Замерев на месте, Геральт с тяжелым взглядом принял то, как она упала перед ним на колени, и опять... опять его сердце разбилось на миллиарды осколков, каждый из который вспарывал его решимость относительно Бенито, крепко сшитую словами Люциана. Но пути назад уже не было. Если он откажет Королю Иллирийскому или изменит свое решение, будет нанесено оскорбление куда более сильное, нежели щенкам Раценбергерам, и точно не миновать войны. Алкоголь слегка дурманил его разум, но то было даже к лучшему – не так невыносимо смотреть на красивое лицо дочери, видя в нем свою умершую жену и сдыхать от тоски по ней:
– Встаньте с колен, принцесса, – голос его прозвучал как всегда жестко, но сам протянул руки, чтобы, перехватив ее за плечики, поднять на ноги. Король понизил голос, мучительно вглядываясь ей в глаза, его лицо словно было искажено гримасой боли. – Все мы чем-то жертвуем ради Королевства. Роза и Корона находится в бедственном положении, еще не отошедшее от последнего пришествия Мглы. Она уже наступает. В этот раз быстрее, чем могло быть. Погибнут сотни, если не тысячи моих людей... – скулы были напряжены на его лице, когда все еще держа девушку за плечи, говорил ей слова, в которых еще раз убеждал себя сам. – Этим браком ты спасешь своих подданных. Земли, которые принадлежали королевскому роду Норфолков не одно столетие. Они будут твоими землями, как и все... – голос снизился до хриплого шепота, – вокруг. Как и земли Иллирии... Уже завтра мы начнем переселение нашего народа на них, -- как же дико трудно ему было даже стоять возле нее... А уж смотреть и говорить без вина бы точно не смог:
– Ты моя дочь. Ты будущая Королева... Думай не как женщина, думай, как правитель своей страны.
И тут же резко отпустив Лию, почти оттолкнув ее от себя, Геральт развернулся и направился в Тронный зал. Слова отца врезались в разум Лии такой болью, что она зажмурилась и осталась стоять, не шевелясь, когда Король покинул ее. Она была старшей... Она была гордой, уверенной в себе прежде, ее обучали самым искусным наукам и открывали величайшие знания. Ее готовили стать Королевой, вместо их похищенного некогда брата, который и должен был взойти на престол. Но когда Король отпустил ее, удаляясь к своему трону, а до принцессы донеслись его торжественные возгласы, прикрыла глаза, чувствуя, как по всему телу пронесся озноб, и то было вовсе не от чудовищной погоды и крепчавшего мороза. Мгла очень близко... Лиа чувствовала себя до того беспомощно и разбито, что согласилась бы кануть в этой Мгле, лишь бы только не позволить свершиться грядущему браку. Выбора ей никто не оставил... Никого не интересовал ее выбор.
Геральт прошел в зал, подданные склонили головы в почете, нашептывая подобострастные слова приветствия Королю, а он шел, ничего не видя перед собой. Перед его глазами стояло лишь заплаканное личико Лии... и его чертово сердце обливалось кровью, захлебываясь в ней от муки. Но он все сказал ей. Она должна будет его понять. В ней течет его кровь и кровь ее матери... А значит, она будет лучшей Королевой. Сев на трон, Геральт громогласно проорал:
– Люциан!!!!! Еще вина!!!! Где музыканты, черт бы их побрал?! ВСЕМ ТАНЦЕВАТЬ! Да здравствует Ее Высочество принцесса Лиа Норфолк будущая Королева Иллирии и ее будущий супруг Его Величество Король Бенито Двенадцатый!!! – и захлопал в ладоши с бешеным остервенением, желал бы напиться сегодня до смерти.
* * *
Рональд Раценбергер никак не мог поверить в то, что случилось. Предпочтения принцессы Лии были очевидными, а уж его брат был до того умен и красноречив, что сделать выбор в пользу Бенито мог только бы... Изверг. Это не королевство, а адское пекло! И король его самый главный черт!
– Мы видали множество турниров, но этот – предел моего терпения, я уже расхотел жениться, лучше уж отправиться куда-нибудь в поход... – бубнил принц себе под нос, проходя вместе с братом в тронный зал, где должны были начаться пиршества в честь новой пары... От воспоминаний о том, какими глазами на всех смотрела старшая принцесса еще на ристалище, как красавица Айлен бросилась к той и к их чертовому королю, мороз проносился по коже. Бессердечный монарх! Отдавший предпочтение старику с самого начала!
– Это оскорбление нашей семье, Рол, – он тронул брата за плечо, видя, что и тот пребывал не в самом расслабленном состоянии. Принц заметил Айлен, вот только восхищение ею притуплялось состоявшимся поражением. Он видал множество неравных браков, нередко и совсем юных девиц выдавали замуж за дряхлых стариков, но он прежде не присутствовал при этом. Прежде никогда не было так унизительно. – Нас пригласили в этот балаган, заранее уже зная о том, каков будет исход, и лишь поглумились над нами, – губы Рональда дернулись в напряженном оскале, а взгляд был прикован ко взволнованной принцессе. – Так нас никто и никогда не унижал.
Подбадривающе тронув брата за плечо, Рон подошел к принцессе Айлен, заставляя обратить на себя ее внимание. Все происходящее казалось той чудовищным безумием. Когда Лиа бросилась к отцу, она отвернулась, дабы не видеть и не слышать их разговора и не знать, что он может закончиться... печально. Она уже предчувствовала это. Но все равно Айлен не могла винить Короля в том, что он так жестоко поступает со своей старшей дочерью, потому что понимала какое бремя лежит и на его плечах. Мгла... уносящая с собой сотни жизней каждый раз. И сейчас при взгляде на хмурое небо, становилось уже страшно, потому что Айлен понимала – она близко, и этого уже не утаить. Страх перед природным катаклизмом был сравни тому, что испытывала за сестру и свое будущее, но... знала, что не в ее силах что-то сейчас изменить.
Слезы в глазах девушки заставили старшего Раценбергера растерять всю язвительную решительность. Он не видел ни Короля, ни Лии, его внимание всецело было приковано к рыжеволосой евушке:
– Что же, и вы полагаете, что я жулик? Похоже на то, конечно... Что, титулы на этом празднике были предрешены заблаговременно, не так ли? Вы осведомлены об этом? – он склонился к лицу Айлен, требуя от девушки истины, хоть и понимал, что ее вины во всем произошедшем не имелось. И в том, что его унизили, и в том, что его брата выставили проигравшим.
Девушка хмуро взглянула на него, быстро утерев слезы и выдохнула:
– О, оставьте, право, никем я вас не считаю. То была воля случая или судьбы, в которую вы так верите, и которая вас обыграла. Но я считаю лишь одно... – она вздернула подбородок, заглядывая в его глаза своими блестящими от слез. – В сегодняшнем турнире нет победителя. Есть только проигравший... И это моя сестра Лиа. Я ни о чем не осведомлена, я лишь младшая дочь Короля, которая покорно будет ожидать своей участи через год, – она горько усмехнулась. – Разве что полагаю вы уже не будете в числе претендентов на мою руку и... сердце.
– Какие-то проблемы, Ваше Высочество? – Люциан замер позади Айлен, закрывая широкой спиной стоявших чуть поодаль Короля с его старшей дочерью. Рыдания девчонки были непозволительной слабостью для будущей Королевы. «Слабая девка... Такая же, как и ее мамаша...» Однако у Советника все шло как никогда лучше – теперь возможности что-либо исправить не было ни у кого из фигурантов данной интриги, и уже завтра Принцесса Лиа станет Королевой Иллирийской... Уже завтра земли старика Бенито начнут плавно утекать в руки всевластной Розы и Короны. Это согревало его ледяной разум, это придавало решительности в каждом его действии. Люциан не имел возможности размениваться на эмоции и чувства, ведь если бы не он, то сомневающийся Король смог бы сорвать все их совместные планы. Благо, все было совершено очень верно... Поскольку Лиа была той, к кому Король Геральт мог испытывать наименьший спектр всевозможных эмоций.
– Господа Раценбергеры, выражая вам свое почтение, сочувствую вашему проигрышу. Кто бы мог подумать, что ваш проигрыш будет столь...
– Не вам судить о том, каков был мой проигрыш! – старший Раценбергер оборвал речь Люциана, от чего Советник вскинул на того темный, хищный как у коршуна взгляд, готовый испепелить юнца за дерзость. Но принц продолжил, проговорив с еще большим остервенением:
– Каков ваш статус, господин? Как вы смеете судить действия достопочтенного Его Высочества, принца королевских кровей!
Губы Люциана скривились в уродливой гримасе, будто бы был готов на месте придушить сопливого Раценбергера, посмевшего сделать ему замечание:
– Могу понять ваше негодование, Ваше Высочество, однако же, сужу не я, а Его Величество Король Геральт. Любое поражение необходимо достойно принять, в конце концов, и в будущем не исключаются возможные победы. Возможные трофеи... -- зависимый взгляд Советника скользнул к огненным волосам Айлен, а стойкая выдержка под страхом казни заставляла хранить в себе всевозможные порывы в ее отношении. «Ты хочешь, чтобы этот Раценбергер однажды запятнал твое тело? Хочешь стать такой же, как твоя сестра – выброшенной и использованной? Я не позволю, моя Королева. Я сделаю тебя Королевой, своей... Королевой».
– Ваше Высочество, вам необходимо сейчас пройти в зал к вашему трону, я сопровожу вас, – и он протянул ладонь Айлен, склонившись в поклоне.
– Не указывайте мне, прошу вас, куда мне следовать. И тем более с кем. Принц Раценбергер любезно предложил проводить меня к трону уже ранее... – она повернулась к принцу, бросив взгляд, которым просила подтвердить ее слова. – Ваша обязанность угождать моему отцу, для меня, Ваша Светлость, можете не стараться.
И перехватив Рона под руку, сделала пару шагов, но затем резко отпустила и, подлетев к Люциану, встала на цыпочки, зашептав ему в лицо ядовито:
– Вы напрасно недооцениваете меня, Ваша Светлость. И думаете, что я не вижу и не понимаю какое влияние вы имеете на Короля. Но против любого действия найдется куда более сильное противодействие. И не нужно исключать меня из рядов ваших недоброжелателей, если, конечно, таковые имеются, – она насмешливо улыбнулась, глядя в темные глаза, взгляд которых заставлял сейчас сердце биться чаще. – А вы мне не нравитесь, – опустилась, подняв голову на Люциана повыше. -- Всего хорошего!