Двенадцатая серия
У Нессфилда было все, чем положено обладать приличному замку – величественные каменные стены, мощные контрфорсы, узкие стрельчатые окна и возносящиеся ввысь острые шпили с крошащейся черепицей. Серый фасад четко просматривался на фоне молочно-белого снега и в то же время растворялся в бездонно-холодном омуте бесконечного черного неба. Внизу под мостом, если хорошенько приглядеться, можно было увидеть сверкающую поверхность озера: скованное ледяным панцирем, оно походило на узорчатую печать, поставленную в углу пустого листа пергамента. Внезапно из тени вблизи ворот замка появилась высокая фигура – хозяин Нессфилда решил лично встретить нас.
-Дункан, дружище! А я уже не надеялся, что ты посетишь Нессфилд!
-Как я мог! – Крикнул в ответ мужчина и расплылся в улыбке. – Как я мог не поздравить своего друга и новоиспеченную миссис Дэрвуд… в третий раз?
-Лучше быть три раза окольцованным, чем слыть безмозглым разбойником, перещупавшим всех шлюх от Бирмингема до Шеффилда! – Не остался в долгу граф Дэрвуд.
Рассмеявшись, мужчины крепко обняли друг друга.
-Миссис Дэрвуд, вы же не собираетесь стоять там словно истукан? – Обернулся «безмозглый разбойник». - Отныне ваш дом Нессфилд. Да идите же сюда, не бойтесь!
Придерживая срываемую ветром шляпу, я послушно сделала несколько шагов по обледенелому мосту. Четвертый, пятый… и вот уже на шестом тело с трудом удержало равновесие. Краем глаза я видела, как Дункан рвался подойти и помочь мне, но едва заметное движение рукой графа тут же остановило его. Я хмуро взглянула на Натаниэля - в ответ последовала кривая усмешка. Опять же едва заметная, неуловимая, но колкая.
Что все это значит?
Стоило мне приблизиться к воротам, как за ними скрипнула дверь и тень, ползущая по стене, превратилась в полноватую старушку в строгом одеянии.
-Бог мой, вы ещё живы? – Удивился Дункан. – Эмбер, вы видите перед собой самую строгую женщину Англии, любительницу чистоты и порядка. Миссис Кроуфорд, а вы все такая же?
-Я осталась верна себе, мистер О’Флаерти. Так же, как и своей поварешке. В следующий раз она вас не пощадит. – Предупредила миссис Кроуфорд.
-Не сомневаюсь. – Хмыкнул Дункан. – Позвольте представить вам миссис Дэрвуд...
-А где же Чарльз Бэгшот? – Поинтересовался Натаниэль Дэрвуд, находившийся позади меня. – Разве он не должен был сопровождать вас?
Холодный взгляд, бродивший доселе неизвестно где, остановился на моей спине.
-Он… - робко начала я, но вмешался Дункан.
-Старого толстяка нет в городе. Твоей жене просто повезло, что я оказался рядом. Честно говоря, я намеревался зайти в Красный чулок, поглядеть на тамошних девочек, но… это долгая история, Натаниэль, и мы с удовольствием поведаем её тебе за кружечкой горячего, только что приготовленного глинтвейна с пряностями, которые так любит добавлять миссис Кроуфорд. Миссис Дэрвуд, вы же не откажетесь от этого живительного напитка?
-Почему бы и нет. – Улыбнулась я.
-Ладно, ладно. – Сухо согласился Натаниэль, направившись в замок, и, не оборачиваясь, произнес: - Миссис …Дэрвуд. Я советую вам переодеться к ужину. Миссис Кроуфорд покажет вам вашу спальню.
***
Дункан наконец замолчал, а Натаниэль сделал еще один глоток вина, поморщившись от вкуса, который становился все более горьким по мере того как уровень жидкости в бокале приближался ко дну. Живительный напиток согревал и горло, и желудок, но миновал душу, да и стоило ли ждать волшебного исцеления от бургундского красного? Надеяться на это было бы слишком неразумно, а глупость, как известно, являлась вечным спутником его непростой жизни. Ни пролетевшие в один миг года, ни перенесенные им тяготы... ничто не смогло изменить положение. Заскучав, граф перевел взгляд с бутылки на новоиспеченную женушку и с трудом удержался, чтобы не фыркнуть.
Сколько женщин у него было?
Хм, довольно… много. Но гораздо меньше, чем у Дункана.
Одни были до чертиков строптивыми, но обжигающе страстными, другие старались казаться ласковыми и послушными, третьи… да что тут говорить! Эмбер не входила ни в одну категорию! Робкая. Невинная. Безликая скульптура в его обители.
Сестры Уотсон слыли гордыми и неприступными красавицами. Красота Эмбер была спорной, а неприступность служила броней лишь до тех пор, пока устраивала ее саму. А устраивала она девушку, похоже, всегда. И почему умирающий дядюшка отдал предпочтение именно ей?
Глянцевитые каштановые волосы, которые не были собраны сзади, волнами спадали на полные плечи. Поражали очень крупные миндалевидные глаза тёмно-синего цвета, небольшой, слегка вздёрнутый носик. Пухлые губы были сомкнуты, словно обладательница боялась вымолвить хоть словечко. Когда Дункан шутил, губы сдержанно улыбались.
Натаниэль не заметил, как подали жаркое – он тщательно искал в Эмбер то, что могло бы ему понравиться.
-…после миссис Дэрвуд вернулась к месту остановки, но никого не было. Экипаж исчез вместе со всеми её вещами! – Вещал Дункан, нанизывая на вилку кусочек свинины. – Все правильно, миледи? Я не ошибся?
Эмбер, чей взгляд блуждал по поверхности бургундского красного, рассеяно подняла глаза и кивнула.
Граф снова с трудом удержался, чтобы не фыркнуть. Поэтому он вежливо спросил:
-И много ценностей вы потеряли?
-Миссис Дэрвуд…
-Дункан, я не к тебе обращаюсь.
Натаниэль был так болезненно, так чертовски уязвлен, когда она наконец посмотрела на него своими огромными синими глазами и испуганно отклонилась назад, словно увидев перед собой не красавца в дорогом одеянии, а уродливое чудовище из древних сказаний.
-Там были платья, книги, немного денег. – Произнесла Эмбер и между её бровей пролегла едва заметная складка. – И пропала шкатулка, которую сделал отец когда я была ещё ребенком. Я её очень любила.
-Так попросите его сделать вам ещё одну. – Равнодушно предложил граф и сделал глоток вина.
Повисло молчание, от которого Натаниэлю стало не по себе. Оторвавшись от напитка, он поднял глаза и с неудовольствием заметил, каким сочувствующим взором смотрит Дункан на его жену.
Что он сказал не так?
-Он умер. Пятнадцать лет назад.
Вот оно! В её глазах сверкнула искорка! Подождите-ка, неужели это была слеза?..
Граф Дэрвуд не выносил женских слез, причитаний и всех прочих всхлипываний.
-Мне жаль. Я забыл. – Произнес Натаниэль и через секунду замер, поняв что именно он сказал. Произнесенное вслух не осталось преспокойно висеть в воздухе и тут же достигло «нужных» ушей.
И все-таки алкоголь развязывает язык, вытягивая из горла непрошенные и только что рожденные мысли. Кто-то топит в бокале вине мучающие вопросы, а Натаниэль постарался утопить свою глупость.
Эмбер поднялась со стула - ни щепоти робости, ни мнимой дрожи в конечностях, в то время как его собственное нутро лихорадило и разрывало на мелкие кусочки.
-Не могу. – Сквозь зубы произнесла девушка, стоя на месте. – Не могу. Миссис Кроуфорд, пожалуйста, проводите меня в спальню.
Стоило Эмбер оказать за пределами зала, как Дункан обреченно вздохнул и еле слышно прошептал:
-Идиот.
***
Моя спальня оказалась в западном крыле, как потом объяснила миссис Кроуфорд, рядом с библиотекой. Еще до того, как я вошла комнату, мне стало… неуютно. Страшно. Девятнадцать лет, проведенные в доме, где было изучено все – от скрипучей ступеньки и до протекающей в некоторых местах крыши, давали о себе знать. -Ваша служанка Камилла, светловолосая девушка. У неё ещё веснушки по всему лицу рассыпаны. Вы, должно быть, ещё не видели её. Если что – зовите, не стесняйтесь. Сейчас вам что-нибудь нужно? – Улыбнувшись, спросила любительница чистоты и порядка.
-Нет, нет. Спасибо. Мне бы хотелось побыть одной. – Честно ответила я, с трудом держась на ногах.
Миссис Кроуфорд понимающе кивнула и скрылась за дубовой дверью, не забыв прихватить пару свечей. В коридоре она громко чихнула. Раз, другой. Вполголоса помянула недобрым словом холод, наступившую зиму и Дункана – особо.
Переодевшись в накрахмаленную ночную сорочку, я несколько минут робко взирала на широкую кровать, не решаясь лечь.
Семья, имение, графство Хэмпшир… все это осталось как бы позади. Но я не чувствовала грусти или отчаянья, хотя морально готовила себя почти ко всему. Наверное из-за того, что на все эти треволнения просто не осталось сил.
Я не услышала, как отворилась дверь.
Язычок пламени последней свечи дернулся от легкого сквозняка и замер, сдерживая серую тень, змеей скользнувшую по стене к моей собственной.
Он стоял близко-близко, касаясь спины и волос, я чувствовала одурманивающий жар, исходящий от его тела. Его острый запах щекотал ноздри, выгоняя из головы все мысли…
Сердце забилось чаще, от волнения перехватило дыхание…
О, боги, он пах как сотни хвоинок, рожденные в сосновом лесу зимой, этой самой лавандовой полночью, и выращенные под воздушным дождем звездной пыли и крошек вековой скалы. И, кажется, нет в этом мире такой воли, что смогла бы воспротивиться этому сладкому запаху.
С легким шорохом скользнули на пол одежды, Натаниэль взял меня за руку своей обжигающе горячей ладонью и повернул к себе.
При свете бледной луны граф был божественно красив – его гладкая кожа переливалась серебристым светом на каждом рельефном изгибе, глаза из-под опущенных ресниц гипнотизировали, но не выражали никаких определенных эмоций.
Тонкие пальцы коснулись лица, вызвав новую бурю чувств в моей душе – на коже как будто оказалась тысяча бабочек, цепляющаяся за каждый миллиметр моего тела острыми лапками.
Наконец его ресницы приподнимаются и бабочки сгорают под огнем, что танцует в его глазах подобно дикому шаману. А ведь Патрик смотрел на меня совсем по-другому…
Патрик!
Волшебство бургундского красного закончилось так же быстро, как и началось - предо мною стоял совершенно незнакомый человек, хоть и названный моим мужем.
-Нет, не надо, прошу вас!.. – Прошептала я, чувствуя, как по щеке текут слезы. Прозрачные как ветер и теплые как кровь.
Всхлипнув, я попыталась вырваться из кольца его рук, но граф только усмехнулся, заставив луну побледнеть ещё сильнее.
-Не надо… умоляю!
-Ты будешь моей, Эмбер…
Тело снова парализовало – то ли от острого запаха его кожи, то ли виной были глаза, по-прежнему светившиеся недобрым огнем. «Поражение делает нас сильнее» - говорили они. Мне хотелось кричать, оттолкнуть его…
-Никогда. Никогда, слышите? Я… ненавижу… вас!
Кажется, подействовало. Граф отдернул руки и с ненавистью посмотрел в ответ, но увидел лишь следы прозрачных струек и взгляд, полный отчаянья… и ушел.
