Только в помещении Энжел смогла взглянуть на человека, которого держал на руках Энрике. Парень, как казалось, с некоторым опасением позволил Ноэлю, медику экспедиции, сбросить плащ, в который была укутана его ноша, на пол, освобождая пациента для осмотра.
Парнишка, худенький, темноволосый, лет тринадцати-четырнадцати. На шее - знакомое серебристо-белое кольцо.
Ноэль приподнял ему веко, проверяя реакцию зрачка на свет, нащупал пальцами сонную артерию и замер, прислушиваясь к пульсу.
- Сюда! - жестом указал он в глубину комнаты.
Энрике осторожно положил парнишку на кушетку и отошел в сторону, устало прислонившись к дверному косяку.
В первый момент Энжи показалось, что мальчик мертв. Запавшие щеки с нездоровым румянцем, заострившиеся черты лица, землистого цвета губы. Лишь присмотревшись можно было заметить, как он часто и неровно дышит.
Доктор Грасс уже колдовал над мальчишкой с анализатором.
- Что с ним? Как давно? – спросил он, не оборачиваясь.
Энрике слегка подался вперед.
- Не знаю. Думаю, это воспаление легких. Кашель, жар, озноб и боль в груди, тошнота. А потом он начал задыхаться и терять сознание от головной боли. Сегодня... шестой день.
- Ничем не лечили? - сердито обернулся Ноэль к парню.
- Нет, только отвары трав. У меня нет лекарств, Грейс не дал, - закончил он почти шепотом, - сказал, простуда, само пройдет.
- Давно без сознания?
- С рассвета.
- Часов шесть значит, – буркнул Грасс себе под нос, – М-да... Рик, присел бы ты, на ногах еле держишься! - он кивнул на диванчик у стены.
Энрике сделал шаг и сел на самый краешек, бессильно уронив голову на руки.
- Энжи, помоги мне, - окликнул её Ноэль.
Снимая промокшую одежду, Энжи чувствовала жар, исходящий от тела, сердце у парнишки билось в сумасшедшем ритме, а руки и голова болтались, как у тряпичной куклы.
Запищал сигнал экспресс-анализатора.
- Тааак, похоже, ты прав, парень, у мальца действительно пневмония. Возможно, на фоне пневмонии еще и менингит добавился. А это уже хуже.
Энрике поднял голову, сжал руку в кулак и поднес к губам, словно пытаясь заставить себя не закричать.
- Сам-то в порядке? Видок у тебя не очень здоровый, - Ноэль окинул парня оценивающим докторским взглядом.
- Я в порядке… Он выживет? Вы ему поможете?
Отчаянная надежда, звеневшая в голосе, заставила Грасса, снова склонившегося над мальчишкой, обернуться.
- Конечно, - сказал он, глядя Энрике прямо в глаза, - не сомневайся, сделаем все возможное! Еще часов семь и он бы умер у тебя на руках, тогда бы я ему точно помочь не смог. Но ты успел, он жив, выцарапается. Через недельку будет как огурчик. А теперь уходите, не мешайте мне работать. Дальше я без вас справлюсь. Как только биокамера выйдет в нужный режим, я сам его туда перенесу. Мне нужно сделать еще пару анализов. Энжи, займешься Риком, хорошо? Идите! Грязи мне натащили! - Ноэль сердито сдвинул брови, глядя на мутную лужу у ног Энрике и следы от обуви Энжел по всему кабинету. Повелительно махнул рукой в сторону двери и отвернулся, продолжая колдовать с капельницей над кушеткой, на которой все также недвижимо лежал больной парнишка.
Энжи подошла к Энрике и присела у диванчика, заглядывая ему в глаза. В его взгляде усталость боролась с отчаяньем, а тревога так и не уступила место надежде.
- Все будет хорошо. Пойдем...
Он даже не смог ничего сказать в ответ, с трудом поднявшись с дивана, словно это движение отняло у него последние силы. Энжи ухватила его под руку и потянула на выход.
Снова дождь, освежающим ведром воды, хлынул им на головы. Энжи запрыгнула в машину, чтобы пролететь пару метров до трейлера. Оставлять «Скайвей» здесь ей не хотелось, как и топать по грязи к своему домику. Даже если до него не более пары десятков метров.
- Спасибо, Энжи… Я не знаю, как мне благодарить… - начал Энрике, как только двери отрезали их от окружающего водяного безумия.
- Перестань, - прервала она его, - лучше скажи, как ты попал на территорию базы?
- Пришел.
- Пришел? От самого ранчо «Грейсленд»? И мальчишку нёс? Это же больше ста километров отсюда! – Энжи недоверчиво посмотрела на Энрике, но тот лишь кивнул.
Она припарковала флаер у дверей трейлера.
- Идем! – позвала парня Энжел, открывая дверь своего домика.
Тот продолжал стоять у машины, не обращая внимания на потоки воды.
- Я должен вернуться на ранчо…
- Ты с ума сошел? - Энжи пришлось снова нырнуть в дождь. Она поймала его за руку и втащила в трейлер.
- Нет, - слабо сопротивлялся Энрике, - я не могу… я должен вернуться, пока не поздно.
- Как долго ты сюда добирался? Сутки? Двое? И готов еще столько же идти обратно? Ты только завтра к вечеру доберешься в лучшем случае.
- У меня нет выбора. Может Грейс не знает, что я ушел. И, если дождь не кончится до вечера, то, может быть, и не узнает. Я должен вернуться. А он… он может остаться у вас? Пока не поправится?
- Конечно! - Энжи удивляла его решимость отправиться обратно, она прекрасно видела, что он смертельно устал и едва держится на ногах.
- Хорошо…. Тогда сделаем так... – сменила она тактику. - Ты все равно раньше, чем завтра утром туда пешком не добрался бы. Останешься здесь, отдохнешь, выспишься, а на рассвете я отвезу тебя в «Грейсленд» на флаере. Идёт?
- Отвезешь...
На секунду он замолчал, словно такое развитие событий даже не приходило ему в голову.
- Спасибо, - Энрике поднял на Энжи усталые глаза и едва заметно улыбнулся, - идёт.
- Для начала тебе нужно отогреться.
Она провела его в душевую.
- Раздевайся, - Энжи включила воду, наполняя ванну. Порылась на полке, высыпала полбанки порошка и запустила режим джакузи, отчего вода приобрела молочный цвет и забурлила сотней пузырьков.
Обернулась.
Энрике никак не мог расстегнуть молнию на куртке, замерзшие пальцы не слушались. Он попытался уверить её, что справится, но Энжи, несмотря на его сопротивление, принялась сама мучить застревающий из-за грязи замок. Замок, наконец, сдался, она сняла с него куртку, промокшую насквозь рубашку. Парень покорно дал стянуть футболку, влажную и прилипшую к телу. Энрике била дрожь, кожа была не просто холодной, она казалась ледяной. Энжел обняла двумя ладонями его бицепс: мышцы напряжены и дрожат, непонятно только, от усталости или от холода.
Усадила его на стул, а сама присела у ног, пытаясь совладать с застежками на покрытых грязью ботинках.
- Каким чудом ты до нас добрался и не заблудился? - подняла она на него глаза.
- Твой «базон» меня привел.
- Кто? …А! Наш биоридер? Откуда он у тебя? Ты же всегда снимал браслет, возвращаясь на ранчо…
- Это тот, самый первый, который Грей разбил, а «крошка-базончик» цел остался. Биоридер в куртке, в кармане. Он как компас меня вел сюда. Если бы не этот ориентир, я бы точно заблудился.
- Понятно. А… позвонить. Я бы приехала. Грей не дал?
- Нет. Он и лекарств-то не дал… Я не знал, что мне делать. Я сбежал, Энжи… - Энрике криво усмехнулся, - и унес его. Я надеялся, что ты… что здесь смогут ему помочь. Только мне надо вернуться. Грей будет меня искать. За помощь беглым рабам здесь сурово карают.
Энрике вздохнул:
- Я тебя подставляю, прости, Энжи. Он умирал…
- Ты все правильно сделал, Энрике. За меня не беспокойся, я Грейди не по зубам. Захочет меня скушать - подавится.
Наконец, Энжи удалось справиться с ботинками и снять их.
И ноги как лед.
- Боже, как ты вообще сюда дошел...
- Энжи, все в порядке, я сам… - во взгляде сквозила растерянность перемешанная с решимостью.
- Ну, хорошо, сам так сам! – уступая его протестам, сдалась Энжи, - снимай штаны своими силами. – А потом сразу в ванну - отогреваться, иначе и ты с воспалением свалишься. Я скоро приду, поищу тебе одежду. Мне тоже надо переодеться, куртка от дождя совсем не спасла, – она улыбнулась, выливая воду из кармана на пол, в приличных размеров грязную лужу, которая натекла с их одежды.
Ответная улыбка солнечным лучиком пробила застывшую в глазах усталость.
Но спокойно переодеться ей не дали, начались звонки растревоженных неожиданным происшествием ребят, потом состоялся долгий разговор с Грассом по поводу его нового пациента. То, что он описал, вызвало у Энжи бурю негодования.
- Энжи, мальчишка весь в синяках и шрамах, у него на спине места живого нет. Его избили, избили очень сильно недели две назад. У него множественные ушибы и ожоги от электрошокера на коже! Я сначала думал, что это грязь, но нет, это ожоги! Святые Врата! Какие изверги это с мальцом сделали?
- Он, похоже, тоже раб, как и Энрике... – Энжи с трудом произнесла это слово. Её просто корёжило от него. - На нем ошейник. И сделал это с ним Грей или кто-то из его приятелей. Но скорее всего с его подачи. Вокруг Грейди этих шакалов тьма-тьмущая, так и вьются.
«Этим садистом может быть и Легран», - шевельнулась неприятная мысль. Парень не был ангелом, выросший на ранчо среди рабов, он впитал этот дух. Но верить, что он может хладнокровно избить ребенка или ударить его шокером, ей не хотелось.
- Чертова планета! Энжи, как может мальчишка быть рабом? Ему же и пятнадцати нет! А рабство лет двадцать как отменили.
- Ага... Отменили... Везде кроме здесь! - Энжи горько усмехнулась. – В этом мире рабство в законе.
- Я не про это. Он не проходил Врата, он «чист», а это означает - его родители тоже их не проходили. Это незаконно, недопустимо.
- Да ладно, Ноэль, незаконно! Про эту дыру я молчу, но как их с Земли вывезли? Или только его? Да еще и после отмены рабства!
- Грейс наверняка знает, какой он. Как он вообще здесь оказался? Это абсолютный закон: пройти Врата должны все. Зная, что он «чист», мальчика должны были отвезти на Землю, к Вратам. И обратно, с Земли на Байлу, он бы уже не вернулся, так как рабство отменено, и не важно, кем бы он стал. Он не должен быть рабом. Он не «немой». Это незаконно.
- Никто не должен быть рабом, Ноэль. Но... Поднимем крик на всю Галактику – сами влипнем по самые помидоры. Светиться нам категорически противопоказано…
- Энж, надо что-то придумать. Нельзя пацана отдавать этим нелюдям.
«А Энрике можно?»
Она чувствовала своё бессилие, как в тот день, в доме Грея, когда они с Майклом оставили Энрике в подвале. Они пили кофе и виски в гостиной, а внизу двое приятелей Грейди, смеясь, топили связанного человека в баке с водой. Тогда она тоже горела желанием «взять и всё отменить». Разговор с Дэйвом вправил ей мозги. Нет, она не отказалась от идеи с «отменой рабства на Байле», но решила отложить её на неопределенный срок. Пока они не добудут ксилл. Если поднять вопрос с рабством сейчас – набегут правозащитники, комиссии, на планету ринутся дипломаты и законотворцы. О поисках ксилла придется забыть. А продолжать, при шумихе, которая поднимется вокруг планеты - будет смерти подобно. И не факт, что все закончится для планеты и её жителей благополучно. Сценарий «ксилл по-Шугарайски» вполне может повториться.
На душе было так же мерзко, как и за окном. Энжи утешала себя, что как только они найдут ксилл и сделают отсюда ноги, она сразу же поднимет вопрос о рабстве на Байле перед Федерацией. Да, конечно, она так и сделает, Энрике она здесь не оставит, а мальчика тем более. С деньгами и влиянием, которое принесет им ксилл, это будет в разы легче… Но почему так погано? Почему она боится вернуться и посмотреть Энрике в глаза?
- Ноэль, мальчишку я не отдам. Костьми лягу, но не отдам. Сделаю Грейди предложение, от которого он не сможет отказаться…
Она вернулась в душевую. Её встретил все тот же усталый и обеспокоенный взгляд.
- Ну как ты, отогрелся? – она коснулась пальчиком молочно-белой, кипящей водяными пузырями, воды. – Не слишком горячая?
- Нет, спасибо, все хорошо.
Она присела возле ванны, осторожно дотронулась до его руки, лежащей на бортике, ожидая, что он привычно вздрогнет от её прикосновения. Но он лишь поднял на неё непроницаемый взгляд.
Энжи снова обхватила ладонями напряженный бицепс. Кожа теплая, но внутренняя дрожь так и не прошла. Слишком сильна усталость. Просто горячей ванной её не снять.
- Больно? У тебя, наверное, все болит, каждая мышца, ты столько сюда добирался... Это уже похоже на мышечный спазм. Без массажа ты завтра просто двигаться не сможешь.
Энрике лишь слабо улыбнулся.
- Пройдет… Я просто устал.
Энжел покачала головой:
- А вот геройствовать не надо. Согрелся? Ванна больше не поможет. У меня только халат для тебя нашелся. Ничего другого нет, надо идти на склад. Это потом. Пока и халата достаточно. Оденешься – иди в медкабинет, попробуем другой способ справиться с твоей усталостью.
Энжи захватила с полки коробку с массажными маслами и покинула душевую.
- Ложись, – кивнула она на кровать, когда Энрике появился в медкабинете её трейлера.
Снова он здесь, как в тот вечер, когда они с Майком впервые забрали его с ранчо.
- Только массаж сможет привести тебя в норму. Иначе ты ни рукой, ни ногой к утру пошевелить не сможешь. В массажный кабинет к Грассу я тебя не потащу, да и у него сейчас дела поважнее, придется мне заняться тобой здесь.
Энжи попыталась как можно непринужденнее улыбнуться.
- Энжел, не беспокойся, это пройдет, я немного устал и все... Ничего не нужно… – Энрике отрицательно замотал головой.
«Отпирается, словно я предлагаю вегетарианцу бифштекс с кровью».
Энжи вздохнула. Пора покончить с этими непонятками.
- Энрике. Ты в команде. Ты один из нас. Мне наплевать, кем считает тебя Грейс. Для нас это не имеет значения. Я сделаю для тебя столько же, сколько для любого из ребят. Тебе необходим массаж, если оставить как есть - боль не пройдет, а завтра будет еще хуже. Хочешь мучиться? Зачем? Считай я, что ты обойдешься без этого - не стала бы зря предлагать. Или… Ты меня стесняешься, того, что я девушка? Я не знаю, может тебе религия не позволяет принимать помощь от особ женского пола или обет какой-то, табу? Или это планета, с тотальным отсутствием женщин, так влияет? У нас в команде два медика: Ноэль Грасс и я. А специалистов по массажу трое: опять же мы с Ноэлем и Егор. Ноэль занят, сам знаешь, Егор на дежурстве, на нем сегодня охрана базы, остаюсь я. Но могу подменить Егора. Позвать сюда «медведя»?
Энрике растерянно молчал. Наконец он поднял на неё взор, наполненный какой-то отчаянной решимостью, по губам неуверенно поползла улыбка:
- Не надо Егора.
Энжи прыснула и заулыбалась. Темный усталый взгляд стал чуть светлее от лучиков в уголках глаз.
Витавшее в комнате напряжение слегка рассеялось, хотя и не исчезло полностью.
- Тогда снимай халат и ложись. Полотенце на тумбочке…
- Святые Врата! – пробормотала она себе под нос, отворачиваясь к двери от смущенного взгляда Энрике, пытаясь удержать рвущуюся улыбку, - можно подумать я обнаженных мужчин никогда не видела.
В груди разливался жар. Энрике стесняется… Понятно, конечно, этот мир, с недостатком женского населения и, соответственно, женского внимания, накладывал на людей определенный отпечаток. У рейнджеров все иначе, грани между мужчинами и женщинами были практически стерты. Космос, тесная компания и ограниченное пространство практически полностью лишали людей присущего им в обыденной жизни стеснения. Стеснялись новички… Но со временем и они переставали делить команду по половому признаку, становясь просто боевыми товарищами. Лишь личные симпатии нарушали привычный ритм… Пройдя с десяток экспедиций в составе медперсонала, она научилась распознавать рейнджерский мужской контингент. По тому, насколько "скромно" они себя вели и как крепко держались за штаны в моменты оказания медпомощи или в космическом быту, Энжи всегда легко отличала проженных космических волков от понтующихся новичков. Или от тех, кому она нравилась, как девушка. Правда иногда попадался и другой сорт мужчин, ведущих себя нагло и вызывающе, демонстрирующих полное отсутствие стыда, но, во-первых, Энрике явно не из их числа, а во-вторых, и таких монстров Энжел всегда умела ставить на место. Уставший и измученный дорогой до крайней степени равнодушия к себе и боли, Энрике все равно её стеснялся. Видел в ней женщину, а не просто медика. Возможно, она ему не безразлична. Не безразлична! Может быть, за преградой, которой он отгородился от неё в последние дни перед сезоном дождей, он прятал от Энжи свою симпатию. Она ему нравится?
Энжи закусила губу, пытаясь успокоиться и сосредоточиться. Она должна быть профессионалом, а не влюбленной кошкой.
«Боже мой! Назвала себя «влюбленной кошкой»… Уговариваю себя быть профи. Дожили… Неужели все настолько далеко зашло? Что я чувствую к этому парню?»
Энжи выдохнула, погасила улыбку и со взглядом доктора, держащего в руках «кружку Эсмарха», повернулась к Энрике.
Если бы воздух мог искриться от взглядов… Эта комната бы уже полыхала. И воображаемый предмет этот пожар потушить явно не мог.
Энжи надеялась, что он видит строгую тётю-доктора в белом халатике, а не девушку, исподтишка разглядывающую полуобнаженного парня с полотенцем на бедрах, оказавшись наедине в почти интимной обстановке.
Он вытянулся на белой простыне, обняв подушку руками, не отрывая беспокойный взгляд от её лица. Загорелая кожа казалось бронзовой на кипельно-снежной ткани. Энжи присела на краешек кровати, подвинув коробку с подогретыми маслами, выбирая нужное.
- Вот это подойдет лучше всего.
Она наклонила пузырек. Несколько капель упали на ладонь. Девушка растерла масло в руках. Легкий аромат сандала и цитрусовых поплыл в воздухе.
- Подушку можно убрать, чтобы она не мешала, - Энжи вылила в ладонь содержимое крошечной бутылочки и коснулась его плеча, скользя рукой по коже, осторожными движениями массируя и втирая в тело ароматное масло.
- Господи, что это?
Она наклонилась, разглядывая его спину. Вся она была исчерчена тонкими линиями шрамов. Они были почти не видны, но рукой она их чувствовала прекрасно. Кожа на месте ран не рубцевалась, оставляя вечные неустранимые следы, она восстанавливалась, и все повреждения, похоже, зарастали бесследно. По виду шрамов сложно было определить, как давно они получены. Они выглядели так, словно им уже много лет, но наверняка совсем свежие. А старые давно исчезли.
«Это на спине столько шрамов. А что тогда сделали с его душой?»
- Энжел, не надо было возиться со мной… Я не хотел, чтобы тебе было неприятно. Из-за шрамов, из-за того, что я «немой». А тебе приходится делать это… Я знаю… - в голосе ясно чувствовалась боль.
- Неприятно?! - перебила его девушка. - Не говори глупостей. Думаешь, я шрамов боюсь или крови? Я же медик, Энрике! Уж крови и ран я насмотрелась во время экспедиций больше, чем достаточно, поверь мне. Меня подобные вещи не пугают... Твои шрамы… они не такие, как обычные рубцы от ран… Похоже, ты получил, проходя через Врата, особый дар. Регенерация, так? Все твои раны быстро заживают, шрамы исчезают бесследно. И эти исчезнут. Со временем. Они, наверняка, совсем свежие, но, кажется, что прошло много-много лет. Теперь понятно, почему ты сам так молодо выглядишь, хотя двадцать лет назад уже работал в шахтах. И жизнь у тебя не сахар, но ты в отличной форме. Это регенерация - твоё тело всегда в стремлении к идеалу, самовосстанавливается после ран и болезней, замедляются возрастные изменения… Так?
Он помедлил, едва заметно кивнул и закрыл глаза.
Энжи провела ладонью по спине парня, кожей чувствуя многочисленные шрамы, и стараясь не думать о том, сколько боли скрыто под тонкими почти незаметными линиями.
- И расслабься, Энрике, ты напряжен. Иначе всё, что я делаю, бесполезно.
- Я постараюсь, - только и произнес парень.
Он попытался. Расслабиться и не реагировать на её прикосновения. Но без особого успеха.
Энжел чувствовала, как все его тело следовало за движением её рук. Когда ладонь отрывалась от кожи – замирало дыхание, каждому новому прикосновению набатом вторил удар сердца. Её пальцы, казалось, скользили по обнаженным нервам. А от осторожных поглаживаний и растираний из-под рук в разные стороны разбегались толпы мурашек, вызывая почти осязаемую дрожь.
«Если бы ты был котом, от твоей шерсти летели бы искры», - невольно улыбнулась девушка.
Она постаралась выкинуть из головы все посторонние мысли, увлекаясь ритмом медленных движений, массируя и разминая затекшие мышцы. Парень постепенно расслаблялся под её ладонями, то ли усталость повлияла, или он, наконец, смог справиться с собой и своей, непонятной для Энжел, зажатостью. Это не походило на стеснение. Скорее страх. Словно он боялся её, её прикосновений… Или себя…
Изредка перекидываясь незначительными фразами, они все ближе подбирались к теме, которая невидимым туманом висела в воздухе, эхом отдаваясь в каждом прозвучавшем слове.
- Кто он? – Энжи озвучила вопрос уже давно витающий в комнате вместе с легким ароматом эфирных масел. Энрике шевельнулся и скосил на неё глаза.
- Он такой же, как я, немой, раб Грейди Келлена.
- Немой? – переспросила Энжи, вспомнив слова Ноэля о том, что парнишка «чист».
- Конечно… - Энрике удивленно вскинул бровь. - Он без сознания, но это же… ясно… наверное...
Неожиданно он дернулся под её рукой:
- Ты не знала? Что он «немой»… Вы ему поможете? – настойчивые вопросы разразились тревогой в голосе.
- Конечно, Энрике! Какая разница, кто он?
«Он не знает что парнишка «чист». Сам понять этого не может, и ему никто не сказал. Грей знает, наверняка знает, но зачем-то скрыл это».
Энжи тоже решила промолчать. Пока все не выяснится, лучше ничего Энрике не говорить.
- Кто он тебе? Брат? Сын…
Сын… маловероятно… Исходя из «теории» Врат - Энрике не может быть его отцом. Он – «немой» и проходил Врата задолго до его рождения, а парнишка Врата не проходил. Как и его родители…
Парень не отводил глаз, словно пытаясь заглянуть ей в душу. Она понимала значение этого молчания и внимательного взгляда.
Вот он и пришел, тот момент, призрачный рубеж, за которым недоверие между ними либо исчезнет и он раскроется. Либо парень продолжит все таить и держать в себе, и стена может остаться навсегда.
Время истины.
Он улыбнулся. Устало. Несмело. Облегченно. Счастливо…
- Он всё, что у меня есть в этом мире.
Вот так. Коротко и ясно. Она это знала, видела в каждом жесте, в каждом слове и взгляде, в том, как он держал парнишку на руках, в том, на что он готов ради него. Но эти слова должны были быть произнесены. И они прозвучали.
- Нет. Он мне не брат и не сын, не родственник, - продолжил Энрике. - Но он мне как сын, как брат, друг… У меня больше никого нет, кроме него. И у него тоже. Ему и семи не было, когда он остался совсем один. Я обещал его отцу позаботься о нем. Не знаю, как получилось, я не хотел, но привязался к мальчику, как к родному сыну. Он - все, что меня держит в этом мире... А я – зло для него. Энжи, все его беды из-за меня. Я не знаю, что мне делать…
Энрике сделал резкий глубокий вдох, как человек, получивший долгожданный глоток воздуха.
Энжи прекратила массаж и присела на корточки у кровати, так, чтобы видеть глаза.
- Это им Грей тебя шантажировал? Ноэль сказал, что у парнишки куча синяков и его избили недавно.
Парень кивнул, в глазах полыхнула боль.
- Да, Грейди знает, что он для меня значит. Его избили потому, что он – моя пара.
- Пара? - Энжел нахмурила брови и растерянно уставилась на Энрике.
Секунд пять он непонимающе смотрел ей в лицо, озадаченный такой реакцией.
- А… «Пара»… Этот термин придумал еще отец Грейди. Это не то, что ты подумала… Он всех своих рабов разбил на «пары», выбрав самых близких: друзей или родных. Накосячит один, а попадает за это другому. Очень действенный способ держать в узде всех, – криво усмехнулся он.
- Понятно… Извини… Для меня «пара» означает совсем другое.
- Я забыл, что у этого слова есть иной смысл, - грустно улыбнулся Энрике. - Грей ненавидит нас всех, таких как я, но меня особенно, а достается за меня Микки. Это моя вина в том, что его избили. Я привязался к нему. А Грейди мне хочет сделать больно. Всё из-за меня…
Взгляд его скользнул в сторону, пряча боль под тенью ресниц.
Энжи осторожно прикоснулась к плечу.
- Энрике, ты не виноват в таких нечеловеческих правилах, которые позволяют бить ребенка. Нормальные люди не могут так поступать. Это нелюди. И нечеловеческие законы... Сколько ему? Четырнадцать?
- Тринадцать исполнилось.
Карие глаза тепло блеснули.
Энжи улыбнулась.
- А зовут его как? Микки?
- Микеле. Микеле Маусси. Я зову его Микки.
- Микки… Как Микки Маус? - еще шире улыбнулась Энжи. - Мышонок.
Он растерянно заморгал, как будто Энжи вторглась в закрытые области его души.
- Мышонок, - повторил он еле слышно, - да, Мышонок…
- Не беспокойся, Энрике. Я постараюсь выцарапать Микки из лап у Грейди.
- Помоги ему, пожалуйста… Забери его. Купи его. Увезите его как можно дальше отсюда, или просто с ранчо "Грейсленд". Чем дальше от меня, тем будет лучше для него.
Он замолчал, прикрыв глаза.
Энжи поднялась и продолжила массаж. Они больше не говорили. Но тишина уже не давила и не стояла между ними каменной стеной. Молчание теперь связывало их общими, невысказанными, но понятными им обоим, мыслями, сближало, как общая тайна. Пружина в нем чуть ослабла. Он рассказал, отдал ей часть своей боли.
Говорил ли Энрике об этом кому-нибудь? Или только ей?
Закончив, она накрыла парня простыней и укутала одеялом.
Энжел знала - боль из мышц не ушла, не ушла и усталость, просто стало легче.
И не только физически.
- Думаю, небольшая доза снотворного, обезболивающего и витаминов в завершение тебе не помешает.
Она зарядила в вакуумный шприц несколько ампул. Безболезненный и бесследный укол в плечо.
- Ну вот, теперь ты сможешь хотя бы уснуть. А утром я отвезу тебя в «Грейсленд», заодно и с господином Келленом пообщаюсь.
- Спасибо, Энжи.
Глаза уже затянула дымка сна.
- Спи. Все будет хорошо, - еще раз улыбнулась она у выхода из комнаты, и осторожно прикрыла дверь.
Энжел попыталась снова скрыться в дебрях графиков и данных, но из головы не шел рассказ Энрике и новый пациент Ноэля. Заметив, что она в пятый раз читает одну и ту же строку, не понимая смысла, Энжи закрыла программу с расчетами, нашла свою любимую музыку, нацепила наушники и забралась с ногами на диванчик. Ей передстояло найти способ переиграть Грейди на его же поле.
Мелодия унесла её далеко от трейлера на забытой богом планете. Она слепо глядела на огромный экран на стене, на котором, в такт музыке, плясали разноцветные всполохи, сплетая в замысловатые узоры паутину красочных линий, а в голове постепенно складывался план действий.
Сколько она так просидела…
Из гипнотического танца цветов и оттенков её вырвал Майк. Она не слышала, как он вошел, очнувшись от того, что её бесцеремонно трясут за плечи. Взгляд сфокусировался на круглых от беспокойства глазах Майкла. Он что-то говорил, но она его не слышала, все еще находясь в плену музыки, играющей в наушниках.
Парень снял с неё наушники. Обрушившаяся тишина зазвенела в ушах.
- Энжи! Я не мог до тебя дозвониться! Ты меня вообще слышишь? - с сомнением в голосе произнес парень.
Она кивнула, медленно возвращаясь в реальность.
Майк здесь. Он обеспокоен. Очень сильно обеспокоен.
- Что случилось? - внутри разливался холодок. Энжи еще не знала, чего опасаться, но понимала, что хорошие вести он не принес.
- Грейди приехал. Егор сказал ему, что ты, скорее всего, в командном бункере, и он шлепает сейчас на виллу от самой парковки. Мокрый и очень злой. Оттуда он отправится к тебе в трейлер. Так мы выиграли немного времени. У нас есть минут десять, пока он будет месить грязь, топая по базе из пункта «А» в пункт «Б». Я не знаю, что ты решила с Энрике и мальчиком. Что будем делать?
Энжи выдохнула.
«Как же я это ненавижу!»
Она знала, что ей предстоит. И это её совсем не радовало.
- Пункт «Б» - план «Б». Майк, поможешь мне, только ничего пока не спрашивай...
- Что с ним? Как давно? – спросил он, не оборачиваясь.
Энрике слегка подался вперед.
- Не знаю. Думаю, это воспаление легких. Кашель, жар, озноб и боль в груди, тошнота. А потом он начал задыхаться и терять сознание от головной боли. Сегодня... шестой день.
- Ничем не лечили? - сердито обернулся Ноэль к парню.
- Нет, только отвары трав. У меня нет лекарств, Грейс не дал, - закончил он почти шепотом, - сказал, простуда, само пройдет.
- Давно без сознания?
- С рассвета.
- Часов шесть значит, – буркнул Грасс себе под нос, – М-да... Рик, присел бы ты, на ногах еле держишься! - он кивнул на диванчик у стены.
Энрике сделал шаг и сел на самый краешек, бессильно уронив голову на руки.
- Энжи, помоги мне, - окликнул её Ноэль.
Снимая промокшую одежду, Энжи чувствовала жар, исходящий от тела, сердце у парнишки билось в сумасшедшем ритме, а руки и голова болтались, как у тряпичной куклы.
Запищал сигнал экспресс-анализатора.
- Тааак, похоже, ты прав, парень, у мальца действительно пневмония. Возможно, на фоне пневмонии еще и менингит добавился. А это уже хуже.
Энрике поднял голову, сжал руку в кулак и поднес к губам, словно пытаясь заставить себя не закричать.
- Сам-то в порядке? Видок у тебя не очень здоровый, - Ноэль окинул парня оценивающим докторским взглядом.
- Я в порядке… Он выживет? Вы ему поможете?
Отчаянная надежда, звеневшая в голосе, заставила Грасса, снова склонившегося над мальчишкой, обернуться.
- Конечно, - сказал он, глядя Энрике прямо в глаза, - не сомневайся, сделаем все возможное! Еще часов семь и он бы умер у тебя на руках, тогда бы я ему точно помочь не смог. Но ты успел, он жив, выцарапается. Через недельку будет как огурчик. А теперь уходите, не мешайте мне работать. Дальше я без вас справлюсь. Как только биокамера выйдет в нужный режим, я сам его туда перенесу. Мне нужно сделать еще пару анализов. Энжи, займешься Риком, хорошо? Идите! Грязи мне натащили! - Ноэль сердито сдвинул брови, глядя на мутную лужу у ног Энрике и следы от обуви Энжел по всему кабинету. Повелительно махнул рукой в сторону двери и отвернулся, продолжая колдовать с капельницей над кушеткой, на которой все также недвижимо лежал больной парнишка.
Энжи подошла к Энрике и присела у диванчика, заглядывая ему в глаза. В его взгляде усталость боролась с отчаяньем, а тревога так и не уступила место надежде.
- Все будет хорошо. Пойдем...
Он даже не смог ничего сказать в ответ, с трудом поднявшись с дивана, словно это движение отняло у него последние силы. Энжи ухватила его под руку и потянула на выход.
Снова дождь, освежающим ведром воды, хлынул им на головы. Энжи запрыгнула в машину, чтобы пролететь пару метров до трейлера. Оставлять «Скайвей» здесь ей не хотелось, как и топать по грязи к своему домику. Даже если до него не более пары десятков метров.
- Спасибо, Энжи… Я не знаю, как мне благодарить… - начал Энрике, как только двери отрезали их от окружающего водяного безумия.
- Перестань, - прервала она его, - лучше скажи, как ты попал на территорию базы?
- Пришел.
- Пришел? От самого ранчо «Грейсленд»? И мальчишку нёс? Это же больше ста километров отсюда! – Энжи недоверчиво посмотрела на Энрике, но тот лишь кивнул.
Она припарковала флаер у дверей трейлера.
- Идем! – позвала парня Энжел, открывая дверь своего домика.
Тот продолжал стоять у машины, не обращая внимания на потоки воды.
- Я должен вернуться на ранчо…
- Ты с ума сошел? - Энжи пришлось снова нырнуть в дождь. Она поймала его за руку и втащила в трейлер.
- Нет, - слабо сопротивлялся Энрике, - я не могу… я должен вернуться, пока не поздно.
- Как долго ты сюда добирался? Сутки? Двое? И готов еще столько же идти обратно? Ты только завтра к вечеру доберешься в лучшем случае.
- У меня нет выбора. Может Грейс не знает, что я ушел. И, если дождь не кончится до вечера, то, может быть, и не узнает. Я должен вернуться. А он… он может остаться у вас? Пока не поправится?
- Конечно! - Энжи удивляла его решимость отправиться обратно, она прекрасно видела, что он смертельно устал и едва держится на ногах.
- Хорошо…. Тогда сделаем так... – сменила она тактику. - Ты все равно раньше, чем завтра утром туда пешком не добрался бы. Останешься здесь, отдохнешь, выспишься, а на рассвете я отвезу тебя в «Грейсленд» на флаере. Идёт?
- Отвезешь...
На секунду он замолчал, словно такое развитие событий даже не приходило ему в голову.
- Спасибо, - Энрике поднял на Энжи усталые глаза и едва заметно улыбнулся, - идёт.
- Для начала тебе нужно отогреться.
Она провела его в душевую.
- Раздевайся, - Энжи включила воду, наполняя ванну. Порылась на полке, высыпала полбанки порошка и запустила режим джакузи, отчего вода приобрела молочный цвет и забурлила сотней пузырьков.
Обернулась.
Энрике никак не мог расстегнуть молнию на куртке, замерзшие пальцы не слушались. Он попытался уверить её, что справится, но Энжи, несмотря на его сопротивление, принялась сама мучить застревающий из-за грязи замок. Замок, наконец, сдался, она сняла с него куртку, промокшую насквозь рубашку. Парень покорно дал стянуть футболку, влажную и прилипшую к телу. Энрике била дрожь, кожа была не просто холодной, она казалась ледяной. Энжел обняла двумя ладонями его бицепс: мышцы напряжены и дрожат, непонятно только, от усталости или от холода.
Усадила его на стул, а сама присела у ног, пытаясь совладать с застежками на покрытых грязью ботинках.
- Каким чудом ты до нас добрался и не заблудился? - подняла она на него глаза.
- Твой «базон» меня привел.
- Кто? …А! Наш биоридер? Откуда он у тебя? Ты же всегда снимал браслет, возвращаясь на ранчо…
- Это тот, самый первый, который Грей разбил, а «крошка-базончик» цел остался. Биоридер в куртке, в кармане. Он как компас меня вел сюда. Если бы не этот ориентир, я бы точно заблудился.
- Понятно. А… позвонить. Я бы приехала. Грей не дал?
- Нет. Он и лекарств-то не дал… Я не знал, что мне делать. Я сбежал, Энжи… - Энрике криво усмехнулся, - и унес его. Я надеялся, что ты… что здесь смогут ему помочь. Только мне надо вернуться. Грей будет меня искать. За помощь беглым рабам здесь сурово карают.
Энрике вздохнул:
- Я тебя подставляю, прости, Энжи. Он умирал…
- Ты все правильно сделал, Энрике. За меня не беспокойся, я Грейди не по зубам. Захочет меня скушать - подавится.
Наконец, Энжи удалось справиться с ботинками и снять их.
И ноги как лед.
- Боже, как ты вообще сюда дошел...
- Энжи, все в порядке, я сам… - во взгляде сквозила растерянность перемешанная с решимостью.
- Ну, хорошо, сам так сам! – уступая его протестам, сдалась Энжи, - снимай штаны своими силами. – А потом сразу в ванну - отогреваться, иначе и ты с воспалением свалишься. Я скоро приду, поищу тебе одежду. Мне тоже надо переодеться, куртка от дождя совсем не спасла, – она улыбнулась, выливая воду из кармана на пол, в приличных размеров грязную лужу, которая натекла с их одежды.
Ответная улыбка солнечным лучиком пробила застывшую в глазах усталость.
***
Но спокойно переодеться ей не дали, начались звонки растревоженных неожиданным происшествием ребят, потом состоялся долгий разговор с Грассом по поводу его нового пациента. То, что он описал, вызвало у Энжи бурю негодования.
- Энжи, мальчишка весь в синяках и шрамах, у него на спине места живого нет. Его избили, избили очень сильно недели две назад. У него множественные ушибы и ожоги от электрошокера на коже! Я сначала думал, что это грязь, но нет, это ожоги! Святые Врата! Какие изверги это с мальцом сделали?
- Он, похоже, тоже раб, как и Энрике... – Энжи с трудом произнесла это слово. Её просто корёжило от него. - На нем ошейник. И сделал это с ним Грей или кто-то из его приятелей. Но скорее всего с его подачи. Вокруг Грейди этих шакалов тьма-тьмущая, так и вьются.
«Этим садистом может быть и Легран», - шевельнулась неприятная мысль. Парень не был ангелом, выросший на ранчо среди рабов, он впитал этот дух. Но верить, что он может хладнокровно избить ребенка или ударить его шокером, ей не хотелось.
- Чертова планета! Энжи, как может мальчишка быть рабом? Ему же и пятнадцати нет! А рабство лет двадцать как отменили.
- Ага... Отменили... Везде кроме здесь! - Энжи горько усмехнулась. – В этом мире рабство в законе.
- Я не про это. Он не проходил Врата, он «чист», а это означает - его родители тоже их не проходили. Это незаконно, недопустимо.
- Да ладно, Ноэль, незаконно! Про эту дыру я молчу, но как их с Земли вывезли? Или только его? Да еще и после отмены рабства!
- Грейс наверняка знает, какой он. Как он вообще здесь оказался? Это абсолютный закон: пройти Врата должны все. Зная, что он «чист», мальчика должны были отвезти на Землю, к Вратам. И обратно, с Земли на Байлу, он бы уже не вернулся, так как рабство отменено, и не важно, кем бы он стал. Он не должен быть рабом. Он не «немой». Это незаконно.
- Никто не должен быть рабом, Ноэль. Но... Поднимем крик на всю Галактику – сами влипнем по самые помидоры. Светиться нам категорически противопоказано…
- Энж, надо что-то придумать. Нельзя пацана отдавать этим нелюдям.
«А Энрике можно?»
Она чувствовала своё бессилие, как в тот день, в доме Грея, когда они с Майклом оставили Энрике в подвале. Они пили кофе и виски в гостиной, а внизу двое приятелей Грейди, смеясь, топили связанного человека в баке с водой. Тогда она тоже горела желанием «взять и всё отменить». Разговор с Дэйвом вправил ей мозги. Нет, она не отказалась от идеи с «отменой рабства на Байле», но решила отложить её на неопределенный срок. Пока они не добудут ксилл. Если поднять вопрос с рабством сейчас – набегут правозащитники, комиссии, на планету ринутся дипломаты и законотворцы. О поисках ксилла придется забыть. А продолжать, при шумихе, которая поднимется вокруг планеты - будет смерти подобно. И не факт, что все закончится для планеты и её жителей благополучно. Сценарий «ксилл по-Шугарайски» вполне может повториться.
На душе было так же мерзко, как и за окном. Энжи утешала себя, что как только они найдут ксилл и сделают отсюда ноги, она сразу же поднимет вопрос о рабстве на Байле перед Федерацией. Да, конечно, она так и сделает, Энрике она здесь не оставит, а мальчика тем более. С деньгами и влиянием, которое принесет им ксилл, это будет в разы легче… Но почему так погано? Почему она боится вернуться и посмотреть Энрике в глаза?
- Ноэль, мальчишку я не отдам. Костьми лягу, но не отдам. Сделаю Грейди предложение, от которого он не сможет отказаться…
***
Она вернулась в душевую. Её встретил все тот же усталый и обеспокоенный взгляд.
- Ну как ты, отогрелся? – она коснулась пальчиком молочно-белой, кипящей водяными пузырями, воды. – Не слишком горячая?
- Нет, спасибо, все хорошо.
Она присела возле ванны, осторожно дотронулась до его руки, лежащей на бортике, ожидая, что он привычно вздрогнет от её прикосновения. Но он лишь поднял на неё непроницаемый взгляд.
Энжи снова обхватила ладонями напряженный бицепс. Кожа теплая, но внутренняя дрожь так и не прошла. Слишком сильна усталость. Просто горячей ванной её не снять.
- Больно? У тебя, наверное, все болит, каждая мышца, ты столько сюда добирался... Это уже похоже на мышечный спазм. Без массажа ты завтра просто двигаться не сможешь.
Энрике лишь слабо улыбнулся.
- Пройдет… Я просто устал.
Энжел покачала головой:
- А вот геройствовать не надо. Согрелся? Ванна больше не поможет. У меня только халат для тебя нашелся. Ничего другого нет, надо идти на склад. Это потом. Пока и халата достаточно. Оденешься – иди в медкабинет, попробуем другой способ справиться с твоей усталостью.
Энжи захватила с полки коробку с массажными маслами и покинула душевую.
***
- Ложись, – кивнула она на кровать, когда Энрике появился в медкабинете её трейлера.
Снова он здесь, как в тот вечер, когда они с Майком впервые забрали его с ранчо.
- Только массаж сможет привести тебя в норму. Иначе ты ни рукой, ни ногой к утру пошевелить не сможешь. В массажный кабинет к Грассу я тебя не потащу, да и у него сейчас дела поважнее, придется мне заняться тобой здесь.
Энжи попыталась как можно непринужденнее улыбнуться.
- Энжел, не беспокойся, это пройдет, я немного устал и все... Ничего не нужно… – Энрике отрицательно замотал головой.
«Отпирается, словно я предлагаю вегетарианцу бифштекс с кровью».
Энжи вздохнула. Пора покончить с этими непонятками.
- Энрике. Ты в команде. Ты один из нас. Мне наплевать, кем считает тебя Грейс. Для нас это не имеет значения. Я сделаю для тебя столько же, сколько для любого из ребят. Тебе необходим массаж, если оставить как есть - боль не пройдет, а завтра будет еще хуже. Хочешь мучиться? Зачем? Считай я, что ты обойдешься без этого - не стала бы зря предлагать. Или… Ты меня стесняешься, того, что я девушка? Я не знаю, может тебе религия не позволяет принимать помощь от особ женского пола или обет какой-то, табу? Или это планета, с тотальным отсутствием женщин, так влияет? У нас в команде два медика: Ноэль Грасс и я. А специалистов по массажу трое: опять же мы с Ноэлем и Егор. Ноэль занят, сам знаешь, Егор на дежурстве, на нем сегодня охрана базы, остаюсь я. Но могу подменить Егора. Позвать сюда «медведя»?
Энрике растерянно молчал. Наконец он поднял на неё взор, наполненный какой-то отчаянной решимостью, по губам неуверенно поползла улыбка:
- Не надо Егора.
Энжи прыснула и заулыбалась. Темный усталый взгляд стал чуть светлее от лучиков в уголках глаз.
Витавшее в комнате напряжение слегка рассеялось, хотя и не исчезло полностью.
- Тогда снимай халат и ложись. Полотенце на тумбочке…
- Святые Врата! – пробормотала она себе под нос, отворачиваясь к двери от смущенного взгляда Энрике, пытаясь удержать рвущуюся улыбку, - можно подумать я обнаженных мужчин никогда не видела.
В груди разливался жар. Энрике стесняется… Понятно, конечно, этот мир, с недостатком женского населения и, соответственно, женского внимания, накладывал на людей определенный отпечаток. У рейнджеров все иначе, грани между мужчинами и женщинами были практически стерты. Космос, тесная компания и ограниченное пространство практически полностью лишали людей присущего им в обыденной жизни стеснения. Стеснялись новички… Но со временем и они переставали делить команду по половому признаку, становясь просто боевыми товарищами. Лишь личные симпатии нарушали привычный ритм… Пройдя с десяток экспедиций в составе медперсонала, она научилась распознавать рейнджерский мужской контингент. По тому, насколько "скромно" они себя вели и как крепко держались за штаны в моменты оказания медпомощи или в космическом быту, Энжи всегда легко отличала проженных космических волков от понтующихся новичков. Или от тех, кому она нравилась, как девушка. Правда иногда попадался и другой сорт мужчин, ведущих себя нагло и вызывающе, демонстрирующих полное отсутствие стыда, но, во-первых, Энрике явно не из их числа, а во-вторых, и таких монстров Энжел всегда умела ставить на место. Уставший и измученный дорогой до крайней степени равнодушия к себе и боли, Энрике все равно её стеснялся. Видел в ней женщину, а не просто медика. Возможно, она ему не безразлична. Не безразлична! Может быть, за преградой, которой он отгородился от неё в последние дни перед сезоном дождей, он прятал от Энжи свою симпатию. Она ему нравится?
Энжи закусила губу, пытаясь успокоиться и сосредоточиться. Она должна быть профессионалом, а не влюбленной кошкой.
«Боже мой! Назвала себя «влюбленной кошкой»… Уговариваю себя быть профи. Дожили… Неужели все настолько далеко зашло? Что я чувствую к этому парню?»
Энжи выдохнула, погасила улыбку и со взглядом доктора, держащего в руках «кружку Эсмарха», повернулась к Энрике.
Если бы воздух мог искриться от взглядов… Эта комната бы уже полыхала. И воображаемый предмет этот пожар потушить явно не мог.
Энжи надеялась, что он видит строгую тётю-доктора в белом халатике, а не девушку, исподтишка разглядывающую полуобнаженного парня с полотенцем на бедрах, оказавшись наедине в почти интимной обстановке.
Он вытянулся на белой простыне, обняв подушку руками, не отрывая беспокойный взгляд от её лица. Загорелая кожа казалось бронзовой на кипельно-снежной ткани. Энжи присела на краешек кровати, подвинув коробку с подогретыми маслами, выбирая нужное.
- Вот это подойдет лучше всего.
Она наклонила пузырек. Несколько капель упали на ладонь. Девушка растерла масло в руках. Легкий аромат сандала и цитрусовых поплыл в воздухе.
- Подушку можно убрать, чтобы она не мешала, - Энжи вылила в ладонь содержимое крошечной бутылочки и коснулась его плеча, скользя рукой по коже, осторожными движениями массируя и втирая в тело ароматное масло.
- Господи, что это?
Она наклонилась, разглядывая его спину. Вся она была исчерчена тонкими линиями шрамов. Они были почти не видны, но рукой она их чувствовала прекрасно. Кожа на месте ран не рубцевалась, оставляя вечные неустранимые следы, она восстанавливалась, и все повреждения, похоже, зарастали бесследно. По виду шрамов сложно было определить, как давно они получены. Они выглядели так, словно им уже много лет, но наверняка совсем свежие. А старые давно исчезли.
«Это на спине столько шрамов. А что тогда сделали с его душой?»
- Энжел, не надо было возиться со мной… Я не хотел, чтобы тебе было неприятно. Из-за шрамов, из-за того, что я «немой». А тебе приходится делать это… Я знаю… - в голосе ясно чувствовалась боль.
- Неприятно?! - перебила его девушка. - Не говори глупостей. Думаешь, я шрамов боюсь или крови? Я же медик, Энрике! Уж крови и ран я насмотрелась во время экспедиций больше, чем достаточно, поверь мне. Меня подобные вещи не пугают... Твои шрамы… они не такие, как обычные рубцы от ран… Похоже, ты получил, проходя через Врата, особый дар. Регенерация, так? Все твои раны быстро заживают, шрамы исчезают бесследно. И эти исчезнут. Со временем. Они, наверняка, совсем свежие, но, кажется, что прошло много-много лет. Теперь понятно, почему ты сам так молодо выглядишь, хотя двадцать лет назад уже работал в шахтах. И жизнь у тебя не сахар, но ты в отличной форме. Это регенерация - твоё тело всегда в стремлении к идеалу, самовосстанавливается после ран и болезней, замедляются возрастные изменения… Так?
Он помедлил, едва заметно кивнул и закрыл глаза.
Энжи провела ладонью по спине парня, кожей чувствуя многочисленные шрамы, и стараясь не думать о том, сколько боли скрыто под тонкими почти незаметными линиями.
- И расслабься, Энрике, ты напряжен. Иначе всё, что я делаю, бесполезно.
- Я постараюсь, - только и произнес парень.
Он попытался. Расслабиться и не реагировать на её прикосновения. Но без особого успеха.
Энжел чувствовала, как все его тело следовало за движением её рук. Когда ладонь отрывалась от кожи – замирало дыхание, каждому новому прикосновению набатом вторил удар сердца. Её пальцы, казалось, скользили по обнаженным нервам. А от осторожных поглаживаний и растираний из-под рук в разные стороны разбегались толпы мурашек, вызывая почти осязаемую дрожь.
«Если бы ты был котом, от твоей шерсти летели бы искры», - невольно улыбнулась девушка.
Она постаралась выкинуть из головы все посторонние мысли, увлекаясь ритмом медленных движений, массируя и разминая затекшие мышцы. Парень постепенно расслаблялся под её ладонями, то ли усталость повлияла, или он, наконец, смог справиться с собой и своей, непонятной для Энжел, зажатостью. Это не походило на стеснение. Скорее страх. Словно он боялся её, её прикосновений… Или себя…
Изредка перекидываясь незначительными фразами, они все ближе подбирались к теме, которая невидимым туманом висела в воздухе, эхом отдаваясь в каждом прозвучавшем слове.
- Кто он? – Энжи озвучила вопрос уже давно витающий в комнате вместе с легким ароматом эфирных масел. Энрике шевельнулся и скосил на неё глаза.
- Он такой же, как я, немой, раб Грейди Келлена.
- Немой? – переспросила Энжи, вспомнив слова Ноэля о том, что парнишка «чист».
- Конечно… - Энрике удивленно вскинул бровь. - Он без сознания, но это же… ясно… наверное...
Неожиданно он дернулся под её рукой:
- Ты не знала? Что он «немой»… Вы ему поможете? – настойчивые вопросы разразились тревогой в голосе.
- Конечно, Энрике! Какая разница, кто он?
«Он не знает что парнишка «чист». Сам понять этого не может, и ему никто не сказал. Грей знает, наверняка знает, но зачем-то скрыл это».
Энжи тоже решила промолчать. Пока все не выяснится, лучше ничего Энрике не говорить.
- Кто он тебе? Брат? Сын…
Сын… маловероятно… Исходя из «теории» Врат - Энрике не может быть его отцом. Он – «немой» и проходил Врата задолго до его рождения, а парнишка Врата не проходил. Как и его родители…
Парень не отводил глаз, словно пытаясь заглянуть ей в душу. Она понимала значение этого молчания и внимательного взгляда.
Вот он и пришел, тот момент, призрачный рубеж, за которым недоверие между ними либо исчезнет и он раскроется. Либо парень продолжит все таить и держать в себе, и стена может остаться навсегда.
Время истины.
Он улыбнулся. Устало. Несмело. Облегченно. Счастливо…
- Он всё, что у меня есть в этом мире.
Вот так. Коротко и ясно. Она это знала, видела в каждом жесте, в каждом слове и взгляде, в том, как он держал парнишку на руках, в том, на что он готов ради него. Но эти слова должны были быть произнесены. И они прозвучали.
- Нет. Он мне не брат и не сын, не родственник, - продолжил Энрике. - Но он мне как сын, как брат, друг… У меня больше никого нет, кроме него. И у него тоже. Ему и семи не было, когда он остался совсем один. Я обещал его отцу позаботься о нем. Не знаю, как получилось, я не хотел, но привязался к мальчику, как к родному сыну. Он - все, что меня держит в этом мире... А я – зло для него. Энжи, все его беды из-за меня. Я не знаю, что мне делать…
Энрике сделал резкий глубокий вдох, как человек, получивший долгожданный глоток воздуха.
Энжи прекратила массаж и присела на корточки у кровати, так, чтобы видеть глаза.
- Это им Грей тебя шантажировал? Ноэль сказал, что у парнишки куча синяков и его избили недавно.
Парень кивнул, в глазах полыхнула боль.
- Да, Грейди знает, что он для меня значит. Его избили потому, что он – моя пара.
- Пара? - Энжел нахмурила брови и растерянно уставилась на Энрике.
Секунд пять он непонимающе смотрел ей в лицо, озадаченный такой реакцией.
- А… «Пара»… Этот термин придумал еще отец Грейди. Это не то, что ты подумала… Он всех своих рабов разбил на «пары», выбрав самых близких: друзей или родных. Накосячит один, а попадает за это другому. Очень действенный способ держать в узде всех, – криво усмехнулся он.
- Понятно… Извини… Для меня «пара» означает совсем другое.
- Я забыл, что у этого слова есть иной смысл, - грустно улыбнулся Энрике. - Грей ненавидит нас всех, таких как я, но меня особенно, а достается за меня Микки. Это моя вина в том, что его избили. Я привязался к нему. А Грейди мне хочет сделать больно. Всё из-за меня…
Взгляд его скользнул в сторону, пряча боль под тенью ресниц.
Энжи осторожно прикоснулась к плечу.
- Энрике, ты не виноват в таких нечеловеческих правилах, которые позволяют бить ребенка. Нормальные люди не могут так поступать. Это нелюди. И нечеловеческие законы... Сколько ему? Четырнадцать?
- Тринадцать исполнилось.
Карие глаза тепло блеснули.
Энжи улыбнулась.
- А зовут его как? Микки?
- Микеле. Микеле Маусси. Я зову его Микки.
- Микки… Как Микки Маус? - еще шире улыбнулась Энжи. - Мышонок.
Он растерянно заморгал, как будто Энжи вторглась в закрытые области его души.
- Мышонок, - повторил он еле слышно, - да, Мышонок…
- Не беспокойся, Энрике. Я постараюсь выцарапать Микки из лап у Грейди.
- Помоги ему, пожалуйста… Забери его. Купи его. Увезите его как можно дальше отсюда, или просто с ранчо "Грейсленд". Чем дальше от меня, тем будет лучше для него.
Он замолчал, прикрыв глаза.
Энжи поднялась и продолжила массаж. Они больше не говорили. Но тишина уже не давила и не стояла между ними каменной стеной. Молчание теперь связывало их общими, невысказанными, но понятными им обоим, мыслями, сближало, как общая тайна. Пружина в нем чуть ослабла. Он рассказал, отдал ей часть своей боли.
Говорил ли Энрике об этом кому-нибудь? Или только ей?
Закончив, она накрыла парня простыней и укутала одеялом.
Энжел знала - боль из мышц не ушла, не ушла и усталость, просто стало легче.
И не только физически.
- Думаю, небольшая доза снотворного, обезболивающего и витаминов в завершение тебе не помешает.
Она зарядила в вакуумный шприц несколько ампул. Безболезненный и бесследный укол в плечо.
- Ну вот, теперь ты сможешь хотя бы уснуть. А утром я отвезу тебя в «Грейсленд», заодно и с господином Келленом пообщаюсь.
- Спасибо, Энжи.
Глаза уже затянула дымка сна.
- Спи. Все будет хорошо, - еще раз улыбнулась она у выхода из комнаты, и осторожно прикрыла дверь.
***
Энжел попыталась снова скрыться в дебрях графиков и данных, но из головы не шел рассказ Энрике и новый пациент Ноэля. Заметив, что она в пятый раз читает одну и ту же строку, не понимая смысла, Энжи закрыла программу с расчетами, нашла свою любимую музыку, нацепила наушники и забралась с ногами на диванчик. Ей передстояло найти способ переиграть Грейди на его же поле.
Мелодия унесла её далеко от трейлера на забытой богом планете. Она слепо глядела на огромный экран на стене, на котором, в такт музыке, плясали разноцветные всполохи, сплетая в замысловатые узоры паутину красочных линий, а в голове постепенно складывался план действий.
Сколько она так просидела…
Из гипнотического танца цветов и оттенков её вырвал Майк. Она не слышала, как он вошел, очнувшись от того, что её бесцеремонно трясут за плечи. Взгляд сфокусировался на круглых от беспокойства глазах Майкла. Он что-то говорил, но она его не слышала, все еще находясь в плену музыки, играющей в наушниках.
Парень снял с неё наушники. Обрушившаяся тишина зазвенела в ушах.
- Энжи! Я не мог до тебя дозвониться! Ты меня вообще слышишь? - с сомнением в голосе произнес парень.
Она кивнула, медленно возвращаясь в реальность.
Майк здесь. Он обеспокоен. Очень сильно обеспокоен.
- Что случилось? - внутри разливался холодок. Энжи еще не знала, чего опасаться, но понимала, что хорошие вести он не принес.
- Грейди приехал. Егор сказал ему, что ты, скорее всего, в командном бункере, и он шлепает сейчас на виллу от самой парковки. Мокрый и очень злой. Оттуда он отправится к тебе в трейлер. Так мы выиграли немного времени. У нас есть минут десять, пока он будет месить грязь, топая по базе из пункта «А» в пункт «Б». Я не знаю, что ты решила с Энрике и мальчиком. Что будем делать?
Энжи выдохнула.
«Как же я это ненавижу!»
Она знала, что ей предстоит. И это её совсем не радовало.
- Пункт «Б» - план «Б». Майк, поможешь мне, только ничего пока не спрашивай...
Огромное спасибо:
Ginara - две потрясающие парные позы для этой серии и многие другие из её великолепной мастерской;
IMHO - за позы, как авторские из блога, так и созданные специально для сериала, а также за спецзаказ - "Мышонка Микки" и сима из мастерской (JOSE / sim by IMHO -доктор Ноэль Грасс).
Ginara - две потрясающие парные позы для этой серии и многие другие из её великолепной мастерской;
IMHO - за позы, как авторские из блога, так и созданные специально для сериала, а также за спецзаказ - "Мышонка Микки" и сима из мастерской (JOSE / sim by IMHO -доктор Ноэль Грасс).
