Путь до вокзала казался невообразимо долгим, хотя на самом деле такси доехало всего лишь минут за десять. А что, если мне не хватит билета? Или я опоздаю на ближайший поезд, а следующий будет только завтра? Не могу же я терять драгоценные секунды на ожидание. Вот наконец водитель остановился и не успел даже назвать до конца сумму, как я уже сунула ему деньги, выскочила из машины и побежала ко входу на вокзал. Судя по тому, что водитель не попытался меня догнать, осыпая матами, за поездку я заплатила как минимум столько, сколько нужно.
Быстрым взглядом я оглядела холл вокзала в поисках информационного табло с расписанием ближайших поездов. В этот момент мой телефон раздражающе запищал – это Палпи послал пожелание удачи. Наверное, нашел записку. Только сейчас до меня дошло, что чем возиться с покупкой билетов, я могла сделать это по дороге, выяснив всю нужную информацию с телефона. Если вдруг опоздаю на ближайший поезд, сама буду виновата.
Мое счастье, что очередь в кассу была всего из одного человека, а до отбытия еще полчаса. Но я все равно была как на иголках, и только зайдя с билетом в поезд и усевшись на свое место, смогла вздохнуть с облегчением. Всего через каких-то четыре часа я буду на месте.
– Не бегай по вагону, Бой!
По проходу мимо меня пролетел мальчуган лет пяти, а вслед за ним уставшая женщина, наверное, его мама. И только услышав это имя – дурацкое имя! – я вспомнила про звонок.
– Черт. Идиот ты, фигов Бой. Как же ты достал.
Вряд ли кто-то из пассажиров услышал, как я говорю сама с собой, но даже если и так, плевать. Этот ублюдок меня бесит, я бы с радостью бросила его в яму к голодным крысам и смотрела, как они грызут его, медленно убивая. Но то ли дурное влияние душки Палпи, то ли нежелание остаться крайней, если вдруг выяснится, что я знала о его злоключениях, но и пальцем не пошевелила ради спасения его шкурки, но в общем я набрала папе сообщение с адресом и сказала, что Бою нужна помощь, и мысленно оставила заметку, что Бой теперь мой должник до гробовой доски. А теперь вперед – в Цветущие Холмы.
***
Всю дорогу я предвкушала, как окажусь здесь, постучу в дверь и выскажу все, что у меня на сердце, а теперь стою с одеревеневшими ногами, боясь ступить шаг навстречу. Никогда в жизни ничего не боялась и вот пожалуйста. Да какого?!.. Нецензурно выругавшись, я все же собрала всю волю в кулак, и поднялась по лестнице.
– Так, на счет «три» жму на звонок. Раз, два…
«Три» так и не случилось. Дверь открылась сама, а на пороге показался Арам.
– ..эээ, привет?
Сама не знаю почему, интонация получилась совсем не утвердительной. Арам молча смотрел на меня своим серьезным взглядом, заставляющим меня чувствовать себя не в своем тарелке, и я уже собиралась повернуться на 180 градусов и рвануть обратно на вокзал, не притормаживая, но Арам ступил шаг за порог и крепко обнял меня.
Дальше все немного как в тумане. Мы зашли внутрь, я бросила рюкзак на пол. Туда же отправилась наша одежда. А что было потом, думаю, ясно и так.
Не так я себе представляла нашу встречу, но я точно не жалуюсь.
На следующий день я все же сказала Араму все, что хотела. Он тоже не молчал, и впервые с момента, как ему пригрозили отчислением, мы смогли спокойно, без криков и истерик, поговорить. Когда все проблемы были решены, мы отправились на прогулку по родному городу и зашли в боулинг-клуб.
Арам смог найти работу благодаря брату-политику. Занимается продвижением его партии.
– А как же спорт?
– Давай смотреть правде в глаза. Мне не быть великим спортсменом. На уровне нашего вшивого города я еще могу что-то из себя представить, но о большем можно даже не мечтать. Я могу стать посредственным футболистом в местном клубе, получать сущие гроши, не заработать ни одной медали, ни одного кубка, а лет через десять отправиться на пенсию из-за травмы, которую непременно получу. И дальше что? Если повезет, стану детским тренером для таких же бездарей, как я сам. Или, чем тратить попусту время, я могу заняться тем, что у меня неплохо получается.
Пусть то, что он говорит, имеет смысл, но слушать все равно больно. Я привыкла идти к поставленной цели, не сдаваться на полпути, не бросать мечту. Не представляю, как можно жить иначе.
– Я хочу устроить в университете что-то вроде революции, – глаза Арама округлились, словно два блюдца, – Это нечестно, что тебя исключили! Я расскажу всем, как было дело, и добьюсь того, чтобы тебя восстановили.
Он начал убеждать меня, что я несу чушь, что ему вообще не хочется возвращаться в университет. Это было ударом. А как же я? Мне ведь еще учиться и учиться, живя в другом городе, как мы будем видеться?
Слова о том, что можно будет видеться на выходных, меня ни сколько не утешили. Я не хочу мотаться каждые выходные туда-сюда и в остальное время считать часы до вечера пятницы, когда можно будет заскочить в поезд.
– Знаешь, Арам, давай лучше расстанемся прямо сейчас. Мне надоело страдать, а то, что ты предлагаешь, не сулит ничего, кроме страданий.
– Но Риа…
– Заткнись или я засуну этот чертов кий тебе в жопу, придурок.
Тем же вечером я уехала обратно в университет. Арам вызвался проводить меня до вокзала, я не стала возражать. Мало ли, вдруг он передумает по дороге.
Но он не передумал.
Здравый смысл и Палпи подсказывали, что мне стоит спокойно доучиться, но куда там. С Арамом или без, я решила добиться справедливости и вывести на чистую воду нашего декана. Я ходила к ректору, писала в университетскую газету, пошла еще дальше, направив жалобу в местное отделение министерства образования. Даже устраивала митинги.
– Он прекрасно знал все предметы, был самым умным парнем на всем потоке, но по распоряжению декана Арама стали заваливать на экзаменах и в итоге отчислили!
От криков в транспарант я давно сорвала голос. Многие студенты и просто неравнодушные люди поддержали меня, но как только запахло жаренным, они все тут же убежали в кусты, бросив меня один на один с прогнившей университетской системой. Мне пригрозили отчислением, если я не успокоюсь. Даже Палпи старался убедить меня сдастся.
– Остановись, пожалуйста. Я не хочу остаться один. И так уже Арама исключили, а все ведь из-за меня.
– Ты не виноват. Арам поступил так, как посчитал нужным, и я сейчас делаю то же самое. Я борюсь за правое дело. Представь, сколько еще бесчинств будет происходить за закрытыми дверями университета, если я не добьюсь справедливости. Я должна – понимаешь? – должна сделать все, что могу. Даже если это будет стоить мне учебы.
Палпи лишь тяжело вздохнул. Тема на этом была закрытой. Вместо этого он предложил познакомить меня наконец с объектом обожания, про который Палп периодически пытался с воодушевлением щебетать, но я так была увлечена своим делом, что всегда лишь отмахивалась. Идея мне понравилась, поэтому на следующий день я напекла вкусного печенья и села ждать.
– Риа, знакомься, это Ганс – мой парень. Ганс – это моя подруга Риа.
Увидев перед собой красавца-блондина с взъерошенными волосами и щетиной на лице, я в растерянности застыла. В голове на сверхзвуковой скорости пролетела мысль «как_палпи_это_сделал_он_же_стремный_неудачник_а_ганс_просто_десять_из_десяти_огонь_мужик», за которую мне стало безумно стыдно. Я люблю Палпи, очень люблю, он мой лучший друг, но он ведь такой тихоня, такой странный парень, над которым вечно все смеются, а Ганс… Обычно такие, как он, даже не смотрят в сторону таких, как Палпи. Разве что только с целью поиздеваться. Так что когда мы уселись за стол, я пристально наблюдала за Гансом, поджидая момент, когда смогу вывести его на чистую воду.
– Мы познакомились в баре и сразу все как-то закрутилось, – Палпи рассказывал мне историю, которую я и так уже слышала от него множество раз, – Ганс первым со мной заговорил. Я сначала думал, что он издевается или просто развлекается, но потом понял, что ошибся.
Весь вечер я была свидетелем бесконечного потока всяких сюси-пуси и наконец поняла, почему Палпи умолял нас с Арамом не вести себя так у него под носом. Реально чувствуешь себя неуютно. Мы тоже вели себя прям вот так?.. При любой возможности я старалась сбежать от этих двоих: то в туалет, то помыть посуду. Но даже находясь в другой комнате спрятаться от витающего в воздухе чувства третьей лишней было невозможно.
Когда же наконец Ганс ушел, а я вздохнула с облегчением, настало время сообщить Палпи новость, которой он точно не обрадуется. Утром я узнала, что меня все же отчислили. Систематическое игнорирование правил университета, нарушение порядка, несанкционированные митинги, разжигание ненависти. Список получился длинный.
– Я знал, что этим все кончится. Не переживай, я справлюсь, у меня ведь теперь есть Ганс. А вот ты… Береги себя, ладно? Не лезь больше на рожон.
На следующий день я вновь отправилась в Цветущие Холмы. Как забавно вышло: я билась ради того, чтобы Арама вернули ко мне, а в итоге меня выгнали к нему, но это уже не имеет никакого значения, потому что мы расстались.
Не хочу с ним видеться. Может, потом. Я вообще не знаю, что мне делать с моей жизнью. Конечно, помогать маме, это без вопросов. Она уже давно не молода, ей 72 года, она ведь так поздно меня родила.
Но что мне еще делать? Кем работать? Чем заниматься? Все, о чем я мечтала, рассыпалось словно карточный домик от случайного взмаха руки.
