The Sims Creative Club
This is a sample guest message. Register a free account today to become a member! Once signed in, you'll be able to participate on this site by adding your own topics and posts, as well as connect with other members through your own private inbox!
Завершено Династия Берри
- Автор темы Kelloy
- Дата начала
- Статус
The Rolling Stones - Play With Fire
Я зол. Нет. Непросто зол. Я в бешенстве! Чёрт подери, настолько из себя Кей не выводили даже старшие брат с сестрой! Это.. высшая степень наглости и разврата. Срочно. Хочу его убить. Сейчас. Этими руками - задушить его, почувствовать, как он пытается издать последний звук.
Ничего. Скоро будет всё готово, и тогда - "позабавимся" мы.
Ничего. Скоро будет всё готово, и тогда - "позабавимся" мы.
\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\
Просыпаюсь в восемь утра. Жутко болит голова. Хоуп нет. Удивляюсь, ведь я просил разбудить - у меня очень важное дело на сегодня. Начинать нужно прямо с утра. Замечаю, что все парни ещё спят. Мерзко - кто-то умудрился уснуть без трусов, но на моё счастье - лицом к стене; другой - в полуприседе, облокотившись о кровать; третий - пристроился у меня в ногах, он безобиднее всех - малыш Бартс; повсюду пивные банки, бутылки мартини и вина, пачки чипсов, сами чипсы валяются на полу; словом, срач. Вспоминаю тётю Пейси - действительно, мерзкое зрелище. Обрывки памяти восстанавливаются: мы отмечали очередное успешное выполнение задания, на спор я выпил о-о-о-очень много вина, залил мартини и разбавил пивом - теперь понятно, почему основная масса валяется у моей кровати, в общей сложности вышло около двух бутылок вина, бутылки мартини и шести банок пива. Мочевой пузырь стучится в кожаную дверь и неловко напоминает о том, что иногда о нём забывать просто нельзя. Я подскакиваю. Делаю свои дела, мою руки, умываюсь холодной водой.
Слышу в коридоре какие-то шаги.
Слышу в коридоре какие-то шаги.
Выбегаю из комнаты. Вижу, как два незнакомых мне мужика ведут Элай на третий этаж. Я только недавно думал о её неприкосновенности, о том, что Сильверу она не нравится.. - вот, пожалуйста, доказательства обратного. Психую. Ненавижу смотреть, как девушек с видом смертниц поднимают наверх. Особенно ненавижу видеть в лице девушки - Элай. Чёрт, да она этого просто этого не заслуживает!
Бешусь. Она видит меня, глаза мокрые, заплывшие, она снова ночью не спала. Вижу свежие царапины. Изгоем быть она не перестала. Крысы, которыми стали девушки в клетках, продолжают срывать на ней свой стресс, а я единственно, чем могу помочь - поговорить. Даже не могу гарантировать ей безопасность. Слышал, как новенькие перешептывались по поводу её особенного положения - вот оно, это положение. Для пошлого старика все женщины ничего не значат, ему нужно просто удовлетворить свои развратные фантазии - всё. Он ни во что их не ставит. Развёл у себя в особняке бардель эпохи Возрождения. Старый безмозглый чёрт. Я ему покажу.
Бешусь. Она видит меня, глаза мокрые, заплывшие, она снова ночью не спала. Вижу свежие царапины. Изгоем быть она не перестала. Крысы, которыми стали девушки в клетках, продолжают срывать на ней свой стресс, а я единственно, чем могу помочь - поговорить. Даже не могу гарантировать ей безопасность. Слышал, как новенькие перешептывались по поводу её особенного положения - вот оно, это положение. Для пошлого старика все женщины ничего не значат, ему нужно просто удовлетворить свои развратные фантазии - всё. Он ни во что их не ставит. Развёл у себя в особняке бардель эпохи Возрождения. Старый безмозглый чёрт. Я ему покажу.
"Дай мне минуту" - говорю подруге и быстро спускаюсь вниз - Сильвер в своём кабинете, я не стучусь, врываюсь, хлопаю дверью. Чувствую, как бурлит кровь внутри, пульсируют виски и быстро колотится сердце. Чёрт. Хочу убить его сейчас. Карандаш в артерию - тоже страшная смерть. Беру эмоции под контроль, нужно придерживаться плана.
— Сэр! - злобно кричу я на всю комнату. Сильвер вздрагивает от неожиданности. Поворачивается ко мне лицом.
— Ты чем-то недоволен? - как ни в чём не бывало, говорит старик, я хочу ударить его.
— Вы отдали её мне! - как маленький ребёнок, согласен, совершенно, как малое дитя - "отдай мои игрушки и не писай в мой горшок". Но на самом деле - жажда его крови. Мне кажется или его кожа стала бледнее? О, процесс пошёл. Скоро.
— Мальчик, тебе что-то не нравится? Можешь сказать, что именно? - как тот психолог в больнице: "Ты не мог бы описать, что именно чувствуешь, Квентин?" - даже интонация та же.
— Мне не нравится то, что вы собираетесь переспать с моей Элай! - сжимаю кулаки. Готов применить их.
— Ты в этом вопросе осмелел. "Переспать", гляди, какое слово выбрал, - ухмыляется пошлое ничтожество. — Но понимай отличия: вот это употребляется, когда согласие обоюдное. "Растлись" - уже другое дело, - хищно смотрит на меня, будто собирается напасть. Альфа-придурок. Презираю.
— Сэр. Не. Делайте. Этого, - сквозь зубы процеживаю.
— Не хочешь её со мной поделить? - как будто она - кусок торта, спрашивает. Вспороть бы ему брюхо...
— Нет!.. - истерично ору я, ударив по столу.
— Хорошо. Если не хочешь - выберешь другую. Как раз только на прошлой неделе завезли. Покажу тех, кого еще не пробовал, - пожимает плечами, равнодушно отвечает. Убью.
— Не нужно, сэр. Я хочу Элай, - продолжаю настаивать.
— Не раздражай. Возможно я слабый старик, но поломать тебе все кости сумею, - угрожает и усмехается, но глаза - видеть их не хочу.
— Да плевать мне на ваши угрозы!!! Не трогайте её! Я обещал ей! - снова повышаю голос, сжимаю челюсть.
— Обещал ей? - удивляется противное прогнившее нечто. — Не нужно обещать того, чего не в состоянии исполнить, - простодушно наставляет меня, будто я - его внук. Чёрт, вот же влип. — Ты ничего не можешь сделать. И точка. Я хочу её. Твоё мнение ничего не значит, - хладнокровно добавляет. Вижу новый журнал. У меня рождается идея:
— Сэр. Я могу украсть для вас эту статую. Она подойдет под вашу коллекцию. Идеально, - хватаясь за соломинку, настаиваю.
— Подойдёт, говоришь? - берёт в руки журнал, улыбается.
— Именно. Прекрасно впишется, - убеждаю его я, кажется, действует:
— Если принесёшь через три часа - так и быть. Не стану трогать твою Элай. Никогда. Но опоздаешь хоть на минуту.. она уже сидит раздетая у меня на кровати. Я будут здесь ждать тебя, - звучит не особо обнадёживающе.
— Я вам не верю. В вашу честность - тем более, - за всё время столько раз подряд мне не удавалось в таком количестве ему грубить. На душе легче становится.
— Правильно делаешь. Но у тебя разве есть выбор? - вскидывает бровь, закуривает сигару. Дымит. Сдерживаю кашель.
— Да. Да, есть. Я попрошу проверенных ребят запереть вас, - сходит на меня озарение.
— Они, конечно, не наложат в штаны, когда я прикажу расчленить их? - припугивает меня.
— Вы не станете убивать парней из вашей личной лучшей десятки ради одной девки, - уверенно отвечаю.
— Знаешь, парень, ты подаёшь большие надежды. Хорошо. Убивать своих лучших ребят не в моих правилах, если они продолжают делать свою работу. У тебя два часа и пятьдесят три минуты, - смотрит на часы, говорит.
Хватаю часы с его стола, через ступеньку поднимаюсь наверх: "Марко, Ли, Бартс" - кричу, они просыпаются. Даю им часы, говорю, что им нужно последить за дверью. Они не хотят, но я заставляю - у меня есть небольшое влияние после прошлой вечеринки и успешно проведённой миссии под моим руководством.
Выбегаю из дома, нахожу мотель Клодбера, он нужен мне. Ничего не понимает, но быстро переодевается, выходит со мной.
— Сэр! - злобно кричу я на всю комнату. Сильвер вздрагивает от неожиданности. Поворачивается ко мне лицом.
— Ты чем-то недоволен? - как ни в чём не бывало, говорит старик, я хочу ударить его.
— Вы отдали её мне! - как маленький ребёнок, согласен, совершенно, как малое дитя - "отдай мои игрушки и не писай в мой горшок". Но на самом деле - жажда его крови. Мне кажется или его кожа стала бледнее? О, процесс пошёл. Скоро.
— Мальчик, тебе что-то не нравится? Можешь сказать, что именно? - как тот психолог в больнице: "Ты не мог бы описать, что именно чувствуешь, Квентин?" - даже интонация та же.
— Мне не нравится то, что вы собираетесь переспать с моей Элай! - сжимаю кулаки. Готов применить их.
— Ты в этом вопросе осмелел. "Переспать", гляди, какое слово выбрал, - ухмыляется пошлое ничтожество. — Но понимай отличия: вот это употребляется, когда согласие обоюдное. "Растлись" - уже другое дело, - хищно смотрит на меня, будто собирается напасть. Альфа-придурок. Презираю.
— Сэр. Не. Делайте. Этого, - сквозь зубы процеживаю.
— Не хочешь её со мной поделить? - как будто она - кусок торта, спрашивает. Вспороть бы ему брюхо...
— Нет!.. - истерично ору я, ударив по столу.
— Хорошо. Если не хочешь - выберешь другую. Как раз только на прошлой неделе завезли. Покажу тех, кого еще не пробовал, - пожимает плечами, равнодушно отвечает. Убью.
— Не нужно, сэр. Я хочу Элай, - продолжаю настаивать.
— Не раздражай. Возможно я слабый старик, но поломать тебе все кости сумею, - угрожает и усмехается, но глаза - видеть их не хочу.
— Да плевать мне на ваши угрозы!!! Не трогайте её! Я обещал ей! - снова повышаю голос, сжимаю челюсть.
— Обещал ей? - удивляется противное прогнившее нечто. — Не нужно обещать того, чего не в состоянии исполнить, - простодушно наставляет меня, будто я - его внук. Чёрт, вот же влип. — Ты ничего не можешь сделать. И точка. Я хочу её. Твоё мнение ничего не значит, - хладнокровно добавляет. Вижу новый журнал. У меня рождается идея:
— Сэр. Я могу украсть для вас эту статую. Она подойдет под вашу коллекцию. Идеально, - хватаясь за соломинку, настаиваю.
— Подойдёт, говоришь? - берёт в руки журнал, улыбается.
— Именно. Прекрасно впишется, - убеждаю его я, кажется, действует:
— Если принесёшь через три часа - так и быть. Не стану трогать твою Элай. Никогда. Но опоздаешь хоть на минуту.. она уже сидит раздетая у меня на кровати. Я будут здесь ждать тебя, - звучит не особо обнадёживающе.
— Я вам не верю. В вашу честность - тем более, - за всё время столько раз подряд мне не удавалось в таком количестве ему грубить. На душе легче становится.
— Правильно делаешь. Но у тебя разве есть выбор? - вскидывает бровь, закуривает сигару. Дымит. Сдерживаю кашель.
— Да. Да, есть. Я попрошу проверенных ребят запереть вас, - сходит на меня озарение.
— Они, конечно, не наложат в штаны, когда я прикажу расчленить их? - припугивает меня.
— Вы не станете убивать парней из вашей личной лучшей десятки ради одной девки, - уверенно отвечаю.
— Знаешь, парень, ты подаёшь большие надежды. Хорошо. Убивать своих лучших ребят не в моих правилах, если они продолжают делать свою работу. У тебя два часа и пятьдесят три минуты, - смотрит на часы, говорит.
Хватаю часы с его стола, через ступеньку поднимаюсь наверх: "Марко, Ли, Бартс" - кричу, они просыпаются. Даю им часы, говорю, что им нужно последить за дверью. Они не хотят, но я заставляю - у меня есть небольшое влияние после прошлой вечеринки и успешно проведённой миссии под моим руководством.
Выбегаю из дома, нахожу мотель Клодбера, он нужен мне. Ничего не понимает, но быстро переодевается, выходит со мной.
Музей просто огромный. Издалека он не кажется настолько большим. Понятия не имею, где можно отключить сигнализацию, хоть и знаю, как это сделать - уроки Грема не прошли зря. Нет, он не учил меня отрубать сигналки, нет. Он научил меня выбирать правильные провода.
Осматриваемся. Быстро продумываем план: Клодбер отвлекает посетителей и экскурсоводов (чёрт, какие зануды ходят в музей в девять утра в субботу?), я - вырубаю электричество и сигнализации. Да, план грубый и очень рискованный, но мы оба соглашаемся на том, что по-другому сейчас действовать не получится. Захожу за переулок, надеваю маску, иду к чёрному ходу.
Осматриваемся. Быстро продумываем план: Клодбер отвлекает посетителей и экскурсоводов (чёрт, какие зануды ходят в музей в девять утра в субботу?), я - вырубаю электричество и сигнализации. Да, план грубый и очень рискованный, но мы оба соглашаемся на том, что по-другому сейчас действовать не получится. Захожу за переулок, надеваю маску, иду к чёрному ходу.
Пока Клод отвлекает всяческих зевак своими рассказами или притворяется слепым, заблудившимся инвалидом, я не знаю, об этом мы не говорили, я иду в комнату, где спит один тощий охранник. Какой гений оставляет пароль от системы на листе бумаги рядом с этой системой? Чёрт, он не мог запомнить "1D57F_gei_85S76"? Но я благодарна ему. Совсем скоро я снимаю маску, вожусь с сигнализацией. Пока всё идёт хорошо. И теперь вопрос нашего века: "красный или синий"? Режу. Никаких звуков - значит, всё хорошо. Бегу в зал экспонатов. Какие же длинные коридоры.
Беру крошечную фею в руки. Всё в таком стиле ему и нравится. Никакой реакции. Ставлю бутылку колы, которую взял у охранника, выхожу, подаю Сигману, о чём-то бурно беседующему с трёмя зеваками, знак. Прощаюсь. Смотрю на часы. У меня в запасе не больше двадцати минут. Из них - пять на поездку, пять - в запасе. Расслабляюсь, выдыхаю, сильнее давлю на газ.
Статуэтка не уходит из моих рук. Я смотрю на неё и молюсь, чтобы Сильвер не нашёл лазеек.
Статуэтка не уходит из моих рук. Я смотрю на неё и молюсь, чтобы Сильвер не нашёл лазеек.
Резво выхожу из авто, на всех парах мчусь, по дороге замечаю открытую дверь, но у меня ещё две минуты. Ничего не понимаю. Марко стучит пальцем по будильнику. Хватаю его. Чёрт! Чё-ё-ё-ё-ё-ёрт! Смотрю за сохранностью статуэтки. Но больше всего меня сейчас заботит Сильвер. Поднимаю голову - вижу, как он выходит. Бегу.
Открываю дверь с ноги, захожу. Старик с приспущенными штанами валит запутанную в одеяло Элай на кровать. Слышу её всхлипы. Со всех сил кричу:
— Убирайтесь от неё!!! - никакой реакции. — Я принес! Я выполнил свою часть уговора! - с грохотом ставлю на стол фею. - Хватит! - снова ору, ищу предметы потяжелее.
— Хорошо-хорошо, не сломай её, - поправляет ремень, вид просто невозмутимый. Старый козёл.
— Я пришёл вовремя. Какого чёрта?! - продолжаю вспыхивать.
— Да? Разве? По моим часам ты опоздал. На три минуты, - я это знаю, спасибо. Габ показал. Так и хочется окунуть эту пафосную рожу в дерьмо. — Парень, прости. Видимо, мои спешат. А твои друзья прекрасно справились. Я только встал, они уже открыли дверь. Молодцы, - хлопает по плечу. Вижу его вены. Он невероятно бледный в сравнении с первой встречей. Ухмыляюсь. Зло ухмыляюсь.
— Да, - небрежно бросаю я, стремительно подхожу к подруге. — Элай. Ты.. всё нормально? - обеспокоенно спрашиваю, обнимаю её. Она с дрожью кивает.
— Ладно, мальчик. Раз я обещал, значит, её не буду трогать, - надевает рубашку, "делает мне одолжение" - по крайней мере, вид именно такой. - Статуэтка прекрасна. Ты прав, - как легко переключить его внимание.. это мне на руку. Потому что если он продолжит тему - точно пущу в него головой бизона, что висит на стене.
— Не будете. Никогда, - с напором напоминаю. Смотрю точно в глаза. Плевать на то, что мне не нравится. Я ненавижу его. И показываю это всем взглядом.
— Я так сказал? - удивляется старик.
— Именно так, - не свожу глаз, а его взгляд - блуждает, ему некомфортно. Ещё бы.
— Значит, никогда, - соглашается, величаво уходит.
Подаю Элай одежду. Веду в "общагу". Пусть только на неё кто посмотрит - не сможет иметь детей или ходить.
Открываю дверь с ноги, захожу. Старик с приспущенными штанами валит запутанную в одеяло Элай на кровать. Слышу её всхлипы. Со всех сил кричу:
— Убирайтесь от неё!!! - никакой реакции. — Я принес! Я выполнил свою часть уговора! - с грохотом ставлю на стол фею. - Хватит! - снова ору, ищу предметы потяжелее.
— Хорошо-хорошо, не сломай её, - поправляет ремень, вид просто невозмутимый. Старый козёл.
— Я пришёл вовремя. Какого чёрта?! - продолжаю вспыхивать.
— Да? Разве? По моим часам ты опоздал. На три минуты, - я это знаю, спасибо. Габ показал. Так и хочется окунуть эту пафосную рожу в дерьмо. — Парень, прости. Видимо, мои спешат. А твои друзья прекрасно справились. Я только встал, они уже открыли дверь. Молодцы, - хлопает по плечу. Вижу его вены. Он невероятно бледный в сравнении с первой встречей. Ухмыляюсь. Зло ухмыляюсь.
— Да, - небрежно бросаю я, стремительно подхожу к подруге. — Элай. Ты.. всё нормально? - обеспокоенно спрашиваю, обнимаю её. Она с дрожью кивает.
— Ладно, мальчик. Раз я обещал, значит, её не буду трогать, - надевает рубашку, "делает мне одолжение" - по крайней мере, вид именно такой. - Статуэтка прекрасна. Ты прав, - как легко переключить его внимание.. это мне на руку. Потому что если он продолжит тему - точно пущу в него головой бизона, что висит на стене.
— Не будете. Никогда, - с напором напоминаю. Смотрю точно в глаза. Плевать на то, что мне не нравится. Я ненавижу его. И показываю это всем взглядом.
— Я так сказал? - удивляется старик.
— Именно так, - не свожу глаз, а его взгляд - блуждает, ему некомфортно. Ещё бы.
— Значит, никогда, - соглашается, величаво уходит.
Подаю Элай одежду. Веду в "общагу". Пусть только на неё кто посмотрит - не сможет иметь детей или ходить.
"Элай, ещё чуть больше недели" - себя ненавидя, прошу ещё подождать. Чёрт. Не люблю быть беспомощным. Она улыбается, но улыбка тут же трескается, потому что в таком состоянии - она может только сидеть и ничего не делать. Настолько испуганной я её ещё не видел. "Скоро он поедет смотреть ещё один дом. У меня будет шанс" - шепчу, хотя точно теперь уже не знаю, Сильвер может захотеть мне отомстить. Чёртов маразматик!
"Противные руки... елозят... потрескавшиеся губы.. тошно и страшно, Квентин" - качаясь назад и вперёд, как заколдованная говорит Элай. Я сажусь ближе, обнимаю её. Мне очень хочется сделать что-нибудь, чтобы порадовать её. Но единственное, что я могу сделать - обнять покрепче. Снова вспоминаю расстроенную Эйнсил. "Больше такого не хочу" - просит меня подруга. Я ищу её взгляд, отвечаю: "Если на самом деле он что-то обещает, то на две недели его слов обязательно хватит" - глажу её по голове, кладу себе на колени. Даю ей заснуть. Во сне она вздрагивает, кривит лицо и открывает рот, будто кричит, но не издаёт ни звука.
"Противные руки... елозят... потрескавшиеся губы.. тошно и страшно, Квентин" - качаясь назад и вперёд, как заколдованная говорит Элай. Я сажусь ближе, обнимаю её. Мне очень хочется сделать что-нибудь, чтобы порадовать её. Но единственное, что я могу сделать - обнять покрепче. Снова вспоминаю расстроенную Эйнсил. "Больше такого не хочу" - просит меня подруга. Я ищу её взгляд, отвечаю: "Если на самом деле он что-то обещает, то на две недели его слов обязательно хватит" - глажу её по голове, кладу себе на колени. Даю ей заснуть. Во сне она вздрагивает, кривит лицо и открывает рот, будто кричит, но не издаёт ни звука.
/////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////
Отомщу, обязательно отомщу. Пусть даже не надеется на милосердие - его у меня нет. По всей строгости своих законов я накажу этого предателя. Тоже мне, мафиози. Какой мафиози не соблюдает десять заповедей Коза Ностра?!
Мне нужно успокоиться.
Мне нужно успокоиться.
О-о-о-о-о, ребята, это была оч продуктивная неделя о.о Мечты исполняются, планы выполняются, работа делается. Расшифровка: исполнена мечта не спать 34 часа, план дописать ночью выводы по задачам выполнен, работа над учебной практикой делается. Никогда не думала, что что-то меня-таки сможет заставить не спать дольше 24 часов, но так уж получилось. Дописал выводы - сразу пошёл на учёбу. Честно признаться, опыт незабываемый. Мне даж понравилось бы, если бы не чувствовала себя так вяло, хотя мозги ещё малость соображали х))
И скажите же, что Сильвер - вызывает неприязнь. А то если и он понравится - я ваще в шоке буду о.о
Всем желаю хороших женских выходных и ваще - шикарной недели
Bon Jovi - Wanted Dead Or Alive
Что же. Ещё четыре дня всё идёт хорошо. Сильвер не посягает на мою подругу, я, насмотревшись телеканала "Планета животных", как разъярённый лев отгоняю посягнувшего на мою территорию противника и охраняю свою, пожалуй, семью. Друзья всегда были важны для меня, если бы не Ло и Люк, вероятнее всего, я был бы другим человеком. Но раньше вовсе не задумывался о том, что они - могут быть частью моей семьи. Теперь понимаю, что друзья - необходимая её составляющая.
\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\
Просыпаюсь под звонкий голос Хоуп. Но она недовольна, несмотря на интонацию. "Ты чего?! Я бужу тебя уже четвёртый раз!" - как ошпаренный, вскакиваю с кровати, бегу вниз. У двери кабинета стоит Марко. Хмурюсь. Не нравится мне это. Предчувствие очень нехорошее. Он всё знает, на днях я ему многое рассказал. Правда, то, что я - не совсем Квентин, как-то не представилось шанса поведать. Так будет правильнее.
Итальянец обращает на меня внимание. Тоже не очень-то счастливым выглядит. Что, чёрт подери, происходит? Хотя, не говорите. Догадываюсь. "Сильвер не будет ждать вечно, ты же знаешь, идиот. Они с Финном уехали утром" - ну, вот, пожалуйста. Неудивительно. Я не мог уснуть всю ночь, ворочался, а заснул, когда на улице уже было светло. Хрень. Столько стараться, чтобы потом просто всё проспать. Какие занятные у моего организма шуточки. "Бля-я.. куда они поехали? Где первый и второй дом?" - почти трясу его за плечи, он с упрёком смотрит, но не сопротивляется. Отвечает весьма сдержано, почти ни одна мышца на лице не дёргается - вот это уравновешенность.
— Марко, не подкачайте. Мне без вас не справиться.. Напомни всем, что никто не покинет это место живым, если не через пару дней, - быстро хлопаю его по плечу, наставляю, собираюсь уйти, но он хватает меня за локоть:
— Так. Я всё понял, кроме того, как ты собираешься справиться со старым извергом и что сделаешь с ним, если тебе удастся? - спрашивает Элиа, ищу удовлетворительный ответ. Нахожу:
— Не бойся. Его убью не я, - разве я говорю неправду? Всё правильно, ведь его убью не конкретно я. Нет. Всё будет гораздо проще. Хотя с какой стороны посмотреть.
— Всё-таки убьёшь? Уверен, что сил хватит? - скидывает бровь, не верит в меня. Я бы сам в себя не верил, если бы чаще видел себя со стороны: с голосом помогла справиться ангина, а вот телосложение - хлюпкое и невнушительное - изменить не удастся при всём желании.
— Если так предлагаешь свою помощь, то здесь ты нужнее. У меня есть ещё те, кто идёт со мной, - пытаюсь его убедить, но мне самому не верится в успех этой затеи (если мы не поймём, почему Клодбер или Генри не боятся солнца, то может случиться так, что оно будет безвредно и для старика, этого никак допустить не могу). — Мне нужно наверх, либо идём, либо продолжим этот невероятно занимательную беседу потом, - разворачиваюсь. Идёт за мной, заканчивать он явно не собирается.
— Нет. Вообще не хочу, чтобы тот умер. И хочу за этим проследить, - да-да, я всё это уже слышал: ему нужны деньги, но ведь мы договорились, что они возьмут всё, что захотят. Меня материальные вещи не волнуют.
— Ты прости, Элиа, но не получится. Там будет то, что не понравится всем. Не хочу, чтобы ты всю оставшуюся жизнь видел кошмары. Он умрёт в любом случае, - отрезаю, однако Марко хочет продолжить спор:
— Но ведь может ещё жить, - терпеть не могу, когда кто-то в самый ответственный момент пытается что-то поменять.
— Да. И ещё нагадить. Знаешь, сколько за ним трупов? Я даже считать боюсь. Их в разы больше чем всех тех, кого мы здесь видели. Большую часть наших прошлых знакомых, а вероятнее - их кусочки находят в сточной канаве. Так что не нужно говорить о том, чтобы эта сволочь осталась в живых, - не сдаюсь, и вовсе об этом не подумаю.
— А чем ты будешь лучше, если его убьешь? Убив убийцу, кем станешь ты? - задаёт наводящие вопросы, совсем как один мой знакомый.
— Я? Неважно. Даже если я слечу с катушек, к чему уже давно готов, он никому уже ничего не сделает - это главное, - ставлю руки на пояс, упрямлюсь. Говорю же, не стану пасовать.
— Марко, не подкачайте. Мне без вас не справиться.. Напомни всем, что никто не покинет это место живым, если не через пару дней, - быстро хлопаю его по плечу, наставляю, собираюсь уйти, но он хватает меня за локоть:
— Так. Я всё понял, кроме того, как ты собираешься справиться со старым извергом и что сделаешь с ним, если тебе удастся? - спрашивает Элиа, ищу удовлетворительный ответ. Нахожу:
— Не бойся. Его убью не я, - разве я говорю неправду? Всё правильно, ведь его убью не конкретно я. Нет. Всё будет гораздо проще. Хотя с какой стороны посмотреть.
— Всё-таки убьёшь? Уверен, что сил хватит? - скидывает бровь, не верит в меня. Я бы сам в себя не верил, если бы чаще видел себя со стороны: с голосом помогла справиться ангина, а вот телосложение - хлюпкое и невнушительное - изменить не удастся при всём желании.
— Если так предлагаешь свою помощь, то здесь ты нужнее. У меня есть ещё те, кто идёт со мной, - пытаюсь его убедить, но мне самому не верится в успех этой затеи (если мы не поймём, почему Клодбер или Генри не боятся солнца, то может случиться так, что оно будет безвредно и для старика, этого никак допустить не могу). — Мне нужно наверх, либо идём, либо продолжим этот невероятно занимательную беседу потом, - разворачиваюсь. Идёт за мной, заканчивать он явно не собирается.
— Нет. Вообще не хочу, чтобы тот умер. И хочу за этим проследить, - да-да, я всё это уже слышал: ему нужны деньги, но ведь мы договорились, что они возьмут всё, что захотят. Меня материальные вещи не волнуют.
— Ты прости, Элиа, но не получится. Там будет то, что не понравится всем. Не хочу, чтобы ты всю оставшуюся жизнь видел кошмары. Он умрёт в любом случае, - отрезаю, однако Марко хочет продолжить спор:
— Но ведь может ещё жить, - терпеть не могу, когда кто-то в самый ответственный момент пытается что-то поменять.
— Да. И ещё нагадить. Знаешь, сколько за ним трупов? Я даже считать боюсь. Их в разы больше чем всех тех, кого мы здесь видели. Большую часть наших прошлых знакомых, а вероятнее - их кусочки находят в сточной канаве. Так что не нужно говорить о том, чтобы эта сволочь осталась в живых, - не сдаюсь, и вовсе об этом не подумаю.
— А чем ты будешь лучше, если его убьешь? Убив убийцу, кем станешь ты? - задаёт наводящие вопросы, совсем как один мой знакомый.
— Я? Неважно. Даже если я слечу с катушек, к чему уже давно готов, он никому уже ничего не сделает - это главное, - ставлю руки на пояс, упрямлюсь. Говорю же, не стану пасовать.
— Правильно. Для того чтобы избавиться от убийцы нужно стать убийцей этого убийцы, - саркастически передаёт слова, которые очень похожи на те, что я слышал от Сигма. Корчу лицо.
— Ты мне напоминаешь кое-кого. Он не так давно сказал что-то такое.. - косо посматриваю на него.
— Мы оба правы, - не-е-е-ет, Марко не был против, когда я только посветил его в свои планы.
— Габ, с чего ты вдруг так на меня накинулся? - прощупываю почву, уже кое-что подозреваю.
— Слушай, Стив, он ведь не оставит на тебе живого места, - эх, Риккардо, Риккардо, мог бы тогда сразу сказать, кто тебя надоумил.
— Не в этом проблема. Ты ни разу не беспокоился даже, когда мне прострелили руку. В чём сейчас дело? - хитрю, потому что я прекрасно теперь знаю об их встрече.
— В твоей смерти, - не раскрывает карт. Хвалебно, вот только я не хочу сейчас ничего такого слушать снова.
— То есть.. знаешь, мне кажется, что он тебя просто купил, - скрещиваю руки на груди. - Или он или кто-то другой, но ты точно не за моё здоровье беспокоишься. Ты ненавидел старика, чуть ли не сильнее меня, и не стал бы желать ему долгих лет в новом крутом особняке на пляже, - Марко отводит глаза, выдаёт себя с потрохами. - Ну, и кто? - нейтрально спрашиваю, не отвечает. Но я уже знаю ответ. И хочу, чтобы он это понял: - "Для того, чтобы избавиться от убийцы нужно стать убийцей этого убийцы". Это черноволосый тебя надоумил? Тот, который купил наркоту? - смотрит на меня - я прав.
— А это важно? - всё ещё упирается. Становится смешно.
— Внимательно слушай и постарайся поверить: я сейчас поеду за Сильвером. И ни тот парень, ни ты меня не остановите. Даже больше - он будет здесь, а потом поможет мне. Я покончу с этим стариком. А ты получишь свои деньги раз ты у нас продажный клоун, - Марко пытается меня оглушить, видимо, чтобы впоследствии не дать сделать того, о чём я могу пожалеть - по их мнению. Бартс запрыгивает на него, не дав совершить задуманное. Благодарю друга, беру сумку, ухожу. Есть желание или нет видеть слишком уж волнующегося за меня Клода - мы должны встретиться. Нужно предупредить его, договорить обо всём, затем оповестить предводителей трёх группировок "повстанцев" в особняке и успеть застать старика с его верным пёсиком в Нашвилле.
— Ты мне напоминаешь кое-кого. Он не так давно сказал что-то такое.. - косо посматриваю на него.
— Мы оба правы, - не-е-е-ет, Марко не был против, когда я только посветил его в свои планы.
— Габ, с чего ты вдруг так на меня накинулся? - прощупываю почву, уже кое-что подозреваю.
— Слушай, Стив, он ведь не оставит на тебе живого места, - эх, Риккардо, Риккардо, мог бы тогда сразу сказать, кто тебя надоумил.
— Не в этом проблема. Ты ни разу не беспокоился даже, когда мне прострелили руку. В чём сейчас дело? - хитрю, потому что я прекрасно теперь знаю об их встрече.
— В твоей смерти, - не раскрывает карт. Хвалебно, вот только я не хочу сейчас ничего такого слушать снова.
— То есть.. знаешь, мне кажется, что он тебя просто купил, - скрещиваю руки на груди. - Или он или кто-то другой, но ты точно не за моё здоровье беспокоишься. Ты ненавидел старика, чуть ли не сильнее меня, и не стал бы желать ему долгих лет в новом крутом особняке на пляже, - Марко отводит глаза, выдаёт себя с потрохами. - Ну, и кто? - нейтрально спрашиваю, не отвечает. Но я уже знаю ответ. И хочу, чтобы он это понял: - "Для того, чтобы избавиться от убийцы нужно стать убийцей этого убийцы". Это черноволосый тебя надоумил? Тот, который купил наркоту? - смотрит на меня - я прав.
— А это важно? - всё ещё упирается. Становится смешно.
— Внимательно слушай и постарайся поверить: я сейчас поеду за Сильвером. И ни тот парень, ни ты меня не остановите. Даже больше - он будет здесь, а потом поможет мне. Я покончу с этим стариком. А ты получишь свои деньги раз ты у нас продажный клоун, - Марко пытается меня оглушить, видимо, чтобы впоследствии не дать сделать того, о чём я могу пожалеть - по их мнению. Бартс запрыгивает на него, не дав совершить задуманное. Благодарю друга, беру сумку, ухожу. Есть желание или нет видеть слишком уж волнующегося за меня Клода - мы должны встретиться. Нужно предупредить его, договорить обо всём, затем оповестить предводителей трёх группировок "повстанцев" в особняке и успеть застать старика с его верным пёсиком в Нашвилле.
По дороге размышляю над тем, что можно сказать балконному собеседнику, а что - лучше опустить. Например, опустить случай с Элай. Он может потребовать объяснений (после музея мы не виделись), а может - и не потребовать. Про наглость старика нельзя говорить - "ещё одна недостаточная причина для совершения необратимого действия". Ха-ха.
— Старик умрёт по моей вине, хочешь или нет, - влетаю в его номер, подхожу к комоду. Удивляюсь, что он и, правда, купил мне платье. Давно его об этом просил - своей одежды у меня не осталось. Забыл в каком-то мотеле. — Действует, Клод. Я заставлю его умереть. Это ископаемое без того уже слишком долго живёт. Рушит целые жизни. У нас на всё про всё три дня, - хватаю знакомое розовое платье, бреду к душевой. Останавливаюсь, когда слышу его голос. Соскучился. Даже по этому голосу я соскучился.
— Марко, как видно, не сумел..
— Нет, не сумел. О чём ты думал? - резво перебиваю его. — Лучше думай о том, что нам предстоит сделать, - захожу в ванную комнату, на замок не запираюсь, сразу захожу в душевую.
— На всё три дня? На что конкретно уточнять не будешь? - только и спрашивает, чем приятно меня удивляет. И, пожалуй, да. Нужно более подробно продумать план действий.
Клод стоит перед дверью, я быстро снимаю с себя всю грязную одежду (две недели подряд бегать в ней на дела, спать и вообще - это кошмар). Включаю прохладный, затем тёплый душ. Вода стекает по коже - блаженство. У меня появляются мысли: "Сигман, иди сюда" - совсем без стеснения кричу я. Ещё бы. Горю желанием поскорее рассказать, пока ничего не забыл.
— Старик умрёт по моей вине, хочешь или нет, - влетаю в его номер, подхожу к комоду. Удивляюсь, что он и, правда, купил мне платье. Давно его об этом просил - своей одежды у меня не осталось. Забыл в каком-то мотеле. — Действует, Клод. Я заставлю его умереть. Это ископаемое без того уже слишком долго живёт. Рушит целые жизни. У нас на всё про всё три дня, - хватаю знакомое розовое платье, бреду к душевой. Останавливаюсь, когда слышу его голос. Соскучился. Даже по этому голосу я соскучился.
— Марко, как видно, не сумел..
— Нет, не сумел. О чём ты думал? - резво перебиваю его. — Лучше думай о том, что нам предстоит сделать, - захожу в ванную комнату, на замок не запираюсь, сразу захожу в душевую.
— На всё три дня? На что конкретно уточнять не будешь? - только и спрашивает, чем приятно меня удивляет. И, пожалуй, да. Нужно более подробно продумать план действий.
Клод стоит перед дверью, я быстро снимаю с себя всю грязную одежду (две недели подряд бегать в ней на дела, спать и вообще - это кошмар). Включаю прохладный, затем тёплый душ. Вода стекает по коже - блаженство. У меня появляются мысли: "Сигман, иди сюда" - совсем без стеснения кричу я. Ещё бы. Горю желанием поскорее рассказать, пока ничего не забыл.
Слышу, как открывается дверь. Однако меня это не трогает, мне сейчас плевать на все рамки и устои приличий, моралей и норм, я лихорадочно увлечён предстоящим последним делом, которое вызывает у меня двоякие чувства: с одной стороны - можно считать благородством желание избавить человечество от монстра с полутысячным стажем работы, с другой - убить всё же придётся человека, ну, или почти человека, живое существо - однозначно, а как это отразится на мне - уже неважно. Хочу. И сделаю.
Сквозь тонкую щель вижу Клода. Отворачивается, рука за шеей прикрывает его глаза, но даже так - могу спорить, они их слегка щурит. Извини, друг, но нужно поговорить. Да, именно сейчас. Да, именно тогда, когда я в душе.
— Днём большая часть ребят спит из-за ночной работы. Я проберусь к охраннику на чердаке по крыше, отключу его, чтобы он ничего не испортил, а ты тем временем, Клод, припаркуешь фургон или автобус, не знаю, но нужно что-то большое. Затем я открою тебе заднюю дверь, дам ключи от подвала, где сидят девушки, в первую очередь тебе нужно вывезти их. Марко, Аарон и Ли с теми, кого удалось обратить на свою сторону, будут сдерживать идитов, вроде Финно. К тому времени им я уже буду на пути к Нашвиллу. Думаю, у меня получиться убедить старика поехать туда, куда нужно, - выпаливаю на одном дыхании я и понимаю, что всё это время от меня несло, как из пасти пса, перекусившего испуганным скунсом.
— Передай полотенце, - вытягиваю руку, противные мокрые занавески прилипают к ней. Полагаю, полотенца нет, раз он подаёт мне халат. Я непривередливая, беру его.
— С каждым разом твои планы настора..
Поправляю перекрученный пояс. Выхожу. Клодбер тут же замолкает.
Сквозь тонкую щель вижу Клода. Отворачивается, рука за шеей прикрывает его глаза, но даже так - могу спорить, они их слегка щурит. Извини, друг, но нужно поговорить. Да, именно сейчас. Да, именно тогда, когда я в душе.
— Днём большая часть ребят спит из-за ночной работы. Я проберусь к охраннику на чердаке по крыше, отключу его, чтобы он ничего не испортил, а ты тем временем, Клод, припаркуешь фургон или автобус, не знаю, но нужно что-то большое. Затем я открою тебе заднюю дверь, дам ключи от подвала, где сидят девушки, в первую очередь тебе нужно вывезти их. Марко, Аарон и Ли с теми, кого удалось обратить на свою сторону, будут сдерживать идитов, вроде Финно. К тому времени им я уже буду на пути к Нашвиллу. Думаю, у меня получиться убедить старика поехать туда, куда нужно, - выпаливаю на одном дыхании я и понимаю, что всё это время от меня несло, как из пасти пса, перекусившего испуганным скунсом.
— Передай полотенце, - вытягиваю руку, противные мокрые занавески прилипают к ней. Полагаю, полотенца нет, раз он подаёт мне халат. Я непривередливая, беру его.
— С каждым разом твои планы настора..
Поправляю перекрученный пояс. Выхожу. Клодбер тут же замолкает.
— Спасибо, - не замечая его острого желания снова наколоть меня по поводу плана, благодарю его, друг немного подвисает, блуждает взглядом по комнате, лишь бы не смотреть в мою сторону, я не чувствую неловкости, а потому преспокойно поясняю свою благодарность: — За то, что помогаешь. Я бы без тебя туда даже и не попала. Напомни отблагодарить тебя, каким только захочешь образом, если я после всего этого выживу, буду в своем уме и на своих двоих, - целую его в щёку. Кажется, это была не совсем щека. Кажется, я задела и какую-то часть губ. Осознаю это, начинаю краснеть. Заставляю себя забыть об этом. Отворачиваюсь, чтобы не показывать краску. Выхожу в комнату.
— Хорошо, - слегка косо улыбается Клод.
— До того у меня есть пара часов, пока все считают, что я в мотеле с проституткой, - задорно говорю.
— С кем? - ничего об этом не знающий Сигм, множно ошарашен.
— Ну.. чтобы незаметно делать своими записи и обо всем тебе рассказывать, я говорю, что иду в мотель для расслабления с дамами лёгкого поведения, - пожимаю плечами и простодушно поясняю.
— Понятно.. Но.. с проститутками? Кей, ты совсем испортилась, - с усмешкой шутит балконный гость. Он только присаживается рядом - на диван, я вскакиваю:
— Есть немного. Неважно. Давай лучше используем это время с пользой, - забавно говорю, тяну его за руку, поднимаю. - Я давно не ела мороженное. И ты идёшь со мной, - вывожу его из комнаты. Он, как и я минуту назад, - краснеет. Искреннее недоумеваю.
— Знаешь, мне что-то подсказывает, что в таком виде нас никто обслуживать не будет, - кивает на мою одежду. Лишь сейчас понимаю, что стою перед ним в одном мокром халате - стыдно. Заливаюсь краской во второй раз, забегаю в комнату и кричу: — Даже не думай подглядывать.
— Не до конца испортилась, - тихо замечает Сигман, но это слышу я, улыбаюсь. Быстро одеваюсь. Выхожу. И не могу удержаться:
— А ты ждал кардинальных изменений? Нет уж, прости, этому не бывать. Я навсегда останусь собой, - заставляю его пойти по лестнице - спускаться с пятого этажа не так уж и сложно.
— То есть ребёнком? - когда он вот так смотрит - сверху вниз, ещё с видом, будто я говорю умиляющие детские глупости - точно чувствую себя семилетней девочкой.
— Если это значит быть мной, тогда, пожалуй, да, - долго не думая, отвечаю.
— Три месяца назад ты с пеной у рта была готова доказать обратное, - подкалывает, гад. Да, тогда я воспринимала мир несколько по-другому.
— Что поделать, вся эта каша дала мне понять, что уж лучше быть ребёнком, чем испорченным старикашкой, влюбленным только в своё эго и усладу примитивных потребностей за счёт несчастных подростков, - пожимаю плечами, просто выдаю.
— Ты права, - берёт меня под руку, ведёт в кафе-мороженное. Я почти пляшу от радости.
Как же хорошо носить платья. Как же хорошо никем не притворяться. Чёрт, я уже забыла, когда в последний раз не прибегала к использованию своих актёрских талантов, чтобы что-то сказать. Быть собой - невероятная роскошь, хочу сказать. И если есть такая возможность - нужно хвататься за неё. Потому что, играя чужую роль, даже ради благой цели, начинаешь забывать самого себя. Я почти забыла, как звучит мой настоящий голос. Но сегодня - у меня есть великолепный шанс слышать его на протяжении нескольких часов.
— Хорошо, - слегка косо улыбается Клод.
— До того у меня есть пара часов, пока все считают, что я в мотеле с проституткой, - задорно говорю.
— С кем? - ничего об этом не знающий Сигм, множно ошарашен.
— Ну.. чтобы незаметно делать своими записи и обо всем тебе рассказывать, я говорю, что иду в мотель для расслабления с дамами лёгкого поведения, - пожимаю плечами и простодушно поясняю.
— Понятно.. Но.. с проститутками? Кей, ты совсем испортилась, - с усмешкой шутит балконный гость. Он только присаживается рядом - на диван, я вскакиваю:
— Есть немного. Неважно. Давай лучше используем это время с пользой, - забавно говорю, тяну его за руку, поднимаю. - Я давно не ела мороженное. И ты идёшь со мной, - вывожу его из комнаты. Он, как и я минуту назад, - краснеет. Искреннее недоумеваю.
— Знаешь, мне что-то подсказывает, что в таком виде нас никто обслуживать не будет, - кивает на мою одежду. Лишь сейчас понимаю, что стою перед ним в одном мокром халате - стыдно. Заливаюсь краской во второй раз, забегаю в комнату и кричу: — Даже не думай подглядывать.
— Не до конца испортилась, - тихо замечает Сигман, но это слышу я, улыбаюсь. Быстро одеваюсь. Выхожу. И не могу удержаться:
— А ты ждал кардинальных изменений? Нет уж, прости, этому не бывать. Я навсегда останусь собой, - заставляю его пойти по лестнице - спускаться с пятого этажа не так уж и сложно.
— То есть ребёнком? - когда он вот так смотрит - сверху вниз, ещё с видом, будто я говорю умиляющие детские глупости - точно чувствую себя семилетней девочкой.
— Если это значит быть мной, тогда, пожалуй, да, - долго не думая, отвечаю.
— Три месяца назад ты с пеной у рта была готова доказать обратное, - подкалывает, гад. Да, тогда я воспринимала мир несколько по-другому.
— Что поделать, вся эта каша дала мне понять, что уж лучше быть ребёнком, чем испорченным старикашкой, влюбленным только в своё эго и усладу примитивных потребностей за счёт несчастных подростков, - пожимаю плечами, просто выдаю.
— Ты права, - берёт меня под руку, ведёт в кафе-мороженное. Я почти пляшу от радости.
Как же хорошо носить платья. Как же хорошо никем не притворяться. Чёрт, я уже забыла, когда в последний раз не прибегала к использованию своих актёрских талантов, чтобы что-то сказать. Быть собой - невероятная роскошь, хочу сказать. И если есть такая возможность - нужно хвататься за неё. Потому что, играя чужую роль, даже ради благой цели, начинаешь забывать самого себя. Я почти забыла, как звучит мой настоящий голос. Но сегодня - у меня есть великолепный шанс слышать его на протяжении нескольких часов.
В кафе никого нет, поэтому к нам тут же подходит официант, я заказываю самое большое мороженое, которое у них есть. Клодбер молчит. Он не ест сладкое перед предстоящим напряжением. Говорит, что оно отвлекает от мыслей о том, что важно на тот момент. А я не понимаю, как можно жить без мороженого? Это же райское наслаждение - оно тает у тебя во рту с приятным привкусом.. м-м-м, ещё одна ложка. М-м-м, следующая. Обожаю клубно-шоколадный микс.
— Не налегай так сильно, Кей, ты заморозишь себе желудок, - заметив то, как жадно я поглощаю десерт, смеётся Сигм. Я пододвигаю к себе тарелку и шиплю на него, словно кошка, защищающая свой кусок. — Оу, полегче, пантера, - разводит руками.
— А что ты мешаешь мне мирно есть эту вкуснятину? - надув губы бубню.
— Всё-всё, больше не мешаю, - сдаётся с подобающими жестом, я улыбаюсь во все тридцать два (второй только недавно начал резаться, так что я усмиряю темпы поедания вкуснятины), друг улыбается мне в ответ.
Ставлю одно условие: не говорить о том, что предстоит, пока мы в кафе, Сигм одобряет, потому мы совершенно беззаботно шутим, ржём и вообще - как я привыкла - пугаем персонал заведения. Весело проводим время. Очень печально, что оно летит, словно истребитель. Самая пора снова натягивать на себя личину Квентина Стива Мактино вместе с его противной, но, хорошо, постиранной одеждой.
Иду к особняку.
— Не налегай так сильно, Кей, ты заморозишь себе желудок, - заметив то, как жадно я поглощаю десерт, смеётся Сигм. Я пододвигаю к себе тарелку и шиплю на него, словно кошка, защищающая свой кусок. — Оу, полегче, пантера, - разводит руками.
— А что ты мешаешь мне мирно есть эту вкуснятину? - надув губы бубню.
— Всё-всё, больше не мешаю, - сдаётся с подобающими жестом, я улыбаюсь во все тридцать два (второй только недавно начал резаться, так что я усмиряю темпы поедания вкуснятины), друг улыбается мне в ответ.
Ставлю одно условие: не говорить о том, что предстоит, пока мы в кафе, Сигм одобряет, потому мы совершенно беззаботно шутим, ржём и вообще - как я привыкла - пугаем персонал заведения. Весело проводим время. Очень печально, что оно летит, словно истребитель. Самая пора снова натягивать на себя личину Квентина Стива Мактино вместе с его противной, но, хорошо, постиранной одеждой.
Иду к особняку.
Из столовой слежу за двумя среднего телосложения мужиками. Дожидаюсь, когда оба выйдут. Охранники - идиоты. Перерыв у них. Их двое, кто уходит на обед вдвоём ещё и на целый час? Я давно проследил их глупость, но не пользовался, потому что всегда был риск попасться на глаза Сильверу. Сейчас - его впервые долго нет в особняке. Прекрасный шанс. Подруга забилась в угол, подальше ото всех, неважно, что их разделяют железные прутья. Она предпочитает вовсе к ним не приближаться. Недоумевает, когда видит меня. Ключей нет, но и замки здесь не такие навороченные, чтобы мне понадобился профессиональный взломщик. Достаю из рюкзака свой набор отмычек, чуть дольше обычного ковыряюсь, выпускаю девушку: "Элай, идём". Остальные заключённые очень жалобно смотрят на меня. Я ничего не говорю, просто киваю: "Слушайтесь её и брюнета". Подруга смотрит на меня с удивлением что-то вроде: "откуда им знать про твои планы?", но они и не должны меня понять сейчас. Когда вы за ними придёте - тогда до некоторых обязательно дойдёт. К тому же, кто освобождает заключённых, не говоря ни слова? Всё равно девушки заволнуются, их придётся успокаивать. Да и не до них мне сейчас.
— Эл, всё готово. Завтра начнём. Хотя ты уже догадалась, - немного взвинчено и быстро оглашаю новости. — Так что удачи, - обнимаю её, она невероятно счастлива. Улыбается.
— Спасибо, Кейтис, - прижимается ко мне, кладёт голову на плечо. Не хочу бросать их одних. Но у меня своя роль. Плавно и аккуратно отстраняю её от себя, киваю, ухожу.
— Эл, всё готово. Завтра начнём. Хотя ты уже догадалась, - немного взвинчено и быстро оглашаю новости. — Так что удачи, - обнимаю её, она невероятно счастлива. Улыбается.
— Спасибо, Кейтис, - прижимается ко мне, кладёт голову на плечо. Не хочу бросать их одних. Но у меня своя роль. Плавно и аккуратно отстраняю её от себя, киваю, ухожу.
Ищу Бартса. Он говорит, что запер Марко в ванной. Его первого посвящаю в программу нашего большого представления. Ему не хочется ждать: боится, что старик вернётся и сломает всё. Я его убеждаю проявить терпение. Получается. Но я прекрасно понимаю Аарона - его привели насильно, ему не особенно нравится нарушать закон, хотя по этому поводу, видно, совесть мучает его меньше всего. Он рассказывал мне про свою маму, про отца, который умер ещё до свадьбы, и про то, что мать не отпускала его даже на ночные вечеринки, потому что боялась потерять сына. Вспоминаю про свой последний звонок, это было незадолго до "свидания" Квента и Элай: "Мам, я тебя очень люблю. Папе передай, что тоже очень люблю и скучаю. Я по всем скучаю, мам.. но пока никак не могу вернуться. Скоро. Подождите меня" - больше я даже не набирала её номер.
Однако не самое подходящее время расклеиваться. Мне нужно всё сделать. Убью старика - дело с концом, можно возвращаться.
Однако не самое подходящее время расклеиваться. Мне нужно всё сделать. Убью старика - дело с концом, можно возвращаться.
/////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////
Завершаю запись. Последний час сижу здесь. Пойду в особняк. Постараюсь поспать, а утром - мы примемся за дело.
Ещё одно вс, ещё один отчёт Берри. Ребят, скоро всё. Ну то есть, совсем. Всё. У меня с каждым отчётом сердечко то ёкает, то сжимается, то от радости, то от печальки нахлынувшей х)
Всем шикаристоподобных мартовских деньков
Styx - Renegade
Тело еле слушается меня. Скверно чувствую себя.
Не знаю, что я могу сказать в качестве вступления.
Нечего говорить.
Не знаю, что я могу сказать в качестве вступления.
Нечего говорить.
\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\
Ночью не сплю. В шесть утра встаю с кровати, бужу троих ребят, с которых всё начнётся. Беру сумку, ухожу. Слышу, как они поднимают тех, с кем продолжат без меня. Поднимаюсь на третий этаж. Старика нет, но один шкаф так и стоит перед главной дверью. Не страшно. Огреваю его железной дубиной сзади, он даже не понял, что произошло. Ухмыляюсь, от адреналина слегка подкашиваются ноги. Ничего. Успокойся, Квентин. Ты - ключ программы. Без тебя ничего не получится. И не думай дрейфить.
Оказываюсь в комнате, где застал старика с.. Нет, мне нельзя злиться. Представляю расслабляющие сцены: мустанги бегут к реке, смотрю на них издалека, делаю фотографии, возвращаюсь к нашему лагерю, там все мои родные, улыбаюсь им. Становится легче. Открыть железную дверь с замком, как на подводных лодках мне не по силам. Иду на балкон. Осматриваю его. Ищу хоть малейшую возможность попасть на крышу. Там, на грёбаном чердаке сидит тот, кто отвечает за общую безопасность дома. Насколько я знаю, их двое и у каждого своя смена. Если он что-то заподозрит - окна и двери закроют толстенные прутья - и никто из нас не покинет это место сегодня. Нужно сделать так, чтобы он меня не заметил. Достаю из сумки ремень и нож. С помощью пытаюсь подняться по колонне, держа в зубах второй предмет. Тяжелая сумка тянет меня вниз, но я не сдаюсь. Пытаюсь вставить нож как можно устойчивее. Проверяю. Кажется, можно действовать. Срываюсь. Вишу на одной руке, держась за балконную перегородку. Не смотри вниз. Поднимайся, идиот. Давай. Не зря ты последний год училась подтягиваться на турнике. Дава-а-а-ай!!! Есть. Молодец, так держать. Пробуй ещё раз. Тебе необходимо попасть на крышу. Снова обнимаюсь с колонной. На сей раз ловко вставляю нож меж черепицы, тщательнее проверяю. Можно. Хватаюсь второй рукой за какой-то выступ. Ползу. Есть! Я на крыше. Смотрю вниз. Голова начинает немного кружиться. Вспоминаю пейзаж, который недавно нарисовала для себя. Проходит. Ползу дальше, чтобы сидящий там мужик ничего не заметил. Достаю дротик со снотворным. Целюсь... он подходит к окну, быстро переползаю. Чёрт. Почти спалилась. Ладно. Давай снова. У другого окна. Он стоит спиной ко мне. Я снова прицеливаюсь. Стреляю. Попадаю в шею. Ещё один не успевает среагировать. Добиваю окно, кладу на него тряпку из сумки, проникаю в кабинку. Связываю мужика, затыкаю рот, закрываю дверь так, чтобы её можно было открыть только снаружи. На всякий - обрезаю все провода, которые только нахожу. Не верится, что всё так просто. Или, может, я всё упрощаю. Или я просто рождена для этого? Возможно. Но больше ничего такого я не хочу. Последняя цель - Сильвер и всё будет кончено.
Спускаюсь по крыше, вижу Клода, выходящего из автобуса. Улыбаюсь ему, хоть тот и не видит меня вовсе. Я рада, что он здесь. Помогает мне. Помогает тем девушкам, которым не собирается помогать наше правительство. Не достаточно улик им. Ха. Мне кажется, порше, который потом купил себе судья, имеет большое отношение к недостатку его денег и переизбытку доказательств.
Сажусь в машину. Права поддельные, но я умею водить. Ли - отличный учитель. Правда, лихачить на дороге мне было запрещено - это привилегия Джулиана. Насколько это возможно - быстро доезжаю до Теннеси (полтора дня - относительно быстро, если учитывать время на трёхчасовой сон). В это время часть работы в особняке должна быть сделана и Клодбер должен поехать за мной. Мы договорились встретиться у въезда в Нашвилл. Обхожу кучу продающихся особняков - ни в одном из них не нахожу старика. Чертыхаюсь, думаю, что они уже уехали. Чёрт подери!!! Где мне их искать?!
Звонок от Клода. Отвечаю. Говорит, что не всё прошло гладко, но он уже здесь и ждёт меня. Замечательно. Я хочу его увидеть, как можно скорее. Завожу мотор и газую туда, откуда приехала десять часов назад.
Оказываюсь в комнате, где застал старика с.. Нет, мне нельзя злиться. Представляю расслабляющие сцены: мустанги бегут к реке, смотрю на них издалека, делаю фотографии, возвращаюсь к нашему лагерю, там все мои родные, улыбаюсь им. Становится легче. Открыть железную дверь с замком, как на подводных лодках мне не по силам. Иду на балкон. Осматриваю его. Ищу хоть малейшую возможность попасть на крышу. Там, на грёбаном чердаке сидит тот, кто отвечает за общую безопасность дома. Насколько я знаю, их двое и у каждого своя смена. Если он что-то заподозрит - окна и двери закроют толстенные прутья - и никто из нас не покинет это место сегодня. Нужно сделать так, чтобы он меня не заметил. Достаю из сумки ремень и нож. С помощью пытаюсь подняться по колонне, держа в зубах второй предмет. Тяжелая сумка тянет меня вниз, но я не сдаюсь. Пытаюсь вставить нож как можно устойчивее. Проверяю. Кажется, можно действовать. Срываюсь. Вишу на одной руке, держась за балконную перегородку. Не смотри вниз. Поднимайся, идиот. Давай. Не зря ты последний год училась подтягиваться на турнике. Дава-а-а-ай!!! Есть. Молодец, так держать. Пробуй ещё раз. Тебе необходимо попасть на крышу. Снова обнимаюсь с колонной. На сей раз ловко вставляю нож меж черепицы, тщательнее проверяю. Можно. Хватаюсь второй рукой за какой-то выступ. Ползу. Есть! Я на крыше. Смотрю вниз. Голова начинает немного кружиться. Вспоминаю пейзаж, который недавно нарисовала для себя. Проходит. Ползу дальше, чтобы сидящий там мужик ничего не заметил. Достаю дротик со снотворным. Целюсь... он подходит к окну, быстро переползаю. Чёрт. Почти спалилась. Ладно. Давай снова. У другого окна. Он стоит спиной ко мне. Я снова прицеливаюсь. Стреляю. Попадаю в шею. Ещё один не успевает среагировать. Добиваю окно, кладу на него тряпку из сумки, проникаю в кабинку. Связываю мужика, затыкаю рот, закрываю дверь так, чтобы её можно было открыть только снаружи. На всякий - обрезаю все провода, которые только нахожу. Не верится, что всё так просто. Или, может, я всё упрощаю. Или я просто рождена для этого? Возможно. Но больше ничего такого я не хочу. Последняя цель - Сильвер и всё будет кончено.
Спускаюсь по крыше, вижу Клода, выходящего из автобуса. Улыбаюсь ему, хоть тот и не видит меня вовсе. Я рада, что он здесь. Помогает мне. Помогает тем девушкам, которым не собирается помогать наше правительство. Не достаточно улик им. Ха. Мне кажется, порше, который потом купил себе судья, имеет большое отношение к недостатку его денег и переизбытку доказательств.
Сажусь в машину. Права поддельные, но я умею водить. Ли - отличный учитель. Правда, лихачить на дороге мне было запрещено - это привилегия Джулиана. Насколько это возможно - быстро доезжаю до Теннеси (полтора дня - относительно быстро, если учитывать время на трёхчасовой сон). В это время часть работы в особняке должна быть сделана и Клодбер должен поехать за мной. Мы договорились встретиться у въезда в Нашвилл. Обхожу кучу продающихся особняков - ни в одном из них не нахожу старика. Чертыхаюсь, думаю, что они уже уехали. Чёрт подери!!! Где мне их искать?!
Звонок от Клода. Отвечаю. Говорит, что не всё прошло гладко, но он уже здесь и ждёт меня. Замечательно. Я хочу его увидеть, как можно скорее. Завожу мотор и газую туда, откуда приехала десять часов назад.
Идём по городу, высказываю своё негодование:
— Ты понимаешь? Мы упустили единственный шанс! - с трудом сдерживаю себя, чтобы не закричать. У меня истерика. Сердце бешено колотится. Ненавижу это состояние.
— Кей, эй? Найти его не составит труда. Кто-то должен был видеть красный ламборджини. Во всяком случае, не заметить - невозможно, - успокаивает меня Клод. Умеет поддержать. Боже, как замечательно, что он со мной.
— Как ты собираешься его искать? - немного приглушаю свой истерический тон.
— Можно объявить в розыск эту машину, - выдаёт предположение, меня бомбит:
— Да ну? А у тебя есть права на эту машину?!
— Они мне и не понадобятся, если мы назовём фамилию Финно, - хитро улыбается. Мне нравится, к чему он клонит, вот только...
— Предположим, мы уже обратились. Нам найдут это машину. Но что делать с полицией? Она может забрать и старика, как соучастника или похитителя, - серьёзно задумываюсь я, смотрю на Клода. Идея хороша, но, судя по реакции в виде огорчения и сожаления, на мою невнимательность он и рассчитывал: Сигму так не терпится отговорить меня от навязчивой идеи, что он готов пойти на обман, который я могу никогда не простить. — Какие ещё у нас есть возможности? - присаживаюсь на лавку, свешиваю руки с колен, горблюсь.
— Разве не должно быть никакого плана поездки? - по глазам вижу - что-то скрывает. Я щурюсь, он - сама невозмутимость.
— У тебя что-то есть, отдай мне это, - плевать, насколько хорошо он играет, я всё равно вижу, что ему удалось что-то раскопать, пока он был в особняке.
— Кейтис, ты уверена, что это того стоит? - сдаётся, задаёт вопрос, на который прекрасно знает ответ. Я молчу, упорно смотрю на него. Достаёт из кармана сложенную втрое толстую бумажку, передаёт её мне. Карта. С флажками. Клад.
— Благодарю, - с широкой улыбкой говорю я.
Внимательно изучаю флажки. Первый - Нашвилл, следующий.. отлично! Это же самая лучшая новость за день. Всего лишь нужно добраться до Джексона. Недалеко. Всего полтора часа езды - мы там.
По дороге узнаю, как всё прошло в мельчайших подробностях: сторонники Сильвера сильно противились, начали стрелять (какой придурок дал детям оружие?!), Марко ранили в живот, но он живой - в больнице, с родными. Охранники сдались почти сразу, как увидели автоматы в руках у повстанцев. Тоже мне - защитники крепости. Девушки, по всем канонам, выли и жмурились, когда слышали звуки выстрелов. Однако были и те, кто помогал оказывать сопротивление. Одна даже умудрилась всадить вилку в ногу тому, кто кинулся на неё. Могу представить, что там творилось. Вторая волна верных старику нахлынула возле выхода. Среди них не было Хоуп. Слава богам, она образумилась. Клод говорит, что она помогла ему пройти в кабинет и найти эту карту, когда всё улеглось. Затем он отвёз девушек в больницу, они дали показания против мистера Сильвера, на одной даже обнаружился его волос. Неоспоримые доказательства - именно этого им нужно было? Прекрасно. Суд скоро продолжится. Но его уже не найдут. Будут считать, что он сбежал, только этого ему точно не удастся.
— Ты понимаешь? Мы упустили единственный шанс! - с трудом сдерживаю себя, чтобы не закричать. У меня истерика. Сердце бешено колотится. Ненавижу это состояние.
— Кей, эй? Найти его не составит труда. Кто-то должен был видеть красный ламборджини. Во всяком случае, не заметить - невозможно, - успокаивает меня Клод. Умеет поддержать. Боже, как замечательно, что он со мной.
— Как ты собираешься его искать? - немного приглушаю свой истерический тон.
— Можно объявить в розыск эту машину, - выдаёт предположение, меня бомбит:
— Да ну? А у тебя есть права на эту машину?!
— Они мне и не понадобятся, если мы назовём фамилию Финно, - хитро улыбается. Мне нравится, к чему он клонит, вот только...
— Предположим, мы уже обратились. Нам найдут это машину. Но что делать с полицией? Она может забрать и старика, как соучастника или похитителя, - серьёзно задумываюсь я, смотрю на Клода. Идея хороша, но, судя по реакции в виде огорчения и сожаления, на мою невнимательность он и рассчитывал: Сигму так не терпится отговорить меня от навязчивой идеи, что он готов пойти на обман, который я могу никогда не простить. — Какие ещё у нас есть возможности? - присаживаюсь на лавку, свешиваю руки с колен, горблюсь.
— Разве не должно быть никакого плана поездки? - по глазам вижу - что-то скрывает. Я щурюсь, он - сама невозмутимость.
— У тебя что-то есть, отдай мне это, - плевать, насколько хорошо он играет, я всё равно вижу, что ему удалось что-то раскопать, пока он был в особняке.
— Кейтис, ты уверена, что это того стоит? - сдаётся, задаёт вопрос, на который прекрасно знает ответ. Я молчу, упорно смотрю на него. Достаёт из кармана сложенную втрое толстую бумажку, передаёт её мне. Карта. С флажками. Клад.
— Благодарю, - с широкой улыбкой говорю я.
Внимательно изучаю флажки. Первый - Нашвилл, следующий.. отлично! Это же самая лучшая новость за день. Всего лишь нужно добраться до Джексона. Недалеко. Всего полтора часа езды - мы там.
По дороге узнаю, как всё прошло в мельчайших подробностях: сторонники Сильвера сильно противились, начали стрелять (какой придурок дал детям оружие?!), Марко ранили в живот, но он живой - в больнице, с родными. Охранники сдались почти сразу, как увидели автоматы в руках у повстанцев. Тоже мне - защитники крепости. Девушки, по всем канонам, выли и жмурились, когда слышали звуки выстрелов. Однако были и те, кто помогал оказывать сопротивление. Одна даже умудрилась всадить вилку в ногу тому, кто кинулся на неё. Могу представить, что там творилось. Вторая волна верных старику нахлынула возле выхода. Среди них не было Хоуп. Слава богам, она образумилась. Клод говорит, что она помогла ему пройти в кабинет и найти эту карту, когда всё улеглось. Затем он отвёз девушек в больницу, они дали показания против мистера Сильвера, на одной даже обнаружился его волос. Неоспоримые доказательства - именно этого им нужно было? Прекрасно. Суд скоро продолжится. Но его уже не найдут. Будут считать, что он сбежал, только этого ему точно не удастся.
Находим особняк. Сильверу он придётся по вкусу - огромное, помпезное здание со всякими излишними заморочками вроде четырёх колонн перед дверью, как у Белого дома. Никого не вижу. Прошу Клодбера арендовать лимузин, отдаю ему сумку. Захожу в здание с пометкой "продаётся". Блуждаю по коридорам, слышу чрезмерно восхищённые отзывы риэлтора - их легко узнать по тону голоса: стараются пропихнуть всё, даже если в доме - огромная дырища на пол пола.
Иду на приторный звук. Нахожу в комнате на втором этаже Финно и женщину лет за сорок в строгом костюме - она-то и пытается подобрать дом Сильверу. На кой старику этот прыщавый противный "альфа-самец" - не понятно. Кричу: "Какого хрена ты увёл у меня дело?!" - в словах я даю себе волю, говорю всё, что уже давно думаю об этом подлизе. Он ухмыляется, скрещивает руки и: "О, кто это? Мактино. Знакомьтесь, Джуди, это мой друг" - говорит с женщиной. Это выбешивает меня. Всплескиваю руками. Ударяю ему по лицу, прошу риэлтора ни в коем случае его не отпускать. Руки болят, на костяшках кровь, кажется, с губы парнишки. Плевать. Ухожу искать смертника.
Обхожу весь дом - ни в одном из помещений стариком и не пахнет, а я прекрасно помню эту мерзопакостную туалетную воду. Выхожу, чтобы продолжить поиски на улице. Перелажу через забор.
Иду на приторный звук. Нахожу в комнате на втором этаже Финно и женщину лет за сорок в строгом костюме - она-то и пытается подобрать дом Сильверу. На кой старику этот прыщавый противный "альфа-самец" - не понятно. Кричу: "Какого хрена ты увёл у меня дело?!" - в словах я даю себе волю, говорю всё, что уже давно думаю об этом подлизе. Он ухмыляется, скрещивает руки и: "О, кто это? Мактино. Знакомьтесь, Джуди, это мой друг" - говорит с женщиной. Это выбешивает меня. Всплескиваю руками. Ударяю ему по лицу, прошу риэлтора ни в коем случае его не отпускать. Руки болят, на костяшках кровь, кажется, с губы парнишки. Плевать. Ухожу искать смертника.
Обхожу весь дом - ни в одном из помещений стариком и не пахнет, а я прекрасно помню эту мерзопакостную туалетную воду. Выхожу, чтобы продолжить поиски на улице. Перелажу через забор.
В самом центре заднего двора располагается сад. А возле пруда стоит старик. Бегу к нему.
— Сэр, вы должны были поехать со мной, - окрикиваю, он поворачивает голову. Чёрт, его не было лишь пару дней, а мне невыносимо смотреть на него, будто впервые вижу.
— Мальчик? Это снова ты? Настырный. Но я рад, раз ты так мне предан, что убираешь конкурентов, - кивает на мою руку. Да уж, буду я ради тебя стараться, ага. Жди.
— Он мне не конкурент. Вы решили меня не ждать. Теперь мы пройдем по моему маршруту, - самоуверенно говорю ему, даже скорее - приказываю. Старик не обращает внимания на мою злость.
— Нет необходимости. Этот меня вполне устраивает, - спокойно так рушит все мои планы, но я просто так не сдамся.
— Мистер Сильвер, вас польстил сад. А те, что видел я, приглянутся вам куда сильнее этой пары кустиков герани, - промываю ему мозги. У меня нет никакого особняка в планах. Есть место гораздо лучше.
— Складно говоришь. Далеко? - как же это было просто. Удивляюсь, как это человек столько лет жирует за счёт других? Хотя у него есть Алес. И тут не понимаю: зачем ему сидеть под руководством этого старика? Или я неправильно его поняла? Чёрт, а чем вообще занимается этот Алестон?
— Далековато. Отсюда. Именно поэтому я хотел начать с Мемфиса, - без утаек отвечаю - как есть - нам нужно в Мемфис, туда, где всё началось.
— Ладно. Я доверяю твоему вкусу. Всё-таки та статуэтка, думаю, алмаз моей коллекции, - омерзительно ухмыляется, удерживаю в себе рвотный позыв. — Что ты сделал с оппонентом? - с забавой спрашивает.
— Он скоро очнётся, - без зазрения совести говорю: мне уже давно хотелось посильнее ударить этого придурка.
— Интересно... - потирая подбородок, проговаривает.
— Простите, сэр. Но что интересно? - меня уже тошнит от этого извечного "сэр", "мистер Сильвер" - я хочу называть вещи своими именами: "Простите, пошлая старая мразь. Что, чёрт подери, тут может быть интересного?!"
— Интересно, на что ты еще пойдешь, чтобы быть моей правой рукой, - прищуривает глаза, ухмыляется. Ненавижу.
— Сэр, ваша правая рука - Алестон Форт. Я могу стать только левой, - уточняю я, однако старик ухмыляется ещё шире:
— О, нет, малыш, он - сам по себе, - заливается смехом от чего-то. Смешно ему. Ничего, скоро ты перестанешь зазря портить мне слух.
— Сейчас подъедет мой лимузин, - меняю тему, но беру на заметку. Действительно, какой резон дамн сунце работать на какого-то человека? Только один вопрос: зачем ему продлевать жизнь этому поддонку?
— Отлично. Тарахтелка, на которой меня привез Филли, порядком надоела, - идёт в сторону автомобиля, ему вдогонку говорю:
— Да, только его зовут Финно.
— Это неважно, мальчик мой. Он все равно скоро будет еще одним безымянным трупом, - поднимает руку, как это делает спортивный судья с карточками. Не дожидаясь моей реакции, останавливается, разворачивается ко мне лицом, - Ты избавишься от него, как только покажешь дом. Довершишь дело до конца, так сказать. Мне нужен лучший. Я в тебе уверен. Но убедиться в чём-либо никогда не помешает, - с лисьей рожей объясняет. О, старик, ты не представляешь, как будет выглядеть этот конец.
— Хорошо, прикончу этого ублюдка, - как будто это - самое обычное дело, соглашаюсь.
— Как раз то, что я хотел услышать, - стучит меня по плечу, снова идёт к лимузину.
Усаживаемся в машину. Я сижу впереди, с водителем. В руках у меня бутылка вина. Я открываю её штопором, подставляю нож к руке. Сигман сильно недоволен, однако продолжает ехать, куда указывает GPS : "Это слишком. К тому же, я не уверен, что на него подействовало" - комментирует мои действия. Смело рассекаю ладонь, лью кровь в бутылку и говорю: "Зато уверена я. Кожа должна была побледнеть, а потом вернуться в прежнее состояние? - утоняю, хотя и уверена в том, что всё правильно помню, Сигм кивает, продолжаю: — Именно так и было" - пытаюсь убедить друга, он всё равно скептически ко всему относится. Заматываю руку бинтом из рюкзака. Проделываю ещё пару махинаций с вином. Смотрю на улицу - уже давно стемнело. Делаем остановку. Пересаживаюсь.
— Держите, - небольшая вступительная речь, даю ему бокал, пока он его держит - наливаю содержимое бутылки.
— Что ты сделал с рукой? - не думала, что он заметит, а если и заметит, то точно - не спросит. Ничего страшного. На всякий случай я готовлюсь ко всему, чтобы не подвести доверие Клода. Он и так слишком беспокоится за всё.
— Ничего серьёзного, сэр. Нож соскользнул, когда я пытался открыть вино, - оправдываюсь весьма правдоподобно - старик смотрит на бутылку, находит на ней царапины, кивает.
Едем тихо. Старик пока не пьёт. Я смотрю на него. Догадываюсь, что он хочет остаться один:
— Не беспокойтесь, я скоро выйду, сэр, - простодушно говорю, смотря на бокал.
— Ты мне ничего не должен рассказать перед тем, как я выпью? - хмурится, щурит противные глаза. Фу-фу.
— Простите? - строю дурочка, невинный взгляд.
— Я не глупец, мальчишка. Что ты мне подмешал? Я чувствую запах. И это вовсе не вино, - внутри себя - ухмыляюсь, потому что мне удаётся разобрать лишь запах вина, когда я приставляю бутылку к носу. Начинаю свою игру:
— Вы хотите это выпить. Сдерживаться не нужно, - невозмутимо и искусственно шепчу я. - Я вас уверяю, там не наркотики или яд. Вы от этого не умрете. Обещаю, - продолжаю еле разборчиво говорить. На сей раз, моя забава затянется дольше, чем обычно.
— Думаешь, я стану тебе верить? - презрительно смотрит на меня. Моё лицо - каменное. Никаких эмоций. Вообще.
— Мистер Сильвер? С вами все в порядке? О каком яде вы говорите? - вдруг обеспокоенно спрашиваю я, скривив лицо в испуге.
— Парень, не делай из меня дурака, ты сам только что..
— Сэр, только что я сказал вам, что если не хотите это пить, можете отдать мне и, что я вас прошу сказать мне, когда захотите, чтобы вы не умерли от жажды. Обещаю принести что-нибудь другое.
— Я, по-твоему, настолько стар, что не пойму, когда мне пудрят мозги?! - с бешеным взглядом шипит на меня старик. Смешно. Выглядит очень смешно.
— Сэр, раз вы так уверены, что я пытаюсь вас убить.. - беру его стакан целой рукой, другой - пустой бокал. Немного переливаю вино, отпиваю. - Если я не умру, значит, ядовитых примесей там нет, - с уверенностью говорю я. Кровь - разве ядовита? Не-е-ет, конечно, нет. Не для простых людей.
— Возможно.. - недоверчиво принимает бокал. Успокаивается.
— Вы устали. Поэтому я хочу поскорее приехать в Мемфис, вам нужно отдохнуть. А это можно сделать в том прекрасном особняке. Возможно, мне удастся найти замену вашей Эфемере, - он хищно улыбается, совершенно забыв про то, что было минуту назад. У меня чуть сердце не выпрыгнуло. Но я всё сделала умело. Годы тренировок. Я молодец.
— Хорошо, мальчик. Убедил, - делает глоток. Мысленно ухмыляюсь. Наверное, ощущает привкус или что, но затем опустошает бокал разом. Стучу по стеклу. Старик странно смотрит на меня.
Новообращённый монстр кидается на меня, ещё чуть-чуть - укусит, хватает сухими костлявыми пальцами, мне плохо, из его рта смердит. Клодбер успевает вовремя. Я успокаиваюсь. Едем чуть дальше, но уже совсем скоро - будем на месте.
— Сэр, вы должны были поехать со мной, - окрикиваю, он поворачивает голову. Чёрт, его не было лишь пару дней, а мне невыносимо смотреть на него, будто впервые вижу.
— Мальчик? Это снова ты? Настырный. Но я рад, раз ты так мне предан, что убираешь конкурентов, - кивает на мою руку. Да уж, буду я ради тебя стараться, ага. Жди.
— Он мне не конкурент. Вы решили меня не ждать. Теперь мы пройдем по моему маршруту, - самоуверенно говорю ему, даже скорее - приказываю. Старик не обращает внимания на мою злость.
— Нет необходимости. Этот меня вполне устраивает, - спокойно так рушит все мои планы, но я просто так не сдамся.
— Мистер Сильвер, вас польстил сад. А те, что видел я, приглянутся вам куда сильнее этой пары кустиков герани, - промываю ему мозги. У меня нет никакого особняка в планах. Есть место гораздо лучше.
— Складно говоришь. Далеко? - как же это было просто. Удивляюсь, как это человек столько лет жирует за счёт других? Хотя у него есть Алес. И тут не понимаю: зачем ему сидеть под руководством этого старика? Или я неправильно его поняла? Чёрт, а чем вообще занимается этот Алестон?
— Далековато. Отсюда. Именно поэтому я хотел начать с Мемфиса, - без утаек отвечаю - как есть - нам нужно в Мемфис, туда, где всё началось.
— Ладно. Я доверяю твоему вкусу. Всё-таки та статуэтка, думаю, алмаз моей коллекции, - омерзительно ухмыляется, удерживаю в себе рвотный позыв. — Что ты сделал с оппонентом? - с забавой спрашивает.
— Он скоро очнётся, - без зазрения совести говорю: мне уже давно хотелось посильнее ударить этого придурка.
— Интересно... - потирая подбородок, проговаривает.
— Простите, сэр. Но что интересно? - меня уже тошнит от этого извечного "сэр", "мистер Сильвер" - я хочу называть вещи своими именами: "Простите, пошлая старая мразь. Что, чёрт подери, тут может быть интересного?!"
— Интересно, на что ты еще пойдешь, чтобы быть моей правой рукой, - прищуривает глаза, ухмыляется. Ненавижу.
— Сэр, ваша правая рука - Алестон Форт. Я могу стать только левой, - уточняю я, однако старик ухмыляется ещё шире:
— О, нет, малыш, он - сам по себе, - заливается смехом от чего-то. Смешно ему. Ничего, скоро ты перестанешь зазря портить мне слух.
— Сейчас подъедет мой лимузин, - меняю тему, но беру на заметку. Действительно, какой резон дамн сунце работать на какого-то человека? Только один вопрос: зачем ему продлевать жизнь этому поддонку?
— Отлично. Тарахтелка, на которой меня привез Филли, порядком надоела, - идёт в сторону автомобиля, ему вдогонку говорю:
— Да, только его зовут Финно.
— Это неважно, мальчик мой. Он все равно скоро будет еще одним безымянным трупом, - поднимает руку, как это делает спортивный судья с карточками. Не дожидаясь моей реакции, останавливается, разворачивается ко мне лицом, - Ты избавишься от него, как только покажешь дом. Довершишь дело до конца, так сказать. Мне нужен лучший. Я в тебе уверен. Но убедиться в чём-либо никогда не помешает, - с лисьей рожей объясняет. О, старик, ты не представляешь, как будет выглядеть этот конец.
— Хорошо, прикончу этого ублюдка, - как будто это - самое обычное дело, соглашаюсь.
— Как раз то, что я хотел услышать, - стучит меня по плечу, снова идёт к лимузину.
Усаживаемся в машину. Я сижу впереди, с водителем. В руках у меня бутылка вина. Я открываю её штопором, подставляю нож к руке. Сигман сильно недоволен, однако продолжает ехать, куда указывает GPS : "Это слишком. К тому же, я не уверен, что на него подействовало" - комментирует мои действия. Смело рассекаю ладонь, лью кровь в бутылку и говорю: "Зато уверена я. Кожа должна была побледнеть, а потом вернуться в прежнее состояние? - утоняю, хотя и уверена в том, что всё правильно помню, Сигм кивает, продолжаю: — Именно так и было" - пытаюсь убедить друга, он всё равно скептически ко всему относится. Заматываю руку бинтом из рюкзака. Проделываю ещё пару махинаций с вином. Смотрю на улицу - уже давно стемнело. Делаем остановку. Пересаживаюсь.
— Держите, - небольшая вступительная речь, даю ему бокал, пока он его держит - наливаю содержимое бутылки.
— Что ты сделал с рукой? - не думала, что он заметит, а если и заметит, то точно - не спросит. Ничего страшного. На всякий случай я готовлюсь ко всему, чтобы не подвести доверие Клода. Он и так слишком беспокоится за всё.
— Ничего серьёзного, сэр. Нож соскользнул, когда я пытался открыть вино, - оправдываюсь весьма правдоподобно - старик смотрит на бутылку, находит на ней царапины, кивает.
Едем тихо. Старик пока не пьёт. Я смотрю на него. Догадываюсь, что он хочет остаться один:
— Не беспокойтесь, я скоро выйду, сэр, - простодушно говорю, смотря на бокал.
— Ты мне ничего не должен рассказать перед тем, как я выпью? - хмурится, щурит противные глаза. Фу-фу.
— Простите? - строю дурочка, невинный взгляд.
— Я не глупец, мальчишка. Что ты мне подмешал? Я чувствую запах. И это вовсе не вино, - внутри себя - ухмыляюсь, потому что мне удаётся разобрать лишь запах вина, когда я приставляю бутылку к носу. Начинаю свою игру:
— Вы хотите это выпить. Сдерживаться не нужно, - невозмутимо и искусственно шепчу я. - Я вас уверяю, там не наркотики или яд. Вы от этого не умрете. Обещаю, - продолжаю еле разборчиво говорить. На сей раз, моя забава затянется дольше, чем обычно.
— Думаешь, я стану тебе верить? - презрительно смотрит на меня. Моё лицо - каменное. Никаких эмоций. Вообще.
— Мистер Сильвер? С вами все в порядке? О каком яде вы говорите? - вдруг обеспокоенно спрашиваю я, скривив лицо в испуге.
— Парень, не делай из меня дурака, ты сам только что..
— Сэр, только что я сказал вам, что если не хотите это пить, можете отдать мне и, что я вас прошу сказать мне, когда захотите, чтобы вы не умерли от жажды. Обещаю принести что-нибудь другое.
— Я, по-твоему, настолько стар, что не пойму, когда мне пудрят мозги?! - с бешеным взглядом шипит на меня старик. Смешно. Выглядит очень смешно.
— Сэр, раз вы так уверены, что я пытаюсь вас убить.. - беру его стакан целой рукой, другой - пустой бокал. Немного переливаю вино, отпиваю. - Если я не умру, значит, ядовитых примесей там нет, - с уверенностью говорю я. Кровь - разве ядовита? Не-е-ет, конечно, нет. Не для простых людей.
— Возможно.. - недоверчиво принимает бокал. Успокаивается.
— Вы устали. Поэтому я хочу поскорее приехать в Мемфис, вам нужно отдохнуть. А это можно сделать в том прекрасном особняке. Возможно, мне удастся найти замену вашей Эфемере, - он хищно улыбается, совершенно забыв про то, что было минуту назад. У меня чуть сердце не выпрыгнуло. Но я всё сделала умело. Годы тренировок. Я молодец.
— Хорошо, мальчик. Убедил, - делает глоток. Мысленно ухмыляюсь. Наверное, ощущает привкус или что, но затем опустошает бокал разом. Стучу по стеклу. Старик странно смотрит на меня.
Новообращённый монстр кидается на меня, ещё чуть-чуть - укусит, хватает сухими костлявыми пальцами, мне плохо, из его рта смердит. Клодбер успевает вовремя. Я успокаиваюсь. Едем чуть дальше, но уже совсем скоро - будем на месте.
Полупостроенное, полуразвалившееся здание - вот тот самый особняк, который так хочет увидеть старик. Возле него нашли моего друга. Один раз я была там лично - опознание происходило в морге Теннеси, мы с Люком и Гарри сходили на это место. Я заметила любимое кольцо Ло на земле. Теперь оно всегда со мной.
Смотрю на Сильвера. Он выглядит жалко. Всё-таки, все эти вампиры, дамн сунце, стригрои, упыри, уберы, мананангалы - всё одно, всё жаждет крови, всем она нужна. Как видно - на первых парах они даже не сдерживаются и просто обожают попивать сок "Человеческий. С жилками". Сильвер не может сопротивляться, от него исходит пар. Корчится от боли. Выходим, открываем дверь, Сигман хорошенько прикладывается по старику, он вырубается. Связываем его серебряными цепями. Задаю вопрос: "Почему у него остаются ожоги, а у тебя - нет?" - Клод улыбается, пожимает плечами. Я толкаю его: хочу знать ответ. Балконный гость поддаётся: "Я же говорил, что не совсем являюсь тем, кем является Алестон" - простая улыбка переходит в хитрую усмешку, которая тут же пропадает с его лица. Всё равно не совсем понимаю: "И-и-и-и?" - растягиваю, но никакого "и-и-и" нет. Просто пожимает плечами и: "Я правильно помню, что ты хотела сделать всё на третьем этаже?" - в ответ только киваю, он кладёт на плечо старика, иду за ним.
Смотрю на Сильвера. Он выглядит жалко. Всё-таки, все эти вампиры, дамн сунце, стригрои, упыри, уберы, мананангалы - всё одно, всё жаждет крови, всем она нужна. Как видно - на первых парах они даже не сдерживаются и просто обожают попивать сок "Человеческий. С жилками". Сильвер не может сопротивляться, от него исходит пар. Корчится от боли. Выходим, открываем дверь, Сигман хорошенько прикладывается по старику, он вырубается. Связываем его серебряными цепями. Задаю вопрос: "Почему у него остаются ожоги, а у тебя - нет?" - Клод улыбается, пожимает плечами. Я толкаю его: хочу знать ответ. Балконный гость поддаётся: "Я же говорил, что не совсем являюсь тем, кем является Алестон" - простая улыбка переходит в хитрую усмешку, которая тут же пропадает с его лица. Всё равно не совсем понимаю: "И-и-и-и?" - растягиваю, но никакого "и-и-и" нет. Просто пожимает плечами и: "Я правильно помню, что ты хотела сделать всё на третьем этаже?" - в ответ только киваю, он кладёт на плечо старика, иду за ним.
Скидывает Сильвера на пол в самом углу. Мы еле поднялись по тем деревяшкам, что взяли с собой, а Сигман даже не запыхался. Поражаюсь ему. Однако всё удивление проходит, когда наш заложник приходит в себя:
— Знаете, ходят байки.. много. Разные народы называют их по-разному. Но вид у них один. Дамн сунце - вампиры, если хотите, - перевожу всё своё внимание на "слушателя". — Они нуждаются в переливании крови, хотя, судя по вам, не против её пить, - звучит как в каком-то малобюджетном мистическом кино. Но всё это наяву. Реальность. Реальность, в которой я живу.
— Мальчик, тебе плохо. Ты болен, - хрипит существо, я злобно гляжу на него.
— Я не болен. Мой друг умер из-за ваших мерзких игр в хозяина этого мира! - перехожу на крик, сердце ускоряет свой ритм. Но дело вовсе не в старике. Дело в том, что мне очень хочется избавиться от него. Руки так и чешутся.
— Тебе нужно выпить, парень. Расслабиться, отпустить меня и смиренно принять смерть, - возвышенно говорит Сильвер, затем заходится в приступе кашля. А как громко звучат его слова, словно я посвящена к нему в рыцари и просто обязана служить ему до самого гроба. Ха. Забавно.
— Нет! Вы - убили моего друга! И он - один из сотен, тысяч тех людей, которых вы уничтожили за свою никчемную жизнь! - не удерживаю порыв гнева, я сильно зла.
— Кей, успокойся. Он пойман, скоро взойдет солнце. Все почти закончилось, - стоит сзади, кладёт руку на моё плечо. Я действительно нахожу силы взять эмоции под контроль. Спасибо, Клод.
— Может и так. Но.. Ты, Сильвер. Или Рут. А, может, Лейн? - вижу, как кривится лицо старика, ухмыляюсь. - Я не кровожаден. И причинять тебе боль своими руками не собираюсь, - добавляю, его не радует ни то, что я знаю, ни то, что он связан. Какой придирчивый сукин сын. Нужно быть оптимистом.
— Я даже не хочу знать, как ты пронюхал про Лейна. Просто ответь, что за ахинею ты несешь сейчас про вампиров? Взамен могу гарантировать...
— Всё. Ты мне надоел, старик, - обрываю его речь, смотрю на часы. Ещё десять минут. Пусть подышит свежим воздухом перед смертью. — Тебе пора прикончить свой затянувшийся век, - смотрю на Сигма, он послушно поднимает старика, выводит из комнаты.
"Вы прекрасно знаете, что я говорила про дамн сунце. И прекрасно знаете, что с вами будет" - Сильвер нервно сглатывает. Конечно, знает. Не может не знать, прожив больше четырех человеческих норм. Пытается вырваться, но цепи я закреплять умею. К тому же, ему нужно больше сил, чем есть сейчас. Я читала про них - после обращения в первый день им необходимо переливание, чтобы оправиться после изменений - такой роскоши я не дам Сильверу.
Встаю напротив старика. Показываю ему фото Аллойда. "Я не узнаю его" - недовольно бухтит пленный. Ничего, не должен узнать. Ухмыляюсь. "Хотя.. знаешь, Алестон мне говорил что-то про неудачный эксперимент, показывал мне фото. Может, это он виноват?" - пытается перевести стрелки. Не действует. Даже если Алестон и причастен, я всё равно не отпущу старика. Клодбер очень недовольно смотрит на него. Я тоже недовольна.
— Знаете, ходят байки.. много. Разные народы называют их по-разному. Но вид у них один. Дамн сунце - вампиры, если хотите, - перевожу всё своё внимание на "слушателя". — Они нуждаются в переливании крови, хотя, судя по вам, не против её пить, - звучит как в каком-то малобюджетном мистическом кино. Но всё это наяву. Реальность. Реальность, в которой я живу.
— Мальчик, тебе плохо. Ты болен, - хрипит существо, я злобно гляжу на него.
— Я не болен. Мой друг умер из-за ваших мерзких игр в хозяина этого мира! - перехожу на крик, сердце ускоряет свой ритм. Но дело вовсе не в старике. Дело в том, что мне очень хочется избавиться от него. Руки так и чешутся.
— Тебе нужно выпить, парень. Расслабиться, отпустить меня и смиренно принять смерть, - возвышенно говорит Сильвер, затем заходится в приступе кашля. А как громко звучат его слова, словно я посвящена к нему в рыцари и просто обязана служить ему до самого гроба. Ха. Забавно.
— Нет! Вы - убили моего друга! И он - один из сотен, тысяч тех людей, которых вы уничтожили за свою никчемную жизнь! - не удерживаю порыв гнева, я сильно зла.
— Кей, успокойся. Он пойман, скоро взойдет солнце. Все почти закончилось, - стоит сзади, кладёт руку на моё плечо. Я действительно нахожу силы взять эмоции под контроль. Спасибо, Клод.
— Может и так. Но.. Ты, Сильвер. Или Рут. А, может, Лейн? - вижу, как кривится лицо старика, ухмыляюсь. - Я не кровожаден. И причинять тебе боль своими руками не собираюсь, - добавляю, его не радует ни то, что я знаю, ни то, что он связан. Какой придирчивый сукин сын. Нужно быть оптимистом.
— Я даже не хочу знать, как ты пронюхал про Лейна. Просто ответь, что за ахинею ты несешь сейчас про вампиров? Взамен могу гарантировать...
— Всё. Ты мне надоел, старик, - обрываю его речь, смотрю на часы. Ещё десять минут. Пусть подышит свежим воздухом перед смертью. — Тебе пора прикончить свой затянувшийся век, - смотрю на Сигма, он послушно поднимает старика, выводит из комнаты.
"Вы прекрасно знаете, что я говорила про дамн сунце. И прекрасно знаете, что с вами будет" - Сильвер нервно сглатывает. Конечно, знает. Не может не знать, прожив больше четырех человеческих норм. Пытается вырваться, но цепи я закреплять умею. К тому же, ему нужно больше сил, чем есть сейчас. Я читала про них - после обращения в первый день им необходимо переливание, чтобы оправиться после изменений - такой роскоши я не дам Сильверу.
Встаю напротив старика. Показываю ему фото Аллойда. "Я не узнаю его" - недовольно бухтит пленный. Ничего, не должен узнать. Ухмыляюсь. "Хотя.. знаешь, Алестон мне говорил что-то про неудачный эксперимент, показывал мне фото. Может, это он виноват?" - пытается перевести стрелки. Не действует. Даже если Алестон и причастен, я всё равно не отпущу старика. Клодбер очень недовольно смотрит на него. Я тоже недовольна.
Поднимется солнце. Его кожа накаляется изнутри, бардовыми дорожками проступает каждая венка, появляются волдыри, лопаются, кровь брызжет с него, как с ниагарского водопада, рвёт цепи, они гулко падают на пол. Не смогу смотреть. Цепляюсь в руку Клода, сжимаю её. Друг не шевелится, гляжу на него - даже не моргает. Наблюдает за тем, как горит тело Лейна. На мгновение поворачиваю голову - он обращается в горстку алого пепла. Всё произошло быстро. Сердце перестаёт спешить куда-то, когда, наконец, осознаю, что месть совершена.
— Это же ждёт и тебя, если ты выпьешь кровь? - на удивление спокойно спрашиваю.
— Боже, надеюсь, что нет, - округлив глаза, с некоторой досадой сказал.
— Я тоже, - улыбаюсь, он берёт мою ладонь в руку, ведёт к лестнице.
Кое-что вспоминаю, подхожу к праху. Беру в свободную руку горсть, ничуть не брезгую.
— Это же ждёт и тебя, если ты выпьешь кровь? - на удивление спокойно спрашиваю.
— Боже, надеюсь, что нет, - округлив глаза, с некоторой досадой сказал.
— Я тоже, - улыбаюсь, он берёт мою ладонь в руку, ведёт к лестнице.
Кое-что вспоминаю, подхожу к праху. Беру в свободную руку горсть, ничуть не брезгую.
Клод осторожно спускается, потом он берёт меня на руки, когда остаётся пара-тройка ступеней до пола.
— Видишь, Ллойд? Этот подонок наконец-то мёртв, - ветер сдувает с ладони пепел рядом с местом, где я нашла кольцо. Горько улыбаюсь. Чувствую, как стекает слеза. Глаза щиплет. Всё закончилось.
— Она очень старалась ради тебя, Аллойд. Надеюсь, ты того стоишь, - шепчет Клод, я смотрю на него. Пытаюсь порадоваться и улыбнуться, не выходит. Лицо кривится от боли. Сильвера нет, но друга я вернула.
— Видишь, Ллойд? Этот подонок наконец-то мёртв, - ветер сдувает с ладони пепел рядом с местом, где я нашла кольцо. Горько улыбаюсь. Чувствую, как стекает слеза. Глаза щиплет. Всё закончилось.
— Она очень старалась ради тебя, Аллойд. Надеюсь, ты того стоишь, - шепчет Клод, я смотрю на него. Пытаюсь порадоваться и улыбнуться, не выходит. Лицо кривится от боли. Сильвера нет, но друга я вернула.
Переплетаю свои пальцы с пальцами Сигмана, он удивлённо смотрит на меня. Прижимаюсь к нему, закрываю глаза, вижу улыбку Ло. Стираю слёзы. Идём к машине. Уезжаем. Я засыпаю на плече Клода.
/////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////
Даже сейчас чувствую себя как-то опустошённо. Всё. Больше ничего не хочу. Я хочу спать. Долго спать и проснуться в другом мире.
Ритуальчик х)
Есть тут одна песенка втемная. Ну, про терзания душой. Советую послушать Tracktor Bowling - Draw. Мне эта группа прям нравится *-*
Всем вкусняшек, чудесного настроения и лояльных руководителей
Kenny Rogers - The Gambler
Ко мне возвратился мой голос и привычки. Слышно? Я говорю, как Кейтис. Это отличный признак, если бы я могла радоваться - порадовалась бы.
Сижу, жду, когда взойдёт солнце.
Сижу, жду, когда взойдёт солнце.
\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\
После смерти Рута Кавердифа Лейна я не могу прийти в себя. Возвращаемся в Ридл, не говоря друг другу ни слова. Клод, молча, обнимает меня, когда мне снятся кошмары. Он думает, что этого мало, но его действия очень помогают. Тем не менее, говорить не хочу ни с кем. Это сложно и совершенно не отражает то, что я представляла, когда говорила об убийстве. Не думала, что будет так тяжело. Согласна, моя жертва - жестокий монстр, заслуживающий такой судьбы. Но я убила кого-то. И уже в процессе - поняла, что мне очень больно. Сильвер никогда не был и никогда не станет человеком, который был бы мне дорог. Однако откуда такие ощущения, будто с ним испепелилась часть меня?
Едем в машине. Первая от границы города гостиница - наш приют. Принимаю душ, переодеваюсь в одежду, которую всё это время таскаю с собой в сумке. В номере нет телевизора, нет никаких излишеств - только кровати, тумбы и уборная - всё самое необходимое. Тишина. Лежу на кровати, скрутившись, как кошка. Клодбер сидит на краю. Совсем рядом. Я жмурю глаза. Открываю. Вижу фиолетовые пятна перед глазами, чёрную точку в белом круге, вместе - очень напоминает розового слона на прицеле. Смотрю на руки. Вспоминаю, как в них вцепился старик. Снова жмурюсь. Хочу забыть, но в памяти так и всплывает то, что я увидела за минуту до того, как тело Сильвера превратилось в горстку пепла.
Клодбер кладёт руку мне на лодыжку, я чувствую его тепло, плохие мысли тут же пропадают. Встаю. Сажусь к нему на колени, прижимаюсь к груди - окончательно проходит тоска. Слышу, как стучит его сердце. Кажется, он волнуется. Тоже волнуюсь. После того, что произошло - быть в абсолютном спокойствии решительно невозможно.
— Я очень тебе благодарна, Клод, - во второй раз за время нашего знакомства целую его, но сейчас - точно в цель - никаких промахов - прямо в щёку. Не испытываю никого стеснения, никакой краски на лице.
— Да.. рад, что тебе удалось всё сделать, - с каким-то чрезмерно пасмурным видом говорит. Вижу, что чего-то не договаривает. Мне не нравится это.
Становлюсь перед ним. Щурю глаза. Точно - что-то скрывает. Щенячий взгляд - не его фишка, но именно так он смотрит, когда пытается утаить информацию. Сейчас - мне плевать. Нам обоим нужно выспаться.
Предлагаю отложить все разговоры и просто обнять наши подушки, проникнуться атмосферой иной реальности. Он соглашается. Мне видится старый сон, вернее, детство напоминает о себе через тонкую щёлку двери сознания: Грем берёт меня за руку, ведёт во двор, там стоят родители, бабушка с дедушкой. Просит не шевелиться, он хочет сделать фото. В последний момент - я корчу рожицы, он смеётся. На третий раз - говорит, что если я продолжу его веселить - у него лопнет живот и он умрёт. Он сильно пугает меня. Я делаю серьёзное лицо, слегка улыбаюсь. Потом он говорит, что пошутил. Расслабляюсь, ему удаётся подловить меня и сфотографировать. Затем я куда-то иду.. этого не было.. вижу стену своего дома, но задний двор уже не похож на то, как я его помню: много цветов, деревьев, кустов, в то время как ещё до моего побега - там было от силы пара кустиков и гладкий газон. Мне нравится то, что я вижу. Я играю с мамой в догонялки, папа улыбается, а Грем несёт на руках маленького робота, бабушка с дедушкой лежат на гамаке. Нам всем весело, мы счастливы. Из ниоткуда появляется Алестон, обнимает меня, встаёт напротив, протягивает руку, я даю ему ладонь.. он уводит меня от семьи. Я чувствую себя так уютно с тем, кого боюсь и ненавижу до смерти. Поднимаю голову, но моя рука уже не держит данм сунце, она крепко сжимает руку Клодбера. Мы оказываемся на каком-то островке, совсем одни. Просыпаюсь в холодном поту.
Клодбер кладёт руку мне на лодыжку, я чувствую его тепло, плохие мысли тут же пропадают. Встаю. Сажусь к нему на колени, прижимаюсь к груди - окончательно проходит тоска. Слышу, как стучит его сердце. Кажется, он волнуется. Тоже волнуюсь. После того, что произошло - быть в абсолютном спокойствии решительно невозможно.
— Я очень тебе благодарна, Клод, - во второй раз за время нашего знакомства целую его, но сейчас - точно в цель - никаких промахов - прямо в щёку. Не испытываю никого стеснения, никакой краски на лице.
— Да.. рад, что тебе удалось всё сделать, - с каким-то чрезмерно пасмурным видом говорит. Вижу, что чего-то не договаривает. Мне не нравится это.
Становлюсь перед ним. Щурю глаза. Точно - что-то скрывает. Щенячий взгляд - не его фишка, но именно так он смотрит, когда пытается утаить информацию. Сейчас - мне плевать. Нам обоим нужно выспаться.
Предлагаю отложить все разговоры и просто обнять наши подушки, проникнуться атмосферой иной реальности. Он соглашается. Мне видится старый сон, вернее, детство напоминает о себе через тонкую щёлку двери сознания: Грем берёт меня за руку, ведёт во двор, там стоят родители, бабушка с дедушкой. Просит не шевелиться, он хочет сделать фото. В последний момент - я корчу рожицы, он смеётся. На третий раз - говорит, что если я продолжу его веселить - у него лопнет живот и он умрёт. Он сильно пугает меня. Я делаю серьёзное лицо, слегка улыбаюсь. Потом он говорит, что пошутил. Расслабляюсь, ему удаётся подловить меня и сфотографировать. Затем я куда-то иду.. этого не было.. вижу стену своего дома, но задний двор уже не похож на то, как я его помню: много цветов, деревьев, кустов, в то время как ещё до моего побега - там было от силы пара кустиков и гладкий газон. Мне нравится то, что я вижу. Я играю с мамой в догонялки, папа улыбается, а Грем несёт на руках маленького робота, бабушка с дедушкой лежат на гамаке. Нам всем весело, мы счастливы. Из ниоткуда появляется Алестон, обнимает меня, встаёт напротив, протягивает руку, я даю ему ладонь.. он уводит меня от семьи. Я чувствую себя так уютно с тем, кого боюсь и ненавижу до смерти. Поднимаю голову, но моя рука уже не держит данм сунце, она крепко сжимает руку Клодбера. Мы оказываемся на каком-то островке, совсем одни. Просыпаюсь в холодном поту.
Сигман не спит. Просто лежит на кровати, смотрит в окно, располагающееся над моей кроватью. С любопытством гляжу на него. Включаю свет (мне везёт - выключатель совсем близко, не нужно даже слезать с кровати). Вспоминаю сон, заставивший проснуться. Это так подсознание интерпретирует происходящее? Но я даже не думаю о том, что Клод - забрал меня от родных. Наоборот, я сама ушла, пригласив его с собой. И причём здесь Алес? Он-то однозначно не уводил меня из дома.
— Знаешь, иногда такая несуразица снится, - сонно потираю глаза, говорю. Балконный друг фиксирует на мне мутный взгляд. — А ты, вижу, не спал. Почему? - с упрёком замечаю.
— Не могу уснуть, - оправдывается парень, я сурово гляжу на него.
— Ага, как же. Разве можно нормально выспаться в джинсах, кроссовках и куртке? - как строгая мамаша, снова попрекаю его.
— Мне - можно, - улыбается. Приятно видеть его. Подхожу ближе, сажусь на пол возле его кровати. В детстве часто мы сидели вот так, только на мягком - лежала я.
— Правда, Клод, поспи. Не хочу, чтобы ты завтра был вялым, - поворачиваю голову к часам. Пятнадцать минут одиннадцатого. Поднимаюсь, сажусь на край, глажу друга по голове и оповещаю: — Завтра мы едем домой. Наконец-то, Клод. Мы будем дома. Так что.. давай ты поспишь? Мы ехали двадцать часов. Ты устал, - продолжаю "поправлять" ему причёску, обнимаю, выключаю свет. Да уж, серьёзно, я слишком похожа на маму. Не мою. Просто. Маму.
Ложусь рядом с ним, обнимаю. Скоро он расслабляется. Я плавно убираю его руку, решаю прогуляться. Переодеваюсь, бесшумно выхожу. Тишина. Ни одной машины, ни одного звука. Мне всегда нравилась ночь: на улице почти нет людей, лишь единицы, можно делать всё, что вздумается; можно, не опасаясь боязливых взглядов сумасшедших матерей спокойно качаться на детских качелях, смеяться и радоваться жизни.
Не знаю, где нахожусь. Вижу, как передо мной недавно почти незаметный дом заливается светом. Его хозяева явно проснулись.
— Знаешь, иногда такая несуразица снится, - сонно потираю глаза, говорю. Балконный друг фиксирует на мне мутный взгляд. — А ты, вижу, не спал. Почему? - с упрёком замечаю.
— Не могу уснуть, - оправдывается парень, я сурово гляжу на него.
— Ага, как же. Разве можно нормально выспаться в джинсах, кроссовках и куртке? - как строгая мамаша, снова попрекаю его.
— Мне - можно, - улыбается. Приятно видеть его. Подхожу ближе, сажусь на пол возле его кровати. В детстве часто мы сидели вот так, только на мягком - лежала я.
— Правда, Клод, поспи. Не хочу, чтобы ты завтра был вялым, - поворачиваю голову к часам. Пятнадцать минут одиннадцатого. Поднимаюсь, сажусь на край, глажу друга по голове и оповещаю: — Завтра мы едем домой. Наконец-то, Клод. Мы будем дома. Так что.. давай ты поспишь? Мы ехали двадцать часов. Ты устал, - продолжаю "поправлять" ему причёску, обнимаю, выключаю свет. Да уж, серьёзно, я слишком похожа на маму. Не мою. Просто. Маму.
Ложусь рядом с ним, обнимаю. Скоро он расслабляется. Я плавно убираю его руку, решаю прогуляться. Переодеваюсь, бесшумно выхожу. Тишина. Ни одной машины, ни одного звука. Мне всегда нравилась ночь: на улице почти нет людей, лишь единицы, можно делать всё, что вздумается; можно, не опасаясь боязливых взглядов сумасшедших матерей спокойно качаться на детских качелях, смеяться и радоваться жизни.
Не знаю, где нахожусь. Вижу, как передо мной недавно почти незаметный дом заливается светом. Его хозяева явно проснулись.
Кто-то выходит. Притаиваюсь в углу. Думаю, как бы у вышедшего не нашлось пушки для нежданных гостей. Хотя в любом случае - кто станет стрелять без разбора? Приглядываюсь. Вижу что-то знакомое. Слышу голос Элай: "Кейтис, это ты! Я надеялась, что мне не показалось" - широкая улыбка. Улыбаюсь в ответ. "Ты.. очень красивая" - немного льстит мне подруга, я не знаю, как реагировать. Снова улыбаюсь, говорю, что она тоже сильно изменилась и ей идёт это платье. А теперь ломаю голову: не обычная ли это "девчачья любезность" была от Эл? Нет, вроде она, правда, удивилась, увидев меня в настоящем амплуа.
Мы разговариваем, делаем пару кругов. Спрашиваю, как её родители отпустили. Ответ весьма прост - сбежала. Да уж, многому учишься, когда хочется выжить.
Беседа ничего не предвещала. Но тут она говорит про какие-то бумаги, которые нашёл Клод. "Понятно, почему он такой задумчивый всё время. Что там было? - спрашиваю. Девушка мнётся. Стараюсь её убедить: — То, что бумаги нашёл Сигм, не делает его единоличным владельцем информации, что в них кроется" - поддаётся. Действует. Она говорит. Говорит. И говорит, обычные договоры с поставщиками, покупателями, партнёрами - ничего интересного. Не понимаю, что в этом ценного? Снова этот затейливый виновный взгляд. "Хватит уже от меня скрывать всё на свете. Я хочу знать, чёрт побери, то же, что и вы" - слегка горячусь, Эл это не нравится. Она останавливается. Чёрт, да что происходит?! Ладно. Слушаю дальше. "Среди них я увидела письмо от какого-то А. Л. Ф. Этот человек прислал несколько фотографий.. - снова не хочет говорить. Что ж мне сегодня приходится из всех слова вытягивать-то?! Хорошо. Просто смотрю на неё в ожидании продолжения. Вспоминаю про фото, которые перед смертью упоминал старик. Не очень радуюсь. Элай готова посвятить меня, ура-а-а: — Там были мёртвые п-парни.. - ей неприятно думать об увиденном, но я уже хочу услышать ответ. — На обороте каждая из них подписана датой и пометкой "неудачно". Испугалась и положила их..." - наступает тишина. Самое время для моего вопроса: "Ты помнишь даты? - она кивает, напрягаюсь. — А, случайно, не помнишь, там было двадцать шестое или близкое к тому февраля?" - теперь напрягается подруга. Она не хочет говорить. Очень не хочет, но из-за её реакции уже не нуждаюсь в ответе.
Как ни в чём не бывало, веду её домой.
— Что случилось с... - у самого забора разворачивается, спрашивает - не хочет уходить, но между нами повисла несколько тяжёлая атмосфера.
— На его счёт можешь не беспокоиться, он больше не вернется, - уверенно успокаиваю взволнованную подругу. — Хотя от этого почему-то не легче, - уже не так уверенно добавляю.
— Ты с ним что-то сделала? - невинно говорит, будто не знает, что так и есть.
— Фактически, это была вовсе не я. Я к нему даже не притронулась, - пожимаю плечами, непричастно отвечаю.
— Тогда почему тебя мучает совесть? - заглядывает мне в глаза - точно в душу смотрит. Какие большие любознательные смотрелки.
— Совесть? Нет, это слишком. Просто не могу привыкнуть к мысли, что этот живодер, наконец, почил в небытие, - отрицаю я, отхожу на шаг назад.
— Но.. ты на себя не похожа, - пытается переубедить.
— Это потому что ты привыкла видеть Квентина, а не Кейтис, - отмахиваюсь и безобидно хлопаю ресницами.
— Не в этом дело, - мотает головой, я вскидываю бровь.
— Может, потому что раньше спала каждый день? - попытка улыбнуться обернулась только тем, что губы треснули, так и не растянувшись. Снова затишье.
Мы разговариваем, делаем пару кругов. Спрашиваю, как её родители отпустили. Ответ весьма прост - сбежала. Да уж, многому учишься, когда хочется выжить.
Беседа ничего не предвещала. Но тут она говорит про какие-то бумаги, которые нашёл Клод. "Понятно, почему он такой задумчивый всё время. Что там было? - спрашиваю. Девушка мнётся. Стараюсь её убедить: — То, что бумаги нашёл Сигм, не делает его единоличным владельцем информации, что в них кроется" - поддаётся. Действует. Она говорит. Говорит. И говорит, обычные договоры с поставщиками, покупателями, партнёрами - ничего интересного. Не понимаю, что в этом ценного? Снова этот затейливый виновный взгляд. "Хватит уже от меня скрывать всё на свете. Я хочу знать, чёрт побери, то же, что и вы" - слегка горячусь, Эл это не нравится. Она останавливается. Чёрт, да что происходит?! Ладно. Слушаю дальше. "Среди них я увидела письмо от какого-то А. Л. Ф. Этот человек прислал несколько фотографий.. - снова не хочет говорить. Что ж мне сегодня приходится из всех слова вытягивать-то?! Хорошо. Просто смотрю на неё в ожидании продолжения. Вспоминаю про фото, которые перед смертью упоминал старик. Не очень радуюсь. Элай готова посвятить меня, ура-а-а: — Там были мёртвые п-парни.. - ей неприятно думать об увиденном, но я уже хочу услышать ответ. — На обороте каждая из них подписана датой и пометкой "неудачно". Испугалась и положила их..." - наступает тишина. Самое время для моего вопроса: "Ты помнишь даты? - она кивает, напрягаюсь. — А, случайно, не помнишь, там было двадцать шестое или близкое к тому февраля?" - теперь напрягается подруга. Она не хочет говорить. Очень не хочет, но из-за её реакции уже не нуждаюсь в ответе.
Как ни в чём не бывало, веду её домой.
— Что случилось с... - у самого забора разворачивается, спрашивает - не хочет уходить, но между нами повисла несколько тяжёлая атмосфера.
— На его счёт можешь не беспокоиться, он больше не вернется, - уверенно успокаиваю взволнованную подругу. — Хотя от этого почему-то не легче, - уже не так уверенно добавляю.
— Ты с ним что-то сделала? - невинно говорит, будто не знает, что так и есть.
— Фактически, это была вовсе не я. Я к нему даже не притронулась, - пожимаю плечами, непричастно отвечаю.
— Тогда почему тебя мучает совесть? - заглядывает мне в глаза - точно в душу смотрит. Какие большие любознательные смотрелки.
— Совесть? Нет, это слишком. Просто не могу привыкнуть к мысли, что этот живодер, наконец, почил в небытие, - отрицаю я, отхожу на шаг назад.
— Но.. ты на себя не похожа, - пытается переубедить.
— Это потому что ты привыкла видеть Квентина, а не Кейтис, - отмахиваюсь и безобидно хлопаю ресницами.
— Не в этом дело, - мотает головой, я вскидываю бровь.
— Может, потому что раньше спала каждый день? - попытка улыбнуться обернулась только тем, что губы треснули, так и не растянувшись. Снова затишье.
Стою. Переминаюсь с ноги на ногу. Вижу, как угасает маленький светильник:
— У вас лампочка в саду погасла, - киваю за спину Эл.
— Это нормально. Сегодня солнца почти не было, она получила недостаточно заряда, - поджимает губы.
— То есть она получает энергию солнца и позже использует её? - как будто никогда не слышала о таких лампах, задаю вопрос, округлив глаза.
— Наверное.. я не разбираюсь в этом, - пожимает плечами, просто отвечает.
— Но ведь можно сказать, что она работает на ультрафиолете? - с надеждой, будто я с другой планеты, продолжаю сыпать вопросами.
— Может быть. Почему ты спрашиваешь? - нахмурив тонкие бровки, интересуется Элай.
— Незачем, - хитро и - на сей раз - успешно улыбаюсь. - Здесь есть поблизости открытый магазин, где можно купить эти штуки? - подозреваю, взгляд у меня, как у сумасшедшего - глаза горят, как у кошки в темноте.
— За углом.. закрывается через десять... - спешно обнимаю её, прощаюсь и убегаю.
— У вас лампочка в саду погасла, - киваю за спину Эл.
— Это нормально. Сегодня солнца почти не было, она получила недостаточно заряда, - поджимает губы.
— То есть она получает энергию солнца и позже использует её? - как будто никогда не слышала о таких лампах, задаю вопрос, округлив глаза.
— Наверное.. я не разбираюсь в этом, - пожимает плечами, просто отвечает.
— Но ведь можно сказать, что она работает на ультрафиолете? - с надеждой, будто я с другой планеты, продолжаю сыпать вопросами.
— Может быть. Почему ты спрашиваешь? - нахмурив тонкие бровки, интересуется Элай.
— Незачем, - хитро и - на сей раз - успешно улыбаюсь. - Здесь есть поблизости открытый магазин, где можно купить эти штуки? - подозреваю, взгляд у меня, как у сумасшедшего - глаза горят, как у кошки в темноте.
— За углом.. закрывается через десять... - спешно обнимаю её, прощаюсь и убегаю.
/////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////
Клод будет только мешать. Как бы сильно он не презирал своего отца, я не хочу заставлять его делать то, чего он себе никогда не простит. Стою на земле Вайоминга. Да уж, наверное, запись из машины будет просто неразбираема. Но кого это волнует, если скоро меня может вовсе не стать? В моей тележке набравшиеся силы за день лампы. Балконный собеседник пока не нашёл меня. Но вполне скоро может это сделать. Не хочу, чтобы он остановил меня сейчас.
Надеюсь, эти палки помогут.
Надеюсь, эти палки помогут.
К-хм, ща начинается какое-то жуткобесие, я вообще понятия не имею, как кто воспримет дальнейшие события. Но-о-о. Всё уже решено, заскирнено, написано и не вернуть .Р
Всем продуктивной недельки
A Perfect Circle - Judith
Забавно: подопечная исполняет желания своего покровителя, словно золотая рыбка, но того не подозревая. Думаешь, я не узнал тебя в нашу первую встречу, Квентин? Пропустить столь знакомый запах - непозволительно и позорно, хочется сказать. Я разочарован, ты меня сильно недооцениваешь.
Ответь, зачем мне убивать тебя? Если бы я хотел - убил бы вместе с родителями. Этого я не сделал. У меня есть на тебя планы. Надеюсь, ты мне поможешь в одном деле. Конечно же - как и в прошлый раз - ни о чём не догадываясь.
Да, пожалуй, мне по вкусу такое занятие. Кто бы мог подумать, что человеку, за пятьсот с лишним лет своей жизни может понадобиться слушатель в качестве видеокамеры? Мне это в голову не приходило. Вероятно, потому что она была занята совершенно иными мыслями. Я вершу судьбы, управляю людьми, как Бог, только.. скажи, Кейтис, Бог имеет мотивы? Он объяснял хоть раз детям своим причины их бед и своего бездействия? Нет. Ни разу. Он не даёт таких ответов. Он заставляет вас молиться ему, приносить жертвы, терпеть все издевательства, называя это "божьим промыслом", "судьбой" и считать, что - данное выражение трогает меня больше прочих - "пути господни неисповедимы". Были дни, когда я заливался хохотом, изучая библию раз за разом на всех языках мира, читая заветы умерших людей будущим поколениям. Я - лучше его. Могу ответить на все вопросы, если захочу. Могу помочь, а могу убить по собственной прихоти, как и он. Не криви лицо, девочка. Я не сошёл с ума. Скрывать не стану, подобные догадки имели место лет двести назад. Всё прошло. Светлый ум, трезвая память и небольшие маниакальные наклонности. За столько жизней не сойти с дистанции - нельзя, оно получается само собой. Встретив других долгожителей, мне удалось понять, что я - везунчик. Правда, Кей. Как бы ты меня не называла при просмотре этого видео, как бы ты не презирала меня, то, каким мне удалось стать - наиболее оптимальный вариант из сотни тысяч. Одни убивают без памяти, другие гнобят себя голодом, в итоге сгорая от переизбытка такого соединения, как "долорифиц гранбесм" - в современной науке его существование отрицается, как и отрицаемся мы - порождения тьмы, слуги Сатаны или сыновья и дочери Дракулы, если тебе угодно. Оно течёт в моих жилах, в жилах моего ребёнка, в жилах всех Кроод, даруя бессмертие, но и вызывая смертельную слабость перед ультрафиолетом. Впрочем, ты сама в этом убедилась, когда ворвалась сюда. Такие ожоги безболезненно не проходят. Я не злюсь. Мне удавалось восстанавливаться и от абсолютных повреждений тела. За меня не беспокойся.
Ты уже знакома с подвидом Кроод - дамн сунце. Знаешь, чем отличается моя кровь от крови вампира? Дамн сунце самовозгораются от большой активности долорофиц - "вызывающий боль" в переводе с языка, откуда произошёл наш род. Нам требуются переливания чистой крови - вашей крови. Между тем, как нам вновь понадобится донор, и тем, когда мы можем умереть, существует непродолжительный срок. Человеческий год. Стоит на один день отложить процедуру.. Ощущения такие, будто вместо крови в жилах течёт раскалённая лава. Стоит ей добраться до сердца - мгновенная смерть, мы - проклятые солнцем - рассыпаемся, превращаясь в пепел. Ультрафиолет ускоряет выработку долора, нас убивает наш собственный организм за считанные минуты, разве это не иронично? На мой взгляд - создатель вдоволь посмеялся. На самом деле Бог - кровожадный убийца. Если я правильно понимаю: он бдит за всем миром, не допуская глобальных катаклизмов? Мы - глобальная ошибка создателя. По данному поводу у меня имеется пара теорий: Бог допустил наше создание, сочтя потешным зрелищем то, как мы умираем, будто рождественские ёлки, вероятно - в его честь; Второй вариант - он сам дал нам жизнь, не смешно пошутив, награждая непреодолимой жаждой крови непроклятых, то есть людей, и уязвимостью перед дневным светом. В любом случае, с юмором у него туго, не находишь?
Упомянув вампира, я намеренно выбрал именно этот вид. Известно ли тебе, что они - пьют кровь только по осознанному желанию? Говоришь, я - страшное животное. Но они в разы страшнее. Мне нужно безобидное переливание. Им - развлечения. Они - перворождённые, от них под воздействием различных факторов породились все остальные. Однако среди всего многообразия - их желание - исходит от них, не от природы их сущности, как ошибочно полагают люди. Один небольшой нюанс: они боятся солнца, они умирают от солнца, но лишь в том случае, если не пьют кровь; им удаётся жить без неё веками, скрываясь во мраке, но хотят ли они этого? Другие виды, включая вампиров, вызывают у меня чувство зависти: в их теле гран преобладает над долор. Это говорит о том, что они не сгорят со временем. В их крови содержание долора в сто семьдесят три раза меньше, чем в моей. Единственный шанс сгореть для них - провести на солнце полные сутки, не поглощая кровь. Дамн же, как живая неустойчивая бомба с часовым механизмом, может умереть без воздействия ультрафиолета, не нужны даже твои лапмы, Кей. Я могу умереть, пропустив переливание.
Ответь, зачем мне убивать тебя? Если бы я хотел - убил бы вместе с родителями. Этого я не сделал. У меня есть на тебя планы. Надеюсь, ты мне поможешь в одном деле. Конечно же - как и в прошлый раз - ни о чём не догадываясь.
Да, пожалуй, мне по вкусу такое занятие. Кто бы мог подумать, что человеку, за пятьсот с лишним лет своей жизни может понадобиться слушатель в качестве видеокамеры? Мне это в голову не приходило. Вероятно, потому что она была занята совершенно иными мыслями. Я вершу судьбы, управляю людьми, как Бог, только.. скажи, Кейтис, Бог имеет мотивы? Он объяснял хоть раз детям своим причины их бед и своего бездействия? Нет. Ни разу. Он не даёт таких ответов. Он заставляет вас молиться ему, приносить жертвы, терпеть все издевательства, называя это "божьим промыслом", "судьбой" и считать, что - данное выражение трогает меня больше прочих - "пути господни неисповедимы". Были дни, когда я заливался хохотом, изучая библию раз за разом на всех языках мира, читая заветы умерших людей будущим поколениям. Я - лучше его. Могу ответить на все вопросы, если захочу. Могу помочь, а могу убить по собственной прихоти, как и он. Не криви лицо, девочка. Я не сошёл с ума. Скрывать не стану, подобные догадки имели место лет двести назад. Всё прошло. Светлый ум, трезвая память и небольшие маниакальные наклонности. За столько жизней не сойти с дистанции - нельзя, оно получается само собой. Встретив других долгожителей, мне удалось понять, что я - везунчик. Правда, Кей. Как бы ты меня не называла при просмотре этого видео, как бы ты не презирала меня, то, каким мне удалось стать - наиболее оптимальный вариант из сотни тысяч. Одни убивают без памяти, другие гнобят себя голодом, в итоге сгорая от переизбытка такого соединения, как "долорифиц гранбесм" - в современной науке его существование отрицается, как и отрицаемся мы - порождения тьмы, слуги Сатаны или сыновья и дочери Дракулы, если тебе угодно. Оно течёт в моих жилах, в жилах моего ребёнка, в жилах всех Кроод, даруя бессмертие, но и вызывая смертельную слабость перед ультрафиолетом. Впрочем, ты сама в этом убедилась, когда ворвалась сюда. Такие ожоги безболезненно не проходят. Я не злюсь. Мне удавалось восстанавливаться и от абсолютных повреждений тела. За меня не беспокойся.
Ты уже знакома с подвидом Кроод - дамн сунце. Знаешь, чем отличается моя кровь от крови вампира? Дамн сунце самовозгораются от большой активности долорофиц - "вызывающий боль" в переводе с языка, откуда произошёл наш род. Нам требуются переливания чистой крови - вашей крови. Между тем, как нам вновь понадобится донор, и тем, когда мы можем умереть, существует непродолжительный срок. Человеческий год. Стоит на один день отложить процедуру.. Ощущения такие, будто вместо крови в жилах течёт раскалённая лава. Стоит ей добраться до сердца - мгновенная смерть, мы - проклятые солнцем - рассыпаемся, превращаясь в пепел. Ультрафиолет ускоряет выработку долора, нас убивает наш собственный организм за считанные минуты, разве это не иронично? На мой взгляд - создатель вдоволь посмеялся. На самом деле Бог - кровожадный убийца. Если я правильно понимаю: он бдит за всем миром, не допуская глобальных катаклизмов? Мы - глобальная ошибка создателя. По данному поводу у меня имеется пара теорий: Бог допустил наше создание, сочтя потешным зрелищем то, как мы умираем, будто рождественские ёлки, вероятно - в его честь; Второй вариант - он сам дал нам жизнь, не смешно пошутив, награждая непреодолимой жаждой крови непроклятых, то есть людей, и уязвимостью перед дневным светом. В любом случае, с юмором у него туго, не находишь?
Упомянув вампира, я намеренно выбрал именно этот вид. Известно ли тебе, что они - пьют кровь только по осознанному желанию? Говоришь, я - страшное животное. Но они в разы страшнее. Мне нужно безобидное переливание. Им - развлечения. Они - перворождённые, от них под воздействием различных факторов породились все остальные. Однако среди всего многообразия - их желание - исходит от них, не от природы их сущности, как ошибочно полагают люди. Один небольшой нюанс: они боятся солнца, они умирают от солнца, но лишь в том случае, если не пьют кровь; им удаётся жить без неё веками, скрываясь во мраке, но хотят ли они этого? Другие виды, включая вампиров, вызывают у меня чувство зависти: в их теле гран преобладает над долор. Это говорит о том, что они не сгорят со временем. В их крови содержание долора в сто семьдесят три раза меньше, чем в моей. Единственный шанс сгореть для них - провести на солнце полные сутки, не поглощая кровь. Дамн же, как живая неустойчивая бомба с часовым механизмом, может умереть без воздействия ультрафиолета, не нужны даже твои лапмы, Кей. Я могу умереть, пропустив переливание.
— М-м-м.. голова...
— Здравствуй, Кейтис. Как тебе спалось?
— Чт.. чего?!
— Ничего, не бойся. Ты в безопасности. Я не стану мстить за это. Оп, нет, камеру нельзя повредить.
— Но ведь ты почти сгорел!
— Нет. Я и не думал сгорать, Кей. Чувствую себя даже лучше, чем до твоего неожиданного визита.
— Иди ты!
— Осторожно, тебе придётся какое-то время посидеть без движения. Этот процесс у каждого занимает разное время. Скажем, несколько месяцев. Стоять на ногах ты не сможешь ещё где-то пару часов - в лучшем случае. Ответь, ты помнишь, как умирала от жгучей боли?
— Чего? Мне неинтересно с тобой говорить.
— Саманта, какие же у тебя настырные родственники...
— Ты с ума сошёл? Я приёмный ребёнок, никакого отношения не имею к ней.
— Девочка, ты не можешь этого знать. Как и того, что у отца Саманты были жена и ребёнок до встречи с Трией. Знаешь, все эти семейные узы сильно запутались за прошедшее время. Но даже если вас разделяют целые поколения, она - такой же твой родственник, как Арик или Спенсер. С другой стороны - мистер Метьюс, прямо скажем, - лишь сомнительный брат Кейтлин.
— Алестон, я не понимаю, к чему ты клонишь..
— Тише-тише, не вставай.
— Да ты...
— Здравствуй, Кейтис. Как тебе спалось?
— Чт.. чего?!
— Ничего, не бойся. Ты в безопасности. Я не стану мстить за это. Оп, нет, камеру нельзя повредить.
— Но ведь ты почти сгорел!
— Нет. Я и не думал сгорать, Кей. Чувствую себя даже лучше, чем до твоего неожиданного визита.
— Иди ты!
— Осторожно, тебе придётся какое-то время посидеть без движения. Этот процесс у каждого занимает разное время. Скажем, несколько месяцев. Стоять на ногах ты не сможешь ещё где-то пару часов - в лучшем случае. Ответь, ты помнишь, как умирала от жгучей боли?
— Чего? Мне неинтересно с тобой говорить.
— Саманта, какие же у тебя настырные родственники...
— Ты с ума сошёл? Я приёмный ребёнок, никакого отношения не имею к ней.
— Девочка, ты не можешь этого знать. Как и того, что у отца Саманты были жена и ребёнок до встречи с Трией. Знаешь, все эти семейные узы сильно запутались за прошедшее время. Но даже если вас разделяют целые поколения, она - такой же твой родственник, как Арик или Спенсер. С другой стороны - мистер Метьюс, прямо скажем, - лишь сомнительный брат Кейтлин.
— Алестон, я не понимаю, к чему ты клонишь..
— Тише-тише, не вставай.
— Да ты...
— Не злись на меня, Кейтис. Ты очень похожа на Сэм, особенно в гневе. Правда. Хотя с такой причёской - скорее напоминаешь то, что она впоследствии с собой сделала.
— Чего ты ухмыляешься? А-ай..
— Я же говорил, тебе нужно быть осторожнее с резкими движениями. Не хочу, чтобы ты поранилась.
— С чего вдруг? Не ты ли довёл меня до такого состояния?
— Ты потом всё поймёшь. Пока что мы просто должны поговорить. Ты не хочешь задать мне вопросы?
— Какие, например? Зачем ты убиваешь подростков? Нет, мне это неинтересно. Я хочу, чтобы ты оставил ребят в покое.
— Я проводил на них опыты для выполнения завещания. Беспокоиться не стоит, я всё тебе расскажу. Позже.
— Опыты. Ты не мог найти крыс? Зачем убивать людей?!
— Нет-нет-нет. Нет-нет. Нет. Крысы - не подходят. Они сразу умирают от долора.
— Чего?
— Неважно. Людей я не убивал, как и не убивал твоего друга. Ты ведь за этим пришла? За тем, чтобы мне отомстить?
— Допустим. Ты серийный маньяк-убийца, выживший из ума. Тебе какое дело до желаний простых смертных?
— Веришь или нет, но тех людей, которых находили - я не убивал. Большая часть из них - прихоть старика Рута. Говоришь, что я - выжил из ума? Ты не знаешь, что творилось у него в голове. Представления не имеешь. На первом столетии - в нём уже мало осталось от человека. Даже я гуманнее него. Я хотел дать тем людям жизнь...
— Да-да, ты просто добрый самаритянин, чья помощь не лучше работы джинна.
— Хм-м. Кейтис, я брал тех, над кем поработал старик. Они оживали. Я пытался вылечить от болезни солнца, но они все сходили с ума, хотя уже и не боялись солнца. Как твой...
— Аллойд! Его зову Аллойд Мастерс! А ты его убил! Этот чёртов старик - твоя игрушка, верно? Он ничего не решал!
— Ты слишком взвинчена. Я не могу воздействовать на тебя. Расслабься.
— Да пошёл ты!
— Хорошо. У меня есть время, я подожду.
— Чего ты ухмыляешься? А-ай..
— Я же говорил, тебе нужно быть осторожнее с резкими движениями. Не хочу, чтобы ты поранилась.
— С чего вдруг? Не ты ли довёл меня до такого состояния?
— Ты потом всё поймёшь. Пока что мы просто должны поговорить. Ты не хочешь задать мне вопросы?
— Какие, например? Зачем ты убиваешь подростков? Нет, мне это неинтересно. Я хочу, чтобы ты оставил ребят в покое.
— Я проводил на них опыты для выполнения завещания. Беспокоиться не стоит, я всё тебе расскажу. Позже.
— Опыты. Ты не мог найти крыс? Зачем убивать людей?!
— Нет-нет-нет. Нет-нет. Нет. Крысы - не подходят. Они сразу умирают от долора.
— Чего?
— Неважно. Людей я не убивал, как и не убивал твоего друга. Ты ведь за этим пришла? За тем, чтобы мне отомстить?
— Допустим. Ты серийный маньяк-убийца, выживший из ума. Тебе какое дело до желаний простых смертных?
— Веришь или нет, но тех людей, которых находили - я не убивал. Большая часть из них - прихоть старика Рута. Говоришь, что я - выжил из ума? Ты не знаешь, что творилось у него в голове. Представления не имеешь. На первом столетии - в нём уже мало осталось от человека. Даже я гуманнее него. Я хотел дать тем людям жизнь...
— Да-да, ты просто добрый самаритянин, чья помощь не лучше работы джинна.
— Хм-м. Кейтис, я брал тех, над кем поработал старик. Они оживали. Я пытался вылечить от болезни солнца, но они все сходили с ума, хотя уже и не боялись солнца. Как твой...
— Аллойд! Его зову Аллойд Мастерс! А ты его убил! Этот чёртов старик - твоя игрушка, верно? Он ничего не решал!
— Ты слишком взвинчена. Я не могу воздействовать на тебя. Расслабься.
— Да пошёл ты!
— Хорошо. У меня есть время, я подожду.
— Хочешь узнать, что я сделал с твоими родителями?
— Нет. Я не хочу ничего знать. У меня есть родители и они здоровы, ждут меня к ужину уже хренову тучу дней.
— Как же Роджер и Деметрия Метьюс? Твои биологические родители?
— Неинтересно. Делай, что хотел сделать или отстань от меня!
— Я решал судьбы не только.. твоих предков. С ними я изрядно позабавился. Они кричали от боли, когда я лично сбил их на пустыре. Знаешь, это моя любимая смерть.. С ней можно поразвлечься куда занятнее, чем со смертью от голода в пещере или от потери крови. До того как найдут трупы, есть уйма времени - есть возможность включить фантазию. Я - Бог на этой планете. В моих силах вершить историю целого мира. Разве это не признак власти?
— Ты... чёртов монстр! Заткнись! Не желаю слушать твой бред!
— Ты же так меня представляла, я прав? Кровожадный убийца, не знающий жалости, получающий удовлетворение от смерти? Меня не волнуют люди, ни то, что с ними происходит. Не-ет. Я веду другую игру. Хочу поговорить кое с кем. А он прячется от меня, забросив подопечных. Я всего лишь взял их под свою опеку. Немного меняю ход истории. Нет, я вовсе никого не убиваю. Мне это не нужно. Но если кто-то умирает - признаю, это моя вина.
— Смерть Кейтлин - тоже твоя вина?
— А-а.. сложный вопрос. Скажем, молодость и ревность - два фактора, которые лишают разума.
— Так это ты их убил? Дай мне прямой ответ.
— Я убил их. Обоих. Сейчас - понимаю, насколько был глуп. Но какой в этом смысл? Я узнал, что у моей Сэм есть муж, ребёнок, меня она не или помнит, или притворяется. Во всяком случае, отрицать моей опрометчивости нельзя. Молодость - недуг проходящий. Ты взрослеешь. Сходишь с ума от вины за свой поступок. Понимаешь, что минутные эмоциональные порывы тут же проходят, если их удержать хоть на секунду. Ты многому учишься. Злишься на Бога, а затем приходит осознание: можно взять всё в свои руки.
— Хватит нести чушь. Я же сказала: не хочу, и слышать об этом.
— Кейтис, мы можем помочь друг другу.
— Алестон, твой сумасшедший всплеск "фантазии" начинает раздражать меня сильнее головной боли.
— Веселье только начинается.
— Э-э-э.. не пойдет.
— Ты не сможешь встать, я уже предупреждал.
— Что?
— Голова болит не из-за того, что я ударил тебя. Постарайся вспомнить, что произошло.
— Вспоминай. Посмотри туда. Правильно, на полу кровь. Ведь у тебя идёт кровь. Но каждая вена, как будто кипит, верно?
— Я зашла.. зажгла свет. Ты кричал и...
— Нет. Я не хочу ничего знать. У меня есть родители и они здоровы, ждут меня к ужину уже хренову тучу дней.
— Как же Роджер и Деметрия Метьюс? Твои биологические родители?
— Неинтересно. Делай, что хотел сделать или отстань от меня!
— Я решал судьбы не только.. твоих предков. С ними я изрядно позабавился. Они кричали от боли, когда я лично сбил их на пустыре. Знаешь, это моя любимая смерть.. С ней можно поразвлечься куда занятнее, чем со смертью от голода в пещере или от потери крови. До того как найдут трупы, есть уйма времени - есть возможность включить фантазию. Я - Бог на этой планете. В моих силах вершить историю целого мира. Разве это не признак власти?
— Ты... чёртов монстр! Заткнись! Не желаю слушать твой бред!
— Ты же так меня представляла, я прав? Кровожадный убийца, не знающий жалости, получающий удовлетворение от смерти? Меня не волнуют люди, ни то, что с ними происходит. Не-ет. Я веду другую игру. Хочу поговорить кое с кем. А он прячется от меня, забросив подопечных. Я всего лишь взял их под свою опеку. Немного меняю ход истории. Нет, я вовсе никого не убиваю. Мне это не нужно. Но если кто-то умирает - признаю, это моя вина.
— Смерть Кейтлин - тоже твоя вина?
— А-а.. сложный вопрос. Скажем, молодость и ревность - два фактора, которые лишают разума.
— Так это ты их убил? Дай мне прямой ответ.
— Я убил их. Обоих. Сейчас - понимаю, насколько был глуп. Но какой в этом смысл? Я узнал, что у моей Сэм есть муж, ребёнок, меня она не или помнит, или притворяется. Во всяком случае, отрицать моей опрометчивости нельзя. Молодость - недуг проходящий. Ты взрослеешь. Сходишь с ума от вины за свой поступок. Понимаешь, что минутные эмоциональные порывы тут же проходят, если их удержать хоть на секунду. Ты многому учишься. Злишься на Бога, а затем приходит осознание: можно взять всё в свои руки.
— Хватит нести чушь. Я же сказала: не хочу, и слышать об этом.
— Кейтис, мы можем помочь друг другу.
— Алестон, твой сумасшедший всплеск "фантазии" начинает раздражать меня сильнее головной боли.
— Веселье только начинается.
— Э-э-э.. не пойдет.
— Ты не сможешь встать, я уже предупреждал.
— Что?
— Голова болит не из-за того, что я ударил тебя. Постарайся вспомнить, что произошло.
— Вспоминай. Посмотри туда. Правильно, на полу кровь. Ведь у тебя идёт кровь. Но каждая вена, как будто кипит, верно?
— Я зашла.. зажгла свет. Ты кричал и...
\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\
Разбиваешь лампы, подходишь ко мне. Я смотрю прямо на тебя. Теряю сознание. Открываю глаза, ты капаешь мне что-то в рот. У меня мёрзнут руки. Отключаюсь. Просыпаюсь под твой голос. Ты говоришь про переливание. Ничего не понимаю, голова очень болит.
/////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////
— Правильно. Можешь вспомнить вкус того, что ты пила?
— Нет. Я больше ничего не помню.
— Это плохо. Я не стану говорить. Не хочу снова злить тебя. Давай закроем тему?
— Зачем ты говоришь со мной?
— Не знаю. Вероятно, потому что много лет подряд у меня не было слушателей.
— За это время ты не нашёл способ создать лекарство? А как же Генри и Амели?
— Знаешь, я всё расскажу. Раскрою все секреты. Даю слово. Но.. немного позже. Нужно подвесить камеру. В дорогу я дам тебе небольшой подарок.
— Какой ещё подарок? Ты..
— Нет. Я больше ничего не помню.
— Это плохо. Я не стану говорить. Не хочу снова злить тебя. Давай закроем тему?
— Зачем ты говоришь со мной?
— Не знаю. Вероятно, потому что много лет подряд у меня не было слушателей.
— За это время ты не нашёл способ создать лекарство? А как же Генри и Амели?
— Знаешь, я всё расскажу. Раскрою все секреты. Даю слово. Но.. немного позже. Нужно подвесить камеру. В дорогу я дам тебе небольшой подарок.
— Какой ещё подарок? Ты..
— Ты всё обязательно узнаешь. Но сейчас, может, тебе будет интереснее услышать длинную историю?
— Какую историю? Что ты со мной сделал, почему я не могу кричать?
— Это не я.
— Почему ухмыляешься?
— Само собой выходит. Я давно ждал этого момента.
— Дождался. Что со мной происходит?
— Ты перестаёшь поддаваться эмоциям. Естественный процесс.
— Чего? Хочешь сказать, я перестану тебя ненавидеть? Это же просто...
— Смешно, я согласен. Иммунитет временный, скоро всё вернётся на свои места. Сможешь кричать, презирать и пытаться меня убить, как ты любишь. Но пока что не против моей исповеди?
— Ничего не чувствую.
— Тем лучше. Засыпай.
— Какую историю? Что ты со мной сделал, почему я не могу кричать?
— Это не я.
— Почему ухмыляешься?
— Само собой выходит. Я давно ждал этого момента.
— Дождался. Что со мной происходит?
— Ты перестаёшь поддаваться эмоциям. Естественный процесс.
— Чего? Хочешь сказать, я перестану тебя ненавидеть? Это же просто...
— Смешно, я согласен. Иммунитет временный, скоро всё вернётся на свои места. Сможешь кричать, презирать и пытаться меня убить, как ты любишь. Но пока что не против моей исповеди?
— Ничего не чувствую.
— Тем лучше. Засыпай.
\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\
Дулут, штат Миннесота - мой родной город. Я рождаюсь ночью на свалке, меня находят на свалке, и хотят оставить там, когда солнце почти сжигает меня. Помню каждый миг своего детства. Очередная особенность породы. За мной ухаживает пожилая женщина. Она не была набожной до встречи со странным младенцем, заливающимся рёвом и кровью при дневном свете. Маленькому мальчику дали имя: Алестон Лириш Форт, с улыбкой приёмная мать называет его Иисусом нового времени, который с первого дня своей жизни платит за грехи людей. Отец семейства нового члена семьи не любит. Он не верит в его божественное происхождение, видит в нём нечто совершенно иное - дьявольское отродье - сопровождаемый этим званием после смерти матери я, десятилетний ребёнок, выхожу за дверь и больше никогда не вижу мужа моей спасительницы. Живу на улице, мне нравится слушать рассказы таких же, как я, бездомных о том, как они путешествовали, знакомились с людьми, мы делимся тем, что у нас есть, приносим еду и заботимся друг о друге очень долго. Я выхожу из подвала большого старого склада только ночью. Бродяги не задают мне лишних вопросов, списав всё на болезнь Гюнтера (старый доктор не успокоился, пока не нашёл объяснение). По сути, он недалек от правды. Разве что, в крови накапливается совершенной другой, более опасный фермент.
Я вырастаю. Мне четырнадцать, ночью сторожу наше заброшенное здание от полиции, которая предпочитает видеть нас возле баков на улице, чем на старом заводе. Полагаю, им принципиально важно, чтобы никто не нарушал завет таблички на решётчатом заборе: "Не выходить". Но кого это волнует, когда на улице идёт дождь или зима выдаётся настолько суровой, что мы еле согреваемся внутри здания возле костра? Прохладной летней ночью я слышу треск - моя ловушка кого-то поймала. Вижу мальчика, висящего надо мной. Снимаю его. Задаю много вопросов. Его зовут Кларк, он из соседнего города, сбежал от пьющих родителей и ищет приют. Мы принимаем его. Он тоже растёт. И мы понимаем, что всемером без денег нам не выжить.
Решаю украсть дорогую книгу из лавки мистера Метьюса. Он торгует антиквариатом. Делаю вид, что собираюсь купить. Отбегаю от кассы, старый кассир злится, бежит за мной. Я улыбаюсь, когда слышу его кашель - он отстал. Понятия не имею, сколько стоит эта книга, но выглядит весьма дорого. Мне удаётся продать её за двести долларов, я необычайно счастлив. Покупаю еду и подарок мальчику, который становится мне как брат, - игрушечный пистолет. Постепенно он переходит на ночной ритм жизни, мы вместе играем в разбойников.
Я слишком неосмотрителен. Полицейский узнаёт меня по описанию. Ведёт в тюрьму. Там сидит этот противный кассир. Хмурюсь. Только не он. Где хозяин этой лавки? Почему только его работник? Мерзкий старик всегда завидовал тому, кто дал ему работу. Неблагодарное животное. Но.. мы говорим. Он предлагает мне небольшую сделку: мои способности в обмен на хорошую плату. Соглашаюсь. Краду большую картину из особняка Метьюсов. Получаю свои деньги. Заключается следующее соглашение: распространение наркотиков за приют. Кларк хочет работать со мной. Мы хорошо делаем своё дело, наши друзья живут с нами в небольшой хижине в лесу возле Дулута, не зная о том, что нам приходится делать. Одна комната никаких окон, секретный вход. О нас никто не знает.
Тайком пробираюсь в книжный магазин, читаю книги про фольклорных существ разных народов. Мне не хочется зависеть от крови. Мне нужна свобода. Хочу увидеть солнце. В прошлую попытку оно не очень радушно приняло меня. "Дамн сунце" - впервые узнаю об этом несчастном существе, коим и являюсь. Старик Рут Кавердиф Лейн застаёт меня за чтением книги. Он предлагает следующую сделку: бессмертие взамен любых денег, которые я попрошу. Те десять лет, что я работаю на него, обогатили его. Он нашёл других ребят, которые занимаются тем же, что и я. Четыре года трачу на то, чтобы найти способ, не обращая Рута в себе подобного, дать ему бессмертие. Эффект временный, но его покупают. Становлюсь неким охранником Кавердифа, он берёт меня всюду. В том числе и на званый ужин к своим друзьям - семье Метьюс. Знакомлюсь с хозяином дома. Вижу за его спиной скромную рыжую девушку. Подаю ей руку, представляюсь. Она жмётся, улыбается, слабо пожимает мою ладонь, при этом уверенно говоря: "Саманта Лисабет". После заключения договора между Стивеном и Кавердифом, я всё чаще появляюсь в доме Метьюсов. Мы хорошо ладим. До тех пор, пока Лейн не предпринимает попытку предложить отцу Лис поддержать свою нелегальную деятельность. Нанимает ребят, они убивают родителей моей девушки. Я в ярости. Избиваю старика, но он только ухмыляется: употребляет свою же продукцию, не чувствует боли.
Я слишком неосмотрителен. Полицейский узнаёт меня по описанию. Ведёт в тюрьму. Там сидит этот противный кассир. Хмурюсь. Только не он. Где хозяин этой лавки? Почему только его работник? Мерзкий старик всегда завидовал тому, кто дал ему работу. Неблагодарное животное. Но.. мы говорим. Он предлагает мне небольшую сделку: мои способности в обмен на хорошую плату. Соглашаюсь. Краду большую картину из особняка Метьюсов. Получаю свои деньги. Заключается следующее соглашение: распространение наркотиков за приют. Кларк хочет работать со мной. Мы хорошо делаем своё дело, наши друзья живут с нами в небольшой хижине в лесу возле Дулута, не зная о том, что нам приходится делать. Одна комната никаких окон, секретный вход. О нас никто не знает.
Тайком пробираюсь в книжный магазин, читаю книги про фольклорных существ разных народов. Мне не хочется зависеть от крови. Мне нужна свобода. Хочу увидеть солнце. В прошлую попытку оно не очень радушно приняло меня. "Дамн сунце" - впервые узнаю об этом несчастном существе, коим и являюсь. Старик Рут Кавердиф Лейн застаёт меня за чтением книги. Он предлагает следующую сделку: бессмертие взамен любых денег, которые я попрошу. Те десять лет, что я работаю на него, обогатили его. Он нашёл других ребят, которые занимаются тем же, что и я. Четыре года трачу на то, чтобы найти способ, не обращая Рута в себе подобного, дать ему бессмертие. Эффект временный, но его покупают. Становлюсь неким охранником Кавердифа, он берёт меня всюду. В том числе и на званый ужин к своим друзьям - семье Метьюс. Знакомлюсь с хозяином дома. Вижу за его спиной скромную рыжую девушку. Подаю ей руку, представляюсь. Она жмётся, улыбается, слабо пожимает мою ладонь, при этом уверенно говоря: "Саманта Лисабет". После заключения договора между Стивеном и Кавердифом, я всё чаще появляюсь в доме Метьюсов. Мы хорошо ладим. До тех пор, пока Лейн не предпринимает попытку предложить отцу Лис поддержать свою нелегальную деятельность. Нанимает ребят, они убивают родителей моей девушки. Я в ярости. Избиваю старика, но он только ухмыляется: употребляет свою же продукцию, не чувствует боли.
Сэм горюет по родителям. Соглашается на опеку со стороны Рута. Я против. Но ничего не могу сделать, чтобы она осталась со мной и не уезжала. Я всё время провожу с ней, сколько мне могут позволить дела успешного старика. Слежу за ним: он не считает женщин за тех, к кому нужно относиться уважительно, видимо, в детстве его дразнили из-за женского имени; я не раз безуспешно пытался переубедить его, но противный Кавердиф никого не слушает. Никогда. Пока он платит - я с ним.
Отношения с Сэмми резко ухудшаются, мы реже общаемся. Я ничего не понимаю. На Рождество отвожу её в хижину, где раньше жил сам. Она меня боится. Но не собирался пугать её. Однако.. я любым способом хочу остаться с ней. Убеждаю её поверить мне. Мы наряжаем комнатушку, которая раньше с лихвой вмещала десять человек, я понимаю, что места там очень мало. Лиса смеётся, улыбается, мы лежим на кровати. Засыпаю. На пару часов. Больше мне не требуется.
Через несколько месяцев Саманта сбегает, я не могу её найти, Рут без моего согласия заставляет кого-то из своих ребят убить мою девушку. Я не спрашивал, намеренно или нет, её сбросили с лестницы так, чтобы она осталась жива. Прихожу к ней в больницу. Она под капельницей. Достаю новый паспорт под именем "Кейтлин Метью Берри", кладу на стол. Лисабет открывает глаза, пугается меня, я ухожу. Больше не возвращаюсь. Не слежу за ней, не замечаю, что Кларк скрывает от меня информацию о ней. Названный брат не говорит о встречах с моей девушкой. Просит меня сделать его сильнее. Я возобновляю попытки отделить нежелательные гены от своего рода. Попытка кажется успешной первые три часа. Затем мой друг сгорает без солнца. От Лейна узнаю, над заданием работал Кларк. Злюсь. Я очень зол на обоих. Звоню Кейтлин, хочу рассказать всё, но слышу её недоумевающий голос, понимаю, что говорить ей что-то бессмысленно, она ничего не помнит и примет меня за сумасшедшего, которым впоследствии я становлюсь. Не выдержав и десяти лет, нахожу её. Слежу несколько месяцев. Хочу поговорить, но она пугается, не откликается на своё имя. Злюсь. Меня переклинило. Я решаю напугать её. Хочу убить. Она предала меня, она ничего не помнит и не хочет вспоминать. Во что она превратилась? Я совершенно её не знаю. И что здесь делаю? Решаю сыграть в одну игру. Лгу о происхождении её имени, о том, что случилось с её близкими после побега. Вспоминаю образы вампиров из старых фильмов, веду себя примерно так. От укуса Дамн сунце никто не обращается, он должен поделиться своей кровью. Тем не менее, решаю провести третий опыт: я взял кровь у настоящего вампира, "очистил" её от ненужных примесей. Кейтлин почти теряет сознание. Достаю маленький пакет с кровью из заднего кармана джинс, втираю в её раны. Слышу звук сирен. Мне плевать на них, но это прекрасное объяснение моего побега и "неудачного" убийства. Ей всего лишь нужно не пить кровь людей три дня. Три дня - все симптомы улетучатся, оставив мой маленький подарок - совершенно здоровое тело.
Забываю подумать о том, что буду чувствовать, когда она выйдет замуж, родит ребёнка. Зря. Я злюсь намного сильнее, чем в прошлый раз. Мне всё равно, я просто хочу избавиться от мысли, что где-то на планете Земля моя девушка целуется с другим, рожает ему детей и.. это невыносимо. Шуточная идея становится чрезмерно навязчивой. Не могу с собой совладать. Ревность убивает во мне остатки разума. Их ребёнка с ними нет. Не думаю его находить. Через десятки лет меня озаряет слова матери: "ты послан нам самим Богом, ты будешь вершить великие дела, ты изменишь судьбу человечества, мой мальчик". Вывести автомобиль из строя, подмешать лекарства в стакан беременной студентке, обрушить пещеру, подстроить аварию с участием автобуса, найти людей для своих опытов в лице приятной семейной пары, напугать человека до сумасшествия, заставив ехать по встречной дороге, довезти пьяного парня до Дейвиджа, купить права на игру, дать лечебную сыворотку учёному, наконец, поговорить со своим подопечным в хижине, где всё началось. Невообразимо просто. И приятно.
Их множество. Многое множество, время от времени я приглядываю за каждым. Но семейство Берри по-прежнему остаётся для меня особенным. С ним связана Саманта. Моя Сэмми, которую не могу осмелиться забыть. Я играю с вами, потому что получается. Почему Бог не прекратит мои игры?
Отношения с Сэмми резко ухудшаются, мы реже общаемся. Я ничего не понимаю. На Рождество отвожу её в хижину, где раньше жил сам. Она меня боится. Но не собирался пугать её. Однако.. я любым способом хочу остаться с ней. Убеждаю её поверить мне. Мы наряжаем комнатушку, которая раньше с лихвой вмещала десять человек, я понимаю, что места там очень мало. Лиса смеётся, улыбается, мы лежим на кровати. Засыпаю. На пару часов. Больше мне не требуется.
Через несколько месяцев Саманта сбегает, я не могу её найти, Рут без моего согласия заставляет кого-то из своих ребят убить мою девушку. Я не спрашивал, намеренно или нет, её сбросили с лестницы так, чтобы она осталась жива. Прихожу к ней в больницу. Она под капельницей. Достаю новый паспорт под именем "Кейтлин Метью Берри", кладу на стол. Лисабет открывает глаза, пугается меня, я ухожу. Больше не возвращаюсь. Не слежу за ней, не замечаю, что Кларк скрывает от меня информацию о ней. Названный брат не говорит о встречах с моей девушкой. Просит меня сделать его сильнее. Я возобновляю попытки отделить нежелательные гены от своего рода. Попытка кажется успешной первые три часа. Затем мой друг сгорает без солнца. От Лейна узнаю, над заданием работал Кларк. Злюсь. Я очень зол на обоих. Звоню Кейтлин, хочу рассказать всё, но слышу её недоумевающий голос, понимаю, что говорить ей что-то бессмысленно, она ничего не помнит и примет меня за сумасшедшего, которым впоследствии я становлюсь. Не выдержав и десяти лет, нахожу её. Слежу несколько месяцев. Хочу поговорить, но она пугается, не откликается на своё имя. Злюсь. Меня переклинило. Я решаю напугать её. Хочу убить. Она предала меня, она ничего не помнит и не хочет вспоминать. Во что она превратилась? Я совершенно её не знаю. И что здесь делаю? Решаю сыграть в одну игру. Лгу о происхождении её имени, о том, что случилось с её близкими после побега. Вспоминаю образы вампиров из старых фильмов, веду себя примерно так. От укуса Дамн сунце никто не обращается, он должен поделиться своей кровью. Тем не менее, решаю провести третий опыт: я взял кровь у настоящего вампира, "очистил" её от ненужных примесей. Кейтлин почти теряет сознание. Достаю маленький пакет с кровью из заднего кармана джинс, втираю в её раны. Слышу звук сирен. Мне плевать на них, но это прекрасное объяснение моего побега и "неудачного" убийства. Ей всего лишь нужно не пить кровь людей три дня. Три дня - все симптомы улетучатся, оставив мой маленький подарок - совершенно здоровое тело.
Забываю подумать о том, что буду чувствовать, когда она выйдет замуж, родит ребёнка. Зря. Я злюсь намного сильнее, чем в прошлый раз. Мне всё равно, я просто хочу избавиться от мысли, что где-то на планете Земля моя девушка целуется с другим, рожает ему детей и.. это невыносимо. Шуточная идея становится чрезмерно навязчивой. Не могу с собой совладать. Ревность убивает во мне остатки разума. Их ребёнка с ними нет. Не думаю его находить. Через десятки лет меня озаряет слова матери: "ты послан нам самим Богом, ты будешь вершить великие дела, ты изменишь судьбу человечества, мой мальчик". Вывести автомобиль из строя, подмешать лекарства в стакан беременной студентке, обрушить пещеру, подстроить аварию с участием автобуса, найти людей для своих опытов в лице приятной семейной пары, напугать человека до сумасшествия, заставив ехать по встречной дороге, довезти пьяного парня до Дейвиджа, купить права на игру, дать лечебную сыворотку учёному, наконец, поговорить со своим подопечным в хижине, где всё началось. Невообразимо просто. И приятно.
Их множество. Многое множество, время от времени я приглядываю за каждым. Но семейство Берри по-прежнему остаётся для меня особенным. С ним связана Саманта. Моя Сэмми, которую не могу осмелиться забыть. Я играю с вами, потому что получается. Почему Бог не прекратит мои игры?
/////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////
Мой сын - иной. Клодбер не понимает, насколько ему повезло. Ненавидит меня из-за того, что я остался жив, а его мать - умерла. Хотя я любил её, как и он сам. Спустя несколько человеческих жизней мне удалось найти любовь во второй раз и собственноручно уничтожить её. Видишь ли, я целиком признаю свою причастность и беру смерть жены на свою совесть. Сын не рассказывал тебе ничего ни о нас, ни о ней, полагаю. Сигман неразговорчив, не любит распространяться о прошлом, которое старается забыть. Нужно просветить тебя. Ты имеешь на это право. Я старался дать жене то, что было у нашего сына - вечность под тёплыми лучами солнца, возможность не забирать жизни ради своей. Её тело оказалось не таким выносливым, как я рассчитывал. Узнав, что мой сын свободно гуляет под открытым небом - я стал искать этому объяснение. Нашёл. Не верил до тех пор, пока проверил. В первые три часа наш организм вырабатывает сказочно малое количество долора, солнце может выжечь его без остатка, не тронув гран: вот почему врачи боялись держать в руках нашего Клода - температура нашего ребёнка превысила норму в семь раз, стоять рядом с ним было невыносимо. Его сочли мёртвым, когда плач прекратился. Но мальчик жив. Вырос. Винит отца за то, что его беременная жена сбежала в больницу против его воли. В тот день ожоги на моём теле составили девяносто пять процентов от общей массы: восход застал меня у самого входа.
\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\
До открытия, которое будет совершено благодаря нашему ребёнку, во время беременности обращаю жену - по её настоянию - в полноценного дамн сунце. Она не желает слушать про удачные образцы сунце, которые остаются у меня после последнего эксперимента с четой Окинсов, она хочет быть, как я. Переубедить её невозможно, если что-то пришло в голову - оно обязательно должно быть выполнено. В этом они с Сэм похожи.
Вместе мы проводим исследования, очищаем кровь, добавляем бесконечное множество веществ, выдерживаем образцы на солнце. Она предполагает, что полное переливание поможет отсеять большую часть долора. На рассвете мы проверяем успешность теории. Чувствую уже привычное жжение, я беспокоюсь. Хватаю её на руки, несу в лабораторию. Не знаю, почему я подвержен воздействию солнца меньше неё. Вижу её красные вены, ожоги, язвы. Обнимаю; впервые за несколько сотен лет молюсь, мне просто необходимо, чтобы она выжила. Я готов умереть ради неё. Жена улыбается, тянется ко мне, пытается поцеловать. Слабеет, откидывает голову назад. Через секунду улыбка исчезает. Луиза рассыпается в моих руках. Входит наш сын, которому я запретил посещать это место, поэтому удивляюсь, увидев его. Мы смотрим на останки Луи. Чувствую, как со щеки слеза капает на рану. Сын выбегает.
Вместе мы проводим исследования, очищаем кровь, добавляем бесконечное множество веществ, выдерживаем образцы на солнце. Она предполагает, что полное переливание поможет отсеять большую часть долора. На рассвете мы проверяем успешность теории. Чувствую уже привычное жжение, я беспокоюсь. Хватаю её на руки, несу в лабораторию. Не знаю, почему я подвержен воздействию солнца меньше неё. Вижу её красные вены, ожоги, язвы. Обнимаю; впервые за несколько сотен лет молюсь, мне просто необходимо, чтобы она выжила. Я готов умереть ради неё. Жена улыбается, тянется ко мне, пытается поцеловать. Слабеет, откидывает голову назад. Через секунду улыбка исчезает. Луиза рассыпается в моих руках. Входит наш сын, которому я запретил посещать это место, поэтому удивляюсь, увидев его. Мы смотрим на останки Луи. Чувствую, как со щеки слеза капает на рану. Сын выбегает.
/////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////
Мне не удалось удержать чрезмерное желание ощутить безболезненное прикосновение солнца - это погубило нашу семью. Клод никогда не будет говорить со мной о том, что произошло в тот день. Понимаю, он никогда не простит меня. Я смирился с этим.
Стоит ли говорить, что Бог - нечестно поступил по отношению к ней? Как считаешь, Кейтис, девушка двадцати лет с небольшим отроду могла совершить то, что бы затмило все мои деяния за несколько веков до её появления? Что сделала Луиза, чего не сделал я, за что получила такую кару? Во второй раз я обращался к "Всевышнему" с одним вопросом: "За что?". Как и после беспамятного убийства Сэм, я не слышу ответа. Он махнул на меня рукой, когда я убивал целые семьи, когда строил новые судьбы, когда я играл с его детьми, как с куклами? Куда он смотрел тогда? Почему не наказал меня, когда я создал новый подвид, ради этого погубив тысячи подопытных? Почему не уничтожил всех Кроод? По какой причине только подопытные из ветви твоей семьи, Кейтис, живут до сих пор? Я никогда не помогал старику так, как он этого желал, он боялся меня с первой встречи, Лейн платил за своё бессмертие - это всё, что я делал для него. Так за что ваш Великий Бог забрал у меня Саманту? Зачем он свёл меня с ума? Зачем позволяет жить? Почему не усмирит мой гнев?
Проведем ещё один маленький эксперимент. Все в нём примут участие. Мой сын, семья Саманты и их общий ребёнок. Посмотрим, что получится из обращённого дамн сунце, ставшего лишь сунце, и первым родившимся сунце.
Стоит ли говорить, что Бог - нечестно поступил по отношению к ней? Как считаешь, Кейтис, девушка двадцати лет с небольшим отроду могла совершить то, что бы затмило все мои деяния за несколько веков до её появления? Что сделала Луиза, чего не сделал я, за что получила такую кару? Во второй раз я обращался к "Всевышнему" с одним вопросом: "За что?". Как и после беспамятного убийства Сэм, я не слышу ответа. Он махнул на меня рукой, когда я убивал целые семьи, когда строил новые судьбы, когда я играл с его детьми, как с куклами? Куда он смотрел тогда? Почему не наказал меня, когда я создал новый подвид, ради этого погубив тысячи подопытных? Почему не уничтожил всех Кроод? По какой причине только подопытные из ветви твоей семьи, Кейтис, живут до сих пор? Я никогда не помогал старику так, как он этого желал, он боялся меня с первой встречи, Лейн платил за своё бессмертие - это всё, что я делал для него. Так за что ваш Великий Бог забрал у меня Саманту? Зачем он свёл меня с ума? Зачем позволяет жить? Почему не усмирит мой гнев?
Проведем ещё один маленький эксперимент. Все в нём примут участие. Мой сын, семья Саманты и их общий ребёнок. Посмотрим, что получится из обращённого дамн сунце, ставшего лишь сунце, и первым родившимся сунце.
Эм-м-м-м-м.. как-то так, ребята х)) Дальше только веселее и.. странее .Р У меня иногда появлятеся желание сделать жест "рука-лицо" и закричать: "Что ты творишь, женщина?! За каким.. тебе вот это нужно было ещё сюда впихивать?!", но как-то голову жалко, и так сбои в системе не редко всплывают х)
Да-да-да, а-ада-а-да! Песенка нам оч понравилась, хорошо отражает мысли Алестона.) Кинан, автор песни, кстать, написал её о своей набожной матери.. чёт напоминает, да? Я прям сплясать была готова, когда прочитала Чтобы увидеть скрытый текст, войдите или зарегистрируйтесь., а потом ещё и сносочку.. это ж.. ЩИДЕВР! (Ну и отчасти плясать хотелось от того, что я множко долго искала саунд к 16 отчёту.)
Всем тёплого Марта
Black Lab - This Night
Абсурдная речь сошедшего с ума человека, жившего слишком долго. "Их ребёнок"? Какой ребёнок, Алес?
Что ты сделал со мной? Не думала, что буду хотеть выплакаться, но чтобы не иметь возможности выдавить и слезику..
Что ты сделал со мной? Не думала, что буду хотеть выплакаться, но чтобы не иметь возможности выдавить и слезику..
\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\
Мутно осознаю себя, слабо чувствую, как передвигаются ноги, смотрю на них - кажутся не моими. Ничего не могу понять, просто иду вперёд, машинально, как будто знаю, куда хочу попасть, но это не так. Плохо помню то, что было двадцать минут назад. Стою на закате. Солнце заставляет меня щуриться - это первое и последнее неудобство, которое оно доставляет.
Бреду без цели, бреду, пока есть, куда брести, пока какое-нибудь здание, хотя в округе ни одно не виднеется, не оттолкнёт меня от себя. Не знаю, куда сверну тогда, когда это случится. Всего лишь иду, потому что нужно идти. Почему? Не знаю. Но точно уверена: стоять нельзя. Рядом проезжает машина. Мне сигналят, выходят, задают тривиальные вопросы, которые озвучивают, когда встречают на пустынной дороге ребят с потерянным видом (можно не сомневаться: я выгляжу именно так). Не слышу их, не вижу необходимости. Будто они смогут что-то исправить? У меня нет будущего, как и нет больше никакого желания продолжать то, что я начала.
Голова кажется легче пушинки, такого никогда не было. Её будто и нет вовсе. Ощущение такое, как на карусели: невесомость, полёт. Добавить опустошённость и апатию - будет самое то.
Проходит много времени, прежде чем на горизонте появляются первые признаки цивилизации. Но кого это волнует? Не меня. Я никогда не хотела быть бессмертной. Никогда. Кто-то меня поддерживает, кто-то приводит аргументы "за". Знаю одно: бессмертие приравнивается к одиночеству. Люди сходят с ума. Мы не рассчитаны на вечное существование. Иногда от происходящего в повседневной жизни можно просто потерять рассудок, не говоря уже о том, что этот бардак будет твориться вечно. Непросто до самой смерти. Вечно. Это значит, никуда и никогда от него не деться. Это значит, потерять всех, кого любишь. Это значит, вечно переезжать, менять имя, менять людей, к которым привык, не имея никакой надежды умереть хоть когда-нибудь, не прибегая к самоубийству. Это значит, наконец, дойти до ручки и обезуметь, как это случилось с Алестоном. Он полоумный, страшный монстр. И обратил меня в себе подобную. Зачем? Я не просила. Никогда не просила ни о чём подобном.
Голова кажется легче пушинки, такого никогда не было. Её будто и нет вовсе. Ощущение такое, как на карусели: невесомость, полёт. Добавить опустошённость и апатию - будет самое то.
Проходит много времени, прежде чем на горизонте появляются первые признаки цивилизации. Но кого это волнует? Не меня. Я никогда не хотела быть бессмертной. Никогда. Кто-то меня поддерживает, кто-то приводит аргументы "за". Знаю одно: бессмертие приравнивается к одиночеству. Люди сходят с ума. Мы не рассчитаны на вечное существование. Иногда от происходящего в повседневной жизни можно просто потерять рассудок, не говоря уже о том, что этот бардак будет твориться вечно. Непросто до самой смерти. Вечно. Это значит, никуда и никогда от него не деться. Это значит, потерять всех, кого любишь. Это значит, вечно переезжать, менять имя, менять людей, к которым привык, не имея никакой надежды умереть хоть когда-нибудь, не прибегая к самоубийству. Это значит, наконец, дойти до ручки и обезуметь, как это случилось с Алестоном. Он полоумный, страшный монстр. И обратил меня в себе подобную. Зачем? Я не просила. Никогда не просила ни о чём подобном.
Открываю глаза. Ничего не вижу. Солнце окончательно скрылось, передав бразды правления полной луне. Поднимаю на неё голову. Раньше она вызывала у меня слегка уловимое мистическое ощущение, будто скрывает что-то из тех фантастических фильмов. Теперь я знаю, что вся фантастика происходит не за луной, возможно, она никак не связана с нами. Всегда улыбалась, смотря на неё, видя хотя бы одну звезду. Сейчас - нет. Ничего. Совсем. Пытаюсь улыбнуться, но нет никакого настроения. Выгляжу странно со стороны. Снова опускаю голову. Безразлично реагирую на Клода, который внезапно появляется перед самым носом. Депрессия - не то слово, чтобы описать то, что происходит внутри меня. Я больше похожа на ребёнка с безумной идеей: полетать на облаке. Я - ребёнок, которому выдалась такая возможность, упавший и сломавший себе позвоночник, теперь без возможности бегать, просто катаюсь по дому и ничего не хочу делать, не хочу улыбаться. Говорят, чем выше взлетаешь, тем больнее падаешь. Это правда. Я непросто взлетела. Я подобралась к самому солнцу и сожгла свою кожу.
Слышу голос. Дорогой мне голос. Он что-то говорит. Трогает мои плечи, я чувствую, как немеют ноги. Падаю. Последнее воспоминание - Клодбер успевает удержать, сморю на него.
Слышу голос. Дорогой мне голос. Он что-то говорит. Трогает мои плечи, я чувствую, как немеют ноги. Падаю. Последнее воспоминание - Клодбер успевает удержать, сморю на него.
Просыпаюсь в мотеле. На кровати. Рядом сидит Сигман, молча, смотрит на меня. Ничего не хочу. Совсем ничего. Встаю. Обретаю равновесие. Сколько я спала? Либо не меньше суток, либо не больше одного часа, потому что за окном всё ещё или уже светит луна. Смотрю на неё. Скованно снова пытаюсь улыбнуться. Неудачная попытка. Сажусь на пол под стол. Гляжу на ноги. Никаких ощущений. "Какая ж ты толстая, Кей, пора учиться отказываться от дополнительной порции пирога", "М-м-м, а так вроде ничего, ножки худые", "постойте, это я? Это мои ноги? Да нет, я столько не съедаю. Чёрт, где мой тренажёр" - год назад примерно такие мысли бомбили мою голову, когда я сидела в подобном положении перед ноутбуком. Сейчас - ноль реакции. Немного обидно. Хотя разве можно сказать наверняка, если я не разбираю собственных эмоций?
Клод садится рядом, молчит. Кажется, он знает. Кажется, он тоже особо не доволен.
Не знаю, какой порыв заставил меня встать и скрыться в ванной. Стою перед зеркалом. Бесчувственная и бледная. Мой родной цвет кожи скоро вернётся. Но и эта мысль не доставляет радости. Глаза красные: капилляры лопнули, вполне могу сойти за типичного голливудского вампира. Тяжёлая усмешка.
Клод садится рядом, молчит. Кажется, он знает. Кажется, он тоже особо не доволен.
Не знаю, какой порыв заставил меня встать и скрыться в ванной. Стою перед зеркалом. Бесчувственная и бледная. Мой родной цвет кожи скоро вернётся. Но и эта мысль не доставляет радости. Глаза красные: капилляры лопнули, вполне могу сойти за типичного голливудского вампира. Тяжёлая усмешка.
Кусаю гамбургер. Клод улыбается, я стараюсь ему подражать. Лицо мгновенно трескается, слово перегретая стеклянная банка. Желудок завывает, но разве я могу умереть от голода? Если и могу, мой друг этого мне не позволит. Еда не вызывает никаких ощущений. Не манит запах, не разогревает аппетит её вид. Сигм перестаёт притворяться, что всё хорошо. Наигранная и напряжённая радость перестаёт исходить от него. Он только думает о том, чтобы озвучить свои мысли, но я уже знаю: "Тебе нужно поесть, даже через силу. Ещё немного, Кей". Да, всё в точку, как по нотам. Усугублять его и без того отвратительное настроение вопросом: "Зачем?" - будет некрасиво. Молчу. Доедаю булку с котлетой и сыром. Он снова тянет улыбку, какая бывает, у тех, чей близкий больной раком, не имеющий шансов на выздоровление, угасающий с каждым днём, подаёт признаки жизни. Разница лишь в том, что я никогда не умру, но уже потухла.
Раньше мечтала о том, чтобы в старости, сидя в кресле-качалке, зная, что есть дети, внуки, муж они счастливы, любят меня, провести последний день с ними, поцеловать недавно ставшего дедушкой мужчину, обнять всех, спокойно умереть в этом старом, потёртом кресле - так я воображала себе свой конец. Никогда не представляла в роли мужа кого-то конкретного, мой мистический муж - размытая фигурка. Им мог бы стать кто угодно. Но какой сейчас во всём смысл? Он умрёт, я непросто не умру с ним, ни хотя бы через год, мне будет вечно шестнадцать, я вечно буду выглядеть на двадцать, вечно буду видеть это неизменное тело, смотреть на него и проклинать тот день, когда решила стать Квентином. Кто может жить веками и не жалеть об этом? Кому это понравится? Нет, не может нравиться никому. Даже Алестону, который мнит себя вторым Богом. Он устал - и это видно по его взгляду. Устал убивать детей, устал от извечных переливаний, устал скрываться от солнца, устал быть тем, кто он есть. Я уже устала быть такой, как он.
Раньше мечтала о том, чтобы в старости, сидя в кресле-качалке, зная, что есть дети, внуки, муж они счастливы, любят меня, провести последний день с ними, поцеловать недавно ставшего дедушкой мужчину, обнять всех, спокойно умереть в этом старом, потёртом кресле - так я воображала себе свой конец. Никогда не представляла в роли мужа кого-то конкретного, мой мистический муж - размытая фигурка. Им мог бы стать кто угодно. Но какой сейчас во всём смысл? Он умрёт, я непросто не умру с ним, ни хотя бы через год, мне будет вечно шестнадцать, я вечно буду выглядеть на двадцать, вечно буду видеть это неизменное тело, смотреть на него и проклинать тот день, когда решила стать Квентином. Кто может жить веками и не жалеть об этом? Кому это понравится? Нет, не может нравиться никому. Даже Алестону, который мнит себя вторым Богом. Он устал - и это видно по его взгляду. Устал убивать детей, устал от извечных переливаний, устал скрываться от солнца, устал быть тем, кто он есть. Я уже устала быть такой, как он.
Лежу на полу. Рядом, за спиной, пристраивается Клод, обнимает меня за живот. Стараюсь не двигаться. Не слышать отвратительные мысли о произошедшем. Не вспоминать. Забыть. За несколько дней мы говорили всего раз: когда я отказалась есть. Он не пытается вытянуть из меня слова о том, как мне плохо, как я хочу вернуться назад, как хочу скорее пережить эти ужаснейшие дни своей жизни. Мне достаточно его немного присутствия. Отгоняю от себя любые темы для размышлений. Слушаю, как рядом дышит Клодбер. Злится. Знаю, о чём он думает. "Кей, можно попытаться поговорить с ним. Он должен знать способ, как избавиться..." - слышу, всё точно, как в моих догадках, поворачиваю голову, пусто смотрю на него: Сигман и сам не верит в свои слова. Мне нужны переливания крови, я не такая, как он. Не такая, как Алес. Я совершенно иной подвид. Я что-то, чего ещё не было. Слышу, как кровь циркулирует по телу. Немного жжёт. Не знай я того, как должно быть, даже не почувствовала бы разницы.
Встаю. Смотрю запись. Наконец, появляются настоящее чувство - гнев, ярость, ненависть. О каких детях может говорить человек, безумно похожий на моего спасителя и верного друга, я знаю. Клод слушал вместе со мной. Бесился. Впервые видела его таким. Мы оба не в лучшем расположении духа. Но ничего не можем сделать. Я могу только попытаться снова прийти туда и.. какой резон?
Встаю. Смотрю запись. Наконец, появляются настоящее чувство - гнев, ярость, ненависть. О каких детях может говорить человек, безумно похожий на моего спасителя и верного друга, я знаю. Клод слушал вместе со мной. Бесился. Впервые видела его таким. Мы оба не в лучшем расположении духа. Но ничего не можем сделать. Я могу только попытаться снова прийти туда и.. какой резон?
/////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////
Ощущаю себя так, будто меня нет. Кто-то другой управляет мной, как в "Аватаре". Настроение ни к чёрту.
Как-то так .) Надеюсь, кому-то нравится то, во что я спиральку свою закручиваю х)))
Всем приятных оставшихся будней и не раскисайте. Скоро пятница
Malilyn Manson - Putting Holes In Happiness
Непривычно всё это. Всё ещё чувствую себя в чужом теле, хотя и прошло несколько недель. Я знаю эти пальцы, вижу это лицо в зеркале на протяжении всей жизни, но даже прикасаясь к другим предметам - ощущения совершенно иные, как будто в перчатках или как при онемении рук - можешь слабо управлять, рука так и падает вниз, не слушается. Камеру я держу вроде крепко. Никак не могу свыкнуться.
\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\
Я совершенно ничего не ем. Нет аппетита, не могу проглотить даже воду. При прошлой попытке - подавилась, испугала Клодбера. Было бы нелепо фольклорному существу умереть, поперхнувшись водой. Какая нелепая и невозможная смерть. Для человека - просто нелепая, но Сигм уверен, что мы от подобного просто испытываем небольшой дискомфорт. Небольшой. Слишком большой дискомфорт для "небольшого".
Предлагает мне выпить кровь, посмотреть на реакцию. Злюсь. Предлагает выпить свою - отказ. Предлагает украсть из больницы - отказ. Предлагает животную - истерика и отказ. Красть или принять его самопожертвование - одно, но издеваться над бедным зверьком, ещё и не понимающим, что я с ним делаю - не хочу. Ни при каких обстоятельствах.
— Какая у тебя идея? Разыграть потерю крови, вызвать скорую, чтобы тебе сделали законное переливание? - с возмущёнием ёрничает друг, я улыбаюсь, скованно, неловко, но уже чувствую какие-то эмоциональные сдвиги.
— Над этим я ещё подумаю, - кривая, широкая ухмылка. Клодбер округляет глаза:
— Ч-что? Кей, ты..
— А что? Я вообще не понимаю, как так получилось, Алес провернул всё на солнце, а мне всё равно нужна кровь. У меня в голове не укладывается такая нужда. К еде и сну меня приучили с рождения, а вот к тому, что я должна вливать в свои вены какую-то постороннюю жидкость - как-то не догадались, - с сарказмом выдаю своё негодование. У меня, правда, теперь получается. Я что-то чувствую. Если физика подкачала, то психика - на месте, только моя, и ничуть не изменилась. Сигман радуется, смеётся:
— Не поверишь, меня тоже не учили, - сквозь тихий хохот говорит. Слабо тоже смеюсь.
— Да уж. Насколько ненормальные события могут происходить в этой жизни? - мне не удаётся говорить - как Клоду - смеясь, так что слегка приглушаю веселье.
— Не знаю. Настолько, насколько мы сами им позволяем, наверное, - с как-то чрезмерно философским лицом выдаёт. Смеюсь. По-настоящему, не играю, не шучу. Смеюсь от того, что смеюсь, потому что непривычно долгое время не испытывала никаких эмоций, каждая из них отныне радует меня, несмотря на её качества: плохая она или хорошая. Плевать, главное - она есть.
— Ладно. Давай попробуем с больницей, - обрываю наш небольшой стёб. Режу себе руку.
Еду в скорой, истекаю кровью, но мне всё равно. В последний момент сбегаю: рана зажила, что скажут врачи - лучше не знать. Просто ухожу. Проскальзываю мимо Клодбера.
— Какая у тебя идея? Разыграть потерю крови, вызвать скорую, чтобы тебе сделали законное переливание? - с возмущёнием ёрничает друг, я улыбаюсь, скованно, неловко, но уже чувствую какие-то эмоциональные сдвиги.
— Над этим я ещё подумаю, - кривая, широкая ухмылка. Клодбер округляет глаза:
— Ч-что? Кей, ты..
— А что? Я вообще не понимаю, как так получилось, Алес провернул всё на солнце, а мне всё равно нужна кровь. У меня в голове не укладывается такая нужда. К еде и сну меня приучили с рождения, а вот к тому, что я должна вливать в свои вены какую-то постороннюю жидкость - как-то не догадались, - с сарказмом выдаю своё негодование. У меня, правда, теперь получается. Я что-то чувствую. Если физика подкачала, то психика - на месте, только моя, и ничуть не изменилась. Сигман радуется, смеётся:
— Не поверишь, меня тоже не учили, - сквозь тихий хохот говорит. Слабо тоже смеюсь.
— Да уж. Насколько ненормальные события могут происходить в этой жизни? - мне не удаётся говорить - как Клоду - смеясь, так что слегка приглушаю веселье.
— Не знаю. Настолько, насколько мы сами им позволяем, наверное, - с как-то чрезмерно философским лицом выдаёт. Смеюсь. По-настоящему, не играю, не шучу. Смеюсь от того, что смеюсь, потому что непривычно долгое время не испытывала никаких эмоций, каждая из них отныне радует меня, несмотря на её качества: плохая она или хорошая. Плевать, главное - она есть.
— Ладно. Давай попробуем с больницей, - обрываю наш небольшой стёб. Режу себе руку.
Еду в скорой, истекаю кровью, но мне всё равно. В последний момент сбегаю: рана зажила, что скажут врачи - лучше не знать. Просто ухожу. Проскальзываю мимо Клодбера.
Сижу на крыше, думаю о том, что будет, если упасть с десятого этажа. Кажется, такие, как я - бессмертны, верно? Могут ли они умереть от потери важнейшей жидкости или от размазывания собственных мозгов по асфальту? Нет, проверять я не хочу. К чёрту все эти апатические депрессивные мысли. Я всегда любила жить, так почему сейчас должна ненавидеть? Пока что я живу в веке, где у меня есть знакомые, родные, любимые, близкие люди. Что будет потом - настанет через много лет - тогда и буду думать. Умирать вот так - точно не в моих планах.
Слышу, как хлопает дверь. Волшебным образом, по шагам понимаю, что это Клод. Разворачиваю голову - действительно он. Перелезает через железные прутья, сморит на меня. Ничего ему не говорю, отворачиваю голову, смотрю вниз, наверх, прямо. Фокусирую взгляд на соседнем доме, изучаю его до мельчайших деталей. Если бы при таких способностях я могла умереть от старости - было бы очень здорово: немного усилий и мне удаётся увидеть мельчайшие трещинки на таком же старом, как то, на крыше которого сижу, здании. Каждое пятно на окнах, каждый кирпичик, каждую мелочь, раньше я бы с лёгкостью пропустила бы даже при максимально близком рассмотрении. Немного играю: стараюсь услышать, о чём говорят люди на первом этаже наблюдаемого объекта: "Мама нас убьёт. Мы обещали вернуться к десяти. Малыш, наверное, не может без меня уснуть" - беспокоиться женщина. Улыбаюсь от её слов. Поникаю. Хочу обычную жизнь смертного человека. Примитивные радости, вроде смеха ребёнка, вкусной еды или похода в кино. Разве теперь это для меня возможно?
Слышу, как хлопает дверь. Волшебным образом, по шагам понимаю, что это Клод. Разворачиваю голову - действительно он. Перелезает через железные прутья, сморит на меня. Ничего ему не говорю, отворачиваю голову, смотрю вниз, наверх, прямо. Фокусирую взгляд на соседнем доме, изучаю его до мельчайших деталей. Если бы при таких способностях я могла умереть от старости - было бы очень здорово: немного усилий и мне удаётся увидеть мельчайшие трещинки на таком же старом, как то, на крыше которого сижу, здании. Каждое пятно на окнах, каждый кирпичик, каждую мелочь, раньше я бы с лёгкостью пропустила бы даже при максимально близком рассмотрении. Немного играю: стараюсь услышать, о чём говорят люди на первом этаже наблюдаемого объекта: "Мама нас убьёт. Мы обещали вернуться к десяти. Малыш, наверное, не может без меня уснуть" - беспокоиться женщина. Улыбаюсь от её слов. Поникаю. Хочу обычную жизнь смертного человека. Примитивные радости, вроде смеха ребёнка, вкусной еды или похода в кино. Разве теперь это для меня возможно?
Сигман, который стоял сзади всё это время, садится рядом со мной по левую руку. Смотрю на него, смотрит на меня. Ему не нравится мой вид: поджимаю губы - я бледная от потери крови. Молюсь о том, чтобы он просто так был рядом, без слов, вопросов и всего прочего. Молитва проходит зря.
— Ты согласилась, - глухо констатирует факт.
— Передумала. Не хочу даже так получать чью-то кровь. Мне хватило своей. Он обратил меня, вроде как, я не должна бы нуждаться в дополнительной...
— Ты не понимаешь или просто притворяешься? Твоя сущность на этом завязана, в стадии обращения - она необходима в избытке, - читает нотации, выглядит очень обеспокоенным. Прижимаюсь к нему, кладу руку на плечо. Гляжу снизу вверх, вижу только подбородок, он загораживает его глаза.
— Значит, мой организм перебьётся. Или я найду выход, где не нужно будет получать кровь, или я окочурюсь, - шепчу, пододвигаясь максимально близко: кто бы мог подумать, что до его прихода мне не было так холодно в майке, а теперь по коже бегают мурашки?
— Тебе так хочется умереть? Или боишься жить дольше, чем другие? - задаёт щепетильный вопрос, ёрзаю, предпочитаю изучать асфальт, чем отвечать. — Или..
— Вот не нужно сейчас копаться у меня в черепной коробке. Я из принципа не буду и пробовать эту гадость, - пытаюсь оборвать все нити, ведущие к этой теме. Клодбер хмурится:
— Ладно, - обнимает меня в ответ, я улыбаюсь. — Знаешь..
— Кажется, секунду назад я тебя кое о чём попросила, - делаю строгий и возмущённый вид.
— Хочу спросить, чем я могу тебе помочь? - заставляет меня умилиться.
— Спать спокойно я смогу только тогда, когда буду уверена в том, что больше никто не издевается над моей семьёй, как ему угодно, - не могу выбросить из головы несуразицу, которую услышала от психопата - отца моего друга.
— В таком случае, придумаю, как поступить с Алесом, - вздрагиваю при одном упоминании его имени.
— Да ну? Серьёзно? Ты хочешь, чтобы этот Дракула 2.0 что-то сделал и с тобой? - нервничаю, а под конец реплики - истерически кричу.
— Рассмотрим все возможные пути развития нашей встречи и нюансы - у него не получится приблизиться к нам, - ничего не отвечаю, жду, что будет дальше. - Ультрафиолетовые лампы пагубно действуют на него, но того, что было у тебя - недостаточно, нужно усилить их на него воздействие. Он не может двинуться с места, когда мы откроем дверь, и солнце нас поддержит, - мне нравится, насколько он уверенно говорит - это всё, что мне импонирует.
— План, конечно, идеальный. Только ты упустил тот факт, что нужно каким-то образом эти лампы установить возле двери в его лаборатории, чтобы потом солнце смогло его прикончить прежде, чем он - нас. Как ты собираешься это сделать? И какая тебе уже разница? - на одном дыхании выпаливаю я.
— Недочёты имеются, но у нас есть время, - такой ответ меня не удовлетворяет, снова пытаюсь узнать причину его ненависти. Да, мы вместе смотрели то видео, но он никак его не прокомментировал:
— За что ты хочешь убить своего отца? - на меня смотрят леденящие сердце глаза с нескрываемым упрёком, делаю вид, что ничего не вижу.
— Убить? Нет. Не хочу давать ему возможность мнить себя Властителем Мира, - сурово отвечает, задрав голову вверх, обращаясь скорее к звёздам, а не ко мне. — У него острое желание проверить "эффект бабочки", - чуть погодя, добавляет. — Но почему ты не хочешь ехать домой? - неожиданно пронзительно смотрит прямо в глаза.
— Он - причина моих ночных кошмаров. Заставлял тебя следить за мной по ночам. Ты не представляешь, каково ребёнку в свои пять видеть за окном чей-то силуэт, а потом думать, что теряешь связь с настоящим, потому что слышишь чей-то голос, встаешь - а там никого нет. Папа хотел определить в специальную школу для детей с отклонениями в психике. Понимаешь, каково было тогда мне? - меня пробивает на откровения. Я никогда не рассказывала Клоду обо всём, что касалось его визитов, но об это он должен бы знать. Отчётливо помню этот разговор. И его реакция была такой же. Забыл? Да нет. Не может такого быть. Кажется, я действительно ненормальная.
— Я следил за тобой, говорил, но ненавидишь его? Немного нечестно, не находишь? - с грустью наводит меня на мысль, но я противлюсь:
— Он это придумал. Однажды.. мне было лет двенадцать, переходный возраст, но я очень боялась говорить маме, потому что думала, что происходящее - ненормально. Какой-то чёрный силуэт попытался убедить меня в том, что мне нужно обязательно вонзить нож в живот, чтобы тот перестал болеть, - вспоминаю, чувствую, как уголки глаз щиплет. — Не хочу плакать, но не самый радостный момент из прошлого, верно? - слишком уж разошлась, никто не знал об этом, я старалась забыть всю сознательную жизнь,. Как о том, что я почти ему поверила. Тонкий и еле заметный шрам немного ниже пупка - тому доказательство.
— Не думаю, что это был Алес, - вижу на его лице недоумение. — Он не выходит из лаборатории после смерти матери, ищет.. в общем, ты слышала его, - отводит взгляд, мне не нравится. Я душу ему выливаю, а он... Гад.
— Клод, я не знаю, что он там испытывал, строил или изобретал, я знаю, что человек был настоящим, - снова щиплет. Дыши ровно, Кейтис. Дыши. Всё спокойно.
— Я верю тебе, не стану отрицать реальности происходящего. Просто..
— Специально туманишь мне рассудок?
— Нет, и не думал, - машет головой, но я уже злюсь.
— Я либо умру, либо смогу спокойно спать, но с ним мы покончим. В любом случае, мне станет легче. И хватит уже об этом, - пытаюсь отрезать все возможности продолжить тему, когда пытаюсь встать.
— Ты согласилась, - глухо констатирует факт.
— Передумала. Не хочу даже так получать чью-то кровь. Мне хватило своей. Он обратил меня, вроде как, я не должна бы нуждаться в дополнительной...
— Ты не понимаешь или просто притворяешься? Твоя сущность на этом завязана, в стадии обращения - она необходима в избытке, - читает нотации, выглядит очень обеспокоенным. Прижимаюсь к нему, кладу руку на плечо. Гляжу снизу вверх, вижу только подбородок, он загораживает его глаза.
— Значит, мой организм перебьётся. Или я найду выход, где не нужно будет получать кровь, или я окочурюсь, - шепчу, пододвигаясь максимально близко: кто бы мог подумать, что до его прихода мне не было так холодно в майке, а теперь по коже бегают мурашки?
— Тебе так хочется умереть? Или боишься жить дольше, чем другие? - задаёт щепетильный вопрос, ёрзаю, предпочитаю изучать асфальт, чем отвечать. — Или..
— Вот не нужно сейчас копаться у меня в черепной коробке. Я из принципа не буду и пробовать эту гадость, - пытаюсь оборвать все нити, ведущие к этой теме. Клодбер хмурится:
— Ладно, - обнимает меня в ответ, я улыбаюсь. — Знаешь..
— Кажется, секунду назад я тебя кое о чём попросила, - делаю строгий и возмущённый вид.
— Хочу спросить, чем я могу тебе помочь? - заставляет меня умилиться.
— Спать спокойно я смогу только тогда, когда буду уверена в том, что больше никто не издевается над моей семьёй, как ему угодно, - не могу выбросить из головы несуразицу, которую услышала от психопата - отца моего друга.
— В таком случае, придумаю, как поступить с Алесом, - вздрагиваю при одном упоминании его имени.
— Да ну? Серьёзно? Ты хочешь, чтобы этот Дракула 2.0 что-то сделал и с тобой? - нервничаю, а под конец реплики - истерически кричу.
— Рассмотрим все возможные пути развития нашей встречи и нюансы - у него не получится приблизиться к нам, - ничего не отвечаю, жду, что будет дальше. - Ультрафиолетовые лампы пагубно действуют на него, но того, что было у тебя - недостаточно, нужно усилить их на него воздействие. Он не может двинуться с места, когда мы откроем дверь, и солнце нас поддержит, - мне нравится, насколько он уверенно говорит - это всё, что мне импонирует.
— План, конечно, идеальный. Только ты упустил тот факт, что нужно каким-то образом эти лампы установить возле двери в его лаборатории, чтобы потом солнце смогло его прикончить прежде, чем он - нас. Как ты собираешься это сделать? И какая тебе уже разница? - на одном дыхании выпаливаю я.
— Недочёты имеются, но у нас есть время, - такой ответ меня не удовлетворяет, снова пытаюсь узнать причину его ненависти. Да, мы вместе смотрели то видео, но он никак его не прокомментировал:
— За что ты хочешь убить своего отца? - на меня смотрят леденящие сердце глаза с нескрываемым упрёком, делаю вид, что ничего не вижу.
— Убить? Нет. Не хочу давать ему возможность мнить себя Властителем Мира, - сурово отвечает, задрав голову вверх, обращаясь скорее к звёздам, а не ко мне. — У него острое желание проверить "эффект бабочки", - чуть погодя, добавляет. — Но почему ты не хочешь ехать домой? - неожиданно пронзительно смотрит прямо в глаза.
— Он - причина моих ночных кошмаров. Заставлял тебя следить за мной по ночам. Ты не представляешь, каково ребёнку в свои пять видеть за окном чей-то силуэт, а потом думать, что теряешь связь с настоящим, потому что слышишь чей-то голос, встаешь - а там никого нет. Папа хотел определить в специальную школу для детей с отклонениями в психике. Понимаешь, каково было тогда мне? - меня пробивает на откровения. Я никогда не рассказывала Клоду обо всём, что касалось его визитов, но об это он должен бы знать. Отчётливо помню этот разговор. И его реакция была такой же. Забыл? Да нет. Не может такого быть. Кажется, я действительно ненормальная.
— Я следил за тобой, говорил, но ненавидишь его? Немного нечестно, не находишь? - с грустью наводит меня на мысль, но я противлюсь:
— Он это придумал. Однажды.. мне было лет двенадцать, переходный возраст, но я очень боялась говорить маме, потому что думала, что происходящее - ненормально. Какой-то чёрный силуэт попытался убедить меня в том, что мне нужно обязательно вонзить нож в живот, чтобы тот перестал болеть, - вспоминаю, чувствую, как уголки глаз щиплет. — Не хочу плакать, но не самый радостный момент из прошлого, верно? - слишком уж разошлась, никто не знал об этом, я старалась забыть всю сознательную жизнь,. Как о том, что я почти ему поверила. Тонкий и еле заметный шрам немного ниже пупка - тому доказательство.
— Не думаю, что это был Алес, - вижу на его лице недоумение. — Он не выходит из лаборатории после смерти матери, ищет.. в общем, ты слышала его, - отводит взгляд, мне не нравится. Я душу ему выливаю, а он... Гад.
— Клод, я не знаю, что он там испытывал, строил или изобретал, я знаю, что человек был настоящим, - снова щиплет. Дыши ровно, Кейтис. Дыши. Всё спокойно.
— Я верю тебе, не стану отрицать реальности происходящего. Просто..
— Специально туманишь мне рассудок?
— Нет, и не думал, - машет головой, но я уже злюсь.
— Я либо умру, либо смогу спокойно спать, но с ним мы покончим. В любом случае, мне станет легче. И хватит уже об этом, - пытаюсь отрезать все возможности продолжить тему, когда пытаюсь встать.
Голова тяжелеет. Всё труднее поддерживать равновесие. Шаг вперёд. Падаю. Клодбер тут же подлетает ко мне, поднимает, ставит на ноги. Я снова падаю. Нет сил даже смотреть на него. "Кейтис, до чего ты себя доводишь?" - слышу, но не в состоянии открыть рот. Друг несколько неловко кладёт меня к себе на спину, руки свисают с его плеч, мне хорошо. Закрываю глаза. Засыпаю.
Просыпаюсь на коленях Сигма. Обычно это я всех заставляю спать в таком положении. Вспоминаю разговор. "Клодбер, ты, правда, не помнишь, что я тебе рассказывала о визите чёрного силуэта?" - он поджимает губы, говорит, что вспомнил, хотя это не так. Не верю. Хочу психануть. Но хватит. Возможно, папа был прав, и меня следовало определить в специальную школу, чаще водить к психологу. Главное, что больше таких видений нет. Главное, что всё прекратилось. Главное, что пока моя чувствительность притуплена, и я не плачу из-за осознания нереальности некоторых воспоминаний. Расслабься. Всё не так уж и плохо. Лишь бы всё это - не было очередным видением. Напрягаю все мышцы, чтобы улыбнуться. Понимаю, насколько это... тепло и приятно просыпаться рядом с кем-то, кто смотрит на тебя с нежностью и заботой. А я веду себя с ним, как первая стерва из топа ста жутчайших стерв этой планеты, веду так, будто просто использую его. Обнимаю, насколько позволяет состояние, крепко, говорю: "Ты не представляешь, насколько я тебе благодарна, Клод".
Через несколько часов мы снова ложимся на кровати, готовимся спать. Дожидаюсь, когда друг заснёт. Бесшумно встаю, беру камеру, закрываюсь в ванной.
Просыпаюсь на коленях Сигма. Обычно это я всех заставляю спать в таком положении. Вспоминаю разговор. "Клодбер, ты, правда, не помнишь, что я тебе рассказывала о визите чёрного силуэта?" - он поджимает губы, говорит, что вспомнил, хотя это не так. Не верю. Хочу психануть. Но хватит. Возможно, папа был прав, и меня следовало определить в специальную школу, чаще водить к психологу. Главное, что больше таких видений нет. Главное, что всё прекратилось. Главное, что пока моя чувствительность притуплена, и я не плачу из-за осознания нереальности некоторых воспоминаний. Расслабься. Всё не так уж и плохо. Лишь бы всё это - не было очередным видением. Напрягаю все мышцы, чтобы улыбнуться. Понимаю, насколько это... тепло и приятно просыпаться рядом с кем-то, кто смотрит на тебя с нежностью и заботой. А я веду себя с ним, как первая стерва из топа ста жутчайших стерв этой планеты, веду так, будто просто использую его. Обнимаю, насколько позволяет состояние, крепко, говорю: "Ты не представляешь, насколько я тебе благодарна, Клод".
Через несколько часов мы снова ложимся на кровати, готовимся спать. Дожидаюсь, когда друг заснёт. Бесшумно встаю, беру камеру, закрываюсь в ванной.
/////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////
Слышу стук в дверь.
— Кей? Всё хорошо?
— Да-а, всё нормально. Балуюсь тут всякими непристойностями на камеру.
— Очень смешно.
— Я так неубедительно говорю? Представь, ты сейчас выламываешь дверь, а я тут в латексном костюме Микки Мауса курю сигары, слушая металл, стреляю в Дональда Дака с голым задом. Разве это не предел непристойности?
— Ах-ха-ха. Ладно, смешно. Но я кое-что придумал: перед рассветом в лаборатории можно обрушить часть крыши, это отвлечёт Алеса, в дело вступят наши лампы, у него не останется сил на сопротивление.
— Хм-м. Мы ещё подумаем на эту тему. Стоит ещё раз попытаться. В конце концов, мне нечего терять... А пока дай мне снять латекс и прогнать Дака.
— Кей? Всё хорошо?
— Да-а, всё нормально. Балуюсь тут всякими непристойностями на камеру.
— Очень смешно.
— Я так неубедительно говорю? Представь, ты сейчас выламываешь дверь, а я тут в латексном костюме Микки Мауса курю сигары, слушая металл, стреляю в Дональда Дака с голым задом. Разве это не предел непристойности?
— Ах-ха-ха. Ладно, смешно. Но я кое-что придумал: перед рассветом в лаборатории можно обрушить часть крыши, это отвлечёт Алеса, в дело вступят наши лампы, у него не останется сил на сопротивление.
— Хм-м. Мы ещё подумаем на эту тему. Стоит ещё раз попытаться. В конце концов, мне нечего терять... А пока дай мне снять латекс и прогнать Дака.
Чёт такое вот наивное у меня получается х) Обрадовать?
По недавней традиции - я закончу династию 14 апреля. Выкладывать отчёты каждый день не буду. Из чего можно сделать простой вывод: отчётов осталось совсем немного. Как вам общее настроение поколения? Какие вообще чувства вызывает.. приближающаяся концовка? У нас какое-то двоякое, впрочем, так было на протяжении нескольких месяцев. Сердечко щемит, затем отпускает, снова щемит.. Что будет дальше - узнаете совсем скоро, ребят)
Всем желаю прекрасных понедельников, вторников, сред, четвергов, пятниц и ЗАШИБЕННЫХ суббот с воскресеньями
П.С. Да, песенка не из суперов, но я не удержалась, она подозрительно часто включалась, пока я писала отчёт. Подозрительно. Часто. Учитывая, что у меня стояло случайное воспроизведение х)
Renee Stahl - Something Real
Не могу найти слов.
\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\
Днём просыпаюсь на влажной постели, волосы мокрые, спина - и говорить нечего. Мне снился очередной кошмар о том, как всё может случиться, если сегодня мы... неважно. Кто усмирит неразумное, но могущественное озверевшее животное? Кто вообще поверит в его существование? А поверив, найдёт способ уничтожить? Сколько ещё людей пострадают, откажись я от.. вполне есть основания сказать: я завершаю то, что начала Саманта - историю с дневником и Алестоном. Не знаю, какой пьяный амур подстрелил их, но никогда не поверю, что Сэм и Алес любили друг друга. Сэм - возможно, мне не удастся узнать её мысли. Алес - какой человек способен убить того, кого действительно любит? А если и любит, то насколько нужно прийти в ярость, чтобы лишить себя всякой возможности на возобновление общения, даже при наличии другой семьи? Нет. Не верю.
Куча ламп стоит в коридоре, половину Клод уже вынес на улицу. Смотрю на это всё отстранённо. Мне неинтересно. Честно признаться, я не жду счастливого конца. Однако хоронить второго друга - вовсе не намерена. Если Алес что-то сделает с Сигманом, плевать на всё, я смогу убить его. Эти слова уже стали привычными. Непросто: "Чёрт, да я тебя сейчас грохну! Люк, отдай мою сумку, придурок!" или "Убила бы идиотов". Увы. Речь идёт о настоящем убийстве, необратимом, имеющим большие последствия.
— Мы можем поехать домой, - слышу уставший голос. Напрягаюсь от того, насколько он похож голос его родителя. Как две капли... страшно представить, что было бы, если сумасшествие передавалось по генам.
— Нет. Я никуда не поеду. Точка. Нужно закончить начатое. Ты сам предлагал мне.. - отрезаю, скрещиваю руки. Точка. Никуда не поеду.
— Неважно, что предлагал я. Что хочешь ты? - вытирает пот со лба, пронзительно заглядывает, будто в моё внутреннее содержимое. Холодок по спине пробегает.
— Хочу избавиться от него. Он не дружит с головой, Клод. Думает, что может играть в Бога. Чёрт, он же кучу всего устроил. Ты помнишь историю Эрни? Думаю, это он постарался: "напугать человека до сумасшествия, заставить ехать по встречной дороге" - его слова, не мои. Сколько всего того, чего мы не знаем. Мне просто интересно, зачем ему это? - выпаливаю свои недавние размышления.
— Кейтис, что ты можешь сделать? Я против него - ничто, если говорить о тебе - нужно минимум..
— Да-да, несколько месяцев, чтобы прийти в норму. У меня нет столько времени. Я без того торчу здесь слишком долго, - отмахиваюсь, улыбаюсь.
— Тогда... всё по плану? - видно, что тоже не питает симпатии к нашей затее, но уже всё решено, причём он же проявил инициативу.
— Именно, - как могу, изображаю довольство, улыбаюсь.
Теряю его из виду - он уходит в ванну. Принимает душ. Жду десять минут. Вода стихает. Через две минуты выходит Клодбер. У нас пара часов. Возможно, мы умрём. Не хочу пропустить ни минуты. Из последних сил сдерживаюсь от того, чтобы не набрать номер мамы, поговорить с ней, затем позвонить Люку, поинтересоваться, как у него дела с Гарри. Не ожидала я ещё год назад, что буду по ней скучать. Не думала, что для меня на этой планете найдётся человек, который смог бы с лихвой вытеснить сестру с должности моего главного врага.
Сидим на полу, играем в карты на желания. У меня пока что три, Клод обошёл меня на два. "Если мы вернёмся, ты сделаешь всё, что я скажу, понял?" - тыкаю в него своей последней картой, он хитро улыбается так и даёт понять: "Да-а-а-а-а, сделаю, коне-е-е-е-ечно". Протесты не принимаются, выполнит мои задания. "Я твои - выполню. Кви про кво" - растягиваю рот, строю гримасу. Смеёмся. "Без шуток.. Клод, ты очень мне помог. Не хочу, чтобы ты думал, будто я тебя использовала или что-то вроде того. Ты хороший человек, ты всегда рядом, когда это особенно важно. Скажи, как я могу выразить свою..." - слышу, как дрожит собственный голос, собеседник меня прерывает, с приятным теплом смотрит, прислоняет мою голову к своему плечу, ничего не говорит. Я плачу. Навзрыд. После смерти Ло - больше так сильно не рыдала.
— Мы можем поехать домой, - слышу уставший голос. Напрягаюсь от того, насколько он похож голос его родителя. Как две капли... страшно представить, что было бы, если сумасшествие передавалось по генам.
— Нет. Я никуда не поеду. Точка. Нужно закончить начатое. Ты сам предлагал мне.. - отрезаю, скрещиваю руки. Точка. Никуда не поеду.
— Неважно, что предлагал я. Что хочешь ты? - вытирает пот со лба, пронзительно заглядывает, будто в моё внутреннее содержимое. Холодок по спине пробегает.
— Хочу избавиться от него. Он не дружит с головой, Клод. Думает, что может играть в Бога. Чёрт, он же кучу всего устроил. Ты помнишь историю Эрни? Думаю, это он постарался: "напугать человека до сумасшествия, заставить ехать по встречной дороге" - его слова, не мои. Сколько всего того, чего мы не знаем. Мне просто интересно, зачем ему это? - выпаливаю свои недавние размышления.
— Кейтис, что ты можешь сделать? Я против него - ничто, если говорить о тебе - нужно минимум..
— Да-да, несколько месяцев, чтобы прийти в норму. У меня нет столько времени. Я без того торчу здесь слишком долго, - отмахиваюсь, улыбаюсь.
— Тогда... всё по плану? - видно, что тоже не питает симпатии к нашей затее, но уже всё решено, причём он же проявил инициативу.
— Именно, - как могу, изображаю довольство, улыбаюсь.
Теряю его из виду - он уходит в ванну. Принимает душ. Жду десять минут. Вода стихает. Через две минуты выходит Клодбер. У нас пара часов. Возможно, мы умрём. Не хочу пропустить ни минуты. Из последних сил сдерживаюсь от того, чтобы не набрать номер мамы, поговорить с ней, затем позвонить Люку, поинтересоваться, как у него дела с Гарри. Не ожидала я ещё год назад, что буду по ней скучать. Не думала, что для меня на этой планете найдётся человек, который смог бы с лихвой вытеснить сестру с должности моего главного врага.
Сидим на полу, играем в карты на желания. У меня пока что три, Клод обошёл меня на два. "Если мы вернёмся, ты сделаешь всё, что я скажу, понял?" - тыкаю в него своей последней картой, он хитро улыбается так и даёт понять: "Да-а-а-а-а, сделаю, коне-е-е-е-ечно". Протесты не принимаются, выполнит мои задания. "Я твои - выполню. Кви про кво" - растягиваю рот, строю гримасу. Смеёмся. "Без шуток.. Клод, ты очень мне помог. Не хочу, чтобы ты думал, будто я тебя использовала или что-то вроде того. Ты хороший человек, ты всегда рядом, когда это особенно важно. Скажи, как я могу выразить свою..." - слышу, как дрожит собственный голос, собеседник меня прерывает, с приятным теплом смотрит, прислоняет мою голову к своему плечу, ничего не говорит. Я плачу. Навзрыд. После смерти Ло - больше так сильно не рыдала.
Час ночи. Пара часов на езду. Нам нужно многое подготовить. Но главное - не приехать задолго до рассвета. Действовать нужно быстро. В машине я потихоньку засыпаю от однообразной картины: деревья, деревья, деревья.. затем пустырь. Огромный пустырь, огромное Ничего. Меня укачивает, но я всё равно чувствую сонливость. Открываю глаза. Вижу одинокий железный прямоугольник вдалеке - вовремя.
Сидим на крыше, открываем рты, ничего не произнося: читаем по губам. Откровеннее, чем перед угрозой смерти, разговоров не бывает: "Отец неправ. Я вовсе не виню его ни в смерти матери, ни в том, что увидел в день её смерти. Даже не в том, что всё своё детство он заставил меня провести в одиночестве, наблюдая за чужим человеком, - я щурю глаза, он задевает довольно щепетильную тему, как бы на штыки не наткнулся. Но весьма ловко выкручивается: — Признаться, мне очень не хотелось следить, говорить и знать тебя, однако это было только тогда, так что не делай такое лицо. Он считает, что мама может вернуться, если ему удастся выйти на солнце и не сгореть. Абсурд. Ему это под силу - найти лечение. Одного он не понимает: мама никогда не оживёт и не придёт оттуда, куда ушла. Не устаёт напоминать про истории, когда люди заключали сделки с Братством Смерти, выполняло задание и возвращало к жизни других людей, - не знаю, о чём он говорит, это видно по выражению лица. — Долгая история. Братство проводят разные эксперименты, как, например, со Скоттом, припоминаешь? - киваю, и всё равно - до меня туго доходит. — Какое-то время Алестон работал с ними, сделку вскоре разорвали: даже этой организации не по душе его методы" - замолкает, я мысленно перебираю варианты ответов - ничего не подходит. Беззвучно говорю: "У всех есть проблемы с родителями. Но.. сейчас дело вовсе не в родстве, Клод. Алестон - не тот человек или как бы он там себя ни называл, который любил твою мать. И нужно помнить, что он сделал с Сэм. Обычно после таких преступлений людей помещают в больницу для длительного лечения. Не вини себя в его грехах. Он сам выбрал эту дорогу" - звучит как выдержка из "Сборника общих фраз на все случаи жизни", самой противно.
На горизонте начинает светать. Берём инструменты. Чёрт, как же это смешно выглядит. Два человека залезли на крышу заброшенного здания, и долбят её отбойным молотком. Не будь всё так серьёзно - я бы посмеялась, смотря на Клода. Но рот не слушается. Под слоем железа оказывается бетон. Чертыхаюсь. Всё сложнее и сложнее.
Сидим на крыше, открываем рты, ничего не произнося: читаем по губам. Откровеннее, чем перед угрозой смерти, разговоров не бывает: "Отец неправ. Я вовсе не виню его ни в смерти матери, ни в том, что увидел в день её смерти. Даже не в том, что всё своё детство он заставил меня провести в одиночестве, наблюдая за чужим человеком, - я щурю глаза, он задевает довольно щепетильную тему, как бы на штыки не наткнулся. Но весьма ловко выкручивается: — Признаться, мне очень не хотелось следить, говорить и знать тебя, однако это было только тогда, так что не делай такое лицо. Он считает, что мама может вернуться, если ему удастся выйти на солнце и не сгореть. Абсурд. Ему это под силу - найти лечение. Одного он не понимает: мама никогда не оживёт и не придёт оттуда, куда ушла. Не устаёт напоминать про истории, когда люди заключали сделки с Братством Смерти, выполняло задание и возвращало к жизни других людей, - не знаю, о чём он говорит, это видно по выражению лица. — Долгая история. Братство проводят разные эксперименты, как, например, со Скоттом, припоминаешь? - киваю, и всё равно - до меня туго доходит. — Какое-то время Алестон работал с ними, сделку вскоре разорвали: даже этой организации не по душе его методы" - замолкает, я мысленно перебираю варианты ответов - ничего не подходит. Беззвучно говорю: "У всех есть проблемы с родителями. Но.. сейчас дело вовсе не в родстве, Клод. Алестон - не тот человек или как бы он там себя ни называл, который любил твою мать. И нужно помнить, что он сделал с Сэм. Обычно после таких преступлений людей помещают в больницу для длительного лечения. Не вини себя в его грехах. Он сам выбрал эту дорогу" - звучит как выдержка из "Сборника общих фраз на все случаи жизни", самой противно.
На горизонте начинает светать. Берём инструменты. Чёрт, как же это смешно выглядит. Два человека залезли на крышу заброшенного здания, и долбят её отбойным молотком. Не будь всё так серьёзно - я бы посмеялась, смотря на Клода. Но рот не слушается. Под слоем железа оказывается бетон. Чертыхаюсь. Всё сложнее и сложнее.
Слышу резкий скрип двери. Предупреждаю Сигма, тот просит меня спрятаться. Вижу Алестона. Он швыряет меня вниз. Ноги болят, но целы. Кажется...
Собираюсь, встаю, опираясь о лестницу. Поднимаюсь наверх. Отец и сын дерутся, а всё это - затеяла я. Чёрт. Ненавижу себя. В конце концов, каким бы родитель ни был - без него не было бы и такого тебя, какой ты есть, только за это нужно быть благодарным. Их сцепила какая-то рыжая малолетка с подростковым максимализмом. Алес обхватывает лицо Клода рукой, впечатывает его в пол. Я подбегаю к ним. Сигман машет рукой - просит уйти. Не могу просто так его бросить. Беру камень, кидаю в сумасшедшего, он не обращает на меня внимание. Клодбер не двигается. "Он жив, можешь не беспокоиться, Кейтис. Всё полном порядке. Вам всего лишь нужно уйти" - поворачивается ко мне, абсолютно хладнокровно, будто сейчас я такой неистовой яростью дрался кто угодно, но не он, говорит мне. Включаю одну лампу, он кривит лицо. Скорее не от боли, а от яркого света. Этого недостаточно, хотя его рука и начинает краснеть.
— В чём дело? До восхода солнца полчаса. Вы думаете убить меня? Это просто смешно, - заглядывает прямо в глаза. Чёрт, они невозможно похожи. Хотя нет. У отца - безумный, беспристрастный взгляд, совершенно отстранённый и чужой.
— Ты же не можешь решать за людей, как им жить, - на удивление спокойно говорю ему, включаю ещё одну лампу. Всё-таки тащить нужно было сразу три.
— Да-да, Кей. Не могу не согласиться: люди не должны решать за людей их судьбы. Но, знаешь, я - не человек, - приближается, отхожу, но дальше идти уже не куда. Нажимает куда-то в области шеи, теряю сознание.
Собираюсь, встаю, опираясь о лестницу. Поднимаюсь наверх. Отец и сын дерутся, а всё это - затеяла я. Чёрт. Ненавижу себя. В конце концов, каким бы родитель ни был - без него не было бы и такого тебя, какой ты есть, только за это нужно быть благодарным. Их сцепила какая-то рыжая малолетка с подростковым максимализмом. Алес обхватывает лицо Клода рукой, впечатывает его в пол. Я подбегаю к ним. Сигман машет рукой - просит уйти. Не могу просто так его бросить. Беру камень, кидаю в сумасшедшего, он не обращает на меня внимание. Клодбер не двигается. "Он жив, можешь не беспокоиться, Кейтис. Всё полном порядке. Вам всего лишь нужно уйти" - поворачивается ко мне, абсолютно хладнокровно, будто сейчас я такой неистовой яростью дрался кто угодно, но не он, говорит мне. Включаю одну лампу, он кривит лицо. Скорее не от боли, а от яркого света. Этого недостаточно, хотя его рука и начинает краснеть.
— В чём дело? До восхода солнца полчаса. Вы думаете убить меня? Это просто смешно, - заглядывает прямо в глаза. Чёрт, они невозможно похожи. Хотя нет. У отца - безумный, беспристрастный взгляд, совершенно отстранённый и чужой.
— Ты же не можешь решать за людей, как им жить, - на удивление спокойно говорю ему, включаю ещё одну лампу. Всё-таки тащить нужно было сразу три.
— Да-да, Кей. Не могу не согласиться: люди не должны решать за людей их судьбы. Но, знаешь, я - не человек, - приближается, отхожу, но дальше идти уже не куда. Нажимает куда-то в области шеи, теряю сознание.
Просыпаюсь на полу в лаборатории. Прекрасно её помню, могу с точностью сказать, что здесь дрались и перевернули большую часть вещей. Раковина вдребезги, трубы торчат, радует многолетнее отсутствие воды в них. Прижавшись к стене, встаю на ноги. Чёрт, как же ломит мышцы. Я будто проспала несколько дней: голова болит, мне тяжелее обычного контролировать свои конечности, а в голове настоящая свалка.
Осматриваюсь. Подозрительно тихо. Подхожу к столу. Вижу множество сывороток, сгребаю все в сумку: кто знает, что мне может пригодиться? К тому же, все они подписаны.. правда, сокращённо, так что приходится искать компьютер, ноутбук или тетрадь, где может содержаться расшифровка. Возле энергогенератора стоит стол с тремя ящиками. Ключи. Беру ключ, открываю каждый ящик. Нахожу множество тетрадей - столько не уместить в одну сумку. Хреново. Выбираю самые новые. В этой комнате - всё. Две двери, три помещения. Ключом открываю крайнюю дверь. Ванная комната, ничего примечательного: обычный душ, обычный унитаз, всё самое необходимое.
Вторая комната.
Осматриваюсь. Подозрительно тихо. Подхожу к столу. Вижу множество сывороток, сгребаю все в сумку: кто знает, что мне может пригодиться? К тому же, все они подписаны.. правда, сокращённо, так что приходится искать компьютер, ноутбук или тетрадь, где может содержаться расшифровка. Возле энергогенератора стоит стол с тремя ящиками. Ключи. Беру ключ, открываю каждый ящик. Нахожу множество тетрадей - столько не уместить в одну сумку. Хреново. Выбираю самые новые. В этой комнате - всё. Две двери, три помещения. Ключом открываю крайнюю дверь. Ванная комната, ничего примечательного: обычный душ, обычный унитаз, всё самое необходимое.
Вторая комната.
Открываю её. Поражаюсь тому, насколько тихо было в лаборатории, в то время как в соседней комнате Клодбер продолжал драться со своим отцом. Чёрт. Я снова подставляю его. Нужно найти эти грёбаные лампы. С ухмылкой краем глаза на меня смотрит Алестон, не понимаю, что его так радует? Естественно. Кейтис, ты, правда, наивно думала, что лампы будут в целости и сохранности. Разумно, конечно, что мы оставили машину с запасными подальше, я бегу к ней, но боюсь не успеть - слишком далеко. Хрень. Как мне унести сразу несколько? Плевать, сажусь за руль. Еду. Во всяком случае, выглядит это всё со стороны просто мерзко: врываемся к человеку в его дом, наводим полный беспорядок и пытаемся убить хозяина, да только этот дамн не в ладах с собой. Признаться, последние несколько часов я думаю о том, что мне даже жалко его. Он не похож на старика. Он мне напоминает потерявшегося в этом мире ребёнка. Может, та жалобная история про его детство так влияет. Клодбер предупреждал, что его отец - мастер лжи и промывания мозгов. Но-о.. в глазах за всем этим отчуждением можно увидеть грусть одинокого человека. Начинаю думать о том, чтобы отпустить его. Вспоминаю про дневник. Нет. Берри - только одна семья, он упоминал, что их было много. Хватит. Нужно отобрать у него эти игрушки. И раз нельзя сделать смертным, поселить в психушку, значит, придётся... неловко соглашаться с чувствами, а думать страшно.
Ставлю пять ламп с тележки. Алестон очень недоволен. Обращает на меня внимание - на сей раз, ухмылки нет. Ещё больнее. Сердце сжимается. Чёрт, жалеть того, кто уничтожил твою жизнь - это, что, стокгольмский синдром? Откуда? Было столько ненависти и злости. Откуда взяться состраданию? Не могу видеть этого. Лириш, будто усыхает, скрючивается, хватается за голову, кричит от боли, Клодбер преграждает ему путь к избавлению от доставляющих муки предметов. Связывает его верёвкой, волочит по полу, просит меня поднести "оружие" ближе. Я... в ступоре. Сигман громко окликает меня. Прострация отступает, цепляюсь за реальность. Несу ламы.
Ставлю пять ламп с тележки. Алестон очень недоволен. Обращает на меня внимание - на сей раз, ухмылки нет. Ещё больнее. Сердце сжимается. Чёрт, жалеть того, кто уничтожил твою жизнь - это, что, стокгольмский синдром? Откуда? Было столько ненависти и злости. Откуда взяться состраданию? Не могу видеть этого. Лириш, будто усыхает, скрючивается, хватается за голову, кричит от боли, Клодбер преграждает ему путь к избавлению от доставляющих муки предметов. Связывает его верёвкой, волочит по полу, просит меня поднести "оружие" ближе. Я... в ступоре. Сигман громко окликает меня. Прострация отступает, цепляюсь за реальность. Несу ламы.
Клодбер открывает дверь. Не нужно выходить, чтобы понять: солнце успело занять своё законное место на небе, хотя тёмные тучи ему и мешают, светит оно ярко. Смотрю на Алеса. Сын убивает отца. Ему больно, так же, как и мне. Но я не понимаю, откуда это чувство у меня? Выставляем лампы вокруг Лириша. Верёвка подгорает, падает на землю. Алес старается спрятаться от ультрафиолета, но при этом - не издаёт ни звука. От него исходит чёрный дым, кожа трескается, видно каждую дорожку вен, мясо, много крови. Подобное я уже видела, разница в том, что тогда я не испытывала ни капли сожаления. Сейчас - мне хотелось помочь ему. Вот только мы не в сказке, на крайний случай - не в детском мультике, мы не можем просить отказаться от своих планов, переубедить, предложить встать на нашу сторону, обняться и пойти есть тортик. Это не обычный злодей, на которого можно пролить ведро воды и убить; С ним нельзя дружить, а потом удивляться тому, что он снова сошёл с начертанного пути. Он опасен. От таких, как он, нужно избавляться, потому что они - психопаты. Не понимают, что их поступки могут отражаться на людях, вернее, им плевать на это. Делаю всё исключительно в своих целях, не понимают и не принимают установленные в человеческом обществе рамки. Если человек многое возложит на свои плечи, почувствует власть, есть в мире что-то, что может заменить это блаженное ощущение? Нет. С ним нельзя договориться. Он непреклонен. Будет продолжать, потому что таков он есть. Осознание всего этого - огорчает больше всего.
Клодбер хромает. Подставляю ему своё плечо, мы идём. Время тянется невыносимо долго. Солнце необычно долго воздействует на Лириша. Я смотрю на него в последний раз. Лицо искажается, будто я испытываю те же страдания, что и вечно проклятый солнцем: "Прощайте, Алестон Лириш Форт".
"Сл-ледит.. з-а б... бремен-нем. Ил п... потерйа-аетесь" - хрипит, заливается кровью Алес, обращает взгляд на меня, становится не по себе. Понимаю, почему серийные маньяки прикрывали глаза или лицо своим жертвам: невыносимо видеть глаза умирающего. Просто. Невыносимо.
До такого состояния безразличного и расчётливого его довела я.
Сидим в машине. Видим, как пропадает силуэт Алеса. Он умер. Его не вернуть. Мы с Клодом мало похожи на тех, кто бесстрастно наблюдал за смертью Сильвера. Нас обоих будто не стало вместе с его отцом. Я не знаю, что мы будем делать дальше. Задаю вопрос. Следует короткий ответ: "Англия. Лондон".
Клодбер хромает. Подставляю ему своё плечо, мы идём. Время тянется невыносимо долго. Солнце необычно долго воздействует на Лириша. Я смотрю на него в последний раз. Лицо искажается, будто я испытываю те же страдания, что и вечно проклятый солнцем: "Прощайте, Алестон Лириш Форт".
"Сл-ледит.. з-а б... бремен-нем. Ил п... потерйа-аетесь" - хрипит, заливается кровью Алес, обращает взгляд на меня, становится не по себе. Понимаю, почему серийные маньяки прикрывали глаза или лицо своим жертвам: невыносимо видеть глаза умирающего. Просто. Невыносимо.
До такого состояния безразличного и расчётливого его довела я.
Сидим в машине. Видим, как пропадает силуэт Алеса. Он умер. Его не вернуть. Мы с Клодом мало похожи на тех, кто бесстрастно наблюдал за смертью Сильвера. Нас обоих будто не стало вместе с его отцом. Я не знаю, что мы будем делать дальше. Задаю вопрос. Следует короткий ответ: "Англия. Лондон".
/////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////
Понимаю, какую ошибку мы совершили. Избавившись от "покровителя", мы приняли на себя вину за его смерть. Забыть этого не удастся ни мне, ни Клоду. Жить с этим до скончания веков. Нужно смириться с тем, что мы - ничуть не лучше. Мы решили его судьбу ради других судеб. Вечная дихотомия добра и зла. Как избавиться от второго, не прибегая к методам, которые сделают тебя похожим на него? Можно ли убить убийцу?
Ха-ах. Я не знаю ответов. Я устала ото всего, что происходит в моей жизни. Я хочу отдохнуть. Улыбка.
Ха-ах. Я не знаю ответов. Я устала ото всего, что происходит в моей жизни. Я хочу отдохнуть. Улыбка.
Ви-и-и-иуп, 19 отчёт)
- Таня, почему ты плачешь?
- Жалко.. Алеса.. Жа-а-а-а-а-алко, а-а-а-а-а-а-а-а-а-а
Всем приятных будней и незапарной учёбы
Lynyrd Skynyrd - Simple Man
Давно я не сидела на удобной, мягкой кровати в уютной комнате в чьём-то доме. Очень скучаю по тому, от чего ушла шесть месяцев назад. Сложно и неприятно представлять, как извелась моя семья. Я была бы рада сообщить им, что со мной всё... хорошо? Не знаю, можно ли так сказать. Перед тем, как совершить наиглупейший поступок в своей жизни - считала, что у меня будет шанс вернуться к ним, приехать, обняться и остаться навсегда. Сейчас - нет. Я попросила Генри и Амели, если, конечно, он будет связываться с Берри, не говорить обо мне. Кажется, они прекрасно поняли мои мотивы.
\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\
Полтора часа летим до Чикаго. Я делаю запись, наблюдая за пассажирами. Кто-то очень нервничает, то и дело протирает руки и лоб платком, кто-то заглатывает таблетки - одна, две, три, четыре - засыпает, кто-то ругается со стюардессой, ребёнок толкает Клода по спинке стула, но он спокойно спит, будто бы не замечая проказ маленького нахала. Делаю ему замечание. Одно, два, на третий раз - встаю коленями на сиденье, выливаю на него своё кофе. Он закатывается, кричит: "Горячо! Мама-мама, злая девка вылила на меня кипяток!", ухмыляюсь: "Не бузи, малыш, я ждала этого момента целый час. Может, я и была зла, но мой кофе от этого не нагревался" - дуется, скрещивает руки, жалуется отцу. Видно, что они мчне просто благодарны, и не только они: перегиперактивный сынок достаёт всех людей в салоне на протяжении долгого времени, а я сижу с ним всего час двадцать. Выходим через десять минут, друг не понимает, почему я так широко улыбаюсь, словно довольный Чеширский Кот.
Сидим в зале ожидания. Пьём кофе, рассказываю про мальчишку. Клодбер смотрит на меня с недоумением, но улыбается. Смеётся. Ждать приходится почти шесть часов, я начинаю посапывать. Садимся на следующий рейс. На сей раз полёт не такой незаметный, как прошлый: девять часов жизни длятся так, будто кто-то растягивает их, будто резину. Детей поблизости нет, но есть типичный любитель остренькой еды и ненавистник самолётов, а потому время полёта проводит во сне. Я сижу в двух рядах от него и всё же - чувствую отвратительный запашок, который так и вырывается из него, сопровождаемый громкими сиренами. Думаю о том, чтобы пилоты нажали на заветную кнопку, чтобы получить свежий кислород. Терплю. Терплю. Кажется, атака прекращается, воздух всё ещё мерзкий, но потихоньку очищается. Боже. Больше ни за что не поеду без ароматических свечей, палочек и противогаза. Это просто невыносимо.
Сидим в зале ожидания. Пьём кофе, рассказываю про мальчишку. Клодбер смотрит на меня с недоумением, но улыбается. Смеётся. Ждать приходится почти шесть часов, я начинаю посапывать. Садимся на следующий рейс. На сей раз полёт не такой незаметный, как прошлый: девять часов жизни длятся так, будто кто-то растягивает их, будто резину. Детей поблизости нет, но есть типичный любитель остренькой еды и ненавистник самолётов, а потому время полёта проводит во сне. Я сижу в двух рядах от него и всё же - чувствую отвратительный запашок, который так и вырывается из него, сопровождаемый громкими сиренами. Думаю о том, чтобы пилоты нажали на заветную кнопку, чтобы получить свежий кислород. Терплю. Терплю. Кажется, атака прекращается, воздух всё ещё мерзкий, но потихоньку очищается. Боже. Больше ни за что не поеду без ароматических свечей, палочек и противогаза. Это просто невыносимо.
Садимся на такси. Я вижу прекрасный Биг-Бен, радушный и разговорчивый таксист останавливается, даёт мне возможность налюбоваться видом. Едем дальше. Ненавижу дорогу. Всё-таки десять с лишним часов в самолёте, с противным мальчиком, с противным любителем индийской кухни, скучным залом ожиданий (мне всегда казалось, что там должны ставить игральные автоматы или раздавать настольные игры) дают о себе знать: начинаю ненавидеть само ожидание. Хочу поскорее увидеть тех, кому тоже не повезло привлечь внимание Алестона Форта. Как они выглядят? В детстве я любила смотреть старые и потёртые фотографии, среди них были и те, что с обратной стороны подписаны свадьба Г. и А. - Генри и Амелии.
Едем за город. Ещё час. "Приехали, спасибо за компанию" - принимая деньги, улыбается пожилой мужчина, я улыбаюсь ему, Клод вытаскивает два чемодана. Вижу перед собой большой дом, шикарный, огромный дом. Просто невероятно, поражаюсь этой красоте. От удивления - не могу пошевелиться. Сигман берёт меня под руку, ведёт к двери.
Едем за город. Ещё час. "Приехали, спасибо за компанию" - принимая деньги, улыбается пожилой мужчина, я улыбаюсь ему, Клод вытаскивает два чемодана. Вижу перед собой большой дом, шикарный, огромный дом. Просто невероятно, поражаюсь этой красоте. От удивления - не могу пошевелиться. Сигман берёт меня под руку, ведёт к двери.
Нас встречают единственные жители этого чудесного коттеджа. "Мы с нетерпением вас ждали, Кейтис, - кивает в мою сторону Генри, — Клод" - кивает в сторону Сигмана. Оба улыбаются, чёрноволосый мужчина принимает у нас вещи, исчезает на некоторое время. Я видела фото. Но всё равно очень странно их видеть. Так и не верится: со своей свадьбы они почти не состарились. Не верится и в то, что они - действительно те Генри и Амелия, которые родились в одном веке с моим пра-пра-прадедушкой. Невероятно! Меня одолевает волнение. Сколько же лет они прожили? С ними так уютно.. приятно. Амелия провожает нас в гостиную, на полу, как принято в японской культуре, стоит маленький столик, предметы, кажется, так они это назвали, - чайной церемонии. Сажусь на подушку. Возвращается хозяин дома, разливает чай. Мы говорим. Много о чём говорим, я не могу привыкнуть к мысли, что действительно там. Что можно жить так много веков - и не сойти с ума, что произошло с Алестоном. Однако нахожу большое отличие: их двое. У отца Клодбера не было никого на протяжении долгого времени. У них есть они. Поддерживают друг друга и.. видно, что и сейчас - любят друг друга.
— У вас очень красивый дом, - восторженно почти шепчу я, немного охрипнув от переживаний. Всё-таки им о-о-о-очень много лет. Неловко.
— Спасибо, Кейтис, - улыбается Амелия. У неё приятный тонкий мелодичный голос. Но в глазах я вижу что-то другое. Не смотри. Не смотри. Не сейчас.
— Можно узнать? - подключается к разговору Клодбер. Ему дают немой положительный ответ, он продолжает: — Эта комната оформлена в дальневосточном стиле. Почему? - кажется, он тоже немного взвинчен. Нет, не немного. Выглядит серьёзнее, чем мне когда-либо удавалось увидеть. Нервничает. И тон-то какой... так и хочется рассмеяться, но я тоже не в своей тарелке, тоже волнуюсь, так что сижу тихо, улыбаюсь. Даже я не ожидала такой гостеприимности.
— Я всегда любил эту культуру: в ней легко расслабиться, она окутывает, проникает в тебя и успокаивает, - слышу Генри. Ответ такой же, как и вопрос - несколько натянутый, однако дядя с его женой просто излучают безмятежность; они сами, как эта комната - "окутывают, проникают и успокаивают". — Держите, - с небольшой улыбкой, дружелюбным видом подаёт нам две маленькие кружечки. Хорошо и вкусно пахнет. Дую. Пробую.
— Очень вкусно, спасибо, - поддаюсь их настроению. Мне не хочется радоваться, когда я вспоминаю о своём проклятии, но с Окинсами - всё не так. Совершенно забываю о недуге.
Продолжаем беседу. Бывают же настолько уютные, приятные и умиротворяющие люди. Они как маленький островок покоя среди бушующих волн, маяк для потерявшегося судна, дом - для потерявшегося человека без прошлого и без будущего. Навевают чувство безопасности и комфорта, как зажжённая свеча в кромешной темноте. Сидишь, смотришь на неё и радуешься жизни. Наблюдаешь за огоньком, и скребущие на душе кошки начинают мурлыкать. Вот такие они - Окинсы.
— У вас очень красивый дом, - восторженно почти шепчу я, немного охрипнув от переживаний. Всё-таки им о-о-о-очень много лет. Неловко.
— Спасибо, Кейтис, - улыбается Амелия. У неё приятный тонкий мелодичный голос. Но в глазах я вижу что-то другое. Не смотри. Не смотри. Не сейчас.
— Можно узнать? - подключается к разговору Клодбер. Ему дают немой положительный ответ, он продолжает: — Эта комната оформлена в дальневосточном стиле. Почему? - кажется, он тоже немного взвинчен. Нет, не немного. Выглядит серьёзнее, чем мне когда-либо удавалось увидеть. Нервничает. И тон-то какой... так и хочется рассмеяться, но я тоже не в своей тарелке, тоже волнуюсь, так что сижу тихо, улыбаюсь. Даже я не ожидала такой гостеприимности.
— Я всегда любил эту культуру: в ней легко расслабиться, она окутывает, проникает в тебя и успокаивает, - слышу Генри. Ответ такой же, как и вопрос - несколько натянутый, однако дядя с его женой просто излучают безмятежность; они сами, как эта комната - "окутывают, проникают и успокаивают". — Держите, - с небольшой улыбкой, дружелюбным видом подаёт нам две маленькие кружечки. Хорошо и вкусно пахнет. Дую. Пробую.
— Очень вкусно, спасибо, - поддаюсь их настроению. Мне не хочется радоваться, когда я вспоминаю о своём проклятии, но с Окинсами - всё не так. Совершенно забываю о недуге.
Продолжаем беседу. Бывают же настолько уютные, приятные и умиротворяющие люди. Они как маленький островок покоя среди бушующих волн, маяк для потерявшегося судна, дом - для потерявшегося человека без прошлого и без будущего. Навевают чувство безопасности и комфорта, как зажжённая свеча в кромешной темноте. Сидишь, смотришь на неё и радуешься жизни. Наблюдаешь за огоньком, и скребущие на душе кошки начинают мурлыкать. Вот такие они - Окинсы.
Слышу шум стекающей воды. Поворачиваю голову. Вижу домашний фонтанчик, такие обычно устраивают в саду. Поражаюсь тому, как его установили в помещении. "Сиси-одоси, - заметив мой интерес, просвещает меня Генри. — Признаться, я часто сижу здесь ночью, слушаю его журчание, размышляю. Он наталкивает на мысли о вечном" - улыбаюсь. Нравится. Определённо, мне здесь нравится. Этот дом, эти люди, эта комната, этот чай - всё будто из сказки, скоро я проснусь на неудобной кровати в мотеле и буду оплакивать ушедшую от меня возможность состариться.
Не думай. Не думай об этом, Кей. Только не сегодня. Просто смотри на сисо-оди.. не помню, смотри на него, радуйся, общайся. Слушай их. Слушай и успокаивайся. Расскажи свою историю.
— Хм-м, - переплетает пальцы в замок, ставит подбородок. — Я правильно понял, что ты недостаточно долго провела на солнце во время обращения, долор не успел испариться? - смотря на глиняный чайник, задумчиво уточняет. Нехотя, киваю. — Возможно, у нас получится это исправить, - весьма убедительно добавляет.
— А.. вы можете меня излечить пол... ностью? - нерешительно задаю свой главный вопрос.
— Полностью? От проклятия? Увы, но вероятность практически равна нулю, Кейтис. Мы с Амели сами не против найти лекарство, - смотрит на свою жену, гладит её по руке, она выглядит поникшей.
— Хорошо. Мне.. я очень вам благодарна, - поджимаю губы, стараюсь улыбнуться, но выходит какая-то печальная усмешка.
— Нам очень жаль, - тихо говорит Амелия, смотря на меня. Встречаемся взглядами. Я никогда не смогу забыть эти глаза - глаза Амелии.
Не думай. Не думай об этом, Кей. Только не сегодня. Просто смотри на сисо-оди.. не помню, смотри на него, радуйся, общайся. Слушай их. Слушай и успокаивайся. Расскажи свою историю.
— Хм-м, - переплетает пальцы в замок, ставит подбородок. — Я правильно понял, что ты недостаточно долго провела на солнце во время обращения, долор не успел испариться? - смотря на глиняный чайник, задумчиво уточняет. Нехотя, киваю. — Возможно, у нас получится это исправить, - весьма убедительно добавляет.
— А.. вы можете меня излечить пол... ностью? - нерешительно задаю свой главный вопрос.
— Полностью? От проклятия? Увы, но вероятность практически равна нулю, Кейтис. Мы с Амели сами не против найти лекарство, - смотрит на свою жену, гладит её по руке, она выглядит поникшей.
— Хорошо. Мне.. я очень вам благодарна, - поджимаю губы, стараюсь улыбнуться, но выходит какая-то печальная усмешка.
— Нам очень жаль, - тихо говорит Амелия, смотря на меня. Встречаемся взглядами. Я никогда не смогу забыть эти глаза - глаза Амелии.
Тёмно-карие глаза, мутно проглядывается зрачок. Грустные глаза. Опечаленные и уставшие. Она не всегда выглядит такой. Только тогда, когда мы говорим о нашей общей проблеме. Кажется, я понимаю, о чём были последние слова Алестона. Бессмертие - выбор тех, кто боится умирать, но не думает о цене, которую придётся платить за каждый прожитый не отведённый тебе день. Эта же боль и эти же мысли отражаются через зеркало души Амели.
Я не могу не смотреть на неё. Боюсь представить себя на её месте. Что будет через двести лет? Что будет, когда наше общество изменится до неузнаваемости, а потомки моей семьи - даже не будут знать обо мне? Что случится, когда я узнаю о смерти мамы? Что случится, когда я узнаю о смерти Люка? А как я буду себя чувствовать, когда умрёт его внук? Мой взгляд будет очень похож на взгляд Амелии. Они уехали именно после такого события? Кажется, так. Стали редко навещать потомков своей семьи, но всегда отправляли открытки, подарки или письма. Однако избегали личного общения, пока не решились приехать, когда я была маленькой.
Каково оно? Не хочу знать. Хочу прожить обычную жизнь, встретить человека, полюбить его, возможно, завести ребёнка, прожить до тех самых пор, когда колени научатся предсказывать погоду, когда каждый день - праздник, потому что рядом бегают внуки, маленькие детишки моих родных, буду с ними сидеть, как бабушка Ноэль, буду нянчить их, играть и забывать о своём возрасте, будто снова окунулась в детство. Будет ли у меня что-то такое?
Отмахиваюсь от несбыточных дрём. Возвращаюсь в жестокую реальность. Допиваем чай. Прошу отложить попытки убрать весь долор, как хотел Алестон. Да. Пока у меня есть этот фермент или что это - есть шанс умереть, пока я буду гулять по солнечному городу. Всё приятнее лишения головы. "Вы можете оставаться здесь столько, сколько захотите, - приобнимает меня Амелия, улыбаюсь ей. Очень тепло. С ней тепло, она, как мама, к которой прибежал ребёнок после первой большой неудачи. — Янта должна приехать сегодня, надеюсь, ты не против потесниться в комнате с нашей гостьей?" - говорит так, как будто вспомнила что-то, о чём давно забыла, но это важно. Кто такая Янта? О ней я ничего не слышала. Улыбаюсь. Мне плохо, но я люблю компанию. Главное, чтобы не было никаких лишних вопросов, остальное неважно. "Нет, что вы, - пожимаю плечами. Раздумываю, стоит ли спрашивать.. а какая, собственно, разница? Это здоровое человеческое любопытство. — Только можно узнать, кто эта Янта?" - неловко формулирую свои мысли, меня понимают. Говорят, что она - студентка из другого города, учится на программиста или что-то такое, в общем, направление связанное с компьютерами, ей двадцать с чем-то лет, не уточняют, умная, приятная девушка, которая к тому же - неконфликтная, обещают, что мы найдём общий язык.
Решаем прогуляться. Чета Окинсов вежливо отказывается, они говорят, что нам полезно будет побыть вдвоём в незнакомом месте. Я понимаю этот намёк: "Нет, мы не... он самый лучший человек, которого я знаю, и помогает мне во всём. Я благодарна Клоду. Но у нас ничего не..." - лепечу я бессвязны отрывки, почему-то радуюсь, что Сигман пока отошёл. Амели с мужем улыбаются, отпускают меня.
Идём по красивым улицам, ничего не могу с собой поделать - восторгаюсь всем, что вижу, всё фотографирую и получаю много удовольствия. Клодбер стоит в стороне, я тяну его за собой, он идёт. Останавливается. Выглядит очень рассерженно, но сдерживается:
— Почему ты не хочешь попытаться? - пронзительно смотрит. Мурашки по коже. Вжимаю голову в плечи.
— Не уверена, что смогу выдержать, - как заколдованная или робот - выдаю.
— Что, думаешь, я позволю тебе сгореть, как старик или мой отец? Ты так считаешь? - его недовольство достигает предела. Это плохо. Не знаю, чем ему ответить. Как в детстве стою перед ним, будто в чём-то провинилась. — "Ты мне поможешь. И ты пойдешь со мной" - это ты ведь любишь повторять? Водишь меня всё время по тем местам, где я не особенно хочу быть, заставляешь делать то, чего я не хочу. Пришла моя очередь, - наверное, поняв, что я не произнесу ни звука, продолжает.
— Ага. Только тогда мне было достаточно съесть мороженое, чтобы расслабиться. А сейчас похоже на то, чтобы я горела желанием его съесть? И даже если и съем, всё равно ничего не изменится, - нетипично для меня - пессимистично говорю.
— Ты так дуешься только из-за мороженого? - видно, что шутит, но реагирую я серьёзно:
— Я так дуюсь, потому что теперь.. - резко и громко кричу, но быстро понимаю, что мне нечего сказать.
— Да.. но ты не при смерти. Как знать, может, переливание поможет? - берёт мою руку, я негодую.
— С каких пор ты на что-то надеешься? Мы поменялись ролями? - смотрю ему в глаза, даже немного улыбаюсь.
— Почему бы и нет? "Вечно быть скептиком неинтересно", - улыбается в ответ.
— Ага. Почаще заимствуй мои фразочки, - бью его кулаком в плечо. Слабо. — Ты рад тому, что сделал Алес? - внезапно спрашиваю, сама от себя не ожидая таких мыслей.
— Не стану лгать: да, я благодарен отцу. Но мы попытаемся вернуть тебя в прежнее состояние, - не следовало ему говорить мне правду.
— Чудесно! Какой ты благородный рыцарь! - злюсь, психую.
— Успокойся, Кей. Я ведь пытаюсь разрядить обстановку, а ты её старательно накаляешь. Зачем? - замолкаю, поджимаю губы, больше не смотрю на него.
Вижу супермаркет. Решаю сбежать от него туда. Идёт за мной. Вот же прицепился. Хотя я сама увязала его за собой. Так что... пожалуй, снова веду себя по-свински.
Я не могу не смотреть на неё. Боюсь представить себя на её месте. Что будет через двести лет? Что будет, когда наше общество изменится до неузнаваемости, а потомки моей семьи - даже не будут знать обо мне? Что случится, когда я узнаю о смерти мамы? Что случится, когда я узнаю о смерти Люка? А как я буду себя чувствовать, когда умрёт его внук? Мой взгляд будет очень похож на взгляд Амелии. Они уехали именно после такого события? Кажется, так. Стали редко навещать потомков своей семьи, но всегда отправляли открытки, подарки или письма. Однако избегали личного общения, пока не решились приехать, когда я была маленькой.
Каково оно? Не хочу знать. Хочу прожить обычную жизнь, встретить человека, полюбить его, возможно, завести ребёнка, прожить до тех самых пор, когда колени научатся предсказывать погоду, когда каждый день - праздник, потому что рядом бегают внуки, маленькие детишки моих родных, буду с ними сидеть, как бабушка Ноэль, буду нянчить их, играть и забывать о своём возрасте, будто снова окунулась в детство. Будет ли у меня что-то такое?
Отмахиваюсь от несбыточных дрём. Возвращаюсь в жестокую реальность. Допиваем чай. Прошу отложить попытки убрать весь долор, как хотел Алестон. Да. Пока у меня есть этот фермент или что это - есть шанс умереть, пока я буду гулять по солнечному городу. Всё приятнее лишения головы. "Вы можете оставаться здесь столько, сколько захотите, - приобнимает меня Амелия, улыбаюсь ей. Очень тепло. С ней тепло, она, как мама, к которой прибежал ребёнок после первой большой неудачи. — Янта должна приехать сегодня, надеюсь, ты не против потесниться в комнате с нашей гостьей?" - говорит так, как будто вспомнила что-то, о чём давно забыла, но это важно. Кто такая Янта? О ней я ничего не слышала. Улыбаюсь. Мне плохо, но я люблю компанию. Главное, чтобы не было никаких лишних вопросов, остальное неважно. "Нет, что вы, - пожимаю плечами. Раздумываю, стоит ли спрашивать.. а какая, собственно, разница? Это здоровое человеческое любопытство. — Только можно узнать, кто эта Янта?" - неловко формулирую свои мысли, меня понимают. Говорят, что она - студентка из другого города, учится на программиста или что-то такое, в общем, направление связанное с компьютерами, ей двадцать с чем-то лет, не уточняют, умная, приятная девушка, которая к тому же - неконфликтная, обещают, что мы найдём общий язык.
Решаем прогуляться. Чета Окинсов вежливо отказывается, они говорят, что нам полезно будет побыть вдвоём в незнакомом месте. Я понимаю этот намёк: "Нет, мы не... он самый лучший человек, которого я знаю, и помогает мне во всём. Я благодарна Клоду. Но у нас ничего не..." - лепечу я бессвязны отрывки, почему-то радуюсь, что Сигман пока отошёл. Амели с мужем улыбаются, отпускают меня.
Идём по красивым улицам, ничего не могу с собой поделать - восторгаюсь всем, что вижу, всё фотографирую и получаю много удовольствия. Клодбер стоит в стороне, я тяну его за собой, он идёт. Останавливается. Выглядит очень рассерженно, но сдерживается:
— Почему ты не хочешь попытаться? - пронзительно смотрит. Мурашки по коже. Вжимаю голову в плечи.
— Не уверена, что смогу выдержать, - как заколдованная или робот - выдаю.
— Что, думаешь, я позволю тебе сгореть, как старик или мой отец? Ты так считаешь? - его недовольство достигает предела. Это плохо. Не знаю, чем ему ответить. Как в детстве стою перед ним, будто в чём-то провинилась. — "Ты мне поможешь. И ты пойдешь со мной" - это ты ведь любишь повторять? Водишь меня всё время по тем местам, где я не особенно хочу быть, заставляешь делать то, чего я не хочу. Пришла моя очередь, - наверное, поняв, что я не произнесу ни звука, продолжает.
— Ага. Только тогда мне было достаточно съесть мороженое, чтобы расслабиться. А сейчас похоже на то, чтобы я горела желанием его съесть? И даже если и съем, всё равно ничего не изменится, - нетипично для меня - пессимистично говорю.
— Ты так дуешься только из-за мороженого? - видно, что шутит, но реагирую я серьёзно:
— Я так дуюсь, потому что теперь.. - резко и громко кричу, но быстро понимаю, что мне нечего сказать.
— Да.. но ты не при смерти. Как знать, может, переливание поможет? - берёт мою руку, я негодую.
— С каких пор ты на что-то надеешься? Мы поменялись ролями? - смотрю ему в глаза, даже немного улыбаюсь.
— Почему бы и нет? "Вечно быть скептиком неинтересно", - улыбается в ответ.
— Ага. Почаще заимствуй мои фразочки, - бью его кулаком в плечо. Слабо. — Ты рад тому, что сделал Алес? - внезапно спрашиваю, сама от себя не ожидая таких мыслей.
— Не стану лгать: да, я благодарен отцу. Но мы попытаемся вернуть тебя в прежнее состояние, - не следовало ему говорить мне правду.
— Чудесно! Какой ты благородный рыцарь! - злюсь, психую.
— Успокойся, Кей. Я ведь пытаюсь разрядить обстановку, а ты её старательно накаляешь. Зачем? - замолкаю, поджимаю губы, больше не смотрю на него.
Вижу супермаркет. Решаю сбежать от него туда. Идёт за мной. Вот же прицепился. Хотя я сама увязала его за собой. Так что... пожалуй, снова веду себя по-свински.
Вместе набираем продукты, расплачиваемся, я забираю пакет у Клода. Когда он пытается отобрать - шиплю, как недовольная кошка. Он улыбается, убирает руки, просит его не кусать. Смеёмся.
Вечером вместе готовим ужин для Генри и Амелии - они ещё не знают, что их ждёт. Утка в рукаве с сырным соусом и кучей ароматных приправ, которые я выбрала самолично. Пахнет просто шикарно. Проблема в том, что я на кухне - это маленькая свинка, мечущаяся от угла к углу, роняющая все ложки, вилки и ножи на пол, проливающая жидкости, опрокидывающая сковородки, превращающая чистые поверхности в грязные, роняющая часть продуктов на пол, словом, очень неловкая свинушка. Сигм наблюдает за этим, смеётся, включается в работу, когда я почти роняю сыр на пол. Реакция у него молниеносная. Чёрт, это просто что-то. Бабушка никогда не пускала меня на кухню после того, как я однажды превратила её блестящую цитадель в померкшую пещеру тролля. Она была разочарована. Тактично намекнула, что в её царстве мне можно только наливать кофе или чай, вето наложено даже на обычную яичницу.
Война с кулинарными книгами и жестокими острыми предметами окончена. Запах волшебный. Зову Генри и Амелию, которым было строго настрого запрещено спускаться на первый этаж. Поле безжалостной брани цветёт и пахнет, жертвы наших клинков убраны, даже незаметно, что там орудовала я.
Наше произведение съедобного искусства очень нравится дяде и тёте. Улыбаюсь, пробую. Слегка пересолено, но Генри успокаивает: всё удовлетворяет по их вкусу. Спокойно выдыхаю. "Знаете, Генри, я бы хотела попробовать что-то сделать с... этой ошибкой" - улыбаюсь. Мои спасители просят позволить им помыть посуду, я, немного поупорствовав, отдаю эту обязанность.
Вечером вместе готовим ужин для Генри и Амелии - они ещё не знают, что их ждёт. Утка в рукаве с сырным соусом и кучей ароматных приправ, которые я выбрала самолично. Пахнет просто шикарно. Проблема в том, что я на кухне - это маленькая свинка, мечущаяся от угла к углу, роняющая все ложки, вилки и ножи на пол, проливающая жидкости, опрокидывающая сковородки, превращающая чистые поверхности в грязные, роняющая часть продуктов на пол, словом, очень неловкая свинушка. Сигм наблюдает за этим, смеётся, включается в работу, когда я почти роняю сыр на пол. Реакция у него молниеносная. Чёрт, это просто что-то. Бабушка никогда не пускала меня на кухню после того, как я однажды превратила её блестящую цитадель в померкшую пещеру тролля. Она была разочарована. Тактично намекнула, что в её царстве мне можно только наливать кофе или чай, вето наложено даже на обычную яичницу.
Война с кулинарными книгами и жестокими острыми предметами окончена. Запах волшебный. Зову Генри и Амелию, которым было строго настрого запрещено спускаться на первый этаж. Поле безжалостной брани цветёт и пахнет, жертвы наших клинков убраны, даже незаметно, что там орудовала я.
Наше произведение съедобного искусства очень нравится дяде и тёте. Улыбаюсь, пробую. Слегка пересолено, но Генри успокаивает: всё удовлетворяет по их вкусу. Спокойно выдыхаю. "Знаете, Генри, я бы хотела попробовать что-то сделать с... этой ошибкой" - улыбаюсь. Мои спасители просят позволить им помыть посуду, я, немного поупорствовав, отдаю эту обязанность.
Стук в дверь. Хозяева заняты на кухне. Открыть, вероятно Янте, решаюсь я. Приходится подпрыгнуть, чтобы более-менее разглядеть. Сдаюсь. Смотрю, стоя на носочках, в маленькое окошко на двери. Шатенка, не очень высокая, но, кажется, выше меня. В очках. Держится прямо, хотя и не так элегантно, как приятно в элите общества, мне нравится, как она стоит. Не вычурно. Не люблю вычурных. Симпатичная. Не накрашена. Или.. разве что слегка. Не могу разобрать. Гляжу на неё с интересом, забываю, что знакомых людей принято впускать в дом или хотя бы открывать им дверь. Продолжаю изучать, настырно, но тихо прыгая на одном месте. Зелёная рубашка, больше не вижу. Холодно на улице, а она и не думает надевать пальто, что держит на плече. Переминается с ноги на ногу. Стучит снова. Я отхожу от транса, встречаемся с ней взглядами в том самом окошке. Что-то в ней знакомое есть. Что-то.. очень знакомое. Где я могла её видеть?
Машет мне рукой. Указывает пальцем на замок, улыбается. Окончательно очнувшись, запускаю её.
— Привет, - немного опешив, говорю, пропуская её.
— Здравствуй, - мило улыбается потрескавшимися губами, долго же она так стояла? Включает свет. Ставит свою большую сумку на тумбу. Вешает куртку. — Я думала, ты никогда не оклемаешься. Холод просто зверский, спасибо, что открыла, - смеётся, потирает руки.
— У тебя же пальто было, - недоумевающе намекаю на то, что она бы могла согреться.
— Да-а-а. Но, бли-и-ин, это ж его ещё надевать нужно, - с деланно глуповатым видом ухмыляется, говорит странной интонацией. Смешно.
— Да уж, ты так точно простудиться можешь, - замечаю. Мне она начинает импонировать. Забавная.
— И не раз, - оповещает меня, я начинаю зачем-то ржать. Не знаю, просто захотелось. — Порой я сама удивляюсь, как можно быть настолько ленивой. Избирательно ленивой. Не лень же было стоять на морозе в одной рубашке, - закатываюсь. Она подхватывает.
Видимо, на непонятные, но очень громкие звуки, приходит Генри. "Вижу, вы уже познакомились" - смеётся. Мы в раз строим каменные лица и в унисон отвечаем: "Не-а" - дядя удивляется. "Хорошо. Янта, это наша племянница Кейтис. Кейтис, это наша студентка Янта" - мы пожимаем руки, всё, как надо. На горизонте появляется Клод. Знакомятся с ним. Уже довольно поздно. Мы долго готовили ужин, потому и сама трапеза запозднилась. После перелёта мне очень хочется просто лечь.
"В этом доме много комнат, но только в трёх из них можно спать, - заверяет меня Ян, выйдя из ванной. Теперь моя очередь. — Погоди, не убегай. Какой выберешь? - вытаскивает из шкафа под кроватью набор постельного белья. Выбираю бежевый. Она бодро кивает. — Уступаю тебе кровать" - хочу отказаться, она отмахивается, говорит, что привыкла спать на диване, ведь в сессию учит информацию до посинения, настолько устаёт, что иногда не остаётся сил доползти до постели. Ужасаюсь и.. завидую. Пропадаю в ванной на пару десятков минут. Возвращаюсь. В комнате темно. Ничего не вижу, глаза ещё не привыкли.
Машет мне рукой. Указывает пальцем на замок, улыбается. Окончательно очнувшись, запускаю её.
— Привет, - немного опешив, говорю, пропуская её.
— Здравствуй, - мило улыбается потрескавшимися губами, долго же она так стояла? Включает свет. Ставит свою большую сумку на тумбу. Вешает куртку. — Я думала, ты никогда не оклемаешься. Холод просто зверский, спасибо, что открыла, - смеётся, потирает руки.
— У тебя же пальто было, - недоумевающе намекаю на то, что она бы могла согреться.
— Да-а-а. Но, бли-и-ин, это ж его ещё надевать нужно, - с деланно глуповатым видом ухмыляется, говорит странной интонацией. Смешно.
— Да уж, ты так точно простудиться можешь, - замечаю. Мне она начинает импонировать. Забавная.
— И не раз, - оповещает меня, я начинаю зачем-то ржать. Не знаю, просто захотелось. — Порой я сама удивляюсь, как можно быть настолько ленивой. Избирательно ленивой. Не лень же было стоять на морозе в одной рубашке, - закатываюсь. Она подхватывает.
Видимо, на непонятные, но очень громкие звуки, приходит Генри. "Вижу, вы уже познакомились" - смеётся. Мы в раз строим каменные лица и в унисон отвечаем: "Не-а" - дядя удивляется. "Хорошо. Янта, это наша племянница Кейтис. Кейтис, это наша студентка Янта" - мы пожимаем руки, всё, как надо. На горизонте появляется Клод. Знакомятся с ним. Уже довольно поздно. Мы долго готовили ужин, потому и сама трапеза запозднилась. После перелёта мне очень хочется просто лечь.
"В этом доме много комнат, но только в трёх из них можно спать, - заверяет меня Ян, выйдя из ванной. Теперь моя очередь. — Погоди, не убегай. Какой выберешь? - вытаскивает из шкафа под кроватью набор постельного белья. Выбираю бежевый. Она бодро кивает. — Уступаю тебе кровать" - хочу отказаться, она отмахивается, говорит, что привыкла спать на диване, ведь в сессию учит информацию до посинения, настолько устаёт, что иногда не остаётся сил доползти до постели. Ужасаюсь и.. завидую. Пропадаю в ванной на пару десятков минут. Возвращаюсь. В комнате темно. Ничего не вижу, глаза ещё не привыкли.
— Ты не против? - спрашивает голос откуда-то снизу. Жмурюсь, начинаю видеть. Янта сидит за компьютером, смотрит какой-то фильм в наушниках. Отрицательно мотаю головой. — Смотреть будешь? Это какой-то фильм, кажется, комедия. Рейтинг самый высокий, но, видимо, как всегда, не очень, - рассказывает, а мне как-то безразлично. У меня есть только одно желание - примять своё уставшее тело к чему-то мягкому и на несколько часов закрыть глаза.
— Нет, давай посмотрим, - устаиваюсь на кровати. Фильм ни меня, ни неё особо не интересует. Начало скучное. Плохая комедия. Хотя актёры мне вроде даже нравились. Давно это было. — Слушай, как вы познакомились? - внезапно для самой себя спрашиваю.
— С Амелией и Генри? Нашла их объявление о сдаче комнаты. Пара остановок - я в университете. Мне нравится здесь, жаль, что это последний год, - не задумываясь, отвечает. Интересно-интересно.
— Вопрос, конечно, личный и вообще - в обществе неприемлемый..
— Общество не всегда приемлет меня, так что давай, задавай. Не мнись, - ухмыляется, машет кистью левой руки, дескать: "валяй".
— Сколько тебе лет? Мне казалось, ты только поступила. А говоришь, что последний год, - таки решаюсь озвучить мысли.
— Ха-ха-х, да. Мне вечно говорят, что я выгляжу младше своего возраста. Или веду себя не на свой возраст. Мне двадцать четыре. А тебе.. полагаю, лет семнадцать? - призадумавшись, посмеявшись, говорит.
— Да, скоро будет. Первого сентября, - пожимаю плечами, улыбаюсь.
— Жу-у-у-у-у-уть. Какой кошмар. Первого сентября! Это же.. боже ты мой. Бедняжка. Как? Как ты живёшь всё это время? Нет, против самой даты я ничего не имею, но ведь это же самый адский день, который только можно придумать для детей. "Первое сентября" - до сих пор с ужасом вспоминаю свой шок, когда только пошла в первый класс, - на одном дыхании выдаёт возмущённая и огорчённая Янта.
— Да нет, вроде. Это даже весело. Было. Кстати говоря, зачем ты приехала за месяц до начала учебного года? - пытаюсь её успокоить и перевести тему.
— На работе завал, попросили приехать. Я вообще бы числа первого и приехала, но надо же было парнишке уволиться именно в этом месяце? - полная негодования высказывает. Начинаю любить то, как она играет голосом.
— Где ты живёшь? - "слишком много вопросов, молодая девушка" - так и читаю в её глазах, она щурится, растягивает рот, улыбается, но ничего подобного не говорит.
— Тебе, может, стоит рассказать всю мою биографию, раз о себе рассказывать не хочешь? - без упрёка предлагает. Как она поняла, что я действительно не особо горю желанием распространяться о себе - не знаю. Может, всё настолько очевидно, что не видно лишь мне.
— Нет, давай посмотрим, - устаиваюсь на кровати. Фильм ни меня, ни неё особо не интересует. Начало скучное. Плохая комедия. Хотя актёры мне вроде даже нравились. Давно это было. — Слушай, как вы познакомились? - внезапно для самой себя спрашиваю.
— С Амелией и Генри? Нашла их объявление о сдаче комнаты. Пара остановок - я в университете. Мне нравится здесь, жаль, что это последний год, - не задумываясь, отвечает. Интересно-интересно.
— Вопрос, конечно, личный и вообще - в обществе неприемлемый..
— Общество не всегда приемлет меня, так что давай, задавай. Не мнись, - ухмыляется, машет кистью левой руки, дескать: "валяй".
— Сколько тебе лет? Мне казалось, ты только поступила. А говоришь, что последний год, - таки решаюсь озвучить мысли.
— Ха-ха-х, да. Мне вечно говорят, что я выгляжу младше своего возраста. Или веду себя не на свой возраст. Мне двадцать четыре. А тебе.. полагаю, лет семнадцать? - призадумавшись, посмеявшись, говорит.
— Да, скоро будет. Первого сентября, - пожимаю плечами, улыбаюсь.
— Жу-у-у-у-у-уть. Какой кошмар. Первого сентября! Это же.. боже ты мой. Бедняжка. Как? Как ты живёшь всё это время? Нет, против самой даты я ничего не имею, но ведь это же самый адский день, который только можно придумать для детей. "Первое сентября" - до сих пор с ужасом вспоминаю свой шок, когда только пошла в первый класс, - на одном дыхании выдаёт возмущённая и огорчённая Янта.
— Да нет, вроде. Это даже весело. Было. Кстати говоря, зачем ты приехала за месяц до начала учебного года? - пытаюсь её успокоить и перевести тему.
— На работе завал, попросили приехать. Я вообще бы числа первого и приехала, но надо же было парнишке уволиться именно в этом месяце? - полная негодования высказывает. Начинаю любить то, как она играет голосом.
— Где ты живёшь? - "слишком много вопросов, молодая девушка" - так и читаю в её глазах, она щурится, растягивает рот, улыбается, но ничего подобного не говорит.
— Тебе, может, стоит рассказать всю мою биографию, раз о себе рассказывать не хочешь? - без упрёка предлагает. Как она поняла, что я действительно не особо горю желанием распространяться о себе - не знаю. Может, всё настолько очевидно, что не видно лишь мне.
— Я приехала из Или в Лондон учиться. Жила пару лет в общежитии, надоело. С ребятами, конечно, весело, но учиться с ними практически невозможно. Страшный отвлекающий фактор. Познакомилась с хорошими людьми, мы с ними сейчас держим связь. Нашла тех, кто меня поддерживает. Воплощаю свою давнюю мечту - выучиться на программиста. Уже почти. В этом году должны написать дипломную работу и порхать свободно по работодателям, только так. На досуге рисую странных существ и придумываю их истории в другом мире. Вроде всё основное, - понятия не имею, что сказать. Странные существа? Теперь их хочется увидеть. Смотрю наверх. Там какие-то фотографии. Её на ни нет. Ещё и фотографией занимается. Как она это делает? Вот и вопрос.
— Как ты это делаешь? - хриплю, противно.
— Делаю что? - да уж, надо правильно свои мысли формулировать, Кей.
— Ну, рисуешь, фотографируешь, пишешь, выдумываешь, работаешь и учишься? Как ты всё это успеваешь? - объясняю, Янта грустно улыбается.
— Как сказать.. по сути, я не успеваю ничего. Действую по настроению. Например, не рисовала уже с месяц. Представить боюсь, каким выйдет мой следующий рисунок. Фотографировать особо в общежитии не удавалось, сама понимаешь, люди - таинственный народ. И бессовестный. Писать что-то и выдумывать - это уже песня третья, редко играет, но если играет - то на всю громкость, порой и в голове звенит. Учиться и работать - сложновато, признаюсь, поначалу вообще ничего не успевала, но месяцок-другой - и всё встало на место. Миришься с тем, что от тебя требуется. Как и с тем, что иногда нельзя сделать то, чего бы хотелось конкретно в этот день или месяц. Многое идёт не так, как мне бы того хотелось. Но на это и жизнь, мы здесь не на курорте, знаешь ли. Жить интереснее стараниями иногда глупых, иногда умных, забавных или пресных людей, они разукрашивают серые будни. А потом, спустя несколько месяцев или лет, уже начинаешь понимать, что так всё и должно быть. Анализируешь, краснеешь порой, плачешь в подушку иногда, но да. Такое стечение обстоятельств - наиболее подходящее, как ни взгляни. Что бы тебя так ни угнетало, поверь, это - лучшее. Всегда может быть хуже, даже если, казалось, что может быть хуже смерти? О-о-о, столько вещей на этой планете, что хуже смерти. Но ты не обращай внимания. У меня иногда бывает. Заскок. Это всё долгие поездки и утомительные соседи. Выговорилась. Благодарю за то, что выслушала меня, - продолжает улыбаться, вид такой.. серьёзный. Смеюсь.
— Как ты это делаешь? - хриплю, противно.
— Делаю что? - да уж, надо правильно свои мысли формулировать, Кей.
— Ну, рисуешь, фотографируешь, пишешь, выдумываешь, работаешь и учишься? Как ты всё это успеваешь? - объясняю, Янта грустно улыбается.
— Как сказать.. по сути, я не успеваю ничего. Действую по настроению. Например, не рисовала уже с месяц. Представить боюсь, каким выйдет мой следующий рисунок. Фотографировать особо в общежитии не удавалось, сама понимаешь, люди - таинственный народ. И бессовестный. Писать что-то и выдумывать - это уже песня третья, редко играет, но если играет - то на всю громкость, порой и в голове звенит. Учиться и работать - сложновато, признаюсь, поначалу вообще ничего не успевала, но месяцок-другой - и всё встало на место. Миришься с тем, что от тебя требуется. Как и с тем, что иногда нельзя сделать то, чего бы хотелось конкретно в этот день или месяц. Многое идёт не так, как мне бы того хотелось. Но на это и жизнь, мы здесь не на курорте, знаешь ли. Жить интереснее стараниями иногда глупых, иногда умных, забавных или пресных людей, они разукрашивают серые будни. А потом, спустя несколько месяцев или лет, уже начинаешь понимать, что так всё и должно быть. Анализируешь, краснеешь порой, плачешь в подушку иногда, но да. Такое стечение обстоятельств - наиболее подходящее, как ни взгляни. Что бы тебя так ни угнетало, поверь, это - лучшее. Всегда может быть хуже, даже если, казалось, что может быть хуже смерти? О-о-о, столько вещей на этой планете, что хуже смерти. Но ты не обращай внимания. У меня иногда бывает. Заскок. Это всё долгие поездки и утомительные соседи. Выговорилась. Благодарю за то, что выслушала меня, - продолжает улыбаться, вид такой.. серьёзный. Смеюсь.
Говорю, что всё в порядке, она мне даже помогла. Болтаем дальше. Я узнаю, что она поступала на какие-то курсы, прошла их "просто ради того, чтобы пройти", отработала год, копила на учёбу, а потом - несмотря ни на что, всеми силами довела себя до последнего курса в любимом университете на желанной профессии, до встречи со мной, до этой беседы. Да уж, жизнь не очень простая штука. Она всегда хотела после школы поступить на программиста, но изначально не было возможности. Она шла к своей мечте. И.. чёрт, а почему я не могу?
Янта Дэйли уже спит, я встаю. Смотрю в окошко. Утром она уедет на работу до вечера, а мне бы хотелось ещё с ней вот так поговорить. Люблю подобные беседы. Только чаю не хватает. Звёзды сияют, ни одной машины, много деревьев. Красиво. Открываю форточку. Прохладный ветерок дует в лицо. Приятно. Дышу. Вижу, что девушка спит без одеяла. Отдаю своё, она скручивается в клубок. Забавная она. Странноватая и забавная. Люблю таких. С ними веселее всех прочих. Укладываюсь на постели, укрываюсь простынёй. Шикарно. Ни жарко, ни холодно. Идеально. Замечаю гитару. Думаю о ней. Каждая мысль пуще прежней утомляет. Засыпаю.
Янта Дэйли уже спит, я встаю. Смотрю в окошко. Утром она уедет на работу до вечера, а мне бы хотелось ещё с ней вот так поговорить. Люблю подобные беседы. Только чаю не хватает. Звёзды сияют, ни одной машины, много деревьев. Красиво. Открываю форточку. Прохладный ветерок дует в лицо. Приятно. Дышу. Вижу, что девушка спит без одеяла. Отдаю своё, она скручивается в клубок. Забавная она. Странноватая и забавная. Люблю таких. С ними веселее всех прочих. Укладываюсь на постели, укрываюсь простынёй. Шикарно. Ни жарко, ни холодно. Идеально. Замечаю гитару. Думаю о ней. Каждая мысль пуще прежней утомляет. Засыпаю.
Просыпаюсь. Никого в комнате, я одна. Меня навещает Амелия с капельницей. "Клодбер передал нам всё, что у вас было. Генри решил попробовать перелить то, что есть у нас" - я киваю, хотя всё равно ничего не понимаю, кроме одного: "их" - это кровь, над которой успешно поработал Алес. Насколько я помню, он называл их сунце - солнце, а себя дамн - проклятый.
Готовлюсь. Вдох-выдох. Скоро у меня заберут какую-то часть крови, вольют другую, так будет продолжаться какой период времени. Голова кружится. Меня просят постараться не расслабляться и не терять сознание. Сигм сидит рядом, беру его руку, он улыбается. Как я буду отдавать ему свой долг - не знаю. Что-то говорю, слышу ответ: "Всё в порядке, она переутомилась. Ещё секунду и ты сможешь поспать" - вижу лицо Генри, тепло улыбается, закрываю глаза.
Почти не могу шевелить пальцами. Но ощущение явно приятное. Сбегаю на улицу. Мне страшно. Понимаю, что если переливание помогает - шансов вернуть прошлое вовсе не будет. Иду в кафе. Хочу поесть и ни с кем не говорить.
Готовлюсь. Вдох-выдох. Скоро у меня заберут какую-то часть крови, вольют другую, так будет продолжаться какой период времени. Голова кружится. Меня просят постараться не расслабляться и не терять сознание. Сигм сидит рядом, беру его руку, он улыбается. Как я буду отдавать ему свой долг - не знаю. Что-то говорю, слышу ответ: "Всё в порядке, она переутомилась. Ещё секунду и ты сможешь поспать" - вижу лицо Генри, тепло улыбается, закрываю глаза.
Почти не могу шевелить пальцами. Но ощущение явно приятное. Сбегаю на улицу. Мне страшно. Понимаю, что если переливание помогает - шансов вернуть прошлое вовсе не будет. Иду в кафе. Хочу поесть и ни с кем не говорить.
Солнце уже не горячит кровь - вовсе не то приятное ощущение, будто тебя кто-то обнимает, а скорее, почти вплотную подносят зажигалку к коже.
Сажусь за столик. Заказываю кофе, ещё кофе. Смотрю на деревья, просто смотрю по сторонам. Наблюдаю. Парень делает предложение девушке, она радуется; официант с неподдельной улыбкой относит клиентам их заказ, ему нравится здесь работать; компания подростков смеётся - на секунду в их лицах узнаю Ло, себя и Люка. Настроение падает. Скрипит рядом стоящий стул, кто-то садится. Сигман.
— Ты сказала, если выживешь и будешь в своем уме, на своих двоих, напомнить тебе о том, чтобы ты поблагодарила меня, - улыбается. Официант зачем-то приносит нам блинчики с мороженым. Я говорю, что ничего не заказывала, а Клод успокаивает меня: — Это я.
— Благодарю, - пасмурно отзываюсь, смотря в тарелку, ковыряю в ней вилкой.
— Каким только захочу образом. Слов не достаточно. К тому же, ты задолжала мне пару желаний, - пытается развеселить, но я не в том расположении духа, чтобы хотя бы улыбаться.
— И что ты хочешь? - глухо проговариваю.
— Хочу, чтобы ты попробовала пожить с тем, что получилось, - заглядывает мне в глаза, приподнимает правый уголок рта.
— А я что, по-твоему, делаю? - бубню.
— Ты боишься, что будешь всю оставшуюся жизнь мучиться, - и откуда ему всё это знать, если я ничего не рассказываю?
— Тогда тебе стоит придумать другой способ мне тебя отблагодарить, - продолжаю вести себя, как маленькая бука.
— Не получится. Ты же не сможешь себя убить. Ты должна стать собой, - пальцем приподнимает мою головой.
— Собой? - изгибаю брови.
— Именно. Тем ребёнком, каким ты была, когда мы встретились в первый и во второй разы, - поясняет Клодбер.
— А за что я должна тебя поблагодарить? - приподняв брови, более радостным тоном спрашиваю.
— За то, что я очень хороший человек, без которого ты жить не можешь, - шутит. Все в последнее время шутят именно тему наших отношений.
— Я такого не говорила, но попробую выполнить твою просьбу, - улыбаюсь, мрачные мысли отступают.
— Хорошо, - непривычно широко растягивает рот. Молчим. Смотрим друг на друга, как два обдолбыша: с глупыми улыбками и непонимающим взглядом. Затем он нарушает этот образ вполне связной речью: — У тебя скоро день рождения. Ты выбрала подарок?
— Я хочу поехать домой, - с небольшим чувством ностальгии отвечаю.
— Значит, едем в аэропорт за билетами, - встаёт, расплачивается по счёту. Я иду за ним.
Сажусь за столик. Заказываю кофе, ещё кофе. Смотрю на деревья, просто смотрю по сторонам. Наблюдаю. Парень делает предложение девушке, она радуется; официант с неподдельной улыбкой относит клиентам их заказ, ему нравится здесь работать; компания подростков смеётся - на секунду в их лицах узнаю Ло, себя и Люка. Настроение падает. Скрипит рядом стоящий стул, кто-то садится. Сигман.
— Ты сказала, если выживешь и будешь в своем уме, на своих двоих, напомнить тебе о том, чтобы ты поблагодарила меня, - улыбается. Официант зачем-то приносит нам блинчики с мороженым. Я говорю, что ничего не заказывала, а Клод успокаивает меня: — Это я.
— Благодарю, - пасмурно отзываюсь, смотря в тарелку, ковыряю в ней вилкой.
— Каким только захочу образом. Слов не достаточно. К тому же, ты задолжала мне пару желаний, - пытается развеселить, но я не в том расположении духа, чтобы хотя бы улыбаться.
— И что ты хочешь? - глухо проговариваю.
— Хочу, чтобы ты попробовала пожить с тем, что получилось, - заглядывает мне в глаза, приподнимает правый уголок рта.
— А я что, по-твоему, делаю? - бубню.
— Ты боишься, что будешь всю оставшуюся жизнь мучиться, - и откуда ему всё это знать, если я ничего не рассказываю?
— Тогда тебе стоит придумать другой способ мне тебя отблагодарить, - продолжаю вести себя, как маленькая бука.
— Не получится. Ты же не сможешь себя убить. Ты должна стать собой, - пальцем приподнимает мою головой.
— Собой? - изгибаю брови.
— Именно. Тем ребёнком, каким ты была, когда мы встретились в первый и во второй разы, - поясняет Клодбер.
— А за что я должна тебя поблагодарить? - приподняв брови, более радостным тоном спрашиваю.
— За то, что я очень хороший человек, без которого ты жить не можешь, - шутит. Все в последнее время шутят именно тему наших отношений.
— Я такого не говорила, но попробую выполнить твою просьбу, - улыбаюсь, мрачные мысли отступают.
— Хорошо, - непривычно широко растягивает рот. Молчим. Смотрим друг на друга, как два обдолбыша: с глупыми улыбками и непонимающим взглядом. Затем он нарушает этот образ вполне связной речью: — У тебя скоро день рождения. Ты выбрала подарок?
— Я хочу поехать домой, - с небольшим чувством ностальгии отвечаю.
— Значит, едем в аэропорт за билетами, - встаёт, расплачивается по счёту. Я иду за ним.
/////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////
Вылет через три дня. Утром. Пока что проведём это время с Генри, Амелией и Янтой. Не люблю долгие прощания, но с ними хочется побыть подольше. Последняя - обещалась в свой выходной сходить с нами в кинотеатр. Жизнь, может, и не сплошная зона отдыха, но и отдохнуть здесь тоже можно.
Ваще не состарились, молодцы какие)
Генри такой же отвязный и весёлый дядечка, каким был х)
Генри такой же отвязный и весёлый дядечка, каким был х)
Ждите нас скоро. До 14 числа ещё появятся вести от Кейтис..)) А теперь гадайте, кто ж помер за время отсутствия Кей .Р
Всем улыбчивых и плюшевых обнимашек от самой Фортуны
Последнее редактирование:
— Кей, какая кнопка?
— Так сложно запомнить, на какую нажимать? - вспышка - Ой, блин! Ты что делаешь?!
— Пока ты переодевалась я успел сто раз потерять эту... прости, что случилось?
— Молодец.
— Может, ты будешь смотреть в объектив?
— А ты мог подумать об этом перед тем, как слепить меня светом?
— Откуда мне было знать про вспышку?
— Смеёшься? Там нарисовано солнышко. Я, наверное, всё понимаю, но...
— Куда ты уставилась? Я здесь. Смотри в камеру.
— Тогда опусти её так, чтобы мне не нужно было вытягивать шею! Вот.. зачем ты такой дылда?!
\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\
Поздно вечером мы на машине добираемся до Дейвиджа. У меня дрожат руки. Я хочу навестить Аллойда. Кладу цветы: "Прости за мой... эгоизм, Ло. Ты всегда говорил, что я слишком волнуюсь по незначительным мелочам. Конечно, твоя смерть - не незначительная и не мелочь. Но лишь пройдя этот длинный путь, до меня дошла истина: месть - раскалённое двустороннее копьё, которое намного глубже пронзает мстителя. Прости за то, что осквернила твою память, когда сказала, что делаю всё ради тебя". С грустью улыбаюсь, слеза течёт по щеке, капает на ключицу.
Вижу новую могилу на фамильном кладбище.
Вижу новую могилу на фамильном кладбище.
Беру Клода за руку, подходим. Я не знаю, кто может лежать под этим надгробием. Молюсь, чтобы это была не моя мама или папа. Она ухоженная, ей несколько месяцев, ковёр с голубыми лилиями, венок. Присаживаюсь на корточки, пытаюсь разглядеть надпись.
Сердце пронзает острая игла. Не моргаю. Встаю. Смотрю на Клода. Читаю вслух:
"Кейтис Меррил Берри 1 сентября NNNN года - 29 июня NNNN года (16 лет)" - безучастным тоном говорю. Клодбер удивлён. Я плачу. Не могу не плакать. Рыдаю. Это.. не я. Не могу быть я. Они похоронил пустой гроб? Но зачем? Мама бы никогда не согласилась на это. Она бы предпочла верить, что когда-нибудь я вернусь, чем окончательно принять факт моей смерти. В конце концов, на то, чтобы признать человека не просто безвестно пропавшим, а умершим - нужны веские причины или несколько лет. Я звонила ей пару месяцев назад. Обещала вернуться.
Не знаю, что делать дальше. У меня не было планов раскрывать своё присутствие в городе, я всего лишь хочу посмотреть, как они живут, убедиться, что всё хорошо или будет хорошо. Всё равно оставаться - подписать себе приговор: я не смогу наблюдать за тем, как мои ровесники стареют, а я не могу получить желаемое.
Сердце пронзает острая игла. Не моргаю. Встаю. Смотрю на Клода. Читаю вслух:
"Кейтис Меррил Берри 1 сентября NNNN года - 29 июня NNNN года (16 лет)" - безучастным тоном говорю. Клодбер удивлён. Я плачу. Не могу не плакать. Рыдаю. Это.. не я. Не могу быть я. Они похоронил пустой гроб? Но зачем? Мама бы никогда не согласилась на это. Она бы предпочла верить, что когда-нибудь я вернусь, чем окончательно принять факт моей смерти. В конце концов, на то, чтобы признать человека не просто безвестно пропавшим, а умершим - нужны веские причины или несколько лет. Я звонила ей пару месяцев назад. Обещала вернуться.
Не знаю, что делать дальше. У меня не было планов раскрывать своё присутствие в городе, я всего лишь хочу посмотреть, как они живут, убедиться, что всё хорошо или будет хорошо. Всё равно оставаться - подписать себе приговор: я не смогу наблюдать за тем, как мои ровесники стареют, а я не могу получить желаемое.
Мне необходимо узнать, как всё это произошло. Мама писала дневник, как и многие в нашей семье. Там должно быть хоть что-то. Они точно не спят: слишком рано для сна, девять вечера. Их дома нет. Никого нет. Скорее всего, они у дяди. Или у Пейси. У меня есть шанс проверить всё. Взлом с проникновением считается преступлением, если ты с сообщником проникаешь в собственный дом, будучи мёртвой? Не думаю.
Пробегаю глазами по тексту: "Сегодня ездили на опознание. "Пимпа, это не можешь быть ты. Пожалуйста, пусть это будешь не ты" - до того, как увидела мою маленькую девочку, думала я. Не знаю, чем она занималась, кто мог сделать с ней такое? Не могу писать об этом. Моей девочки нет. Завтра утром. Наша жизнь никогда не будет прежней" - сквозь пелену, которая постепенно окутала мои глаза, читаю. Больше не могу, всё. Хватит. Я не могу читать о её терзаниях. В голову приходит дикая мысль. Вставляю флеш-карту, которую беру из стола, перемещаю файл. Заберу все файлы, пусть придумают этому сомнительные объяснения. Но хватит. Вести дневники в этой семьей больше никто не будет. Хватит с нас. Нужно забыть то, что случилось навсегда. Забыть то, что для нас придумал Алес. Кажется, он напоследок оставил мне подарок в виде обрыва всех связей с родными. Чёрт. Хитрый. И беспощадный. Ненавижу его. Ненавижу себя за то, что всё ещё жалею его.
Выглядываю в окно. Чудесный сад, который я видела во сне, стал реальностью. Но как маме удалось воссоздать его, если она не видела этого сна? Понимаю - он был вещим. Алестон увёл меня от семьи. А я останусь только с одним человеком, страдающим тем же недугом.
Пробегаю глазами по тексту: "Сегодня ездили на опознание. "Пимпа, это не можешь быть ты. Пожалуйста, пусть это будешь не ты" - до того, как увидела мою маленькую девочку, думала я. Не знаю, чем она занималась, кто мог сделать с ней такое? Не могу писать об этом. Моей девочки нет. Завтра утром. Наша жизнь никогда не будет прежней" - сквозь пелену, которая постепенно окутала мои глаза, читаю. Больше не могу, всё. Хватит. Я не могу читать о её терзаниях. В голову приходит дикая мысль. Вставляю флеш-карту, которую беру из стола, перемещаю файл. Заберу все файлы, пусть придумают этому сомнительные объяснения. Но хватит. Вести дневники в этой семьей больше никто не будет. Хватит с нас. Нужно забыть то, что случилось навсегда. Забыть то, что для нас придумал Алес. Кажется, он напоследок оставил мне подарок в виде обрыва всех связей с родными. Чёрт. Хитрый. И беспощадный. Ненавижу его. Ненавижу себя за то, что всё ещё жалею его.
Выглядываю в окно. Чудесный сад, который я видела во сне, стал реальностью. Но как маме удалось воссоздать его, если она не видела этого сна? Понимаю - он был вещим. Алестон увёл меня от семьи. А я останусь только с одним человеком, страдающим тем же недугом.
Встаю, смотрю на кровать родителей. Глаза щиплет. Очень. Слёзы, как кипяток, обжигают щёки. Горблюсь, оседаю. Вижу своего Муфасу на подушке. Становится только хуже, кричу, реву, ничего не могу изменить. Чувствую крепкие руки, обвивающие меня со спины. Клодбер обнимает меня, целует в макушку и шепчет: "Я рядом". Заливаюсь слезами только сильнее, но от его тепла мне становится не так плохо. Скоро приступ заканчивается. Вытираю глаза. Становлюсь напротив Сигма: "Всё в порядке, спасибо" - говорю, веду его за собой.
Выходим на улицу, я гуляю по саду. Смотрю на гамак. Как яркое воспоминание - сон не выходит из головы. Не могу его забыть, как бы ни старалась. Рассказываю его Клоду. Он слегка удивлён. А потом рассказывает про свой, который заставил его вернуться в Дейвидж: "ты умерла на солнце, сгорела, как дамн. Я решил приехать" - коротко, однако в глазах было видно тот самый страх, мой страх. Обнимаю его. Мы стоим. Слышу какие-то звуки. Прячусь за деревом. Кто-то включил свет на кухне. Тихо уходим.
Выходим на улицу, я гуляю по саду. Смотрю на гамак. Как яркое воспоминание - сон не выходит из головы. Не могу его забыть, как бы ни старалась. Рассказываю его Клоду. Он слегка удивлён. А потом рассказывает про свой, который заставил его вернуться в Дейвидж: "ты умерла на солнце, сгорела, как дамн. Я решил приехать" - коротко, однако в глазах было видно тот самый страх, мой страх. Обнимаю его. Мы стоим. Слышу какие-то звуки. Прячусь за деревом. Кто-то включил свет на кухне. Тихо уходим.
Десять часов вечера, дом Грема ещё не сливается с общим мраком ночи: из окон льётся желтый свет, который так и манит меня, как мотылька. Понимаю, что нельзя просто так заявиться: "Привет, Маргарет. Привет, Грем. Я тут немного у вас посижу, но вы никому об этом не говорите. Да и вообще, это наша последняя встреча, простите" - так, что ли? Нет, конечно. Нельзя так с ними поступать по первой прихоти. Каково им будет всю оставшуюся жизнь? Каково мне будет целую бесконечность времени?
Пробираюсь во двор, сижу на корточках, подглядываю в стеклянную дверь. Вижу дядю, тётю и... боже мой, это ребёнок! Это маленький ребёнок! Ему же не больше месяца! Какой кроха.. сдерживаю себя, чтобы не завизжать от радости. Я всегда прочила Грема в родители, теперь это, наконец, случилось. Он стал отцом. Боже мой.. сколько всего я пропустила. Сколько всего изменилось. Слышу: "У него глаза твоей мамы, Грем, не правда ли, маленький Фелланд Кей Берри?" - Маргарет гладит малыша по голове. Порываюсь с места, ударяюсь головой о стекло. Возвышаюсь над землёй, оказываюсь на руках у Клода, он быстро уходит за угол, прежде чем дядя вышел проверить, кто случал в дверь. А мне так хотелось посюсюкать их ребёнка. Грустно, очень грустно. Но... они назвали его в мою честь! Это невероятно приятно, Грем. Но я не закончила. Нужно найти и твой оригинальный дневник. Я сотру все упоминания о деяниях Алестона Форта.
Пока молодые.. ну, может, не такие молодые, как все привыкли видеть, родители укладывают мальчика спать, я прокрадываюсь в дом. Чёрт, кто-нибудь когда-нибудь научится запирать дверь со стороны заднего двора? Перескочить через этот забор - едва ли можно назвать физическим усилием. Ничего, научатся после того, как из дома пропала погремушка Фелла и записи Грема.
Прихожу в дом Лори. Все спят. Перемещаю нужные файлы. Едем в мотель.
Пробираюсь во двор, сижу на корточках, подглядываю в стеклянную дверь. Вижу дядю, тётю и... боже мой, это ребёнок! Это маленький ребёнок! Ему же не больше месяца! Какой кроха.. сдерживаю себя, чтобы не завизжать от радости. Я всегда прочила Грема в родители, теперь это, наконец, случилось. Он стал отцом. Боже мой.. сколько всего я пропустила. Сколько всего изменилось. Слышу: "У него глаза твоей мамы, Грем, не правда ли, маленький Фелланд Кей Берри?" - Маргарет гладит малыша по голове. Порываюсь с места, ударяюсь головой о стекло. Возвышаюсь над землёй, оказываюсь на руках у Клода, он быстро уходит за угол, прежде чем дядя вышел проверить, кто случал в дверь. А мне так хотелось посюсюкать их ребёнка. Грустно, очень грустно. Но... они назвали его в мою честь! Это невероятно приятно, Грем. Но я не закончила. Нужно найти и твой оригинальный дневник. Я сотру все упоминания о деяниях Алестона Форта.
Пока молодые.. ну, может, не такие молодые, как все привыкли видеть, родители укладывают мальчика спать, я прокрадываюсь в дом. Чёрт, кто-нибудь когда-нибудь научится запирать дверь со стороны заднего двора? Перескочить через этот забор - едва ли можно назвать физическим усилием. Ничего, научатся после того, как из дома пропала погремушка Фелла и записи Грема.
Прихожу в дом Лори. Все спят. Перемещаю нужные файлы. Едем в мотель.
Возвращаемся к рассвету. Гарри и Люк гуляли где-то всю ночь, я радуюсь, видя, как они счастливо улыбаются. Им хорошо вместе. Действительно очень хорошо. Презираю себя за то, что до самого конца терпеть не могла их дуэт. Какой же я была тварью, серьёзно. Эгоистичная мечтательная тварь, желающая жить в идеальном для неё мире. Такого не бывает.
Целуются. Меня трогает такая сцена. Договариваются встретиться вечером. Сестра обнимает моего друга. Далековато стою, но.. это неважно. Для такой меня - неважно. Вижу кольцо на руке. Они уже помолвились? Кольцо - то самое, обручальное, за которое Люк получил по шее, когда мы вместе собирали шкатулку с ценностями для дочери дона, его, кстати, играл сам Гарет, а вот мужа, как бы я не сопротивлялась, сыграл Ло, убедив меня в том, что тогда придётся разыгрывать её жизнь полностью, а так - у неё уже есть муж и не нужно думать о её будущем, ибо тут уже всё понятно - дети, погони, перестрелки, ещё дети, деньги, погони и так далее. Это было мило, Ло. Правда, очень мило.
Тётя Даннис и тётя Пейси до сих пор живут в одном доме, последняя - довольно часто негодует по поводу вечеринок, которые там устраивают их мужья, как обычно. Всё, как всегда. Что-то меняется, а что-то - как сама жизнь - в сущности не меняется никогда.
Целуются. Меня трогает такая сцена. Договариваются встретиться вечером. Сестра обнимает моего друга. Далековато стою, но.. это неважно. Для такой меня - неважно. Вижу кольцо на руке. Они уже помолвились? Кольцо - то самое, обручальное, за которое Люк получил по шее, когда мы вместе собирали шкатулку с ценностями для дочери дона, его, кстати, играл сам Гарет, а вот мужа, как бы я не сопротивлялась, сыграл Ло, убедив меня в том, что тогда придётся разыгрывать её жизнь полностью, а так - у неё уже есть муж и не нужно думать о её будущем, ибо тут уже всё понятно - дети, погони, перестрелки, ещё дети, деньги, погони и так далее. Это было мило, Ло. Правда, очень мило.
Тётя Даннис и тётя Пейси до сих пор живут в одном доме, последняя - довольно часто негодует по поводу вечеринок, которые там устраивают их мужья, как обычно. Всё, как всегда. Что-то меняется, а что-то - как сама жизнь - в сущности не меняется никогда.
Навещаю Окинсов. Эйнси очень выросла. О-о-о-очень. Правда, каблуки тоже свою роль выполняют, но мне нравится её новый образ. Она, наконец, выглядит старше своего брата. Но всё равно так же играет с ним. Он уговорил её притвориться заключённой в башне, и вот - вызволяет прекрасную Леди Силли из тюрьмы, обнимает её и говорит, что совсем скоро повезёт свою сестру домой, к родителям, и её жениху. Понимаю, что у неё намечаются какие-то отношения с парнем, но имени не удаётся узнать. Беру то, что нужно было. Их жизнь только начинается. И теперь - без вмешательств извне. Никто не будет решать их судьбу, как сочтёт нужным. Никто из людей не будет. Но я всегда буду приглядывать.
Дядя Илф заснул на первом этаже, пока смотрел футбольный матч. Улыбаюсь. С ним нужно быть осторожнее. Детектив Окинс не должен ничего заподозрить. Кажется, меня заметила миссис Окинс. И вовсе не тётя Софи.
Дядя Илф заснул на первом этаже, пока смотрел футбольный матч. Улыбаюсь. С ним нужно быть осторожнее. Детектив Окинс не должен ничего заподозрить. Кажется, меня заметила миссис Окинс. И вовсе не тётя Софи.
Вижу Амелию Окинс. Улыбаюсь ей. Она в домашнем халате, в котором я видела её лишь раз. Улыбается. Дядя Генри выходит за ней. Кивает мне, машет рукой. Киваю в ответ.
Они приехали раньше нас. Это настоящий сюрприз. Драбл принял их, как родных. Этот пёс очень странный. Меня - довольно часто гуляющую с ним и его молодым хозяином - чуть не укусил, когда я пробралась в дом, а сейчас - чуть ли не трётся об Генри с Амелией и не пищит от радости. Предатель. Однако я очень рада тому, что Окинсы решились приехать. Взгляд Амелии потеплел после этой поездки. Это то, что им нужно было. Их ребёнок и ребёнок их сына давно умерли, но у них есть те, кому они дали жизнь. И, кажется, всё не так уж и мрачно.
Они приехали раньше нас. Это настоящий сюрприз. Драбл принял их, как родных. Этот пёс очень странный. Меня - довольно часто гуляющую с ним и его молодым хозяином - чуть не укусил, когда я пробралась в дом, а сейчас - чуть ли не трётся об Генри с Амелией и не пищит от радости. Предатель. Однако я очень рада тому, что Окинсы решились приехать. Взгляд Амелии потеплел после этой поездки. Это то, что им нужно было. Их ребёнок и ребёнок их сына давно умерли, но у них есть те, кому они дали жизнь. И, кажется, всё не так уж и мрачно.
Следующая остановка - съёмный дом Бёрта. Он пожелал освободить свою комнату для будущего поколения, наверно, а сам - совсем рядом снимает жильё. Братишка отучился на экономиста, вроде как Глен предложила влиться в семейный бизнес. Но всё это - просто скука в сравнении с тем, что я вижу на закате: какая-то девушка, вся в чёрном, с надписью на футболке: "Нирвана", ругается с ним. Фокусирую всё своё внимание на их речи. Нужно же погреть уши:
— Иди ты! Хренов психолог! - понимаю-понимаю, копаются в твоих мыслях, да? О, как я это не люблю.
— Слушай, успокойся. Зачем ты себя так ведёшь? Неужели правда нравится кричать и выглядеть истеричкой? - узнаю братца - пристыдит, тем самым успокоив и в голове порывшись.
— Ты!..
— Хель, я всего лишь сказал, что ты выглядишь более беззаботной и безалаберной, чем есть на самом деле, - я бы ударила на её месте. Ну, может, моё немного предвзятое отношение не совсем улетучилось.
— Ха! Придурок, как же ты раздражаешь! - разворачивается, уходит. Не-е-е, она ещё вернётся. Между ними явно что-то было или будет. Такая буря эмоций просто так не проходит. А Бёртон не из тех, кто сдаётся.
Понимаю, что на этом - всё.
— Иди ты! Хренов психолог! - понимаю-понимаю, копаются в твоих мыслях, да? О, как я это не люблю.
— Слушай, успокойся. Зачем ты себя так ведёшь? Неужели правда нравится кричать и выглядеть истеричкой? - узнаю братца - пристыдит, тем самым успокоив и в голове порывшись.
— Ты!..
— Хель, я всего лишь сказал, что ты выглядишь более беззаботной и безалаберной, чем есть на самом деле, - я бы ударила на её месте. Ну, может, моё немного предвзятое отношение не совсем улетучилось.
— Ха! Придурок, как же ты раздражаешь! - разворачивается, уходит. Не-е-е, она ещё вернётся. Между ними явно что-то было или будет. Такая буря эмоций просто так не проходит. А Бёртон не из тех, кто сдаётся.
Понимаю, что на этом - всё.
Узнаю точный адрес нашего фамильного особняка. Мы летим туда. Конечно, не там всё началось. Но то, что давно начал Алестон, я закончила. Осталось убрать любые признаки его существования в жизни Берри. И всё. На это мы завершим наше дело. И.. да. Я согласна начать новую жизнь, Клод.
Проводим пару дней на острове. Ночью наблюдаем за звёздами, днём - смеёмся, шутим, играем в карты, прятки, бесимся с подушками. Мы просто прекрасно проводим время. Но пора со всем заканчивать. Покупаю старенький компьютер. Переношу на него все файлы, которые мне удалось найти. Чувствую себя пакостным чёртиком с рожками, который забирает у каждого его частицу жизни, непонятно, зачем. Но с нас хватит. Саманта.. Нет, Кейтлин может спокойно жить на том свете, зная, что её семье больше ничего не угрожает. Жаль, что никто до меня никто даже не подозревал... я бы сейчас была обычным подростком, переживающим за то, что меня бросит друг ради моей кузины.
Настала пора нам расстаться с Кейтлин, начавшей эту долгую историю.
Проводим пару дней на острове. Ночью наблюдаем за звёздами, днём - смеёмся, шутим, играем в карты, прятки, бесимся с подушками. Мы просто прекрасно проводим время. Но пора со всем заканчивать. Покупаю старенький компьютер. Переношу на него все файлы, которые мне удалось найти. Чувствую себя пакостным чёртиком с рожками, который забирает у каждого его частицу жизни, непонятно, зачем. Но с нас хватит. Саманта.. Нет, Кейтлин может спокойно жить на том свете, зная, что её семье больше ничего не угрожает. Жаль, что никто до меня никто даже не подозревал... я бы сейчас была обычным подростком, переживающим за то, что меня бросит друг ради моей кузины.
Настала пора нам расстаться с Кейтлин, начавшей эту долгую историю.
— Ты решительно хочешь избавиться от...
— Да.
— Хорошо.
— Было время подумать. И.. знаешь, Клод, я тебя очень люблю.
— Да.
— Хорошо.
— Было время подумать. И.. знаешь, Клод, я тебя очень люблю.
/////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////
Как ни парадоксально, пришлось
Рута с Клодом подружить х)
Рута с Клодом подружить х)
А потом убить .р
Заселить этих двоих в копию особняка
Дёнюжку дали родители)
Мег таки с Кей не подружились так, как я пишу х)
Конец 10п,) Вот и всё. Ждите эпилога 14 апреля.
Всем удачи и не грустите, если шо. Вы там пободрее-пободрее
П.С. В кладовке у нас маленький подарочек для любителей 9п))
Слово автора
Black Veil Brides - In The End
Предисловие
*для любителей ностальгии у нас припасено три подарочка: (1), (2) и (3)*
Black Veil Brides - In The End
Предисловие
Ребята, помимо этой, вас ждёт ещё две порции. Завтрак и поздний ужин. Пока что перекусите нашей многословной речью. Два последующих сообщения появятся вечером. Прощу нас дождаться)
Давно это было. Если говорить точно - четыре года назад, ровно в это время, за этим компьютером, на этой клавиатуре с помощью этой мышки я начала свой долгий путь длиною в несколько лет, сама того не зная. Я подписалась на то, от чего старательно убегала: серьёзный проект, над которыми бы пришлось работать с упорством и усердием. Прекрасно понимая, что вторая линейка не пользуется спросом, мы подписались на тёплую семейную атмосферу в 80-м подформе сайта ещё на юкозовском движке, ещё с самой первой на моей памяти темой оформления.
Да, никакой особенной популярности у нас нет. Но она нам и не нужна - вот, что мы поняли, проведя четыре долгих года в окружении приятных собеседников, единострадальщиков, братьев и сестёр по перу, да и вообще - просто шикарными людьми. Этот подфорум - наш дом, а его жители - наша семья. Как и в любой семье у нас были свои проблемы, свои ссоры, иногда даже разборки, но всё это - меркнет в сравнении с тем, что мы получили от нашего 80-го: людей, с которыми можно поговорить по скайпу, пофилософствовать, посмеяться, при этом находя всё новые темы для продолжения беседы.
Давно это было. Если говорить точно - четыре года назад, ровно в это время, за этим компьютером, на этой клавиатуре с помощью этой мышки я начала свой долгий путь длиною в несколько лет, сама того не зная. Я подписалась на то, от чего старательно убегала: серьёзный проект, над которыми бы пришлось работать с упорством и усердием. Прекрасно понимая, что вторая линейка не пользуется спросом, мы подписались на тёплую семейную атмосферу в 80-м подформе сайта ещё на юкозовском движке, ещё с самой первой на моей памяти темой оформления.
Да, никакой особенной популярности у нас нет. Но она нам и не нужна - вот, что мы поняли, проведя четыре долгих года в окружении приятных собеседников, единострадальщиков, братьев и сестёр по перу, да и вообще - просто шикарными людьми. Этот подфорум - наш дом, а его жители - наша семья. Как и в любой семье у нас были свои проблемы, свои ссоры, иногда даже разборки, но всё это - меркнет в сравнении с тем, что мы получили от нашего 80-го: людей, с которыми можно поговорить по скайпу, пофилософствовать, посмеяться, при этом находя всё новые темы для продолжения беседы.
*для любителей ностальгии у нас припасено три подарочка: (1), (2) и (3)*
Сменился дизайн, позже переименовался подфорум, ребята приходили и уходили, а мы продолжали писать, совершенствоваться и создавать всё больше историй о жизни очеловеченных персонажей, с трудом перешагнув через творческую депрессию и период отсутствия внимания. Подфорум не кипит жизнью, согласна. Но! В этом есть свой шарм: спокойствие, тишина и вечная интрига, заставляющая гадать о том, что будет завтра: может откроется новая тема и покорит наши сердца? Может, обновятся О'Райты, мы получим новую дозу вдохновения, наркотиков - не без помощи Маркуса - в виде фееричных фразочек; или обновятся Картеры - ребята, радующие своей приятной и лёгкой атмосферой с иногда слегка наивными, тем и привлекательными, подопечными; или, наконец, cool_amu (надо же, без подсказок ошиблась только на одну букву старого ника Тененбаум) заведёт или обновит свою династию? Рэйты порадуют своей неординарностью и интересными персонажами, поражающими глаза своим обликом? Льюсы снова вернутся к нам, порадуют и больше не пропадут? Было бы чудесно снова почитать про татуированную богослужительницу Камиллу. Майеры, быть может, привнесут разнообразия в наш мир своими сюжетами? Абаль порадует глаз невиданными пейзажами, удивительными существами, их нарядами, и оригинальным стилем ведения дневника? Кордели расскажут нам завораживающую историю про второе поколение? Касперы обрадуют поворотами сюжета или новым героем? Дневник Чарльза Клайна, наконец, поведает нам о выборе неугомонного Чарли? Бразо, Брауни, Гордон, Грейтроуд, Гудлер, Дэйнс, Картер, Каспер, Катчер, Кейсворд, Кельмонт, Колфилд, Кордель, Ламбер, Ливерсон, Маккалистер, Мальбрук, Мунлайт, Мэй, Нихиль, О'Райт, О'Хара, Сильвер, Старк, Френсис, Фрэй, Хемфри, Холмтсон - а говорили, что нас мало. Что, что же будет сегодня? Кто откроет ключом эту дверь и положит на полочку Ностальгии ещё одну книгу? Кто из названных решится опубликовать свой отчёт?
У нас были сериал, мастерская, но только к династии мы привязались настолько, что практически прожили на нашем сайте тысяча четыреста шестьдесят один день с удовольствием, трепетом и радостью. Нам не всегда удавалось быть на высоте, не всегда мы одерживали победу, но могу уверить: мы всегда были рады. После небольшого кризиса - абсолютно всегда. Каждая награда - это невероятный всплеск эмоций, создающий нам настрой. Мы творили для себя, для вас, для тех, кто, может, решится прочитать позже. Мы прошли с ними свой пусть, держась за руки. Они, думаю, заслужили вашего внимания, содинастицы и читатели! Радости, печали, потери, депрессии, смерти, рождения, встречи и разрывы - они делали всё это для вас и только вас по моему скромному желанию. С Алестоном Фортом мы лично, рука об руку провели десять представителей по дороге жизни.
А пока.. Моя вступительная речь слегка затянулась. Хотя я ждала, в то же время - боялась, данной минуты четыре года (Божечки, целых четыре года! Я уже успела поступить в колледж и дожить до последнего курса оного), эту историю не хочется заканчивать. Концовка - это всегда грустно. Только не следует забывать, что завершение чего-либо - обязательное начало нового пути. Волнуюсь. Правда, очень волнуюсь. Станет ли кто-нибудь читать столько слов? А ведь там дальше ещё много букв про каждое из поколений... простите.
В качестве извинения предлагаю посмотреть не самые удачные портреты наследников и тех, кого они заменили на переломе, в моём исполнении!
У нас были сериал, мастерская, но только к династии мы привязались настолько, что практически прожили на нашем сайте тысяча четыреста шестьдесят один день с удовольствием, трепетом и радостью. Нам не всегда удавалось быть на высоте, не всегда мы одерживали победу, но могу уверить: мы всегда были рады. После небольшого кризиса - абсолютно всегда. Каждая награда - это невероятный всплеск эмоций, создающий нам настрой. Мы творили для себя, для вас, для тех, кто, может, решится прочитать позже. Мы прошли с ними свой пусть, держась за руки. Они, думаю, заслужили вашего внимания, содинастицы и читатели! Радости, печали, потери, депрессии, смерти, рождения, встречи и разрывы - они делали всё это для вас и только вас по моему скромному желанию. С Алестоном Фортом мы лично, рука об руку провели десять представителей по дороге жизни.
А пока.. Моя вступительная речь слегка затянулась. Хотя я ждала, в то же время - боялась, данной минуты четыре года (Божечки, целых четыре года! Я уже успела поступить в колледж и дожить до последнего курса оного), эту историю не хочется заканчивать. Концовка - это всегда грустно. Только не следует забывать, что завершение чего-либо - обязательное начало нового пути. Волнуюсь. Правда, очень волнуюсь. Станет ли кто-нибудь читать столько слов? А ведь там дальше ещё много букв про каждое из поколений... простите.
В качестве извинения предлагаю посмотреть не самые удачные портреты наследников и тех, кого они заменили на переломе, в моём исполнении!
Алестон Лириш Форт
Кейтлин Метью Берри
Дюк Эрвин Уорен
Билли Холли Берри
Джо Энджи Берри
Александра Сара Берри х2
Скотт Диггори Берри
Чарли Джетта Берри
Питер-Пол Харрисон х4
Спенсер Бенджамин Берри
Дьюрей Аббигейл Берри
Эрни Джо Дива Берри
Ноэль Дэйл Робин Берри
Дени Лилия Берри
Кёртнил Джесси Берри х2
Глен Демми Берри х2
Виктор Нейт Берри
Арик Джессика Берри
Грем Киллиан Берри х2
Кейтис Мерилл Берри
Кейтлин Метью Берри
Дюк Эрвин Уорен
Билли Холли Берри
Джо Энджи Берри
Александра Сара Берри х2
Скотт Диггори Берри
Чарли Джетта Берри
Питер-Пол Харрисон х4
Спенсер Бенджамин Берри
Дьюрей Аббигейл Берри
Эрни Джо Дива Берри
Ноэль Дэйл Робин Берри
Дени Лилия Берри
Кёртнил Джесси Берри х2
Глен Демми Берри х2
Виктор Нейт Берри
Арик Джессика Берри
Грем Киллиан Берри х2
Кейтис Мерилл Берри
Рисовались многие персонажи из-под палки, а над некоторыми мы потом ставили эксперименты для освоения штриховки лица. Мумифицированные Питер-Пол, Кёртнил и Глен - служат тому подтверждением. А кого-то мы совсем недавно перерисовали, совершенно случайно, кстати.. да, Грем?)
В общем, примерно так я вижу (а некоторые были полностью срисованы с игры) своих персонажей. Надеюсь, настроение поднялось - мне всегда весело смотреть на свои почеркушки х) Стрёмненько, зато смешно, блин
Ожидайте нас вечерком на чашечку чая и церемонию закрытия)
В общем, примерно так я вижу (а некоторые были полностью срисованы с игры) своих персонажей. Надеюсь, настроение поднялось - мне всегда весело смотреть на свои почеркушки х) Стрёмненько, зато смешно, блин
Ожидайте нас вечерком на чашечку чая и церемонию закрытия)
Множко по наших планах и результатах
Атмосферная музычка
Первое поколение - Кейтлин
Второе поколение - Билли
Третье поколение - Джо
Четвёртое поколение - Скотт
Пятое поколение - Спенсер/Сидней
Шестое поколение - Эрни
Седьмое поколение - Кёртнил
Восьмое поколение - Виктор
Девятое поколение - Грем
Десятое поколение - Кейтис
Эпилог
Атмосферная музычка
Первое поколение - Кейтлин
Собственно, проба пера на династийском поприще. Из Кейтлин вышла девушка инфантильная ввиду моего возраста и жизненного опытишки: четырнадцать лет, ничего не знаю, ничего не понимаю, особенно системы высшего образования хотя бы в России, не говоря уже о чужой стране, ничего не знаю об описании и гармоничном развитии нормальных человечных отношений, в душе не чаю, как должна себя вести девушка за двадцать и старше лет. Она нелогична, смешна в своей глупости или, может, у неё есть толика юмориста, хотя сомневаюсь. Девушка, которая начинает жизнь с нуля, а потом резко возвращается туда, откуда бежала.
Как таковых "первоначальных" планов у меня на неё не было, а ведь именно за этим я пишу все строки. Единственное, что я помню, все уже знают, но мало ли: Кейтлин должна была выйти замуж за персонажа, который более известен нам под именем Уильями Окинс, а поведение сима-Дюка очень сильное влияние оказало на наше решение. Радует, что с той мной, которая начинала эту эпопею, есть общее: мы ценим привязанность, верность и взаимопомощь.
Также есть абзац, который сильно меня смущает, но это всё же писала я: "Когда Кейт уедет из Универа, встретит "Дюка". Но это Дилан... Потом забеременеет, и Дил её бросит... А окажется, что она не может меть детей! Но потом появится Дюк и она от него забеременеет, будучи полувампиром" - слово в слово, буква в букву мой 2012 год. Боже, это, правда, стыдно. Очень стыдно. Просто.. это.. это как окунуться в омут с придуманными тобой же монстрами, возненавидеть их, а потом показать всему миру: "вот они, смотрите. Любуйтесь, каким идиотом я был в четырнадцать лет!". Вот только хочется заметить, что пройдя этот путь, я и стала писать так, как пишу сейчас, стала такой, какой являюсь в данный момент. А всё потому, что из-за своих ошибок я испытывала дискомфорт и старалась их больше не совершать. Это и придаёт (для меня) ценность проделанному труду.
Кто бы мог подумать. Был другой вариант смерти Кейтлин (после Кейтис, сокращение "Кей" так и прилило, но мы же неслучайно выбрали такое имя для десятого поколения). Она могла бы умереть от рака. Но потом автор придумал сюжетную линию, которая красной нитью проходит меж всех поколений.
Как таковых "первоначальных" планов у меня на неё не было, а ведь именно за этим я пишу все строки. Единственное, что я помню, все уже знают, но мало ли: Кейтлин должна была выйти замуж за персонажа, который более известен нам под именем Уильями Окинс, а поведение сима-Дюка очень сильное влияние оказало на наше решение. Радует, что с той мной, которая начинала эту эпопею, есть общее: мы ценим привязанность, верность и взаимопомощь.
Также есть абзац, который сильно меня смущает, но это всё же писала я: "Когда Кейт уедет из Универа, встретит "Дюка". Но это Дилан... Потом забеременеет, и Дил её бросит... А окажется, что она не может меть детей! Но потом появится Дюк и она от него забеременеет, будучи полувампиром" - слово в слово, буква в букву мой 2012 год. Боже, это, правда, стыдно. Очень стыдно. Просто.. это.. это как окунуться в омут с придуманными тобой же монстрами, возненавидеть их, а потом показать всему миру: "вот они, смотрите. Любуйтесь, каким идиотом я был в четырнадцать лет!". Вот только хочется заметить, что пройдя этот путь, я и стала писать так, как пишу сейчас, стала такой, какой являюсь в данный момент. А всё потому, что из-за своих ошибок я испытывала дискомфорт и старалась их больше не совершать. Это и придаёт (для меня) ценность проделанному труду.
Кто бы мог подумать. Был другой вариант смерти Кейтлин (после Кейтис, сокращение "Кей" так и прилило, но мы же неслучайно выбрали такое имя для десятого поколения). Она могла бы умереть от рака. Но потом автор придумал сюжетную линию, которая красной нитью проходит меж всех поколений.
Второе поколение - Билли
" — Ну и? Во что ты веришь, Уильям Алан Окинс?
— Я хочу верить, что ты позволишь мне состариться рядом с тобой"
- короткий диалог, который никогда не войдёт в опубликованную историю БиУ, потому что придумался намного позже, но имеет место быть.
Девушка мрачная, непостоянная, общительная, слегка готичная и эгоистичная, однако при этих качествах - целеустрёмлённая, упорная и стойкая во всём, что не касается личных переживаний и проблем во взаимоотношениях с близкими людьми - здесь она не раз пасует, чем раздражает весьма.
Партнёров у неё, несомненно, было больше, чем у предыдущей и всех последующих представителей, ну или Александра её обошла, кто знает.
В моей тетради есть несколько примерных диалогов, большинство или все из которых вошли в окончательный вариант.
Билли Берри - персонаж, который находит себя довольно поздно: после изоляции от общества, рождения первенца и загадочной смерти родителей, а также снятии розовых очков, через которые глядела на своего суженого.
В принципе, поколение прошло, как по маслу: планы исполнены, дела сделаны, завязки развязаны. Всё в силу моих способностей логично.
П.С. Роберт не выступал в роли насильника, всё по обоюдному согласию всегда и во всех мною придуманных сюжетных поворотах .Р
— Я хочу верить, что ты позволишь мне состариться рядом с тобой"
- короткий диалог, который никогда не войдёт в опубликованную историю БиУ, потому что придумался намного позже, но имеет место быть.
Девушка мрачная, непостоянная, общительная, слегка готичная и эгоистичная, однако при этих качествах - целеустрёмлённая, упорная и стойкая во всём, что не касается личных переживаний и проблем во взаимоотношениях с близкими людьми - здесь она не раз пасует, чем раздражает весьма.
Партнёров у неё, несомненно, было больше, чем у предыдущей и всех последующих представителей, ну или Александра её обошла, кто знает.
В моей тетради есть несколько примерных диалогов, большинство или все из которых вошли в окончательный вариант.
Билли Берри - персонаж, который находит себя довольно поздно: после изоляции от общества, рождения первенца и загадочной смерти родителей, а также снятии розовых очков, через которые глядела на своего суженого.
В принципе, поколение прошло, как по маслу: планы исполнены, дела сделаны, завязки развязаны. Всё в силу моих способностей логично.
П.С. Роберт не выступал в роли насильника, всё по обоюдному согласию всегда и во всех мною придуманных сюжетных поворотах .Р
Третье поколение - Джо
"Девочка, которая любила" - так её с долей иронии вполне мог бы назвать Дейв Миллер на похоронах или в разговоре с кем-нибудь после смерти женщины. "Девочка, которая любила" свою семью настолько, что отказалась от возможности продолжить отношения с важнейшим для неё человеком, любила своих детей, а потому не смогла предать их в очередной раз после разрыва с понравившимся семье мужчиной, любила Дейва Миллера, что ждала его даже после смерти. Поколение пропитано подростковой влюблённостью, её последствиями, слащавостью, мелодрамой и драмой, неуместными, частыми многоточиями, которые, кажется, только добавляют Джо меланхоличности, поддерживают её образ мямлящей влюблённой девочки. Честно сказать, мне кажется, в тот жизненный период на меня сильно влияли всякие анимешки, потому и сюжет очень похож на типично анимешный мульт для девочек от двенадцати лет. Но всё же Джо именно таковой и задумывалась. Таковой она была. Для тех, кто читал династию. А за кадром или в моей тетради остались отголоски того, что всё же могло бы произойти:
Первое, что стоит уяснить - это то, что Дейв Миллер был вовсе не таким, каким вы привыкли. О, нет. Кто-нибудь смотрел "Не сдавайся!!!" 2006 года или читал мангу? Помните Сё/Шо Фуву? Вот таким был мой Дейв. Со временем я всё же отошла от влияния этого аниме, смягчилась, сделала Дейва добрее и благороднее, хотя большим количеством разума не наделила, чего уж.
Второе - стремительная градация характера Джо, что никогда не найдёт отражения в отчётах династии. Стремительны перемены. У-у-у. В этой версии она стала больше похожа на свою мать, а в нижеприведённой сцене это видно (не смейтесь, я с трудом заставляю себя писать так, как написано в старом черновике):
— Прекрати! - проскулил Дейв, поднявшись с пола (для справки: момент назад Джо за дверью придавалась плотским утехам с Микки). — Я думал, что ты, как раньше... Но я ошибся! Такой ты мне нравишься больше, чем когда-либо! - натянув до ужаса фальшивую улыбку, договаривает. — И я больше не могу смотреть, как ты... с этим засранцем...
— Ой, Дейв! Милый! - наигранно по-детски, хитро заговорила Джо. Проводит рукой по его шее, парень более-менее обрадовался. — Я так рада, что ты сказал это... - образ стереотипной блондинки ей удаётся. Робко, как и ранее, играет пай-девочку.
— Хорошо.. - расслабленно выдыхает.
— Нет! - резко кричит Джо, переменившись в лице, но не убирая от него рук. Плавное и нежное поглаживание превращается в злостное царапанье. Кожа забилась под ногти, она кривит лицо.
— Что ты?!.. - раздражённо завопил Дейв. — Больно ведь... - обиженно добавляет.
— Наплевать! - убирает ладонь, отстраняется от него, равнодушно говорит. Смотрит на недоумевающего парня:
— Ты же сказала...
— Ты тоже много языком трепал! А я ведь верила... - злобно шипит. — Теперь поздно и ничего тебе не изменить, идиот! - хлопает дверь, бьёт себя по голове: *чисто бабаская фишка* я всё ещё люблю его!
Догадались, что это за сцена? Если читали, то наверняка догадались, какой я её заменила.
Была идея создать альтернативный отчёт, где Джо всё же родила бы Диггори - отчёт, где нет никакого Алестона, который бы, как хитрый чёрт, что у меня на аватарке, не подсыпал бы ей яду. А вообще, он сделал это с серьёзным, заинтересованным, задумчивым, хмурым лицом, размышляя о дальнейшем развитии событий в жизни Джо и множества других его подопечных. Идея не выгорела. Не хочу соваться в прошлое Джо, как и не хочу соваться в игру х)
Первое, что стоит уяснить - это то, что Дейв Миллер был вовсе не таким, каким вы привыкли. О, нет. Кто-нибудь смотрел "Не сдавайся!!!" 2006 года или читал мангу? Помните Сё/Шо Фуву? Вот таким был мой Дейв. Со временем я всё же отошла от влияния этого аниме, смягчилась, сделала Дейва добрее и благороднее, хотя большим количеством разума не наделила, чего уж.
Второе - стремительная градация характера Джо, что никогда не найдёт отражения в отчётах династии. Стремительны перемены. У-у-у. В этой версии она стала больше похожа на свою мать, а в нижеприведённой сцене это видно (не смейтесь, я с трудом заставляю себя писать так, как написано в старом черновике):
— Прекрати! - проскулил Дейв, поднявшись с пола (для справки: момент назад Джо за дверью придавалась плотским утехам с Микки). — Я думал, что ты, как раньше... Но я ошибся! Такой ты мне нравишься больше, чем когда-либо! - натянув до ужаса фальшивую улыбку, договаривает. — И я больше не могу смотреть, как ты... с этим засранцем...
— Ой, Дейв! Милый! - наигранно по-детски, хитро заговорила Джо. Проводит рукой по его шее, парень более-менее обрадовался. — Я так рада, что ты сказал это... - образ стереотипной блондинки ей удаётся. Робко, как и ранее, играет пай-девочку.
— Хорошо.. - расслабленно выдыхает.
— Нет! - резко кричит Джо, переменившись в лице, но не убирая от него рук. Плавное и нежное поглаживание превращается в злостное царапанье. Кожа забилась под ногти, она кривит лицо.
— Что ты?!.. - раздражённо завопил Дейв. — Больно ведь... - обиженно добавляет.
— Наплевать! - убирает ладонь, отстраняется от него, равнодушно говорит. Смотрит на недоумевающего парня:
— Ты же сказала...
— Ты тоже много языком трепал! А я ведь верила... - злобно шипит. — Теперь поздно и ничего тебе не изменить, идиот! - хлопает дверь, бьёт себя по голове: *чисто бабаская фишка* я всё ещё люблю его!
Догадались, что это за сцена? Если читали, то наверняка догадались, какой я её заменила.
Была идея создать альтернативный отчёт, где Джо всё же родила бы Диггори - отчёт, где нет никакого Алестона, который бы, как хитрый чёрт, что у меня на аватарке, не подсыпал бы ей яду. А вообще, он сделал это с серьёзным, заинтересованным, задумчивым, хмурым лицом, размышляя о дальнейшем развитии событий в жизни Джо и множества других его подопечных. Идея не выгорела. Не хочу соваться в прошлое Джо, как и не хочу соваться в игру х)
Четвёртое поколение - Скотт
Поколение кризиса и дилемм: Алекс или не Алекс? Что дальше?! Я ж не хочу делать эти тупые постановочные скрины. Меня вообще скоро уже с такими темпами выкинут.. без того ребята не особенно часто показывают признаки жизни. Ладно, живёхонький Скотт, которого должен был убить Алестон, живи, процветай и дай мне возможности.
Несмотря на позитивный настрой, начало поколения давалось мне нелегко: писать от лица парня, писать долго, писать про девушек, писать, когда никто, казалось, не читает. М-да. Я всерьёз задумалась над тем, чтобы закрыть династию, быстро завершить её, если будет желание, на компе и отложить дело. Знаете, что? Я рада, что не написала тем летом в редактирку. Кто бы знал, как я рада. Но с тех пор - мы пытались вытягивать подфорум, если была возможность, старались быть активистами: принимали участие в конкурсах, вели беседы и прочее. Хотя, конечно, сейчас наша активность больше похожа на активность черепахи. Зимой. В Сибири.
Скотт - персонаж, который никогда не будет для меня стопроцентно положительным или отрицательным, но персонаж, который стал мостиком к новой истории, что не была предрешена целый год назад - в самом начале. Простор. И плевать, кто родится: мальчик, девочка, мы просто будем писать. Хотя, конечно, были какие-то намётки и надежды. Скотт - персонаж, который будет мною любим, потому что он мною создан, но и не входит в число любимчиков. Однако его дядя.. дядя - другое дело. Его дядя - это особый сим, к которому привязалась сильнее всего, которого я уже почти с самого начала хотела оставить в игре до конца, только не знала, как это можно объяснить.
Университетская история продумывалась на ходу. Основа, конечно, была, но не такая устойчивая, как во всех последующих поколениях. Мел - шикарная девушка. Длинноногая, забавная, мозги не компостирующая, ухаживающая за собой, но в отношениях довольно простая. Вот только вовсе нет у неё в генетике одной принципиально важной части: генетики Дейва.
Историю с введением в сюжет Мейби мне навеял вечерний сон, как фильм его помню, только пересмотреть не могу. Хорошо помню. И он предрешил окончание поколения, предрешил всю жизнь Скотта. А раз уж власти у меня немного больше, чем у Алестона, то я решила не убивать Диггори в той пещере вопреки планам своего, можно сказать, напарника, а познакомила его с лучиком солнца. И родился от этого союза ещё один лучик: рыжеволосый, сероглазый милый мальчик. Правда, роды убили маму, но эта мелочь была вскоре - через три года - решена договором между его отцом и какой-то подозрительной организацией. Собственно, конец.
Несмотря на позитивный настрой, начало поколения давалось мне нелегко: писать от лица парня, писать долго, писать про девушек, писать, когда никто, казалось, не читает. М-да. Я всерьёз задумалась над тем, чтобы закрыть династию, быстро завершить её, если будет желание, на компе и отложить дело. Знаете, что? Я рада, что не написала тем летом в редактирку. Кто бы знал, как я рада. Но с тех пор - мы пытались вытягивать подфорум, если была возможность, старались быть активистами: принимали участие в конкурсах, вели беседы и прочее. Хотя, конечно, сейчас наша активность больше похожа на активность черепахи. Зимой. В Сибири.
Скотт - персонаж, который никогда не будет для меня стопроцентно положительным или отрицательным, но персонаж, который стал мостиком к новой истории, что не была предрешена целый год назад - в самом начале. Простор. И плевать, кто родится: мальчик, девочка, мы просто будем писать. Хотя, конечно, были какие-то намётки и надежды. Скотт - персонаж, который будет мною любим, потому что он мною создан, но и не входит в число любимчиков. Однако его дядя.. дядя - другое дело. Его дядя - это особый сим, к которому привязалась сильнее всего, которого я уже почти с самого начала хотела оставить в игре до конца, только не знала, как это можно объяснить.
Университетская история продумывалась на ходу. Основа, конечно, была, но не такая устойчивая, как во всех последующих поколениях. Мел - шикарная девушка. Длинноногая, забавная, мозги не компостирующая, ухаживающая за собой, но в отношениях довольно простая. Вот только вовсе нет у неё в генетике одной принципиально важной части: генетики Дейва.
Историю с введением в сюжет Мейби мне навеял вечерний сон, как фильм его помню, только пересмотреть не могу. Хорошо помню. И он предрешил окончание поколения, предрешил всю жизнь Скотта. А раз уж власти у меня немного больше, чем у Алестона, то я решила не убивать Диггори в той пещере вопреки планам своего, можно сказать, напарника, а познакомила его с лучиком солнца. И родился от этого союза ещё один лучик: рыжеволосый, сероглазый милый мальчик. Правда, роды убили маму, но эта мелочь была вскоре - через три года - решена договором между его отцом и какой-то подозрительной организацией. Собственно, конец.
Пятое поколение - Спенсер/Сидней
Самое. Больше. Длительное поколение. Самое.
У меня перемены в жизни, у Спенса - кардинальные изменения. Я поступаю в колледж, а парнишка лишается памяти. Да-да. "История повторяется", не кусайте за плагиат самой себя, всё так и задумано (а насколько я благодарна игре, что мальчишка рыженький вышел .р Совсем как две наши знакомые, которые были до или после него...)
Сидней - простой парнишка, а его окружение навеяно мне недавним прочтением книги "Дом, в котором..." Мариам Петросян. Знакомство со студенческой жизнью подарило мне новые возможности: новые люди, новые характеры, которые можно высмотреть, а позже - создать реалистичных героев, новая обстановка, новые ощущения, что помогли мне ввести и Сиднея Джонса в учебный мир. У него множество друзей. Никаких кардинальных первоначалок, всё просто идёт по плану, написанному заранее в тетради. Правда, хочется сказать, что на протяжении всей жизни у него была всего одна девушка.. погодите швыряться, это была не Леди и не Малинда, нет-нет, упаси Боже, нет. Та самая Руби. Кажется, да, ей детство никто настолько сильно не портил, но чего уж, если зажигать, то палить всю квартиру, в том числе и испорченный сигаретой коврик, заплатку к которому и при желании не подобрать, не расчесать её ворс, даже если искать в каждом доме (небольшое жизненное отступление, я не виновата, что мне рассказывают столь упоротые истории и они западают в память х)) Зажгли мы знатно. Стёрли всё хорошее, что ассоциировалось у Джульетты с детством, но при этом - дали ей взбалмошного "сводного" брата Арни, кто никогда не позволял младшему ребёнку сходить с ума без его участия, радовал и бесил, поддерживал и делал вид, что ему плевать. В этом поколении фигурирует столь много имён, что именно из-за друзей Спенса нам понадобилась создать экселевский файл, где мы отразили и даты рождения (отдельная. Страшная. Трудоёмкая. Запутанная история х) Сложно выбирать даты героям да так, чтобы мало кто родился в один и тот же день ._____. И да, файлик обновлён до 11 поколения.), а позже - выложили ко дню создания Берри.
К слову сказать, с самого начала - я вовсе не знала, о чём бы написать. Захотелось новенького - нищеты симам, захотелось другого места действия - заброшенного дома, захотелось засветить пару персонажей. И... тут мы нашли способ, который дал нам возможность сделать чету Окинсов бессмертными. Именно то, чего нам очень долго хотелось.
К сожалению, про Чарли в этом поколении мало информации. Дальше - меньше. Однако Чарли Берри и Питер-Пол Харрисон - до сих пор мои фавориты среди всех, кто ранее или позднее был придуман. Будь главным лицом Чар - напряжение, злость, ненависть, раздражение, крики, при этом подозрительно выраженная забота, любовь и преданность - фигурировали чуть ли не в каждом отчёте. Жаль, ведь вечно озлобленная, бешеная гитаристка "White Death" и высоченный, поначалу эгоистичный вокалист "Bad Wolf" - полюбились даже некоторым читателям. Хочется верить, что Сидней со Спенсером исполнили свой долг надлежащим образом: порадовали нас не меньше.
Что касается самого Питера-Пола: есть такая группа, которая освещалась в поколении Скотта, а у этой музыкальной группы есть Кори Тейлор, у которого просто БОЖЕСТВЕННЫЙ ГОЛОС! Так вот, примерно такой голос я представляю для Питера-Пола. Послушайте.
П.С.
У меня перемены в жизни, у Спенса - кардинальные изменения. Я поступаю в колледж, а парнишка лишается памяти. Да-да. "История повторяется", не кусайте за плагиат самой себя, всё так и задумано (а насколько я благодарна игре, что мальчишка рыженький вышел .р Совсем как две наши знакомые, которые были до или после него...)
Сидней - простой парнишка, а его окружение навеяно мне недавним прочтением книги "Дом, в котором..." Мариам Петросян. Знакомство со студенческой жизнью подарило мне новые возможности: новые люди, новые характеры, которые можно высмотреть, а позже - создать реалистичных героев, новая обстановка, новые ощущения, что помогли мне ввести и Сиднея Джонса в учебный мир. У него множество друзей. Никаких кардинальных первоначалок, всё просто идёт по плану, написанному заранее в тетради. Правда, хочется сказать, что на протяжении всей жизни у него была всего одна девушка.. погодите швыряться, это была не Леди и не Малинда, нет-нет, упаси Боже, нет. Та самая Руби. Кажется, да, ей детство никто настолько сильно не портил, но чего уж, если зажигать, то палить всю квартиру, в том числе и испорченный сигаретой коврик, заплатку к которому и при желании не подобрать, не расчесать её ворс, даже если искать в каждом доме (небольшое жизненное отступление, я не виновата, что мне рассказывают столь упоротые истории и они западают в память х)) Зажгли мы знатно. Стёрли всё хорошее, что ассоциировалось у Джульетты с детством, но при этом - дали ей взбалмошного "сводного" брата Арни, кто никогда не позволял младшему ребёнку сходить с ума без его участия, радовал и бесил, поддерживал и делал вид, что ему плевать. В этом поколении фигурирует столь много имён, что именно из-за друзей Спенса нам понадобилась создать экселевский файл, где мы отразили и даты рождения (отдельная. Страшная. Трудоёмкая. Запутанная история х) Сложно выбирать даты героям да так, чтобы мало кто родился в один и тот же день ._____. И да, файлик обновлён до 11 поколения.), а позже - выложили ко дню создания Берри.
К слову сказать, с самого начала - я вовсе не знала, о чём бы написать. Захотелось новенького - нищеты симам, захотелось другого места действия - заброшенного дома, захотелось засветить пару персонажей. И... тут мы нашли способ, который дал нам возможность сделать чету Окинсов бессмертными. Именно то, чего нам очень долго хотелось.
К сожалению, про Чарли в этом поколении мало информации. Дальше - меньше. Однако Чарли Берри и Питер-Пол Харрисон - до сих пор мои фавориты среди всех, кто ранее или позднее был придуман. Будь главным лицом Чар - напряжение, злость, ненависть, раздражение, крики, при этом подозрительно выраженная забота, любовь и преданность - фигурировали чуть ли не в каждом отчёте. Жаль, ведь вечно озлобленная, бешеная гитаристка "White Death" и высоченный, поначалу эгоистичный вокалист "Bad Wolf" - полюбились даже некоторым читателям. Хочется верить, что Сидней со Спенсером исполнили свой долг надлежащим образом: порадовали нас не меньше.
Что касается самого Питера-Пола: есть такая группа, которая освещалась в поколении Скотта, а у этой музыкальной группы есть Кори Тейлор, у которого просто БОЖЕСТВЕННЫЙ ГОЛОС! Так вот, примерно такой голос я представляю для Питера-Пола. Послушайте.
П.С.
Не бейте меня. Но я просто не удержалась. Он был такой симпатяшный, такой шикарный и такой, блин, чарликовско-питороский... в общем, где-то в сорок с лифигом лет Чарлик неожиданно решила родить Питеру-Полу сына. Да так, что с первого по пятый месяц пряталась в другом штате. Не-не-не, Питер-Пол был бы рад. Если бы только знал о беременности. Его ж никто и никогда ни о чём не спрашивает.. а зачем, действительно? Её пузо - ей и решать. Благо, женщина одумалась.. спустя полгода пребывания в небытии - для своих родных (это у них в крови, прост, видимо, от Кейтлин многое передаётся её потомкам - это ж надо было сбежать в другой город и оставить друзей в неведении). Примирение и осознание невероятной новости - то ещё зрелище. Может, я как-нибудь решусь его воплотить в более развёрнутом виде. А пока скажем, что Питер-Пол, особенно после явления Дью народу, особенно под старость лет (а это было примерно в одно время) был очень даже не против детишек. Обидки за подставу с дочерью ещё не особо зажили, а тут его женщина пропадет, ничего не сказав, на пять месяцев. Притаскивает свой тощий зад и арбузный пузан, ждёт, что он её не убьёт. Или именно этого и ждёт. Мужичка своего Чар на протяжении всей жизни расстраивает. Ему ж полтинник уже с лишним, а она над ним издеваться продолжает. Не баба, а дрессировщик нервов какой-то - ни дня спокойно жить не даёт. Вот, честно, мне иногда кажется, что она просто хочет, чтобы Питер-Пол уже поднял на неё руку и избил до полусмерти, а когда этого не происходит - уходит в кабинет раздумий и вырабатывает новый план по сносу нервной системы мужика (к слову, они так и не поженились. Ну, официально - точно не поженились, хотя своеобразные кольца и замок-ключ носить не перестали до самого конца). Ладно, являю на суд личико Сэмуэля Крега Харрисона из симс 3 (по чертам лица - почти даж не переделывала.. так, какие-то штришки. Поигралась, блин, с лицами в симс 3. Сразу новый перс родился х)) и успокаиваюсь, утомить я читателей всегда успею .Р
Шестое поколение - Эрни
Самое. Маленькое. Но. Длительное поколение.
Да-да. Первые экзамены, первая сессия, первые трудности. И я не знаю, как выходить из ситуации. Разрываюсь на части. То, что Эрни не будет долго писать - было неизменно предрешено, о чём до поры знал только автор. То, что её история закончится плачевно - до последнего не хотелось признаваться в свершившейся части истории. Отснимая скрины в церкви, я до последнего думала о разных поворотах сюжета. Однако каждая ветвь вероятности требовала продолжения более обширного, продолжения, которое я бы не смогла уместить в девять отчётов. Всё произошедшее - факт, даже если вы пока не прочитали его. Факт, что по определению - не подлежит изменению. Всё хорошо.
Так же, как и в третьем поколении, парень задумывался несколько другим.. более падким на девушек, хотя и не менее разумным. Собственно, нет. В третьем поколении произошли кардинальные перестройки характеров, а в шестом - только пара общих фраз, пара действий. В остальном, исход один, как бы я не представляла парнишку.
Немного об имени (нашла около года назад - то есть, после конца поколения):
Дива - имя сестры-близнеца героини аниме-сериала "Кровь+". Оно мне настолько приглянулось, что я не смогла устоять и ждала момента - только бы назвать кого-нибудь так.
Люди с именем Дива отличаются смелостью и независимостью. В детстве это проявляется в виде выраженного своеволия и чрезмерной даже для ребенка любознательности.
С возрастом такой человек приобретает качества, позволяющие ему занимать лидирующие позиции в коллективе: решительность, ответственность, находчивость, быстрота реакции. Он редко нуждается в поддержке, но и сам оказывает ее лишь тем, в ком видит реальный потенциал.
Происхождение: латинское, славянское, английское
Значение: божественная
Подходящие цвета: Желтый, Золотой, Оранжевый
Счастливые числа: 10, 2, 8, 1 (везде найдём выход: 8*2 - 10 +1 = 7 - количество отчётов Дивы х)
Планета: Солнце
Металл: Золото
Знак зодиака: Лев
День недели: Воскресенье
Больше информации нет. Конечно, можно было бы описать это поколение.. но какой смысл? Я и так описываю некоторые из них, неизвестно зачем х)
И, наконец, переходим к четырём заключительным поколениям, которые придумывались и наигрывались практически одновременно. Некоторые наброски сюжета для каждого наследника у нас имелись, осталось их лишь расписать.
Да-да. Первые экзамены, первая сессия, первые трудности. И я не знаю, как выходить из ситуации. Разрываюсь на части. То, что Эрни не будет долго писать - было неизменно предрешено, о чём до поры знал только автор. То, что её история закончится плачевно - до последнего не хотелось признаваться в свершившейся части истории. Отснимая скрины в церкви, я до последнего думала о разных поворотах сюжета. Однако каждая ветвь вероятности требовала продолжения более обширного, продолжения, которое я бы не смогла уместить в девять отчётов. Всё произошедшее - факт, даже если вы пока не прочитали его. Факт, что по определению - не подлежит изменению. Всё хорошо.
Так же, как и в третьем поколении, парень задумывался несколько другим.. более падким на девушек, хотя и не менее разумным. Собственно, нет. В третьем поколении произошли кардинальные перестройки характеров, а в шестом - только пара общих фраз, пара действий. В остальном, исход один, как бы я не представляла парнишку.
Немного об имени (нашла около года назад - то есть, после конца поколения):
Дива - имя сестры-близнеца героини аниме-сериала "Кровь+". Оно мне настолько приглянулось, что я не смогла устоять и ждала момента - только бы назвать кого-нибудь так.
Люди с именем Дива отличаются смелостью и независимостью. В детстве это проявляется в виде выраженного своеволия и чрезмерной даже для ребенка любознательности.
С возрастом такой человек приобретает качества, позволяющие ему занимать лидирующие позиции в коллективе: решительность, ответственность, находчивость, быстрота реакции. Он редко нуждается в поддержке, но и сам оказывает ее лишь тем, в ком видит реальный потенциал.
Происхождение: латинское, славянское, английское
Значение: божественная
Подходящие цвета: Желтый, Золотой, Оранжевый
Счастливые числа: 10, 2, 8, 1 (везде найдём выход: 8*2 - 10 +1 = 7 - количество отчётов Дивы х)
Планета: Солнце
Металл: Золото
Знак зодиака: Лев
День недели: Воскресенье
Больше информации нет. Конечно, можно было бы описать это поколение.. но какой смысл? Я и так описываю некоторые из них, неизвестно зачем х)
И, наконец, переходим к четырём заключительным поколениям, которые придумывались и наигрывались практически одновременно. Некоторые наброски сюжета для каждого наследника у нас имелись, осталось их лишь расписать.
Седьмое поколение - Кёртнил
О-о-о, период времени, когда мне очень хотелось создать настолько отвратительного, мерзкого, падшего, бесчестного, мелочного и тупого персонажа, что я выдвинула его на главную позицию: не пугайтесь, особенно мне это не удалось, но Кёртнил - тот самый парень, который любит выпить, любит много не отличающихся умом женщин, чем тоже не блещет, любит праздные вечеринки, прожигать жизнь в клубах, ни в одной из областей не развиваясь. У всех в жизни есть наглядный пример. Если нет - лучше лишний раз проверить, не являетесь ли вы этим примером. Навряд ли, конечно. Но иногда меня терзают смутные сомнения о самой себе... Это очень прискорбно, что в нашем обществе таких представителей довольно много. И.. печально то, что они размножаются даже не половым путём, а звуковым - находят себе подобных, оккупируют другого более-менее нормального человека и превращают его в.. неважно. Да, я их не люблю. Очень не люблю тех, кто ведёт себя, как пуп земли, не имея на то прав, не люблю тех, кто вечно намеренно и неряшливо привлекает к себе внимание. В каждом большом коллективе есть такие. Проблема в том, что не все меняются, не все встречают людей с большим набором навыков, которые были бы способны их терпеть. Задела меня эта тема. Прошу прощения за очередное отступление.
Поколение наполнено неудачами и взлётами (как бы я ни желала их не делать), множко одержимости, которая, наверное, тоже по генам передаётся в династии, да и вообще - иногда весьма курьёзными ситуациями. Всё строго по тетрадочке, всё строго по скринам, всё так, как было решено, когда мы узнали, что мальчик родился у сестры Дивы.
П.С. Помните тёмнокожую девушку, с которой веселился наш дружок, - Кадэн? Ну, думаю, скрин, где на постели лежат трое - точно помните, скрин где-то за два года до встречи с Эйлин. Кадэн ещё появилась в отеле тогда, когда Нил сбежал от беременной Эйл. У неё был двухлетний ребёнок. Необычное совпадение, не так ли? Вот я того же мнения. Кто-то в комментарии писал про внебрачных детей Кёрта, а потом и я написала в отчёте про двухлетнего ребёнка. Нет, ребёнка в игре не было. До-о-олго. И не было бы, если бы я только позволяла своим симам отдыхать в их виртуальных гробах и пугать всех вокруг. Дочка родилась где-то в десятом поколении. В древе она есть. И её сын. Будем считать, что он примерно ровесник Грема, ибо его мамаша очень поздно родила (да, мне было просто лень искать внуку Нила жену, но не суть). Вот так внезапно Кёрт стал вновь, а точнее впервые - отцом.
Поколение наполнено неудачами и взлётами (как бы я ни желала их не делать), множко одержимости, которая, наверное, тоже по генам передаётся в династии, да и вообще - иногда весьма курьёзными ситуациями. Всё строго по тетрадочке, всё строго по скринам, всё так, как было решено, когда мы узнали, что мальчик родился у сестры Дивы.
П.С. Помните тёмнокожую девушку, с которой веселился наш дружок, - Кадэн? Ну, думаю, скрин, где на постели лежат трое - точно помните, скрин где-то за два года до встречи с Эйлин. Кадэн ещё появилась в отеле тогда, когда Нил сбежал от беременной Эйл. У неё был двухлетний ребёнок. Необычное совпадение, не так ли? Вот я того же мнения. Кто-то в комментарии писал про внебрачных детей Кёрта, а потом и я написала в отчёте про двухлетнего ребёнка. Нет, ребёнка в игре не было. До-о-олго. И не было бы, если бы я только позволяла своим симам отдыхать в их виртуальных гробах и пугать всех вокруг. Дочка родилась где-то в десятом поколении. В древе она есть. И её сын. Будем считать, что он примерно ровесник Грема, ибо его мамаша очень поздно родила (да, мне было просто лень искать внуку Нила жену, но не суть). Вот так внезапно Кёрт стал вновь, а точнее впервые - отцом.
Восьмое поколение - Виктор
Итак, Виктор - заядлый игрок, начинающий познавать компьютер ещё в раннем детстве. Честно признаться, я старалась сделать это поколение наиболее простым, лёгким и неромантичным. Собственно, исходя из данных потребностей, мне приходилось обходить стороной те или иные события в жизни наследника. Так, например, о разводе мы узнаём лишь спустя несколько дней или месяцев, и то, упоминается это дело лишь мельком. Основное внимание было уделено играм и размышлениям. Кое-где на протяжении всего повествования проблёскивают намёки, каким будет исход восьмого Виктора.
Признаться, писать от лица Вина - одно удовольствие. Четыре отчёта в день - и этим всё сказано. Просто, легко, незапарно и быстро - самое "то" после закрученных в свиной хвостик семи поколений. Услада пальцев моих, отрада души моей. Однако как бы Виктор меня ни радовал, судьбу его мы с Алестоном изменениям не подвергли. Он - выкупил игру и, выдвинув свои требования, отдал на растерзание тем, кто в этой отрасли разбирается. Автор - утвердил его действия, приняв окончательное решение - свести наследника с ума.
Признаться, писать от лица Вина - одно удовольствие. Четыре отчёта в день - и этим всё сказано. Просто, легко, незапарно и быстро - самое "то" после закрученных в свиной хвостик семи поколений. Услада пальцев моих, отрада души моей. Однако как бы Виктор меня ни радовал, судьбу его мы с Алестоном изменениям не подвергли. Он - выкупил игру и, выдвинув свои требования, отдал на растерзание тем, кто в этой отрасли разбирается. Автор - утвердил его действия, приняв окончательное решение - свести наследника с ума.
Девятое поколение - Грем
Из восьмого поколения вытекает история девятого. Не потеряй рассудок Виктор, Грем с вероятностью в девяносто девять целых, девяносто девять сотых процента никогда бы не принялся за разработку человекоподобного тела, а также за создание способа переноса личности на виртуальный носитель. И уж тем более, не стал бы заканчивать школу досрочно, поступать в колледж в тринадцать.. и никогда бы не построил свою лабораторию. По крайней мере, не столь масштабную, какая имеется. Несомненно, жизнь Килли была бы связана с техникой, это уж от отца ему в наследство досталось, но цели создать что-то столь грандиозное, а позже - скрыть исследования от глаз общественности у него не имелось бы.
И, конечно, мы бы никогда не встретились с главной мошенницей за всю династию - не встретились с Мегдолин-Мелл Сойлесс-Десперет. Девушка со своими проблемами, с сильными отклонениями в психике, со своим необычным характером, девушка, которая убивала и грабила, предавала и уничтожала предателей, однако девушка всё же способная на проявление заботы и доброты. Потерявшаяся девушка, образ которой чуть ли не полностью соответствует образу Ребекки из сериала "Белый Воротничок". Как я страдала по концовке. Как я убивалась. И таки сумела найти отдушину в своём маленьком мирке. Честно признаюсь, я просто не смогла смириться со... *А, а, а, спойлеры-ы-ы (с) Ривер Сонг) в общем, не смогла с кое-чем смириться и решила создать альтернативную Ребекку, дала ей предысторию и внедрила в исследовательскую деятельность Гремки. Нет, характер Грема не совсем или вообще не схож с характером Нила Кефри (да-да-да-да, именно. Нила. Ну не удержалась я, когда давала имя Кёрту х) Сердечко нежное, любит многоэтажки и давать имена в честь героев сериалов).
Полагаю, догадаться, что Маргарет - это всё та же старая-добрая Мег, несложно. К тому же, в одном из последних записей наследника это имя фигурирует. Такой поворот - смерть, возрождение и чистый лист - был придуман не просто так. Новый лист - самое подходящее название. Новая Мег, которая уже не жаждет крови, которую трудно назвать настоящей хладнокровной, какими они и должны быть, психопаткой, любящая и нежная женщина, какую мы немного узнаём из рассказов Кейтис.
Кстати, об именах. Грем - Охотник из сериала "Однажды в сказке", а Киллиан - малоизвестное имя Капитана Крюка из того же сериала. К слову, оба любовники главной героини х)
Собственно, всё, что мы придумали - воплотили. Даже то, что позабыли - в итоге в поколение вклинили. Так что поведать что-то новое - довольно сложно.
И, конечно, мы бы никогда не встретились с главной мошенницей за всю династию - не встретились с Мегдолин-Мелл Сойлесс-Десперет. Девушка со своими проблемами, с сильными отклонениями в психике, со своим необычным характером, девушка, которая убивала и грабила, предавала и уничтожала предателей, однако девушка всё же способная на проявление заботы и доброты. Потерявшаяся девушка, образ которой чуть ли не полностью соответствует образу Ребекки из сериала "Белый Воротничок". Как я страдала по концовке. Как я убивалась. И таки сумела найти отдушину в своём маленьком мирке. Честно признаюсь, я просто не смогла смириться со... *А, а, а, спойлеры-ы-ы (с) Ривер Сонг) в общем, не смогла с кое-чем смириться и решила создать альтернативную Ребекку, дала ей предысторию и внедрила в исследовательскую деятельность Гремки. Нет, характер Грема не совсем или вообще не схож с характером Нила Кефри (да-да-да-да, именно. Нила. Ну не удержалась я, когда давала имя Кёрту х) Сердечко нежное, любит многоэтажки и давать имена в честь героев сериалов).
Полагаю, догадаться, что Маргарет - это всё та же старая-добрая Мег, несложно. К тому же, в одном из последних записей наследника это имя фигурирует. Такой поворот - смерть, возрождение и чистый лист - был придуман не просто так. Новый лист - самое подходящее название. Новая Мег, которая уже не жаждет крови, которую трудно назвать настоящей хладнокровной, какими они и должны быть, психопаткой, любящая и нежная женщина, какую мы немного узнаём из рассказов Кейтис.
Кстати, об именах. Грем - Охотник из сериала "Однажды в сказке", а Киллиан - малоизвестное имя Капитана Крюка из того же сериала. К слову, оба любовники главной героини х)
Собственно, всё, что мы придумали - воплотили. Даже то, что позабыли - в итоге в поколение вклинили. Так что поведать что-то новое - довольно сложно.
Десятое поколение - Кейтис
Наш Ключик. Ключ, который открывает старую, деревянную дверь, за которой прячется человек в военной форме и длинными чёрными волосами. Ключ к разгадке нашей истории. Но и Ключ, что открывает новую дверь, располагающуюся в конце комнаты, в которую нас пропустила её деревянная напарница.
Да, согласна. Очень грустно и печально. Мне, по крайней мере, было грустно и печально. Печально с того самого момента, когда я только начала династию. Потому что финальная сцена - изменений не потерпела за четыре года. Пляж, ноутбук, поцелуй и конец. Поменялись лишь некоторые нюансы - ранее Кейтис уже с самого начала считалась девушкой не свободной, а связанной узами с Клодбером; записи были пока ещё только текстовыми, никаких видео фишечек; что немаловажно, подобных обращений Кейтис добилась по собственному желанию, без помощи Алестона, личность которого до некоторых пор была больше похожа на типичного злодея из детского мультика про куклу барби.
Поцелуй - первый;
Отчёт - стал видео;
Обращение - нежеланное.
Три ключевые фактора, которые я поменяла.
Немного из тетради (не слово в слово, но суть та же): на то время ещё АлеКс Форт прост переехал в город Берри, презирал их и хотел грохнуть. Естественно, сынок не такой злой, как папаша, и решает предупредить девочку. ДЕВОЧКУ. Маленькую. Не знаю, может, дело в том, что я была тогда ещё маленькой, или в том, что маленькие девочки способны вершить большие дела, ломать горы и убивать вампиров. Скрытая способность, пользоваться которой считается дурным тоном, потому обычно девочки не фигурируют в роли спасителей, может быть.
Диалог первой встречи КиК.. я так не хочу его перепечатывать, да и освещать.. кому интересно - можете попросить, я сфоткаю эту часть истории Кейтис Метью (ога) Берри, и попытаться расшифровать мой почерк. Суть особо не изменилась, я поменяла только реплики, чтобы звучало.. правдоподобнее х)
"Кейт никто не понимает... её это бесит и она просит Клода-Коула укусить её" - ах-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха. В голос х) Блин, там такой шлак.. Сумерки напоминает х) А-ха-а-ха-а-ха-ха, я просто не могу, ржу и умираю от смеха х) В общем, сцена такая: Кей с Клодом хватают парнишку-замухрышку (когда уже расправились с Алестоном), Клод его выкачивает (ему тогда нужна была кровушка, дамн сунце - только в 2016 году были придуманы), кровушка в бакале для вина, Кей проводила пальцем по бакалу, утвердительно отвечая на вопрос: "Уверена?", выпивает первую положительную. Там дальше кривится, жгучая боль и бла-бла-бла. Ничего интересного. Куда интереснее самовоспламенение, разве нет? х)
Добавила я друзей. Друзей у Кей не было. Был парень, с которым они разругались, Люком, кстати, звали, а единственной причиной (слабоватой) мсти стало открытие того факта, что Алестон подстроил смерть её родителей. Как бы всё. Занавес. Нормальному человеку нужно больше поводов, так что я решила добавить несправедливости, дала Кей хорошего друга и убила его х)
Аллойд, хочется сказать, был бы прекрасной парой для Кейтис, не случись того, от чего автор таки не смог отказаться. И да, когда мать Ло говорит, что её сын любил Кей, она как бы не совсем говорит о любви дружеской.. Кей этого не понимает .____. Не умри он - я бы оставила наследницу с небогатым Ллойдом, предпочтя его бессмертному Клоду. Нет. Мне нравится Клодбер и очень даже. И нет, Кей не из-за страха быть одинокой в самом конце целуется с Клодом, тем самым освещая переход на другой уровень их отношений. Она его по-настоящему сильно любит, однако в роли мужа, с которым наша девочка могла бы спокойно состариться, я вижу лишь Ло. У Кей, как мы уже увидели, свои планы на этот счёт. В конце концов, она была вполне способна найти и другого претендента на мистера Вечность, но не стала. Это что-то да значит.
История совершила круговорот, цепь замкнулась. Обещание рыжеволосой девушки прожить тысячи человеческих жизней до скончания веков, шагая в ногу с нестареющим спутником, была исполнено. Рыжеволосая девушка скоротает время до гибели планеты вместе с бессмертным сунце. Миссия выполнена. Всего-то нужно было Алестону один раз усмирить свой гнев и подумать "холодной" головой. Всего-то нужно было им оставаться вместе. И тогда ничего из того, что вы прочитали на этих четырнадцати страницах, не случилось бы.
Да, согласна. Очень грустно и печально. Мне, по крайней мере, было грустно и печально. Печально с того самого момента, когда я только начала династию. Потому что финальная сцена - изменений не потерпела за четыре года. Пляж, ноутбук, поцелуй и конец. Поменялись лишь некоторые нюансы - ранее Кейтис уже с самого начала считалась девушкой не свободной, а связанной узами с Клодбером; записи были пока ещё только текстовыми, никаких видео фишечек; что немаловажно, подобных обращений Кейтис добилась по собственному желанию, без помощи Алестона, личность которого до некоторых пор была больше похожа на типичного злодея из детского мультика про куклу барби.
Поцелуй - первый;
Отчёт - стал видео;
Обращение - нежеланное.
Три ключевые фактора, которые я поменяла.
Немного из тетради (не слово в слово, но суть та же): на то время ещё АлеКс Форт прост переехал в город Берри, презирал их и хотел грохнуть. Естественно, сынок не такой злой, как папаша, и решает предупредить девочку. ДЕВОЧКУ. Маленькую. Не знаю, может, дело в том, что я была тогда ещё маленькой, или в том, что маленькие девочки способны вершить большие дела, ломать горы и убивать вампиров. Скрытая способность, пользоваться которой считается дурным тоном, потому обычно девочки не фигурируют в роли спасителей, может быть.
Диалог первой встречи КиК.. я так не хочу его перепечатывать, да и освещать.. кому интересно - можете попросить, я сфоткаю эту часть истории Кейтис Метью (ога) Берри, и попытаться расшифровать мой почерк. Суть особо не изменилась, я поменяла только реплики, чтобы звучало.. правдоподобнее х)
"Кейт никто не понимает... её это бесит и она просит Клода-Коула укусить её" - ах-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха. В голос х) Блин, там такой шлак.. Сумерки напоминает х) А-ха-а-ха-а-ха-ха, я просто не могу, ржу и умираю от смеха х) В общем, сцена такая: Кей с Клодом хватают парнишку-замухрышку (когда уже расправились с Алестоном), Клод его выкачивает (ему тогда нужна была кровушка, дамн сунце - только в 2016 году были придуманы), кровушка в бакале для вина, Кей проводила пальцем по бакалу, утвердительно отвечая на вопрос: "Уверена?", выпивает первую положительную. Там дальше кривится, жгучая боль и бла-бла-бла. Ничего интересного. Куда интереснее самовоспламенение, разве нет? х)
Добавила я друзей. Друзей у Кей не было. Был парень, с которым они разругались, Люком, кстати, звали, а единственной причиной (слабоватой) мсти стало открытие того факта, что Алестон подстроил смерть её родителей. Как бы всё. Занавес. Нормальному человеку нужно больше поводов, так что я решила добавить несправедливости, дала Кей хорошего друга и убила его х)
Аллойд, хочется сказать, был бы прекрасной парой для Кейтис, не случись того, от чего автор таки не смог отказаться. И да, когда мать Ло говорит, что её сын любил Кей, она как бы не совсем говорит о любви дружеской.. Кей этого не понимает .____. Не умри он - я бы оставила наследницу с небогатым Ллойдом, предпочтя его бессмертному Клоду. Нет. Мне нравится Клодбер и очень даже. И нет, Кей не из-за страха быть одинокой в самом конце целуется с Клодом, тем самым освещая переход на другой уровень их отношений. Она его по-настоящему сильно любит, однако в роли мужа, с которым наша девочка могла бы спокойно состариться, я вижу лишь Ло. У Кей, как мы уже увидели, свои планы на этот счёт. В конце концов, она была вполне способна найти и другого претендента на мистера Вечность, но не стала. Это что-то да значит.
История совершила круговорот, цепь замкнулась. Обещание рыжеволосой девушки прожить тысячи человеческих жизней до скончания веков, шагая в ногу с нестареющим спутником, была исполнено. Рыжеволосая девушка скоротает время до гибели планеты вместе с бессмертным сунце. Миссия выполнена. Всего-то нужно было Алестону один раз усмирить свой гнев и подумать "холодной" головой. Всего-то нужно было им оставаться вместе. И тогда ничего из того, что вы прочитали на этих четырнадцати страницах, не случилось бы.
Эпилог
"Они не узнают этой новости никогда, но теперь их судьба зависит только от них"
Алестон Форт всегда играл роль в десятом поколении, с самых первых планов. Однако не совсем такую, какую в конечном итоге отразил: некий неуловимый вершитель судеб, его власть не ограничена, как власть любого автора литературного произведения, хотя он книги вовсе не писал. Вместе с ним мы творили историю этой семьи, мы принимали за них важные решения, делали судьбоносные выборы, радовали и огорчали их. Вместе с Алестоном Фортом я покидаю Берри. Полагаю, с них хватит наших решений. Наконец, мы их оставим. Не будем следить за падениями и взлётами, за развитием отношений, за их подростковыми трагедиями и первыми шагами. Они свободны.
Теперь.. думаю, настала пора прощаться. Ребят, не навсегда. Возможно, в дневники мы не вернёмся, возможно, в сериалы не продвинемся (возникает ощущение, будто династиец - выпускник школы, а Сериалы - большой такой университетский союз), возможно, мы больше не будем вести истории с помощью серии The Sims, это всё неважно. Вы всегда будете с нами. Я менялась с каждым поколением, с каждым годом, а ваши отзывы - создавали необходимость этих перемен. Произошло столько событий, что и не упомнить и половины. Четыре мучительных года. Четыре необычно долгих года. Четыре насыщенных года. Четыре забавнейших, наиболее продуктивных в моей жизни года. Четыре года, которые никогда не испепелятся в моей памяти.
Самое место для этих слезливых, мелодраматичных и очень неприятно-приятных слов: давайте проводим Берри. Давайте устроим им небольшой праздник в их потайной кладовой, чтобы, наконец, попрощаться с Берриками навсегда.)
Надеюсь, вы, все вы, кто читает это, запомните меня, моих героев, наши совместные истории и.. конечно же, время, проведённое с нами! .D Пожелайте нам удачи! Берри, их читатели и содинастийцы вечно будут в моём сердце (пришлось провести реконструкцию помещения, но места всем хватает. Главное - не дышите и не наступайте друг другу на ноги х) )!
А теперь дайте мне жилеточку, я хочу сыграть в мямлю и поплакать на несокрушимом плече. Питера-Пола. Не, я не буду плакать, только дайте мне Питера-Пола. Я его до смерти за-а-а-а... слушаю (а вы о чём, интересно, подумали?). У него такой голос.. такой... ну примерно я уже дала послушать, какой. Хочу-хочу-хочу.
П.С. Тех, кому интересна моя тетрадочка, под спойлером ждёт сюрприз)
Алестон Форт всегда играл роль в десятом поколении, с самых первых планов. Однако не совсем такую, какую в конечном итоге отразил: некий неуловимый вершитель судеб, его власть не ограничена, как власть любого автора литературного произведения, хотя он книги вовсе не писал. Вместе с ним мы творили историю этой семьи, мы принимали за них важные решения, делали судьбоносные выборы, радовали и огорчали их. Вместе с Алестоном Фортом я покидаю Берри. Полагаю, с них хватит наших решений. Наконец, мы их оставим. Не будем следить за падениями и взлётами, за развитием отношений, за их подростковыми трагедиями и первыми шагами. Они свободны.
Теперь.. думаю, настала пора прощаться. Ребят, не навсегда. Возможно, в дневники мы не вернёмся, возможно, в сериалы не продвинемся (возникает ощущение, будто династиец - выпускник школы, а Сериалы - большой такой университетский союз), возможно, мы больше не будем вести истории с помощью серии The Sims, это всё неважно. Вы всегда будете с нами. Я менялась с каждым поколением, с каждым годом, а ваши отзывы - создавали необходимость этих перемен. Произошло столько событий, что и не упомнить и половины. Четыре мучительных года. Четыре необычно долгих года. Четыре насыщенных года. Четыре забавнейших, наиболее продуктивных в моей жизни года. Четыре года, которые никогда не испепелятся в моей памяти.
Самое место для этих слезливых, мелодраматичных и очень неприятно-приятных слов: давайте проводим Берри. Давайте устроим им небольшой праздник в их потайной кладовой, чтобы, наконец, попрощаться с Берриками навсегда.)
Надеюсь, вы, все вы, кто читает это, запомните меня, моих героев, наши совместные истории и.. конечно же, время, проведённое с нами! .D Пожелайте нам удачи! Берри, их читатели и содинастийцы вечно будут в моём сердце (пришлось провести реконструкцию помещения, но места всем хватает. Главное - не дышите и не наступайте друг другу на ноги х) )!
А теперь дайте мне жилеточку, я хочу сыграть в мямлю и поплакать на несокрушимом плече. Питера-Пола. Не, я не буду плакать, только дайте мне Питера-Пола. Я его до смерти за-а-а-а... слушаю (а вы о чём, интересно, подумали?). У него такой голос.. такой... ну примерно я уже дала послушать, какой. Хочу-хочу-хочу.
П.С. Тех, кому интересна моя тетрадочка, под спойлером ждёт сюрприз)
Thomas Jarvheden - Gloder
Дейвидж, Флорида. 29 июня 04:58
Мужчина работает за компьютером, солнце ещё не взошло. Мужчина продолжает работать - солнце уже на закате. Он встает, подходит к окну, задаётся вопросом: "Это ещё один день прошёл или я так быстро справился? - заглядывает в монитор, смотрит на часы. — Надо же, трое суток прошло. Но всё равно я молодец: до сдачи работы два дня, я уложился в сроки. Ребята будут очень удивлены" - ухмыляется, выключает своё орудие труда. Разминается: "Как ему это удалось? Не чувствую ни малейшей разницы.. разве что с тем, когда я просто сидел. Просто сидеть - слишком пугающе звучит. Не иметь возможности пошевелиться - вот, что по-настоящему страшно. Игры - всего лишь игры, даже если и затягивают. Я клялся сыну больше об этом не забывать" - подходит к книжной полке. Достаёт красивую закладку. Смотрит на неё. Это подарок его бывшей жены, с которой он до сих пор с удовольствием проводит время. "Лиа просила заехать за ней, пора выезжать" - вспоминает о недавнем разговоре с любимой.
"Интересно, что могло случиться, если Торнн не хочет её подвозить? Не ухмыляйся, Вик. Ты всего лишь груда металла, станет она.. не знаю. Хватит. Могла бы Вит узнать, о чём я думаю - дала бы пощёчину. И мне было бы больно. Всё-таки, как он это сделал?" - потирая шею, думает Виктор Берри.
Спускается на первый этаж, берёт куртку, ищет ключи, уезжает.
Спускается на первый этаж, берёт куртку, ищет ключи, уезжает.
Дейвидж, Флорида. 29 июня 17:55
Муж, жена и их сын идут к выходу. Женщина чуть впереди. Мужчина и ребёнок пользуются шансом: незаметно пробираются на второй этаж. "Грем, возьми клю... - Маргарет оборачивается, поджимает губы, улыбается, когда не находит того, к кому обращается — Ты же знаешь, я люблю прятки" - прошептала с некоторым задором. Она ясно знает, где можно найти её мужчин, которые хотят ещё немного развлечься.
Открывает дверь. Оглядывается. Никого нет. Выходит немного вперёд, осматривает комнату. На полу, спрятавшись за старыми баками, сидят те, кого она ищет. Ухмыляется, наклоняет голову, приподнимает брови и говорит:
— Снова? Мы не можем пропустить...
— Но ма-а-а-ам! Там будет жутко скучно! Они даже детей не...
— Грем? - с упрёком смотрит на мужа, но в глазах блестит озорство.
— Что? Я с ним решительно согласен. Без ровесников мне тоже будет...
— Твоих ровесников там будет много. Что касается тебя, Кей, там будут Костин и Уинси, - перекрещивает руки, строго смотрит на ребёнка и спутника жизни.
— Ну, ма-а-а, она совсем маленькая ещё! Даже пульт в руках держать не может, не облизывая его! А Костин... - не успевает договорить, когда мать с неодобрением смотрит на него. — Ма-а-а! - Фелланд строит молящую мордашку, как у голодной собаки.
— Нам и вдвоём весело, - сказав свою реплику, мужчина осознаёт, что резоннее было бы молчать.
— Это ты затеял? Скажи, сколько...
— Ну, ма-а-а-а-ам!
— Ну, Ме-е-е-е-ег! - в унисон с сыном тянет Киллиан.
— Друзья мои, мы идём. Кроме того, вы уже одеты. На выход, дорогие мужчины, на выход, - несильно берёт их за уши и выводит из комнаты.
— Ма!
— Вы идёте со мной, - не сдаётся женщина, однако - улыбается.
— Доро...
— Килли, лучше не начинай. Это ты разрешил ему не посещать школу, - высказывает обвинение жена.
— Да, потому что он знает программу на год вперёд, - с наигранно гордым видом соглашается.
— Кто, по-твоему, постарался над этим? - с широкой улыбкой, спрашивает. Грем поник, смотрит на пол. — Ещё возражения? - отец и сын отрицательно мотают головами. — Тогда на выход, - слегка хлопает их по спинам.
Открывает дверь. Оглядывается. Никого нет. Выходит немного вперёд, осматривает комнату. На полу, спрятавшись за старыми баками, сидят те, кого она ищет. Ухмыляется, наклоняет голову, приподнимает брови и говорит:
— Снова? Мы не можем пропустить...
— Но ма-а-а-ам! Там будет жутко скучно! Они даже детей не...
— Грем? - с упрёком смотрит на мужа, но в глазах блестит озорство.
— Что? Я с ним решительно согласен. Без ровесников мне тоже будет...
— Твоих ровесников там будет много. Что касается тебя, Кей, там будут Костин и Уинси, - перекрещивает руки, строго смотрит на ребёнка и спутника жизни.
— Ну, ма-а-а, она совсем маленькая ещё! Даже пульт в руках держать не может, не облизывая его! А Костин... - не успевает договорить, когда мать с неодобрением смотрит на него. — Ма-а-а! - Фелланд строит молящую мордашку, как у голодной собаки.
— Нам и вдвоём весело, - сказав свою реплику, мужчина осознаёт, что резоннее было бы молчать.
— Это ты затеял? Скажи, сколько...
— Ну, ма-а-а-а-ам!
— Ну, Ме-е-е-е-ег! - в унисон с сыном тянет Киллиан.
— Друзья мои, мы идём. Кроме того, вы уже одеты. На выход, дорогие мужчины, на выход, - несильно берёт их за уши и выводит из комнаты.
— Ма!
— Вы идёте со мной, - не сдаётся женщина, однако - улыбается.
— Доро...
— Килли, лучше не начинай. Это ты разрешил ему не посещать школу, - высказывает обвинение жена.
— Да, потому что он знает программу на год вперёд, - с наигранно гордым видом соглашается.
— Кто, по-твоему, постарался над этим? - с широкой улыбкой, спрашивает. Грем поник, смотрит на пол. — Ещё возражения? - отец и сын отрицательно мотают головами. — Тогда на выход, - слегка хлопает их по спинам.
Остров индийского океана, неизвестные координаты. 29 июня 06:28
Безлюдное место, где нет никого и ничего, кроме деревьев. Разве что маленькая лачуга. В ней живёт одна молодая пара. Семь лет назад они прилетели сюда и больше не покидали этого места. Они шлют фотографии своим близким под видом рекламной рассылки, но знают, что таким способом общения вызывают немалые подозрения и, возможно, кто-то уже догадался об их существовании.
Солнце, не спеша, показывается из-за горизонта. Несколько минут - оно заливает своими лучами комнатушку, в которой спят эти двое неизвестных. Девушка слегка морщится, обнимает своего спутника, закрывает глаза, гладит парня по щетине, улыбается. "Ещё чуть-чуть. Пять минут, а затем нужно будет отправляться в сад" - сонно думает она. Сквозь дрёму, брюнет обвивает свободной рукой рыжеволосую садовницу, шепчет: "Хотя бы сегодня мы можем полежать?" - девушка открывает глаза, целует парня в подбородок и отвечает: "Пожалуй... да, сегодня можно" - приподнимает уголки рта, смотря на самодельный календарь, пристраивается на плече брюнета.
Солнце, не спеша, показывается из-за горизонта. Несколько минут - оно заливает своими лучами комнатушку, в которой спят эти двое неизвестных. Девушка слегка морщится, обнимает своего спутника, закрывает глаза, гладит парня по щетине, улыбается. "Ещё чуть-чуть. Пять минут, а затем нужно будет отправляться в сад" - сонно думает она. Сквозь дрёму, брюнет обвивает свободной рукой рыжеволосую садовницу, шепчет: "Хотя бы сегодня мы можем полежать?" - девушка открывает глаза, целует парня в подбородок и отвечает: "Пожалуй... да, сегодня можно" - приподнимает уголки рта, смотря на самодельный календарь, пристраивается на плече брюнета.
Милуоки, Висконсин, 28 июня 18:27
Безрадостную обстановку уже давно породили серые будни в этой семье. Мистер и миссис Трентер чаще, чем десять лет назад, ссорятся, реже проводят время вместе. Наступает такой момент, когда мужу претит его жена, он находит девушку. Витней знает этого человека, знает, что он делает. Наконец, решает поговорить:
— Торнн, я не хочу ругаться, поверь мне. Но мне нужен развод, - казалось, весьма безобидно начала она. Однако такая идея вовсе не нравится Илайза.
— Нет. Я не хочу. Всё должно быть по обоюдному согласию, разве нет? - горбится и противится муж.
— Хорошо. В таком случае, ответь, как ты вчера провёл заседание? Кажется, я видела тебя с молодой девушкой в ресторане. Мы оба знаем, что она - не твой деловой партнёр, - выкладывает свой козырь, перекрещивает руки.
— Чего?! Что?! - нервно кричит мужчина. — А ты постоянно болтаешь по телефону с этим...
— Хочешь ты или нет, но я развожусь с тобой, - прерывает его, не желая слушать отзывов о дорогом человеке, уходит, но неугомонный Торнн хватает её за локоть.
— Если мы разведёмся - я оставлю тебя ни с чем! - угрожает, довольно ухмыляется, считая, что сможет заставить жену остаться.
— Мне ничего от тебя не нужно. Всё, что мог мне дать - ты уже дал, спасибо, - добро улыбается.
Выходит из дома без чемоданов. Не берёт ни одной вещи. Разве что ей понадобится телефон, который она всегда держит в кармане из-за неприятной привычки будущего бывшего мужа читать личную почту. "Понимаю, как это выглядит, Вик.. но.. ты можешь за мной приехать? Я буду ждать тебя у своей мамы. Хорошо бы, чтобы ты получишь это сообщение. Надеюсь, ты не против, если некоторое время я поживу с вами? И.. прости за неудобства" - несколько неловко и тихо говорит с автоответчиком Лиа. Она понимает, что сын никогда не оставит её на улице, понимает, что именно этого он ждал много-много лет. И.. рада сделать такой подарок сыну в этот день, когда они все собираются вместе, несмотря ни на что, вот уже семь лет.
— Торнн, я не хочу ругаться, поверь мне. Но мне нужен развод, - казалось, весьма безобидно начала она. Однако такая идея вовсе не нравится Илайза.
— Нет. Я не хочу. Всё должно быть по обоюдному согласию, разве нет? - горбится и противится муж.
— Хорошо. В таком случае, ответь, как ты вчера провёл заседание? Кажется, я видела тебя с молодой девушкой в ресторане. Мы оба знаем, что она - не твой деловой партнёр, - выкладывает свой козырь, перекрещивает руки.
— Чего?! Что?! - нервно кричит мужчина. — А ты постоянно болтаешь по телефону с этим...
— Хочешь ты или нет, но я развожусь с тобой, - прерывает его, не желая слушать отзывов о дорогом человеке, уходит, но неугомонный Торнн хватает её за локоть.
— Если мы разведёмся - я оставлю тебя ни с чем! - угрожает, довольно ухмыляется, считая, что сможет заставить жену остаться.
— Мне ничего от тебя не нужно. Всё, что мог мне дать - ты уже дал, спасибо, - добро улыбается.
Выходит из дома без чемоданов. Не берёт ни одной вещи. Разве что ей понадобится телефон, который она всегда держит в кармане из-за неприятной привычки будущего бывшего мужа читать личную почту. "Понимаю, как это выглядит, Вик.. но.. ты можешь за мной приехать? Я буду ждать тебя у своей мамы. Хорошо бы, чтобы ты получишь это сообщение. Надеюсь, ты не против, если некоторое время я поживу с вами? И.. прости за неудобства" - несколько неловко и тихо говорит с автоответчиком Лиа. Она понимает, что сын никогда не оставит её на улице, понимает, что именно этого он ждал много-много лет. И.. рада сделать такой подарок сыну в этот день, когда они все собираются вместе, несмотря ни на что, вот уже семь лет.
Дейвидж, Флорида. 29 июня 12:55
Люк Шеннс разговаривает по телефону с Бёртоном Лори, посматривает на жену, танцующую с их пятилетним мальчиком. Улыбается и продолжает убеждать брата сестры прийти на ужин: "Конечно, мы рады, спрашиваешь ещё. Будем ждать. Стой, погоди. Может, всё-таки успеете к трём? Да-да, она не любит транспорт, мы все это помним. Что? Нет, на сей раз обещал к нам присоединиться. Шутишь, что ли? После того, как ты уехал, вы больше не виделись. Вряд ли... Нет, теперь точно. Слушай, он уже здесь. Я сам его встретил, - лжёт Гарет, однако уверен в своих словах. — Ладно, ты там не паникуй раньше времени. Всё, Бёрт, тут дитё глотку устало рвать, он передаёт тебе привет. И удачной дороги. Погоди-ка, а чего это ты так ухмыляешься, бандитос? Нельзя же так злорадствовать родителям с очень восприимчивой дочерью. Чего, Бёрт? Да, но мне-то можно. Я ж типа взрослый и всё такое. Хорошо, ждём вас к семи" - улыбается, убирает телефон и кидается на сына, щекочет его, а мальчик захлёбывается от смеха.
Дейвидж, Флорида. 29 июня 20:02
Они сидят за столом. Их много. Взбунтовавшиеся дети уже ушли играть, старший из них - запускает летающий самолёт за стеной, пока не видят родители, а Костин хохочет от того, какие рожицы строит маленькая Уинси, общаясь с плюшевым медведем на своём языке. Берёт сестрёнку и уносит поближе к брату, вместе смотрят за тем, как летает игрушка. Фелланд замечает компанию и без единого слова отдаёт пульт управления Марлину, тот от счастья улыбается до ушей, Лерика с любопытством наблюдает за всем. Чудесно проводят время.
Все взрослые члены большой семьи общаются, разговаривают на разные темы. Не как это обычно бывает - маленькими группами, они общаются вместе, не отделяясь друг от друга. Едят рыбу приготовления Даннис, закуски от Арик и Глен, охлаждается молочный коктейль Пейси, в морозильной камере своей очереди ждёт мороженое от Чакки, и позже будут наслаждаться разнообразными десертами от Маргарет, Гарри, Хель и Гайлз. Каждый готовит что-то для этого дня. Все поддерживают потерявших ребёнка Ри и Пирса. Они уже не выглядят такими несчастными, какими были шесть таких собраний назад. Нет. Они улыбаются, шутят, несмотря на то, что глубоко внутри них таится большое горе, которое старательно затмевают родственники и их дети.
Все взрослые члены большой семьи общаются, разговаривают на разные темы. Не как это обычно бывает - маленькими группами, они общаются вместе, не отделяясь друг от друга. Едят рыбу приготовления Даннис, закуски от Арик и Глен, охлаждается молочный коктейль Пейси, в морозильной камере своей очереди ждёт мороженое от Чакки, и позже будут наслаждаться разнообразными десертами от Маргарет, Гарри, Хель и Гайлз. Каждый готовит что-то для этого дня. Все поддерживают потерявших ребёнка Ри и Пирса. Они уже не выглядят такими несчастными, какими были шесть таких собраний назад. Нет. Они улыбаются, шутят, несмотря на то, что глубоко внутри них таится большое горе, которое старательно затмевают родственники и их дети.
Дейвидж, Флорида. 29 июня 21:43
Раздаётся стук в дверь. Арик выходит из-за стола. Седая прядь выбивается из чёлки, она поправляет её перед тем, как открыть дверь, но непослушные волосы принимают обратное положение. Удивление заставляет женщину улыбнуться, когда перед собой она видит гостей, которых многие уже перестали ждать по причине длительной задержки. "Виктор и Витней, неужели вы приехали? - радушно проговаривает мать садовницы. — Проходите" - принимает пакет с продуктами, отступает назад. "Мы припозднились, ехали из Милуоки" - с искренней улыбкой отвечает Нейт. Они заходят внутрь.
В этот вечер все те, кто был на первой подобной встрече, за прибавлением маленьких детей, вновь встретились в одном доме, где сейчас правят тёплые отношения между близкими людьми, поддержка и радость.
Они не узнают этой новости никогда, но теперь их судьба зависит только от них.
В этот вечер все те, кто был на первой подобной встрече, за прибавлением маленьких детей, вновь встретились в одном доме, где сейчас правят тёплые отношения между близкими людьми, поддержка и радость.
Они не узнают этой новости никогда, но теперь их судьба зависит только от них.
Малыш Фелланд мне очень даже нравится.
Милый, осыпанный веснушками маленький техник)
Эта ячейка общества безмерно счастлива)
Милый, осыпанный веснушками маленький техник)
Эта ячейка общества безмерно счастлива)
Где-то там, на своём острове, КиК тихонько проводят чайные церемонии.)
Оно и видно, что Торнн нам никогда не был по душе .Р
А Маверик вообще преследует всех Берри - обязательно появляется, когда я играю о.о
А Маверик вообще преследует всех Берри - обязательно появляется, когда я играю о.о
Друг Кей тож на жизнь не жалуется, всё у него хорошо.)
Не смогла просто так поженить Бёрта.
Нужно было придумать ему шикарную историю. И вот она х) Хель .Р
Нужно было придумать ему шикарную историю. И вот она х) Хель .Р
А вот и внебрачный ребёнок Кёрта)
Мы это сделали. Бессоные ночи в СимПе, нервы, кофе, снова нервы, вылеты игры, это были самые забавные ночи. Мы вернули Кейт в игру! Она пропала ещё на 2п, почти сразу после переезда Бил.. Сама могли испарилась. Хорошо, что у меня остались сохранения Ридла, где всё это время цела-целёханька стояла могила Дюка. С ним было намного проще.
А вот с Кейт пришлось сильно постараться. Симка никак воскрешаться не хотела. Она и в СимПе какая-то прозрачная была, с пометками: "неиграбельный персонаж" и ещё что-то. Ладно. Хорошо. Мы нашли другой выход. Из БШ у нас же есть Кейт, верно? Ве-е-е-е-е-ерно. Создали симку. И полностью скопировали ей данные первой Кейт вплоть до голоса, воспоминаний, даже наград из путешествий. И вуаля! У нас полноценная парочка, все воспоминаний Кейтлин Метью Берри, как на ладони .D
А ещё здесь вы можете увидеть все семейные фотографии.Р
А вот с Кейт пришлось сильно постараться. Симка никак воскрешаться не хотела. Она и в СимПе какая-то прозрачная была, с пометками: "неиграбельный персонаж" и ещё что-то. Ладно. Хорошо. Мы нашли другой выход. Из БШ у нас же есть Кейт, верно? Ве-е-е-е-е-ерно. Создали симку. И полностью скопировали ей данные первой Кейт вплоть до голоса, воспоминаний, даже наград из путешествий. И вуаля! У нас полноценная парочка, все воспоминаний Кейтлин Метью Берри, как на ладони .D
А ещё здесь вы можете увидеть все семейные фотографии.Р
- Статус