
Зря я пробрался на этот корабль. Подумать только, сколько было приложено усилий, сколько потребовалось ловкости ума и тела, чтобы проникнуть внутрь. И ради чего? Лучше бы жил на Земле. Там хоть могилы родных людей остались. А тут… всё чужое.
Мысли одолевали самые что ни на есть деструктивные, я брёл, не разбирая дороги, и не знаю, где и как мог закончиться мой путь, если бы мне в очередной раз не улыбнулась фортуна. Среди скал я обнаружил заколоченную шахту и вмиг забыл обо всём остальном.
В руке послушно возник молоток. Лучше бы лом, конечно, но молоток тоже сойдёт. Особенно интересовало меня, кто эту шахту заколотил. Интересно также зачем, но главное – кто? И что там внутри?
Пещера оказалась удивительно широкой, но поразило больше не это, а следы пребывания человека. Старые следы. Никто из нас не мог оставить их.
- Кто были эти люди?
- Мы, - ответил мне Гичи Маниту. – Я говорил тебе, мы были такие же, как вы. Вернее, вы сейчас стали такими же, какими были мы. И мы можем научить вас не повторять наших ошибок. Можем ответить на ваши вопросы.
- Да, я знаю. Спасибо. Вопрос. Вы носили одежду?
- Это не имеет значения.
- Для нас – имеет.
- Не знаю, как ответить. Вероятно, носили, но сейчас это не имеет значения.
- Хорошо. Сколько здесь длится беременность?
- Ты мог бы спросить меня о чём угодно, и я ответил бы тебе, как Соломону*, а тебя интересует такая ерунда. Хорошо. Беременность длится три-четыре дня.
В самом деле, ерунда. Зачем я всё это спрашиваю? Ведь я не собираюсь возвращаться.
В глубине пещеры обнаружилось подземное озеро.
Жаль, если никто, кроме меня, его не увидит.
Что за мысли? Что за глупость?! Какое мне до них всех дело?
Неужели они правда не понимают, что между нами с Софи не могло не быть отношений? Она зависала у меня каждый вечер, и они думали, что мы просто дружим? Либо они совсем не считают меня за человека и потому не догадываются, что между нами могло возникнуть притяжение. И тогда это гнусно. Либо врут. И тогда это гнусно. Либо они так высоконравственны, что не могут допустить возможности физической близости до брака. И тогда это ещё более гнусно, потому что тогда получается, что мерзавец я, обманул доверие. Не признал ответственности.
Если окажется, что ребёнок мой, то сегодняшнее своё молчание и увиливание от ответов я не смогу оправдать. Перед самим собой оправдать не смогу. Перед ними всеми тем более. Мне не простят. Малькому простят, а мне нет. Quod licet Jovi, non licet bovi.
Пытаюсь отвлечь себя рыбалкой. Безуспешно.
Всё равно мысли в голову лезут такие, что хочется утопиться.
Через несколько часов моя решимость не возвращаться стала таять. Захотелось есть и спать, а дома мягкая кровать и вкусная еда.
Но там они. Они семья. И я чужой.
Материализовал себе стакан, зачерпнул воды из озера.
Оказалось, что эта вода отлично утоляет голод.
Решил ещё порыбачить, чтобы сильнее устать, тогда уснуть будет проще. Вдруг слышу – шаги. Вернее, цокот каблуков, усиливающийся эхом. Я ещё не вижу человека, но уже узнаю, и сердце начинает предательски пропускать удары. Это она, единственная, кого мне хочется видеть.
- Арэнк! Арэнк, ты здесь? – запыхавшись, зовёт меня Клара.
- Да, - отзываюсь.
- Слава богу! Или этому твоему, как бишь его, Гичи Маниту, - она улыбается, машет руками, пытается отдышаться, подходит ко мне и обнимает.
Меня застали врасплох, и я чувствую себя непозволительно счастливым, но разум быстро приходит в себя, и я отстраняю от себя женщину.
- Как вы меня нашли?
- Сердце материнское подсказало. Софьюшка очень за тебя переживает, плачет, боится, что ты не вернёшься, она не хочет без тебя жить. Она во всём мне призналась.
В чём призналась? Своих вопросов я вслух не задаю.
- Что же ты? Почему не сказал, что вы с ней любите друг друга?
Любим? Это она так сказала?
- И она промолчала. Сказали бы, так не случилось бы этой беды из-за Малькома. Или ты думал, что мы тебя не примем?
- Вы так рассчитывали на этот брак… - проговорил я.
- Рассчитывали. Да счастье детей ведь важнее. Мы бы благословили вас. А теперь что делать? Это мы виноваты в случившемся, мы все. Мы так давили на Софию, она побоялась нас разочаровать. И теперь все несчастны. Бедный мальчик, как ты это выносишь? Видеть свою любимую беременной от другого. Ты поэтому ушёл?
Ох, Клара. Вы думаете о людях лучше, чем они есть. Страшно вас разочаровать. Какая же вы чудесная женщина.
- Как жаль, что Софи не в вас, - последнее я случайно сказал вслух.
- Что? К чему ты это?
- Да так…
- Ну, ладно. Пойдём домой. Пойдём. Поздно уже. Я очень устала, проводи домой старую женщину.
Она оперлась на мой локоть, и мы повели друг друга домой. Там нас встретил Мальком.
Он был явно не восторге от моего возвращения.
Значит, я правильно сделал, что вернулся. Пусть сам выметается, если ему так не нравится моё общество. А я иду спать.
Мысли одолевали самые что ни на есть деструктивные, я брёл, не разбирая дороги, и не знаю, где и как мог закончиться мой путь, если бы мне в очередной раз не улыбнулась фортуна. Среди скал я обнаружил заколоченную шахту и вмиг забыл обо всём остальном.

В руке послушно возник молоток. Лучше бы лом, конечно, но молоток тоже сойдёт. Особенно интересовало меня, кто эту шахту заколотил. Интересно также зачем, но главное – кто? И что там внутри?

Пещера оказалась удивительно широкой, но поразило больше не это, а следы пребывания человека. Старые следы. Никто из нас не мог оставить их.

- Кто были эти люди?
- Мы, - ответил мне Гичи Маниту. – Я говорил тебе, мы были такие же, как вы. Вернее, вы сейчас стали такими же, какими были мы. И мы можем научить вас не повторять наших ошибок. Можем ответить на ваши вопросы.
- Да, я знаю. Спасибо. Вопрос. Вы носили одежду?
- Это не имеет значения.
- Для нас – имеет.
- Не знаю, как ответить. Вероятно, носили, но сейчас это не имеет значения.
- Хорошо. Сколько здесь длится беременность?
- Ты мог бы спросить меня о чём угодно, и я ответил бы тебе, как Соломону*, а тебя интересует такая ерунда. Хорошо. Беременность длится три-четыре дня.
В самом деле, ерунда. Зачем я всё это спрашиваю? Ведь я не собираюсь возвращаться.
В глубине пещеры обнаружилось подземное озеро.

Жаль, если никто, кроме меня, его не увидит.
Что за мысли? Что за глупость?! Какое мне до них всех дело?
Неужели они правда не понимают, что между нами с Софи не могло не быть отношений? Она зависала у меня каждый вечер, и они думали, что мы просто дружим? Либо они совсем не считают меня за человека и потому не догадываются, что между нами могло возникнуть притяжение. И тогда это гнусно. Либо врут. И тогда это гнусно. Либо они так высоконравственны, что не могут допустить возможности физической близости до брака. И тогда это ещё более гнусно, потому что тогда получается, что мерзавец я, обманул доверие. Не признал ответственности.
Если окажется, что ребёнок мой, то сегодняшнее своё молчание и увиливание от ответов я не смогу оправдать. Перед самим собой оправдать не смогу. Перед ними всеми тем более. Мне не простят. Малькому простят, а мне нет. Quod licet Jovi, non licet bovi.
Пытаюсь отвлечь себя рыбалкой. Безуспешно.

Всё равно мысли в голову лезут такие, что хочется утопиться.
Через несколько часов моя решимость не возвращаться стала таять. Захотелось есть и спать, а дома мягкая кровать и вкусная еда.

Но там они. Они семья. И я чужой.
Материализовал себе стакан, зачерпнул воды из озера.

Оказалось, что эта вода отлично утоляет голод.
Решил ещё порыбачить, чтобы сильнее устать, тогда уснуть будет проще. Вдруг слышу – шаги. Вернее, цокот каблуков, усиливающийся эхом. Я ещё не вижу человека, но уже узнаю, и сердце начинает предательски пропускать удары. Это она, единственная, кого мне хочется видеть.
- Арэнк! Арэнк, ты здесь? – запыхавшись, зовёт меня Клара.
- Да, - отзываюсь.

- Слава богу! Или этому твоему, как бишь его, Гичи Маниту, - она улыбается, машет руками, пытается отдышаться, подходит ко мне и обнимает.

Меня застали врасплох, и я чувствую себя непозволительно счастливым, но разум быстро приходит в себя, и я отстраняю от себя женщину.
- Как вы меня нашли?

- Сердце материнское подсказало. Софьюшка очень за тебя переживает, плачет, боится, что ты не вернёшься, она не хочет без тебя жить. Она во всём мне призналась.
В чём призналась? Своих вопросов я вслух не задаю.
- Что же ты? Почему не сказал, что вы с ней любите друг друга?
Любим? Это она так сказала?
- И она промолчала. Сказали бы, так не случилось бы этой беды из-за Малькома. Или ты думал, что мы тебя не примем?

- Вы так рассчитывали на этот брак… - проговорил я.
- Рассчитывали. Да счастье детей ведь важнее. Мы бы благословили вас. А теперь что делать? Это мы виноваты в случившемся, мы все. Мы так давили на Софию, она побоялась нас разочаровать. И теперь все несчастны. Бедный мальчик, как ты это выносишь? Видеть свою любимую беременной от другого. Ты поэтому ушёл?
Ох, Клара. Вы думаете о людях лучше, чем они есть. Страшно вас разочаровать. Какая же вы чудесная женщина.
- Как жаль, что Софи не в вас, - последнее я случайно сказал вслух.
- Что? К чему ты это?
- Да так…
- Ну, ладно. Пойдём домой. Пойдём. Поздно уже. Я очень устала, проводи домой старую женщину.
Она оперлась на мой локоть, и мы повели друг друга домой. Там нас встретил Мальком.

Он был явно не восторге от моего возвращения.

Значит, я правильно сделал, что вернулся. Пусть сам выметается, если ему так не нравится моё общество. А я иду спать.
* Согласно преданию, царю Соломону однажды во сне явился Бог и сказал: "Проси, что дать тебе". Соломон попросил мудрое сердце, чтобы управлять своим народом. Период его правления называют "золотым веком".
Баллы: 13,25.