Дом был наполнен голосами так, что у меня начала кружиться голова.
- Надо же, я и подумать не могла, что Мидаса арестуют, - пыталась перекричать граммофон Джоанна. - Кто-то подкинул в участок улики, которые доказывают, что он отравил жену, и Джон его этим шантажировал.
- Я думаю, мы все догадываемся, кто это был, - прорезался голос Грейс через песню, которую своим сопрано исполняла Глория.
И тут все разом утонуло в каком-то писклявом голосе неизвестной. Я зашел в оранжерею, где все и находились, и с ненавистью посмотрел на граммофон, в котором Мор заменила пластинку. Не знаю, кому из прислуги принадлежал этот отвратительный голосок, но очень хотелось ее найти и попросить больше никогда не петь.
- Купер обожал цветы, помнишь, как он учил нас создавать причудливые формы из кустов? – спросила Мор, когда я встал за ее плечо и присвистнул, обнаружив ее за необычным занятием. – У меня никогда не получалось, я то делала какую-то нелепость, над которой он смеялся, то сразу резала палец и принималась рыдать, - она улыбнулась зеленым кустам, вспоминая дворецкого моего деда. – Я хотела вчера к нему заехать, и оказалось, что он умер несколько недель назад. Так удивительно, он еще в моем детстве казался мне стариком, но мне почему-то всегда думалось, что такие как он рождаются стариками и живут вечно. Я себе даже представить его не могла молодым…или, что он когда-нибудь умрет.
- Сейчас у тебя заметно лучше получается, - рассмеялся, проведя рукой по зелени. – Он действительно был добрым человеком, это же, кажется, он построил наш домик на дереве?
- Да, - Мор снова улыбнулась воспоминаниям и, сцепив руки в замок, положила их на мое плечо, смешно пощелкав ножницами. – Он стоял совсем рядом с замком, и из него был виден весь дом, словно ты смотришь на кукольный домик, который живет своей жизнью, - ее руки расцепились, а на лице нарисовалась растерянность и смущение, она явно вспомнила, что я просил ее больше так не делать. – Я часто проводила там время, даже когда мы нашли наше дерево, я порой возвращалась туда по привычке и плела ловцов снов, чтобы скоротать время.
- Купер? Кто-то упомянул Купера? – попыталась перекричать музыку Минерва, лицо ее было взволнованным и покрасневшим, ни для кого не секрет, что она была в него влюблена. – Мне кажется, на всем свете не найдется дворецкого лучше. Он умел буквально все, а какие у него были манеры! Да что там, за него могли бы даже подраться, насколько он был идеален. На моей памяти он даже заболел-то всего один раз, правда, слег на несколько месяцев, как почувствовал, - в ее голосе проступили печальные нотки. – Грейс, это же кажется, было за два месяца до несчастья? Он как чувствовал, что с хозяином случится беда.
- Пожалуй, - протянула она, - я точно не помню, но могу точно сказать, что все случилось, когда он болел. Дориан тогда еще взял кого-то от первого попавшегося дворецкого, его кто-то ему посоветовал, на время болезни Купера, он надеялся, что неделька, максимум две, так что не стал особо вникать в анкеты претендентов, хотя обычно подходил к этому очень тщательно, - ее взгляд упал на красную папку, лежащую на граммофоне. – Милая, а зачем тебе все это?
- Просто пытаюсь вернуть воспоминания. Иногда, чтобы вспомнить, нужно вернуться в самое начало, - отозвалась Мор и принялась подпевать неизвестной, которая на удивление обладала мелодичным голосом.
Обсуждение плавно переместилось к воспоминаниям о Купере и Кассандре, Минерва просто не могла обойти ее стороной, во-первых, ее любили не меньше нашего дворецкого, во-вторых, лично для Минервы, Кэсс тоже была влюблена в Купера. Мне не очень хотелось оставаться на вечере воспоминаний, к тому же, я обещал Алире, в общем, именно к ней я и направился.
- И зачем тебе это? – я положил на стол пистолет и, скрестив руки на груди, уселся на стул. – У тебя есть документы, все что нужно сделать, это сесть в машину и уехать.
- Ты не понимаешь, - тихо прошелестела Алира и, крепко обняв меня, уткнулась мне в щеку. Было в этом что-то до боли знакомое. – Его поймали, и когда его признают виновным, мне больше не нужно будет скрываться. Я не хочу всю жизнь убегать, я хочу быть свободной. И если скоро все это закончится, зачем мне уходить сейчас?
- Ладно, это я могу понять. Но зачем тебе оружие?
Ее объятья словно стерло дуновенье ветерка, еще секунду назад, я ощущал ласкающий запах меда и корицы, оставшийся воспоминанием после чашечки ее любимого чая. И вот она уже стояла позади, задумчиво укусив ноготь и смотря куда-то в глубь себя. Вдруг она улыбнулась и, помахав мне рукой, направилась наверх.
Так мы оказались в спальне, Алира стояла около окна, крутя в руках бинокль.
- Я не знаю, кто убил моего мужа, но я знаю, кто пришел за мной. И он был там, в тот день, мой брат пришел за мной, а не за ним.
Она обернулась, произнеся одними губами «Крис», а потом обессиленно рухнула на кровать, прижавшись ко мне как потерянный котенок.
- Тогда тем более тебе стоит уехать, а когда все утрясётся, вернешь и снова станешь Алирой Уокер.
- Я не хочу больше бежать, я не хочу больше бояться. А с оружием я буду чувствовать себя уверенней.
Она потянулась ко мне, такая хрупкая и трогательная, и сделалось даже как-то больно, что она доверяла мне, она была полностью в моей власти, а я даже был не уверен, что хочу этого. Вдруг за окном мелькнуло что-то бело-красное, стрелой проносящееся среди елей, что-то знакомое, но Алира поцелуем утянула меня далеко от этих мыслей.
Дома я оказался, когда уже дети вернулись из школы, на удивление, больше не раздавалось звучание граммофона, и даже в детской стояла гробовая тишина. Арабелла сидела на диване, с надменным видом наблюдая за Себом, который не обращал на нее внимания.
- Малышка, это тебе, - сказал я, поставив рядом с ней лягушек. – Ты же просила их для своего проекта.
- Долго же ты их доставал, и такие мне уже дала Мор.
Я удивленно поднял одну бровь.
- Ночью она в последнее время уходит в лес танцевать с деревьями, я знаю, потому что мы спим в одной комнате. Мор всегда приносила мне лягушек, чтобы я никому не говорила, и я молчала. А сегодня она вдруг влетела в нашу комнату, когда я как раз пришла из школы. Как обычно вытащила лопату и собиралась вылезти в окно, но лягушек за молчание я так и не получила, кажется, она вообще не понимала, что я говорю, даже согласилась с тем, что нарисовать кое-что на школьном плакате, было хорошей идеей, а даже я понимаю, что это не так. Так что да, я ее сдаю, будет знать, - острый взгляд зеленых глаз снова врезался в Себастьяна. – Себ, как, кстати, твои успехи с плакатом? Наверное, обидно было, да? Но ты не переживай, потому что этот вариант тоже придется переделывать, - Белл потрясла тарелкой с рыбой, - твоя рыбка совсем не похожа на настоящую. Может в следующий раз?
Арабелла ещё раз хмыкнула, но так и не дождавшись реакции от Себа, встала и направилась к столу, чтобы что-то записать.
- Ты знаешь, куда она пошла?
Я слышал свой голос как в тумане, он был каким-то дрожащим и чужим, что не укрылось от Беллы, которая повернулась ко мне, хищно взглянув прямо в глаза.
- Знаешь, папа, я еще помню, как ты поступил со мной тогда при всех, - драматическая пауза для пущего эффекта, карандаш яростно вонзается в бумагу и ломается. – Я давно заметила, что у вас с Себастьяном много общего, к примеру, вы оба не умеете держать себя в руках. Вам стоит поучиться самообладанию у меня. А сразу после этого вам стоит пойти на курсы, где учат признавать свои ошибки и извиняться.
Наклонился к ней и злорадно ухмыльнулся.
- Я была не права, - тут же пискнула она, - прости, папочка, ты же знаешь, как я тебя люблю? Вот видишь, я просто хотела показать, что я умею так делать, и в этом нет ничего стыдного, - котенок мурлыкал, хлопая глазками, которые резко стрельнули в Себастьяна. Я уже знал, что за этим последует, как и понимал, что она прекрасно поняла, когда потеряла момент моей слабости, и просто решила вывернуться, зная, что в это я не поверю, зато показательная порка Себа смотрелась натурально. – А что ты думаешь по этому поводу, Себастьян?
Озарив нас обоих улыбкой, Белла направилась к химической лаборатории, бормоча себе под нос какой-то грандиозный зловещий план и намереваясь смешать какую-то дрянь в пробирке.
Я честно ждал наступления темноты, все же Мор – взрослая женщина, ей не обязательно сообщать, куда она идет, и у нее вполне могут быть свои дела, правда, какие дела могут быть у человека в компании лопаты? Наконец больше ждать не имело смысла, и я пошел, повинуясь внутреннему инстинкту, я будто знал наверняка, где ее искать, у нашего дерева.
- Мор, - зову ее, вставая на колени, но она не реагирует. – Моргин, - пытаюсь расцепить ее пальцы, в которых блеснула сталь, но она только еще больше впивается в нож ладонью. – Моргана!
Ее фигурка вздрагивает, как у маленького перепуганного зверька, застигнутого врасплох. От нее больше не пахнем медом и корицей, теперь она вся пропитана лишь болью, кровью и грязью, и что страшнее всего, в это все примешивается едва уловимый привкус безумия, который так хочется отогнать, но он уже слишком прочно поселился в ее блестящих тревогой глазах. Она откидывает голову назад, начиная безумно хохотать, а потом резко вцепляется в кору дерева, пытаясь ее отодрать, но только еще больше обдирает собственные руки. Наконец мне удается оттащить ее от дерева, и Мор, удивленно захлопав глазами, смотрит на меня как на призрака.
Минуту, которая показалась мне целой вечностью, мы пялились друг на друга как два барана. Казалось, что даже воздух стал холоднее на пару градусов, птицы вокруг умолки, и листва на деревьях перестала перешёптываться. И вдруг она без сил рухнула на землю и начала задыхаться, словно устала бороться с невидимыми врагами, которые своими злобными красными глазами подсматривали за ней из-за каждого куста, поджидая, когда она наконец устанет сражаться. Я прижал ее к себе, мир вокруг снова ожил, и где-то вдалеке даже послышался плачь скрипки.
- Какого черта?
Она потянулась к дуплу дерева, но я ее опередил, боясь, что там есть то, чем на может себе навредить. И тут в моих руках оказались, так называемые, волшебные бобы, та коллекция, которая продолжала храниться в доме Фицджеральда даже, когда старик обезумел.
- Она здесь. Я видела ее. Она здесь! Я услышала ее голос...где-то...не могу вспомнить где...я не верила...а потом, – Мор вскрикнула и затряслась - Я нашла это в лесу, - прошептала она, чуть покачнувшись, когда потеряла опору в виде моего плеча. – Мне нужны были доказательства, еще один осколок моих воспоминаний, и вот.
В груди нарастал ком из ярости и отвращения. Убийца не мог все это вывезти, не привлекая к себе внимания, и спрятал в лесу, видимо, и спустя время он решил не рисковать, возвращаясь за награбленным, когда в этом возникала необходимость.
- Я просто шла по ее следам, - вернул меня в реальность голос Мор, она зачарованно выводила спиральный узор в воздухе, смотря в пустоту. – Она все видела.
- Это сделала твоя белая женщина?
Мор посмотрела на бобы и пожала плечами, эта трагедия ее не интересовала, она шла по ее следам из-за другой, той которая разрушила ее саму.
- Она была там, - вдруг отчетливо произнесла она и протерла куском платья кору, где показалась свежая вырезанная ножом надпись «Я помню твой голос». – Я помню.
- Ты услышала ее голос на граммофоне и вспомнила? - я прислонился к дереву, с удивлением обнаружив как дрожат руки. - Ты поэтому его слушала? Ты искала голос белой женщины?
- Она...я думала, что это она, - Мор дернулась и вскочила, с отвращением глядя на землю, будто боясь, что если она ней останется, то уже не сможет встать. Она протянула мне фотографию Тары. - Я помню только ее голос, она была в облачении белой женщины, не таком, а настоящим, - провела рукой по своим волосам, и вдруг с дикой необузданной злобой попыталась вырвать клок, пока я ее не остановил. - Для этого костюма не носят фату, плохая примета, говорят, замуж тогда не выйдешь, - горькая усмешка. - Она была в фате, как настоящая белая женщина, я не видела ее лица, но запомнила голос. Вот я и подумала, что может та белая женщина из детства, это и есть она? Но я ошиблась, - фотография выпала из ее рук, - по пению человека далеко не всегда можно узнать его голос, когда он начнёт говорить. Мне казалось, что я нашла ее, вот только это не так. Я видела за фатой ее темные пепельные волосы, а Тара бала блондинкой и необъятной как корабль. Волосы...их можно перекрасить или надеть парик, но живот не уберёшь, - Мор издала звук, - нечто среднее между стоном и рыданием. - Если только та первая, из моего детства, была никак связана с ней, и это легко объяснить, этот образ популярен в наших краях. Я чувствую, что связь есть, но никак не могу понять, не могу вспомнить, она должна быть.
- Это сделала с тобой белая женщина?
Сцепив руки в замок, она положила их на мое плечо, я не мог видеть ее лицо, только наши тени, лежащие на земле, теперь они казались изломанными и незнакомыми. Вроде бы привычно сливались в одну единую, но теперь в ней зияла дыра, напоминающая пасть зверя. Зверя, который с ней это сделал, и он все ещё бродил там, среди деревьев, казалось, отступая на шаг, чтобы дать ей вздохнуть, чтобы затем снова завыть, царапая душу «ты помнишь меня? Ты никогда не сможешь забыть, теперь я часть тебя. Ты навечно принадлежишь мне».
- Когда ты уехал, я часто приходила сюда и гуляла в лесу, вспоминая нас. Так мне казалось, что ты уехал не навсегда, хотя я знала, что ты не вернёшься. Однажды я увидела в лесу мужчину, неподалёку отсюда, он что-то выкапывал, и он тоже меня заметил.
- Это был Джон?
- Я не знаю, я видела его лишь секунду, я даже не запомнила его самого, для меня этот человек просто там был, - в ее голосе слышалось отчаяние и растерянность. - В участке Эмиас сказал, что это был Джон, и он мог его видеть, возможно...но даже, если он его видел, я не уверена, что он сказал правду, а не преследовал свои цели. Я только знаю, что все началось с того мужчины в лесу, я увидела что-то блестящее и знакомое, что он выкопал, - ее рука указала на бобы, - возможно, что-то из коллекции Дориана. Я не могу сказать, что увидела тогда, но когда я пошла по следам воспоминаний, то нашла это. В тот день все произошло буквально за секунду, за моей спиной мелькнула белая тень, - на ее губах застыл страх, такой сильный, что она даже не смогла произнести «белая женщина», - она что-то вколола мне, и я потеряла сознание. Когда я очнулась, то не могла пошевелиться, даже открыть глаза, но я все слышала и чувствовала. Они не как не могли решить, что со мной делать, пока женщина не предложила превратить все в ритуал, жертвоприношение, так было бы меньше следов, просто какой-то псих сильно впечатлился легендой о белой женщине, случайно встретил меня и решил повторить. Помнишь, есть одно старое поверье, что если его провести, то можно вызвать настоящую белую женщину? В старые времена, раз в год даже приносили в жертву девственницу, ведь Евангелина была невестой, а не женой, и просили хороший урожай или что-то в этом роде. Все это замечательно вписывалось в наш город, и это было куда безопасней простого убийства, где будут искать убийцу и мотив, здесь жертва и убийца могут быть не связаны, здесь мотив лежит на поверхности, и нет ничего не удобного, это даже не кто-то знакомый или сосед, а просто проезжавший мимо псих.
Я вспомнил, как после возвращения домой, Мор вдруг взбесилась, когда я попытался снять тряпки с ее груди, я тогда подумал, что это потому, что она девушка, но мы оба знали, что между нами это не имело знания. Все дело было в ее спине, они должны были нарисовать на ней ножом тройную спираль, которую Мор так часто выводила на всём, что попадалось под руку. Она боялась, что я ее увижу и все пойму.
- В самом конце, перед тем как подвесить жертву на дерево, нужно пролить кровь девственницы на камни, которые затем выложат под деревом в определенным порядке, - я старался говорить, как можно спокойней, но голос все же дрогнул. - Он сделал это, и ты продолжаешь его защищать?
- Они нарисовали на моей спине символ, выложили камни и привязали к дереву. Он не хотел этого делать, как она не пыталась его уговорить, он так и не смог, тогда она сказала ему, чтобы он дал ей лопату. Это она сделала. Ручкой от лопаты. Тот мужчина, он просил ее убить меня из милосердия, чтобы я не мучилась, когда очнусь, я так хотела сказать ему «сделай это, прошу», но не могла открыть рот. Белая женщина была против, сказав, что это только оставит лишние следы, что им совсем не нужно. Знаешь, какие были ее последние слова? Пусть истекает кровью, пока не сдохнет.
- А потом пришёл Эмиас?
- Он пришёл позже, я не знаю сколько я там была, для меня все казалось вечностью. Но я слышала, как тот мужчина возвращался, он хотел меня убить, но передумал, тогда и появился Эмиас. Поэтому он мог его видеть, а может мужчина оказался быстрее. Я не помню того мужчину, я не могу даже сейчас, пытаюсь все это вспомнить и не могу сказать, что это был Джон. Я запомнила только голос белой женщины, она единственная имеет для меня значение. Я много раз задавалась вопросом «почему», ведь было куда проще просто огреть меня лопатой по голове, я не видела ничего такого, до коллекции Дориана я только сейчас додумалась, когда нашла. Тогда я просто не успела понять происходящее, но им почему-то нужно было именно меня убрать, у них была для этого причина. И я начала ее искать в прошлом, я думала это все связано, тогда я не помнила, что я увидела в яме, но белая женщина...она их объединяла. Я искала в лесу, я слушала голоса прислуги, и когда я нашла ее голос и поняла, что Тара не могла быть той первой белой женщиной, только второй, я не знаю, я словно сошла с ума. А потом я нашла бобы и совсем запуталась.
Мор трясло и шатало из стороны в сторону, казалось, этот разговор отнял все ее силы. Крепко прижал ее к себе и начал гладить по волосам, пока она не провалилась в сон, а по ее щекам так и продолжали течь слезы. Мне так хотелось, чтобы когда она проснется, этот страшный кошмар исчез, как будто с нее сняли проклятие, как будто наше дерево и мы под ним, как когда-то давно, могли это сделать. Но какие бы сказки не сочиняли о Глиммербруке, я знал, что волшебства не произойдет.
Когда она проснулась, мы направились домой, подгоняемые ветром и дождем, впервые мне не хотелось переступать порог собственного дома, мне хотелось и дальше стоять с Мор под дождем и ветром, под чем угодно, лишь бы не отпускать ее. И мы застыли, глядя на дверь, пока непрошенный звук вдруг все не разрушил. Прежде, чем я обнаружил его причину, распахнулась дверь дома, из которой вынырнула Джулия с ружьем наперевес. Впервые я видел ее в такой ярости, дикой и неконтролируемой.
- Еще раз увижу тебя около моего дома – пристрелю!
Наконец я обернулся. Шона. Она изменилась, теперь в волосах проступала заметная седина, а по левом глазу растекся зрачок, но одно в ней осталось прежнем – эта мерзкая змеиная улыбочка, не предвещающая ничего хорошего.
Послышался звук возводимого курка, но она уже потеряла к этому всякий интерес, ее глаза даже не прожигали, они пожирали Мор.
- Эрик, помнишь, я сказала, что ты умеешь любить? Я ошиблась, но теперь я наконец увидела ту, которую ты всегда любил, и все встало на свои места, - ее шипящая насмешка скользит по мне, как змеюка, жаля при каждом прикосновении. – Эй, Джулия! Это не я разрушила твой брак, а она, - Шона ткнула пальцем в Мор, и мне адски захотелось его сломать и выкручивать так долго, чтобы она каждую секунду молила о пощаде. – Не было бы меня, он бы все равно рухнул, потому что она всегда стояла между Эриком и тобой, между Эриком и мной, между Эриком и любой другой женщиной. Скажи, Джулия, если бы он был с ней, он бы также исчезал бы по ночам, он бы так же пошел на ту авантюру в Сулани, рискуя очень многим, он бы также говорил бы ей «много работы, дорогая, я буду через час», но это час длился бы бесконечно? – она продолжала смотреть на Мор и даже сделала шаг вперед. - Ты и сама знаешь, что нет, если бы она попросила, он бы не обещал, что скоро будет дома, он уже был бы там. И, да, Джулия, ей бы он не изменил, даже если бы я накачала его всем, чем только можно, он бы просто не смог.
Я никогда не бил женщин, такая мысль мне даже в голову не приходила, но сейчас мне очень хотелось свернуть ей шею, выбить все зубы и бить об стену, пока она не перестанет шипеть и извиваться. Я и сам не заметил, как держу Шону за шею, а она, задыхаясь, смеется.
- Если ты еще хоть раз посмотришь в сторону Мор, то лишишься второго глаза, поняла?
Со скоростью молнии она растворилась среди елей, которые только недовольно качнулись, разнося по ветвям эхо ее злорадного смеха. Мор ушла в дом, а я все еще продолжал стоять, тупо пялясь на деревья, словно Шона, как притаившийся зверь, только и ждала пока я отвернусь, чтобы снова выпрыгнуть и нанести удар.
- Эй, - вдруг окрикнула меня рыжая, в которой я смутно узнал подружку Эмиаса из Ведьмоленда. – Я не собираюсь гоняться по всему Глиммербруку в поисках Джоанны, так что даже если она не здесь, передай ей это, - она вручила мне череп, в которых обычно разносят приглашения или важные новости. – И передай, что мы в расчете, надеюсь, я не увижу статью о себе в газете.
- Ах, Атида! Я знала, что ты сможешь договориться с полицией и достать нужные сведения, – из-за моей спины вынырнула сама Джоанна в компании Грейс, но рыжая только фыркнула и удалилась. – Даже жаль, что у нас на нее больше ничего нет.
- Ты всегда можешь помириться с Френком, и новости из участка снова будут поступать из первых рук, - проговорила Грейс, но Джо только отмахнулась от нее.
- Так, что у нас тут? – Джо присвистнула. – Мидаса отпустили. Перестань меня пинать, я же читаю! Он действительно дошел до отчаяния и решил отравить жену, взял яд у Джона, но в самый последний момент не использовал, а решил все рассказать Анне, закончилось все плохо. Они выкопали тело, конечно, может там был какой-то хитроумный яд, но по заключению, умерла она действительно от инфаркта. Все это не исключает мотива, потому что Мидас платил Джону за молчание, когда тот начал его шантажировать, он не хотел, чтобы Триш об этом узнала. Но если он не смог убить в первый раз, когда уже почти решился, то шанс того, что он наш убийца, минимальны. Свое желание принести куклу Мидас объяснил тем, что пытался найти тайник с тем, что играло против него, поэтому решил воспользоваться этим шансом, чтобы осмотреть оранжерею. Ага, а вот это уже интересно, - Джо потрясла бумагами, как трофеем. – Мидас сказал, что за несколько дней до Бельтайна видел в Форогтне человека, который интересовался Алирой, он представился ее братом и сказал, что хочет сделать ей сюрприз. Запомнил он его потому, что уже видел его несколько лет назад, тоже в отеле Форготна.
- Надо же, я и подумать не могла, что Мидаса арестуют, - пыталась перекричать граммофон Джоанна. - Кто-то подкинул в участок улики, которые доказывают, что он отравил жену, и Джон его этим шантажировал.
- Я думаю, мы все догадываемся, кто это был, - прорезался голос Грейс через песню, которую своим сопрано исполняла Глория.
И тут все разом утонуло в каком-то писклявом голосе неизвестной. Я зашел в оранжерею, где все и находились, и с ненавистью посмотрел на граммофон, в котором Мор заменила пластинку. Не знаю, кому из прислуги принадлежал этот отвратительный голосок, но очень хотелось ее найти и попросить больше никогда не петь.
- Купер обожал цветы, помнишь, как он учил нас создавать причудливые формы из кустов? – спросила Мор, когда я встал за ее плечо и присвистнул, обнаружив ее за необычным занятием. – У меня никогда не получалось, я то делала какую-то нелепость, над которой он смеялся, то сразу резала палец и принималась рыдать, - она улыбнулась зеленым кустам, вспоминая дворецкого моего деда. – Я хотела вчера к нему заехать, и оказалось, что он умер несколько недель назад. Так удивительно, он еще в моем детстве казался мне стариком, но мне почему-то всегда думалось, что такие как он рождаются стариками и живут вечно. Я себе даже представить его не могла молодым…или, что он когда-нибудь умрет.
- Сейчас у тебя заметно лучше получается, - рассмеялся, проведя рукой по зелени. – Он действительно был добрым человеком, это же, кажется, он построил наш домик на дереве?
- Да, - Мор снова улыбнулась воспоминаниям и, сцепив руки в замок, положила их на мое плечо, смешно пощелкав ножницами. – Он стоял совсем рядом с замком, и из него был виден весь дом, словно ты смотришь на кукольный домик, который живет своей жизнью, - ее руки расцепились, а на лице нарисовалась растерянность и смущение, она явно вспомнила, что я просил ее больше так не делать. – Я часто проводила там время, даже когда мы нашли наше дерево, я порой возвращалась туда по привычке и плела ловцов снов, чтобы скоротать время.
- Купер? Кто-то упомянул Купера? – попыталась перекричать музыку Минерва, лицо ее было взволнованным и покрасневшим, ни для кого не секрет, что она была в него влюблена. – Мне кажется, на всем свете не найдется дворецкого лучше. Он умел буквально все, а какие у него были манеры! Да что там, за него могли бы даже подраться, насколько он был идеален. На моей памяти он даже заболел-то всего один раз, правда, слег на несколько месяцев, как почувствовал, - в ее голосе проступили печальные нотки. – Грейс, это же кажется, было за два месяца до несчастья? Он как чувствовал, что с хозяином случится беда.
- Пожалуй, - протянула она, - я точно не помню, но могу точно сказать, что все случилось, когда он болел. Дориан тогда еще взял кого-то от первого попавшегося дворецкого, его кто-то ему посоветовал, на время болезни Купера, он надеялся, что неделька, максимум две, так что не стал особо вникать в анкеты претендентов, хотя обычно подходил к этому очень тщательно, - ее взгляд упал на красную папку, лежащую на граммофоне. – Милая, а зачем тебе все это?
- Просто пытаюсь вернуть воспоминания. Иногда, чтобы вспомнить, нужно вернуться в самое начало, - отозвалась Мор и принялась подпевать неизвестной, которая на удивление обладала мелодичным голосом.
Обсуждение плавно переместилось к воспоминаниям о Купере и Кассандре, Минерва просто не могла обойти ее стороной, во-первых, ее любили не меньше нашего дворецкого, во-вторых, лично для Минервы, Кэсс тоже была влюблена в Купера. Мне не очень хотелось оставаться на вечере воспоминаний, к тому же, я обещал Алире, в общем, именно к ней я и направился.
- И зачем тебе это? – я положил на стол пистолет и, скрестив руки на груди, уселся на стул. – У тебя есть документы, все что нужно сделать, это сесть в машину и уехать.
- Ты не понимаешь, - тихо прошелестела Алира и, крепко обняв меня, уткнулась мне в щеку. Было в этом что-то до боли знакомое. – Его поймали, и когда его признают виновным, мне больше не нужно будет скрываться. Я не хочу всю жизнь убегать, я хочу быть свободной. И если скоро все это закончится, зачем мне уходить сейчас?
- Ладно, это я могу понять. Но зачем тебе оружие?
Ее объятья словно стерло дуновенье ветерка, еще секунду назад, я ощущал ласкающий запах меда и корицы, оставшийся воспоминанием после чашечки ее любимого чая. И вот она уже стояла позади, задумчиво укусив ноготь и смотря куда-то в глубь себя. Вдруг она улыбнулась и, помахав мне рукой, направилась наверх.
Так мы оказались в спальне, Алира стояла около окна, крутя в руках бинокль.
- Я не знаю, кто убил моего мужа, но я знаю, кто пришел за мной. И он был там, в тот день, мой брат пришел за мной, а не за ним.
Она обернулась, произнеся одними губами «Крис», а потом обессиленно рухнула на кровать, прижавшись ко мне как потерянный котенок.
- Тогда тем более тебе стоит уехать, а когда все утрясётся, вернешь и снова станешь Алирой Уокер.
- Я не хочу больше бежать, я не хочу больше бояться. А с оружием я буду чувствовать себя уверенней.
Она потянулась ко мне, такая хрупкая и трогательная, и сделалось даже как-то больно, что она доверяла мне, она была полностью в моей власти, а я даже был не уверен, что хочу этого. Вдруг за окном мелькнуло что-то бело-красное, стрелой проносящееся среди елей, что-то знакомое, но Алира поцелуем утянула меня далеко от этих мыслей.
Дома я оказался, когда уже дети вернулись из школы, на удивление, больше не раздавалось звучание граммофона, и даже в детской стояла гробовая тишина. Арабелла сидела на диване, с надменным видом наблюдая за Себом, который не обращал на нее внимания.
- Малышка, это тебе, - сказал я, поставив рядом с ней лягушек. – Ты же просила их для своего проекта.
- Долго же ты их доставал, и такие мне уже дала Мор.
Я удивленно поднял одну бровь.
- Ночью она в последнее время уходит в лес танцевать с деревьями, я знаю, потому что мы спим в одной комнате. Мор всегда приносила мне лягушек, чтобы я никому не говорила, и я молчала. А сегодня она вдруг влетела в нашу комнату, когда я как раз пришла из школы. Как обычно вытащила лопату и собиралась вылезти в окно, но лягушек за молчание я так и не получила, кажется, она вообще не понимала, что я говорю, даже согласилась с тем, что нарисовать кое-что на школьном плакате, было хорошей идеей, а даже я понимаю, что это не так. Так что да, я ее сдаю, будет знать, - острый взгляд зеленых глаз снова врезался в Себастьяна. – Себ, как, кстати, твои успехи с плакатом? Наверное, обидно было, да? Но ты не переживай, потому что этот вариант тоже придется переделывать, - Белл потрясла тарелкой с рыбой, - твоя рыбка совсем не похожа на настоящую. Может в следующий раз?
Арабелла ещё раз хмыкнула, но так и не дождавшись реакции от Себа, встала и направилась к столу, чтобы что-то записать.
- Ты знаешь, куда она пошла?
Я слышал свой голос как в тумане, он был каким-то дрожащим и чужим, что не укрылось от Беллы, которая повернулась ко мне, хищно взглянув прямо в глаза.
- Знаешь, папа, я еще помню, как ты поступил со мной тогда при всех, - драматическая пауза для пущего эффекта, карандаш яростно вонзается в бумагу и ломается. – Я давно заметила, что у вас с Себастьяном много общего, к примеру, вы оба не умеете держать себя в руках. Вам стоит поучиться самообладанию у меня. А сразу после этого вам стоит пойти на курсы, где учат признавать свои ошибки и извиняться.
Наклонился к ней и злорадно ухмыльнулся.
- Я была не права, - тут же пискнула она, - прости, папочка, ты же знаешь, как я тебя люблю? Вот видишь, я просто хотела показать, что я умею так делать, и в этом нет ничего стыдного, - котенок мурлыкал, хлопая глазками, которые резко стрельнули в Себастьяна. Я уже знал, что за этим последует, как и понимал, что она прекрасно поняла, когда потеряла момент моей слабости, и просто решила вывернуться, зная, что в это я не поверю, зато показательная порка Себа смотрелась натурально. – А что ты думаешь по этому поводу, Себастьян?
Озарив нас обоих улыбкой, Белла направилась к химической лаборатории, бормоча себе под нос какой-то грандиозный зловещий план и намереваясь смешать какую-то дрянь в пробирке.
Я честно ждал наступления темноты, все же Мор – взрослая женщина, ей не обязательно сообщать, куда она идет, и у нее вполне могут быть свои дела, правда, какие дела могут быть у человека в компании лопаты? Наконец больше ждать не имело смысла, и я пошел, повинуясь внутреннему инстинкту, я будто знал наверняка, где ее искать, у нашего дерева.
- Мор, - зову ее, вставая на колени, но она не реагирует. – Моргин, - пытаюсь расцепить ее пальцы, в которых блеснула сталь, но она только еще больше впивается в нож ладонью. – Моргана!
Ее фигурка вздрагивает, как у маленького перепуганного зверька, застигнутого врасплох. От нее больше не пахнем медом и корицей, теперь она вся пропитана лишь болью, кровью и грязью, и что страшнее всего, в это все примешивается едва уловимый привкус безумия, который так хочется отогнать, но он уже слишком прочно поселился в ее блестящих тревогой глазах. Она откидывает голову назад, начиная безумно хохотать, а потом резко вцепляется в кору дерева, пытаясь ее отодрать, но только еще больше обдирает собственные руки. Наконец мне удается оттащить ее от дерева, и Мор, удивленно захлопав глазами, смотрит на меня как на призрака.
Минуту, которая показалась мне целой вечностью, мы пялились друг на друга как два барана. Казалось, что даже воздух стал холоднее на пару градусов, птицы вокруг умолки, и листва на деревьях перестала перешёптываться. И вдруг она без сил рухнула на землю и начала задыхаться, словно устала бороться с невидимыми врагами, которые своими злобными красными глазами подсматривали за ней из-за каждого куста, поджидая, когда она наконец устанет сражаться. Я прижал ее к себе, мир вокруг снова ожил, и где-то вдалеке даже послышался плачь скрипки.
- Какого черта?
Она потянулась к дуплу дерева, но я ее опередил, боясь, что там есть то, чем на может себе навредить. И тут в моих руках оказались, так называемые, волшебные бобы, та коллекция, которая продолжала храниться в доме Фицджеральда даже, когда старик обезумел.
- Она здесь. Я видела ее. Она здесь! Я услышала ее голос...где-то...не могу вспомнить где...я не верила...а потом, – Мор вскрикнула и затряслась - Я нашла это в лесу, - прошептала она, чуть покачнувшись, когда потеряла опору в виде моего плеча. – Мне нужны были доказательства, еще один осколок моих воспоминаний, и вот.
В груди нарастал ком из ярости и отвращения. Убийца не мог все это вывезти, не привлекая к себе внимания, и спрятал в лесу, видимо, и спустя время он решил не рисковать, возвращаясь за награбленным, когда в этом возникала необходимость.
- Я просто шла по ее следам, - вернул меня в реальность голос Мор, она зачарованно выводила спиральный узор в воздухе, смотря в пустоту. – Она все видела.
- Это сделала твоя белая женщина?
Мор посмотрела на бобы и пожала плечами, эта трагедия ее не интересовала, она шла по ее следам из-за другой, той которая разрушила ее саму.
- Она была там, - вдруг отчетливо произнесла она и протерла куском платья кору, где показалась свежая вырезанная ножом надпись «Я помню твой голос». – Я помню.
- Ты услышала ее голос на граммофоне и вспомнила? - я прислонился к дереву, с удивлением обнаружив как дрожат руки. - Ты поэтому его слушала? Ты искала голос белой женщины?
- Она...я думала, что это она, - Мор дернулась и вскочила, с отвращением глядя на землю, будто боясь, что если она ней останется, то уже не сможет встать. Она протянула мне фотографию Тары. - Я помню только ее голос, она была в облачении белой женщины, не таком, а настоящим, - провела рукой по своим волосам, и вдруг с дикой необузданной злобой попыталась вырвать клок, пока я ее не остановил. - Для этого костюма не носят фату, плохая примета, говорят, замуж тогда не выйдешь, - горькая усмешка. - Она была в фате, как настоящая белая женщина, я не видела ее лица, но запомнила голос. Вот я и подумала, что может та белая женщина из детства, это и есть она? Но я ошиблась, - фотография выпала из ее рук, - по пению человека далеко не всегда можно узнать его голос, когда он начнёт говорить. Мне казалось, что я нашла ее, вот только это не так. Я видела за фатой ее темные пепельные волосы, а Тара бала блондинкой и необъятной как корабль. Волосы...их можно перекрасить или надеть парик, но живот не уберёшь, - Мор издала звук, - нечто среднее между стоном и рыданием. - Если только та первая, из моего детства, была никак связана с ней, и это легко объяснить, этот образ популярен в наших краях. Я чувствую, что связь есть, но никак не могу понять, не могу вспомнить, она должна быть.
- Это сделала с тобой белая женщина?
Сцепив руки в замок, она положила их на мое плечо, я не мог видеть ее лицо, только наши тени, лежащие на земле, теперь они казались изломанными и незнакомыми. Вроде бы привычно сливались в одну единую, но теперь в ней зияла дыра, напоминающая пасть зверя. Зверя, который с ней это сделал, и он все ещё бродил там, среди деревьев, казалось, отступая на шаг, чтобы дать ей вздохнуть, чтобы затем снова завыть, царапая душу «ты помнишь меня? Ты никогда не сможешь забыть, теперь я часть тебя. Ты навечно принадлежишь мне».
- Когда ты уехал, я часто приходила сюда и гуляла в лесу, вспоминая нас. Так мне казалось, что ты уехал не навсегда, хотя я знала, что ты не вернёшься. Однажды я увидела в лесу мужчину, неподалёку отсюда, он что-то выкапывал, и он тоже меня заметил.
- Это был Джон?
- Я не знаю, я видела его лишь секунду, я даже не запомнила его самого, для меня этот человек просто там был, - в ее голосе слышалось отчаяние и растерянность. - В участке Эмиас сказал, что это был Джон, и он мог его видеть, возможно...но даже, если он его видел, я не уверена, что он сказал правду, а не преследовал свои цели. Я только знаю, что все началось с того мужчины в лесу, я увидела что-то блестящее и знакомое, что он выкопал, - ее рука указала на бобы, - возможно, что-то из коллекции Дориана. Я не могу сказать, что увидела тогда, но когда я пошла по следам воспоминаний, то нашла это. В тот день все произошло буквально за секунду, за моей спиной мелькнула белая тень, - на ее губах застыл страх, такой сильный, что она даже не смогла произнести «белая женщина», - она что-то вколола мне, и я потеряла сознание. Когда я очнулась, то не могла пошевелиться, даже открыть глаза, но я все слышала и чувствовала. Они не как не могли решить, что со мной делать, пока женщина не предложила превратить все в ритуал, жертвоприношение, так было бы меньше следов, просто какой-то псих сильно впечатлился легендой о белой женщине, случайно встретил меня и решил повторить. Помнишь, есть одно старое поверье, что если его провести, то можно вызвать настоящую белую женщину? В старые времена, раз в год даже приносили в жертву девственницу, ведь Евангелина была невестой, а не женой, и просили хороший урожай или что-то в этом роде. Все это замечательно вписывалось в наш город, и это было куда безопасней простого убийства, где будут искать убийцу и мотив, здесь жертва и убийца могут быть не связаны, здесь мотив лежит на поверхности, и нет ничего не удобного, это даже не кто-то знакомый или сосед, а просто проезжавший мимо псих.
Я вспомнил, как после возвращения домой, Мор вдруг взбесилась, когда я попытался снять тряпки с ее груди, я тогда подумал, что это потому, что она девушка, но мы оба знали, что между нами это не имело знания. Все дело было в ее спине, они должны были нарисовать на ней ножом тройную спираль, которую Мор так часто выводила на всём, что попадалось под руку. Она боялась, что я ее увижу и все пойму.
- В самом конце, перед тем как подвесить жертву на дерево, нужно пролить кровь девственницы на камни, которые затем выложат под деревом в определенным порядке, - я старался говорить, как можно спокойней, но голос все же дрогнул. - Он сделал это, и ты продолжаешь его защищать?
- Они нарисовали на моей спине символ, выложили камни и привязали к дереву. Он не хотел этого делать, как она не пыталась его уговорить, он так и не смог, тогда она сказала ему, чтобы он дал ей лопату. Это она сделала. Ручкой от лопаты. Тот мужчина, он просил ее убить меня из милосердия, чтобы я не мучилась, когда очнусь, я так хотела сказать ему «сделай это, прошу», но не могла открыть рот. Белая женщина была против, сказав, что это только оставит лишние следы, что им совсем не нужно. Знаешь, какие были ее последние слова? Пусть истекает кровью, пока не сдохнет.
- А потом пришёл Эмиас?
- Он пришёл позже, я не знаю сколько я там была, для меня все казалось вечностью. Но я слышала, как тот мужчина возвращался, он хотел меня убить, но передумал, тогда и появился Эмиас. Поэтому он мог его видеть, а может мужчина оказался быстрее. Я не помню того мужчину, я не могу даже сейчас, пытаюсь все это вспомнить и не могу сказать, что это был Джон. Я запомнила только голос белой женщины, она единственная имеет для меня значение. Я много раз задавалась вопросом «почему», ведь было куда проще просто огреть меня лопатой по голове, я не видела ничего такого, до коллекции Дориана я только сейчас додумалась, когда нашла. Тогда я просто не успела понять происходящее, но им почему-то нужно было именно меня убрать, у них была для этого причина. И я начала ее искать в прошлом, я думала это все связано, тогда я не помнила, что я увидела в яме, но белая женщина...она их объединяла. Я искала в лесу, я слушала голоса прислуги, и когда я нашла ее голос и поняла, что Тара не могла быть той первой белой женщиной, только второй, я не знаю, я словно сошла с ума. А потом я нашла бобы и совсем запуталась.
Мор трясло и шатало из стороны в сторону, казалось, этот разговор отнял все ее силы. Крепко прижал ее к себе и начал гладить по волосам, пока она не провалилась в сон, а по ее щекам так и продолжали течь слезы. Мне так хотелось, чтобы когда она проснется, этот страшный кошмар исчез, как будто с нее сняли проклятие, как будто наше дерево и мы под ним, как когда-то давно, могли это сделать. Но какие бы сказки не сочиняли о Глиммербруке, я знал, что волшебства не произойдет.
Когда она проснулась, мы направились домой, подгоняемые ветром и дождем, впервые мне не хотелось переступать порог собственного дома, мне хотелось и дальше стоять с Мор под дождем и ветром, под чем угодно, лишь бы не отпускать ее. И мы застыли, глядя на дверь, пока непрошенный звук вдруг все не разрушил. Прежде, чем я обнаружил его причину, распахнулась дверь дома, из которой вынырнула Джулия с ружьем наперевес. Впервые я видел ее в такой ярости, дикой и неконтролируемой.
- Еще раз увижу тебя около моего дома – пристрелю!
Наконец я обернулся. Шона. Она изменилась, теперь в волосах проступала заметная седина, а по левом глазу растекся зрачок, но одно в ней осталось прежнем – эта мерзкая змеиная улыбочка, не предвещающая ничего хорошего.
Послышался звук возводимого курка, но она уже потеряла к этому всякий интерес, ее глаза даже не прожигали, они пожирали Мор.
- Эрик, помнишь, я сказала, что ты умеешь любить? Я ошиблась, но теперь я наконец увидела ту, которую ты всегда любил, и все встало на свои места, - ее шипящая насмешка скользит по мне, как змеюка, жаля при каждом прикосновении. – Эй, Джулия! Это не я разрушила твой брак, а она, - Шона ткнула пальцем в Мор, и мне адски захотелось его сломать и выкручивать так долго, чтобы она каждую секунду молила о пощаде. – Не было бы меня, он бы все равно рухнул, потому что она всегда стояла между Эриком и тобой, между Эриком и мной, между Эриком и любой другой женщиной. Скажи, Джулия, если бы он был с ней, он бы также исчезал бы по ночам, он бы так же пошел на ту авантюру в Сулани, рискуя очень многим, он бы также говорил бы ей «много работы, дорогая, я буду через час», но это час длился бы бесконечно? – она продолжала смотреть на Мор и даже сделала шаг вперед. - Ты и сама знаешь, что нет, если бы она попросила, он бы не обещал, что скоро будет дома, он уже был бы там. И, да, Джулия, ей бы он не изменил, даже если бы я накачала его всем, чем только можно, он бы просто не смог.
Я никогда не бил женщин, такая мысль мне даже в голову не приходила, но сейчас мне очень хотелось свернуть ей шею, выбить все зубы и бить об стену, пока она не перестанет шипеть и извиваться. Я и сам не заметил, как держу Шону за шею, а она, задыхаясь, смеется.
- Если ты еще хоть раз посмотришь в сторону Мор, то лишишься второго глаза, поняла?
Со скоростью молнии она растворилась среди елей, которые только недовольно качнулись, разнося по ветвям эхо ее злорадного смеха. Мор ушла в дом, а я все еще продолжал стоять, тупо пялясь на деревья, словно Шона, как притаившийся зверь, только и ждала пока я отвернусь, чтобы снова выпрыгнуть и нанести удар.
- Эй, - вдруг окрикнула меня рыжая, в которой я смутно узнал подружку Эмиаса из Ведьмоленда. – Я не собираюсь гоняться по всему Глиммербруку в поисках Джоанны, так что даже если она не здесь, передай ей это, - она вручила мне череп, в которых обычно разносят приглашения или важные новости. – И передай, что мы в расчете, надеюсь, я не увижу статью о себе в газете.
- Ах, Атида! Я знала, что ты сможешь договориться с полицией и достать нужные сведения, – из-за моей спины вынырнула сама Джоанна в компании Грейс, но рыжая только фыркнула и удалилась. – Даже жаль, что у нас на нее больше ничего нет.
- Ты всегда можешь помириться с Френком, и новости из участка снова будут поступать из первых рук, - проговорила Грейс, но Джо только отмахнулась от нее.
- Так, что у нас тут? – Джо присвистнула. – Мидаса отпустили. Перестань меня пинать, я же читаю! Он действительно дошел до отчаяния и решил отравить жену, взял яд у Джона, но в самый последний момент не использовал, а решил все рассказать Анне, закончилось все плохо. Они выкопали тело, конечно, может там был какой-то хитроумный яд, но по заключению, умерла она действительно от инфаркта. Все это не исключает мотива, потому что Мидас платил Джону за молчание, когда тот начал его шантажировать, он не хотел, чтобы Триш об этом узнала. Но если он не смог убить в первый раз, когда уже почти решился, то шанс того, что он наш убийца, минимальны. Свое желание принести куклу Мидас объяснил тем, что пытался найти тайник с тем, что играло против него, поэтому решил воспользоваться этим шансом, чтобы осмотреть оранжерею. Ага, а вот это уже интересно, - Джо потрясла бумагами, как трофеем. – Мидас сказал, что за несколько дней до Бельтайна видел в Форогтне человека, который интересовался Алирой, он представился ее братом и сказал, что хочет сделать ей сюрприз. Запомнил он его потому, что уже видел его несколько лет назад, тоже в отеле Форготна.
- 1 балла за достижение каждой жизненной цели ребёнка. Творческое дарование, Себ, вундуркинд, Белла
1 балл за достижение каждой уникальной жизненной цели персонажем, начиная с возрастной стадии "подросток". Грейс, писатель
- 0,25 балла за достижение 10 уровня детского навыка ребёнком, творчество, Себ
- 0,5 балла за достижение 10 уровня "взрослого" навыка. садоводство, Мор
36,5
Деньги: 617 785
1 балл за достижение каждой уникальной жизненной цели персонажем, начиная с возрастной стадии "подросток". Грейс, писатель
- 0,25 балла за достижение 10 уровня детского навыка ребёнком, творчество, Себ
- 0,5 балла за достижение 10 уровня "взрослого" навыка. садоводство, Мор
36,5
Деньги: 617 785
