Завершено Династия Сташек

[Ритта]

Между тем день Х неумолимо приближался.
И вот однажды за обедом я вдруг почувствовала сильную боль внизу живота.
«Неужели же это Оно», недоуменно подумала я. «Еще же целых две недели…»



Следующая судорога была такой сильной, что сомнений не осталось.
Если это и не роды, то точно что-то такое, что требует присутствия врача!

- Иоанна, о боже! – заметался Ник при виде моего искаженного лица. – Такси! Срочно! Немедленно!
- Там пакетик в спальне, - сквозь зубы пробормотала я. – Надо взять его. И еще зубную щетку.
- Какая щетка, о чем ты! – Ник схватился за голову.
Не слушая его, я зашла в ванну за щеткой. Из книг я знала, что времени у меня еще довольно много.
Такси, к счастью, пришло быстро.
Водителем оказался немолодой седеющий мужчина.
- В больницу? Понятно. Только без паники, - кажется, он на своем веку повидал немало, потому что даже в такой экстремальной ситуации сохранял полнейшую невозмутимость.
Я смотрела в окно и считала, сколько длятся промежутки между схватками.

В приемном покое меня быстро оформили и отправили в родзал.
Последнее, что четко запомнилось, было белое, перепуганное лицо Ника.

****************************************************************

- Сташек, у вас девочка! – жизнерадостный голос акушерки доносится как будто из другого мира.
Я измученно улыбаюсь.
Девочка.
- Имя придумали?
- Полина, - еле шепчу я. – Дайте воды, пожалуйста…

Мне показывают ребенка и прикладывают к груди. Она совсем не красная и сморщенная, как пишут в романах. Она гладенькая, пухлая и такая… такая красивая.
И так громко кричит.
Какой у нее хороший, сильный голос.
- 9 и10 по шкале Апгар, - слышу я довольный голос врача. – Рефлексы в норме. Отлично.
Здорова. Моя малышка здорова.
Я плачу.
Моя девочка.
Моя. Девочка.
Она улыбается. Такого просто не может быть, но мне кажется, она улыбается, прижавшись к моей груди.

**************************************************************

У нас с Полей действительно все было хорошо, поэтому выписали нас на следующий день. Я чувствовала обычную послеродовую слабость, но в целом врачи констатировали, что все прошло замечательно, особенно если учитывать мой возраст.
У дверей роддома нас встречал истомившийся папа.

- Почему она спит? – с испугом спросил он, глядя на красиво упакованный розовый сверток.
- Дети много спят, - с чувством собственного превосходства отвечала я. – Радуйся, скоро ты будешь спрашивать об обратном.
Мы вновь вызвали такси. Не на велосипеде же было везти малышку!

На этот раз за рулем сидела молодая девушка. Она с восторгом покосилась на Полину и тут же рассыпалась в комплиментах.
Я сидела, слушала и прижимала к груди Счастье.
Полина. Сокращенная форма имени Аполлинария, что значит – посвященная Аполлону, богу любви, солнца и искусства. Мы назвали ее так, потому что хотели, чтобы ее жизнь была наполнена светом, творчеством и взаимным, счастливым чувством.
Поля. Доча, доченька, чудо мое ненаглядное.
Я прижимала ее к себе и не верила, что еще вчера ехала в такой же желтенькой машине без нее. Мне казалось, она была всегда.

Баллы и значки

Баллы:
1,75+0,5 (за второе поколение)=2,25
Значки:
4 (без изменений)

 

[Ритта]

Настоящая жизнь начинается там, где заканчивается последняя страница дамского романа.
Теперь я точно знаю это.
В таких книжках все заканчивается свадьбой, в крайнем случае рождением ребенка. Хэппи енд. Они жили долго и счастливо и умерли в один день. По бороде текло, а в рот не попало.
Про то, что бывает после алтаря, там не пишут.
Но именно после свадьбы, после появления детей и начинается жизнь семьи, со всеми ее радостями и трудностями, неизбежными огорчениями, с бытом, рутиной, усталостью и постепенным сближением двух на самом деле еще очень далеких, очень разных, людей, постепенным их укорением, сращением… так, что уже и не поймешь где один, где другой. И боль другого действительно все равно что своя боль, и заботы его – твои заботы, и твоя радость – его счастье.
Впрочем, про рутину и усталость я еще мало что могу рассказать.
Я никак не могу опомниться от свалившегося на меня счастья.



Поля. Моя Поля.
Прижать бы ее к сердцу и никогда не отпускать.



Не наглядеться мне на мое чудо, не нацеловаться.



После рождения ребенка началась новая эпоха в нашей жизни – эпоха, к которой мы на удивление быстро адаптировались. Малышка хорошо спала и вообще отличалась спокойным, мирным нравом, не доставляя больших хлопот.
Вообще я ожидала, что с ребенком будет куда труднее, чем это оказалось на самом деле.
Ник говорит, для детей очень важно пребывание на свежем воздухе. Посаженные им растения уже превратились в настоящий сад. Это простые, скромные цветы, но как они радуют сердце!
Маргаритки, ромашки, вереск…
Дом просто утопает в них.



У нас появился настоящий, ухоженный задний дворик, где Ник посадил немного овощей (томаты и салат) и несколько яблонь. Мы поставили туда деревянную скамью, стол, купили гриль, а еще Ник устроил песочницу для Поли.



Я говорю, что он торопится, но Ник и слышать ничего не хочет!
И качели… Мы сделали во дворе веселые качели с обезьянками.



Столько лет я почти не вылезала из-за компьютера, теперь же у меня словно началась новая жизнь. Я с нежностью вспоминала школьный твинбрукский садик и чувствовала, что наш сад станет мне еще милее…
Как прекрасно после стольких лет наконец выйти на улицу, вдохнуть воздух полной грудью, подставить лицо солнцу.



Мы приобрели для Поли детские качельки с музыкальным мобилем. В хорошую погоду мы сажаем ее в них.



Рядом в саду возится Ник, я пачкаю холст, а Полинка качается и смеется. И дела делаются, и ребенок под присмотром.



Да, я вспомнила свое юношеское увлечение и купила мольберт.



Говорят, беременность – творческое время, а у меня оно началось после рождения Поли…



До шедевров мне, правда, пока далеко. Но я и не собираюсь связывать с живописью свою карьеру.
Это только хобби.



Меня огорчает лишь то, что у Полины нет ни бабушек, ни дедушек. Я никогда не знала своих родителей, мать Ника уже умерла, а с отцом он не поддерживает отношений….
Правда, у него есть дальняя родственница, некая тетя Бернис. Недавно Симпочта прислала извещение о том, что нам пришла от нее посылка.



Оказалось, к дню рождения Поли тетя Бернис прислала подарок – забавную голубую куклу.
Это стало неожиданностью для всех нас.



Что делать с куклой, мы не знали. Младенцу ведь она, в общем-то, не нужна.
Так что мы не придумали ничего лучше чем просто положить ее Полине в кроватку. Может быть, однажды она обратит на нее внимание?



Ник воспользовался своими связями в редакции, чтобы разместить заметку о нашей девочке.
В газете напечатали небольшое извещение о пополнении в семье Сташек.



Приятно было увидеть имя Полины в печати. Жаль лишь, что в газете, как обычно, все перепутали, как-то пессимистично написав о появлении малышки. Какие «трудные времена»?! Началось лучшее время моей жизни!..



Дома наконец-то воцарился уют и гармония.



А главное, мы стали семьей.
Я чувствую, что именно с появлением Полины мы стали настоящей семьей.

 

[Ритта]

Книгу Ника напечатали. Да. Наконец-то это случилось. Путь к читателю его труда об истории вегетарианства был очень тернист.
Как мы переживали, отправляя рукопись в издательство (В действительности, это, конечно же, была не рукопись, а вордовский файл, но как еще назвать неопубликованное произведение?), как скрестя пальцы ждали ответа… И как расстроились, услышав, что подобная тематика не интересует современного читателя. Понадобился весь мой опыт вращения в окололитературном мире, все связи, накопленные за годы писательской деятельности, чтобы протолкнуть книжку. За помощью пришлось обратиться в Историческое общество Хидденс-Спрингс и администрацию города, и при поддержке властей и местных краеведов книга наконец вышла в свет…
Маленький тираж, бумажная обложка, черно-белые иллюстрации – мудрено ли, что «Истоки вегетарианства» оказались на самых дальних полках в книжных магазинах? Книгу не покупали. Некоторые магазины возвращали свои экземпляры назад, другие пытались сбыть залежавшийся товар на распродажах. «Гонорар» же был столь смешон, что не покрывал расходов даже на проезд к месту подписания контракта об издании.
В конце концов, реализацией тиража занялась городская библиотека, Дом книги Элоиз С. Вандербург. Ради этого мне пришлось даже поступиться принципами и попросить об одолжении своих именитых друзей. Разумеется, администрация библиотеки не смогла отказать чете Вандербург, входившей в попечительский совет Дома, и более того, потомков той самой Элоиз, чье гордое имя он носил.
Я организовала презентацию книги. Объявление о предстоящем событии было дано во все местные газеты и даже появилось на телевидении. Честно говоря, такой пиар-кампании я не устраивала ни одному из своих собственных произведений. Я всегда думала, что по-настоящему хороший товар найдет своих покупателей и без рекламы. Но ради Ника я готова была на что угодно. Мне казалось, будет просто ужасно, если именно первое его произведение окажется полным провалом.
К сожалению, читателей на презентацию пришло немного. В основном это были пенсионерки, а также студенты и школьники, которых «пригнали» в добровольно-принудительном порядке. И, несмотря на то, что я пыталась как могла заинтересовать слушателей, меня не оставляло ощущение, что со стороны это мероприятие производит довольно-таки унылое впечатление.
Сам автор молча сидел рядом. Вопросов задавали мало, так что за весь вечер он почти не открывал рта.
На выходе продавали книгу за полцены. «Потрясающая акция! Только сегодня!» Это была моя последняя отчаянная идея, и, возможно, она была ошибкой. Трудно поверить, что товар хорош, если его отдают за копейки. Покупали плохо.
- Странная тема, - слышала я приглушенные голоса. – Кого интересует вегетарианство в наши дни? Это уже не модно…
- Хидденс Спрингс никогда не являлся одним из центров вегетарианства. Как можно написать об этом целую книгу? Материала явно недостаточно…
Мне было страшно смотреть Нику в глаза.
- Полный провал.
Я не заметила, что сказала это вслух.



- Это не fail, Иоанна, это epic fail, - услышала я за спиной мягкий голос. – Пойдем, дорогая.
Мы вышли.
- Не расстраивайся, милая. Мне даже совестно. Ты вложила в это мероприятие столько труда…
- Ник, прости, я выразилась слишком сильно…
- Ну что ты, я же не дурак. Книга провалилась.
Я подавленно молчала.
- Ну и что? Это изначально был некоммерческий проект. Я писал не для денег. И сказал все, что хотел сказать. Я точно знаю, есть несколько сотен, а может быть, даже десятков людей, которым это действительно интересно. И этого вполне достаточно.
- Прости, не нужно было затевать эту презентацию…
- Дорогая… Ну что же ты все время извиняешься? Что за глупая привычка, -
он нежно повернул мое лицо к себе. – Не думай об этом. Пойдем, дома ждет Поля.
Мы взяли такси. Но уже почти когда мы подъезжали к дому, Ник неожиданно продолжил. И мне померещилось, в голосе его было гораздо больше горечи, чем он хотел показать.
- Ну что ж, значит, у нас в семье будет только один писатель.
- Ник, главное не сдаваться, идти вперед…
- Нет, дорогая, с меня достаточно. Буду жить в твоей тени, - он попробовал улыбнуться. – А что? В тени оно хорошо. Нежарко.
Я побоялась продолжать этот разговор.
Тем более дома действительно ждала Поля.
Мы отпустили няню, и потекла дальше наша суматошная, наша счастливая жизнь.
Ник с головой ушел в изучение книг по садоводству.



- Должен же я хоть что-то делать профессионально, - шутил он, углубляясь в очередной увесистый том.
А также в воспитание нашей дочери.
И тут он, по-моему, перебарщивает.
Нет, я понимаю, раннее развитие это, конечно, хорошо… Но класть трехмесячного младенца в песочницу!!
Такого не одобрил бы даже Комаровский!



Бедный ребенок был весь в песке и, слава Богу, что не подхватил воспаление легких!
Я велела папе немедленно искупать Полину. Хорошо хоть, спорить не стал.
Вообще-то Ник любит с ней возиться. Сам делает Поле массаж, читает потешки (не думаю, правда, что она что-то понимает), подбрасывает до самого потолка… я смотреть на это не могу, но дитя счастливо, а папа утверждает, что такие игры развивают вестибулярный аппарат!



А я… я учусь быть Женой и Матерью. Странная, но очень интересная роль.
Нужно сказать, появление ребенка очень мобилизует. От природы медлительная и не слишком ловкая, я научилась чистить зубы за тридцать секунд и за сорок минут готовить обед, пока Поля спит!
Вечером же, когда Ник приходит с работы, я оставляю с ним Полину и пытаюсь привести дом в пристойный вид.
Никогда еще я не мыла полы с такой скоростью!



А когда выдается свободная минутка, малюю что-нибудь в саду.
И настроение у меня тогда становится легкое-легкое, воздушное, прямо как эта картина.
Боюсь, подхватит однажды ветром и унесет в дальние дали, в непроглядную бездонную синеву!..



Ни единой минуты не пожалела я о том, что покинула когда-то туманный Твинбрук и приехала в Хидденс Спрингс. Это волшебный, чудесный город, город, где я обрела счастье…
И как же здорово, что я поселилась именно в пригороде, прельстившись прекрасным видом и дешевизной земли! В лесу, что начинается прямо за домом, можно встретить пугливого оленя.



А ночами по дорогам носятся сумасшедшие еноты.





В Хидденс Спрингс много и одичавших домашних животных. Но это, кажется, совсем не беспокоит горожан. Это и к счастью, конечно.
В наш сад, к примеру, повадился ходить бродячий кот. Выглядит он, правда, совсем как домашний и, если бы я только не знала, что ни у кого из соседей нет кота такого окраса, то точно решила бы, что он ручной.



Бывает, я рисую в саду, а он, как вихрь, проносится мимо, в погоне за какой-нибудь ящерицей.
Настоящее дитя природы!



А ведь если бы я осталась в Твинбруке, ничего этого бы не было в моей жизни.
И я говорю небу над моей головой: «Спасибо!»
Спасибо, спасибо.
Как же все-таки здорово, что мы встретились, Хидденс Спрингс.

 

[Ритта]

Иногда я думаю: «Как хороша жизнь! Господи, как мне хорошо!»
И в такие моменты мне становится страшно.
Я боюсь, что что-то случится, что разрушит мой маленький хрупкий мир, мое детское беззащитное счастье.
Я помню, как девочка по имени Иоанна, лежа в постели под зябким одеялом, слушала дыхание спящих соседок и упоенно, взахлеб мечтала о том, как она вырастет, навсегда, навсегда уедет отсюда и будет писать прекрасные, волшебные книги. В них будет много приключений, чудес и яркие картинки, такие, которые хочется рассматривать.
Тогда я мечтала, вот, у меня будет свой дом и будут те, кто мне дороги, будет тот, кого я очень люблю, кто гладит по голове и ласково называет по имени, будут дети, такие маленькие и смешные, их будет много, ведь я так люблю детей и люблю о ком-то заботиться.
И вот все сбылось. Все сбылось, как и мечталось, и от сладкой боли мучительно сжимается сердце, и хочется закричать «Остановись, мгновенье, ты прекрасно!»
Может ли быть, чтобы все было так хорошо? Или, или… стало еще лучше? Например, если мы родим второго ребенка?.. Разве бывает счастья много?..
И чтобы не думать о будущем и не бояться, я одеваю Полину, беру коляску и иду гулять.
Гулять с коляской – это здорово. Физическая нагрузка и отлично проветривает мозги.
Раз, два. Три, четыре. Левой, правой.
Мы идем по улицам любимого города, мимо домов соседей, и постепенно вся дурь выветривается из моей головы.



- Привет, Франческа, как дела? Как там твое начальство, не сильно лютует?
- Здравствуйте, Джессика! Отлично выглядите. Когда вы придете к нам на ужин?
Потом я сворачиваю в парк. Солнце ласкает лицо, ветер обдувает разгоряченные щеки, добродушно шумят деревья, и я успокаиваюсь. Ты просто паникерша, говорю себе я. Ты не привыкла к хорошему.
И я улыбаюсь, и смеюсь над своими страхами.



И, несмотря на свои полные тридцать лет, чувствую себя молодой, самой молодой, мамочкой.



Во время таких прогулок часто случаются маленькие чудеса. Неожиданные встречи, находки, удивительные открытия. Я смотрю широко открытыми глазами на мир, который так прекрасен, стараясь запомнить все, что в нем есть, вобрать в себя как можно больше, чтобы это солнце и небо, и шелест деревьев стали как бы частью меня самой, остались во мне навсегда.
Недели две назад мы встретили дикую лошадь. В наступающих сумерках она казалась каким-то сказочным существом… может быть, волшебным единорогом, блуждающим в поисках невинной девы.
Гордое, грациозное создание, воплощение всего самого благородного и чистого, что есть на Земле.
Замерев, я смотрела, как она прошла мимо и скрылась из вида.



А в прошлую пятницу я обнаружила огромный камень причудливой формы. Он блестел каким-то странным светом и было непохоже, чтобы он пролежал здесь долго.
Может быть, это… метеорит?
Не в силах унять свои подозрения, я позвонила Нику, чтобы он забрал глыбу. Мой муж – удивительный человек, вместо того чтобы рассердиться, он приехал и увез странную находку. Мы отправили ее в лабораторию на исследование, скоро должен быть ответ.



А иногда жизнь дарит мне встречи. И это, наверное, самые странные и самые драгоценные ее дары.
Вчера в парке, в толпе людей, я заметила одиноко сидящую на скамейке девушку.



Приглядевшись, я не поверила своим глазам: это была Стар Шу!
Но как же она изменилась!
Я помнила ее подростком, юной, очень красивой, хотя и несколько резкой, девушкой.
Молодая женщина, которую я видела перед собой, напоминала ее весьма отдаленно. Короткая стрижка (куда подевались роскошные локоны?), куртка, открывающая пупок (о чем она думает? Мы же живем не в Санлит Тайдс, ходить так для женщины просто опасно!), морковного цвета шорты, которые просто ужасно сочетались с зеленоватым оттенком ее кожи, что так часто встречается у коренных жителей Хидденс Спрингс.
Это было… это было неописуемо.



Вульгарно. Пошло. Кошмарно.
Любые эпитеты будут уместны.
- Стар, ты ли это? – несмело произнесла я, боясь ошибиться.
- О, тетя Иоанна! – удивительно, но девочка, кажется, обрадовалась. – Да, это я! Как поживаете?
- Я… хорошо… А ты? Чем занимаешься?..



- Я тоже отлично! Работаю в салоне красоты, представляете?!
- В салоне?..
- Ну да. Правда, - она, кажется, немного смутилась, - пока я еще только мастер по уходу за одеждой, но мне говорят, у меня большое будущее!
- О! – я не знала, что сказать. Какая странная должность! – А этот… хм… наряд… тебе в салоне посоветовали?
- Ну да! Это мой новый стиль! Шедевр нашего стилиста.
- О, - может быть, я слишком консервативна, но что-то мне не хочется к этому стилисту. – А как твоя сестра, братья?..
- Ха! Карлотта вышла замуж, представляете! Умора! За Дэви Чо, сына Саймона Чо, бизнесмена. Для нее это отличная партия! С ее-то данными! А братья… что с них взять. Шатаются по клубам!
- Да, кажется, я читала об этой свадьбе в газете, - припомнила я. Конечно, Карлотта и в самом деле не красавица, но жестоко со стороны Стар так отзываться о сестре.
- А у вас ребенок, да?
- Как видишь.
- Дети – это прикольно. Но утомительно, я так думаю! Они столько орут! И как это вы выдерживаете!
- Ну что ты, моя Полина очень спокойная девочка, - заступилась я за дочку и всех детей в мире разом.



Как раз в этот момент Поля, которой, кажется, стало жарко, закапризничала. Пришлось прощаться.
- Заходи как-нибудь, мы же соседи, - пригласила я внучку дорогой Гренни. – Расскажешь мне про Карлотту…
- А что про нее рассказывать! – напоследок прокричала Стар. – Они же теперь живут напротив вас! Два дома разом купили! Олигархи! Но я зайду. Обещаю!
И мы с Полей поспешили домой, кушать и купаться. Встреча оставила смешанные чувства. С одной стороны, я была рада встретить Стар, она была мне не чужая… С другой… она так… так изменилась.
Но что значит, Карлотта живет напротив нас? Я вспомнила, как видела на днях рабочих, заносивших мебель в соседний дом. Значит, мы с молодыми Чо теперь соседи? Нужно будет их навестить! Непременно!
Почувствовав, что мои мысли приобретают крикливые интонации Стар, я поперхнулась. И ускорила шаг.

 

[Ритта]

Паранойя.
Все мои страхи и опасения имеют простое объяснение – паранойя.
Счастье ударило мне в голову, неизбалованная детдомовская психика не выдержала такого количества положительных эмоций, и у меня начался легкий невроз… говорят же, что большая радость бывает так же опасна, как большое горе.
А еще есть люди, которые просто не могут жить без неприятностей и сами выдумывают себе проблемы.
Я, видимо, принадлежу к их числу.
Моя склонность к погружению в мир фантазий до добра не доведет.



Но…
Иногда случаются странные вещи.
Действительно странные.
Сегодня днем зазвонил наш домашний телефон.
Я взяла трубку.
- Да?
Молчание.
- Алло, говорите! Алло, вы меня слышите?
- Иоанна?.. – неуверенный женский голос.
Во рту пересохло.
Голос был мне знаком.
Кэссиди.
Кэс-си-ди.
Что ей может быть нужно?
- Иоанна, благотворительное общество «Мы вместе» организует вечеринку для поддержки детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей…
- И?
- Ты не могла бы поучаствовать? Может, принесешь какую-нибудь еду, гамбургеры или еще что-то в этом роде…



- Нет… Знаешь, извини, но я не смогу. Не с кем ребенка оставить да и вообще… я сейчас довольно-таки занята.
Одна мысль о том, чтобы делать что-то вместе с Кэссиди, повергала меня в ужас. С какой стати она вообще ко мне обратилась?
И когда это известная тусовщица Кэссиди Припева начала заниматься благотворительностью?
- Ну ладно, нет так нет, - кажется, она не очень расстроилась. – Тогда до свиданья. Всего доброго!
И она повесила трубку.
Этот звонок произвел на меня чрезвычайно тягостное впечатление. Я никак не могла поверить, что бывшая подружка моего мужа, а учитывая то, что они жили в одном доме, даже гражданская жена, могла звонить мне с такой прозаической целью как просьба об участии в благотворительном вечере. Не нравилось мне и это молчание в начале разговора, и то, как спокойно она приняла мой отказ.
Да мне ли она звонила?.. И существует ли в природе эта благотворительная вечеринка?..
А самое плохое заключается в том, что через полчаса позвонил Ник.
- Иоанна, я задержусь сегодня в редакции, - как-то возбужденно сообщил он.
- Задержишься?..
Такого никогда еще не было. Ник всегда уходил со службы вовремя, это было одним из преимуществ его довольно-таки низкооплачиваемой работы.
- У нас аврал. Потом расскажу. Срочно требуется помощь. Надо остаться.
- Но когда тебя ждать?
- Понятия не имею. Ничего не могу обещать. Ладно, надо бежать. Пока!



Что все это значит, хотела бы я знать?!
Наверно, чувствуя мое напряжение, забеспокоилась Полина.
Кое-как укачав ее, я поняла, что только разнервничалась еще больше. Сделала себе чаю. Выпила кружку и налила еще.
Но придти в себя никак не удавалось.
Любимый дом словно стал тюрьмой, пыточной камерой, где можно было медленно сходить с ума от мучительных подозрений.
И тут я вспомнила про то, что сказала Стар.
Карлотта и Дэви Чо переехали в дом по соседству. То есть два дома. Ну да, конечно же, я знаю, о чем она, я же сама видела грузчиков, заносивших мебель в дом напротив… Почему бы не навестить молодых? С Карлоттой мы в хороших отношениях, думаю, она не будет против, если я к ним зайду.
Ну а если я окажусь лишней, всегда можно уйти.
Когда я приняла это решение, мне здорово полегчало.
Я решительно оделась, собрала Полину и вышла из дома.
Вообще-то говоря, странно, что семейство Чо решило переехать. Они были уважаемыми людьми в городе. Глава семьи, Саймон, занимался бизнесом, а его супруга Алиша Чо сделала себе имя в музыкальной среде нашего города. Их шикарный особняк располагался совсем недалеко от родового поместья Вандербургов. Что заставило их перебраться в нашу глушь?
Неужели просто стремление жить разными домами? Алиша не захотела ютиться с молодой невесткой под одной крышей… Но почему бы тогда молодоженам было просто не переехать в отдельное жилье?..
Два дома, которые, как я полагала, приобрели Чо, казались достаточно скромными для такой богатой семьи. Да, это были большие, просторные дома с прекрасным видом на водопад… но все же они не могли сравниться с особняком, которым раньше владела семья.



Мое предположение оказалось верным. Я не успела даже позвонить в дверь, как на пороге показалась Карлотта.



- Тетя Яна! Я видела вас в окно! Как здорово, что вы к нам зашли!
Я невольно улыбнулась этому обращению. Дети часто называли меня так, мое полное имя было для них, видимо, слишком сложным. А Карлотта, и повзрослев, не утратила этой привычки…
- Мы теперь соседи.
- Проходите в дом! Я хотела сама к вам зайти, но все не могла набраться храбрости.



В отличие от Стар Карлотта изменилась мало. Увы, она никогда не станет красавицей, как ее сестра… хотя можно ли говорить о Стар как о красавице в настоящем времени? Не знаю… Наверное, я старею и впадаю в снобизм, а может быть, мои представления о красоте уже неактуальны.
На Карлотте было милое домашнее красно-синее платье, несколько скрывавшее недостатки угловатой фигуры. И лицо ее дышало такой искренней радостью, таким простодушием, что нельзя было не испытывать симпатию к этой девушке.
Мы прошли в дом.
- Поздравляю тебя, милая. Пусть у тебя и Дэви все будет хорошо, спокойно… В семье спокойствие нужнее романтики и бурных переживаний. Знаешь, как в старину говорили, живите, как ниточка с иголочкой, куда одна, туда и другая.
- Спасибо, тетя Яна! Я…. Мы постараемся.
- Ты уже освоилась с ролью молодой жены? Я как-то пока не очень, - этими словами я надеялась разбить некоторую скованность в наших отношениях. Ну и что, что между нами лет тринадцать разницы. Обе мы теперь в одинаковом положении, взрослые люди, замужние женщины. – И, может быть, ты не будешь называть меня тетей? Я буду тебе очень благодарна.
- О да, - Карлотта заметно смутилась. – Хорошо. Просто трудно привыкнуть… Знаете, люди всегда в чем-то остаются для нас такими, какими мы их первый раз увидели. Вы всегда казались мне намного старше, вот я и…
- Да ладно, все понятно. Но теперь думаю, нам лучше перейти на «ты», если, конечно, ты не будешь против.
- Хорошо. Не буду, конечно. Какая у вас красивая девочка!
- Скоро и у тебя такая будет. Или вы с мужем не хотите сразу обзаводиться детьми?.. Извини, я тебя не обидела? Такой вопрос…
- Нет, конечно! Хотим. Очень хотим. Дэви даже сказал, чтобы я не устраивалась на работу, - она слегка покраснела. – Зачем, если потом сразу придется уходить в декрет?



- Ну да, оно и правильно. Будем вместе с детьми гулять. Вот и хорошо, а то у нас в округе нет малышей.
- Знаете, наверно, все, кто когда-то жил в детском доме, хотят поскорее завести семью, - Карлотта вновь несмело улыбнулась. – Я попала к бабушке в девять лет, хорошо помню подружек. Многие из них уже замужем. Правда, сейчас я с ними только по Сети переписываюсь, они все в Твинбруке остались.
- В Твинбруке? – я обалдела. – Подожди, ты из Твинбрука? Значит, мы из одного интерната?
- Получается, да, - Карлотта тоже изумленно на меня уставилась.



- Я плохо знала младшее отделение, - медленно произнесла я. – Оно же было в отдельном корпусе. Подожди, сколько ты прожила у Гренни, когда я сюда приехала?
- Когда мы познакомились, я жила здесь уже два… да, два года.
- Какое странное совпадение! Столько лет ничего не знать друг о друге, живя практически рядом! А откуда остальные ребята? Из Хиддена?
- Нет, что вы, то есть ты, - замотала головой Карлотта, - нет, конечно. Все из разных городов. В Хидденс Спрингс же нет своего детского дома. Стар из Бриджпорта, Дэви и Гэри из Лаки Палмс…
- В Хидденс Спрингс нет детского дома? – только эта информация застряла в моих ушах.
- Нуда, разве вы не знали?
- Никогда не интересовалась этим вопросом.
Боже, зачем же звонила сегодня Кэссиди? Какие сироты, какая вечеринка?..
- Вам нехорошо, тетя Яна?! Выпейте воды!
- Нет, нет, все в порядке, - отмахиваюсь я. Но мир плывет и кружится перед глазами. Я чувствую, что мне лучше сесть.
Карлотта дает мне стакан. Я с жадностью пью воду.
- Спасибо, дорогая. Это… это кстати.
- Не за что. Вы какая-то бледная!
- Знаешь… знаешь, ты совсем не похожа на свою сестру. Ты куда лучше.
- Стар?! Вы что! Она же такая… она звезда!



- О да… Она ослепляет…
- Вы, наверное, очень много работаете, тетя Яна… Очень много пишете. Я читала недавно вашу новую книгу... про сны... Замечательно просто! Интересно! Но вы себя так совсем угробите!



- Ну нет, этого не будет, - я немного оживаю. – Нет-нет…
- Выпьете чаю… то есть выпьешь? Яна.
- Благодарю, Карлотта. С меня хватит… То есть спасибо. Я пойду, пожалуй. Голова что-то разболелась.
- Хорошо, конечно… Вы и правда бледная. Только заходите еще, пожалуйста!



Я говорю, что зайду, и прощаюсь.
Мне нужно домой.
Нет, дома все же лучше, чем в гостях.
По дороге я проверяю почтовый ящик. Зачем? Ведь утром он был пуст.
Там извещение от лаборатории, куда мы посылали найденный булыжник.
Быстро проглядываю.
Да, это метеорит, а именно ангрит. Лаборатория предлагает за него сотню симолеонов. Какая чушь!




Я иду домой.
Не стоит говорить о том, как я провожу остаток вечера… Мне плохо. Черные мысли лезут в голову. Но я не звоню мужу. У меня есть Гордость.
Он приходит глубоко заполночь, усталый и счастливый.
- Иоанна, дорогая! Ты представить не можешь, что случилось!
- Что же?..
- В редакции сегодня просто сумасшедший дом! Наш ведущий корреспондент слег с остеохондрозом, а жена другого ведущего родила! Тройню! Работать некому! А материал сдавать надо. Шеф-редактор предложил подготовить статью мне. И я справился. Мне выдадут премию и.. знаешь что?
- Да?
- Материал так понравился, что мне предложили писать и дальше! Буду совмещать репортажи с прежней работой, но все равно… Я теперь внештатник!




- Ник, правда? – кажется, я плачу. Но это ерунда, это такая ерунда! – Ник, поздравляю!

Баллы и значки

Баллы:
2,25 (без изменений)
Значки:

- Космическое любопытство: Исследовать метеорит.
4+1=5

 

[Ритта]

Часто я задумываюсь над тем, как меняется восприятие времени с появлением ребенка и даже еще раньше, во время беременности.
Когда я носила Полину под сердцем, я старалась меньше думать о ней, о своем положении, так было проще переносить ожидание. Но где-то внутри неотступно отсчитывал дни метроном. Пять недель, десять, восемнадцать, двадцать четыре…
Тридцать пять, уже совсем скоро.
Когда же я родила, открылся новый счет. Нам неделя. Десять дней. Месяц!!!
Первая улыбка. Хорошо держит голову. Спит по четыре часа и отлично кушает.
Три месяца. Гулит, узнает, всегда радуется, когда подходишь.
Шесть. Переворачивается, пытается сидеть, ползать. Боже мой, мы ведь такие большие, нам уже полгода!
Шесть месяцев две недели. Первый зуб. Два дня температуры под тридцать девять, невыносимого крика и первый зуб.
Катарина подарила серебряную ложку.
Семь. Села. Поползла. Встала!!
Но чего это стоило… Поля встает, держится за бортики кроватки, а спускаться еще не умеет. Падает навзничь, бьется головой, плачет… Что делать, как помочь, как научить?? И неужели они все так?..
Миллионы вопросов, бесконечные волнения и переживания.
Через две недели поняла. Держится за бортики и аккуратно садится.
Девять месяцев. Хорошо ходит, держась за опору.
Десять. Первое, не очень вразумительное «мам-ма», «ма-ма».
Она повторяет это слово по тысячу раз на дню, а я счастливо улыбаюсь, нет для меня звука слаще ее голоса.
И вот наконец… год. Долгожданная дата, первый юбилей. Год. Звучит так серьезно, а я смотрю на пухлую малышку перед собой и понимаю, какая же она еще маленькая… Беззащитная.
Год – это еще так мало.
Мы решили обязательно отметить первый день рождения нашей дочери, позвать всех тех, кому небезразлична судьба семьи Сташек. Пока такой маленькой, но я верю, она еще будет расти и крепнуть! И за нашим обеденным столом не всегда будет три стула…
Разумеется, мы пригласили Вандербургов. Мои самые старые, самые верные друзья! Разве могла я не позвать их в такой день…
Пригласили молодых Чу, Карлотту и Дэви, а также Гэри и Стар Шу. Я хотела пригласить и другого внука Гренни, но у него оказались иные планы на этот день, какая-то деловая поездка. Я немного колебалась, раздумывая над кандидатурой Стар, но в конце концов привязанность к Гренни победила во мне неприязнь к внешнему виду и манерам этой девушки. Помимо этого, я боялась, что ошибаюсь на ее счет. В сущности, разве важно, как одевается человек! А о внутреннем мире Стар я ничего не знала…
Небольшая размолвка с мужем произошла из-за Джессики Уиллоу, которую он непременно хотел позвать.



Я же совсем не была уверена в том, что хочу видеть эту женщину. Дело было даже не в слухах об их романе, которые ходили когда-то, им я не очень верила. Просто Джессика принадлежала к той, другой, жизни Ника, жизни без меня и до меня. А я ужасно ревновала к этому периоду, иногда та эпоха казалась мне какой-то мифической эрой, как будто бы ее и не было никогда. И я боялась людей из нее, словно они имели на Николаса больше прав, чем я, и могут отнять его у меня.
Не знаю, понятно ли я объяснила.
Но Ник так хотел увидеть старую подругу, что в конце концов мне пришлось с этим смириться. Кажется, для него это действительно было важно. Я поняла, что лучше не настаивать.



И вот наступил заветный день. Я надела свое единственное вечернее платье небесно-голубого цвета и приготовилась встречать гостей.
Первой пришла Стар. Ее опять было просто не узнать. Неужели это та вульгарная тинейджерка из салона красоты, которую я встретила как-то в парке?! На внучке Гренни было шикарнейшее дизайнерское платье с меховой отделкой, а волосы вновь выглядели так, словно она только что побывала у дорогого парикмахера! Хотя почему «словно»?.. Но главное, они опять были длинными...



«Парик?», - мелькнула неуверенная мысль. Или… наращивание?..
Сама я не прибегала к услугам индустрии красоты, поэтому плохо разбиралась в современных методах усовершенствования природных данных.
Впрочем, манеры Стар изменились мало. Все тот же подростковый сленг и замашки начинающей поп-звезды или какой-нибудь молоденькой ситкомовской актрисы. Тьфу. Тоже мне, Пайпер Симпл нашлась.



Затем пришла Джессика да не одна. Ее партнером был Гектор Мендоса, сейчас уже поседевший, в молодости он был настоящей звездой, известнейшим музыкантом города. Ник шепнул мне, что они с Джессикой живут вместе.
Постепенно подошли и остальные гости. Детская заполнилась подарками.





Наверное, Поле еще не нужно столько игрушек, но внимание друзей все равно приятно.
Больше всего мне понравилась музыкальная шкатулка от Вандербургов.



Я включила стереосистему и предложила потанцевать. Слава богу, моя инициатива нашла отклик.
Я боялась, что у нас будет тесно, но, кажется, никто не жаловался.



Любо-дорого было посмотреть на Вандербургов, отплясывающих словно в день своей свадьбы.
Годы, видимо, не лишили их жизнерадостности.



Но больше всех отрывалась Стар. Она выглядела совершенно счастливой, танцуя с таким кавалером как сам Гектор Мендоса. И такой… такой юной.



Потом мы запускали фейерверк. В моем детстве я видела фейерверки лишь на празднике Дня города да когда объявлялись результаты выборов… Никто не устраивал таких развлечений в мою честь.
Как прекрасно, что у моей девочки все по-другому.



А потом пришел черед именинного торта.
Поле еще рано лакомиться такими вещами, мы очень переживаем за ее зубы, но горящая свечка тоже ее очень заинтересовала.



С днем рожденья, доченька! Расти здоровой, умненькой, пусть все получается у тебя, все удается! А я буду рядом с тобой – охраняя, оберегая от невзгод – всегда.
Сейчас, когда Поля уже немного подросла, стало понятно, что она унаследовала какие-то мои черты. У нее такие же голубые глаза, как у меня, и, кажется, те же волосы… А кожа смуглее, в Ника, сказались его баскские гены.
Ну и хорошо, легче загорать будет, я-то всю жизнь, сколько ни проведу времени на солнце, все без толку, только обгореть могу.



Несмотря на то, что большинство развлечений ей было еще недоступно, Поля с восторгом наблюдала за весельем. Конечно, запомнить свой первый день рождения она еще не может, но смотрела она так внимательно, что я уверилась в том, что какое-то впечатление о празднике у нее останется.



Но… все кончается, подошел к концу и этот радостный, хотя и хлопотный, день.
Первой засобиралась Джессика.



Она тепло распрощалась с нами, поблагодарив за приглашение. Я ощутила мгновенный укол совести, я ведь совсем не хотела ее звать.



За ней ушли Вандербурги, затем Шу…
Последними уходили молодые Чу.
Уже почти ночью мы с ними в саду ели хот-доги и разговаривали по душам.



Мне очень нравилась эта молодая пара. Жаль лишь, что, несмотря на огромное желание, они пока оставались бездетными. Я успокаивала их, приводила в пример собственный опыт. Все наладится, ребята, беспокоиться еще рано! У вас вся жизнь впереди…
Наконец ушли и они. Я чувствовала себя усталой и все же была рада, что мы устроили этот вечер.



Что касается маленькой именинницы, она еще раньше уползла в свою комнату. Выглядела она при этом вполне счастливой.



Уделив новым игрушкам минут двадцать, Полина почти весь вечер просидела со своей старой куклой, подаренной тетей Бернис. Я даже не ожидала от нее такой преданности…
Вспоминая, какой мечтательницей я сама была в детстве, я понимаю, что и эту черту Поля взяла, видимо, от меня.



Я нежно поцеловала дочку на ночь и закрыла дверь.
С днем рождения еще раз, моя милая! С днем рождения!

Баллы и значки

Баллы: 2,25 + 0,25 (за друга Карлотту Чу, подтверждение на скрине с приглашением на вечеринку)=2,5
Значки: 5 (без изменений)

 

[Ритта]

Все-таки я еще неопытная мамаша.



Мой ребенок очень часто меня удивляет.



Нет, я знаю, Поля – почти совершенство, и у нас нет множества проблем, которые обычно бывают у родителей.
Например, у нее прекрасный аппетит.



- Мамася, ням-ням! – слышу я каждое утро.
Правда, после каждого приема пищи нужно мыть кухню, но это, конечно, мелочи.



Поля прекрасно умеет сама себя занимать, может целых полчаса играть одна.
Ее любимая игра в «тю-тю».



Но вот запретов она совсем не понимает. Я говорю «нельзя», а она только смеется.
Пришлось понервничать из-за того, что в год Поля еще не ходила (вернее, она ходила, но приставным, а не чередующимся шагом, как привыкла, видимо, ходить, держась за бортик кроватки).
Но несколько дней упражнений исправили ситуацию.



Ник счастлив, утверждает, что у него гениальный ребенок.



А вот с горшком оказалось не все так просто.
Нет, Поля не боится его, она может спокойно сидеть на нем минут пять.



А потом встает и делает свои дела в штаны.
Я порылась в литературе, почитала Комаровского…
И решила отложить этот вопрос до 1,5 лет. Так рекомендует ВОЗ, а кто я такая, чтобы спорить с ВОЗ?!
Конечно, памперсы стоят немало, но спокойствие, свое и ребенка, бесценно.
Ник много времени проводит с ребенком, дает мне отдохнуть.
Но не забывает и о своем саде.



А его новая статья о перспективах развития лесного хозяйства в Хидденс Спрингс попала на первую полосу местной газеты и даже была перепечатана одним уважаемым столичным изданием! Она привлекла внимание редакции самого «Лесхоза-Симс», специализированного лесоводческого журнала!



Если дело пойдет так и дальше, Ник сделает себе имя в журналистике. К нему будут обращаться как к эксперту по фауне и флоре Хиддена, возможно, предложат постоянный контракт… впрочем, не будем загадывать. В мечтах же я его уже видела профессором кафедры ботаники столичного университета.
Мне тоже, чувствую, скоро придется возвращаться к работе.
Помнят о тех, кто печатается, о тех, кто молчит, быстро забывают.
Вчера вечером позвонила Стар и предложила мне новый сюжет – про орков.
- Иоанна, ты не хотела бы написать что-нибудь такое, в духе Толкина? Это же сейчас популярно! Орки, гоблины, зомби… Закачаешься!



- Что-то я не помню, чтобы Толкин писал про зомби…
- Разве? Ну может, не Толкин. А этот, как его, Гоголь… или Дагмар Хольмгримссон! Ее сейчас знаешь как хвалят!
Сравнение русского классика, в свое время обращавшегося к фантастике, но про зомби все же не писавшего, и современной писательницы со скандинавской фамилией, работающей в рамках мэйнстрима, автора нашумевшей биографии вдовы китайского революционера, заставило меня содрогнуться.
Я задержала дыхание.
Один, два, три…
Сосчитав до десяти, я ровным голосом ответила:
- Хорошо, Стар. Я… я обязательно учту пожелания читателей.

 

[Ритта]

Откровенно говоря, возвращение к работе стало для меня непростым.
Конечно, написать что-то читабельное, когда у тебя есть маленький ребенок, задача сама по себе достаточно сложная, но дело было еще и в том, что за этот год (по сути, даже больше) я просто выпала из процесса. Ушло настроение, в котором задумывалась книга, забылись некоторые сюжетные ходы, даже герои стали чужими, несколько наивными и нелепыми казались теперь их проблемы.
Но бросать роман, когда написана уже половина, не было никакой возможности. Мучил контракт с издательством. И так благодаря нашему многолетнему сотрудничеству учредители любезно пошли мне на уступки и согласились продлить его, отложив выход книги в свет на целых полтора года.
И вот теперь прошли все сроки, нужно было спешно садиться за работу, а я чувствовала, что не могу, не хочу писать «Вечера»…
Промучавшись с неделю, я поняла, что в том виде, в котором рукопись существует на сегодняшний день, продолжена она быть не может.
И тогда я собрала волю в кулак и полностью перекроила сюжет, выбросив почти половину написанного. Я почти плакала, удаляя главу за главой, но чувствовала, что лучше пожертвовать пятью авторскими листами, чем выпустить проходную книгу.
Затем последовало четыре месяца самой выматывающей работы, которую я только помнила. Наверное, именно так писал «Игрока» Достоевский, чтобы выйти из кабальных условий договора, в которые его загнал его издатель Стелловский.
Спасибо Нику, что он очень выручал меня, помогая с ребенком. Но все равно пришлось нанять няню, чтобы хотя бы три раза в неделю освобождать мне вечера. Я чувствовала себя почти предательницей, идя на это, но понимала, что иного пути нет. Не предоставив вовремя книгу, я бы разрушила все связи, что сложились за долгие годы с издательским миром. Да, это не был бы крест на моей писательской карьере, а всего лишь пятно на моей репутации как автора.
Но пятно очень жирное. Я еще не в той весовой категории, чтобы позволить себе такие вещи… Я всего лишь писатель третьего ряда, привет со «второй полки». К сожалению, я не Сергей Лукьяненко и не Мария Семенова, права на произведения которых с радостью будут выкуплены еще на стадии создания, какой бы ерундой это ни было.
Если со мной откажутся сотрудничать, я не переживу этого… Мне необходимо писать как дышать, мне нужна какая-то площадка для своего творчества. И поскольку я вижу себя только профессиональным писателем, это площадка должна иметь формат бумажной книги.
Так дописывались «Десять вечеров в ноябре», книга, работа над которой растянулась на два с лишним года, как никакая другая вымотавшая мои нервы.
Наконец она была закончена и вышла в печать. Мне трудно передать свое облегчение, когда я держала в руках свежие, пахнущие типографской краской, томики авторских экземпляров. Это было как родить второй раз. Я поняла, почему книги, да и вообще произведения искусства, так часто называют детищем.



После публикации «Вечеров» в издательстве мне предложили написать роман в жанре фэнтези, который по-прежнему оставался очень популярным. Я вспомнила, что о том же самом меня просила и Стар Шу.
Я не слишком ценила современное фэнтези, считая его слишком профанированным. Среднестатистическое произведение такого плана представляет собой достаточно убогое зрелище, состоящее из набора наводящих тоску клише, переваренный суп из Толкина, К. С. Льюиса и Дж. Мартина. Не знаю, кто это читает, но меня давно уже выворачивало от подобного рода поделок.
Тем не менее «социальный заказ – всегда приказ», а поэтому я не стала отказываться.
Я решила написать сиквел к своим «Драконам Юпитера», отнеся действие на многие сотни лет вперед, в эпоху, когда драконы постепенно начинают уходить из созданного мной мира.
Очарование умирающей империи, изо всех сил сопротивляющейся законам вселенской энтропии, традиционное, жестко стратифицированное общество, образ жизни в котором строго регламентирован… Жить в таких условиях, думаю, не очень комфортно, но писать про это – одно удовольствие.
Боюсь лишь, как бы в итоге у меня не получился социальный роман под видом книги для подростков. Так и вижу чудовищную обложку со светящимися люминесцентными мечами и полуголой блондинкой верхом на драконе, но кто обращает в наши дни внимание на обложку?
Я решила дать ему поэтичное название «Осень драконов».



Теперь, когда «Вечера» больше не висели надо мной как дамоклов меч, я получила возможность несколько передохнуть и оглядеться по сторонам… и с грустью поняла, что пока я, как сумасшедшая, переписывала свой несчастный роман, без меня тут вполне неплохо справлялись.
Ник по-прежнему фанат раннего развития. Правда, песочница так и не заинтересовала Полину, даже там она возится со своей старой куклой.



Сейчас Ник переживает период увлечения теорией, согласно которой решающее влияние на развитие мозга оказывает музыка.



Он часами просиживает с Полиной, обучая ее игре на ксилофоне. Говорит, прогресс налицо.



Но главное его достижение, конечно, не в этом… Дело в том, что именно Нику сыграл решающую роль в приучении Полины к… туалету.
Надо сказать, тактика «подождать до 1,5 лет» оказалась достаточно действенной. В этом возрасте у детей и вправду происходит какой-то прорыв, после которого они резко взрослеют. И все же Поля довольно долго не понимала, что такое горшок и зачем он нужен, пока Ник по совету кого-то из знакомых не купил писающую куклу (хвала современной индустрии игрушек!).
Оказалось достаточно несколько раз показать, КАК это делается, чтобы лед тронулся. Конечно, проколы еще были и на ночь и на прогулку мы одевали памперс, но все же уже довольно скоро дома Полина смогла обходиться без тяжелого синтетического подгузника.



Я думаю, ей и самой это было приятно.



Постепенно жизнь стала входить в нормальную колею, и я опять стала задумываться о рождении второго ребенка.



Я даже как-то пыталась осторожно поговорить об этом с Ником.
Но он только отшучивается, начинает отвлекать меня поцелуями и объятиями, говорит о своей огромной любви ко мне.



Или вовсе переводит разговор в русло какой-то философской дискуссии.



Я не знаю, не могу объяснить, почему это так. Я вспоминаю, как он не хотел рождения Полины, как злился на меня за то, что я пошла против его воли и перестала пить таблетки.
Но в итоге он оказался замечательным отцом, почти идеальным. Я таких не встречала.
Может быть, и со вторым ребенком окажется так же?..
В любом случае второй раз я на такую авантюру не пойду.
А порой… порой я смотрю на нашу жизнь, на уровень нашей загруженности и уровень наших доходов, и понимаю, что, может быть, Ник и прав. Стоит еще подождать. Конечно, я уже не девочка, но до сорока мне еще далеко, я еще успею родить… Торопиться некуда…
Но, пожалуй, даже больше, чем нерешительность Ника в вопросе продолжения рода, меня расстраивает его работа.
Никогда бы не подумала, что скажу такое, но… Как же просто все было, когда он был простым корректором. С тех пор, как Ник всерьез занялся журналистикой, все стало совсем иначе.
После той статьи о лесном хозяйстве, перепечатанной крупным столичным журналом, ему очень долго не удавалось написать ничего, что привлекло бы внимание общественности. Что поделаешь, Хидден Спрингс небольшой, по сути провинциальный город, и такие громкие дела для нас редкость. Это, видимо, раздражало Ника, успевшего почувствовать вкус первого успеха.
И когда до него дошли кое-какие слухи, курсировавшие вокруг бизнеса семьи Чу, он решил, что это его звездный час. Наши соседи владели маленьким заводиком по переработке мусорных отходов. Поговаривали, что дымит заводик куда сильнее, чем ему положено по всем госстандартам.
Ник решил провести независимое расследование.
Что он только ни делал. Общался с рабочими и уборщицами на производстве, пытался собирать информацию у конкурентов… Даже рылся в мусорном баке наших соседей.



Там-то он и обнаружил находку, ставшую решающей.
Это оказалась служебная записка главного инженера Дэвиду Чу, занимавшему пост замдиректора завода. В ней говорилось о том, что концентрация вредных газов, которые ежедневно выбрасывает в атмосферу это столь необходимое для Хиддена производство, превышает все допустимые нормы. Главный инженер приводил сухие цифры, красноречиво свидетельствовавшие о том, что если не будет установлено новейшее фильтрующее оборудование, заводу грозит закрытие еще до конца года.



Однако, если бы такое оборудование было установлено, об этом обязательно сообщили бы в прессе, ведь это очень важное событие для города и прекрасная реклама. Однако подобного объявления дано не было.
Ник навел справки и выяснил, что никакого нового оборудования завод в недавнем времени не закупал, зато два месяца назад его посетила комиссия из ратуши с проверкой и не нашла никаких нарушений.
Разматывая этот клубок, Николас выяснил, что комиссия состояла из двух человек, давних знакомых Саймона Чу, и имела место банальная взятка. Сумма была внушительной, но все же она не шла ни в какое сравнение с теми расходами, которые повлекла бы покупка новых фильтров.
Статья, которую опубликовал Ник на эту тему, произвела эффект разорвавшейся бомбы.



Саймон Чу и его семья были старожилами этих земель, хорошо известными горожанам как люди, пекущиеся о благополучии и процветании Хиддена. Не все города могут похвастаться перерабатывающими заводами, очень часто их заменяют ужасные многокилометровые свалки, и Чу воспринимались у нас как чуть ли не меценаты. И тут такая история.
Неудивительно, что Дэвид Чу проникся к назойливому журналисту сильнейшей неприязнью.



Если бы Ник посоветовался со мной, я бы, наверное, попросила его не лезть в эту историю. Чу были нашими соседями, а Карлотта, жена Дэвида, моей подругой.
Установка фильтров, вероятно, просто была не по карману владельцам завода... Не зря же они недавно переехали из шикарного особняка в центре в такую глушь. Теперь я думала, что причина переезда была именно в финансовой стесненности.
Да, если бы могла, я бы отговорила Ника от публикации… Но не думаю, что он бы меня послушал.
О нем опять вспомнили, к нему посыпались предложения из других изданий. Он чувствовал себя успешным и востребованным как никогда.
Я попыталась даже поговорить с ним.
- Ник, зачем ты это затеял? Это грязное дело. Я не знаю, как смотреть в глаза Карлотте. Мне стыдно ходить мимо их дома.
В ответ я услышала только крик.
- Грязное дело?! Да, это грязное дело, только стыдиться-то должны они! Тебе жалко этих нуворишей? Как можно быть такой дурой, Иоанна!



- Я не дура, Ник, не кричи…
- Не дура?! Ты понимаешь, что ты дышишь этой дрянью, которую каждый день выбрасывает их завод? Поля дышит? Все дышат? В редакции меня на руках носят, Кэндис даже сказала, это самая громкая статья года…
- Кто такая Кэндис?
- Кэндис Робертс, моя подруга, работает у нас в газете… Ты со своей писаниной вообще ничего не видишь! Ты даже не знаешь, с кем я общаюсь, какие люди являются для меня важными!



Упрек был справедливым. Я поняла, что лучше не продолжать этот разговор.
Это была наша первая серьезная ссора за очень долгое время.

Баллы и значки

Баллы: 2,5+2,25 (за подругу Ника Кэндис Робертс)=2,75
Значки: 5 (без изменений)

 

[Ритта]

Я знаю правду! Все прежние правды — прочь!
Не надо людям с людьми на земле бороться!
Смотрите: вечер, смотрите: уж скоро ночь.
О чем — поэты, любовники, полководцы?

Уж ветер стелется, уже земля в росе,
Уж скоро звездная в небе застынет вьюга,
И под землею скоро уснем мы все,
Кто на земле не давали уснуть друг другу. ©

Кто я? О чем я?..
Что я здесь делаю?
Я не могу писать.
Я не могу говорить.
Я, чья жизнь слова, я - не могу, не хочу, не умею… Не могу, не могу.
Уйдите все. Оставьте меня одну.
Зачем? Почему?..
Сможете ли вы меня простить когда-нибудь?
Как же это так вышло, как?
Просто… просто их нет больше.
Умерли.
Они умерли.
Мои хорошие. Мои любимые. Мои родные.
Катарина и Рено Вандербурги.
Это случилось не вчера, нет… но и спустя недели я не могу говорить об этом.
Мои друзья.
Больше чем друзья. Они стали мне почти семьей. Не родителями, которых я никогда не знала, но кем-то вроде любящих дяди и тети, добрыми опекунами, заботливыми старшими сестрой и братом. Они столько сделали для меня, хотя не должны были делать ничего, они поддерживали меня долгие годы, помогали и словом, и делом, и чем я отблагодарила их?.. Что я сумела сделать для них?..



Ничего. Я была всегда занята своими проблемами, своей собственной драгоценной персоной, я не вникала в вашу жизнь, не замечая, как идут годы, как вы старитесь, как подтачивают вас болезни…
И вот теперь уже совсем ничего нельзя изменить.
Никогда, никогда больше не обниму я тебя, моя дорогая Катарина, никогда не улыбнусь твоей добродушной, никого не задевающей шутке, Рено!
Как же можно было быть такой бездушной эгоисткой, Иоанна!



Правду сказать, вы всегда так хорошо держались… Вы умели делать хорошую мину при плохой игре. Особенно ты, моя хорошая… Никто не знал о твоей болезни. Может быть, только Рено… но и он теперь ничего не расскажет.
Саркома костных тканей. Один из самых страшных, чрезвычайно быстро прогрессирующий вид рака. Последняя, неоперабельная стадия.
Катарина скрывала ото всех, что больна. Пока могла, работала, посещала светские мероприятия. Она не хотела, чтобы ее запомнили слабой и немощной. Многие замечали, как она похудела, но относили это на счет эффективной диеты.
Когда врачи давали ей три месяца, она не стала ложиться в больницу, вместо этого отправившись на курорт. Я помню, как Катарина зашла ко мне перед отъездом, помню, что она выглядела очень усталой. Она попрощалась со мной с необычной теплотой, пожелала удачи и сил… Но я не поняла, что это значит, я как раз тогда заканчивала «Вечера» и не замечала ничего вокруг.
Следующий раз я увидела ее уже на похоронах… Это стало страшным шоком, огромным потрясением и не только для меня.
На похороны прилетела Франческа Вандербург, узнавшая о смерти матери из газет. Она сама казалась живым мертвецом, застывшей восковой куклой. Что творилось у нее в душе, когда закапывали в землю ту, из дома которой она ушла много лет назад? Это никому не известно.
Поразительно, но оказалось, что мы знакомы. Когда я только приехала в Хидден, Франческа жила по соседству под фамилией Ранвей… Мы не были дружны, но я знала, что она тоже что-то пишет… Мне не нравился ее стиль, и я не интересовалась ее творчеством. Напечатав несколько посредственных детективов, Франческа ушла из литературы. Мне неизвестно, как в дальнейшем сложилась ее судьба.
Рено пережил супругу меньше чем на полгода.
Потеряв Катарину, он словно разом состарился на десять лет. Куда девалась его бьющая ключом энергия, вечный оптимизм? Немолодой импозантный мужчина мгновенно превратился в дряхлого, шаркающего ногами старика. Все вдруг увидели, что у него вставная челюсть, что он шепелявит, когда говорит, и подслеповато прищуривается, когда завидит кого-то из знакомых на улице.
Это было ужасно.
Я постаралась не допустить той же ошибки. Я пыталась заботиться о нем, настаивала, чтобы он прошел обследование у врача, вовремя принимал лекарства, больше бывал на свежем воздухе. «Сколько осталось, столько осталось, Иоанночка, - тихо шепелявил он в ответ. – Не трудись, девочка»…
Так он стал называть меня в конце.
Все это было бесполезно. Без Катарины его жизнь разом утратила смысл. Своих детей у него не было, Франческа вскоре после похорон опять улетела, с Себастьяном они давно уже не были близки. А меня одной было слишком мало, чтобы заменить ту, что сияла так ярко и сгорела так быстро.
Рено давно уже страдал от повышенного давления. А две недели назад он перенес инсульт, от которого так и не оправился.
И вот теперь его нет… Его тоже нет, моего доброго дорогого друга.
Простите меня, простите за все, что я не сделала для вас… Простите и за то, что сделала, чем обижала вас вольно и невольно.
Рено похоронили рядом с женой. На их общей могиле установлен высокий обелиск с надписью: «Большие воды не могут потушить любви, и реки не зальют ее (Песнь песней, гл. 8, ст. 7)».
Своей преданной, полной заботы друг о друге жизнью они заслужили эту эпитафию.



Их называли королевской четой, отцом и матерью города… И мы действительно осиротели теперь, я и многие другие со мной.
Река жизни течет так быстро. Унесло вас высокой волной, мои хорошие, а мы остались на берегу, сидим и не знаем, что нам делать дальше, как жить без вас.



Тихо на кладбище, хорошо. Жужжат стрекозы. Слышно даже, как плещется рыба в пруду.



Лягу и я однажды под этими соснами.
Так же ласково будет светить солнце, так же будет поить небо теплую землю, и оторвется душа от тела, воспарит легким облачком в неоглядную, бесконечную синеву… И не будет больше скорбей и печалей, и высохнут слезы, и тот, кто мудрее нас, скажет тихо:
- Отдохни, милая, все прошло, все позади уже, не о чем плакать.

 

[Ритта]

Смерть, как и все в этом мире, явление относительное.
Можно узнать о смерти знаменитого музыканта, даже знакомого тебе лично, и, сказав все положенные в таком случае слова, на самом деле ничего не почувствовать.



А можно найти на дороге у дома трупик бродячей кошки, когда-то носившейся в твоем саду, и ходить потерянным целый день, не в силах найти себе занятие.



Когда же умирают почти одновременно двое дорогих тебе людей, что-то ломается в тебе. Словно ты сам умер.
Внешне ничего не изменилось в нашей жизни.
Но на самом деле все теперь было иначе.
Иногда мне кажется, что я и муж так отдалились друг от друга, словно между нами стена. И каждый из нас сидит по свою сторону, думает о своем.



Какое избитое сравнение.
Но как еще описать происходящее?
Статья Ника о превышении норм предельно допустимой концентрации вредных выбросов в атмосферу на заводе семьи Чу была признана лучшей статьей года в изданиях регионального масштаба. Права была Кэндис Робертс.
За нее Николсу даже вручили престижную Симитцеровскую премию.



Премия сразу же ушла покупку холодильника (старый уже совсем никуда не годился, я замучалась его размораживать).



Зато авторитет Ника в мире масс-медиа моментально вырос. Его повысили на работе, теперь он пишет статьи природоохранной тематики, которые сразу же перепечатываются разными сайтами в Интернете.



Постоянно поручают какие-то дополнительные задания, самого разного плана. Даже такие как простая корректура. Его грамотность и умение работать в сжатые сроки в редакции хорошо помнят.



С ним рады свести дружбу именитые журналисты. Люди, о которых я ничего не знаю.



И не всегда этот интерес сугубо профессиональный…



Ему часто звонит какая-то Анна. Коллега по работе вроде бы.
На самом деле мне ничего не известно об этой женщине.



Но если раньше я бы сошла с ума от ревности, только увидев незнакомое женское имя в его телефоне, теперь меня это все почти не трогает.
Мне кажется, я больше общаюсь с нашей няней, чем с Николасом.
Ее зовут Джинн Гейдж, кстати. Хорошая девушка, вежливая и начитанная…



Порой я смотрю на Полину, мирно спящую в своей кроватке, и думаю: неужели это все, что нас связывает?



О нет, отец Ник по-прежнему просто превосходный.
Он все так и подсовывает дочери развивающие игрушки.



Занимается с ней по особой логопедической программе. Сонорные согласные, «р» и «л», как и для многих, остаются для нас пока проблемой.
- Скажи «ми-не-рал».
- Ми-не-ал…
- «Ла-ма».
- А-ма…
- «О-зе-ро».
- Йо-зе-о…



Да, в этом терпения Нику не занимать…
Наверное, у меня просто депрессия.
Как когда-то давно, я жарю блины на кухне и смотрю в окно. Сколько изменилось за те годы, когда я первый раз делала тесто и боялась упустить момент, когда тоненький блин начнет гореть на сковородке. Тогда все было в первый раз. Все играло радужными красками.
А теперь я просто жарю блины. Просто готовлю завтрак. И ничего не чувствую.

Баллы и значки

Баллы: 2,75+0,25 (за друга Ника Карла Эббота)=3
Значки: Забытый значок за фейерверк с дня рожденья Полины (сообщение 26).

- Бум!: Запустить фейерверк.

- Помогите!: Нанять няню.
5+2=7

Техническое

Начиная с сообщения 29 установлен аддон "Сезоны". Это видно на скриншотах.

 

[Ритта]

- Иоанна, может, сходим куда-нибудь? А то так и просидишь все лето за компьютером.
- Куда, например? – я вяло откидываю волосы со лба. Мне никуда не хочется.
- Например, в парк. В Берилловом лесу сегодня праздник. День Середины Лета… Пойдем, тебе нужно подышать свежим воздухом. Погуляем, пофоткаемся…



Вообще-то Ник прав. И так от природы бледная, от безвылазного сидения за компьютером я стала похожа на какое-то унылое усталое привидение.
Что ж, Берилловый лес – это почти у нашего дома. Я собрала вещи, и мы вышли.
В парке было полным-полно народу. Я поняла, что очень отвыкла от такого количества людей. Да, с моей профессией недолго сдать затворником.
Палатки с напитками и закусками, площадка для катания на роликах, недавно установленные футбольные ворота… В детстве все эти развлечения были так желанны, а теперь почти не вызывают эмоций.
А это еще что?
В одном из уголков парка стоял накрытый стол.
- Чемпионат по поеданию хот-догов! – объявил какой-то парень в полинялой футболке. – Выигравшему – приз: недельный запас хот-догов! Спешите принять участие! Только сегодня!
- Какой бред, - пробормотала я себе под нос.
- Да ладно тебе бред, - подначил Ник. – Расслабься, Иоанна! Спорим, тебе столько не съесть?
Поглядев на огромную корзину с еще дымящимися булками, я содрогнулась.
- Для моей фигуры такое не пройдет бесследно…
- Да ладно, тебе будет совсем не лишним немного поправиться. Ты просто боишься проиграть.
Я нахмурилась.
- Не бери меня на слабо, дорогой.
- Нет, ну а что тут такого? Я уверен, ты в жизни ни в чем подобном не участвовала. Представь себе, какой опыт!
В самом деле, почему бы и нет?
Эх, была не была! И я, известная писательница, взрослый человек, подошла к пареньку-зазывале.
- Запишите меня, пожалуйста.
Паренек явно обрадовался. Верно, с участниками здесь было негусто.
- Начинаем состязание! Первая пара готова!
В партнеры мне достался полный темнокожий мужчина. Подозрительно взглянув на него, я сразу поняла: такого толстяка не переесть.
Перед нами поставили по огромной тарелке хот-догов.
- Раз, два, три… Начали!
И мы начали.
Есть. Нет, жрать. Нет, проглатывать. В общем, мы запихивали в себя эти несчастные хот-доги так быстро, как только могли. Я старалась не смотреть на соперника, думая только об одном: быстрее, быстрее!
Времени на то, чтобы запивать еду, не было. Был момент, когда я чуть не подавилась.
Ник и другие зрители стояли рядом, подбадривая. Я их почти не слышала, по-настоящему войдя в азарт. Быстрее, еще быстрее! Не разжевывая, глотай эти несчастные хот-доги, Иоанна! Покажи им всем!



- Пять минут двадцать две секунды!
Что это? Неужели я победила?
Я обогнала соперника на целых тридцать секунд!
Мне вручают «недельный запас» хот-догов. При виде этого запаса меня чуть не стошнило. Никогда в жизни больше не буду есть хот-доги!!!
Но душу все же греет какое-то приятное чувство.



- Поздравляю, ты молодчина! – смеющееся лицо Ника напротив. – Я от тебя даже не ожидал такого. Пойдем фотографироваться!
- Если Сташек за что-то берутся, они доводят это до конца, - я устало улыбаюсь. Ох, как же в животе тяжело… - Ладно, так и быть, пойдем.
И мы сделали несколько профессиональных фотографий в специальной будочке на краю парка.

Фотографии

На душе между тем повеселело.
- Ой, Ник, смотри, цветочки!!
Как давно я не собирала полевые цветы?



- Ладно, развлекайся, а я пока пойду погоняю мяч. Ты не против? – предложил Ник.
- Нет, конечно… Смотри, васильки!



Боже мой, какой аромат!



Я забыла обо всем на свете.



Ромашки, лютики… Какой трогательный одуванчик!
Я сама не заметила, как насобирала целый букет.



Прошел, наверно, час, перед тем как мы встретились с Ником.
- Спасибо, что ты меня вытащил! – с чувством сказала я.
- Не за что, дорогая, - снисходительно отвечал он. – Ты явно засиделась дома.
- Ник, скажи… Ты еще меня любишь?
- Ну что же ты спрашиваешь, глупая… Как можно такие вопросы задавать…



Я почувствовала, как будто помолодела лет на десять. Может быть, у нас все еще будет хорошо?
А в самом конце вечера случилось нечто совсем неожиданное.
- Ник, смотри, кто это? Ой!
В траве испуганно замер какой-то маленький зверек.



- Это… да это бурундук! Довольно необычный грызун для нашей полосы.



Я присела… и поймала крошечного зверька.



- Какой хорошенький! Давай возьмем его домой. Поле понравится, как ты считаешь?
- Конечно. Я давно думаю, почему у нас нет никаких животных...
И мы отправились домой. С цветами, бурундуком и каким-то новым, свежим чувством.

Багаж

Даю скрин с цветами, собранными Иоанной, чтобы было понятно, откуда взялись деньги в следующих отчетах.

Баллы и значки

Баллы:3 (без изменений).
Значки:

- Цветочная сила: Сорвать полевой цветок
7+1=8

 

[Ритта]

Бурундука, вернее, бурундучиху, так как пойманный экземпляр оказался женского пола, назвали Асей. Как у Тургенева.



Разумеется, вскоре она стала любимицей всей семьи.



Полька была ужасно рада, когда мы притащили Асю домой. И в то же время в глазах ее сквозило разочарование. Я знаю почему: дочка мечтает о собаке.
Она уже достаточно большая, чтобы понимать, что ей светит или одно, или другое. Наверное, Полька решила, что, приобретя грызуна, родители выбрали наименьшее из зол.
Я с радостью и одновременно легкой грусть смотрю, как взрослеет дочь. Ничего нет чудеснее, чем наблюдать, как растет и развивается твой ребенок, но в то же время это и источник некоторой печали… Вырастая, дети неизбежно отдаляются от родителей.
Однажды она распахнет дверь и уйдет в свою, другую жизнь.
Впрочем, пока до этого еще далеко.
Сейчас же с Полей уже стало возможно читать простые книжки. И это радует меня бесконечно.



Она может уже довольно долго играть одна, пока я работаю.



Я все сижу над «Осенью драконов». Эта книга уже разрослась в целую эпопею. Ничего не могу с этим поделать, выяснилось, что придуманный мной мир так глубок и обширен, что совершенно невозможно описать его на стандартных пятнадцати авторских листах.
Это меня пугает. Но пока до срока сдачи книги в печать еще есть время, и я позволяю себе так и сяк перекраивать текст, дописывая все новые главы.



Ник, конечно, неисправим. Наличие бурундука в доме побудило его написать большую научно-популярную статью о привычках этого вида.
Статья носит завораживающее название «Будни бурундуков».



Однако на одних бурундуках карьеру не сделаешь.
К сожалению, не так уж много людей интересуются особенностями повседневной жизни этих созданий. Гораздо больше желают читать о скандалах из жизни звезд, финансовых махинациях, в крайнем случае, новостях из мира спорта.
Все это Ник и сам хорошо понимал.
Он очень изменился за последнее время. Стал куда более проницательным, научился находить общий язык с самыми разными людьми. Куда девался нелюдимый, мечтающий никогда не появляться в магазине молодой человек?



Иногда я скучаю по нему, своему старому доброму Нику.
Но время невозможно повернуть вспять. Да и я уже не та застенчивая девочка, приехавшая покорять незнакомый город.
И хотя Ник не отказывается ни от какой работы, даже от простой корректуры, мечтает он о большем.



В редакции давно уже говорили о том, что было бы неплохо сделать какой-нибудь материал о реалиях современного модельного бизнеса или индустрии красоты, но ничего подходящего на эту тему не подворачивалось. И тут меня осенило.
- Ник, давай пригласим Стар? И ты возьмешь у нее интервью. Она же какой-то несчастный мастер по уходу за одеждой в салоне красоты. Так сказать, покажешь всю систему изнутри. Изобразишь самое дно мира пилинга и педикюра!
- Иоанна, ты сама уже выражаешься как представитель желтой прессы. Кстати, почему ты не пошла в журналистику?
- В юности меня манили идеалы Высокого Искусства. Так что насчет моего предложения?
- Я не против. В каком-то смысле это будет даже интересно.
И мы пригласили Стар на ужин. Я приготовила суши (да, мое кулинарное мастерство достигло уже даже таких высот).
Стар мало изменилась.



Она тут же начала трещать о том, как она обрадовалась, получив наше приглашение, как выросла Полина и, кстати говоря, как там обещанная книга о зомби?
Этих тем хватило до самого конца трапезы.



Я машинально отвечала, невольно думая о том, как все же внешность может не соответствовать внутреннему содержанию.
Она ведь такая красивая на самом деле девочка. Тоненький носик, кукольные губки «бантиком», прекрасные черные волосы, огромные миндалевидные глаза… Она сама могла бы пойти в модельный бизнес или удачно выйти замуж, а вместо этого сидит на какой-то занюханной должности в салоне и, кажется, до сих пор еще ни с кем не завязала серьезных отношений.
Вот ведь как бывает.



После ужина Ник попытался подступиться к ней, ненароком выясняя подробности работы салона. Что за люди туда ходят, какие процедуры наиболее популярны, какие условия созданы для персонала…
Но Стар выглядела очень зажатой (и куда девалась ее болтливость?) и явно смущалась незнакомого мужчины.



Между тем уже темнело. В конце концов, я не выдержала и просто вытолкнула их за дверь, надеясь, что без меня Стар окажется разговорчивее.
- Ник, проводи девушку до дома. Мало ли что.
Мой маневр оказался достаточно действенным.
То, что не получалось в обстановке званого ужина, оказалось вполне возможным на улице.



Ник взял у нашей знакомой весьма пикантное интервью.



Я чувствовала себя как никогда довольной. Приятно все же, когда твой супруг продвигается по карьерной лестнице.
И даже начинающаяся осень не пугала меня. Справимся как-нибудь и с кризисом среднего возраста, и с сезонной депрессией.

 

[Ритта]

Сегодня моей девочке исполняется семь лет.
Вот так. Время бежит быстро. Вроде бы совсем недавно мы праздновали ее первый день рожденья, да что там, как будто вчера я узнала о беременности… и вот этой осенью Поля идет в школу.
Нам хотелось сделать настоящий праздник для Полины. В качестве подарков были выбраны давно желанный мольберт (кажется, дочка унаследовала мою тягу к искусству, надеюсь лишь, ее успехи в живописи превзойдут мои) и скейтборд (ведь он нравится всем школьникам, правда?). Мы начертили классики во дворе и поставили машину для сладкого льда.



И там же накрыли праздничный стол (благо погода позволяла). Теперь двор выглядел довольно веселым.



Главным подарком же должна была стать… собака.
Да, мы решились на этот поступок.
Я с некоторым страхом и волнением жду появления питомца в доме. Столько лет мы жили без животных. Вместе с собакой придут новые обязанности и заботы, о которых я сейчас даже не имею представления, ведь у меня никогда не было щенка. И все же я очень хочу, чтобы у Полины да и у нас всех появился новый четвероногий друг.
«Друга» было решено взять в городском приюте. Зачем тратиться на дорогую породистую собаку, когда столько животных смешанных кровей мучаются без хозяйской любви и ласки? Хвала прогрессу, в приют не нужно было даже ехать самому, на каждого пса в Интернете было заведено портфолио: фотография и краткая характеристика.
Если верить сайту приюта, сейчас там находилось шесть собак.
Первый вариант я отмела сразу. Это был огромный пес по кличке Луна, про которого было сказано, что опрятностью он не отличается. Смутило же меня не только это, но и его размеры: чтобы прокормить такого слона, нам придется тратить на корм для собак половину семейного бюджета.



Второй пес привлек меня больше. Это была немецкая овчарка, порода, прославившаяся своим высоким интеллектом и преданностью. В характеристике так и говорилось, что пес очень умен, а, кроме того, чистоплотен. Некоторая гиперактивность меня не пугала, живем мы в своем доме, есть где побегать. Но увы, псу было восемь лет. Брать пожилую собаку я не хотела. Терять любимца всегда тяжело, и я не желала, чтобы Поле в ближайшем времени пришлось пережить такое.



Третий и четвертый варианты я не рассматривала. Нам нужна собака, а не кентервильское привидение.



Пятый номер, курчавошерстный ретривер по кличке Широ, отличался злым, нелюдимым характером. Я совсем приуныла.



И тут… неужели это солнышко живет в приюте для бездомных животных? Бедный малыш!
С экрана монитора на меня грустно глядел рыжий щенок по кличке Сэнди. Беспородный и не приученный к чистоте, он отличался отличными охотничьими данными. Может быть, Ник увлечется охотой? С его-то любовью к природе…
В любом случае я уже приняла решение. Мне даже с мужем советоваться не хотелось, хотя для проформы это нужно было, конечно, сделать. Мое сердце уже было отдано печальному рыжику.



Надеюсь, я не пожалею о своем выборе.
Вот только имя Сэнди мне совершенно не нравилось. Знавала я одну Сэнди, отвратительная особа.
Назовем малышку Гесей – красиво и необычно.
Я немедленно поехала в приют за собакой. Удивительно, но оказалось, что обоих «кентервильских привидений» уже взяли! Пожелав остальным питомцам поскорее найти новых хозяев и поблагодарив сотрудников приюта за их труд, я поехала домой.



В моих руках дышало маленькое, испуганное создание, такое беззащитное, несмотря на довольно крупные размеры. Я почувствовала, что взять в дом щенка – это что-то совершенно особенное, что-то, чего никогда не было в моей жизни.



Дома Гесю до поры до времени пришлось спрятать в спальне. Я оставила ей молоко, сладкую булку и старую дочкину куклу и понадеялась, что она не станет выдавать себя раньше времени.
Гости были приглашены заранее. К сожалению, ими стали наши с Ником друзья, а не Полинины. Конечно, это не совсем правильно, но как без гостей? Друзей же среди сверстников Полина не имела, в нашей округе почему-то не было детей ее возраста, а в садик она не ходила из-за надомного характера моей работы.
Надеюсь, с поступлением в школу эта ситуация кардинально изменится.



В числе гостей оказалась и Анна Менон, поклонница Ника. Я знала, что она вздыхает по супругу и не раз обнаруживала в почтовом ящике письма и подарки, адресованные ему.



Ник принимал эти попытки заигрывания как шутку, своего рода легкую болезнь старой девы. Мне все это, конечно, не очень нравилось, но я терпела да и не видела смысла ревновать к женщине, старше меня на двадцать лет и не дающей себе труда даже красить седые волосы.
Первой пришла Кэндис Робертс, та самая, что напророчила Нику Симитцеровскую премию.



За ней явилась Джессика, как всегда, в отличной форме и чудесном настроении.



А кто это бежит, поглядывая на часы, как Белый Кролик из «Алисы в Стране Чудес»? Ну конечно, Карлотта Чу!



Ее мужа, Дэвида, мы не пригласили – отношения с ним после статьи о превышении норм вредных выбросов на семейном заводике все еще оставались напряженными.
Карл Эббот и Анна Менон задерживались. Я предложила гостям угощаться и включила музыку (стереосистему мы поставили тут же во дворе).
Девчонки выпили по коктейлю, и вскоре раскрепостились достаточно для того, чтобы потанцевать.



А потом Ник затеял с Джессикой какую-то игру в мяч. Как дети, честное слово!



Я услышала, как подъезжает к дому чья-то машина и пошла проверить, кто это. Оказалось, Анна.
Надо же. Она даже палочкой пользуется…



- Привет, - развязно поздоровалась эксцентричная дама.
- Здравствуйте, Анна…
- А ты никак приоделась? Смотрю, платьице купила с глубоким вырезом… Хочешь соблазнить своего ненаглядного муженька?
Я так изумилась, что даже не знала как на это реагировать.
- Да вам-то, собственно, что за дело! – ко мне вернулся дар речи. – Как вы смеете!
- Не строй иллюзий, на восемнадцать ты не тянешь, - с неприятной усмешкой продолжала Менон. - Совсем не тянешь...
Да она же просто пьяная, осенило меня. Кошмар! Вот только этого мне не хватало!
И все это безобразие при ребенке!
К счастью, в этот момент в дом вошел Ник.
Мгновенно оценив ситуацию, он скомандовал:
- Анна, привет. Мне кажется, ты не совсем в том состоянии, чтобы присутствовать на детском дне рождения.
- Да я-то в нормальном состоянии, - запротестовала Менон.



- Ты еще и на машине приехала? Ты с ума сошла! Давай ключи, я тебя отвезу домой.
Несмотря на то, что у нас самих до сих пор не было автомобиля, водил Ник неплохо.
- Никуда я не поеду! Я же только приехала.



- Энни, давай ты будешь хорошей девочкой, - в голосе Ника появились особые, ласкающие интонации. Интересно, когда это мой супруг успел стать таким куртуазным джентльменом…
Неужели у него правда может что-то быть с этой курицей? Да ну, какой бред!
Как ни странно, после обращения «Энни» уговорить Менон сесть в машину оказалось довольно просто. Я была в ярости. Муж среди праздника уезжает куда-то с этой пенсионеркой… и зачем я только согласилась ее позвать!
Пришлось нам есть торт без него.



Ладно, все это ерунда, главное, чтобы Полине день рожденья понравился.
Она так выросла, моя девочка… Вообще-то я, если честно, представляла свою дочку более женственной. Сейчас же в ее внешности и манерах явно проскальзывало что-то мальчишечье. И в то же время она была очень впечатлительной и ранимой, любила читать (а как еще могло быть в такой-то семье?) и очень быстро всем увлекалась. Последнее немного беспокоило меня.
Я еле уговорила ее завязать бант на праздник.



В конце вечера она все равно его сняла…
После торта я вдруг вспомнила, что совершенно забыла о Гесе! Какой ужас! Бедное животное там, наверное, плачет в одиночестве, пока мы тут развлекаемся.
Я пулей вылетела из-за стола. Полина, конечно, побежала за мной
(происходит что-то интересное и без нее?!).
Геся мирно спала посреди кровати. На полу были две большие лужи (одна была из разлитого молока, а другая не из молока), раскрошенная по всей комнате булка и растрепанная кукла.
Ох, чувствую, нас ждут веселые времена…
- Собачка?.. – прошептала Полина. Она, кажется, боялась поверить своим глазам. – Мама, вы купили собачку!
- Не купили, взяли в приюте. Ее зовут Геся.



Восторгам не было предела. Оставшаяся часть вечера была посвящена Гесе и только Гесе. Полина и спать ее хотела положить с собой, но тут я воспротивилась: у собаки должно быть свое место.
Мы приобрели ей шикарную желтую подстилку, пусть там и спит.



Так заканчивался этот праздник. Уже заполночь приехал на такси Ник, выглядел он каким-то усталым.
- Что, укладывал Менон спать? – съязвила я. – И какие колыбельные она предпочитает?
- Ай, не издевайся… Анна, конечно, была не права сегодня, но у нее есть некоторое оправдание… Карл серьезно болен. Она в полнейшей депрессии. Они очень дружили... Поэтому он и не пришел сегодня.

Баллы и значки

Баллы:
3+0,25=3,25 (за друга Ника Анну Менон, подтверждение на скрине с приглашением)
Значки:

- Отправить ребенка в школу.
8+1=9

 

[Ритта]

Был самый обычный день. Ника с утра вызвали на работу, Полина ушла в школу.



Я сидела над «Осенью драконов» и пыталась писать. Мне никак не давалась одна сцена. Обычно я не делаю черновиков, но здесь у меня было готово уже три варианта, и ни один меня не устраивал.
Я прикидывала так и этак, перечитала свой рабочий дневник, выпила четыре кружки крепкого чая, но решение так и не приходило.
Наверно, сегодня просто был не мой день.
В конце концов я решила прогуляться. Может быть, на свежем воздухе голова будет работать лучше.
Я вышла и направилась в сторону города. Мелькнула мысль зайти к Чу, но я тут же отказалась от нее: была вероятность наткнуться на Дэвида, а этого мне совсем не хотелось.
Размышляя о том, что можно сделать с «Осенью», я почти дошла до кафе «Ханна». Уютное местечко, и, кстати, здесь варят отличный кофе.
У входа целовалась какая-то парочка. Я скользнула по ней рассеянным взглядом и хотела пройти мимо, как что-то меня насторожило. Они были еще довольно далеко, а я близорука, как раз настолько, чтобы можно было не носить очки и с переменным успехом узнавать людей на улице.
Мне показалось, это Стар.
А кто же это с ней? Я присмотрелась внимательнее.
Да, это была Стар.



На мгновение я замерла, не в силах осознать происходящее.
Это сон. Это просто глупый предутренний сон. Сейчас он развеется, я встану с кровати, раздвину шторы, и ничего этого не будет.



Но проснуться не получалось.
Мне кажется, я утратила контроль над собой. Дальнейшее вспоминается мне как в каком-то бреду, отдельными яркими вспышками.
Словно это не со мной. Не со мной.
Я подхожу к ним.



- Ник, что это значит?
Нелепый вопрос. Все нелепо.
Паника в его глазах. Безнадежность. Значит, правда. Значит, так.
А ты еще на что-то надеялась? Разве увиденное можно понять двояко?
О боже, как можно было быть такой дурой!
- Иоанна, что ты здесь делаешь?
Не менее дурацкий вопрос.
- А что вы здесь делаете?
Она молчит. Не смотрит на меня. Неважно.
Только он важен.
«Не строй иллюзий, на восемнадцать ты не тянешь. Совсем не тянешь».
Меня осеняет.
Так вот что имела в виду Менон!
Значит, она знала.



- Вы любовники. Как давно это длится?



Молчит. Ему страшно. И стыдно, наверное.
- Так вот куда ты ездил последние месяцы. Значит, это была не воскресшая любовь к велоспорту и красивым видам. Ты ездил к ней.



Какая боль. Какая ясность. Какая ослепительная болезненная ясность. Все так просто. Как же я могла не замечать того, что было так очевидно.
Может быть, просто не хотела?
- Ты дарил ей цветы…



- Целовался…



- Занимался сексом в дешевых мотелях…



- Или не дешевых. Какая разница.
- Иоанна, успокойся…
- Успокоиться? Я должна успокоиться?! – меня разбирает смех. Это истерика. – Гуманист! Пацифист! Вегетарианец! Животных ему, видите и, жалко. А людей-то ты и не жалеешь! Самых близких тебе людей!



Его это задевает. Конечно, я же знаю все его больные струнки.
- Причем тут мое вегетарианство?
- Знаешь, - цежу я, - я всегда считала это страшным лицемерием с твоей стороны. Не есть мясо, но ходить в кожаной обуви и шерстяном свитере. Прикрываться своей жизненной позицией, по любому поводу тыча ее в нос каждому встречному. Все кругом были сволочи и трупоеды, ты один миротворец и весь в белом. Только все это неправда. Ложь. Никакая это была не жизненная позиция. Просто поза. Тебе так хотелось чем-то выделяться из толпы, что ты напялил эту маску, несмотря даже на то, что она не очень плотно прилегала к лицу.
- Что за бред! – взрывается он. – Раньше тебя все устраивало, в том числе мой рацион питания и образ жизни!
- Да, потому что я была дурой, глупой влюбленной дурой, - снова смеюсь я.
Как все-таки больно. Можно ли умереть от этой боли?
Наверное, вряд ли.
А так хочется.



Я пугаю его. Наверное, он думает, я сошла с ума.



- Ненавижу тебя! Ненавижу!



Рука у меня тяжелая.



Пощечина выходит звонкой.



Мне стыдно и горько признаваться в том, что меня по-прежнему влечет к нему. Все мое тело отзывается на его взгляд, его запах.
Это болезнь.
С этим нужно бороться.



- Как же ты мог… Променять меня на эту… девицу. Ноги от ушей – вот и все ее достоинства.



- Знаешь, во всяком случае это стройные ноги.
Это тоже как получить пощечину. Может быть, даже хуже.
И я бегу домой, позорно бегу с места своего поражения. Я не вижу дороги, спотыкаюсь и едва не падаю.
Мой мир, который я создавала с таким трудом, таким тщанием, разламывался на глазах.
На сотни глиняных черепков раскалывался мой мир.

 

[Ритта]

Вот и кончилось долгое лето моей жизни.



С мужем мы теперь спим отдельно.



Не знаю, что по этому поводу думает Поля.



Я волнуюсь за дочь. Она как будто живет в своем воображаемом мире, играет в странные игры.



Много рисует. И темы для картин у нее какие-то настораживающие.



Да и названия мне не нравятся.



Чтобы она меньше времени проводила дома, я записала ее на балет.



У нас сложилась явно нездоровая обстановка.
Я живу в каком-то бреду. Каждый день видеть его, разговаривать на бытовые темы, знать, что он уходит из дома, чтобы встретиться с другой – все это сводит меня с ума.
Но взять и развестись – это для меня слишком страшно и жутко. Остаться совсем одной – я боюсь, что не выдержу этого.
Я завишу от него – морально, физически, сексуально.
Он как болезнь, от которой я не могу вылечиться.
Мы часто ругаемся.



Мне стыдно, очень стыдно в этом признаваться, но иногда дело не ограничивается одними словами.



Я его ненавижу. Я его люблю.



Я думаю, все дело в том, что она похожа на Кэссиди, его первую женщину.
Но он говорит, что это не так.

«Быть со Стар – это как попасть на другую планету».



«Она похитила мое сердце сразу же, как только я ее увидел. Она необыкновенная, понимаешь?»



«В конце концов, если бы мне просто хотелось развлечений, зачем бы я стал игнорировать Анну?»



Эту пенсионерку?

«Кэссиди тоже хотела вернуть все как было. Она не раз караулила меня у работы, звонила. Не захотел я».



Ты понимаешь, что Поле без тебя было плохо?



«Прости. Прости. Я не знаю, что это. Я не знаю, что будет дальше. Я просто ничего не могу с этим поделать».

По поводу летающей тарелки

Во время свидания со Стар Ника похитили инопланетяне. Автор был в ужасе, поскольку это совершенно не входило в его планы и не вписывалось в ту картину мира, что он воссоздает в своей игре. Я решила замолчать это событие и рассказать о нем потом в такой вот форме.
Остается благодарить Великого Максиса, что от инопланетян Ник вернулся не беременным. Как бы я объясняла это, я просто понятия не имею.

 

[Ритта]

Конечно, так не могло продолжаться долго.
Вернее, могло бы, наверно, если бы Ник не вообразил, что в его жизнь наконец-то вошла Настоящая Любовь. Удивительно, но он действительно, кажется, верил, что Стар – Она, Та Самая, Единственная, которая Однажды и Навсегда и так далее.
Седина в бороду, бес в ребро. Удивительно, как глупеют мужчины после сорока при виде хорошенького личика и пары длинных ног в суперкоротких шортах.
Дошло до того, что она стала появляться у нас дома. Ну, не совсем дома (все же из-за своей работы я находилась там почти круглосуточно, и привести ее так, чтобы не столкнуться со мной лоб в лоб, было весьма проблематично).
Но выйдя однажды во двор, я обнаружила их там в совершенно недвусмысленном положении.



Голубки миловались с таким самозабвенным, как будто им обоим было по пятнадцать лет. Стар хихикала и жалась, а благоверный таял на глазах.



Это было уж слишком. Хорошо еще, Полины не было дома.



Я была в ярости. Я могла бы стерпеть многое, но приводить любовницу сюда, в наш дом… если уж говорить до конца, в мой дом, где жил мой ребенок, это было не только подло, но еще и очень глупо.
- Все! Пора наконец выяснить отношения!



Было видно, что супруг испугался. Наверно, он не ожидал от меня такой решимости.
- Послушай, Иоанна, я знаю, это нехорошо, что Стар пришла сюда… Но у нее проблемы на работе, она попросила помочь…



- Мне все равно, какие у нее проблемы! Что за чушь ты несешь! Почему я должна ее терпеть здесь? В конце концов, если ты не можешь без нее жить, я тебя не держу!



Я сама не поняла, как это выговорила. Может быть, злость придала мне смелости, а может быть, я уже столько ночей не спала нормально, думая о предстоящем разрыве, что постепенно смирилась с этой мыслью.
И как же отвратительно было видеть облегчение в его глазах!
- Иоанна, прости… Я знаю, я подлец, негодяй… Я бросаю тебя и Полю… Но я по-другому не могу, не могу. Может быть, ты поймешь однажды. Только… пожалуйста, ты ведь разрешишь мне видеться с дочерью! Ты не можешь не разрешить, Яна!



Я закрыла глаза от бешенства.
Что характерно, он не просит отдать ему девочку, не угрожает судом и прочим. Умоляет всего лишь о том, чтобы ему было разрешено видеться с ней. Конечно, нужна ему дочка с молодой-то женой. И ни слова о материальной поддержке.
И этого человека я любила?
- Хорошо, - ровным голосом ответила я. – Собирай вещи. Давай сделаем все как можно быстрее.
И мы сделали все как можно быстрее.
Поскольку никаких претензий имущественного характера в нашем случае не было, бракоразводный процесс прошел в минимальные сроки. На все про все понадобилось всего две недели.



Конечно, мне было очень тяжело в этот период. Все-таки пятнадцать лет моей жизни уходили в прошлое. Пятнадцать лет жизни с человеком, который оказался не столько негодяем, сколько дураком.
Но в конце концов боль притупилась, и я испытала даже облегчение. Я так устала мучиться, устала жить в неопределенности. Одиночество было лучше, чем роль обманутой, закрывающей на все глаза супруги.
Больше никогда не ждать его по вечерам, не прислушиваться к его телефонным разговорам, не гадать, кто пишет ему…



и кому пишет он.



Как же это прекрасно все же!
Не успев забрать свои вещи, Николас зарегистрировался в ратуше со Стар. Штамп в паспорте о браке у него стоял днем позже штампа о разводе.



Я знала все от Карлотты, приятельница которой работала в ратуше. Карлотта поддерживала меня в этот период, хотя у нее самой все было очень непросто. Она по-прежнему не могла забеременеть, и отношения с супругом портились на глазах.
В это непростое время мы оказались нужны друг другу, и разногласия между нашими семьями были забыты.
Тем более, что, как ни крути, виновник этих разногласий стал нашим общим врагом.
Может быть, остаться друзьями после развода – это и не миф, но в моем случае такое было просто невероятно.
Я была безумно рада, когда Николас наконец забрал все свои вещи, и я перестала спотыкаться о чемоданы в гостиной.



Стар опять была с ним. Видимо, молодожены не могли расстаться ни на минуту.
Уехали они на огромном красном пикапе. Наверно, взяли в аренду, потому что откуда бы у Ника взялись деньги на машину?



И я осталась одна. С ребенком, собакой и бурундуком.

Баллы и значки

Баллы: 3,25 (без изменений)
Значки:

- С праздником!: Получить открытку (пост №31)

- Язык любви: Отправить и получить любовное письмо.
9+2=11

 

[Ритта]

И всем им нужно было что-то есть.
Да, как ни цинично это звучит, но это так. Теперь, когда наш бюджет вновь состоял лишь из моих гонораров за книги, проблема финансов стояла так же остро, как когда я только приехала в Хидден, а если честно, еще острее. Ведь раньше я отвечала только за себя.
Нужно было что-то делать. На моем счету лежали жалкие две тысячи симолеонов, и их не могло хватить надолго. Плата за балет, школьные обеды, школьная форма, учебники и канцтовары, продукты, счета за коммунальные услуги, налог на землю, корм для Геси… Волосы вставали дыбом, когда я в конце месяца пыталась подвести итоги. Я даже хотела отказаться от членства в книжном клубе, хотя это было бы почти как отказаться от самой себя, но в последний момент так и не сумела решиться на это.
Ник не платил алименты. Его официальная зарплата была ничтожна. Вместо этого мы договорились о том, что он будет регулярно передавать мне определенную сумму. Первые месяцы он так и делал, а потом забыл один раз, а я как раз была страшно занята и не хотела ему звонить. В следующем месяце он исправился и выплатил все вовремя. Однако затем такие пропуски стали все чаще и чаще и, в конце концов, я уже никогда не могла быть уверена в том, даст ли он мне хоть что-нибудь. Можно было, конечно, подать в суд, но я не желала еще больше травмировать Полю, которой и так было очень нелегко.
Нужно было что-то предпринимать. Как-то планировать жизнь так, чтобы не приходилось мучительно гадать в супермаркете, хватит ли у тебя денег, чтобы заплатить за всю эту огромную корзину.



Я с головой окунулась в работу. Отчасти она даже помогла мне забыться и легче пережить развод. Первое время, конечно, я очень скучала по Николасу, его запаху, его телу, голосу, возможности поделиться своими переживаниями и планами (с дочерью, естественно, я так поговорить не могла).



Но постепенно, хотя это и стоило мне большого труда, я научилась жить без него.
Я наконец завершила свою фэнтезийную эпопею – «Осень драконов». Подумать только, что на идею этой саги меня натолкнула Стар! «Осень» стала поворотной вещью в моей карьере. Именно после нее меня по-настоящему заметили. Я уже не была писателем с третьей полки.



После публикации «Осени» я тут же села за новый роман. Эту книгу я задумала очень давно. Я хотела посвятить ее своей девочке и ее детству. В ней Полина отправится в удивительные волшебные миры, встретит говорящих зверей и разумные растения… И будет немножко счастливее, чем в реальной жизни.



Рукопись следовало сдать до конца года. Я так уставала, работая над ней, что иногда вечерами у меня не было сил даже разговаривать.



На меня столько свалилось! Казалось бы, один ребенок, ну разве это тяжело, да еще такой большой? У наших прабабушек было и по семеро. Правда, они жили большими семьями, было кому помочь. И быт, и уроки, и добыча средств к существованию – все было на мне одной.
Я снимала стресс, поедая сладости. Хорошо, что это не отражалось на моей фигуре (кроме сладкого я, правда, ничего и не ела). А если бы не Полина, вообще бы готовить, наверное, перестала, питаясь, как в юности, крабовыми палочками и консервированной кукурузой.



Однажды я даже обратилась к психотерапевту, просила прописать мне какие-нибудь антидепрессанты. Но он только отмахнулся, посоветовав пить утром и вечером воду из знаменитых хидденовских источников.
Она, мол, столь целебна, что и нервы успокаивает, и зрение улучшает, и вообще с ней можно чуть ли не жить вечно.



Я скептически отнеслась к последнему предположению, но к совету прислушалась. И в самом деле, с нервами стало получше (может, помогли каждодневные прогулки до источника? Свежий воздух и физкультура, как известно творят чудеса).



На прогулки я брала с собой Гесю. Это было единственное время за весь день, когда можно было немного расслабиться.



Милый щенок успел вырасти в огромную лохматую псину. Я не могу без чувства едкой самоиронии вспоминать о том, как когда-то не стала брать большую собаку по кличке Луна, опасаясь, что ее будет сложно прокормить. Геся давно переросла ее. И ест она просто круглосуточно.



Мне кажется, она даже во сне думает только о том, что бы сожрать.



Она ест свой корм, доедает остатки наших обедов и ужинов, не брезгует содержимым соседских мусорных баков…
А потом является домой в таком виде, что хочется повеситься.



Если бы я интересовалась жизнью соседей, я могла бы много нового узнать о них, разглядывая то, что Геся оставляет на полу.



Как же наивна я была, полагаю, что смогу приучить ее к чистоте. Нет, иногда она делает свои грязные дела во дворе, но частенько это происходит и дома.



И разумеется, убирать все эти прелести приходится мне.



Да и расчесывать свалявшуюся шерсть, выдирая из нее репьи, кроме меня больше некому.



Когда я прочитала объявление о том, что проходит набор в группы по натаскиванию собак на дичь, я не колебалась ни минуты. За обучение придется выложить кругленькую сумму, зато я избавлюсь от питомца почти на полдня. Гениально.
Это действительно была одна из моих самых удачных идей. Инструктор после первых же занятий заявила, что у нашей собаки талант, а значит, заядлые охотники будут рады брать ее «в аренду», если только она сумеет работать с малознакомыми людьми. И, Боже мой, она смогла!



После того, как Геся стала приносить в наш бюджет реальные, живые деньги, мне пришлось посмотреть на нее другими глазами.
Что касается дочери, то тут мне грех жаловаться. Полина – просто умница. Учится на пятерки. Порой она даже пугает меня – не сядет ужинать, пока не сделает все уроки.



Когда я в силах, я пытаюсь ей чем-то помочь, впрочем, в основном Полина справляется сама. Трудность еще в том, что помочь я могу лишь в гуманитарных дисциплинах. Объясняя какой-то параграф по физике, я пыталась в качестве иллюстрации привести работу посудомойки.



Пришлось потом вызывать мастера.
Нет, девочка моя все же умница. Я могу ей гордится.



Правда, меня по-прежнему немного беспокоит, что она слишком быстро увлекается… И восторг ее обычно не длится долго.
То она начнет играть в журналиста.



То вдруг задумается и бросается к мольберту.



То неожиданно начинает мечтать о карьере биолога...
После той экскурсии в научный институт Полина долго не могла придти в себя.



Благодаря тому, что я приучила ее к чтению, Поля растет эрудированной девочкой, поэтому она с легкостью победила в какой-то викторине, организованной на экскурсии, чтобы заинтересовать молодежь. Ей даже вручили специальную награду.



Я храню ее на своем письменном столе.
Неделю только и было разговоров что об этой экскурсии…



А недавно Полина закончила ходить в балетный кружок.



Пожалуй, это единственное, в чем моя девочка не стала первой.



На концерте ее поставили в третий ряд. Но все равно, как прекрасно было видеть мою умничку на сцене! Я не сомневаюсь, Полю ждет большое будущее.

 

[Ритта]

Вот и настал великий день.
Благодаря строгой экономии, а также участию в различных сомнительных литературных проектах вроде сборников фантастических рассказов на определенную тему или экспериментального романа, где десять авторов писали по пять глав, мне удалось скопить семь тысяч симолеонов. Основную же часть этой суммы составили средства от продажи Вселенной «Осени драконов» моему издателю. Эпопея стремительно набирала популярность, и меня настойчиво уговаривали писать продолжение. Я же изо всех сил сопротивлялась, поскольку чувствовала, что дилогия подошла к своему логическому финалу, и превращать ее в бесконечный цикл, который завершится лишь со смертью автора, значит безнадежно испортить. Тогда-то мне и было предложено продать право на создание книг другими писателями в рамках созданного мной мира. Я согласилась, хотя и не без колебаний. Меня, конечно, пугало, что под маркой «Осени…» будут печататься откровенно слабые произведения начинающих авторов. Но, в конце концов, моего имени на обложке не будет, а это самое главное. Продолжение же, безусловно, раздует и интерес к первоисточнику, а значит, вырастут продажи, выйдет дополнительный тираж, и я в любом случае выиграю.
Деньги были очень нужны.
И вот на моих руках сумма, какой я не держала в руках со времен свадьбы, когда благодаря сбережениям Николаса мы смогли расширить дом, пристроив комнату для Полины.
Можно было положить ее на счет в банке, купить машину или крошечную комнатку в многоэтажке где-нибудь на окраине для дочери (для покупки дома или квартиры семи тысяч, конечно, не хватило бы).
Но у меня была другая цель.
В юности я и в страшном сне не могла представить себя бизнесвумен. И все же я решила вложить деньги в реальное, приносящее прибыль, дело.
Но куда их вложить? Купить долю в каком-нибудь маленьком кафе?
Приятно провести вечер в таком заведении, но я ничего не понимаю в ресторанном бизнесе.
Приобрести точку на рынке и торговать одеждой? Того хуже, еще и за вещами в Симсити мотаться придется. Не хватало мне на старости лет начать карьеру челнока.
Единственным, в чем я действительно хорошо разбираюсь, была литература…
И тут меня осенило. Книжный магазин! Ну конечно!
Это была судьба. Как раз в этот момент продавалась доля в одном из книжных Хиддена. С колотящимся сердцем я договаривалась о сделке. Здесь меня хорошо знали как постоянного покупателя, а теперь, подумать только, я стану одним из совладельцев!
Потрясающе!



Сколькому придется научиться, сколько нового предстоит узнать… Это пугало, но и пробуждало новый интерес к жизни.
Кроме того, я была так рада, что после меня у Полины останется хоть маленький, но стабильный источник дохода. Тем более, если она, не приведи Господи, вздумает избрать творческую профессию… Не могу без содрогания думать о том, что интерес к живописи у дочери перерастет в желание стать художницей. Теперь я иначе смотрю на жизнь «фрилансеров», чем в юности. Вряд ли бы сейчас я рискнула начать с нуля карьеру профессионального писателя. Мне повезло, я сумела зарабатывать своими книгами на жизнь, но что было бы, окажись это не так? Как тяжело было бы оправиться от разочарования, как страшно начать жить как все…
К тому же среда художников совсем не то же самое, что литературная тусовка. Писатель все же всегда один, а художники вечно кучкуются, организуют какие-то новые направления, школы… Алкоголь, наркотики и сексуальные извращения все время где-то рядом с искусством.
Да и зарабатывать своими картинами куда труднее, чем романами.
Нет, я не хотела всего этого для Полины.
Лучше бы она стала врачом или нашла работу в администрации города. С ее-то способностями это будет несложно.
Недавно дочь попала в список почета в школе.



Ей поручают сложные задания, больше подходящие для старшеклассников, например, научно-исследовательский проект о работе супермаркета. Если она справится, ее исследование будет отправлено на конкурс, который проводится для всех школ города.



Полина – очень самостоятельная девочка, и это не может меня не радовать.



Хотя я, конечно, переживаю, когда она одна, на велосипеде, возвращается из города.



Я знаю, что пока я бьюсь, как рыба об лед, у меня есть надежный тыл, человек, на которого всегда можно положиться.



Надеюсь, она унаследует мою волю к жизни, а не наклонности своего папаши…
Не уверена, что общение с ним идет ей на пользу.



Да, они встречаются по выходным. Раз в месяц… или два. Не так-то уж и нужна оказалась дочка супругу, как он говорил.
Кстати, чуть не забыла. Вчера я получила от него смешное письмо. Нет, действительно, давно меня ничто так не веселило.
Какая-то нелепая записка о том, что нам нужно встретиться, поговорить и, возможно, начать все сначала.



И это через два года после развода!!
Нет, получи я такое послание через полгода… даже через год, я, возможно, задумалась бы о чем-то. Но сейчас… когда я потратила столько сил, чтобы научиться жить без него, когда я только выбралась из темной ямы под названием «Николас Риверкох», вновь рухнуть в нее я не могла.
Несмотря на то, что сердце при взгляде на конверт забилось сильнее, а руки предательски дрожали, когда я на мелкие кусочки рвала послание.



Нет, я не совершу эту ошибку…
И вообще. У меня начинается новая жизнь.
Жизнь, где тебе никогда не будет места, Ник.

Баллы и значки

Баллы:
3,25+0,5 (за покупку доли в книжном магазине)=3,75
Значки:

- Пробежка в магазин: Отправьте вашего персонажа в продовольственный магазин.
11+1=12

 

[Ритта]

«Я и мое солнце
Сперва бежали рысью,
А после сорока
Перешли на галоп» (с)

Годы летят стремительно.
Где та наивная, чистая девочка, что, лежа под тонким приютским одеялом, взахлеб мечтала о том, как она вырастет, уедет в другой город и будет писать прекрасные книжки, книжки о любви, подвигах и приключениях?
Ау!
Зови не зови, не откликнется.
У той выросшей девочки должен был быть муж и трое детей, она должна была стать героем в своем роде, той, кто переломит судьбу, выйдет из тесных рамок предначертанного безродной сироте будущего.
И что-то получилось, а что-то нет, а эта девочка – как будто тень из прошлого, она – только воспоминание, живущее в моей голове, и ничего не осталось от нее, кроме старых выцветших фотографий.
И я смотрю на них и не верю, что это я, эта скромная стеснительная девочка в школьной форме, с толстой косой и рюкзаком за плечами.
Неужели это действительно мое, мое прошлое? Воспоминания – как кадры из старого фильма. Это было с кем-то другим, не со мной.
Иногда мне снится приют. Учителя, строгие и добрые, энтузиасты и те, кто просто ходил туда на работу. Снятся подруги, делившие со мной одну комнату. Ни с кем из них я не виделась с самого выпуска.
Эти сны тоже похожи на фильм, какой-то авангардистский фильм, где все перепутано, перекручено, а режиссер в стремлении к оригинальности слишком далеко отошел от первоначального замысла.
Я стала той, кем мечтала. Я профессионал, почти все мои книги выдержали не менее трех-четырех переизданий, а некоторые более десяти. Мои фантастические миры привлекают все новых и новых читателей, и какие-то из них популярны настолько, что в них творят и другие писатели. На мой сайт в Интернете ежедневно приходят десятки восторженных отзывов.
В рамках научно-фантастического и фэнтезийного романа я сумела говорить о вещах, всем понятных и близких: о любви и ненависти, предательстве и примирении, о жизни и смерти.
У меня есть настоящее дело, и я делаю его хорошо.



И есть другое, которое удается мне куда хуже, но все равно приносит удовольствие.



Да, жизнь не стала для меня пикником на свежем воздухе.



Скорее уж она напоминает бег с препятствиями.



И все же я могу назвать себя счастливым человеком.
У меня есть чудесная семья, хот я и не совсем такая, как я мечтала.
Есть замечательная собака.



Я до сих пор не могу без содрогания смотреть на то, как она ест.
Корм летит по всей комнате, слюна хлопьями стекает на пол…



Но если честно, я привязалась к нашему беспородному «поросенку».
А главное, у меня прекрасная дочь.
Книга о ее детстве давно дописана.



Полина стала уже почти взрослой.



Ей пятнадцать. Она перешла в старшую школу. Не за горами выпускной.
Того и гляди, с мальчиками целоваться начнет.



Это несколько пугает меня. Но в то же время я понимаю, что это неизбежно. Не в наших силах остановить бег времени.
Да и не нужно этого делать.

Баллы и значки

Баллы: 3,75+1 (за исполненную мечту всей жизни Иоанны)=4,75
Значки: 12 (без изменений)

 

[Ритта]

Так потихоньку идет наша жизнь.
Я разбираюсь в работе магазина, работаю над новой книгой. В ней я решила вернуться к традиционной «твердой» НФ, наподобие тех вещей, с которых начинала.



Гуляю вечерами по лесу, собираю все что ни попадя: цветы, грибы, ягоды… Если бы делала гербарии, уже бы целую коллекцию составила.

Коллекция цветов

А недавно вот даже хомяка поймала (видно, сбежал от кого-то). Отнесли его в живой уголок в школе, нам пока Аси с Гесей хватает.



Полинка в школе на практике занимается огородничеством. Ухаживает за растениями, полет, поливает. Кажется, ей нравится это занятие. Меня такая тяга к земле удивляет.
Наверное, дочь взяла ее от отца.



Учится она по-прежнему хорошо. Продолжает работать над какими-то научными проектами.



Она уже стала достаточно большой, чтобы помогать по дому и заниматься собакой.



Меня радует, что теперь гулять с Гесей приходится не мне одной…



У нас редко бывают гости. Иногда заходит на ужин Карлотта. Отношения с мужем у нее по-прежнему не ладятся, дело даже идет к разводу. Чтобы развеяться, Карлотта записалась в клуб садоводов. Мне же, когда они с Полиной начинают обсуждать сорта кабачков или сроки высаживания в открытый грунт томатов, хочется пойти поспать.



Когда наступает зима, в нашу жизнь приходят новые впечатления. Ожидание Нового Года и Рождества, долгожданные каникулы, Геся, вывалявшаяся в снегу, зимние виды спорта…



Да, я не оговорилась.
После долгих лет сидения за компьютером я встала на коньки, чего не делала со школьных времен. Поначалу было ужасно страшно.
Я буквально чувствовала себя коровой на льду.
Или курицей? Неважно.
В общем, выглядело это не очень.



Но спустя месяц я могла кататься уже вполне прилично.



Полинка иногда составляет мне на катке компанию.



Но вообще-то у нее новое увлечение – сноуборд.



Не хочу даже смотреть на то, что она там вытворяет!



И, в общем… На катке-то мы и встретились.



На самом деле я и Джейк уже знали друг друга. Он был одним из многочисленных знакомых Ника. Но мы не виделись много лет, да и к тому же никогда не знали друг друга достаточно хорошо, поэтому встреча была почти первой.



Его ладонь была горячей, а рукопожатие – твердым.



Мы разговорились.
- Сегодня снежно, не правда ли?
- Да этой зимой вообще много снега…
- А может, нас ждет глобальное похолодание, как ты думаешь?



Смех. Улыбка.
Я так отвыкла от мужчины, который мне улыбается.
От мужчины, которому со мной интересно… и которому я, кажется, нравлюсь?
- Я отвезу тебя домой.
- Не стоит…
- Почему?
- Дочь… может, подумает что-нибудь…
- Пусть думает. Разве в этом есть что-то плохое?
Я больше не сопротивлялась.
В тот вечер в машине мы целовались, как школьники, забыв обо всем на свете. У меня мелькнула мысль, что, быть может, отношения развиваются слишком быстро. Мелькнула – и пропала куда-то.
Все пропало, все ушло. Мне просто было очень хорошо рядом с ним, и никакие условности больше не имели значения.

Баллы и значки

Баллы: 4,75+0,25 (за друга Джейка Престона)+0,5 (за коллекцию цветов)=5,5
Значки: 12 (без изменений)