Кьяра проводила взглядом пугливую птицу, и вздохнула, поднимаясь и отряхивая коленки от песка. Голоса соседей становились всё громче, высокая худощавая женщина и ее неугомонный отпрыск появились на своем крыльце, и, спустившись на пляж, повернули в её сторону.
Кьяра по-прежнему не испытывала ни малейшего желания с кем-либо общаться. Не дожидаясь, когда с ней заговорят, она поспешно скрылась в дверях.
Нужно было чем-то себя занять. Кьяра равнодушно потянулась к книге, вероятно, забытой кем-то из прежних постояльцев, взяла с тумбочки свои очки, и убедившись, что капризный мальчик с мамой благополучно прошли мимо, вернулась к шезлонгу и погрузилась в чтение.
История Ассоли была ей известна по фильму, который она смотрела еще в детстве, но читать "Алые паруса" ей раньше не доводилось.
К счастью, никто её больше не беспокоил, незаметно бежали часы, знойную тишину в монотонном шорохе волн нарушал только редкий шелест страниц под её нервными пальцами...
"Она читала; по странице полз зеленоватый жучок, останавливаясь и приподнимаясь на передних лапах с видом независимым и домашним. Уже два раза был он не без досады сдунут на подоконник, откуда появлялся вновь доверчиво и свободно, словно хотел что-то сказать. На этот раз ему удалось добраться почти к руке девушки, державшей угол страницы; здесь он застрял на слове «смотри»..." *
Внезапно увесистый мяч врезал ей по локтю откуда-то сбоку, выбив книгу из рук. Картонная обложка, как назло, твердым уголком задела дужку очков, они полетели следом, ударившись оземь с характерным жалобным хрустом.
Кьяра вскрикнула от неожиданности, вскочила, и растерянно стала озираться по сторонам. Ей показалось, что кусты азалии вроде как шевельнулись, и среди листвы мелькнуло что-то оранжевое, но, на самом деле, ей сейчас было всё равно, чья была эта нечаянная или злая выходка.
Кьяра, огорченно всхлипнув, подобрала книгу и разбитые очки, и, щурясь, стала разглядывать трещины на линзах. Это было безнадежно...
Присев на край, она сжала ладонями виски, и тихо заплакала, как-то сразу обо всем.
Так безжалостно оборванный финал прекрасной романтической сказки, до которого она почти дочитала, был последней каплей в череде ее горьких раздумий.
-Извини-те... я не хотел. Я случайно, правда, случайно! Я заберу мячик?
Соседский мальчишка приблизился неслышно, и теперь переминался с ноги на ногу, шепотом бормоча свои несвязные оправдания, которые Кьяра почти не слушала.
Когда она отняла руки от мокрого лица, перед ней на корточках сидел всё тот же пацан, и серьезно смотрел на нее с недетским сочувствием в серых внимательных глазах.
-Я Мартин, - наконец сообщил он. - А ты Кьяра, да? Бэлла о тебе рассказывала моей маме. Они вместе там ныряют, с яхты Пита...
Мальчик неопределенно махнул рукой в сторону узкой полоски из пальм и песка, напротив большого острова, где, присмотревшись, можно было заметить белоснежное прогулочное судно, лениво покачивавшееся на волнах.
Кьяра молча вытерла слезы, и машинально кивнула, ожидая, когда не в меру разговорчивый ребенок заберет, наконец, свое имущество.
Но мальчик не уходил. Казалось, он с большим интересом её разглядывает.
-Можно я с тобой побуду? - осторожно спросил Мартин, устраиваясь рядом на шезлонг, с явным намерением продолжить знакомство и немного поболтать. - Мне одному скучно... Только не говори моей маме, что я разбил тебе очки. Не скажешь?
- Почему это не скажу? - раздраженно фыркнула Кьяра и шмыгнула распухшим носом. - Очень даже скажу...
- Она тогда тоже расстроится, а ей нельзя... Я не должен ее волновать по пустякам, так Пит говорит. А у меня никак не получается.
Мартин настойчиво заглянул ей в глаза, как будто ища поддержки, и Кьяра почувствовала, что он не врет.
-Ладно... Знаешь, мне тоже скучно одной. Я толком не умею плавать, так, разве что по-собачьи, и вдоль берега...и боюсь нырять глубоко.
Кьяра впервые слабо улыбнулась.
-Это поправимо, - с важным видом, как взрослый, сказал Мартин, и тут же, расплывшись в улыбке от уха до уха, решительно встал. - Давай, я тебя буду учить. Идем! У нас в Рорине такое же море...
Всё это было очень странно, но Кьяра не стала перечить, когда мальчик, весело перебивая сам себя, схватил ее за руку и потянул к воде. Маленькая сильная ладошка, сжавшая ее ладонь, казалась такой надежной, и, при том, неуловимо, невозможно знакомой...
Невидимая преграда, вставшая между ней и остальным миром после ночного визита Жнеца, куда-то исчезла. Всё, что до этого момента, как за стеклом аквариума, вяло мельтешило вокруг неё, вдруг хлынуло слепящим потоком, подхватило и понесло, стремительно возвращая Кьяру в реальную жизнь.
