Глава 18.
В этот день Долли и Джесс вели себя особенно тихо, видимо тоже почувствовали, что кому-то мама сейчас нужнее. Делмар всё-таки поспал, и спал почти три часа, а потом спокойно играл с игрушками. А малышка, имени которой я не знаю, начинала плакать всякий раз, когда я пыталась уложить её в кроватку. И я снова прижимала её к себе. Так и провела она у меня на руках почти всё время до возвращения Джорджа.
Вернулся он поздно вечером, грязный, измученный.
- Я только помоюсь, переоденусь и возьму ребёнка, - сказал он мне, направляясь в ванную.
Я прижала девочку крепче. Маленький живой человечек, меньше даже моих крошек, хотя они тоже совсем мелкие были, когда родились, потому что двое их было.
Никому не отдам.
Джордж нашёл нас в спальне, я сидела на кровати и качала малышку.
- Это девочка, - сказала я ему.
Он вздохнул и протянул к ней руки.
- Давай, я отвезу её в больницу. Надо было сразу, наверное, сделать это, вдруг ей срочная помощь требуется.
Во мне поднялась волна протеста, Джордж из друга превратился в противника, с которым я почувствовала готовность сражаться до последней капли крови.
- Ей мама требуется! А со здоровьем у неё всё в порядке, - рявкнула я и прижала ребёнка крепче.
- Ну, что же поделать... Я бы в любом случае не успел. И так поехал туда первым делом, хотя оттуда даже вызова не было.
Он что это, винит себя в произошедшем? Я снова вспомнила, что он мне не противник, он тот, кто потакает всем моим прихотям и терпит все мои выходки. Кому же доверять, если не ему? Но как он может винить себя?
- Джордж, ты что? Ты сделал всё, что мог! Просто... Просто я не отдам этого ребёнка. Никому не отдам, только если родные люди объявятся... и то... не отдам!
- Томила, ты с ума сошла? Это не наш ребёнок. Мы просто не имеем права его оставить.
- Да? А чей это ребёнок?! - крикнула я, но тут же успокоилась, решила, что лишние эмоции помешают рассуждать здраво, поэтому постаралась взять себя в руки. - Ты присядь. Присядь, пожалуйста. Давай поговорим? Расскажи мне, как ты нашёл её?
По всему было видно, что Джордж очень устал. Наверное, у него не было сил спорить. Я думаю, что ему не хотелось уже никуда ехать. И девочку ему тоже наверняка было жалко. Он сел рядом и начал рассказывать.
- У нас на окраине города жил раньше один мужичок. Нигде не работал, нищенствовал. Потом пропал куда-то, я не следил за его судьбой. Домишка его ветхий остался пустовать.
А пару месяцев назад домик этот заняла женщина... странная. Неизвестно откуда пришла, неизвестно кто такая. Но претензий к ней никто не предъявлял, она и жила себе тихонько. Никуда не выходила, за счёт чего жила, непонятно. И никто бы её не трогал, но выяснилось, что она живёт не одна, а с грудным ребёнком. Этим делом заинтересовались социальные службы. В общем-то я в подробности этой истории не вникал. Но когда случилось землетрясение, вспомнил про этот ветхий домик и сразу после того, как сделал необходимые распоряжения на станции, поехал туда. Остальные спасатели отправились в первую очередь по вызовам, туда, где точно требовалась помощь. Я позже тоже присоединился к ним. В городе особо сильных разрушений не было, кое-где потрескались стены, окна, камины доставили немало проблем, пострадало в основном имущество.
хотя, и людей из-под завалов доставать приходилось, если землетрясение застало их в сараях и разных наспех сделанных постройках.
Дома все остались почти целыми. Все, кроме одного. В этой трагедии погиб всего один человек, мама этой девочки. Когда приехал туда, помочь ей было уже невозможно. Я с трудом добрался до женщины, но она была уже мертва, на неё балка упала. И этот плачущий ребёнок... Она лежала на траве, возле руин дома, которые погребли под собой её мать. Наверное, женщина успела выбросить девочку в окно, а сама выбраться не успела... Я вызвал спасателей, чтобы расчистили завал, достали тело, нашли документы, если есть, а сам быстрее повёз малыша к нам домой. Вообще, плохо соображал в тот момент. Да и сейчас тоже не очень. Зачем я тебе всё это рассказываю?
- А что теперь ты хочешь делать с ней?
- Сначала надо показать её врачам, а потом отвезу в дом малютки, наверное, в соседний город, больше сотни километров отсюда.
- Как её зовут?
- Я не знаю. Документы на девочку так и не нашли. Мать звали Стефани Спринт. Скорее всего, что она родила ребёнка не в больнице, а может быть... - Джордж изменился в лице. - Может быть это вообще не её ребёнок. Томила, мне надо срочно показать девочку врачу, надо срочно в больницу!
Джордж подскочил как ужаленный, а я крепче вцепилась в ребёнка.
- Нет. Не отдам. Мы скажем, что я родила тройню, а не двойню, это мой ребёнок. Я ей имя уже дала.
- Томила, это не шутки! Дай мне девочку! Я обещаю, мы постараемся удочерить её, если ты не передумаешь завтра. А пока её нужно показать врачу. Тело её матери сейчас в морге. Надо сделать экспертизу, пока ещё возможно, чтобы установить родство. Иначе, будет очень много проблем. Их и так будет много.
- Я не отдам её. Когда я выпускаю её из рук, она плачет. Поеду с ней.
- Хорошо, собирайся, я вызову няню.
- Никаких нянь. Все дети поедут с нами.
- Сумасшедшая женщина. Но ты мне нравишься такая, - сказал он вдруг с улыбкой.
А я поняла, что больше мне не хочется ныть и жалеть себя. Поняла, что я справлюсь с любыми проблемами. Забежала в спальню к девочкам, поняла, что мне нравится этот розовенько-жёлтенький интерьер. Одела Долли, одела Джессику. Одела Таиссу, так я назвала мою малышку. Джордж в это время уже усаживал Делмара в автокресло нашего автомобиля. Джессику, как самую старшую, мы уложили в авто-люльку, а Долли и Таиссу я взяла на руки. Разместились кое-как. Я с девчонками уселась на переднее пассажирское кресло. Если полиция остановит, точно оштрафуют, не посмотрят, что местный герой за рулём.
Врач подтвердил, что переломов и других повреждений у малышки нет, сказал, что в целом она здорова. Определил возраст, около трёх месяцев.
А дальше... Дальше Джордж куда-то ходил, с кем-то говорил, что-то писал. Потом он отвёз нас, всех вместе, вместе с моей Таиссой, домой, а сам снова уехал.
- Всё будет хорошо, родная. Папа всё уладит. Наш папа, если надо, и горы свернёт.
Последующие несколько месяцев я жила в постоянном напряжении, боялась, что девочку у меня заберут. Поначалу ещё и Джордж подливал масла в огонь:
- Ты уверена, Томила? Ты несколько месяцев жаловалась, что у тебя сил нет справляться с тремя детьми, а тут четвёртый.
- Просто раньше я себя жалела, а теперь её жалею. Я никогда в жизни не была так уверена, как сейчас.
И действительно, мне вдруг стало всё легко, я стала всё успевать, появились и силы, и время. Такое впечатление, что раньше гайки мои были закручены до предела, а с появлением Таиссы их завернули ещё сильнее, и резьбу сорвало. А ещё я познала рецепт депрессии, верный способ, надо просто искренне жалеть себя. Жалеть себя минуть десять-пятнадцать и депрессия обеспечена. Так легко в неё скатиться, и так трудно выбраться. Теперь мне просто некогда себя жалеть.
Зато теперь я стала находить время даже на любимые занятия.
Но эти месяцы я жила как на вулкане. Меня всё время пытались убедить все, даже Джордж, что ребёнка надо определить в приют, и уже из приюта усыновить. Потому что так положено. А я считаю, что если по-дурацки положено, то надо не подчиняться, а переложить по-умному. Короче говоря, не отдала я Таиссу.
Джордж оплатил экспертизу по установлению родства. Девочка действительно оказалась дочерью Стефани Спринт. Хоть в этом повезло. Если бы выяснилось, что это чужой ребёнок, мне даже представить страшно, что было бы. А ещё я очень боялась, что объявятся родственники. По документам Таиссу определили в приют, а на самом деле она всё время жила у нас. Потом были проверки нас на родительскую пригодность. К нам несколько раз приезжали социальные работники, осматривали дом, задавали вопросы.
Я очень боялась за свой паспорт. А ну как выяснится, что такого человека на самом деле не существует. Когда вспоминаю о своём появлении этом мире, мне уже даже самой не верится, что я из другого времени, но факты вещь упрямая. Однако, паспорт мой подозрений не вызвал. Не знаю, может быть Джордж снова заплатил кому-то, или просто так качественно сделал мне документы, что к ним никто не придирается. Не знаю, и знать не хочу. Главное, что всё в порядке.
И вот, наконец-то настал счастливый день. Нам выдали свидетельство о рождении нашей дочери Таиссы.
Здесь тоже не обошлось без сложностей. Поскольку настоящие имя и дата рождения Таиссы были неизвестны, нам позволили выбрать их самим. Мы долго советовались с мужем. Девочка младше близняшек примерно на месяц, имеем ли мы право взрослить её на этот месяц. Юридически оказалось, что можно. А морально? Вопрос принципиальный. Либо мы указываем, что она младше, и сразу всем, в том числе ей, становится понятно, что она не родная. Либо мы указываем датой её рождения дату рождения Долли и Джессики, тогда можно будет скрыть то, что Таисса приёмный ребёнок. Джордж за правду, а я... а я считаю, что лучше ей знать, что она наша родная дочь.
- Джордж, посмотри, она даже внешне на тебя похожа. И по характеру она похожа на тебя даже больше, чем твои родные дочери.
В общем, я снова настояла на своём. Разница в возрасте всего один месяц, он вообще не сыграет роли в жизни. Зато в нашей семье теперь не двойняшки, а тройняшки, три дочери. И пусть только попробует кто-нибудь сказать, что одна из них мне не родная. Разорву.
