TS3 Одиночество

[Ramina]

Всё начинается снова… Опять хаос в голове, опять миллионы вопросов. Ну почему, ведь всё так было хорошо? Снова эта недосказанность витает в воздухе. Непонятно. Она должна узнать, всё узнать, чтобы успокоиться и жить дальше. Кто он, что он, почему он вызывает в ней такую бурю эмоций?
Сорвалась, как тогда, побежала туда, там, где он…


На бешеный выкрик: «Здравствуйте. Вы меня помните? Мне нужно обсудить с мистером Эвансом некоторые детали интервью» лишь извиняющая официальная улыбка и три убивающие наповал фразы «…он вчера улетел в Париж… да, надолго… прошу прощения, но я не знаю точно, когда он вернётся…».
Потом она долго ругала себя за этот срыв, забывала, успокаивалась, натыкалась где-нибудь на рекламу ювелирных украшений, снова вспоминала, снова ругала себя…

Где-то через месяц Дункан Рассел, которому очень понравилась статья про ювелирный магазин, прислал Джулии два приглашения на презентацию Анно Ромэо – молодого, но очень талантливого и подающего большие надежды художника.

– Его искусство пришлось по вкусу многим коллекционерам, там будет много известных персон. Так что если хочешь заявить о себе, советую посетить эту выставку. Можешь пригласить своего жениха, чтобы не так страшно было.

«Странное имя у этого художника, может быть, псевдоним… Наверное, очень эпатажная личность. Выставка через 2 недели, надо как следует подготовится».
Вечером она накопала кучу информации об этом художнике, и уже утром всеми мыслями была на выставке. Джулия представляла себе красивую галерею, важных господ, мечтала, как она в изящном вечернем платье пойдёт туда со своим кавалером. Это же будет самый настоящий выход в свет, её первый выход. Ах… прямо как в романе…


Они сидели на уютной кухоньке, Джули увлечённо тараторила об этой презентации, глаза её восхищённо горели, а он жевал свои хлопья, изредка поглядывая на неё, в уме прокручивая различные варианты неприятного ответа. Родни пытался придумать, как бы так отказать Джули, чтобы она не расстроилась
«Дурацкая работа, вечно она мешает нашим отношениям».
– Джули, эм… мне очень жаль, но я не смогу с тобой пойти, я работаю, ну ты же понимаешь… у меня шеф просто монстр, прости зайчик, мне правда жаль…
– Понятно…, – только и смогла выдавить из себя Джулия, по красивой картинке пробежала трещина, она разбилась и рассыпалась на мелкие осколки, – а с кем же я теперь пойду?
– А может тебе пригласить своего папу? Точно, у него же отпуск! Он очень рад будет тебя видеть.
– Да… так я и сделаю. Родни, может тебе сменить работу.
Он пережёвывал это предложение пару минут.
– Думаю не стоит, мне нравится эта работа, с шефом не повезло, а так нормально. Дальше будет легче, поверь мне.
–…

 

[Ramina]

Отец с радостью согласился на предложение дочери. Это ведь так приятно, когда повзрослевший ребёнок не забывает о своём родителе. К тому же он так долго не выбирался из своего омута в большой мир. «Какая же она у меня умница» - думал Джон, сопровождая на презентацию свою дочь.
Он смотрел на неё и не узнавал. Красивая причёска, элегантное вечернее платье, которое на самом деле стоило намного дешевле, чем выглядело, немного ярковатый макияж – сейчас Джули была очень похожа на светскую львицу.

«И когда она успела так повзрослеть?»

Услужливый швейцар поприветствовал их с лёгким поклоном и пригласил войти.
На стенах просторного зала висели картины автора, кое-где стояли фуршетные столики с закусками и напитками, звучала приятная музыка.
Джулия отчаянно крутила головой во все стороны, ей очень хотелось поскорее найти виновника торжества.

У одной из картин стоял Райан… Джули даже представить себе не могла, что увидит его здесь, ведь он должен быть в Париже.
Райан не изучал творения юного дарования, они ему были безразличны. Всё его внимание было обращено на миловидную и экстравагантно одетую блондинку, с которой он отчаянно флиртовал.

Блондинка охотно принимала его игру, она закатывала глаза, томно вздыхала, игриво хихикала, в общем, активно вела охоту на всех близлежащих мужчин, стоит признать, что весьма успешно.


– Интересно, что это за особа? – хмуро пробурчала Джули.
– Разве ты её не знаешь? Даже, я её знаю, – удивлённо хмыкнул Джон, – Это Исмин Мезье, глава компании R&I Jewelry Company, довольно известная личность.

Странно, что ты о ней не слышала… Эх ты, журналистка… таких персон надо знать в лицо.
– Я ещё только учусь…
– Хм… и этого молодого человека я тоже где-то видел, только не могу вспомнить где, – глаза Джона расширились от удивления, – да это же…
«Это же тот самый человек, тот самый маньяк, который должен был сгореть, но каким то чудом выжил»
– Кто пап? – Джули насторожилась, – «неужели узнал»
– Никто, я обознался…
Джон сделал для себя пометку обязательно «пообщаться» с этим человеком.

 

[Ramina]

Подари мне танец.​

Яркая, экстравагантная, готовая удивлять и поражать всегда и везде. Она всегда на слуху, она обожает собирать о себе слухи, а также распускать, она готова на всё, лишь бы быть популярной. Ему всё равно, что про неё говорят и что она про себя придумывает, главное, чтобы эти сплетни не касались его, а особенно их отношений.
В отличие от Исмин Райан не любит светится. По этому поводу она всегда морщит свой очаровательный носик и говорит: «Откуда в тебе это противная скромность? Тебя должны знать в лицо, ты ведь тоже глава фирмы!»
То же мне глава, на самом деле всё делает Исмин, а он просто ювелир, поэтому пусть всё остаётся как есть.

– Исмин, дорогая ты сегодня так прекрасна, что у меня от твоего блеска слезятся глаза, –торжественно произнёс Райан, а потом тихо прошептал, – зачем ты меня сюда притащила, тебе, что не хватает мужского внимания?
– А может мне нужно твоё внимание? И, вообще, ты ведёшь себя как маленький мальчик, которого заботливая мамаша насильно водит на утренники.
– Именно так я себя и веду, я же знаю, чего ты хочешь.
– И чего же я хочу? – она лукаво улыбнулась и провела указательным пальцем по его губам.
– Ну, в данный момент моей смерти, потому что если ты ещё раз так сделаешь, твой муж порвёт меня на куски прямо здесь.
– Марк такой ревнивый, иногда меня это просто бесит, хотя… мне нравится его злить, – она бросила полный недовольства взгляд на хмурого рыжеволосого мужчину. – Кстати, о том чего я хочу, на тебя уже довольно долго смотрит очаровательная девушка, а ты этого не заметил.
– Я заметил…
Райан на минуту замолчал, о чём то размышляя. Исмин выжидающе на него посмотрела, ей очень не нравилось, когда про неё забывали.
– Ммм… Исмин, а ты не хочешь потанцевать?
– Ох, Райан, ты приглашаешь меня на танец?
– Нет, не приглашаю, у тебя для этого есть муж.
– Ты такой…! – Исмин надула густо накрашенные губы, резко развернулась и зашагала к своей дымящейся от ревности половине.

«Прости, Исмин, но я ещё жить хочу» подумал Райан, направляясь в сторону Джули.

Он подошёл и молча пригласил её на танец.

– Я не умею танцевать, – проблеяла она, понимая, что уже не отвертится.
– А я тебя научу, поверь, в жизни пригодится.
Райан взял её руку, подмигнул остолбеневшему от такой наглости Джону и увлёк Джулию на танцпол.
– Положи мне руку на плечо, так, сделай шаг назад… молодец, считай про себя раз – два – три, расслабься…, – шептал он, кружа её по залу
Джули молчала, она не могла ничего ответить, только слушать и выполнять его приказы, в голове не было ни одной мысли, он завладел её разумом. Она не замечала ничего, ни потрясённого отца, ни других танцоров, ни зрителей, наблюдающих за их танцем. Они были одни на этом красивом и таком скользком паркете.

– Почему ты такая напряжённая?
– Пол скользкий…
– Не бойся, я крепко тебя держу, ты не упадёшь.
«…и не сбежишь…»
– Ты вся дрожишь, ты до сих пор меня боишься?
– Это не страх, – она скосила глаза на Исмин.
– Ааа, понятно, неужели ты ревнуешь?
– Нет, конечно! Как я могу ревновать совершенно незнакомого человека?
– Прямо такого уж и незнакомого? Мы видимся с тобой уже в четвёртый раз, иногда этого достаточно для большой и чистой любви.
– В пятый… Ты со мной флиртуешь, значит, я тебе нравлюсь.

– Хм… дай подумать, ты красивая, но… я вынужден сказать нет. Понимаешь, я со всеми девушками так разговариваю, мне очень интересно наблюдать за их реакцией
В этот момент Джули очень захотелось ему врезать или просто развернуться и уйти,
«Надо же, какой хам» но она сдержалась. Райан увидел эту бурю эмоций на её лице и поспешил извиниться.
– Я веду себя отвратительно, прости, ты права, мне хочется с тобой пофлиртовать, но я не должен так делать.
– Но почему? Что плохого во флирте?
– Ничего плохого, но я не хочу, чтобы ты мной увлеклась.
– Почему? – спросила Джули и осеклась, в сознании всплыл образ Родни.
– Ты не моя…

– Ты такой странный…
– Музыка закончилась… Спасибо за подарок.
– Какой подарок? Я тебе ничего не дарила.
– Ты подарила мне танец.


Он удалился, оставив Джулию в полной растерянности.
«Какой он странный… По-моему, у него не всё в порядке с головой»

– Фи, Райан, ты оставил девушку в недоумении, нельзя так бросать свою партнёршу, она должна получить удовольствие и приятные воспоминания от танца, – осуждающе покачала головой Исмин.
– Ты не права, это удивлённое разочарование, именно такого эффекта я и добивался. Теперь она думает, что я идиот, – он лениво потянулся, – пойду покурю…

 

[Ramina]

Джули в задумчивости бродила по большому залу и безуспешно искала отца, но он как сквозь землю провалился. «Ну что за напасть, ни одного знакомого лица, все меня бросили». Она остановилась у картины, на которой были изображены бокалы с мартини.

– Не вижу я в его картинах ничего удивительного, ну хоть убейте, – прошептала она, так чтобы никто не услышал, и тут же почувствовала за спиной чьё-то присутствие. Бархатный голос нежно прошептал:
– Откуда такие мысли в такой прелестной головке?
– Какие мысли? – Джулия так опешила, что даже забыла повернуться посмотреть на внезапного собеседника.
– Мысли о смерти
– Не думаю я о смерти, это присказка такая, разве Вы не понимаете?
– Нужно быть осторожней со словами. Позвольте узнать Ваше имя, красавица?
– Джули, – она наконец-то соизволила обернуться лицом к объекту своего беспокойства.

На неё с любопытством смотрел мужчина с огненно рыжими волосами, скорее всего крашенными, они были настолько яркие, что больше ничего в нём не запоминалось.
«Хочу апельсинов» пришло в голову Джули.
– Моё имя Марк, мне очень приятно познакомиться. Я давно за Вами наблюдаю. А почему такая девушка как Вы скучает в одиночестве?
– Не знаю, так получилось…
– Не желаете ли составить мне компанию и выйти подышать свежим воздухом?
Джули ещё раз оглядела зал в надежде увидеть отца.
«Наверное, он на улице»
– Желаю…
– Вот и прекрасно.

Они не пошли через весь зал к главному входу, а вышли через заднюю дверь во двор здания. Было так приятно вырваться из душного помещения на свежий воздух. Пока они прогуливались её спутник молчал как рыба и не делал никаких попыток завязать разговор и хоть как-то поднять настроение. Но когда пришла пора возвращаться, он внезапно остановился и посмотрел на неё каким-то странным взглядом. Джули почему то стало страшно.
«Какой знакомый взгляд… какой знакомый страх…»

– Вы грустите из-за Вашего кавалера?
– Про кого Вы говорите?
– Я говорю про того статного джентльмена, с которым Вы пришли на этот вечер.
– Это мой отец.
– Даа, тогда почему Вы грустите? Неужели Вас расстроил Райан?
– Вы его знаете?!
– Конечно! Это мой лучший друг! – Заулыбался Марк, – он совсем не умеет общаться с девушками, уж простите его. Он такой стеснительный.
«Стеснительный? Что-то не заметила я в нём стеснительности»
– Ну не знаю… не заметила я этого, скорее скрытный, мне нужно было с ним поговорить, но не удалось…
– Да, есть немного. Ты хочешь с ним поговорить? Я могу это устроить.
– Что простите?
– Я могу организовать тебе встречу с ним, а также могу рассказать тебе всё, что о нём знаю. Понимаешь, мне надоело видеть вечно грустного и кислого Райана, ему нужна девушка, все это знают, и он тоже. А ты такая красивая, вы так подходите друг другу, я понял это когда увидел вас вместе. Извини, что я так прямо это всё говорю, просто ненавижу намёки.
Джули от таких слов покраснела как помидор…
– Вы так говорите, как будто товар предлагаете, не чувствую я искренности в Ваших словах.
– Ну извини, может быть я немного криво сказал… Я думаю нам нужно увидеться ещё раз, – он протянул к ней руку, но сразу же резко отдёрнул. Блеск в его глазах угас, лицо его приняло скучающий вид, а в следующий момент Джули услышала лёгкий шелест вечернего платья, воздух наполнился ароматом дорогих французских духов. Холодный, ничего не выражающий голос произнёс:

– Марк, наконец-то я тебя нашла. Мы уходим, мне надоела это вечеринка…
– Правда? Очень жаль…, – он быстро всунул Джули в руку свою визитку, – я не прощаюсь. Пойдём, Исмин, дорогая.


– Тебе нужна именно она? – с грустью спросила Исмин.
– Да.
– Ты уверен?
– Да! – жадным голосом ответил Марк.

 

[Ramina]

«Безжалостно холодные звёзды на равнодушном небе» всплыла в сознании Райана давно забытая ассоциация. С чего вдруг ему вспомнилось это выражение он не понимал, вроде настроение хорошее, депрессировать не тянет, а вот вспомнилось… Ну, и бог с ним, думать на эту тему совсем не хотелось.
Он затянулся сигаретой и сразу же с не удовольствием выдохнул, дым показался ему на удивление горьким и неприятно вязким.
«Есть охота… Странно, вроде недавно ел… значит, пора домой»
Он выкинул сигарету в урну, развернулся и уткнулся в горящего праведным гневом Джона. Как следует удивиться этому он не успел, потому что через мгновение уже был схвачен за грудки и впечатан в стену. Сопротивляться совсем не хотелось, эта ситуация его насмешила и он улыбнулся, как ему показалось, совсем не ехидно. Но как говорится: когда кажется креститься надо, Джон разозлился ещё больше, хотя куда уж больше.

– Чем обязан?
– Эх, сначала я надеялся, что обознался, но сейчас вижу, что нет… Не думал, что увижу тебя когда-нибудь…
«Где-то я это уже слышал»
– Но раз это случилось, значит, я смогу, наконец-то, утолить своё любопытство. С того момента, как я узнал, что ты жив, меня мучил один вопрос. Как? Как ты выбрался?
– Вы меня расстроили, мне так стыдно, из-за меня целых 5 лет мучался хороший человек. Приношу свои глубочайшие извинения!
– А без иронии ты ответить не можешь?
– Могу. Всё на самом деле очень просто, там была ещё одна дверь, но со стороны главного входа её не было видно.
– А как же огонь?! Ведь всё горело очень быстро.
– Ну… да огня было много, после этого пришлось причёску основательно менять и одежду выбросить, а жаль, она мне нравилась.
– У меня нет слов…
– Да? Тогда может быть, я пойду?

– Неет, я не закончил! Просто хочу тебя предупредить, ещё раз прикоснёшься к моей дочери, и я тебя из под земли достану!
– Сколько ярости! Откуда такая ненависть?
– Я не могу забыть того, что ты с ней сделал тогда. Ты и сейчас что-то замышляешь, по твоему хитрому лицу видно.
– Мистер… ээээ… не помню Вашей фамилии, у вас паранойя, у меня и в мыслях ничего подобного нет. А кстати, не напомните, что я с ней тогда сделал?
Этот, на первый взгляд простой вопрос заставил Джона надолго задуматься и вспоминать события пятилетней давности.
– Ммм… она мне не всё рассказывала. Но я уверен, ты просто не успел ничего ей сделать, ей очень повезло, что она осталась жива.
– Даже так! Интересно, что она Вам поведала, хотя это неважно, убеждать Вас в своей невиновности я не собираюсь, всё равно не поверите. А сейчас, будьте спокойны, у меня нет на её счёт никаких планов, наша встреча абсолютная случайность.
– Так я тебе и поверил! – прорычал Джон.
– Хм… от Вас я ожидал более взрослой фразы, Вы выражаетесь как ребёнок. В любом случае у Вас нет выбора.
– Просто я зол и плохо себя контролирую.
– Я Вас очень хорошо понимаю, – улыбнулся Райан педагогической улыбкой.
Джон очень внимательно его оглядел.
– У Вас взгляд оценивающий, и это меня настораживает. Вместо того, чтобы меня третировать лучше бы составили компанию Вашей дочери, а то она там совсем одна. А вон, кстати и она бредёт, такая задумчивая… Ну мне пора, – Райан легко высвободился из захвата и очень быстро скрылся.

 

[Ramina]

Часть 4. Воспоминания убийцы.​

Опять желтоглазая луна глядит в его незанавешенное окно, она освещает своим ярким светом его маленькую комнату, она хочет внимания, она желает видеть его глаза, но он снова забыл про неё, он снова смотрит не в окно. Обида чёрной тучей наползает на ночное светило, свет меркнет и комната погружается во мрак.

Но его это мало беспокоит, он не боится темноты, сейчас его вообще ничего не беспокоит. Внезапный голод успешно уничтожен, на душе спокойно как никогда. Ещё пара мгновений и его обволакивают сладкие путы Морфея.
Ему снится один и тот же сон, раз за разом, год за годом.
«Голубое, безоблачное небо, густой зелёный ковёр некошеной травы, приятная влажность утренней росы на ладонях. Тёплый августовский ветер…
…Её звонкий, задорный смех, в который невозможно не влюбиться, её непослушные пряди угольных волос, пахнущие полевыми цветами, в которые так хочется зарыться, её большие каштановые глаза, в которых всегда сияет солнце».


Этот сон всегда делал его безгранично счастливым и в тоже время причинял ему страшную боль, от которой нет лекарств.

 

[Ramina]

Я помню всё, как будто это было вчера. Моя память безжалостна ко мне, она демонстрирует мне самые яркие образы моего прошлого, когда я хочу этого меньше всего.
Трудно сосчитать, сколько раз я желал всё забыть. Но я прекрасно понимаю, если не будет этих воспоминаний, то не будет меня, останется лишь животное, живущее по законам своих инстинктов. Поэтому я благодарен своей памяти, несмотря на то, что она так жестока.
Я родился на севере Англии, в маленьком городе, ни чем не отличающемся от сотни таких же городов. Но для меня он был самым прекрасным и самым родным, я бы ни за что не променял его ни на какой другой.
У меня было самое обычное детство, уже с 10 лет я знал своё будущее, у мужчин в маленьких городах, существующих благодаря крупному предприятию, оно примерно одинаковое. Если тебе удалось устроиться на завод, то ты живёшь, если нет, то выживаешь. Мне повезло, меня, вообще, всегда везло, в юности меня называли любимчиком фортуны. Не хочу хвастаться, но это было правдой. Лёгкая и счастливая жизнь просто текла мне в руки.
В 20 лет я встретил ангела, её звали Эрин, до этого момента я не верил в существование ангелов. Я без памяти в неё влюбился, все мои мысли были о ней, я жил ею.
Мои друзья шутили, что я слишком мягкотелый, что девушкам это не нравится, и что Эрин меня бросит, если я не буду вести себя, как подобает мужчине. Они ошиблись, не знаю как другим девушкам, но Эрин я нравился такой, какой есть. Примерно через год мы поженились.
«… и жили они долго и счастливо и умерли в один день» так заканчивается каждая сказка, у нас же после этих слов она только начиналась. К сожалению, у нашей сказки был печальный конец…
Эта старая фотография единственное, что у меня осталось от неё.

Но тогда я об этом даже не догадывался и наслаждался раем, в который так внезапно попал.
Через год после свадьбы у нас родилась двойня, мальчик и девочка. Мальчика мы назвали Райан, в мою честь, а девочку Лиина. Они были неправильными двойняшками, абсолютно не похожи друг на друга, Лиина вся в мать, а Райан в меня. Это было так забавно и прелестно… Полная идиллия…


Но всему рано или поздно приходит конец и наш маленький рай не исключение.
Одним прекрасным августовским днём в небольшом доме на вершине деревушки со сложным названием Оберзальцберг маленький человек с большими амбициями выступал перед своими верными псами, он готовил их к нападению, они молча ловили его каждое слово, а когда лидер замолчал, разразились одобряющими возгласами и громкими аплодисментами.
Речь он свою закончил словами: "Встречу отпразднуем в Варшаве!". Это было началом войны…

 

[Ramina]

Война началась 1 сентября, омрачив день знаний своим стремительным и разрушительным появлением в польских городах.
Через 5 дней после нападения Германии на Польшу, Англия и Франция объявили ей войну.
Я до последнего надеялся, что меня оставят в Англии, но не сбылось, нашу дивизию отправили на помощь Франции.

Я первый раз увидел её слёзы… За всё время нашего с ней знакомства Эрин ни разу не плакала. Она всегда была очень сильной и сдержанной женщиной, а тут… она рыдала не останавливаясь, пока меня провожала. Я всё прекрасно понимал, но это этого легче не становилось. Я не знал, как её успокоить, ведь мне самому было немного страшно и конечно не хотелось уходить.
– Не плачь любимая, я скоро вернусь, эта война будет быстрой, все так говорят. Со мной ничего не случится, ты же знаешь, удача на моей стороне. Главное, береги себя и детей.
– Я не буду плакать, обещаю. Я буду за тебя молиться днём и ночью, Бог защитит тебя.


Да… Бог меня защитит, Бог, в которого я никогда не верил. Но как гласит истина: «Вы можете не верить, но это не означает, что этого нет на самом деле».
Вот уж не знаю, что мне помогало, молитвы Эрин или моё везение, но за два года жесточайшей мясорубки я ни разу даже не поцарапался. Но всё равно мне было очень страшно и от этого страха практически невозможно было спрятаться, он стал нормой, обычным состоянием для меня и для всех, кто был рядом. В минуты отчаяния и панического ужаса меня спасали только горячие письма Эрин, они придавали мне уверенности, я знал, за что воюю.
Вскоре, Эрин с детьми пришлось перебраться в Лондон, потому что наш родной город медленно умирал, экономика в нём упала до нуля. Их любезно приютила моя младшая сестра. Хоть мы с Лиз и не очень ладили, даже можно сказать совсем не ладили, мою семью она приняла с распростёртыми объятиями, за что я ей был безумно благодарен. Главное, что у них всё было в порядке.
В отличие от меня…
Франция была обречена на поражение из-за неправильной тактики и излишней надежды на быструю победу. В результате прорыва немецких войск через Арденны (горная система во Франции) наши дивизии попали в весьма тяжёлое положение, и нам пришлось отступить, нас в скором порядке эвакуировали домой.

И вот я плыву обратно в Англию.
Три дня пути показались длиннее жизни, пара недель вместе - короче мгновения, долгожданная встреча - мимолётным взглядом, долгие разговоры - фразой из трёх слов.

Мелодию этих слов я помню до сих пор. И вот я снова в пути…
Следующие полгода я помню особенно ярко, события сменялись одно за другим в режиме нон-стоп. Судьба швыряла меня, как хотела, не успевал я подняться, как она снова сбрасывала меня на дно отчаяния.

Горячая Ливия встретила меня удушливым июлем, кипящим воздухом и расплавленным жёлтым песком, которому было суждено в скором времени стать багрово-красным.

В августе начались массовые налёты немецкой авиации на Англию. Единственное, чего я желал тогда – это вернуться поскорее домой, я очень боялся. Четыре долгих месяца паники и судорожного ожидания, я хватался за любую новость, за малейший слух.
Всё обошлось, в ноябре нам сообщили, что Германия проиграла воздушное сражение над Британией и прекратила все свои атаки. Вся дивизия вздохнула с облегчением и воодушевлённая счастливой новостью, с новыми силами рванулась в бой.
В декабре мы выгнали наглых итальянцев с границ Ливии и Египта.
Новый год мы будем встречать под зелёными пальмами на берегу Нила. Он будет победным для нас!

…За 2 дня до Нового года немцы разбомбили Лондон…
Каждый день я со страхом и надеждой ждал вестей из Лондона, я верил, что с ними всё в порядке, я был уверен в этом, по-другому и быть не могло. Через неделю молодой и улыбчивый почтальон принёс письмо от Лиз.
«…даже не знаю, как тебе сообщить… погибли… жаль…»

 

[Ramina]

Я ожидал такого исхода, но не был к нему готов. Время остановилось, окружающая обстановка надолго приобрела серый окрас… С этого момента моя жизнь закончилась, я перестал существовать, я потерял смысл жить. Единственным выходом для меня тогда была смерть.
Я хотел смерти, любой, быстрой, долгой, в мучениях, не важно, главное умереть. Это стало моим единственным желанием.
Но смерть оказалась весьма капризной девицей, она всё время убегала в последний момент и никак не хотела принять меня в свои тесные объятья.
Из любой самой безвыходной ситуации я возвращался живым и невредимым, порой единственным живым. Всем казалось, что я могу просчитать все ходы противника. Думаю, даже если б я попытался повеситься, то верёвка бы оборвалась, не успев закончить дело. Но кончать жизнь самоубийством не входило в мои планы, для меня ещё имело значение такое понятие, как честь солдата. Для меня это понятие заключалось в том, чтобы не умереть бесполезно. Не знаю, что значило слово честь для других солдат, мне это было не интересно.
Я всё делал без интереса, сражался на полном автомате, поражения и победы не имели для меня значения и не вызывали ни каких эмоций. Смерть товарищей я воспринимал как досадную неприятность, из-за которой сложнее будет достичь поставленной цели, убийство врагов, как нудную повседневную абсолютно бесполезную работу, что-то вроде перекладывания бумаг из одной стопки в другую, но которую нужно было делать, чтобы продвигаться дальше, неизвестно зачем и неизвестно куда.
Меня считали расчётливым, жестоким и бессердечным человеком, которому неизвестно чувство жалости. Командиры меня ценили, а товарищи по оружию сторонились, и лишний раз боялись заговорить.
Не трудно было догадаться, что когда меня, наконец-то, смертельно ранили, парни из моей дивизии ушли со словами «Рано или поздно это должно было случиться», бросив умирать на холодном ночном песке под чёрным, усыпанном яркими звёздами небом.

 

[Ramina]

Я хочу жить!​

Я лежал и смотрел на эти звёзды, на эти безжалостно холодные звёзды на равнодушном небе.
Умирать было очень неприятно, каждый вздох разрывал простреленные лёгкие, резкая режущая боль через нервные волокна разливалась по всему телу. Очень хотелось кричать, но заполненное кровью горло способно было только на булькающий хрип.
Подул ветер и одним сильным порывом щедро осыпал меня песком, причиняя ещё больше боли. Я закрыл глаза, спасая их от пыток этого природного экзекутора. Мне кажется, что на мгновение я потерял сознание, потому что не сразу заметил быстро подошедшего ко мне человека.

– Эй! Эээй, парень, ты живой?! – проорал он мне чуть ли не в самое ухо.
– Живой пока ещё, – прошипел я, не открывая глаз. – Ты кто?
– Я почтальон.
– Ненавижу почтальонов… они всегда приносят плохие новости…
– Хм… жаль, ну да ладно, как тебя зовут? Где все твои? Давно тут лежишь, помощи сможешь дождаться? Тут красный крест недалеко лагерь разбил. Я как раз к ним. Хотя у тебя такое ранение…
Я оглядел этого «почтальона»: ярко-рыжие волосы, хитрые голубые глаза и заинтересованная полуулыбка. Он показался очень странным, одет не по форме, один без сопровождения и пешком… но интересоваться, что он за почтальон такой я не стал.
– Меня зовут Райан, Райан Эванс. Не нужна мне помощь. Уходи, дай умереть спокойно.
– Да? Серьёзно? Как печально это слышать. А у меня ведь письмо для тебя есть, ммм… сейчас гляну… из Лондона от Элизабет Линн.
– Что? – удивление было таким сильным, я даже забыл, что умираю. Странно, обычно, её невозможно было заставить даже привет мне передать. Когда я приезжал последний раз мы почти не разговаривали…
– Ну, так что? Читать будешь? Так уж и быть, можешь не расписываться за получение – парень ехидно ухмыльнулся и протянул мне письмо. Какой отвратительный человек.

Мне очень хотелось его прочитать, но руки уже не слушались, а перед глазами стояла белая пелена. Я запихнул все эмоции подальше и попросил почтальона прочесть письмо.
– Разве я могу?! – он округлил бледно-голубые глаза. – Это такое личное письмо и ты доверяешь его прочитать совершенно незнакомому человеку?
– А что мне остаётся? Сам я его прочитать не в состоянии…
– Ну, хорошо – он присел на песок, деловито вскрыл конверт и монотонным голосом диктора зачитал мне письмо.

«Здравствуй, Райан. Ты, наверное, очень удивился этому письму. Я бы тоже сильно удивилась, будь я на твоём месте. Буду с тобой предельно откровенна, даже если это мне повредит.
Я пишу это письмо, потому что хочу помириться с тобой и попросить прощения, за то, что так вела себя с тобой. Я наговорила тебе столько гадостей, хоть это было давно, но ты, наверное, помнишь всё до сих пор. Мне очень стыдно. Ты, скорее всего, спросишь, почему я вдруг решила выбросить белый флаг. Отвечу, мне надоели эти глупые обиды.
Сейчас я попала в очень сложную ситуацию и мне не обойтись без твоей помощи. Ты единственный кто у меня остался, мне больше не к кому обратиться. Пожалуйста, постарайся меня понять… Может быть, письмо тебе покажется немного не связным, но я не умею писать правильные письма, к тому же так о многом хочется написать, а бумаги так мало...
Я считала свой мир идеальным, и он был таким до рождения дочки, после этого он разбился на мелкие осколки как хрустальная ваза. Но я была так слепа, что заметила это только относительно недавно. Открыть глаза мне помогла Эрин, огромное спасибо ей за это…
Мой муж, язык с трудом поворачивается назвать эту свинью мужем, так изменился за последние три года, начал пить, забросил своё любимое дело, стал грубым и вскоре растерял всех своих друзей. Он совсем мне не помогал, только и знал, что скандалил и напивался. Он даже пытался руку на меня поднимать, ха-ха, наивный, я намного сильнее его, работа на фабрике обязывает. Да и напивался он всегда до такого состояния, что на ногах стоял с трудом.
В общем я… я выгнала его, я не смогла больше жить с этим человеком, просто взяла и вышвырнула это туловище за дверь. Может быть, люди меня осудят, но я так больше не могу. Слава богу, он даже не пытался вернуться, видимо, я нужна была так же сильно, как и он мне. Теперь я одна с маленьким ребёнком на руках.
Мне так тяжело, я так устала, порой мне так не хочется жить, но я живу ради дочери.
Ты скажешь, что я сама виновата и будешь абсолютно прав. Я сама загнала себя в эту яму, никого не послушав, поддалась мимолётному желанию, повелась на жаркие признания и громкие обещания. Но у меня не получается выбраться из неё самой, мне очень нужна твоя помощь. Нет, не правильно, не мне, моей дочери. Неважно, что будет со мной, я не боюсь голода, болезни, и смерти я тоже не боюсь, мне страшно за Мери.
Я прошу тебя только об одном, пожалуйста, будь осторожен, живи, ради бога живи!
И возвращайся скорее…»


А я ведь говорил ей, что у этого горе-художника нет будущего, но она не послушала. И, правда, кто же будет слушать младшего брата. Да, Лиз, ты сама виновата. Я очень хотел бы тебе помочь, но, увы, уже не смогу.
– Какой же я дуураааак! Дураааак! – прорычал я в отчаянии.
Почтальон вздохнул, картинно закатил глаза и наигранно печально произнёс:
– Ах, какая грустная история… ну, что перехотелось умирать?
– Какая теперь разница?
– Эх… ты не ответил на вопрос…
– Ну, перехотелось и дальше что?
– А жить хочешь?
– Что? Странные вопросы ты задаёшь. Кто же ты такой?
– Я – почтальон. Так ты хочешь жить?
Он, наверное, сумасшедший или просто решил посмеяться над умирающим, ладно, отвечу, лишь бы ушёл.
– Да, – вздохнул я и добавил, – но…
– Ох, неужели так сложно чётко ответить на такой простой вопрос без всяких но? – Воскликнул он. – Ты хочешь жить?
Как же он мне надоел. Раздражение и ярость взяли верх, да кто он такой, чтобы задавать такие вопросы? Лу ладно, я скажу, пусть подавится:
– Да! Я хочу выжить, чтобы прибить тебя за то, что ты испортил последние минуты моей жизни! – На крик ушли все силы, перед глазами поплыло, и я потерял сознание.
– Вот и прекрасно, – заулыбался почтальон.

 

[Ramina]

Вторая жизнь.​

Те три дня я не забуду никогда...
Огонь всепожирающий, уничтожающий всё и вся… я горел изнутри, медленно, кажется, целую вечность. Я чувствовал, как умирает каждая клеточка моего организма, героически сражаясь за свою жизнь до конца и погибая в мучительной агонии, чтобы через мгновения на её месте родилась новая более совершенная.
… В памяти всплыло ещё одно, может и короткое, но очень яркое воспоминание. Лёгкие прикосновения мягких пальцев на моём лбу, светлые локоны и мелодичный голос, шептавший успокаивающие слова. Я не знал тогда, явью то было или же прекрасной галлюцинацией, не важно, эти мгновения помогли мне пережить мою жестокую пытку.

Приходить в себя было очень тяжело, осознавать то, что я всё-таки жив ни как не получалось, мозг работал отвратительно плохо. В ушах стоял неприятный гул, а перед глазами - пелена.
Первым кого я увидел, был мой недавний собеседник, который со скучающим видом раскачивался на табуретке и невидящим взглядом смотрел на трещину в стене.


– О, наконец-то ты очнулся! Три дня без сознания пролежал, это долго. Как самочувствие? – жизнерадостно прощебетал он и заулыбался во все 32 зуба.
– Ужасно… Странное чувство опустошённости внутри… Где я? Что со мной произошло? И кто же ты, блин, такой? – Прохрипел я.
– Ммм… ну как бы тебе объяснить, чтоб помягче и попонятнее… В общем, ты умер, Райан и заново родился. С днём рождения! Твоё странное чувство – это нормально и скоро ты к этому привыкнешь. У тебя будет много вопросов, и я постараюсь на них ответить. Мы сейчас находимся в лачуге бедуинов, здесь никого нет, хозяева покинули этот дом. Местечко, конечно, не ахти, но для временного укрытия в самый раз. Ах, да, меня зовут Марк, кто я такой тебе сейчас знать не нужно...
– Не нужно говоришь, – перебил я его, – а что мне нужно?
Марк перестал глупо улыбаться, скорчил недовольное лицо, но всё же ответил:
– Перебивать неприлично, ну да ладно… То, что тебе нужно стоит на столе. Иди, возьми, и мы продолжим разговор.
Я медленно встал с кровати, ноги, вопреки всем законам долгого лежания были не ватными и прекрасно слушались, мышцы тела одна большая пружина, готовая сработать по одному твоему желанию. И вообще, я чувствовал себя просто великолепно, как будто и не лежал в бреду. Если бы не это сосущее чувство пустоты внутри…
На столе стояла бутылка вроде бы с вином, но внезапно проснувшийся животный инстинкт подсказывал, что это совсем не вино. На пару секунд мне стало страшно, но всего лишь на пару секунд.


Не помню, как оказался у стола, как выдернул пробку, как выпил содержимое в пару глотков, помню лишь мерзкий солоноватый вкус и ощущение жизни в теле, которого мне так не хватало несколько мгновений назад.
Обратно в реальность меня вернул звук ломающегося стекла, я разжал ладонь, и осколки бутылки с жалобным звоном посыпались на пол. Боли не было и я, сам не зная почему, понимал, так и должно быть…

 

[Ramina]

– Ну, как на вкус чужая жизнь?
– Отвратительно.
– Смеёшься? Это очень хорошая кровь, она не может быть отвратительной. Ничего, ты ещё научишься её ценить.
– Что ты со мной сделал?
– Я подарил тебе новую, вечную жизнь. Это совсем другая жизнь, она засияет для тебя новыми красками. Она прекрасна, уж поверь мне. – С восхищением говорил Марк, глаза его сияли, на губах играла мечтательная улыбка.


Мне было очень трудно понять, почему он так счастлив. Меня трясло от этих слов «вкус чужой жизни».
– Я ничего не понимаю.
– Я тебе всё расскажу, спрашивай.
И сразу все вопросы испарились, и стало в голове пусто пусто. И не смог я ничего глупее спросить, но уж очень меня это интересовало.
– Когда я в бреду валялся, слышал женский голос. И вот не знаю, привиделось мне это или на самом деле было?
– А, это моя жена, мне нужно было отлучиться по делам, и я попросил её присмотреть за тобой. Я вас обязательно когда-нибудь познакомлю.
– Она такая же, как ты?
– Конечно!
Воздушный образ разбился на мелкие кусочки, жаль…
– Тогда можешь не торопиться нас знакомить.
– Хм, ладно. Неужели это всё что ты хотел узнать?
– Нет, но я не знаю, что спросить. Что мне делать?
– Всё очень легко на самом деле, просто продолжай жить. Первое время я буду тебе помогать. Для начала мы покинем Африку и уедем в более спокойное место, возможно даже за океан, в Америку.
– Нет, мне нужно в Лондон, к сестре, я не могу оставить её одну.
Марк округлил глаза и яростно замахал руками, показывая, как ему не понравилась эта затея.

– Это глупо, ты сам не знаешь о чём говоришь! В твоей новой жизни нет места родственникам, они тебя не примут. Да и, вообще, зачем себя связывать, ты свободен и можешь делать, что хочешь.
– Вот я и делаю, что хочу. Мне нужно в Лондон и я сам смогу до него добраться, твоя помощь мне не нужна.
На его лице заиграло беспокойство, он не ожидал такого ответа.
– Так, стоп, стоп, стоп! Хорошо, ты меня убедил. Я помогу тебе, главное не принимай поспешных решений. Но хочу тебя предупредить, как бы ты не любил свою родню, ты не сможешь жить с ними как раньше. Сейчас тебе этого не понять, но как только мы выберемся к людям, ты всё сам почувствуешь.

Он оказался прав, я взглянул на окружающий меня мир по-новому, он окрасился для меня в красный цвет, цвет крови. Я слышал, как бьются чужие сердца, я чувствовал запах крови повсюду. Это кружило голову и сводило с ума. Так жить было невозможно. Но Марк меня успокаивал и твердил всё время одно и тоже: «Ты привыкнешь». Как показало время, я действительно привык… И всё равно я не отказался от своего решения, для меня не было другого пути.
Когда мы приехали в Лондон, Марк покинул меня со словами: «Теперь это твоя жизнь, разбирайся сам».
Я сразу отправился к сестре.
Бедная моя Лиз, она так изменилась с последней нашей встречи. Она стала похожа на призрака с мешками под усталыми глазами. Лиз была шокирована моим внезапным появлением, неделю назад ей прислали известие, что я погиб…
– Мне сказали, что ты погиб… – только и смогла выдавить она.
– Они ошиблись, я выжил.
Лиз кинулась ко мне.
– Я так рада тебя видеть!

 

[Ramina]

Часть 5. Моя или чужая ​

Настойчивая, стандартная мелодия новенькой Nokia, рассчитанная именно на то, чтобы её услышали в любом случае, с лёгкостью выдернула Райана из крепких объятий сна.


– Кому я понадобился по среди н-о-ч-и…– недовольно прошептал он и осёкся. За окном энергично нагревало улицы полуденное солнце. Разговаривать не было ни малейшего желания, Райану резко захотелось послать всех подальше и выкинуть надоевший телефон, но, посмотрев на дисплей, он проглотил эту сладкую мысль и всё-таки ответил. Голос на другом конце трубке игриво замурлыкал по-французски.
– Bon matin, mon petit! (Доброе утро, мой малыш)
– Привет. С чего вдруг такие нежности?
– А тебе разве не нравится, когда я так с тобой разговариваю?
– Может быть. У тебя ко мне какое-то дело?
– Ну почему сразу дело? Может, я по твоему голосу соскучилась?
– Не смеши меня Исмин, ты никогда так просто не звонишь.
– Ох, пупсик, ты меня раскусил. – Пропела она и удовлетворённо хихикнула, услышав гневный скрежет его зубов. – Я хочу поделиться с тобой информацией. Помнишь девушку, с которой танцевал на вчерашнем вечере?


– Да…
– Мне кажется, ты знаешь её намного лучше, чем говоришь. В общем, Марк на неё глаз положил. Если ты хочешь, чтобы девчонка осталась жива, советую найти её как можно скорее. Эх, мой муженёк будет очень зол, если узнает, что я проболталась… – Печальный вздох.
– Ещё скажи, что Марка боишься. Ладно, буду должен. Спасибо за информацию.
– Не за что, зайчик. Пока-пока, целую.

Райан отключил телефон и недовольно сморщился. «Как же мне надоело её сюсюканье»
Он подошёл к зеркалу, встал в позу героя, попытался изобразить грозное лицо и спросил у своего отражения:
– Эй, Райан, когда ты успел записаться в благородные рыцари? Какое тебе собственно дело до этой девушки? Ты ведь видел её всего несколько раз. Неужели она тебе нравится? Ты не веришь в любовь с первого взгляда. А может, в тебе проснулся инстинкт собственника? Ведь у тебя хотят украсть такой прелестный экземпляр.
Ну, всё, докатился, сам с собой разговариваю…

 

[Ramina]

Один день из жизни журналиста​

Как же приятно, когда с утра не нужно никуда спешить, на занятия только к двум, практику сдавать на следующей неделе, можно лежать и ничего не делать.

Жаль, что лежать не с кем. «Он ведь говорил, что у него сегодня выходной». Она огорченно ткнула кулаком успевшую остыть за утро подушку. Джули даже не услышала, когда он ушёл «Вот ведь тихоня»… Желание валяться в одинокой постели пропало напрочь. Она потянулась как кошка, громко зевнула и, накинув халат, поплелась в ванную.

Бодрящий душ и крепкий, ароматный кофе – идеальное сочетание, если хочешь почувствовать себя заново родившимся.
Когда в прихожей зазвонил телефон, Джулия медитировала с бутербродом и радовалась тому, что её никто не беспокоит.


«Нуууу…. вот, кому это я нужна с утра пораньше» Она посмотрела на часы с фирменным логотипом газеты «Наблюдатель». Маленькая серая стрелка почти приблизилась к цифре 12, длинная минутная отстала от неё буквально на десять минут «Как быстро летит время». Вздохнула и поплелась к телефону.
– Алло…
– Доброе утро, мисс Джулия – поприветствовал вроде бы знакомый голос.
– Ммм… – Память лихорадочно начала перебирать свои сохранённые звуковые файлы, но голос упорно не хотел вспоминаться «Ну почему я всегда так трудно запоминаю голоса»
– Надеюсь я Вас не разбудил? – Поинтересовался незнакомец.
– Ммм… – многозначительно ответила Джули.

– Что с Вами, Джулия. Признаюсь, вчера Ваш словарный запас был более разнообразен.
Джулии очень захотелось воскликнуть возмущённое «ммм!» и повесить трубку, но внезапно она вспомнила обладателя голоса. «И как его можно было забыть?»
– Доброе утро, мистер Мезье. Чем обязана? И откуда Вы узнали мой номер телефона?
– Ох, разве я заслужил такой холодный тон? Я рад, что Вы меня вспомнили. А Ваш телефон я узнал у главного редактора «Наблюдателя». Это ведь не секретная информация, я прав? Вы помните наш вчерашний разговор? Я надеюсь, помните. У меня к Вам очень выгодное предложение, которое обязательно понравится такой креативной журналистке как Вы, Джулия. Я хочу поделиться им с Вами, но это не телефонный разговор. Это будет что-то вроде интервью. Вы же хотели написать статью, да? Давайте встретимся сегодня, ну скажем, в 6 вечера, в кафе «Бразильский кофе», это прелестное кафе, там варят замечательный кофе и пекут очень вкусные булочки Вас устроит? Кстати, хочу заметить, Райан тоже очень хотел бы пообщаться с Вами.
Он задавил её своим словесным потоком. Джули не удалось вставить ни слова, она лишь рассеянно кивала или качала головой. Похоже, ему этого было вполне достаточно.
– Вы согласны?
Джулия встряхнула головой, укладывая новую информацию в голове.
– Значит, мистер Эванс тоже придёт?
– Конечно! Так Вы согласны? Это просто замечательно. Что ж, тогда до вечера. Я не прощаюсь.
– Ааа… – растерянно протянула Джули, слушая короткие гудки.

 

[Ramina]

Часы летят как секунды, когда о чём-то напряжённо думаешь. Стоило только голову повернуть, и вот уже в университет пора, пару раз моргнуть – и нужно собираться домой. Что было на занятиях, Джулия не запомнила, что она делала до них, тоже плохо вспоминалось. Из головы не выходил утренний звонок и сомнительное, но очень заманчивое предложение. Как поступить, девушка не знала. В пору было брать ромашку и гадать на ней. До встречи оставалось два часа и нужно принимать решение – быть или не быть, т.е. идти или не идти. Домой идти хотелось меньше всего. Летний весёлый ветерок так и манил на свежий воздух.
«Прогуляюсь -ка я до дома пешком. Нужно развеяться»

---
Известное имя порой творит чудеса. Но в этот раз, удача решила не баловать своего любимчика.
Телефон Джулии получить было проще простого, хоть это и являлось информацией не для общего пользования, а вот домашний адрес, также как и место учёбы выбить не удалось… Огорчало и то, что её номер уже спрашивали сегодня.
– Надо же, мисс Селв сегодня нарасхват, – удивился Дункан Рассел. – Домашний адрес я Вам не имею права сообщать, это закрытая личная информация, прошу меня извинить. Да и не застанете Вы её сейчас дома, если не ошибаюсь, она на занятиях сегодня до пяти вроде бы. А зачем Вам?

– Ааа… Это для того, чтобы я мог прислать ей приглашение на презентацию моего магазина.
– Ну, Вы можете у неё спросить адрес.
– Действительно… Благодарю за информацию. До свидания.
Дозвониться на мобильный не удалось, отключен, оставалось только ждать. Марк тоже упорно не желал находиться.
«Сегодня явно не мой день»
---
Весёлую и получившую дозу кислорода Джулию встретил хмурый и уставший Родни.
– Ты же вчера говорила, что у тебя до четырёх занятия – вместо приветствия сердито произнёс он.
– А ты мне вчера говорил, что у тебя сегодня выходной, – бросила в ответ Джули, – я решила немного подышать воздухом. – «Решено, пойду на встречу. Успею собраться за час». – И сейчас я убегаю на очень важную встречу по работе. Только переоденусь.
– И где же, если не секрет будет эта встреча?
– Не секрет. В миленьком таком кафе «Бразильский кофе», говорят, там очень хорошая кухня, – весело ответила она и хитро добавила, – я встречаюсь там с мужчиной. А ты, что будешь проверять? «Вот, пусть по ревнует»
– И не подумаю, – буркнул Родни.
Джулия собралась за полчаса, что являлось рекордной её скоростью. Можно было гордиться собой.
– Ну, я побежала, добираться до кафе долго. Ещё и пробки. Пока.

Через пару минут после её ухода позвонил Райан.
– Добрый вечер, могу я услышать Джулию Селв.
– Не можете, она уехала на встречу.
– А куда?
– А Вам зачем?
– А это очень важно?
– Абсолютно не важно. В кафе «Бразильский кофе». Но только Вы опоздали, она уже с кавалером.
– Ммм, правда? Как жаль…– Райан повесил трубку, чья-то глупая ревность его мало беспокоила, сейчас было важней другое.

 

[Ramina]

К великой радости Джулии пробок не было. Вечер определённо можно было считать удачным. Ещё бы, её ведь пригласил в кафе для деловой беседы ни кто-нибудь, а сам Марк Мезье – яркий представитель европейской элиты. А ещё она вновь увидит, человека, который последнее время вызывал у неё нездоровый интерес.
Прекрасный, слегка прохладный вечер и лёгкий ветерок быстро выветрил из её легкомысленной головки недавний неприятный разговор. Воздух рядом с уютным кафе был наполнен ароматом свежего кофе и сладкой выпечки.


– Джууулииияяя, – прошептал летний ветер, взъерошивая её непослушные волосы.
Девушка обернулась на звук и встретилась лицом к лицу с незаметно подошедшим Марком. Он загадочно улыбнулся, слегка приобнял её за талию и увлёк в тень здания подальше от дороги посторонних взглядов.
– Что Вы делаете? – удивилась она.
– Приветствую прекрасную девушку, – он обнял её чуть крепче. – Ты сводишь меня с ума своей красотой.

– Мне очень приятно слышать такие слова, но не могли бы Вы меня отпустить, я не за этим сюда пришла, – Джули выдавила из себя нервный смешок. Ситуация ей определённо не нравилась.
– Только не говори, что тебе не нравится, – обиженно произнёс Марк.
Джулия тщетно пыталась оттолкнуть его.
– Да что Вы себе позволяете?! Я вообще-то пришла сюда выслушать Ваше предложение и пообщаться с Ра… с мистером Эвансом. Кстати, где он?
Марк громко засмеялся.
– Как видишь, его нет. Да и зачем нам Райан? Разве меня тебе мало?
Он прижал её к себе и поцеловал.

– И даже не вздумай кричать, – угрожающий шёпот заставил Джулию вспомнить события давно ушедших дней.
«Блин, вот влипла. Это ж надо быть такооой дурой! Что же делась? Что же делать?! Как назло газовый баллончик в другой сумке забыла. Ааааа, страшно то как!»
Джули зажмурилась и попыталась вспомнить молитву, любую, лишь бы сработало.

Он возбуждённо провёл языком по её шее, посмотрел на её реакцию, достаточно ли она напугана, можно ли укусить или стоит ещё немного поиграться. Решить он не успел.
Его грубо схватили за шиворот и, легонько встряхнув как непослушного пацана, швырнули в стену.
Райан медленно приблизился к опешившему от такой наглости Марку, от него веяло холодной злобой киллера, прицелившегося в очередную мишень.

– О, Райан, какой сюрприз! Не ожидал тебя здесь увидеть. Знаешь, мне сейчас некогда с тобой общаться, я немного занят. Хм, а почему ты такой сердитый?
– Некрасиво поступаешь, Марк. А как же правила? Или забыл, что брать чужое не хорошо?
– Да ну? Разве я нарушил правила?
– Это моя жертва, – прошипел сквозь зубы Райан.

Эти слова ошарашили Джулию, она открыла рот и застыла как статуя. Мозг понимал, что, наверное, надо убегать, но ноги, как обычно бывает в таких ситуациях, решили поиграть в камикадзе. Оставалось только стоять и переваривать услышанные слова. А Райан даже не взглянул на неё, ему было наплевать на то, что Джули могла, что-то услышать. Его сейчас волновал только Марк, давний возмутитель его спокойствия.
– Я всегда получаю то, чего хочу. К тому же откуда я знаю, что ты не врёшь? Может, ты эту девушку, так же как и я, первый раз на том вечере увидел.
– Я давно её знаю, уж поверь мне. Так что в этот раз тебе придётся отказаться.
Марк глухо зарычал, и это рычание меньше всего походило на человеческое.
Этот звук заставил всё-таки Джулию выйти из оцепенения, она сделала два неуверенных шага назад, резко развернулась и быстро побежала, куда глаза глядят.
– Смотри, Райан, а добыча то твоя убегает – смешок в лицо.
– От меня ещё никто не убегал – невозмутимо ответил Райан и хищно улыбнулся.
– Прекрасные слова! За такой короткий срок ты добился таких результатов. Я горжусь тобой!
«Да подавись ты своей гордостью»
– Я счастлив… – он немного помолчал и добавил, – ещё раз встанешь у меня на пути и я тебя убью, не знаю как, но обязательно убью.
– Ой, ладно – ладно, не кипятись ты так. Твоя так твоя, я всё понимаю. Она мне не очень то и нужна, найду себе получше.
– Вот и договорились….

 

[Ramina]

«Ты не убежишь, я догоню. Я должен. Зачем? Не знаю»

Прелестное щебетание птицы среди какофонии шумного города. Внезапный всплеск истинной красоты в океане каменной жизни. На самом деле всего лишь искусственно созданная иллюзия живой природы. Пернатый артист в золотой клетке за окном кирпичной темницы. Но как соблазнителен этот обман. Так хочется забыться, слушая грустную песню маленького узника.

Джулия слушала эти печальные звуки, и всё вокруг потеряло значение, стало фоном… «Я сочувствую тебе, ты в плену, ты один. Тебя тяготит эта роскошь, тебе хочется свободы, неважно какой. У тебя осталось лишь одно желание – парить под ярким солнцем. И об этом ты поёшь, надеясь, что когда-нибудь тебя услышат и поймут. Я слышу тебя, но, прости, я не могу тебя спасти. Эта свобода очень опасна… Ты даже представить себе не можешь… Как бы я хотела сейчас оказаться в твоей безопасной клетке»…
От этих философских мыслей её отвлёк визжащий звук резко затормозившей машины. Из дорогой иномарки вышел Райан. Джулия взвизгнула от ужаса и попыталась убежать, но он в два прыжка догнал её, схватил за руку и притянул к себе.

– Не убежишь! – наигранно грозным голосом сказал он и, немного подумав, добавил, – ну что, поехали?
– А… куда? – Потерянно спросила Джули.
– Ммм… домой
– К кому? – Всё также потерянно…
– Ну не ко мне же, – засмеялся он.
– А почему? – задумчиво пробормотала Джули. – Ой! То есть, я хотела сказать, а откуда Вы знаете мой адрес?
– Ну, во-первых, не Вы, а ты, не первый день знакомы. А во-вторых,… ты же мне скажешь свой адрес?
– Нууу… да…
В машине было очень тепло, но Джулию всё равно колотила мелкая дрожь, она не могла согреться. Это было очень странно, ведь на улице лето. Она вся сжалась в комок, вцепилась пальцами в колени и уставилась на талон тех. осмотра с таким интересом, как будто это была не простая бумажка, а картина из Лувра. Через пару минут такой напряженной тишины, Райан, не отрывая взгляда от дороги, положил руку ей на колено и тихо сказал
– Не трясись, это очень раздражает.
Джули судорожно кивнула, покосилась на своё колено и ещё сильнее затряслась.
Райан устало вздохнул и убрал руку.
– Мне сейчас нужно не домой, а в полицию, – прошептала девушка.
– В полицию? Ты уверена? И что ты им скажешь?
– А как иначе? На меня же напали. Я расскажу всё, как было, мне поверят. У меня же есть свидетель – ты.
– Я не свидетель, я не буду ничего говорить.
– Почему? Вас что-то связывает?
– Это не твоё дело… – отрезал он.
– Ммм… всё равно мне надо в полицию… – Проблеяла она уже без всякой надежды.
– Это бессмысленно, только зря время потратишь. Преступления не было, он ничего не успел с тобой сделать. – И помолчав, добавил. – Также как и я в своё время…
Его речь звучала довольно холодно и резко, слишком резко. Реакция последовала незамедлительно. Джулия тихонько застонала, глаза заблестели от слёз.
– Останови машину, пожалуйста. Можно, я дальше сама дойду, – взмолилась она.
«Ну вот… Опять ерунду сказал. Кто меня за язык тянул!»
Райан остановил машину, но девушку не выпустил к её дикому ужасу.
– Подожди! Посмотри на меня. Не надо плакать, пожалуйста. Я снова напугал тебя, прости. Я никогда не сделаю тебе ничего плохого, поверь мне. Ожидая ответа, он заглянул в её большие голубые глаза, наполненные слезами и паникой. Она была так близко, он слышал, как учащённо бьётся её сердце, видел, как под прозрачной кожей пульсирует артерия. Её страх сводил с ума.

«Ты парализована. Ты уже моя. Ты так наивна, твоя наивность обворожительна. Я так хочу попробовать на вкус тебя, твои губы… Нет, нельзя, я не могу позволить себе такой слабости».
Райан сморгнул, и наваждение испарилось.
Джули, наконец-то ответила.
– Я хочу тебе верить, но мне страшно. Ты очень странный человек, тебя очень трудно понять.
– Не пытайся понять. Просто верь мне.
– Я верю…
– Хорошо… Ты позволишь довести тебя до дома?
– А… да, конечно.
Весь остальной путь они проехали в молчании.
Уже выйдя из машины, Джули спросила:
– Ну, я пойду? – Как – будто, этот вопрос мог что-то изменить.
– Конечно, иди.
– Тогда до встречи?
– Не знаю, может быть и до встречи – Райан пожал плечами и завёл мотор.
Джули задумчиво кивнула и быстро зашагала в сторону подъезда. Около дверей она обернулась, лелея тайную, странную надежду, что он ещё здесь, но машина уже скрылась за поворотом.

 

[Ramina]

Освещённый мягким светом подъезд… чисто вылизанный пол… аккуратный коврик с банальной надписью Welcome перед стандартной дверью. Эту несчастную надпись яростно вытаптывала своими каблуками собирающаяся с духом Джулия. Она сгребала свои разноплановые мысли в одну маленькую кучку и, крутя в руке ключи от квартиры, пыталась настроить себя на весёлый лад, чтобы Родни подумал, что вечер у неё удался.


Вдох, досчитать до 10, выдох. Улыбка до ушей, блеск в глазах.
– А вот и я!
Радостный возглас не был оценен. Ни виноватой радости, ни обиженных нотаций, ничего… Лишь молчаливый клочок бумаги лежал на полу, равнодушно ожидая когда его заметят. На листке лишь пара строк, написанных быстрым почерком. Джули представила, как Родни второпях пишет записку, одновременно пытаясь одеть кроссовки.
«Ушёл гулять. Когда вернусь, не знаю».
Джулия с грустным вздохом прислонилась к стене и тихо произнесла:
– Наверное, так и должно быть… Но почему мне не обидно? Такое странное чувство…
Она старательно смяла записку и кинула её в сторону тумбочки. В мыслях был совсем не Родни. В спальне, раздевшись на полном автомате, Джули упала на кровать и моментально отрубилась. Ночью ей снились какие-то непонятные, абстрактные сны.

Утром её разбудил телефон.
– Алло…
– Доброе утро, мисс Селв! – бодро и радостно отчеканил Дункан Рассел
– Здравствуйте, мистер Рассел.
– Как прошла презентация мистера Ромео? Когда Вы принесёте мне статью?
– Замечательно прошла, статью послезавтра пришлю.
– Очень хорошо, а сейчас не могла бы ты подъехать в офис, у меня к тебе серьёзное предложение.

Через час Джулия сидела офисе Рассела и, попивая обжигающий эспрессо, слушала его восхищённые дифирамбы в адрес её внешности и способностей.

– В общем, если кратко, то мне очень понравился твой обзор магазина фирмы R&I Jewelry Company. Я уверен, что статья с презентации Анно Ромео будет такой же профессиональной. Ты нравишься мне, Джулия, как возможный будущий сотрудник. Для успешного завершения твоей практики я дам тебе особое задание. Ты поедешь во Флориду, а именно в Сент-Питерсберг, посетишь там музей Сальвадора Дали и напишешь небольшую статью о нём для рекламного проспекта. Это будет твоим последним заданием для зачёта. Поедешь, естественно за наш счёт.
– И когда?
– Через неделю, пробудешь там 3 дня.

 

[Ramina]

Райан в задумчивости топтался около неприветливой металлической двери, размышляя, зачем же он сюда пришёл. Постояв минуту, он всё же нажал на звонок. Дверь открыли практически моментально. Райан оценивающе взглянул на «скромный» наряд хозяйки квартиры.


– Ого! Ты не перестанешь меня удивлять своими нарядами.
Исмин аппетитно улыбнулась и жестом пригласила войти.
Райан прошёл в небольшую комнату, выдержанную в красно-белых тонах, и присел на кроваво-алый диван. Заботливая хозяйка сразу предложила ему бокал мартини.
– Я рада, что ты зашёл, но если ты к Марку, то вы разминулись.
– С чего ты взяла, что я пришёл к Марку? Сейчас мне не очень хочется его видеть.
– Очень зря… – Исмин изящно села рядом. – Мне кажется, ты должен перед ним извиниться.
– За что? Он сам виноват, – раздражённо ответил Райан. – Ничего переживёт, это не последняя его жертва.
– Он обиделся не из-за этого. Его очень задели твои слова. По-моему, это было слишком.
– А мне кажется в самый раз, но ты вряд ли меня не поймёшь.
– Ну почему же? Я очень хорошо тебя понимаю. Красивая девушка, и вдруг достанется не тебе, чувство собственности взыграло. Кстати, что с ней сделал?
– Проводил до дома, на всякий случай.
– Ой, похоже, она тебе нравится, как это мило!
– Мило? – с иронией в голосе спросил Райан
Исмин положила голову ему на плечо и слегка приобняла.

– Ну конечно! Это же прекрасно, а то мне уже надоело постоянно напоминать о том, что тебе нужна девушка.
– Опять ты начинаешь. Позволь мне самому решать, когда и что мне нужно. – Он освободился от её объятий.
– Ну, хорошо, хорошо не буду к тебе приставать. Это действительно только твоё дело. – Исмин резко вскочила с дивана и отошла в угол комнаты. – Но перед Марком тебе, всё - равно, нужно извиниться. Понимаешь, нам надо держаться вместе, а не ссориться. И из-за кого? Из-за человека! Это же глупо…
Райан встал с дивана, залпом выпил любезно предложенный мартини и вплотную подошёл к Исмин.
– Какие слова! Уже забыла, что такое быть человеком?
– Нет, просто стараюсь не вспоминать.
– А я стараюсь не забывать, потому что, на самом деле, мы почти ни чем не отличаемся. – Он ещё раз осмотрел Исмин с ног до головы и добавил. – И это замечательно. Ибо в виде какого-нибудь зелёного монстра ты смотрелась бы чуть менее эффектно, хотя, уверен, и из этой ситуации ты бы вышла с честью.

– Ох, какой изощрённый комплимент! Осторожней мужчина, а то ведь я могу совсем растаять от таких слов, мне много не надо, – игриво промурлыкала она.
– Опять спектакль… Для кого ты играешь, Исмин, зрителей то нету.
– А может это для тебя.
– Для меня? А вырядилась так ты тоже для меня? – Загадочная улыбка в ответ. – Как приятно. Такое изумительное и сложное одеяние, но, я уверен, при желании снимается всё это легко и быстро.
– Хочешь проверить?
Исмин медленно потянула за шнурок, но Райан остановил её руку.
– Очень заманчивое предложение, но, увы, я должен сказать нет, – вздохнул он.
Исмин наигранно трагично закатила глаза и испустила разочарованный стон.
– Ты убиваешь меня своими постоянными отказами. Ну, скажи, почему?
– Ты же сама недавно хотела, чтобы я помирился с Марком, а о каком можно говорить примирении, если я позволю себе такую вольность. Мне же ему потом стыдно будет в глаза смотреть.
– Тебе снова удалось назвать достойную причину своего отказа. Ну, ничего, я терпеливая, – она поцеловала свой указательный палец и дотронулась им до губ Райана. – Так значит, всё-таки, согласен извиниться?
– Да. А разве у меня есть выбор?
– И как ты это сделаешь?
– Я думаю… Знаешь, у нас ведь был очень трудный год, мы много работали и заслужили хотя бы небольшой отпуск. Почему бы нам пару – тройку недель не отдохнуть? Куда-нибудь далеко улетать, лично у меня желания нет, много мороки. Может просто устроить тур по США? По-моему, неплохой способ наладить отношения?
– На твоей новой машине? Это очень интересно. Марк не отказался бы.
– Ну, вот и хорошо. Сейчас я поеду домой, а ты найди Марка и собирайтесь. Думаю, часа вам хватит.

 

[Ramina]

Флорида – жаркая и не очень. ​

Поездка не задалась с самого начала. Приветливая и жаркая для всех Флорида встретила Джулию холодным ливнем. В скромненькой гостинице про её заранее забронированный номер благополучно забыли. Бедной Джули пришлось пару часов посидеть на чемоданах, практически в буквальном смысле этого слова, пока «маленькую» заминку не исправили.

В итоге, в первый день она ничего не успела, и все организаторские моменты пришлось перенести на следующий день.
Второй день командировки оказался ещё «прелестнее» первого. С самого утра гостиница похвасталась своей комфортабельностью и исключительной любовью к здоровому образу жизни, предложив девушке бодрящий ледяной душ без намёка на какую-либо контрастность в виде горячей воды. Вообще, всего этого можно было избежать, если бы Джули сама позаботилась о гостинице. Но, увы, она не могла позволить себе такой роскоши, в самый разгар сезона цены на номера взлетели к небесам. Своих денег ей бы ни за что не хватило, а у Родни просить не имело смысла, потому что он и так воспринял новость о поездке в штыки. Оставалось только стиснуть зубы, сжать кулаки и смириться.
Музей Сальвадора Дали вместе со всеми его сотрудниками решил не отрываться от коллектива и тоже продемонстрировал свою гостеприимность. Большая часть музея была на ремонте, но это ерунда. Чтобы написать коротенькую заметку, Джулии не нужно было осматривать всё. Хранитель коллекции Джоан Р. Кропф, у которой Джули брала интервью, похоже, ну очень не любила журналистов. На вопросы она отвечала сухо, кратко и с неудовольствием. Пару снимков, конечно же, сделать разрешили, но так, как будто бы позволяют совершить богохульство в святейшем храме искусства.

Кое-как Джулия всё-таки закончила свою работу и с чистой совестью покинула этот музей. Он ей абсолютно не понравился: сотрудники неприветливые, посетители какие-то странные, постоянно смотрели подозрительно, обстановка серая, а творения гения слишком философские и сложные для понимания.
По тусклым улицам до самой гостиницы девушку провожал мелкий и до отвращения противный дождик. На такой кислой ноте и закончился её второй день пребывания в цветущем* штате.
Оставаться на третий день в этом скучном городе Джулии не очень хотелось, хотя с другой стороны потерять возможность провести один выходной во Флориде, да ещё и в разгар сезона, было бы глупо. Поэтому Джули твёрдо решила, что проведёт его максимально интересно. Тем более, что денёк начался не так плохо, как ожидалось. Проснулась Джулия под весёлое пение птиц, через окно в комнату пробивались солнечные лучи. Завтрак был изумительно вкусным, соседи по номеру весёлые и приветливые, да и вообще всё было прекрасно. Сегодняшний день клятвенно божился быть прекрасным.
В приподнятом настроении Джули отправилась исследовать возможности Сент-Питерсберга.

* от исп. Florida — «цветущая»