Мисс Фортуна.
***
Распаренное утренней пробежкой тело на мгновение застывшее на краю трамплина, словно натянутая до предела струна, взмыло ввысь, вспарывая собой воздух, а затем с тихим всплеском ушло под прозрачную воду. Бирюзовая прохлада бассейна окружала ее со всех сторон, ограждая от суетливых звуков спешащего куда-то мира. Пару уверенных, широких гребков и вот она уже у кафельного дна. Прохладная вода остужает разгорячённую зноем кожу, лаская каждый изгиб подтянутого мускулистого тела.
Прохлада и тишина. Такое приятное чувство невесомости. Хорошо. Как же хорошо. Перевернувшись на спину она замирает, позволяя воде самой доставить ее расслабление тело на поверхность.
Ее глаза цвета старинного серебра невидящим взором устремлены вверх, туда, где за толщей воды блещет безразличное солнце. Легкие уже сводит судорогой от недостатка кислорода, но чем ближе к поверхности поднимается тело, тем дальше в прошлое уносятся ее мысли… прочь через века и столетия, к забытому в суматохе времен детству…
Первобытный ужас бился в груди, сковав по рукам и ногам ее новое тело. Она была настолько напугана, что не могла даже дышать. Не могла управлять собой. Лишь остекленевшими от страха глазами смотреть в живую дышавшую смертью темноту. Это было еще ужаснее, чем та дикая травля, что следовала за ней по пятам, гнала через раскаленную, словно адская сковородка пустыню. Тогда она просто бежала, не разбирая дороги, прочь от вечного рабства, вечной слепой покорности чужим желаниям и страстям.
Она молила всех известных ее роду Богов о спасении, но получила лишь неизбежную смерть в затерянной гробнице. Вечные стражники - зыбучие пески не отпускали свою случайную жертву, надежно схоронив ее от погони но, лишив возможности выбраться из проклятой ловушки.
То, что веками спало в древней усыпальнице - пробудилось и искало ее. Это призывало смерть прийти за ней – своей новой добычей.
Она слышала шорохи в окружающее ее слепой темноте, глухие голодные стоны и леденящий сердце скрежет камня под смертоносными когтями. Мертвые не любят когда нарушают их священный покой, и карают за это неизменно страшно. Запертая в ловушке, она могла лишь покорно ждать своей смерти как неизбежности. Тишина оглушала и лишала воли. Тьма звала в свои ледяные объятья, обещая долгожданный и сладкий, вечный покой. Скрежет и шепот раздавались все ближе, отмеряя последние секунды неудавшейся в самом начале жизни.
Но появился он и прогнал тьму. Смерть была им. Он был смертью. Венцом ее творения, излюбленным детищем и совершенным орудием. И чтобы не пробудилось в той древней гробнице, оно боялось его появления больше, чем хотело заполучить свою жертву.
Она была крохотной пылинкой на его пути. Но, он заметил огонек ее жизни, затерявшийся в древних катакомбах, и не дал ему угаснуть. Его руки были холодны словно объятья той, кому теперь принадлежала его душа. Ничего не говоря, он вынес ее к свету, давай возможность уйти на все четыре стороны свободной, но она не могла. Там глубоко под землей, у расколотого саркофага она вложила в его протянутую к ней в жесте мира руку не просто свою жизнь, но судьбу.
Его путь стал и ее дорогой. Его враги – ее врагами. Его жизнь – ее жизнью.
Он дал ей имя. Он вел ее за собой двадцать лет, обучая всему, что знал сам.
Он дал порождению Хаоса возможность жить в этом новом и не понятном мире и полюбить его.
Он был для нее отцом. Он был братом. Он был всем.
Всем что она имела.
Всем, что она любила.
Он стал всем, что она потеряла.
Фредрика открыла глаза, оборвав связь со своей памятью. Блики полуденного солнца, отразившегося от воды, разукрасили ее тело причудливыми переливами. Но скалящегося на плече дракона не могли скрыть даже они. Зато он своим вгрызшимся намертво в кожу телом скрывал слишком много правды от мира. Каждая чешуйка - тайное слово. Каждый изгиб извивающегося по живой плоти тела - виток истории, слишком длинной истории ее появления в этом мире.
Фредрика глубоко вздохнула, окончательно изгнав тьму из своих мыслей, и вновь посмотрела на измятую газетную вырезку. Статье на обороте, привлекшей ее внимание, было несколько месяцев. Ничего особенного в ней не было, так заурядное обозрение Сим Феста в далеком и гостеприимном Лаки Палмс да черно белое фото участников, спонсоров и нескольких зрителей. Серые глаза скользили по знакомому лицу, вычлененному из пестрой толпы. Он ничуть не изменился за последние столетия. Все тот же взгляд, та же обезоруживающая улыбка.
- Дьявол!
Девушка раздражено захлопнула небольшую папку, лежащую перед ней и, обхватив себе за плечи снова задумалась. Она так долго его искала, а он все это время был на виду, под самым носом. Злость на саму себя, на свою слепоту мешала и сбивала с толка. Но решение нашлось. Теперь, когда цель была так близка, медлить не хотелось.
Спустя четверть часа Фредрика вышла на улицу.
Она никогда не имела никакого багажа или иных лишних вещей. При ее образе жизни это было бы досадливой помехой и непозволительной роскошью. Однако было кое-что, с чем она не могла расстаться.
Девушка хищно улыбнулась, взглянув из-под темных очков на своего застоявшегося в стойле красавца. Кончики пальцев любовно скользили по нагретому солнцем металлу, разжигая в груди жажду безумной гонки на перегонки с самим ветром. Девушка даже замурлыкала, вспомнив ни с чем несравнимое ощущение стремительного полета. Но как бы ей не хотелось сию минуту сорваться с места, и умчатся в закат, было еще дело, заставляющее ее непозволительно медлить.
Фредрика повернулась, окинув дом, дававший ей приют оценивающим взглядом. Ее выбор неспроста пал на самый роскошный особняк Твинбрука. Его высокомерные и хозяева со своими темными делишками давно стояли поперек горла у всех в городе. Сейчас они, правда, были в отъезде, что позволило девушке сполна воспользоваться их «гостеприимством».
- Именем Ктулху! Да пребудут с вами все тридцать три несчастья тридцать три года, - Фредрика сладко улыбнулась и послала самый страстный воздушный поцелуй в сторону дома. – Вот теперь все…
Матово-черный четырехтактный Honda CBR600F радостно запел под своей хозяйкой, вторя ее желаниям и настроению. Она лишь сделала несколько кругов по поездной дорожке, набирая обороты и разжигая азарт. В воздухе разнесся запах нетерпеливо разогретой резины и резвый железный конь с визгом сорвался с места унося прочь из скучного городка свою нетерпеливую всадницу.
Фредрика влюбленно улыбаясь старому знакомому бродяге-ветру, вновь целующему ее лицо,. Впереди, как и прежде была дальняя дорога, но на сей раз в конце пути она должна была найти, то, что утратила.
***
Кэр стоял у окна и смотрел на закат. Почерневшее в приближающихся вечерних сумерках море лениво качало на своих волнах багряные лики клонящегося к горизонту солнца. Темные силуэты облаков на фоне пламенеющего небосвода казались неторопливыми гондолами, медленно плывущими по бескрайнему океану небес.
Закат. Вроде бы обычное каждодневное явление, но, сколько чувств и воспоминаний он способен пробудить даже в его душе.
Закат - это окончание очередного дня.
Закат – время, когда свет дня уступает колдовскому очарованию тьмы ночной.
Закат – как символ окончание жизни. Вот только чьей на этот раз? И который это закат по счету в его жизни или том, что от нее осталось?
В такие редкие моменты тишины и покоя, Кэр позволял себе расслабиться и в очередной раз полюбоваться заходом солнца. Каждый раз, как в последний. Но не для него.
Кэр усмехнулся своим мыслям. Слишком сентиментальным для такого существа как он. Это было глупо с его стороны – сожалеть о чем-то. А размышлять о правильности избранного пути – тем более. Он знал, на что соглашался, и чего это ему будет стоить. Так от чего же теперь он все чаще задумывается о своих действиях и их последствиях?
Древний вампир недовольно дернул самыми уголками губ и перевёл задумчивый взгляд на свои руки, окрашенные багрянцем, точно кровью. Но не это видели его глаза. Синий внимательный взгляд изучал длинные гибкие пальцы. Не уступающие синевой звездчатые сапфиры фамильного перстня ярко пылали на неестественно бледной коже. Маленький пульсирующий маячок, отмеряющий его время. Время, которого почти не осталось.
Серьезное слегка вытянутое лицо не выразило ничего. Не дрогнул ни один мускул, лишь вдумчивая складка меж темных росчерков бровей стала глубже…лишь на мгновенье.
Он почувствовал ее раньше, чем открылась дверь его небольшого кабинета. Это бы не цокот каблучков, не звуки приветливого голоса, но запах. Так не пахнут ни одни духи, ни одной земной женщины. Это была свежесть утра, аромат хвойного дышащего свободной жизнью леса и цветочной медовой пыльцы. О! Этот особый, неповторимый аромат…феи.
- Добрый вечер, Кэр….
Как всегда предельно нежно и соблазнительно. Призывно. Из самой глубины ее естества, как может лишь она одна... Медея. Всегда роскошная, манящая и чертовски соблазнительная в своем совершенстве. Под одним взглядом этих блестящих нефритовых глаз не устоял бы ни один мужчина, и с радостью пал к ее стройным ногам, готовый по капризному взмаху длинных ресниц лобызать неизменно дизайнерские каблучки ее туфель. Но Медея была королевой и не смотрела на жалкие пешки, на своём пути. Королеве был нужен лишь Король. И сейчас она предано пожирала его глазами.
Кэр вздохнул и повернулся к ней, нацепив на лицо одну из своих фирменных улыбок.
- Добрый вечер, Медея. Чем обязан?
- Соскучилась, - фея стояла у входа, всей своей позой выгодно демонстрируя взволновавшие не одно воображение формы. Короткое облегающее платье бирюзового отлива в тон сверкающим крылышкам прекрасно позволяло это сделать.
- Я то думал, у тебя нет времени для скуки. Как там мое поручение? - у вампира не было никакого желания играть в их с феей игры. Она всячески выражала свою безграничную преданность и слепую любовь. А он… Он всячески доказывал, что верит в это и доверяет своей помощнице. Кэр не знал, чего она хочет на самом деле. Он отчего-то не мог читать ее по крови. Это настораживало, но тем интереснее была игра и тем приятнее сражения. Радужная фея была умна, даже слишком умна и посему – опасна, как ядовитая змея перед броском. Поэтому, он предпочитал держать ее при себе, готовый в любой момент свернуть тонкую шейку.
Медея досадливо и очаровательно сморщила аккуратный носик и надула губки.
- Я все сделала, так как ты просил. Конкурс, как и планировалось, начнется через полторы недели. Желающих поучаствовать, как и ожидалось – море! Заявок просто – навалом! Я распределила их рассмотрение между сотрудниками, так же уладила вопросы с журналистами и телевизионщиками. А вот с гостиницами дела обстоят пока не важно. После последнего прогноза синоптиков владельцы дерут втридорога, поэтому здесь нужна твоя помощь…
- Я все понял. Можешь задействовать средства с моего счета.
- Даже так…. – сладко протянула Медея подходя ближе. Ее наманикюреныее ноготки скользили по поверхности стола, словно выискивали на полированной поверхности малейшие неровности. Фея хотела поиграть, но вот у Кэра совсем не было настояния участвовать в их бесконечной споре. Закат сделал свое дело, проложив хрупкую тропинку к самым дальним уголкам его мертвой души.
«Погано.»
-Ты готов ради этого, пожертвовать средствами своей семьи? Никогда бы не подумала, что тебе интересны такие мероприятия....
- Лично мне – не интересны, но это часть моих обязанностей по налаживанию межвидовых отношений. Совет возложил это на мои плечи, так что… послать их, куда подальше в этот раз не удастся. А жаль… - Кэр говорил чистую правду, с удовольствием отметив про себя, как темные брови Медеи удивлено вздрагивают.
- Ну вот, а я уж думала затащить тебя к себе…, - она обошла его со спины, мимоходом расправив и без того идеально стоящий воротничок пиджака-фрака. Медея присела на краешек стола, обвивая ухоженными руками шею синеглазого красавца и привлекая его к себе – Мы бы за бокалом вина по обсуждали последние веяния моды,… я бы заодно показала тебе пару пикантных новинок в своем гардеробе…
Фея чуть покусывала губы, пристально всматриваясь в неистово синее глаза. Она заманивала, увлекала, чуть шевельнув головой, позволила шелковистым прядкам волос соскользнуть с хрупкого плеча и обнажить тонкую шейку. Медея знала, что делала, предлагая себя и свою кровь…Кэр жадно втянул ноздрями ее медовый аромат, отчетливо вычленив в нем дурманящие разум металлические нотки. Вампир в нем почти победил. Алчущие клыки уже оцарапали внутреннюю сторону губ. Но закат пробившийся в душу оказался сильнее жажды.
- Прости, Медея , - Кэр мягко но настойчиво убрал с себя ее руки, – у меня сегодня еще одна важная встреча, а потом я уеду из города на некоторое время…
- Уедешь? Куда? Зачем? А конкурс?
Совершено невинная фраза, обычной раздосадованной любовницы. Ага, как же!
- А зачем мне ты тогда? - Кэр позволил себе улыбнуться в ее мягкие губы на мгновение, завладев жарким дыханием. – Мне нужно проверить, как обстоят дела у Эстель и Дрейвена.
- Эстель, – Ах! Как бесстрастно она произнесла ее имя. Хорошая актриса! Жаль Оскара под рукой нет… - Твоя дочь совсем взрослая и очень самостоятельная девушка. Зря ты за нее волнуешься. Думаю, она со всем прекрасно справится…
- Медея, мне все равно, что ты думаешь, и я кажется уже не раз говорил, - немного льда и суровости в голосе, что бы напомнить кто перед ней, – дела моей семьи и мои решение не обсуждаются. Мне нужно их проверить и я проверю. Будь умницей в мое отсутствие, а сейчас у меня встреча…
Медея давно ушла, недовольно стуча каблучками. Ну и пусть. Надоело. Дела семьи Лаэда, оставались делами семьи Лаэда и его ... прикрытием. С этой крылатой штучкой нужно было держать ухо в остро. Он и держал, позволяя фее поучаствовать в его бурной деятельности, ровно столько, что бы утолить ее любопытство. Каждый раз, правда, удавалось это сделать все сложнее и сложнее, но ничего, скоро все закончится, и все маски будут сорваны. Главное терпение.
Робкий стук в дверь оторвал Кэра от новых раздумий.
- Войдите – он ответил не глядя, так как давно ждал этой встречи.
Дверь открылась и закрылась, впуская нового посетителя и новый запах. Запах молодой плоти и крови.
- Мистер…. Кэр Лаэда? – голос тихий и ломкий. Еще детский.
Она переминалась у входа, маленькая и запуганная. Девушка с русыми, заплетёнными в свободную косу волосами была облачена в траурный темно-серый наряд. Она ужасно робела, но все равно пыталась приветливо улыбаться, хоть в светло-голубых глазах еще теплились слезы.
- Мари, должно быть? – ответил Кэр вместо приветствия. – Я давно вас жду. Присаживайтесь.
Он располагающим жестом указал на одно из кресел возле стола. Сам же подавая пример, расположился с соседнем. Мари сделала робкий шаг, затем еще один, ужасно нервничая под пронзительным взглядом страшных синих глаз. Она присела на самый краешек, готовая в любую секунду броситься прочь из кабинета. Вся напряженная от неподдельного страха она дрожала как осиновый лист. Кэр читал ее как открытую книгу. Вампира Мари очень боялась, но не прийти не могла.
- Мари, - как можно старательней и мягче начал вампир, - прежде всего, примите мои глубочайшие соболезнования. Смерть Эжени ужасна.
- Спасибо, - пролепетала девушка, стискивая на коленях руки в кулачки, так что побелели костяшки пальцев.
- Я прекрасно понимаю, что мои и чьи бы то ни было слова, мало что значат для вас, как и любые другие слова утешения. Я знал вашу маму много лет, она была прекрасным симом…
- Зачем вы позвали меня мистер Лаэда? – Мари не выдержала и сорвалась. – Я видела вас в больнице, куда привезли маму. Зачем вы приходили? Чего вы хотите от нас? Зачем я вам? Не просто же выразить свои соболезнования…они мне не к чему…
- Мари, они уже сказали, что будет тобой и твоим братом? - Кэр словно и не заметил это вспышки. Он лишь иронично вздернул бровь да как светская красавица в лучших традициях жанра поправил выбившийся из прически темный локон. – Вы же не совершено летние, я прав? Уже известно в какие детские дома вас распределяют и кому с молотка отойдет все ваше имущество? Насколько мне известно, близких живых родственников у вас не осталось…
- Откуда вам известно….?
- Я вообще много чего знаю, – Кэр не лишил себя удовольствия сверкнуть белоснежными клыками, от чего девчонка побелела и даже перестала дышать. Кажется, перестарался. Вздохнуть. Расслабиться. Добавить теплоты и участия в глаза. Задышала, значит, жить будет. Уже лучше. – Прости Мари, я не хотел напугать тебя, но такова уж моя природа. Эжени принимал меня таким, какой я есть, и доверяла мне. Этого дорого стоит, поверь. Она была бесценным другом, и я бы очень хотел сделать для нее хоть что-то в ответ, он не успел к сожалению. Сейчас она мертва и все что осталось от прекрасной во всех отношениях женщины это горстка пепла в керамической урне и вы – ее дети. Думаю, Эжени не хотела бы, что бы ее детей разлучили и лишили всего. В моих силах помочь вам, поэтому я предлагаю вам сделку…
- Сделку? Вы хотите, что б я вас своей кровью снабжала? Так да?!
Ох уж эти дети! Кэр иного и не ожидал. Какую еще сделку с точки зрения обычного сима, может предложить вампир? Кровь – всегда первая и самая верная мысль. Обидно, черт возьми!
- Это конечно интересная мысль, я обдумаю ее на досуге, но.. нет. Речь не о вашей крови, Мари. Все обстоит несколько иначе, - Кэр смотрел ей прямо в глаза, одним взглядом ломая любое сопротивление и, голосом не терпящим возражений продолжил, – С завтрашнего дня все ваше имущество временно становится моей собственностью, а я назначаюсь ваши опекуном. Вы же с младшим братом будете направлены на обучение в одну из предложенных мной частных закрытых школ. В любую, какую только пожелаете. Как только вы станете совершеннолетней - все ваше имущество будет возвращено вам. На все время вашего обучения в одном из банков будет открыт счет – на вас и вашего брата. Воспользоваться накоплениями вы сможете только по окончанию обучения в колледже, то есть тогда когда я буду уверен, что вы способны обеспечивать себя сами…
Мари в изумлении смотрела на совершено спокойного вампира, до конца не осознавая, что только что услышала из его уст.
- Зачем это вам? Почему вы вдруг решили позаботится о двух никому не нужных сиротах? – спросила она наконец.
- Считайте это предсмертной просьбой вашей мамы…
- А если мы не хотим?
- Ваше мнение меня совершено не интересует. Я пригласил вас сюда не для того что бы услышать ваше согласие, а что бы довести до вашего сведения волю Эжени. Все документы уже оформлены и завтра будут подписаны в попечительском совете. Да и подумайте сами, Мари, зачем отказываться от возможности не расставаться с братом? Или перспектива получить путевку в жизни из рук такого монстра как я столь ужасна?
- Не может быть все так просто….
- Все совсем не просто , и трагическая гибель вашей матери тому прямое доказательство.
- Вы что-то знаете об этом?
- К сожалению - нет, но я узнаю. Обещаю.
- Я верю вам мистер Лаэда.
- Спасибо Мари.
Разговор был окончен. Девушка так похожая на свою мать уже собиралась уходить, но медлила. Один вопрос вертелся в ее голове, но решимости спросить открыто у нее не хватало.
- Я могу еще чем то помочь вам Мари?
- Я только хотела спросить. Можно? Мама всегда очень тепло отзывалась о вас, но никогда не говорила почему. Я знаю, что вы что-то сделали для нее…но
- Вы хотите знать что?
- Да…
Кэр вздохнул.
- Это произошло очень давно. Тогда она была совсем еще ребенком. Вы верно знаете что меня называют Кровавым Вороном?
-Да....
- И знаете почему?
- Во времена Зомбиапокалипсиса вы в одиночку уничтожили деревню беженцев, предположительно зараженную. В живых ни остался никто. С тех пор ваше имя неотрывно связано с этой кровавой трагедией.
- Все так, но не совсем. Когда я туда прибыл, все в лагере уже были мертвы …все кроме одной маленькой до смерти испуганной девочки, спрятавшейся в подвале. Родители малышки ставшие зомби уже скреблись в дверь ее убежища, когда я нашел ее и вынес из того ада…
- Так вы спасли мою маму?
Кэр поднял темные глаза и растянул губы в улыбке, оставляя вопрос без ответа.
- Я буду, помнить это и.. не разочарую вас мистер Лаэда. До свидания…и спасибо вам....
- Прощайте Мари.
Кэр снова остался один, и устало откинулся в кресле.
«Слишком долгая жизнь, слишком долгая.»
Свет люминесцентных лам раздражал и резал глаза, и Кэр погасил его. Он неподвижно застыл в кресле, чувствуя, как постепенно пустеет здание офиса. Вот последний огонек, чьей-то быстротечной жизни исчез из зоны его восприятия, и наступила блаженная тишина. Блуждающий взгляд вампира невольно сам обратился к незаштореному окну. В темноте кабинета краски заката казались еще ярче и волнующей. Он вновь стоял у окна вглядываясь в далекий и недостижимый горизонт, такой же пылающий как пламя погребального костра. Воспоминания штормовой волной нахлынули на давший слабину разум, и Кэр тяжело застонал, прислонившись спиной к стене.
Дрожащие руки сами собой взметнулись к лицу, ища на нем следы его слабости, что бы уничтожить стереть навсегда.
«Как не вовремя..» подумал вампир, загоняя в глубину себя, то что пробудил закат.
Через один удар сердца у окна вновь стоял холодный и расчетливый хищник лишённый каких-либо сожалений и страстей.
Кэр бросил последний насмешливый взгляд в окно, словно завершая немой диалог и, кривовато усмехнувшись, вышел вон.
