This is a sample guest message. Register a free account today to become a member! Once signed in, you'll be able to participate on this site by adding your own topics and posts, as well as connect with other members through your own private inbox!
Вы используете устаревший браузер. Этот и другие сайты могут отображаться в нем неправильно. Необходимо обновить браузер или попробовать использовать другой.
Ваш персонаж считает, что семью нельзя создавать с бухты-барахты и намерен вступить в брак лишь с идеально подходящим ему партнёром.
- Ваш персонаж не может вступить в брак, пока не узнает все черты характера своего партнёра;
- зодиакальные знаки вступающих в брак должны быть совместимы.
Трудный рынок вакансий
Город, в котором Вы живете находится в экономическом упадке, рынок вакансий в ужасном состоянии, а рабочие места в дефиците.
- Ваши персонажи могут устраиваться на новую работу только по понедельникам и пятницам.
Знак семьи
Ваш персонаж знает, как выделить себя и своих близких из толпы.
- в первый же день жизни в городе основатель должен сделать татуировку в салоне;
- каждый ребенок по достижению совершеннолетия должен сделать такую же татуировку.
Здравствуй, родной Старлайт Шорз.
Меня не было всего год. Но это был такой длинный год…
Мама вместе с Маттео приезжала ко мне в университет на Рождество, по дороге на Сулани. Они расписались в ратуше, и собирались остаток зимы провести в тропиках. Мама была так счастлива… И я тоже был рад. Я думал, что у нас всё впереди: мама вновь заживёт нормальной жизнью, с любимым человеком, без постоянных долгов и попыток хоть как-нибудь заработать лишний симолеон. Я продолжу получать стипендию и закончу бакалавриат. Мама и Маттео улетели, я продолжил праздновать с оставшимися в кампусе друзьями.
А через неделю, когда уже начались занятия, мне позвонил Маттео. Мама утонула. Не рассчитала глубину во время дайвинга. Маттео понял, что что-то не так, пытался вытащить её, но не успел.
- Ричард, если тебе нужна помощь, ты только скажи, - голос Маттео в трубке то ли дрожал, то ли искажался помехами.
- Я в порядке. В порядке, - заверил я несостоявшегося отчима, и обещал позвонить.
Но я соврал. Не Маттео даже, а самому себе.
Я ходил на лекции, но не помню ровным счётом ничего. Я жил будто в аквариуме с толстыми стенками. Вроде бы здесь, но на самом деле – где-то глубоко внутри. Ребята из кампуса говорили, что мне нужно расслабиться. Приносили напитки. Я пил. Наверное, даже болтал и смеялся. А потом я просто не смог сдать ни один экзамен. На семинарах меня никто не спрашивал, и автоматов я тоже не получил.
Чёрт возьми, я не смог закончить первый курс бакалавриата. С этим осознанием я словно очнулся ото сна и вынырнул на поверхность. Мама не смогла. А я здесь.
Стипендии на следующий год не предвиделось, деньги заканчивались, и я просто съехал из общежития сразу после экзаменов. И вот я дома.
Мы жили здесь с моей начальной школы, с тех пор, как папа разбился на авто на Оушен-драйв (какая ирония!). Мама продала наш старый дом, в котором всё напоминало об отце, и мы переехали на Подгорную дорогу. Бывшая хижина стоила не дорого, и долгое время мама не работала. Я спал на диване в гостиной, играл на коврике и делал уроки за кухонным столом. С соседскими мальчиками Лаки мы играли на лужайке за нашим домом и устраивали пикники возле бугенвиллии, росшей под окном кухни, гадая, кто из знаменитостей проехал мимо нас в лимузине на киностудию.
Когда мне было пятнадцать, она встретила Маттео. Тогда были трудные времена: я учился в старшей школе, мама работала там преподавателем. Денег было немного, и я тоже подрабатывал после уроков. Когда, наконец, Маттео уладил свои дела и смог чаще приезжать, они решили пожениться. И вот она погибла. Этого не должно было произойти. Это несправедливо. И это… очень больно. До сих пор.
Я смотрел в окно такси, плывущего по Морской косе, по Пальм-авеню, по бульвару Виста… Лучи утреннего солнца шаловливо прыгали по листьям пальм, по светлым стенам зданий, по тротуарам и дорожному покрытию. Улицы были пустынны: город только просыпался.
С парой допотопных чемоданов, в которых поместился весь мой нехитрый скарб – книги да немного одежды, я высадился возле домика черепичной крышей. Бугенвиллия цвела. Наверное, её кто-то поливал эти полгода… Надо будет поблагодарить соседей.
Не в силах разбирать вещи, я окинул взглядом запылившийся интерьер, и вышел на улицу.
Буквы «Симливуд» на холме, мерцающий океан далеко внизу… Я дома.
Краем глаза я уловил движение возле дома Мартинов. Надо же! Так рано, а они уже на ногах.
- О, да это же Ричард Оушен! – улыбка Авроры Мартин была ослепительнее белого мрамора, которым был украшен забор в доме её мужа. Который, к слову, подозрительно прищурился, взглянув на меня.
- Доброе утро, миссис Мартин! Мистер Мартин, - я протянул руку, - вы не помните меня? Я Ричард Оушен, в прошлом году я чистил ваш бассейн.
Не то что бы мне нравилось это занятие, но деньги нам с мамой требовались всегда, вот я и подрабатывал на соседей, как мог: стриг лужайки и туи, чистил бассейны и мыл окна…
Конечно, Уэйн Мартин вспомнил меня, мы обменялись дежурными любезностями, а потом он принялся играть с сынишкой. А миссис Мартин, когда муж скрылся в доме, повела загорелым плечом, и понизив голос, сказала, что в этом году бассейн они ещё не чистили. Год назад она тоже флиртовала со мной, но тогда она явно была не в себе, и малыш Найджел был ещё совсем крохой. А сейчас она снова в прекрасной форме. И, несмотря на то, что Аврора раза в два старше меня, она чертовски привлекательна.
Она как яркая вспышка – очаровывает, и хочется видеть её снова.
В конце концов миссис Мартин пригласила меня на встречу с Кристиной Бэллард. Это была не обычная раздача автографов, а настоящий мастер-класс. Успешная писательница говорила о том, что каждый, если захочет, может написать книгу, которая будет продаваться.
И я задумался: а что если и мне написать роман? Автобиографический. Зря, я что ли, год учился на факультете коммуникаций?
К тому же, встретил там одноклассника, Джаведа. Когда-то он сделал мне татуировку с веткой бугенвиллии. Это было, когда он где-то раздобыл машинку для набивки, и экспериментировал на знакомых. К слову, наш эксперимент был весьма удачным.
Мы разговорились, и Джавед предложил обновить тату – залить цветы красным. Конечно же, я согласился.
А вот написание романа нужно было обдумать. Покинув салон красоты с ноющим плечом, я долго бродил по бульварам и улицам, и в конце концов, очутился на кладбище Лидвью. Ноги сами принесли меня к могиле отца. И вот тут я впервые за последний месяц дал волю слезам. Не то что бы я не мог плакать, или ещё что-то такое – нет, мы работали с университетским психологом, да и мама всегда говорила, что настоящие мужчины – не те, кто не плачет, а те, кто не стесняются признавать свои чувства.
Но здесь, в торжественной и прекрасной атмосфере кладбища, слёзы лились сами собой, как ручейки с гор по весне. Это был акт скорби и очищения. Я плакал по маме, по отцу, и по несбывшимся надеждам.
Спустя некоторое время я перестал всхлипывать и прислушался. Пели птицы, ветерок шелестел в зарослях камыша возле фонтана, и в листьях яблони.
И тут мне нечеловечески захотелось есть: горе отнимает много сил. Я вспомнил, что мальчишкой часто лакомился кладбищенскими яблочками, и они всегда были сладкими, не то что дичок, росший в окрестностях университета.
Утолив голод, я направился к резной решётке ворот. Неподалёку от кладбища располагалась городская библиотека, и я решил, что мне непременно нужно туда, посидеть в тишине и прохладе.
Сколько времени проводил я здесь раньше! Книги всегда давали мне возможность хотя бы ненадолго забыть о незавидной участи сына бедной вдовы без связей в богатом городе. Я запоем читал современных писателей, мне казалось, они владеют особой магией: погружать меня в свой мир, увлекать и не отпускать до последней страницы. Или до тех пор, пока библиотекарь не напомнит, что несовершеннолетним читателям пора по домам.
На крыльце ко мне подлетел какой-то мальчик в шлеме.
- Сколько времени? – просопел он.
- Три часа пополудни. Но разве ты не умеешь определять время по часам? – ехидно спросил я, кивнув на циферблат на соседнем здании. Что за дети пошли?
- Умею. Но у меня плохое зрения, - насупился мальчик.
Он сказал что-то ещё. Наверное, попрощался. Но я не слышал его: в этот момент мимо прошла девушка. Она двигалась грациозно и плавно, как вода, сверкающая в русле искусно спроектированного канала. На мгновение я даже зажмурился. Или это из-за бликов в её солнцезащитных очках?
Я не мог вымолвить ни слова. Наверное, так бы и стоял столбом, если бы не Шлем. Он запнулся и с грохотом шлёпнулся прямо на пороге библиотеки. Я инстинктивно бросился к нему, но нимфа меня опередила.
- Ты в порядке? – участливо спросила она, так же грациозно опустившись на колени рядом с потирающим руку мальчиком. Голос у неё был глубокий, бархатный.
- Угу. Спасибо, - кивнул Шлем. Ого, а он, оказывается и вежливо разговаривать умеет.
- Береги себя, малыш, - она слегка растягивала слова. Остаточный акцент – значит, она нездешняя. Когда-то, как и многие, приехала сюда в поисках счастья. Нашла ли, вот в чём вопрос.
- А вы..? – спросила она, лукаво улыбнувшись.
И я растаял окончательно.
- Ричард Оушен, мэм. К вашим услугам. Я… живу неподалёку, - я постарался вспомнить, как очаровывал студенток в кампусе и улыбнулся пошире.
- Йоланда Лиммон – тем же бархатным голосом представилась она и ответила мне тёплой улыбкой.
В тот день я впервые по-настоящему влюбился.
Мы проговорили почти час, а потом Йоланда извинилась, и сказала, что она здесь по делу. Совершенно очарованный, я пытался читать, но буквы разбегались, строчки качались волнами, и я вновь и вновь видел, как движется стройная фигурка в лавандовой битловке.
В конце концов мне всё же удалось погрузиться в текст, и я укрепился в мысли написать роман. Вдруг из меня получится хороший писатель?
Когда на город опустилась ночь, я заехал в круглосуточный магазинчик на окраине.
Продукты там обычно настоящая отрава: какие-то веганские закуски, сушёные грибы, зато мексикамские напитки – это что-то! Порой после них мерещатся странные вещи. Блуждающие огоньки, летающие тарелки – и это лишь немногое из того, что я видел после симпатичной баночки сладкого пойла с красителем «кармин».
Какое-то время, когда я сомневался в том, что получу стипендию, то серьёзно думал, что мне стоит заняться этим… эээ… зельеварением. Благо эти напитки производят как в Мексиме, так и прямо в том магазинчике. Мне кажется, на этом можно неплохо заработать…
Я ведь не собираюсь всю жизнь жить в этой развалюхе. Я достоин большего. Может, у меня нет денег и связей, но это пока. В конце концов, я хорош собой. Да что там, хорош, я неотразим!
Что с того, что сейчас я одинок? Рано или поздно у меня будет всё. И девушки будут провожать меня маслянистыми взглядами. Я даже начал вести блог. Не знаю, насколько меня хватит: пока в интернете не так много читателей, как в библиотеке. Но всё в этом мире меняется.
Я открыл свой ноутбук и начал писать о своём детстве. О том, как первым словом, которое прочёл, стало «Симливуд» на холме. О том, как мы с друзьями умудрились уронить предпоследнюю букву, чудом оставшись при этом в живых. Грохот стоял, как от камнепада. О том, как в восьмом классе пригласил Кларис на свидание, а она заявила, что она достойна лучшего, чем рыжий нищеброд. Я ничего не приукрашивал, лишь менял имена, но постарался, чтобы Старлайт был узнаваем. Мне просто хотелось рассказать свою историю.
Через несколько дней, когда рукопись, то есть, файл под названием «Одиннадцать лет назад», разросся до двухсот страниц, я потратил несколько часов на редактирование, а потом полез в комод за рубашкой. Всё-таки я собирался в ратушу. В верхнем ящике я нашёл большой запас презервативов. Положил несколько в карман брюк. А рубашка почему-то оказалась в нижнем, вместе с джинсами. Надо будет навести тут порядок.
Мой агент (если можно называть агентом моего одноклассника, у которого есть связи в издательстве), прочитав первые главы моего дебютного романа, сказал, что его обязательно напечатают, хотя на большой гонорар я пока рассчитывать не могу. Мы выпили с ним по паре мексикамских зелий, после чего он заявил, что сейчас же отправится в издательство.
А мне следующим вечером предстояло зарегистрироваться в ратуше в качестве индивидуального предпринимателя. Что ж, я сделал это. Выслушал пару нелестных эпитетов в свой адрес, да ещё и ворчание, что слишком много графоманов развелось в последнее время. Но меня зарегистрировали!
Я вернулся домой, в свою уютную развалюху. Окинул взглядом гостиную. Чемоданы так и стоят неразобранные, стопка книг в углу, пыльные ковры на полу. Когда-то, лёжа на них я делал уроки, и мама сердилась, говорила, что я порчу глаза… Об этом я тоже написал в своём романе.
В желудке заурчало. И тут я понял, что дома совсем нет еды. Ни одной чёртовой банки консервов: пока я писал, я съел все свои припасы.
Пришлось на ночь глядя отправляться в супермаркет.
Когда мне было одиннадцать, мама работала на киностудии, и порой задерживалась до глубокой ночи. В те вечера к нам приходила Дани. Ей было семнадцать, она заканчивала школу. И она была первой, в кого я влюбился. Так, как может влюбиться одиннадцатилетний пацан в уже взрослую девушку – просто и безоглядно. Перед её приходом я надевал свою любимую футболку с Человеком-пауком, зачёсывал волосы маминым гелем и расправлял плечи. С порога брал у неё стопку учебников, по которым она готовилась к экзаменам. Я делал ей чай – кофе она не любила, угощал её припасёнными сладостями, а она тепло улыбалась мне. Мне казалось, я тоже ей нравлюсь. Как я гораздо позже понял – она просто была любезна со мной. Что может быть общего у выпускницы и подростка на шесть лет младше?
Разве что любовь к книгам… Почти все вечера мы читали. Я устраивался на пуфике, Дани – на диване. Я читал «Приключения Раймундо» и комиксы, а Дани – свои учебники. Иногда она отбрасывала чёлку со лба и откладывала книгу. И просила у меня комикс. Я садился рядом с ней на диван и замирал от восторга и её запаха - духов с ароматом ванили. Да-ни-эль. Я перекатывал её имя на кончике языка.
Иногда я засыпал на диване и сквозь сон слышал, как она разговаривала с моей мамой, беспокоившейся из-за своего позднего возвращения. Дани отвечала ей, что со мной очень легко, и просила не волноваться. А потом тихонько проскальзывала в дверь, заводила свою кофейную «замарашку» и уезжала домой.
В середине лета проект, в котором была занята мама, закрылся, и помощь Даниэль нам больше не требовалась. После я ещё долго представлял Дани в своих фантазиях, но вживую мы больше не встречались.
И вот, в дверях супермаркета я столкнулся с ней. Вместо чёлки – прямой пробор. Пёстрая кофточка подчёркивала фигуру, стройную и соблазнительную, как и прежде. Что-то в ней изменилось, но я не мог понять, что именно.
- Дани? Это же ты?
- Дики? Ричард Оушен?
Она очень обрадовалась.
- Вау, какой ты стал!
- Какой? – прищурился я, вмиг вспомнив всё, о чём мечтал в одиннадцать лет.
- Взрослый. И симпатичный. Небось, от девушек отбоя нет? – и вновь эта тёплая улыбка. Но на сей раз Дани смотрела немного иначе. Как будто… заинтересованно?
Ей и вправду было интересно.
- Расскажи, как ты? Как Вивиан? – я ещё не ответил про девушек, а Даниэль продолжала задавать всё новые и новые вопросы.
И я рассказал ей всё. О маме, о Маттео, о том, как всё произошло…
- О, Дики! Мне так жаль… - Дани сжала мои пальцы, и почти сразу отпустила, будто испугалась своего порыва.
- Ничего. Всё в порядке. Уже полгода прошло.
Я вздохнул. Дани поджала губы и немного помолчала.
- Знаешь, каждый раз, когда я проезжала мимо вашего дома, мне становилось так грустно, что в окнах нет света. Я думала, что Вивиан на работе… Я вспоминала, как листала твои комиксы, когда голова шла кругом от занятий, и как ты заваривал чай. Это было так уютно, и так… нужно мне тогда.
- Чай я тебе и сейчас могу сделать. Видишь – закупился, - я кивнул на два пакета, набитых всякой всячиной.
Дани обрадовалась, и мы поехали ко мне. И как в старые добрые времена, я сделал чай. Мы поужинали готовыми сэндвичами из супермаркета, ни на минуту не переставая разговаривать. Мы обсуждали общих знакомых и смеялись, будто всё ещё были подростками.
- Знаешь, а ведь ты была первой девушкой, которая мне понравилась, - аккуратно сказал я, ещё не успев отдышаться от очередного приступа смеха.
- Я знаю, - улыбнулась Дани, - сложно было не догадаться. Ты мне нравился, но в другом смысле. Как младший брат, что ли... Но я видела, как ты на меня смотришь.
Смех расслабил меня, а родные стены придали мне уверенности, и я смог задать мучивший меня вопрос:
- А сейчас? Ты по-прежнему думаешь, что я гожусь на роль младшего брата?
- А сейчас ты можешь не задавать мне глупых вопросов.
С этими словами она меня поцеловала.
В тот вечер сбылась моя мальчишеская мечта, и Дани оказалась в моей постели.
Не могу сказать, что это было феерично. У меня были девушки в университете, и они были куда более раскованы, чем Даниэль, которая оказалась традиционалисткой в любовных делах.
Через неделю она привезла ко мне тапочки и зубную щётку. Я уже начал думать, что неплохо бы ещё с кем-нибудь затусить, а то что мы каждый вечер дома сидим… лежим… в общем, мне понемногу стало надоедать одинаковое времяпрепровождение с Дани. Ранним утром, пока я спал, она уезжала на работу в салон красоты, а поздним вечером появлялась на моём пороге. Я же в течение дня работал над книгой и изредка выходил проветриться.
Когда я сказал Даниэль, что нам нужно разнообразить наши вечера и позиции в спальне, она скуксилась. Бормотала что-то о браке, о строительстве отношений. Я ответил, что мне ещё слишком рано думать о семье, что я и сам на ноги толком не встал.
В тот вечер мы не занимались вуху. Дани отвернулась к стене и уснула, оставив меня в недоумении.
Но в ещё большем недоумении я оказался следующим вечером. Даниэль приехала как ни в чём не бывало, весёлая и радостная.
Мы провели неплохую ночь. А утром, когда я проснулся, Дани не уехала. Спросила, не против ли я, если она останется на день.
- У меня выходной! Я уже и завтрак приготовила, - просияла Дани.
Я не знал, что ей ответить, и поэтому не отказал. Завтрак съел. Овсянка была недоварена. Дани в сорочке сидела за столом и читала книгу.
Я принялся за работу. Но Дани меня отвлекала: то бормотала в процессе чтения, то с противным скрипом оттирала плиту, то что-то напевала себе под нос, копаясь в телефоне. От неё было слишком много шума. Изо всех сил я старался сосредоточиться.
В конце концов я мало того, что закончил роман в тот день, но и начал новую книгу! Сам не понял, как это произошло. Только что я раздражался на Даниэль, и вот я уже в эйфории думаю над тем, что она меня… вдохновила?
Я набрасывал общий план нового романа – истории любви на фоне житейских проблем, а Даниэль сидела с ноутбуком на ковре, и я думал «ещё десять минут, и я прервусь, и поговорю с ней». Но всё получилось иначе.
Не знаю, сколько прошло времени. Я очнулся, когда Дани хлопнула крышкой ноутбука.
- Я ухожу, Дики, - сказала она.
- Хорошо, - отозвался я с облегчением: у меня как раз приступ вдохновения и я смогу ещё поработать! А Даниэль всё равно приедет завтра.
И она действительно приехала. Забрала свои вещи, хлопнула дверью, и не пожелала со мной разговаривать, хотя я предлагал провести вместе остаток вечера.
- Ты не понимаешь, Дики. Мне не нужен остаток твоего вечера. Мне нужен парень, который готов создать семью. Ведь… - тут Дани осеклась, посмотрела мне в глаза, и, вероятно, не увидев того, на что надеялась, тяжело вздохнула, - прощай. Я больше не хочу тебя видеть.
И ушла.
А мне казалось, что я нашёл в ней друга. Я пытался писать роман, на который меня вдохновила Даниэль. Но в тот вечер я уже не мог сосредоточиться. Выпив сок, я изо всей силы смял коробку, да так, что ногти вонзились в основание большого пальца.
Вот и всё.
Даниэль больше не появлялась, и я не искал встречи с ней. Все свои чувства я выплеснул в романе, который ей посвятил, и мне стало легче. Я вспоминал, как она раздражала меня. Да и вообще, Дани ведь не была девушкой моей мечты. А я не был тем мужчиной, который ей нужен.
Я хотел встретить кого-то, кто будет мне подходить.
Однажды вечером я отправился в мексикамскую лавочку. Встретил там миссис Мартин. Она тут же принялась откровенно заигрывать со мной. «О, Смотрящий, да она же совсем безбашенная. Флиртовать со мной при живом-то муже…» - подумал я.
Нет, на интрижку с соседкой я был не готов... Попросив Аврору подождать, я решил купить то, за чем приехал. И тут же снова увидел её – девушку в лавандовой битловке, с волшебным именем Йоланда.
Прежде всего, нужно было нейтрализовать мою не в меру любвеобильную соседку. Я оглянулся – но её уже не было в магазине. Это был знак.
Я подошёл к Йоланде, задумчиво рассматривавшей витрину.
- Добрый вечер! – я улыбнулся своей самой очаровательной улыбкой.
- Здравствуйте, Ричард! Не ожидала встретить вас в этой части города.
Снова этот бархатный голос и обворожительная улыбка! Я начинал терять голову.
- Знаете, Йоланда, я всегда там, куда ведёт меня сердце, - пафосно ответил я ей и тут же смутился.
Кажется, в тот вечер я нёс какую-то чушь, несмотря на то, что не употреблял ничего, кроме апельсинового сока. Может, он забродил, пока стоял в недрах старого холодильника?
Или же мне приснилось, что Йоланда сама начала кокетничать со мной?
Может быть, мне снилось и то, что она звала меня на своё выступление? А я смотрел на её идеальные губы и мечтал прикоснуться к ним.
Вероятно, мне снились и наши разговоры о живописи. О том, можно ли считать искусством простой чёрный квадрат, нарисованный на холсте.
Возможно, мне снилось и желание, которое овладело мной целиком в тот вечер.
Наверное, в том прекрасном сне мы выпили по паре мексикамских напитков, и потом отправились в огромный дом на берегу океана.
И целовались в каждом уголке этого дома. Хотя… если бы это был сон, у меня в телефоне не было бы фотографии нашего поцелуя.
Постепенно нам стала мешать одежда.
И мы закономерно оказались на белых шелках роскошной постели.
Кажется, потом мы смотрели телевизор. И занимались вуху. И ещё несколько раз.
А потом сон закончился. Йоланда попросила меня уйти.
- Мы скоро увидимся, милая! – опьянённый обладанием ею и безупречной красотой, утвердительно сказал я. Мой язык слегка распух от поцелуев, и прозвучало это слегка нетрезво.
- Не думаю, Ричард - улыбнулась Йоланда, - но спасибо тебе за эту ночь. Было неплохо.
- Неплохо? То есть, три оргазма за ночь – это всего лишь неплохо? – я не понимал, к чему она клонит.
- Всё было хорошо, - Йоланда посерьёзнела, - видишь ли, Ричард, я много работаю, и в моей жизни сейчас нет места романам. Мы можем как-нибудь повторить эту ночь, - улыбнулась она, - но решать, когда это случится, буду я. И ближайшие три недели в моём графике просто нет места.
Вот так так! Я нашёл (и соблазнил!) девушку мечты, но она разбила мне сердце. Или… это она соблазнила меня?
Я разозлился. Не помню, что я наговорил тогда, не помню, как хлопнул дверью и уехал домой.
Но я продолжал думать о Йоланде. И так было несколько недель. Она заслоняла собой всё, в буквальном смысле. Я то и дело ставил кружки мимо стола, забывал, когда в последний раз ел, и постоянно думал о том, что сам всё испортил. Если бы я был более сдержан, то мы могли бы продолжать отношения, и со временем Йоланда поняла бы, что я – тот, кто ей нужен…
Енот перевернул мусорный бак возле моей хижины, но мне было всё равно. Я лишь подбирал газету, чтобы пролистать новости на досуге. Но не помнил, что я там прочитал.
Однажды утром я вынул из почтового ящика записку от миссис Мартин. Любовную записку. На этом клочке бумаги не было моего имени, и я не был уверен, точно ли это послание адресовано мне. Воображение разыгралось, и я представил соседку с восхитительными формами в шезлонге у бассейна… Но постепенно её образ в моём сознании вытеснился стройной фигуркой и низким голосом Йоланды.
Я не знал, что делать. Я пытался уйти с головой в работу. Предложения и целые абзацы мелькали в голове, но, когда я садился за ноутбук, голова моментально пустела.
То и дело мне мерещилась Йоланда, и я будто отключался. В библиотеке, на улице, в супермаркете.
Я был так рассеян, что заметил Карен Керман, только когда она встала прямо передо мной. Её голос не сразу донёсся до моего слуха.
- Дик! Дики Оушен! – надо же, она меня узнала. В школе всё было наоборот. Может, дело в том, что тогда она была влюблена в моего соседа Чада, и попросту игнорировала всех остальных мальчиков? Да и сейчас она была с каким-то лощёным типом, который наверняка тоже учился в нашей школе, но, конечно, не был таким обаятельным, как Чад.
Я не сразу включился в разговор. Но всё же Карен удалось выдернуть меня из тоски по Йоланде. Только не светской беседой, а брошенным вскользь замечанием, что на тротуаре сидит Даниэль Платт с ноутбуком.
Дани… Сколько мы не виделись? Пару месяцев, пожалуй. Я сделал пару шагов ей навстречу, но потом... зрение помутилось, и розовая кофточка Дани напомнила мне лавандовую битловку… Я вздохнул, и поскорее зашагал в сторону дома. Даниэль меня не заметила. Позади раздавался мелодичный смех Карен.
0,75 + 0,25*3 за безбашенную Аврору Мартин, загадочную Йоланду Лиммон и хохотушку Карен Керман = 1,5
Наваждение по имени Йоланда продолжалось. Я изо всех сил пытался её забыть. Ходил на вечеринки, общался со старыми школьными друзьями.
Одним из них был Виллард. Классический ботаник со взъерошенной шевелюрой и в очках в роговой оправе, до карикатурного нелепый в жизни, он преображался, когда речь шла о литературе. Я рассказал, что пишу уже вторую книгу, и он изъявил желание почитать. И первую, и ту, что я пишу сейчас. Так что я стал у него частым гостем.
Конечно, Виллард не принадлежал к городской элите, не ездил на лимузине,
Не жил в современном замке из бетона и стекла, и это было даже хорошо – меньше напоминало мне о ней, о той, которую я стремился забыть.
Но мой мозг упрямился. То и дело я обнаруживал себя в мечтах о Йоланде. Даже книги не могли отвлечь меня от этих грёз.
Я пробовал всё. Доводил себя до крайней степени усталости, когда все мысли стремятся только ко сну. Приходил домой, падал на кровать, не раздеваясь, надеясь на забытьё, но во сне вновь видел Йоланду.
Я наматывал круги по бульварам на велосипеде, плавал в океане, драил квартиру. Ничего не помогало.
Однажды в парке я снова увидел ту, о которой только и думал вот уже несколько недель.
- Йоланда, постой! – не отдавая отчёта в своих действиях, я припустил за ней.
Она остановилась, бросив на меня всего один быстрый неодобрительный взгляд. Я шёл к ней, физически ощущая стену отчуждения между нами, и с каждым шагом моя решительность таяла. Что я ей скажу? Что я могу сказать?
- Привет! - выдавил я из себя, - мы давно не виделись. Я скучал. Может, сходим куда-нибудь?
Йоланда смотрела сквозь меня.
- Чем это так неприятно пахнет? – процедила сквозь зубы та, что поселилась в моих грёзах, и демонстративно зажала нос.
Я смотрел на неё и не мог понять, где та милая девушка? Почему она смотрит на меня так, будто я пустое место?
- Йоланда, - предпринял я ещё одну попытку.
- Нет, это совершенно невыносимо! – девушка моей мечты помотала головой и картинно замахала перед носом ладонью.
Я тоже больше не мог этого выносить. И я ушёл. Отправился вглубь парка, надеясь, что буйная растительность меня отвлечёт яркой красотой, и старался не оглядываться. И не мог понять, как Йоланда могла, единожды дав мне прикоснуться к своему бутону, тут же прогнать меня прочь, как надоедливое насекомое?
Я долго бродил по дорожкам. В конце концов стемнело, я уехал домой и в ту ночь спал без лихорадочных сновидений о Йоланде. Правда, наутро проснулся с опухшим носом и классическими признаками сезонной аллергии. Чёрт, я совсем забыл, что такое со мной иногда случается. Я собрался было заехать ко врачу, но тут мне позвонил Джавед, и мы отправились пропустить по стаканчику.
Конечно, я рассказал ему о Йоланде. Не умолчал и о вчерашней встрече.
- Знаешь, Дик, то, что твоя птичка улетела – это, безусловно, грустно, но если вы разошлись, не успев толком познакомиться – то не судьба вам быть вместе. И не стоит убиваться по этой Иоланте.
- Йоланде. Аааапчхи!
- Будь здоров! Неважно. Знаешь, в море много рыбы. Я верю в то, что у каждого на Симле есть своя половинка. Не то что бы мы не целые изначально, но я верю в любовь. И в то, что отношения не завязать с тем, кто их не хочет. Так что, Оушен, - Джавед похлопал меня по плечу, - пойдём-ка развлечёмся. Покидаемся шариками с водой. Видишь, две девицы топчутся возле заборчика?
И впрямь, подруги ждали кого-нибудь, с кем можно было бы посоревноваться в меткости. А тут как раз мы. Только я перестал чихать, вошёл во вкус и попал блондинке водным шариком в плечо, как мой телефон принялся настойчиво пиликать.
Рич Ричмонд приглашал на вечеринку. Как вовремя! Я снова чихнул.
Пришлось заехать ко врачу за новым рецептом от аллергии – прежний я потерял в университете. Хорошо, что при больнице есть и аптека, я тут же выпил таблетку и пришёл в себя.
Через полчаса мы с Джаведом подъехали к дому Ричмонда.
С первого класса Ричмонда за глаза называли «богатеньким Ричи». Мы учились несколькими классами младше, и Рич был для нас практически богом: его вечеринки ещё в школе были легендарными. На них царил дух свободы во всех отношениях, начиная от напитков и заканчивая вуху. Среди толпы народа можно было так и не встретить хозяина: тот уединялся с очередной девушкой в родительской, своей или гостевой спальне. Гостей Рич обычно приглашал много, и частенько именно на его вечеринках знакомились не обременённые высокими моральными принципами парни и девушки. Не то что бы я был из их числа, но так вышло, что я сам тоже впервые занялся вуху именно там.
Джавед возлагал на вечеринку у Ричмонда большие надежды. А я... Как только я вошёл в дом, первой же девушкой, на которую упал мой взгляд, оказалась Йоланда.
Я оглянулся в поисках Джаведа, но он почти сразу растворился в толпе. Мне захотелось было уйти, но тут раздался раскатистый баритон Рича:
- Дик Оушен! Сколько лет, сколько зим!
- Рич Ричмонд! Да не так уж и много. Кажется, всего год прошёл с тех пор, как мы зависали у тебя после вечера выпускников.
- Наверное, ха-ха! Знаешь, я уже и не упомню. Зато, - Рич понизил голос и дохнул мне в ухо, - теперь у меня не только школьницы и студентки отвисают, но и лучшие дамочки всего Старлайт Шорз…
Он подмигнул мне и, взяв под руку миловидную блондинку, повёл её вверх по лестнице.
И тут я услышал музыку. Гитара звучала нежно и одновременно страстно – кто-то играл фламенко. Ведомый мелодией, я вошёл в скудно освещённую комнату, и увидел… Конечно же, Йоланду с гитарой в руках. Да чёрт бы её побрал!
Я сбежал вниз по лестнице, и, чуть не сбив с ног целующуюся парочку в дверях патио, сбросил туфли и прыгнул в бассейн. Помню застывшие в изумлении лица стоявших возле бассейна: вечер был отнюдь не тёплым.
Через пару минут я вылез. Потоки воды с меня и моей одежды заливали пол.
- Чёрт, Дик, так не годится! – откуда ни возьмись, появился Джавед. Он отвёл меня в гостевую ванную. Я принял горячий душ, и взял сухую одежду: Рич держал запасные комплекты для подобных случаев. Майка, брюки и какой-то свитшот. Всё чистое и идеально выглаженное.
Я вышел из ванной. Фламенко больше не играло, Йоланды тоже не было видно. Зато я снова наткнулся на Рича.
- Оушен, да ты сегодня в ударе! Джавед сказал, что ты искупался, и чуть не увлёк за собой Эмили и Крейга.
- Да, недавно расстался кое с кем, и ещё не пришёл в себя – решил я раскрыть карты, - с работой пока тоже не ладится, в общем, навалилось всё…
- Как я тебя понимаю, – сочувственно улыбнулся Рич. У меня на работе как ни конец месяца – так отчёт. Будь они неладны с этими отчётами! Вот, выпей это, - он протянул мне стакан с явно крепким напитком. И сам опустошил второй такой же. Я послушно выпил, даже не почувствовав вкуса. Тут же подбежал дворецкий, и налил мне новую порцию. Я выпил и её.
Рич принялся рассказывать о своей работе. Я слушал его вполуха, потому что надо же было такому случиться: мимо нас прошла Дани! Она была в какой-то нелепой тунике, и, похоже, слегка располнела. С ней был невысокий кругленький мужчина, он говорил ей что-то, а она нарочито громко смеялась. И даже не взглянула на меня.
Кажется, сегодня не мой день.
Не успел я глубоко погрузиться в эту мысль, как в глаза мне заглянула симпатичная брюнетка.
- А вы рисковый! Сегодня холодно, можно было и простудиться, - приветливо улыбнулась она, и, не дожидаясь ответа, представилась, - Сэди Мейсон.
- Ричард Оушен, - автоматически ответил я.
Потом я мало что помню. Сэди, ангел с ореховыми глазами и хрупкими, так кстати обнажёнными плечами, болтала без умолку. Она обожала музыку, и, похоже, могла говорить о ней часами.
Когда я понял, что она явно симпатизирует мне, иначе зачем бы она стала общаться с парнем, который ни с того ни с сего бросается в бассейн в пиджаке, то решил пойти в ответное наступление. Позабыв о Йоланде, я принялся флиртовать с Сэди.
Она уже смеялась над моими шутками, и совершенно точно была готова сократить дистанцию, как вдруг рядом с нами возник Рич.
- Оушен, тебе пора. У меня с утра срочное совещание, так что вечеринка объявляется закрытой.
Я пробовал было возразить, но посмотрел вокруг, и обнаружил, что все, кто ещё не разошёлся, движутся к дверям.
Тут снова откуда ни возьмись возник Джавед, и увлёк меня за собой к машине.
- Сэди, - пытался возразить я, - но ноги, да и руки, плохо меня слушались.
- Сэди – девушка Рича, - донёсся до меня шёпот Джаведа перед тем, как я провалился в сон.
1,5 + 0,25 за богатенького Рича + 0,5 за коллекцию цветов = 2,25
Я проснулся ближе к полудню с гудящей головой. Мне снились девушки. Разные девушки. Свидание с Дани, встреча с Йоландой, знакомство с Сэди – эпизоды из реальной жизни перетасовались в моём воображении, приправились фантазиями – и вот я уже смотрю безумный коктейль, в котором я женился на Йоланде, но рядом со мной почему-то Сэди, а Дани хохочет над шутками Рича Ричмонда.
Телефон мигал: Джавед интересовался, всё ли со мной в порядке. Я написал ему, что у меня похмелье, но чувствую я себя на удивление лучше, чем вчера.
Остаток дня я посвятил дому. Починил сломанную дверь, освободил заваленный книгами массажный стол, передвинул комод… Приладил на одинокий гвоздь в стене плакат в рамке, оставшийся со школьных времён. В общем, облагородил спальню и сел работать над книгой.
Наваждение по имени Йоланда оставило меня. Как-то раз я встретил её в парке, лицом к лицу, и даже не сразу узнал. Она изменилась. То ли устала, то ли заболела. Лицо у неё было какое-то опухшее, нос и вовсе стал необъятным. Но это я понял уже потом, а в тот самый момент моё внимание привлекал спортивный животик откровенно одетой блондинки.
В тот вечер в мексикамском магазинчике я вновь встретил Карен. На этот раз она была одна. Мы употребили немного местных напитков, разговорились, и я рассказал ей о моей ночи с Йоландой, прыжке в бассейн и знакомстве с Сэди.
- Кстати, Сэди и Рич расстались, представляешь? – заговорщицки шепнула Карен.
- Да ты что? - мне не пришлось изображать заинтересованность.
- Там какая-то мутная история, - продолжала она, - Рич крутил шашни с её подругой.
- Вот это да, - я покачал головой, - не то что бы Рич был образцом нравственности, но такого я от него не ожидал.
- Никто не ожидал. Заходит Сэди в спальню, а Рич там с блондинкой, лучшей подругой Сэди, представляешь?
- Вот чёрт, - выругался я. А сам подумал: будь Сэди моей девушкой, я бы не променял её ни на какую блондинку.
- Эээй, Оушен, да она же тебе очень нравится, так? – догадалась Карен.
Я слегка порозовел.
- Ну конечно! – торжествующе воскликнула Карен, - и теперь ты спокойно можешь за ней приударить, - хихикнула она, как школьница. А потом, бросив взгляд на часы, спохватилась, что ей пора на службу, и, наскоро попрощавшись, умчалась.
Я задумчиво смотрел ей вслед какое-то время, а потом краем глаза заметил движение. Танцевали двое: молодой мужчина и девушка. У обоих была восхитительная пластика: их движения были простыми, но при этом оторвать взгляд от этой пары было трудно. Девушка заметила, что заворожённо смотрю на них, и подмигнула. Я улыбнулся.
Когда музыка кончилась, мужчина сказал девушке что-то и отошёл в дальнюю часть магазина. А его спутница, покачивая бёдрами, направилась ко мне.
Мы познакомились. Смуглая брюнетка с белоснежной улыбкой представилась Присциллой. Когда я похвалил гармоничность её движений, она призналась, что всегда мечтала стать танцовщицей, хотя сейчас работает фокусницей.
- Жонглирую мячиками, факелами и вниманием молодых мужчин, - обнажив зубы, сказала она, и, увидев, на моём лице секундное замешательство, игриво коснулась пальчиком моего плеча, - я пошутила.
Мы оба расхохотались. Совершенно не стесняясь, она флиртовала со мной. И я потерял голову (не стоит забывать о том, что в моей крови ещё бурлил мексикамский напиток). Пригласил её в свою лачугу.
В такси мы ехали, обсуждая красоту местных пейзажей. Я украдкой разглядывал Присциллу, всё ещё не надеясь на успех, несмотря на откровенную напористость моей спутницы.
С порога моя гостья вновь принялась заигрывать. Мне стало даже неудобно: я не привык к тому, что инициатива исходит от девушки, и это меня напрягало.
И я пригласил её на массажный стол. Здесь мы поменялись ролями. Присцилла расслабилась и отдалась в мои руки. А я, прикасаясь к ней и видя её беззащитность, проникся желанием, растущим пропорционально времени массажа.
Когда она поднялась со стола, мы ожидаемо слились в поцелуе.
И проследовали прямиком в кровать.
Присцилла, как я и ожидал, оказалась восхитительно гибкой, отзывчивой и страстной. Я влюбился в её тело, покрыл поцелуями каждый его сантиметр, ненасытно исследовал все его закоулки.
Мы подарили друг другу несколько блаженных часов.
Иногда я вставал, чтобы сходить на кухню, и принести Присцилле воды.
А потом мы вновь занимались вуху.
Когда за окном стало светать, и я, почти обессиленный, откинулся на подушки, Присцилла ускользнула в ванную в наряде Евы.
Вскоре она вернулась уже в белье. Я поднялся навстречу Присцилле, и, совершенно ею опьянённый, принялся восхищаться минувшей ночью. В конце концов я попросил мою прелестницу остаться.
Присцилла слушала с довольным видом сытой кошки. А потом обняла меня так, что я машинально потянулся к её губам. Но тут, глядя мне в глаза, Присцилла неожиданно сказала: - Мне пора. Муж скоро спохватится, что меня нет.
Я остолбенел.
- Муж?
- Муж, - кивнула она, отстранившись, - знаешь, я бы встретилась с тобой ещё, - тут она снова улыбнулась и провела пальчиком по моей груди, - он не узнает.
- О, Максис! – я не мог в это поверить, - но зачем? Зачем ты..? – от возмущения я не мог подобрать слова.
- Предположим, мне нужно это маленькое приключение, - подмигнула Присцилла.
- И ты… любишь его?
- Конечно! – воскликнула Присцилла, - и не собираюсь разводиться, даже не думай. Я тебе позвоню, - с этими словами она чмокнула меня в щёку и стала одеваться.
Поражённый, я присел на кровать. Да что не так с местными девушками? То они хотят отношений, то не хотят, то у них уже есть отношения…
Хлопнула дверь: это ушла Присцилла.
И тут я понял, что безумно устал: всё-таки целая бессонная ночь и несколько актов любви. Я выпил припасённую бутылочку мексикамского и лёг спать.
Утром, на трезвую голову, я решил, что вообще-то всё довольно неплохо. Да, Присцилла мне очень понравилась, но в сущности, что я знал о ней, кроме того, что она радостно и вдохновенно изменяет своему «любимому» мужу? И если ни к чему не обязывающее вуху каждый раз будет таким ярким – я согласен. Это же не мне она рога наставляет, а этому своему, как его? Матиасу, кажется.
В конце концов я принялся за работу. Книга о богатой гордячке и без памяти влюблённом в неё парне из предместья сама себя не напишет.
Несколько дней я почти не вставал из-за стола. Однажды вечером Присцилла пригласила меня на вечеринку. Я воодушевился. Но потом прочитал, что вечеринка будет у неё дома… «Муж!» - мысль пронзила меня неоновой вспышкой. Мне стало немного дурно.
Выйдя из дома, я окинул взглядом сумеречное небо и светящиеся буквы «Симливуд» на холме. Присцилла говорила, что не собиралась рассказывать мужу о нашей весёлой ночи... Может, она хочет острых ощущений: вуху в собственном доме, когда ничего не подозревающий супруг совсем рядом?
Хмм, почему бы и нет? Что мне терять?
И я вызвал такси.
Присциллы на вечеринке я почему-то не встретил. Зато сразу же увидел Сэди! «Сэди и Рич расстались» - зазвучал в моей голове шёпот Карен.
Я помахал Сэди, но она была увлечена разговором с каким-то парнем. Рассеянно взглянув мою сторону, она не удостоила меня даже кивком.
Позже, когда она присела на диван, а её собеседник включал телевизор, я украдкой сфотографировал её.
Пока я рассматривал фото и ждал, когда этот тип отойдёт от неё, кто-то похлопал меня по плечу. Это был Джавед.
- Эй, Оушен! И ты здесь! – радостно воскликнул он. Я тоже был рад его видеть. Спросил у него, давно ли он знаком с хозяевами дома.
- Сингх переехали сюда год назад. Мы с Матиасом несколько раз выступали вместе.
- Выступали?
- Ну да, - пожал плечами Джавед, - я акробат, он певец. Его жена – фокусница.
- Знаю я… Фокусница та ещё, - пробубнил я, но Джавед этого не заметил, взял меня под локоть и приоткрыл одну из дверей.
- Гляди, - подмигнул он, - вчера выступал на фестивале, теперь вот отлёживается.
Мы ввалились в спальню, поразительно напоминавшую мою собственную из-за красных стен. На кровати музыкально похрапывал смуглый усатый брюнет.
- Это Матиас?
- Ну да, - хихикнул Джавед, - пойдём уже.
Мы вышли, Джавед притворил дверь.
- А чего ты так на него окрысился? – спросил он.
- Да знаешь…
И я рассказал ему о жаркой ночи с женой мирно спящего певца. Джавед присвистнул.
- Ого! Горячая цыпочка эта Присцилла, однако!
- Не то слово... И судя по всему, муж об этом ни сном ни духом.
Джавед оглянулся и серьёзно посмотрел на меня, как будто хотел что-то сказать. Вместо этого он вздохнул.
- Знаешь, что, Дик? Забудь ты об этом! Повеселился с чьей-то женой, подумаешь? С кем не бывает? Зато она ничего от тебя не требует.
- Да, во всём есть свои плюсы, - усмехнулся я и кивнул на дверь спальни, - не хотел бы я быть на его месте.
В гостиной работал телевизор, двое парней сидели на диване и что-то обсуждали. Я выглянул в окно. В саду общались другие гости.
- Думаешь, не пора ли домой? – подмигнул Джавед.
Я и вправду так думал. Но тут к нам подошла Сэди.
- Привет! – застенчиво улыбнулась она, и тут же обратилась ко мне, - помнишь меня?
Ещё бы не помнить!
Мы с Джаведом принялись травить анекдоты. Сэди смеялась, и смотрела на меня. Потом Джавед рассказывал нам, как стал акробатом. А Сэди всё равно смотрела на меня.
«Она сейчас одна» - шептал внутренний голос.
«Гляди, как она на тебя смотрит!» - шептал внутренний голос.
«Я хочу её поцеловать!» - шептал внутренний голос.
Входная дверь распахнулась, на пороге появилась Присцилла с подносом и пустыми стаканами. Она окинула взглядом гостиную, и остановила его на мне, как будто нашла цель, и сейчас выстрелит. А я, как загипнотизированный, уставился на неё. Мои глаза ощупывали её тело, скользили от лица вниз, по шее, груди, животу. Я будто наяву услышал её стоны, и почувствовал, что заливаюсь краской. Ночь с Присциллой вспомнилась во всех подробностях, и в тот момент я хотел одновременно провалиться сквозь землю и незамедлительно увезти эту наставительницу рогов к себе…
Меня спас Джавед. Он подошёл к Присцилле и заговорил с ней. Мы перекинулись ещё парой слов с Сэди, но разговор больше не клеился. Она пробормотала, что ей срочно нужно уехать, вызвала такси и вышла на улицу.
Но я успел взять у неё номер телефона! Когда хозяйка дома вышла из гостиной вместе с Джаведом, услужливо вызвавшимся помочь ей с посудой, я принялся набирать Сэди сообщение.
Только и успел его отправить, как услышал из глубины дома возмущённый голос Присциллы:
- Убирайтесь оба!
Ко мне подскочил Джавед, и торопливо потянул меня к выходу.
- Спасибо, что испортили мне вечер! – донеслись слова Присциллы. Дверь захлопнулась, и мы оказались на крыльце, заваленном коробками из-под пиццы. Пахло кетчупом и влагой.
В такси мы ехали молча. Джавед отказывался рассказывать, что произошло на кухне между ним и Присциллой, сунул мне десятку и попросил водителя остановиться возле какого-то неосвещённого домика рядом с парком.
- Пока! – кивнул он и канул во тьму.
Я решил, что мне нужно пройтись, поэтому отпустил таксиста и отправился в парк.
Присцилла спутала мои мысли. Я ведь уже решил ухаживать за Сэди, а тут она со своими взглядами и истериками. Как-то это неправильно и жутковато. Маниакальная Присцилла. Её пронизывающий взгляд всё ещё смущал меня, а крик «Убирайтесь оба!» всё ещё звучал в голове. Рядом каркнул ворон. Я вздрогнул.
Нет уж, умерла, так умерла! Раз есть муж – пусть он её фокусы терпит. Неужели она позвала меня на вечеринку, чтобы унизить? Ерунда какая-то.
Поеду домой и посплю, решил я: утро вечера мудренее.
Поговорка, конечно, хорошая, но тому, кто её придумал, явно не приходили любовные записки от замужней соседки в два раза старше! Хорошо, хоть Аврора Мартин меня пока не зовёт на вечеринки. Холодный душ (проклятые коммунальщики!) помог мне прийти в себя.
В тот день я договорился встретиться с Виллардом. Он собирался принимать участие в поедании хот-догов на скорость. Тщедушный Вилли уже пару раз выигрывал в подобных конкурсах. Не то что бы мне были интересны подобные мероприятия, но я хотел поддержать друга. Тем более, Джавед до сих пор не выходил на связь.
В парке всё было как обычно. Ведущий с мегафоном, симпатичная помощница – рыженькая девушка в голубом платье. Кажется, она тоже была на вечеринке у Присциллы. Она позвонила в колокольчик, и Виллард вместе с соперниками принялись торопливо уплетать хот-доги. Смотреть на эту сосисочную вакханалию я был не в состоянии, и разговорился с помощницей ведущего.
Рыжая Кэрри меня узнала, и тут же разболтала, что супруги Сингх часто ссорятся. Никто доподлинно не знает, почему. Хоть Присцилла часто ведёт себя вызывающе, она не была замечена даже за флиртом с кем-то ещё. А Матиас, говорят, ревнует.
- Может, у них могут быть другие причины для ссор? – медленно выговорил я, стараясь не выдавать волнения.
- Не знаю! – засмеялась Кэрри. Её смех был похож на тот колокольчик, которым она открывала соревнование.
Тут раздался крик ведущего. Виллард победил!
Мы решили это отпраздновать. Кэрри к нам присоединилась. Есть Виллард по понятным причинам не хотел, но вот выпить он не отказался. Мы устроились за столиком, и Виллард со смехом рассказывал о том, как его соперники давились сосисками. Я угощался хот-догом, корзинку которых презентовали моему другу, как победителю соревнования. Кэрри попрощалась с нами и отправилась за мороженым. Тут мимо нас прошла Йоланда.
В резком свете фонаря она выглядела осунувшейся, даже постаревшей. Я проводил её глазами, и… почти ничего не почувствовал.
- Кто это? – Виллард поймал направление моего взгляда.
Остаток вечера мы потягивали коктейли, и я рассказывал Вилларду о своих похождениях. Моё повествование затянулось, и парк опустел.
- Ух, я даже проголодался от твоего рассказа! – заявил Виллард.
- Ты шутишь? – недоверчиво посмотрел я на него.
- Нет! Но хот-догов я не хочу. Слушай, я их всё равно есть не смогу ещё неделю. Давай ты мне вон с того дерева бананов нарвёшь, а я тебе всю корзину отдам?
Это было отличное предложение!
Как-то раз, когда после целого рабочего дня за столом я вышел прогуляться по берегу, меня накрыло ощущением того, что всё идёт так, как должно быть.
В памяти всплыли мамины слова: «Ричард, не уделяй много внимания камням, о которые запинаются твои ноги. Смотри на звёзды, что сияют так ярко – и всё будет в порядке». И, несмотря на то, что при воспоминании о маме я загрустил, грусть моя была светлой. Мне не хотелось напиваться, как ещё несколько месяцев назад, не хотелось искать что-то или кого-то. Я просто хотел жить. И самую малость – спать.
Я ещё немного погулял, поймал такси возле ближайшего клуба и вернулся домой.
Нашёл в кухонном шкафу мешочек с лавандой. Когда-то мама подкладывала эту траву в наволочки себе и мне, говорила, что это помогает видеть только хорошие сны. Я закрыл глаза, вдохнул с детства знакомый аромат. А потом отправился в кровать.
Сны мне в ту ночь не снились. А утром я вновь обнаружил в почтовом ящике записку от Авроры Мартин: «Попробуй успокоиться и представить себе картину: ты и я вместе. Что ты чувствуешь по этому поводу?». Для начала, сами эти строчки уже не способствуют успокоению. Аврора, у тебя маленький ребёнок и ревнивый до одури муж! Мне достаточно одной замужней женщины без царя в голове, спасибо.
Но с девушками мне не везло.
Я часто видел Йоланду. Ей явно не требовалось чьё-либо общество, а я не собирался настаивать на общении. Мы больше ни разу не разговаривали.
Познакомился с прелестной блондинкой, которую видел раньше в парке, соблазнившись её формами и милыми косичками.
Но в процессе непринуждённой беседы я понял, что кукушечка у неё давно улетела.
Я рассказывал Кирстин о своей работе, а она выпучила глаза и театральным шёпотом выдала:
- Чесслово, лучше картины из музеев похищать, чем целыми днями за столом штаны просиживать!
И расхохоталась зловещим смехом.
Мы ходили с Кирстин в клуб, где поют караоке. Я увидел там Дани. Она и бровью не повела, поймав мой взгляд: сделала вид, что меня не существует. Зато Кирстин тут же зашипела мне на ухо:
- Это твоя бывшая? Да я ей волосы подожгу! – и щёлкнула зажигалкой. Пламя подсветило злобные огоньки в густо накрашенных глазах Кирстин.
Решив, что лучше от греха подальше поехать в другое место, я предложил ей прогуляться. На выходе из клуба я мельком бросил взгляд на красотку в струящемся платье, и Кирстин снова заревновала. Я ещё никогда не бил женщин, но в тот момент, клянусь, я захотел ей врезать! С тех пор мы не встречались.
И это было очень кстати! Потому что через пару дней возле «Родео» я столкнулся с Сэди.
Как раз подошла моя очередь на вход, и тут из-за спины шкафоподобного детины в форме выпорхнула Сэди.
- Пока, Фрэнки! – улыбнулась она охраннику, и тот кивнул ей.
И тут она увидела меня.
- Привет, Ричард Оушен! Какими судьбами в этом злачном местечке?
Её глаза сияли, но она явно уже повеселилась этим вечером: традиционно открытые плечи сияли от блёсток и… пота? Мы отошли в сторону, и Сэди заявила, что сейчас ей срочно нужно уехать, но завтра у неё свободный вечер. И выразительно посмотрела на меня.
Я прекрасно понял намёк и пригласил её на свидание.
Весь следующий день я не мог толком сосредоточиться, и написал всего пару страниц. Зато вечером мы с Сэди отправились в тот самый клуб, где встретились накануне.
Там было здорово: соблазнительные танцовщицы гоу-гоу рядом с прожекторами, ритмичная музыка, недорогие коктейли. Мы пили, танцевали, снова пили и опять танцевали. Сэди была пластична и грациозна, чем порой напоминала мне Присциллу.
- Ты точно не замужем? – спросил я её на танцполе, стараясь перекричать музыку.
- Нееет! – почти пропела она, сверкнув жемчужной улыбкой.
Когда клуб опустел, мы поехали ко мне. Это было отличное свидание!
Несколько недель пролетели как один день. Днём я работал, а вечера, в которые Сэди была свободна, мы проводили вместе. Гуляли по пляжу, зависали в «Родео» или другом клубе. У неё везде были знакомые охранники, и мы беспрепятственно попадали внутрь. После танцев и выпивки, уже под утро, ехали ко мне. Сэди была нежна, как Дани, гибка, как Присцилла, и обворожительна, как Йоланда.
Я неудержимо влюблялся. Я хотел узнать Сэди лучше – ведь по сути, мне было известно лишь то, что она раньше встречалась с Ричем Ричмондом.
- Где ты работаешь? – спрашивал я, но она говорила, что это слишком сложно, и принималась делать такие вещи, что я забывал, как меня зовут.
В те моменты я хотел только одного, и это точно были не знания о чьей-либо карьере.
Однажды ранним утром, проверив свой телефон после постельных игр, Сэди, вместо того, чтобы уснуть, стала одеваться.
- Куда ты? – я приподнялся на локте.
- Мне нужно на работу. То есть, на встречу с начальством.
- Сейчас? - я сел на кровати, пытаясь понять, что я такое услышал.
- Да.
- В чём дело, Сэди? Что это за работа такая? – подозрительно спросил я.
Она не хотела рассказывать. Я настоял.
Оказалось, что она певица. Но стала ею не так давно, и, чтобы регулярно петь в клубах, ей пришлось ублажить одну шишку. И вот тот самый шишка возжелал повторения, и она собралась к нему. Я предложил поехать с ней и начистить этому любителю талантов лицо, но Сэди категорически отказалась.
- Я поеду одна, Ричард. Позвоню тебе завтра.
- Как это? Мы же встречаемся, как ты можешь вот так просто ехать к другому?
- А мы встречаемся?
- Я думал, что да. Но тебе, похоже, плевать на это.
Сэди вздохнула.
- Ричард, ты мне очень нравишься. Но у тебя нет клуба, в котором я могла бы выступать.
- Так вот в чём дело? Я бедный?
Она нервно усмехнулась.
- Да нет, Ричард. Просто я очень хочу стать звездой.
- Такой ценой? Занимаясь вуху ради карьеры?
Сэди промолчала. А потом сказала, что она с детства мечтала петь на сцене, и готова ради этого на всё, что угодно.
Жаль, но я не мог это принять. Конечно, у меня не было своего клуба, да что там: даже машины не было. Но это временно! Я не собираюсь вечно жить в разваливающемся доме, и пишу целыми днями, чтобы заработать не только деньги, но и имя. И моя девушка не должна путаться с кем-то ради карьеры. Моя девушка… Как я ошибался!
- Я больше не хочу тебя видеть, - сказал я. И это была чистая правда. Ещё одна карьеристка на мою голову!
Сэди хлопнула дверью так, что стекло чуть не треснуло. Юный разносчик газет проводил её удивлённым взглядом.
2,75 + 0,25*2 за Сэди и безумицу с косичками = 3,25
Хватит с меня этих артисток! Мне всегда казалось, что мужчины бывают готовы на всё ради карьеры, но в этом городе, похоже, с женщинами поголовно та же история.
Я захотел сменить обстановку. Думал съездить в Санлит Тайдс, но Джавед посоветовал Францию. В Санлите чересчур сильная солнечная активность, а я не собирался обгорать в первый же день, да и билеты туда почему-то были дороже, чем в Шам ле Сим. А мама всегда мечтала побывать на Симфелевой башне. Не успела… Мысль о том, что я исполню мамину мечту, помогла мне принять решение.
Так я на две недели оказался во Франции. Первым делом я съездил к башне.
Что я могу сказать? Высоко, ветрено и слегка заржавело. Но виды оттуда отменные. Даже нектарник видно.
Я катался по окрестностям Шам ле Сим, наслаждаясь природой.
Похулиганил немного в винограднике.
Сделал тонну фотографий.
И познакомился с француженками… Стильные и обаятельные, обаятельные и стильные – я не знаю, что характеризует их сильнее.
Они похожи на экзотических птиц или редких животных – так же завораживают, и хочется смотреть на них вечно.
Кроме того, они умны. Много читают.
Их не интересует сцена, и многие не замужем, как сёстры Бонне. И они очаровательно грассируют.
Они вдохновляли меня. Возвращаясь в отель, я просиживал за ноутбуком до глубокой ночи.
С утра мне больше всего на свете хотелось поехать в нектарник, и уснуть в уютном кресле с бокалом только что откупоренного столетнего нектара. Но после чашки кофе на свежем воздухе я обретал силы, и мог снова бродить по городку, фотографируя достопримечательности.
И любоваться на местных красавиц в ярких платьях, похожих на цветы.
И конечно, какой же отпуск без шопинга?
И без старинных развалин, ныне музеев? Там пахнет сыростью, а скудное освещение призвано помогать создавать средневековую атмосферу. Но если присмотреться к стенам, то видна изолированная проводка, ведущая к электрическим факелам.
Отмечу, что атмосфера в таких местах и правда зловещая. Скелеты, художественно разложенные посреди помещений, как настоящие.
А женские статуи прекрасны, почти так же, как и современные француженки.
Когда я вышел из этих катакомб, то чувствовал, что пахну плесенью. Впечатлений было столько, что я чувствовал изнеможение. Мне хотелось есть, спать, и, желательно, телепортироваться в тёплый и сухой отель.
Я так и сказал смотрительнице. Она посмеялась.
Но я решил: следующий музей будет чистым, сухим и ярко освещённым. И чтобы на территории кафетерий был.
Или пусть это будет лавка букиниста с изящной дамой за прилавком.
А в дышащих историей помещениях я согласен только на термальный бассейн.
Улыбка на лице смотрительницы сменилась беспокойством. Я будто во сне видел её ладонь у меня на лбу.
- Месье, да у вас озноб!
Так что следующие сутки я провёл в постели.
Когда я пришёл в себя после сырых катакомб, тут же отправился на свежий воздух. Ах, эти залитые солнцем луга и поляны! И что интересного находят иные любители приключений в заплесневелых развалинах? Нет, даже чудесные каменные женские торсы того не стоят. Если бы они были живые…
Я хлопнул себя по лбу. Вот что мне нужно!
Сёстры Бонне с радостью приняли моё неловкое приглашение прогуляться. Показали мне самые живописные виды с набережной, попутно повествуя об истории родных мест и травя шамлесимские байки. Через пару часов мы присели на лавочку, и, заговорщически улыбнувшись, Колетта выудила из сумочки бутылку нектара. В маленькой boulangerie Беатрис выбрала пару хрустящих багетов, а на рыночной площади мы взяли небольшой круг мягкого сыра и коробку конфет. И устроили восхитительный пикник на траве, с видом на Симфелеву башню.
Вот такой отдых был по мне!
Вечером, вернувшись в отель, я был физически измотан, но полон вдохновения. И как назло, в отеле в самом разгаре была вечеринка! В холле – не протолкнуться.
Конечно же, я не мог пропустить веселье, и решил выпить пару бокалов нектара. И возле столика с посудой столкнулся с прелестной девушкой.
Её звали Берта, и мы сразу нашли общий язык. Помню, что мы пили, болтали и смеялись, а вокруг гремела музыка. И больше не помню ничего.
Утром я восстановил в памяти события вчерашнего дня. Надо отдать должное местным напиткам: они могут не только приятно расслаблять, но и в прямом смысле слова сшибать с ног. Спасибо что не отбивать память. Самое обидное – Берта исчезла, и не оставила мне никаких контактов. Ни визитки, ни нацарапанного на клочке бумаги телефона, ни размазанного адреса электронной почты шариковой ручкой на моей коже… Я поспрашивал в отеле, но никто не знал Берту. Как будто она была плодом моего воображения. Платье у неё и правда было слегка галлюциногенное… Но мне всё ещё чудился аромат её духов.
Я отправился завтракать в кафе, но из-за мыслей о Берте даже не почувствовал вкуса еды. Из оцепенения меня вывело сообщение от Колетты. Сёстры приглашали меня на ужин.
И в пику бестолковому дню я провёл чудесный вечер.
Только на этот раз больше закусывал, благо, Беатрис обладала настоящим кулинарным талантом, хоть и смущалась комплиментов её мастерству.
Помимо того, что сёстры Бонне были хохотушками, они были более чем реальны. И невероятно милы. Колетта то и дело бросала на меня хитрые взгляды из-под чёлки. Я улыбался ей в ответ.
Когда уже совсем стемнело, Беатрис посмотрела на часы и ахнула:
- Ричард! (Она произносила моё имя как Ричааа’рт) Оставайтесь сегодня здесь. Вы совершенно нас не стесните! – она кивнула на кровать в алькове гостиной, - Если вас, конечно, это не смутит.
Как я мог отказаться!
Ночная прохлада лилась в открытое окно, и я отлично выспался.
Утром сквозь сон я услышал перешёптывание сестёр:
- Ты не возражаешь?
- Нет, он же тебе нравится. Я ведь сама предложила ему остаться. Но я бы хотела, чтобы ты была осторожной. Всё же другая страна…
- Конечно-конечно…
Тут я снова провалился в сон.
Завтракали мы вдвоём с Беатрис: Колетта уже уехала на работу в нектарник. Мы неспешно вели беседу, я изъявил желание повторить позавчерашнюю экскурсию с сёстрами Бонне и узнать о Шам ле Сим ещё больше. Беатрис рассмеялась и ответила, что они уже рассказали мне всё, что знают, но она может порекомендовать мне отличного экскурсовода-историка.
- Кроме того, что он изучил, наверное, всю историю города и окрестностей, он шутник и балагур, вам будет интересно, - добавила она и посмотрела на часы, - Мне немного неудобно, но меня через час тоже ждут на службе.
Мы выпили кофе, сердечно попрощались, и я отправился к месье Дютьелю, историку и балагуру. У него сегодня была запланирована долгая экскурсия, и я как раз успел присоединиться. Беатрис Бонне не покривила душой: экскурсия была увлекательнейшая, к тому же один из экскурсантов тоже оказался историком, и диалоги ведущего с этим парнем, Жан-Люком, были едва ли не интересней рассказов Дютьеля.
Мы целый день бродили по городу, а когда стемнело, месье выдал всем участникам сувенирные сертификаты с печатями, которые он тут же и подписал крупным размашистым почерком. Экскурсанты наперебой благодарили Дютьеля, а он слегка театрально раскланялся перед нами. Затем все попрощались, и разъехались. Той ночью я спал ещё крепче.
Весь следующий день я посвятил конспектированию того, что услышал накануне: решил обязательно написать книгу на основе этой поездки. А вечером меня снова позвала в гости Колетта. Я, признаться, полагал, что у нас будут весёлые дружеские посиделки. Но на этот раз Колетта была дома одна, и ещё до того, как мы немного выпили, мои мысли потекли совсем в другую сторону. Слово за слово – и я уже вовсю флиртовал с Колеттой, а она смеялась и то и дело стреляла взглядом из-под чёлки. Беатрис всё не возвращалась, хотя время было уже позднее. Несмотря на очевидную искру между нами, Колетта не пригласила меня остаться: ясно, как выглядело бы. И я стал собираться в отель. Вызвал такси.
Но я не мог уйти просто так. И возле самых дверей я взял и поцеловал Колетту. Она мне ответила. По-французски. Я тоже углубился в процесс, и мы сплелись в одно целое, стоя посреди холла.
Из страстных объятий до моего слуха донёсся гудок такси.
- Завтра, - выдохнул я, - ты занята завтра?
Колетта кивнула, и шепнула мне на ухо:
- Послезавтра! Позвони мне утром послезавтра!
Даже не верится, что в тот вечер мы не занимались вуху: настолько остро я ощутил страсть между нами. Воспоминания о Берте подёрнулись патиной. Я помнил её лицо, но в сознании тут же возникала Колетта.
И назавтра все мои мысли крутились вокруг предстоящего свидания с Колеттой. Я продолжал работать, но то и дело возвращался в гостиную сестёр Бонне.
Когда наступило утро встречи, и Колетта приехала к отелю, я уже так извёлся, что мне стоило огромного труда не наброситься на девушку с порога.
Мы о чём-то ещё говорили и даже прогулялись по саду, но нам обоим было ясно, к чему всё идёт.
В тот день я не написал ни строчки. И не думал о Берте.
Оставшиеся четыре дня до возвращения домой я провёл с Колеттой. Я понимал, что скоро я уеду в Старлайт Шорз, но сейчас-то я был здесь, и хотел насладиться отпущенным мне приключением на всю катушку. Колетта тоже это понимала, и не требовала от меня любовных клятв. Мы гуляли по городу, держась за руки, то и дело фотографировались вдвоём, целовались на каждой скамейке.
Если ей нужно было на работу, то мы то и дело названивали друг другу.
Как-то раз я не выдержал и приехал к ней в нектарник, и мы уединились прямо в подвале, между двумя рядами сложенных бочек.
Мне нравилось, что Колетта смелая и раскованная. Мне нравилось, как она поёт в душе.
Нравилась её элегантность. Нравился вкус её помады.
Нравилось разговаривать с ней в постели, когда мы оба были уже обессилены. Меня не смущало, что всё это скоро закончится. Я не представлял нас с Колеттой вместе. И знаю, что она тоже не представляла. Это была просто страсть без ненужных ожиданий. Сплошное удовольствие, и никаких заморочек.
Она не поехала провожать меня в аэропорт. Но мне это и не было нужно. Мы целовались как любовники, но, когда я сел в трансфер, помахали друг другу, как друзья.
3,25 + 0,25*4 за галлюциногенную Берту, сестёр Бонне и экскурсанта Жан-Люка = 4,25
О Берте я вспомнил только в такси из аэропорта. Наверное, я больше никогда её не увижу… Но жалеть не о чем: мне будет что вспомнить об этой поездке.
Меня не было дома всего две недели, а казалось – все полгода. Хотя ещё вчера я сжимал в объятиях Колетту, сегодня её жизнь казалась мне текущей в другом измерении. Интересно, каждый курортный роман дарит такие впечатления?
Я начал писать книгу. Мои впечатления от Франции я переплетал с историческими фактами из экскурсии месье Дютьеля, а красной нитью через весь роман тянулась история любви француженки и симериканца с довольно откровенными подробностями. Я был вдохновлён. Спасибо Колетте.
Пока я работал над романом, местные девушки казались мне вульгарными и какими-то неживыми. У меня не возникало желания познакомиться поближе ни с одной.
На летний фестиваль меня позвал Виллард. Он планировал, как и всегда, выиграть соревнование по поеданию и попросил меня пофотографировать. Но забыл зарегистрироваться, поэтому мы с ним просто смотрели, как долговязый подросток невероятно быстро поглощает сосиски. Почти так же быстро, как Вилли.
Кажется, у моего друга появился конкурент! Победитель был объявлен.
Завидев Вилларда, победитель выпучил глаза и попросил у него автограф. Что ж, моему другу не было жалко закорючки на клочке бумаги. Правда, ручки ни у кого из нас не оказалось, и Виллард лично пошёл за ней к администратору праздника.
Я же разговорился с выигравшим подростком. То есть, он со мной:
- А вы тоже чемпион по поеданию? Я вас не припомню.
- Я? Нет, упаси Смотрящий. Я писатель.
- Да? И что вы пишете?
- Книги.
- Серьёзно? Книги? - засмеялся он, - Кто в наше время вообще читает книги? Ну, кроме моей мамы?
Я слегка разозлился.
- Виллард, например.
- Что «Виллард, например»? – весело переспросил подошедший к нам Вилли.
- Ничего, - я махнул рукой.
Робби переключился на звезду конкурса обжор, а я отошёл в тень.
Под деревом сидел ребёнок. Совсем один. На вид ему было около года. Он копошился в траве и лицо его было чем-то измазано. Я плохо разбираюсь в детях. Но разве можно в таком возрасте оставлять детей одних? Я огляделся вокруг. Робби и Виллард болтают ближе всех, но никого, чей это ребёнок мог бы быть, я не увидел.
- Эй, малыш! – позвал я. Ребёнок не выказал ни понимания, ни заинтересованности, упорно ковыряясь в траве.
- Вилли, тут ребёнок без присмотра, - пожаловался я, подойдя к другу.
- Это моя сестра! – встрепенулся Робби, оглянулся и тут же расслабился: - спокойно, мистер. Она никуда не денется. Я смотрю за ней.
«Сестра? А почему девочка – и почти без волос?» - подумал я, но вслух ничего не сказал.
Пиликнул телефон. Кажется, жара слегка расплавила то ли его, то ли мои мозги, потому что на экране высветилось приглашение на вечеринку в купальниках к… Йоланде.
Я тут же и думать забыл о лысой девочке и её брате-обжоре. Предложил Вилларду съездить со мной, но он отказался. Мало того – к самой идее отнёсся скептически.
- Зачем тебе туда ехать? – строго спросил он, - ты забыл, как убивался по ней?
Я не забыл. Но ведь уже не убивался! И у неё такой просторный дом – самое место для большой толпы гостей. Что ж, Виллард не хотел, и я позвал Джаведа.
Ещё раз взглянув на сестру Робби, которая уже пробовала на вкус что-то похожее на земляного червяка, я отправился ловить такси.
На вечеринке Йоланды было многолюдно: несколько разновозрастных компаний в купальных костюмах бродили по дому.
Я направлялся в сторону бассейна, как вдруг услышал голос Сэди. Я уже и думать забыл про неё: так благотворно повлияла на меня Франция.
- А потом он сказал «я больше не хочу тебя видеть!» - захлебнулась негодованием она, театрально вскидывая руки перед благодарными слушательницами: Присциллой Сингх и хозяйкой дома, Йоландой.
Интересно, о ком это она? О Риче? О её шишке-покровителе? Или..?
Я спрятался за громадный фикус.
- Да, у Дика какие-то странные понятия о морали, - сочувственно кивала Присцилла. Йоланда, к её чести, молчала.
Кто-то ущипнул меня сзади. А потом ещё раз.
- Что за чёрт? – прошипел я, обернувшись, и тут же обрадовался: - Джавед!
- Что с тобой, Дик? Почему ты прячешься за фикусом?
- Тсс! Да ты сам послушай! – зашикал я на Джаведа. Тот пристроился рядышком, делая вид, что смотрит в экран телефона. Очень кстати. Джавед заслонил меня лучше, чем фикус.
Девушки продолжали перемывать мне кости.
- Мне ничего от него не нужно! – заявила Сэди, задрав нос, - можно подумать, у него вообще что-то есть, ха-ха! Задрипанная развалюха и древний ноутбук – вот и все его активы. Да я лучше вернусь к Ричмонду.
Я покраснел. Вот меркантильная дрянь!
- Если ты про рыжего парня, мнящего себя писателем, то ты, пожалуй, права, - певуче протянула Йоланда, - он же почти нищий. Хотя в постели, кажется, был очень даже ничего.
- По моей шкале – выше среднего, но не супер-пупер, - усмехнулась Присцилла, - Матиас куда выносливее и изобретательнее.
Моё лицо стало багроветь. Эта наставительница рогов с пониженной социальной ответственностью ещё рассуждает о морали! И… и как она смеет? Я неотразим! И в постели выкладываюсь по полной.
- Не знаю, Прис, - улыбнулась Йоланда, - с Матиасом я не могу сравнивать. Но мне от Оушена тоже не нужно ровным счётом ничего. Кстати, я уже и лица его толком не помню. Он для меня – номер в телефоне с пометкой «не отвечать».
С меня хватит! Аккуратно попятившись назад, я скрылся за углом. Спасибо Смотрящему, Джаведу и фикусу, дамочки меня не заметили. Нет, я вполне был готов выдержать бурю и натиск одной злобной бывшей, но не трёх сразу! Пусть одна из них меня сегодня и пригласила сюда.
Я взял бокал нектара, и устроился в одном из кресел, с видом на море, и спиной к коридору. Я должен был обдумать то, что я услышал.
Не нужно им от меня ничего, видите ли. Можно подумать, мне от них что-то нужно!
- Даа, друг, веселуха! – Джавед ободряюще похлопал меня по плечу, - не думай ты о них. Раз все довольны, ни у кого нет друг к другу претензий – забудь. Тем более, что Йоланда позвала тебя сюда. Эти трое, кстати, ушли в бар. Так что пойдём-ка поплаваем, - предложил он.
И мы двинули обратно к фикусу. Вместо троицы на полу сидел ребёнок, чем-то похожий на ту девочку из парка. И тоже весь в чём-то измазан. Дети вообще бывают чистыми? Будто отвечая на мой вопрос, малыш взял в рот свою ногу, и принялся сосредоточенно её обсасывать. На ноге был носок. Только на одной. И в рот он взял именно ту, в носке.
В этот момент из-за угла вышла Йоланда. Я похолодел. Но она лишь безучастно кивнула нам, и наклонилась над малышом. И тут меня пронзила догадка: приглашение не было эксклюзивом, она просто разослала его контакт-листу. Даже номерам с пометкой «не отвечать». Жаль. И в то же время приятно, что мой номер всё ещё записан в памяти её телефона. И «очень даже ничего» - это ведь, по сути, комплимент?
Тем временем Йоланда подняла ребёнка. Малыш обхватил ручкой её плечо, оставив на нём что-то, похожее на соплю. Фу. Йоланда же совершенно невозмутимо куда-то понесла грязнулю. Наверняка к его родителям. Но она так спокойно и нежно с ним обращалась, что я даже удивился. Неужели женщины так любят детей, что позволяют им в буквальном смысле вытирать об себя руки? А то и ноги.
С этими мыслями я нырнул в бассейн.
- Ты как? – сочувственно взглянул на меня Джавед.
Я не хотел погружаться в сожаления. Если уж погружаться – то в океан. На крайний случай подойдёт бассейн.
Случай был почти крайний. Я посмотрел в глаза Джаведу. Бросил взгляд на океан. И начал брызгаться.
Эта незамысловатая игра всегда помогала. Всё-таки настоящий друг – это находка. Так с виду неприметный камень может оказаться редким метеоритом.
Мы ушли с вечеринки и отправились на пляж.
Отдыхали там до самого вечера. Благо, в пляжном клубе есть всё. И еда, и выпивка, и бильярд.
И даже тренажёры. Правда, я никогда не был спортсменом, и в тот день, будучи уже нетрезвым, в очередной раз свалился с беговой дорожки. Неловко получилось!
Джавед почему-то боялся оставлять меня одного. Может, из-за того, что я купил ящик мексикамских зелий в тот вечер?
Даже попросился переночевать у меня.
- Да хоть живи! – махнул рукой я, - только спать тебе придётся на диване.
Я вообще-то пошутил. Спать ему пришлось на полу. Диван слишком мал для рослого мужчины.
Утром я проснулся от аппетитного запаха: Джавед что-то готовил. Пахло куда приятнее, чем от овсянки, которую любила варить Даниэль.
Пусть на вкус эти вафли и близко не лежали с кулинарными шедеврами моей мамы - слишком много жира и сахара, зато не нужно самому готовить. Я не преминул поблагодарить Джаведа.
Он смущённо улыбнулся, а затем признался, что задолжал арендодателю, и ему со дня на день надо съезжать из дома. Сказал, что умеет готовить не только вафли, и вечерами чаще всего отсутствует: выступает или ходит на прослушивания. Я не мог ему отказать. В конце концов, когда (если) я встречу ту самую, тогда и разберёмся, кто где будет жить. Вещей у него было совсем немного. Я расчистил угол возле книжного шкафа, повесил в спальню старые постеры и свежее фото из Франции, а он привёз всего один чемодан.
В нашем совместном существовании были только плюсы: Джавед готовил, иногда убирался, при этом почти всё время где-то пропадал. Зачем ему вообще была нужна квартира? Так что я преспокойно погружался в воспоминания о Франции.
Фантазии настолько возбуждали мой ум, что порой для засыпания приходилось прибегать к мексикамскому успокоительному.
Работники магазинчика уже запомнили меня в лицо. Я неизменно оставлял там по несколько сот симолеонов, а в иные дни и по тысяче.
Прознав о моей бессоннице, Джавед как-то раз позвал меня «оттянуться» в клуб.
Что ж, там и вправду можно было отдохнуть: в лучах стробоскопа и неоновых прожекторов отдаться на волю ритма в компании хорошеньких девушек.
Выпить чего-нибудь прохладительного, или наоборот - обжигающего.
Там я и встретил Холли. Блондинка с короткой стрижкой прошла мимо меня, и я почувствовал восхитительный запах свежести и чего-то сладкого. Влекомый нежным ароматом, я двинулся за ней, как мышь за флейтой крысолова.
Потом мы танцевали, и я смотрел, как сияет её лицо в дискотечном дыму. Было в этом что-то завораживающее.
В тот вечер я пришёл домой позже Джаведа.
- Рассказывай! – улыбнулся он.
И я поведал ему о Холли.
- У тебя чересчур мечтательный вид, - нахмурился Джавед, - ты ведь понимаешь, что снова влюбляешься? А ведь ты её совсем не знаешь. Она может разбить тебе сердце. Вспомни, как было во Франции, и представь, что через неделю она уедет далеко-далеко.
- Пожалуй, это я могу, - ответил я, хотя сам думал иначе, - ну а ты то чем занимался сегодня вечером? Я что-то не вижу на тебе сценического костюма.
- Читал, - уклончиво ответил Джавед.
- Понимаешь, - продолжил он, - когда я погружаюсь в литературные миры, то как будто снова становлюсь совсем юным, когда я ещё не знал, что в жизни всё не так просто.
Я понимал. А может, и не понимал. Потому что снова влюблялся.
На следующий день у нас с Холли было свидание. Перекусив в кафе, мы отправились в кино на свежую мелодраму.
Фильм мне понравился. Можно подумать, что мы его не смотрели, а занимались тем, чем занимаются подростки в темноте кинозала, но это было не так. Мне действительно понравился фильм. А Холли сказала, что происходившее на экране заставило её понервничать. И мы ещё долго бродили возле кинотеатра и обсуждали увиденное. А потом я, подмигнув, процитировал Холли название мелодрамы: «Я умираю – потанцуем?». Она рассмеялась, и мы снова отправились в клуб.
Тем вечером между нами не просто проскочила искра – нет, это занялось уже настоящее пламя.
Мы пили.
Танцевали.
Шутили и смеялись.
И, когда клуб закрылся, поехали ко мне. Я смотрел на огни города, и был совершенно пьян.
Наверное, Холли тоже была пьяна. Она открыто флиртовала со мной.
Дальнейшее я помню весьма смутно, словно был в некоем трансе.
Мы болтали, целовались, и я вроде бы предлагал ей поехать вместе на острова.
Холли явно была довольна происходящим.
А потом она посмотрела на часы и сказала, что ей срочно надо на работу.
Вопреки мнению Джаведа, я не влюбился в Холли – попросту не успел. Безусловно, тенденция была именно такова, но… слишком много коктейлей, слишком мало времени вдвоём без алкоголя. Мы встречались ещё несколько раз, и однажды во время завтрака на пороге появился Джавед. Этого стоило ожидать: я не видел его двое суток.
- Джавед? – Холли удивлённо приподняла бровь.
- Холли? – он улыбнулся и сделал зеркальное движение.
- Вы знакомы? – удивился я.
- Ага, - весело ответил Джавед, усаживаясь с нами за стол.
Никого, кроме меня, не смутило, что Холли в нижнем белье.
Этот факт, а также дальнейшие разговоры о том, как наши корабли бороздят космические просторы, напрочь отбили у меня аппетит. И тут мой телефон зазвонил.
Я удалился в спальню. Звонил агент. По его словам, нам нужно было немедленно встретиться. Ну что ж. Мимолётный взгляд на постель – простыни ещё хранили отпечатки наших тел. В комнате витал аромат свежести и сладости.
Потом я оделся и вышел извиниться перед Холли и Джаведом. Они всё так же непринуждённо болтали, а Холли вдобавок мыла посуду. Я пожал плечами и вызвал такси.
К тому времени, когда раздался клаксон, Холли уже оделась и принялась танцевать с Джаведом.
Чем они там ещё занимались, пока меня не было, я не знаю. Встреча продлилась намного дольше, чем я ожидал. Агент сначала утащил меня в офис издательской компании, оттуда мы отправились в парк уже на другую встречу, и всё это время мы обсуждали мои книги, перспективы публикации новых работ, и всё такое.
Конечно же, я отправил Джаведу сообщение о том, что задерживаюсь.
Был ли он при этом дома с Холли, или на работе, в окружении полуобнажённых артисток – я не знал.
Я позвонил Холли, но она не брала трубку. И я поехал в наш обычный клуб в надежде найти её там.
Но не нашёл.
Зато встретил Карен и Кэрри, рыженькую из парка. И мы отлично провели вечер.
В компании с этими двумя хохотушками время пролетело незаметно.
Домой я приехал уже утром, и, наскоро перекусив, завалился в кровать.
Во сне видел сюжет своей книги. Только вместо француженок я гулял по Шамлесимским полям с Карен, Кэрри и Холли. Нам было весело, но потом неожиданно появился Джавед, обнял Холли и принялся её целовать.
В возмущении я замахал руками и проснулся. Во рту пересохло, и я побрёл на кухню, а потом в ванную. Чуть не наступил на Джаведа, дрыхнувшего без задних ног в спальном мешке посреди гостиной. Перед внутренним взором пронёсся сон и вчерашние танцы моего друга с Холли, и я чуть было не пнул лежащее на полу тело. Но вовремя одумался. Принял душ, выглянул в гостиную. Джавед всё ещё спал.
Я досчитал до десяти, выдохнул, сел за ноутбук и принялся за роман.
И спустя несколько часов я его закончил! Захлопнув крышку, я потянулся всем корпусом.
- Дик? – сонно пробормотал Джавед.
«Проснулся наконец!» - подумал я, а вслух спросил:
- А ты думал, это Холли?
Джавед сел и зевнул.
- Расскажи мне, - попросил я.
- Что рассказать? – он продолжал зевать.
- Про Холли. Как получилось, что вы знакомы? Почему, когда я рассказывал тебе о ней, ты и словом не обмолвился, что она… что вы… что ты её знаешь?
- Спокойно, друг! – Джавед повёл ладонью в мою сторону, - притормози. Сейчас я приму душ и всё тебе расскажу.
Его тон меня слегка успокоил. Я поставил кофе.
Когда на столе дымились две кружки с ароматным напитком, Джавед вышел из душа.
- Во-первых, ты даже имени своей девушки не называл, - застёгивая джинсы, начал он, - откуда я мог знать, что знаком именно с твоей красоткой из клуба? Ты же помнишь, в тот вечер, когда ты остался танцевать, я уехал работать. И Холли я тогда там не видел.
- Да, она пришла позже, - согласился я, - и всё же, что вас связывает?
- В этом городе меня почти со всеми связывает работа, - горестно вздохнул Джавед.
- Что, она тоже артистка?
- Конферансье. Она слегка не в себе, как мне кажется.
- То есть?
- Ну, знаешь… Она немного нервная. На сцене дела у неё самой не очень идут, а ведущая она прекрасная. Но сама она никак не желает с этим смириться. От этого портит отношения с артистами.
Я задумался.
- Что-то непохоже, что ваши отношения испорчены.
Джавед развёл руками.
- Отчасти ты прав, и мы с ней пару раз встречались. Но это было, дай памяти… месяца три назад. Она тогда в слезах обратно в клуб вернулась от своего бойфренда, ну и всё как-то само собой получилось…
- Само собой? – я даже возмутился, - интересные вещи у вас сами собой происходят.
Джавед поджал губы и поднял брови.
- В наших кулуарах чего только не происходит само собой. Кстати, раз уж мы заговорили об этом... Помнишь Присциллу Сингх?
Я кивнул.
- Так вот, с ней у меня тоже был вуху, до вашей с ней встречи.
- И ты молчал? – моё возмущение росло.
Джавед развёл руками.
- Извини, - сказал он, - но мне что, обо всех своих контактах рассказывать? Нет, если ты, конечно, хочешь…
- Да нет, - я махнул рукой, - про Присциллу вообще сейчас уже неважно.
И я пересказал ему свой сон.
- Да брось, - улыбнулся Джавед, - я для Холли точно был вариантом на одну ночь. Или на две. Понимаешь, мне было её жалко.
- Это-то ясно, - согласился я, - а что за танцы вы вчера тут устроили?
И Джавед рассказал мне, что Холли решила излить ему душу.
- Она мне сказала, что ты ей нравишься. Не знаю, что у неё там с её бойфрендом происходит, но явно ничего хорошего, если она ночует у тебя, и от вас обоих за километр пахнет вуху.
Я молчал, и Джавед продолжил:
- Дело, конечно, твоё. Но вряд ли Холли – твоя половинка. Психотерапия ей не повредит.
- Психотерапия мне самому не повредит, - проворчал я, - но, может, ты и прав. Она ведь не отвечает на мои сообщения.
- Вчера днём она ушла, хлопнув дверью, - сказал Джавед, - обиделась на нас обоих вроде бы, когда я попросил её не морочить тебе голову. Я-то с ней скоро встречусь на выступлении, а что тебе делать, я даже не знаю. Говорю же, она живёт вместе с одним типом.
Мне нужно было подумать.
А делать это мне легче всего в окружении книг. Я битый час провёл в «Последнем книжном» в даунтауне.
За это время стемнело и на город опустился туман.
Я ещё немного побродил возле нежилого особняка на Подгорной дороге, в который мы в детстве лазили с братьями Лаки. С тех пор дом привели в порядок, у ворот красовался щит с надписью «продаётся». Я вздохнул. Сколько же мне нужно работать, чтобы купить себе такой дом?
С этими невесёлыми мыслями я и вернулся домой. Вдохновения не было, и остаток вечера я провёл с книжкой и бутылочкой мексикамского пойла.
Холли по-прежнему не отвечала ни на сообщения, ни на звонки.
***
На следующий день Джавед позвал меня на своё выступление в городском парке. Я в свою очередь позвонил Вилларду.
Приехали туда мы очень рано. Людей было совсем немного, но как правило, они подтягиваются после начала представления – музыка и софиты привлекают почти всех, кроме заядлых одиночек, которые боятся толпы.
Пока Джавед проверял аппаратуру и переодевался, я прогуливался по траве перед сценой. Заметил, что мимо прошла Присцилла Сингх. С той вечеринки в доме Йоланды я ни разу её не встречал, и мне стало любопытно, что произошло в её жизни, с кем она теперь флиртует.
Но вскоре к ней подошёл муж. С дочкой. Матиаса узнать было сложно, ведь ранее я видел его только спящим. Про ребёнка же я и вовсе не знал. Эти трое выглядели счастливыми, хотя и уставшими. Девочка непрестанно вертелась, норовила стянуть с себя подгузник, ковыряла в носу у себя и пыталась ковырять у папы. Даже странно. Может, у них был кризис, который они преодолели и теперь всё хорошо?
И я задумался, наблюдая за ними. Когда-нибудь мне бы хотелось так же гулять со своей семьёй. Но обзаводиться детьми сейчас… нет, это не для меня. Пока мне нужна только прекрасная женщина рядом. Которая будет, чёрт побери, отвечать на мои сообщения, и не проводить ночи неизвестно с кем, а потом звать их в мой дом на вечеринку, которая, в конце концов, будет помнить, как я выгляжу, и любить меня за то, какой я есть.
Джавед уже вовсю кувыркался на сцене, когда меня тронул за плечо запыхавшийся Виллард.
- Как дела? Дописал свой французский роман? – поинтересовался он.
Мы немного обсудили творчество, а потом нас обоих захватило представление. Джавед жонглировал горящими факелами! И, судя по запаху керосина, огонь был самый настоящий. Руки Джаведа двигались с какой-то фантастической скоростью, при этом он ещё улыбался и периодически выдыхал огонь. Восторг! Девушки возле сцены пританцовывали, раскрыв глаза и рты. Сколько внимания! Я поймал себя на том, что ревную незнакомок к Джаведу.
Это чувство, перемешавшись с восхищением выступлением Джаведа, зажгло во мне нечто. Волна гнева и обиды на женщин, на их непонятных мне партнёров, которым они изменяют со мной или ещё с кем-нибудь, смешалась с чувством собственной неполноценности – ведь я не могу удержать девушку рядом.
И, когда музыка стала тише, Джавед принимал поздравления, пытаясь отдышаться и демонстрируя уже потушенные факелы благодарным зрителям, муж Присциллы наступил мне на ногу. И меня прорвало. Я начал оскорблять его самого, его жену и кажется, даже упомянул матушку. Ребёнка поблизости не было, а Присцилла с открытым ртом смотрела на нас. Я размахивал руками, возмущённый Матиас пытался мне помешать, и в конце концов мы сцепились и покатились по танцевальному линолеуму.
Это был чистый адреналин. Не могу сказать, кто из нас победил в этой схватке: нас растащили в стороны. Джавед, выставив один из сценических клинков в сторону Матиаса, заявил, что не позволит обижать своего друга.
А мне хотелось рассмеяться в лицо Матиасу, защищавшему «честное имя своей семьи». Но я чувствовал себя удовлетворённым – мой гнев уже нашёл свой выход, и я просто картинно помахал мужу Присциллы рукой.
В конце концов чета Сингх поспешила к выходу из парка, а Джавед и Виллард принялись похлопывать меня по плечам.
- Эй, да перестаньте вы! – я стряхнул их руки с себя, - вы меня будто в землю заколачиваете.
Все рассмеялись.
- Ну ты даёшь, Дик! – сделал большие глаза Виллард, - я и не думал, что ты такой горячий парень.
- Вот наш горячий парень, – я кивнул на Джаведа, - почти горящий!
И мы трое снова захохотали.
4,75 + 0,5 за коллекцию цветов Джаведа + 0,25 за подругу Лорель Уортингтон = 5,5
После той драки в парке я пришёл к выводу, что мне стоит думать не только о любви и книгах. Деньги – вот что теперь занимало мои мысли. Порой они мне даже снились.
Впрочем, Джавед тоже как-то сказал, что хотел бы наколдовать философский камень и выступать лишь для своего удовольствия.
- Но разве тебе не нравится сцена? Внимание, аплодисменты, вот это всё?
Джавед пожал плечами.
- Нравится, конечно. Дело скорее в обязательствах. Понимаешь, если я подписал контракт, мне кровь из носу придётся явиться в заведение и выступить.
- Что, даже если у тебя ротавирус?
- Нет, в таких случаях предусмотрена неустойка. Но это же деньги! Зато! – Джавед хихикнул, - как-то раз за пару часов до выступления мне пришло сообщение, что клуб эвакуирован. Я всё равно поехал на место, там толпа стояла. Когда полиция убедилась, что помещение безопасно, всех впустили, и я в тот вечер таки выступил. Меня тогда запомнили. Отчасти из-за напряжённой ситуации, отчасти потому, что другие двое артистов не явились. И гонорар у меня был в тот вечер ого-го!
- Здорово! – восхитился я. И как бы невзначай спросил, - Кстати, а как там дела у Холли?
- Ты всё ещё думаешь о ней? – приподнял брови Джавед.
- Не совсем. Просто хотелось бы знать, что она не таит на меня зла. К тому же, я встречаюсь кое с кем.
- Думаю, что не таит, - широко улыбнулся Джавед, - видел я её недавно, она беременна.
Я поперхнулся кофе.
- Расслабься, друг! Не от тебя.
- Эээ, точно?
- Скорее уж от меня… У неё такой громадный живот, что, похоже, когда вы с ней развлекались, она уже была в положении. Ты не заметил ничего необычного в её поведении в постели?
- Да вроде нет, - не раздумывая, ответил я, - она была ненасытная и эмоциональная, но ты же сам сказал, что она не в себе.
- Ну да, ну да, - кивнул Джавед, - в общем, она сказала, что они с Сетом счастливы. Передавала тебе привет.
- Серьёзно? – насторожился я.
- Расслабься, я пошутил. Она только и говорит, что о своей беременности, о том, как назовёт ребёнка и всё такое. О тебе речь не заходила вообще.
Вот так, значит… Лёгкий укол досады. С Холли было здорово проводить время, но матерью моего ребёнка я её вообще не видел. Да и никакого другого тоже. Хотя… видел ли я в ком-нибудь из девушек мать своих будущих детей? Пожалуй, что нет. Странное дело – я занимался вуху с беременной и даже не понял этого. Мысли мои стали разбредаться, но тут Джавед спросил:
- А с кем ты встречаешься?
Я вспомнил о Лане и улыбнулся.
- В книжном как-то девушку увидел. Стройная, большеглазая. На лань похожа: пугливая и какая-то зажатая, что ли. Её даже зовут Ланя, представляешь? А на прошлой неделе я с Карен и Кэрри в «Родео» пошёл, а там она. Мы разговорились.
Представляешь, она мои «Зелёные тапочки» читала. Говорит, даже плакала. Тогда-то мне и захотелось её поцеловать.
Мы потом в «Электрогитару» с ней ходили. Официант попался грубый: мы с ним слегка повздорили, и она чуть не расплакалась. В итоге он нам комплимент от заведения принёс.
Я не стал рассказывать Джаведу, что Ланя чересчур требовательна к себе. Например, предпочитает ездить на велосипеде, чтобы не дай Смотрящий, не поправиться.
И в тот раз в «Электрогитаре» она съела лишь пару листиков салата и кусок куриной грудки.
Но рассказал про бильярд.
Ланя отлично играет в пул. Кажется, когда у неё в руках кий, у неё даже плечи расправляются.
- А ещё мы в галерее были.
- И что там новенького? – поинтересовался Джавед.
- Вроде бы выставка Симвазовского, но я ничего не запомнил. На неё смотрел.
- Так-так… - хмыкнул мой собеседник.
- И при этом у неё никого нет! – торжествующе заключил я.
- И ты планируешь..? – с вопросительной интонацией протянул Джавед.
- А то! – я поднял левую бровь и ладонь.
Джавед дал мне пять.
Тем вечером он выступал для школьников на стадионе и волновался, что им будет неинтересно, но они неотрывно следили за каждым движением на сцене.
- А кое-кто потом даже сфоткаться попросил. Я уже переоделся, сообщение набирал, и тут парнишка ко мне подошёл, - не без гордости рассказывал потом Джавед.
Я же в тот самый момент целовался с Ланей в такси, пока нас не прервал нарочитый кашель водителя, и мы не поняли, что автомобиль уже стоит напротив моего дома.
Та ночь была будто сон. Я помню какие-то отдельные моменты: вот я зажигаю свечи, горячий воск попадает на палец, и Ланя, испуганно вскрикнув, берёт меня за руку.
Вот мы смотрим друг другу в глаза, и на её лице играют отблески пламени.
Вот я обнимаю её.
Ланя говорит, что ей пора, и ускользает за дверь, но я догоняю её, и мы снова сливаемся в поцелуе.
Я даже толком не помню, каким был вуху. Помню бесконечную нежность и поцелуи в каждом уголке дома.
Кажется, за окном уже рассвело, а мы до сих пор не сомкнули глаз.
А потом я предложил ей позавтракать.
И она, вместо того, чтобы насладиться утром, начала лепетать, что ей нужно худеть, а оладьи – это вообще сплошной холестерин и ничего полезного.
Я был возмущён. Мои любимые оладьи!
- Вообще-то, Ланя, тебе не мешало бы поправиться, - заявил я, - ты ешь что-нибудь, кроме зелени и диетического мяса?
Её губы задрожали.
- Ты… ты хочешь сказать, что я тебе не нравлюсь? – в её глазах блестели слёзы.
- С чего ты взяла? Разве я привёл бы тебя сюда в таком случае? Конечно, нравишься! – я начинал раздражаться.
И тут Ланю понесло. Это были почти бессвязные эмоциональные фразы типа «вам всем нужно одно и то же», «мама была права» и «я вообще не собиралась с тобой спать».
Если честно, я плохо помню, что именно Ланя говорила. Наверное, я её не слышал. Или плохо слушал. Но я не мог слушать лучше, все мои мысли занимали её огромные глаза, припухшие после любовных игр губы, её талия и прочие прелести.
Неужели она думала, что мы едем ко мне целоваться и о литературе трепаться?
Я спросил её об этом, а она ответила, что я разбил ей сердце.
От этих слов у меня даже живот прихватило. Ланя в ярости закричала, что я притворяюсь.
Она мне больше не звонила, и я ей тоже.
5,5 + 0,25 за Ланю + 0,25 за навык обаяния Ричарда = 6
У Холли вскоре родились близнецы.
Её бойфренд (или муж? В такие подробности я не был посвящён) не собирался отказывать себе в социальной жизни после рождения детей, и с завидной регулярностью устраивал вечеринки.
На одну из них меня и притащил Джавед.
Двухэтажный дом из розового песчаника с бассейном, вымощенная камнем дорожка к крыльцу – всё здесь дышало благополучием. И кто поменял бы такую роскошь на дощатую хижину на Подгорной дороге?
Дети Холли и Сета оказались двумя попискивающими розовыми кулёчками. Сет виртуозно управлялся с пелёнками, весело жонглируя Сюзи и Марти, как он их называл.
Однако вид у него был слегка усталый. Холли нигде не было видно, и я решил, что она отдыхает где-нибудь в спальне.
Некоторые гости не обращали на детей особого внимания, но только не Джавед.
С разрешения Сета он тут же взял один из кулёчков на руки, и принялся сюсюкать, заглядывая ребёнку в лицо.
Думаю, он искал сходство не только с Холли и Сетом, но и с собой…
А я пытался развлекаться, хотя на душе было паршиво.
Дом Холли располагался, как оказалось, неподалёку от мексикамской лавки, и, когда Джавед стал прощаться, чтобы ехать на работу, я выскользнул за дверь вместе с ним.
На пороге магазина я нос к носу столкнулся с Присциллой. Она выразительно посмотрела на меня, но не сказала ни слова.
То есть, мне не сказала, а так она безостановочно ворковала с дочкой.
Меня охватила тоска. Не то что бы мне хотелось стать отцом или вроде того, нет. Просто я вдруг подумал, что жизнь идёт своим чередом, и у других появляются семьи, дети… А я ничего такого не чувствую, словно вчера вернулся домой, а не несколько лет назад. С этими мыслями я крепко выпил и отправился домой.
Хандра продолжалась с неделю, а потом Джавед предложил мне устроить вечеринку:
- Можно танцовщиц позвать, у меня есть знакомые.
И я согласился.
Всё оказалось совсем не так, как я предполагал.
Конечно, я догадывался, что Рич Ричмонд не оценит убранство моего дома,
но вот то, что танцовщицы будут в костюмах хот-догов, я не подозревал.
Гремела музыка, на каждом пятачке дома кто-то танцевал. Или болтал. Или пил. В крайнем случае, ел.
А я с удивлением узнал в одной из танцовщиц рыжую Кэрри.
- Ты поменяла работу? – удивился я.
- Ага, - кивнула она, - и уже давно.
- И как тебе?
- Потрясно! Жаль только, костюм слишком жаркий.
Слово за слово, коктейль за коктейлем, и вот меня уже целует хот-дог.
Когда наступила ночь, и часть гостей засобиралась домой, напарница спросила Кэрри, поедет ли она с ней. Рыжая сосисочка сделала ей ручкой и снова повисла у меня на шее.
Вскоре мы плавно перетекли в спальню. Здесь было немного прохладнее и значительно тише, чем в гостиной.
- Шутки про твою аппетитность будут слишком очевидны, мисс хот-дог, - я уже прилично набрался.
- Хорошо, что у нас и другие костюмы есть, - хихикнула Кэрри.
- Хочешь продемонстрировать?
- Сейчас он не с собой, - Кэрри повернулась ко мне спиной, - расстегни молнию.
- С удовольствием, сосисочка моя!
И она осталась в кокетливой хлопковой сорочке на бретельках.
Уже засыпая, она промурлыкала что-то вроде «отличная вечеринка, Ричард!»
Наутро голова гудела, а во рту словно умерла мышь. Я открыл глаза: Кэрри собирала с пола свои пожитки.
- Не хочешь остаться на завтрак? – неуверенно предложил я ей, хотя уже знал ответ.
Она зевнула.
- Нет, Ричард. Что было на вечеринке, остаётся на вечеринке. Увидимся.
Подхватив костюм хот-дога, Кэрри вышла из спальни. Я хотел было проследовать за ней, но почти сразу отрубился снова.
Через пару дней, на трезвую голову и после общения с Карен по телефону, я подумал, что всё было не так уж и плохо. Вечеринка удалась, мне то и дело звонила одна девица, которую я, конечно же, не помнил. Не заметить моего эээ… общения с Кэрри было невозможно, а значит, этой Линди было всё равно, с кем я был тогда.
Карен рассказала мне по секрету, что Кэрри в тот вечер собиралась выступать ещё на одном мероприятии, но очевидно, перебрала.
- Не думай, что дело в тебе, Дик. Кэрри просто такая. Если тебе нужно от неё нечто большее, чем пьяный вуху, ты вряд ли попал по адресу. Скорее уж у тебя со мной будет роман, чем с ней, - в голосе Карен слышалось кокетство.
Я отшутился, мы посмеялись и закрыли эту тему.
Мой агент, не так давно пустивший в работу «Французский поцелуй», засыпал меня сообщениями с требованиями чего-нибудь новенького. А у меня, как назло, совсем не было ни идей, ни вдохновения.
Я ходил в библиотеку с Виллардом.
На фестивали с Джаведом.
И просто болтал с Карен по телефону.
А потом я встретил Мерседес. Блондинку, роскошную, как и её имя.
Вокруг гремела музыка, танцевали разгорячённые зрители, а мы только смотрели друг на друга. А потом, не сговариваясь, отошли в дальнюю часть парка, прочь от динамиков и толпы.
У меня создалось впечатление, что я знал её всю жизнь. Она бывала на вечеринках у Ричмонда, и в первые полчаса нашего разговора мы успели обсудить всех и вся в Старлайте. Она не лезла за словом в карман, а за её белоснежной улыбкой плясали чёртики *
Желая продолжить вечер, мы отправились в клуб.
Её машина была недорогой, но она совершенно этого не стеснялась, и выходила из неё, гордо подняв голову, будто это не задрипанная развалюха, а карета, ни больше, ни меньше.
Я старался не ударить в грязь лицом. Заказал нам «Модный глянец» - напиток, достойный Мерседес.
И тут она меня удивила: я ещё не успел пригубить свой коктейль, как моя спутница вскочила на барную стойку, и принялась отплясывать.
Мне оставалось только зааплодировать. Другие посетители клуба присоединились, и в итоге Мерседес танцевала под восторженные крики. Когда она спрыгнула со стойки, я подхватил её. Близость разгорячённой плоти опьяняла, и я не удержался – поцеловал её. Она ответила, впившись в мои губы, как вампирша из фильма. Вокруг раздавались одобрительные возгласы и свист.
Тот вечер я запомню надолго.
Качающие басы, невообразимая смесь ритмов, двигающиеся тела в лучах стробоскопов и танцующая блондинка с усмешкой на губах…
Коктейли продолжали литься, а мы – флиртовать.
Когда я потерял счёт выпитому, то решил продолжить танцы на столе, стараясь не попасть ботинком в тарелку.
Не помню, получилось ли у меня это.
Лица вокруг, знакомые и незнакомые, сливались в одно большое говорящее пятно.
Из них выделялось лишь одно – лицо Мерседес.
Джа рассказал, что именно она привезла меня домой той ночью. Сдала с рук на руки, послала воздушный поцелуй моему соседу, и была такова.
***
Роман с Мерседес закружил меня в вихре чувственных впечатлений. Фестивали, клубы, вечеринки.
Мы не прятались в туалетных кабинках, напротив – свидетелями нашей страсти стал, без преувеличения, весь город. При этом мы крайне редко добирались до постели: просто не успевали, ведь вокруг постоянно что-то происходило, и Мерседес нужно было непременно быть в гуще событий.
Порой эта девушка удивляла меня. То на кладбище свидание назначала (это, конечно, значило, что там похороны какой-нибудь звезды, или съёмки фильма), и мы с хохотом прятались за углом мавзолея и надгробными статуями. То ночью на пляже. А как-то раз в сумерках позвала в салон красоты.
Я приехал на место и с удивлением обнаружил, что в зале нет света. Какая-то девочка кричала в телефон тонким голоском:
- Сул! Я здесь застряла! Как где? В салоне у Барни!
Я поморщился. Откуда здесь эта малышка? Лет ей сколько вообще?
- И не надо так смотреть на меня, дядя! Я сейчас маму позову, она здесь работает.
И снова принялась кричать в телефон:
- Сул! Нам проект завтра сдавать! Дуй сюда.
В поисках администратора (должен же здесь быть администратор?) я почти наощупь двинулся во второй зал. И тут потолочные лампы пару раз моргнули и залили всё тёплым светом.
- Вивиан! Сколько можно? Иди сюда! Я всё починила! – раздался смутно знакомый голос откуда-то из глубины салона.
Девочка убежала, а я оказался напротив зеркала. Люблю рассматривать себя. Я, конечно, до сих пор беден, но внешне всё же весьма хорош. Пора, пожалуй, подновить стрижку, а то скоро стану на ламу похож…
Из размышлений меня вытащила Мерседес.
- Ты готов? – подмигнула она мне.
- Смотря к чему, дорогая! – подушечки моих пальцев принялись скользить по её ладони.
- Дядя, она вас обманывает, не верьте ей! – раздался всё тот же тонкий голосок.
Мерседес обернулась к девочке, которая снова оказалась в зале совсем рядом с нами.
- Иди отсюда, грязнуля! – с улыбкой процедила она сквозь зубы. Если бы я не стоял так близко, я бы подумал, что Мерседес любезничает.
Девочка скуксилась, и, кажется, готова была заплакать. Вместо этого она заворчала и вновь убежала вглубь салона.
- Понарожают ублюдков, - усмехнулась Мерседес.
- Что она тебе сделала? – удивился я. Дети, может, и не самые приятные создания, но за что Мерседес с ней так?
- Мне – ничего. Дочка подруги жалуется на неё в школе.
Я задумчиво кивнул. Романтический настрой у меня пропал.
Впрочем, Мерседес быстро сделала так, что он появился вновь… Хорошо, что в приёмной салона больше никого не было.
Потом она взяла меня за руку и увлекла в комнату с креслами и тату-машинками.
- Ну что, ты готов сделать у меня татуировку?
В тот момент я был готов на всё, что угодно.
Через пару часов на моём плече поселилось сердце, обёрнутое красной лентой.
- На ленте ты напишешь «Мерседес»? – я слегка морщился от боли.
- В следующий раз, мой дорогой, - усмехнулась девушка, - когда твоя кожа заживёт. Видишь ли, я осваиваю новую профессию, и ты только что помог мне, ммм… в практическом смысле.
«Что ж, это любопытно» - подумал я, но вслух ничего сказать не успел: Мерседес заявила, что мы едем на концерт. И она будет там петь.
Конечно, я помнил, что не собирался больше связываться с артистками, но Мерседес была не такой, как остальные. Она была как праздник, как день рождения в детстве, когда происходящее событие захватывает все чувства. Мерседес сама была событием. Рядом с ней я мог вообще ни о чём не думать, я просто плыл по волнам своих ощущений. Помимо прочего, мне нравилось, что она командует. Может быть, именно такая женщина мне и нужна?
Тот концерт был хорош. Впрочем, я неровно дышал к Мерседес, а значит, оценить её талант реалистично был не в силах.
Итак, мы продолжали встречаться. А мой дом приходил в запустение. Случалось, я или Джа забывали на кухонном столе тарелки, и вспоминали про них, только когда те уже начинали пованивать.
Время шло, и в город пришла очередная зима. У нас редко идёт снег, поэтому, когда такое всё же случается, это настоящий праздник. Конечно, на снеговиков рассчитывать не приходится, но мы не в Аврора Скайс, в конце концов. Это Старлайт, детка!
Водоёмы здесь не замерзают, покрываясь лишь тонкой плёнкой льда. Но почти каждый год находится кто-то, кто пытается покататься по городскому пруду на коньках… Когда я учился в школе, наш одноклассник чуть не утонул в нём. Его вытащил торговец хот-догами. А девушке из последних новостей не так повезло. Мы не были знакомы, но её смерть потрясла меня. Я плохо спал несколько ночей, а потом понял, о чём будет мой новый роман. И с головой ушёл в книгу, порой выглядывая из чащобы текста, чтобы погрузиться в праздник под названием Мерседес.
Как-то раз, вернувшись из библиотеки, Джа рассказал, что наш общий друг Виллард замерзает.
Несмотря на отсутствие снега, температура воздуха этой зимой била все рекорды, а с океана дул пронизывающий ветер.
Виллард всегда работал в библиотеке: дома у него слишком шумно и многолюдно. А сейчас в кладовой знаний дикий холод.
- А знаешь, надо позвать его сюда! – осенило меня, - мы вполне можем работать днём вдвоём. Cпать он всё равно будет уезжать к себе. Да и посуду будем чаще мыть.
И я тут же набрал номер Вилларда.
Последующие дни мы с ним проводили за работой. Ноутбуки, кофе, сэндвичи – самая что ни на есть творческая атмосфера. За ланчем и обедом мы говорили о литературе и женщинах. Жаль только, что Мерседес я не видел больше недели – она уехала с гастролями в Бриджпорт. Я просил её звонить мне, но она почему-то до сих пор не сделала этого.
***
Однажды, когда Виллард уже уехал, а Джавед где-то пропадал, тишину разорвала нетерпеливая трель.
- Дик? – Мерседес была явно не слишком трезва.
- Да-да! – обрадовался я, - наконец-то! Ты как там? Бриджпортские огни ещё не вскружили тебе голову?
- Нет, - ответила она, - я звоню, чтобы сказать тебе: я ещё не скоро вернусь.
На заднем плане послышался мужской голос. Я не расслышал слов.
- Где ты сейчас? – насторожился я.
- Я жутко устала и почти сплю.
«Ага, и пьяна в стельку» - подумал я и переспросил:
- Где ты?
- У себя в номере, Дик! Прекрати изображать ревность. Тебе не идёт, - рявкнула она, и тут же сменила тон на мурлыканье, - пока, сладкий!
- Но… - я не успел ничего сказать, в трубке послышались короткие гудки.
Ерунда какая-то. Я набрал номер, с которого она мне звонила. Трубку взял мужчина.
- Алло?
- Кто вы? – бесцеремонно спросил я.
- А вы кто? – вопросом на вопрос ответил грубый голос.
- Где Мерседес? – я не собирался быть вежливым с этим типом.
- Мерседес со мной, сладкий, - передразнил её мурлыканье этот голос, - она в полном порядке. Не звони сюда больше, понял? А, сладкий?
Я положил трубку.
Как она могла? Нет, конечно, я понимал, что у нас здесь не «Гордость и предубеждения семьи Толстопятко», и мы ничего друг другу не обещали, но это было совсем некрасиво. Я разозлился.
Джавед в последнее время был сильно занят, и я позвонил Ричмонду.
Тот позвал меня в недавно открывшееся караоке. Что ж, выпить и поорать во всё горло старые хиты – как раз то, что было нужно тем вечером. Какая-то пухлая блондинка даже сделала комплимент моему пению. Она была бы ничего, но мне то и дело мерещилась на её месте Мерседес в платье, подчёркивавшем все достоинства её фигуры.
Рич видел, что я не в порядке. Расспрашивал, что случилось. Я в общих чертах поведал ему мою последнюю любовную историю, и он принялся рассказывать, что он то и дело сходится и расходится со своей девушкой.
- Это сейчас нормально! – подбадривал он меня.
Может, и нормально, но с Мерседес мы этого не обсуждали. И Ричмонду я об этом, конечно, не сказал.
***
Утром меня мутило. Проглотив завтрак, я чуть не отдал его обратно.
Хорошо, что вскоре приехал Виллард. Вместо кофе он заварил мне чай с травами. И позвал на вечеринку в общежитии.
Когда стало смеркаться, мы захлопнули крышки ноутбуков и отправились туда.
Это сложно было назвать вечером моей мечты, но уж точно лучше, чем сидеть дома и вздрагивать от телефонных звонков.
Виллард же был в своей стихии. Флиртовал с брюнеткой, которую я смутно припоминал.
Пока я рассматривал полки с дисками, мне позвонила Марисса, одноклассница. В девятом классе мы с ней целовались в спортзале. Она позвала меня в кафе, и я не смог отказаться: попрощался с Виллардом и вызвал такси.
А потом не смог устоять против чар Мариссы, которые стали заметно сильнее после старшей школы. Зато в тот вечер я не думал о Мерседес.
И с утра меня посетило вдохновение. Я написал несколько глав «Зимней утопленницы».
Вместо Вилларда, которому, судя по всему, повезло с той брюнеткой, утром объявился Джавед. Он приготовил сырники и сказал, что у него для меня сюрприз.
- Что это? – полюбопытствовал я.
- Терпение, мой друг, терпение! – подмигнул Джа, - ты всё узнаешь вечером.
Когда начало темнеть, мы с Джаведом сидели возле сцены в открытом кафе, и тут я увидел Мерседес. В компании с Сэди, которую, признаюсь, я не сразу узнал - с нашей последней встречи прошло несколько лет. Что ж, неудивительно, что они общаются: обе гастролируют, обе знакомы с Ричем Ричмондом…
Мерседес как ни в чём не бывало помахала мне и, мило улыбнувшись, упорхнула куда-то за сцену. Сэди же не удостоила меня даже взглядом, чему я, честно говоря, был рад.
Что ж, сюрприз удался.
А вот выступление Мерседес – нет. Она несколько раз сфальшивила так, что это было понятно даже тем, кому лама на ухо наступила.
Я ждал, когда она закончит петь. Мне нужны были объяснения.
Не буду описывать безобразную сцену, свидетелями которой стало всё кафе. Кажется, Сэди тоже смотрела на нас и ухмылялась.
- Прости. Я не знал, что у вас… что вы… - Джа не мог подобрать слова, чтобы описать происходящее.
- Да что там, - я махнул рукой, - Хорошо, что она ушла.
- Дверцей, она, конечно, зачётно хлопнула, - усмехнулся Джавед, - а поехали в караоке?
Как я мог отказаться?
С порога моё внимание привлекла странная девушка с короткой стрижкой. Её можно было бы спутать с мальчиком-подростком, если бы не отчётливо вырисовывавшаяся под топом грудь. Я так и застыл в изумлении.
Джа проследил направление моего взгляда, помахал этой девице и незамедлительно двинулся в её сторону.
- Привет, Бек! – крикнул он.
«Круто, её ещё и зовут, как парня» - подумал я и решил написать Вилларду.
Он ответил, что сам сбежал с вечеринки. Подробностей он не написал, но я подумал, что он объезжает ту брюнетку. Обхаживает, то есть. Или… Неважно.
Джавед представил меня.
- Мисс Бекки Лак – начинающий, но весьма многообещающий музыкант! – подмигнул он Бекки, обращаясь при этом ко мне, - Сегодня она играла на сцене у Мика.
Так вот чем объяснялся её странный наряд! А я поначалу подумал, что у неё не все дома.
Бекки оказалась весёлой. Весёлой до агрессивности. И тем не менее – её смех заражал, и хотелось смешить её и в то же время смеяться самому.
Мы провели прекрасный вечер. В конце мне даже показалось, что Бекки бросает на меня заинтересованные взгляды.
6,25 + 0,75 за Бекки Лак, одноклассницу Мариссу и дружбу с Виллардом из 13 сообщения = 7
Мой агент спросил, есть ли у такого борзописца, то есть меня, начинающие писатели на примете, и я смело порекомендовал ему Вилларда. Его рассказы, грустные и весёлые одновременно, полны жизнелюбия и юмора. Я подумал, что читатели их оценят. И издательство со мной согласилось. Но конечно же, они хотят полноценный роман. Мы по-прежнему работали вместе с Виллардом в моей гостиной – это было выгодно не только ему, но и мне: теперь я не мог позволить себе прокрастинировать и спать по полдня.
Я думаю, скоро Виллард их удивит. Мы вместе удивим. Я начал писать о жизни людей в этом городе, полном талантов, о несбывшихся надеждах и горькой славе, об огнях софитов и помойных баках на задних дворах роскошных клубов и ресторанов. Работа продвигалась быстро.
С Мерседес мы больше не общались, хотя порой по вечерам мне её не хватало. Марисса больше не звонила, а Бекки, насколько я понял, была очень занята – Джавед то и дело передавал мне приветы от неё, и говорил, что она часто выступает.
Зато как-то раз мне пришло приглашение на праздник к Лане. Это было странно – прошло почти полтора года с нашей последней встречи. В книжном я её больше не видел. Там сказали, что она уволилась, и о её дальнейшей судьбе ничего не известно. Так что приглашение меня заинтриговало.
Мы с Джа приехали туда, слегка опоздав к назначенному времени, и я увидел в окне… Вилларда. А ведь я звал его с собой, но он ответил, что у него дела, а сам оказался здесь. Что-то тут было нечисто.
В ярко освещённой гостиной играла музыка, и было полно народа. Ланя увлечённо что-то резала за кухонным столом, и я сразу решил, что не стоит отвлекать женщину с ножом. Мы с Джа выпили, сели за стол: он решил перекусить.
И тут из глубины дома раздался крик птеродактиля. То есть, я не сразу понял, что это был детский голос. Натурально, птеродактиль!
Спустя полминуты распахнулась дверь, и на пороге я увидел брюнетку с выпученными глазами, с которой мутил Виллард. У неё на руках был вопивший младенец, яростно размахивавший руками и ногами.
- Ути какие мы спортивные! – Джавед уронил вилку в тарелку и ринулся навстречу женщине с малышом.
- Можно подержать? Как его зовут? – сыпал вопросами мой детолюбивый друг.
- Ми… Митчелл, - брюнетка явно устала бороться с маленьким птеродактилем, - если сможешь его запеленать – буду тебе по гроб благодарна!
Джа бережно подхватил юного крикуна, ловко обернул его размотавшейся пелёнкой и принялся с ним сюсюкать.
Виллард же принялся успокаивать брюнетку.
- Линди, - услышал я, - не волнуйся, тут столько нянек! – он обвёл взглядом комнату, - вы с Ланей сегодня можете отдохнуть. Давай, в конце концов, поговорим о чём-нибудь возвышенном! О живописи, например…
Линди, Линди… ах, это же та самая девушка, которая названивала мне после вечеринки с хот-догами! О Смотрящий! И зачем я сюда пришёл?
Я подошёл к Джаведу, игравшему с ребёнком, и сказал, что уезжаю.
- Если ты из-за малыша, то не стоит. Гляди, - и мой друг положил младенца на пол, - он уже успокоился. Мимитчелл и правда улыбался и покряхтывал, пытаясь выпутаться из пелёнки.
Вкратце объяснив ему, что меня немного пугает девушка Вилларда, я вышел на крыльцо и вызвал такси. Как всегда, чтобы успокоиться, отправился в библиотеку. Пока ехал, вдруг понял: вот о чём я ещё не написал! Девушки приезжают в Старлайт Шорз, чтобы стать звёздами, а становятся матерями-одиночками. Я должен рассказать об этом в своей книге.
С этими мыслями я развернул такси в клуб. Поработать можно и утром, а ночью лучше развеяться. Когда знаешь, что работа будет в удовольствие, можно со спокойной душой предаться отдыху.
В тот вечер мне улыбнулась мисс удача. Буквально. Я встретил в клубе Бекки Лак.
Мы выпили и на славу повеселились.
Не обошлось без танцев на столе.
Напоследок я заказал пиццу, и, закупившись мексикамским пойлом, мы сели в её машину.
Мы катались по ночному городу, выкрутив радио на полную катушку, и подпевая во всё горло. Мне будто снова было шестнадцать.
В конце концов мы остановились у какого-то роскошного особняка на холме, перепрыгнули невысокую живую изгородь, и прямо в одежде прыгнули в подсвеченный бассейн. Брызгались, хохотали. Потом немного поплавали и, остыв, Бекки спросила:
- Как думаешь, тут есть видеонаблюдение?
- Да чёрт с ним! – ответил я.
Дальнейшее я помню смутно. То есть, вообще не помню. Я проснулся на шезлонге от того, что солнце начало припекать. К счастью, моя одежда лежала рядом. А Бекки нигде не было.*
Я натянул полусырые брюки и побрёл к дороге.
Дома Джавед жарил оладьи, а Виллард пил кофе.
- Ну, слава Смотрящему! А то мы уже начали волноваться, - выдохнул Джа, - ты откуда такой помятый?
И я рассказал им всё, что вспомнил.
- А вы-то как время провели?
- Лично я успел немного поработать, а ночью спал. И никаких купаний в чужих резиденциях, - подмигнул Джавед.
- А я попробовал стряпню Линди, - поморщился Виллард, - а она на меня обиделась.
- Линди и Ланя сёстры? – догадался я.
Виллард понуро согласился и попросил перестать говорить о них.
Мы позавтракали, Джа уехал на прослушивание, а мы с Виллардом сели за ноутбуки.
Я поделился с ним своими мыслями о городе, в котором зажигаются звёзды,
Обретаются новые сокровища и новые проблемы,
Разбиваются мечты и жизни.
И на всё это с высоты холма смотрит всего лишь одно слово.
Весна разливалась в воздухе, пьянила и околдовывала.
Джавед возвращался с работы со следами помады на щеках, а то и на губах. Виллард вечерами пропадал на танцполе в парке.
А я получил письмо от Мерседес. Мало того, что взбалмошная блондинка написала его на бумаге, она предлагала встретиться в клубе субботним вечером.
Как я мог отказаться?
При встрече Мерседес сразу принялась вешать мне лапшу про любовь.
Мы тут же вышли на танцпол, и она смотрела мне в глаза.
Я не верил ей, но её слова мне льстили.
Чтобы расслабиться, я заказал «Снеговика».
Пара порций – и я уже танцую на барной стойке.
Ловлю взгляды других девушек.
Я отрывался до закрытия клуба, и Мерседес всё это время была со мной, будто караулила свою добычу.
После она отвезла меня в бассейн спортклуба.
- До меня дошли слухи, что ты любишь поплавать ночью.
Я лишь улыбнулся. Вода была приятной, и хмель постепенно покидал мою голову.
Мерседес подплыла совсем близко.
Заглянула мне в глаза, запустила руку за спину, и через пару мгновений верх показала мне кулак, из которого торчали верёвочки от её бикини. Мой взгляд скользнул по её наготе: я и забыл, как она прекрасна. Руки машинально потянулись к восхитительным полушариям и изгибам, но Мерседес рыбкой выскользнула из моих несомкнутых объятий.
- Догонишь меня?
Я не ответил только потому, что уже плыл за ней.
Вновь появившись в моей жизни, Мерседес, сама того не зная, вдохновила меня: я начал работать над новой книгой.
Всё-таки она сокровище. Путеводная звезда.
Мне по-прежнему хотелось зарабатывать больше. Не в последнюю очередь потому, что Мерседес за вечернее выступление порой получала больше, чем я еженедельно тратил в супермаркете.
Мы с ней часто встречались.
Как-то раз, тесно прижавшись ко мне под зонтом – был сильный дождь, Мерседес шепнула, что сегодня будет на вечеринке у Карен Керман.
Мы с Джа и Виллардом как раз собирались туда.
Гости Карен по большей части оказались нам незнакомы.
Хотя Виллард тут же встретил кого-то, с кем завязал разговор. А с кем именно, я не заметил.
А Джавед, найдя в толпе малыша, тут же принялся нянчиться с ним. Наверное, когда-нибудь он станет отличным отцом.
Засмотревшись на Джаведа через окно гостиной, я пропустил появление Мерседес, обернувшись на щелчок – звуковой эффект камеры на мобильнике.
- Между прочим, подглядывать нехорошо! – засмеялась моя блондинка.
- Между прочим, Карен – моя лучшая подруга! – заявил я ей.
- А как же я? – кокетливо изогнула бровь Мерседес.
Пришлось напомнить ей. Пускай все вокруг снова видят нас вместе.
***
Ураган по имени Мерседес опять закружил меня.
Мы снова разъезжали в её колымаге по ночам.
Танцевали в клубах, ужинали в барах.
Страстно целовались на последнем ряду кинотеатра. И не только кинотеатра, и не только целовались.
Её глаза светились в темноте. Наша страсть была настолько совершенной, что я терял голову.
Я словно разделился на две половины. Одна из них точно знала, что отношения с Мерседес недолговечны, и не имеют ничего общего с любовью, но вторая неудержимо тянула меня на тёмную сторону чистой и яростной похоти.
Я никак не мог насладиться досыта этими губами, которые то и дело сыпали колкости всем вокруг, но в поцелуях не знали себе равных.
Не мог утолить жажды, которую пробуждала во мне эта своенравная блондинка.
