- Почему ты мне не сказала ничего? Почему ты не сказала, когда узнала, что беременна? – сердился я на Мерседес
- А что бы это изменило, Фостер? Ты меня игнорируешь уже несколько лет! Мы познакомились еще давно, потом я почему-то влюбилась, я не помню, как это случилось. И та ночь была тоже случайной, все было случайно, можешь даже не признаваться, я и так все знаю! – кричала мне в ответ девушка
- Почему ты не пошла на аборт? Зачем ты это вообще делаешь? Ты же знала, что я не буду с тобой!
- Время идет, Дерек, мне пора иметь семью и детей. Кто же виноват, что ты такая сволочь?
- Мерседес, ты не права, я обязан был знать о том, что ты забеременела и решила оставить ребенка!
- Это мое дело, Фостер, и мой ребенок! Мне от тебя ничего не надо! Когда мне было надо – ты не захотел. Так чего ты сейчас меня обвиняешь? Я буду рожать для себя… а ты… а ты иди к черту Фостер, будь ты проклят!
Я развернулся, чтобы уйти, и вдруг услышал, как глухо охнула Мерседес. Сначала я решил не оборачиваться, подумав на мгновение, что она специально вздыхает, чтобы задержать меня, но потом я услышал не менее глухой стон, больше похожий на рык.
Когда я повернулся посмотреть, все ли в порядке с девушкой, я увидел, как она нелепо стоит и держится за живот. Внизу на асфальте была небольшая лужица.
- Это воды – как бы оправдываясь, пояснила Мерседес
Оставить в таком состоянии Мерседес я не мог, я чувствовал, что сейчас она беспомощна. Я придерживал ее за талию, пока мы ждали такси, потом держал за руку, пока мы ехали в роддом, потом вел ее по коридору больницы и ругался с врачом, чтобы ее положили в самый лучший родовой блок.
Ариэла звонила три или четыре раза, в последний раз я взял трубку и сказал, что когда приеду – все объясню. Попросил, чтобы она не переживала.
Мне бы уйти, но я не мог оставить тут Мерседес, мне казалось, что я был обязан остаться.
Под утро она родила. Мальчика. Харри. 3520 грамм и 53 сантиметра.
Мерседес написала отказную от услуг медицинской клиники и решилась поехать домой. Я заплатил порядка 10 тысяч симолеонов для того, чтобы в течение месяца на дом к Мерседес приходил самый лучший специалист и смотрел, все ли в порядке с ребенком.
Мерседес с ребенком вышла из больницы независимо, гордо подняв нос, хотя было видно, что идти ей очень трудно – она устала во время родов. Я хотел ее проводить, но она лишь прошипела – пошел ты к черту, Фостер. И я остался смотреть, как она садится в такси.
Утром я пришел домой, попросил у Ариэлы времени прийти в себя и выспаться. Ариэла ждала, и только когда я через полдня отошел от всех событий и выпил несколько чашек кофе, я рассказал ей все без утайки, как получилось, что Мерседес от меня забеременела и что она родила. Я решил, что не буду врать. Я объяснил, почему остался в роддоме, я объяснил, что я не знал о беременности, я объяснил все.
Ариэла сидела, закрыв голову руками. Ей было больно, я знаю. Но правда была нужна. Жить во лжи еще хуже, все равно она бы узнала когда-нибудь о том, что у меня есть ребенок от Мерседес.
В газетах, кстати, об этом трубили с самого утра. Фостер скрывает ребенка вне брака… какого к черту брака? Я не был женат сейчас, с Лелой я в разводе, с Ариэлой еще не поженился. Но я был рад, что Ариэла узнала от меня о ребенке, а не из газеты. Главное, чтобы она сумела меня понять.
===
Недавно Лела заговорила со мной. Я был удивлен этому. Она сказала, что не может и не хочет быть больше вампиром, попросила достать зелье. Я съездил сразу же и купил ей зелье. И она выпила.
У нее процесс обращения прошел так же спокойно, как и у нас, после чего она поблагодарила меня и тихо ушла. Я не знал, что это – примирение или просто мольба. Ей надоела бесконечность? Ведь у нее могло быть много времени для поисков другого человека, который бы подарил ей счастье… что она хотела сейчас? Какие были у нее мысли? Я не знал. Теперь она была не вампиром, теперь она была простой смертной, как и мы все, кроме Стива.
- А что бы это изменило, Фостер? Ты меня игнорируешь уже несколько лет! Мы познакомились еще давно, потом я почему-то влюбилась, я не помню, как это случилось. И та ночь была тоже случайной, все было случайно, можешь даже не признаваться, я и так все знаю! – кричала мне в ответ девушка
- Почему ты не пошла на аборт? Зачем ты это вообще делаешь? Ты же знала, что я не буду с тобой!
- Время идет, Дерек, мне пора иметь семью и детей. Кто же виноват, что ты такая сволочь?
- Мерседес, ты не права, я обязан был знать о том, что ты забеременела и решила оставить ребенка!
- Это мое дело, Фостер, и мой ребенок! Мне от тебя ничего не надо! Когда мне было надо – ты не захотел. Так чего ты сейчас меня обвиняешь? Я буду рожать для себя… а ты… а ты иди к черту Фостер, будь ты проклят!
Я развернулся, чтобы уйти, и вдруг услышал, как глухо охнула Мерседес. Сначала я решил не оборачиваться, подумав на мгновение, что она специально вздыхает, чтобы задержать меня, но потом я услышал не менее глухой стон, больше похожий на рык.
Когда я повернулся посмотреть, все ли в порядке с девушкой, я увидел, как она нелепо стоит и держится за живот. Внизу на асфальте была небольшая лужица.
- Это воды – как бы оправдываясь, пояснила Мерседес

Оставить в таком состоянии Мерседес я не мог, я чувствовал, что сейчас она беспомощна. Я придерживал ее за талию, пока мы ждали такси, потом держал за руку, пока мы ехали в роддом, потом вел ее по коридору больницы и ругался с врачом, чтобы ее положили в самый лучший родовой блок.
Ариэла звонила три или четыре раза, в последний раз я взял трубку и сказал, что когда приеду – все объясню. Попросил, чтобы она не переживала.
Мне бы уйти, но я не мог оставить тут Мерседес, мне казалось, что я был обязан остаться.
Под утро она родила. Мальчика. Харри. 3520 грамм и 53 сантиметра.

Мерседес написала отказную от услуг медицинской клиники и решилась поехать домой. Я заплатил порядка 10 тысяч симолеонов для того, чтобы в течение месяца на дом к Мерседес приходил самый лучший специалист и смотрел, все ли в порядке с ребенком.
Мерседес с ребенком вышла из больницы независимо, гордо подняв нос, хотя было видно, что идти ей очень трудно – она устала во время родов. Я хотел ее проводить, но она лишь прошипела – пошел ты к черту, Фостер. И я остался смотреть, как она садится в такси.

Утром я пришел домой, попросил у Ариэлы времени прийти в себя и выспаться. Ариэла ждала, и только когда я через полдня отошел от всех событий и выпил несколько чашек кофе, я рассказал ей все без утайки, как получилось, что Мерседес от меня забеременела и что она родила. Я решил, что не буду врать. Я объяснил, почему остался в роддоме, я объяснил, что я не знал о беременности, я объяснил все.
Ариэла сидела, закрыв голову руками. Ей было больно, я знаю. Но правда была нужна. Жить во лжи еще хуже, все равно она бы узнала когда-нибудь о том, что у меня есть ребенок от Мерседес.
В газетах, кстати, об этом трубили с самого утра. Фостер скрывает ребенка вне брака… какого к черту брака? Я не был женат сейчас, с Лелой я в разводе, с Ариэлой еще не поженился. Но я был рад, что Ариэла узнала от меня о ребенке, а не из газеты. Главное, чтобы она сумела меня понять.

===
Недавно Лела заговорила со мной. Я был удивлен этому. Она сказала, что не может и не хочет быть больше вампиром, попросила достать зелье. Я съездил сразу же и купил ей зелье. И она выпила.

У нее процесс обращения прошел так же спокойно, как и у нас, после чего она поблагодарила меня и тихо ушла. Я не знал, что это – примирение или просто мольба. Ей надоела бесконечность? Ведь у нее могло быть много времени для поисков другого человека, который бы подарил ей счастье… что она хотела сейчас? Какие были у нее мысли? Я не знал. Теперь она была не вампиром, теперь она была простой смертной, как и мы все, кроме Стива.

9,25