2 поколение как жить, если ты... Невидимка?

[Arielle]

(нажать, чтобы перейти)

(нажать, чтобы перейти)

Установлено: времена года и питомцы
Ограничения: гуманист, писатель, друг животных, тренер животных​

 

[Arielle]

Аврора.
Так мы назвали девочку.
По-моему, красивое имя. Немного сказочное, волшебное.
Имя – это очень важно, без него нельзя.​

Оказать мне полноценную помощь Канна по очевидным причинам не может. Тем нем менее он делает все, что в его силах. Никогда не видел, чтобы он с такой заботой к кому-либо относился. Регулярно дежурит у кроватки и следит, чтобы с Авророй все было нормально.​

Еще вот только был бы он и со мной таким лапочкой. А то нервный, как чуть что срывается и кричит. То я пеленаю не так, то голову неправильно держу. Так и хочется сказать, что раз такой умный, то сам бы и делал. Очень жаль, что коты не могут брать детей на руки.​

Его нервозность понятна. Любой бы начал звереть, если бы столько времени уделял заботам, забыв об отдыхе. Канна уже с ног (лап) валится, причем в самом прямом смысле слова. Поэтому я и повторяю ему без устали, чтобы поубавил пыл, ничего с Авророй не случится, если не сидеть над ее кроваткой круглые сутки. Нельзя же так над собой издеваться.​

К тому же не такая уж Аврора уже и беспомощная малютка. Дети растут и развиваются с поразительной быстротой.​

Тут уже мне пришлось уговаривать Канну на то, чтобы развеяться. Тем более что мне удалось выведать у кота, что совсем скоро у него день рождения. Я это событие так просто не оставлю.​

Из подручных материалов, вроде веток, перьев и изоленты, собрал Канне игрушку. Еще краски в подвале нашел, чтобы разукрасить. Перемазался весь, замаялся дом убирать, но подарок сделал. Не бог весь что, но Канне понравилось. Ему еще никогда за время его кошачьей жизни подарков не делали. Как же приятно радоваться тех, кого любишь. Еще непонятно, кто радуется больше – получатель или даритель подарка.​

А потом случилось кое-что неожиданное, но не необычно. Я увидел Рэя. Он просто появился среди ночи в комнате. Наверное, я это почувствовал, потому что проснулся. Поначалу даже решил, что все еще сплю, а сон меня не отпустил, но сомнения мои развеялись. Передо мной однозначно стоял Рэй и хотел, чтобы я пошел за ним.​

Пес повел меня на улицу. Я даже ничего накинуть не успел (по правде говоря, попросту не подумал, что стоит утеплиться), а все-таки еще снег не сошел и по ночам бывало очень холодно. На улице стоял гном. Не страшный и зеленый, как в прошлый раз, а белый в красной шапке, но все равно жутковато. Тем более, что пока я пялился на гнома, Рэй исчез.​

Мгновенно схватил его и потащил показывать Канне. Я и глазом не моргну, пока этот кот не убедится, что я тогда не врал. К счастью, играть с гномом в гляделки пришлось не долго, Канна сидел возле детской кроватки.

– Наконец-то ты явился, я уже затек весь тут сидеть. Твоя очередь дежурить.
– Смотри, – я помахал перед кошачьей мордой гномом, ожидая признания моей тогдашней правоты. Уже даже заготовил речь в стиле «я же говорил», но реакция Канны была столь неожиданной, что я прикусил язык.
– Быстро уходим, вперед!

Меня вытолкнули в другую комнату, которая служит одновременно гостиной, спальней Канны, кухней, столовой и прихожей. Что за спешка и испуг, я не понимал, поэтому поставил гнома туда же, где когда-то стоял предыдущий, – на комод рядом с малышом Лаки, и стал ждать объяснений.

– Беда, страшная и кошмарная беда! Я понял, о каком гноме ты тогда толковал. Мне и в голову не приходило, о чем речь, я всерьез думал, что ты меня разыгрываешь так не смешно, а теперь вижу, что ошибался, – он говорил сбивчиво, кружа по многофункциональной комнате и не давая вставить мне ни слова, – Кроме милой ведьмочки, которой принадлежит этот дом, есть еще злая ведьма. Вот эти гномы – ее шпионы, если можно так выразиться. Они заколдованы, чтобы следить за нами. Ну не совсем за нами, мы-то ей даром не сдались, а вот наша ведьмочка очень даже сдалась. У них давнее противостояние.

Еще долго Канна пытался втолковать мне. От его объяснений у меня уже голова кругом шла, но я все же разобрался. Если вкратце: злая ведьма приходится тетей той милой доброй ведьмочке, которую, кстати, зовут Гретхен (и почему я до сих пор не спросил ее имя?). В пропаже Гретхен подозревают именно тетю, но никаких доказательств тому нет.

Гнома мы спрятали в подвале, не зная, куда его еще деть.​

баллы

Было: 1

Призраки:
+1 (призрак собаки)

Итого: 2

 

[Arielle]

Некоторое время мы проводили расследование в отношении ведьмочки. Появление Рэя не могло быть случайностью, и вряд ли он пришел ради гнома. Неужели он хотел сказать что-то еще? Но что?..

Снег растаял, а лужи высохли. Настала пора весеннего фестиваля, куда мы все втроем и отправились. Рискованно, но мы с Канной остро нуждались в смене обстановки, да и для Авроры прогулка в новом месте не будет лишней. Сложность была в том, увидят ли люди Аврору, пока я буду держать ее. Все, что я ношу в руках, никто не видит, но то речь о предметах, а не о живом существе. Опытным путем, устроив несколько аккуратных вылазок рядом с домом, мы выяснили, что на детей это правило тоже распространяется. Значит, можно безбоязненно пойти на праздник без опасности лишиться Авроры.​

Чтобы запечатлеть исторический момент (первый выход из дома с Авророй, как никак), сделали совместное фото. Без Канны. Он наотрез отказался.​

Вместо этого он развлекался в кошачьем уголке.​

Мы смотрели, как люди веселятся и танцуют, и нам тоже было весело. Дух фестиваля практически пропитал воздух, невозможно было не подхватить всеобщую радость. Аврора спокойно сидела у меня на руках и разглядывала все вокруг. И в голову не могло прийти, что этот фестиваль окажется не просто приятным способом провести теплый весенний денек, но и переломным моментом.

Канна, несся ко мне с такой скоростью, какую коты вообще вряд ли способны развить. Запинался, перешиб себе все лапы, но даже не замечал этого, потому что новость, которую он спешил сообщить, была важнее.

– Ведьмочка! – тяжело дыша, он еле выдавил из себя одно слово и махнул лапой в направлении молодой девушки, которая стояла возле стойки для поцелуев.​

Что делать? Это ведь именно то, чего мы так долго ждали. Но что могу я, невидимый парень?

– Оставь Аврору на меня. Иди и поговори. Она должна тебя увидеть.

Чтобы девочка не мешала, я спрятал ее в амбаре рядом, а Канну оставил сторожить ее. И правильно, поскольку мимо проходила полицейская. Она даже собиралась зайти внутрь и уже открыла дверь, но вовремя спохватившийся Канна выскочил на улице и бросился на первого встречного, чтобы тот закричал от испуга, а полицейская бросила амбар в покое.​

Как начинать разговор, непонятно. «Привет, ты меня видишь?» или «Знаешь, я поселился в твоем доме и пользуюсь твоими вещами, это ничего?» или «Где ты пропадала?» Один вариант глупее другого.

– Привет.

Лучше бы Канна взял на себя ведьмочку, а я продолжил бы стоять в стороне с Авророй. Стоять в стороне – это то, что у меня получается делать лучше всего.

– Привет.

Ну в самом деле, о чем я только думал, когда согласился?

– Рыжий парень в очках и с веснушками, обрати на меня внимание, пожалуйста.

И даже после этого я не сразу понял, что обращаются ко мне. Так бывает, когда ты невидимый и привык к тому, что люди не могут говорить с тобой. Но сейчас меня, кажется видели. Во всяком случае уж точно обращались ко мне. И это не могло не ввести меня в ступор.

– Вы это… мне?
– Если ты найдешь поблизости еще одного рыжего парня в очках и с веснушками, я подумаю и, может, переадресую вопрос, а пока что да, тебе.

Я пялился на нее, не зная, что сказать. Сначала не мог придумать, как завязать разговор, а теперь и завязывать ничего не нужно, бери и выкладывай все, но нет же, я стою столбом, разинув рот.

– Наклонись, чтобы мне не пришлось громко говорить, – я сделал, что она сказала, но все еще молчал, – Вот так, отлично. Тебя вижу только я. Не хочу, чтобы меня приняли за сумасшедшую, говорящую саму с собой.​

– Почему ты видишь меня? Где ты была? Я живу в твоем доме, это ничего? Канна рассказывал о тебе, но я больше не понял, чем понял, поэтому кто ты?

Вопросы сыпались без остановки. Как будто кран прорвало. Я тараторил и не мог остановиться, а Гретхен терпеливо ждала, когда я закончу.

– Потому что я владела магией. Ездила к родителям. Ничего. Я Гретхен. Остальное расскажу потом. Сегодня вечером зайду к себе… к тебе домой и расскажу, вот. Обещаю. А теперь уходи, мне надо закончить.​

Поблизости от стройки для поцелуев собралась небольшая толпа желающих. Никто не мог решиться подойти к красивой молодец девушке, все смущенно топтались на месте, ожидая, кто же осмелится первым. Один парень наконец нашел в себе храбрости и подошел к Гретхен за поцелуем в щеку. Интересно, а он знает, кто она такая? Вряд ли.

Некогда размышлять о подобном. Нужно срочно возвращаться, чтобы успеть еще и Канне все пересказать, и Аврору уложить, пока Гретхен не придет.​

 

[Arielle]

Я нарезал круги вокруг Авроры, которая сидела на полу и собирала детскую головоломку. Канна наблюдал со мной с дивана, безразлично помахивая хвостом. После того, как под моей ногой в очередной раз оказалась деталька конструктора, я сел на рядом с Канной. Терпение заканчивалось.​

Наконец, в дверь постучали. Я тут же открыл, не задумываясь о том, что Гретхен не стала бы стучать, это ведь ее дом, а вот любой другой человек удивился бы, увидь он, как перед ним резко распахнулась дверь, а в помещении никого, кроме кота на диване и маленькой девочки на полу. Еще службу опеки бы вызвали. Но на мое счастье гостем оказалась Гретхен. Я ее тут же впустил.​

В ней что-то изменилось. Прошло всего часа два, как мы договорились о встрече, но что-то за это время точно стало иначе.

– Волосы. На фестивале я надела парик*, чтобы меня было сложнее узнать. И нет, я не читаю твои мысли, просто у тебя на лице все написано.​

Ага. Точно. Волосы.
Но вообще-то это не имеет никакого значения, потому что есть вопросы поважнее, чем цвет волос и прическа.

Гретхен достала из холодильника два стакана с молочным коктейлем – себе и мне. Пригласила сесть на диван. Канна залез ей на колени и начал мурчать, а Гретхен гладила его и одновременно говорила со мной.

Ей пришлось срочно бросить дом из-за болезни папы. Она никого не предупредила, собрала вещи и мигом отправилась в родительский дом. Там она пробыла до смерти отца, ухаживала за ним. Магия передается у них в семье по наследству, поэтому так и вышло, что ее тетя тоже ведьма. Только вот тетя злилась, что племянница оказалась намного способнее и сильнее, чем она, и пыталась сделать все возможное, чтобы Гретхен отказалась от магии. Это в итоге и случилось. Тетя наложила проклятие на своего брата, отца Гретхен, отчего он заболел. Взамен на выздоровление она требовала силы племянницы. Гретхен не оставалось ничего другого, кроме как согласиться. Иного способа снять проклятие не существует. Тетя свою часть сделки тоже выполнила, только вот за время болезни мужчина так ослаб, что никакая медицина помочь ему была не в силах, а без магии Гретхен оставалось лишь наблюдать за тем, как ее папа медленно умирает. После его смерти она вернулась сюда, но идти домой не рискнула, зная, что тетя может следить за ней. Для конспирации Гретхен носит парик, хотя это, конечно, вряд ли поможет укрыться от злой ведьмы.

– Теперь ты все знаешь. Вопросы?

Приставать с расспросами о себе было неудобно, тем более после такого рассказа, но больше ничего в голову не шло. На помощь пришел Канна. Намеренно или нет, но он дал мне возможность еще немного подумать.

– А сюда ты почему без парика пришла?
– Решила больше не прятаться.

После они начали обсуждать тех, о ком я и не слышал никогда. Коты, собаки и прочие животные, забегающие порой сюда, чтобы получить помощь Гретхен. Конечно, ей интересно узнать, как они, она многое пропустила. Разок я даже попытался принять участие и упомянул, как недавно увидел оленя, подошедшего слишком близко к дому, но испугавшегося меня. Гретхен тут же взволновалась, а Канна успокоил ее, объяснив, кем был тот олень и что с ним все нормально. Больше я решил не лезть.​

Мой вопрос о невидимости так и остался не озвученным. После долгого разговора с Канной, Гретхен ушла. Сказала, что ей пора торопиться домой, и пообещала заглянуть еще.​

*

Что за магия творится с цветом волос Гретхен, я не знаю. На фестивале я познакомила Алана с брюнеткой, а потом в гости к нему пришла блондинка. В списке знакомых висит одна Гретхен. Сейчас в панели отношений она блондинка, но кем была сначала, я не помню. То ли по городу бродит две девочки-подростка по имени Гретхен Скроггинс (что вряд ли, один ведь персонаж), только одна блондинка, а другая брюнетка, то ли это непонятный глюк, то ли нормальное явление для незнакомой мне тройки. Разницу в цвете волос я заметила только во время написания отчета, когда скрины глянула.

 

[Arielle]

Практически каждый день стал проходить в компании Гретхен. Она легко нашла общий язык с Авророй. Малышка радуется всякий раз, оказываясь на ручках у теперь уже бывшей ведьмочки. По-моему, они даже немного похожи.​

О моей невидимости первой заговорила Гретхен. Она сказала, что это абсолютно точно проклятие, наложенное ее тетей. Даже лишившись своих сил, девушка может чувствовать отпечаток чужой магии и узнавать по нему владельца, прямо как специалист в области мистической дактилоскопии. Сомнений никаких – это дело рук злой ведьмы.

– Но зачем? Кому я нужен?
– Не знаю. Ты ей чем-то насолил в прошлом или оказался таким же расходным материалом для достижения ее целей, как и мой папа. Если она родного брата убила, то какое ей дело до незнакомого?

Тон, с которым Гретхен говорила об этом, был пугающе спокоен. У меня мурашки по коже каждый раз, стоит только задуматься, что я стал пешкой в нечестной игре.

– А делать-то мне с этим что?
– Ничего. Ты, конечно, можешь попытаться найти мою тетю, чтобы найти ответы на все свои вопросы, но я бы тебе не советовала. Лучше держись от нее подальше. Она безумна и опасна.

На этом наше обсуждение данный темы завершилось.

Меня продолжали терзать сомнения. С одной стороны, Гретхен говорит разумно, я точно не спешу помчаться навстречу ее тете, чтобы выведать у нее ответы на все мои вопросы и по возможности избавиться от невидимости и вернуть память. Но при этом я понимаю, что незнание моего прошлого и отсутствие объяснения причин, почему все так, грызет меня изнутри, и, может, когда-нибудь оно не оставит от меня ничего.

Благо, размышлять о своем прошлом и будущем мне было некогда, значит и впадать в пучины отчаяния тоже некогда. Чем старше становилась Аврора, тем больше моя голова была забита вопросами, касающиеся ее будущего. Что делать, когда настанет пора идти в школу? Что делать, если она заболеет? По очевидным причинам ей не ставили ни одной прививки, она ни разу не наблюдалась у врача (надобности попросту не было). Гретхен предложила мне помощь. Девушка смогла сделать для Авроры документы, чтобы потом можно было отправить ее в школу. В графе «отец» вписали меня, а поскольку обо мне никаких записей, Гретхен считается официальным опекуном.

Переехать к нам Гретхен отказывалась, объясняя это решение недостатком места. В самом деле, пока я жил один, мне еще хватало пространства, с Канной и Рэем стало тесновато, но терпимо, а с появлением Авроры площади стало катастрафически мало.

Иногда мы гуляем все вместе или только вдвоем с Гретхен, а Канна остается с Авророй.​

Или ходим на фестивали.​

Однажды Гретхен предложила вместе кататься на роликах. «Вместе» – это значит кружиться, держась за руки и игнорируя то, что люди вокруг удивленно смотрят на девушку. Они ведь не видят меня, им невдомек, что ее движения совсем не странные.​

Отбив все коленки, мы хромали в сторону дома, шутя по дороге и смеясь.​

А уже дома вылавливали яблоки из тазика во дворе. Когда-то я ненавидел этот тазик за то, что мне не с кем устроить состязание, а теперь соревнуюсь с Гретхен. Пока что безуспешно, но я все еще уверен в своих силах и жду победы.​

Тем летом началось лучшее время моей невидимой жизни.​

баллы

Было: 2

Друзья:
+0,25 (за ведьмочку)
1/30

Итого: 2,25

 

[Arielle]

Все изменилось, когда я нашел очередного гнома.
Запнулся об него, когда шел принимать ванну, и поначалу даже не поверил своим глазам.​

К тому моменту Аврора уже выросла настолько, что пошла в подготовительный класс. Это еще не совсем школа, но уже маленький шажок на пути к взрослой жизни.​

Мне не хотелось ничего говорить ни Гретхен, ни Канне. Мы ведь так счастливы, зачем омрачать все вестью о злой ведьме? Я вел себя, как ни в чем не бывало.​

Смотреть в глаза Гретхен было стыдно. Она, кажется, не подозревала, что я что-то скрываю, а меня постоянно преследовало угрызение совести, я никак не мог перестать думать, что обманываю близких.​

Возможно, Гретхен что-то и заподозрила, потому что спросила, может ли она все же переехать к нам. Само собой, я не отказывался. Это ее дом, мы друзья, я рад видеть ее всегда и не откажусь ни от одной минуты, которую мы могли бы провести в компании друг друга. Гретхен же сказала, что делает это ради Авроры. Девочка не совсем понимает, как общаться со сверстниками, она же выросла в обществе невидимого парня и говорящего кота. Ничего удивительного, что порой у нее бывают проблемы в школе. Пока все ее рассказы можно списать на детские фантазии, потом выкрутиться подобным образом будет сложнее. Лучше научить ее сейчас, как вести себя в обществе.​

Я, как мог, поддерживал иллюзию того, что все нормально. Мне верили.
Поэтому никто не ожидал, что я внезапно умру.​

баллы

Было: 2,25

Друзья:
+0,25 (за ведьмочку, ставшую лучшим другом)
1/30

Итого: 2,5

 

[Arielle]

Канна ошибался, когда выдвинул гипотезу, что я могу вспомнить всю свою жизнь, если окажусь на волос от смерти. Я не только оказался на этом самом волоске, но и побывал там, откуда никто не возвращается, и все равно ничего не вспомнил.

А еще я вернулся.

В последние секунды, когда душа уже вышла из тела, но еще не отправилась в загробный мир, я предложил Смерти цветок. Просто так, без задней мысли. Он был при мне, я только что сорвал его, прогуливаясь недалеко от берега, и даже не думал, что через полчаса он спасет мне жизнь.​

Вернувшись домой, я первым делом столкнулся с Гретхен. Поскольку Смерть тоже обладает магией, необходимой для того, чтобы переправлять души из мира живых в мир мертвых, Гретхен сразу поняла, что со мной случилось. И, конечно же, потребовала объяснений.

Вытолкав меня из дома, чтобы не помешать уснувшей на диване Авроре, Гретхен обрушила весь свой гнев на меня.

– Мы весь день тебя ждали в парке, мы ведь договорились вместе сходить туда. Аврора так хотела поиграть с тобой, я как могла успокаивала девочку и развлекала ее.​

– А когда стемнело, мы вернулись, решив, что ты заболел, поэтому и не пришел, но тебя не было дома. Ты представляешь, как Авроры волновалась? Она не спала, несмотря на то что завтра у нее занятия, она терпеливо сидела, всеми силами отгоняя сон. Уснула всего с полчаса назад, я не стала ее будить, пусть ребенок поспит.​

– Тебя не просто не было, ты умудрился встрять в серьезные неприятности, и что-то мне подсказывает, что это все потому, что ты недоговаривал нам все это время!

От каждого произнесенного слова мне становилось все более стыдно за свою глупость. В попытках оградить близких от потенциальных проблем я только наломал еще больше дров.

Выслушав мой рассказ, Гретхен лишь тяжело вздохнула и вернулась в дом. Укрыла Аврору одеялом, поцеловала девочку в лоб и легла спать. А я так и проторчал до самого рассвета во дворе, не зная, что нас всех ждет впереди. Говорят, что утро вечера медренее. Вот это мне и предстоит проверить.​

 

[Arielle]

второе поколение

Я повзрослела в тот день, когда умер Алан. Фактически мой возраст не изменился, я стала старше лишь на сутки, но жизнь моя перевернулась.​

Многое в его смерти остается загадкой. Утром, когда еще ничто не предвещало беды, я полезла в подвал на поиски того, что можно было бы приспособить в качестве новой игрушки для Канны, но моим планам не суждено было сбыться. Я нашла тело Алана.​

Мы похоронили его под можжевельником во дворе.​

Вот все события последних дней.

В последний раз я видела Алана утром, когда мы договорились втроем сходить в парк. Он был занят книгой, поэтому мы с Грет пошли первыми.​

Алан так и не присоединился к нам. Я долго ждала встречи с ним если уж не в парке, то дома, чтобы устроить пикник, сидела возле дома и смотрела, где же он, но поздно ночью случайно уснула. Позже я выяснила, что в тот день Алан (чуть не) умер на пляже, но смог выжить.​

Со слов Канны, накануне утром, то есть на следующий день после первой смерти Алана, они говорили, сидя во дворе. Алан делился переживаниями и мыслями, спрашивал совета, что предпринять по отношению к тете Грет.​

После Алан признался, что закончил писать очередную книгу о своей жизни, тогда вместе с Канной они отправились публиковать их. Канна давно придумал подробный план, как осуществить это.​

Вернувшись, Канна решил обдумать ситуацию с тетей Грет в одиночестве и пошел играть с любимым мячиком. Тогда же он его потерял, а я на следующий день спустилась в подвал на поиски нового.​

Больше Алана никто не видел.
Как и почему он умер, неизвестно. И мне предстоит это выяснить.​

баллы

Было: 2,5

Династия:
+0,5 (второе поколение)

Призраки:
+1 (голод)

Итого: 4

 

[Arielle]

Грет убеждает меня, что Алан погиб от несчастного случая. Мы ведь прекрасно знаем, какой он неуклюжий и как вечно запинается на ровном месте. Упасть с лестницы и свернуть шею ему ничего не стоит. Я бы рада согласиться с этим, но что-то верится с трудом, если учесть, что накануне Алан уже умирал. Не понимаю, как Грет верит в эту ерунду. А если не верит, то зачем врет мне?

Я очень хорошо помню тот день, когда мы договорились встретиться в парке. Грет обманула Алана, что мы ждали его до последнего. На самом деле она утащила меня домой после того, как ей кто-то позвонил. Связано ли это как-то со смертью Алана?​

Не можем же Грет быть виновной в произошедшем! Это ведь наша милая добрая Грет, которая подбирает бедных зверюшек на улице и ухаживает за ними, а мне каждое утро делает вкусные вафли (не сама, за нее их чудо-холодильник делает, но Алан до такого никогда не мог додуматься, он только мороженое и тосты трескал).​

Но почему она тогда так спокойно относится к смерти Алана? Такое ощущение, что ей дела до этого нет.​

Рисует свои дурацкие некрасивые картины и учит этому других. Она говорит, что таким образом старается отвлечься от болезненных мыслей, а мне кажется, что ей просто плевать на Алана.​

Что же случилось той проклятой ночью в подвале?​

 

[Arielle]

За несколько дней до смерти Алана Грет нарисовала странную картину. Могильная плита. Грет уверяет, что она сделала это неосознанно, что ей уже давно тревожно, и она сама не понимала, почему, а картина – результат сильных переживаний.​

А я все еще подозреваю неладное. Вот бы с Аланом об этом поговорить…​

Но он не приходил. Призрак старого пса, который раньше жил тут, частенько появляется по ночам. Спит с Грет, меня обходит стороной. Лучше бы призрак Алана пришел!​

Хоть в этом мы с Грет, кажется, сходимся. Она тоже говорит, что хочет увидеть призрак Алана. Врет или это правда? Если она причастна к его смерти, она вряд ли бы хотела увидеть Алана, он же может мне обо всем рассказать. Но ее странное поведение не дает мне покоя.​

Нет, перестать подозревать Грет я не могу. И это больно, очень больно, я ведь люблю ее, она моя семья, но и Алана я тоже люблю и считаю семьей. Ааааа, как же все сложно!

Я запуталась и не представляю, что мне делать.​

 

[Arielle]

Мне часто снится один и тот же кошмар – я спускаюсь в подвал и вижу тело Алана. Из него выходит душа и отправляется в загробный мир, а я стою рядом и ничего не могу сделать, только плакать.​

Что мне всегда казалось странным, так это то, что я вижу (точнее, видела) Алана. Почему? Грет думает, что так получилось, потому что он нашел меня новорожденную. К тому же магия, которой наполнен дом. Дети лучше взрослых умеют видеть то, для чего нужны сверхъестественные способности. С возрастом люди обычно разучиваются это делать, но если постоянно сталкиваться с магией, то это умение никуда не денется. Ну… не знаю, может и так.

Иногда мне кажется, что я думаю слишком много, а чем больше я думаю, тем больше во всем сомневаюсь. Вот взять даже Грет. Она мне как старшая сестра, а я начала подозревать ее в причастности смерти Алана. Это же безумие, она столько всего сделала для меня и для Алана. Но почему она тогда отказывается отвечать, что это был за звонок? То «ой, не помню, ерунда какая-нибудь, наверное», то «ну ты чего, Аврора, мне никто не звонил, тебе кажется». Это, блин, подозрительно. У меня уже голова кипит от размышлений.​

Решила сходить в спортзал. Я где-то слышала, что физические нагрузки хорошо снимают напряжение и вообще благотворно влияют на эмоциональное состояние.​

И это действительно помогло. Впервые со дня смерти Алана я смогла отвлечься от переживаний. Я не забыла о том, что должна выяснить, как и почему он умер, вычислить преступника и заставить его ответить за содеянное. И я обязательно добьюсь справедливости. Ради Алана. Ради себя.​

Если честно, мне уже становится совестно, что я подозреваю Грет. Ну и что, что она рисует какие-то дурацкие картины и выглядит спокойной? Когда я начала заниматься спортом, я тоже перестала быть дерганной и невыносимо мнительной. У каждого свой способ отвлечься. Так ведь?​

В школе я услышала про странную женщину, которая работает на кладбище. Ходит слух, что она умеет призывать духов и разговаривать с ними. Грет на меня заругалась, когда я об этом с ней попыталась поговорить, вроде как, нельзя живым лезть в мир мертвых, если умерший пожелает по какой-либо причине явиться к своим близким, он сделает это сам, а нарушать баланс и вторгаться туда, где тебе не место, опасно.​

Но Грет меня не остановит. Я решила, что вотрусь в доверие к этой женщине и постараюсь выведать у нее про Алана. Может, она и на его прошлое свет прольет.​

 

[Arielle]

Мрачным и холодным дождливым днем я впервые пришла на кладбище. Как символично получилось.​

Женщина, ради которой я это все затеяла, попросила помочь ей с ведением документации. Нужно было пересмотреть старые записи, систематизировать их. В конце дня она меня похвалила за работу. Если честно, я все делала практически бездумно. Окружающая атмосфера оказалась пугающей. Не так, чтобы прям до дрожи в коленках, но неприятное ощущение от нахождения в старом прохладном помещении, вокруг которого могилы, все же обеспечено. А еще этот ветер завывал так, бррр.​

Но отступать нельзя. Я твердо решила докопаться до истины. И плевать, что ради этого надо по вечерам торчать в мрачном склепе.

Только вот занятие это отнимает неприлично много сил. На уроках я частенько сплю, а из школы выхожу, еле волоча ноги от усталости. Однажды мне стало так плохо, что мне пришлось раньше уйти домой. Одноклассник вызвался проводить меня. Вообще-то у меня не очень со сверстниками отношения, потому что в свое время я всех доставала тем, что живу с невидимым мужчиной, который меня удочерил, и говорящим котом, который в прошлом был человеком. Поначалу всем было весело, никто меня, конечно, всерьез не воспринимал, но я так и продолжала стоять на своем, всем уже стало не смешно, меня приняли за чокнутую и начали избегать. Меня никто не замечал. Не только Алан стал невидимкой, но и я, только по-своему.

Короче, когда Деннис предложил учительнице проводить меня до дома, я удивилась. А по дороге из школы узнала, что он просто оставшиеся уроки хотел прогулять, так-то ему плевать, что там со мной и как я доберусь. Ну, по крайней мере спасибо за честность.​

Тем более Деннис честно проводил меня прямо до самого дома, как и обещал. Только вот после этого он забрался в подвал. И за это благодарить его точно не стоит, потому что на следующий день вся школа была в курсе, что я живу в доме, в подвале которого скелет человека. Учитывая славу, которая ходит обо мне и о Грет, нас обеих заклеймили сатанистами и обвинили в том, что мы убийцы. Теперь даже учителя ко мне с подозрением относятся.​

Я стараюсь, из кожи вон лезу, чтобы подтянуть успеваемость, доклады пишу, которыми занимаются только те, кто претендует на золотую медаль, а все равно получаю тройки. «Твой доклад получился плохим, Аврора, я не могу поставить тебе выше». А ничего, что его в институте похвалили, где я его и писала? На сайте выложили даже. Как же неприятно от этого предвзятого отношения.​

 

[Arielle]

Разругались с Грет в пух и прах. Все из-за того, что она узнала про кладбище. Расплакалась, сказала, чтобы я туда больше не ходила, это опасно, Алан не хотел бы, чтобы я ради него рисковала. Ну откуда ты знаешь, чего Алан хотел бы, а чего нет? Я прям так разозлилась.​

Хотела даже из дома сбежать до утра, а лучше на пару дней.​

Но выглянула в окно и увидела Алана.​

Все обиды, всю злость как рукой сняло.

Я не поверила своим глазам. Неужели правда он? Но почему только сейчас?

Стояла, как вкопанная, и не знала, что делать. А потом он вошел, и я сразу же бросилась к Алану, обняла его. Даже не задумалась о том, что не смогу, что раз он призрак, то руки мои пройдут насквозь, как в фильмах бывает. Обнимала Алана и рыдала, уткнувшись лицом ему в грудь, а он гладил меня по голове и успокаивал.​

– Тише, девочка моя, не плачь. Все хорошо, я рядом.

Ага, сейчас рядом. А совсем скоро опять исчезнешь и неизвестно когда вернешься. И вернешься ли вообще.
Только вот сказать это не вышло, я все еще давилась слезами.

– Аврора, у меня дело для тебя есть. Важное, – Алан отстранил меня, а я попыталась собраться и сконцентрироваться на том, что он сказать хочет. Еще успею поплакать, – Я здесь не просто так, у меня дело осталось незаконченное. Я ведь так и не узнал ничего о своем прошлом. Без этого моя душа не может упокоиться. Вот я и завис между миром живых и мертвых. Так устал от этого, хочу уже разобраться во всем наконец. Поможешь?

Конечно, конечно я помогу! Спрашивает еще.​

– Кто это сделал?
– Не знаю. Ничего не помню о том, как умер. Вообще практически весь последний день, как в тумане. С Канной поговорил, книги отнес, домой вернулся, а потом… Помню, что в подвал спустился, но не знаю, зачем. И помню, что выйти не мог, кто-то дверь запер снаружи. По ощущениям просидел около недели, не меньше, потому и умер, что не было все это время ни еды, ни воды, но когда я увидел Смерть, она сказала, что я в подвале ночь одну провел. Меня это так поразило, что даже забыл спросить, как я там оказался, и кто меня закрыл. А в следующий раз мы встретимся лишь после того, как я все земные дела закончу.

Значит, я была права. Значит, Алан в самом деле умер не просто так. Никакая это не случайность. Запертая дверь, неделя, пролетевшая за ночь. Тут точно что-то нечистое.

– Прости, но мне пора. Уже утро скоро, а я могу появляться только ночью.
– Подожди! Мы еще встретимся?
– Не знаю. Я попробую, но… Аврора, тебе нужно двигаться вперед. Обрету я покой или нет, но я уже мертв, а тебе еще жить и жить. Пожалуйста, не зацикливайся на меня. Хорошо?

Вот что тут ответить? «Да, конечно, без проблем»?

Алан прав, я знаю, что прав, но пока я не докопаюсь до истины, смириться и отпустить его я не смогу.

Я так ничего и не ответила. Алан ушел, а я осталась одна стоять посреди кухни и размышлять о том, как мне действовать дальше.​

 

[Arielle]

Грет мне все рассказала.

Алана убила ее тетя, Марселла. Она же работает на кладбище. Поэтому Грет и умоляла меня держаться от него подальше.

В тот день в парке звонила Марселла и требовала от Грет помощи с одним заклинанием, а в случае отказала обещала убить меня, поэтому мы в срочном порядке вернулись домой. В доме стоит защита, просто так Марселла не проберется, а в парке она может сделать все, что угодно. Грет решила никому об этом не рассказывать. Они с Аланом стоят друг друга. Из них могла бы выйти идеальная парочка.

Что все-таки случилось в подвале, Грет не знает, но после этого она встречалась с тетей.​

Та снова просила помощи. Заклинание на вечную красоту. Вот, чего она желала. Грет сказала, что это опасное заклинание, для него требует отнять чью-то жизнь, которая послужит обменом, причем убить нужно ведьму.

Мне мало того, что я узнала, и Грет понимала это, поэтому она обещала поговорить с тетей еще раз, но при условии, что я не пойду с ней. Я согласилась.

А еще я держала скрещенные пальцы за спиной, что аннулирует мое согласие.

Когда Грет пошла на встречу, я следила за ней. В парке она подошла к старухе, той самой, которая давала мне указания на кладбище. Как же мне хотелось наброситься на нее и потребовать вернуть Алана.​

Но я спряталась за стогом сена и пыталась подслушивать. Слышно было не все из-за расстояния, ветра и дождя, но кое-что я разобрала.

– Я не сама прокралась к тебе на участок, ты же знаешь, что он защищен от моего вторжения. Я отправила гнома. Он и закрыл твоего рыжика в подвале, предварительно подсунув ему в карман мешочек с травами и произнес заклинание, меняющее реальность. Мне нужно было срочно получить результат, а умирать ему долго, вот я и устроила ему неделю за ночь. О том, что смерть должна быть от голода, ты сама знаешь, тут вины моей нет, таково уж заклинание.​

Значит, она хладнокровно убила Алана только из-за того, что ей нужна была чья-то смерть? Она заперла его в подвале и морила голодом, потому что хотела быть вечной красавицей?

Я не выдержала. Не могу это слушать дальше. Убежала домой, вся в слезах. Помню, как обещала Алану докопаться до истины и узнать правду о его прошлом и смерти, но сейчас мне ничего этого уже знать не хочется. Я хочу только спрятаться под одеялом и плакать, плакать, плакать, пока боль не пройдет. И плевать мне, что далеко не все в этой истории понятно.

Так бы и плакала весь вечер и всю ночь и неизвестно сколько еще, если бы не Грет. Она вернулась домой и сказала мне выйти во двор. Зачем это еще? Что опять? Но я не стала об этом спрашивать, только подумала, и вышла.

А там была Марселла.

Я бросилась к ней и начала кричать. Чудом не поколотила ее.​

Надо было бы задуматься, как она сюда попала и почему Грет отправила меня с ней поговорить, но я была в бешенстве и ни о чем таком думать не могла.

– Да заткнись же ты, несносная девчонка!
– И не подумаю! Ты убила Алана, чтобы стать бессмертной и вечно молодой, а он ведь даже к магии никакого отношения не имел.
– И кто тебе об этом сказал? Деточка, Алан твой был ведьмаком.

Только после этого я перестала кричать и размахивать руками. Наоборот, застыла как вкопанная, моргаю удивленно и слова произнести не могу.

– Именно так, ведьмак самый настоящий. Чего он такой рыжий? А вот поэтому. Все мужчины-ведьмаки рыжие. И, к тому же, мужчины, наделенные магией, такое редкое явление, даже уникальное, что к чуду приравнивается. Даже не все ведьмы верят, что такое возможно, потому что магические способности по материнской линии передаются, но бывают вот такие странности. Для этого оба родителя должны обладать магией и то не факт, что получится. Откуда взялись первые мужчины-ведьмаки, не спрашивай, не знаю. Я в принципе своими глазами только одного видела – Серафима. Это так на самом деле вашего Алана звать. Вычурное имечко, да? Этот идиот мне однажды помешал, когда я зелье забвения готовила для своего братца. Снять такое заклятие может только тот, кто его наложил, вот я и решила шантажировать племянницу, чтобы силы ее заполучить, но Серафим обо всем узнал и решил меня остановить. Только у него все не по плану пошло и вместо того, чтобы избавиться от зелья, он сам свалился в котел с ним, он же жуть какой неуклюжий. Сделать еще одно я не смогла, потому что ингредиенты просто так для него не достать.

Я продолжала ошарашенно пялиться на Марселлу и слушать ее безумный рассказ. Заметила Грет, стоящую позади, она мне кивнула в знак того, что да, так все и было. И Марселла продолжила.

– Он, между прочим, двоюродный брат Грет. Она о нем ничего не знала, потому что его происхождение скрывали. Многие ведьмы хотели бы заполучить мужчину-ведьмака. Ведьминская кровь во многих заклинаниях присутствует, и уж поверь, это не простые приворотные зелья, а куда более интересные вещи. Поэтому я его и убила. Мало того, что он представлял для меня опасность, если вернет воспоминания, так еще и силы все его ко мне бы перешли. Только я не учла, что из-за забвения он не знал, что является ведьмаком, а это ключевой момент – нужно не только быть, но и осознавать. Поэтому сейчас перед тобой не красивая молодая женщина, а дряблая старуха.​

– Из-за этого все не только не сработало, но еще и лишило меня сил. Поэтому я могу стоять здесь, несмотря на защитный барьер. Он был наложен на вторжение ведьмы Марселлы, а не обычного человека Марселлы.
– А первая смерть… – наконец я нашла в себе силы ответить ей хоть что-то.
– Ах, это. Да, тоже моих рук дело. У Серафима было защитное заклинание, поэтому он выжил. Оно одноразовое, так что не сильно мне планы подпортило. Во второй раз все удалось.

Слушать весь этот рассказ было больно и горько. Я узнала столько всего об Алане, наконец сложный паззл собрался в единую картину, мне бы испытать облегчение, но, наоборот, стало только тяжелее. Как же так? Если бы не неуклюжесть Алана, он бы не лишился памяти и с ним не случилось бы все это. Правда, вряд ли бы мы были знакомы, но он хотя бы был жив!..

А, может, и не был бы. Кто знает?

Марселла ушла, хромая и еле переставляя ноги. Последний раз я ее видела несколько дней назад на кладбище. Она и тогда была не в лучшей форме. Грет сказала, что лишившись сил, Марселла начала резко стареть и увядать. Так бывает со всеми злыми ведьмами. Еще немного, и она умрет. Ничто ей не сможет помочь – ни медицина, ни магия. Она сама вырыла себе могилу при жизни.

Теперь у меня есть ответы на все вопросы.
На все, кроме одного. Как дальше жить?​

 

[Arielle]

от автора

Меня не было здесь год. За такой срок даже я забыла, что творилось в династии, чего уж говорить о читателях. Совесть мне ни в коем случае не позволила бы вот так нагло продолжить повествование, не сделав краткий пересказ событий. Настоятельно рекомендую ознакомиться с ним, чтобы понимать, что вообще происходит.

Иногда по ночам, когда все спят, а мне вдруг захочется устроить вылазку к холодильнику, я замечала, как его дверца сама собой открывалась, а в воздухе появлялась банка мороженого.​

Дверца захлопывалась, банка перемещалась в дивану, где похрапывал Канна. Сама собой снималась крышка и ложечка зачерпывала мороженое, поднималась, а ее содержимое вдруг исчезало. И так до тех пор, пока банка не опустеет.​

Потом она так же по воздуху перемещалась на другой конец комнаты и опускалась на тумбочку. Громкий стук – громче, чем следовало бы издавать во время ночных дожоров, – и Канна не просыпается, но на мгновение перестает храпеть, дергает во сне задней лапой, лениво переворачивается на другой бок и вновь заполняет комнату своим «хррр».​

Я тихонечко наблюдаю за всем этим из-за двери, стараюсь остаться незамеченной. Мне, наверное, даже удается. Это ведь Алан. Он неуклюжий, поэтому не может нормально поставить пустую банку от мороженого, не наделав лишнего шума, он невнимательный, поэтому следить за ним совсем не сложно, и он невидимый. Теперь даже для меня. Уловить его образ удается только по ощущению легкого движения в воздухе. Или по перемещающейся в пространстве банки мороженого, которое он раньше так сильно любил.

Мне хочется плакать от того, что я почему-то тоже утратила способность видеть Алана. Я и Грет были единственными, если не считать животных, кто мог с ним контактировать. Стоило только мне узнать правду о его прошлом и – бац! – магия перестала работать.

Но все-таки одной такой вот зимней ночью, когда на кухне опять послышалось шуршание, и я в очередной раз решила попытать счастья, передо мной возникла не летающая в воздухе банка мороженого, а Алан. В виде призрака, конечно. Полупрозрачный, едва заметный, но точно Алан.​

Он был рад узнать, что я наконец смогла его увидеть и что мы сможем поговорить. К нему вернулась память. Когда Алан узнал о деяниях Марселлы, наложенное на него заклинание спало. Наверное, это как-то связано с тем, что я лишилась способности видеть его.

Когда человек умирает, не закончив какие-то важные дела, его душа не отправляется в загробный мир, а остается среди живых, превращая человека в призрака. Но стоит только ему решить все вопросы, как еле видимая оболочка исчезнет, а душа отправится туда, где ей и место. Я думала, что восстановление памяти – это основное дело, заставившее Алана остаться, но нет. Он ведь до сих пор здесь, пусть и с перебоями.

– Мне нужно было убедиться, что с тобой и Грет все хорошо. Вижу, вы обе держитесь и живете дальше, – мне стало немного некомфортно от этих слов. Знаю, что Алан не имел в виду ничего дурного, но меня не отпускает чувство стыда за то, что мне удается выскребать из самых дальних уголков своего сердца силы на то, чтобы вставать по утрам. Пусть с большим трудом, а порой и таким поганым настроением, что лучше бы и вовсе не подниматься с кровати, но я открываю глаза, скидываю одеяло и встречаю новый день.​

У Грет получается лучше – во всяком случае так кажется со стороны. Она много рисует, в том числе на заказ, и продает свои картины.​

А я прогуливаю школу (на нее сил у меня все-таки не хватает) и отправляюсь в спортзал. Занятия физическими упражнениями меня успокаивают и отвлекают от всего дерьма, случившегося в жизни. Пока я мчусь по беговой дорожке (по улицам, к сожалению, сейчас не побегаешь из-за сугробов), мне кажется, что я всесильна. Мысли сами собой приходят в порядок, возвращается желание жить – именно жить, а не просто вставать по инерции, продирать заспанные глаза утром, потому что иначе никак.​

– Вы обе молодцы. Я вами горжусь, – чувствую нежное прикосновение на коже, обнимаю Алана в ответ и вижу сквозь него свои руки. Это немного бррр, но когда живешь в одном доме с невидимым мужчиной, которого все-таки видишь, с ведьмочкой, заколдовавшей холодильник, и с говорящим котом, который в прошлом был итальянцем, перестаешь удивляться странностям.​

Мы не стали устраивать долгих прощаний. Отчасти от того, что закончилось время. Я была бы не прочь повисеть на призрачной шее Алана, поплакать в его полупрозрачное плечо, как без него будет совсем не то, самозабвенно потрындеть о чем угодно, лишь бы не расставаться. Но ему пора туда, куда я отправлюсь еще очень нескоро (надеюсь).

Когда стали видны первые лучи солнца, Алан начал быстро растворяться в воздухе. После него осталось только желтоватое облачко, которое тоже почти сразу исчезло.​

 

[Arielle]

В школе выдали тесты по профориентации. Не очень понимаю, какой в них смысл, если все вопросы звучат примерно как: «Выберите, кем вы хотите быть: врачом или программистом, водителем или продавцом, адвокатом или дизайнером одежды». Скрупулезно расставляешь галочки, а в конце: «О, раз вы выбрали оперного певца, пожалуй, вам всерьез стоит задуматься о данной карьере». Можно подумать, я настолько глупая, что не смогу из А вывести А. Даже не Б.

Я точно знаю, чего хочу, и никакие тесты тут ни при чем. Я хочу защищать людей. И для этого много тренируюсь, чтобы быть сильной.​

Только учительница уверяет, что мне это не светит, раз я плохо учусь. Мои оценки и правда не блещут, на уроки хожу постольку-поскольку, лишь бы не выгнали с позором из школы. Часто прогуливаю, и к тому моменту, когда к дому подъезжает школьный автобус, зачастую меня уже давно нет.​

Я уже в спортзале. Меня там все знают, иногда даже просят помочь с тренировками. С радостью соглашаюсь, потому что вообще люблю помогать людям.​

Думаю, если бы Алан не умер, мне вряд ли бы захотелось стать полицейской. Мечтала бы о работе тренером или о спортивной карьере. Но когда Алана не стало, я начала искать правду о его смерти и вдруг поняла, что не хочу, чтобы другие переживали то же самое. Люди не должны страдать. Если мне удастся хоть кого-нибудь спасти, то я буду счастлива.

Но в школе меня считают стремной из-за историй про невидимого мужика (сейчас, конечно, я уже поняла, что это не та тема, которую стоит обсуждать среди малознакомых) и жизни в странном доме на отшибе мира. А еще я работала на кладбище и у меня в подвале стоит скелет, и когда одноклассники обо всем этом прознали, меня окончательно заклеймили поехавшей сатанисткой.

Короче, когда из-за сильного снегопада пришлось отменить занятия (снега намело настолько много, что автобус не смог проехать и собрать детей), я точно не расстраивалась, что не увижу учителей и одноклассников.​

Свободный денек мы с Грет решили провести в парке. Да, он работал, потому что очистить от снега парк гораздо проще, чем дороги по всему городу, и тем более дороги чистят коммунальные службы, не особо-то отличающиеся усердием (ленивее их, пожалуй, только сотрудники почты), а за парком следят его работники. Грет давно говорила, что хочет покататься на коньках, а там как раз есть прокат и замерзший пруд.​

А я каталась на сноуборде и тренировалась делать всякие трюки.​

День можно было бы назвать замечательным, если бы после возвращения домой мы не нашли бездыханное тельце Канны.​

Грет уверяет меня, что он не страдал и умер тихой спокойной смертью во сне, и мне очень хочется ей верить. Она же владеет магией, так что, наверное, может как-то с помощью своих волшебных штучек узнать, как все произошло. Лучше бы она могла с их помощью предотвратить смерть Канны. Я ее, конечно, ни в чем не обвиняю и прекрасно понимаю, что это должно было произойти. Нельзя нарушать естественный порядок вещей, играть с жизнью и смертью. Марселла, решившая пойти против правил и понесшая за это наказание, самое лучшее тому доказательство.

Но как же все-таки тяжело и грустно терять близких.​

баллы

Было: 4

Призраки:
+1 (за кота)

Счастливый питомец:
+0,25 (за каждые 25000 баллов счастья Канны)

счастливый питомец

Итого: 5,25

 

[Arielle]

Канна вечно таскал домой все подряд: дохлых грызунов, перья, пакеты из-под чипсов, камни. Мы его буквально умоляли перестать, но он повторял, что он добытчик, а принесенные вещи обладают невообразимой ценностью, полезны в быту или отлично подходят для ужина. Я не уверена, что за дырявый целлофановый пакет можно много выручить, слабо представляю, как можно использовать сломанную кость (ОЧЕНЬ надеюсь, что она не человеческая), и уж точно не собираюсь готовить рагу из землеройки. По-моему, Канна просто был тем еще Плюшкиным. Но в его защиту стоит сказать, что кое-какие вещи и правда оказались ценными. После того, как Канна умер, Грет решила избавиться от хлама. Не из-за того, что это хлам, а чтобы почтить честь друга – раз он добытчик, то мы продадим найденное и будем жить на вырученные деньги.​

Не удивлюсь, если Грет применила капельку волшебства, чтобы превратить добытое Канной в то, что можно продать, но если это заставит Канну улыбнуться, в каком мире он бы сейчас ни был, то и пусть.

Скоро выпускные экзамены из средней школы. Учительница продолжает наседать, что я плохо учусь и порчу ей статистику (да-да, все давно поняли, что ее волнуют только цифры), поэтому мне не место в старшей школе. И хоть все во мне кричит и протестует, что она стерва и надо пойти учиться дальше вот хотя бы из принципа, тем не менее я решила, что не пойду. Сдам экзамены, получу аттестат, пойду работать. Я уже узнавала: чтобы устроиться в полицию, совсем не нужно иметь полное образование, там гораздо важнее физическая подготовка и опыт. Начну с подработок, а как достигну совершеннолетия, стану полноценным сотрудником органов правопорядка. Вот и смысл терпеть раздражающих одноклассников и учителей, у которых на уме одни цифры, если можно этого не делать? Вот и я думаю, что никакого.

Лучше уж лишний раз сходить в спортзал.​

У меня скоро день рождения (день, когда Алан меня нашел, потому что мой настоящий день рождения никто не знает), и Грет все пытается выведать, что я хочу в подарок. А я ничего не хочу. Ну, разве что, поскорее закончить школу.

– Аврора, я серьезно, – мы стоим во дворе и лепим снеговика.
– И я. Не хочу в школу, мне там не нравится, – в этот момент как раз подъехал злосчастный автобус и просигналил, а я тяжело вздохнула. – Блин, да кому вообще нравится школа? Только местечковым звездам, которые ходят по коридорам между классов, повыше задрав голову. Они популярны, у них все есть – и все не в смысле, что они богаты, хотя кто как, а в смысле друзья, отношения, социальная жизнь.
– Наверное, так и есть, – я не спрашиваю у Грет, кем она была в школе – звездой, забитой лохушкой или невидимкой. На самом деле мне даже немного повезло, потому что меня не чморят, как некоторых, просто не замечают, пока кто-нибудь не узнает обо мне еще что-то безумное, типа работы на кладбище, но в таком случае перемывание косточек с хлоркой ждет любого, даже самых популярных (если бы они додумались до работы на кладбище, что маловероятно). Как только интерес угасает или переключается на другого, я тут же становлюсь пустым местом. Чтобы быть невидимым, совсем необязательно быть невидимым по-настоящему. Ну, как Алан.
– Поможешь слепить еще одного? – не обращаю внимания на то, как водитель остервенело жмет на клаксон. Пусть отвалит. Не хочу сегодня на занятия и не поеду. Мне нужно слепить целых пять снеговиков.​

– Без проблем, только сначала отмажу тебя от уроков, – она набирает чей-то номер и в то же время идет в сторону автобуса. Говорит сразу с кем-то по ту сторону телефона и с водителем, который, судя по жестикуляции, очень недоволен, но потом вдруг резко успокоился. Вернувшись, она тут же принимается лепить второго снеговика. – Сказала твоей классной учительнице, что ты заболела и не придешь, то же самое передала водителю. Он уверял, что раз ты ковыряешься в снегу во дворе, то точно не можешь болеть, так что пришлось нашептать ему на ухо пару волшебных фраз, заставивших его пересмотреть свой взгляд на ситуацию.​

Поблагодарила подругу за помощь – и со школой, и со снеговиками. Дальше уже мы лепили молча. После четвертого снеговика Грет не выдержала.

– Зачем тебе столько? Почему именно пять?
– Это моя хоккейная команда. В хоккее пять полевых игроков плюс вратарь. Вратаря я уже слепила сегодня, пока ты спала, – я показала на самого первого снеговика.​

Грет более чем удовлетворило мое объяснение, так что мы вернулись к занятию, а потом долго отогревались дома за горячим какао, вспоминая те деньки, когда рядом были Канна и Алан. Став призраком, Алан иногда любил посидеть в тишине рядом со мной, пока я делала уроки. Он читал приключенческие романы в огромных количествах (Алан всегда любил читать, поэтому и носил очки, испортив себе зрение), а Грет для этих целей специально заколдовала ему книжный шкаф, чтобы можно было загадать любую книгу, и она тут же появлялась на полке.​

То, о чем было больно даже просто думать, стало свободной темой для разговоров – приятных разговоров. Нестерпимая тоска прошла. И жить стало легче.

Когда через несколько дней в комнату ворвалась Грет с дуделкой в руках, я уже забыла об обсуждениях подарка. Мне хотелось швырнуть в подругу подушкой, потому что я только устроилась в кроватке перед сном, а тут она.

– Дай спокойно поспать, пожалуйста, – она меня не слушает и продолжает изо всех сил дудеть. – Грет!
– У тебя день рождения через… три минуты, – Грет мельком посмотрела на часы и довольно заулыбалась. – Значит, я буду тебя поздравлять.​

Пытаюсь ее убедить, что лучше бы этим заняться завтра после уроков или хотя бы прямо с утра, но никак не сейчас, потому что сейчас я валюсь с ног от усталости и засыпаю на ходу, а завтра мне еще в школу. И Грет расплывается в еще более довольной улыбке, и я даже подумала, что так можно повредить мышцы лица. Мало ли.

– Тебе не нужно будет завтра в школу.
– Опять отмажешь меня перед учительницей? Я не против. Но все равно дай спокойно поспать.
– Нет. Не отмажу.

Как бы я ни пыталась подступиться, она ни в какую не сознавалась. Через три… нет, уже через полторы минуты сама все узнаю. А они тянулись так долго, словно как минимум полтора года.

Грет попросила закрыть глаза. Я ее послушалась – чем быстрее этот цирк закончится, тем быстрее можно будет отдохнуть – и услышала, как она шепчет что-то. Почувствовала странное легкое покалывание во всем теле, которое почти сразу прошло.

– Можешь открывать глаза.

У Грет в руках был аттестат. Если верить первой страничке, то это мой аттестат.

– С днем рождения, дорогая.​

За окном стояла хоккейная команда снеговиков вместе с линейными арбитрами, медленно большими хлопьями падал снег (Алан говорил, что так же было в день, когда он нашел меня), а я получила лучший подарок – пропуск к мечте.​

баллы

Было: 5,25

Коллекции:
+0,25 (полностью развитый навык спорта у Авроры)

Итого: 5,5

 

[Arielle]

Чтобы попасть в полицию, мне пришлось немало потрудиться. Отбор очень жесткий. Дело даже не в количестве желающих, хотя и их достаточно, мне казалось, что будет меньше. Основная сложность в проверке физической подготовки, скорости реакции и прочего. Сначала всех отправляют сдавать нормативы в несколько заходов, после каждого отсеивая тех, кто слабее, а в конце еще собеседование. Выдали несколько логических задачек. Признаюсь честно, справилась я не со всеми правильно, но у меня блестяще сданы нормативы и свою роль сыграла выдержка – пока большинство других кандидатов тряслись и переживали, я была достаточно спокойна.​

Если бы мне отказали, я непременно попробовала бы еще. И еще. И еще. И так до тех пор, пока меня не приняли бы на работу. Но я прошла сразу же, только должность оставляет желать лучшего. Без образования можно особо даже и не мечтать получить более-менее приличную должность (даже с ним сначала поставят заниматься всякой бумажной волокитой), так что я знала, на что иду, но все же надеялась на что-то более серьезное и значимое. Мое место в цепочке служителей порядка настолько незначительное, что пользы от моей работы чуть.

– Глупышка, не бывает бесполезной работы, – Грет сделала очередной мазок на холсте, отошла от него на пару шагов, оценивающе осмотрев прогресс, и удовлетворенно отложила в сторону кисть и палитру. Я тем временем размышляла, что бы такого вкусненького съесть, чтобы приглушить расстройство от неудачной должности. – Тебе кажется, что ты делаешь что-то незначительное, и пусть поимка преступников в самом деле лежит на чужих плечах, ты им помогаешь. Разгружаешь от другой нужной, но тем не менее важной работы, чтобы они смогли посвятить себя защите мирных граждан.
– Я таскаю бумажки из одного отдела в другой. С этим без проблем справится компьютер, если нормально наладить информационную систему. Век научно-технического прогресса, как-никак.
– Но пока она не налажена, кто-то должен организовывать сообщение между разными людьми. Без тебя вся их деятельность встанет. Думаю, тебе не составит проблем продолжить цепочку дальше и понять, что даже человек, ответственный за подачу кофе руководителю следственной группы, может серьезно повлиять на ход работы.

Да-да, взмах крыльев бабочки в одном месте может вызвать тайфун в другом полушарии. Все это мне прекрасно известно, но все-таки грустно, что человеческие ресурсы используются так нерационально.​

Я трудилась в поте лица, чтобы со временем перебраться в канцелярию, оттуда – в патруль, ну и дальше к моей заветной цели. Выполняла объем работы за двоих, оставалась после окончания смены, соглашалась на участие во всех курсах повышения квалификации (о да, курсы о том, как более эффективно таскать документы с одного этажа на другой) и спортивных соревнованиях – дипломы за победу в будущем будут пусть небольшим, но плюсиком, когда я подам прошение на новую должность.​

Усталость копилась, уровень стресса постоянно находился на критической отметке. Грет обеспокоенно интересовалась, как она может мне помочь – может, приготовить зелье для поддержания бодрости или для улучшения отношений с начальством? Но я от всего отказывалась. Свое место в полиции я непременно найду, но исключительно своими силами и умениями, а не с помощью магии.​

Жизнь в подобном режиме продолжалась очень долго, и в какой-то момент я ожидаемо начала сдавать. Косячила на работе, не могла сконцентрироваться, совершала глупые ошибки, которых без проблем бы избежала, будь я в форме. Не выдержав вида моего измученного лица, Грет как-то наведалась ко мне на работу и, дождавшись в коридоре приемной, когда я закончу, сцапала меня в охапку и потащила в парк.

– Возражения не принимаются. Тебе срочно нужно отдохнуть и развеяться. Ты себя давно последний раз в зеркале видела? На тебе же лица нет, – не то чтобы я особо пыталась возражать и спорить, но подруга все равно цепко сжимала своей тоненькой ручкой моей запястье и толкала меня в сторону машины, усаживая на пассажирское сидение. – Мы мчимся навстречу веселью.

Погода оказалась совсем не пригодной для прогулок в парке, но в городе как раз потихоньку набирал обороты весенний фестиваль, поэтому скучать не пришлось. Мы перекусили хот-догами, пособирали пасхальные яйца и сделали памятное фото в будке.​

Когда мы получили совместный снимок и отправились к палатке за покупкой леденцов, Грет вдруг резко остановилась, повернулась на каблуках на 180 градусов и чуть не шмякнулась в грязь, но совсем не обратила на это никакого внимания.

– Будка с поцелуями!
– Что «будка с поцелуями»?
– Попробуй, а? Это здорово. Именно так я когда-то повстречала Алана, – Грет с головой окунулась в приятные воспоминания, не слушая никаких моих протестов. – Пошли скорее, – выплыв из собственных мыслей на поверхность реальности, Грет подтолкнула меня в сторону будки, где немного скучающе, но все же с улыбкой на всех смотрел мужчина.​

Я собиралась откреститься от этой сомнительной затеи, но брошенное вскользь «тебе, может, слабо?» расставило все на свои место. Вряд ли Грет отдавала себе отчет, что это чистейшей воды провокации, полагаю, она просто ляпнула не подумав, но мне дважды повторять не надо. И вот я уже бросила на стойку монетку в пять симолеонов и без предупреждения притянула мужчину к себе. Он был ошарашен такой резкостью, но не отстранился и на поцелуй все же ответил.​

– Ты крутая, не ожидала, что правда согласишься, – когда все закончилось, и я оставила работника будки поцелуев в покое, Грет одобрительно похлопала меня по плечу и предложила поиграть в метание подковы. Тут и гадать нечего, ей меня не победить, если только не прибегнуть к использованию магии, и все же мы договариваемся устроить честный поединок. – Я тебя сделаю, вот увидишь. Выигравший загадывает желание.

Мы взяли подковы и прямо под проливным дождем принялись метать их на вбитые в землю колышки. Счет был 7:1 в мою пользу – один раз я поскользнулась и выронила подкову. От соревнования меня отвлек телефонный звонок.​

Оставив Грет тренироваться в одиночестве, я ответила. На том конце невидимого провода был работник научного института с предложением поучаствовать в исследовании жизни после смерти, если точнее – воскрешении. От участников требовалось принести останки умершего человека. Институт не несет никакой ответственности за результат, все это лишь опыты, но мне разве надо дважды повторять? Как только я услышала, что они могут вернуть, пусть даже просто попытаться вернуть, кого угодно, решение было принято. Если Алан может вернуться, я обязана сделать все, что в моих силах, для его воскрешения.​

Сконцентрироваться на нашем мини-соревновании уже не удалось. Подкова то и дело выскальзывала из рук или прилетала куда-то не туда.

– Завтра ты берешь выходной, – довольно сообщила Грет по пути домой.
– Но…
– Никаких «но». Ты проиграла, а это мое желание, – тут и спорить нечего. Итоговый счет получился 8:7 не в мою пользу. Это уже вопрос чести – отдать проигранное, в данном случае исполнить желание, поэтому я прикасаюсь лбом к холодному стеклу, по которому с той стороны с силой ударяются капли, слушаю мерный звук дворников, очищающих лобовое стекло, и болтовню Грет о планах на завтра.

Я написала коротенькое сообщение начальнице, что приболела и беру отгул за свой счет на один день. Она пожелала мне скорейшего выздоровления. Не ожидала, что будет так просто. На самом деле выходной – отличная идея. Прогулка в парке помогла хоть немного отвлечься от рабочей рутины, но как, оказывается, мне хочется разок остановиться, прекратить эту спешку, бег с препятствиями, и отдохнуть. Перед сном Грет поблагодарила меня за приятную компанию во время прогулки в парке и пообещала организовать предстоящий день в лучшем виде.

Грет уснула быстро, а я еще долго ворочалась, размышляя об Алане. Неужели мы сможем вновь встретиться? Даже не верится.​

 

[Arielle]

Я проспала до обеда. Грет тем временем уже во всю шебуршала на кухне, стараясь вести себя как можно тише. Особого смысла в этом нет, я все равно крепко сплю.

В планах было устроить пикник, но ливень смысл все задуманное в канализацию. Пришлось сидеть в четырех стенах. Грет как могла настаивала на том, чтобы разогнать тучи волшебным наговором и призвать солнышко, но я все еще не хочу прибегать к магии. Когда-то именно из-за нее Алан стал сначала невидимым, а потом и вовсе умер. Смирившись с этим моим бзиком, Грет даже не стала прибегать к помощи чудо-холодильника и приготовила все сама.

– Осенний салат весной – что может быть логичнее? – подруга смеется и смешивает ингредиенты практически не глядя. Мне страшно наблюдать за тем, как она все делает, еще отрежет себе палец, но все заканчивается благополучно. – Глядя на погоду за окном, у меня стойкое ощущение, что сейчас все же осень.​

Погода и правда уже давно шепчет неприличное. Что ни день, то дождь, и ни единого лучика солнца. В такое время хорошо сидеть дома, замотавшись по самые уши в нежный плед, пить горячее какао и болтать с друзьями, что мы весь выходной и делали. Грет наготовила столько всего, что я наелась как будто на три жизни вперед.​

Я приняла решение не рассказывать Грет ничего об эксперименте с воскрешением. Не хочу обнадеживать ее раньше времени. А вдруг ничего не получится? Лучше приму весь удар на себя, а там глядишь и дело выгорит.

Мысль о том, что скоро, возможно, Алан вернется к нам, дарила заряд бодрости. Пока Грет спала, я выкопала урну с прахом Алана (хорошо, что мы не стали его развеивать), а на следующий день заскочила перед работой в институт, чтобы оформить участие в экспериментальной программе. Поскольку это всего лишь опытный этап, который вполне могут закончиться неудачно, никаких денег с меня не взяли. Сколько все займет времени, тоже неизвестно, но я запаслась терпением и готова была к любому развитию событий.

На работе стало немного легче. Я научилась лучше распределять время, начала быстрее справляться со своими обязанностями. Прошло уже чуть больше года с тех пор, как я трудилась в поте лица, год, как жду ответ из института, и полгода, как подала первое прошение о переводе на новую должность. Положив на стол очередное заявление с просьбой проверить моими текущие навыки, я ни на что не надеялась, это превратилось в рутину. И как же я была удивлена, получив ответ, что меня назначают на должность секретаря.​

В тот же день поступил звонок из института. Попросили зайти. И без того ясно, что воскрешение – это не пятиминутное дело, но я уже давно подготовила себя к провалу. Сотрудник института, которому доверили сообщать мне о результатах, был очень взволнован. В принципе, можно было и не продолжать: сочувственное лицо, урна в его руках. Все говорило о том, что эксперимент состоялся не в мою пользу. Ну что ж, во всяком случае я попыталась.

И все же выходя из стен института, мне показалось, что я увидела эфемерное пятно фиолетового цвета.​

Грет, как и большую часть времени, рисовала. Ей стало мало полотен, поэтому она перешла на собственное лицо.

– Как же у меня болит шея, – только я переступила порог дома, как подруга бросила свое занятие и принялась растирать затекшие от длительного нахождения в одном положении мышцы. – Хм. Я что-то чувствую.​

Она внимательно осмотрела меня со всех сторон и принюхалась – эта ее привычка очень раздражает, особенно при том, что я много времени провожу в спортзале или тренируюсь дома. Но Грет уверяет, что нюхает запахи не физические, а ментальное, что бы это ни означало. Опять ее ведьминские штучки.

– Что ты сделала? – она вдруг резко стала серьезной и уставилась на меня, сощурив глаза. Аж не по себе.
– Да, вроде, ничего.
– Я чувствую от тебя запах смерти, но в то же время не совсем от тебя. То есть он не твой, а чужой. Знакомый. Ничего не понимаю.
– Ну… – ясно-понятно, она напала на след Алана, точнее моих попыток вернуть его к жизни. Видимо, дело в урне, которую я спрятала в подвале, чтобы попозже закопать обратно под можжевельником во дворе. Придется сознаться во всем. Все равно же докопается до истины, не через меня, так с помощью всяких своих заговоров-наговор. – Я пыталась воскресить Алана.
– Ты что?!
– Мне позвонили из научного института, предложили участие в эксперименте. Я ничего не говорила тебе, чтобы не обнадеживать, и не зря, потому что ничего не получилось.
– Да ты хоть понимаешь, во что ввязалась? – и ближайший час я слушала, во что именно, чем это грозит и какая я дурында. Грет серьезно встревожило мое признание, а я все просила и просила у нее прощения за необдуманный поступок.​

Шутки со смертью опасны. Связывать магию и науку опасно. Это две совершенно разные области и даже работая над одними проблемами, решают их они капитально разными способами, практически отрицая существование друг друга. Последствия от их скрещивания непредсказуемы.

Грим на лице Грет смазался. Она ходила по комнате взад-вперед, как загнанный лев по клетке. Приподнятое настроение из-за повышения сползло так глубоко, что до него не может добраться ни один лучик света.​

 

[Arielle]

Грет продолжала истерично покусывать ногти, наматывая круги по гостиной, когда мне примерещился какой-то шорох. Потом он повторился, став громче.

– Слышишь? – я попыталась привлечь внимание Грет, но она проигнорировала меня. И непонятно, то ли от того, что так погружена в свои мысли, то ли от злости.
– Неси урну, – неожиданно Грет застыла посреди комнаты, закрыв глаза. – Быстрее. Пожалуйста.

Ничего не поделаешь, пришлось сбегать до подвала и обратно. Урна была пуста. Прах Алана как-то использовали во время экспериментов. Не знаю, как с его помощью в принципе можно воскресить человека – это же не тело, но в институте заверили, что все реально. Кто я такая, чтобы спорить с учеными дядями и тетями?

Грет попросила поставить урну в центр комнаты, закрыть глаза и замолчать, пока она не даст разрешение прекратить. Я сделала все, как она просит. Кроме тихого шепота подруги на неизвестном языке до моего слуха не доносилось ни единого звука, но я четко ощущала чье-то присутствие. По коже пробежал холодок, заставивший вздрогнуть. Бррр.

– Уф. Ну и дела, – мне показалось, что тишину разорвал до боли знакомый голос, но это же смешно, поэтому я попыталась отмахнуть от него всеми силами. – Чуть горло не надорвал, пытаясь докричаться до вас.

Грет говорила молчать и держать глаза закрытыми. Говорила. Говорила! Но как же это сложно, когда родной голос Алана звучит так отчетливо. Как же хочется широко распахнуть глаза и убедить, правда ли это он или всего лишь наваждение. А затем я услышала Грет, и говорила она прямо внутри моей головы. Еле слышный шепот, я даже не сразу уловила его за оглушительными мыслями, но все же ухватилась за хвост ускользающей фразы, крепко вцепилась в нее и прочувствовала.

– Можешь открыть глаза, – и я открыла. Алан стоял напротив, осматривая свое полупрозрачное тело.
– Очень рад видеть вас обеих, – Алан обнял Грет, а затем потянулся ко мне, но я только продолжала удивленно пялиться на него.​

– Аврора, – Грет ущипнула меня за руку, и даже это не помогло выйти из транса. – Говорить уже тоже можно. Ты слышишь? – перед глазами пару раз мелькнула рука подруги. – Земля вызывает Аврору.

Они вместе пытались привести меня в чувство, корчили рожи, звали меня, но я была как будто не здесь. То есть здесь, вот она я стою, но в то же время где-то очень и очень далеко.​

А потом я феерично шмякнулась в обморок, и последнее, что я помню – это как сознание стремительно захватывает темнота.​

* * *

Когда на следующий день я продрала глаза, Грет рядом не было, но я нашла ее в гостиной за мольбертом.

– Доброе утро, дорогая. Как спалось? – на месте, где еще вчера стояла урна, сегодня было пусто. Ничего в поведении Грет не говорило, даже тонко не намекало на то, что где-то по дому бродит призрак Алана.
– Нормально, – и я решила придерживаться этой позиции. Ничего не было, мне все приснилось. При утреннем свете произошедшее и правда напоминало скорее безумный сон.
– Мне заказали целых десять картин, представляешь? Увидели одну мою работу, пообещали заплатить за нее около 700 симолеонов. Не бог весть какие деньги, если так разобраться, но и они на дороге не валяются. И это ведь только одна картина, а сколько я получу, когда закончу их? Вдруг каждую оценят примерно так же, тогда я могу заработать семь тысяч.

Мы живем небогато. Я бы даже сказала бедно. На жизнь хватает, у нас маленькие запросы, но если вдруг мне или Грет для чего-то срочно понадобятся деньги, возникнет серьезная проблема. К счастью, пока ничего такого не происходило, и все же накопления на черный день полезно. Так что слышать Грет мне приятно. Хотя дело не только в деньгах, мне вообще радостно от того, что она нашла себе любимое дело, которым занимается так увлеченно.​

Чем больше времени проходило с момента моего пробуждения, тем больше я утверждалась во мнении, что Алан мне примерещился. К вечеру я и вовсе смогла выбросить его из голову.

Грет сообщила, что на свой день рождения, который будет на следующей неделе, она хочет отправиться в театр.

– С тобой. Это будет твоим мне подарком, – не хотелось огорчать ее, что я терпеть не могу театры, в них же дико скучно, поэтому смолчала и пообещала заказать билеты.​

В день рождения Грет я работала. Мне хотелось провести его весь рядом с подругой, но начальница отказалась отпускать меня даже немного пораньше. С самого утра все шло наперекосяк: я залила важные документы кофе, он же испачкал мне белую рубашку, из-за чего пришлось переодеваться в спортивную форму, которая всегда на работе, чтобы можно было заскочить в спортзал, минуя дом. Форму я по невнимательности забыла постирать, поэтому она была грязной, но хотя бы без огромного мокрого коричневого пятна. А когда я наконец вышла с работы, изрядно задержавшись, чтобы исправить косяки с документами, мне посчастливилось стать свидетельницей аварии. Какая-то женщина выезжала с парковки и не заметила лошадь с жеребенком. Лошадь осталась цела, а вот ее малыш…​

Женщина выскочила из машины, но вместо того, чтобы озаботиться судьбой животного, она принялась осматривать повреждения, нанесенные заднему бамперу. Мне хотелось наброситься на нее с кулаками. Разве это по-людски, вот так поступать? Что за камень у нее на том месте, где у любого нормального человека сердце?

– Вы вообще видите, что творите? – бедному малышу уже нельзя было помочь. Он не дышал, пульс не прощупывался. Я подлетела к женщине, собравшейся уезжать с места аварии, и остановила ее.​

– Милочка, скройся из вида и не мешай. Мне некогда тратить время на тебя, – она попыталась пройти мимо, но я преградила путь и схватила за руку, чтобы точно никуда не делась. – Фу, не прикасайтесь ко мне, от вас же воняет на километр! – она вырвала руку и демонстративно заткнула ей нос. Грязная форма дала о себе знать.​

– Вы сбили животное и пытаетесь скрыться с места преступления. Это противозаконно. Да еще и прямо у входа в полицию.
– Я же не человека сбила, а всего лишь животное. Нечего шастать в городе, он для людей. Никто не виноват, что эта лошадь не прошла естественный отбор, – меня так шокировали услышанные слова, что я даже не попыталась помешать женщина, когда та обошла меня и распахнула дверцу машины. – И в следующий раз думайте, с кем так разговариваете. Начальница полиции – моя родная сестра. Вы уверены, что хотите потягаться со мной в суде? – с этими словами она села в машину и уехала, а я осталась рыдать над мертвым жеребенком рядом с его безутешной мамой.​

Не помню, что делала дальше. Как-то доковыляла до дома, но весь путь как в тумане. Слезы продолжали течь рекой из глаз вплоть до самого моего возвращения. Алан всегда учил меня, что самое важное – быть добрым и справедливым. Сила должна быть в правде, но в реальности получается все с точностью до наоборот: прав тот, кто сильнее. И от этого так горько и мерзко на душе, что не хочется жить.​

 

[Arielle]

Династия не обновлялась в течение шести месяцев (двойной срок закрытия, привилегия Суперзвезды). Закрыто.