Клетка «Пурпурный Кристалл» одиноко стояла в подземелье Чистилища, на входе висела запрещающая табличка, означающая, что, не смотря на прошедшие годы, она по-прежнему поджидает свою прежнюю пленницу.
- Опять лампы забыли поменять, - пробурчал Паук, ловя языком капли с потолка. – И чего сюда кого-нибудь не посадят? Даже если Сирена допустит фатальную ошибку, никакое заточение ее не ждет, сотрут же как пыль, - он на секунду замер, мечтательно улыбнувшись. – Вот я бы с радостью ее сожрал, но вечно меня деликатесами обделяют, подсовывая всякую гниль и падаль.
- Настраивай камеры, мы будем творить, - торжественно провозгласил Олег, сажая Барона Эклеро на пустую коробку и украшая табличкой «Помощник Режиссёра».
- Я думал, что ты – сценарист, - задумчиво протянул его друг, крутя в лапах фотоаппарат, а другими попутно настраивая свет и роясь в ноутбуке.
- Меньше слов, мое произведение столь гениально, что по нему сразу же снимут сериал, так сам Миоцио сказал, так что мы должны это учитывать, а значит, нам нужно видеть заранее. Приступим, я буду говорить, что нам нужно, а ты обращай мои слова в картинки. Все начинается с размышление Сирены, несколько лет она прожила с мальчиком, начала воспринимать его, как собственного сына. В какой-то степени, он стал для нее тем, что должно было бы стереть в ее душе всю ее черные отголоски, заглушить их, искупить то, что она натворила и прикрывала ложью для самое себя. «Сын» ей достался не самый удачный, при его взгляде вся пещера наполнялась всепоглощающей и опустошающей пустоты, но зато у нашей русалочки появился смысл жизни – забота. Вполне удачное занятие, чтобы скоротать время, правда, обучаться мальчонка не хотел ни грамоте, ни письму, оно и не удивительно, был-то он не совсем мальчиком и все это знал даже лучше Сирены.
По клетке пронеслась вспышка фотоаппарата, залетали паучьи лапы над ноутбуком, и вот перед Олегом уже красовался первый кадр.
Олег сел на трехногий стул рядом с коробкой и, нажав на брюшко медведя, услышал знакомое «Мама», после чего удовлетворенно хмыкнул и продолжил:
- Помимо нежелания мальчика играть в дочки-матери, стоило бы ему назначить таблетки, а лучше всего отправить на реабилитацию, по крайней мере, так решил бы любой обычный человек, коим себя считала Сирена. Увы, недостаток образования сказывался, и подобные мысли ее не посещали. А дело все было в том, что в некоторые моменты принимал ее спутник совершенно обезумивший и звериный вид, глаза его не видели ничего, заставляя лишь молнии и искры танцевать в металлических холодных глазах. Он застывал у одной стены, пронзая ее взглядом, наполненным яростью и бессилием, а за ней, по его словам, была ее мать. Обычно, он не говорил, что является причиной его дурных манер и пугающего поведения, он приоткрыл завесу тайны и рассказал, что за стеной скрывается его мать.
- И что мне снова его спину снимать? – недовольно проворчал Паук, которому наконец удалось настроить и естественное освещение, чтобы одинокий солнечный луч рисовал красивую дорожку, символизирующую надежду и спасение, из дыры сверху.
- Не торопи маэстро! Одной спины вполне достаточно. Как вообще такой абсурд в голову пришел? У нас тут начало важного элемента истории, ты будешь снимать диалог, и побольше драмы! Смотри, сердце Сирены тут же облилось кровью, сама она с горечью осознавала, что и не подумала, что другой женщине не заменить родную мать. И вот тут самое важное, в попытке успокоить мальчика, она предложила ему совершенно простое решение, которое он сам за своими эмоциями не видел. Как там говорят, все гениальное – просто? Она сказала ему, что они здесь только вдвоем, и если бы они смогли выбраться, то тогда бы обязательно нашли его маму, но сейчас он лишь зря терзает этим свою душу.
В пещеру ворвались призраки, которые тут же начали расставлять декорации под недовольные выкрики Олега, пытающегося избить их «сценарием», а попросту новой главой, но вечно промахивающийся в их призрачных телах.
- Актеры, по местам! – наконец провозгласил он, и несколько призраков слились друг с другом, образовав нечто почти телесное, скорее напоминающее двух манекенов, чтобы позже Пауку было проще нарисовать на них нужные лица. – В этой сцене мальчик уже прислушался к словам Сирены, и предложил ей план, как выбраться из клетки. Девушка сочла это игрой, но поскольку ничего сложного не требовалось, согласилась на ее предложение. Все это время мальчик позволял ей себя обучать в обмен на уроки уже от него, он учил управлять ее своим голосом. Теперь же ей требовалось спеть песню, а как мы знаем сила Сирены как раз заключается в голосе, вернее, в данном случае это ее талант. Гениальность! – призраки, изображающие русалку, заметались, рассыпавшись из манекена в разные стороны. – Соберитесь! Вы изображаете песню, в которую вкладываете всю душу и фантазию, вы поете, а за закрытыми веками тем времени рождается красочны живой мир. Вот уже слышен шум прибоя и крики чаек, воздух наполнен солью и тонкими нотками хвои, под ногами ощущается теплый песок.
- Наконец-то я сниму Элезара крупным планом, всегда мечтал запечатлеть столь фактурное лицо. Где гримеры? Мне нужны шрамы, я не смогу изобразить их в фотошопе правдоподобно на пустом полотне, здесь необходима текстура, - негодовал Паук.
- И синяки с потрескавшимися губами не забудьте нарисовать, давайте не забывать, что в тот момент он применил свой свет и силу, чтобы создать мир, он истощен и почти уничтожен, ведь это у него было в малом числе, так как в Ад он не попал, чтобы восстановиться после маленького «приключения», предшествующего клетке. Мы же помним, что свет создал его, а значит уничтожив его, он убьет и себя? Больше натуральности, господа, Элезар мечтает скинуть ношу, но у всего есть свои последствия, - встрял жнец и хлопнул в ладоши, чтобы привлечь внимание и унять суматоху, продолжил. – Итак, перед нами побережье Ривории в те далекие времена, когда было оно маленькой рыбацкой деревней, именно свой дом представляла себе Сирена, что вполне ожидаемо. Она спрашивает, где же все, раз уж она оказалась дома, она удивлена и повержена тем, что видит, и сама не верит собственным глазам. И больше шока, больше драмы, больше напора, не будем забывать, что и место вокруг – не привычная клетка. Да и мальчик у нас больше не мальчик. Еще и стоит весь в своей надменной отвратительной манере, со скучающим видом рассказывая ей, что это не земля, а совсем другой мир, созданный ею. А вернее, малюсенький мирок, включающий в себя только маленький остров.
- Я думаю, здесь нужен фокус на русалку, - вставил Паук, читая продолжение. - По сценарию в следующей части диалога Сирена как раз узнает, что для создания мира требуются три элемента: сила, свет и гениальность. Здесь особенно нужно сделать уклон на «жертву» внутренней сутью Элезара, изобразив это ужасом и даже в некой степенью отвращением на лице русалки. Ожесточенную противную морду бывшего «мальчика» мы уже видели, так что тут достаточно, чтобы убедить, кто же отрицательный герой, необходимо привить жалость к «жертве», это даст нам еще больше нужной реакции по отношению к Элезару.
Призраки попытались исполнить приказ, но от их итога Олег даже взвизгнул от негодования, а Паук закрыл глаза, дабы не видеть этого позора.
- Что вы тут разыгрываете? Забудьте о том, какой она была, когда только заглянула к нам в Чистилище на огонек, вспомните, какой разбитой она стала, когда достигла беседки, то еще более-менее похоже на нее до становления Сиреной. Вы текст читали? Он ей говорит, как создать мир, и это уже нельзя воспринять за бред сумасшедшего, если оглянуться вокруг. Еще ей красочные перспективы ее дальнейшей жизни рисует: будет души поставлять, причем без ремарочки, что под его руководством она сможет призвать песней только тех, кто на пороге смерти и путь его определен в Ад, он же у нас только «свое» забирает, а не всех. Тьфу, зачем только свет в себе с такой политикой пытаться искоренить? Бесит. Ребята, – снова взвыл жнец, схватившись за голову, - вы поминаете, что она получает вечную жизнь, но ради этого ей придется есть людей, а если она откажется, то превратится в статую. Вы – Сирена, перед вами отвратительное аморальное чудовище, ну дайте же мне эмоции!
- Я думаю пора снять их вместе, сейчас мы сделаем такой кадр, что все ахнут, - возвестил Паук, вырисовывая на стене позу, в которую нужно было встать призракам.
- Сирена ощутила в глубине души. Что уже сделала выбор, как и то, что ее выбор не является тем, что сделал бы хороший человек. Страх, растерянность, ярость. Все смешалось внутри нее, а главное чувство вины за свой собственный выбор, который ей диктовала не желание жить, а глубоко затаенное внутри желание убивать. Все это вырвалось наружу в попытке выставить единственным виновным «сынулю».
- Стоп! – заорал Паук так, что сверху пещеры посыпались камни. – ты назвал Элезара Мистером Боссом? Боссом?
- Ну да. Он говорит ей в конце, что теперь может дать себе новое имя, а настроение у него игривое, посему и рождается такая забавная кличка.
- Ты понимаешь, что у слова «Босс», хоть и не отрицаю, здесь это действительно забавно, есть еще и значение, ну, как шеф. У Мора чувство юмора отсутствует даже в зародыше, если он увидит твою книгу, то может не понять, а я не хочу, чтобы мне снесли голову с тобой заодно за эту милую шуточку.
- А я не хочу, чтобы мне голову снес еще и Элезар, если он увидит мою книгу, а Мор даже посмеется. Я же поставил перед эти «Мистер», он сочтет, что этот жест скорее унизителен для его давнего врага.
Спасибо за
сима Kostyashka!