Эстефания сидела на причале, опустив босые ноги в лазурную воду. Полуденное солнце нещадно палило, но хоки не чувствовала такой ерунды. Страдать от жары — удел простых смертных, она же, дитя острова, и есть жаркое марево, подрагивающее на горизонте, юркие подводные течения и крик чаек над головой. Она жадно высматривала силуэт катера вдалеке и между делом вгрызалась в плод манго. Сладкий сок пачкал пальцы и тек по белой шее, стремясь утечь куда— то под яркую ткань легкого желтого платья.
“Ничего страшного”, — она без капли сожаления проглотила очередной кусочек, думая о том, что всегда успеет окунуться. Все равно все ее платья были пропитаны солью до глубины своей молекулярной структуры. Как и волосы, и рога и вообще… все.
Её уважаемая матушка, михи Аотеа, шутила о том, что они с ней такие белые потому что наполовину состоят из морской соли. Шутить было вообще не в ее правилах, но маленькая Эстефания до того смешно смущалась своей белой кожи перед смуглыми островитянами, что Аотеа не могла сдержаться. Сама она была белоснежной от кончиков волос до кончиков пальцев. Только рога, большие и черные, четким росчерком на полотне показывали ее сущность. Если первая половина ее матери была морской солью, то вторая — вулканическим пеплом.
Эстефания улыбалась одними уголками губ, вспоминая те далекие времена, проведенные в глубине суланийских джунглей у самого подножья вулкана. Она так погрузилась в детские воспоминания, что канат, упавший рядом с кнехтом оказался полнейшей неожиданностью. Девушка вскочила, поспешно вытирая руки о подол платья и замахала рукой, приветствуя зашедший в воды Сулани катер с командой австралийских экологов.
Этой встречи она ждала так сильно, что последние дни почти не обращала внимания на активную деятельность Кастелланоса. Пусть вытворяет, что хочет, совсем скоро все его планы столкнутся с неприятной реалностью. Эстефания не позволит ему погубить архипелаг и теперь у нее есть люди, которые ей помогут.
— И правда хоки, — с широкой улыбкой обратилась к ней загорелая блондинка с выбритым виском. — Я думала, что мне врут о том, что вы так открыты. Наши редко появляются.
— Разве что близнецы с Фэрфакса, — поправил ее темнокожий мужчина сурового вида.
— Да, но Вирему и Патарики некого бояться, Корбин. Ты сам же прострелишь задницу тому, кто явится туда без допуска, — хмыкнула блондинка и через секунду хлопнула себя по лбу. — Простите мою бестактность, михи Эстефания, я Эрика Чамберс, а это моя команда. Этот мрачный здоровяк — Мэттью Корбин, наш подводник и один из рейнджеров Каприкорния Кейс.. Это, — она указала рукой на двух переговаривающихся женщин, — мисс Бетти Холмс, морской биолог, и доктор Мэй Дуглас, биохимик.
Та, что в халате, доктор Дуглас, приветливо помахала рукой.
— А это Тама Хохепа, антрополог и в некотором роде специалист по связям с общественностью, — Эрика кивнула в сторону мужчины в цветастой рубахе, он улыбаясь одними уголками губ и приподняв бровь, протянул хоки руку, которую она тут же пожала.
— Для меня большая честь познакомиться с вами, михи Эстефания, — Тама накрыл ладонь девушки второй рукой.
— Он из коренных австралийцев и потому с особым почтением относится к вашему народу, — Эрика положила руку на плечо антрополога, деликатно уводя его в сторону. — Не смущай коллегу.
Доктор Чамберс выглядела настолько уверенной себе, что хоки на минутку потерялась в этом круговороте имён и должностей. Эрика раздавала указания так, будто занималась этим с начала времен, хоть и казалось, что разница в возрасте у них с Эстефанией не настолько большая. И все же, вот она видит как серьезные ученые без тени сомнений выносят из лодки оборудование под ее неусыпным контролем. Женщина с широкой улыбкой повернулась к хоки.
— Дайте мне пять минут, чтобы немного прийти в себя и я готова обсудить с вами все вопросы. Исследования мы скорее всего начнем завтра, путь выдался нелегким. Вы вероятно сами знаете, что добраться до Сулани бывает сложно. Это… восхищает.
— Конечно, доктор Чамберс, — как зачарованная кивнула хоки.
— Просто Эрика, михи Эстефания, — женщина одарила ее очередной лучезарной австралийской улыбкой и ушла к своим, не дав хоки сказать ответное “просто Эстефания”.
“Стеф” — насмешливым голосом Кастелланоса прозвучало в голове и девушка громко фыркнула, отгоняя все мысли о нем, и усаживаясь на причал. Ей бы сейчас думать о зонировании территорий Сулани по степеням доступа и опыте коллег с Каприкорния Кейс, а не о всяких наглых. С другой стороны, собственно этот наглый и оказался поводом задуматься наконец о статусе национального парка. Раньше удаленность островов была сама по себе отличной защитой, но видимо больше это не сработает. Местные власти стремятся “развивать” острова, а это включает в себя улучшение транспортной инфраструктуры и упрощение доступа до заветного архипелага. Народ, который так долго жил в гармонии с природой, открывал двери для тех, кто свою природу уже разрушил. Эстефания раздраженно цыкнула. Если бы ее мать спустилась с вулкана, то никогда бы не позволила ничего такого.
— Не переживайте так сильно, михи, — просто Эрика вернулась к напряженной хоки и подала ей руку, чтобы помочь встать. — Мы со всем разберемся.
— Ох, я в вас нисколько не сомневаюсь, — Эстефания замахала руками и встала. — Давайте я вас проведу к дому?
— Это было бы очень мило с вашей стороны.
***
— … таким образом формально Сулани является частью Новой Зеландии и этим должен заниматься департамент консервации, но по сути именно ваш опыт работы с рифами является для нас ориентиром и практически стандартом, — хоки активно жестикулировала, объясняя женщине сложившуюся ситуацию со всех сторон.
— Вы думаете, что они вам откажут в помощи? — доктор Чамберс удивленно приподняла брови.
— Пока они требуют официальных заключений и целой кучи документов. Статус национального парка не получал никто с две тысячи второго, а посылать людей из Веллингтона слишком накладно. Вот и крутимся, как можем. ЮНЕСКО молчат, а стройка, как видите, намечается масштабная. Мы пришли.
Они остановились у небольшого дома и Эстефания открыла двери, пропуская Эрику вперед.
— Двери не запираются, но само наличие дверей для Сулани почти удивительно, — хоки запустила руку в бирюзовые кудри, растрепав их. — Не уверена в том, насколько это для вас приемлемо.
— Не переживайте об этом. Лучше присядьте и поговорим еще немного.
Женщины устроились за деревянным столом. С улицы доносился шум прибоя и перепалки рыбаков, недавно вернувшихся с уловом, а от Эрики Чамберс веяло железобетонным спокойствием так сильно, что хоки практически могла почувствовать его запах. Почти так же пах Сеймур Кастелланос и от этого ей становилось дурно. Червячок сомнения грыз ее изнутри. Насколько правильно вообще сталкивать лбами таких людей?
— В вашем случае все несколько осложняется наличием поселений аборигенов, — начала Эрика, — если вы хотите защитить остров от людей, то и сами суланийцы могут пострадать от ограничений на строительство, рыбную ловлю и свободу передвижения по островам.
— Я уже думала об этом, — призналась девушка, наматывая прядь волос на палец. — Как мне известно, были прецеденты проживания коренных народов на территории национальных парков. Да и я, как хоки, беру ответственность за каждого из них.
— И это все же вторая категория, открытая для туризма. С нашей стороны я могу гарантировать, что мы сделаем все возможное для максимального ужесточения условий, на которых будут въезжать туристы. Квоты, отряды рейнджеров, что угодно. У вас удивительное сочетание вулканических и рифовых островов. И у вас гнездятся биссы, будет жаль это все потерять.
— Спасибо вам, Эрика, — девушка благодарно улыбнулась.
Тем для разговоров оставалось еще много. Как разделить территории так, чтобы местные не пострадали и чтобы Кастелланос остался не у дел. На плечи хоки ложилась огромная ответственность и она была совсем не уверена в том, что может с этим справиться. Как эколог, как дух-хранитель, она всегда готова рвать глотки за свой дом и защищать своих подопечных, но сейчас в игру вступали силы, казавшиеся сильнее ее. Черт возьми, она ведь никогда не разбиралась в политике и делопроизводстве, а тут все упиралось именно в это. Согласятся ли власти на выделение бюджета на должное обеспечение национального парка? Как на это отреагируют местные? Что скажет Каханануи, которому перекроют доступ к кормушке?
И самое сложное, как ей защитить русалок? Стоит ли о них говорить экологам, которые будут проводить исследования? Вероятно стоит, вокруг слишком много следов их пребывания, но что тогда? Никогда нельзя исключать возможность того, что даже доктор Чамберс решит воспользоваться ситуацией и сделать из русалок объект для исследования.
Домой Эстефания возвращалась затемно, с разрываемым сомнениями сердцем. Радость от прибытия австралийцев приглушалась страхами. Оправданными ли? Хоки сказать не могла.
Страхи и сомнения, как оказалось, терзали не только её. На берегу перед ее домом огромным тревожным сигналом разгорался костер. Языки пламени лизали бархат ночного неба и пеленой скрывали стоящую рядом девушку. Ее тяжелый неодобряющий взгляд впивался Эстефании в подкорку. Принцесса русалок всегда была сурова.
— Люси, — проронила хоки, поравнявшись с вышедшей на берег русалкой.
— Эстефания, — так же коротко ответила она.
Русалка даже не смотрела на нее. Искорки отсвечивали в ее темных глазах, а жар огня шевелил тяжелые волны черных волос.
— Ты им веришь? — наконец спросила русалка.
— Я хочу им верить, — выдохнула Эстефания после короткой паузы.
— Хорошо. Потому что мы верим тебе. Надеюсь не зря.
Секунда — и столп огня взметнулся к небесам, а в воде мелькнул длинный розовый хвост, оставивший лишь разводы. Люси исчезла, растворилась морской пеной.
Я, как и многие читатели вашего творчества присоединяюсь к поздравлениям об открытии темы в этом подфоруме TS и желаю вам прилив вдохновения на написание следующих глав о прекрасной девушке хоки Эстефании. 
Или же у меня просто разыгралось воображение. 
