Закрутилась, завертелась моя новая жизнь. Я старалась делать всё, что говорили мне кураторы. Рисовала, и у меня даже что-то получалось.
Хотя самой мне хотелось волосы на себе рвать, глядя на результат этого, так называемого, творчества. Так уж вышло, что из всех талантов я обладаю лишь одним - умею тонко оценить искусство, чувствую гармонию музыки, вижу целые истории на полотнах талантливых художников, могу восхититься стихотворением или прозой, но вот создать что-то прекрасное сама я не могу, и тут я тоже способна себя объективно оценить. Ведь я пробовала раньше и рисовать, и писать. Музицировать не довелось, но и так знаю, что не смогу. Зато я умею танцевать. На моей Родине все женщины обучаются искусству танца чуть ли не с пелёнок. Танцую я хорошо. Да вот только кому это теперь нужно? Здесь мне приходится делать то, к чему у меня нет таланта. Впрочем, может быть, я только думаю, что у меня его нет?
Мои рисунки (картинами это язык не поворачивается назвать) кураторы принимают с улыбкой, говорят: «Для начала неплохо», - и дают мне за них местные деньги.
Днём, пока дочка спит, я бегаю по окрестностям возле дома в поисках съедобных плодов
или всякой всячины, которую тоже можно сдать и обменять на деньги.
А ночью, в награду за все мои старания, я меняю пелёнки, кормлю и баюкаю мою маленькую крошечку.
Просыпаясь от её крика, я напоминаю себе, что вот оно, сбылось то, о чём мечталось, дочка со мной.
- Ты моё счастье, - говорю я ей, и чувствую как раздражение в душе от прерванного сна сменяется нежностью. – Я очень тебя люблю. Всегда буду рядом. У нас всё будет хорошо.
* * *
Сегодня я впервые поговорила на улице с мужчиной. С незнакомым мужчиной. Меня аж до сих пор всю трясёт. Это неправильно, неправильно, не должна женщина разговаривать на улице с мужчиной, вернее, это он не должен приставать к ней с разговорами.
Но он пристал.
Сначала он шёл и сам с собой разговаривал. Я уже немного понимаю язык и смогла разобрать: «Горничную у них нельзя, понимаете ли, - бубнил он себе под нос. – А убираться, стирать и готовить я сам себе что ли должен?» Он шёл по дорожке возле моего дома, а я как раз возвращалась, спешила к ребёнку. Хотела быстренько свернуть и улизнуть, но он меня заметил и остановил:
- Э… синьора, девушка!
Мне стало неловко, я опустила глаза, обогнула его и юркнула к себе во двор, быстренько вбежала на крыльцо и спряталась в доме, но успела услышать его слова:
- Так ты, стало быть, и есть моя соседка. Куда же ты? Давай познакомимся! Я напротив живу! Ну как знаешь… Если надумаешь, заходи в гости.
* * *
Я два дня уговаривала себя, что ничего особенно не произошло, что мужчины здесь общаются с женщинами не так как у нас, культура другая. Да и вообще, он просто обратился ко мне, но я же ничего ему не отвечала, я не сделала ничего постыдного. И почему я так разволновалась? Даже из дома выходить теперь страшно. Это от того, рассудила я, что до сих пор боюсь погони от бывшего мужа, меня пока просто пугают все мужчины, в каждом я вижу возможную угрозу.
Только я немного успокоилась и уговорила себя, что ничего особенного не произошло, вышла во двор порисовать, как к дому подошла женщина. Куратор, специалист по социальной работе с поселенцами. Белла Гот. Она подозвала меня.
Выглядела она так… так, что у меня просто слов нет. Но она красива. Вызывающе красива. Рядом с ней, под её взглядом, я почувствовала себя жалкой гусеницей.
- Мария, - произнесла она.
- Здравствуйте. Я рисую, скоро закончу и принесу несколько рисунков, - поспешила я отчитаться.
- Здравствуй. Я не за тем. Тебе, наверное, нужна новая одежда? Приходи сегодня в пункт выдачи, подбери себе пару новых платьев. Да понаряднее, - добавила она.
- Мы тебе мужа хорошего подобрали, - объяснила Белла, благосклонно улыбнувшись, - негоже женщине одной дом поднимать.
У меня сердце оборвалось. Как так?! Какой муж?! Может быть, я ослышалась. Да, наверняка я что-то не так поняла.
- Он мужчина хороший, видный. Будет надёжной опорой, - между тем продолжала Белла, – о дочке твоей согласен заботиться.
- Но я… - у меня словно дар речи пропал. Во мне всё негодовало, мысли перебивали одна другую, а сказать ничего не могла. Он, значит, согласен! А я? Меня кто-нибудь спросил? Согласна ли я, чтобы о моей дочке кто-то там заботился?! Не для того я от одного мужа сбежала, чтобы к другому в рабство попасть! Я уже собралась с духом, чтобы высказать своё несогласие, но тут…
К нам шёл… или бежал? Нет-нет, шагал летящей походкой тот, о ком я в детстве стыдливо слагала стихи. Мой принц, хозяин моей мечты, красавец тот самый, из мультика. Моя тайна. Но как он здесь, откуда? Возможно ли? Наверное, это видится мне. А может быть… вдруг он и есть тот самый мужчина, о котором говорит Белла? Белла, вспомнив о ней, мне пришлось вернуться в реальность. Я посмотрела на неё, а она с высокомерным удивлением разглядывала меня.
- Кого ты там увидела? У тебя такое лицо, как будто там посреди улицы дворец из бриллиантов из-под земли вырос.
«Дворец из бриллиантов, наверное, только тебе и могло прийти в голову такое сравнение», - подумала я и поняла, что значит точно не он, не о нём она говорила.
Да и что за наваждение? Что за глупости? Я взрослая женщина! Какие сказочные принцы! У меня дочь, и я сама буду о ней заботиться.
- Извините, но мне не нужен муж, - смогла я ответить, и получилось у меня даже твёрдо. – Простите, мне надо идти. Хочу успеть закончить картину, пока не проснулась Эля.
Белла, кажется, растерялась на секунду. Впрочем, она не стала скрывать удивления.
- Ну, как знаешь. За нарядами в любом случае приходи.
Прошло часа два с половиной после нашего разговора с Беллой. Я успела за это время закончить один рисунок, покормить Элечку и поиграть с ней, убаюкать её снова, выйти и начать новую картину. Мне не пришлось придумывать, что бы такое нарисовать, я видела перед собой образы, я знала, что хочу изобразить, не знала только, получится ли, но это было не так важно в данный момент. Важно было то, что мне хотелось рисовать, это было сейчас почти также важно, как дышать. Наверное, это и называется вдохновение.
Но вдруг я увидела, что ко мне жёстким шагом идёт мужчина, тот самый, который заговорил со мной недавно, мой сосед.
И в это же время я услышала плач Элечки в доме. Не судьба мне, видать, порисовать сегодня. Я пошла к дочке. Мужчина, к моему ужасу, поспешил за мной и со словами:
- Нет, ты не убежишь от меня в этот раз! Надо поговорить! – поднялся на крыльцо и преградил мне вход в дом.
Он был зол, но я совершенно не понимала причины его злости. И от этого становилось ещё страшнее. Если бы я знала, чем разозлила его, то знала бы за что извиниться, а так, не понятно, чего от него ждать.
- Ты что о себе возомнила?
- Я не понимаю, о чём вы. Извините, мне надо к дочке.
Надо отдать ему должное, он меня пропустил. Я зашла в дом и закрыла за собой дверь, он остался на крыльце. Моё сердце билось как птичка в клетке. Как страшно, силы небесные, как же страшно. Я побежала к моей орущей на весь дом дочурке. Сухая. Всё в порядке вроде бы. Наверное, просто соскучилась.
- Я здесь, моя маленькая, я здесь, не плачь, - ах как бы мне хотелось, чтобы кто-нибудь сейчас также обнял меня и пообещал, что никто меня не обидит, что всё в порядке.
Услышала как открылась дверь и топот тяжелой поступи возвестил, что мужчина вошёл в дом. Он зашёл в дом одинокой женщины! Без приглашения! Или в этой культуре и так тоже принято?
Мне нельзя бояться, иначе дочка почувствует мой страх и тоже испугается.
Со словами:
- Всё хорошо, моя маленькая, - я уложила ребёнка в кроватку и приготовилась к худшему.
Не знаю, что он сделает, ударит меня, убьёт или…
- Ты вообще знаешь, кто я? - он ворвался в комнату, и подлетел ко мне.
Дежа вю, точно также орал на меня мой муж перед разводом. Но тогда я знала, что виновата. И тогда рядом со мной не было крошечного беззащитного человечка.
- Я Дон Лотарио!
Видимо, это имя должно было мне всё объяснить, но, увы, я первый раз слышала его.
- Пожалуйста, тише, не напугайте ребёнка, - попросила я дрожащим голосом.
- Я Дон Лотарио, - повторил он шёпотом, и хотя он по-прежнему сжимал кулаки и выглядел очень разгневанным, я поняла, что можно не бояться. Не стал бы мерзавец понижать голос ради спокойствия ребёнка своей обидчицы.
- Чем обязана вашему визиту?
- Хм, а мне говорили, что ты по русски почти не говоришь.
- Действительно, плохо говорю, - подтвердила я. - Но я учусь. Читаю книги. И девушка одна приходит со мной заниматься. Вы ведь не из-за моего плохого русского так сердиты? Простите, если чем-то вас обидела...
Лучше бы не напоминала ему про обиду, его кулаки снова сжались.
- Ты мне отказала! После того как госпожа Белла несколько дней уговаривала меня жениться на тебе. Дескать, из мусульманок получаются образцовые жены! Дон Лотарио никогда никому не делал предложения! Статус, понимаешь! Ре-пу-та-ци-я, - произнёс он по слогам, снова повышая голос. Я приложила палец к губам и предложила выйти из комнаты. Он послушно последовал за мной. - Репутация, - повторил он шёпотом. - Я дорожу своей репутацией холостяка и завидного жениха.
- Так в чём же дело? Ваша репутация осталась чистой.
- Как бы не так! Белла убедила меня, что здесь считается неприличным быть одиноким, да и в дом нужна женщина. И что ты идеальна для этого!
- О, это она зря, - прошептала я. - Иначе бы муж не развёлся со мной. Понимаете, я никогда не была образцовой мусульманкой, - такие слова я не решилась бы произнести ни одному мужчине из страха, но именно этого мужчину, как ни странно, я перестала бояться совершенно. - Да и потом, у вас же тут можно заключать браки по любви. Мы ведь друг друга совсем не знаем. А вдруг вы встретите девушку...
- О, Madonna mia! Деточка, любовь и брак не надо смешивать! - при этих словах он экспрессивно жестикулировал, зато теперь уже кулаки не сжимал. - Я дал согласие на брак с тобой! Что будет с моей репутацией, когда люди узнают, что какая-то пигалица отказала Дону Лотарио?!
Я подумала пару секунд, глядя на его теперь уже не гневное, а несчастное выражение лица.
- Вы оказали мне большую честь, - начала я, - но понимаете, по нашим обычаям при разводе дети остаются с отцом. Особенно девочки. Закон таким образом защищает их от возможного насилия со стороны нового супруга...
- Это оскорбительно! - перебив меня, воскликнул мужчина.
- Я не о вас, а о нашем законе. Так вот, я поклялась, что никогда больше не выйду замуж. Только так мне удалось оставить дочку со мной, - я врала, но лишь отчасти, не говоря всей правды. Про закон не врала, и на самом деле поклялась, поклялась Смотрящему, что не выйду замуж, если мне удастся бежать. - Если меня спросят, то я любому подтвержу, что с благодарностью бы приняла ваше предложение, если бы не клятва. Это тоже вопрос чести и репутации, и моей совести, они у меня тоже есть, хоть я и женщина.
Дон Лотарио кашлянул, почесал затылок и переспросил:
- Правда поклялась?
- Правда. Простите.
Снова захныкала Эля.
- Ладно, иди к дочери. Может быть Белла и не пустит сплетню... В конце концов, Белла... она ведь... - при этих словах у него было такое выражение лица, наверное такое же, как у меня, когда я увидела своего принца.
Дон Лотарио ушёл. А я всё думаю, привиделся ли мне тот парень или был он на самом деле и ходит где-то рядом теперь.
