Снова время вокруг меня остановилось, выбирая для меня ту линию вероятности, где Кид еще не совершил преступление, Моника – не попала в тюрьму, а Саймон – не сломал свою жизнь. У меня оставался последний шанс все исправить, выдержать испытание… Хотя… Испытание давно волновало меня куда меньше, чем судьбы этих троих, перепутанные в клубок недоразумений и неприятностей. Моника стала для меня младшей сестрой, на которую я могла злиться, которую могла осуждать, но не могла не любить. Саймон стал частью моей души, и пусть наши отношения не были безоблачны, но я знала, что если бы не Ритор, то я любила бы Саймона всем сердцем.
Ритор… Он ни разу не пришел ко мне, пока я горела на медленном огне своей боли. А я ждала, я звала его, разрывая криком холодное, безмолвное небо, где, может быть, был тот самый Бог, в которого я не верила при жизни. Я отказывалась ложиться в мою холодную постель, в которой привыкла засыпать под размеренное дыхание Ритора, и сворачивалась клубком на маленькой софе в углу комнаты.
Габриэль так же покинул меня. Мысленно я воздавала ему молитвы, но не находила ответа на них: ангельский свет моего друга словно бы погас для меня.
Я не знаю, сколько времени прошло, но в какой-то миг почувствовала, что мир вокруг меня ожил, а значит, я должна была приступить к последнему раунду схватки за судьбы моих невольных подопечных. Выйдя из дома, я старательно закрыла за собой двери, напоследок бросив взгляд на свое отражение на ее стеклянной поверхности: в отражении на меня исподлобья посмотрела мрачная девица с синими кругами под глазами и упрямо сжатым ртом. Черная кожаная куртка, вызывающе короткие шорты и высокие сапоги отнюдь не добавляли нежности моему образу, я криво ухмыльнулась и на моих губах появилась красная, словно предгрозовой закат, помада.
- Раз, два, три, четыре, пять, я иду тебя искать, - прошептала я себе под нос и прикрыла глаза.
Кид. Я начну с тебя, потому что ты – корень проблемы. Не стоит прятаться, я вижу твои душу – сгусток энергии грязно-красного с темно-коричневыми разводами цвета. Я слышу, как бьётся твое сердце – его ритм учащен и похож на стук капель дождя по раскаленной крыше. Я чувствую тебя.
Обернувшись, я увидела, что вместо моего желтого Феррари на стоянке матово поблескивал бок черного Харлея.
- Привет, друг. Пожалуй, нам стоило бы познакомиться поближе, но у меня нет времени на нежности.
Я пронеслась по улицам города со скоростью ветра, заглушая ревом мотора все случайные звуки. Страшно больше не было, впрочем, и восторга я тоже не испытала, казалось, что лимит эмоций я исчерпала тогда, когда заливаясь слезами, звала Ритора.
Мой путь лежал в не самую фешенебельную часть города. Дома становились все более приземистыми, автомобили – старыми и дешевыми, кое-где мелькали совсем уж лачуги с ободранными стенами, ветхими заборами и грязными подъездными дорожками.
Теперь я знала: Кид из этих мест. Он родился и вырос вот в таком доме, где не было места уюту и теплу, где он воспитывал сам себя в окружении трех братьев и дружков с сомнительным будущим и грязным прошлым. Слишком рано Кид узнал запах безнаказанности и свободы, слишком поздно понял, что жизнь – это не череда разборок и пьянок. Моника, несомненно, была его удачей, ведь она была девочкой с образованием, из хорошей семьи и с достатком, но Кида она переделать не смогла – он жил по тем законам, которые когда-то навязала ему улица. Улица вообще крепко держит своих детей, хоть и относится к ним как к пасынкам.
Компания парней и вертлявых девиц, на лицах которых было написано, что они не обременены ни интеллектом, ни моралью, расположилась у унылого бара возле старой бензоколонки. Кид был среди них, хоть я и видела его всего лишь пару раз и почти мельком, я сразу узнала этот взгляд: завистливый, тяжелый, словно свинцовый шарик в стволе ружья.
- Умение – вот это главное. Не важно, что у тебя под жопой, если ты не умеешь этим управлять, - смачно сплюнув себе под ноги, проворчал он.
- Завидуешь – завидуй молча, - откликнулся невысокий парень с ирокезом на голове, опираясь на сиденье мотоцикла.
Агрегат был не столько старше моего, сколько потрепаннее: его когда-то иссиня-черные бока словно выцвели, хромированные части покрылись сетью мелких потертостей, а пластик кое-где был растрескавшимся. Парень с ирокезом явно был хозяином мотоцикла и, судя по всему, стал им совсем недавно.
- Да ладно тебе, Кид! – одна из девиц шевельнула пухлыми губами размалеванными вульгарной розовой помадой, ее голос был неожиданно хриплым, словно скрежет железной щетки по стеклу, - Не видишь, что Еж тебя дразнит?
- В конце, концов, ты всегда можешь попросить свою подружку купить тебе такой же, - пропищала другая молодуха с такой обширной пятой точкой, что я удивилась, как она натянула на нее узкие синие джинсы.
Компания громко заржала, только Кид стал ее мрачнее:
- Заткнись, Пампи. Это ты живешь на подачки своих дружков.
Голос Кида неожиданно перекрыл смех, обрывая его. Все таки Кид определенно пользовался авторитетом у этой странной компании.
Я прикрыла глаза.
Парень, которого размалеванная девица назвала Ежом, на самом деле носил очень красивое имя – Леонардо. Мать назвала его так, потому что любила смотреть мультик про черепашек. Еж – кличка, которая прицепилась к нему из-за ирокеза и дурацкой привычки фыркать в ответ на неприятные ему высказывания.
Девицу с помадой звали Мери, но она всем представлялась как Мерилин. Не сложно было понять кого она считала своим кумиром: почему стала красить свои русые волосы в белый цвет, рисовать стрелки на глазах… И почему начала курить. Конечно, девица не знала, что ее кумир боролся со своим пристрастием, зачастую используя сигареты лишь как аксессуар для фотосъемки. Мери выкуривала пару пачек в день и я уже видела, как внутри нее зарождается болезнь, вызванная этой привычкой. Она приехала из Сиэтла пару лет назад, чтобы подработать и весело провести летние каникулы, но вместо работы в чистеньком кафе, как она мечтала (пусть даже в Макдоналдсе) она смогла устроиться только в грязный бар на окраине, где очень быстро попала в эту компанию и где все ее дурные привычки и наклонности быстро нашли благоприятную почву для роста и развития.
Толстую девицу, которую Кид назвал Пампи, звали Пайпер. Пампи было сокращением от пампкин – тыковка, так ее называл отец в детстве, а затем прозвище прижилось и накрепко прилипло к ее необъятным формам. Все вокруг вкладывали в такое обращение исключительно негативный смысл – толстая, рыжая девица с широким ртом, - но сама Пайпер предпочитала думать о своем прозвище, как о милой частичке свое беззаботного детства на ферме в Оклахоме, где она росла, прежде чем переехать с матерью и отчимом сюда, в Майями.
Еще один парень – с таким суровым лицом, словно оно было высечено из камня, - сам себя называл Рой, хотя его звали Рейнальдо. Я всем своим естеством чувствовала, что он опасен и его жесткая внешность скрывает совершенно окаменевшее сердце. История его жизни была наполнена массой мрачных моментов, среди которых светлым пятном выделалась его странная для такого типа, очень нежная привязанность к уже покойной бабушке, которую сбил на пешеходном переходе пьяный водитель.
Однако именно Роя я наметила на роль своего пропуска в мир этих людей, погрязших пороках и распутстве, не обременяющих себя выбором методов в завоевании своего места под солнцем, которое светило им словно тусклая лампа в закопчённом светильнике.
- Привет, мне нужна твоя помощь, - я смело подошла к Рою, прекрасно понимая, какое впечатление производит на него мой наряд, выгодно подчеркивающий достоинства моей фигуры.
- С чего ты взяла, что я прошусь тебе помогать? – ухмыльнулся Рой.
- Ни чего. Ты мне просто понравился, - небрежно бросила я, хотя мое сердце тряслось, словно коктейль в шейкере бармена, - Так ты мне поможешь?
- Смотря в чем, - лицо парня перестало выражать насмешку, зато его раздевающие взгляды стали более чем выразительны.
- У моего мотоцикла неполадки с тросом сцепления, сцепление не выжимается до конца. Можешь посмотреть?
Рой пожал плечами, словно подчеркивая тот факт что готов сделать мне великое одолжение, хотя я явственно понимала, что это скорее жест недоумения: почему он? Я эффектно развернулась на каблуках, вызвав вздох зависти у стоящих с парнями девиц, и направилась к своему красавцу. Рой двинулся следом.
****
- Трос поизносился. Мотоцикл новый, а трос ты перетерла.
- Много и быстро езжу, - пожала плечами я, - и где тут можно этот трос заменить? Не хотелось бы вылететь из седла.
- Я могу починить, - за спиной у меня раздался уже знакомый мне мрачный голос.
Мой план сработал. Не знаю что заинтересовало Кида – моя крепкая задница обтянутая шортами-поясом, или мой железный красавец-мотоцикл, - но он повелся на мой маскарад, но еще сильнее его зацепило то, что в компании людей я выбрала не его, а Роя.
- Починить или добить до конца? – усмехнулась я, намеренно дразня парня.
- Я, ясно выразился: я могу починить сам. Быстрее чем сервис – тут ничего сложного, и для тебя…дешевле, - он ухмыльнулся, разглядывая мои длинные ноги.
- У тебя вроде бы есть подружка, -с размаху наступила я на его мозоль, но вовремя поняла, что поторопилась, и поспешила исправиться - вон та розовая утка вешается на тебя.
Кид ухмыльнулся то ли тому, что я сравнила Мери с уткой, то ли моему замечанию про ее поведение.
- Это? Нет… Предпочитаю чистеньких, - он посмотрел на меня оценивающе, а затем вскинул брови, - но с тебя готов взять тридцатку зеленых, как с новенькой.
- По рукам, - успела ответить я, прежде чем Рой перебил нас.
- Красотка, будь осторожна, не вздумай расплатиться авансом.
- Не беспокойся, я знаю цену услугам, которые мне оказывают.
- Я тоже знаю цену себе, - усмехнулся Кид.
Я поняла, что выиграла первый раунд. Я не прикидывалась куклой, не изображала беспомощность, я поставила себя на равных с ними и меня приняли как равную. Может быть, тем девицам нравилось, когда их сально щипали за ляжки, откровенно заглядывали в декольте и сопровождали пошлыми шутками, я же хотела получить свой кусок пусть не авторитета, но уважения, пусть и замешанного на вполне плотском интересе. Я не боялась этих людей и они, словно свора собак, не почувствовав моего страха, не стали нападать.
Вечером мой мотоцикл был в порядке. Я точно это знала, хотя ничего не понимала в технике. Мне теперь было достаточно посмотреть на механизм, чтобы понять исправен ли он, равно, как достаточно посмотреть на человека, чтобы видеть, что у него за душой. Словно разноцветные пятна вырисовывали картинку-калейдоскоп и по тому, как эти пятна соприкасались с собой, сплетались и расходились, я могла понять сущность человека, его чувства и даже мысли.
- Любишь мотоциклы? – мы сидели в темном, прокуренном баре возле гаража, куда я сама пригласила Кида после того, как он объявил об окончании работы.
- Да, - не стал скрывать он, - но свой мотоцикл… В общем я его угробил, а купить другой… Тут мои возможности пока не совпадают с желаниями, хотя есть идейка и вполне возможно, я скоро заведу себе такого же друга, как и твой. Кстати, а зачем тебе такой монстр?
- У меня… - я не придумала ответ заранее, потому задумалась, - Я люблю скорость, люблю драйв и адреналин, так что, выбор очевиден.
- Ты одинока…Кто тебя бросил, предал? – вдруг задал совершенно неожиданный вопрос Кид. Его глаза при этом загорелись странный, холодным огнем.
- Никто, - выдавила я, - Или, может быть, все. Это смотря с какой стороны посмотреть. Я бросила свой дом и семью… Встретила двух хороших парней, но не смогла выбрать и в итоге: одного бросила я, а другой бросил меня. Все сложно…
- У всех все сложно, тут можешь не обольщаться, - тоном знатока выдал Кид, но если еще пару месяцев назад, я бы психанула (мне бы твои проблемы!), то теперь я лишь улыбнулась.
- Наверное. Бесполезно спрашивать о тебе?
- Смотря что.
- Не знаю. Что ты готов рассказать почти незнакомой девушке, которой ремонтировал мотоцикл?
- Честно говоря, я не привык разговаривать с девушками. Хоть у меня и есть подружка.
- Только, пожалуйста, скажи что это не одна из тех…
Я рассмеялась и Кид скривился:
- Монро и Пампи нормальные. Они хотя бы не проститутки и не такие уж и дуры, хотя…Дуры конечно. Но моя девушка не из их круга. Я бы даже сказал, что не их сорта. Она больше похожа на тебя, чем на них.
- На меня? Это комплемент?
- Можно сказать и так. Надеюсь, тебе не надо разъяснять мои слова. Не люблю всех этих жеманных ужимок.
- Нет, не надо. Я себя знаю и в чужих комментариях не нуждаюсь, - не стала ломаться я, - Так как ты разбил свой мотоцикл?
- По-моему я не собирался об этом рассказывать, - прищурился Кид.
- Ну только если это большая тайна… - я попыталась пробраться в мысли парня и понять причину его нежелания рассказывать мне об этом происшествии, но наткнулась на сумбур злых и холодных мыслей.
- Я не разбил его, - неожиданно ответил парень, - я его проиграл. На гонках. Хотя… Можно сказать что разбил, ведь моему победителю досталась куча запчастей и искореженного железа.
- Ты участвовал в гонках?
- Да. Один на один. Проигравший должен был отдать свой мотоцикл. Я проиграл.
Кид нахмурился. Его лицо и без того изрезанное следами эмоций еще более исказилось. Вдруг я поняла: он не проиграл, его подставили. И парень знал об этом.
- Что случилось?
- Поломка.
- Не верю… Ты прекрасно справился с моим стальным другом, не может быть чтобы не уследил за своим.
- Да. Но была поломка. Сцепление. Вышло из строя и я не смог в ответственный момент переключиться. В конце концов меня повело и я упал. В общем-то ничего страшного со мной не случилось – пара царапин, да синяки, а вот мотоцикл почти в хлам.
- И кто это сделал? - спокойно спросила я и Кид напрягся.
- Все равно. Теперь все равно.
Но Киду не было все равно. В нем все клокотало, весь он превратился в сплошной поток клокочущей лавы и ярости. На секунду мне показалось, что даже глаза его сменили свой цвет, став совершенно черными, как смола в адских котлах.
Но мой разум словно существовал отдельно от эмоций, принимая решения моментально:
- Когда следующая гонка?
- Завтра вечером. А тебе зачем? – Кид насторожился.
- У меня есть предложение. Более интересное, чем тридцатка и бутылка пива в замшелом баре.
- И какое? – Кид усмехнулся, демонстрируя показной скепсис и равнодушие, но его глаза полыхнули неподдельным интересом.
- Ставлю эту тридцатку на тебя в завтрашнем заезде. На моем мотоцикле сцепление в порядке, так что – теперь все в твоих руках.
