Весь день проходил для меня в каких-то смешанных чувствах. С одной стороны я была рада, что больше не придется жить одной. Но с другой, нотки сомнения все больше терроризировали сознание, и к концу рабочего дня я была уже сама не своя. А, может, и не стоило вот так стихийно соглашаться? Кстати, я до сих пор не знаю телефона Марка и не смогу прямо сейчас позвонить ему и сказать, что я передумала. Нет, я ни за что не смогу это сказать. Ему ведь и правда жить негде, а я тут со своими мыслями.
Машина ехала медленно. Джо молчал, не донимая меня своими шуточками и болтовней ни о чем. За это я была ему благодарна. Наконец, впереди показался родимый дом. Быстренько попрощавшись с водителем, я побежала внутрь, но на пороге меня ждал неожиданный сюрприз.
- Привет, Луи. Знаешь, а тебе идет рабочая форма, - он саркастично улыбнулся и поднялся со ступеней.
- Марк! Не ждала тебя.
- Ну, у меня нет твоего телефона, поэтому я решил наведаться в гости. Ты ведь еще не передумала?
- Конечно нет, о чем ты? – черт, что я несу?
- Спасибо. Ну вот, я весь день разбирал вещи, потом заказывал грузовик. Они приедут в пять, Митч покажет, что забирать. А я тут, наверное, останусь.
- Да, хорошо. Давай зайдем, не будем же тут до вечера стоять.
Я поднялась и открыла дверь. Мы вошли внутрь.
- Знаешь, а я ведь и не был у тебя ни разу.
- В этом ты был опрометчив, вдруг у меня вообще мебели дома не оказалось бы? – я усмехнулась и пошла на кухню, потянув Марка за собой.
- Ну, тут ты права. Однако я не прогадал, у тебя очень милый дом.
- Спасибо.
Мы сели за стол, и я налила две кружки чая. Конфет дома не было, но Марк не сильно расстроился. Сказал, что на диете сидеть вредно, и что он обязательно купит сладостей. Потом мы долго обсуждали, куда девать все вещи, и где он будет спать. «На диване конечно. И это не обсуждается».
Наконец, за окном послышался автомобильный гудок. Я вздрогнула, он был очень похож на сигнал Джо. Казалось, что сейчас я встану и поеду на работу, но нет. Это был грузовик. Из кабины выпрыгнули два грузчика, быстро сложили все вещи у обочины и укатили. Видимо Митч расплатился с ними. Сколько картин! Я не нарисую столько за всю жизнь!
- Луи? Что с тобой? В шоке от такого объема вещей? – он заливисто рассмеялся и взял холст.
- Ну да, я, конечно, столько не ожидала, - я с ужасом подумала, что дом лопнет, и тоже взяла картину.
Весь остаток дня прошел в суете. Мы долго таскали картины и другие вещи Марка, затем громко, очень громко спорили о том, куда же это все ставить и раскладывать. Картины было решено временно повесить на стены, и таким образом на них не осталось ни одного живого места. Потом пытались засунуть несколько десятков книг в мою этажерку, в итоге половина из них оказалась просто на полу. И довершением всего этого бедлама стала куча вещей, сваленная в углу, а так же еще много всякого хлама, тут и там разбросанного по полу. Самым последним мы установили мольберт, рядом с моим.
Уже далеко за полночь мы с Марком сидели на кухне и пили по еще одной чашке чая в полном молчании. И я, наконец, решилась задать вопрос, мучивший меня долгое время.
- Марк…
- Да, - он отвлекся от своей кружки и посмотрел на меня.
- Ты так много рассказывал о себе. Но о жизни в детском доме после того, как я… уехала, не обмолвился ни словом. Я понимаю, что это больная тема…
- Ты права, это тяжело вспоминать. Однако и ты ничего не рассказывала об этом.
- Что я могу рассказать? О стенах болотно-зеленого цвета и скрипучей койке? А вот как ты попал в Академию художеств?
- Да, ты снова права, - он хмыкнул и размешал ложкой уже остывший чай, - это довольно интересная история. На уроках рисования у меня всегда были самые лучшие рисунки из всех, ты ведь знаешь. Это невозможно было не заметить, и именно это стало моим главным козырем. Через два года меня взяли в семью. Им понравился маленький белокурый мальчуган, который хорошо рисует. У них не было детей, и они сосредоточили все свое внимание на мне. Я был отправлен в хорошую школу, ни в чем не нуждался. Не каждому так везет. Они предлагали мне поехать учиться в Академию Художеств, но я отказывался. Тогда меня посетила первая любовь. Хизер не хотела отпускать меня, и я не хотел никуда уезжать. Мы планировали пожениться после окончания школы. Но внезапно все изменилось, она нашла богатого мальчика. Больше я ничего не знаю, я сразу же согласился с родителями и уехал в Академию. Там я быстро забыл обо всем и отдался искусству. И именно там я познакомился с Митчем. После окончания Академии я не вернулся к родителям. Это очень эгоистично, но я хотел свободы. А они скоро погибли в автокатастрофе. Я очень благодарен этим людям, но уже ничем не могу помочь им. Вот и вся моя история.
- О, Марк, теперь я понимаю, почему ты ничего не рассказывал. Это очень грустно, но тебе очень сильно повезло, - я заворожено смотрела на него, но на его лице не дрогнул ни один мускул.
- Верно. И это очень странно, но я ни о чем не жалею. Пожалуй, годы в Академии были самыми лучшими в моей жизни. А теперь, давай пойдем спать, уже очень поздно.
Я была удивлена его историей и одновременно благодарна за то, что он не стал расспрашивать обо мне самой. Помыв кружки, я медленно двинулась в спальню. В зале Марк уже спал без задних ног, клубком свернувшись на диване. И я последовала его примеру, правда, расположившись на более удобной кровати.
