я чувствовал какую-то ответственность за Люка.

А вот Люка не волновало, что я чувствовал. Больше всего ему хотелось поделиться со мной чем-то таким, что он мог рассказать только своему отцу.

И я готов был его выслушать.

Баллы и значки

Без изменений.

Итого баллов: 11,5.

Значки

Представим, что этот замечательный дневник для значков Мэтт прикупил на рынке Шанг-Симлы))

- Металлист: Собрать 5 металлов.

- Камнелюб: Собрать 5 камней.

Техническое

Панелька

 

[Withnail]

Хо-Янг Ким

Столько лет прошло, Джек. На минуту мне показалось, что я смогу восстановить ту историю целиком, но теперь… Что ж, ладно, думаю, если какие-то частности я и упущу, на содержательность моего рассказа это мало повлияет.

Итак…

---

Как я уже сказал, Люк в тот вечер был чем-то озадачен. Когда он начал объяснять, в чем дело, то было сложно продраться через поток эмоций, захлестнувших его. Я не смог ничего толком разобрать. Потребовалось какое-то время, прежде чем Люк собрался с мыслями и попробовал еще раз.

Все случилось в тот день, когда я впервые отправил Люка в Сад мудреца постигать дзен.

Мне кажется, никакой дзен он не постигал – иначе как объяснить внезапное появление незнакомки, обрушившейся на Люка с претензиями и требованием освободить ее лежак?!

На этом моменте все бы и закончилось – Люк мог извиниться и уступить место, и с той девушкой они бы разошлись в разные стороны. Но по признанию Люка вид разгоряченной недовольством незнакомки пленил его. О привлекательности девушки Люк без задней мысли сообщил вслух.

Девушку откровенность Люка потрясла и одновременно смутила.

Смутился и сам Люк. Он хотел ретироваться, но не смог – вместо этого перевел разговор о том, что он из Бриджпорта и великолепие местных пейзажей не могло не восхитить его. Хо-Янг (так представилась девушка) была польщена таким комплиментом своей малой Родине. Что ж, когда иностранец восхищается красотой мест, с рождения ставших для тебя домом, это не может не произвести определенного впечатления.

Поэтому Хо-Янг предложила ответить любезностью на любезность и показать Люку несколько колоритных мест, о которых путеводители предпочитали умалчивать. Люк, которому откровенно претила мысль о посещении Центра Шанг-Симлы, наводненном туристами, с радостью согласился, вот только была проблема – в Шанг-Симле, не знавшей смены времен года, сезон сбора урожая был в самом разгаре.

Хо-Янг работала в саду, и у нее было не так много свободного времени. Тогда Люк, ведомый каким-то неведомым чувством, предложил свою помощь. В это заявление я поверил с трудом, но Люк продолжал настаивать на своем.

В общем, в тот вечер Хо-Янг за разговором с Люком потратила много времени, но с его помощью быстро смогла наверстать упущенное.

И с тех пор каждую вторую половину дня Люк отправлялся якобы на медитацию, а сам в это время помогал местной китаянке с работами по саду. И к чему была эта секретность? Я бы только порадовался за сына, узнай, как он проводит свободное время. Пусть этот садово-огородничий роман и сбивал меня с толку, но главное было то, что Люк нашел дело, которое ему было интересно. Так, в обществе Хо-Янг он приобщился к садоводству. Потом очень долго донимал меня просьбой соорудить ему дома теплицу.

Хо-Янг была благодарна за помощь, а Люк был рад, что ему посчастливилось встретить такого хорошего друга.

Потом он стал чувствовать нечто такое, что ему уже приходилось испытывать к своей первой девушке в старшей школе. Что-то наподобие симпатии, имеющей все шансы перерасти во что-то большее. И Люк боялся этого чувства. Он не был до конца уверен, что Хо-Янг испытывает и к нему что-то подобное, да и печальный опыт старших классов, о котором Люк предпочел не распространяться, также давал о себе знать.

Но все страхи и сомнения оказались напрасными лишь отчасти.

В один из вечеров за сбором помидоров Люк случайно коснулся руки Хо-Янг. Что ж, стоит признать, что нет ничего романтичнее, чем встретить свою половинку за сбором урожая – где, как не за грядками она способна предстать перед тобой в самом естественном виде? Ну, без косметики и прочей ерунды, способной создать обманчивое впечатление.

Вот мы с тобой смотрим на все это с какой-то насмешкой, а ведь Люк тогда по-настоящему влюбился в Хо-Янг. В ее манеры держать себя спокойно. В ее лицо, перепачканное грязью. Хм, была во всем этом все-таки какая-то изюминка, не находишь?

И вместе с тем было здорово, что Люк смог заново испытать это чувство влюбленности. Казалось, что Хо-Янг тоже. В тот момент она сжала его руку и предложила посетить одно невероятное место – Небесный Храм.

Вид оттуда открывался невообразимый. Люк был в восторге от заката, который наблюдал с высоты.

В не меньшем восторге он был от того, что компанию ему составила симпатичная девушка, которая непрозрачно намекнула, что закат – предвестник ночи, а звезды удобно наблюдать с другого ракурса.

Вечер для сына закончился великолепно. Под разговоры об астрономии и загадывание желаний, пока падает звезда.

Все клонилось к закономерной кульминации, но Хо-Янг вдруг резко сослалась на усталость, поблагодарила Люка за прекрасно проведенное время и скрылась.

В академию Люк вернулся в подавленном настроении. Уже тогда он хотел рассказать мне все и попросить совета, но я так крепко спал, что пришлось Люку остаться наедине со своими удручающими мыслями.

Встречи с Хо-Янг на этом не прекратились. На следующий день они с Люком снова встретились в Саду мудреца. Люк хотел извиниться за несвойственную ему напористость, но Хо-Янг не дала ему возможности договорить. Вместо этого предложила пройтись по какой-то древней тропе. Тропа предков вроде бы. Да, кажется так.

Люк говорил, что там очень красиво. И не было никаких туристов – о тропе знали только местные, которые не спешили делиться своим сокровищем с незнакомцами. Означало ли это, что Хо-Янг доверяла Люку?

Примерно в подобном ключе и размышлял Люк, когда предпринял очередную попытку поцеловать Хо-Янг. Не оправдав опасения, девушка ответила на поцелуй, чем, я полагаю, вызвала у Люка очередную волну душевного трепета.

Потом отстранилась, чем испортила трогательность момента. Люк уже готов был засомневаться в себе, вот только…

На этот раз дело действительно оказалось не в нем. Тот поцелуй будто пробудил в Хо-Янг самые искренние чувства, побудив рассказать Люку всю правду.

А правда заключалась в том, что Хо-Янг уже была помолвлена с неким Хо-Сунгом. По древнему китайскому обычаю этот брак был организован свахой и родителями, так отчаянно желавших выдать свою дочь за перспективного и богатого молодого человека, коим и оказался Хо-Сунг. Соблюдая все традиции, его семья отправила три письма и совсем недавно отослала обручальные подарки. Тогда-то Хо-Янг впервые и встретилась со своим предполагаемым супругом.

Они виделись всего один раз, но этой встречи было достаточно, дабы понять – Хо-Янг не испытывала к этому человеку никаких чувств, а его мечта создать с девушкой крепкую семью не вселяла ничего, кроме чувства отвращения и страха.

Люка эта история, конечно, потрясла. Ему явно не хватало слов, чтобы выразить смущение от всей этой ситуации. Казалось, вот-вот удача готова была улыбнуться ему, но понравившаяся девушка оказалась помолвлена. Какая досада, верно?

Молчание Люка испугало Хо-Янг. От избытка эмоций она принялась щебетать, что испытывает к нему самые искренние чувства и что еще в их первую встречу поняла простую и вполне очевидную вещь – у нее с Люком гораздо больше общего, нежели с каким-то там Хо-Сунгом!

И Люк ей поверил. Предложил уехать в Бриджпорт вместе с ним, но все было не так-то просто. Ты же понимаешь, Джек, как много значит для жителя Шанг-Симлы святость традиций…

Хо-Янг напомнила о еще одном древнем обычае, распространенном в Шанг-Симле – свадьба могла быть расторгнута только путем поединка. Тогда-то, ощущая прикосновение ладони Хо-Янг, Люк четко понял, чего он хочет. Невзирая на возможную неудачу, Люк дал девушке обещание, что пойдет на многое ради нее – одержит победу в поединке над Хо-Сунгом и заберет Хо-Янг с собой.

---

На этом рассказ Люка закончился. Было видно, как тяжело ему дался этот разговор, но куда тяжелее носить все в себе. А я готов был выслушать его.

И помочь. Я не стал донимать его расспросами в духе, насколько все это правильно и стоит ли игра свеч… В конце концов, это была жизнь Люка, и он действовал так, как считал нужным. В моих же силах было сделать все возможное, чтобы помочь в подготовке к бою.

Свадьба Хо-Сунга и Хо-Янг должна была состояться в июне. Времени оставалось не так много.

Ни я, ни Люк не видели Хо-Сунга, и это неведение и абсолютная неспособность представить соперника, создавали определенные трудности...

Каждое утро мы начинали с тренировок.

Поначалу было сложно. Парадоксально, но вопреки поставленной цели сим-фу было последним, что занимало мысли Люка. Еще бы…

Тем не менее, когда у него что-то долго не получалось, сын сильно расстраивался. Сложно было привести его снова в чувство. Это отнимало много времени…

В конце концов, я понял свою ошибку. Я учил Люка тактике нападения, тогда как мастер Ят-Сен постоянно напоминала, что ключом любой атаки является защита.

Мы неустанно продолжали работать над жестким блоком, нырком, уходом и уклоном.

Отчетливо помню, что у Люка страдала защита в виде блоков – она требовала определенной концентрации, которой мой сын, увы, не обладал.

Зато ему удалось овладеть приемом контратаки ой-цки*.

Одолев меня в нескольких тренировочных поединках, Люк уж слишком сильно воодушевился последними успехами.

Обратился к мастеру Ят-Сен с соответствующей просьбой о поединке с Хо-Сунгом.

И вполне ожидаемо получил категоричный отказ. Мастер Ят-Сен дала понять, что Люк был подобен ребенку, который только-только сделал первый шаг. С синим поясом он являл собой лишь цвет неба при восходе Солнца, но не сам восход, за которым обязательно должна была последовать мудрость.

В тот вечер мастер как всегда была щедра на яркие метафоры, смысл которых сводился к одному – Люку предстояло еще очень много работы…

---

Последние часы в Шанг-Симле я надеялся провести с Люком, но оставшимся временем тот предпочел распорядиться по-своему, отыскав дом Хо-Янг.

Дабы подтвердить серьезность своих намерений высвободить ее из плена брачных уз, поцеловал девушку – поцелуй наверняка получился слегка неуклюжим, потому что Люк продумывал этот шаг всю дорогу до ее дома.

Отдавшись нахлынувшей страсти, они совсем забыли о каких-либо условностях.

Та ночь казалась им вечностью.

Все закончилось твердым обещанием Люка вернуться ближе к лету. Когда будет назначена свадьба. Когда в академии откроется новый сезон. Когда он будет готов вызвать на бой Хо-Сунга.

Когда он сможет спасти Хо-Янг, вырвав из цепких лап неугодного брака…

Баллы

Без изменений.
Итого баллов: 11,5

Техническое

Панелька

* ой-цки - прием в каратэ; удар рукой с шагом вперед одноименной ногой (удар правой рукой – шаг правой ногой, например)

 

[Withnail]

Ревность или эгоизм?

В конце февраля мы вернулись в Бриджпорт. Люк первым делом кинулся строчить письмо Хо-Янг. Может, ему казалось, что спустя девять часов перелета девушка успела его забыть? хе-хе.

Я же направился на улицу, где Ханна гуляла с Танком. Она не сразу заметила меня, и если бы пес не гавкнул приветствие, у меня бы получилось своим появлением произвести еще больший эффект.

Хоть это и было лишним.

Как и всякие формальности вроде разговоров о поездке и впечатлениях.

Нам было хорошо в тот вечер.

Ровно до того момента, пока не раздался стук в дверь. Он не потревожил сна Ханны и Люка, тогда как меня заставил вылезти в холод из теплой кровати.

На пороге стояла Дейдра. Вид у нее был взволнованный. Не дожидаясь приглашения, она ворвалась внутрь, пытаясь на ходу согреть руки. Под мышкой у Дейдры я заметил желтую папку. Весьма увесистую. Мне хватило минуты, чтобы вспомнить, где я видел ее раньше.

Все верно, Джек. В той папке были материалы по иску Леанны и Кеннона. Я понятия не имел, зачем это Дейдре понадобилось переться ко мне домой в такой мороз и темень, однако предчувствие у меня все равно было нехорошее. Казалось, что мы уже все прошли – дело было выиграно, решение суда вступило в законную силу. Неужели клиника решила опротестовать его?

Дейдру мое предположение возмутило – с каких это, мол, пор? Она всегда выигрывала дела однозначно и бесповоротно!

Все обстояло совсем по-другому.

Дейдре понадобилось несколько минут тишины, чтобы собраться с духом, а потом она выдала, что считает необходимой встречу Кеннона и Леанны со мной!

Вот и я имел подобный вид, Джек. Совершенно ничего не понимал. Дело было выиграно, тайну отцовства удалось сохранить, так к чему тогда все эти сложности?

Дейдре потребовалось еще какое-то время. Я впервые видел, чтобы адвокат, обладающий живостью ума, так долго формулировал мысли. Но все оказалось не совсем так, вернее, совсем не так – формулировать мысли, очищая их от скорлупы эмоций куда сложнее… Дейдра поведала мне, что через пару дней после нашей победы в суде, ее отец скончался от аневризмы.

Пока я был в Китае вместе с Люком, Дейдра все это время переживала смерть отца, пытаясь справиться с навалившейся тоской и депрессией. Самым тяжелым испытанием стало осознание, что она лишилась своего папы. Навсегда.

Сложно смириться с мыслью, что по прошествии стольких лет никто больше не выйдет к тебе, встречая после трудного рабочего дня, не найдет правильных слов поддержки, когда это так нужно, не потреплет ласково по голове, невзирая на возраст…

Дейдра быстро прекратила изливать нахлынувшие от воспоминаний чувства. В сочувствии она не нуждалась, понятное дело.

Осознав, какого это, потерять отца, Дейдра будто почувствовала, что испытали Кеннон и Леанна, когда суд отклонил иск, и им стало понятно, что никогда они не узнают, кто же приходится им отцом… Сомневаюсь, что они испытывали нечто подобное. Все-таки это две разные боли. Примерно так я Дейдре и ответил, но она своего не упустила – заметила, что боль все равно никуда не делась. Имея шанс познакомиться со своим отцом, куда тяжелее осознать, что ты его упустил, и не найдется ничего, что способно будет заглушить это чувство горечи.

В общем, наш разговор начал меня напрягать, я готов был вспылить. Разве Дейдра не знала о существовании адвокатской этики и уголовной ответственности?

Дейдра поняла безрезультатность своих попыток повлиять на мое мнение, однако перед уходом, застыв в дверях и не поворачивая головы, напомнила мне, что сегодня все-таки Снежный денек – время, когда стоит совершить что-то хорошее. Особенно если речь идет о детях, пусть и взрослых, но заслуживающих почувствовать в этой жизни отцовскую любовь, поддержку и заботу.

С этими словами Дейдра удалилась, как бы случайно забыв папку с бумагами. На нее я не сразу обратил внимание, пока утром не вышел на кухню, чтобы приготовить себе кофе. Ханна к этому времени уже ушла, так что я думал, что рассвет встречу в одиночестве.

Но за столом сидел Люк, внимательно разглядывающий содержимое папки. Мое появление нисколько не смутило его, наоборот, по выражению лица сына, я понял, что он чем-то очень сильно недоволен.

Опередив его вопрос, я рассказал о ночном визите Дейдры, о том, что она посоветовала мне сделать. Добавил, что остаток ночи я провел в размышлениях, но так и не смог прийти к какому-то умозаключению. Эти дети заслуживали знать обо мне, вот только хотел ли этого я? Признаться, визит Дейдры не был таким уж безрезультатным, зерно сомнения он все же посадил.

Как быть?

Признание Люка поставило точку в этом вопросе. Не в силах больше утаивать правду, сын рассказал, что однажды тайком прочитал письмо, отправленное судом насчет иска клиники по оплодотворению. Он так испугался, что я захочу встретиться с этими детьми, что разорвал письмо.

Потом пришло еще одно письмо с требованием нанять адвоката – Люк тоже порвал его, так же, как и письмо лично от Дейдры. Когда начались звонки, Люк их сбрасывал, однако повлиять на встречу был уже не в силах.

Действуя импульсивно, Люк не совсем понимал, что он творит – он так хотел иметь отца, но совсем не разделял того же стремления у своих предполагаемых брата и сестры.

Это я сейчас говорю об этом спокойно, но тогда… Сказать, как сильно я разозлился на него, - ничего не сказать. Люк разочаровал меня своим эгоизмом, породившим бездумную ревность, так что в то утро я вспылил.

Люк тоже.

Мы разругались в пух и прах, после чего разошлись по комнатам.

Я невольно стал обдумывать всю сложившуюся ситуацию, и пришел к выводу, что единственно верным решением станет встреча с Леанной и Кенноном. Отказ от знакомства с ними означал эгоизм, не так ли? А я не считал себя эгоистом. В конце концов, они приходились мне такими же детьми, как и Люк, просто их появление на свет было обусловлено своеобразными обстоятельствами. И потом, если они желали встречи со мной настолько, что готовы были бороться в суде, это могло означать только одно – в их мозаике жизни не хватало одного элемента, коим и являлся я.

Жаль, что эта мысль посетила меня не несколько месяцев назад.

Я позвонил Дейдре, поблагодарил за вчерашний визит (она все-таки рисковала своей карьерой, нарушив принцип адвокатской этики и несколько федеральных законов, чтобы донести до меня очевидную мысль, которую я все это время упускал из внимания, черт возьми!) и попросил ее назначить встречу с детьми у меня дома.

Конечно, в той папке были контактные номера, но сам бы я ни за что не осмелился позвонить. Дейдра согласилась. Времени оставалось не так много, однако я был твердо убежден, что все пройдет хорошо.

В попытках отвлечься обратился к мольберту и краскам, но волнение не отступило

Наконец, ближе к обеду Люк окликнул меня. Я предупредил его, что хочет он того или нет, но ему придется смириться с моим решением, поэтому в его появлении в гостиной не было ничего необычного.

Необычным там было, скорее, присутствие молодого парня и девушки.

Кеннона и Леанны. Моих детей.

Баллы

Без изменений.
Итого баллов: 11,5

Техническое

Панелька

 

[Withnail]

Меньшее, что я мог сделать

Я чувствовал, как их взгляды прикованы ко мне. Ощущал это каждой клеточкой.

Знал, что всем нам – и мне, и Люку, и ребятам – предстоит многое обсудить. Кеннон и Леанна не сводили с меня изучающего взгляда. Представляю, какой ворох вопросов кружился у них в головах.

Вот только с чего стоило начать? Помню, я очень волновался. Или, правильнее, боялся…

Рассчитывать на поддержку Люка не приходилось – всем своим видом он выражал явное недовольство происходящим. Пришлось ткнуть его под ребра, чтобы проявил любезность.

И да, я все еще злился на него за то, что он сделал.

Собравшись с духом, я представил себя и Люка, а потом добавил, как мне жаль – наша встреча явно должна была произойти при других обстоятельствах. Без суда и прочих последствий. У Леанны в тот момент как-то странно дернулся рот – не то следствие нервного тика, не то попытка вымолвить хоть слово.

Кеннон же согласился со мной, добавив, что сожалеет обо всем произошедшем, но и их с Леанной можно было понять.

Девушка не упустила возможности напомнить, что всю эту кашу заварил он.

Люк, глядя на своего брата и сестру, в ответ лишь недовольно хмыкнул.

---

Отвечая на мой вопрос, Кеннон рассказал, что встретил Леанну на специальном форуме для детей, зачатых в пробирке. Я был удивлен, но оказалось, что это вполне распространенная практика в нашем мире – с помощью таких форумов у детей появляется возможность встретиться со своими братьями или сестрами. Но Кеннон и Леанна пошли дальше – они желали знать, кто скрывается за псевдонимом Диего. Что ж, кажется, эти двое были довольны, что наша встреча окупила все ложения и судебные издержки.

Потом, насколько помню, Леанна потребовала объяснений, почему я изначально отказался раскрыть свою личность, ведь тогда можно было всех этих судебных тяжб избежать.

Пришлось повторить то, что ты уже и так знаешь, Джек. Мне было очень сложно признать их именно как своих детей. Я тогда как раз встретился с Люком – в попытках переварить появление внебрачного ребенка совершенно отказывался признавать, что могу приходиться отцом кому-то еще. Даже факт собственного донорства нисколько не смущал меня.

Кеннона мой ответ задел. Он резко изменился в лице, стал возмущаться – в их жизни также отсутствовал отец, а зачатие в пробирке не делало их хуже в сравнении с Люком.

И тут внезапно оживился Люк, который все это время предпочитал отмалчиваться. Он обрушился на Кеннона с претензиями, мол, разве кто-то настаивал на этой встрече?

Атмосфера накалялась. Леанна твердо заявила мне, что не на такое развитие событий они рассчитывали – знай, что так все обернется, никогда не стали бы поднимать вопрос о своем отце.

Теперь ее слова задели меня - пришлось проявить недюжинные дипломатические способности, чтобы уговорить их обоих остаться. Не для ссоры затевалась вся эта встреча, не так ли?

Оладьи должны были охладить накал страстей. Люк рассчитывал, что опустошив тарелку быстрее всех, ему удастся отбрыкаться от разговоров.

Но не тут-то было. Мне в голову пришла потрясающая идея – сыграть всем вместе в домино!

К сожалению, у меня так и не получилось познакомиться со своими детьми поближе - время за игрой пролетело незаметно. Тогда я предложил им остаться на ночь – в тот вечер ни с того ни с сего началась сильная метель.

Люк мою идею не поддержал, поэтому ретировался обратно на диван. Кеннон рискнул предпринять еще одну попытку, чтобы начать разговор со своим братом с чистого листа, но тщетно.

Мы же с Леанной, согреваемые теплом камина, продолжили коротать время за костяшками.

Разговорить ее оказалось не так просто – полагаю, куда больше девушку занимала игра.

Мне же оставалось только гадать, что представляет собой моя дочь.

---

Когда Танк, обнюхав Кеннона, решил с ним получше познакомиться, я не мог не заметить, как от недовольства у Люка побагровело лицо.

Во избежание жертв я решил показать Кеннону свою коллекцию снимков из Шанг-Симлы.

Люк тем временем сослался на ночную смену в мавзолее и испарился.

Кеннон от моей коллекции снимков оказался в восторге. Нащупав интересную для него тему, я так просто прекращать разговор не собирался – рассказал немного о себе, о том, что когда-то приехал в Бриджпорт в надежде стать известным художником или фотографом.

К моему удивлению, рассказ вызвал у Кеннона неподдельный интерес. Выслушав мою историю, он признался, что мечтает получить степень магистра искусств, чего, в свою очередь, не одобряла его мать.

Мне это было так знакомо…

По правде говоря, я сам не понимал, зачем Кеннону сдался этот диплом. Даже при его наличии лучше или хуже он рисовать все равно бы не стал, а чтобы картины оказались в выставочном зале галереи Бриджпорта, одного таланта и диплома мало – нужны связи и деньги.

Но я промолчал. На какое-то время задумался, смог бы я достичь своей мечты, окажись на моем пути человек, готовый оказать поддержку? Что ж, для Кеннона я как раз мог стать этим самым человеком.

Поэтому предложил свою помощь. Для начала, он мог занять одну из пустующих комнат на втором этаже.

И Кеннон согласился.

Потом крепко обнял меня (отчего я растерялся) и поблагодарил за помощь. За этот разговор.

Леанна заслуживала того же.

Казалось, она и сама так считала, когда я предлагал переехать ко мне. Выслушав меня, девушка небрежно бросила, мол, это меньшее, что я могу сделать для нее.

Хотя я был рад и такой реакции.

Как оказалось, Леанна работала над своей первой книгой, вот только жизнь в центре города в окружении бетонных небоскребов и шума автомобилей совсем не располагала к творчеству. Что ж, мне хотелось надеяться, что здесь, на окраине города, Леанна сможет как следует вдохновиться и создать шедевр. В мои же обязанности родителя входила поддержка, в том числе и материальная, о чем Леанна не преминула упомянуть.

И хотя Люк до конца и не одобрил мой шаг, но очень скоро ремонт в двух комнатах был завершен - Кеннон с Леанной смогли переехать.

Так началась новая глава наших жизней.

Баллы

Без изменений.
Итого баллов: 11,5

Техническое

Панелька

 

[Withnail]

Знакомьтесь: Кеннон и Леанна!

Четверо в доме, не считая собаки

Поначалу новая глава была не такой уж интересной. С появлением Кеннона и Леанны в моей жизни не изменилось ровным счетом ни-че-го.

Проводя большую часть времени на работе, я все так же пытался угодить местной богеме.

Кеннон с головой окунулся в рисование. Не скажу, что его первые картины можно было назвать шедеврами, но он не унывал, а своеобразную стилистику списывал на «шок от внезапной встречи» со мной.

Леанна тоже редко выходила из своей комнаты, предпочитая всем нам общество компьютера и записной книжки, куда она записывала все свои идеи, посещавшие голову после очередного бокала вина. Стук по клавиатуре иногда мог прерваться нецензурной бранью – Леанне было сложно угодить самой себе, но она не отчаивалась создать шедевр.

Люк же каждое утро проводил возле тренажера, но совсем скоро понял, что для успешной тренировки ему не хватает боевой атмосферы академии сим-фу. И хотя с каждым разом его техника ой-цуки* становилась все лучше и лучше, Люк все-таки сбавил обороты. Одной техники боя было мало для предстоящего поединка с серьезным соперником.

Так что, откладывая на очередную поездку, Люк решил предаться своей новой страсти – садоводству.

Помню, как сильно он не хотел возвращаться в загазованный Бриджпорт, окутанный вечным смогом. Люк скучал по чистоте горного воздуха Шанг-Симлы, так что теплица, которую я ему соорудил, служила эдаким убежищем.

Как видишь, мы все занимались исключительно своими делами, не стремясь к сближению. По вечерам я мог рассчитывать только на компанию Танка.

Хотя однажды мне удалось собрать нас всех вместе. Ну, почти. В тот вечер я пригласил Ханну, чтобы познакомить ее с детьми. Я приготовил ужин, правда, Люк отказался есть.

Поэтому мы ужинали лишь вчетвером. Но Ханна все равно оказалась под впечатлением. Особенно от Леанны – когда Ханна узнала, что она пытается написать книгу, постаралась разузнать детали, на что Леанна резко ответила, что это не ее ума дело.

Если не считать этого инцидента, вечер прошел вполне сносно. Тогда я узнал еще одну деталь – и Кеннон, и Леанна были в не меньшем восторге от «Одной жизни, чтобы жить». Стыдно признаваться, но эта мыльная опера еще долгое время способна была собирать нас всех вместе в гостиной.

Конечно, я очень переживал насчет той первой встречи. Но Ханна заверила, что все в порядке. Причем сказала это так спокойно. Кажется, знакомство с моими внебрачными детьми стало обыденностью.

Кажется, именно в тот вечер наши отношения перешли на какой-то новый уровень.

---

Чего я не мог сказать о своих детях. Их изолированность и скрытность порядком напрягали. В конце концов, семьей мы были или нет? Я предпринял не одну попытку, чтобы сблизиться с ними, и в то же время, чтобы сблизить ребят друг с другом.

Сначала я попытался завести разговор с Кенноном – он все-таки был самым коммуникабельным, – но увы, попытки не увенчались успехом. В то утро Кеннон спешил в школу, он откликнулся на вакансию временного учителя рисования. Правда, педагогический опыт сына на том и закончился – небольшого оклада и солидной ответственности Кеннону с лихвой хватило, чтобы больше не связываться с преподаванием. Страсть к путешествиям и чувство азарта не стоили стабильности, которую сулила работа в муниципальном учреждении.

Куда больше Кеннона привлекало свободное искусство, вот только… Современное искусство, представленное в галерее Бриджпорта, совсем не впечатлило его.

И если бы не внезапно начавшийся дождь, который заставил сына укрыться в антикварной лавке,

где от дождя также пряталась Дейдра Литтлер,

то кто знает, как бы сложилась у сына дальнейшая судьба? Дейдра узнала Кеннона, они разговорились, а когда сын обмолвился, что он начинающий художник, – предложила ему работу. Она собиралась делать ремонт в доме, поэтому готова была приобрести несколько картин у начинающего дарования. Вот так-то.

С Леанной тоже все было неоднозначно. Обычно она никому не позволяла заходить в ее комнату, но в тот день все изменилось. Старенький стационарный компьютер не вынес предельных, практически круглосуточных нагрузок и от перегрева готов был вспыхнуть. Несколько глав, которые успела набросать Леанна, не удосужившись сохранить, канули в небытие.

Так что пока ковырялся отверткой, выслушивал ее гневную тираду, разбавляемую глотками вина и затяжками сигареты. Пагубные привычки дочери меня беспокоили куда больше, но Леанна послала меня к черту – только так она и могла вдохновиться на что-то сносное.

Я вспомнил, как за ужином Ханна обмолвилась, что у них в книжном магазине есть вакансия кассира. Леанна тогда благополучно проигнорировала это предложение, поэтому я напомнил. Что, как ни общество книг, способно вдохновить писателя?

Леанна же твердо ответила, что не заинтересована в этом, поскольку считала, что вокруг только одни идиоты, а книжный магазин – удачное прикрытие для них. Да, Леанна определенно принадлежала к тому сорту людей, которые всех вокруг считают дураками, а сами стоят в белом пальто красивые.

Но вдохновение нужно было откуда-то брать. Поразмыслив минуту, Леанна недовольно процедила сквозь зубы, что рассмотрит предложение Ханны.

И рассмотрела. В тот же день. Даже на семинар по писательскому мастерству попала.

Уж не знаю, семинар ее так вдохновил или что-то другое,

но домой она вернулась какой-то взбалмошной. Не разувшись, забежала к себе в комнату, успев пригрозить, что если кто-то посмеет ее отвлечь, тому она разобьет нос.

И знаешь, в ее словах не приходилось сомневаться.

Оставался Люк. Его я нашел копающимся на грядках. Заметив меня, сын с воодушевлением стал рассказывать о своих садоводческих достижениях.

Я гордился им. Он совершал благое дело. Городу вроде Бриджпорта явно недоставало зелени.

Однако в доме в тот момент находилось еще двое человек, которые были Люку не просто соседями. И пусть Леанна с Кенноном приходились ему сводными родственниками, сыну не стоило отказываться от общения с ними.

Вот только Люк оказался неисправим. Стал убеждать, что Кеннон с Леанной что-то замышляют против меня.

В тот момент я совершенно отчаялся свести эту троицу между собой.

---

Пока однажды не решился уволиться из строительной фирмы, в которой работал. Мысль о собственном деле не покидала меня, а потакать капризам местных селебрити было уже просто невыносимо.

Признаться, поначалу было очень тяжело, но потом дело пошло в гору. Работа стала нравиться мне все больше и больше. Я сам подбирал клиентов и составлял им эскизы и чертежи.

К чему это я? Ах, да! Когда мои финансы стабилизировались, я смог оборудовать на втором этаже что-то вроде комнаты отдыха.

Чтобы совместно проводить время где-то еще, кроме как за просмотром мыльных опер, нужно было располагать соответствующим местом. Так мне, во всяком случае, посоветовала сделать Ханна. По ее наводке в комнату отдыха я первым делом поставил бильярдный стол. Кто откажется сыграть в бильярд?

Верно. Даже Люк был не против, а вот Леанна редко выходила к нам. Приходилось довольствоваться чисто мужской компанией, но я и этому был рад. Хотя бы за игрой в бильярд удавалось узнать, что происходит у детей в жизни.

Казалось, все стало налаживаться, однако у судьбы было припрятано еще несколько козырей. Как-то ранним утром меня разбудил телефонный звонок.

Надо сказать, тот звонок стоил того, чтобы согласиться на встречу в такую рань – в противном случае я бы послал абонента на той линии к черту.

Быстро собравшись, я выехал в парк, где меня ждала Кирби. Это она попросила приехать.

Чтобы познакомить меня с Кертом, моим сыном.

Баллы и значки

Баллы

Без изменений.
Итого баллов: 11,5.

Значки

- Осеменение: Найти 5 семян.

- Преждевременное опыление: Посадить 10 растений.

Техническое

*ой-цуки – прямой удар, наносимый кулаком

Панелька

 

[Withnail]

Стать отцом никогда не поздно, ведь так?

Кирби не сразу представила мне Керта. Какое-то время мы просто молча смотрели друг на друга. Не знаю, о чем думала Кирби, но я в тот момент вспомнил все, начиная с нашей встречи на льду и заканчивая днем, когда она бросила меня, признавшись, что не рассчитывала на что-то более серьезное.

Эмоции во мне забурлили с новой силой, но виду я не подал. Вполне миролюбиво заметил, что Кирби выглядела привлекательно.

Взволнованное «мама, кто это?» за спиной заставило меня обернуться. Позади меня оказался пацан лет десяти. Черные волосы, до боли знакомый прищур серых глаз…

Я растерялся. Если это и было то, о чем я подумал, то…в общем, сказать, что я охренел от такого поворота событий, ничего не сказать. Кирби сориентировалась быстрее. Бросила, мол, я ее старый знакомый, и спровадила мальчишку на детскую площадку, а сама поспешила привести меня в чувство. Правда, история, которая оказалась проста, как две копейки, поначалу давалась Кирби с трудом.

В общем, после нашего разрыва (Кирби несколько раз повторила, как ей жаль, что все закончилось так) девушка вернулась в университет и довольно скоро узнала, что ждет ребенка. Сначала она хотела избавиться от него, ведь ребенок – это такая ответственность, а еще на кону была учеба в престижном университете и перспективы в политической карьере. Потом передумала, потому что испугалась. В конце концов, решила, что если Смотрящий решил наградить ее этим бесценным даром, глупо было разменивать его на какую-то дешевку.

Движимая этой мыслью, Кирби не теряла надежды разыскать меня даже после того, как Керт появился на свет. Ей казалось, что я заслуживаю права знать, что прихожусь кому-то отцом, но увы, попытки Кирби оказались тщетны и растить ребенка ей пришлось в одиночку.

Но она ни о чем не жалела, пусть это и стоило ей карьеры политика. Кирби схватила меня за руку и, заглянув в глаза, прошептала, что благодарна мне.

Что побудило Кирби встретиться со мной? Ну, подрастая, Керт все чаще и настойчивее стал донимать мать расспросами о своем отце. Кирби не хотела лгать сыну о том, что я – моряк дальнего плавания или что я погиб во время каких-нибудь учений… Но и правду сказать она тоже не могла.

А потом будто сам Смотрящий помог Кирби во всем разобраться. Начальство фирмы, куда она устроилась на работу, приняло решение перевести ее в новый филиал в Бриджпорте. Оказавшись снова здесь, Кирби решила еще раз заглянуть в телефонный справочник, не теряя надежды найти мою фамилию, и – о, чудо! – некий Харгроу оказался в списке! Свою роль здесь сыграло то, что к возвращению Кирби я давно купил дом, а по законодательству штата в телефонной книге содержались номера только абонентов, владеющих недвижимостью в городе. Вот так-то.

Что ж, все укладывалось в простую схему, наподобие той, в которую всякий раз попадали герои «Одной жизни, чтобы жить». Наша последняя встреча с Кирби не обошлась без последствий, вернее, наша последняя близость – тогда мы были так охвачены страстью, что нас с Кирби совершенно не смущало качество контрацепции. Кажется, аптеке, расположенной в паре кварталов от дома Кирби, я предпочел магазин на углу, но не это важно, Джек!

Важно было то, что, не собираясь становиться отцом, я снова оказался впутан в эти удивительные сети! Правда, в случае с Кертом все было иначе, во многом, из-за нашего с Кирби легкомыслия, которое мы четко осознавали.

Наверное, по этой причине Кирби боялась рассказывать Керту правду. Наверное, по этой причине я не послал Кирби с ее ребенком куда подальше, а остался, терзаемый небольшим сомнением – смогу ли я стать этому мальчишке отцом? Ведь за этим Кирби и позвала меня в парк.

Она заметила мое волнение. Взяла за руку и сказала, что отцом стать никогда не поздно…

Начать знакомство мы решили с пикника. Кирби составила компанию грилю, а мы с Кертом, согреваемые теплом восходящего солнца, уютно расположились за одним из столиков. Ох, не так-то просто разговорить десятилетку – со взрослыми детьми было куда проще. Хотя…

В общем, мне пришла в голову мысль заговорить о комиксах – их ведь все дети любят, разве нет? Нерт. Керт оказался исключением, которому по душе были спортивные игры на свежем воздухе. Что ж, может, мяча под рукой у меня и не было, зато имелся запас историй о поездках в Шанг-Симлу.

Детали с Люком я решил опустить – пока это, а также наличие факта, что у Керта есть еще взрослые братья и сестры, – было лишним. Но на качестве истории это никак не отразилось. Кажется, рассказами про сим-фу мне удалось заинтересовать его.

Но только на какое-то время. Внезапный запах гари оборвал нашу беседу. Кирби с сожалением сообщила, что пикник придется свернуть.

Однако Керт так не хотел расставаться со мной. Ему очень хотелось дослушать историю про попытку постичь дзен до конца. Знаешь, Джек, я даже не думал, что кому-то, кроме тебя, конечно, это вообще может быть интересно.

Противиться желаниям Керта я не стал – мне важно было заручиться его доверием, чтобы потом сообщить то, что было так необходимо нам с Кирби и важно для него. Так что я предложил переместиться в закусочную. Ту самую, где мы в первую встречу проговорили с Кирби целую ночь. И где подавали самый вкусный кофе.

Воспоминания десятилетней давности снова вскружили мне голову. Рассказывая Керту (и Кирби в то же время) про сим-фу, про удивительную культуру Китая, про воодушевляющую красоту вокруг, я совсем не замечал времени. Керт слушал меня с неподдельным интересом, и это было так здорово.

Потом Кирби отвлек телефонный звонок – ее присутствия на работе требовал начальник. Совершенно спокойно, без каких-либо сомнений Кирби чиркнула мне адрес и попросила приглядеть за Кертом ближайшие два часа, а потом привезти его домой.

Так я остался наедине со своим сыном. Это было очень волнительно. Особенно когда Керт спросил, чем мы займемся. Я предложил сходить на игру на стадион, а Керт настаивал на прогулке в парке. Игра или парк? Что ж, пришлось показать ему, как решаются такие споры: бумага кроет камень, ведь так?

Вот только никакой игры на стадионе в тот день не было. Так что я решил угодить Керту и показать ему наше с Кирби некогда любимое место. Керт оказался в восторге от вида, а вот я слегка смутился, когда он поинтересовался, что это за место.

Где-то в глубине души я рассчитывал открыться ему в тот момент и рассказать, кто я такой. Отчего-то эта идея казалась здравой, но я не смог. Вряд ли бы Кирби одобрила подобную инициативу.

Так что остаток вечера мы с Кертом провели под открытым небом, наблюдая звездопад и болтая о всякой ерунде.

Дома он оказался вовремя.

Я уж хотел было попрощаться, но Кирби попросила задержаться. Пока она укладывала Керта, я решил не терять время зря, перебирая все возможные варианты, как бы так рассказать ей, что произошло со мной за последние годы.

Пользуясь возможностью, я хотел рассказать Кирби, что я не имею стабильной работы, что я погряз в кредитах, что в моем доме живут еще трое взрослых детей и есть девушка, мать которой не желает говорить ей правду… Но Кирби не дала мне слова – твердо спросила, не сказал ли я Керту правду. Меньше всего ей хотелось сделать ему больно или хоть как-то вызвать его обиду. Что ж, признаю, я поступил бы как урод, расскажи все Керту часом ранее.

Заверив Кирби, что я не натворил глупостей, решил выложить ей про себя все как есть. Я и сам не до конца понимаю, почему решился. Может, потому, что мой страх признания перед Кертом вытекал из необходимости посвятить его во все хитросплетения моей бурной молодости и неспокойной взрослости? Мда, образ отца, о котором так мечтал Керт, вырисовывался, мягко говоря, не очень…

Кирби, утратив прежнее хладнокровие, была совершенно растеряна. Взрослые внебрачные дети и отец-банкрот никак не вписывались в ее планы – больше всего ей хотелось, чтобы Керт восхищался своим отцом.

Тогда она решила, что нам надо подумать об этом на свежую голову, и предложила остаться на ночь в их доме. Я не стал сопротивляться – я очень устал. Чтобы ты там ни подумал Джек, но про Ханну я Кирби тоже рассказал, так что спали мы в разных комнатах!

Ну, как спали... Я, кажется, глаз так и не сомкнул. Все снова и снова прогонял в голове навалившийся на меня опыт, вспоминал ошибки прошлого, а по итогу, ближе к четырем часа утра, пришел к мысли, что Керт не заслуживает в качестве отца такого человека, как я. Пусть за последние пару лет у меня и получилось встать на путь исправления, но этого было мало – слишком мало, чтобы уравновесить чаши собственных весов. Кирби была права, когда справедливо заметила, что Керту нужен человек, которым он бы мог восхититься.

Я таким человеком не был.

Так что я решил смыться. Вот только…

Стоило выйти в коридор, как я чуть не наткнулся на Керта, который какого-то черта не спал и болтал с пожилой соседкой по лестничной клетке. И это в четыре часа утра!

Их разговора я не слышал, но решил, что незаметно прокрадусь до противоположного угла и как только смогу убедиться, что старуха не представляет для мальчика опасности, тут же незаметно смоюсь.

Не тут-то было – Керт засек меня.

Сначала старуха как-то с недоверием посмотрела на меня, но когда Керт объяснил ей, что я его отец и просто так разыгрываю его, - вроде смягчилась. Пожелала юнцу доброй ночи и закрыла за собой дверь.

Я выдохнул, уже намереваясь похвалить Керта за сообразительность, но мальчишка опередил меня – прямо спросил, когда мы с матерью собирались рассказать ему, что я его отец?

Я снова выдохнул, только в этот раз тяжело.

Предвидя мой вопрос, сын слегка обиделся – пусть ему и десять лет и иногда бывает рассеянным, но он ведь не дурак, тем более все и так было предельно ясно. С чего вдруг матери понадобилось устраивать встречу с каким-то «давним знакомым», чтобы потом совершенно спокойно попросить его присмотреть за сыном? И зачем этот «давний знакомый» потащился в парк на другом конце города, где так любила гулять Кирби, говоря всякий раз Керту, что это место навевает приятные воспоминания?

Это не отменяло той горькой правды, над которой я размышлял всю ночь, чтобы по итогу сбежать. Керт и об этом догадался – ну, что я хотел сбежать, поэтому потребовал правды.

Тогда я просто признался, что из меня получился бы плохой отец. Для этого было множество причин, но главная заключалась в том, что в тот момент у меня в доме проживало трое детей, и я никак не мог сдружить их между собой, сделать так, чтобы мы все считали себя одной большой семьей.

Если я не мог совладать с тремя взрослыми, то куда уж мне до маленьких детей. И это ведь была лишь верхушка айсберга. Потому что все эти «построить дом, посадить дерево» были явно не про меня. Вот только эту последнюю фразу я Керту и сказал.

В ответ на мои слова Керт лишь многозначительно хмыкнул, а потом тихонько улыбнулся. Сказал, что ему вчера все понравилось, и если и выбирать кого-то на роль его отца, то я – достойный кандидат.

Пусть я не подал виду, но слова Керта растрогали меня. Я тогда сказал ему, что всегда могу быть рядом, и если Керт захочет, он всегда сможет позвонить мне или встретиться со мной.

А потом произошло кое-что невероятное. Я никак не рассчитывал, что наша следующая встреча случится сразу же – стоило мне только нажать кнопку вызова лифта, как двери его раздвинулись, и оттуда вылетела бригада скорой помощи. Что там потом началось! Подъехала полиция, из соседних квартир повываливали жильцы, начался шум, крики, суета. И все это приходилось наблюдать маленькому Керту, которого такая толпа сильно испугала. Пришлось загородить его собой.

Куда страшнее оказалась причиной такой утренней неразберихи – в одной из квартир скончался мужчина, представь только!

Поэтому Кирби попросила меня побыть с сыном, а потом отвезти его в школу – полиция хотела опросить всех жильцов этажа, и Керту незачем было все это наблюдать. Ее просьбе я не стал противиться.

Восторг от поездки в моей машине быстро затмил растерянность и недавний испуг Керта.

Но куда больше ему доставало радости, что в школу он приехал не один, а вместе со своим папой. Впервые! Неприятности, с которых начинался день, уступили место большой радости.

Провожая Керта, я напомнил ему, что мы можем встретиться тогда, когда он захочет. Если честно, я и сам рассчитывал как можно скорее встретиться с ним. Рядом с Кертом я словно становился на несколько лет моложе что ли. Словно у меня появилась возможность наверстать упущенное…

Но радость по этому поводу быстро затмила внезапная встреча с Ханной. Она была явно чем-то недовольна, ожидая меня почему-то не в гостиной дома, а возле входной двери. Ханна с негодованием бросилась ко мне – где я пропадал? Столько сообщений было оставлено без ответа, еще и ей пришлось как дуре проторчать целый день в парке в ожидании меня.

Я совершенно ничего не понимал, только потом до меня дошло – на тот день, когда я встретился с Кирби и Кертом, мы с Ханной запланировали свидание. Причем это был не просто день, а День любви. В парке по этому поводу даже фестиваль проводился, но по вполне объяснимой причине я про это забыл.

Ханну же моя причина отсутствия нисколько не удовлетворила – напротив, очень сильно расстроила. С минуту девушка над чем-то задумалась, а потом выдала, что устала от подобных сюрпризов. Мол, сколько еще детей я решил утаить от нее? Сколько тайн?..

Тогда вспылил я, ведь никакой тайны из этого я не делал! Все получалось как-то само...

Короче, мы по-крупному поссорились в тот день, хотя реакция Ханны была вполне адекватной – чего я хотел от своей девушки, если даже старшие дети были в шоке от того, что у них есть младший брат?

Конечно, спустя какое-то время, когда эмоции поутихли, я все-таки не терял надежду помириться с ней, тем более, с Ханной у меня были самые серьезные отношения. И я очень ее любил.

Но об этом потом. Пока же, с тяжелой головой и бешено бьющимся от негодования и злости сердцем, я наблюдал, как удаляется машина Ханны и невольно размышлял о том, сколько еще возможных вот таких сюрпризов может ожидать меня впереди.

Баллы

Баллы
Без изменений
Итого баллов: 11,5.

Техническое + кое-что еще

Отчет закончился на грустной ноте. Что ж, пусть здесь побудет Танк. Только посмотрите, как он радуется, гуляя по двору))

Панелька

 

[Withnail]

Тамико думает, что Мэтт ведет себя дружелюбно

После ссоры с Ханной я чувствовал себя паршиво. Хотя это еще мягко сказано. Мои попытки позвонить ей и извиниться не увенчались успехом, и это злило еще больше. Я пытался встретиться с ней, но Ханна не открывала мне дверь. В конце концов, решил успокоиться и дать нам обоим возможность остыть для возможного будущего диалога.

Поразительно как много можно было узнать о своих детях, проведя безвылазно несколько дней в своем доме.

Вот у Люка, например, разросся сад. Правда, радости ему это не прибавляло – юноша очень сильно переживал по поводу молчания Хо-Янг. Иногда – слишком.

Однажды он даже пришел ко мне, потому что молчание любимой сводило его с ума. Может, Хо-Янг и Хо-Сунг поженились? Может, вообще ждут ребенка? Пришлось проявить недюжинное обаяние, чтобы успокоить сына.

Что ж, такая словесная терапия имела эффект не только для Люка – в попытках утешить его я и сам стал понимать, что с Ханной у нас тоже все станет хорошо. Не сейчас, так потом. Я был уверен, что все обязательно наладится.

Люк тоже на какое-то время успокоился. А потом, перебирая почту, наткнулся на конверт, где аккуратным почерком был выведен адрес Шанг-Симлы. То было письмо от Хо-Янг! Уж не знаю, что она такого написала, но явно что-то хорошее, Люк потом весь день от радости светился. Даже откликнулся на предложение провести сеанс медитации в салоне красоты.

Он и меня подбил на утреннюю медитацию у озера, вот только получалось так себе. Вернее, совсем не получалось. Медитация требовала определенного настроя, которым я не располагал.

Чуть позже в саду у Люка созрели первые плоды. Все это после получения письма от Хо-Янг. Сын посчитал это хорошим знаком. А вот Матильда была против этих отношений – наличие жениха, по ее мнению, не делало Хо-Янг завидной невестой.

С возрастом Матильда подрастеряла свой бунтарский дух, не правда ли? А вот Люк тогда проявил несвойственную ему твердость. Заявил матери, что ради Хо-Янг готов рискнуть и пуститься на другой край планеты. Об этом он мне сам потом рассказал. Что ж, его упрямство, взращённое искренним чувством к Хо-Янг, не могло не восхитить.

---

С наступлением лета Кеннон загорелся желанием уехать на пляж, чтобы заняться виндсерфингом, но увы – приходилось довольствоваться только озером возле дома. Кеннон признался, что ему недостает компании, ведь Люк все еще сохранял дистанцию, а Леанна была погружена в свою книгу. В попытках хоть как-то растормошить и себя, и меня, Кеннон каждое утро устраивал заплыв. Не скажу, что я был в особом восторге, но…было здорово немного размяться.

Почему только озеро? Ну, на Кенноне висел заказ Дейдры, поэтому ему приходилось допоздна корпеть сразу над несколькими холстами. Глядя на то, с каким воодушевлением сын предается рисованию, я и сам невольно загорелся идеей обратиться к своему мольберту. Правда, энтузиазма моего хватило лишь на несколько мазков.

Кеннон как-то обратил внимание на мой несостоявшийся шедевр и заметил, что Дейдра с удовольствием купила бы его, нежели ту мазню, на которую он потратил столько времени. И снова мне пришлось вооружиться всем имеющимся обаянием и попытаться убедить сына, что создание хорошей картины требует высокого мастерства, отточить которое без постоянной практики довольно сложно.

Да и, в конце концов, это рисование, где достаточно было сослаться на авторский замысел, разве нет? Кеннон же все равно продолжал с сомнением поглядывать на свои картины, предчувствуя неудачу.

К его удивлению Дейдре картины понравились (за это я наградил сына почетным званием «мазилы»). Более того, она обратила внимание, что у Кеннона явно имелся какой-то стиль, а посему она готова была заказать у него еще несколько работ.

Кеннон тогда вернулся домой очень поздно. Сослался на сильный ливень и предложение Дейдры переждать дождь у нее в гостиной. Времени они зря не теряли, и это не совсем то, о чем ты мог подумать, Джек – Кеннон и Дейдра тогда лишь обсудили детали сделки.

Вот и я точно с таким же сомнением встретил его рассказ.

---

Меньше всего я могу рассказать тебе про Леанну. В те дни она вела закрытый образ жизни в самом прямом смысле слова – закрывала дверь своей комнаты изнутри и требовала оставить ее в покое. Она тогда по объявлению в газете нашла какое-то издательство, представляешь? В общем, работа над книгой давалась весьма непросто, нужно было успеть уложиться в сроки, заданные издателем.

Леанна обратилась ко мне один лишь раз, когда попросила денег на организационный взнос. Вместо денег она тогда получила внушительную тираду о том, что ежедневный гонорар в сорок симолеонов от какого-то замшелого издательства не стоит потраченных нервов. Разве не хотелось ей выйти на улицу или разнообразить свою будничную рутину каким-нибудь свиданием?

Но Леанна не удостоила меня ответа – убедившись еще раз, что денег у меня нет, она предпочла молча удалиться.

Вообще, в то время она частенько куда-то уезжала из дома. Каждый вечер.

Пока никто из нас не догадывался, куда именно и зачем, но то место словно дарило Леанне вдохновение. Возвращалась она, как правило, в хорошем расположении духа и немного взвинченная. Если нет, то всегда можно было обратиться к другому источнику вдохновения...

Кстати, работу в книжном магазине Леанна не оставила. Конечно, бывали дни (практически всегда, правда), когда она возвращалась домой явно чем-то разозленная. Поскольку то был сетевой книжный магазин, Леанну бесило две вещи – корпоративная политика и «идиоты-покупатели», как она их называла.

Зато там был свободный доступ к компьютеру, благодаря которому у дочери появлялась возможность набросать пару черновиков будущих глав, а еще книжный клуб, участники которого каждую среду получали бесплатные книги. Полагаю, страховка, гибкий график и отпускные также покрывали все недостатки.

---

Я наблюдал за своими детьми и не мог не радоваться за них. У каждого было какое-то свое дело, которое приносило удовольствие. Я так вдохновился, что решил – мне тоже необходимо чем-то заняться, чем-то таким, что способно было приносить не только удовольствие, но и деньги – коммунальные счета и кредиты сами себя не оплачивали.

Так я решил вернуться к своей работе.

Помнишь, я рассказывал, что предпочел уволиться из фирмы и открыть свое дело? Проблема тогда состояла в поиске клиентской базы. Было тяжело, но я не отчаивался – дал несколько объявлений в газету и в симстаграм.

И однажды раздался телефонный звонок. Я с удовольствием готов был взяться за свой первый заказ, вот только в ту ночь на Бриджпорт обрушился ливень такой силы, что повалил дерево на крышу моего гаража. Неприятная ситуация, с последствиями которой пришлось разбираться в течение нескольких дней. Когда же я приехал по назначенному адресу, дверь мне открыла…Пин!

Вернее, так мне показалось только поначалу. Конечно, это была не Пин. По моим подсчетам ей должно было перевалить за тридцать, а девушка, что встретила меня, выглядела намного моложе.

На какую-то долю секунды я прикинул вполне уже ставший нормой вариант: могла ли эта девушка приходиться мне дочерью? Кажется, я уже настолько привык, что все мои романы прошлого имели последствие в виде внебрачных детей, что короткая интрижка с Пин не смогла бы меня удивить таким поворотом событий.

От размышлений отвлек крик девушки, которая была явно недовольна моим появлением. Сказала, что ждала меня еще два дня назад. Я попытался все объяснить, но девушка не дала вставить мне слова – все продолжала ругаться. Я уже готов был что-нибудь выкинуть и уйти, но сдержался. С трудом, но сдержался. Возможно, потому, что передо мной стояла моя дочь, это раз.

Ну а два…хм, я все-таки только начал свое дело, и в моем случае клиентами не приходилось разбрасываться.

Так что я извинился, постарался все объяснить, и мы с Тамико – так представилась девушка – прошли в дом, которому срочно требовался ремонт. Полы сильно скрипели, обои в гостиной выцвели, а проводка во всем доме оставляла желать лучшего.

Знакомя Тамико со своим портфолио начинающего архитектурного дизайнера, я невольно обратил внимание на то, насколько похоже со мной она в задумчивости перебирает пальцами по губам. Я тоже так всегда делал, когда нервничал или размышлял над чем-то. И ты так делаешь, Джек.

Да, привычка, правда, вполне обыденная. Много кто так делает, поэтому я не стал преждевременно разбрасываться ничем не подкрепленными выводами и попробовал сосредоточиться на работе.

Тамико меня внимательно выслушала, а потом вдруг заявила, что не нуждается в услугах – она не сможет оплатить ремонт; так как работы у нее не было, то и кредит бы ей не одобрили.

Я ничего не понимал. Зачем же она согласилась на ремонт, если еще по телефону мы обговорили всю сумму? На моем месте любой начинающий предприниматель, работающий на себя, расстался с таким клиентом, но я не смог. Вот знаешь, не покидало меня все это время чувство, что Тамико, она… Ох, черт, как бы это?... Ну, что она не чужой мне человек. Наверное, я просто отказывался признавать, что когда-то у меня была мимолетная связь с фокусницей, которая потом меня кинула, и всему этому теперь я просто пытался придать какой-то смысл.

В общем, существенно уступив Тамико в цене, мне удалось уговорить ее. Чертежи, эскизы, ремонтные работы – все это требовало времени, и я решил, что параллельно с порученными мне обязанностями постараюсь разузнать хоть какую-нибудь информацию и о Тамико, и о Пин. Так мне хотелось пролить больше света на всю эту историю, чтобы усмирить внутренние сомнения.

Но все оказалось не так просто. Тамико отдала мне ключи (еще до заключения договора!) и сказала, что будет появляться лишь периодически, дабы проверить процесс выполнения работ. Так что большую часть дня я проводил в том доме один.

Однажды мне на глаза попалась фотография, где Пин и Тамико улыбаются в кадр. Они были так похожи между собой, что сомнений не оставалось – я действительно работал с дочерью Пин. Вот только была ли это моя дочь?

В те редкие моменты, когда Тамико появлялась в доме, мне удавалось перекинуться с ней парой фраз, лишь косвенно касающихся ремонтом. Так я узнал, что тот дом принадлежал только Пин, тогда как Тамико снимала квартиру на окраине. Самой же Пин в тот момент в городе не было – она уехала на гастроли в Старлайт Шорз, а Тамико, воспользовавшись ее отсутствием, решила сделать матери подарок в виде ремонта, в котором так нуждалось помещение. Правда, с деньгами слегка просчиталась, поэтому была рада моей скидке.

Пусть я и злился на Пин за ту единственную ночь, но к работе я подошел ответственно. Что ж, помню, с трудом, но мне удалось убедить Тамико отказаться от ярко-желтой расцветки обоев и фиолетовой мебели в гостиной. Это все не то что бы выходило за рамки сметы, но просто отдавало каким-то безумием и отсутствием вкуса, не находишь?

Тамико конечным результатом осталась довольна. Хотя особой радости по этому поводу в ее глазах я не увидел.

Успешное завершение ремонта девушка предложила отметить праздничным ужином – макаронами с сыром, за которыми мы немного разговорились. Тамико призналась, что ей стыдно за тот срыв в первую встречу – день у нее тогда не задался, а я…я просто попал под горячую руку. Тамико тогда провалила экзамен в спасательную службу, а вишенкой на торте для нее стал разрыв с любимым человеком. Вот она и накричала на меня от накопившихся эмоций.

Я попытался поддержать девушку, заметив, что свою любовь она непременно встретит. Тамико без какого-либо сожаления бросила сухое «ага» в ответ. Казалось, куда больше ее заботил проваленный экзамен, ведь она так рассчитывала на ту работу! И как теперь платить за аренду жилья?

Полагая, что даже моя уступка в стоимости за ремонт окончательно проест дыру в бюджете Тамико, я выдумал какую-то акцию или подарок за счет фирмы или что-то в этом роде. Тамико как-то с сомнением посмотрела на меня, но пока ничего не сказала. Зато сменила тему и стала расспрашивать, мол, верю ли я в НЛО или снежного человека…

Так за разговорами мы переместились в гостиную. По телевизору как раз показывали «Одну жизнь, чтобы жить». Тамико призналась, что это ее любимое шоу, и у нас появился еще один предмет для разговора.

А еще повод задержаться подольше – мне требовалась еще кое-какая информация, в частности, я хотел узнать, когда вернется Пин. Очень хотел встретиться с ней, дабы убедиться, действительно ли Тамико – моя дочь. Почему-то я был уверен, что Пин не станет врать или увиливать от ответа.

Получив ответ, я решил приехать сюда снова. Можно было прикинуться, будто моя компания предлагает какую-либо акцию или сослаться на необходимость проверки проводки.

Около недели я провел дома в полном молчании – решил пока не рассказывать детям, что у них может быть еще одна сестра. С Кертом встретиться я тоже не мог, потому что теперь все мои мысли вращались исключительно вокруг Тамико.

Каждую ночь я прокручивал в голове вопрос, как стоит признаться Тамико, кто я такой? Мог ли я при этом рассчитывать на поддержку Пин? Когда лучше стоило рассказать про Кеннона, Леанну или Люка? Нужна ли была Тамико вообще эта правда? С чего я решил, что она может нуждаться в отце? Тамико не выглядела несчастной.

Вдруг Пин предпочла скрыть правду обо мне, как это сделала Диана Джонс?

В общем, по итогу всех этих размышлений я пришел к выводу, что мне определенно стоит поехать в тот дом еще раз. Будет там Пин или только Тамико – это все было не важно. Я вспомнил слова Кирби о том, что стать отцом никогда не поздно. Пусть я и считал себя неудачником на тот момент, но после размышлений об очередной встрече с Тамико я был глубоко убежден, что только мои дети смогут стать для меня тем стимулом, который позволяет добиваться успехов. Если Тамико или Керт, или Леанна с Кенноном, или тот же Люк как-то по-другому представляли себе отца – успешного, чуткого и состоятельного, – то я готов был работать над собой, расти, чтобы получить внутреннее удовлетворение и соответствовать их ожиданиям, образу того папы, которого им всем так не хватало.

Конечно, все кардинальным образом могло измениться, не окажись Тамико моей дочерью, но я не хотел думать об этом, Джек… Полный уверенности встретить Пин и поговорить со своим возможным ребенком, я отправился в тот дом еще раз.

Дверь мне открыла Пин. Та самая Пин. Она узнала меня.

А я не сдержался. Вспомнил и нашу встречу, и то утро, когда Пин таинственным образом исчезла, и обрушился на нее с гневной тирадой. Даже не знаю, чего я хотел добиться этим…

Тамико сначала испугалась, а когда все поняла, то вклинилась между мною и Пин и предложила спокойно поговорить. Забегая вперед, скажу, что Тамико в тот день проявила исключительное здравомыслие.

Пин не стала уходить от ответа. Выложила дочери все, как есть. Когда же Тамико рассказала про нашу встречу, то Пин попросила у дочери прощения – возможно, стоило приложить больше усилий, чтобы разыскать меня. Возможно, ей было просто стыдно за ту связь…

Пусть я не видел в нашей интрижке ничего постыдного, но раз Тамико приходилась мне дочерью, я не стал отступать – так хотелось познакомиться с ней поближе. Я вспомнил, что она рассказывала про проблемы с работой и с деньгами. Она могла пожить у меня какое-то время, чтобы привести свои финансы и дела в порядок, а заодно познакомиться со мной и с другими сводными братьями и сестрой.

Пин была против такого предложения.

Но Тамико согласилась. Постаралась успокоить мать, заверив, что очень любит ее.

Тамико считала, что если я вернулся во второй раз, значит, нуждаюсь в общении с ней. Почему бы не воспользоваться предоставленной возможностью, когда такое желание взаимно?

Баллы и значки

Баллы

Без изменений

Итого баллов: 11,5.

Значки

- Язык любви: Отправить и получить любовное письмо.

Техническое + пунктик

* Если закончить ремонт ближе к окончанию рабочего дня, то архитектурный дизайнер не получит отзыв и оплату за свой труд. Короче, Мэтт ничего не получил материального за работу с Тамико, но зато обрел дочь))

Панелька

 

[Withnail]

Знакомьтесь: Тамико

Знакомьтесь: Тамико Инь

Шестигранник с разными сторонами

Несмотря на доводы Тамико, Пин все равно не одобряла ее затею с переездом. Но и препятствовать особо не стала, лишь ограничилась замечанием, что если дочери что-то пришло в голову, из нее это ни за что не выбьешь.

Пин в чем-то оказалась права. Уверенная в правильности своего решения, Тамико даже не смутило отсутствие свободной комнаты. Вернее, свободная комната была, но я не успел сделать в ней ремонт.

А раз у Тамико была только одна сестра, то на какое-то время у Леанны появилась соседка по комнате, что не вызвало у той особо восторга. Зато Тамико была счастлива.

Леанна всячески противилась тому, чтобы делить комнату с какой-то «взбалмошной девкой».

Камнем преткновения стала кровать. Леанна решительно заявила, что для того, чтобы спать в ее кровати, надо быть или слишком храбрым, или слишком тупым. Надо сказать, в этом заявлении так и сквозили нотки угрозы, но Тамико все было нипочем.

Я уж было начал переживать, что переезд Тамико еще больше расшатает только-только установившееся в доме равновесие, но все оказалось как раз наоборот.

Танк был в восторге, что появился человек, который с радостью уделит ему минутку.

Кеннон тоже оказался рад переезду еще одной своей сестры. Говорил, что ее присутствие в доме нисколько не напрягает его – наоборот, он с удовольствием готов был показать наброски картины, над которой трудился.

Даже Люк оказался под впечатлением, когда Тамико предложила ему свою помощь в саду. Мне же всегда казалось, что та теплица выполняет роль убежища для сына.

Тамико была впечатлена "плантацией", как она выразилась. Конечно, Люку такое сравнение льстило. Нужно ли говорить, что с того момента он нисколько не возражал, стоило Тамико переступить порог теплицы?

Наблюдая за всем этим, я мог спокойно выдохнуть. Дети, кажется, немного сдружились, Тамико нисколько не жалела, что решилась на переезд. С Леанной вот только у них никак не получалось наладить отношения,

но все было впереди.

Тем временем я пытался сохранить прочную связь с другим своим сыном, с маленьким Кертом.

Помню, как-то раз мы втроем – я, он и Кирби – отправились в Центральный парк на летний фестиваль. Это был один из самых запоминающихся дней. Наверное, поэтому я могу рассказать тебе о нем, Джек.

Сначала мы катались на роликах. Только потом до меня дошло, насколько это все было важно для нас обоих – в ту минуту Керт полностью доверился мне, вложив свою руку в мою и позволив подстраховать его на роллердроме.

В такие минуты я словно чувствовал особую связь между нами. Наверное, что-то подобное чувствуют все отцы.

Потом Кирби, которая все это время с улыбкой на лице наблюдала за нами из-за ограждения, предложила предаться не совсем здоровому состязанию, а именно поеданию хот-догов на скорость.

Было весело. Мы много фотографировались, а еще Керт вызвался разрисовать мне лицо. Не знаю, что он задумывал, но получилось все равно необычно.

Закончили мы тот день серией пенальти.

Керт был так взволнован всем происходящим, что, наблюдая очередной восторг сына от встречи со мной, Кирби пошла на беспрецедентный шаг – позволила ему остаться у меня дома с ночевкой. С условием, что на следующий день, ближе к обеду, Керт окажется дома.

В не меньшем волнении, чем Керт, оказался я. Ведь я так и не рассказал Кирби или Керту о том, что прихожусь отцом еще четверым детям.

Так что мои переживания по поводу знакомства Керта с его братьями и сестрами, которые были вдвое старше него, пусть и были небеспочвенны, но не подтвердились.

Тамико и Кеннон тепло встретили Керта.

Поприветствовав своего младшего брата, они тут же скрылись на кухне, чтобы приготовить что-нибудь вкусненькое. Периодически до гостиной доносились обрывки их разговора, и я понял, что им удалось сдружиться. Это радовало.

Люк же отнесся к Керту весьма прохладно.

Ну, он до сих пор продолжал настороженно относиться к присутствию Леанны и Кеннона. Я списывал все на ревность, но твердо настоял на том, чтобы Люк тепло принял брата. Хотя бы попытался… С Тамико ведь как-то получилось?

Я волновался, что Леанна так и не выйдет из своей комнаты, но к моему удивлению, она в хорошем расположении духа спустилась вниз. С чего бы это, я тогда еще не знал.

В руках у нее оказался неизменный спутник – бокал вина.

Когда Леанна опустилась на диван в гостиной, Керт чисто из детского любопытства поинтересовался, что она пьет. Получив ответ, мальчик вполне резонно отметил, что алкоголь вреден, на что Леанна предложила ему заткнуться.

Я готов был взорваться в тот момент - разве такого обращения заслуживал Керт? Однако благодаря его присутствию сдержал себя в руках и отложил серьезный разговор с Леанной на потом.

Ужин прошел вполне нормально, мы много общались, а после – вшестером собрались в гостиной за просмотром очередной серии «Одной жизни, чтобы жить». Особого интереса это шоу у Керта не вызвало, но важно тут было совсем другое, не находишь, Джек?

Потом я заметил, как Люк периодически бросает в сторону Леанны и Кеннона недовольный взгляд. Вспомнил, как он пытался убедить меня, что эти двое что-то замышляют против меня. Тогда я задумался, мог ли он оказаться прав?

Да ну, бред какой-то, решил я тогда. Может, Леанна была несносна, но это же не повод для подозрений, верно?

Кеннон же вообще был славным парнем. Он с такой радостью встретил Керта, говорил, что всегда мечтал о младшем брате.

От дальнейших размышлений меня отвлекла мелодия, которой заканчивалась каждый раз серия "Одной жизни, чтобы жить". Керту пора было спать.

Однако перед сном он попросил меня прочитать ему сказку.

Сказку? Я растерялся. В моем доме не было детских книг.

На мое счастье в одном из шкафов удалось откопать книжку для начинающих художников, но Керту она не понравилась. Пришлось импровизировать. Я вспомнил старую страшилку…

Не настолько страшную, чтобы напугать ребенка, не переживай, Джек. В свое оправдание скажу, что в вопросах воспитания мне еще многому предстояло научиться.

Когда Керт уснул, я вышел на кухню. Я был под таким впечатлением, ведь у меня ночевал мой младший сын! Сна не было ни в одном глазу, поэтому, поддавшись соблазну, я решил заглянуть в холодильник.

На кухне я встретил встревоженную Леанну, которая осматривала плиту. Заметив меня, дочь недовольно буркнула, что Тамико с ее кулинарными способностями не вызывает у нее особого доверия.

Я пытался заговорить про инцидент с Кертом, но Леанна и слушать не стала – быстро прошмыгнула наверх, столкнувшись на лестнице с Люком. Ну ничего, я пообещал себе, что найду управу на эту девчонку.

Люк же направился ко мне. Сказал, что Керту он рад (я не поверил), но был вопрос посерьезнее – в академии начинался тренировочный сезон. Люку представлялась прекрасная возможность не только попрактиковаться в боевых искусствах, но и вызвать на поединок Хо-Сунга. Собственно, за этим сын и спустился ко мне. Ему нужна была поддержка в этом нелегком испытании.

Может, наши с ним отношения и претерпевали некую холодность, но отказал я Люку далеко не по этой причине. Я не мог (и, наверное, не хотел) вот так бросить маленького Керта и Кирби, которые нуждались во мне как никогда раньше.

Так я и сказал Люку и попросил не обижаться – это не значило, что я любил его меньше. Это значило, что я сделал все что мог во время нашей прошлой поездки. Мое присутствие было излишним, теперь все находилось в руках Люка, и я нисколько не сомневался в сыне.

Люк молча принял все мои доводы. Потом также молча протянул билет до Шанг-Симлы и попросил подумать.

И я подумал.

Кеннон как-то обмолвился про отсутствие вдохновения.

Что ж, поездка в Шанг-Симлу должна была его как следует встряхнуть. Я сообщил Люку, что вылечу следом за ним, но только на следующий день, а сам, перебронировав билет на самолет, отправил вместо себя Кеннона.

Конечно, это могло еще больше обострить и без того натянутые отношения с Люком. Но я хотел верить, что в Шанг-Симле эти двое не только встретятся и расставят все точки над "i", но и смогут вынести из той поездки нечто большее для себя…

Баллы

Баллы
Без изменений
Итого баллов: 11,5.

Техническое

Панелька

 

[Withnail]

Итак, Люк и Кеннон отправились в Шанг-Симлу, но в разные дни. Я понятия не имел, как пройдет встреча двух братьев, но надеялся, что спокойно.

И что Люк не сильно будет злиться на меня. Я ведь хотел как лучше.

В Шанг-Симле есть проблемы со связью, поэтому парни писали мне письма, которые я до сих пор бережно храню. Все они здесь, в этой коробке. До остальных писем мы обязательно дойдем, когда придет время, Джек, ну а пока - вот письмо, которое я получил от Люка.

Академия боевых искусств «Феникс». Северный дозор дворца, 1 / Бриджпорт. Вишневая улица, 7224

Привет, пап.

Так необычно начинать письмо с этих строк.

Извини, что не сразу написал тебе – почему-то я до последнего был уверен, что ты вылетишь следом за мной.

Что ж, я очень хочу, чтобы ты получил это письмо...

По прилету в Шанг-Симлу я первым делом отправился к Хо-Янг. Я так хотел встретиться с ней. Воспоминания о нашей последней встрече грели мне душу. Но увы, дверь мне открыла не Хо-Янг, а другая девушка.

Она представилась Сун-Янг Ким. Не помню, чтобы Хо-Янг упоминала свою сестру, а вот про невестку она неоднократно говорила.

А раз так, то я не мог выдать, кто я такой. Постарался аккуратно объяснить, что я из академии, готовлюсь к поединку и мне необходимо встретиться с Хо-Сунг Кимом. Когда же Сун-Янг ответила, что Хо-Сунг вместе с Хо-Янг отправились в кругосветное путешествие, то я был разбит.

Совершенно сломлен.

А Сун-Янг все не замолкала. Стала трещать о том, что это помолвочный подарок семьи Ким для будущей жены их старшего сына. Тогда я спросил, когда они вернутся. Сун-Янг дала знать, что ближе к декабрю.

Сначала я расстроился, но потом, когда обратился к медитации в Саду мудреца, вдруг понял, что с отсутствием Хо-Сунга я только выигрываю. Только представь, пока он где-то там разъезжает со своей невестой, у меня будет больше времени, чтобы подготовиться к нашему поединку.

И когда Хо-Сунг вернется, я буду готов к бою.

С этой мыслью я вдруг совершенно неведомым образом перенесся в тренировочный зал академии боевых искусств.

Там меня встретил неряшливого вида парень. Представился Цзаном. Сказал, что пока мастер Ят-Сен совершает паломничество по святым местам Шанг-Симлы, он будет заниматься воспитанием моего внутреннего духа. Я был удивлен. И даже несколько огорчен – Цзан совершенно не произвел на меня впечатление умудренного опытом мастера.

Цзан словно прочитал мои мысли и решил убедить меня в обратном.

Надо сказать, у него это получилось.

Больше в мастерстве Цзана я не сомневался. Мы приступили к тренировкам. Тренировались день и ночь, приостанавливаясь лишь на короткий отдых и сон.

Через несколько дней у меня получилось оказать мастеру Су (так Цзан попросил называть его, и на какое-то время я согласился) серьезный отпор. Я так радовался, пап. Мне очень хотелось, чтобы ты наблюдал мой триумф в тот момент.

Мастер Су согласился, что я могу перейти к тренировочным поединкам с другими членами академии. В тот день он поставил мне соперника послабее, и с ним я расквитался без особых проблем.

В промежутках между поединками я не забывал о тренировках. Наверное, тренажер был единственным моим соперником, которого все никак не получалось одолеть.

Вечерами, бывало, я ускользал из академии в Ханский сад. Тот самый, где мы любили проводить время с Хо-Янг.

Как же мне в тот момент не хватало ее.

Я что-то отвлекся.

Тренировочные бои продолжались полным ходом. Иногда мне казалось, что мастер Су наглым образом издевается надо мной, определяя соперником какого-нибудь дедушку. Однажды, за неимением чего-нибудь съестного, я прямо перед поединком наелся чеснока. Стал переживать, что сморю старика своим амбре и, чего уж там, влегкую выиграю бой.

Но не тут-то было. Дед оказался проворнее, воспользовавшись запрещенным приемом всякого боя...

Я готов был сгореть от стыда – насколько унизительно оказалось проиграть какому-то там старику. А потом ни с того ни с сего вдруг разрыдался. Если я потерпел поражение от дедушки, то куда мне было до Хо-Сунга!

Старик заметил, что я сильно расстроился. Стал утешать. Дал совет, что мне необходимо поработать над концентрацией, потому что у меня сильно страдает защита верхним блоком. Аге уке, кажется?

В словах старика был смысл. Несколько дней подряд я не отходил от подставки для досок. Крошил их одну за другой. Пробковая доска? Без проблем. Дубовая доска? Уже тяжелее, но ее я тоже смог разбить с восьмой или девятой попытки. С тонким каменным блоком пришлось повозиться, но конечный результат стоил того.

Спойлер

Тогда мастер Су предложил мне упражнение посложнее – перейти к слитку метеорита.

Мне потребовалась мощнейшая концентрация. Собрав всю свою энергию в единый сгусток, я направил его в ладонь и…

…слиток больше не выглядел так устрашающе!

За это мастер Су наградил меня новым поясом, повысил боевой ранг и высказал предположение, что я уже готов к серьезному поединку, серия которых должна была укрепить мои внутренние силы.

Это был второй раз, когда мне так не хватало тебя, пап. Но уже тогда я понял, что рассчитывать на твое появление нет никакого смысла.

Все свое недовольство я направил в тренировки.

Цзан при этом всячески поддерживал меня. Хотя на его месте должен был быть ты!

Иногда я, конечно, был счастлив, что ты не наблюдаешь моего провала. Особенно если мой соперник был на ранг ниже меня.

Но я больше чем уверен, что ты гордился бы мною, наблюдая, каких успехов я смог добиться за эти несколько недель.

Мастер Су обучил меня таким приемам, что у соперников не оставалось ни единого шанса на победу!

Чего я никак не ожидал, так это встретиться с Кенноном, который каким-то образом очутился в академии в Шанг-Симле. Уверен, без твоего вмешательства тут не обошлось, пап.

А раз так, то по моему возвращению в Бриджпорт нас ожидает серьезный разговор…

Какого черта вообще?

Баллы

Без изменений.
Итого баллов: 11,5.

Панелька

Техническое

Навык садоводства прокачал Люку благодаря аудиоурокам. На скриншоте в саду на панельке есть мудлет.

 

[Withnail]

Люк какое-то время не писал мне, хотя я сразу же отправил ему ответ. Тогда через некоторое время я написал еще одно письмо, но отправить его не успел – пришло вот это письмо от Кеннона.

Базовый лагерь Шанг-Симлы. Драконний дозор, 10/ Бриджпорт. Вишневая улица, 7224

Здравствуй, отец. Ох, даже не верится, что я в Шанг-Симле.

Что ж, не стану томить. Очень надеюсь, что содержание этого письма останется только между нами, ведь, как оказалось, твой сын способен на сомнительные авантюры…

Начну с того, что первые несколько дней отпуска я проводил вполне себе размеренно. В основном, любовался видами Шанг-Симлы с балкона своего номера. Я ведь здесь оказался впервые! Но совсем скоро душа моя стала требовать азарта. Тогда передо мной возникла дилемма: провести все дни отпуска в четырех стенах или найти какое-нибудь захватывающее приключение? Ведь Шанг-Симла известна своими пещерами и сокровищницами, затаенными глубоко под землей или в горах. Разве не здорово?

Поэтому я решил, что если приключения меня сильно утомят, никогда не поздно вернуться обратно в уютную кроватку в своем номере.

Первым делом я заглянул на площадь. Даже не знаю, почему. Может, в тот момент мне показалось, что городская площадь представляет собой средоточие наемщиков, суливших солидное вознаграждение за участие в их авантюрах?

Мои домыслы оказались близки к правде – в лавке одного из старьевщиков (я искал сувениры, но местные жители уж очень сильно прониклись духом рыночной экономики) я краем уха услышал, как некий Чен Хонг ищет храбрую душу…

Разузнав у местных, кто это такой, я без труда смог найти его. В тот момент мистер Хонг – старик с залысиной на голове – упорно доказывал какой-то тетке, что в Залах потерянной армии нет никаких привидений.

Их спор заинтриговал меня.

Поэтому убедить мистера Хонга, что я тот, кто ему нужен, не составило труда – не так много добровольцев готовы были выполнить его поручение. А работа-то непыльная, нужно было всего лишь под покровом ночи проникнуть в подвал местного музея, обнаружить там тайную дверь, отыскать реликвию и вернуться обратно.

Вот это я понимаю приключение! Разве не здорово? Но для начала мне нужна была соответствующая экипировка…

Отвлечь ночного сторожа оказалось несложно. Еще бы, ведь его там не было. Разве не странно?

Спустившись вниз и успешно расправившись с несколькими грудами валунов, я все же смог отыскать ключ-камень.

Он открыл мне проход в следующую секцию. Там мне тоже пришлось знатно попотеть, переставляя массивные статуи горгулий под угрозой стать жертвой напольных ловушек. Ну разве не здорово?

Чтобы найти тайную дверь, а вместе с ней и заветный проход, в тусклом свете факела приходилось тщательно ощупывать каждый сантиметр стены.

Результат того стоил! За очередной такой тайной дверью мне открылась сокровищница правителей Семи царств! Ну разве не здорово?

Однако необходимую реликвию я там не обнаружил. Пришлось и дальше переставлять статуи горгулий и ощупывать стены в поисках заветного переключателя. Хотя как-то раз мне попался колодец, который внес разнообразие в серость всей этой авантюры.

Проплыв немного по тоннелю и выплыв на поверхность, я оказался в еще одной сокровищнице. Я был уверен, что это та самая комната, иначе, к чему вся эта секретность?

У меня в тот момент дух захватило! Убранство сокровищницы потрясло воображение*…

И реликвия была найдена, кстати. Мистер Хонг был благодарен мне и не стал скупиться на щедрое вознаграждение.

Но на этом приключения не закончились, хотя и приняли иной характер. В общем, мистер Хонг попросил меня об еще одном одолжении – нужно было передать сверток некоей Майе Ванг. Адрес был нацарапан на обратной стороне свертка.

Но мисс Ванг оказалась не рада моему присутствию. Еще бы, ведь после вылазки в гробницу я даже не успел принять душ – понесся сломя голову выполнять поручение мистера Хонга.

Об этом я не преминул сообщить Майе, когда она потребовала сверток. Возмущению моему не было предела!

И девушка сжалилась надо мной, пригласив на ночь в дом. Душ оказался полностью в моем распоряжении.

Там же произошел непредвиденный конфуз. Только стоило мне выключить воду и потянуться за полотенцем, как в ванную комнату без стука зашла Майя, чтобы пригласить меня за стол.

Мне-то смущаться было нечего, но вот девушка готова была сгореть от стыда. Небрежно обронила, что ужин готов и поспешно скрылась на кухне.

Ели мы в полной тишине. Смущенность Майи ощущалась повсюду. Я решил ободрить девушку и предложил помыть посуду, мне было не в тягость.

Майя согласилась. Потом сослалась на сериал и ушла в гостиную.

Ты не поверишь, но в Китае тоже очень любят «Одну жизнь, чтобы жить!». Ну разве не здорово?

Майя оказалась под впечатлением, когда я подсел рядом и с интересом стал наблюдать за всем происходящим на экране. А уж когда стал строить теории о том, кто мог убить Ченнинга Младшего на вечеринке в доме Кэпвеллов, то вообще раскрыла рот от удивления.

И такой хорошенькой она стала в тот момент, когда начала делиться своими догадками, что мне страсть как захотелось запечатлеть ее. Так у нас разговор завертелся вокруг моего увлечения рисованием.

Майя задумалась, однако я видел, как приятно ей было услышать, что из нее получилась бы хорошая натурщица. Девушка согласилась, но при условии, что я выполню пару ее поручений – достану для нее керамику и отдам линзы для телескопа в ремонт. Мне предстояла еще одна вылазка в город, и после уютного вечера в гостиной я был готов к новым приключениям.

Мы с Тамико как-то попробовали испечь вафли, и получилось неплохо. Так что я решил отблагодарить Майю свежеиспеченным десертом. Кто знал, чем могла обернуться наша следующая ночь… Но не успел я и шагу сделать из комнаты, как в дверях столкнулся с заведенной Майей.

Она стала причитать, что мне нужно срочно убираться, потому что ее муж вернулся из рабочей поездки раньше положенного срока. К чему была такая спешка я не понимал, ведь у нас ночью ничего не было (не стану отрицать желание обратного). Однако Майя впопыхах попыталась объяснить, что присутствие незнакомого мужчины в доме, да еще и в одних трусах, ее супруг мог расценить не совсем правильно.

Так оно и произошло. Не успел я даже футболку натянуть, как, заметив меня, супруг Майи готов был взорваться от негодования. Спасло меня только вмешательство Майи, которая сначала попыталась разыграть удивление от присутствия незнакомца в гостевой спальне,

но потом, осознав множество несостыковок в своем плане, стала действовать решительно. Убедила мужа, что он у нее единственный и неповторимый, и что больше ей никто не нужен, а я – всего лишь случайный путник, которому потребовался ночлег.

Так-то оно и было. И я уже готов был безоговорочно это признать, отрицая всякое желание переспать с Майей.

Вот только стоило суженому удалиться вниз (не сводя с меня взгляда, преисполненного подозрения), как Майя с жаром схватила меня за руку и спросила, встретимся ли мы снова? У нее были связи в консульстве, и она могла с легкостью продлить мой срок пребывания в Китае…

Ну разве не здорово?

Воодушевившись скорой встречей, я отправился в город. Мне пришлось обратиться к местным с просьбой показать места, где можно было обнаружить керамику.

Не уверен, что это законно, но желание угодить Майе оказалось сильнее. Я очень люблю красоту, чистую и совершенную. А Майя… она как раз обладала такой красотой. Была в ней какая-то притягательность, способная свести с ума.

Иного объяснения тому, что я мечтал провести ночь с замужней женщиной в незнакомой стране, я найти не мог!

В общем, керамику я собрал, а линзы для телескопа отдал местному мастеру.

Ремонт грозился затянуться на целый день, и мне пришлось где-то коротать время. Знаешь, за рынком я обнаружил совершенно потрясающее место – небольшую мастерскую. Там всего за несколько часов мне удалось нарисовать Дейдре картину! Не совсем уверен, что она может оказаться ей по вкусу, но в этой картине мне хотелось запечатлеть все свои внутренние переживания и эмоции. В особенности перед ночью, которую я должен был провести в доме Майи...

Но когда я принес ей линзы, и тем самым выполнил свою часть уговора, меня ожидало разочарование – вместо рисования с натуры я должен был отправиться обратно в город, чтобы убедить местных жителей выключать свет по ночам. Ну разве не облом, пап?

Черта с два! Я решительно напомнил Майе про наш уговор – сначала она мне позирует для рисунка, потом уже все остальное.

Майя согласилась, вот только… Я все не так представлял себе. Совершенно не так! Не в том смысле, что я рассчитывал на продолжение в кровати наверху (вернее, еще утром я об этом мечтал, но к вечеру мои желания приобрели иной характер, стоило взяться за холст и кисточку) – мне очень хотелось попытаться запечатлеть всю красоту девушки. Всю красоту, пап, ну, если ты понимаешь, о чем я.

Вот только Майя оказалась против. Заявила, что в соседней комнате вообще-то сидит ее муж, который точно не будет в восторге от ее роли натурщицы в стиле ню.

Одежда только мешала. Что ж, какие-то детали мне пришлось дорисовывать навскидку. А Майе я конечный рисунок не показал – это не в моих правилах.

Утром я проснулся с совершенно безумной мыслью, но Майя, не дослушав до конца, обозвала меня извращенцем и выставила за дверь. Разочарованию моему не было предела. Сразу захотелось вернуться домой.

Даже стыдно признаваться в этом. Ох, я не стану переписывать это письмо в шестой раз!!!

Наша встреча с Майей должна была закончиться как-то по-другому. Разве она не страдала от несчастного брака? Разве не хотелось ей хоть как-то разбавить яркими красками свою серую жизнь? Эти мысли заполонили мою голову еще в тот момент, когда я предстал перед Майей в душе, ну а потом… Все как-то завертелось, и я окончательно запутался, чего же я хотел от этой встречи.

Я отправился в центр в надежде спрятаться в каком-нибудь кабаке, а наткнулся на старушку, которая зазывала народ посмотреть тренировочный бой в академии. Почему бы и нет?

Там-то я и встретил Люка, который метелил какого-то старика.

И я бы с удовольствием рассказал тебе, что было дальше, но это уже другая история.

Баллы

Без изменений.
Итого баллов: 11,5.

Панелька

Техническое

*притворимся, что это так))

 

[Withnail]

Академия боевых искусств «Феникс». Северный дозор дворца, 1 / Бриджпорт. Вишневая улица, 7224

Когда я увидел Кеннона, то глазам своим не поверил. Больше всего в тот момент хотелось увидеть тебя, пап, и возмутиться: «Как ты мог со мной так поступить?». Я просто вне себя от злости, отец.

Кеннон будто не заметил моего недовольства. Стал поздравлять с победой в поединке. Потом предложил отпраздновать нашу встречу и успешный бой.

Обаяния этому парню не занимать. Потому что я даже не помню, как именно очутился с Кенноном в том баре! БАЦ – и всё! На предложение выпить я ответил категоричным отказом. БАЦ! И вот, с рюмкой в руке, я уже рассказываю своему сводному братцу, как сильно расстроен из-за отсутствия Хо-Янг.

Должно быть, так выпивка подействовала, ты не подумай, что я вдруг проникся братским чувством к Кеннону.

Он внимательно меня выслушал, потом твердо заявил, что за свое счастье надо бороться. Это подкупало, знаешь ли. И вот дернул меня черт спросить, а что такое счастье для Кеннона. Пришлось выслушивать историю про то, как сильно он хочет, чтобы его картины висели в выставочном зале галереи Бриджпорта. Одного таланта мало – нужны были деньги, а еще диплом…который не получить без денег. Для Кеннона все упиралось в деньги.

И вот тут я нисколько не пожалел, что завел эту тему. Кеннон проболтался, что хочет взять у тебя взаймы.

Знаю, ты предпочтешь закрыть на это глаза, но не кажется ли тебе это странным? Черт, пап, да проснись же ты! Кеннону нужны были деньги, твои деньги, а не отцовские чувства, поддержка и прочая ерунда, которой он задурил тебе голову.

Кеннон – лживая скотина. Алчность его не знает границ.

Об этом я не преминул сообщить братцу. Я высказал ему все, что о нем думаю.

---

А через день или около того я получил от Люка другое письмо. Вопреки его воле, выраженной в следующем письме, почта работала превосходно.

---

Академия боевых искусств «Феникс». Северный дозор дворца, 1 / Бриджпорт. Вишневая улица, 7224

Привет, пап.

Очень надеюсь, что мое предыдущее письмо не дойдет до тебя. Потому что мне очень стыдно. Во многом потому, что я сделал поспешные выводы.

Поначалу мне так не казалось. Все выглядело логично. Особенно утром, когда я проснулся за столиком в том баре и не увидел рядом Кеннона. Я подумал, что он не вынес правды и предпочел скрыться.

Но остаток дня я все равно чувствовал себя паршиво. Не то потому, что раскрылся мерзавцу, не то потому, что позволил себе высказать всё, что думаю. Обычно я предпочитаю недоговаривать...

От праздных размышлений отвлек поединок, организованный Цзаном. К бою я оказался совсем не готов.

Но аспирин творит чудеса! Я снова одержал победу, пап.

Однако радости по этому поводу я не испытывал. Я словно переступил тот порог, когда по окончанию поединка тебя волнует похвала мастера и повышение рейтинга. Помня, какое уважение проявил ко мне Ай Рэй, с не меньшим уважением я отнесся к поражению своего соперника. Его техника была великолепна.

Потом я подумал про Кеннона. Заслуживает ли он моего уважения? Конечно, нет! И твоего уважения тоже.

Так я подумал…

Кеннон выловил меня в перерыве между поединками и показал на свою сумку, набитую древними монетами и какими-то необработанными камнями.

Плата местных жителей за его работу. Все это время Кеннон выполнял разнообразные поручения, чтобы заработать на оплату учебы в университете. Не только для себя, а для нас обоих.

Я не понимал, к чему такая щедрость. Я чуял подвох. Но Кеннон заверил меня, что не хочет показаться каким-то меркантильным человеком. Ещеон не хотел ссориться со мной.

Кеннон добавил, что всегда мечтал о брате. И ему будет приятно, если за высшим образованием мы отправимся вместе. Объяснять, зачем мне заканчивать университет, Кеннон не стал. Предоставил возможность самому подумать об этом. Напомнил, правда, про Хо-Янг.

И тут я понял. Предложение Кеннона было как раз тем предложением, от которого невозможно было отказаться. Мне хватило одного лишь представления, как я возвращаюсь в Бриджпорт вместе с Хо-Янг. Что я ей покажу? Что смогу ей дать? Ничего.

Кеннон был прав. Мне нужно было подумать о своем более далеком будущем. Университет виделся приемлемым вариантом. Я мог бы поступить на экономический факультет, чтобы состояться как профессионал, и обеспечить нам с Хо-Янг достойную жизнь. Не хочу, чтобы она в чем-то нуждалась. А раз так, то работа на кладбище совершенно неподходящий вариант.

После этого осознания я не совсем понимал, как следует реагировать. Ну не полезу же я к нему обниматься!

Поэтому ничего лучше я не придумал, чем потащить брата в Храм Неба. Дорога туда занимает больше часа, и я мог подумать, что бы такого сказать Кеннону, как бы извиниться за все свои слова. Но ничего толкового я не придумал. За меня все сделал вид, открывавшийся с вершины храма. Тот вид стоил тысячи слов извинений или благодарностей, а может, даже больше…

Я сказал Кеннону, что мне жаль, но брат не дал мне договорить – попросил помолчать. Ну а я в тот момент твердо решил, что по возвращении попробую заработать что-нибудь на продаже овощей и фруктов из своего сада. Напомни Тамико, что она обещала приглядывать за садом в мое отсутствие.

Так бы мы и простояли там до самого вылета из Китая, да вот только Кеннон решил перед вылетом навестить загадочную Майю, о которой рассказывал мне еще в баре. Наверное, его, как и меня когда-то, от одного вида с вершины Храма Неба переполняло чувство, которое сложно описать, да и не хочу я этим заниматься.

Все равно, как и всегда, все испортил. Кеннон попросил меня подождать его в такси, но я так хотел в туалет…

… что вошел в дом к Майе в самый неподходящий момент. В итоге Майя со злостью оттолкнула Кеннона и обозвала нас извращенцами.

Теперь брат злится на меня. Вполне справедливо. Надеюсь, у нас получится снова восстановить ту связь, что я ощутил в Китае. Или я просто себе что-то напридумывал?

---

Я не стал отвечать на последние два письма Люка. Когда я получил первое письмо, то знал, что в скором времени он убедится, что Кеннон неплохой парень. Я сохранил эти письма специально для тебя, Джек, чтобы ты понял, как бывает важно давать людям второй шанс. И насколько опрометчиво быть категоричным, не разобравшись должным образом в сути вещей.

Жаль, что мои письма Люку и Кеннону не сохранились. Но на содержание истории это не повлияет.

Что же..

---

Пока вас не было дома

За время отсутствия Люка и Кеннона произошло много всяких разных событий.

Поначалу ничего такого. Тамико, верная обещанию Люку следить за его садом, целые дни проводила в теплице. По ее признаю, общение с растениями доставляло ей гораздо больше удовольствия, чем общение с Леанной.

Ох, не было ни дня, чтобы сестры не поругались. Леанна ни в какую не собиралась уступать и мириться с мыслью, что в ее комнате, среди всех ее книг и вещей, может жить кто-то еще.

Пока дело не дошло до драки, я решил в срочном порядке заняться ремонтом комнаты Тамико.

Спустя неделю у меня получилось обрадовать дочь. Тамико даже припрыгнула от счастья. Теперь у нее была собственная комната. И кровать. И она могла громко слушать любимую музыку когда угодно.

А еще играть с Танком, которого Леанна терпеть не могла – шерсть на кровати ее раздражала.

Леанна же теперь могла спокойно валяться в кровати целыми днями, обдумывая сюжет новой книги.

Я был уверен, что у дочери все получится. Конечно, Леанну нельзя было назвать приятным в общении человеком, но в этом-то и крылся секрет успеха ее первой книги. Только такую книгу, как «Живая мертвая», мог написать такой человек, как Леанна! Меня никак не покидало ощущение, что все эти ссоры словно подпитывали ее, вдохновляя на новые сюжеты.

«Живую мертвую» я прочитал тайно от Леанны. Сам не знаю, с чего решил, что это будет хорошая идея…

То был первый экземпляр автору, издательство должно было вот-вот пустить книгу в тираж. Я знал об этом, потому что сам оплачивал публикацию, если ты помнишь. В любом случае, это событие не могло остаться без внимания, и я решил организовать скромную вечеринку. Попросил помощи у Тамико, в надежде, что маленькое празднование хотя бы немного примирит сестер. Да и Леанне не мешало отдохнуть.

Идея с вечеринкой казалась хорошей идеей. Вечером я попросил Леанну отвлечься от компьютера и спуститься вниз. Когда Леанна вышла к нам, у нее как-то странно дернулся рот. Исказилось лицо.

Затем дочь согнулась пополам, с трудом подавив рвотный рефлекс.

А потом, завидев свеженький экземпляр своей книги, Леанна словно с цепи сорвалась – набросилась с бранью на Тамико.

Мне тоже досталось. Леанна сокрушалась, недоумевая, как мы вообще посмели - нет не прочитать, - а ВЗЯТЬ ее книгу? Никто не смел прикасаться к ее книге, пока она первая не сделает это.

Я готов был сорваться в ответ, но мне стоило огромных усилий, чтобы усмирить собственную злость.

Мы с Тамико потратили время и силы, чтобы постараться сделать Леанне приятно, при этом претензии Леанны не были лишены смысла. Как отцу, мне важно было прислушиваться к ее словам.

Еще важнее было помириться.

И, кажется, я нашел ключик. Когда Леанна громко хлопнула наверху дверью, я подождал какое-то время, а потом поднялся к ней. Тихонько постучал в дверь и приоткрыл ее – глаза тут же защипало от сигаретного дыма. Леанна с сигаретой в руке молча уставилась в стену, развалившись на своей кровати.

Я хотел извиниться – урок все-таки был усвоен. Леанна лишь махнула рукой, словно ее уже не это волновало. Теперь ей стало интересно, что я думаю о ее книге.

Остаток ночи мы говорили о том, насколько жуткой оказалась ее первая повесть. История про девушку, которая вдруг оживает после своей смерти в гробу, выбирается из собственной могилы, а потом пробует жить нормальной жизнью, несмотря на постепенно разлагающееся тело, не могла быть не жуткой.

Хотя во всем этом мне, определенно, виделся скрытый смысл. Но Леанна не готова была зайти в своих обсуждениях так далеко.

Я не терял надежду, что Леанна когда-нибудь раскроет передо мной свою душу. Чего я не ожидал, так это того, что Тамико замкнется в себе. А началось все в то утро, когда мы узнали о кончине Пин, ее матери.

Баллы

Без изменений.
Итого баллов: 11,5.

Панелька+техническое

Панелька

На протяжении последних отчетов активно скупал омолаживающее зелье молодости в комиссионке эликсиров.

Омоложение Люка.

Омоложение Тамико.

Омоложение Леанны.

Омоложение Кеннона. В багаже у Кеннона оказался еще один эликсир, которым я воспользуюсь совсем скоро.

Разместил возле дома Фонтан молодости, чтобы Мэтту не приходилось каждый раз в спешке ездить в парк.

 

[Withnail]

Как помочь Тамико?

О смерти матери (как позже выяснилось, Пин тихо ушла во сне) Тамико узнала благодаря загадочному звонку. Личность звонящего я так и не узнал, да и не это было важно – больше всего я переживал за состояние дочери. Тамико целый день не выходила из комнаты, запершись в ней.

А на следующий день, когда состоялись похороны Пин, ко мне вышла совершенно другая девушка, так не похожая на прежнюю Тамико.

Тогда странный выбор гардероба я списал на траур, который переживала дочь. Ведь каждый из нас вправе по-своему выражать скорбь.

Меня охватило двоякое чувство. Я вроде и вздохнул с облегчением, ведь Тамико нашла в себе силы подняться с кровати, но в то же время меня беспокоило сильное волнение. Как дочь переживет такую страшную потерю? Уже на кладбище я вспомнил всю свою гамму чувств, когда хоронил твоего дедушку, Джек. Это было так тяжело. Словно внутри тебя образуется червоточина, угрожающая при удобном случае все уничтожить. Так сильно захотелось сделать что-то хорошее для своей дочери.

Что-то такое, что могло бы извести ее червоточину. Вечер тогда выдался теплым, и я не придумал ничего лучше, чем вытащить дочку на пляж. Глядя на песок, просачивающийся сквозь пальцы, Тамико, так мне показалось, смогла привести свои мысли в порядок.

Она вспомнила, как однажды они с Пин отправились в Аль-Симару… Я внимательно слушал рассказ дочери, помогая ей строить песочный замок. Счастливые воспоминания могли помочь ей приглушить душевную боль.

Кстати, на пляж мы тогда поехали не одни. Компанию нам составила Леанна. К сожалению, рассчитывать на искренность и поддержку с ее стороны не приходилось…

Зато дома нас радостно встретил Танк. Вот чья искренность не вызывала подозрений. Казалось, только ему Тамико была готова поведать обо всем, что терзало ее душу.

Я тоже предпринимал попытки поговорить с дочерью по душам, но внезапная кончина Танка окончательно пресекла на корню все мои попытки подобраться к дочери. Это было так неожиданно. Вроде совсем недавно он радостно встречал нас в прихожей, постоянно путался в ногах, любил сидеть на коленях и будил лаем по утрам, и вот его не стало.

Было очень грустно. В свое время Танк спас меня от депрессии.

А теперь его смерть оказалась тяжелым ударом для Тамико. После потери верного друга с дочерью стало происходить что-то невероятное – в те редкие моменты, когда я видел, как сильно она хочет поговорить о наболевшем, Тамико не могла сделать этого. Она стала терять слова!

Сначала целые предложения сменили односложные фразы. Потом просто набор слов, никак не связанных между собой. Затем редкие междометия и местоимения. После – беззвучие.

Я делал все, что мог, чтобы хоть как-то помочь Тамико, показать ей свою поддержку. Я читал ей на ночь, а по утрам увозил на пляж или в парк, но тщетно. Прибегать к помощи психиатра не решался – когда я уж было отчаялся и завел об этом речь, Тамико убежала из дома.

Тогда мне удалось вернуть ее домой. Домашнее печенье не смогло оставить дочь равнодушной.

Но совсем скоро стало ясно, что одним печеньем и вылазками на пляж тут проблему не решить. Я больше не мог смотреть на то, как моя дочь ни с того ни с сего начинает зазывать Танка

или весьма странным образом предпочитает проводить время наедине с собой...

Я хотел посоветоваться с Леанной о том, как нам можно помочь Тамико. В тот момент мне не хватало уверенности, признаю. Но Леанну все это не волновало. Какая злость захлестнула меня в тот момент! Леанне совершенно не было дела до всего, что происходило вокруг нее за последние дни. Такое бессердечие и равнодушие со стороны Леанны ъвывело меня из себя. Мы сильно поругались.

Чуть позже Леанне все-таки пришлось обратить внимание на то, что с ее сестрой происходит что-то страшное. В одну прекрасную летнюю ночь Тамико вдруг решила развести огонь в камине! Сильно обожгла себе пальцы…

Пока Тамико не причинила еще больший вред себе или окружающим, я, отчаявшись в попытках вразумить дочь и помочь ей, решил, что это подвластно только специалисту. Проблема принимала серьезный оборот.

А следующим утром Тамико чуть не спалила наш дом…

…хотя стоит признать, что на секунду мне показалось, будто я увидел проблеск чего-то ясного и разумного в ее глазах. Ведь Тамико с такой скоростью помчалась за огнетушителем, что я и глазом моргнуть не успел, как пламя было потушено. Может, она и не собиралась устраивать поджог?…

Больше всего меня раздражало то, что я понятия не имел, что было у дочери в голове. Она ведь отказывалась говорить! Или просто не могла?

ВЕЧНОЕ СОЛНЦЕ. ВЕЧНАЯ ТЬМА.
ВСЕ ГЛУБЖЕ И ГЛУБЖЕ.
ЗОЛОТО.
ПЛАМЯ.

Как сейчас помню, она снова и снова писала эти слова в тетради и показывала мне. Но я ничего не понимал.

В общем, после инцидента с камином я решил довериться профессионалу. Воспользовавшись моментом, когда Тамико уснула, я отправился в город к единственному человеку, который мог помочь нам.

Я говорю о Диане Джонс. Странно, да? Я ведь дал слово, что никогда больше не появлюсь в ее жизни. Но у меня не было выбора – Диана обладала целым клубком связей, и наверняка имела номер так необходимого Тамико специалиста. Ох, признаюсь, я был даже готов пойти на шантаж, чтобы моя дочь могла получить помощь.

Но дверь мне открыла не та Диана.

Так я в третий раз встретился с Дайаной Джонс. Моей дочерью. Технически моей дочерью.

Она была так удивлена моему визиту. Не ожидала, что я осмелюсь вернуться в их дом еще раз. Что ж, я почувствовал себя паршиво, ведь наша последняя встреча с ее матерью закончилась на плохой ноте…

Но Дайану волновало не это. Смерив меня взглядом, Дайана изрекла, что все поняла еще в ту самую ночь.

Не трудно было догадаться, о чем она говорит. Я начал было оправдываться, что Диана взяла с меня слово хранить эту тайну, но Дайана прервала меня. Сказала, что мать все рассказала ей. И Джонни она тоже во всем призналась.

Потом последовал рассказ о том, как после признания Джонни с Дианой изо всех сил пытались сохранить видимость благополучия и счастливого брака – публичному человеку вроде Джонни не нужны были лишние пересуды накануне очередной избирательной компании…

По стоящим в углу чемоданам я понял, что признание Дианы состоялось совсем недавно. Дайана подтвердила мою теорию – она решила съехать от родителей, чтобы переварить всю навалившуюся на нее информацию. Ей нужно было многое осознать и принять.

Слушая Дайану, я совсем забыл и о Тамико, и обо всем, что произошло за последние дни. На какое-то время рассказ Дайаны полностью поглотил меня, вызывая желание помочь девушке. С чего вдруг?

Но вопрос Дайаны заставил меня вспомнить цель своего визита. Девушка поинтересовалась, что заставило меня снова прийти сюда. Добавила, что это были явно не отцовские чувства.

Что ж, я рассказал Дайане обо всем, что произошло.

Она внимательно выслушала меня, а потом сказала, что может помочь Тамико. Девушка готовилась к поступлению в Школу науки Буше и кое-что смыслила в человеческой психологии. Случай с Тамико ее заинтересовал.

Решив, что занятая личными проблемами Диана вряд ли станет помогать мне, я согласился на помощь Дайаны. К тому же она нуждалась в жилье, и я решил помочь ей.

Так что домой я вернулся не один, вот только не обнаружил там Тамико.

Баллы

Без изменений.
Итого баллов: 11,5.

Панелька+техническое

Панелька

По сюжету Кеннон и Люк пребывают в Китае, но технически каждый из них занят своим делом.

Кеннон рисует картины, чтобы заработать балл за освоение навыка и достижение ИП Художник и чтобы было чем украсить голые деревянные панели в гостиной и коридоре. Все его картины покажу потом))

Люк занимается садоводством. Параллельно прокачиваю ему навык обаяния через аудиоуроки, чтобы заработать дополнительные кредиты при поступлении на факультет бизнеса.

Вообще я планировал обыграть развитие навыка еще в Шанг-Симле, но отказался от задумки. Оставлю тут скриншот, чтобы обилие панелек о повышении навыка не стало удивлением.

 

[Withnail]

Базовый лагерь Аль-Симары / Бриджпорт. Вишневая улица, 7224

Когда мы ездили на пляж, за что я хочу сказать тебе спасибо, ведь мне очень надо было навести порядок в голове, а ничего так не помогает, как шум прибрежных волн и теплый песочек, в общем, когда мы ездили на пляж и я позволяла песочку просочиться сквозь мои пальцы, я подумала о том, как быстротечно время, ведь если ты помнишь ту мою историю о путешествии в Аль-Симару вместе с мамой, то я сразу тебе напомню, что прошло уже больше десяти лет!!!

Иначе говоря, я снова и снова вспоминала Аль-Симару.

Я не могла больше жить с постоянными мыслями о том, как мне не хватает мамы и как сильно я скучаю по Танку, поэтому я решила снова вернуться в Аль-Симару, где круглый год светит солнце, и на душе становится как-то тепло. Интересно, а если вампиры существуют, и они есть в Египте, как они выживают?

Я бы очень хотела подружиться с вампиром и узнать это у него, пыталась у Леанны узнать, ведь она пишет страшные книги и часто гуляет по кладбищу, ей должно быть все это известно, но она и разговаривать со мной не стала, только накричала, чтобы я не трогала ее вещи, а ты про вампиров ничего не знаешь, да и занят постоянно.

С каждым днем я пытаюсь разобраться в себе, пытаюсь понять, как так произошло, что я напрочь забыла, как говорить слова, как пережить то, что со мной произошло, но ничего не могу поделать с этим, знаешь, это как попробовать разгадать загадку Сфинкса!!!

Сначала может показаться, что ничего не выйдет, хотя огненными ловушками меня не напугаешь, я ведь пожарником хочу стать и обязательно стану, а огонь в гробнице пусть и плохой, но не пугает,

так же как не пугают меня и электроловушки, после которых кажется, что ты нашел то, что тебе так необходимо - золото,

ну или, иначе говоря, обрел себя, как в моем случае. И вдруг новая пакость – мумия, охраняющая свое золото, и невозможно избавиться от ее присутствия, ведь саркофаг находится в Сфинксе,

а значит мумия – его часть, пусть жуткая и страшная, но все-таки тесно связанная с ним!

Сначала я этого не понимаю. Обнимашки?

Но потом появляется вторая мумия, настроенная далеко не мирно,

а за ней третья,

и все они жуткие, настолько жуткие, что я не хочу иметь с ними ничего

общего, но не могу, потому что уже залезла в Сфинкс, и мне придется разбираться с ними, с мумиями, охраняющими сокровище, в котором я нуждаюсь как никогда раньше.

Я устаю, но не потому,

что я отчаялась найти заветное сокровище, а потому что мои силы истощены, и мне нужно приободриться, ведь Сфинкс очень сложен, и у меня не получится просто так разгадать его загадку и найти ту самую дверь, которая приоткроет

таинственную завесу хоть чуть-чуть.

Я хочу стараться изо всех сил, я хочу дойти до конца, потому что у меня нет особого выбора, ведь иначе я так и останусь там, в безмолвной тишине и темноте, где будет множество других мумий!!!

Но темнота меня не пугает, я не сдаюсь, и в конце концов нахожу заветное золото, но это не драгоценность, ведь на самом деле я не в Сфинксе, пап, я переживаю нечто большее, и заветное

золото оказывается тем самым пламенем. Которого так не хватает мне. Это хороший огонь,

не такой плохой, каким он был при входе, и я не хочу потушить его, а могла бы, ведь я не боюсь огня и хочу стать пожарником. Если огонь хороший, то он нужен мне, он мне даже нравится. И Сфинкс уже не выглядит таким пугающим и запутанным.

Письмо обрывалось...

И так паршиво я почувствовал себя в тот момент, когда закончил читать его. Вроде бы я и старался сделать все, что было в моих силах, чтобы помочь ей, но, видимо, попыток оказалось недостаточно.

Времени на подумать не оставалось. Конечно, ни в какую Аль-Симару Тамико не улетела – у нее не хватило бы денег. Пин не оставила после себя наследства, а страховка не смогла покрыть затраты на ремонт после пожара – пришлось потратить часть накоплений.

Но я знал лишь одно место, где могла быть Тамико. Как я и предполагал, наскоро настрочив то письмо, дочка отправилась в свой старый дом. Возможно, риэлторское агенство не успело найти нового квартиросъемщика, иначе у дочери могли быть проблемы…

Там я ее и нашел, держащую в руках фотоальбом с фотографиями из Аль-Симары.

Я боялся, что напугаю Тамико и она снова убежит. Но она не боялась – подошла и все так же молча обняла меня. Я в тот момент ощутил всю тяжесть на ее душе.

Обнял ее в ответ.

А потом нас прервал чей-то голос. Молодая девушка, застывшая в дверном проеме с сумками в руках, в замешательстве уставилась на нас.

Мы на нее.

Тишину нарушило недоумение незнакомки, мол, какого дьявола мы забыли в её доме.

И тут все мои опасения подтвердились: после смерти Пин у этого дома сменился арендатор! Получалось, что Тамико влезла в чужой дом.

Проклятье! Рассыпаясь в извинениях, я схватил Тамико за руку и выбежал на улицу, пока дело не приобрело серьезный оборот с участием полиции. В глубине души я надеялся, что подобных выходок со стороны Тамико больше не повторится.

Баллы

+ 0,5 – за 500 собранных древних монет
+ 0,25 – за 10 новых видов камней, найденных Тамико (подтверждение далее).
Итого баллов: 12,25.

Панелька+техническое

Панелька

Я до сих пор пребываю в некотором замешательстве от этой записки, но не выложить ее я не мог. Не знаю, насколько получилось у меня придать безумию Тамико хоть какой-то смысл, но ее поездка в Аль-Симару была продиктована исключительно прагматическими соображениями.

Во-первых, мне был остро необходим портативный душ в большом количестве! Штука незаменимая, когда в доме проживает шесть симов.

Во-вторых, хочу попробовать собрать всю коллекцию камней. Пока начинаю с этого.

 

[Withnail]

Знакомьтесь: Дайана Джонс

Знакомьтесь: Дайана Джонс

Добро пожаловать, Дайана. Прощай, Кирби

Перед переездом Дайаны я навел дома порядок.

Свободных комнат не осталось, и я готов был уступить свою, перебравшись в гостиную, но Дайана настояла, чтобы ее кровать располагалась в комнате Тамико. Так она рассчитывала поближе познакомиться с сестрой, ну и с ее проблемами. Думаю, у Дайаны был какой-то план, не иначе.

Тамико же нисколько не была против такого соседства. Как-то за обедом протянула мне блокнот с записью: «Дайана мне очень нравится». Я был рад, хотя до сих пор интересно, как у Дайаны получилось найти общий язык с пребывающей в молчании Тамико?

Леанна же к появлению сестры отнеслась со свойственным ей безразличием. Узнав, что Дайана поселилась в комнате Тамико, она лишь покрутила пальцем у виска и добавила, что еще одной чокнутой этому дому точно недоставало. Полагаю, глубоко в душе Леанна все же радовалась…что никто не стремится заселиться к ней в комнату!

Кстати, спустя всего пару дней Леанна закончила свою следующую книгу «Красота смерти». Одно книжное издательство заинтересовалось историей про психически неуравновешенную поп-диву, которая ради победы в конкурсе красоты готова устранить всех конкуренток. Вот только издательство рассматривало эту книгу как рассказ, хотя Леанна считала, что это полноценный роман. Твердая позиция редактора оскорбила дочь, которая все свое недовольство преобразовала в несколько гневных комментариев на сайте издательства…

Дайана тем временем приступила к терапии. Я-то думал, что она будет использовать какие-то аппараты со множеством проводков, чтобы попытаться проникнуть вглубь сознания Тамико, но…

…Дайана прибегла к менее радикальным средствам. Она была глубоко убеждена, что понять причину расстройства Тамико можно только в том случае, если удастся заглянуть в ее бессознательное, а сделать это можно было только одним способом – с помощью творчества! Дайана считала, что наше воображение берет образы из окружающей среды или пережитого опыта, поэтому, чтобы помочь сестре, она надеялась увидеть что-то определенное на рисунках Тамико.

Уже после первой работы Тамико Дайане многое стало понятно, но пока она ничего не говорила.

Во многом потому, что большую часть времени проводила за шахматным столиком. Была у нее такая слабость, против которой никто из нас ничего не имел.

Пока каждая из дочерей занималась своим делом, я тоже решил не отлынивать и вернулся к работе.

С каждым разом недовольных клиентов становилось все меньше, и это не могло не радовать.

И если с работой все складывалось более-менее удачно, то на личном фронте мне поджидал неоднозначный сюрприз.

Я был так воодушевлен присутствием Керта в моей жизни, что как-то раз решился на серьезный шаг. Вспоминая нашу с Кирби былую близость, которая с появлением Керта имела все шансы на преобразование во что-то большее, я собирался предложить Кирби переехать с сыном ко мне. Но Кирби опередила меня, сообщив о своем решении перебраться в Санлит Тайдс…

Когда Кирби стала рассказывать о переезде, да еще с таким воодушевлением, то стало ясно – для меня в этом славном плане места не было. Я не стал выпытывать у нее какие-то детали или просить дать мне шанс – если бы Кирби это было нужно, она бы непременно сама сказала мне об этом. Оставалось, стиснув зубы, принять ее слова без права отлагательного вето, как иногда выражалась Кирби.

А вот Керт расстроился. Он не хотел уезжать, а я не мог поехать с ними. Поэтому пообещал, что следующим летом буду ждать его у себя в гостях, ну или сам навещу их с мамой в Санлит Тайдс.

Керт тут же обрадовался. Стал грезить мечтой о том, как мы опустимся с ним на дно океана в поисках ракушек. Даже свой водолазный костюм вытащил, представь только!

Кирби была не против нашего договора. Потом отвела меня в сторонку и извинилась, что так резко огорошила вестью о переезде - вся эта спешка была обусловлена свободной вакансией в мэрии Санлит Тайдс. Кирби надеялась, что на наших с Кертом отношениях этот переезд никак не отразится, ведь мальчику так нужен отец, а ей… Кирби так и не договорила.

Тем временем Дайана продолжала осваиваться в новом для себя обществе. Удивительно, с какой легкостью эта девушка могла подобрать ключ к любому человеку. Леанна готова была признать новоявленную сестру «сносной». Все потому, что обе были не в восторге от пары Идена и Круз в «Одной жизни, чтобы жить».

А еще сестер сблизила любовь к домино.

Вот только у страдающей рассеянностью Леанны не было никаких шансов против сосредоточенной Дайаны.

Стоит ли говорить, как сильно Леанна была раздосадована очередным проигрышем? Хотя это еще будет мягко сказано. Леанна после того случая решительно отказывалась разговаривать с Дайаной.

Дайана же пыталась помириться с сестрой. Однажды вызвалась починить ее сломавшийся компьютер, но тщетно.

После каждой попытки Дайаны заговорить Леанна демонстративно отправлялась в ванную и начищала свои зубы по нескольку раз, ох.

Тамико же все эти перипетии в отношениях сестер нисколько не трогали. Каждый вечер она неизменно выбиралась на прогулку.

А однажды привела домой бродячую собаку (ну и блох в придачу). Дайана считала это хорошим знаком – раз Тамико, терзаемая скорбью по недавней утрате, была готова поделиться своим чувством с кем-то еще, значит, был шанс помочь ей.

Даже если речь шла о бродячей собаке.

Или нескольких. Совсем скоро Тамико перезнакомилась со всеми бродяжками округи.

Я решил положиться на чутье Дайаны и не стал противиться присутствию бродячих животных в нашем доме. А еще чутье мне подсказывало, что совсем скоро из Китая должны были вернуться Люк и Кеннон.

Баллы

Без изменений.
Итого баллов: 12.

Панелька+техническое

Панелька

Покупка зелий.

 

[Withnail]

Возвращение домой

Я надеялся, что возвращение Кеннона и Люка из Китая хотя бы на короткое время сплотит всех нас. Но этого не произошло. Ты не поверишь, Джек, но братья смогли увидеться с той же Дайаной лишь спустя несколько дней после возвращения!

Обо всем по порядку.

Не успел Кеннон переступить порог своей комнаты, как ему позвонила Дейдра. Она хотела узнать про картины – срок сдачи заказа вот-вот должен был подойти к концу.

С новыми силами, которые обрел во время путешествия, Кеннон приступил к работе. Казалось, на какое-то время он совсем забыл про сон, питание и порядок в комнате, которая стала напоминать старый чулан, где можно спрятать тело. Ну, так Леанна говорила.

Кстати, одну из картин брата она забрала к себе в комнату и повесила прямо перед кроватью. Леанна всякий раз упоминала, что картина вдохновляет ее.

Люк же, еще терзаемый чувством обиды на меня, все свободное время проводил в теплице.

Казалось, всеми впечатлениями от поездки он охотно готов был поделиться с помидорами и картофелем, нежели с родным отцом.

Но мне удалось уличить момент и разговорить сына. Я начал с извинений, ведь отправив вместо себя Кеннона, я рассчитывал, что совместная поездка укрепит их с Люком отношения. Отчасти мой расчет оправдался, но Люка все еще не покидали тревожные мысли. Снова! Тогда мне показалось, что совместная учеба в колледже сможет расставить все по своим местам.

Ещеу Люк был сильно расстроен кончиной Танка. Поразмыслив, я попробовал собрать всю банду вместе, но это оказалось не так-то просто.

Дайана постоянно куда-то уезжала. Она никому ничего не говорила – садилась в машину и уезжала на рассвете. Уже потом я узнал, что все это время дочь проводила со своей матерью, с Дианой. Уверен, им было что обсудить, ведь Дайана так внезапно переехала ко мне, даже не поставив в известность родную мать.

Отговаривала ли ее Диана от этого шага? Просила ли вернуться домой? Этого я не знаю.

Кеннон продолжал выполнять заказ Дейдры. На его счастье, картины рисовались легко, и сын смог уложиться в отведенное время. Дейдра результатом работы оказалась довольна.

Но внезапно вылетевший из кучи холстов рисунок обнаженной Майи Ванг ввел ее в ступор. Как и Кеннона…

Всего мгновение,

за которым последовал томный взгляд Дейдры,

и вот она уже стояла без одежды прямо перед моим сыном, недоумевая, чем может быть хуже какой-то там Майи.

Об этом мне потом Кеннон рассказал, когда решил, что в наших разговорах недостаточно откровений – как оказалось, после той страстной встречи у них с Дейдрой закрутился роман. Конечно, новый заказ Дейдры не заставил себя долго ждать, как и ее обещание устроить Кеннону выставку работ в галерее…

Пока Кеннон и Дайана были заняты своими делами, я попробовал исполнить свой отцовский долг. Однажды, не принимая никаких возражений, вывез Леанну, Люка и Тамико в парк на Летний праздник.

Леанна пыталась убедить – то ли саму себя, то ли нас, – что умеет кататься на роликах.

Тамико доверилась Люку и позволила разукрасить себе лицо. Получилось, мягко говоря, не очень, но дочь была в восторге.

Побежала собирать цветы и ловить всякую живность.

В ее комнате и так не осталось места – Дайана частенько дарила Тамико то бабочку, то грызуна. Она считала, что Тамико остро нуждается в ком-то, о ком сможет позаботиться, иначе как можно было объяснить всех тех животных, которых постоянно рисовала ее сестра?

Ну а глядя на то, с какими восторгом Тамико разглядывала птицу, которую удалось поймать, я был не против прибавления в нашей семье.

Тем временем мы с Люком коротали время на поле для гольфа. Я старался по максимуму использовать то время, которым мы располагали с сыном.

Работа в саду

или ночные смены в мавзолее забирали у сына слишком много времени и сил.

Хотя на визит к Матильде Люк время все-таки нашел - хотел рассказать про зачисление в Школу бизнеса. Правда, потом поведал мне, что Матильда не шибко-то была рада, что ее сын поедет учиться в колледж…

Ну а я Люка поддержал. В том числе и в финансовом плане.

И все остальные тоже не остались равнодушны к их с Кенноном идее. Однажды нам-таки удалось собраться всем вместе, а помог в этом свеженький сезон «Одной жизни, чтобы жить». Пребывая в волнующем предвкушении, мы уютно расположились в гостиной. Пусть и на такое короткое время, но мыльная опера собрала нас в одной комнате дольше, чем на один час, а реклама позволила обменяться друг с другом последними новостями, кому-то - познакомиться поближе.

Кеннон был в восторге от знакомства с Дайаной. Люк все еще пребывал в смущении от их последней встречи. Потом вместе с Кенноном сообщил всем остальным о своем решении поступить в университет.

Помню, Тамико радостно захлопала в ладоши, а Леанна, закурив сигарету, лишь хмыкнула.

То был хороший вечер. И, поверь, Джек, впереди будет еще немало подобных моментов, когда сердце греет одна только мысль, что все мы – семья.

И все-таки так тяжело было признать, что моим парням пришла пора уезжать в колледж. Казалось, они совсем недавно вернулись из поездки в Китай, и вот теперь снова покидали наш дом.

Баллы и значки

+0,25 – за навык садоводства Люка
+0,25 – за коллекцию цветов Тамико

Итого баллов: 12,5.

Цветочки.

Значки

- Железный мах: Играть на поле для гольфа.

Панелька+техническое

Панелька

Омоложение Дайаны.